Против Системы (джен)

Библиотека, о которой до этого говорил Деймос, оказалась чем-то по-настоящему невероятным, и в какой-то момент Иккинг даже немного позавидовал своему новообретённому брату, пусть и лишь по документам, ведь, по его словам, тот прожил тут несколько лет.

Тут.

В Библиотеке.

Среди десятков тысяч уникальных книг!

Обнаружив в центральном зале Круг, Иккинг совершенно не удивился — чего-то такого он и ожидал от этого пропитанного невероятной энергией, донельзя древней Аши, места.

То, что эта Библиотека (говорить и даже думать про неё с маленькой буквы было кощунственно) была одной из упоминаемых Дженет Сокровищниц Знаний, хранимых и пополняемых Небесными Странниками и просто Одарёнными, парень уже понял.

Да и как не понять?

Многообразие языков поражало, особенно наличие среди них земных — латыни, древнегреческого, арабского и ещё многих, многих других.

Но чаще всего встречался афурит — Язык Древних.

Как бы то ни было, но новый алфавит этого языка Иккинг тоже знал, и прочитать относительно новые книги (моложе двух-трёх тысяч лет) вполне мог.

И даже понять их.

Ведь к этому языку относились и найденные им в Зеркальной Пирамиде, как он про себя окрестил тот храм, начертанные кровью слова.

Aran — Страж.

И в то же время — имя одного из величайших Одарённых земли, жившего в десятом веке, и упоминавшегося в одной из отданных ему Дженет книг, в одной главе с её старшей сестрой.

Satin — упорство.

Или упорный.

Или — имя жены Арана.

Интересный получался расклад! Искомый ими мир сам шёл к ним навстречу через упоминания о первых своих Владыках.

Три недели поиска, прерываемого только на перекусы и сон, дали свои результаты — Дейм нашёл упоминания о «мире, куда, по преданию, ушли все-все драконы», о его названии и даже местоположении, а Иккинг — о его обустройстве.

Данные, правда, были времён колонизации Аритума.

Словно были оставлены теми драконами, что жили здесь когда-то, и ушедших потом в неизвестность.

На свою Родину?

Но кто же тогда оставил эти записи?

Всадники?

Так или иначе, Круг они подготовили, с невероятным трудом найденные кристаллы-накопители, подобные тому, что использовались в БЛИКе, были дружными усилиями напитаны и расставлены в каждом из двенадцати сегментов Круга, заменяя тем самым дюжину сильных Одарённых или одного Небесного Странника, коих взять было неоткуда.

На подготовку ушло ещё две недели.

И вот — месяц спустя они были готовы отправиться в путь.

* * *

Конечно, Эрри была счастлива оказаться в списках тех, кто отправится на выездную практику — целое путешествие по всему Архипелагу!

Двадцать Городов!

И курировать их группу всё ещё будет их преподаватель — Равета Доорив, именно под руководством которой она и будет творить и изучать, исследовать художественную жизнь соседних Городов.

Это было чудесно!

Первый Город, Талакрас, ей запомнился мало — полностью серый и унылый, он практически разбил очарование девушки, коим она была окутана с самого дня оглашения результатов экзаменов, и только разнообразие всех видов дарˈка скрашивали пребывание на том скучном островке.

Но зато сколько она сделала набросков!

По результатам практики было положено создать картину, и сбор материала Эрри производила постоянно — она рисовала без конца, счастливо и беззаботно, улавливая натренированой рукой мельчайшие характерные черты тех или иных дарˈка.

Последующие восемнадцать Городов, к разочарованию Эрри, были словно близнецами первого — такие одинаковые в своей каменно-металлической непохожести.

И всем было плевать на искусство.

Это обижало.

Впрочем, чего она ждала?

Всеобщего восторга при виде их, художников?

Неоправданные ожидания оказались ложкой дёгтя в бочке мёда, добавляя горечи их великолепному, нельзя отрицать, путешествию, но Эрри не унывала, с удовольствием наблюдая, что в папке набирается всё больше и больше набросков и зарисовок.

Берссити запомнился лучше всех предыдущих городов — да и были они здесь дольше всего, из-за разыгравшегося шторма, при первых сообщениях о котором перекрыли все аэропорты, дабы не было жертв.

Всё по правилам…

Это внезапно появившееся время Эрри посвятила поискам родителей.

Идея найти свою семью… тех, кто был ею, пока не бросили девчонку одну, отказавшись от неё, преследовала Эрри уже несколько лет — с того момента, как она узнала о том, что это было в принципе возможно.

И, что самое интересное — нашла.

И родители не постарели даже почти за минувшие годы.

О, как они удивились, увидев на пороге своего дома брошенную ими дочь! Как распахнулись забавно и комично их глаза (Эрри потом воспроизвела выражения их лиц по памяти, зарисовав и добавив это в свою копилку набросков на эмоции)!

С жестокой усмешкой вспоминала Скрилл эту встречу — как жалело семейство Верн о том, что упустило свой шанс подняться до уровня Верхнего Города Данисса, ведь Тавила не оправдала ожиданий своих родителей, учась вроде и с интересом, но проявляя излишнюю самоуверенность, несобранность и полностью игнорируя некоторые теоретические знания.

Так что сестрёнка её пусть и была будущим Карателем, но — невысокого ранга, занимающимся самой грязной работой.

Ведь Тавила была уверена, что ей должно было всё само даваться просто потому, что она была представительницей редкого вида, такого же, как и вождь Берссити.

Дурёха.

Теперь же пути назад не было.

Свою заветную мечту Эрри исполнила — посмотрела в глаза родителям, бросившим её, и теперь она могла двигаться вперёд.

Омрачило её уже порядком потускневшее счастье за месяцы практики, как всегда это бывает, беда.

Но — не её беда, чужая.

Всеобщая.

Олух был последним островом, а Берк — последним Городом на пути их путешествия, и прибыли они как раз за два дня до печального события — похорон Наследника.

Рисовать в такое время было самым настоящим кощунством, но Эрри просто не могла оставить эти опустошённые, потерянные, а иногда — наоборот, мрачно-довольные, удовлетворённые и даже почти злорадостные лица не запечатлёнными.

Только принадлежность к высшим слоям общества Данисса позволила им оказаться на главной площади Верхнего Города в момент прощания с Наследником.

Страшно это, когда будущее лежит чёрным прахом в погребальной урне.

Страшно видеть улыбку, почти счастливую, на лицах некоторых особо несдержанных в такое время.

И ещё страшнее осознать свою беспомощность перед стихией.

Перед природой.

На картине, которую должна была написать Эрри по окончании практики, были изображены похороны.

* * *

— Они нашли то, о чём я говорила юному Стражу, однако самостоятельно они… вряд ли справятся.

— Твой недочёт, между прочим, сестра.

— Помочь им, что ли?

— Почему бы и нет? Они заслужили.

— Даже рассчитали всё верно. И энергии им хватит… Но…

— Этот расчёт приведёт их не просто на АˈКсан, а прямо в Шираксу, в Храм. А в столице вряд ли будут рады таким странным чужакам.

— Подсказать им так, чтобы их выбросило в какой-нибудь их аксанских Библиотек?

— Да, так и сделай.

* * *

Когда их, стоявших в центре Круга, подхватило сияние, огнями всех цветов мира переливавшееся в стене света, отрезавшей их от всего, что было вне, они не успели испугаться.

Для Иккинга же подобное явление было не то, чтобы привычным — не совсем удивительным.

Поражаться он не отвык, но покой Грани всё же поселился в его сердце, даря ощущение пустоты и лёгкости.

Полёт был естественным состоянием дракона.

Дарˈка — тоже.

Пусть и полёт через миры и сквозь многие, многие пространства, через гиперпространственный тоннель, соединявший два Круга на совершенно разных планетах.

Но, стоя прямо последи этой воронки света, Иккинг заметил каким-то шестым, седьмым или какое оно там чувством, что за ними наблюдали.

Что-что, а направленное на себя внимание он лучше иных научился ощущать.

Пришлось.

Но такое внимание казалось не то, чтобы странным — жутким, особенно вкупе со странным шёпотом, неразборчивым и каким-то шипящим, на самой грани сознания, и слегка изменившимся цветом этой самой воронки света, в которой они находились.

Одно мгновение — их тряхнуло, почти незаметно, всего на мгновение.

Да и всё это действо в Круге продолжалось не дольше секунд двенадцати, растянувшихся на одну маленькую вечность.

Фурии осознали себя стоящими посреди всё той же Библиотеки, но с некоторыми поправками — некоторые стеллажи изменили своё местоположение, само по себе помещение было освещённым, чистым и ухоженным — было видно, что за ним следили.

Его только слепой, при на первый взгляд совсем незаметных отличиях, мог спутать с их Библиотекой, с которой они успели породниться.

Начать считать если не домом, то надёжным убежищем.

Иккинг с недоверием огляделся, прикрыл глаза, смотря на этот мир сквозь призму Аши, что не мог сделать с помощью обычного своего времени, и с удивлением заметил — да, они не на Аритуме.

Энергетическое строение мира было другим.

Более насыщенным, что ли…

АˈКсаан.

Мир, куда ушли драконы.

А ещё Хеддок, под непонимающим взглядом Ноттена сумел почуять вокруг множество бившихся сердец — множество сгустков-огоньков Аши, которые явно были разумной жизнью.

Под вопросом было, к какой расе принадлежали эти Разумны, путь дарˈка и догадывались.

Люди?

Нет, не только люди.

Осторожно ступая, стараясь сделать свой каждый шаг бесшумным, Фурии пошли на поиски выхода из этого помещения.

Благо хоть, у них были БЛИКи — Деймос сумел отыскать и готовый, но утерянный излучатель, и сумку с незаконченным, который, отдыхая от поисков информации, Иккинг довёл до ума и подарил Ноттену.

Блуждать долго не пришлось.

Выйдя из Библиотеки, удивительно схожей по своей планировке с той, что находилась на Аритуме, дарˈка замерли под прицелом внимательных взглядов стоящих в боевых стойках воинов.

Само по себе их наличие не стало сюрпризом — Иккинг почувствовал окружение изначально, а потому был готов к этому, как и предупреждённый о том Деймос.

Просто неожиданно видеть стольких людей.

Людей…

Какие они на самом деле странные, эти представители человеческой расы — даже для дарˈка, ведь у многих из них были и смуглые лица, и чёрные, узкие глаза, и длинные, густые смоляные волосы, но — рост, строение ног.

Непривычно.

Необычно.

Странно…

— Да что же вы за твари такие, — прошипел на каком-то опять-таки известном Иккингу языке человек, по всей видимости, главный из всей этой дюжины готовых драться воинов.

Заметили активность Круга и решили подготовиться ко всему?

Молодцы!

Но к такому они точно были не готовы.

Ощутив, как его атакует чужая энергия, Иккинг на рефлексах закрылся собственной Аши, укрывая от нападения и себя, и более слабого в этом плане Деймоса.

Аши людей была какой-то блёклой, серой.

Невзрачной.

Что они могли противопоставить дважды побывавшему на Грани дарˈка самого загадочного подвида?

Ничего.

Прикрыв на миг глаза, Иккинг постарался шибануть своих неожиданных противников ментальным ударом, нежно и аккуратно, только чтобы оглушить их на время, но, кажется недооценил хрупкость людей и заставил их всех потерять сознание.

Теперь понятно, почему дарˈка выжили людей с Аритума.

Выживает сильнейший, как говорится.

Воспользовавшись тем, что Иккинг чуть-чуть перестарался, Деймос, по памяти сумевший хоть как-то сориентироваться, где они находились, рванул за руку своего теперь уже брата, и Фурии помчались по воздуху прочь, уверенные в том, что здесь, в небе, они были неуязвимы для людей.

Какая наивность…

* * *

Виит был почти счастлив — один из Мастеров всё же решился взять его в Ученики.

Да, с одной стороны, обретение Учителя означало то, что его таланты заметили, что он сумеет их развить, что он не безнадёжен, но с другой…

Это была лишняя привязанность.

И к Братству, и в принципе.

Нужно ли это было ему, молодому Ученику Нов’Вии’Тар Мастера Ша’Рии’Сса?

Да.

Нужно.

Ведь в него поверили.

Бездна, в него впервые в этой жизни поверили!

С Мастером было интересно — он рассказывал много нового, давал много необычных книг, и обещал, что как только придет время, они отправятся в путь — ведь изучать мир, сидя на одном месте, было невозможно.

Нужно было сравнение.

Ведь именно в нём все познавалось.

Когда потом, где-то месяц спустя, Виит всё же сумел про своего Учителя разузнать поподробнее, он был крайне удивлён, узнав тот факт, что «просто Ариис», как велел тот себя называть, был не в фаворе у ортодоксальных Мастеров Братства, и те именно поэтому позволили создать ученическую Связь между двумя ненадежными.

От двоих избавиться было проще, чем от одного.

И за это было обидно.

Откровенное недоверие со стороны Мастеров и Магистров, Охотников, Странников и Защитников больно било не только по самолюбию — по собственной привязанности к ним.

По собственным хрупким остаткам растоптанного доверия.

Идея при первой же возможности сбежать от новоприобретенного Мастера и раствориться в мире, исчезнуть и мирно жить где-нибудь на Северном Архипелаге, теперь казалась донельзя абсурдной — куда они теперь друг без друга?

Бежать теперь он намерен с Учителем.

Ах, да.

С просто Ариисом.

* * *

Они летели достаточно высоко — под самыми облаками, едва-едва порою задевая их.

Поверхность А’ксаана отсюда мало отличалась от того же Аритума — те же горы, поросшие густым лесом и виднеющиеся вдали луга.

Эти миры можно было бы спутать, если бы не одно «но» (если не брать в расчет разницу в строении энергетического поля обеих планет) — Фурии отчётливо чувствовали, что находятся на континенте или ну очень большом острове, то есть явно не возле моря.

Воздух был не то чтобы совсем сухим, но явно чувствовалось отсутствие чисто морских ноток…

Вдруг сбоку мелькнула черная тень.

Что это?

Или… кто это?

Ответ пришел сам собой, когда из облака, параллельно им выплыл (иначе и не скажешь, так грациозно и плавно рассекал он воздух своими большими крыльями) черный дракон с такими знакомыми характерными чертами.

— Что за чудеса природы? — услышали дар’ка одновременно в своих головах.

Вдруг, дракон… Ночная Фурия? рванулся вперёд, и при том с такой скоростью, что дар’ка было и не угнаться за ним.

Да и как?

Они были совершеннее, быстрее и сильнее почти любого другого дар’ка, но сильнейшему из них было далеко до дракона того же вида.

Особенно — до Фурии.

Осознавать собственную ущербность было не приятно, но иного быть, увы, не могло.

От греха подальше Иккинг и Деймос решили приземлиться, раз уж они достаточно далеко были от человеческих поселений.

Да и устали они, за несколько часов полёта-то.

Поляна, на которой они остановились, была очень живописной — неподалеку журчал ручей, срываясь, кажется, вниз с отвесной скалы.

Ведь и были они — на вершине странной, плоской горы.

Такая вот проплешина в поглотившем вершину лесу оказалась идеальным, почти райским местечком.

— Так вот, кто нарушает покой мирных жителей А’Ксаана… — раздалось вдруг где-то со стороны.

Поляну накрыла Тьма.

А дар’ка — нежно и аккуратно, но сильно, властно охватила, удерживая за горло, не давая пошевелиться чужая Аши.

Тёмная.

Неумолимая…

Защищаясь, Иккинг попытал дать отпор уже своей энергией, и даже, кажется, преуспел в этом, ведь давящая сила, словно удивившись, отступила.

Ощущение направленного внимания нервировало.

Как более сильный, Хеддок, выхватив БЛИК и установив на нём режим светового клинка, бросился на предполагаемого врага, атаковавшего их первым, а потому развязавшего им руки.

Теперь — они защищались.

Точнее — Иккинг защищал.

Деймос был талантливым и искусным целителем, и именно поэтому — великолепным убийцей, но не бойцом.

Он — не воин.

Более мелкий, слабый и худой, он выигрывал гибкостью, скоростью и неожиданностью, но всё это в большинстве случаев было применимо только против простых дарˈка — Одарённых этим трудно было сразить.

Однако, способный резать алмазы световой клинок нашёл препятствие в мече, выкованном из непонятного чёрного металла.

Противник оказался достаточно молодым — лет двадцати пяти-тридцати на вид, человеком с достаточно бледной кожей, на которой красовалась россыпь веснушек, с длинными чёрными волами, однако, седыми на висках.

Его чёрные одеяния явно были тяжёлыми, и плащ терялся в навалившейся тьме.

Только глаза — горели двумя зелёными огнями, ослепляя, затмевая белок, делая его с виду очень тёмным.

Драконьи глаза…

Бой был коротким, да и не было его почти.

Какой может быть бой против явно Мастера?

Неизвестный просто и незатейливо снова приложил Иккинга своей Аши, заставив его преклонить колени пред собой, а потом, сложив руки на рукояти своего меча, наградил обоих дарˈка странным, изучающим взглядом.

Голову же опустил уже сам парень, не смея поднять глаза.

Признавая силу этого Одарённого.

— Кто вы такой? — раздался голос Деймоса.

Мужчина улыбнулся снисходительно и как-то по-доброму, словно и не был недавно, практически сейчас, в шаге от того, чтобы придушить их, и даже без рук.

— Аран, — ответил он со смешком, наблюдая за тем, как шокировано расширились глаза Дейма, явно понявшего, о чём, о ком, шла речь. — Аран Талик.