Ядовитый сад (гет)

Ранее:

К его облегчению, Эйлин не стала объявлять, что уже более чем готова к внукам. Северус подумал о пустой комнате в Паучьем тупике, и в животе внезапно образовалась свинцовая тяжесть.

* * *

12 июня 2004 год

Приходя на чаепитие к Цисси, Чарити всякий раз гадала, не из маггловских ли останков сделан чайный сервиз из костяного фарфора. Вертя в руке почти пустую чашку, она изучала золотой ободок так внимательно, будто в нём крылся ответ на этот вопрос.

Эти дневные чаепития с Андромедой и Цисси превратились в ежемесячную традицию. Идея принадлежала Цисси. Когда Чарити рассказала об этом Северусу, он подарил ей книгу о распознавании самых распространённых ядов. Умник нашёлся.

Помимо размышлений над тайным составом фарфора, Чарити с некоторой долей цинизма задавалась вопросом, не использует ли Цисси их обеих, чтобы вскарабкаться обратно на вершину социальной лестницы. Впрочем, она всегда неплохо считывала намерения кузины, и извинения Цисси, пусть и высокопарные, казались искренними. Вдобавок, для возвращения в общество у Цисси уже был Гарри с долгом жизни, а уж это точно эффективней двух слизеринок, сражавшихся на периферии войны.

Сегодня к канапе, сконам, нежным пирожным и очень горячему чаю подали ещё и бокалы с игристым.

— Что празднуем? — поинтересовалась Андромеда, слегка изогнув бровь. — Или это в честь свадьбы Рона и Невилла?

— Она что, сегодня? — переспросила Цисси. — Нет, как раз наоборот… хотя я, конечно же, желаю им всего наилучшего, — она выпрямилась и принялась разглядывать свои ногти, что выдавало её с головой. Ранее она призналась Чарити, что хочет идти в ногу со временем и избавиться от убеждений, в которых их обеих растили, однако пока она не настолько поборола предрассудки, чтобы желать счастья семейству Уизли. — Вчера я наконец-то оформила развод.

Андромеда и Чарити переглянулись. Они и не знали, что Цисси не собирается доживать остаток дней с Люциусом.

— Ну, — Андромеда подняла бокал, — за это я выпью.

Порой Чарити спрашивала себя, для чего снова и снова посещает Малфой Мэнор. В её жизни не было места для Цисси, она не сделала ровным счётом ничего, чтобы его заслужить — кроме извинений, принесённых с огромным опозданием. Раз уж на то пошло, она сделала достаточно, чтобы Чарити навсегда отдалилась от неё. Может, Цисси и вовсе не пригласила бы её в гости, не умри лже-Чарити у неё на глазах?

А может, Чарити возвращалась именно из-за этой фальшивой смерти. Если бы её саму вынудили смотреть, как Цисси пытают и убивают, у неё внутри что-то сломалось бы, невзирая на испорченные отношения.

Жизнь была бы куда проще, если бы Чарити сумела возненавидеть кузину. Вряд ли она когда-нибудь простит её по-настоящему, но всё же, несмотря ни на что, она испытывала толику нежности к Нарциссе, хоть и не могла объяснить, почему. Видимо, в семьях всегда всё так сложно.

Чарити опустила глаза и посмотрела на кольцо, недавно перебравшееся на правую руку, где оно стало просто кольцом, а не обещанием жениться, которое так и не сбылось. Она всё ещё любила Гидеона и всегда будет любить, но уже не считала, что он останется её единственной любовью. Гидеон не хотел бы, чтобы она так жила.

— И чем теперь займёшься? — спросила Чарити.

Цисси отпила глоток шампанского:

— Продолжу работать с фондом помощи военным сиротам. Попутешествую. Буду наслаждаться тем, что теперь мной никто не командует. Избалую внуков, когда они появятся, хотя мне с трудом верится в то, что я настолько стара, чтобы становиться бабушкой.

— Эй, — запротестовала Андромеда. — Я уже бабушка, и я вовсе не старуха.

— Ты старше меня.

Цисси и Андромеда расхохотались — гораздо непринуждённее, чем в первые месяцы, когда чаепития только начались. Чарити вспомнила об ещё одной знакомой «нестарой» бабушке, стряхнула крошки с пальцев и распрощалась с кузинами. Пока она шла к точке аппарации, внутри всё переворачивалось.

* * *

Приземлившись в саду Элджи, Чарити несколько раз моргнула, пытаясь сообразить, что это за внезапный взрыв оранжевого перед глазами. Перед ней стояла Гермиона в платье подружки невесты, усыпанном вырвиглазными оранжевыми атласными розами. Каждый сантиметр юбки был скручен в тряпичный цветок.

— Ух ты! — выдохнула Чарити. — Странно, что они решили провести церемонию в саду. С этой штукой цветов на свадьбе даже больше, чем нужно.

Гермиона сморщила нос:

— Знаю. Рон решил объединить свою любовь к «Пушкам Педдл» с любовью Невилла к травологии — и заставил меня напялить это. А я-то думала, что мы друзья. Как там в Уилтшире?

Чарити пожала плечами:

— Неплохо. Цисси развелась.

— Правда? Ха. Ей это пойдёт на пользу.

Чарити готова была расцеловать Гермиону за то, насколько искренне прозвучали эти слова. Она быстро обняла подругу, опустив подбородок на затянутое в оранжевый атлас плечо.

Из-за дерева вынырнул Северус — видимо, платье он уже видел, но всё равно не сумел сдержать смех, узрев жену во всём её оранжевом великолепии. Гермиона, сама сдерживаясь с большим трудом, скрестила руки на груди:

— Честное слово, Северус… Не так уж это и смешно.

Всё ещё ухмыляясь, Северус склонился и что-то шепнул ей на ухо, от чего она прикусила губу и улыбнулась.

Оставив их вдвоём, Чарити прошла дальше в сад, высматривая в толпе две знакомые черноволосые головы — одну с проседью, другую в невесомых детских кудряшках. Они обнаружились в заднем ряду гостевых стульев. Малышка Элизабет счастливо подпрыгивала на коленях у Эйлин. У Чарити снова скрутило живот. Она уселась рядом и склонилась, чтобы поцеловать крестницу в щёчку. Элизабет что-то залопотала в ответ, и Чарити постаралась убедить себя, что та пытается назвать её по имени.

— Хорошо выглядишь, — сказала она, поправляя воротник тёмно-синей парадной мантии Эйлин и скользнув пальцами по её обнажённой шее.

— Спасибо. Ты тоже, — Эйлин улыбнулась традиционной, едва заметной улыбкой. Широко улыбалась она только во время их прогулок или игр с внучкой в Паучьем тупике.

Во время церемонии Северус сидел по другую руку Чарити, и Элизабет принялась перелезать через неё, чтобы забраться к нему на колени. Нога Эйлин при этом прижалась к ноге Чарити от колена до бедра. Это отвлекало. Супружеские клятвы влетали в одно ухо и вылетали в другое. Она даже не заметила, как Рона и Невилла провозгласили супругами, пока вокруг всё не взорвалось аплодисментами.

Чуть позже, когда многие гости уже захмелели от эльфийского вина, Чарити пригласила Эйлин на танец. Много воды утекло с тех пор, как Эйлин готовила её к танцам на балу, куда она ходила под личиной Драко, но они без труда вспомнили знакомые па.

— Мне нравится, что ты больше не притворяешься мадам Пинс, — сказала Чарити. — Кажется, я тебе ни разу этого не говорила.

— Наверное, я просто больше не вижу необходимости скрываться, — а вот и ещё одна почти-улыбка. — И для меня невероятное облегчение видеть, что ты больше не наряжаешься Аргусом.

— Правда? А Гарри думал, что у вас с Аргусом шуры-муры, когда учился в Хогвартсе.

Эйлин придвинулась к ней, и теперь они танцевали щека к щеке:

— Уж он-то точно не мой типаж, поверь.

К лицу прилила кровь. Она понятия не имела, что делает. Эйлин — мать её лучшего друга. Да, их разница в возрасте куда меньше, чем между Северусом и Гермионой, но всё же… Она чувствовала себя так, будто нарушает некий дружеский кодекс, хоть это и давало массу возможностей подтрунивать над Северусом — мол, ага, зови меня мамочкой.

Она даже не могла толком сказать, когда это началось. После битвы, когда они цеплялись друг за друга и молились, чтобы Северус поправился? Или когда она стала с нетерпением ожидать совместных прогулок с Эйлин, а не относиться к ним только как к возможности ненадолго сбежать из дома? Или когда они часами танцевали в гостиной Чарити?

«Феликс Фелицис» однажды подсказал ей пригласить Эйлин на вечеринку. Может, зелье всё же помогло не только Северусу?

— Я ни черта в этом не смыслю, — прошептала Эйлин.

— В танцах? Это вряд ли.

— Я не то хотела сказать. Это… Боги, поверить не могу, что собираюсь последовать совету Гермионы. Она сказала, чтобы я призналась тебе открыто… что у меня к тебе интерес. Романтический.

Чарити не сумела сдержать улыбку:

— Ты спрашивала совета у Гермионы?

— Ну, не к Северусу же мне идти с подобными вопросами. Он бывает тем ещё ханжой.

С трудом сдерживая смех, Чарити обнаружила, что это вовсе не так уж трудно — взять лицо Эйлин в ладони и поцеловать.

* * *

— Я не стану называть её мамой, — заявил Северус.

Гермиона взмахом руки отогнала поднос с вином:

— Не стоит бежать впереди паровоза. Кроме того, она сама вряд ли захочет, чтобы ты её так называл.

— О нет, она придумает что-нибудь похуже.

— Это да, — Гермиона придвинулась ближе, хихикнув ему в плечо. — Так ты не против, что они вместе?

— Нет, конечно. У меня было более чем достаточно времени, чтобы свыкнуться с этой мыслью. У этих двоих дело продвигается так медленно, что их бы обогнали и флобберчерви под наркозом.

Он принялся поглаживать руки Гермионы от плеч к запястьям и обратно, наблюдая, как их дочь играет с Луной и юным Джеймсом Поттером на расстеленном одеяле. Дети были полностью поглощены излюбленным занятием — пытались ухватить Луну за волосы.

Фоукс дал Олливандеру ещё одно хвостовое перо в тот вечер, когда родилась Элизабет. Учитывая то, как рьяно наглый индюк опекал её будто собственного птенца, Северус не сомневался в том, какая палочка выберет его дочку, когда той стукнет одиннадцать.

Бывали дни, когда Северус тревожился, как бы не стать похожим на Тобиаса. Во времена преподавания он ведь не раз прибегал к отцовской манере речи, распекая учеников. Помимо того, что он никогда не отличался терпением, в жизни он видел слишком мало хороших отцов, за исключением мистера Эванса, Артура и разных выдуманных книжных персонажей. Ну и Поттер, как ему казалось, не так уж плох в роли отца.

Стать родителями было идеей Северуса — он совершенно опьянел от любви в тот вечер, когда они устроили второй свадебный приём, и озвучил эту импульсивную просьбу Гермионе. Но едва диагностические чары подтвердили беременность, как его охватила паника. И хотя он не высказывал свои сомнения никому, кроме Саймона, он подозревал, что Гермиона знала. А мать явно видела его насквозь.

— Я тебе уже говорила, — Эйлин похлопала его по щеке, — я знаю, кто ты на самом деле, милый. Ты не сын своего отца. Ну, то есть, биологически он твой отец, конечно же, мне и одного мужчины хватило с головой, и я никогда не стала бы искать…

— Мам, — прервал он её. — Что ты пытаешься сказать?

— Что ты будешь лучшим отцом, чем твой собственный. Определённо.

Вроде бы он ещё не успел травмировать Элизабет на всю жизнь. Пока Гермиона преподавала, девочка большую часть времени проводила с Северусом. Её отсылали к Грейнджерам или в Нору только тогда, когда он занимался непосредственно зельеварением. Когда он носил её по коридорам Хогвартса, студенты умилялись и сюсюкали с ней, и он это терпел — до поры до времени. Вместе с Джиневрой и Джеймсом они посещали нудные занятия в детской группе. Там они с Джиневрой обычно, прикрывшись Муффлиато, перемывали косточки наиболее раздражающим родителям. Его по-прежнему не оставляло ощущение, что он понятия не имеет, что делает, но Молли заверила его, что это нормально.

— Рон и Невилл попросили меня стать для них суррогатной матерью, — сказала Гермиона, мгновенно отвлекая его внимание от Элизабет.

Не зная, что и думать, Северус просто молча пялился на неё.

— Удивительно, что им хватило наглости после того, как они заставили тебя надеть это платье, — наконец ответил он.

— Свадьбы для того и нужны, чтобы заставлять друзей надевать то, что нравится тебе и не нравится им. Чарити на нашу свадьбу надела лифчик, помнишь?

— Предпочитаю вообще не задумываться о нижнем белье Чарити, благодарю покорно.

— Уверена, твоя мать будет рада это узнать, — похоже, его сердитый взгляд её только раззадорил. — В любом случае, Рон и Невилл сначала обратились к Луне. Наверное, потому что она не замужем за тобой.

— Разумно, — кивнул он.

— Луна сказала, что ей рискованно беременеть из-за всех этих опасных тварей, с которыми ей приходится сталкиваться по работе, но она уже сохранила для них пару яйцеклеток… что бы это ни значило. Так что если я захочу, то могу просто… выносить и родить ребёнка, и моих генов у него не будет. Думаю, так было бы предпочтительнее. Не хочу, чтобы кто-нибудь из моих детей был не от тебя.

Просто выносить и родить. Боже правый.

— Ты тоже ежедневно сталкиваешься с опасными тварями в течение семестра, — заметил он.

Она ткнула его локтем под рёбра:

— Большинство людей называют их учениками.

— Большинство людей — имбецилы.

По какой-то нелепой причине это вызвало у неё улыбку.

— Я люблю тебя, — тряхнув головой, сказала она.

Северус поцеловал её в лоб:

— Ты всерьёз над этим задумываешься, да? Выносить им ребёнка.

— Не знаю. Может быть. Я помню, как говорила, что ни за что на свете не стану рожать ещё раз, но им так хочется стать отцами… Я бы с радостью помогла им осуществить эту мечту. Мы с тобой больше не хотим детей, так что мне не придётся жертвовать собственными планами. Что скажешь?

Он отнюдь не приветствовал эту идею, но, в конце концов, это её тело. Северус вспомнил рассказ Драко о том, как Рональд кричал и умолял пытать его вместо Гермионы… и о том, что видел в Омуте памяти — как Невилл убивает змею.

— Думаю, — сказал он, прервавшись, чтобы поцеловать её в губы, — что могу с лёгкостью представить, как ты стоически переносишь нестерпимую боль при родах ради друзей. Гриффиндор как он есть.