Дневник чемпиона (гет)

Было холодно. Мы шли по узкому коридору вслед за Агнесс О’Райли, которая, подсвечивая себе палочкой, увлекала нас все дальше и дальше, в темноту министерских подвалов.

— Ты знаешь ее? — шепотом спросил я у Пако.

— Приходилось встречать, — также шепотом ответил он.

— Кто она? –я смотрел на идущую впереди Агнесс и никак не мог вспомнить, где я видел ее раньше.

— Да никто, — Пако скривил губы. — Пару раз я видел ее в «Сорванной башне». Но у нас бывает так много людей, особенно по праздникам, что я даже и внимания не обратил.

— А что значит, «такие, как ты, находят свое пристанище в Министерстве»? Ты ведь это сказал? Что значит «такие, как ты?» Какие «такие»? — допытывался я.

Мы шли уже минут двадцать в почти полной темноте — Агнесс открыла нам дверь, за которой, как мы предполагали, должна была находиться Особая секция. Но там оказался просто длинный коридор. И тогда Агнесс, ни говоря ни слова, пошла вперед, а нам оставалось только последовать за ней.

Всю дорогу я мучался от ощущения, что ее лицо мне знакомо — хотя я не помнил ни ее имени, ни голоса, ни ирландского акцента — ничего. Я стал вспоминать — не играла ли она когда-нибудь в квиддич, и понял, что по фамилии О’Райли знаю только одного игрока — вратаря Джейсона, который закончил карьеру года два назад.

Личность Агнесс до сих пор оставалась для меня загадкой.

— Пришли, — голос Рокси отвлек меня от странных мыслей.

Мы стояли перед тяжелой дубовой дверью. Она была плотно закрыта, но я увидел, что через щели просачивается еле заметная белая дымка.

— Это и есть Особая секция?

— Да, — Агнесс кивнула. — Я так понимаю, вам нужен один-единственный маховик?

— Допустим,— Рокси прищурилась

— Пройдете до конца коридора, а там все сразу поймете. Он на самой дальней полке.

— Откуда ты знаешь, какой маховик нам нужен? — спросила Рокси. — Откуда ты знаешь, что нам подойдет один-единственный маховик…

— Который может вернуть вас в далекое прошлое, — грустно закончила О’Райли. — Я знаю. А теперь идите.

Пако тихонько приоткрыл дверь Особой секции — там было темно и тихо.

— Ну же, — он обернулся. — Нам пора.

И я, вслед за своим другом, ступил в темноту незнакомой комнаты.

Первое, что я ощутил, — тут необычно пахло. Смесь сырости и холода — такой запах обычно стоит в Англии в середине осени. Я машинально спрятал нос в складки гриффиндорского шарфа и потер руки — они мигом стали ледяными.

Оглядевшись, я понял, что комната, где мы находились, не слишком большая и напоминает библиотеку — тут повсюду были книги. Кроме книг, на затянутых паутиной полках пылились странные предметы, напоминавшие часы. Тишина стояла такая, что слышно было, как в воздухе кружатся пылинки. Рокси, шедшая за мной, неожиданно поскользнулась и схватила меня за рукав — я вздрогнул.

В безмолвии мы дошли до конца коридора и повернули налево. Там, в глубине, стоял один-единственный шкаф — высокий, черный, с резными ручками, — я видел такие разве что на экскурсиях в резиденции английских королей.

И тут я увидел — в этом шкафу блеснула золотая цепочка часов.

— Это он, — одними губами прошептал Джеймс. — Это он, наш маховик.

Пако подошел к шкафу и с силой дернул руку на себя — она поддалась.

В следующую секунду рука моего друга схватила толстую золотую цепочку. Я смотрел, не отрываясь. То, что эта вещь до краев наполнена магией, я почему-то понял сразу. Золото тускло блестело в темноте, и я смог разглядеть очертания маховика. Он напоминал большой медальон — и в центре этого медальона были изображены три небольших круга со стрелками.

-Год, месяц, день — пояснил мне Джеймс шепотом.

Я стал разглядывать годичный циферблат — стрелки не двигались.

-Надо прокрутить их назад до той же позиции — если хочешь попасть ровно год назад,— снова пояснил Джеймс. -То же самое с месяцем и с днем.

— Мне кажется, эта штука меня завораживает, — Рокси крепко зажмурилась, будто пытаясь убрать наваждение.

Я тоже моргнул и посмотрел на часы — оказалось, мы простояли у маховика уже около часа.

— Сильные магические артефакты изменяют сознание, — грустно подытожил Джеймс. — Ничего не изменишь. Нам нужно уходить.

Он сунул его в карман мантии.

Мы двинулись к выходу.

Агнесс О’Райли стояла, прислонившись к стене. В темноте ее было почти незаметно.

-Все?— спросила она шепотом.

-Да, — Пако кивнул. –Мы должны уходить.

Агнесс тяжело вздохнула, и тут мне почему-то показалось, что она плачет. Я просто заметил, как в темноте дернулись плечи, и колыхнулась копна рыжих волос, закрывая часть бледного лица.

— Я буду скучать, — она улыбнулась, и подняла на меня глаза. И я увидел, что она действительно плачет.

— Почему? — прошептал я, понимая, что она обращается именно ко мне.

— Просто так, — она пожала плечами. — Но мы увидимся. Обязательно.

— Да, -почему-то ответил я, не минуты не сомневаясь, что увидимся.

— Когда теперь тебя уволят? — усмехнулся Пако. — Когда они обнаружат пропажу?

Агнесс вытерла слезы ладонью.

— Сейчас, — сказала она, и, взмахнув палочкой, шепнула: «Воци фавере».

Раздался оглушительный звук, который практически сбивал с ног.

— Она нас сдала! — закричала Рокси.ю но ее голос утонул в общем шуме.

Мне казалось, что я падаю в темноту— вдали оставались мои друзья, Агнесс и бегущие со всех ног работники министерства — человек двадцать как минимум.

Я падал, и мне уже было почти все равно, что нас найдут, посадят в Азкабан пожизненно…

Последнее, что я видел перед тем, как отключиться, было лицо Агнесс О’Райли — она наклонилась ко мне и прошептала прямо в ухо:

— Крам. Вот кто тебе нужен. И спасибо.

Все исчезло.

Я очнулся на полу в гостиной Гриффиндора глубокой ночью. Было пусто, в камине тлели угольки. Я оглядел себя — мантия порвана, к тому же где-то умудрился потерять кроссовок.

«Жуткий сон», — первая мысль, которая пришла мне в голову.

Но тут я поднял глаза — мои друзья были здесь же.Джеймс все также лежал на полу, Пако и Рокси устроились на диване с чашками чая. Я смотрел на Джеймса — у него из кармана брюк торчала золотая цепочка маховика времени.

— Что это было, черт возьми? — я резко сел.

Действие оборотного зелья уже прошло — голова трещала, даже руки тряслись. Так паршиво я себя не чувствовал…пожалуй, никогда.

— Маховик — это портал, — сказал Пако — То есть вещь, которая помогает перемещаться в пространстве. Его кто-то сделал порталом, чтобы мы смогли вернуться домой.

— Агнесс О’Райли, — я закивал. — Почему мне кажется, что я ее знаю? Кто она такая?

Рокси вздохнула.

— Ты не можешь ее знать, — пояснила она. — Скорее всего, видел в газетах. Ее действительно зовут Агнесс, но ее фамилия — не О’Райли. И год назад никаких рыжих волос у нее не было.

— Кто она такая? –повторил свой вопрос я.

— Да никто! — Пако вскочил, расплескав чай. — Никто! Просто дура, которой теперь постоянно приходится скрываться. Потому что у нее совершенно нет понятия чувства долга. Потому что… Не надо было никуда уезжать! Потому что надо было бросить к чертям собачьим свою Америку!

— Никто, -тихо повторила Рокси, — и поверь, в этой истории нет ничего важного и интересного. Не стоит тебе ее знать.

— Почему? — Пако поднял брови. — Ничего секретного в ней тоже нет. Об этом можно поговорить завтра, когда мы все будем в состоянии.

-Пожалуй, — согласился я, чувствуя, как мои глаза слипаются.

Забегая вперед, скажу, что Пако забыл про эту историю. А я забыл о том, что он должен мне был ее рассказать. Поэтому мне пришлось узнавать обо всем самостоятельно. Но все-таки я был прав — я знал Агнесс, а она знала меня. И тогда, вернувшись из министерства, я знал, что она неспроста была там и неспроста нам помогала. Но причины были от меня скрыты.

Я думал о том, как помочь Альби, и о том, что скоро мои друзья отправятся в самое опасное путешествие в прошлое и, возможно, никогда оттуда не вернутся. Мы будем взрослеть, обзаводиться семьями, стареть— но в разных временах. Потому что даже я со своими тугими мозгами понимал, что застрять в прошлом или будущем ничего не стоит. Пако, Джеймс и Рокси решили пойти на это ради своей семьи — семьи, у которой было слишком много тайн.

В спальню идти не хотелось— я улегся на мягкий ковер перед камином и накрылся пледом. Свет полной луны еле-еле проникал сквозь темное оконное стекло, и я задремал под тихий разговор Пако и Рокси и ровное дыхание Джеймса.

Ночью мне снилась Агнесс О’Райли— длинная мантия, рыжие волосы, беспокойные глаза и бледная кожа.

И голос.

«Крам. Вот кто тебе нужен», — говорил он.

Крам.

Во сне я никак не мог понять, зачем мне Крам и чем он может мне помочь — я ворочался, стонал и, наверное, перебудил бы весь Гриффиндор, если бы не разбудивший меня Пако.

Когда мы под утро наконец-то оказались в своих постелях, я уже заснул без сновидений. Когда я проснулся, Джеймс стоял рядом с моей кроватью с маховиком в руке.

— Это нужно сделать сегодня, — сказал он тихо.— Сегодня или никогда. Сколько нам еще держать Альби в больничном крыле?

-Хорошо, — пробормотал я.

Прекрасное воскресное утро — чем не повод отправить парочку своих друзей в прошлое?