Оникс (джен)

«…И если умирает человек,

с ним умирает первый его снег,

и первый поцелуй, и первый бой…

Все это забирает он с собой.»

Евтушенко Е.А. «Людей неинтересных в мире нет…»

Больно, когда тебя толкают в грудную клетку, и ты, не устояв на ногах, падаешь назад и бьёшься обо что-то головой. Всего момент. Всего момент, и от удара в черепе трещина, а из раны обильно сочится кровь. Несчастные секунды, и всё, тебя больше нет. Предсказуемый исход.

Не то чтобы это кого-то волновало. Вообще, какая разница, если тебя больше не будет?

Джерд Нильсон — целительница, замужняя женщина, мать двух мальчиков и несчастливый человек в целом. Ведь что бы не произошло, жизнь всегда сваливала на Джерд сплошь горе и трагедии. Начиная со смерти родителей во время войны, заканчивая гибелью младшего сына на операционном столе от темномагического проклятия. Ах да, ещё весьма громкий скандал с мужем, который закончился ударом головы об угол столешницы. В завершение.

Хотя Джерд не считала свою смерть очень уж плохим исходом. Она перестала выдерживать частые удары судьбы и много раз жалела о многих своих поступках. Жалела, что вышла замуж особенно. Ей казалось, что из-за её присутствия в жизни, супруг начал пить. При этом не сказать, что у них были частые ссоры и разногласия, да и оба были верны друг другу.

Смерть была принята, как избавление. Джерд устала. И её больше ничего не держало.

* * *

В глазах плыло, а затылок горел от боли. Джерд быстро осознала, что всё-таки выжила, а инстинкты организма требовали как можно скорее избавиться от боли. Но последующая вспышка неприятных ощущений не позволила принять горизонтальное положение и проанализировать все повреждения. Тело, необычайно лёгкое и маленькое, было грубо схвачено за грудки, затем последовала сильная тряска. Мучитель что-то говорил, что отдавалось в голове непонятным шипением. Джерд попыталась приоткрыть глаза снова. Перед глазами заплясали косматая борода и гнилые кривые зубы.

— Дрянь! Какая же ты тварь! — шипел непонятный мужик, но, на удивление Джерд, это шипение она понимала.

Наконец, мужику надоело мучить тело и он бросил его там, где он и стоял, а потом прихрамывая вышел из комнаты. Джерд несколько минут полежала, не шевелясь, пытаясь сконцентрировать и циркулировать магию, чтобы ускорить регенерацию клеток. Но магия не слушалась совершенно, и было её как-то очень мало. Но надо что-то делать с глубокой раной, которую удалось нащупать на затылке. Желательно промыть и остановить кровотечение.

С трудом Джерд удалось подняться на четвереньки, но и от такого простого движения тело едва не упало снова. Целительница успела заметить худые тонкие руки со сломанными грязными ногтями и висящие сальными патлами волосы. Взгляд снова сильно помутился. Попытавшись сориентироваться, Джерд вспомнила, что где-то рядом должен быть стол или угол какого-нибудь шкафа или тумбочки. Едва различив на фоне стены очертания мебели, Джерд поползла в ту сторону, очень медленно, чтобы фокус снова не пропал.

Подняться вышло через минут десять. Крепко вцепившись в столешницу, Джерд медленно тянулась вверх, стараясь контролировать ноги, чтобы они не разъезжались. С трудом оглядевшись, Джерд поняла, что ванной или какого-либо другого источника воды в комнате нет. Искать ванную в весьма потрёпанном и захламлённом доме, с минимумом мебели, казалось бесполезным. Но другого выхода не было, и пришлось идти в сторону той двери, через которую вышел страшный мужик. Она, в принципе, была единственным выходом из комнаты, не считая маленького окошка с мутными стёклами и обшарпанной деревянной рамой.

Вторая и последняя комната была почти пуста, если не считать сиротливо стоящего камина и ободранного кресла, где дремал страшный мужик, весьма неопрятный и источающий запах нечистот. И одежда была вся грязной и сильно поношенной. Предельно тихо выскользнув из дома, Джерд чуть не упала на землю, заметив прибитую к двери мёртвую змею.

Стояло лето, или ранняя осень, или поздняя весна. Было достаточно тепло, но пасмурно, а ветер резкими порывами прижимал высокую траву к земле. Дальше расположился лес, который мрачно шелестел листьями.

Свежий воздух немного уменьшил тошноту и головокружение, поэтому Джерд более энергично озиралась по сторонам, пытаясь найти хоть какой-нибудь источник воды. У кромки леса блеснула полоска тонкой реки, которую Джерд приметила только сейчас. Идти было, может, метров триста или немного больше, но выбора особо не было. Только сейчас Джерд заметила, что худые грязные ноги совершенно босые, а старое платье, которое наверняка видало и лучшие времена, было потрепано по подолу, как половая тряпка. А волосы были достаточно длинными и очень грязными. Но поражала густота и внушительная длина. Сейчас была возможность выкупаться и оценить цвет.

Шла Джерд довольно долго, часто спотыкаясь и морщась от неприятных ощущений: мелкие камушки, веточки и колючая трава больно впивались в ступни. Да и какая-то живность вечно пробегала мимо. Оглянувшись, Джерд осмотрела хибару из которой вышла. Скорее, сарайчик даже. Весьма старый, покосившийся и убогий. А за ним виднелись остатки довольно внушительного здания, покрытые мхом и плющом. С такого расстояния было тяжело оценить хотя бы примерно размеры бывшего, возможно, даже замка, но обломки занимали приличную площадь, а за ними начинался лес, который, должно быть, некогда служил садом.

Решив не отвлекаться, Джерд продолжила свой путь к реке, по пути раздумывая, чем бы перевязать голову, сколько будет сушиться одежда и где ей посидеть голой, чтобы никто не увидел. Ну и поесть, потому что желудок отчётливо изъявил желание что-нибудь переварить. Желательно мясо. От этой мысли во рту скопилась вязкая слюна, а желудок издал противный писк.

Пришлось сначала съесть несколько сырых грибов, которые первыми были замечены. Опытный глаз определил, что подвернувшаяся еда вполне пригодна к употреблению, а привередничать сейчас не в её положении. Голод был поистине жутким и образовался он очень неожиданно. Желудок скептически отреагировал на сырые грибы, но послушно приступил к перевариванию.

Чуть-чуть отдохнув, Джерд огляделась по сторонам и, никого не заметив, быстро разделась, подметив сильную худобу тела, а после вошла в воду. Медленно и осторожно, потому что она не была уверена, что может удержаться на ногах. Когда уровень воды достиг ключиц, Джерд немного расслабилась, чтобы вода поддерживала тело на плаву. Течение было слабым, так что Джерд не опасалась потерять бдительность. Самым главным было не уснуть случайно.

Запёкшаяся рана снова открылась, доставив массу неудобств. Судя по всему, искать в той хибаре хоть какой-нибудь лоскут ткани для повязки даже не стоило. А определить, есть ли где-нибудь в окрестностях больница или аптека, не представлялось возможным. Вообще, ситуация просто отвратительная. И помощи ждать не приходится.

Джерд вздрогнула, услышав тихое, но отчётливое «Ой!», и повернулась в сторону источника звука. На противоположном берегу стоял хорошо одетый мальчик, который недоуменно и смущённо смотрел в сторону, не зная, куда себя деть. Решив, что такого шанса больше не выпадет, Джерд развернулась полностью в воде и приготовилась просить ребёнка о помощи, но, как только она раскрыла рот, её прервали.

— You have a wound! * — воскликнул ребёнок, всё также разглядывая пень у берега. Язык, на котором говорил мальчик, был идентифицирован, как английский, который Джерд знала плохо, но стандартные фразы и слова всё-таки выучила.

— I need help, — подалась вперёд Джерд, умоляюще смотря в лицо мальчику. —

I need to bandage my head.

Ребёнок явно задумался и даже забыл, что смутился, потому что смотрел прямо на Джерд.

— I’ll be back soon. Wait, — заявил мальчик и исчез с поля зрения.

Джерд решила, что оставаться нагой в присутствии ребёнка будет неприличным, поэтому через силу натянула грязное платье на себя и попыталась не думать о том, что голова едва отчистилась на слой грязи. Это не первостепенное. Мальчик вернулся довольно скоро, неся в руках коричневую коробку. Джерд узнала аптечку компании «Джонсон и Джонсон»(1), весьма старомодного дизайна.

Джерд задалась вопросом какой сейчас год.

Мальчик неумело пытался помочь, но опыта наложения повязок у него не было. Да и по хорошему надо бы волосы на затылке сбрить, но сейчас не было ни инструментов, ни желания. С горем пополам ей удалось попросить ребёнка придерживать повязку, а самой обматывать голову.

— Thank you, — поблагодарила Джерд.

Мальчик, не задумываясь, отдал незнакомке весь запас бинта и смотрел на испачканные в крови руки. А Джерд постепенно разгоняла магию внутри себя, и туман из головы медленно уходил. Да и, казалось, словарный запас увеличился и говорить стало проще.

— Какое сегодня число? — поинтересовалась Джерд.

— Двадцать первое июня, — нахмурившись, ответил мальчик.

— А год?

— 1917.

Джерд поперхнулась и мысленно ужаснулась. Это двадцать лет до её рождения! И Первая Мировая война. В ближайшем будущем, вроде бы, в июле налёт германских дирижаблей на промышленные районы Британии. В общем, ничего хорошего.

Войну Джерд ненавидела. Когда ей было три года, немецкие войска оккупировали Норвегию. Отец умер в первый день военного сопротивления 9 апреля 1940 года. Мать стала участницей Норвежского движения сопротивления. Её арестовали 10 сентября 1941 года, когда Джерд было четыре года. Девочку отправили в детский дом. В приюте и школе проводили нацификацию (2), не разрешали читать многие книги, учили абсолютному послушанию. После войны Джерд познакомилась с трёхлетним сводным братом, которого мать родила от фашиста, будучи изнасилованной. Харри Нильсон — маленький мальчик, полностью перенявший внешность биологического отца, подвергался издевательствам после войны, а мать арестовали по подозрению в коллаборационизме (3) и сотрудничестве с врагом. Постоянные оскорбления в духе "отпрыск немцев", "сын шлюхи" и прочие неприятные высказывания создавали много комплексов у Харри, с которыми приходилось бороться Джерд. После войны норвежская экономика шла в гору стремительными темпами, поэтому населению было вполне комфортно, хотя работать приходилось много. Приютские дети росли фактически сами, немногих забирали к себе. В 1955 году Джерд забрала из приюта тринадцатилетнего Харри, а сама работала в госпитале санитаркой, параллельно обучаясь магии вместе с братом, чтобы иметь возможность вернуться в магическое общество.

Джерд отвлеклась от своих воспоминаний, услышав удивлённый возглас мальчика. Тот с интересом рассматривал свою руку, которая была вся в кровавых разводах. Тонкая длинная царапина, возможно, от когтей домашнего животного, светилась слабым светом. Джерд долго соображала, что произошло, а потом в ужасе осознала причину необычного явления.

— Как тебя зовут? — тихо спросила Джерд, наблюдая, как свечение медленно исчезает.

— У тебя голова чуть-чуть тоже светится, — заметил мальчик. — Том Риддл.

— Меропа Гонт, — вырвалось раньше, чем сама Джерд смогла сообразить. Теперь она хотя бы знала имя этого тела. Думать о том, что произошло, не хотелось.

— Откуда у тебя эта рана?

— Упала.

Надо было что-то делать. Просто сидеть на берегу речки с Томом Риддлом и переваривать новость, что она стала женой ребёнка при странном стечении обстоятельств, было глупо. Всё равно сейчас она ничего сделать не сможет, а впереди маячила перспектива ночевать в лесу совершенно голодной и босоногой.

— Значит, ты дочь того безумного Марволо? — поинтересовался Том, с видным отвращением поморщившись при упоминании имени того страшного мужика.

— Видимо, да, — ответила Джерд. Она тоже испытывала далеко не самые тёплые чувства к этому неопрятного вида мужчине.

— Мне надо идти, — признался Том. — Пока.

Мальчик быстро скрылся из поля зрения, а Джерд думала о том, как бы переночевать в лесу и что вообще делать дальше. Слишком многое навалилось за последние часы, а выходов из ситуаций не было видно вообще. Она не знала, в каком месте находится, только то, что сегодня 21 июня 1917 говорит о том, что она находится, вероятнее всего, на планете Земля. А насколько история её мира совпадает с историей этого — было неизвестно.

Чтобы найти место временного ночлега, Джерд пришлось с час ходить по лесу, оставляя на стволах деревьев отметины острым камнем. В конце концов удалось отыскать небольшую полянку. Собрать сухие ветки и разжечь костёр заняло довольно много времени, но обеспечить себя ужином и теплом Джерд считала необходимым. После быстрого магического обряда бракосочетания магия тела незаметно испарилась, но теперь чувствовались слабость и жуткий голод. Грибочки росли повсеместно, так что переживать насчёт еды не стоило. А вот место ночлега…

Джерд не знала, есть ли в этом лесу опасные хищники или какая-либо другая опасность, да и под возможный дождь попасть не хотелось. Верёвки, чтобы привязать себя к стволу дерева, также не было.

Вдруг она вспомнила, как шипел так называемый Марволо. Шипел, как змея, но она прекрасно всё понимала. Значит, есть возможность поговорить с змеёй. Джерд помнила из легенд о магах из Индии, способных общаться со змеями и просить их помощи. Вдруг и она так сможет? Попросить помощи у здешних обитателей — очень заманчивая и здравая идея, тем более, в сложившейся ситуации.

Сначала Джерд чувствовала себя крайне глупо, шипя под нос что-то типа «нужна помощь», «помогите» и «прошу защиты», но когда на полянку стали стекаться змеи разных видов и размеров, все сомнения улетучились. Змеи неуверенно смотрели на говорящую и тихо шипели между собой. Здешние рептилии очень боялись Гонтов, потому что некий Морфин пользовался своей властью и всячески издевался над животными. Это успела понять Джерд, пока толпа змей настороженно ждала указаний.

— Я не причиню вреда, — пообещала Джерд, немного боязливо протянув руку к ближайшему ужу. Тот неуверенно помялся, но после решительно обвил запястье говорящей. Джерд, не зная, как показать своё отношение, погладила змеёныша по плоской голове.

— Добрая говорящ-щая, — уверенно заявил уж своим собратьям. — Мы помош-жем.

— С-спас-сибо, — искренне поблагодарила Джерд. Змеи были единственной надеждой на безопасный ночлег. — Я прош-шу охранять эту поляну и, в с-случае опас-сности, предупредить меня.

Змеи согласно зашипели и мгновенно рассредоточились по периметру. А Джерд спокойно села у костра и быстренько приготовила на открытом огне грибы, насадив их на ветку. Потом легла спать, потому что глаза уже слипались от всех пережитых впечатлений.

Снилась какая-то ерунда, которая почти не запомнилась. Разве что образ маленького мальчика, похожего на встреченного Тома Риддла, не собирался покидать голову. Мальчик был озлобленным, грубым и одиноким, умел разговаривать со змеями, которые и стали единственными его друзьями. Его было бесконечно жаль, а также хотелось спасти и укрыть, как родного. Но сон вскоре благополучно улетучился, а ощущение недосказанности долго преследовало Джерд.

___________________________

«You have a wound!» — «У тебя рана!»

«I need help» — «Мне нужна помощь»

«I need to bandage my head» — «Мне нужно перевязать голову»

«I’ll be back soon. Wait» — «Я скоро вернусь. Подожди».

(1)«Джонсон энд Джонсон» — американская холдинговая компания, возглавляющая группу из более, чем 250 дочерних компаний по всему миру, производящих лекарственные препараты, санитарно-гигиенические товары и медицинское оборудование.

(2)Нацификация — это процесс освоения основополагающих нацистских идей в системе аргументации каких-либо других, «коренных» идеологий -как официальных, так и продуцируемых в обществе.

(3)Коллаборационизм — осознанное, добровольное и умышленное сотрудничество с врагом, в его интересах и в ущерб своему государству.