Дневник чемпиона (гет)

Друзья мои, я должен признаться. Я жуткий трус. Хотя вы это и так уже, по-моему, поняли. Так вот, я мог сколько угодно орать о том, как меня бесит Джесси Вуд и строить ему рожи с безопасного расстояния, но когда он навис надо мной, сверкая своими голубыми глазищами, все мое бахвальство куда-то испарилось, и я чуть слышно просипел:

— П-п-п-п-ривет, Джесси.

Джесси смерил меня презрительным взглядом.

— Значит, ты у нас типа крутой вратарь, — сказал он, скалясь и нагибаясь ко мне так низко, что я почувствовал запах его сладкой туалетной воды.

Я вздрогнул и постарался втянуть шею.

— Типа…нет, — ответил я как можно вежливей.

— Хы, — Вуд облизнул губы. — На всякий случай слушай меня, Саша Фирс. Я вратарь этого факультета. И если ты сумел опозорить меня на смотре, тут лучше сиди и не высовывайся. Ой, мамочки! — Вуд внезапно схватился за голову и начал прыгать на одной ноге. Я не поверил своим глазам. Из ушей несравненного Вуда лез лук-порей.

— Разрешите представиться, Франсиско Хорхе Альфредо Уизли, — улыбаясь, Пако протянул Джесси Вуду ладошку. — Что он к тебе пристает? — мой приятель вопросительно посмотрел на меня, а я лишь развел руками.

— А я Рокси, — Рокс подпрыгнула и, изловчившись, вытащила из уха орущего Джесси Вуда лук. — Лук, кстати, убивает микробы, — добавила она, засунув порей в рот.

Джесси орал так, что собралось полфакультета. Тед Люпин, староста, в одних трусах сбежал вниз по лестнице и попытался усмирить буйствовавшего Вуда, из ушей которого перли луковичные побеги.

Джесси извивался и орал, Пако и Рокси еле-еле сдерживали смех, а я отчаянно краснел.

Наконец Джесси заткнулся, и обессиленный Тед с лицом, красным, как и его волосы, опустил руки.

— Вы с ума сошли! — выдохнул он. — Скажите спасибо, что никто не услышал. Мне, между прочим, не очень хочется, чтобы с Гриффиндора в первый же день сняли баллы. Джесси, ну что ты разорался?

Джесси вытащил из ушей последний порей и сердито бросил его на пол.

— Отстань, Люпин, — тихо сказал он. — Сам разберусь.

Зрителей стало меньше. Люпин устало сел в кресло.

— Никуда не уйду, — сказал он, убрав со лба ярко-фиолетовую челку. — Пока ничего не выясню. Все марш в спальни!

Остальных как ветром сдуло. Мы остались впятером. Я, Рокси, Пако, Тед и Джесси.

— Тед, не начинай, — протянул Пако. — Мы немного пошутили. Джесси обидел нашего друга, а мы совсем чуть-чуть обидели Джесси. Мы же не знали, что он перебудит весь факультет.

— Пако, — Тед посмотрел Пако в глаза, и его волосы стали зелеными. — Пожалуйста, постарайтесь так не делать. Я за вас несу ответственность. Очень большую.

— Ой, да ладно, Тедди, — Рокси с деловым видом обошла гостиную. — Мы сколько лет тебя знаем.

— И сейчас вы очень по-крупному меня подставляете! Я же староста! А ты тоже хорош! — Люпин хмуро посмотрел на Джесси Вуда.

Мне в тот момент стало по-настоящему жалко Теда. Он не стал снимать баллы, хотя мог бы. Не стал звать преподавателей, хотя тоже мог бы. Он пытался разрешить конфликт миром, но ничего не получалось.

— Тед, — Пако упер руки в бока. — Мы тебя не подставляем. Все дело в том, что Вуд обвинил нашего друга, Сашу Фирса, в том, что он якобы его опозорил…

—…хотя Джесси сам себя опозорил! — закончила Рокси. — А Саша молодец, он отбил удар Крама!

— Да видел я, — Тед улыбнулся. — Классно было, кстати.

Я покраснел еще больше, а Джесси насупился.

Люпин устало поднялся.

— Так, — сказал он напоследок. — Чтобы больше этого не было. Пако, Рокси, пожалуйста.

Кузены Уизли единодушно закивали, а я испуганно покосился на Джесси, рискуя оставаться в гостиной без справедливого Теда.

— Тед! — Пако окликнул старосту, когда тот поднимался по лестнице в спальни. — А у нас есть шанс войти в сборную?

Тот отрицательно покачал головой.

— Никакого. Вы первокурсники. Это раз. К тому же, капитан — Стоун, он сам загонщик, неужели ты думаешь, что он возьмет кого-то на свое место?

— Да этот Стоун — просто бездарь! Весь прошлый сезон испортил, — обиженно воскликнула Рокси. — И эта его вторая, Чанг! Дура! В тебя самого бладжером попали! По ее вине, кстати!

— Рокси! — Люпин бы недоволен. — Я сказал нет.

— Тед!

— Ну что опять? — староста обернулся.

— Классные труселя! — Пако рассмеялся. — Тебе определенно идет синий!

Тед покачал головой и скрылся за дверью своей спальни.

Мы остались вчетвером.

— Вот так вот, мелочь, — Вуд усмехнулся. — Не лезьте, куда не просят. И даже не пробуйте сунуться в сборную.

— Что ты, Джесс, — Пако замахал руками. — Даже и не попробуем! Сдалась нам твоя сборная!

— Вот и славно, — Вуд поднялся по лестнице. — Рад, что мы друг друга поняли. Первый курс — никаких метел.

— Ой, правда? — Рокси улыбалась. — Ты за нас-то не беспокойся. Мы-то загонщики.

Вот Саша, он вратарь.

— Никаких метел, — повторил Джесси спокойно.

— Никаких, — продолжила Рокси. — Но ты ведь у нас знаешь про Гарри Поттера.

— Самого молодого ловца…

— За последние сто с лишним лет, — Пако и Рокси одновременно улыбнулись.

Вуд передернулся и, круто развернувшись, хлопнул дверью своей комнаты.

Мы рассмеялись.

— Ребят, с вратарем вы переборщили, — смущенно пробормотал я. — Я же летать не умею.

— Ужасно летаешь, — подтвердил Пако. — Курица на метле и то лучше смотрится, чем ты, Фирс.

Я уныло опустил голову.

— Да не расстраивайся ты так, — Рокси сочувственно похлопала меня по плечу. — Все не так ужасно.

— Нет, Рокс, все ужасно, — перебил ее Пако. — Он не умеет правильно сидеть. Он не умеет ставить курс. Он боится отпустить руки. Он не чувствует ветер.

Мне стало еще хуже, и я чуть не заплакал.

— А знаешь, что самое страшное? — Пако заглянул мне в глаза.

— Что? — прошептал я, чувствуя, как к горлу подкатывает ком.

— Что все это — полная фигня, — сказал он с чувством.

— В смысле? — не понял я.

— Ну, ты действительно ничего пока не умеешь. Но это все поправимо, — рука Пако легла мне на плечо. — Ты держишься на метле. Это главное. Тем более, если ты смог летать с нами почти на равных, то печенкой чую, ты будешь шикарным голкипером.

— А мы научим, — кивнула Рокси. — Они в прошлом году такой позор устроили, эта их хваленая сборная. Пора уже разобраться с этими придурками!

Я еще ни с кем не разбирался. Не считая моего школьного приятеля Смита, когда я сломал его радиоуправляемую машину. Точнее, это он со мной разбирался, а я молчал и тихо извинялся.

Поэтому мысль о том, чтобы разобраться с кем-нибудь, согрела мне душу. Я тут же представил, как выхожу в алой гриффиндорской мантии на поле, красиво вскакиваю на метлу и лечу навстречу ветру, а трибуны мне рукоплещут… Сладкие мечты. Знал бы я, что выйдет совсем не так, как я планировал изначально.

От сладких грез меня отвлекла Рокси, которая, попрощавшись, нырнула в свою спальню. Мы же с Пако поднялись по винтовой лестнице еще выше и прошли по небольшому коридору, пока, наконец, не уперлись носами в самую дальнюю дверь.

На двери висела табличка: «Белл, Фирс, Поттер, Рипли, Уизли».

Пако повернул ручку, и мы оказались в темноте.

— Классный у нас староста, Люпин, — заметил я ненароком. — У него волосы цвет меняют!

— Угу, классный, — буркнул Пако, пробираясь к своей кровати на ощупь. — Когда в волка не превращается.

— Чего? — удивленно прошептал я.

— Он оборотень. С отцом его, покойным Ремусом, вообще кошмар был. А Тед себя в руках держит. Зелья всякие пьет. Не всегда получается, правда.

— Да ладно тебе, Пако. Хватит заливать, — я негромко рассмеялся. Не смешно!

— Я и не шучу, — абсолютно серьезно ответил Пако, и мне стало не по себе.

Лунный диск неподвижно завис в чернильном небе, отбрасывая световые полосы на каменные стены нашей спальни. Окно было открыто, и ночной ветерок взлохматил мне челку. Почувствовав, как ладони становятся мокрыми, я судорожно сглотнул и начал пробираться к свободной кровати. И тут…

— О Господи! — я налетел на что-то мягкое и…живое!

Душа моя ушла в пятки, и на секунду я представил, как Тед Люпин в образе волка впивается мне в живот и лакомится выпотрошенной оттуда прямой кишкой.

— Люмос, — послышался чей-то вкрадчивый голос, и волшебная палочка осветила лицо темноволосого мальчика в пижаме.

Я постепенно приходил в себя.

— Простите, — пробормотал я смущенно, устыдившись мыслей об оборотне-Теде.

— Все в порядке, — ответил мальчик. — Это я должен просить прощения. Налетел на вас в темноте.

Я еще раз оглядел нового знакомого. Бледная кожа. Черные взлохмаченные волосы. На полголовы ниже меня и Пако. Грустные карие глаза, внимательно изучающие мое испуганное лицо.

— Вот так номер, — присвистнул Пако удивленно. — Джеймс Сириус Поттер собственной персоной! И что ты забыл в Хогвартсе?