Ядовитый сад (гет)

Примечание от переводчика:

Эту главу автор написала в качестве дополнительной по просьбам читателей, которым захотелось узнать побольше о детской группе, куда Северус водит свою дочку. Можно считать её вбоквелом или же мини-сиквелом к основному фанфику.

* * *

22 мая 2006 год

Почти пришли.

При желании Северус мог бы и улизнуть. Он же был шпионом и помнил старые трюки. Если бы ему вздумалось спрятаться, его бы не нашла даже очень настырная Джиневра. Неужели Элизабет действительно настолько необходимо общаться с одногодками? Ему это казалось бессмысленным — он повидал множество детей, и большинство были невыносимы.

Элизабет завозилась в своей коляске и восторженно взвизгнула, увидев здание библиотеки. Ей вторил Джеймс — на редкость неудачное имя для мальчишки. По крайней мере, так считал Северус.

— Если Пола опять начнёт лезть ко мне со своими ехидными комментариями… — начала было Джиневра, но не договорила и вперила в здание сердитый взгляд, говоривший сам за себя. Северусу доводилось видеть его достаточно часто, в бытность его ученицей, так что он уже знал, что это означает. Джеймса ещё от груди не отняли, а Джиневра и Пола регулярно схлёстывались на тему кормления из бутылочки — Пола нещадно критиковала подобную практику.

— Держи себя в руках, пожалуйста, никаких летучемышиных сглазов, — предупредил Северус. — Стирать память целой библиотеке будет чрезмерно утомительно, да и жаль, если Пола забудет о наказании. Лучше сделай что-нибудь такое, что можно списать на маггловские причины. Какая-нибудь неприятная сыпь или затяжная ангина, что-то в этом роде.

— Вот видишь? — она хлопнула его по спине. — Вот почему мы подружились.

— У тебя в волосах хлопья.

— Угу, есть такое, — она вытащила из волос оскорблявшие взор остатки детского завтрака и выбросила в ближайшую урну. — Эти чёртовы хлопья буквально повсюду. Ты бы видел, что творится на заднем сиденье машины.

Библиотека Коукворта располагалась в узкой постройке в викторианском стиле, как раз в том районе, где раньше жили Эвансы. От Паучьего тупика его отделяли многочисленные улицы, застроенные домами для семей среднего достатка, достойными Петуньи Дурсль. Северус последовал за Джиневрой сквозь длинные ряды стеллажей в заднюю часть здания, где находилось помещение для детской группы. Там уже сидела Пола в окружении свиты — дамочек, которые покупали своим детям только лучшие органические безглютеновые хлопья. И звали этих детей как-нибудь затейливо — например, Криспин или Юфимия.

— Смотри-ка, а вот и Джеймс с ма-амочкой! — громко объявила Пола противным писклявым голосом, обращаясь к своему ребёнку. Поцокав языком, добавила: — Я едва его узнала, у него волосы почти такие же длинные, как у Эмили. И, Боже, Джинни, какая же ты стала! Похоже, ты вот-вот родишь.

Фальшивая улыбка Джиневры по необъяснимой причине выглядела более угрожающей, чем её гневный взгляд:

— Не раньше, чем через два месяца.

Северус оказался совершенно не готов к противоборствующим группировкам и конкуренции в детской группе. Обсуждать этапы развития с некоторыми мамашами — всё равно что сидеть рядом с Минервой на квиддичном матче Гриффиндор-Слизерин. Только здесь было куда больше пассивной агрессии и меньше имбирных тритонов.

Северус и Джиневра уселись на свои обычные места возле двери на случай, если понадобится быстро выскочить из комнаты. Этот урок он уже усвоил, когда однажды был застигнут врасплох, не прихватив для Элизабет запасную одежду. Они с Джиневрой называли тот случай «Неприятностью».

— Муффлиато, — пробормотала Джиневра. — Ей-богу, всякий раз как кто-нибудь комментирует, какая я корова, мне так и хочется сказать, что я вообще не беременна.

— В следующий раз не сдерживайся. Будет гораздо интереснее.

Именно поэтому Джиневра настаивала на том, чтобы посещать эту группу и терпеть досадную помеху в лице Полы. Дело вовсе не в социализации и образовании детей; Джиневра ходила сюда только для того, чтобы поболтать с Северусом, прикрывшись Муффлиато.

Как же изменилась его жизнь после возвращения Гермионы! Порой ему хотелось отправить эти знания самому себе в прошлое, но только так, чтобы увидеть собственную реакцию на эту информацию.

— На этой неделе группу ведет Лора, — сказала Джиневра.

— Сейчас умру от счастья.

— Я так и не пойму, с чего она решила, что таким маленьким детям можно давать блёстки.

— Блёстки нельзя давать вообще никому, Джиневра. Жаль, что мы не догадались использовать их в войне в качестве оружия, управились бы куда быстрее.

— Но какой ценой? Что-то я не уверена, что потерь было бы меньше. Вдобавок, мы бы их по сей день с себя счищали.

— Хм-м, и не поспоришь.

Поскольку занятия проводились в библиотеке, сначала кто-нибудь (точнее, одна из подпевал Полы) вызывался почитать детям книжку с картинками. Книжек всегда было слишком много. Северус был обеими руками за то, чтобы прививать детям любовь к чтению, но усмирить малышей и уговорить их посидеть тихо хоть какое-то время — всё равно что пытаться согнать гриффиндорцев в одну кучу. Когда перешли уже к третьей книжке, Элизабет попыталась засунуть в рот какую-то грязную игрушку, которую до неё облизывало Мерлин знает сколько детей. Северус вздохнул.

— Почему она не бросит это гиблое дело? — спросил он у Джиневры. — Детям давно насрать, что она там читает, а мне тоже не интересно слушать про жизнь гусениц, независимо от того, насколько они проголодались.

— А, по-моему, история захватывающая. Что же там дальше? Прямо сгораю от нетерпения.

— Думаю, главный герой сожрёт что-нибудь ещё. А потом превратится в бабочку. Или случится шокирующий сюжетный поворот, и он станет мотыльком.

Джиневра ахнула.

— Ну вот, ты всё испортил!

На этот раз занятие завершилось песенкой. Северус почти предпочёл бы блёстки. Младенческие повизгивания Элизабет напомнили ему о том дне, когда он в первый и последний раз услыхал, как поёт Нимфадора. А вдруг у Элизабет будет такой же голос, когда она вырастет? Или, что более вероятно, она вырастет человеком, который спотыкается о подставки для зонтов, задаёт бесцеремонные вопросы и бросается спасать учителей, которые никогда не бывали к ней добры. Нимфадора часто дразнила мать, угрожая сменить имя на что-нибудь «абсолютно тривиальное, например, Элизабет». Северус с Гермионой назвали дочь в честь Нимфадоры, пусть и в такой вот иносказательной манере, а в колдовском мире имена поразительным образом могли предопределять судьбу.

— Гермиона тебе уже сообщила? — поинтересовалась Джинни, рассеянно поглаживая живот, когда ведущая объявила об окончании занятий. — У нас опять мальчик.

Ещё один Поттер. Слава Мерлину, что он больше не преподаёт.

— Мои поздравления, — сказал он.

— Угадай, как Гарри хочет его назвать.

— Что-нибудь ужасно оригинальное? Вроде Сириуса Джеймса?

Она захихикала:

— Не-а. Альбус Северус.

Северус замер:

— Прошу прощения?

— Альб…

— Я расслышал и с первого раза. Боже правый, что это на вас обоих нашло, раз вы решились на подобное? Ты же знаешь, в колдовском мире имя может предопределить судьбу.

Лицо Джиневры смягчилось и почти погрустнело:

— Я вовсе не против, если он окажется таким же, как ты, Северус.

Его жизнь и впрямь стала странной.

Северус кашлянул, прочищая горло:

— Я не это хотел сказать. С какого перепугу вам вдруг захотелось обременять себя ребёнком вроде Альбуса?..