Гарри Поттер и Рубиновый Королек (гет)

– ВЕРНОН!

– ПЕТУНИЯ!

– О БОЖЕ!!!

Гарри нехотя разлепил веки. О Господи, ну ни минуты покоя! Когда же эта семейка прекратит свои истерики?!

Гарри Поттер потянулся и сбросил одеяло. Начинался второй день каникул…

Днем раньше.

К дому номер 4 на Тисовой улице подлетел автомобиль. Взвизгнув тормозами, он остановился прямо на подстриженном газоне. Из него, как взмыленные, выскочили трое и наперегонки пустились к дому.

Соседи с ужасом наблюдали, как Дадли и Вернон Дурсли неслись со скоростью, физически невероятной для людей их комплекции. За ними, чуть отставая, бежала тощая и смертельно бледная женщина средних лет и непривлекательной наружности – Петуния Дурсль. Обычно спокойная и респектабельная, сейчас она вопила в голос, будто ошпаренная кипятком.

Мда, нечасто в городке Литтл Уингинге можно было наблюдать такую сцену!

Оглушительно хлопнула дверь, скрыв от любопытных глаз последнего члена этой милой семейки. Лишь изнутри еще некоторое время доносились истеричные всхлипы миссис Дурсль и поросячий визг Дадли.

Соседи уже думали расходиться, как вдруг…

Из машины, все еще стоящий на газоне, послышался громовой хохот.

Дверца распахнулась, и перед глазами изумленных жителей Тисовой улицы предстал ОН! Гроза окрестностей. Малолетний преступник. Антиобщественный тип. Проще говоря, Гарри Поттер.

Толпа выдохнула. Что же, это многое объясняло.

Гарри осмотрел всех, ухмыльнулся и, взяв свой огромный чемодан, медленно пошел к дому.

Соседи семейки Дурсль (так и хочется написать Адамс! – прим. авт.) изумленно смотрели ему вслед. Мальчишка, который учился в школе Святого Брутуса для подростков с неисправимыми криминальными наклонностями, существенно изменился за год. Не было больше мешковатых обносков и залепленных скотчем очков. Гарри вырос, вытянулся, возмужал. На нем неожиданно оказалась вполне приличная одежда, а круглые очки сменились на квадратные (о траур! – прим. авт.). В общем и целом, изменения произошли в самую что ни на есть лучшую сторону.

Гробовое молчание. Ни на кого не глядя, он дошел до двери и повернул ручку.

Дверь открылась. Вопли Дурслей снова огласили окрестность.

Гарри прислушался, еще раз ухмыльнулся и шагнул в дверной проем. Дверь закрылась.

Люди начали расходиться. Тем для разговоров у них появилось на неделю.

– ВЕРНОН!

– ПЕТУНИЯ!

– О боже! – Гарри вышел из спальни. Крики доносились снизу, вероятно с кухни. Юноша пошел туда. – Ну когда же они прекратят, наконец, свои истерики?

Гарри осторожно спустился на кухню, но внутрь решил не заходить. Он встал у прикрытой двери, пытаясь выяснить, в чем дело.

– Петуния, ты только посмотри на него!

– Дадли, мальчик мой, ты ничем не заболел?

– Как это могло случиться?!! Позор на мою седую голову!

«Ну, тут дядя Вернон неправ» — подумал Гарри. Голова у него была еще не седая, просто редкие белесые волосы, передаваемые по наследству, могли создать неверную картину.

Между тем трагикомедия на кухне набирала свои обороты.

– Дидди, ответь, скажи своей мамочке, что случилось? Может, вызвать скорую? Хочешь, я приготовлю твои любимые пирожки?

«Черт, а это здорово напоминает, как тетя Петуния хлопотала над "Дадликом" прошлым летом, после атаки дементоров» – вспомнил парень. Ну-ка, ну-ка, что там еще случилось…

– Господи, за что мне такое наказание? Это трагедия всей моей жизни!

– Вернон, но как он мог ТАК похудеть?!

Услышав это, Гарри просто подпрыгнул от возбуждения. Похудевший Дадли?!! Да ради этой сцены ему не жалко было бы выложить половину своего состояния. На это шоу можно было бы продавать билеты!

Умирая от любопытства, Гарри Поттер чуть не ворвался в кухню, но… Что-то его остановило. Стоп, а почему Дадли вдруг похудел? Вчера, вроде бы, был обычным… слоном.

Как оказалось, его опасения были не напрасны.

– Черт возьми, Петуния, я не знаю, КАК он мог так похудеть! Но я почти наверняка знаю, КТО в этом виноват…

Даже через стенку Гарри мог поклясться, что знает, какая мысль отразилась сейчас на лицах всех трех Дурслей.

– ГАРРИ!!!

Тяжело вздохнув и медленно досчитав до двадцати, вышепозванная особа открыла в дверь.

Следующая за этим сцена была достойна того, чтобы быть навеки запечатленной в каком-нибудь музее.

Челюсть Гарри медленно поползла вниз.

На центральном табурете кухни сидел сам «виновник торжества». Лицо Дадли Дурсля осталось таким же, как и всегда – круглым, толстощеким, с маленькими поросячьими глазками и поросячьим же носом. А вот все остальное… Тело Дадли было дистрофично худым, тонкие паучьи руки и ноги свободно болтались в рукавах и штанинах его одежды. Торс же был похож на анатомическое пособие для студентов-медиков. Все ребра, обтянутые кожей, четко вырисовывались из-под рубашки, а живот буквально прилип к позвоночнику (помните мультик про одуванчик? «Такие то-о-о-лстые щеки на таком то-о-оненьком стебельке...» – прим. авт.).

Дядя Вернон же, напротив, раздулся еще сильнее. Его абсолютно багровое лицо вызывало смутные ассоциации с чайником, а все остальное вызывало ностальгические воспоминания о незабвенной тетушке Мардж, которая летала здесь, раздувшись, три года назад. Естественно, не без помощи Гарри.

Тетя Петуния… Нет, выражение ее лица я описывать не берусь – об этом нужно рассказывать на ночь. Единственное, что Поттер уяснил точно, что в таком состоянии она была склонна к убийству. Причем к убийству самого Гарри.

– ТЫ! – прорычал дядя Вернон, – Что ты сделал с нашим Даддерсом?!

– Это не…

– Молчать!!! – рявкнул он. – Послушай ты, гаденыш, если ты немедленно не сделаешь все, как было, я тебе…

– ЭТО НЕ Я!!!

На кухни воцарилось секундное молчание. Слышно было, как где-то жужжит муха, чудом сумевшая попасть в этот бастион стерильности.

– Да что ты врешь! – взвизгнула тетя Петуния. – Ты прекрасно все знаешь! Думаешь, мы не понимаем, что такое могут сотворить только… такие… такие как ты?!!

Старая история, подумал Гарри. Каждое лето одно и то же…

Правда, в этом году целая бригада мракоборцев сделала «маленькое внушение» всей семье Дурсль (вследствие этого – странное поведение родственников Гарри накануне и спешный поход по магазинам, чтобы «умилостивить страшного Гарри»). Но, похоже, впечатление от «Грюма со товарищи» медленно, но верно рассеивалось. Что ж, в этом все Дурсли, философски подумал Гарри.

– Я подозреваю, конечно, что здесь замешана магия, – при этом слове Дурсли дружно вздрогнули – но не моя! Я не мог наслать заклятие, я же на каникулах!

– Сколько раз тебе повторять, несносный мальчишка, чтобы ты не употреблял эти слова в нашем доме?!

– А сколько раз вам нужно вдалбливать, что я не виноват во всех бедах земного шара?!

При этих словах Дурсли задумались. Видно было, что эта мысль еще не приходила в их головы.

Гарри вздохнул. «Нет, все-таки жизнь их не учит!» – раздраженно подумал он.

– Я в этом не виноват, – еще раз повторил он. – Если будут какие-то вопросы – я буду наверху. Мне нужно написать письма друзьям, Тонкс и Грюму.

Услышав про Грюма, дядя Вернон вздрогнул. Вчерашний разговор с ним был слишком… ярким и запоминающимся, чтобы так быстро изгладиться из его памяти.

Его голос сразу потеплел на несколько сотых доли процента.

– Гарри, милый, извини нас, пожалуйста! Мы не хотели тебя обидеть подозрениями, но ты сам понимаешь – тут такое…

Гарри удивленно оглянулся. Он не мог припомнить, чтобы его родственники, в частности дядя Вернон, так лебезили перед ним.

– Д-да ладно… Кстати, я могу поинтересоваться у них, что могло случиться с Дадли…

На лицах дяди Вернона и тети Петунии отразился ужас, вперемешку со значительными мозговыми усилиями. Конечно, никому из них не хотелось, чтобы Дадли оставался таким… тощим, но принимать при этом помощь от волшебников…

Тут впервые подал голос Дадли:

– Мам, пап, я не хочу быть ТАКИМ!

В его голосе, к шоку Гарри, слышались настоящие слезы. Которые и повлияли на решение родителей:

– Иди и пиши им!

В словах дяди Вернона Гарри явственно слышалось обреченное: «Иди и верши свое черное дело, палач!»

Он уже почти вышел из кухни, как его вновь застиг голос Дурсля:

– Да, Гарри… Если будешь писать своему крестному… ну, Сириусу Блэку… в общем, напиши ему, что у тебя все хорошо.

У Гарри на секунду окаменела спина. Затем он коротко кивнул и быстро вышел из кухни.

* * *

Поднявшись в комнату, Гарри достал из-под половицы свитки пергамента и перо и принялся писать письма.

Конечно, теперь ему не надо было прятать школьные принадлежности – после разговора мракоборцев с Дурслями ему разрешили держать их где угодно и делать все, что угодно, но старая привычка не ушла. Это был почти идеальный тайник, во всяком случае, от Дурслей.

Первым делом он написал два письма Рону и Гермионе. В них он сообщил, что доехал нормально, описал реакцию Дурслей, просил слать ему письма почаще… Ни слова о проблемах. Гарри не хотел обременять друзей вопросами в первые же дни каникул. Кроме того, он сильно сомневался, что они смогут в чем-то помочь Дадли. Помочь Дадли… Мда-а, докатился.

Затем Поттер черкнул пару строк мракоборцам. Здесь он опять засомневался, но все же твердо вывел постскриптумом:

«Кстати, у нас тут случилась небольшая неприятность… Мой двоюродный брат похудел (Тонкс, перестань смеяться!). Судя по скорости и результатам, здесь не обошлось без магии. Не моей!!! (И не делайте такие лица!) Нет, в принципе, об этом все мы (его родственники) и мечтали, но теперешний результат почему-то очень не понравился его родителям. Пожалуйста, направьте сюда кого-нибудь, чтобы он разобрался с этой проблемой. Наемные убийцы не подойдут!

Ваш Гарри».

Он отложил в сторону письма и потер глаза. Его глаза еще не привыкли к новым очкам, поэтому написание потребовало некоторого напряжения.

Букля еще спала после ночной охоты, и Гарри решил ее не будить. Он подошел к окну, сел на подоконник и посмотрел на Тисовую улицу. Смотреть было решительно не на что, и Гарри стал перечитывать письма. Так, друзьям написал, аврорам написал… Вроде бы все. Кому он еще мог писать?

Этот чисто риторический вопрос, заданный самому себе, мгновенно испортил парню настроение.

Сириус.

Гарри старался не вспоминать о нем с той минуты, как сошел на перроне 9 3/4. Старался, но… Перед его глазами снова пронеслись воспоминания: черный пес, улыбающийся Сириус, Беллатриса Лейстрендж… И медленно, как в замедленной съемке, его крестный исчезает в темноте Арки Смерти.

Гарри тряхнул головой, и видение исчезло. «Он мертв. Сириус Блэк мертв. Его уже не вернуть, – твердо сказал себе Поттер. – Нужно жить дальше».

Да, он все это понимал. Но в этот момент он словно поставил точку, признал смерть Сириуса. На миг ему стало так больно, что он ударил кулаком о подоконник с такой силой, что с того посыпались труха. «Супер! Теперь еще и кулак занозил» – со злостью подумал он.

От удара и последующего грохота проснулась Букля. Она недовольно распушилась, снова собираясь заснуть, но на ее беду ее пробуждение заметил Гарри. Бедная Букля! То ее не покормят, то за письмо не поблагодарят, а теперь еще и спать не дают! Вообразите: просыпаетесь вы случайно часика эдак в два ночи, а на вас надвигается ГАРРИ ПОТТЕР, требуя лететь куда-то и привязывая к вашей ноге письма. Вообразили? Вот и я говорю: ужас! Кстати, у вас богатое воображение, если вы, конечно, не сова…

Через несколько минут Букля уже летела с толстой пачкой писем, наталкиваясь по пути на все деревья и столбы, на которые могла наткнуться.

Гарри с сочувствием поглядел ей вслед.

«Наверное, вчера что-то съела не то… или выпила…» – подумал Гарри.

Букля только хмыкнула. Про себя.

* * *

Тем временем в доме у Гермионы Грейнджер.

Гермиона спокойно лежала у себя на кровати и читала книжку. Кроме этого делать было абсолютно нечего. Где-то на следующей неделе она с родителями собиралась съездить во Францию или еще куда-нибудь отдохнуть. А пока… Пока можно было расслабиться и почитать что-нибудь «для души».

Внизу раздался дверной звонок. Гермиона даже не отвлеклась от книжки. «Опять папа что-то дома забыл», – подумала она мимоходом.

Спустя несколько секунд снизу донеслось мамино «Подождите минуточку, молодой человек, я ее сейчас позову!». Гермиона нахмурилась. Кто мог прийти к ней домой в первый же день каникул? Да еще и «молодой человек»?

Слегка заинтригованная, она встала с кровати и решила спуститься вниз. В дверях своей комнаты она столкнулась лицом к лицу с мамой.

– Гермиона, дочка, тебя там внизу ждет какой-то молодой человек… незнакомый. Очень хочет тебя видеть.

– Молодой человек? Кто? Как он выглядит?

– Не знаю… Суровый такой, черноволосый, нос с горбинкой.

Тут Миона окончательно растерялась. Черноволосый… Из ее друзей под это описание подходит только Гарри, но он сейчас у родственников, опять же насчет носа с горбинкой мама загнула.

Решив не мучить себя напрасными сомнениями, Гермиона обогнула мать и спустилась по лестнице. Тот, кого она увидела в гостиной, превзошел все ее ожидания.

– Виктор! – она бросилась Краму на шею.

(А вы кого ожидали увидеть? Снейпа? Щас! Даже мне, с моим больным воображением трудно найти причину, по которой профессор Зельеварения придет в дом Гермионы Грейнджер, старосты Гриффиндора, да еще и на каникулах. Терпение, господа, терпение! – прим. авт.)

– Гермиона!

«Надо же, научился мое имя правильно произносить. Какой молодец!» – подумала она.

– Я так рад тебя видеть!

– Я тоже… рада. Но объясни мне, пожалуйста, что ты здесь делаешь?

– Ну, если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе, – философски заметил Крам. – Ты же так и не приехала ко мне прошлым летом…

– Я не смогла! У меня были…

– Непредвиденные обстоятельства! Ты писала об этом. Но ты так и не объяснила, что это за обстоятельства.

– Ну… – Герм замялась, не зная, можно ли рассказать Виктору о случившемся прошлым летом и Ордене Феникса. – Потом расскажу.

– Ясно, – если Крам и обиделся, то этого не было заметно.

Повисло молчание.

– Виктор, так ты специально ко мне приехал? Не ожидала…

– Вообще-то, я в Лондоне проездом. Мы всей командой едем на матч и решили задержаться здесь на несколько дней. Я потихоньку сбежал от тренера и сразу к тебе.

– А тренер тебя не хватится? И почему ты говоришь «сбежал»? Ты что, нарушил какие-то правила?

– А ты совсем не изменилась! – засмеялся Крам. – Все также печешься о правилах. Хотя, – он окинул ее взглядом, – хотя нет, ты изменилась… И даже очень.

И это было правдой.

(А что он еще ждал? Вы представляете себе разницу между девушкой 14-ти и 16-ти лет? – прим. авт.)

Гермиона действительно сильно изменилась за то время, которое они не виделись. Из немного угловатой, но миловидной девочки-подростка она превратилась в прелестную молодую девушку с точеной фигуркой и гривой волнистых, каштановых волос, которые теперь не торчали во все стороны, а лежали на ее плечах густой волной. В общем, если у Крама не отпала челюсть при первом же взгляде на нее, то вывод напрашивается один, причем неутешительный (Виктор Крам — голубой! – прим. авт.). Виктор теперь не больше чем друг.

Впрочем, Гермиона подозревала, что здесь надеяться ей не на что. В свете последних событий и волнений она и думать забыла про этого Крама и теперь откровенно недоумевала, чего он, собственно, пришел. Хотя вдруг?..

– Ты не хочешь чего-нибудь выпить?

– Да, спасибо. Слушай, Герм… Вообще-то, я хотел с тобой поговорить. Хотя сейчас я даже не знаю, как сказать…

– Может, пройдем на кухню?

Разговор был недолгим. Гермиона все поняла. «Не звони и не пиши мне. Моя девушка очень ревнива и потребовала от меня порвать со всеми моими подружками…» Что ж, этого следовало ожидать.

Спустя полчаса они снова вышли в коридор.

– Герм, мне очень жаль. Но я хотел бы, чтобы ты поняла… А еще бы я хотел, чтобы мы остались друзьями.

«Хотел бы он! Ха!»

– Да, конечно. Друзьями.

– Я знал, что ты поймешь. Ты ведь самая добрая и умная девушка из тех, кого я встречал. Несмотря ни на что, знай – у тебя в Болгарии есть друг.

– Буду.

– Ну, тогда я… пошел?

– Ну… иди.

Закрыв за ним дверь, Гермиона прислонилась к косяку, с трудом сдерживая слезы. Как обычно одна…

* * *

В то время как Гарри Поттер пишет письма, а Гермиона Грейнджер теряет свою последнюю надежду на отношения с противоположным полом, в кабинете Альбуса Дамблдора происходит что-то действительно интересное. Как, впрочем, и всегда.

Директор Хогвартса мирно отдыхал в своем кресле, когда его внимание отвлек непонятный звук. Это было очень похоже на… дребезжание стекол? Реактивный самолет? Еще несколько секунд, и Дамблдор пришел бы к правильному ответу, но этих секунд не потребовалось. Правильный ответ сам пришел к нему. Точнее, вломился. Точнее, влетел прямо через окно, у которого больше не было стекол, чтобы ими задребезжать.

Да-а… Многого повидал на своем веку великий Альбус Дамблдор, кавалер Ордена Мерлина Первой Степени, бывший глава Визенгамота, основатель Ордена Феникса, бла бла бла и директор Школы Чародейства и Волшебства. Но такое зрелище предстало ему впервые.

На реактивной скорости в его кабинет влетела метла. Пустая. Тем не менее, она резко затормозила посреди кабинета, и послышался звук, как будто с этой метлы что-то свалилось. Это «что-то» в тот же момент разразилось таким потоком ругательств, что из них не всё понял даже Дамблдор, который мог похвастаться знанием около сотни языков. Но этих знаний хватило, чтобы понять:

а) этот поток эпитетов был направлен на метлу; б) голос был, несомненно, женский; и в) обладательница голоса была русской.

Вот это-то как раз больше всего поразило старого волшебника. В его планы на сегодня явно не входило встречаться с русскими девушками, врывающимися в его кабинет через окно на сбрендившей метле и извергавшими поток ненормативной лексики. При всем своем склерозе, о таком он бы не забыл точно.

Но Дамблдор постарался придать своему лицу выражение «я-самый-добрый-волшебник-на-этой-планете-который-хранит-невозмутимость-и-уже-заранее-все-знает» (что поделаешь, мадам Роулинг прописала – никакие имиджмейкеры не спасут).

Тем временем обладательница голоса сняла-таки шапку-невидимку. Что заставило Дамблдора еще раз удивиться. Ранее он видел только мантии-невидимки (вот такой вот ограниченный народ). Но не меньше он удивился, увидев ту, что под ней скрывалась.

Нет, девушка была, в принципе, вполне нормальна, по крайней мере, так показалось бы жителю очень средней полосы России. Довольно высокая. Лет 15-16. Длинные, вьющиеся волосы. Темно-русые. Взгляд, полный насмешки и решимости. Не фотомодель, конечно, но что-то такое есть…

Вот разве что глаза… Они постоянно меняли цвет. Когда девчонка скинула шапку-невидимку, они показались Дамблдору карими, но в следующее мгновение они позеленели и стали похожи сначала на изумрудную листву, потом на морскую волну. Дамблдор несколько заинтересованно вчитался в ауру активной девушки, но следов аниморфомагии не обнаружил.

Что еще зацепило взгляд Дамблдора… Кусочек цветной татуировки, выглянувший из распахнутого ворота ветровки. Необыкновенно живое выражение лица тщательно скрывало усталость человека, много прожившего и повидавшего на своем веку. Оно было немного странным для столь юного создания, хотя Дамблдор неоднократно видел нечто похожее на лице Гарри. И ужасающе-вызывающая по английским меркам одежда, явно купленная не в бутике. Грязная. Да-а, когда Дамблдор встречался с русскими в последний раз, они были не такими. Видимо, строгие принципы социализма ушли безвозвратно.

В общем, девушка представляла собой тот особый тип урбанизированной молодежи, который знает все, приспосабливаются везде, ничего не боятся и ничему не удивляются. В цивилизованно-чопорной Англии, где до сих пор чтили многие бесполезные традиции, таких, пожалуй, встретить можно, но только среди магглов.

Девушка встряхнула головой, еще раз пнула метлу и соблаговолила-таки обратить внимание на Дамблдора. При этом ее глаза на мгновение сощурились, оценивающе пробежав по нему, и вдруг стали ярко-голубого цвета – совсем как у него самого.

– О, привет! Даже и не надеялась здесь кого-то застать! Ты здесь директор или так, завуч? Можешь не отвечать, вижу что директор. Слушай, это что, только нам такая невезуха?! Во всех странах школы как школы, а у нас постоянно завучи — козлы, уроды… Кстати, шикарный кабинет! Эй, что стоишь, как неродной? Не рад меня видеть? Ау? Алло, гараж, говорит Москва! Вас что, не известили еще?

Альбус Дамблдор отыскал свою челюсть где-то в бороде и вставил на место. Энергичность и напористость русской просто… давила как танк!

– Не известили… о чем?

В этот момент в окно, только собиравшееся восстанавливаться (а что вы хотите, это же волшебная школа – прим. авт.), влетела донельзя взъерошенная и вконец очумевшая сова. Бросив письмо, как атомную бомбу, на стол директора, она, даже не запросив награды, пулей вылетела обратно в окно. Окно жалобно зазвенело остатками стекол. На прощанье сова бросила взгляд, полный ужаса, на новоприбывшую.

Та засмеялась.

– Класс! Я ее все-таки обогнала!

– Кого? – в первый раз в жизни чувствуя себя полным идиотом («интересное ощущение… Надо подумать»), спросил Дамблдор.

– Да сову же! Встретились в полете, поспорили на галлеон, кто быстрее долетит… Эй!! Эта сова же еще должна мне галлеон! А ну вернись, старая…

– Стоп! – мягко остановил ее Дамблдор. – Первый вопрос: как вас зовут? Второй вопрос: что вы здесь делаете? И третий вопрос: что это за небылицы? Как вы могли поспорить с совой?!

– Отвечаю сразу и не по порядку. Меня зовут Алиса Королёк, но здесь я вынуждена сменить фамилию. Пусть будет… Корэл. Прилетела прямиком из России. О сове… Я могу разговаривать с птицами. Это у меня с детства. Помню, лежу я в коляске… Но это я так, к слову. Сова, кстати, тоже сначала не поняла. Что же касается того, что я здесь делаю… Читайте документик, что принес этот обезумевший веник с перьями.

Дамблдор, слегка нахмурясь, взял письмо, уютно расположился в кресле и не поднимал головы в течение получаса. "Документик" оказался довольно внушительных размеров. По прочтении, он отложил его в сторону и в первый раз за это утро улыбнулся, глядя на девушку поверх очков-половинок.

– Ну что ж… Добро пожаловать в Хогвартс, мисс Корэл! Вы приняты!

* * *

В «Норе» же, как всегда, все шло кувырком.

– ФРЕД!!! ДЖОРДЖ!!!

Послышалось нечто, отдаленно напоминающее взрыв.

– О нет!

Рон, сидящий у себя в комнате, только вздохнул. И так всю жизнь!

К нему кто-то тихо постучался.

– Войдите!

В комнату вошла Джинни.

– О, привет! Заходи...

В ответ Джинни всхлипнула. Рон недоумевающе посмотрел на нее.

– Что случ...

– Этот кретин Дин Томас не захотел со мной разговаривать! Сказал: «Джин, нам, конечно, было хорошо вместе, но меня больше привлекают девушки постарше!». Идиот, сволочь, урод…

– Джин, может не надо так расстраиваться? В конце концов, Дин всего лишь парень…

– Да при чем тут Дин?! Я бы его сама бросила максимум к концу каникул! Но он фактически назвал меня МАЛЯВКОЙ!!! Этого я ему никогда не прощу!

Рон посмотрел на младшую сестренку. Детские слезы обиды на глазах превращались в яростный блеск, на который способны далеко не все взрослые волшебники. Рон с удивлением отметил, что Джинни и вправду изменилась. Повзрослела, похорошела. Когда живешь рядом, это как-то не заметно. Но сейчас в его комнате находилась не симпатичная девушка, а огнедышащий дракон.

Рон Уизли призвал на помощь все те крупицы логики и здравого смысла, которые в нем присутствовали. А также все те умные книги про психологию подростков, про которые ему что-то болтала Гермиона. К сожалению, в первую очередь для самого Рона, его довольно-таки слабоватый мозг не мог вместить в себя столько важной информации.

– Присядь, Джин, – Рон выдохнул, пытаясь собраться с мыслями. – В первую очередь, что ты собираешься делать?

В глазах девушки полыхнул хищный огонь.

– Ну, если ты говоришь о моих желаниях, я его собираюсь для начала на бифштексы порубить. А потом…

– Во-первых, если ты порубишь его на бифштексы, потом ничего делать уже не придется. Разве что их пожарить, – пошутил Рон. – А во-вторых, это не выход.

– А что, по-твоему, выход?

– Ну, я думаю, отомстить надо… если очень хочется. Но не так, – не очень уверенно предложил Рон. – Может… Заставить взять его слова обратно?

– Заставить его признать, что я не малолетка! Пусть помучается… Да! Я найду себе парня в сто раз лучше, а он пусть остается со своей... ЛАВАНДОЙ!

– Джин, я не думаю, что это действительно такая уж хорошая идея…

– Да ты что, идея – супер! Спасибо, я побежала! У меня уже начал созревать план…

«Кажется, намечается что-то интересное!» – подумал Рон, откидываясь на кровать и прислушиваясь к затихающим шагам на лестнице.

А в окно уже стучалась Букля.

Гарри сидел на кухне и ожидал бригаду экстренной магической помощи. Грюм обещал, что она прибудет еще до полудня…

Прошло два дня с того знаменательного события, произошедшего в семье Дурсль. Дадли похудел настолько, что его пришлось привязать к гирьке, чтобы ветром не сносило. Единственное, что тянуло его к земле, была его голова. На нее заклятье, или что бы там ни было, не распространилось.

Отряд ЭМП прибыл без пятнадцати двенадцать. Как раз в тот момент, когда в кухню вошла тетя Петуния. Если учесть, что они аппарировали, то вы можете представить, какой эффект их появление произвело на бедную тетю…

С интересом послушав, как она визжит, убегая из кухни, и дождавшись, когда она затихла, волшебники разом оглянулись на Гарри.

– Ну, и где больной? – спросил рослый бородач.

– Следуйте за мной, – кивнул ему Гарри.

Они прошли в комнату Дадли. В дверях они наткнулись на дядю Вернона.

– Стоять!

Все послушно остановились.

– Это кто? – с подозрением косясь в сторону незваных гостей, спросил дядя Вернон.

Гарри вздохнул. Нет, все-таки Дурсли — непроходимые тупицы.

– Это те волшебники, о которых я вам говорил – сказал Гарри так, будто обращался к душевнобольному – с лаской и безграничным терпением. – Они приехали помочь Дадли.

Но он не учел, что всех Дурслей без исключения можно было смело отнести к разряду «буйнопомешанных».

– Не подходите! – то ли рявкнул, то ли взвизгнул дядя Вернон. Его лицо между тем наливалось кровью. – Я не позволю кому попало лечить моего сына! Покажите ваши документы, подтверждающие, что вы можете заниматься лечебной практикой!

Чародеи только переглянулись. Тот самый бородач, который, видимо, был у них за главного, вытащил из рукава палочку.

– Amotum! – выкрикнул он.

Тотчас же из палочки вырвался луч, который мягко скользнул в ухо к Дурслю, вышел из другого уха и умчался в комнату, где находились тетя Петуния и Дадли.

Выражение лица дяди Вернона сразу как-то смягчилось, подобрело что ли…

– Заклинание хорошего расположения духа, – прошептал бородач на ухо Гарри. – Не говори своим друзьям, что мы его используем.

«Надо бы его запомнить» – подумал Гарри, с удовольствием глядя на то, как дядя Вернон, бормоча извинения, с милой улыбкой приглашает их зайти в комнату.

Там волшебники сразу же приступили к делу. Деловито ощупав Дадли, они вытащили из сумки какой-то странный агрегат и начали проводить «сканирование», как пояснил Гарри бородач, которого, кстати, звали Генри. Обследование грозило затянуться, и Гарри вышел в коридор.

По прошествии получаса из комнаты вышел Генри. Он выглядел уставшим.

– Гарри! – позвал он. – Слушай, тут такое дело… Мы ликвидировали заклинание, но, кажется, что-то напутали и вместо того, чтобы возвратиться к нормальному весу, твоего брата раздуло как слона.

– Это его нормальное состояние, – ответил Гарри, мельком заглянув в комнату, – не о чем беспокоиться. А что с ним было?

– Да чертовщина какая-то получается… Такого заклинания мы вообще не знаем. Оно направлено на истощение организма, но, видимо, с твоим братом оно неправильно сработало. Либо какой-то волшебник недоучка решил попрактиковаться в новом заклинании (тут он бросил подозрительный взгляд на Гарри), либо просто кто-то пошутил.

«Фред и Джордж! Ну конечно, не сидится им без дела, вот они и заколдовали Дадли еще тогда, на вокзале! Ну я им задам!» – с долей возмущения подумал Гарри. С ма-асенькой такой долей…

* * *

Инцидент с Дадли был исчерпан, и жизнь снова потекла по старому. Дурсли оправились в рекордно короткие сроки. Войти в колею им помог Гарри. То есть как помог?.. Ну, скажем так, не совсем добровольно.

Его нагружали работой как никогда либо. Его спина буквально трещала, когда вечером он возвращался в свою комнату и без чувств валился на кровать. Дурсли, похоже, находили какое-то утешение в том, чтобы поиздеваться над Гарри. Дадли мотивировал это тем, что его болезнь не совсем прошла, и подобные издевки помогают ему выздоравливать, тетя Петуния тем, что в доме накопилось слишком много работы, которой Гарри мог бы заняться «на досуге». А дядя Вернон… был просто дядей Верноном. В своем репертуаре.

Однажды, подстригая газон, Гарри со злостью думал, что ему скоро будет шестнадцать, а он все еще работает на Дурслей, как домовой эльф.

«Хоть бы они уехали что ли… Эврика!»

Гарри в спешке бросил газонокосилку и поспешил к телефону, пока не видели Дурсли.

– Алло! Гермиону Грейнджер, пожалуйста.

* * *

Гермиона была дома. Как, впрочем, и всегда. Услышав в трубке голос Гарри, она очень удивилась, хотя ничем это не выдала. Несколько секунд она слушала его рассказ о событиях в начале июля. Потом невежливо перебила:

– Гарри! Это все конечно очень интересно, но не можешь ли ты перейти, наконец, к сути проблемы. Я так понимаю, от меня опять что-то требуется…

– Ты как всегда догадлива, Гермиона! Но почему ты решила, что я не могу тебе позвонить просто так?

– Ага, стал бы ты мне звонить «просто так» на летних каникулах, – фыркнула Герм. – Да тебе бы твои родственники не позволили бы.

Гермиона практически чувствовала, как на другом конце провода покраснел Гарри.

– Ну, да… наверное… Кстати о родственниках…

Гермиона терпеливо выслушала его план. Когда он закончил, она воскликнула:

– Конечно это сработает! Как же мы об этом год назад не подумали!

Гарри бы рассыпался в благодарностях, но вдруг он услышал, как идет кто-то из Дурслей. Поэтому, едва успев пискнуть «Пока, мне пора!» он кинул трубку и бросился к газонокосилке.

На противоположном конце провода тихо вздохнула Гермиона.

План Гарри был прост, как и все гениальное. Гермиона брала немного денег из его сейфа. Обменивала их на маггловские деньги. Покупала три горящих путевки куда-нибудь на острова и отсылала их Дурслям под видом выигрыша в конкурсе. Все просто. Все счастливы, все довольны.

На следующий день Герми уже стояла около кассы аэропорта и лихорадочно соображала, куда же послать Дурслей (Гарри, опусти руку! О твоем мнении на этот счет мы догадываемся).

– Так… Египет, Турция, Иран… отменяется! Слишком близко. А как насчет этого… Ага, Таити! В самый раз! Три возвратных билета...

Гермиона платила за билеты, когда ее взгляд упал на маленький скромный плакатик, приглашающий посетить какой-то отдаленный остров где-то в Тихом Океане.

– «Море, солнце и чистый песок, а также увлекательный экскурсии по изучению жизни местных племен…» То что надо!

Гермиона вспомнила, что и сама собиралась куда-нибудь отправиться. К сожалению, у ее родителей сорвались планы в связи с работой. «А что если мне поехать без родителей? Заманчиво, крайне заманчиво! В конце концов, мне уже шестнадцать лет. Меня вполне можно отпустить одну…» – убеждала она саму себя. Чтобы не передумать, она быстро достала из камана кредитку, которую ей некогда выделили родители и выпалила:

– Да, билеты на Таити и один в Полинезию!

Вот и все. Отступать поздно.

* * *

Дурсли были приятно поражены, когда из яркого конверта, пришедший к ним по маггловской почте, выпало три путевки. «Хороший отдых – это то, что нам сейчас нужно!» – провозгласил дядя Вернон. Дадли сначала ворчал: «Таити, Таити! Нас и здесь неплохо кормят!», но быстро смирился с необходимостью куда-то ехать, под условием, что ему купят доску для серфинга и надувной матрас. Небольшие проблемы возникли с Поттером, но их старая соседка миссис Фигг благосклонно согласилась приглядеть за этим несносным мальчишкой, втайне заключив с ним договор невмешательства. Миссис Дурсль нервничала больше всех – еще бы, оставлять племянника наедине со всем тем добром, что хранилось в их доме, совсем не входило в ее планы! Но путевки «горели», и ее все-таки удалось уговорить с тем условием, что все комнаты в доме, кроме гостиной и кухни, будут заперты на замок, чтобы Гарри туда не входил.

И вот он – долгожданный момент! Все вещи упакованы и сложены в багажник, дядя Вернон уже сидит на водительском кресле, нервно поглядывая на часы, Дадли, чей вес вернулся вместе с непомерными габаритами, «впихнулся» на заднее сиденье. Тетя Петуния дает последние наставления Гарри, в глубине душе уже предполагая самое худшее. Все! Отъезд! Победа!

– Победа! – пронеслось в голове Гарри, когда Дурсли скрылись за поворотом.

Он обернулся к дому и издал победный клич. Ну, кажется, начинаются настоящие каникулы!

* * *

Гермиона поудобнее устроилась в откидном кресле и выглянула в иллюминатор. За окном пролетали светло-серые облака.

«Нет, определенно, в путешествии без родителей есть свои плюсы!» – довольно подумала она.

Спустя несколько часов ее самолет приземлился на том самом острове, о котором говорилось в брошюре.

«А здесь довольно… мило!» – заметила Гермиона.

После ночи, проведенной в отеле, Гермиона, приведя себя в порядок, стала раздумывать, чем ей заняться сначала.

– Так, – рассуждала она вслух, – если я сейчас пойду на пляж я смогу успеть позагорать и искупаться еще до экскурсии в глубь острова. А с другой стороны, если сейчас же отправиться на экскурсию, после нее это будет вдвойне приятным…

К несчастью для нее, все места на экскурсии уже оказались заняты. Так что ей пришлось довольствоваться пляжем. Впрочем, она нисколько не жалела.

Полчаса ушло на сборы. Немного поколебавшись над выбором купальника, Герм все-таки остановилась на открытом. Настолько, что менее открытым может быть только его полное отсутствие (подарок мамы). «Ну я же загорать иду! А как загорать в закрытом купальнике?» – попыталась она перед собой оправдаться. Помогло не очень. Но, честно говоря, на островах, где полно нудистских пляжей, на это не особо обращают внимание.

Поверх купальника она надела короткий топ, выглядящий как обрезанный джемпер без рукавов, и широкий платок вместо юбки. Заколов волосы кверху и одев босоножки, Гермиона заглянула в зеркало. И осталась вполне довольна, насколько может быть довольна девушка, в принципе, не уделяющая особого внимания своей внешности.

Захватив полотенце и крем для загара, Герм двинулась по направлению к пляжу.

Там было не очень много народу – сезон только начался, и отдыхающие еще не наводнили побережье. С комфортом устроившись в одном из шезлонгов, Гермиона удовлетворенно заключила, что жизнь прекрасна!

Она искупалась – вода была теплая, как чай – потом поиграла в волейбол, в который неплохо играла со времен маггловской школы, затем еще раз искупалась… Все это время она ловила на себе взгляды парней, прикованные к ее купальнику, точнее к тому, что этот купальник, по идее, как раз должен скрывать. «Я УБЬЮ ТЕБЯ, ЛОДОЧНИК!.. То есть мама!!! Чтоб я еще раз доверилась ее вкусу?! Да никогда…» – мысленно ругалась Герми. (Да, мамы в фиках неожиданно предстают перед нами с самой неожиданной стороны...)

Среди всех этих взглядов она чувствовала еще один, несколько отличающийся. Если бы Герм оглянулась, она бы впала в ступор на ближайшие полчаса. По той причине, что в данный момент на нее уставился ее профессор Зельеварения Северус Снейп!

Не знаю точно всего, что было намешано в его взгляд – удивление, презрение, ненависть, любопытство – но шок там присутствовал точно. Как могло получиться, что его — грозного профессора Хогвартса — занесло на тот же остров, что и старосту Гриффиндора, заучку и всезнайку ГЕРМИОНУ ГРЕЙНДЖЕР?!

Вообще-то, на этот райский остров Снейп приехал в отпуск. Причем ехать сюда он категорически отказывался с самого начала. Настоял на этом Дамблдор:

– Северус, ты уже загнал себя. Я понимаю, быть двойным агентом под прикрытием тяжело, но у тебя же уже синяки под глазами! Я бы, возможно, так не настаивал, если бы ты не был преподавателем. Но в последнее время наши ученики просто отшатываются от тебя. Это грозит нервным срывом. На данный месяц у тебя не предвидится никаких заданий ни от меня, ни от Вольдеморта, так что поезжай в отпуск.

– Но Альбус, я думаю, что еще понадоблюсь вам. Кроме того, отпуска – это не мое. Уверяю вас, я отлично себя чувствую…

– Нет, нет и еще раз нет! Я настаиваю на отдыхе… лучше всего где-нибудь на островах, подальше отсюда. В крайнем случае ты можешь аппарировать…

Мрачно думая о перспективе аппарировать в Вольдеморту в случае экстренного собрания, представ перед ним в шортах и какой-нибудь гавайской рубашке, Северус покинул кабинет Дамблдора. Собирая вещи, он еще мрачнее подумал о том, что если он сумел представить себя в подобном «прикиде», ему точно пора на отдых.

А Дамблдор, как всегда, только хитро улыбался (насмешник коварный!).

На островах Северус находился уже три дня, с тоской глядя, как его безупречно белая кожа покрывается бронзовым загаром. Но, несмотря ни на что, Северус умел отдыхать, так что расслабиться ему не составило ни малейшего труда. На третий день он уже начал входить во вкус и отогнал прочь все неприятные мысли…

И вот, кажется, одна из них все-таки решила вернуться. Причем для отместки прихватить в нагрузку свое живое воплощение.

«И почему я?» – с философской тоской думал Снейп. – «Почему из тысячи островов, привлекательных для туристов, она выбрала для отдыха именно этот?! Маленькая… Эй! Не вздумай оборачиваться!!!»

К его счастью, Гермиона его не заметила. Она прошла к своему шезлонгу и принялась усердно намазывать себя солнцезащитным кремом. Тут же к ней подскочили несколько парней, с предложением «намазать спинку».

«А она пользуется успехом!» – усмехнулся про себя Северус, глядя на то, как Герм с недовольным видом принимает помощь одного из них. – «Ага! Думать надо было, прежде чем надевать такие купальники!»

Умело стараясь оставаться незамеченным, он покинул пляж и направился в отель.

* * *

– Да вы что, с ума сбрендили, ветераны извращенного преподавательского садизма?! Надеть на меня такое?! Я что, похожа на бабу Ягу на пенсии?!

– Алиса, не хамите профессорам!

– Я терпеть ненавижу форму! Если мне придется в этом ходить целый год, я повешусь! Нет! Утоплюсь! Играя в прятки с этим головоногим, обитающем в этой луже (это она о гигантском кальмаре)!

Альбус Дамблдор устало вздохнул.

– Алиса, – начал он мягко, – мы все прекрасно понимаем, что вам здесь придется нелегко. Но пойми, таковы правила школы. Если мы сделаем исключение для тебя, все студенты перестанут носить форму!

– И что?

Дамблдор был озадачен таким вопросом.

– Ну… устав школы это запрещает…

– Я спрашиваю еще раз и медленно. Объясните. Почему. Студенты. Обязаны. Носить. Форму?

– Форма дисциплинирует.

Алиса усмехнулась.

– Когда я училась в магглской школе, нас тоже заставляли носить это обмундирование…

– Вот видите! – возликовал внутренне Дамблдор.

– А теперь посмотрите на меня. Как вы думаете, это нам очень помогло?

Альбус сник.

– Дело не в том, что было в ваших прежних школах (общим количеством девять штук. Из пяти ее выгнали, из трех ушла по собственному желанию), – вмешалась МакГонагалл. – А в том, что вы перешли в новую школу, и обязаны соблюдать ее правила, чтобы остаться здесь.

Все это время Минерва молчала, прислушиваясь к разговору (точнее делала вид, что прислушивалась. На самом деле она по-тихому учила русский язык). Теперь, видимо, решила попрактиковаться в красноречии. Говорила она с ужасным шотландским акцентом.

– Профессор МакДональдс! – Дамблдор подавил смешок, сохраняя невозмутимое выражение на лице. – Я здесь не по собственной воле и не ради удовольствия! Мое пребывание в Англии – вынужденная необходимость, и не делайте ее, пожалуйста, еще более непривлекательной!

Выпалив это, Алиса круто повернулась на каблуках и вылетела из кабинета директора. Мирно спавший до этого феникс Фоукс недовольно пискнул.

МакГонагалл устало опустилась в кресло.

– Альбус, я не понимаю…

– Почему я принял ее? Почему ей необходимо перейти к нам? Что с нею делать?...

– …что она из себя представляет, Альбус! Что это за девушка? В чем ее проблема? Все те «почему», перечисленные тобой. И, наконец, в чем мы-то провинились, что обязаны терпеть это чудовище весь следующий год?!

– Я знаю о ней не больше, чем ты, Минерва, – Альбус Дамблдор хитро блеснул очками. – Но я думаю, что мы должны предоставить ей шанс. В конце концов, это надо и нам самим…

– ЧТО надо?!

– Терпение, только терпение, Минерва («Спокойствие! Только спокойствие!»). Мы все узнаем в свое время. Я это чувствую.

Выходя из кабинета, профессор МакГонагалл ворчала под нос: «Я это чувствую»! Скоро пора будет его вместо Трелони нанимать. Кстати, я ее еще не «обрадовала» – на этих словах МакГонагалл ехидно улыбнулась.

Гермиона вернулась в отель уже за полночь. Друзья, которыми успевает обрасти девушка за первые дни пребывания на курорте, совершенно измучили ее. Дискотеки, пляж, походы, вечеринки, снова пляж… От всех впечатлений у бедной колдуньи просто закружилась голова. Ну не приспособлена она была для такой жизни!

Наконец, насилу отвязавшись от веселой компании, затащившей ее в очередной клуб, Гермиона просто сбежала в свою маленькую уютную комнату в отеле. Рухнув на кровать, она в который раз за этот день прокляла ту минуту, в которую решила потащиться на этот чертов остров. «Сидела бы сейчас дома, читала книжки, дописывала бы летнюю работу по Трансфигурации и не думала бы ни о каких островах! Благодать! А вместо этого таскаюсь по модным клубам в сомнительной компании ради сомнительного удовольствия… Разнообразия захотелось! Вот оно, это разнообразие – скоро волком взвою…» – Гермиона улыбнулась, вспомнив о Люпине. Потом улыбнулась еще раз, представив Люпина на пляже, покрытого волчьей шерстью, но зато в плавках. Затем расхохоталась в голос, представив лицо Снейпа, если бы он увидел такую картину. Настроение резко повысилось.

Кстати о Снейпе.

Волей насмешницы Судьбы, так получилось, что он поселился в том же отеле, что и Гермиона. Но если последнюю привлекли невысокие цены за хорошие условия жизни, то Снейпу это заведение понравилось, прежде всего, тишиной. Правда, этой ночью, тишина была нарушена.

Но обо всем по порядку.

* * *

Северус Снейп сидел в своем номере и разгадывал маггловский кроссворд. В последнее время его стал раздражать бездумный отдых и он увлекся разгадыванием всяких логических задач, шарад и кроссвордов. Алхимик умел веселиться почти так же, как и Гермиона, поэтому, сами понимаете, на дискотеках не зажигал.

Продолжая сравнение с Гермионой — не красился, не кадрил парней и не носил открытые купальники…

К часу ночи кроссворд был успешно разгадан, и Снейпу снова стало скучно. Не зная, чем себя занять, он улегся на кровать. Спать не хотелось. Глядя в потолок, Северус думал: «Как же я ненавижу Дамблдора… Вот иногда – нормальный, тихий, слегка чудаковатый, но вполне адекватный старичок, а как взбрендит что-нибудь в голову, так хоть рогами упрись… Мне еще три недели торчать на этом острове, а я уже устал от отдыха. Дамблдор велел не показываться все это время… Какого черта!» Далее он стал думать о всех тех, кого он ненавидит так же, как и директора. Список получался длинным… Поттер, Грейнджер, младшие Уизли… да и старшие, пожалуй, тоже, Люпин, Грейнджер… Стоп, она уже была! Впрочем, если ей не посчастливилось находиться на одном острове с ним, ее вполне оправданно можно было ненавидеть с удвоенной силой.

Снейп застонал… Опять эта Грейнджер!

«Господи, если она меня увидит на курорте, в класс ко мне она может не приходить… ммм… во избежания несчастного случая! Скажем, котел Долгопупса взорвется…». Снейп мстительно улыбнулся. Вот достойный кандидат для продолжения списка! Своим существованием Долгопупс опровергал все законы алхимии. В его руках взрывались даже самые безопасные зелья, состоящие из ингредиентов которые теоретически не могли взорваться! Ни вместе, ни по отдельности. Иногда, ведя уроки у этого курса Гриффиндора, Снейпу хотелось заорать что-то вроде: «Долгопупс здесь?! Долгопупс варит зелье?!! Класс, ЛОЖИСЬ!!!»

Северус еще долго лежал, думая о Поттере, Гермионе, Дамблдоре, МакГонагалл и прочих «приятных мелочах». А потом заснул.

Ему снился очень странный сон.

Северусу Снейпу снилось, что он ведет урок у шестого курса Гриффиндора и Слизерина. Долгопупс, ничего не слушая и ничего не замечая, варит зелье. Снейп скользнул взглядом по ингредиентам: тротил, динамит и нитроглицерин. «Надо будет потом заняться, а то еще случится чего…» – тревожно подумал Снейп. Вслух же он сказал:

– Минус тысяча баллов с Гриффиндора! А пока отстаньте от Долгопупса, пусть дите побалуется…

Класс одобрительно зашумел, с опаской поглядывая за действиями Невилла. Но тот работал на удивление четко. «Какой способный мальчик! Нужно будет отдать его потом в зельевары!» – с умилением подумал Снейп, все глубже падая в объятья Морфея. (Нужно будет узнать, не пил ли он каких-нибудь таблеток на ночь. Если пил, то запретить к использованию, потому что такой сон – это уже даже не бред, а самые настоящие глюки!)

Снейп во сне оглядел класс, проверяя, все ли на месте. Драко Малфой был почему-то в костюме розового кролика (или пантеры?). Поттер приволок с собой свою «Молнию» и теперь безуспешно пытался ее оторвать ее от задницы. «Сильно примерзла» – подумал Штирлиц… то есть Снейп. Грейнджер… У профессора полезли на лоб глаза. Она сидела на уроке в том самом купальнике, в котором он ее видел на пляже. Северус вернул глаза со лба на место (с одним из них пришлось повозиться), прокашлялся и спросил:

– Кто-нибудь может мне объяснить, почему мисс Грейнджер так одета? За правильный ответ – пятнадцать баллов!

В ответ гробовое молчание.

– В таком случае, объясните мне, что случилось с метлой Поттера. НУ? Никто не хочет заработать десять баллов для своего факультета?

А в ответ – тишина-А-А…

– Если мне кто-нибудь сейчас напомнит, как меня зовут, я дам ему пять баллов!

С задней парты доносится голос Рона Уизли:

– Вот валит, гад!

– Правильно! Гад! Пять баллов Гриффиндору!

– Но профессор… – попытался возразить кролик Малфой (или пантера? Никак не разберусь с ориентацией этого блондина).

– МОЛЧАТЬ! – гаркнул Снейп.

Затем он доверительно наклонился к нему и прошептал на ухо:

– Успокойтесь, Малфой. Я все равно уже отнял у Гриффиндора тысячу баллов.

Услышав это, Малфой запрыгал от счастья на задних лапах и завилял хвостиком.

Снейп разогнулся и оглушительно гаркнул:

– Всем по пять баллов, за то что вы такие милые и по десять Слизеринцам за то, что я такой добрый! Я вас всех ЛЮБЛЮ! – надрывался Северус, постепенно впадая в дебри маразма.

Сон переменился.

Малфой вскочил на свою парту и начал разоблачаться. Вот уже на пол полетела розовая маска, медленно поползла вниз молния на костюме. Драко устраивал настоящий стриптиз прямо в классе Алхимии. Девочки обоих факультетов, визжа, обступили его, пытаясь найти, куда совать купюры. Пенси Паркинсон выкрикивала что-то вроде: «Драко! Милый! Дорогой! Пупсик! Сладкий!». «Дайте мне его, я его прям здесь съем!» – добавила она, обнажив клыки.

Гарри наконец оторвал свою метлу от задницы и установил ее для Драко в качестве шеста.

Драко закричал:

– Профессор! Присоединяйтесь, а то я не справля-а-юсь… А-а-а!!! – и исчез под грудой девушек. Остатки одежды клочками взвились к потолку.

Северус уже собрался повторить его самоотверженный подвиг (проще говоря, устроить стриптиз-клуб в стенах Хога), но тут в игру включилась… Гермиона.

– Мисс Грейнджер, – полувопросительно протянул Снейп, приподняв бровь.

Гермиона встала со своего места и медленно приближалась к профессору, виляя бедрами.

– Ах, профессор, оставьте! Мы ведь уже шестой год знакомы. Называйте меня просто – Миона…

Северус придвинулся. Гермиона, тем временем, по-кошачьи устроилась на его столе и томно поглядывала в его сторону.

– Ну же! Пусть они, – кивок в сторону класса, – веселятся. Давайте уединимся в вашем кабинете, – она наклонилась к нему и лизнула кончик его носа.

Следующие события произошли друг за другом. Северус впился жадным поцелуем в губы девушки (выпивая ее без остатка. Ах, как это романтично… и бессмысленно.) Поттер, не дождавшись Снейпа, сам вскочил к импровизированному шесту. Послышался новый взрыв аплодисментов. Затем (вспоминаем сцену из «Бриллиантовой руки»: «Не виноватая я, он сам пришел!») послышался щелчок, и застежка купальника Гермионы Грейнджер улетела прямо в зелье к Невиллу, освобождая ее грудь. (К которой тут же припал профессор. Шутка, не кричите вы на меня так.). Свет погас. В наступившей тишине как-то особенно трогательно прозвучало мощное: «БА–БАХ!!!». Это взорвался, наконец, котел Невилла.

Профессор Снейп проснулся в холодном поту, лихорадочно припоминая, что же он пил вечером. За окном забрезжил рассвет.

В коридоре послышались чьи-то спешные шаги.

* * *

Гермиона проснулась неожиданно, словно кто-то выключил режим сна и включил режим бодрствования. Глаза слипались, но заснуть бы ей уже не удалось, она это знала.

Гермиона посмотрела на часы. «Шесть утра! Господи, если я найду ту сволочь, что меня разбудила!..». Теперь она точно припоминала, что разбудил ее какой-то звук из коридора.

Она уже хотела попытаться подремать чуток, но внезапно почувствовала запах гари.

«Опять на кухне что-то спалили» – недовольно подумала она, укладываясь поудобнее.

Тем временем запах гари (да не Гарри Поттера, я знаю, как пишется его имя!) усилился. Гермиона, уже изрядно встревоженная, резко села на кровать. Теперь она явственно ощущала опасность. Из-под двери пробивалось багровое зарево пожара.

«Успокойся, успокойся… Это всего лишь рассвет окрасил все в красный цвет. Все нормально, тебе почудилось», – уговаривала она саму себя, осторожно подбираясь к двери.

Она почти убедила себя в этом. Но иллюзия продолжалась лишь до того, как она дотронулась до дверной ручки.

– Ай! – она была раскалена.

Вся ее логика куда-то отступила. Дверь уже лизали языки пламени, становилось душно. Герми сосчитала до нуля и сделала единственное возможное в этой ситуации – закричала:

– На помощь!!!

За несколько минут до этого.

В коридоре послышались чьи-то спешные шаги. Снейп, обладая врожденной подозрительностью (или, как он это называл, вниманием к мелочам), прислушался. Из-за двери доносились приглушенные голоса. Один из них показался Северусу знакомым.

– Да, эта дверь… Лей больше, здесь все должно вспыхнуть как спичка!

– Да, босс.

Снейп услышал бряканье канистры и льющиеся звуки. «Поджог!» – моментально сообразил он, натягивая брюки.

– Поджигай!

Чиркнула спичка и свет, бьющий из-под двери, окрасился красным.

Снейп сам не помнил, как вылетел из номера. Он успел заметить только две тени, мелькнувшие в другом конце коридора и услышать звук аппарации. Он сразу понял, что целью их визита была дверь по соседству с ним. Поджигатели потрудились на славу – полыхал уже весь коридор.

Одним ударом ноги он вышиб дверь (отточенное движение, говорящее о богатом прошлом Пожирателя и трудном детстве). Но в номере уже никого не было – жилец, судя по всему, выпрыгнул в окно. Было не так уж высоко – третий этаж, но достаточно опасно. Снейп мельком взглянул в окно – человек, чьего лица он не разглядел в рассветном полумраке, уже поднялся и, прихрамывая на правую ногу, побежал прочь от отеля.

Завопила пожарная сирена. Снизу доносились вопли отдыхающих. Но на третьем этаже, где был самый сильный огонь, никого не было, так как третий этаж – номера люкс, а сезон только начался.

Становилось дымно. Северус схватил с кровати простыню, разорвал ее и, намочив под краном в ванной, обмотал вокруг головы. «Пора и мне убираться», – подумал он.

Он уже пробирался к пожарной лестнице, как его остановил женский крик:

– На помощь! Помогите!

Чертыхнувшись, Снейп повернул в сторону крика. Он доносился из-за пылающей двери. Судя по всему, жительница этого номера оказалась запертой практически в эпицентре пожара. Вышибить дверь уже не представлялось возможным.

– Черт! Придется аппарировать, – сквозь зубы проворчал Снейп.

Хлопок – и взгляду Северуса предстала охваченная огнем комната. В дальнем углу, забившись в угол и завернувшись в одеяло, всхлипывала девушка. На крик у нее сил уже не оставалось.

Пробормотав что-то о «абсолютно беспомощных дамочках», Снейп сгреб девушку в охапку, не разворачивая одеяла, и аппарировал в лес возле отеля. Девушка, судя по всему, потеряла сознание.

В лесу — а точнее сказать, пальмовой роще — никого не было. Северус позволил себе расслабиться. Насчет вещей, оставленных в номере, он не волновался – все важное он оставил в камере хранения, усилив защиту парочкой заклинаний, а остальное можно будет купить днем – благо денег у него предостаточно. Правда, до открытия магазинов, ему придется бегать в одних брюках. Но было тепло, и это не представлялось существенной проблемой.

Кстати о проблемах. Одна из них все еще висела у него на шее в буквальном смысле этого слова.

Снейп вздохнул и положил свою ношу на землю. Осторожно развернул обгоревшее одеяло и…

– Гермиона Грейнджер?!! – исторгся из его груди пораженный возглас. Северус почувствовал, что сходит с ума.

Гермиона вздрогнула и открыла глаза.

* * *

Гермиона вздрогнула и открыла глаза.

«Профессор Снейп…» – мелькнула первая мысль, когда Герм увидела склоненное над ней лицо. «Что?! Профессор Снейп??!»

Он выглядел не менее пораженным, хотя старался надеть маску невозмутимости.

«Как будто мы на уроке», – подумала Гермиона. «Но где же его мантия?»

Тут она заметила, во что, собственно был одет ее учитель Зельеварения. Герми попыталась покраснеть, но это у нее не очень-то получилось. Тогда она просто провалилась в новый обморок.

Снейп тем временем тоже очухался, и удивление сменилось раздражением. «Она что, преследует меня, что ли?!!» – возопил он мысленно.

«Не ори! Я и так прекрасно слышу!» – пробурчал внутренний голос.

Тут он заметил, что Гермиона лежит перед ним в одной короткой кружевной ночнушке. Он несколько смутился и попытался снова прикрыть ее одеялом, но, посмотрев, во что это одеяло превратилось, оставил попытки. Вместо этого он сел рядом и, стараясь не глядеть на нее, стал смотреть, как тушат пожар.

Он попытался поразмышлять, кому и зачем необходимо было устраивать этот поджог, но мысль все ускользала от него. Тогда он снова обратил внимание на свою ученицу. Странно, она все еще не приходила в себя.

«Глупая Гриффиндорка! И угораздило же ее…»

Профессор вздохнул. Вот так и он постоянно влипает в истории. Как же это все надоело!

Тем временем состояние девушки уже вызывало тревогу. Уж слишком долго она была без сознания.

«Может, отравилась угарным газом» – обеспокоено подумал Снейп. Несмотря на свою принадлежность к факультету Гриффиндор, она все-таки была его ученицей.

Он попытался найти дыхание. Оно было слабым, но было, что его несколько успокоило. Он прилег на траву рядом и, незаметно для себя задремал.

Гермиона очнулась оттого, что утренняя роса попала ей за шиворот. Она приподнялась на локте и огляделась. Правда, глазам оказалось очень трудно поверить.

Во-первых, она лежала в какой-то роще, хотя последнее, что она помнила, был пожар в ее номере. Как она сюда попала, Гермиона не знала.

Во-вторых, она находилась здесь практически раздетая, так как все, что на ней надето, было полупрозрачной ночной рубашкой.

И, в-третьих, это было еще не самое странное. Самое странное было то, что рядом с ней на обгорелом одеяле лежал ее профессор Зельеварения, Северус Снейп. Причем, опять же, полуголый!

Последнее как раз больше всего удивило девушку. Как он здесь оказался? Что он здесь делает? И, наконец, как объяснить то, что он спит сейчас рядом с ней, а его рука легла ей на живот?

Гермиона досчитала до пяти и крикнула:

– Подъем!

Снейп дернулся и вскочил на ноги.

– Что вы кричите, – поморщился он. – И так выспаться сегодня не дали…

– Что Я здесь делаю?!

– Вы предпочли бы оставаться в отеле? – язвительно спросил Снейп. – Если так, то могу вас перенести обратно, огонь еще не весь потушили. На вас хватит.

Гермиона не нашлась, что ответить.

– Так… это ВЫ меня оттуда вытащили?

– Только не надо делать из меня дешевого героя. И рассказывать об этом случае друзьям я тоже вам не советую. Испортите мне репутацию, – он скривился в гримасе.

– Но профессор, как вы можете объяснить, что…

– Никак. Я надеюсь, вы достаточно умны, мисс Грейнджер, чтобы дойти до всего своим умом. А мне уже пора. Все мои вещи, как и ваши, впрочем, остались в отеле, поэтому мне нужно приобрести несколько необходимых предметов. Оривидерчи.

С этими словами он развернулся и быстро пошел в сторону догорающего отеля.

Гермиона так и застыла с раскрытым ртом. Некстати вспомнилось, что ей бы тоже не помешало бы во что-нибудь переодеться. А то… зябко как-то, да и засиделась она тут.

К несчастью Гермионы, она, в отличие от профессора Снейпа, практически все вещи и деньги хранила в номере. Искать что-нибудь на этом пепелище – безумие. А деньги придут, в лучшем случае, завтра утром.

Оставалось одно. Хоть и не самое приятное…

– Профессор!

Снейп, отошедший уже на приличное расстояние, обернулся. К нему бежала Гермиона.

«Что за…»

– Профессор Снейп!

– Что, мисс Грейнджер? – спросил Северус голосом, от которого у Герм по спине побежали мурашки.

– Профессор… вы не могли бы мне помочь?

Помощь? Гриффиндорке?

– И чем же я могу вам помочь? – голос буквально сочился ядом.

– Понимаете… все мои вещи сгорели… я не знаю, к кому здесь можно обратиться. Я осталась буквально без всего…

Ах, вот оно что.

– Боюсь, это не моя проблема, мисс Грейнджер.

Наверное, никогда еще ему не было так хорошо на каникулах.

Гарри перевернулся на живот и с удовольствием стал рассматривать открытку, присланную Дурслями. Она начиналась словами:

«Мы уже прилетели. Не забудь вымыть полы, подстричь газон, полить розы…»

А заканчивалась:

«Вынуждены тебя обрадовать, нам придется задержаться на Таити. Вернемся в начале Августа…»

Свобода! Никаких нравоучений, непосильной работы, Дадли, дяди Вернона, тети Петунии… Возможность провести свой день рождения вдали от Дурслей.

Даже как-то не по себе. Непривычно. Впрочем, к хорошему быстро привыкаешь…

Гарри сладко потянулся и спрыгнул с кровати. Тело требовало действия.

Стоп. Какое действие? Всю работу, оставленную родственниками он уже сделал.

Даже заняться нечем.

«Только не вздумай скучать по Дурслям» – с усмешкой подумал Поттер.

Немного помаявшись, он решил пойти прогуляться.

Он пошел по Тисовой улице и свернул на улицу Магнолий. Там было пустынно, как в американских вестернах. «Не хватает только перекати-поле» – подумалось Гарри. Но во всяком вестерне на таких улочках обязательно появляются плохие парни. И этот не был исключением.

Шестерка личностей, встреча с которыми не входит в ранг самых больших удовольствий Вселенной, вынырнула из-за угла. Гарри с несколько неприятным ощущением в груди подумал, что палочка осталась дома.

– О! – Пирс Полкисс, тощий, похожий на крысу шибздик с обдолбанным выражением лица обратил внимание на Гарри. – Какие люди! Куда спешим?

– Компанию не составишь? – поддаккнул Гордон, верзила с мозгом динозавра — в смысле, если какой и имеется, то только в заднице.

– Нам без Большого Дэ так скучно, повесели нас немного. Станцуй например, – издевательски просюсюкал Малкольм и тупо заржал. Остальные присоединились — дурной пример заразителен.

– Эй, дегенерат юродивый, белый танец уже объявили? – неожиданно послышался звонкий насмешливый голос. Малкольм завертел головой.

– Алло, мальчики, я здесь! – из переулка, соединяющего Тисовую улицу с шоссе Магнолий шагнула девушка примерно того же возраста, что и Гарри. В ее глазах плясали чертики а на лице играла жизнерадостная улыбка. – Можно присоединиться к веселью?

– Детка, – Гордон похабно ухмыльнулся, – здесь идут мужские игры. Но если надумаешь — приходи ближе к вечеру, повеселимся… – грянул новый взрыв ржача. Девушка тоже искренне засмеялась.

– Ах, какие остроумные, веселые, – а главное, вежливые – мальчики! Сейчас либо зарыдаю от умиления, либо умру от смеха! Мужские игры! Кстати, это не твою маму я только что видела? Она попросила меня, если я увижу ее «пупсика», передать ему, что кашка уже стынет, и если он опоздает, мамочка оставит его без сладкого. Как же этого «пупсика» звали… – вся «великолепная шестерка» густо покраснела.

– Слышь ты, ступай отсюда подобру поздорову! – храбро высунулся Пирс.

– Фу, какие грубые мальчики! Но зато смелые: всего шесть маленьких карапузов против страшно хрупкой девушки и злого, но чересчур стройного… Как, то бишь, тебя звать?

– Гарри, – Поттер с некоторым недоумением взирал на разыгрывающуюся словесную баталию. Ох, допрыгается кто-то щас, дошутится…

– Вот, Гарри… Ну пойдем, крутой Уокер, мальчики ведь нас не будут задерживать… – девушка цапнула Гарри за локоток и преувеличенно энергично двинулась вместе с ним на «стенку».

Ошибкой этих типов было даже не то, что они попытались сказать ей в ответ. И не то, что они толкнули ее и Гарри плечами. Просто они не сразу уступили ей дорогу.

Виртуозным движением она подставила подножку Гордону, одновременно «случайно» ткнув пальцем в глаз Пирсу. Малкольм, наклонивший голову по-бычьи и ринувшийся на дерзскую козявку, напоролся на сжатый кулак Гарри, перелетел через него и врезался в оставшихся уродов. Веселуха под названием «куча мала» набирала обороты. Под общий шумок Гарри и незнакомке удалось смыться в тот самый переулок, из которого она появилась.

На Тисовой Улице, немного отдышавшись, Гарри вспомнил, что еще не поздоровался с той, что несколько оригинальным образом избавила его от неприятностей.

– Привет…

– И тебе здорово! – девушка едва сдерживала смех.

– Что такого смешного? – нахмурился Гарри.

– Вот уж не подумала бы, что меня поселят по соседству с самим Гарри Поттером, – эти слова она выдавила с сарказмом. – Увижу Дамблдора – самолично оторву ему его сморщенные уши. Я же предупреждала, что не люблю сюрпризы.

Дамблдор? Она знает Дамблдора? И живет на улице Магнолий?

– Ты…

– Можно сказать и так. Но я предпочитаю слово «ведьма».

– Ты из… Хогвартса?

– Ну, да, наверное.

– Почему "наверное"? Почему я тебя раньше там не видел?

– Потому что, по всей видимости, глюков у тебя еще не было.

– Что?

– Ну, скажем так, ты не мог меня там видеть по причине моего отсутствия. Однако, если заработать «белочку», я могу и появиться. Странно, но мои друзья всегда жалуются, что я – самый навязчивый глюк на свете.

Гарри вдруг осознал, что стоит с закрытым ртом. Он поспешно захлопнул его. Да с такой силой, что челюсти лязгнули. Неизвестная это заметила.

– Да не парься ты. Вижу – не врубился, понимаю, сочувствую. Начнем с начала. Меня зовут Элис Корэл, и с будущего года мы будем учиться в одной школе.

– Разве в Хогвартсе бывают новенькие?

– Судя по тому, что ты их не разу не видел, нечасто. Но я так очаровала Дамблдора, что он был вынужден сделать для меня исключение.

– Гарри Поттер, – он протянул ей руку, и она пожала ее крепким мужским рукопожатием.

– Зови меня Элис. Покажешь мне местность, а то, – она сверкнула глазами и на ее губы наползла ухмылка, – еще заблужусь ненароком…

Продолжая держать ее руку, Гарри мысленно улыбнулся. Кажется, лето обещает быть не таким уж и скучным...

За три часа, проведенные рядом с Алисой, Гарри успел показать девушке весь Литтл Уингинг, рассказать кое-что о школе и друзьях и промокнуть насквозь, когда Алиса, дурачась, направила в его сторону поливальный шланг. Правда, сам он в долгу не остался.

Вымокшие до нитки, они зашли домой к Гарри. Там, с удовлетворением глядя на мокрые следы, оставленные ими на стерильном поле кухни (ох, как бы сейчас взбесилась тетя Петуния!..), Гарри заметил.

– До сих пор не могу поверить в такой подарок судьбы. Надо будет сказать Дамблдору "спасибо" при встрече.

– К чему ты клонишь? – Алиса бесцеремонно вынула из холодильника пакет сока и принялась наливать его в высокий стакан.

– Ничего особенного. Просто уже тот факт, что мне не придется коротать лето с Дурслями или бесцельно слоняться по городу, наводит на мысль о преждевременном подарке на День Рождения. У меня здесь, честно говоря, и друзей то нет, не говоря уж о том, что я был единственным волшебником на несколько миль вокруг.

– Ни хрена себе! То есть, кроме нас здесь никто из наших не живет?

– В принципе, да. Есть еще миссис Фигг – она сквибб – но с ней в здравом уме лучше не общаться.

– Полный… Ладно, проехали. А что ты там говорил насчет Дня Рождения?

– Мне тридцать первого исполняется шестнадцать.

– Вау! Вместе будем праздновать – у меня первого августа.

– Да, круто.

Гарри выхватил у нее из рук пакет сока и присосался к горлышку. На него недовольно воззрилась Алиса.

– Тебя учили, что такое джентельментские манеры?

Гарри рассмеялся. Он видел, что не так уж она рассержена. А точнее – просто издевается.

– Нет. А что такое джентльмен? Учти, если что-то неприличное, я к ним не отношусь точно.

– Дай мне сок, и я разъясню наглядно.

– Спасибо, но мне не хочется ходить облитым апельсиновым соком. Во-первых, я еще не высох, после предыдущего купания, во вторых, он липкий, а в третьих…

– В-третьих, заткнись и пей свой сок!

Алиса снова рассмеялась. Глядя на нее, засмеялся и Гарри. Странно, поймал он себя на мысли, мы только что познакомились, а ведем себя так, будто знакомы уже тысячу лет. Каким-то образом, ей удалось снять все барьеры и нервное напряжение, скопившееся за последние дни. Конечно, Гарри едва знал ее, но ему хотелось веритьть, что в школе они будут хорошими друзьями. Как Рон и Гермиона.

– Кстати, – вспомнил он, – на каком ты факультете?

– Факультете? Честно говоря, не знаю. Я еще не успела ознакомиться с правилами вашей школы, поэтому не могу выбрать.

– Тебе не придется выбирать, за тебя все решит Распределяющая Шляпа.

– Супер! Мало того, что лишают банального выбора, так еще и решать за меня будет какая-то вконец… распределившаяся шапка!

– Обычно она решает правильно, как будет лучше для самого ученика. Я попал в Гриффиндор и ничуть не жалею.

Алиса задумалась.

– Расскажи мне о факультетах.

Гарри рассказал все, что знал о факультетах. Особо пройдясь по Слизерину, он заметил, что глаза девушки блеснули каким-то опасным огоньком.

– Ну а в общем, если хочешь узнать о факультетах побольше, я могу попросить Гермиону дать тебе «Историю Хогвартса».

– Гермиона – это твоя подруга?

Гарри утвердительно кивнул.

– Мы с ней с первого курса друзья. Она преданный друг и лучший товарищ, но, к сожалению, проводит слишком много времени за книгами. Ту самую «Историю» она читала раз пять точно.

– Просить ее ни о чем не надо. Перед тем, как меня выслали из школы, я ограбила школьную библиотеку, так что эта книга у меня есть. Еще я взяла «Квиддич сквозь века», «Высшую Трансфигурацию», «Сильнейшие зелья мира», «Запретные заклинания», «Историю магии: 1-5 курс», ну и несколько книг для легкого чтения.

Гарри расхохотался:

– Вы с Гермионой точно подружитесь!

Алиса загадочно улыбнулась.

– Знаю. Я со всеми могу подружиться.

– Почему?

Она скорчила рожу.

– Наверное, потому что я такая обаятельная и привлекательная, умная, веселая, талантливая и красивая девушка, в которую просто невозможно не влюбиться с первого взгляда. А еще, – она ухмыльнулась, – я очень живуча и приспосабливаюсь к любым обстоятельствам, так что гнусным завистникам сжить меня со свету не удастся точно.

– От чего ты точно не умрешь, так это от скромности!

– Знаю, – самодовольно изрекла она. – Впрочем, ты тоже.

– Что ты имеешь в виду?

– А ты хочешь умереть такой глупой смертью после четырех встреч с Вольдемортом?

Часы пробили шесть. Алиса встрепенулась.

– Черт! Мне пора домой!

– Но… – Гарри не хотелось расставаться с новой соседкой так скоро.

– Никаких «но». Продолжим нашу милую беседу завтра. Гуд бай! Оревуар! Ауфидерзейн! Сайонара! Оривидерчи! Чао! Было приятно поболтать, мой телефон можешь не искать в телефонном справочнике.

Алиса развернулась и пулей вылетела из кухни. Секундой позже Гарри услышал, как хлопнула дверь, и в доме снова стало тихо.

«Боюсь, это не моя проблема, мисс Грейнджер».

Снейп наслаждался выражением лица Гриффиндорки. Ради таких моментов и живут Слизеринцы!

Он ждал, что Гермиона начнет упрашивать его, дав ему шанс вдоволь поиздеваться над ней. Но, к его удивлению, она просто опустила голову и прошептала:

– Да, я понимаю. Извините, профессор.

«Профессор!»

Гермиона повернулась и медленно пошла в сторону отеля. Оголенные плечи жалобно подрагивали.

«Спасая чью-то жизнь, мы становимся ответственны за этого человека», – вспомнились слова отца, Августа Снейпа.

«Черт!»

Пять шагов… Десять…

«Ладно…»

– Мисс Грейнджер!

Она обернулась.

– Следуйте за мной!

Снейп резко развернулся (если бы у него была мантия, она бы сейчас взвилась) и целеустремленно пошел в сторону города.

Гермиона, немного помедлив, двинулась за ним.

Маленький курортный городок, состоящий из гостиниц, клубов и магазинов, распахнул свои дружелюбные объятья двум погорельцам.

Не прошло и получаса, как Снейп забрал свои деньги и одежду из камеры хранения и оплатил срочную телеграмму Гермионы. Одолжив девушке плащ, он оставил ее в холле маленького аэропорта и исчез, ничего не объясняя.

За это утро они почти не разговаривали. Снейп в двух словах дал ей понять, что ей лучше не отвлекать его по пустякам, поэтому Герми держалась тише воды, ниже травы. Но такое внезапное исчезновение, заставило ее обидеться. Что она, багаж что ли, чтобы оставлять ее вот так?! Если уж решил, что его помощь на этом закончилась, так хоть сказал бы об этом!

Снейп появился так же внезапно, как и исчез. В его руках было два пакета. Один из них он бросил Герм.

– Одевайтесь!

Если Гермиона и хотела что-то сказать насчет его бестактного поведения, то сейчас она сочла за благо промолчать. Он купил ей одежду!

Кивнув в знак благодарности, она взяла пакет и скрылась в женском туалете. Там, развернув свертки, она испытала настоящий шок. Гермиона конечно знала, что профессор Снейп не беден, но чтоб настолько!

В пакете лежала одежда из последних коллекций Армани. Черные джинсы, черный топ с высоким горлом и вышитым стразами логотипом и джинсовая полукурка-полурубашка. Тоже черная.

«Ну конечно, какой еще цвет он мог выбрать!» – усмехнулась Гермиона.

Тут она заметила еще один сверток на дне пакета. Развернув его, Герм испытала еще одно потрясение. Там было белье! Черный комплект с розовой вышивкой – и что удивительно, он даже не ошибился с размером!

Подумав о том, что ее профессор Зельеварения покупал для нее нижнее белье, Гермиона густо покраснела, но решила не зацикливаться на этом. В конце концов, она ему должна быть бесконечно благодарно уже за то, что он решил помочь ей, а то, как он собирается помогать, решать Снейпу.

Быстро одевшись, Гермиона вышла к Снейпу. Скользнув по ней взглядом, он пробормотал что-то одобрительное. Набравшись храбрости, Гермиона сказала:

– Я вам очень благодарна, профессор. Вы буквально спасли мне жизнь. Но вы не должны были покупать такие дорогие вещи…

– Мисс Грейнджер, – сухо перебил ее Снейп. – Насколько я понял, мне придется терпеть ваше общество еще некоторое время. Поэтому позвольте мне сделать так, чтобы моя спутница выглядела более-менее достойной моей компании и не позорила меня своим внешним видом. Хотя вам это будет трудно…

Гермиона вспыхнула.

– Что это значит, профессор Снейп?! Если вы намекаете на то, что я нечистокровная, скажите это прямо.

– Я намекаю, что ваше финансовое положение на данный момент затруднительно, мисс Грейнджер. И если вас что-либо не устраивает, вас никто не держит.

«Уж кто-кто, а ЭТОТ точно вздохнет свободно, когда от меня отделается!»

Гермиона бессильно топнула ножкой, глубоко вздохнула и вымолвила:

– Как я уже сказала, я благодарна вам за помощь. Я постараюсь причинить вам как можно меньше неудобств, но прекратите обращаться со мной как с неразумным ребенком!

– А кто вы еще есть?! Глупая девчонка, по досадному недоразумению оказавшаяся не в том месте и не в то время!

– И не с тем человеком!

– Вот именно! Не думайте, что мне доставляет огромное удовольствие нянчиться с вами!

– А мне откровенно противно находиться с таким сальноволосым ублюдком, как вы!

Повисла тишина. Эти двое милашек буквально испепеляли друг друга взглядами. Напряжение между ними можно было бы резать ножом.

Первой шаг к примирению сделала Гермиона.

– Эээ… Вообще-то, я не это хотела сказать.

– А что же вы хотели сказать, мисс Грейнджер? – саркастично поинтересовался Снейп.

– Может, хватит препираться? Мы оба оказались в неприятной ситуации. Но это ненадолго. Завтра придут деньги и я с вами распрощаюсь и не буду больше портить вам отпуск.

– Благословенное время!

– Поэтому давайте заключим временное перемирие и не будем трепать друг другу нервы. Все деньги, что вы на меня потратите, я вам верну, как только получу почтовый перевод.

На лице Северуса промелькнула усмешка.

– Вы думаете, что я столь мелочен, чтобы требовать с вас деньги? Ради бога, забудьте об этом!

– Но…

– Не говорите глупостей, мисс Грейнджер! Лучшей платой за все станет ваше молчание об этом инциденте. Завтра мы с вами распрощаемся и вы никогда не будете вспоминать об этом.

– Хорошо, – Гермиона пристыжено склонила голову.

– Ну, вот и договорились. А теперь пойдемте – нам нужно решить, где разместиться, пока вы не получили ответ от родителей.

Общими стараниями им удалось подыскать местечко, устраивающее их обоих. Они остановились в одном небольшом отельчике рядом с океаном – хорошие номера, приличное обслуживание и прекрасный вид в одном флаконе. К общему сожалению, мест оставалось не так уж много, поэтому их поселили в смежные номера. Номера-то были разные, но из одного можно попасть в другой, минуя коридор. Но они и это пережили.

Северус съездил на место пожара и вернулся оттуда с палочкой Гермионы. Слава богу, она лежала в железном футляре, поэтому при пожаре не пострадала.

Но в номере Гермионы не было. Не было ее и в холле.

Обыскав весь отель, Снейп разволновался. Чувство опасности, пробудившееся еще во время поджога, снова дало о себе знать. Наконец, он догадался спросить у портье.

Слава Богу, портье видел, как она ушла в сторону пляжа. Успокоившись, Северус устроился в ресторанчике при отеле. Он располагался на открытой веранде, откуда открывался вид на пляж. Снейп сидел, потягивая коктейли, и дожидался прихода Гермионы.

Наконец, ближе к полудню, беглянка объявилась. В хорошем настроении. И, едва увидев Снейпа, заявила:

– И не надо на меня так смотреть! Я пошла на пляж только ради того, чтобы избавить вас от своего общества.

Северус пожал плечами.

– Если вы считаете, что вправе уходить, не оставив даже короткой записки о своем местопребывании – что ж, так тому и быть. В конце концов, я не ваш отец. Но, если уж вы ведете себя так по-ребячески, может, вам не стоит давать в руки волшебную палочку?

Гермиона встрепенулась.

– Какую палочку?

– Вашу. Я ездил за ней.

– Моя палочка?! – Гермиона впервые за день осознала, что осталась без нее. Сказались утренние волнения.

– Да. Но она останется у меня. По крайней мере, до конца нашего совместного времяпрепровождения. Если вы способны на глупые и безрассудные поступки даже без нее, мне страшно подумать, что может случиться, если дать вам в руки палочку. И никаких возражений!

Гермиона развернулась и бросилась прочь по лестнице, в свой номер. Ей нужно было время, чтоб прийти в себя и не наброситься с кулаками на этого невыносимого человека.

Ворвавшись в номер, Герми хлопнула дверью и бросилась на кровать. Там она со злости попинала подушку, погрызла одеяло и повыла на лампочку. Успокоившись, она начала думать о том, какой ей предстоит длинный день…

Получасом позже.

В дверь осторожно постучали. Догадываясь, кто это мог быть, Гермиона не ответила. Тогда в дверь постучали уже настойчивее. Герм мысленно послала Снейпа куда подальше. Ручка начала поворачиваться…

Гермиона подобралась на кровати. Сейчас дверь откроется…

В следующие секунды на вошедшего обрушилась подушка. Снейп — а это был, конечно, он — приглушенно выругался, отплевываясь от перьев. Вторую подушку он испепелил взглядом еще в воздухе. Точнее, попытался испепелить. Секунда – и грозный профессор Зельеварения уже лежал на полу.

– Мисс Грейнджер! Что вы делаете?!

– А на что, по-вашему, это похоже?

– Это похоже на то, что вы сошли с ума на нервной почве! – Снейп уже был на ногах и отряхивался от перьев. – Я, конечно, понимаю вас, мне и самому сейчас не помешало бы пошвыряться в кого-нибудь подушками (а лучше что-нибудь потяжелее), но держите себя в руках. В крайнем случае, могли бы позвать официанта или портье – но зачем же сразу в меня?!

Внезапно он осознал, какой бред он сейчас несет, и замолчал.

«Ну все, мне, похоже, тоже пора в психушку. На нервной почве».

Гермиона тоже смутилась.

– Простите меня, профессор, я, кажется, слишком раздражена.

Снейп только махнул рукой.

– Ладно. Вообще-то, я зашел, чтобы отдать вам палочку. Но что-то опять засомневался…

Гермиона угрожающе приподняла подушку.

– Хотя, в принципе, я не вижу причин, чтобы вы не получили ее обратно, – поспешно добавил Северус. – Вот она. Забирайте.

Он положил палочку на стол. Гермиона кивнула и повернулась к окну, давая понять, что разговор закончен.

Снейп усмехнулся. Он подобрал чудом уцелевшую подушку и неуловимо красивым движением отправил ее прямо…

В следующее мгновение уже Гермиона оказалась погребена под перьевой лавиной. Удовлетворенно хмыкнув, Снейп развернулся и закрыл за собой дверь.

* * *

Ночью Гарри опять спал беспокойно. Неясные и грозные видения проносились у него перед внутренним взором. Лицо Вольдеморта упорно преследовало его во всех его кошмарах. Чей-то голос нашептывал ему что-то важное, но Гарри не мог разобрать что. Проснулся он в холодном поту, ему опять приснился Сириус…

Старенький будильник показывал на семь утра. Зевнув, Гарри стал выбираться из постели – уснуть снова ему бы точно не удалось.

Через полчаса юноша уже неспешно поглощал завтрак. Взамен опостылевшей уже яичницы с беконом, которую, как и большинство англичан, просто обожали Дурсли, он сделал себе овсянку с изюмом, но, так как его опыт в кулинарной области оставлял желать лучшего, овсянка получилась слишком густая. Поэтому и есть ее можно было только неспешно.

Внезапно затянувшуюся трапезу Гарри прервал звонок в дверь. Недоумевая, кто мог притащиться в такую рань, он поплелся открывать.

На пороге стояла Алиса.

– Привет, копуша! Ты что, ехал к двери на асфальтоукладчике? – ехидно поинтересовалась она, проходя мимо Гарри в прихожую.

– Элис?! – рот парня самопроизвольно открылся. Он не сразу вспомнил о своей новой соседке, подумав, что она ему приснилась.

Но этот сон даже и не думал исчезать, деловито осматриваясь в прихожей.

– Да, это я. И не делай такое изумленное лицо, я же предупреждала, что зайду.

– Но сейчас только восемь утра!

– Кто рано встает, тому Бог подает! Честно говоря, я намеревалась зайти к тебе попозже – тащиться к тебе с самого с ранья («С ранья» – пишется раздельно!) не есть предел моих мечтаний. Но, как говорил незабвенный Винни Пух: «Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро!». К тому же, я сочла несправедливым лишать тебя возможности лицезреть мое красивое лицо столь долгое время. Ну что, ты предложишь девушке войти, или как?!

Гарри счастливо улыбнулся.

– Конечно, входи! Я только рад, что ты зашла.

Алиса серьезно кивнула.

– А я и не зашла бы, если бы ты был бы мне не рад. Ну что, иди, показывай свои хоромы!

Они прошествовали в комнату Гарри. Увидев царящий в ней хаос, Алиса только присвистнула.

– Ну ни хрена себе! Бардачок прям как у меня после встречи с бывшими одноклассниками! Если учесть, что я сменила девять классов, причем три из них были «Для трудных подростков», ты можешь себе представить, какая толпа набивается в мое скромное жилище…

Гарри тоже присвистнул.

– Но, в принципе, ничего, обычная холостяцкая комнатушка. Жить можно! Но недолго.

– В последнее время я не озадачиваю себя уборкой. И без нее Дурсли без дела не оставят.

– Знаешь, у меня такое ощущение, что у обитателя этой комнаты долгое время был депресняк, осложненный категорическим отказом от его прекращения.

– Ты практически права… – Гарри мрачно посмотрел на стены своей комнаты.

Глядя на него, Алиса вдруг посерьезнела. Она положила руку ему на плечо и сказала:

– Да ладно уж, рассказывай, что у тебя случилось…

Рассказ не занял много времени. Гарри описывал события последнего времени, уставившись в стену и стараясь быть как можно более лаконичным, а Алиса тактично не выспрашивала подробностей. Когда парень замолчал, она задала единственный вопрос:

– Твой крестный… Сириус… ты его очень любил?

Гарри сглотнул.

– Он был для меня единственным близким человеком, кроме него у меня больше никого не осталось – нельзя же назвать родителями Дурслей!

Алиса уставилась в пол.

Они сидели на старенькой кровати, погруженный каждый в свои мысли. Свет заливал комнату, играя с пылинками. Было тихо. Только два подростка сидели друг напротив друга, не смотря другому в глаза, но ощущая странное единение души и чувств.

Гарри в первый раз поговорил на эту тему с посторонним человеком. Это не были ни старый мудрый Дамблдор, ни Гермиона, всегда такая рассудительная и спокойная, ни Рон, с которым он дружил с первого курса, ни Люпин, как никто способный понять его скорбь по Сириусу. Это была соседская девчонка, с которой он только вчера познакомился, которая ничего не знала ни про Сириуса, ни про его историю. Она не смогла бы ничего понять – однако Гарри чувствовал, что поняла — и поняла больше, чем кто-либо другой. К нему вернулось ощущение, что они знакомы уже тысячу лет.

Наконец, Алиса нарушила молчание.

– Я обещаю, что все исправлю.

– Что?!

– Все.

Гарри так и не смог понять, что она имела ввиду. Человек умер – что тут еще можно исправить?

Однако лишних вопросов задавать не стал. Он чувствовал, что она знает, о чем говорит, но ему объяснять не собирается. Ее спокойная уверенность отчасти передалась и ему. "Она все исправит" – а разве может быть иначе?

– Я клянусь, что все исправлю. Все будет хорошо. Но не сейчас. А пока тебе просто нужно научиться жить с этим.

Слова – твердые, четкие, так не вязавшиеся с ее поведением до этого. Однако к ней снова возвращалось игривое настроение.

– И в первую очередь тебе нужно прибрать комнату!

– Почему?

– Потому что ты не сможешь очиститься от этого гнета, освободиться от скорби и начать жить как раньше, бла-бла-бла из лексикона потомственных колдунов-экстрасенсов… в таком бардаке.

– Предупреждаю сразу: это очень долго…

Алиса фыркнула.

– Ой не смеши меня! Можно подумать, мы не волшебники!

– Во-первых, я не спец по части всяких хозяйственных заклинаний. А во-вторых, нам нельзя применять волшебство на каникулах! Я уже два раза проштрафился, еще один — и я вылечу из школы.

Она загадочно улыбнулась.

– Это тебе нельзя, а мне можно!

– Как?!

– Сейчас увидишь. Возьми меня за руку и представь комнату в убранном виде: где что лежит и где лежать ничего не должно…

Гарри сделал, как она просила. Внезапно маленькая ладонь в его руке потеплела, посылая волны магии по периметру комнаты. Он зажмурился, а когда открыл глаза, комната уже приобрела приличный вид.

– Не фонтан, конечно, но сойдет, – удовлетворенно сказала Алиса, созерцая результаты своей работы.

– Ага, сойдет. До той поры, пока не придет письмо с уведомлением от Министерства магии, — Гарри был всерьез обеспокоен.

– А, плюнь на это. Ваше Министерство Магии меня засечь не может – я не в их юрисдикции. А наше со мной уже давно не связывается. Примерно с тех пор, как я в последний раз подговорила сову, доставившую мне уведомление об очередном вылете из школы, чтоб она наделала кучу тому, кто накропал эту бумажку, прямо на лысину…

– Что ты имеешь в виду под «вашим» Министерством Магии? Ты что, не из Англии?

– Нет, естественно! Я что, тебе не сказала? Я из России.

– Из России?! Круто… А где же ты так по-английски говорить научилась?

– А я и не училась!

Под вопросительным взглядом ничего не понимающего Гарри, Алисе пришлось сознаться.

– Это все подарок моей последней классной руководительницы – что-то типа ваших деканов – Амулет-переводчик. Носящий его способен изъясняться на любом языке мира. Хотя нет… Он продолжает говорить на своем языке, но собеседникам кажется, что на их. Отличительной особенностью этого талисмана является то, что не возникает трудностей с переводом. Собеседники понимают даже те речевые обороты собеседника, которых нет в их языке. Кроме того, можно настроить его так, чтобы тебя понимал только тот, кто тебе нужен. Крайне удобно!

– А где твоя палочка?

– Какая палочка? – выражение «о-чем-ты-вообще-говоришь».

– Ну, волшебная, понимаешь? – было странно объяснять столь очевидные вещи. – Обычно волшебство творят именно с ее помощью… кажется. Ты владеешь беспалочковой магией?!

Алиса пожала плечами.

– Беспалочковая магия – не привилегия, а необходимость. Пришлось учиться колдовать без палочки, так как в то время в стране был дефицит, и достать волшебные палочки не представлялось возможным без кучи бабла. А как же! Импорт! Потом, правда, они появились, Я – теоретически – владею любой магией. Начиная от магии эльфов и кончая некромагией. Даже магию вуду могу освоить! В моем роду кого только не было: люди, маги, высшие эльфы, вейлы, вампиры, некроманты, жрицы вуду… Плюс, правда это не проверено, парочка оборотней и Баба-яга. Слава богу, внешних признаков от них мне особо не передалось, но вот магических качеств я почерпнула с лихвой. Правда, вряд ли они все разовьются… Но я надежды не теряю! Моя мама говорила, что когда-нибудь из меня получится великая колдунья, если я, конечно, доживу, и меня не посадят в тюрьму до этого.

– А где сейчас твоя мама? Переехала вместе с тобой или осталась в России?

Алиса помрачнела.

– Осталась. И папа остался. Они похоронены вместе, на нашем родовом кладбище…

Гарри опешил.

– Так… ты сирота?

Она печально кивнула.

– Уже лет шесть. Они были убиты при загадочных обстоятельствах. Я не успела…

Гарри понял, почему он ощущает это родство душ. Она действительно понимала его, как никто другой…

Гермиона провела целый час, пытаясь избавиться от всех перьев, что просыпались на нее из лопнувшей подушки. Сейчас она как никогда жалела, что ей нельзя воспользоваться заклинанием, ведь, хотя палочка вновь была у нее, она оставалась несовершеннолетней волшебницей.

Однако вскоре ее волосы потеряли сходство с гнездом, в котором происходила птичья драка, и вновь послушно легли ей на плечи. Хотя она ничего для этого не делала, ее каштановая грива в последнее время перестала быть такой растрепанной и стала больше походить на прическу, чем на ошибку пьяного парикмахера. Приведя себя в порядок, Герми решила спуститься вниз, тем более что ее желудок настойчиво требовал пищи.

Гермиона решила поужинать в том самом ресторанчике, в котором ждал ее с пляжа Снейп. К ее удивлению, он опять был тут. Сидел за тем же столиком, задумчиво глядя на заходящее в океан солнце. Его черные волосы до сих пор выглядели всклокоченными, но, к удивлению Гермионы, не сальными. «Еще бы, купаться, наверное, пришлось, в первый раз в жизни. Хоть в море, но все же» – мстительно подумала Гермиона.

Ее поджидал неприятный сюрприз – все столики были заняты. Свободное место оставалось только рядом со Снейпом, к нему, понятное дело, никто подсаживаться не решился, хотя две девушки за соседним столиком кидали в его сторону крайне заинтересованные взгляды. Это насмешило Гермиону.

«Вот клуши! Честное слово, либо они слепые, либо сумасшедшие! Это ж надо – пытаться флиртовать со Снейпом! Если в школе рассказать – меня либо упрячут в клинику Святого Мунго, либо попадут в нее сами, в приступах истерического хохота…»

Тем временем одна из этих девушек – симпатичная блондинка с голубыми глазами и выражением на лице а-ля «Я-вся-такая-наивная-дурочка» и «Мне-срочно-нужен-такой-мужчина-как-вы» – предприняла атаку на неприступную крепость «Северус Снейп». Она встала из-за стола, тряхнула копной волос и, покачивая бедрами, подошла к столику профессора Зельеварения. Гермиона дорого дала бы, чтоб подслушать этот разговор, но, к сожалению, она была слишком далеко. Впрочем, она могла догадаться, о чем они говорят.

Сначала блондинка сказала избитую фразочку «За этим столиком свободно?» и сразу же присела за соседний стул, нисколько не смущаясь ответа «Нет», сухо произнесенного Северусом. После нескольких неудачных попыток завязать разговор — ее ограниченный словарный запас включал вопросы: «Вы давно здесь отдыхаете?», «Вам здесь нравится?», «Вы женаты?» и «Уже успели с кем-нибудь здесь познакомится?», на которые Снейп неизменно отвечал «Нет», даже не глядя в ее сторону — она решила сменить тактику. Оживленно жестикулируя, она стала рассказывать о себе, неустанно припоминая, что отдыхает здесь совсем одна, ее номер свободен, как и ее сердце, и она давно мечтала встретить здесь какого-нибудь «интересного мужчинку», к коим она, без сомнения, относила Снейпа. Оживленный поток болтовни, который Рон обычно называл «Словесным поносом», перемежался громкими фразочками, долетавшими даже до уха Гермионы: «Ах, вы такой загадочный, прямо граф Дракула в юности!», «Ой, ну я даже не знаю, свободна ли я в пятницу…», «Конечно, в четверг несколько свиданий можно отменить, но только ради вас!» и «Обязательно встретимся в среду, я НАСТАИВАЮ!»

Гермиона тихо умирала в своем углу; Северус сначала хмыкал, потом раздраженно сопел, и, наконец, после выданных почти подряд «Ой, вы такой интересный собеседник!» и «Всегда обожала молчаливых мужчин!», спокойно развернулся к нахалке, придвинулся к ней поближе и тихим голосом сказал всего несколько слов, в которых был и вежливый отказ, и просьба покинуть этот столик, и все, что он думал о ней и ее бессвязной болтовне, и все, что будет ей, если она не испарится в течение пяти секунд. Судя по выражению лица блондинки, профессор Снейп умел убеждать. Ее как ветром сдуло не только из-за столика, но и из зала вообще.

Северус довольно посмотрел ей вслед и вернулся к созерцанию заката. Тем временем Гермиона, посмеявшись в кулачок, ощутила новый приступ голода. Приходилось чем-то жертвовать, поэтому, скрепя сердце, она направилась к столику Снейпа, где еще не остыл стул после настырной претендентки на вечер с профессором.

– Разрешите присоединиться, или у вас назначено еще несколько свиданий за этим столиком?

Снейп хмуро перевел взгляд на нее. Гермиона все не унималась:

– Ловелас-Снейп! Смертельный номер, на людях исполняется впервые! Спешите видеть! Претенденткам на сердце грозного профессора Зельеварения при себе иметь бронежилеты и намордники!

– Намордник бы ей точно пригодился бы, – недовольно заметил Снейп. – А заодно и вам. Хотя можно обойтись и кляпом.

– Уже трясусь в ужасе! Жаль, не смогла запечатлеть этот незабываемый и единственный в своем роде кадр…

– Еще успеете. Поклонницы меня сегодня весь вечер атакуют. Вы случайно не подговорили их? Еще парочка, и у меня случится сердечный приступ.

– Гриффиндор сойдет с ума от счастья.

– Не сомневаюсь.

Тут он заметил еще одну девушку, направляющуюся к нему с явным намерением продолжить дело павшей в неравном словесном поединке предшественницы. Северус закатил глаза.

– Мисс Грейнджер, ради Бога, садитесь уже. Иначе мне придется весь вечер терпеть их нападки.

– Было бы неплохо, – хмыкнула Гермиона, садясь на соседний стул. – Спасаю вас только ради ужина, за который, кстати, платить вам…

Шедшая к ним девушка разочарованно вздохнула и нехотя сменила траекторию движения. Снейп выдохнул.

– Пронесло… Кстати, что вы говорили насчет ужина?

– Что его оплачивать вам.

– Это еще почему?

– А вы спасали меня этим утром только затем, чтобы к вечеру я померла голодной смертью?

Снейп передернулся.

– Не напоминайте…

– Не буду. Кстати, все еще не так уж плохо. Если вы меня спасли вполне закономерно, так как я ваша ученица, то если бы все было наоборот, то есть я спасла бы вас…

– Я убил бы вас при первой же возможности. Вы слава Мерлину, не Поттер, так что ваша потеря для общественности значила бы гораздо меньше.

– Или меня бы убили Гарри и Рон. Вы, мягко говоря, не являетесь их любимым учителем.

– Как и вашим, мисс Грейнджер?

Гермиона задумалась.

– Вы знаете, нет… Хотя вы и бываете несколько… жестки на уроках, вы можете дать ученикам реальные знания. Я многому научилась у вас, и я думаю, что ваши методы преподавания гораздо действеннее, чем… – Гермиона запнулась.

– Чем у кого? – спросил Снейп.

– Чем… у профессора Трелони, например!

Глядя на ее лицо, Снейп еле удержался от желания рассмеяться.

– И чем же вам так не угодила Сивилла? Я думал, что все без исключения девочки обожают уроки этой «стрекозы». В прошлом году я слышал, как мисс Браун и мисс Патил в голос рыдали, когда профессора Трелони собирались уволить.

– Профессор Снейп! Вы что, действительно можете сравнивать меня с Лавандой и Парвати?!

У Гермионы был такой возмущенный вид, что Северус почувствовал, как его губы расплываются в улыбке. Спустя секунду он заразительно рассмеялся. Смех у него оказался неожиданно приятным – глубоким и бархатистым, раскатистым, но негромким.

Гермиона обмерла. Думаю, она была первым учеником Хогвартса, видевшим мрачного профессора Снейпа смеющимся.

– Профессор Снейп!

Отсмеявшись, Северус снова напустил на себя невозмутимый вид.

– Простите, мисс Грейнджер, это, наверное, нервы. Я и не думал сравнивать вас с мисс Патил и мисс Браун. Но в том, что касается некомпетентности профессора Трелони вы правы, уж простите меня за критику учителя.

– Ничего. Профессор МакГонагалл тоже терпеть ее не может. Лично я бросила ее уроки еще на третьем курсе. Она просто шарлатанка! В ней нет ни грамма "истинного пророческого дара", о котором она всем талдычит! А… чем же вам она не угодила?

– Обещайте, что никому не расскажете.

– Обещаю.

– Вы знаете, что каждый год она предсказывает мистеру Поттеру скорую смерть…

– Конечно. Это уже стало крылатой фразой Гриффиндора. Причем с каждым годом ее предсказания становятся все более мрачными, а Гарри, как назло всегда выживает. После каждой неудавшейся попытки Во… Вы-знаете-кого трагически оборвать его жизнь, у нее такой кислый вид, как будто она сама не прочь помочь отправить Гарри в мир иной, – Гермиона улыбнулась.

– Так вот, – невозмутимо продолжал Снейп, протягивая ей меню, – Гарри, боюсь, не единственная ее постоянная жертва…

– И кто же другой?

– Я.

Гермиона сделала заказ и повернулась к Снейпу.

– И чем же вы ей так не угодили, что она пророчит вам смерть? С Гарри понятно – она специализируется на предсказаниях о нем, но вам…

– Она пророчит мне не смерть.

– А что?

– Любовь и брак.

Тут уже Гермиона сползла на пол от хохота.

– Беру свои слова назад: она мне нравится!

– Если бы мы были в Хогвардсе, Гриффиндор бы сполз в минус до конца учебного года, – мрачно заметил Снейп. – Впрочем, у меня будет шанс отыграться в течение следующего года.

Гермиона перестала смеяться.

– Если бы вы действительно исполнили свое обещание, вся школа бы весь следующий год говорила бы о том, как один профессор Зельеварения отдыхал на островах, подвергаясь нападкам влюбленных в него девиц. Угадайте имя этого профессора… – дерзко заявила Гермиона.

– Короткое заклинание памяти – и вы ничего не будете помнить.

Гермиона прикусила язычок.

– Успокойтесь, мисс Грейнджер, я пока не остановился на этом варианте.

– Расскажите поподробнее о Трелони.

Северус ухмыльнулся.

– Что, так не терпится узнать пикантные подробности?

– Да.

– Ну что ж, слушайте. Мы поступили на службу Дамблдору практически одновременно…

– Она что, тоже была шпионом?

– Вы и про меня узнали? Нет, шпионом она не была – да я даже представить ее не могу в этой роли. Я говорю о преподавательской деятельности. Тогда я только недавно перешел на светлую сторону – и был даже вспыльчивее, чем сейчас. Я тогда не собирался быть профессором Зельеварения, я претендовал на должность учителя ЗОТС. Но меня по каким-то причинам не взяли. Сивилла, узнав об этом, заявила, что у меня не в порядке в кармой и предложила мне провести с ней сеанс по ее очистке. Тогда я предложил ей…

– Понятно, – Гермиона просто давилась со смеху. – Продолжайте.

— Сивилла на меня очень обиделась. Она заявила, что у меня нелады с магическим полем, потому что я такой черствый. Затем она притворилась, что впала в транс и предсказала мне, что должность учителя ЗОТС мне не видать, пока я не полюблю и не женюсь. Тогда я покрутил пальцем у виска и ушел. Свидетельницей этой сцены стала профессор Стебль, которая нагнала меня и по секрету сообщила, что у Трелони на меня виды, и что сеанс по очистке кармы – ни что иное, как попытка остаться со мной наедине…

Гермиона подавилась своим ужином. Пытаясь прочистить горло, она схватила свой бокал, в который официант налил вино, по примеру Снейпа, и сделала несколько больших глотков.

– С тех пор мне долго снились кошмары: Трелони в подвенечном платье гонится за мной, выкрикивая замогильным голосом слова пророчества и размахивая моим назначением на должность профессора ЗОТС.

– Очень увлекательная, а главное познавательная история. Вот уж никогда бы не подумала, что у профессора Трелони есть чувство юмора.

– С вашей язвительностью вы должны были бы быть в Слизерине.

– Распределительная шляпа подумывала об этом почти наравне к Когтевраном, но затем решила, что во мне недостаточно изворотливости, что я слишком прямолинейна для этого, и отправила меня в Гриффиндор.

Снейп задумчиво кивнул. Беседа прервалась.

На улице стемнело. На небе зажглись первые звезды. А Снейп все смотрел в окно. Казалось, он старался увидеть там что-то важное, но оно все время ускользало от него. Гермиона исподтишка наблюдала за ним. Этот странный разговор очень удивил ее. Язвительный обмен репликами, шутливые выпады с ее стороны и странное спокойствие с его… Снейп был не похож сам на себя. Он был… более естественным что ли? Исчезла неприкрытая враждебность, выказываемая им на уроках по отношению к гриффиндорцам, исчез ядовитый сарказм, заставляющий плакать неопытных учеников, вроде Невилла. Он был несколько рассеян, что с ним раньше не случалось, видимо поэтому он чуть-чуть раскрылся. Видимо, это было влияние стрессовой ситуации в сочетанием с необычной обстановкой и дюжиной бокалов вина, которые он выпил. Возможно также по воздействием вина, у Гермионы сложилось странное ощущение, что они теперь не совсем враги. Они вели себя, как старые знакомые. Снейп обращался с ней практически на равных, а она, Гермиона, почему-то совершенно не стеснялась и не боялась своего профессора.

А Снейп думал о том, что зря, наверное, он открылся этой девочке. Даже половины того, что он ей рассказал в приступе хмельного радушия, хватило бы, чтоб подмочить ему репутацию среди учеников на всю оставшуюся жизнь. Однако он чувствовал, что Гермиона не станет трещать об этом на каждом углу. Как она правильно заметила, у нее было очень мало общего с Парвати Патил и Лавандой Браун…

Удивительно, как один несчастный случай объединил двух таких непохожих людей. Спас ее от пожара, а она прилипла как банный лист. Впрочем, Северус не жалел об этом – все лучше, чем прозябать в одиночку на этом острове.

Мысли вернулись к пожару. Кто и зачем устроил этот поджог? На второй вопрос ответ находился сразу же – это было покушение на убийство. Возникал новый вопрос: на кого покушались поджигатели? Что им от него было нужно?

Вздохнув, Северус оставил эти вопросы и обратился к первому. Кто? Теперь Снейп был практически уверен – он знал этих людей. По крайней мере, одного. И знал его в кругу Пожирателей Смерти. В этом сомневаться не приходилось.

Но что Пожиратели забыли на этом тропическом острове? На острове, где проживал сам Снейп? И почему он ничего не знает о готовившемся нападении?

Первой неприятной мыслью было: «Меня раскусили и они явились по мою душу. А дверь просто перепутали». Это внушало тревогу, но паниковать раньше времени Снейп не стал. В этой версии было много серьезных недоработок. Например: зачем устраивать поджог, если Пожиратели знали, что он умеет аппарировать? Каким образом они могли узнать о его шпионской деятельности? И, наконец, почему же тогда человек, живший в подожженном номере, вел себя так, как будто знал, что убивать пришли именно его. Возможно, это было не первое покушение…

Если жертва был магглом, может быть большой шишкой, то об этом покушении обязательно напечатали в местной газете. Завтра будет не лишним купить парочку и пролистать…

– Профессор Снейп!

Голос Гермионы Грейнджер вывел его из раздумья.

– Что, мисс Грейнджер?

– Я иду спать. Посетителей, а главное, посетительниц уже практически нет, так что я могу со спокойной душой удалиться.

– Вы правы. Думаю, я тоже поднимусь к себе.

Они вместе прошли по лестнице. Соседние номера.

– Спокойной ночи, профессор Снейп.

– Спокойной ночи, мисс Грейнджер.

* * *

У Драко Малфоя в его короткой жизни было множество трудных дней. Десятки паршивых дней. Дней, когда к нему опасались приближаться даже немногочисленные «друзья». Часто в этом оказывался замешен Поттер, но гораздо хуже, когда даже Поттер был здесь совершенно ни при чем.

Сегодня был самый худший день в жизни Драко Малфоя. День, который он готов был бы променять на неделю, проведенную в постоянных унижениях от «Поттера и компании».

День его помолвки.

Помолвки с Пенси Паркинсон.

До последнего Драко верил, что все обойдется. Что отцу просто вздумалось подшутить над сыном, хотя с чувством юмора у Люциуса Малфоя было слабовато. Что ему разрешат выбрать невесту самому – ведь есть множество других чистокровных невест. К примеру, Блейз Цабини, рыжеволосая красавица Слизерина, холодная как лед, но далеко не неприступная… Она никогда не нравилась Драко, как говорила сама Блейз «это был всего-лишь секс». Но даже Цабини гораздо лучше, чем…

Отец сказал: «Скажи спасибо, что не Милисента Булстроуд. Ты же знаешь, чего мне стоило откупиться от Министерства! Родители Пэнси очень богаты, да к тому же, по слухам, приходятся очень дальними родственниками самому Салазару Слизерину. Хотя это и непроверенная информация. Кроме того, Уильям Паркинсон сейчас приближен к Темному Лорду…»

Если бы Драко спросили: «Каковы главные жизненные цели Люциуса Малфоя?», он бы без заминки ответил: «Богатство, Власть, Чистая Кровь». И про себя гордо добавил бы «И, конечно, служение Темному Лорду!». Если бы его об этом спросили хотя бы за неделю до описываемых событий.

Сейчас же эти жизненные ценности вышли Малфою-младшему боком.

Начался этот кошмар с самого утра. В комнату к мирно спящему Драко влетело нечто толстое, розовое и при этом визжащее, как ведьма баньши. Влетело и бросилось на кровать к Малфою, придавив его к матрасу и чуть не придушив в объятьях. Пока сонный Драко, вопя и отбиваясь, пытался вырваться, нечто розовое, оказавшееся Пенси Паркинсон в своем лучшем наряде, по обилию рюшек соперничавшим даже с ее же ночнушкой, пыталось чмокнуть его хотя бы в щеку. Но целился сей меткий снайпер явно в губы. От этой мысли у бедного Драко мигом прибавилось сил. Он сбросил с себя свою будущую невесту и убежал в ванную, запершись на ключ. Там он долго сидел, отбивая зубами нервную дрожь и слушая, как Пенси нежно зовет его «мой поросеночек» и уговаривает выйти и поцеловать «будущую миссис Малфой». Представив эту картину во всех подробностях, Драко Малфой, чуть ли не в первый раз в жизни, рухнул в спасительный обморок.

Слава Мерлину, Пенси благополучно выпроводили из его спальни под предлогом, что жениху нельзя видеть невесту до церемонии. Пенси, не очень-то разбиравшаяся в обручальных церемониях, на это клюнула, проканючив что-то вроде: «А что, я сегодня, значит, пупсика моего шаловливого так и не увижу? А я хочу, хочу, хочу…». Только после этого Драко рискнул выглянуть из своего убежища, благословляя того, кто придумал это правило. Хоть подольше ее не видеть…

Первую половину дня Драко провел в состоянии крайнего озверения. Парочка домовых эльфов, вошедших к нему чтобы робко поинтересоваться «не желает ли мастер Драко, чтобы они помогли ему с подготовкой к церемонии», до конца жизни остались заиками. Наконец, достигнув крайней точки кипения, Драко решил пойти прогуляться в сад.

Стояла замечательная летняя погода – явно не без помощи магии, у Люциуса Малфоя были друзья даже в отделе Магического Прогнозирования – но Драко ее просто не замечал. Для него небо, трава и речка были серыми и тусклыми, вторя состоянию его души. Он знал, что отказаться от помолвки нельзя – отец свернет ему голову как куренку, даже не прибегая к помощи волшебной палочки – но надежда всегда умирает последней. В конце концов, это ведь еще не брак. Бракосочетание должно будет состояться через два года, после окончания Хогвардса. В отличие от магического брака, магическую помолвку еще можно будет расстроить. Но этот вариант сможет осуществиться лишь в случае смерти одного из брачующихся (неплохая идея – убить Пенси, надо подумать…). Либо если найдется кандидат, способный убедить его отца, что он лучше Пенси. Правда, подходящих кандидаток было хоть отбавляй – если Пенси чем-то и блистала, то старательно это скрывала. Проблема заключалась в отце – упрямом как мул, холодном как лед, расчетливом и скользком как змея и яростном в гневе, как дракон.

Дракон. Символ Малфоев, наравне со змеей. Символ самого Драко. Драко – значит Дракон. Но сейчас он не ощущал в себе ни драконьей силы, ни решительности, ни могущества. Ничего, что могло бы избавить его от решения отца.

Поняв это, Драко тяжело вздохнул и ушел готовиться к церемонии. На ней будет много гостей, и ему предписывалось выглядеть безупречно, как, впрочем, и всегда…

Церемония прошла как по маслу. Члену Визенгамота, обручавшему их с Пенси, не нужно было даже спрашивать о ее добровольном согласии – она выпалила это еще до того, как он закончил вопрос. Когда он спросил то же у Драко, у последнего в голове пронесся соблазн отказаться, но, заметив краем глаза предупреждающе-угрожающий взгляд отца, он обреченно выдохнул «да».

Помолвка состоялась. Слава Мерлину, на ней практически не было никого из его однокурсников – только несколько детей приглашенных, среди них Крэбб и Гойл. Особого желания тусоваться со своими… э… туповатыми… друзьями и новообретенной невестой у Драко не было, поэтому, сославшись на усталость и головную боль, он быстренько ретировался.

Но в спальне, как он сказал остальным, юноша не остался. Дальнейшее метание в четырех стенах окончательно свело бы его с ума. Наскоро переодевшись, Драко пошел к сараю с метлами, где стоял его «Нимбус 2001». Мимоходом проверив его состояние, он уселся на метлу и грациозно взмыл в небо. Встречный ветер выдул все грустные мысли из его головы.

Блондин сделал круг над Имением Малфоев и решил лететь на север, куда упорно указывала стрелка его встроенного компаса. За последний месяц Драко сильно прибавил в полетах – заслуга отца, которому надоело, что его сын вечно проигрывал в квиддич этому Поттеру. Усердные тренировки с лучшими учителями и долгое пребывание в тренажерном зале заставили его сильно измениться. Как и Поттер, выросший в последнее время, Драко вытянулся, но был похож уже не на «бледного глиста» как его дразнили недруги… Фамильная холеная красота, высокомерный вид, подкачанный торс, в меру мускулистые руки… Блондин сводил с ума половину женского населения Хогвартса. Если бы не эта помолвка…

Драко уверенно держался на метле, лишь изредка сверяя дорогу по компасу. Одетый во все черное, он был практически неразличим на фоне туч, сгустившихся под конец дня на небе. Летел он низко, не торопясь, лениво рассматривая простиравшийся под ним пейзаж.

Громыхнул гром. Попасть под дождь Малфою совсем не хотелось, поэтому он решил повернуть назад. Но, похоже, у природы были другие планы…

Повторный раскат грома словно дал сигнал к атаке. Ливень обрушился на Драко без предупреждения, мгновенно заставив его промокнуть до нитки. Чтобы не потерять дорогу, он был вынужден снизится настолько, насколько это вообще позволялось. Уже давно стемнело, поэтому летел Драко, практически не разбирая пути. Что было его ошибкой.

Неожиданно, намокшая метла, словно решив объявить забастовку, рыскнула вправо-влево, а затем уверенно пошла вниз. Увидев, куда его несла потерявшая управление метла Драко оторопел. Этот взбесившийся гибрид лопаты с веником летел прямо на высоковольтные провода. Выход был только один…

Неловко балансируя и вцепившись в метлу обеими руками, Драко осторожно приподнялся и поставил ноги на древко. Подпустив провода как можно ближе, он резко оттолкнулся от него и прыгнул в сторону. Кое-как сгруппировавшись в воздухе, Драко упал на мокрую траву. Удар был несильный, однако на какое-то мгновение из него вышибло дух. Поднявшись на ноги и поморщившись от боли в ноге, которую он, кажется, вывихнул, Малфой решил посмотреть, что осталось от его метлы. Результат его не обрадовал.

Древко, удачно проскользнув между проводами, сломалось надвое при ударе о землю. Прутья же так размотало, что собирать их не имело смысла. Постепенно до Драко дошло, что он крупно влип. Смылся с помолвки, улетел из дома без разрешения, расколошматил метлу – с одной стороны. Потерял дорогу обратно, остался в незнакомом месте без метлы и средств связи – с другой. И еще неизвестно что хуже. Правда, рядом находилось какое-то поселение, но особой надежды это не внушало. А вдруг здесь нет волшебников?

Однако приходилось рискнуть. Насквозь промокший Драко, под новыми потоками дождя, побрел в сторону огней.

— Девочка, ты пить хочешь?

— Не-е-е-ет! Мы тут уже ме-есяц отдыха-а-е-ем!

(КВН, "УС", Миша в роли Гади)

Гермиона открыла глаза. Секунду назад ей снился очень яркий сон. К сожалению, он уже начинал ускользать от нее, но она точно помнила, что ей снился профессор Снейп. Северус.

Мол, на новом месте приснись жених невесте…

Гермиона улыбнулась своим мыслям. Затем потянулась и скинула одеяло. Начинался новый день.

Первым делом она умылась и привела себя в порядок. Потом, надев свою вчерашнюю одежду (а больше никакой и не было), она вышла на балкон – проветриться и подумать.

Там уже стоял Снейп. Он задумчиво вертел пальцами незажженную сигарету, перегнувшись через перила. Гермиона и забыла, что балкон был общим!

Услышав, а точнее почувствовав ее осторожные шаги, Северус обернулся. Секунду он пристально смотрел ей в глаза. Затем отвел взгляд и ничего не сказал, но кивком предложил ей присоединиться к нему. Гермиона, также молча, приблизилась и тоже оперлась на балюстраду балкона. Так они и стояли, думая каждый о своем и не смотря друг на друга.

Снейп думал, что через час откроется почта, они получат перевод и он наконец-то расстанется с этой гриффиндоркой. Жизнь потечет по заранее определенному руслу и он сможет, наконец, спокойно отдохнуть. Хотя, скорее всего, будет ужасно скучно.

Гермиона думала о том, что ей жаль будет расставаться со Снейпом. Пусть он не самый приятный человек на свете, но, по крайней мере, это гораздо лучший вариант, чем коротать каникулы одной или, того лучше, в компании с полупьяными подростками, пристававшими к ней на пляже. После вчерашнего разговора на душе осталось какое-то странное чувство, не поддающееся логическому объяснению. Одно Гермиона знала точно: такой Снейп – естественный и простой – нравился ей гораздо больше угрюмого и саркастичного учителя, которого она знала пять лет ее учебы в Хогвардсе. Хотя в школе, наверное, он опять станет таким же…

Длинные изящные пальцы Снейпа продолжали терзать сигарету. Наконец, Гермиона не вытерпела и спросила:

– Вы курите?

Снейп посмотрел на нее так, как будто впервые ее видел.

– Нет. Я давно бросил, а вам начинать не советую.

– Успокойтесь, я свое здоровье гробить не собираюсь.

Снейп хмыкнул и ничего не ответил. В последний раз подув на сигарету, он одним движением смял ее и бросил через перила.

Над островом лениво поднималось солнце, освещая красноватыми лучами белый песок пляжа и бледную кожу наших героев. Легкий бриз трепал пышные каштановые кудри девушки и черные как смоль гладкие пряди мужчины. Ветер бросал им волосы в лицо, но они этого не замечали…

На почте их ждала неприятность – перевод еще не пришел. После мрачного заявления Снейпа о том, что он сделает с работниками почты, если это произошло по их вине, Гермиона сочла за лучшее вернуться в отель. День не задался – так ей казалось.

Вернувшись в номер, она с полчасика повалялась на своей постели, не зная, чем себя занять. На пляж не хотелось – погодка была не фонтан. С экскурсией по местным достопримечательностям она опять пролетала – не было денег. Все ее книги сгорели при пожаре…

Неожиданно ей в голову пришла мысль попросить что-либо почитать у профессора Снейпа. Накануне, мельком заглянув в его номер, она заметила полку, заставленную книгами, явно принадлежащими ему.

Постучав в дверь его номера (ту самую, смежную) и не дождавшись ответа, она повернула ручку. Дверь оказалась незапертой. Гермиона осторожно заглянула в номер, и, не обнаружив там хозяина, вошла.

Книги действительно были на месте. Да какие! Скользнув взглядом по полке, Герм восхищенно замерла. Классики английской, французской и русской литературы (перевод), произведения писателей волшебного мира – некоторые книги были такими древними, что до них страшно было дотрагиваться, а еще страшнее – думать о том, сколько эта книжная коллекция стоит. И это только одна полка! Герми не сомневалась, что дома у Северуса Снейпа хранятся настоящие книжные сокровища, возможно целая библиотека!..

Гермиона завистливо вздохнула – ей до такого еще далеко – и потянула к себе ближайшую книгу. Она оказалась древним фолиантом, описывающим труды средневековых алхимиков. Забыв обо всем, девушка уселась в кресло и, почти не дыша, начала перелистывать пожелтевшие страницы ценного тома.

Спустя некоторое время, она почувствовала на себе чей-то взгляд, мешавший ей сосредоточиться. Подняв глаза, она увидела профессора Снейпа. Он внимательно посмотрел на книгу в ее руках, затем на Гермиону и спросил спокойным голосом:

– И что это вы здесь делаете, можно поинтересоваться?

Несмотря на то, что его голос был спокоен, а на лице не отражались никакие эмоции, Гермиона почувствовала, что он раздражен. Защищаясь, она ответила:

– Книжки читаю, а что, не видно? Надо же чем-то себя занять…

– Вы не поняли моего вопроса? – перебил ее Снейп. – Я спрашиваю, что вы делаете в моем номере? «Книжки» читать можно и в другом месте, – голос буквально сочился ядом.

Гермиона сглотнула. Она как-то не подумала, что врываться в номер в отсутствие хозяина несколько… неудобно.

– Простите профессор. Но где еще я могу найти такие великолепные книги? Если вы мне укажете это место, я с радостью туда направлюсь…

– Боюсь, такого места нет. Большинство из этих книг существует в единственном экземпляре. Тот фолиант, который вы держите в руках, не имеет аналогов в мире…

– Вы говорите, как будто пылесос рекламируете, – хмыкнула Герм.

– Простите, что?

– Пылесос. Маггловская штука для уборки помещений. Благодаря тяге, создаваемой этим прибором, воздух всасывается в особую трубу вместе с пылью. Таким образом, можно сравнительно быстро убраться в комнате, очистив труднодоступные для обычного веника места и воздух от пыли… Извините, вы, наверное, ничего не поняли…

– Вы правы, мисс Грейнджер, – согласился Снейп, садясь на кровать напротив. – Честно говоря, я всегда поражался бессмысленности маггловских изобретений.

– Маггловские изобретения не бессмысленные! Наша наука постоянно развивается, идет вперед, чего не скажешь о колдовской. Сейчас не проводится практически никаких исследований в области заклинаний, все предпочитают пользоваться старыми, проверенными веками заклятьями, которые могли бы быть гораздо эффективнее, если бы наши ученые нашли способ их улучшить!

– А вот здесь вы не правы. Я немного знаком с достижениями маггловской науки, особенно в области химии. И я нахожу, что наука волшебного и неволшебного сообществ, в принципе, похожи. Возможно, вы не знаете, но в Министерстве Магии, в Отделе Тайн проводятся эксперименты по усовершенствованию заклинаний и зелий. Они очень секретны, так как большинство из этих заклинаний направлены на военные действия. Сам Темный Лорд нередко пользовался заклинаниями собственного сочинения, и их последствия были ужасны. Если я не ошибаюсь, большинство исследований магглов направлены на разработку вооружения. На усовершенствование способов уничтожения себе подобных. Разве не так?

Гермиона покраснела и опустила голову.

– Так, – удовлетворенно продолжил Снейп. – К счастью, таких гениев, как Темный Лорд, очень мало. В том самом отделе работает всего два человека, и я нахожу за счастье, если оба вскорости умрут, не закончив свои исследования. Что же касается зелий, то здесь исследования ведутся гораздо интенсивнее. Существует Всемирная Гильдия Зельеваров, в которую входят около пятидесяти Мастеров Зелий, в том числе и ваш покорный слуга. Каждый из нас работает отдельно, предоставляя результаты своих работ раз в год на ежегодном собрании Мастеров.

– Зелья дают гораздо большие просторы для исследований, – заметила Гермиона. Она и не заметила, как их разговор, сначала грозивший вылиться в нагоняй ей за то, что она проникла в номер, перетек в оживленный спор. – Бесконечное множество вариаций соединения компонентов, которое затруднительно в заклинаниях. К примеру, если добавить к Ранозаживляющему зелью корень календулы и сушеные цветки ромашки, оно превратится в Противоинфекционное для принятия вовнутрь. А если при приготовлении Оборотного зелья влить в него настой брусники и всыпать немного толченого карбункула, зелье будет иметь более приятный вкус, а его действие продлится вдвое дольше…

– И давно вы знаете про Оборотное зелье, мисс Грейнджер?

Поняв, что проговорилась, Гермиона прикусила язычок и попыталась выкрутиться.

– Я читала о нем в одной книге, и там говорилось об этом.

– Говорилось о способах улучшить это зелье, о которых не знаю даже я?

Снейп открыто наслаждался ее смущенностью. Он давно был в курсе истории с варкой запретного Оборотного зелья на втором курсе обучения Гермионы. Северус подозревал, что именно Гермиона пробралась тогда в его кабинет и украла шкурку бумсланга, но доказать это, увы, а может, к счастью, ему до сих пор не удалось. А тут такой случай!..

Видя его ухмылку, Гермиона разозлилась. Она сердито тряхнула копной волос и раздраженно бросила:

– При всем моем уважении к вам, профессор, осмелюсь предположить, что существуют вещи, которые даже вы не можете знать!

Северус перестал улыбаться. Девчонка говорит с ним в таком тоне! Одновременно Снейп поразился ее смелости: не каждый из его учеников, даже находясь в неформальной обстановке, смог бы что-то ему возразить, пусть даже прикрыв это показной вежливостью и формальностью.

Однако он смог сдержать вспышку гнева. Вместо этого он сухо заметил:

– Да, возможно вы правы. Если не возражаете, я хотел бы побыть один.

Некоторое время Гермиона выжидательно смотрела на Снейпа. Затем, удостоверившись, что он ничего больше не собирается говорить, стремительно поднялась и отправилась к двери. Повернув ручку, она обернулась.

– Профессор Снейп...

Тот уже уселся в кресло, только что покинутое девушкой, и задумчиво смотрел в окно.

– Можно я возьму ту книгу, что я читала?

Северус послал ей быстрый трудночитаемый взгляд. Секунду поколебавшись, он ответил:

– Да, пожалуй, можете взять, – требовать у нее сохранности книги, зная ее отношение к ним, было бы нелепостью, поэтому он добавил:

– Но имейте в виду, я жду книгу обратно не позднее шести часов сегодняшнего вечера.

– Хорошо, – робко кивнула Гермиона.

Северус взял книгу с подлокотника и подошел к двери. Отдавая книгу Гермионе, он ненадолго задержал свои пальцы на ее руке, а затем, пожалуй, несколько поспешно, распрощался, закрыв дверь. Ему надо было подумать.

Вернувшись в кресло, Снейп устало прикрыл глаза рукой. Его начинал раздражать яркий солнечный свет, которого на этом треклятом острове было в избытке. Дело, между тем, клонилось к полудню.

Северус вдруг подумал, что он ничего не знает о своих учениках. Для него все они сливались в одно серое безликое пятно, как правило, тупое, бестолковое и бесполезное. Единицы, среди которых мисс Грейнджер, удостаивались какого-либо его внимания. Наиболее перспективные слизеринцы, среди которых, несомненно, Драко Малфой – Принц Слизерина и сын его заклятого «друга» Люциуса. Долгопупс, который своей уникальной неспособностью к зельям поражал даже ко всему привычного профессора зельеделия. Наконец, Поттер со товарищи. Снейп до сих пор не мог относиться к нему беспристрастно. Он слишком напоминал отца, которого Северус не мог простить до сих пор. И в то же время, он был «надеждой всего волшебного мира» и, в частности, его надеждой на то, что этот непрерывный дурной сон, в котором жил Снейп с тех пор, как стал двойным агентом, наконец, прекратится.

Его дружки до некоторого времени были ему, в общем-то, безразличны, хотя внимание Снейпа (на свою голову) все равно привлекали. Уизли — потому что являлся, наряду с Поттером, злостным нарушителем дисциплины. Грейнджер — благодаря ее «нездоровому учебному энтузиазму», как выражался Снейп. Тем не менее, он не мог не признавать за ней определенные успехи в Зельеварении, но выразить ей свое одобрение он не мог физически, не в силах перебороть себя.

Сейчас, встретившись с мисс Грейнджер на этом острове, он невольно стал приглядываться к ней. Северус обнаружил в Гермионе не только живой ум, но и смелость, незаурядность и, чего уж там говорить, привлекательность. Она была интересным собеседником, чего Снейп никогда не мог предположить в учениках. Услышав ее рассуждения о способах улучшить Оборотное зелье, Северус не поверил своим ушам. Сейчас, проанализировав предложенный ею состав, он был вынужден признать, что она права. Подобная комбинация еще не приходила ему в голову, хотя она была, по-сущности, элементарной. Прекрасно понимая, что такого нет ни в какой книге, Снейп нехотя признал, что способности мисс Грейнджер к Зельеварению действительно уникальны.

«Она могла бы стать выдающимся зельеваром», – думал Снейп про себя, поглаживая подлокотник кресла. – «Подобных успехов в моем предмете еще не добивался ни один слизеринец. Ее следовало бы взять под начало в следующем году, на дополнительные занятия. Нельзя же, в самом деле, допустить, чтобы такой талант пропал даром!»

«Ты действительно думаешь убедить себя, что собираешься «взять ее под начало» только ради ее таланта к Зельеварению?» – ехидно спросил внутренний голос.

«Да… конечно…» – несколько неуверенно ответил Снейп. – «Ради чего же еще?»

«Если это так, то почему же ты с таким жаром выдвигаешь аргументы за ее поступление на твой «факультатив»?» – продолжал изводить Снейпа внутренний голос.

«Потому что… Да тебе какое дело?!» – вспылил Снейп.

«Просто я терпеть ненавижу, когда люди обманывают самих себя, в данном случае, меня. Признайся: ведь она же тебе нравиться!»

«Зачем ты спрашиваешь, если все равно знаешь ответ?»

«Нравится. Но ты боишься в этом признаться самому себе. Почему? Боишься привязаться к ученице или к женщине вообще?»

Последним вопросом бестактный внутренний голос перешел все допустимые границы. Нет, Снейп не стал кидаться в себя подушками, посылать заклятия и сдавливать себе шею. Он просто приказал своему внутреннему голосу заткнуться и оборвал разговор. Тот его послушался. Все-таки это был его внутренний голос.

* * *

В полшестого Гермиона занесла прочитанную книгу в номер Снейпа. Дверь опять оказалась незапертой, поэтому Гермиона без проблем вошла и положила книгу на место. Она хотела уже побыстрее убраться из номера, опасаясь, что теперь Снейп уж точно живого места от нее не оставит за то, что она вошла в номер без разрешения, но не успела. Дверь ванны открылась, и из нее вышел Северус Снейп.

Гермиона побила все рекорды по быстроте отворачивания, едва заметив, во что одет Снейп. А конкретнее он был не одет вовсе. В руках он держал полотенце, но оно прикрывало совсем не то, что должно было бы прикрывать. Надо сказать, что и Северус побил все рекорды по быстроте обертывания полотенца вокруг бедер, едва увидев Гермиону.

– Я не смотрю… я не смотрю… – лихорадочно бормотала бедная Герм, чувствуя, как краска стремительно заливает ее лицо, шею и уши.

Сначала у Снейпа была мысль накричать на нее за то, что она без спросу ворвалась в его номер. Но, увидев, что ее уши уже начинают просвечиваться сквозь тяжелую копну волос, словно лампочки на новогодней елке, он смягчился.

– Мисс Грейнджер, можете повернуться.

Его голос звучал не угрожающе, поэтому Гермиона робко обернулась.

– Простите меня, профессор Снейп, я не знала… Я просто зашла отдать книгу…

– А почему так рано? – удивился Северус. – Я ждал вас через полчаса.

– Но я уже прочитала ее, и решила вернуть пораньше. Кроме того, я надеялась успеть на пляж.

– На пляж? Знаете ли, я тоже туда собирался, – покривил душой Снейп.

– Вы? На пляж? – удивилась Гермиона. Она никак не могла представить себе Снейпа, валяющегося на пляже.

– Да, на пляж. А вы думали, зачем я сюда прилетел? Собирать редких бабочек? – насмешливо поинтересовался Северус.

Гермиона не нашлась с ответом.

– Ну, ежели и вы идете на пляж, – продолжал Снейп, – не пойти ли нам тогда вместе?

Не осознавая до конца, что она делает, Гермиона машинально кивнула.

– Ну, вот и отлично, – подытожил Снейп. – Значит, я зайду за вами через двадцать минут.

Все еще находясь в некотором ступоре, Герм кивнула.

– Отлично. Можете идти, – добавил он, заметив, что на девушку напало что-то вроде столбняка. – Или вы хотите заодно посмотреть, как я буду переодеваться?

Гермиона снова злилась краской и бешено замотала головой. Затем, повернувшись на 180 градусов, она опрометью кинулась за дверь. Снейп, посмеиваясь про себя реакции девушки, начал переодеваться.

Буквально через пять минут он был уже готов. Натянув поверх плавок коричневые «бермуды» и набросив, не застегивая, светлую рубашку с короткими рукавами, он стал терпеливо ждать истечения этих двадцати минут. Через три минуты он заметил, что стрелка прилипла к циферблату, а еще через пять, проклиная на чем свет стоит женщин и их бесконечные переодевания, он решил заглянуть в комнату Гермионы и поинтересоваться, когда она соизволит, наконец, подобрать сумочку под цвет к босоножкам.

Однако заглянул он не в самый подходящий момент. Герм как раз намеревалась сменить бюстгальтер на купальный верх, поэтому стояла уже с почти оголенной грудью. К счастью для нее, профессор зашел не двумя секундами позже. К несчастью для Снейпа, его сразу же заметили. Тот едва успел спрятаться обратно за дверь от летящей в него табуретки. Из-за двери Северус обиженно заявил, что, в отличие от нее, он в нее ничем не швырял, когда она зашла в его комнату. В ответ девушка парировала, что в отличие от него, она эксбиционизмом не страдает. Ее спасло только то, что Снейп не знал, кто такие эксбиционисты. Про себя же он считал, что теперь они квиты.

Через десять минут, когда мелкие дрязги утряслись, а Гермиона переоделась, эта парочка, заключив перемирие, уже увлеченно топала в сторону пляжа.

Там они отлично провели время, вдали друг от друга. Правда, не теряя друг друга из виду. Северус еще раз отметил, что на Герми прекрасно смотрится этот купальник. Герми, тоже украдкой наблюдавшая за Снейпом, вынуждена была признать, что у ее профессора была отличная фигура. И плавает он прекрасно… И еще у него много других достоинств. Правда, про это она думала лениво, полушутя. Также она заметила, что его татуировка Пожирателя Смерти, Черная метка, наводившая ужас на всех волшебников, здесь, на маггловском пляже тоже вызывает интерес. Случайно она услышала, как два парня обсуждают ее, намереваясь сделать себе такие же в тату-салоне. Она прыснула, про себя пообещав рассказать об этом Снейпу.

Возвращались они уже в сумерках. Снейп, несший пакет Гермионы, напускал на себя недовольный вид, притворяясь, что дуется на Герм за то, что она против его воли вытащила его играть в волейбол. Гермиона же смеялась и утверждала, что он недоволен не из-за того, что играл в эту маггловскую игру, а из-за того, что они проиграли. «Хотя, – добавляла она, – я не понимаю, почему. У тебя был такой разъяренный вид, что ты бы мог сжигать взглядом подаваемые противником мячи еще на подлете!» «Мог, – соглашался Северус. – Но я не был уверен, что правилами этой дурацкой игры это разрешается. Да и мячей бы никаких не хватило бы…». Они сами не заметили, как перешли на "ты".

Так, споря и смеясь, они дошли до отеля.

Поднявшись к номерам, Гермиона неожиданно для самой себя выкинула такую штуку, объяснения которой она не могла дать в дальнейшем. Прощаясь со Снейпом, она, со словами «Спасибо за чудесный день», потянулась и чмокнула его в щеку. Затем, не давая ни ему, ни себе опомнится, юркнула в номер, оставив Северуса с ошеломленным видом потирать ее.

Тут он заметил, что все еще стоит с ее сумкой в руках. Ох, как не хотелось ему этого сейчас делать! Но все же он постучал в номер Гермионы.

Герм, одев на лицо маску легкого удивления и сделав вид, что ничего не произошло, открыла дверь.

– Гермиона, твой пакет...

– О, спасибо… Честно говоря, я и забыла про него.

Нагнувшись, чтобы поставить пакет около шкафа, Северус ощутил на себе ее взгляд. Он резко выпрямился. Так быстро, что Гермиона не успела спрятать выражение любопытства со своего лица, которое теперь оказалось слишком близко от его. Она замерла. И тут Северус Снейп совершил второй неожиданный поступок за этот вечер. Он наклонил голову и легко коснулся губами ее губ. От шока Гермиона приоткрыла губы; почувствовав это, Северус усилил поцелуй. Его губы надавили на ее, язык легонько скользнул по ее нижней губе, не рискуя пока проникать дальше.

Гермиона уже хотела было ответить на поцелуй, но Мастер зелий неожиданно отстранился и стремительно вышел за дверь, оставив девушку в полном недоумении.

– Джиневра Артур Уизли!

Джинни поморщилась. Что за дурацкое имя!

– Сейчас же спускайся к ужину, или я…

Голос Молли Уизли подобно помеси гонга и пароходной сирены разносился по дому семейства Уизли, носящем гордое название «Нора». Нехотя оторвавшись от журнала, Джинни побрела на кухню.

После ужина Джин вышла на веранду. Она сидела под навесом и смотрела на ливень, который лил уже полчаса и не думал прекращаться. Она любила дождь.

Джинни думала о том, какая все-таки скучная у нее жизнь. Что может быть неприятнее жизни девочки-подростка, особенно после разрыва с парнем? Джинни честно искала ответ на этот опрос, но пока ничего не находилось.

Неожиданно ее внимание привлек странный силуэт, появившийся на дороге. Человек, вероятнее всего мужского пола, медленно двигался, покачиваясь, в сторону их дома. Джинни была уверена, что он был не из местных, но что-то в его облике показалось ей смутно знакомым. Не дойдя нескольких метров до «Норы», у него подкосились ноги и он рухнул на землю. Коротко вскрикнув, Джинни бросилась к нему.

Юноша лежал ничком. Некогда светлые волосы, ныне измазанные в грязи, растрепались, абсолютно закрыв его лицо. Джинни, моментально промокшая под потоками воды, подбежала к нему и тронула за плечо. Быстро оценив ситуацию, она поняла, что он в сознании, но абсолютно без сил. Тогда Джин помогла ему подняться и, с трудом ориентируясь в темноте, повела к дому. Юноша шел, поникнув головой и опершись на ее плечо, но ноги переставлял исправно…

Кое-как дотащив его до сарайчика, где хранилось сено и некоторые маггловские инструменты мистера Уизли, Джинни перевела дух. Еще один последний рывок – и они внутри. Там силы оставили и Джинни, не привыкшей таскать такие тяжести. Они оба упали на спасительную кучу соломы. Отдышавшись и перевернувшись на спину, Джин осторожно убралась из-под руки незнакомца. Затем она перевернула его… и обомлела.

Перед ней лежал Драко Малфой.

Протестующе застонав, когда Джинни его переворачивала, Драко открыл один глаз. Правый. Так как Джинни была слева, он ее сначала не увидел. Драко мельком оглядел полутемный сарайчик и снова закрыл глаз. Затем он гулко спросил:

– Я умер и попал в Ад?

– Не лестного же ты мнения о нашем сарае! – фыркнула Джинни, уже пришедшая в себя и задавшаяся вопросом: а что, собственно, делает Драко Малфой в их краях?

– Сарае? – переспросил Малфой. Затем он открыл второй глаз и сразу же решил, что этого делать не следовало. Младшая Уизли!

– Уизли… – простонал он вслух. – Вот, блин, занесло!

– Вот и я спрашиваю: на фига тебя сюда занесло?

– Да уж не от большой любви к вам!

– Кто бы сомневался! Вашим королевским высочествам, наследным принцам Слизерина и всея болот вообще любить не полагается!

– Чего?!

– В последний раз спрашиваю, дурик: что ты здесь делаешь, черт возьми?!

«А эта рыжая Уизли бойка на язычок! Явно не у своего братца училась!»

– Скажем так, я потерпел аварию. Свалился с метлы, – он приподнялся на локте, не в силах глядеть на Уизли снизу вверх.

– Мне позвать Рона, чтоб он порадовался?

– Только попробуй!

– А кто, собственно, мне помешает? Ты? Я, между прочим, у себя дома. В отличие от тебя.

– Слушай, рыжая, я лично с тобой, по-моему, еще не пересекался.

– Зато ты пересекался с Гриффиндором в целом и моими друзьями в частности. И вообще, ты первый начал наезжать. И в школе постоянно над нами насмехаешься.

– Кто, я начал наезжать?!

– Малфой, мне уже плевать, кто начал наезжать! Лично я сейчас мечтаю только о том, как бы тебя побыстрее отсюда вытурить!

– Не получится, – Драко уже сел, прислонившись к стене, и, морщась, потирал ногу.

– Почему это? Я что-то не вижу у тебя ни волшебной палочки, ни твоих «горилл»…

– Во-первых, для того, чтоб справиться с девчонкой, мне не нужна палочка. Во-вторых, я вывихнул ногу, так что выгонять меня на улицу будет просто бесчеловечно…

– Как-нибудь переживу, – хмыкнула она.

– В третьих, сам я не пойду, а на повторный рейс отсюда до дороги у тебя просто не хватит сил, – тут Джинни вынуждена была признать, что Малфой прав. У нее не оставалось сил даже подняться. – В-четвертых, мне нужно только переждать ливень и связаться с Имением, чтоб меня отсюда забрали…

– Ты что, намереваешься прислать почетный эскорт к нашему дому?! Ты в своем уме?!

– Ну, почетного эскорта, пожалуй, не будет, – сумрачно сказал Драко. – Учитывая, какой нагоняй меня ждет дома, я вообще предпочел бы не возвращаться. Скорее всего, пришлют портал…

– Знаешь что, «предпочитай не возвращаться» где-нибудь в другом месте. Лично мне такой гость дома не нужен, я уж не говорю о Роне. А уж если на тебя близнецы нарвутся, домой ты приедешь в разобранном виде, как паззл. Они недавно придумали соответствующее заклинание.

– Премного благодарен, но я передумал задерживаться в этом милом окружении, – несколько встревоженно ответил Драко. – Ваша семейка и так сидит у нас в печенках…

– У «нас», значит «у тебя и отца» или «у отца с тобой»?

– А есть разница?

– Огромная. Впрочем, я могу и сама догадаться. Знаешь, со стороны даже самому ненаблюдательному постороннему человеку видно все гораздо лучше, чем хотелось бы внутри семьи.

– И что же тебе видно? – спросил Драко нарочито небрежно.

– Ты хочешь честный ответ?

– Ну, хотелось бы…

– И откровенный?

– Да, – Драко начал раздражаться.

– Тогда вот он: ты папенькин сынок, старающийся во всем походить на отца и постоянно его в этом разочаровывающий. Ты унаследовал весь свой фамильный гонор, спесь и снобизм. Ты не глуп, но во всем подчиняешься отцу. Возможно, у тебя на это свои резоны, но, видимо, ты их очень тщательно маскируешь и до сих пор ты остаешься всего лишь преданным песиком мистера Люциуса Малфоя – делаешь то, что тебе говорят, и стараешься не разочаровать его. Интересно, у тебя есть хоть капля собственной воли?..

– Замолчи! – взревел Драко, на протяжении краткого рассказа о нем попеременно становившимся то белым, то красным и, наконец, остановившийся на варианте «в пятнышку». – Это все не твое дело, Уизли, ты слышишь?!

– Тебя только глухой не услышит! Ори погромче, на кухне еще не все поняли, что у нас в гостях находится такая важная персона!

– Да для вас, нищих магглолюбцев, любая персона с заработком выше среднего важной покажется! Хочешь, я распишу, как со стороны выглядите вы? Нищая семейка с кучей детей, причем каждый младший мечтает только о том, как обойти старших. Глава семейства – свихнувшийся магглолюб, помешанный на разных механических штучках, без надежд на малейшее продвижение по службе! Мать как раз подстать ему – такая же рыжая, такая же чокнутая и…

– А ну заткнись, хорек белобрысый! – теперь уже настала очередь Джинни кричать. То, что их до сих пор не услышали, можно объяснить только тем, что на улице до сих пор шумел дождь. – Во-первых, не трогай мою мать! Во-вторых, отцу много раз предлагали повышение, и если бы он их принял, то сейчас бы уже был Министром Магии! Но он отказался, потому что его нынешняя работа действительно приносит ему радость, а разве это не показатель, что жизнь удалась? Зачем миллионы галеонов, если ты несчастен? А мой отец не раз говорил, что он самый счастливый на свете, потому что у него есть любимая работа и большая семья. Вы, Малфои, можете этим похвастаться?!

Драко хотел было ответить ей гневной тирадой, по эмоциональности способной вскипятить Северный Ледовитый океан, но неожиданно для себя запнулся.

В чем-то эта младшая Уизли права. При всем своем могуществе и богатстве, в роду Малфоев насчитывалось едва ли с десяток людей, испытавших в жизни семейное счастье. Поэтому Драко велел себе успокоиться и взять себя в руки. Малфои не показывают своих эмоций. Малфои не выходят из себя. Хорошо, что Джинни об этих правилах не знала…

– Не твое дело, Уизли, – суховато обрубил Драко, завершая спор. – Мнение Уизли о семье Малфоев и, в частности, обо мне я понял: Малфои – гордые, самовлюбленные, эгоистичные, спесивые снобы, которые подчиняются тому, кто сильнее и не знают личного счастья.

– Немного не в тех словах, но в принципе верно. Плоть от плоти, кровь от крови… Глупости все это! А как же душа? Ее ты тоже возьмешь у отца? А сердце?

– У Малфоев нет сердца! Разум контролирует все.

– В таком случае, ты неконтролируем!

– Ну и пусть. Мнение магглолюбцев меня мало интересует. К тому же, ты забыла об одной важной детали.

– Какой?

– Малфои – такие, как ты описала. Но мы этим гордимся!

– Ваше право, – хмыкнула Джинни, уже успевшая остыть. В конце-концов, Малфой есть Малфой, и его не перевоспитать. Да и надо ли? Пусть живет, как хочет, ей-то что?

– Вот, то-то же! – назидательно поднял палец вверх Драко.

– Просто позволь дать тебе хороший совет?

– Валяй.

– Не смотри на отца. Живи своим умом и не делайся его тенью, проявляй собственную волю в конце-концов. Это твоя жизнь, и выбор ты должен делать сам, а не отец.

Волю-то проявить можно, но вот избавиться от воли папаши возможно только в случае смерти одного из них, и у Драко были серьезные основания полагать, что этим "одним" будет отнюдь не Люциус…

– Ты говоришь как заправский психиатр.

– Психолог. Поживи с шестью братьями, у тебя еще и не такая психология из души полезет.

– Ну что ж, рыжий психолог, спасибо… наверное.

Драко почувствовал что засыпает. Он говорит спасибо мелкой Уизли за совет, который при здравом состоянии разума не представляет никакой реальной пользы? Пора устраиваться на ночлег.

– Я полагаю, что этот разговор можно отложить на другое время.

– Скажем, на следующий день после конца света?

– Точно. Теперь нужно решить, как мне выбираться из вашего гостеприимного края.

– Вовремя вспомнил, – Джинни зевнула. – Кстати, ты не мог бы попасть домой просто через камин?

Драко покачал головой.

– Малфой Мэнор заблокирован от проникновения извне. На него наложены противоаппарационные чары, а единственный камин находится в кабинете отца и служит для связи.

– В таком случае могу предложить единственный возможный для нас вариант. Я поднимаю тебя часиков этак к четырем, пока все спят…

– А если кто-нибудь проснется?

– В четыре часа утра спят даже маньяки! Что касается нашего семейства, то мы дрыхнем как сурки. Даже если на кухне мы нечаянно уроним кастрюлю, никто и не почешется.

– Отлично, – Малфой гадко усмехнулся.

– В-общем бужу тебя в четыре, пробираемся потихоньку в гостиную, зажигаем камин, суешь туда свою башку, сообщаешь папаше, где ты находишься и куда присылать портал, и с чистой душой сваливаешь. Все понял?

– Все, – Драко насмешливо посмотрел на Джинни. – Я похож на идиота?

– В целом, да! – ответила Джин. Потом она огляделась и добавила:

– Спать будешь здесь!

От такого заявления милой улыбчивой девушки он чуть не окосел пожизненно.

– Чего?!

– И не надо так орать. Я сто раз спала здесь, и скажу тебе, что это далеко не самый худший вариант.

– Отлично! Вот и спи сама в этом сарае! Я в таком случае переночую в твоей комнате! – безапелляционным тоном заявил Драко.

– Боюсь, тебе придется остаться здесь, Малфой!

– В этом свинарнике?! Здесь же наверняка помета куча, а может и чего похуже…

– Во-первых, ты не в том положении, чтобы привередничать. Во-вторых, – тут Джинни хитро улыбнулась и подошла к двери, – гавнэ к гавнэ не липнет…

И Джин выскочила за дверь, оказавшись вне поля досягаемости Малфоя. Последний лишь обреченно вздохнул и принялся нагребать сена для постели.

* * *

В четыре утра, как и обещала, Джинни пришла будить Малфоя. Тот еще спал, раскинувшись на сене с таким комфортом, будто спал на роскошной кровати. «Во люди, везде выживают! Как тараканы…» – подумала Джинни. Первые лучи солнца робко показывались из-за горизонта, окрашивая небо с восточной стороны в бледно-палевый цвет.

Неожиданно для себя Джинни залюбовалась представшей перед ней картиной. Все-таки принц Слизерина был действительно хорош собой. Правда, ранее Джинни знала лишь одно выражение этого красивого лица – презрительно-надменное. Теперь она вынуждена была признать, что вот такой Драко – сонный, с томными и смягченными чертами лица, с соломой, запутавшейся в светлых волосах, с обнаженным торсом, выглядывающим из распахнутой рубашки… Тут Джинни покраснела и одернула себя:

«Хватит о глупостях думать! Ты не за этим сюда пришла!»

«А ты могла прийти за этим?» – поинтересовался внутренний голос, который немедленно бы отправлен за эти слова в ссылку без права возвращения.

Собравшись с духом, Джинни шагнула к нему, нагнулась и слегка потрясла Драко за плечо. Тот сразу открыл глаза, будто и не спал вовсе.

– Сколько времени? – спросил он слегка хрипловатым голосом.

– Четыре утра, соня!

– Ага, понятно, – тут он откашлялся, чтобы прочистить горло и опустил глаза вниз. – Эй, Уизли что ты себе позволяешь?! – хихикнул он.

Тут Джинни заметила, что ее ладонь все еще лежит на оголенном и теплом ото сна плече Драко. Она незамедлительно отдернула ее.

Малфой встал, потянулся, хрустнув костяшками, и спросил уже совершенно бодрым голосом:

– Ну что, пойдем?

– А как же! Только тихо и без фокусов.

– Разумеется, – он ухмыльнулся.

Без приключений они добрались до камина в кухне. Там Драко взял щепотку Летучего Пороха и бросил на едва тлеющие угли. Они тотчас же вспыхнули ярко зеленым пламенем. Драко встал на четвереньки, чем вызвал смешок у Джинни, и засунул голову в камин, крикнув: «Малфой Мэнор!». Там он провел около десяти минут, после чего вылез из камина черный как трубочист от сажи и красный как рак от смущения и досады. Джинни догадалась, что сейчас у него состоялся крайне неприятный разговор с отцом.

– Портал пришлют на холм через полчаса.

– О’кей, – кивнула Джинни. – Надеюсь, туда тебя тащить не надо?

– Нет, нога уже прошла. Покажи мне дорогу, Уизли, и я дойду туда сам.

– А что тут показывать: иди по той же дороге в том же направлении, что и вчера. Она поднимается к холму.

Джинни проводила Драко до калитки. Там он попросил ее:

– Пожалуйста, Уизли, не распространяйся об этом в школе. Я все равно все буду отрицать!

– Кто бы сомневался, – пробурчала под нос Джинни. Все-таки Малфой остается Малфоем.

Они коротко попрощались, и Драко пошел от «Норы» по направлению к холму. Вскоре его силуэт растаял в предрассветной дымке. Джинни вздохнула неизвестно чему и пошла в дом – досыпать.

* * *

Портал перенес Малфоя-младшего едва он дотронулся пальцем до старой кастрюли, валявшейся на вершине холма. Водоворот пестрых красок закружил его, поднял, заставив ощутить то самое ощущение рывка в животе и безжалостно вышвырнул на пол в кабинете отца.

Последний же стоял рядом с Драко, ожидая, когда тот поднимется и встретится взглядом со стальными серыми глазами, так похожими на его собственные.

– Ну, – проговорил он ледяным шипящим голосом, едва сдерживая свою ярость, – и как ты намереваешься все это объяснить?

– Отец, я…

– Молчать! — вот странно, только что сам требовал объяснений… — Я не ожидал от тебя такого, сын… С удовольствием занялся бы твоим воспитанием сам, но боюсь мне сейчас некогда… Объяснись пока со своей НЕВЕСТОЙ, которая уже достала меня вопросами о тебе! – Люциус болезненно скривился, как от зубной боли.

Драко застонал.

– Лучше пристрелите меня сразу! Чтоб не…

Договорить он не успел. В кабинет, минуя все кордоны, ворвалась Пенси, на сей раз в желтом (цвета детской неожиданности). Размазывая слезы по щекам она вскричала:

– Нет! Вы не посмеете мне запретить видеть моего пупсика! – Люц закатил глаза. – Я буду рядом с ним, когда вернут его бездыханное тело… О, привет, Дракончик!!!!!!!!

Отец послал Драко предупреждающий и даже слегка сочувственный взгляд (СОЧУВСТВЕННЫЙ?!! Вау, где-то кто-то сдох!) и поспешно выскользнул ужом за дверь.

Пенси встала перед дверью, тем самым показывая, что повторять этот маневр она никому не советует.

– Зайчик, – визгливо начала она, – где ты был вчера весь вечер? Твоя киска так переволновалась!

«Уже ради этого стоило исчезнуть», мрачно подумал Драко. «А вот с возвращением я, пожалуй, поторопился…».

– Вы меня утомили. Мне захотелось побыть одному.

– Я тебя утомила? – у Пенси задрожала нижняя губа, но Драко ни на йоту не поверил в искренность ее чувств. – Я тебе больше не нравлюсь? Я тебе не нужна?! Мне сообщить маме о том, что помолвка расторгается?!!

– О нет…

Пенси прибегнула к очень грязному шантажу. С ее матерью Драко имел несчастье быть знакомым лично.

– Драко, любимый, ВЕРНИСЬ, Я ВСЕ ПРОЩУ!!!

– Где папа?!! Я ХОЧУ КРУЦИАТУС!

Кабинет Драко покидал со следующими результатами:

Новую метлу ему купят, однако полеты ему запрещены до конца месяца.

Пенси Паркинсон уедет послезавтра, до этого времени Драко должен быть с ней предельно любезен. Тьфу, пакость!

В связи с неподобающим поведением, посвящение в Пожиратели Смерти пройдет не летом, как планировалось, а зимой, во время рождественских каникул. Впрочем, по этому поводу Драко не особенно сожалел.

Тело все ныло от нескольких порций Круциатоса. Отец сегодня был особенно щедр. Других бы пришлось уносить под руки, но Драко привык к боли. В первый раз он испытал на себе заклятие Круцио в восемь лет – вот тогда это было действительно больно. Постепенно боль понемногу притупилась, осталась лишь тупая необходимость переждать, перетерпеть, перемычать эту пытку. Впрочем, Драко никогда не подавал ни звука, отец этого не поощрял. Единственное, чего стремился избежать Драко – это попасться на глаза матери. Мать не должна этого видеть, у нее слабое сердце. И острый нюх. (И тапочки приносит.)

Побежденный Дракон заполз обратно в свою нору. Там он рухнул на кровать и моментально заснул. Ему приснилась девушка с огненно-рыжими волосами. Драко улыбнулся во сне.

В тот вечер Алиса вернулась от Гарри поздно вечером. Пройдя в свою комнату и поздоровавшись с кошкой – красавицей сиамской породы с хитрой мордой, повадками хозяйки и звучным именем Графиня, – она улыбнулась.

– Боже мой, какие же они все-таки беспомощные! Я начинаю думать, что англичане – вид жизненно неприспособленный. Гарри еще ладно, после некоторой корректировки из него еще выйдет толк, но хулиганы здесь… Да это же просто убожество! – притворно возмущалась Алиса, прокручивая в памяти воспоминания этой недели.

После уборки комнаты Гарри и разговора с ним, Алиса почувствовала, что допустила ошибку. Не надо было заставлять его говорить на такие темы во второй же день знакомства. Гарри, открывший ей дверь в хорошем настроении, внезапно как-то переменился, потускнел. Пришлось расшевеливать его – из своего богатого жизненного опыта она знала, что в депрессии необходим хороший стресс, встряска, выплеск негативного с известной долей дружеской поддержкой. Игра «Догони меня кирпич!» – как раз то, что надо!

Алиса еще раз улыбнулась своим мыслям, стряхнула с себя последние остатки воспоминаний и неуловимо преобразилась. Теперь она больше не была веселой и задорной девчонкой. Она подобралась, и с деловитым видом умчалась в кабинет.

Там она написала несколько писем, послала их со своей почтовой галкой Галиной и повернулась в сторону секретаря. Оживленная деятельность уступила место задумчивости.

– Ну-ка, ну-ка, посмотрим на это повнимательнее… Что нам прислал этот хрыч?

С этими словами она вынула из секретера несколько пухлых папок, исписанных убористым почерком серо-буро-малиновыми чернилами. На верхней было написано:

«Гарри Поттер»

Алиса раскрыла ее и принялась читать.

«Гарри Джеймс Поттер, 31 июля 1989 года — …?

Родители: Лили Поттер (в девичестве Эванс) и Джеймс Поттер (девичества не было). Умерли в 1990 году.

Опекуны: Петуния Дурсль (в девичестве Эванс) и Вернон Дурсль (в тайне от него самого рожден из пробирки). Неприятные личности.

Увлечения: квиддич, ЗОТС, Вольдеморт. С последним встречался уже четыре раза. Пока счет равный.

Кроме того, в недалеком прошлом увлекался ученицей с шестого курса Когтеврана Чжоу Чанг. Безрезультатно.

Друзья: Рональд, Фред, Джордж, Джинни, Билл, Чарли, Артур и Молли Уизли, Гермиона Грейнджер, Невилл Лонгботтом, Ремус Люпин, Нимфадора Тонкс, Аластор Грюм, Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор.

Кроме того, однокурсники: Симус Финниган, Дин Томас, Лаванда Браун, Парвати Патил, Падма Патил, Эрни Макмиллан, Сьюзан Боунс, Ханна Аббот, и т.д. в том числе Полумна Лавгуд 5 курс.

Враги: Вольдеморт, Драко Малфой и другие слизеринцы, Люциус Малфой и другие Пожиратели»

Алиса прочитала эту страницу и поморщилась. Терпеть не могла подобные формуляры. Со вздохом перевернула страницу и принялась читать дальше.

«В год от роду лишился родителей. Они погибли в результате встречи с Вольдемортом, от смертельного заклятия Авада Кедавра. Гарри удалось выжить, благодаря защите, данной ему матерью, тем самым подтвердив правильность пророчества С. Трелони. Отклоненное заклинание уничтожило земную оболочку Вольдеморта и передало часть его силы Гарри.

С года воспитывался в семье тети, неплохо учился в начальной школе, научился быстро бегать и обходиться долгое время без еды, света, друзей. Вследствие этого некоторая закомплексованность.

О его родственниках читайте в приложении».

«И так понятно, что скоты» – подумала Алиса.

«С одиннадцати лет учится в школе Магии и Волшебства «Хогвардс». Хорошая успеваемость, частые штрафы за поведение. Подозреваем в нарушении около двадцати школьных правил из тридцати двух, уличен лишь в семи».

«Свой парень» – с уважением заметила Алиса.

«На первом курсе был замешан в сомнительной историей с драконом, пойман среди ночи в Северной Башне и отправлен на воспитательно-исправительные работы в Запретном лесу под руководством лесничего Хагрида и завхоза Филча.»

«Фу… Завхоз… Держу пари, что это мелкий, вредный, нудный старикашка с проплешинами на голове, морщинами в полморды, вагоном злобы, тележкой ворчания и блохастой собакой, кормящейся в школьной столовой…»

«На том же курсе провел самостоятельное расследование по поводу Философского камня, втайне от всех хранимого в школе. В конце года под угрозой нового воскрешения Вольдеморта, прошел с друзьями все препятствия к Философскому камню и нашел его раньше профессора Квиррела, чьим телом пользовался Вольдеморт. В схватке он победил Вольдеморта и уничтожил предателя Квиррела, но камень решено было уничтожить…»

«Глупо…» – пожала плечами Алиса. Эту историю она знала уже наизусть со всеми подробностями от очевидца – то есть от самого Гарри.

Она пролистнула несколько страниц и остановилась на описании характера.

«…Гарри Поттер обладает воистину гриффиндорской смелостью и решительностью, но вместе с тем и умом, не позволяющим ему драться каждый раз, когда кто-нибудь его заденет. Тем не менее, драк на его счету более чем достаточно.

Гарри прирожденный лидер. Но свои лидерские качества использует лишь в тех ситуациях, когда они необходимы. Обладает хорошей силой воли, сообразителен, верен друзьям, но подчинен юношескому максимализму.

Несколько застенчив, обладает добрым характером, любит животных. Тем не менее, жизненные потери ожесточили его. В депрессии пребывает поочередно в замкнутом и в возбужденном состоянии».

«Разумеется. Живи я в такой обстановке, я бы тоже не смогла научиться злиться по нормальному. Во люди!»

Алиса перевернула лист и прочитала надпись, написанную размашистым почерком:

«З.Ы. Я надеюсь, ты поможешь ему. По крайней мере, не убьешь. Он нужен магическому миру. И не забывайся!»

– Забудешься тут, как же! За мной следит недремлющее око! Шаг влево, шаг право – попытка неповиновения, прыжок на месте – провокация…

Она захлопнула папку и небрежно отшвырнула ее в угол комнаты. Она больше не понадобится.

– Так-с, с этим все ясно. Переходим дальше… Кто там у нас? А, Гермиона!

«Гермиона Виктория Грейнджер, 21 апреля 1989 года.

Родители: Фрэнк Грейнджер и Виктория Грейнджер (в девичестве Блэк).

Увлечения: книги, зелья (профессор Зельеварения…).

Друзья: Гарри Поттер, Рон и пр. Уизли, Ремус Люпин и пр. мракоборцы, Минерва МакГонагалл и мн. учителя, Виктор Крам, Невилл Долгопупс.

Умна, сообразительна, очень способна к магии и зельям. Активна и решительна, умеет отстаивать свою точку зрения. Романтична, но благоразумна. С детства остались комплексы по поводу внешности. Плохо сходится с чужими людьми, особенно с ровесниками. Верна в дружбе.

Происхождения маггловского, но ее мать – потомок старинного колдовского рода. Детство прошло в Лондоне, ходила в обычную маггловскую школу. Друзей не имела. В одиннадцать лет была принята в школу Магии и Волшебства Хогвардс. Одна из лучших друзей Гарри Поттера, не раз помогала ему. На четвертом курсе имела некоторые отношения с Виктором Крамом, закончившиеся ничем. Любимые уроки…»

Алиса пролистала это досье очень внимательно.

«Интересный человек, – заключила она. – Похожа на меня... лет этак пять назад. Стоит ей заняться. И, прежде всего, научить совмещать учебу с личной жизнью».

Следующие два часа она только и делала, что пролистывала эти папки. Оттуда Алиса почерпнула массу новых сведений о людях, с которыми ей придется общаться. Реакция на них была разной. Рон Уизли не произвел на нее большого впечатления своим умом, но как человек понравился. Джинни показалась ей несколько закомплексованной, но «милой девочкой». Над досье Дамблдора она то и дело хихикала, так как оно содержало массу пикантных подробностей (ах Дамблдор, ах шалунишка! А с виду и не скажешь…) вроде того, как его брат Аберфорд убегал от козы, наколдованной им. В картинках.

Наконец, дойдя до самой толстой папки, оставленной на десерт, она решила передохнуть. Сходила на кухню, намазала булку вареньем и возвратилась, роняя крошки на пол. Уселась поудобнее в кресле и прочитала:

«Северус Снейп».

* * *

«Северус Август Снейп родился 12-го ноября 1969 года, в крепости Нордшилд, что в Уэльсе. Мать, Амалия Снейп, умерла, когда мальчику было 8 лет. С возраста пяти лет мальчика воспитывал отец. Август Снейп был человеком суровым и вспыльчивым, но он сумел привить ему необходимые манеры и воспитать на свой лад. К сожалению, найти с сыном общий язык он не смог, и после смерти жены вообще перестал о нем заботиться. Вследствие этого, мальчик до сих пор не научился мыть голову и флиртовать с женщинами.

В одиннадцать лет поступил в Хогвардс. Учителя отмечают его как очень способного мальчика. Северус стал настоящим вундеркиндом в Зельеварении: уже на третьем курсе у него было 34 авторских зелий, в том числе Зелье Правды. Немалый интерес уделялся и Защите от Темных Искусств: его несколько раз ловили в Запретной Секции в попытках раздобыть материал на эту тему.

На контакты с другими учениками шел неохотно, единственным его другом была Лили Эванс. Позже, на шестом курсе, он сблизился с Люциусом Малфоем, учеником с седьмого курса. Последний был замечен в связи с Пожирателями Смерти, но впрямую уличен ни разу не был. (В бордель они не ходили!)

После школы он сразу же примкнул к армии Вольдеморта. Через полгода он стал Пожирателем Смерти, через год – правой рукой Вольдеморта, а через полтора – двойным агентом Дамблдора (какое стремительно продвижение по службе, я торчу!). Смерть Лили Эванс сильно подействовала на него, отчасти потому, что он тоже был виноват в ней. Подробности этой истории неизвестны.

По свидетельству Дамблдора был оправдан судом как Пожиратель, перешедший на светлую сторону. После этого поступил на работу в Хогвардс на должность преподавателя Зельеделия. Два года спустя он был назначен деканом факультета Слизерин. До сегодняшнего дня преподает в Хогвардсе. Неоднократно изъявлял желание преподавать ЗОТИ, но ему было отказано. Предположительно, из-за нежелания Дамблдора лишиться ценного сотрудника.

Имеет изысканный вкус в одежде, хотя в школе одевается преимущественно в одно и то же. Великолепные актерские способности, недюжинный ум, безупречные манеры (не всегда, правда). Умеет держать себя в руках, но тем страшнее его гнев, когда он выплескивается наружу. Суров, мрачен, злопамятен, мстителен, саркастичен, имеет тонкое чувство юмора, восхитительно строг, порой импульсивен…»

Алиса поморщилась. Такое ощущение, что это досье писала одержимая снейпоманка…

«Имеет старые счеты с Джеймсом Поттером, Сириусом Блэком и Ремусом Люпином. Сейчас он их отчасти сводит с Гарри Джеймсом Поттером, что обуславливает их взаимную неприязнь друг к другу».

«Да уж, неприязнь!».

«Внешне привлекателен, не женат, на данный момент сердечных привязанностей не имеет, входит в список Ста Самых Привлекательных Холостяков Магического Мира…»

«Бла-бла-бла…»

«Входит во Всемирную Гильдию Зельеваров, является почетным членом и вице Президентом Гильдии. В следующем году выдвигается лауреатом Столетней Премии Зельеделия и Алхимии».

«Надо же, какой одаренный».

«Привычки: крепкий черный кофе с утра, горький шоколад, одежда от Армани, минимализм в интерьере вкупе с любовью к комфорту и удобству, запугивание учеников на уроках.

Характерные жесты: скрещивание пальцев напротив лица, полуприкрытые глаза, когда он внимательно слушает, развевающаяся при повороте мантия (отсюда некоторая схожесть с летучей мышью), губы ниточкой, когда он злится».

– Миленько, – прокомментировала Алиса.

Снейпом она заинтересовалась. В досье существовала какая-то недосказанность… Впрочем, и так было видно, что человек это незаурядный. Хотя характер, должно быть, тяжелый.

Корэл зевнула и закрыла папку. Часы показывали час ночи.

Через десять минут Графиня, бесшумно вошедшая в кабинет, застала хозяйку, безмятежно посапывающую в кресле, свернувшись клубочком. Графиня устроилась на спинке кресла и замурлыкала.

Досье раскрылось на последней странице. Там было написано:

«Еще раз напоминаю: не мешай им и не пытайся вмешиваться в ход событий раньше времени. Подружись с ними, но о цели своего визита пока не говори. Звезды говорят, что пойти в Пещеру вы должны 21 апреля, не раньше и не позже. И, пожалуйста, веди себя прилично! Ты же в первый раз их видишь! Латвикус.»

Если вы не помните, что было на вашем Дне Рождения, считайте авансом, что оно удалось.

Гермиона с яростью захлопнула дверь. Ее буквально трясло от злости на саму себя и ненависти ко всем мужчинам планеты в целом и к некоторому профессору Зелий в частности.

– Мисс Грейнджер!

Ноль реакции.

– Гермиона!

Аналогично предыдущему.

– Гермиона, сейчас же откройте мне дверь, иначе я ее просто-напросто вышибу!!

«Вышибай», усмехнулась Гермиона. Она только что поставила напротив двери кресло-качалку (сие средство было опробовано не ранее, как предыдущей ночью. Гермиона зареклась вставать с постели в полной темноте).

– Я понимаю, я повел себя некрасиво и по-детски…

«По-детски?! Ну все, нет тебе прощения, подлый искуситель!»

– Да откройте же вы эту чертову дверь, наконец!

Молчание. Воцарившееся, между прочим, с обеих сторон двери.

«Ну, наконец-то!»

Через некоторое время Гермиона начала беспокоиться. Ах, как это чисто по-женски – сначала строить из себя неприступную крепость, а потом, когда всяческие попытки по ее покорению прекращаются, считать это тревожным знаком и оскорблением!

Гермиона открыла дверь. На пороге стоял Снейп.

Молчание. По его губам пробежала извиняющаяся улыбка и скрылась в неизвестном направлении.

Через секунду они уже яростно целовались. У Северуса хватило соображалки хотя бы прикрыть дверь, пнув ее наугад ногой, а его пальцы уже определили дислокацию пуговок на блузке Герм и даже расстегнули верхнюю…

«Все, что тебя касается,

Все, что меня касается,

Все только начинается,

На-чи-на-ет-ся!»…

Внезапно они оба отстранились, тяжело дыша. Вернее, отпрыгнули. У каждого из них в голове пронеслась одна и та же мысль: «Боже/Мерлин, что я делаю?!!»

– Гермиона?…

– Профессор Снейп?… (передача «Вести». Специальный репортаж с места событий.)

– Вы еще?...

– А вы? (вы что-нибудь понимаете? Лично я с трудом.)

– Ну, как бы вам сказать, чтобы не соврать… Нет, конечно нет! (Снейп стесняется?! ВАУ!)

– Мы сейчас делали что-то неправильное? – неуверенно предположила Гермиона

– Да, наверное…

– Так, может, продолжим?

У Северуса шок. Натуральный. Без консервантов.

– Давайте, – ляпнул он.

(Сейчас по моему плану должна была бы последовать бурная любовная сцена. Но, к сожалению, это фик с рейтингом PG-13, поэтому, опасаясь мести кровожадных модераторов, мы милосердно поставим здесь многоточие: …

Стоп! Отставить многоточие!)

– Профессор Снейп! Да как вы можете?! – почти натурально возмутилась Гермиона. – Я же младше вас лет на двадцать! Плюс ко всему, я – ваша ученица!

Второй шок. Жаль… Северус только настроился… И даже почти смирился с тем, что это действительно было немножко неправильно…

– Да, да, конечно, вы правы, – спокойным уже голосом ответил Снейп и пригладил растрепанные волосы. – Я, пожалуй, пойду… спокойной ночи, мисс Грейнджер.

И ушел. Пусть плачут вуайеристы.

А потом Гермиона проснулась. А может, это был Северус Снейп.

Ночью ранее.

Гермиона прижала руку к сердцу, колотящемуся в груди как обезумевший кролик, и медленно сползла по стене. Слишком много вопросов в ее голове, слишком много, а на главном все никак не сосредоточишься…

Будь она девушкой глупой и впечатлительной, она бы сейчас либо скакала от радости, либо плакала от переполнявших ее чувств. Штырлиц взвесил все варианты и отбросил этот первым.

«Зачем… О Господи, ЗАЧЕМ?! И что теперь делать? И как я ему завтра в глаза посмотрю, ужас какой… Не мог же он… Или мог? О Мерлин, сумасшествие какое-то! И почему я вообще вела себя с ним так… расслабленно?! Что он обо мне подумал? Да какая разница! Пусть думает, о чем хочет! Взбрендило в голову!.. Если завтра деньги не придут, я все равно уйду! Переночую на пляже…».

Мысли шли как-то отрывочно, и внезапно Гермиона поняла, что засыпает. Все впечатления этого вечера, нахлынувшие на нее разом, совершенно обессилели ее. Гермиона дошла до кровати, не раздеваясь, рухнула на нее и уснула.

* * *

Солнце, ярким потоком хлынувшее в комнату, разбудило нашу героиню. Гермиона со стоном поднялась с постели, протерла глаза и поплелась в душ. Оттуда она вышла заметно посвежевшей. Мрачные мысли оставили ее, сознание было абсолютно чистым и спокойным. «Будь что будет. Ничего страшного не произошло. Мы оба будем вести себя, как будто ничего не было».

Северус действительно вел себя так, как будто ничего не было. Он был уже одет во все черное, не хватало только мантии, которую он держал в руках на манер плаща. Нарочито вежливо поинтересовавшись у Герм, как спалось, и, получив такой же нарочито вежливый ответ «Хорошо», он заказал в кафе две чашки кофе, которые они и выпили в немного странном, но отнюдь не напряженном молчании.

После того, как на дне чашек осталась только кофейная гуща (вот бы сюда профессора Трелони!), Снейп осторожно кашлянул. Гермиона, пожалуй, чересчур резко повернулась в его сторону.

– Да?

– Мисс Грейнджер, почта открывается через десять минут.

По лицу Гермионы скользнула какая-то тень, но через секунду она ответила:

– Да, конечно. Я пойду, соберусь и через пять минут буду готова.

– Я буду ждать вас здесь.

– Хорошо.

Гермиона действительно управилась в пять минут и спустилась в холл с сумкой в руках. Снейп лишь кивнул ей и, не оглядываясь, двинулся в сторону почты.

На почте была очередь. Гермиона терпеливо встала в ее конец, а профессор Снейп незамедлительно куда-то исчез. Впрочем, через некоторое время он появился – Герм как раз заканчивала получать перевод.

Они стояли перед почтой, не смотря друг другу в глаза. Молчание было странным, никому не хотелось его нарушать. Но все-таки пришлось.

Гермиона глубоко вздохнула для храбрости и начала:

– Профессор Снейп, я хотела…

– Мисс Грейнджер, не надо этого ненужного официоза, – немного ворчливым тоном сказал Снейп. – Вы получили свои деньги, вы мне ничего не должны, как я уже говорил. Ключ от гостиничного номера у вас, можете оставаться в нем – а я съезжаю.

– Вы? Но зачем?

– Не зачем, а почему, мисс Грейнджер. Считайте, что мой отпуск преждевременно кончился. И не задавайте ненужных вопросов, иначе вы снова вынудите меня подумать, что вы такая же глупая девчонка, как мисс Патил или мисс Браун.

Немного побледневшая Гермиона нервно усмехнулась.

– Хорошо, профессор Снейп. Спасибо вам за то, что вы для меня сделали. Я этого не забуду.

«Хм…».

– Было интересно с вами пообщаться. До свидания в следующем учебном году.

– До свидания, мисс Грейнджер. И… простите, – прибавил он тихо.

– За что?

– За это. Обливиэйт! – и с этими словами Северус дисаппарировал.

На улице осталась только Гермиона Грейнджер, с недоумением глядевшая на конверт с деньгами в своих руках.

Снейп аппарировал в свой замок, Нордшилд, когда его предплечье обожгло огнем. Он открыл глаза после аппарации и увидел не стены родного дома, а маски Пожирателей. И услышал голос Вольдеморта:

– Что-то далеко тебя занесло на этот раз. Аж на другой конец света. И как тебе Полинезия?

Его голос не предвещал ничего хорошего. Северус выдохнул, пытаясь скрыть волнение, и уже готов был ответить, как вдруг… Понял, что Темный Лорд обращается не к нему.

В центре круга на коленях стоял Каркаров. Почти не узнаваемый – загоревший и сбривший козлиную бородку – но все равно он. И его правая нога была перевязана.

«Так вот на кого охотились поджигатели…» – запоздало подумалось Северусу. Пользуясь тем, что на него никто не смотрел, он накинул на себя мантию и опустил пониже капюшон. Про маску пришлось забыть.

Тем временем Каркаров пытался оправдаться:

– Мой Лорд… господин… О, если бы я только знал, что вы действительно живы…

– Так почему же ты не пришел проверить это, когда я призывал вас? В день своего воскрешения… Ты тогда бежал от меня, помнишь? – голос Вольдеморта был обманчиво мягок, но от его слов веяло холодом. – И зачем ты так изменил внешность? Зачем подсунул мне глупого двойника? Надеялся обмануть меня?

– Господин… господин… Я никогда… Я всегда был предан вам…

– Предан? Только мне? Друг мой, не забывай, что мы все тут единая семья, – Вольдеморт театральным жестом обвел Пожирателей Смерти, наблюдавших за представлением. – А значит, ты должен быть предан всем нам. Так почему же ты, Игорь, предал своих братьев?

– Простите… Простите, умоляю, Господин! Я был запуган, сломлен… после вашей смерти никто не знал, что делать… Я вернулся и готов служить вам!

– Ах, Игорь, позволь мне внести в твой пылкий монолог некоторые уточнения. Во-первых, не ты вернулся, а тебя вернули, – Каркаров бросил взгляд на двух высоких Пожирателей за его спиной (Крэбб и Гойл, догадался Снейп). Третий стоял рядом с Вольдемортом и возбужденно потирал ручки. «Нотт! Как же я тебя сразу по голосу не опознал!»

– А во-вторых, – продолжал Вольдеморт, – я ценю твое рвение вернуться ко мне на службу. Но – вот незадача – в твоих услугах больше не нуждаются…

– Нет! Господин!..

– Империо!

Руки Каркарова безвольно поникли вдоль туловища, глаза стали пустыми, а взгляд покорным.

– Знаешь, Игорь, для тебя же было бы лучше, если бы это была Авада Кедавра, – задумчиво произнес Темный Лорд, поднимая палочку.

И Снейп был вынужден с ним согласиться.

Даже ему, повидавшему на своем веку многое, становилось не по себе, когда он смотрел на Каркарова, исполняющего жуткий и мучительный для него танец безвольной марионетки. Кукловодом был, естественно, Вольдеморт. Но самым жутким был момент, когда Игорь, повинуясь приказам своего Лорда, с безумной улыбкой на лице взрезал себе живот. А после этого продолжил танцевать, пока не упал замертво. С той же улыбкой сумасшедшей радости. Невольно Северусу вспомнились строки: «А если он попросит тебя выпрыгнуть в окно, то ты сделаешь это незамедлительно, с улыбкой на устах, и не переставая восхвалять его». Что-то из курса ЗОТИ.

Пожиратели Смерти одобрительно покрикивали, следя за расправой над предателем. Но чувствовалось, что им не по себе. Каждый уже воображал себя на месте Каркарова. И Снейп не без внутренней дрожи подумал, что в следующий раз он действительно мог оказаться на его месте. Но если уж взялся играть роль двойного шпиона, играй ее до конца. В конце концов, жизнь – театр, а люди в нем – актеры.

«А сам театр – кукольный», – добавил про себя Снейп. – «А все мы – всего лишь марионетки. И Темный Лорд только что нам это прекрасно продемонстрировал. Вот только кукловод он в этом мире не единственный…».

Показательное наказание закончилось и Пожиратели Смерти дезаппарировали. Исчез и Снейп, убедившись, что никаких важных разговоров Темный Лорд сегодня проводить не намерен.

Гермиона уехала домой через неделю.

* * *

Тем временем приближалось 31 августа. День рождения Гарри.

Накануне:

– Гарри! Что бы ты хотел получить на день рождения?

Гарри притворно задумался.

– Знаешь, это вопрос сложный… Тут надо подумать. Скажу тебе завтра…

– Ах ты мелкий, вредный… Завтра можешь говорить кому угодно, только не мне! Я не собираюсь, как Бобик, гоняться в поисках того, что ваше высочество вздумало пожелать… – тон Алисы был шутливо-рассерженный.

– Ну ладно, ладно, не заводись… Мне, в принципе, все равно. Я и не ожидал каких-то подарков. Да и про сам день рождения забыл…

– Что значит «не ожидал никаких подарков»?! У тебя что, все знакомые умерли?!

– Некоторые – да…

Алиса осеклась.

– Ну, извини. Но разве Рон и Гермиона не пришлют тебе подарки?

– Прислать то они пришлют… – Гарри не собирался распространяться перед Алисой, как же он соскучился по друзьям. Эх, если бы они завтра были рядом… Лучшего подарка было бы не найти!

Похоже, Алиса почувствовала настроение своего друга. Оценивающе посмотрев на него, она развернулась к дверям и бросила на прощание:

– Кажется, я знаю, что тебе подарить на день рождения… Чао, новорожденный!

Гарри посмотрел на часы. Без одной минуты полночь.

Он дождался, пока секундная стрелка перевалит за двенадцать, и с чистой совестью отправился спать.

Разбудил его стук в окно. Букля и Стрелка, почтовая сова семейства Уизли, по очереди стучали клювами по стеклу. Каждая держала увесистый сверток.

– А, подарки прилетели, – тотчас очнулся Гарри и поспешил раскрыть окно.

Букля стремительно, как атомный бомбардировщик, спикировала на его кровать и бросила свой сверток на одеяло. «От Гермионы!», догадался Гарри. Стрелка, выглядевшая изнуренно после долгого перелета, рухнула на подоконник. Поттер поспешил отвязать сверток от ее лапы и положил рядом с поилкой Букли. Стрелка благодарно посмотрела на его и жадно начала пить.

Только после этого парень принялся разворачивать хрустящую бумагу.

Рон прислал книгу «Лучшие стратегии полетов для капитанов квиддичных команд», по видимому намекая на то, что следующем году его, вероятнее всего, назначат капитаном. До этого момента Гарри как-то не задумывался над этим вопросом, но подобное напоминание заставило его улыбнуться.

Миссис Уизли прислала ему пакет свежей домашней выпечки, куда была вложена открытка:

«С Днем Рождения, Гарри!

У нас все отлично. Чарли гостит у нас, а скоро приедут и Билл с Флер. Они, кажется, собираются пожениться, ты представляешь?! Папу повысили, он теперь начальник отдела по ликвидации опасных магических артефактов. Скучает немного по прежней работе, а в остальном ничего. Зарплата сильно подняла настроение ему и матери. Плюс Фред и Джордж регулярно присылают деньги: их магазин приносит колоссальный доход! Приезжай, они приглашали.

Отец говорит, что через несколько дней приедет за тобой. Ты ведь не против провести остаток лета в «Норе»?

Ну ладно, расскажу обо всем позже, когда приедешь. Хорошо проведи свой день рождения, слышишь?

Рон.

P.S.: пламенные приветы тебе от всех членов нашей пламенноголовой семейки!»

Гермиона прислала шарф собственного производства (надо сказать, она совершенствовалась) и книгу «Женская психология: логика как ее нет», видимо памятуя о прошлогоднем провале отношений с Чжоу Чанг. Тогда эта книга пригодилась бы… Гарри прислушался к себе, но при воспоминании о Чжоу в нем ничего не екнуло, не дернулось и не встрепенулось. Просто девчонка.

Когда он закончил разбирать присланные друзьями подарки, в открытое окно влетело еще три совы. День выдался урожайным.

Первая сова была от Хагрида. Великан прислал коробку со сластями из Сладкого Королевства и маленькую фигурку гиппогрифа, подозрительно смахивающую на Клювокрыла. При прикосновении к ней, фигурка ожила и взлетела под потолок. Пролетев круг, миниатюрный Клювокрыл спикировал обратно и, сложив крылья, застыл. «Он подружится с венгерской хвосторогой», подумал Гарри.

Вторая сова была от Грюма, Тонкс и Люпина. Они прислали новый усовершенствованный вредоскоп, красивый кинжал в изумрудного цвета ножнах и книгу «Самооборона при встрече с тьмой: как выжить, не потеряв ни единой конечности». Гарри еще раз подумал о том, что в следующем году стоит продолжить занятия в ОД. Несмотря на то, что Долорес Амбридж в школе больше не было и все вошло в свою колею, подобные внеучебные тренировки в свете происходящего были совсем не лишними.

И, наконец, третья сова была от Дамблдора. Развернув блестящую бумагу, Гарри увидел большое рубиновое яйцо. На просвет оказалось, что внутри скрывается птенец. В удивлении, именинник прочел записку:

«Дорогой Гарри,

Мне кажется, что яйцо, которое снесла подруга Фоукса, не найдет себе лучшего хозяина, чем ты. Положи его в тепло (к Букле), и через два месяца у Букли появится приемный птенец, а у тебя – друг.

Кстати о друзьях. Как ты ладишь со своей соседкой?

Директор школы Магии и Волшебства Хогвардс

Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор».

Букля в панике посмотрела на яйцо. Быть наседкой?! И что потом с этим фениксом делать? Хотя, не спорю, птичка хорошая…

Решив отложить эту проблему на потом, Гарри разыскал среди своего тряпья обрывок мантии с подогревом, завернул в него яйцо и положил в совиную клетку. Букля недовольно покосилась на него, но, увы, ничего сказать не смогла. Хотя так хотелось...

Разобравшись со всеми подарками, Гарри спустился вниз. Утро определенно задалось.

Но оказалась, что это – еще не все сюрпризы на сегодняшний день. На середине лестницы Гарри подстегнул крик Алисы:

– Эй, именинник! Сова, открывай, медведь пришел!

Улыбаясь до ушей, Гарри сбежал с лестницы в прихожую и распахнул входную дверь:

– Привет, Алиса! Ты… ой!

Она была не одна. Позади Элис Корэл стояли Рон, Джинни и Гермиона.

Гарри остолбенел:

– А… Алиса… Как? – выдавил он из себя.

– Легко и просто, как я всегда это делаю. Но целую ночь шататься по всей Англии, разыскивая эту братию… С тебя большой и толстый магарыч!

Ответить Гарри ей уже не мог, так как был погребен поочередно под дружелюбным ураганом Рона и эмоциональным цунами Джинни и Гермионы.

– Гарри, дружище, рад тебя видеть, – пробасил Рон, сжав его бока так, что вдохнуть возможным не представлялось. Надо будет поговорить с миссис Уизли. Это ж надо так раскормить! Кажется, он еще на полметра вытянулся…

Когда, наконец, все успокоились и разместились в гостиной, ситуацию разъяснил Рон.

– Эта юная леди, – при этих словах Алиса скрипнула зубами но ничего не сказала, – вломилась сегодня ночью в «Нору» и криками «Пожар!», «Убивают!» и «Вставай, страна народная…» подняла на ноги всю семью. Отец даже за палочку схватился, а мать за сердце – спросонья они подумали, что это Пожиратели нападают… Когда все устаканилось, она вежливо напомнила о твоем Дне Рождения и попросила, коли уж Дурслей все равно нет, навестить тебя через портал, который она оставила.

– Мать потом полночи проверяла его на отсутствие злых чар и точности места назначения. По-моему, она ей не очень понравилась, – сказала Джин, кивнув в сторону Алисы. – Она нас отпустила только после того, как скрепя сердце признала, что свой День Рождения ты заслуживаешь провести в компании друзей. Что, сильно по нам соскучился? – подмигнула она Гарри.

– Вообще-то, это была не моя идея, – признался тот. – Во всем прошу винить Элис с ее любовью к сюрпризам.

– Гарри, – вмешался Рон, с интересом посматривавший на Алису, – может, ты нас все-таки представишь. А то ночью что-то совершенно времени не было… Это что?

– Не что, а кто, – поправила Гермиона, тоже, впрочем, не сводившая любопытного взгляда с «виновницы» торжества (именно так, я ничего не путаю! Если бы не она, Рона, Джинни и Герм здесь бы не было), точно также вломившейся к ней в дом и перепугавшей ее родителей.

– Ну и что это за кто? Особа, не спорю, колоритная…

– Если под словом «колоритная» ты сейчас имел в виду что-то не очень хорошее, то даю тебе пять секунд чтобы добежать до французской границы, – предупредила его Алиса, не меняя доброжелательного выражения со своего лица.

– Кхм… Это Элис… Элис Корэл. Она будет в этом году учиться в Хоге. Алиса приехала из России и временно живет по соседству со мной, на другой улице...

– Понятно… – протянула Джинни, – что ничего не понятно. Ну ничего, познакомимся.

– Пообщаемся, – многообещающе протянул Рон.

– Споемся! – решительно подвела итог Алиса.

– Кстати о птичках, – вспомнил Гарри. – Вы не поверите, что мне Дамблдор подарил…

Яйцо привело всех в восторг. Гермиона ахнула и завалила советами об уходе за фениксом. Рон уважительно взвесил рубиновую скорлупу и пообещал быть рядом, когда птенец будет вылупляться. Джинни с восхищением уставилась на яйцо и прошептала: «Это же просто… волшебно!». А Алиса посмотрела на них всех с недоверием, но от комментариев воздержалась.

Затем они все вновь спустились в гостиную. Там Рон долго оглядывался, но электрического камина, который их отец разнес во время их предыдущего визита два года назад, не увидел. Гарри же сразу засыпал их вопросами.

— Что творится в волшебном мире? Какие вести о Вольдеморте?

Отвечал преимущественно Рон.

– В магическом мире сейчас неспокойно. Дементоры совсем вышли из-под контроля. Были несколько случаев нападения на людей, к счастью без жертв. Фадж в панике, его едва не сместили после выступления Пожирателей в Министерстве. Ты не поверишь, дело решил случай: одна глуховатая колдунья из Визенгамота, когда голосовали против ухода Фаджа с поста Министра Магии, подняла руку чтобы почесаться – и ее голос был засчитан! Кстати, Пожиратели, которых задержали в министерстве, почти все отвертелись от Азкабана. Не знаю, как им это удалось, но, судя по новому автомобилю, в котором теперь ездит Министр, кое-кто обанкротился.

– Вряд ли, – фыркнула Джинни. – Через полгода они вернут все с процентами.

– Вольдеморт пока затаился. Папа говорит, что разбившееся пророчество сорвало все его планы (еще бы! Целый год убить на разработку и осуществление операции, а она – пуф! И провалилась! Обыдно, панымаешь?). Нападений на волшебные семьи больше не было, но недавно был найден мертвый Каркаров. Случай странный: он сам себя зарезал кинжалом. Что-то вроде харакири. Но без Империуса здесь не обошлось.

– М-дя…

Ненадолго все замолчали, думая о страшной судьбе предателя. Но День Рождения – не повод для грустных мыслей.

– А как вы лето провели? – преувеличенно жизнерадостно спросил Гарри.

Рон с восторгом поведал о том, как ездил на матч «Пушек Педдл». На протяжении всего разговора о квиддиче Гермиона страдальчески закатывала глаза, но ее муки все принципиально не замечали. Потом перешли к обсуждению того, назначат ли Гарри на должность капитана команды. Сошлись на том, что больше просто некому. Затем Гермиона поведала о своей поездки на острова, но на все вопросы насчет подробностей она ответить не смогла, что ее саму несколько озадачило, но ненадолго. Но всем оказалось достаточно того, что когда Рон ревниво спросил «не познакомилась ли она с кем-нибудь на отдыхе», Гермиона с твердостью ответила «нет».

– Ты уже, наверное, прочитала все учебники от корки до корки? – шутливо поинтересовался Гарри.

– Даже и не подумала!

– Вау! Гермиона Грейнджер заболела – она не прикасалась к учебникам все каникулы! – Рон действительно был в восторге. – Нет! Наоборот – она вылечилась! Сейчас следует закрепить результат, чтобы не было рецидива… Может, сходим в магазин Фреда и Джорджа? А что, они приглашали!

Джинни же больше отмалчивалась и улыбалась, говорить о своей недавней встрече с Малфоем ей не хотелось.

К сожалению, в жизни так бывает, что когда все хорошо, что-нибудь обязательно случается. Закон подлости – он как закон всемирного тяготения – действует всегда, везде и со всеми.

Как раз тогда, когда Рон демонстрировал некоторые товары из магазина «Ужастики Умников Уизли», послышался звук подъезжающей машины. Через несколько секунд входная дверь распахнулась, и визгливый голос незабвенной миссис Дурсль заполнил дом:

– Гарри! Сейчас же спускайся вниз, негодный мальчишка и помоги внести вещи в дом! Мы вернулись!

Как называется, «С Днем Рождения, любимый племянник!». Репродукция картины Репина «Не ждали».

Гарри лихорадочно зашарил глазами в поисках шкафа, куда можно спрятать троих друзей, но нашел только тумбочку. После недолгих размышлений все единодушно решили, что «тумбочка нам не подойдет!». «Разве что, если запихивать нас в нее по кусочкам», добавила Алиса. На это предложение ей даже не ответили.

И вот настал неотвратимый момент. Дурсли в полном составе, здоровые и подрумянившиеся до золотистой корочки, стоят в дверях гостиной. Немая сцена: дядя Вернон багровеет, тетя Петуния бледнеет, Дадли сжимает руками задницу. Челюсти всех троих медленно, но верно ползут вниз. Гермиона, смущенно улыбаясь, пытается пригладить волосы, которые вследствие некоторых экспериментов с творениями Фреда и Джорджа приобрели нежно-зюзюковый окрас. Ее держит за руку тупо лыбящийся Рон, чьи веснушки непостижимым образом сползли в район пупка и там сбились в кучу. Их всех старается закрыть Гарри, широко разведя руки в стороны в приветственном жесте. Тоже с улыбкой от уха до уха и ужасом в глазах.

Молчание нарушила Алиса, в данный момент как раз выползавшая из тумбочки:

– Здрасте! – брякнула она, завидев хозяев дома. – А мы тут эта… плюшками балуемся…

Пропустив шум, крики, визги и истерики, а также слабые попытки что-нибудь сказать в ответ, выбрасывания вещей Гарри из окна второго этажа и бессмысленные вопросы Дадли «А что это вы тут делаете, а?», мы можем сказать, что в «Нору» Гарри в этом году поехал раньше срока.

Миссис Уизли приняла Гарри и Гермиону с распростертыми объятьями. Алису она просто проигнорировала. Та не обиделась.

Тем же вечером устроили праздничное чаепитие по поводу Дня Рождения Гарри. Как водится, кроме чае на столе было все, на что только хватило фантазии Молли. Обожратушки, ребятушки!

Похоже, Молли Уизли неожиданно решила собрать за этим ужином всю семью. Трангрессировал из Румынии Чарльз, примчались на всём пару Фред и Джордж, успев по пути устроить пару маленьких катастроф, а по прибытии схлопотать взбучку от миссис Уизли. Несмотря на то, что они уже вели самостоятельную жизнь и имели собственное дело по производству волшебных фокусов и вредилок «Ужастики Умников Уизли & Джордан Корпорэйшн», они до сих пор умудрялись получать от матери головомойки. Впрочем, с такой матерью это и неудивительно. Билл, работавший теперь в Англии, пришел вместе с Флер Делакур. Она смущенно улыбалась, но разговаривала, причем уже на довольно приличном английском.

Не было только Перси, но этот факт уже ни у кого не вызывал удивления. О блудном сыне в семье Уизли уже давно предпочли забыть, лишь у Молли навсегда залегла глубокая скорбная морщина на лбу, да у мистера Уизли прибавилось седых нитей в огненно рыжих волосах.

Наконец, наобнимавшись вволю, все семейство с шумом и гамом расселось за столом, специально увеличенным для такого случая. Накладывая себе в тарелку картофеля и мяса и отмахиваясь от Молли, старавшейся наложить ему побольше, Гарри гадал, что за событие произошло в семье, заставившее собраться за одним столом всех ее членов. Впрочем, гадал он недолго.

После того, как все насытились, из-за стола встал мистер Уизли.

– Я очень рад, – начал он, – что вы все находитесь здесь. Все-таки семейное событие… – он закашлялся.

– И не одно, – добавила Молли.

– И не одно, – согласился мистер Уизли.

– Ну, давай же, папа, не тяни! – заканючили одновременно Джинни, Рон и близнецы.

– Я хочу торжественно объявить… – он снова откашлялся, – о помолвке моего старшего сына Билла!

Прочитав общий немой вопрос во взглядах братьев и сестры, Билл покраснел и замялся:

– Да... В общем… мы с Флер…

– Ура! – заорал Рон. – Я скоро стану дядей!

Билл почему-то испугался.

– Типун тебе на язык! – затем уже под взглядом Флер он быстренько поправился. – Нет, конечно это будет, но не сейчас…

– Да, браток, не повезло тебе! – сочувствующе похлопал его по плечу Фред.

– Да, – подхватил Джордж, – свободная жизнь кончилась…

– Окрутила тебя эта француженка…

– Ой, горе то какое…

– И на кого же ты нас оставляешь...

– Видать, и нам скоро придется с холостяцкой жизнью расстаться…

– А у мамы внучата пойдут…

– А ну хватит! – прикрикнула на них миссис Уизли. – Устроили тут из помолвки поминки…

– Поздравляю! – от всей души сказал Гарри. Билл и Флер действительно были отличной парой.

После многочисленных похлопываний жениха по плечу и поздравлений, все, наконец, расселись. Чувствовалось, что у отца еще есть, что сказать.

– Также хочу сообщить, что двоих наших оболтусов… я говорю, разумеется, о Фреде и Джордже… Так вот, их зачисляют обратно в Хогвардс, на седьмой курс.

– На второй год, с обязательным окончанием и сдачей экзаменов, – добавила Молли.

Теперь уже все взоры устремились в сторону близнецов. Те сидели подозрительно довольные.

– Ну и чего вы так уставились? Да, мы решили вернуться… – нехотя бросил Джордж.

– И даже не стали особенно протестовать… – добавил Фред.

– И, честно говоря, даже рады…

– Но почему??? – недоумевал Рон.

– И как же ваш магазин? – спросил Гарри.

– Магазин мы оставляем под присмотром Ли Джордана. До начала учебного года еще месяц с лишним, мы успеем привести дела в порядок.

– Кроме того, мы продолжим бизнес и в Хогвардсе, – шепнул Фред Гарри, Рону и Джинни. – Так сказать, будем работать на два фронта. Часть своих поделок мы будем поставлять в магазин, а часть распродавать прямо в Хоге. Деньги от продаж магазина будут поступать на наш личный счет в «Гринготсе».

– Круто!

Тем временем мистер Уизли сел и все уже приготовились поглощать все то количество вкуснятины «от Молли», как вдруг…

– Кстати, – неожиданно заметила Алиса, – у меня через несколько минут День Рождения будет… Отрываемся!

Младшие члены семьи Уизли ее воодушевленно поддержали.

– О нет! – простонала миссис Уизли.

– "Спокойно, Ипполит, спокойно"! Ну не хотите реальной гульбы – пожалуйста. На Рождество отыграюсь…

Старшее поколение облегченно вздохнуло.

Ужин плавно перетек в «застольную» беседу. Алиса увлеченно рассказывала о разных забавных случаях, произошедших с ней:

– Гарри, знаешь, какая фраза мне за начало этого лета надоела больше всего?

– Без понятия! Какая?

– «Девушка, можно с вами познакомиться?»!

Злоупотребившие сливочным пивом прыснули.

– И чего смешного?! Вот, к примеру, случай…

Табличку с надписью «Laugh!» убрали. Смех стих.

– …И вот, стою я вся такая… расфуфыренная фуфырка… Домой приехала! Ну, то да се, рядом пацаны. Ну, то есть как рядом… Курят около подъезда! А я-то девушка культурная, эту бякость нюхать не хочу… В общем, стою от них на расстоянии в пятьдесят метров.

Она сделала паузу.

– И тут подваливает ко мне один мужик. Ну, то есть как мужик… Глисту видели? Вот-вот, примерно то же самое. Низенький, плюгавенький, пьяненький, плюнь — свалится! Не, реально, соплей перешибешь! И, значится, стал он ко мне клеиться. Тыры-пыры, вы такая красивая… чирик-чирик, стоите тут совершенно одна… бла-бла-бла, пойдемте со мной, я научу вас большой и чистой любви… Первой мыслью у меня было врезать ему разок между ходилок, так сказать, для общего просветления и контроля за рождаемостью. Но, к моему большому разочарованию, он был пьян, а к таким людям у нас принято относится с состраданием. Ну я и просемафорила глазками друганам, мол, подъезжайте, я одна не справляюсь! И тут встает ВАСЯ… Вы знаете, кто такой Вася?

Все отрицательно помотали головами.

– Вася… Это Вася! Дубовый шкаф: метр на два! Но, как говориться, хорошего человека должно быть много! А что Васька хороший – хрен поспоришь! А если и поспоришь… Ну у меня-то тетя с дядей стоматологи (одна зубы лечит, другой вставляет то, что первая не долечила), но не всем же так «повезло»! Умный – страсть! И была у него одна особенность – голоса женские умел изображать…

Алиса хихикнула, вспомнив тот эпизод во всех подробностях.

– Ну, в общем, подкрадывается он к этому мужику сзади, тихой сапой. Подобрался и легонько так пальчиком его за плечо потрогал. И говорит так тонко, нежно, что от девчонки и в трезвом-то состоянии не отличить, а про такое я вообще молчу! Говорит: «А со мной не хочешь познакомиться, душка?». А мужик разворачиваясь: «Ну отчего ж не познакомиться?», игриво так, затейливо. И замолчал. Это он развернулся. И медленно так поднимает голову вверх…

Рон сполз на пол. Видимо, ситуация была ему хорошо знакома.

– Поднимает, поднимает – а Вася все не кончается! Наконец поднял. Глазищами захлопал. И вдруг – улыбнулся вот так… («Мадагаскар» смотрели? Маленького лемура помните? Вот то же самое: заискивающая улыбка и тихий ужас в огромных глазах: «Ну все, мне кранты»). И брякнул «Меня Саша зовут!»

Тут уже под стол сползла даже Гермиона.

– А Вася вежливо так: «А меня – Василиса. Ну что, сразу убежишь, или мне тебя еще и с «подружками» познакомить?». И кивает через плечо на парней. Мужик мелким… переставным шагом…

Молли Уизли, обидевшись, что никто уже не обращает внимание на ее пирожки, потянула мужа за рукав. Мол, пойдем уже отсюда. Но мистер Уизли тоже слушал про жизнь магглов, затаив дыхание.

– … Переступочным шагом быстро-быстро потопал влево. Васю обходил. Не дотопал – выгнул шею, заглянул за него. А там сидят СЕМЬ таких же жлобов! Если не знать их сложную и тонкую душевную организацию, с виду – настоящие отморозки! Ну, мужик обратно, вправо попер. До первоначальной позиции добрался ("А где здесь в балет принимают?") и внезапно осипшим голоском спрашивает: «Ну, я… пойду?».

Мистер Уизли засмеялся было, так уморительно Алиса рассказывала эту историю (изображая в лицах и с особым выражением), но осекся под строгим взглядом жены и со вздохом ушел спать.

– А Вася ему так же вежливо: «Ну… иди.» Это надо было видеть – какое у этого мужика было написано облегчение на лице! И чем-то неприятным тоже, кстати, запахло… Больше его в нашем дворе не видели!

Фред и Джордж отметили удачное завершение этой истории салютом из своих хлопушек.

Нет, мы, пожалуй, не будем рассказывать в подробностях, как «тихо и мирно» отмечала свой День Рождения Элис. Даже великий и могучий русский язык не содержит такого количества слов для описания творящегося там безобразия. Скажем только, что по комнатам все разошлись только тогда, когда перевернули стол. От греха подальше.

Двадцать пятого августа прилетели совы из Хога. Особых сюрпризов не оказалось:

Гарри назначили капитаном квиддичной команды Гриффиндора;

Гермиону – старостой школы. Плюс лучший результат за сдачу экзаменов: двенадцать С.О.В;

Рон, вопреки его уверениям, не завалил все предметы сразу. Только половину. За что ему досталось поощрение от матери;

Джинни приняли в постоянную команду Гриффиндора, но уже в качестве охотника;

Алисе пришло уведомление о том, что для начала занятий в Хогвартсе ей следует купить палочку, так-как именно на использовании палочки и заклинаний основаны учебные курсы Заклинаний и Трансфигурации. Скрепя сердце, Алиса смирилась с тем, что "эту дребедень" ей покупать все-таки придется.

На следующий день вся дружная компания отправилась в Косой Переулок, чтобы купить все к школе. Их провожали родители Рона, но после того, как были взяты деньги из Гринготтса, они предпочли смыться. В неизвестном направлении. Странно. Вроде бы уже не молодые люди, а все о том же…

Совершив марш-бросок по магазинам и купив все, что нужно для школы, веселая компания пошла разыскивать магазин Фреда и Джорджа. Впрочем, особо разыскивать смысла не было. В самом центре Косого Переулка красовался их магазин с яркими рекламными буквами:

Ужастики Умников Уизли&Джордан Корпорэйшн:

Хочешь ошизеть? Спроси меня как!

Не раздумывая, они нырнули в это буйство красок, наполненное писками, вжиками и щелчками всевозможных магических и немагических вредилок, шуток и приколов.

Навстречу им уже спешили Фред и Джордж. Наученные горьким опытом пяти лет общения с этой парочкой, руку им пожимать не стали. Близнецы удрученно хмыкнули:

– Ну вот! Никакого доверия к людям. Даже тот факт, что к внутренней стороне наших ладоней были приклеены взрывающиеся споры-вонючки, не оправдывает такого отношения…

– Фред, заткнись! Мы пришли сюда не за этим!

– Гермиона! Ты начала с нами разговаривать?! И зачем же ты пришла, можно угадать? Неужели за Проверяющим Пером?

– Мне не нужно Проверяющее Перо! Я прекрасно могу писать и без него!

– Ах, Герм, разве мы что-то говорили про письмо? Мы имели в виду, что тебе будет с кем поболтать… Ну ты понимаешь, с кем-то, таким же умным, как и ты…

Джорджа спасло только то, что он успел пригнуться. А вот Фреду, стоящему прямо за ним, повезло меньше.

– Афм… нямв… шмх… ТЬФУ! Между прочим, это была Взрывающаяся подушка (вы уже поняли, что у Герм к ним страсть)! Наше недавнее изобретение! Вдвое больше перьев, чем обычно… Тьфу!

– Ну что, подрастающее поколение, все-таки решили заглянуть к нам? – Джордж довольно ухмыльнулся. – Кстати, мама с вами? – несколько обеспокоено спросил он.

– Нет, они с папой пошли…

– Отлично!

– Значит, мы можем показать вам все наши новые штучки!

– Мы недавно такую вещь раздобыли, закачаешься!

– Контрабандой, разумеется…

Тут Джордж заметил Алису, «скромно» стоявшей за Рона, за чьей спиной еще две таких Алисы могли спрятаться.

– О! Какие люди! Виделись не так давно, но соскучиться успели. Ты еще проживаешь в нашей скромной «Норе»?

– Кстати, это ведь ты тогда вломилась посреди ночи и перепугала мамулю Уизли? – вспомнил Фред. – Наслышан…

– Еще бы! – фыркнул Джордж. – Мама тогда так орала, что мы в ЛОНДОНЕ услышали!

– Надеюсь, ты больше никого до истерики не довела? – продолжал Фред. – Смотри, не увлекайся: это наша работа! Договорились, крошка? – Фред игриво ей подмигнул.

– У тебя нервный тик? – спокойно поинтересовалась Алиса.

– Нет, его просто в детстве роняли часто! – поддразнил брата Джордж.

– Ах так?! Ну, тогда вспомни, дорогой братец, что, хотя роняли меня, падали мы, в основном, вместе…

– Крайне познавательная история! – Алиса развеселилась. – Может, поделитесь своей увлекательной биографией чуть позже? Мне еще нужно выполнить план по истерикам…

Не слушая ничьих возражений, молодые бизнесмены увели своих друзей в кладовку. Порой оттуда раздавались восклицания, вроде:

– ОГО! Что это?

– «Визжащая тетушка»! Издает жуткие звуки… Спасибо тете Гарри за идею!

– Всегда пожалуйста!

– А это что за хренотень?

– А вот это лучше в рот не класть. Это для наружного применения. Мгновенный рост волос на любой части тела, включая язык и ладони. Продается в комплекте с Супер Гелем Для Облысения…

– Ой, Фред, это что за гранатомет?

– Усовершенствованная модель! Теперь от навозных бомб можно добиться еще большего эффекта!

– А-а-а! Мама!

– Рон, тебе не повезло… Эти сопли останутся на твоей коже навсегда…

– ЧТО?!!

– Да успокойся ты! Шучу я так! Вот платок, вытрись, а то смотреть противно!

– Мальчики, это все конечно интересно…

В общем, из магазина они вышли только через два часа с большими пакетами с подарками от фирмы. Алиса сразу же, еще на улице, зареклась их открывать самостоятельно:

– Не, это все конечно хорошо – прикольчики там, вредилки… В меру полезно. У ваших близнецов хорошее чувство юмора! Но их произведения можно дарить только самым злейшим врагам, которых не жалко...

В принципе, все с ней согласились.

– Кстати, – вспомнил Гарри. – Тебе же еще нужно купить палочку! Магазин Олливандера за углом…

Дверь в магазин мистера Олливандера тихонько скрипнула, пропуская новых клиентов внутрь. В глубине помещения прозвенел колокольчик.

Алиса принялась с любопытством оглядываться.

– Ни фига себе магазинчик! Куча пространства и гора барахла на нем! Здесь когда-нибудь убирали? Или отсутствие пыли может повлиять на работу волшебных палочек?

– Вы совершенно правы, мисс Корэл, – раздался тихий вкрадчивый голос за спинами наших героев. «Герои» от неожиданности подпрыгнули.

– Ох, ну не надо же так пугать! У ваших клиентов часто случаются инфаркты прямо в магазине?

– Примерно раз в месяц. Но вы в эту статистику уже не попадаете – вчера увезли Шейдера.

– Спасибо! Вы такой добрый! Мистер Олливандер, не так ли?

– Разумеется, мисс. Вы пришли сюда за палочкой?

– Нет, за свежими бубликами!

Олливандер все понял и сразу же принялся за подбор товара.

– Вот, попробуйте эту… Перо феникса и олива… Прекрасная палочка для молодой девушки.

– Не подходит, – удрученно заключила Гермиона, глядя на взорванный стеллаж.

– Тогда вот эту. Шерсть единорога и береза. Единственная в своем роде палочка…

– Вы это всем клиентам говорите? – спросила Элис, энергично встряхивая палочку. – Нет, не подходит…

– Может эту? Дуб и…

– Дуб нам не нужен точно, – категорически заявила Алиса. – У меня с этим деревом старые счеты…

– Из него была сделана палочка волшебника, который на тебя нападал? – понимающе спросил ее Гарри. Он лично с подозрением относился к волшебникам, имеющим палочки из тиса.

– Нет, просто я с него в детстве часто падала, – легкомысленно ответил она.

Прошел час. Были перепробованы сотни палочек: из ивы, ольхи, каштана, тополя, клена, ясеня, бука, эбонита, баобаба… С самыми разными вариациями начинок: шерсть и волосы из хвоста единорога, сердце и кровь дракона, перьями феникса, волосами эльфов, вейл, кентавров и лепреконов… Мистер Олливандер аж вспотел! Гарри, Рон и Гермиона с совершенно умирающим видом и безразличным взглядом следили за его действиями. Джинни куда-то смылась.

– Ну, я даже не знаю… – обескуражено развел он руками. Видимо, таких палочек, которые подошли бы вам, в природе не существует…

– Ну уж нет! Я не собираюсь ехать в школу без палочки! Сделайте хоть что-нибудь!.. – заканючила Алиска.

– Ну, разве если что… Но нет, это невозможно… Мисс Корэл, в вашем роду были волшебные существа.

Она поперхнулась.

– И вы еще спрашиваете! Да одних русалок с эльфами штук пять будет!

– Так что же вы сразу не сказали! Это же совершенно меняет дело…

Мистер Олливандер исчез, но через минуту появился вновь, таща в руках целую охапку палочек. Гарри только присвистнул.

– А теперь, перечислите, пожалуйста, всех существ, входящих в ваш род…

Пересказ получился долгим. Во время него мистер Олливандер проделывал какие-то хитрые манипуляции с палочками, взвешивая их на весах, измеряя длину и диаметр и извлекая из некоторых начинку. Наконец, создав какой-то невообразимый коктейль из разных составляющих, он взял узкую черную палочку и запихнул его туда. Вся великолепная четверка следила за его действиями не моргая («АЙ! Глаза слезятся!» — «Терпи, Рон! Автор сказал: не моргая!»).

Наконец, произнеся пару заклинаний над только что сделанной палочкой, мистер Олливандер с триумфальным видом вручил ее Алисе.

– Попробуйте, мисс Корэл!

Алиса попробовала. Палочка извергла яркий поток красных искр.

– Клево! Из чего она сделана?

– Железное дерево, покрытое кровью вампира, – охотно начал объяснять мистер Олливандер. – Тринадцать дюймов. Начинка сборная: волосы из ноздри тролля, слюни марроканского лысого гнома, чешуя русалки, перхоть кикиморы, моча кентавра, сердце пикси, перья белой вороны, кровь некроманта, яйца…

– Достаточно! – оборвала разговорившегося волшебника несколько побледневшая Алиса. Слюней гнома и мочи кентавра было довольно. – Зачем спросила…

С улицы послышались характерные звуки рвоты. Кажется, у Гермионы несколько разыгралось воображение — к примеру, представила, как мистер Олливандер все это добывал…

– Что случилось? – жизнерадостно поинтересовалась Джинни, входя в лавку. – У Герм, по-моему, несколько зеленоватый вид, не находите? Выбрали палочку?

– Джинни, мой тебе совет, не спрашивай из чего она… – ответил Рон, беря ее под локоть и спешно выводя из магазина. Им в спину с безумной улыбкой смотрел мистер Олливандер.

– Хор..роший… перрон! А глав…ное… большой! – с трудом выговорила Алиса, протискиваясь сквозь толпу учеников, их родителей и просто провожающих.

Они только что прошли сквозь барьер между платформами девять и десять. К их общему удивлению, попали они не на знакомую платформу 9 ? , а на захудалый запасной путь. Аврор, стоящий у перехода, объяснил это какими-то техническими неполадками на главной платформе.

Наконец, они попали в вагон. Слава Мерлину, поезд своих размеров не поменял!

– Еще один подобный бег с препятствиями, – тяжело дыша, промолвил Рон, – и квиддич в этом году придется заменить на маггловское регби!

Так, болтая и смеясь, они удобно устроились в свободном купе. Гермиона со словарем уткнулась в выпрошенную у Алисы книжку («Рыжий рыцарь» в переводе), и лишь изредка по ее губам проскальзывала одобрительная ухмылка. Порой она отвлекалась и спрашивала Алису о значении некоторых совсем непонятных слов. Она охотно давала пояснения, после большинства из которых Герм краснела и в очередной раз зарекалась обращать внимания на такие мелочи, как трудности перевода. Однако через пять минут она снова отрывалась от книги и просила Элис о помощи. Слушая ее комментарии, Джинни и Рон сползали на пол со смеху, а Гарри начинал сыпать собственными перлами – лето, проведенное с Корэл, не прошло даром для его неокрепшей психики.

Взрывы хохота разносились по всему вагону. Иногда кто-нибудь удивленно заглядывал к ним в купе, не понимая, над чем так можно, извиняюсь, ржать. Когда с выражением подозрения на лице к ним зашел Невилл, Алиса не удержалась и выкинула фокус. Завидев его в дверях, она вскочила с места с выражением крайней радости на лице, и со словами «Какие люди! Голливуд отдыхает!» бросилась усаживать его рядом с ними, оживленно болтая и размахивая руками. Невилл, который видел ее впервые, активно сопротивлялся. Буквально насильно усадив его на сиденье, Алиса начала буянить.

Жестикулируя и кривляясь, она изобразила попеременно МакГонагалл и профессора Дамблдора. После ее рассуждений о французской кухне и заявления о том, что она просто обожает лягушачьи лапки, Невилл, у которого опять куда-то пропала жаба, заметно встревожился, тем более что она внезапно начала вслух вспоминать, что же ела на обед. Наконец, после фразы: «Ну, ты заходи, если что, кровушки на брудершафт попьем, а то и отправимся в загробный мир на ознакомление с моей семейкой… Разве вы не хотите осмотреть все эти трупики, склепики, гробики и саркофагики? Экскурсия будет недолгой, но запоминающейся!», несколько побледневший Невилл поспешно распрощался с ними и пулей вылетел из купе. Вся честная компания, долгое время сдерживающаяся пока шло это представление, покатилась со смеху.

Отсмеявшись, Гарри спросил:

— Зачем же ты его так испугала? Бедняга теперь месяц заикаться будет!

— Спорим, что два! – откликнулся Рон.

— Да хоть три! Во-первых, меня начал раздражать такой нездоровый интерес к моей скромной персоне. Вот увидишь, после Невилла к нам в купе даже не заглянут… Во-вторых, это гарантирует создание мне соответствующей репутации еще до прибытия в Хогвардс. А в-третьих, у него было такое лицо, что я просто не могла удержаться…

Насчет репутации она была права. Гарри знал не понаслышке, что слухи по Хогвардс-экспрессу разносятся моментально. Если учесть, что они раз десять перевираются, результат может быть самым неожиданным…

А вот насчет гостей она ошиблась. Нет, любопытствующих больше не было. Но одна скромная персона все-таки сочла своим долгом напомнить о себе. Чтоб, так сказать, жизнь медом не казалась.

Это был, конечно, Драко Малфой. Нет, не один, разумеется. Как всегда чуть позади него стояли два шкафоида, именующие себя Крэбб и Гойл (в какой последовательности их называть – все равно. Так как от мозга у них остался лишь придаток, да и то один на двоих, они откликаются на любое из этих имен одновременно), а на шею при каждом удобном случае вешалась Пенси Паркинсон. Драко при этом недовольно кривил нос, но терпел, не успев еще позабыть отцовскую взбучку.

Они зашли в тот момент, когда Гарри, Рон и Джинни катались по полу в припадке гомерического хохота, Гермиона тихо сползала по стенке, собираясь к ним присоединиться, а Алиса сидела на столике, болтая ногами и снисходительно посматривая на своих менее закаленных юмором друзей. Впрочем, смех быстро прекратился, едва они заметили, кто стоял в дверях.

Драко презрительно окинул их взглядом и поморщился.

— Фе-е, Поттер, ты, кажется, наконец-то очутился там, где тебе и должно – на полу…

Гарри вскочил, его глаза запылали.

— Убирайся отсюда немедленно, а то мы…

— Мы? Я вижу, ты так и не научился выбирать себе компанию. Уизли конечно могут представлять какую-либо опасность… Каждый озлобится, если его долго не кормить. Но против меня… Твои дружки всего лишь сборище грязных, нищих, тупых…

— Ты уверен, что хочешь закончить эту фразу?

Алиса со скучающим видом разглядывала ногти на правой руке.

— Малфой, убирайся, предупреждаю в последний раз… — прорычал Гарри.

— Ну что ж сразу в последний? Человек только что пришел, мы еще не познакомились, а ты сразу его выгоняешь. Нехорошо, Гарри. И вообще, остынь! Может, мальчик просто заблудился. Координация не ахти, с ориентацией вообще еще не определился… — голос Алисы оставался спокойным, однако Гарри, успевший немного изучить ее повадки, понял, что сейчас ей лучше уступить. Это будет даже интересно…

Драко довольно осклабился.

— А это что еще за новое лицо? Подбираете по дороге для массовости? Своих чучел мало?

— Мало, вьюноша! Может, вы присоединитесь? Раз уж все равно здесь… Каким ветром занесло?

— Чувствуется, что несвежим, — пробурчал себе под нос Рон, но его никто не услышал. Все с интересом следили за разгорающейся сценой.

— Да вот, шел мимо. Дай, думаю, зайду… — издеваясь протянул Малфой.

— Шел? Ну и иди… мимо!

— Да нет, я, пожалуй, еще задержусь…

— Ну, задержись, — спокойно согласилась Алиса. – Ребя, переходите на мой диван, я пока на столе останусь.

Все обитатели купе дружно пересели.

Драко развалился на опустевшем диване и окинул взглядом эту наглую девчонку. Фигура ничего, ноги-руки откуда надо растут, мордашка… симпатичная, но стиля и какой-нибудь особенной красоты (с точки зрения эстета) нет и вообще она не в его вкусе. Ему с недавних пор начали нравиться рыжеволосые… Он бросил взгляд на Джинни Уизли, но она не глядела на него, во все глаза следя за действиями этой неизвестной девчонки. Да что они в ней нашли, в конце концов?!

Алиса тоже окинула его взглядом. Причем фирменным малфоевским взглядом – сверху вниз и закатить глаза.

— Что смотрим? – поинтересовался Малфой. – Нравлюсь?

Она фыркнула.

— Сдается мне джентльмены, что этот человек — не джентльмен! – кинула она друзьям и снова обернулась к Малфою. — Ты взвешен на весах и найден слишком легким. Уровень, скажем так, ниже плинтуса…

Эта игра начала забавлять Драко. «Она похожа на мышонка, дергающего за усы кота. Куда ей со мной равняться!»

— Малфой. Драко Малфой! – представился он в чисто бондовской манере. – Принц Слизерина и префект школы.

Попытка запугать ее ушла в молоко. Алиса насмешливо кивнула.

— Корэл. Элис Корэл! Королева сглазов и новая ученица Хогвардса.

Новая ученица? Странно, почему он об этом еще не слышал.

— Где-то я твое имя уже слышала…

Малфой надулся от важности.

— Мое имя знает каждый второй в волшебном мире.

— А! Вспомнила! Десять лет назад я к вам приезжала с родителями. Моя мать приходится какой-то очень дальней родственницей твоему отцу…

У Драко мысленно отвисла челюсть (к сожалению только мысленно – Малфои прекрасно умеют держать себя в руках.). Так он был с ней знаком? Почему он не помнит?

— Да-да, вспомнила. Я даже видела тебя. Был такой милый мальчик – воды не замутит. Тише воды, ниже травы… А какой пухленький, розовенький – ну прям поросеночек! И вот этот поросеночек рос, рос, и выросла такая большая...

– Что выросло?!!

– Ну, что выросло, то выросло, теперь ведь не изменишь...

У Малфоя перехватило дыхание. Как она смеет ему дерзить!

— Что?! Да я тебя… я тебя…

— Да ты не напрягайся, тебе думать вредно, — миролюбиво заметила Алиса. – Посиди, подумай, может что-нибудь путное и выдумаешь. Эх, нет еще у нас всеобщей коммуникабельности…

Сьюзан Боунс и Ханна Аббот из Пуффендуя с интересом заглянули в открытую дверь купе. Увидев Гарри, Рона и Драко, они расплылись в очаровательнейших улыбках голодных крокодилов.

— Ой, какие мальчики в этом вагоне!...

— Проходите, проходите, девушки... От греха подальше! – негромко прикрикнула на них Гермиона, и двух сплетниц как ветром сдуло.

Элис, отвлекшаяся на них, снова повернулась к Малфою.

— Ну как? – с усмешкой спросила она. – Выдашь нам еще какую-нибудь гадость, или сразу уйдешь?

Ее уверенно-насмешливый тон окончательно взбесил Малфоя.

— Я не знаю кто ты – грязнокровка, как Грейнджер, или чистокровная, но мне сейчас это, честно говоря, без разницы. Я не люблю сражаться с женщинами, уж слишком они слабонервны, но тебе я могу дать последний шанс оправдаться, — подрагивающим от злости голосом сказал Драко, нацелив на нее волшебную палочку. – Вымаливать прощение ты будешь долго… На колени!

— Во-первых, нервы у меня железобетонные, — парировала Алиса. – Во-вторых, дорогой мой троюродный братец, зачем же сразу на колени? Где же романтика? Я, конечно, девушка отходчивая, но не до такой же степени.… И в третьих, хорек ты наш белобрысенький, на твоем месте я бы покинула купе уже после первого предупреждения, если ты, конечно, не хочешь, чтобы с тобой произошел несчастный случай. Канделябр, к примеру, на голову упал… три раза… нечаянно, разумеется.

— Что?!!! Ты хочешь сразу умереть, или сначала помучиться?

— Лучше, конечно, помучиться…

Драко встал в боевую стойку. Алиса спокойно протянула перед собой руку, ладонью на Малфоя. Малфой, решивший, что палочка у нее в рукаве, не удивился.

— Если он ее хоть пальцем тронет, то я перегрызу ему глотку! – негромко сказал Гарри.

— Я буду участвовать! – поддержали его Рон, Джинни и Гермиона хором.

— Я чувствую, мы на грани грандиозного шухера – заметил Крэбб Гойлу. Тот согласно закивал.

Тут в разговор некстати вмешалась Пенси.

— Ах, Драко, не церемонься ты с этой гриффиндорской шлюшкой! Заколдуй ее и дело с концом! Она практически наверняка ничего не знает, она же с нами эти пять лет не училась…

— Зато ты училась, Паркинсон! И, могу поспорить, тоже практически наверняка ничего не знаешь! – с неприязнью сказала Гермиона.

— А ты заткнись, грязнокровка!

— Это ты заткни фонтан! – наконец раздраженно бросила Алиса. – Паркинсон, верно? Вот уж подходящая для тебя фамилия! Одноименной болезнью, случайно, не страдаешь? А подобные случаи в семье были? Не было? Будут! – заявила она, переводя руку на нее.

Пенси попятилась.

— Да что ты можешь! Что ты мне сделаешь?! – истерично взвизгнула она. – Да что ты вообще можешь мне сделать?!

Алиса выдохнула. Вот и первая жертва.

— Для начала, я тебе лицо пообглодаю. Не до смерти, конечно… Я чту Уголовный кодекс! Но тебе до конца жизни придется всем врать, что ты в противогазе.

— Ты что, психованная?!!

— Нет, я русская. Продолжим парад членовредительства? Причем заметь, это все пока безо всякой магии. Потому что когда я использую магии, которую, по твоим словам я не знаю, тебя придется сметать с пола зубной щеткой. Итак… Затем я затолкаю тебе в задницу ногу так глубоко, что влага с твоих туфлей утолит твою жажду…

— Элис, это же негигиенично! – «возмутилась» Гермиона.

— Зато дешево, надежно и практично! Эй ты, жертва аборта, ты все еще хочешь продолжения?

Пенси что-то маловразумительно пискнула и забилась подальше в угол. Она как-то сразу просекла, что это не блеф – возможно, этому послужил тяжелый взгляд, которым наградила ее Алиса.

— Не хочешь, – удовлетворенно заметила Алиса и повернулась к Драко. – А что касается тебя…

Продолжить она не успела. Драко неожиданно выкрикнул «Ступефай!» и отпрянул. Красный луч поразил Алису прямо в грудь. Не издав ни звука, она осела на пол. Одновременно с этим с мест подбросило Гарри и Рона, которые с угрожающе сжатыми кулаками двинулись на Малфоя.

– Господа, неужели вы будете нас бить? – притворно поразился Драко.

– Еще как! – деловито пообещал Рон, выбрасывая сжатый кулак в направлении лица блондина. Тот едва успел увернуться.

Следующего удара не последовало. Дерущихся отвлекла поднимающаяся с пола Алиса. Вид у нее был сумрачный.

– Не бейте себя ушами по щекам, со мной все в порядке. Эй, Драко, ну ты и фашист! Честное слово, агрессию нужно выплескивать на подушках! Кто ж так бьет!

– Ах ты…– далее из уст Драко Малфоя извергся поток нецензурной брани, трудно поддающейся переводу. Впрочем, мне и переводить не хочется: английский язык до того беден, что даже ругательства у них скучные донельзя.

— Слышь ты, чудак на букву «мэ», ты на кого ролики покатил?! – возмутилась Алиса. – Я ж тебя за такие слова зубами загрызу! Пасть порву, моргалы выколю, ручки фигой завяжу! Будешь дрыгами ногать, мотовою головать, шевелюрами ушать! Над твоей могилкой будут кукареки петухать! А ну становись в третью позицию… Хочешь дуэлю, будет дуэля! – вид Алисы, засучивающей рукава, вызывал у Драко смутные опасения, что дуэль закончится не в его пользу. Поэтому он осторожно поинтересовался:

— Стоп-стоп! Не заколдуешь же ты собственного… брата? (сей факт до сих пор не укладывался у него в голове)

— Эта?? Эта кого хочешь заколдует! – с гордостью заявил Рон. – Она такая! А ты стой и не рыпайся, хуже будет!

Алиса тем временем, устав воевать с рукавами мантии сбросила ее на диван, заявив: «Это не мой фасончик!» и встала в боевую стойку. Вслед за ней последовал и Драко, стараясь выглядеть уверенно и нагло.

– Ну что, поколдуем? – поинтересовалась Алиса. – Кто с мечом к нам придет, пусть не смеет погибать от чего-либо другого…

– Не, я могу и пострелять, но мне больше по душе шпаги. Вжик-вжик-вжик! Уноси готовенького! Вжик! Вжик! Кто на новенького?.. Мы начнем или нет?! – раздраженно спросил Малфой.

– Начнем, пожалуй! – согласилась Алиса. – Первый выстрел за мной…

Она направила ладонь на Малфоя и что-то шепнула. Луч синего цвета, вырвавшийся из ее руки, был таким ярким, что все присутствующие зажмурились. Когда перед глазами перестали прыгать пятна, они увидели, что Малфой, самоуверенный, как и прежде, спокойно стоит на ногах. Неужели заклинание не сработало? Алису, казалось, это совершенно не волновало. Она лишь оценивающе смотрела на Малфоя, как бы прикидывая, какой цвет гроба ему пойдет больше.

– Ну что, уродина, это все, на что ты способна? – нахально поинтересовался Малфой. Наглость возвращалась к нему с потрясающей скоростью.

– Уродина? Это все на что ты способен? – в тон ему ответила Алиса. – Фи, мон ами, если уж оскорблять, то со вкусом. Прекращай свой словесный понос!

Кстати о поносе…

Драко хотел было ей уже ответить, но вдруг на его лице отразилось что-то эдакое… В следующее мгновение он согнулся пополам и пулей вылетел из купе. За ним поспешили его туго соображающие «телохранители», за которыми, поскуливая как толстый мопс, подпрыгивала Пенси Паркинсон.

– Что за… – начал Гарри.

Из коридора донесся мощный звук… избавления от испражнений. Он был таким неприлично громким, что его услышал даже машинист, а ведь они ехали в последнем вагоне!

– Я вся такая внезапная,... противоречивая такая...! – смущенно проговорила Алиса, ковыряя носком туфли ободранный линолеум.

Взбудораженный Рон выскочил в коридор. Через секунду послышался его восторженный вопль.

– Вы не поверите! Он не успел добежать до туалета! Куча получилась – лошади отдыхают! – в дверях появилась его сияющая физиомордия. – Ух ты! Класс! Над Малфоем теперь вся школа смеяться будет, как минимум до выпуска! Алиса, я тебя обожаю!..

Тем временем в купе проник «запах победы». Алиса сморщила нос.

– Да, это вам не Рио-де-Жанейро! Это гораздо хуже… А ну посторонись! – она бесцеремонно оттолкнула Рона из дверей купе и выглянула в коридор.

Зрелище, надо сказать, было то еще. Малфой пытался подняться с полу, куда его повлекла сила тяжести, внезапно возникшей у него в брюках, но все время терпел неудачу. Рядом, больше мешая, чем помогая, суетилась Пенси Паркинсон. От кучи вывалившегося из его штанов гов… дерь… навоза (!) шел легкий парок. В коридоре уже собралось полшколы, а народ все прибывал. Подбежавший староста Когтеврана Энтони Голдстейн скривился и движением палочки удалил вонючую кучку с пола. Но запах все равно остался, равно как и пятно на штанах Малфоя (и его репутации, заодно).

Сам Малфой представлял собой ужасающее зрелище. Казалось, когда он раскроет рот, оттуда вырвется огонь. Когда он заметил Алису, его аж перекосило.

– Ты… – прошипел он злобно. – Ты! Ты за это ответишь! Как только я переоденусь, я…

– В морге тебя переоденут, – хладнокровно заметила Алиса. – Джентльмены, у вас совсем плохо с чувством юмора... Это шутка была! Легкое замедленное заклинание с эффектом неожиданности. Я сама не предполагала, что оно возымеет такой эффект. Гораздо чаще оно заканчивалось прыщами, бородавками, облысением, ожирением либо чиханием… Впрочем, порой они комбинируются, так что советую до завтрашнего дня почаще подходить к зеркалу.

Драко взвыл.

Между тем среди учеников появились лица Фреда и Джорджа. Они рыскали в толпе, пытаясь найти того, кто устроил такое с Малфоем. Отыскав глазами Рона, они протиснулись к нему.

– Ты видел?!! – воскликнул Фред. – Нет, ты это видел?!!

– Здорово! – перебил его Джордж.

– Фантастика!

– Невероятно!

– Потрясающе!

– КТО это сделал?!! – хором спросили близнецы.

Рон скромно показал рукой на Элис. Фред и Джордж разом уставились на нее. Их челюсти непроизвольно поползли вниз. Заметив это, Алиса повернулась к ним и сказала:

– Эй, товарищи! Дышите глубже, вы взволнованы! Не надо на меня так смотреть! – и затем, обращаясь к остальным:

– Все, представление окончено! Прошу разойтись по своим купе и не создавать паники. Цигель, цигель, товарищи! Ай-лю-лю! Слабонервных просим удалиться!

Постепенно взбудораженный народ рассосался. В коридоре остались только наши герои.

– А тебе, Драко, я бы посоветовала бы убраться отсюда в ближайшие две минуты. А то мне что-то не хочется смотреть на очередную кучу дерьма, какой ты, собственно, и сам являешься. Понос, друг мой, он сразу ведь не проходит… И еще, на будущее. НИКОГДА НЕ НАЗЫВАЙ ДЕВУШКУ УРОДИНОЙ! У нас от этого характер портится! Еще раз нахамишь – всю жизнь на лекарства работать будешь! Понял, дефективный?

Драко только зыркнул на нее. Затем поднялся и, прикрываясь мантией Крэбба, пошел в свой вагон.

– Правильно! И пусть канает! – поддакнул Фред. Он выглядел подозрительно довольным. Даже учитывая, что он видел, как Колин Криви запечатлел Малфоя на свою камеру…

– Красота – это страшная сила! – задумчиво произнесла Гермиона.

– Да. И чем дальше, тем страшнее!.. – добавила Джинни.

Профессор Северус Снейп раздраженно мерил шагами свой кабинет.

«Первое сентября. Дети возвращаются в школу (вот уж воистину, бедный Снейп!). ОНА тоже. Отсюда вопрос: что делать (и кто виноват…)?»

Он вопросительно уставился на замаринованное существо в большой зеленой банке. Существо озадаченно моргнуло. «Тихо шифером шурша, едет крыша, не спеша…».

«Вернемся к насущному вопросу. Гермиона Грейнджер. Гриффиндорка, шестой курс. Моя ученица, между прочим! А теперь ответь себе: почему тебя так это все волнует? А?»

Замаринованное существо пожало… плечами? хвостом? ушами?

«Ты слабак! – вмешался внутренний голос. – Почему ты до сих пор юлишь? Перед самим собой, между прочим!»

«Ты опять вернулся?!»

«А я куда-нибудь уходил? Э, дружок, отдых, видимо не пошел тебе на пользу…»

«Лучше бы его вообще не было!»

«А что случилось? Я что-то пропустил? Вроде все было чинно-мирно, приятно провел время в компании с молодой девушкой…»

«Целуя ее?»

«Фи, Северус, как же ты отстал от жизни! А если бы вы переспали, ты что, волосы бы на себе рвал?»

От такой перспективы Снейп чуть не задохнулся.

«Да как ты можешь?! – ужаснулся он. – Откуда у меня такой внутренний голос?!»

«Мы, голоса, даемся немногим людям и за особые заслуги! Так что цыц, истероид! Я от тебя все равно не отстану! Мне, можно подумать, приятно общаться с такими шизофрениками, как ты…»

ВГ даже не представлял, как ему повезло, что на него Авада не действует… А может и знал. Кто их разберет, голоса эти?

Поезд «Хогвартс Экспресс» прибыл в Хогсмид точно по расписанию. Поэтому машинист избежал участи быть погребенным под паровым катком.

Ученики вывалились из вагонов и принялись спешно искать себе место в безлошадных каретах (мы то знаем, что в них были запряжены фестралы. Но давайте не будем разочаровывать в сказке детишек, только недавно оправившихся от новости, что Деда Мороза не существует!). Гарри, Рон, Джинни и Гермиона сразу же застолбили себе один экипаж и теперь торопили Алису:

– Ну, скорее же! Многие уже отъезжают!

– Не спеши, а то успеешь! – немедленно откликнулась Алиса, заканчивающая прием своего багажа, общим количеством в семь чемоданов и клеток с Галкой и Графиней, которая обиженно завопила, когда ей прищемили хвост.

Но когда она, наконец, двинулась к каретам, ей на плечо легла ладонь Хагрида. У бедняжки подкосились ноги.

– Куда? Тебе в лодку! Элис Корэл, это ведь ты, да?

– Нет! Меня зовут Мери. Мери-Сью!

– Ты, – удовлетворенно прогудел великан. – Садись сюда!

Элис страдальчески посмотрела на друзей и закатила глаза. Те ободряюще подмигнули ей (вместе, хором, с дирижером!) и уехали в экипаже. Алиса плюнула и полезла в лодку. Хагрид, на которого, собственно, плевок и попал, ничего не заметил.

И вот он, долгожданный момент! Кареты въехали в ворота Хога. Поднимаясь по знакомым лестницам, Гарри полной грудью вдохнул воздух. Запах Дома! (Какой, интересно? Для Рона – запах хогвартской кухни, для Герм – книжной пыли… А для Гарри? Леденцов Дамблдора? Подмышек Хагрида? Навозных бомб Пивза?)

Без особых приключений, они добрались до Большого Зала. По пути, правда, пришлось уклоняться от Пивза, которому вздумалось покрасить всю школу в блондинистый цвет с помощью пятновыводителя мисс Чистикс. Но натуральный цвет волос поменяла только одна девочка из Пуффендуя, которой обретенный имидж неожиданно понравился, поэтому от услуг мадам Помфри она отказалась (правда, через полгода волосы стали зеленые, но кого это сейчас волнует!).

Гарри уселся на свое обычное место на скамье – справа Рон, слева Симус, напротив Гермиона – и огляделся.

Все как и в прошлые годы. Дамблдор добродушно взирает на учеников. Снейп буравит Гарри ненавидящим взглядом (старательно избегая смотреть на Гермиону). Рядом с ним сидит Люпин, снова приглашенный преподавать Защиту От Темных Искусств. Филч вместе с Миссис Норрис стоят в дверях с твердым намерением на лице (морде) «найти и наказать» (Бог знает, что у него на этот раз случилось. Скорее всего, Фред и Джордж решили отметить свое возвращение в Хогвардс). Привидения выныривают отовсюду, где только можно и где нельзя, периодически проходя сквозь зазевавшихся учеников. Свечки парят, звездочки на потолке сквозь тучки посверкивают – лепота!

Двери Большого Зала распахнулись. Филча снесло.

Профессор Макгонаггл, гордо подняв голову, прошествовала к преподавательскому столу, рядом с которым уже был поставлен старый колченогий табурет, на котором возлежала Распределяющая Шляпа. За ней гуськом тянулись первокурсники. Замыкала шествие Элис Корэл, насвистывающая что-то легкомысленное и совершенно не в тему. Проходя мимо Гарри, она едва заметно ему подмигнула.

Профессор встала рядом с табуретом и, как и каждый год, обратилась с речью к первокурсникам. Большинство из них скучающе разглядывали звездный потолок и парящие свечи («старшие братья и сестры в Хоге», безошибочно определил Рон. О том, как он сам вел себя на церемонии распределения, все тактично промолчали).

Шляпа раздвинула рваную щель, служившую ей ртом, и запела:

– Ой-ей-ей, хали-гали!

Ой-ей-ей, на-на-на!

Макгонаггл украдкой толкнула Шляпу. За преподавательским столом Дамблдор виновато объяснял мадам Помфри:

– Ну, люблю я на досуге послушать маггловские радиостанции… Ну забыл перенастроить обратно… Что мне, заавадиться, что ли?

Тем временем «маленькая техническая неисправность» была исправлена. Шляпа запела:

Открой мне помыслы свои

И душу мне открой –

Я подберу вам факультет,

Что станет вам семьей.

Коль знания и магия

Нашли дорогу к вам,

То вам всегда практически

Подходит Когтевран.

А коль живешь ты хитростью,

Расчетом лишь одним,

То вам теоретически

Дорога в Слизерин.

Для сердца бескорыстного

И мягкого чуть-чуть,

Для верного и чистого

Дорога в Пуффендуй.

А храбрецам есть факультет,

Где трусость есть позор.

Коль ты не знаешь слова «нет»,

Ступай же в Гриффиндор.

Но помни: Хогвардс – вот твой дом.

Вражде здесь места нет.

А Слизерин и Гриффиндор –

Всего лишь факультет.

Забудь былую ненависть

И распри все забудь.

Перед лицом опасности –

Один для всех вас путь.

«Разумеется!» – мысленно зевнул Гарри. Примерно то же самое Шляпа говорила в прошлом году. И что из этого вышло? Нет, госпожа Шляпа, плохо ты знаешь подростковую психологию. Ссориться всегда легче, чем мириться, старые счеты порождают новую вражду… и так до бесконечности. «Помириться? Не смешите меня!»

– Броули, Алекс!

– КОГТЕВРАН!

Церемония распределения началась. Алиса балагурила перед первокурсниками, со страхом и уважением взиравшими на нее, но было видно, что она сама сильно нервничает. Гарри, Рон и Гермиона сидели, скрестив пальцы.

Наконец Макгонаггл произнесла «Корэл, Элис!», и Алиса, вышагивая на манер игрушечных солдатиков, подошла к табурету. С видом неодобрения на лице, профессор надела на нее Распределяющую Шляпу.

«Так-так-так, – зазвучал у нее в голове тихий голос. – И куда же тебя отправить?..»

С минуту все было тихо. Некоторые преподаватели уже забеспокоились. Малфой гадко ухмылялся. Снейп скривился. Гарри нервно барабанил пальцами по столу. Рон гипнотизировал стол на предмет появления ужина.

В конце концов, Макгонаггл не выдержала и палочкой «включила» Шляпу на полную громкость. Через секунду зал оглох:

– Я НЕ ПОЙДУ ТУДА!!!

– ПОЙДЕШЬ!!!

– НИ ЗА ЧТО!!!!!

– А за два?

– Я НЕ СОБИРАЮСЬ УЧИТЬСЯ В СЛИЗЕРИНЕ! Мне вредна сырость и темнота…

– ТЫ В ГРИФФИНДОРЕ ВСЕХ ДОСТАНЕШЬ!!

– НЕПРАВДА! Я могу быть милой и доброй девочкой! И с шестью гриффиндорцами я уже подружилась! Я ХОЧУ В ГРИФФИНДОР!

– Слушай, ну ходи ты в Гриффиндор, – взмолилась Шляпа. – У профессора Макгонаггл сердечный приступ будет!

Повисло секундное молчание.

– ГРИФФИНДОР! (Ах, какая все-таки вредная девочка!)

– СЛИЗЕРИН!

– А Я СКАЗАЛА ГРИФФИНДОР!

– С твоим характером? СЛИ-ЗЕ-РИН!!!

Шляпа начала подпрыгивать от возмущения. Беседа приобрела другой колер:

– ЭЙ! Ты испортишь мне прическу!

– Вот уж не подумала бы, что она у тебя есть! ХА!

– Ах ты драная, нестиранная, вонючая УШАНКА ИЗ СЕКОНД-ХЭНДА!!!

– ЧТО?!!

Тут Макгонаггл, наконец, опомнилась. Во избежания шапковредительства, она ловко сдернула Распределяющую Шляпу с головы Алисы (напоследок мстительная Шляпа вцепилась ей в волосы). Та поправила прическу и победно улыбнулась. В мысленной баталии последнее слово осталось за ней.

Весь зал, затаив дыхание, ждал окончательного вердикта. Шляпа в последний раз возмущенно вздулась, раздвинула щель, служившую ей ртом, и…

– Мерлин с тобой, ГРИФФИНДОР!

Гриффиндорский стол взорвался бурными аплодисментами.

В конце торжественного ужина старосты построили факультеты и (строевым шагом: Ать-два! Левой-правой!) повели в жилые корпуса. Подойдя к Полной Даме (также известна как Толстая Тетя, Дама в Розовом, Пьяная Дама… если рядом Виолетта…), Гермиона громко произнесла пароль «Шижинпунзные фунциклявки». Дама благочинно отъехала в сторону, открывая проем в стене.

– Хорошенькое помещеньеце! – одобрительно заметила Алиса, глядя на мягкие кресла и камины.

– Да, тут действительно комфортно, – согласилась Гермиона.

– Еще бы! Не надо далеко ходить, чтобы поджечь школу! Разломал на щепки мебель, подлил водки в камин и всего через несколько минут…

– Хватит! – оборвала ее Гермиона. Мысли о пожаре вызывали у нее до странности пугающее ощущение.

Алиса разочарованно пожала плечами.

– Ну, хватит, так хватит.

Но как только Гермиона отошла, Алиса разоткровенничалась перед Роном, Гарри и близнецами:

– Ах, сколько воды утекло со времен моей первой взорванной школы – страшно подумать! Я всегда была очень способна к химии…

– Алиса! Пора спать!

– Хорошо, Эрмион-чик! Ладно, мальчики, до завтрева, я почапала плющить личико…

– ЧЕГО??? – хором, естессно.

– Харю давить! Подушкой!

С третьей попытки до Гарри дошло.

– А… ну, тогда спокойной ночи!

– И тебе того же по тому же самому месту! Всем пока!

Понедельник начался как обычно. На ЗОТС Алиса вступила в неравный спор с Люпином об особенности нападения кикимор болотных… и выиграла его, чем заслужила уважение Ремуса и двадцать баллов для Гриффиндора. Решающим доводом в защиту своих предположений стала фраза: «А вы с ними месяц на одной кочке жили?!». Против этого аргументов ни у кого не нашлось.

На трансфигурацию все шли как на казнь. Всем известно, что после каникул учителя всегда стараются нагрузить учеников под завязку. Но профессор Макгонаггл… после такого можно было сразу забирать свой аттестат и уходить из школы нафиг, чтоб не мучаться.

Все расселись, кто как хотел. Алиса села с Гарри, Рон с Гермионой.

Макгонаггл обвела класс строгим взглядом. За ее спиной Алиса показала ей язык.

– Итак, ваше задание на этот урок – превратить предмет, уже подвергшийся трансфигурации, в предмет со сходными первоначальному свойствами, – начала профессор. – Для начала, попробуйте преобразовать чайник, в который превратился хомяк. Сделайте из него суслика. Кто мне скажет, в чем здесь основная трудность?

Естественно, руку подняла Гермиона.

– При трансформации уже преобразованных объектов гораздо труднее нарушить магическую структуру, наложенную другим волшебником. Плюс, всегда существует вероятность, что предмет просто вернется в свою первоначальную форму, вместо того чтобы измениться…

– Совершенно верно, мисс Грейнджер. Подобные превращения под силу далеко не каждому волшебнику. А теперь взяли палочки и произнесли формулу… Да, мисс Корэл?

– А можно превратить в суслика Малфоя? Поверьте, результат получится практически неотличимый…

МакГонагалл посмотрела на нее взглядом Медузы. Горгоны. Но, к сожалению, на Алису это не подействовало.

– Мисс Корэл, я ценю ваш учебный энтузиазм.

– Спасибо. Я тоже его очень ценю.

– И я не сомневаюсь, что вы бы справились с поставленной вами задачей, при желании…

– Естественно! То ли еще будет! Поверьте, каких-нибудь пару… десятков лет, и я стану вашей любимой ученицей! (видимо, когда все остальные сдохнут!)

Тогда строгая профессор Трансфигурации тяжело вздохнула и ушла в свой кабинет.

Половину урока класс честно пытался заставить чайник стать сусликом. Сей предмет сервиза достойно сопротивлялся. Гермионе, Драко и Цабини удалось заставить его стать снова хомяком, но, когда они пытались использовать заклинания межвидовых превращений, хомяк превращался либо в мохнатую чашку, либо в морскую свинку. У Гарри и Алисы получилось сотворить чайник в виде суслика, застывшего столбиком (у Гарри – приземистого и коротколапого, с часто моргающими глазками, у Алисы – высокого, расписанного под хохлому с тонкими струйками пара, вырывающегося из ноздрей). Рон, непонятно каким образом, превратил свой чайник в муравейник. Муравьи радостно расползлись по всему классу. Наконец, все плюнули на это дело и остаток урока проиграли в Плюй-камни.

В конце урока профессор Макгонаггл вышла из своего кабинета. От нее ощутимо веяло валерьянкой и шотландским виски. Собирая работы, она удрученно поцокала языком и задала огромное домашнее задание. С урока уходили несколько… недовольные («МакГонагалл как белены объелась! От Снейпа заразилась, что ли?»).

Кстати о Снейпе.

Если на урок к Макгонаггл все шли, как на казнь, то уроку Зелий ученики точно предпочли бы расстрел. Снейп ворвался в класс в очень плохом настроении и сразу же закатал такую контрольную, что Алиса сдала свой пергамент, едва взглянув на вопросы. Пораженным Гарри и Рону она объяснила это так:

– Я все равно не знаю ничего из предложенного здесь, поэтому получу двойку. А если нет разницы, зачем сидеть дольше? (Конечно, Алиса на «Досю» непохожа, но все-таки…)

Снейп с удовольствием вывел первую двойку в этом году. А затем, коли уж все равно заняться нечем, вздумал погонять Алису по темам прошлых лет, чтобы проверить ее знания. Надеялся снять еще пару десятков баллов с Гриффиндора. Наивный!

К его большому удивлению, на большинство вопросов она ответила правильно. Снейп поскрипел зубами (поскрежетал несмазанными челюстями) и велел ей убираться из класса до конца урока. Что она с удовольствием и сделала.

Гарри ответил всего на пять вопросов, Рон на три, зато Гермиона на все десять. (Вероятно, всего вопросов было пятьдесят. Хи-хи!). Сдавая работу, она нечаянно встретилась взглядом со Снейпом. На его лице было очень странное выражение.

– Алиса! Мы выиграли!

Гарри, Рона и прочих игроков гриффиндорской команды по квиддичу (в числе которых был и недавно зачисленный Дин Томас) вносили в факультетскую гостиную под восторженные крики гриффиндорцев.

– Матч с Пуффендуйцами? Велика заслуга! Я сказала, что пойду смотреть на ваш квиддич только тогда, когда вы будете играть со Слизерином…

– Да ладно, ладно! Но порадоваться за нас ты можешь?

– Нет. Я вредная и противная. Вот позавидовать – всегда пожалуйста!

Гарри хотел было ей что-то ответить, но в этот самый момент их принялись подбрасывать к потолку (голова высоченного Рона ритмично постукивала о люстру). Поэтому разговор пришлось замять.

Подходил к концу октябрь. Он выдался довольно-таки теплым, поэтому Запретный Лес не спешил пока сбрасывать свой пышный багряно-золотой наряд. На грядках Хагрида поспевали тыквы, а это означало одно: приближался Хеллоуин!

Джинни выходила из класса Зелий, когда неожиданно столкнулась в дверях с Малфоем. Она сделала шаг вправо, чтобы обойти его. Он тоже. Шаг влево. Аналогично…

Потоптавшись таким образом несколько секунд, Джинни рассерженно встряхнула копной огненно рыжих волос и соизволила, наконец, с ним заговорить (шепотом, правда):

– Малфой, ты дашь девушке пройти или нет?

«Или нет»

Малфой ответил самой «галантнейшей» из своих ухмылок:

– Разумеется, принцесса Уизли (Сначала «Уизли – наш король», теперь вот это… Мозги, видимо, работают в одном направлении). Кстати, я могу поинтересоваться, как поживает тот сарайчик? Не спалили еще (ага, Фред и Джордж, втихую смолившие за ним папиросы!)?

– Нет, – сухо сказала Джин, слегка покраснев (вспомнилось… всякое…).

– Ты никому не проболталась? – неожиданно серьезным тоном спросил Малфой.

– О чем? Гражданин, я вас вообще знаю? – дерзко ответила Джинни.

Драко удовлетворенно кивнул.

– К чему вообще эта конспирация? – продолжала Джинни. – Ну что в этом особенного?

– Отец.

– В смысле?

– Знаешь, из-за чего я тогда улетел из дома?

– Проветрить единственную извилину захотелось!

– Представь себе, Уизли, нет. В тот вечер состоялась моя помолвка на Пенси Паркинсон…

Джинни не знала, смеяться ей или посочувствовать.

– И?

– Что «и»?! Ты себе этот кошмар представляешь?!

– Смутно. Никогда не была на ней помолвлена.

– А скандал, который тогда вышел?! Это же позор рода плюс оскорбление ее семьи! Если это удалось замять, то лишь благодаря чуду (и недалекости Пенси Паркинсон. Если бы этой дуре пришло в голову рассказать обо всем мамаше…).

– Начинаю понимать… Да, Малфой, не повезло тебе…

– Так что о том, что я тогда по несчастливой случайности оказался у вас, не должна знать ни одна живая душа, поняла?!

– Так, а что это мы так раскомандовались?! – возмутилась Джинни. – Если я и покрываю тебя, то лишь потому… – она замялась.

– Что?

– …Потому что ты и твои делишки мне абсолютно неинтересны, вот почему! – выпалила Джинни.

Малфой помедлил и посторонился. Джинни гордо прошествовала мимо него.

Драко уже хотел войти в кабинет, как вдруг…

– Бедненький… – послышался тихий вздох за его спиной.

Он резко оглянулся, но успел заметить только мелькнувшую за поворотом спину. Драко невесело улыбнулся и закрыл за собой дверь.

– Садитесь, мистер Малфой, – Снейп перешел сразу к делу. – Мне нужно поговорить с вами о вашем вступлении…

– Но разве оно состоится не на зимних каникулах? – удивился Драко.

– Представьте себе, нет. Ваш отец проинформировал меня, что желает как можно скорее посвятить вас в Пожиратели. Причин он мне не назвал, сказал, что все инструкции пошлет вам по почте…

– По почте?! Но это же очень опасно! Что, если ее перехватят…

– Именно поэтому я и разговариваю сейчас с вами, мистер Малфой! И не перебивайте меня больше! (его это та-ак раздражает!)

Драко сверкнул глазами, но ничего не ответил.

– Итак, – продолжал Снейп, – завтра ночью вы должны оказаться на крыше Астрономической Башни. Ровно в два туда прилетит ваш филин с письмом. Возьмите у своей невесты мантию-невидимку…

«У своей невесты!»

Драко молча выслушал инструкции, спокойно кивнул и встал со стула.

– Да, я понял. Я могу идти?

– Подождите, мистер Малфой. Это еще не все… – на лице Снейпа отразилось некоторое замешательство. Заинтригованный Драко сел обратно.

– Речь пойдет о новой ученице…

– Корэл? – презрительно скривился Малфой. – Она ничего собой не представляет! Только и может, что шутиху из себя корчить!

– Эта девушка несколько раз оставляла в дураках учителей, директора и вас самих, между прочим! Темный Лорд ею отчего-то заинтересован.

– Элис Корэл заинтересовала Темного Лорда… – повторил Драко задумчиво, словно смакуя эти слова. – У него, оказывается, плохой вкус!

– Поосторожнее, мистер Малфой! – негромко заметил ему Снейп, хотя в глубине души был полностью с ним согласен.

– И что из этого? Чем она его заинтересовала?

– Я сам не знаю, мистер Малфой. Но очень хотелось бы узнать… У Него есть какие-то планы, относительно этой русской (у всех относительно русских планы! Хоть бы кто-нибудь помог!). Тебе поручается следить за ней. Ненавязчиво.

«Ненавязчиво! Будь моя воля, я бы вообще к ней не подходил!»

– Привет! Ты не могла бы… Нет, не так… Алиса… Как тебе идея бала в честь Хеллоуина? Нет…

Гарри уже десять минут прятался за высокой спинкой одного из кресел гриффиндорской гостиной. Пару раз за нее заглядывали однокурсники, удивленные доносившимся оттуда бормотанием, но быстро отстали.

Сегодня профессор Дамблдор и профессор Макгонаггл объявили о том, что в честь традиционного праздника Хеллоуин пройдет бал-маскарад. Девочки, естественно, завизжали от восторга и с ходу начали обсуждать костюмы, мальчики тяжело вздохнули и поплелись искать себе пару, с которой им надлежало войти в Большой зал (а уж там послать ее куда подальше и весь вечер просидеть в уголке). Но были и исключения.

Алиса, выслушав «важное сообщение» скорчила разочарованную рожу и принялась уплетать свой завтрак, правда, с таким угрюмым выражением морды лица, что молоко в ее чашке моментально скисло. Гарри, хотевший было пригласить ее, с ходу закрыл рот, лишь глянув ей в глаза. Рон тоже заикнулся о том, что неплохо было бы пригласить Гермиону, но она неожиданно приняла сторону Алисы и отказалась наотрез. «Ну и ладно, – пробурчал Рон. – Что, девчонок в Хоге мало?».

Но Гарри вовсе не собирался сдаваться так легко. Посмотрев, как Элис подряд отшила двадцать кавалеров (десять гриффиндорцев, пять слизеринцев (!), три когтевранца и два пуффендуйца), в нем взыграл азарт. В конце концов, почему нет? Веселая девчонка, не трусиха, настоящий друг, да к тому же еще и выглядит ничего! Почему же не пригласить ее? Зачем ей отказываться?

Но, решившись таки на этот смелый шаг, Гарри растерял всю свою смелость и решимость, едва войдя в гостиную Гриффиндора. Алиса сидела и ДЕЛАЛА ДОМАШНЕЕ ЗАДАНИЕ! Что-то с ней точно было не так. За таким экзотическим занятием ее застать можно было редко, хотя училась она более чем прилично. Когда она делала домашнее задание – никто не знал, хотя поговаривали разное. И что она сидит по ночам (и не спит. Летучая мышка…), и что она пользуется запрещенными штучками из магазина близнецов Уизли (они с начала года открыли подпольный филиал в стенах Хога. Филч вешался!), и что домашку за нее делает Гермиона, с которой у нее сложились теплые дружеские отношения (все долго этому удивлялись. Оказалось, что Алиса записалась в ее ГАВНЭ и сделалась активным ее членом!). Гарри никогда не озадачивал себя этим вопросом, но, увидев ее за такой старательной учебой, сразу заподозрил, что что-то не так. Именно поэтому он позорно спрятался за кресло, пытаясь набраться храбрости для того, чтобы отвлечь ее от работы (а это чревато…).

Но вот, наконец, Гарри вынырнул из своего укрытия и целенаправленным шагом двинулся в сторону Алисы (напоминает сцену в южном кафе). Дойти не успел. К Алисе подскочили близнецы.

– Вау! Что это делает наша Гриффиндорская принцесса? – за эти слова Алиса молча двинула Фреда в ухо учебником. С недавнего времени к ней прилипло это прозвище – в противовес «Слизеринскому принцу» Драко Малфою.

– Неужто у нас начался «дикий депресняк»?! – поддакнул Джордж с притворным ужасом в глазах.

– Это, наверное, из-за Хеллоуина… – начал Фред.

Алиса вспыхнула.

– «…В период полнолуния, а также в канун Дня Всех Святых, они начинают вести себя странно… просыпается зверский аппетит и тянет к лихорадочной деятельности…» – замогильным тоном вещал Фред. – Ты случайно, не того… никем не укушена в последнее время?

– Окромя нас, конечно… – Джордж быстро чмокнул ее в щеку.

– Пошляк ты, Джорджик, – печально заметила Алиса, отвешивая ему подзатыльник.

У Гарри открылся рот. Близнецы флиртуют с Алисой?! С каких пор?!

– Алисик, я тебя готов в обе щеки расцеловать… и не только! – Фред чмокнул ее в другую щеку. – Твои идеи имеют бешеный успех на рынке! Почему ты до сих пор не работаешь с нами?!

– Как я уже объясняла, Фред, – будничным тоном отвечала Элис, уставившись в учебник, – я не думаю, что на шутках можно наживаться. Идеи я вам подаю совершенно без-возд-мезд-но! То есть дадом, – произнесла она гнусавым голосом, подражая Сове из мультика про Винни Пуха.

– И мы это в тебе очень ценим, уважаем…

– Холим и лелеем…

– А еще просто обожаем…

– Тебя и твое чувство юмора!

– Не хочешь пойти…

– Со мной на Хеллоуин?

– Эй, это я хотел ее пригласить!

– Кто не успел, тот опоздал! В большой семье клювом не щелкают!

– Ах ты…

– Сам такой!

– Да кто бы спорил! – ворчливо, но с довольным выражением на лице, вмешалась Алиса, разнимая близнецов. – Ну, в конце концов, разве это нормально, когда одна рука бьет другую?

– Или правая нога топчет левую…

Алиса снова помрачнела.

– Эй! Что с тобой?

– Дрозды вызывают Королька, прием!

– Джордж, мы ее теряем!

– Предлагаешь сделать искусственное дыхание?

– Ага. «Рот в рот»!

– Да заткнитесь вы оба! И успокойтесь, ни с кем из вас я на бал не пойду!

– Ну почему?! – Фред обиженно выпятил нижнюю губу.

– Разве мы с тобой не идеальная пара?

– Тройня, Джордж, тройня!

– Ну, пусть трио! Разве тебе не нравятся балы?

– Представьте себе, нет!

– Как?! Ты же девчонка!

– Ага. Девчонка, которая по жизни, с детства, была сорванцом и никогда не училась танцевать!

Алиса спрятала покрасневшее лицо в ладонях. Фред и Джордж запнулись.

– Но, разве эта такая уж большая проблема? – осторожно поинтересовался Джордж.

– Научиться танцевать совсем просто! Если хочешь, мы тебя научим этим же вечером!

Алиса с некоторой долей благодарности посмотрела на них.

– Спасибо, конечно за поддержку, но из меня танцовщица, как из Денниса Криви бронетранспортер! Когда меня в прошлый раз пытались научить хотя бы примитивному вальсу, полшколы на следующий же день ходило на костылях! Так что спасибо, но НЕТ!

Близнецы хотели было еще что-то сказать, но лишь пожали плечами и отошли.

– Пригласите близняшек Патил! – крикнула им вслед Элис.

Фред и Джордж удрученно кивнули.

Гарри помедлил, но у Алисы был такой убитый вид, что все его сомнения, равно как и намерения, отступили на второй план. Он подошел к ней и сел рядом.

– Ну что, все принцев на белых конях отшила? – спросил он полушутя, полуучастливо.

– Да разве это принцы? – с иронией переспросила Алиса. – Одни кони, да и то не белые…

– Хочешь белого – пригласи Драко! – фыркнул Гарри. – Избавимся от двух проблем сразу: отсутствия у тебя кавалера на вечер и ног Малфоя!

– Издеваешься, да? – укоризненно спросила Элис. – Внаглую издеваешься над одной бедной, маленькой, беззащитной девочкой…

– Тебя такое никогда не останавливало, между прочим! Что с тобой творится, Алис? Ты никогда не расстраивалась из-за таких пустяков. Ну не умеешь ты танцевать – и что такого? Я тоже танцую с грехом пополам, однако ничего страшного из-за этого не происходит!

– Да у меня обе ноги – левые! Я, между прочим, из-за этого в детстве такую моральную травму перенесла!

– Какую?

– Представляешь: старшая группа детского садика… Новогодней утренник…

Гарри кивнул, хотя об утренниках имел представление весьма смутное.

– Я вся такая разряженная под принцессу… И мальчик, который мне очень нравился, весь вечер от меня взгляда не отводил. Я обрадовалась, танцую еще старательнее…

Гарри хмыкнул.

– А когда я проходила мимо него, он и шепнул другу: «Посмотри, как эта девочка ужасно танцует!».

Гарри изо всех сил старался не засмеяться, дабы не обижать чувств своей подруги.

– С тех пор я терпеть ненавижу подобных смазливых мальчиков вообще и танцы в частности, – закончила Алиса траурным голосом.

– Ну, ничего, – Гарри успокаивающе похлопал ее по плечу. – Давай мы с тобой, как два слонопотама, притопаем все-таки на этот бал и… танцевать не будем!

– Тогда чего ради на него вообще тащиться? – скептически поинтересовалась Алиса.

– А просто так! Чтоб злым завистникам жизнь медом не казалась! Не будем доставлять им удовольствия своим отсутствием – ты ведь так обычно говоришь…

Алиса рассмеялась и с благодарностью в глазах положила голову ему на плечо.

– Уговорил! Знаешь, Гарри, а ты все-таки хороший…

– Да ну тебя!

– Да нет, правда! Таких людей мало. Спасибо тебе!

У Гарри внутри все возликовало.

– Отлично! Нарядишься вампиркой, попугаешь народ! Оттянемся!

– Угу. Только учти: приглашаешь – приглашай, начнешь лапать – получишь коленкой по романтике!

– Договорились! – кивнул слегка покрасневший Гарри.

И вот последние приготовления завершены. Тыквы Хагрида, раздувшиеся, как после Чернобыля, закатили в школу, Большой Зал украшен страшными, но безумно симпатичными фигурками ведьм, гоблинов, троллей и прочей нечисти, девочки носятся по всему замку в поисках косметики в тон костюму… Хеллоуин, мать его…

– Гермиона! Ты скоро?!

– Я не выйду в этом! – донесся из шкафа приглушенный голос.

– Еще чего! Разумеется, выйдешь! В противном случае я тебя выволоку за ногу, и тебе придется идти на маскарад в драном и помятом платье!

Джинни вот уже полчаса прыгала перед большим платяным шкафом, куда забилась Гермиона, едва увидев в зеркало себя в платье для бала.

– Джинни, НЕТ! Лучше уж идти голой, чем в этом!

– Отлично! Иди голой! По крайней мере, ты точно произведешь фурор!

– Я похожа в ЭТОМ на попугая!

– Не на попугая, а на Райскую Птицу! Почти что феникс! Вылезай немедленно!

– Что за шум, а драки нет? – поинтересовалась Алиса, входя в спальню. – Забастовка?

– Да Герм упрямится! Тоже мне, капризуля!

– Кто капризуля?! Джинни, если бы ты была по другую сторону дверцы этого шкафа, ты бы уже была мертва!

– Слава богу, там сейчас находишься только ты! Выходи! Я из-за тебя не могу достать плащ и туфли! (так вот чего она так бесится…)

Дверца приоткрылась. На кровать поочередно полетели синий плащ, правая и левая туфля. Шкаф снова захлопнулся. Джинни плюнула.

– Фиг с тобой, попугайчик, сиди дальше!

Алиса, с интересом наблюдавшая за этой сценой, подошла к шкафу и бесцеремонно постучала костяшками пальцев по дверце.

– Ау! Есть кто живой? Гермиона, что с тобой сегодня? Не с той ноги встала, не той зубной щеткой зубы почистила?

– Алиса, отстань! Ты видела, что прислали эти проходимцы из «Лунной нити»?!

– Представь себе, нет. И не увижу, если ты продолжишь от меня прятаться. Прекращай дурить, Гермиона!

Многострадальная дверца неуверенно приоткрылась. Алиса уверенно цапнула появившуюся руку и извлекла Гермиону на свет божий.

– Ну что я могу сказать… Неплохо! Интересно! Неожиданно…

Гермиона вновь уставилась на себя в зеркало. Из него на нее смотрела миловидная девушка с пышными распущенными волосами и в обильно украшенном перьями пестром платье. Она застонала.

– Я в этом на шута похожа!

– Все не так уж и страшно. Врать не буду, выглядит как-то необычно, слишком аляповато на мой вкус… Но все это можно поправить!

Алиса обошла вокруг застывшей Гермиона и решительным движением оборвала все перья с юбки.

– Так, уже не похожа на страуса… А теперь и на попугая… – удовлетворенно заключила она, выщипывая длинные перья вокруг воротника. – Последний штрих… Джинни, ты кого изображаешь?

– Женщину-кошку…

– Тогда на хрена тебе плащ? Одолжи его Гермионе! Ну вот, совсем другое тело!

Герми, зажмурившаяся было на время расправы над платьем, приоткрыла один глаз. Мда, получилось нечто непонятное… но ей понравилось!

– Супер! Спасибо, Элис!

– Всегда пожалуйста! Ну, пойдем уже, мы опаздываем!

– А накрасится?

– Какое «накраситься», упаси Господи! Это мне для того, чтобы сойти за куколку, нужно будет на себя два слоя штукатурки намазать, а вам то это зачем?! Все, никаких разговорчиков! Бодрым строевым шагом идем на бал!

Девушки сбежали с винтовой лестницы, ведущей в гостиную. Там уже нервно барабанили пальцами по столу Гарри, Рон и близнецы.

– Вы там что, весь гардероб перемеряли? – недовольно пробурчал Рон.

– Нет, братишка, только шкафы! Потом расскажу…

– Кстати, Рон, ты уже рассказал всем, с кем идешь на бал? – Фред хитро подмигнул ему. Уши бедного Рона запылали.

– Ну, не успел еще..

– Как же так?! – «возмутился» Джордж.

– Какое серьезное упущение!

– Нам восполнить сей пробел в знаниях наших друзей?

– Не надо!

– Надо, Ронни, надо! («Надо, Федя, надо!»)

– Ну… я, в общем, пригласил Полумну…

– Лавгуд?!!

– Нет, блин, Венеру Милосскую! Так получилось! Я не виноват!

– Отличный выбор, дружище! – ободрительно похлопал его по плечу Гарри.

– Между прочим, Полумна отличная девушка! – возмутилась Гермиона.

– А никто и не спорит! Отличная! А как она комментирует матчи… – Фред аж причмокнул.

Все так и покатились. С тех пор, как Ли Джордан закончил школу, матчи комментировать было некому. Полумна была первой, кто подвернулся профессору Макгонаггл. В таки случаях обычно говорят: «Без комментариев!».

Наконец, они очутились в дверях Большого Зала. Близнецы, наряженные Твидлл-Ду и Твидлл-Ди, моментально потерялись в толпе, разыскивая сестер Патил (не знаю, во что были наряжены они, но искренне надеюсь, что в костюм сиамских близняшек из семейки Адамс). Гарри, специально для такого случая нарядившийся вурдалаком, подстать вампирице Алисе, напугал двух третьекурсниц, после чего убедился, что костюм и вправду вышел на славу. Рон, наряженный морским чудовищем, хотел было смыться под шумок, но неизвестно откуда вынырнувшая Полумна разрушила его планы. Глядя на то, как они под ручку удаляются, Элис попыталась выдавить из себя слезу умиления. Не вышло.

Гермиона и Джинни были сегодня без пары, поэтому к ним сразу же выстроилась очередь из желающих потанцевать. Оценив каждого и отдав предпочтение двум когтевранцам, они закружили по залу.

Через час, когда все уже успели натанцеваться, наесться и напиться, Дамблдор (одетый в костюм великого волшебника всех времен и народов Мерлина) встал из-за преподавательского стола и трижды хлопнул в ладоши. Внимание всего зала обратилось к нему.

– Хм… Вообще-то я пытался прихлопнуть муху, но если уж вы настаиваете… Друзья мои, сегодня в этом зале так много разных костюмов! И, хотя многие являются неповторимыми, я думаю, каждый может найти здесь родственный наряд. Объявляю тематический танец! Пусть звери танцуют со зверями, птицы с птицами, рыбки с рыбками… Ну, вы меня поняли! Танцуйте!

Все тут же принялись искать себе пару (желание директора – закон, даже если и является старческим маразмом). Джинни и Гермиона сбились с ног, пытаясь найти «родственный наряд», но, как назло, им это не удавалось. Наконец, они заметили стоявших около стены и беседовавших Ворона и Кота. Даже не принимая возражений (которых не было из-за эффекта неожиданности), они увлекли их за собой, тотчас потеряв друг друга среди этой пестрой толчеи.

Зазвучала музыка. Шумная толпа тотчас организованно разбилась на самостоятельные единицы… то есть пары, и в Зале сразу стало как-то посвободнее. Джинни перевела дух и решила, наконец, поинтересоваться, с кем же она танцует. Она посмотрела в лицо своему кавалеру и тихо ахнула. В этот же самый момент в другом конце зала точно также ахнула Гермиона. У них в голове одновременно пронеслось:

«Драко Малфой…»

«Профессор Снейп…»

«Драко Малфой!»

«Профессор Снейп!»

«Ёёё…»

«Ёёё…»

«Вот это попала!»

«Ну все, мне не жить…»

* * *

Драко с холодным недоумением отстранился от Джинни. У той в глазах был написан такой шок, что она даже не подумала что-то ему сказать (и все стучат челюсти по полу…).

– Уизли? – Малфой приподнял тонкую (белесую!) бровь.

Профессор Снейп выглядел оч-чень недовольным. Он взирал на застывшую сусликом Гермиону с высоты своего нехилого роста, а бедняжка Герм даже не пыталась что-то пискнуть в свое оправдание.

– Мисс Грейнджер? – полувопросительно, полу-предупреждающе приподнял бровь Северус (никто, я думаю, не поспорит, что у него это получалось гораздо лучше!).

– Малфой? – в тон ему ответила Джинни. – Какими судьбами?

– Дерзишь, малявка!

– Хамишь, парниша!

Гермиона смотрела на Снейпа, как кролик на удава. Ее пестрое платье на фоне его строгого черного костюма смотрелось очень вызывающе. Проплывавшие мимо Симус и Лаванда не смогли сдержать смешок.

– Отличный выбор, Гермиона! – ободряюще крикнула Лаванда, не разглядевшая, кто скрывался под черной полумаской.

Профессор Снейп слегка повернул голову в ее сторону. Через секунду топот двух пар туфель затих в другом конце зала.

Гермиона нервно сглотнула.

– Какого черта ты потащила меня танцевать?! (Малфой так надеялся, что его не заметят! Но зато за весь вечер он не наткнулся на Пенси – уже радует!)

– Такого же, какого ты очутился летом в нашей «Норе»! То есть совершенно случайно!

– Тсс! – Малфой в испуге приложил палец к ее губам.

Он не учел только одного: за губами всегда скрываются зубы…

– АЙ! Ты что, с ума сошла?!

– Кто бы говорил! Параноик!

– Ты в курсе, что твое второе имя – Неприятности?

– А ты в курсе, что твое первое имя – Козел?

Снейп медленно перевел взгляд на Гермиону. (Ах да, чуть не забыла сказать: все то время, пока шли эти милые диалоги, наши герои не замедляли движений танца. А то снесут ведь…)

– Может, вы отпустите мое плечо? – Гермиона поспешно отдернула руку. – Спасибо, мисс Грейнджер.

Гермиона машинально кивнула, все еще боясь раскрывать рот.

– Мисс Грейнджер, между прочим, я вас еще не убил, так что у вас есть надежда выбраться отсюда живой (Гермиона нервно улыбнулась. Обожаю черный юмор!). Можете не стоять здесь столбом. Двигайтесь, двигайтесь! («I like to move it, move it…»)

Гермиона поняла это так, как будто ей велели убираться. Она уже хотела развернуться, как Снейп, закатив глаза, вернул ее на прежнюю позицию. Закон бала требовал танца…

Гермиона решила выдохнуть только после того, как они прокружили треть зала (бедная девочка… посинела вся, наверное, от напряжения…). К ее величайшему удивлению, танцевал профессор Снейп довольно-таки неплохо… Еще через круг она просто растворилась в его руках, позволяя им увлекать себя, куда захочется…

А Снейп старался не смотреть ей в глаза и не вспоминать их отдых, их разговоры, их поцелуи… Его губы вытянулись в строгую ниточку, а глаза смотрели в пустоту.

– Кто козел?! Я?!

– Нет, дядя Пушкин!

– Чего???

– Сама не знаю, но Алиса так выражается!

«Корэл!»

– Новая Принцесса Гриффиндора уже успела повлиять на ваш лексикон? Куда катится мир…

– Еще одно слово в адрес Алисы, и тебя не смогу спасти даже я, – с едва заметной тревогой предупредила Джинни, наблюдая, как Алиса с Гарри проходят мимо. Гарри выпучил от удивления глаза, Элис сочувствующе подмигнула.

– И что же в ней такого страшного? – с саркастичной усмешкой поинтересовался Малфой, ведя свою даму по кругу.

Его на самом деле интересовал этот вопрос. Раз уж ему поручили следить за Корэл, надо быть в курсе, с кем имеешь дело. Со Снейпом можно и потом поговорить…

– Фактор неожиданности… – неопределенно махнула рукой Джинни. – Никогда не знаешь, что она выкинет в следующий момент… И никогда нельзя быть уверенным, шутит она, или говорит всерьез. Но мне кажется, что она способна выполнить любую свою угрозу, даже сумасшедшую! Она мне нравится, но… Я ее не понимаю!

Мда, Элис была темной лошадкой… но так даже интереснее!

Музыка затихла. Снейп тут же отстранился от Гермионы.

– Спасибо, конечно, за танец, мисс Грейнджер, но мне пора. И в следующий раз, выбирайте себе партнеров (для танца, разумеется!) повнимательнее. Я не всегда могу быть в хорошем расположении духа! – с этими словами он растворился в толпе.

А Гермиона стояла, прикрыв глаза и присушиваясь к собственным чувствам. У нее возникло странное ощущение дежа вю… Тонкая до невозможности нить связи между людьми, которой просто не может быть…

– Наконец-то! Я думал, что этот кошмар никогда не кончится!

– Я так плохо танцевала?

– Если бы я сказал «да», ты бы мне поверила?

– Нет!

– Что и требовалось доказать… Черт! Я опаздываю!

– Куда?

– Неважно, Уизли… Искренне надеюсь, что мы с тобой пересеклись в последний раз!

– Взаимно.

Джинни круто развернулась на каблуках и побрела наугад через толпу, надеясь отыскать своих друзей. От предложений потанцевать она отказалась наотрез (еще бы!).

А Драко, слегка помедлив, направился в сторону выхода. Скоро два…

* * *

На крыше Астрономической Башни было ужасно холодно. Леденящий ветер трепал светлые волосы на голове (и других частях тела… Людям с богатым воображением представлять это строго ВОСПРЕЩАЕТСЯ!) Слизеринца.

Драко ждал уже минут двадцать, а злосчастный филин все никак не прилетал. Он уже начал ругаться про себя самыми последними словами на этого ушастого лентяя, когда тот, наконец, появился. Спикировав на плечо к Драко и, получив от него заслуженный подзатыльник, он протянул левую лапу, к которой был привязан свиток пергамента без адреса и подписи.

Драко развернул письмо и прочел:

«Нет времени на долгие рассусоливания, поэтому сразу перехожу к делу («Буду краток!»).

ТЛ на днях посещал Оракула. Тот поведал ему об изменениях, произошедших в ткани его жизни. Подробности не имеют значения, но причиной этих глобальных изменений стала девушка, недавно появившаяся в окружении Гарри Поттера. Ты-Знаешь-Кто обеспокоен (он всегда слишком большое значение предавал пророчествам). О ней ничего не известно. Внедрить кого-либо в школу невозможно. Ты остаешься единственным вариантом. Через несколько дней планируется твое посвящение в нашем замке. Можешь взять с собой твою невесту. После посвящения у тебя появится способ связаться с нами…»

Способ связаться? Уж не о Черной ли Метке они говорили?

«Хочу заметить, что эта девушка может быть опасна. В ней есть что-то, очень пугающее Темного Лорда (мда, ТАКОЕ разок приснится – даже Вольдеморт испугается!). Узнай о ней все, что сможешь!»

Легко сказать!

«P.S. Это письмо самоуничтожится через десять секунд. Раз, два, ДЕСЯТЬ!»

Письмо оглушительно разорвалось, окутав Драко едким черным дымом. «Хорошо хоть, Громовещатель не прислал!» – невесело подумал Малфой, откашливаясь.

– Алиса! Мы тебя обыскались!

– Ну, что вам еще надобно, старче? – простонала Алиса, старательно подставляя ножку слизеринцу Пьюси. Тот капитально проехался носом по паркету и врезался в тележку с закусками.

– Мы тебе приготовили сюрприз!

– Терпеть ненавижу сюрпризы! – Алиса с известной долей подозрительности посмотрела на близнецов. Да, от таких обычно ждут самого лучшего… и готовятся к худшему.

– Мы решили…

– Ну, вообще-то это решил Фред…

– Но исполнение, во всяком случае, Джорджевское!

– Так… Колитесь, английские партизаны! – Элис начинала ощущать смутное беспокойство…

– Мы тебя записали!

– КУДА???!!!

– На конкурс талантов!

– Уууу, Джордж, зря это ты сказал…

– Объясните мне, тупой и слабослышащей, – начала Алиса опасно вкрадчивым голосом, – какого… вам пришла в голову эта гениальная идея? Какой, к Мерлину, конкурс?!

– Ну, тебе там нужно будет спеть, станцевать…

– ВЫ ИЗДЕВАЕТЕСЬ?! – от Алисы шарахнулась парочка первокурсников.

– Ну, в крайнем случае, крестиком повышивать…

– Дамблдору пришла в голову очередная гениальная мысль…

– И мы решили его поддержать…

– Ну, ты же не будешь обижать доброго старичка отказом?

Алиса бы им ответила. Много чего. Но, к сожалению, пока она, задыхаясь, подыскивала слова, дабы обрушить их на эти кротко склоненные рыжие головы, Гарри, опасаясь членовредительства, засунул ей в открытый от шока рот яблоко…

– И вот ВНИМАНИЕ! На эту сцену выходит звезда нашего вечера…

– Та еще звезда…

– Несравненная, очаровательная, незаурядная…

– Тупая и совершенно обыкновенная уродина…

– Во всех отношениях замечательная и сногсшибательная…

– Ага. Вот это в яблочко! С ног сшибаю только так…

– Мисс Элис Корэл!

– Ой, не надо, я стесняюсь…

Элис, совершенно игнорируя лестницу, вскочила на импровизированную сцену. Эрни Макмиллан (ведущий этого «творческого вечера для детей-инвалидов», как охарактеризовала его Алиса) прошептал «Сонорус», направив свою палочку на горло Алисы, и в спешном порядке улетучился.

– Прежде всего… – ее голос гулко отражался от стен Большого Зала, – …я хотела бы выразить свою особенную благодарность Фреду и Джорджу Уизли, которые заставили меня принять участие в этом безобразии… Фред! Джордж! Дайте мне только добраться до вас в гостиной…

Сзади раздалось предупреждающее покашливание Дамблдора и возмущенное пыхтение Макгонаггл.

– Сорри… И сразу предупреждаю всех, собравшихся в этом зале: ТАНЦЕВАТЬ Я НЕ УМЕЮ! Могу, конечно, спеть, но после этого придется выносить всех святых, находящихся в этом зале. Поэтому я совершенно не представляю, чего ради меня вытащили на эту сцену…

Слизеринцы дружно фыркнули. Пенси Паркинсон и Блейз Цабини хором закатили глаза и прошептали что-то, вряд ли лестное для Королёк. Драко, только что вернувшийся с башни, шепотом расспрашивал Крэбба, что тут, собственно происходит. Внятного ответа тот дать не мог, что безумно раздражало Драко. Он начал громко ругаться.

– Хотя, я думаю, я могу вас кое-чем развлечь… – задумчиво произнесла Алиса, в упор глядя на Малфоя, который в этот самый момент, скривив нос (набок и вверх) говорил что-то вроде: «Эта грязнокровная не способна даже дня прожить, чтобы не опозориться!».

– Для исполнения номера мне нужен доброволец (на добровольно-обязательной основе). Драко!

– А? Что?

– Прошу на сцену!

Под взглядом всего зала Малфой почувствовал себя крайне неуютно. Еще раз дав про себя зарок никогда больше не пересекаться с Элис Корэл без необходимости, он поплелся на сцену.

– Итак, говоря о талантах… Это простое и действенное заклинание из моего личного запаса. Высвобождает из человека вторую, а затем и третью сущность, обитающую на задворках сознания…

– Эй, я не хочу… – запротестовал было Малфой, но Алиса его опередила:

– Заоликартента!

На глазах у изумленного зала Драко начал преображаться. За его спиной расправились могучие крылья, лицо удлинилось, тело покрылось чешуей… Миг – и перед преподавательским столом стоял средних размеров дракончик с белым пятном в виде звезды на голове. Слизеринцы восхищенно ахнули – вот он, Слизеринский Принц в своем величии!

Алиса скептически покачала головой:

– Вторая сущность, скрытая… Тририум!

Драко-дракон, только собиравшийся гордо расправить крылья (в глубине души он собирался провести эксперимент, получится ли у него выдохнуть пламя, и если да, то как, интересно, горят некоторые русские нахалки…), вдруг начал съеживаться, светлеть…

Грянул взрыв. Хохота. Не смеялись теперь только слизеринцы.

На полу возле ног Алисы застыл небольшой белый… хорек. Точно такой, каким его сделал Грюм два года назад. Невразумительно пискнув, он ринулся со сцены, где он был у всех на виду, в зал. Поднялся визг.

Окаменевшая было Алиса, сама не ожидавшая такого результата, наконец, пришла в себя. Сложив руки рупором, она металлическим голосом объявила:

– Люди!.. Будьте бдительны! По школе разгуливает опасный сексуально озабоченный хорек. Немного не в себе. Отзывается на кличку «Малфой». Смотрите под ноги: хорек кусается. В случае опасности… давите его, давите!

Ну что тут можно сказать? Малфоя естественно, расколдовали. Алисе влепили выговор и неделю наказаний у Снейпа, Филча и Макгонаггл попеременно. Зато при негласном голосовании внутри ученической среды, первый приз в конкурсе «Хогвартс! Мы ищем таланты!» (таланты, ау, отзовитесь!) получил номер «От дракона до хорька: туда-сюда-обратно» в исполнении Элис Корэл и Драко Малфоя…

– Гарри! Бессовестная ты скотина! Почему ты меня не дождался?!

– Ага, дождешься тебя, как же! Дрыхла как сурок, проспала все на свете, а теперь срываешь злость…

– Прости… Меня вчера Снейп до полуночи терроризировал! После этого слизняки не кажутся и вполовину такими же милыми, какими были до того, как мне пришлось потрошить их трупики…

– Алиса! Мы же кушаем! – возмутилась Гермиона. (нет, не так: сказала одна муха другой, когда та пукнула, сидя на навозной куче…)

– Пардон… – Алиса плюхнулась на свободное место рядом с Герм и принялась активно поглощать завтрак.

В этот момент в Большой Зал влетели совы с почтой. Опытные уже ученики сразу же прикрыли свою еду тарелками.

Гарри без интереса пронаблюдал за свернутым в трубочку «Ежедневным пророком», который упал рядом с Гермионой, и вернулся к завтраку. Со смертью Сириуса ему уже никто не писал…

– Гарри, смотри!

На плечо Гарри плавно опустилась Букля. Немного удивленный, он протянул руку за письмом… но его не было!

– Что-то случилось? – Рон с недоумением глядел на Буклю. Обычно она предпочитала без нужды в Зале не показываться (Еще бы! Довели бедное животное!).

– Не знаю…

Тем временем, Букля начала проявлять признаки беспокойства. Она возбужденно ухала (в хорошем смысле…), хлопала крыльями и даже впилась когтями в плечо Гарри, заставив того вскрикнуть (извращенцы, хватит ржать!!!).

Алиса оторвалась от тарелки с рисовым пудингом и внимательно посмотрела на сову. Букля сорвалась с плеча Гарри (убийственный взгляд) и взмыла к потолку, который был сейчас тускл и пасмурен.

Элис вскочила на ноги.

– Побежали за мной, – крикнула она уже на полпути к выходу из Большого Зала.

– Куда?

– В совятню!

Тут Гермиона, наконец, смекнула, что что-то случилось. Обычно спокойная как удав или бешеная как укушенный на пятку академик, Алиса очень редко вела себя так.

Они нагнали ее уже около совятни.

– Что случилось?! – Гарри начинал по-настоящему беспокоиться.

– Ах, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ?! Случилось то, что некоторым мальчикам совершенно нельзя доверять никакой ответственности! Ты куда свое яйцо положил?!

– ЧТО??? – до Гарри не сразу дошло, о каком именно яйце идет речь (правом, левом, среднем…).

– ЯЙЦО!!! РУБИНОВОЕ!!! С ФЕНИКСОМ!!!

– А… я это… к Букле!

– А то, что оно когда-нибудь вылупиться должно, ты забыл?!!

Гарри схватился за голову. Что-то похожее было в детстве, когда он забыл засыпать корм для хомячка Дадли… (повторяю для особо одаренных: хомячок принадлежал Дадли, а не Дадли был хомяком… хотя с другой стороны…)

В совятне царил небывалый ажиотаж. Похоже, прибавление в семействе здесь дело редкостное, тем более, если вылупиться должна совсем не сова… Совы ухали и перелетали с места на место, грозя засыпать наших героев перьями, соломой, а, может, чем-нибудь и похуже. Сверток, в котором лежало яйцо, находился под насестом Букли.

Гарри сел на корточки и осторожно развернул ткань. Яйцо светилось мягким розоватым светом и уже покрылось сетью трещин. Спустя несколько секунд скорлупа лопнула с оглушительным треском – осколки разлетелись во все стороны. Нововылупленный феникс высунул уродливую лысую головку наружу.

– Ай!

Гарри оглянулся. Алиса держалась за щеку.

– Что случилось? – он подскочил к ней.

– Твой феникс… очень метко стреляется, я тебе скажу! Вырастет, военным будет! – попыталась отшутиться Алиса.

– Ну-ка, убери руку… – Гермиона бесцеремонно отодвинула Гарри. – Ого, да у тебя кровь идет!

– Пустяки… Всего лишь один из осколков попал в щеку. Вот он, кстати! – она нагнулась и подобрала рубиновый камешек.

– Ой, смотрите, он похож на птичку! – Джинни с восхищением смотрела на рубин.

– Хочешь – забирай его себе! – пожала плечами Алиса.

– У меня есть идея получше… – Гарри с хитрым видом спрятал осколок в карман. – Рон, остальная скорлупа твоя!

– Гарри, ты что?! Это же целое состояние!

– Ну, вот и забирай его себе! У меня уже есть!

– Но ты понимаешь…

– Все я прекрасно понимаю! Не дурак! Будешь выпендриваться – заставлю собирать еще и осколки!

– Я не могу это взять, – Рон угрюмо отодвинул от себя рубины.

– Эт-то что еще за новости?! – возмутилась Алиса. – Большую нехочуху из себя строить будем? Ты что, Гарри не уважаешь?

– Уважаю.

– Ты его лучший друг?

– Друг.

– Ну, так и бери эту чертову скорлупу, пока вы не рассорились! Продашь, положишь деньги в банк… Или пожертвуй близнецам на процветание их бизнеса!

Как вы понимаете, у Рона не было выхода. С одной стороны – друг, которого не хочется обижать. С другой – Алиса, которую тоже отказом хрен обидишь. С третьей – немой укор в глазах Джинни, которой так хотелось обновить гардероб… Ну и, ладно уж, он сам был совсем не против нескольких сверкающих камушков…

На следующее утро Гарри подошел к Алисе с крайне заговорческим видом. Алиса беспокойно поерзала, борясь с желанием сначала врезать, а уж потом спрашивать: «А чего это мы так крадемся, а?». Но удержалась.

– Алиса, у меня есть для тебя сюрприз…

– ЧТО?!! Опять?!

– Нет, хороший…

– Хороший сюрприз – это подарок на Рождество, купленный в конце сентября и положенный на самом видном месте… Выкладывай, что за пакость вы на этот раз мне подстроили?

– Держи!

Гарри протянул руку и разжал пальцы. На подставленную ладонь Алисы упал… кулончик в виде рубинового королька.

– Это было сделано из того самого осколка… Я подумал, тебе будет приятно…

Алиса потерла скулу, на которой виднелась царапина.

– Ага. Приятно. Не то слово! Спасибо.

С несколько наигранным восторгом она повертела кулон в руках и одела на шею.

– Симпатишный кулончик. Мне идет?

– Очень!

– Ну, тогда можешь расслабиться, метеорологи передают, что грозы сегодня не будет.

Драко Малфой стоял посреди своей комнаты и сосредоточенно решал, что ему взять с собой, а что лучше оставить здесь. На следующий день за ним должны были прислать карету из дома.

Он меланхолично перебирал вещи:

«Рубашка. Черная. Берем.»

«Мантия. Выходная. Не берем.»

«Джинсы. Синие. Берем.»

«Футболка. Желтая. А это у меня откуда? Не берем!»

Тут в комнату вошла Пенси.

«Пенси. Паркинсон. Однозначно не берем.»

– Дракоша! – завопила она с порога. Драко мысленно стошнило.

– Свинюша! – с выражением крайней злобности, смешанной с попыткой обрадоваться, на лице прошептал Драко (стоя к ней спиной).

– Я тут узнала, что ты собираешься уезжать… Это правда?

– Врут, – односложно отвечал Драко, про себя пообещав оторвать голову Гойлу и Крэббу (да-да, а мы на это посмотрим!).

– Фу, Драко, какой ты сегодня грубиян! («Пра-ативный!»)

– Я по жизни такой.

– А у меня есть для тебя сюрприз!

– Кхм…

– Я еду с тобой.

– У меня тоже есть для тебя сюрприз, пупсик мой…

– Да ты что?! Какой?!!

– Ты не едешь со мной.

– Почему?!

– Потому что ты меня задолбала! – вырвалось у Драко помимо воли.

Пенси как будто ударили. Одна половина ее лица налилась красным, а другая пожелтела и задергалась.

– Что?!! Драко Малфой я твоя невеста!

– И поэтому тоже, – Драко решил быть откровенным. – То, что ты моя невеста, еще не означает, что я должен потакать всем твоим прихотям, любить тебя и…

– Быть верен? – глаза Пенси недобро прищурились.

– И это тоже.

– Тебе хорошо удается не соответствовать всему этому… Особенно последнему пункту!

– Что ты имеешь в виду?

– То, что ты ухлестываешь за этой нищей Уизли!

– Кто тебе сказал такую чушь? – Драко с безразличным видом отвернулся, но внутри у него все оборвалось (и шмякнулось под ноги).

– Все! Все видели, как вы танцевали на балу в честь Хеллоуина!

– Ну и что?

Пенси опешила.

– Драко Малфой, ты подумал о том, какому риску ты сейчас подвергаешь нашу с тобой помолвку? Ее же могут и расторгнуть!

– Подумал.

– И?

– Мне нравится эта идея!

Пенси вылетела из комнаты своего жениха, аж бурля от возмущения и ярости. «В ближайшие полчаса ей на глаза лучше никому не попадаться…», решил Драко, глядя ей вслед. Насчет помолвки он никаких иллюзий не питал. Как бы он не старался, у него столько же шансов полюбить свою будущую жену, как и расстроить помолвку. То есть практически нулевые.

Джинни, тем временем, не подозревая, к чему привела ее маленькая шалость, возвращалась с Трансфигурации. Решив немного срезав путь до кабинета Флитвика, она нырнула в один коридорчик, где постоянно гасли факелы, а привидения по ночам пели серенады.

Но неожиданно ее дорогу перегородил чей-то силуэт. Джинни попятилась. Навстречу ей из темноты шагнула Пенси Паркинсон.

– ТЫ! Ты поплатишься за Драко! – прошипела она, наводя палочку на девушку.

– Рон! Где твоя сестра?

Колин Криви подошел к компании Гриффиндорцев, ожидающих звонка около кабинета Зелий.

– А я откуда знаю? Я своей сестре не сторож!

– Рон! – Гермиона с укоризной посмотрела на друга. Тот сразу переменил тон.

– Эээ… А разве она не должна быть с вами? Какой у вас сейчас урок?

– Заклинания… Но ее нигде нет!

– Да ладно, Рон, я ее поищу! – успокаивающе сказала Алиса. – Мне сейчас все равно что-нибудь влепят, так пусть уж лучше за опоздание, чем за незнание домашнего задания.

Алиса нашла Джинни в одном из коридоров рядом с кабинетом Заклинаний. Девушка сидела на полу, подтянув колени к груди и спрятав лицо в ладонях.

— Ну что ты…— она склонилась над плачущей Джинни. – Ну, хватит… Перестань плакать, вытри слезки и посмотри на меня. Ау! Гюльчатай, открой личико! – Джинни оторвала ладони от лица и взглянула на Алису поверх отвратительных фиолетовых прыщей. Повисло секундное молчание.

— Гюльчатай, закрой личико.

Джинни разрыдалась еще сильнее.

– Я… Я… Не зна-аю… контрзаклятия! Ик! Меня Пенси… ик… заколдовала… Я не успела… – с трудом выговорила девушка, раскачиваясь из стороны в сторону. Алиса выпрямилась. В ее глазах горела мрачная решимость.

– Ну, все! Кто-то допрыгался!

Дверь в кабинет Зелий распахнулась с оглушительным грохотом. Снейп по инерции сразу выкрикнул: «Пятнадцать очков с Гриффиндора!», а уж потом, спохватившись, посмотрел, кто, собственно пришел. Убедившись, что он не ошибся, Снейп успокоился.

– Ах, это же наша незабвенная мисс Корэл! Берем пример с Поттера? Не можем не привлекать всеобщее внимание?

– Не можем… – автоматически отозвалась Алиса, ища глазами Пенси.

– А что же это вы заглянули на мой урок? Право слово, без вас бы он прошел гораздо лучше! – продолжал изгаляться Снейп.

– Полностью с вами согласна! – Алиса, казалось, вообще не слышит, о чем говорит учитель. Снейп озадаченно склонил голову набок.

– Еще минус десять очков с Гриффиндора, и можете садиться на свое место. Продолжим… Десять щепоток карибского перца добавить в доведенную до кипения настойку…

Алиса села на свое место рядом с Гермионой, где уже лежала ее сумка. Но там она, к удивлению Гарри, Герм и Рона, не задержалась, и, подхватив свои вещи, гуськом перебралась за третью парту (пустую, так как она отделяла слизеринскую половину класса от гриффиндорской). Как раз позади Пенси Паркинсон, которая, как ни в чем не бывало, покусывала перо, слушая лекцию профессора Снейпа (интересно, она мечтала об обеде или о Снейпе?).

Алиса долго гипнотизировала взглядом затылок Пенси, прежде чем до конца уверилась, что на месте испепелить ее не удастся. Тогда она выудила из своего рюкзака палочку и, спрятав ее под парту, принялась совершать какие-то пассы, изредка сверяясь по ладони и шепча что-то одними губами. Пенси беспокойно заерзала. Алиса зловеще ухмыльнулась и принялась читать заклинания с новой силой.

– Алиса… – Гермиона, наблюдавшая за этими передвижениями, была, мягко говоря, в недоумении. – Что ты делаешь?

Но Элис Корэл только махнула рукой за плечо: мол, не мешай.

– АЙ!!!

Пенси Паркинсон вскочила со своего места и отчаянно завизжала. С ней явно было что-то не то…

Раздался хлопок. Волосы на ее голове начали втягиваться в кожу с той же скоростью, с которой эти же волосы перли (извиняюсь за нелитературное выражопывание) из ее носа, шей, ладоней, пяток, колен… Вскоре Пенси напоминала не до конца побритого йети.

– Без паники! – Снейп подбежал к своей ученице с палочкой наготове. – Что случилось?

В ответ Пенси взвыла от ужаса (увидела свое отражение в стенке котла, которую только что угодливо преобразовала в зеркало сердобольная Элис) и, подпрыгивая на поворотах, побежала к выходу из класса.

– Всем оставаться на своих местах! – отчеканил Снейп, отправляясь за ней. – Я провожу мисс Паркинсон к мадам Помфри и вернусь. Работать!

Какое «работать»?!! Едва шаги Снейпа затихли за дверью, класс загудел как рассерженный улей. Слизеринцы, крича, наступали на Корэл, та в ответ, улыбаясь, показывала им чистые руки без признаков волшебных палочек, гриффиндорцы освистывали своих врагов. Дело запахло жареным…

– Я сказал «РАБОТАТЬ»! – Снейп, злой как сто тысяч чертей, влетел в класс. – Минус пятьдесят баллов Гриффиндору!

– Только Гриффиндору? – невинно поинтересовалась Алиса. – А что, слизеринцы у нас обладают депутатской неприкосновенностью?

Еще один день наказаний Алиса восприняла как должное, философски пожав плечами.

Выходя из класса, она шепнула Гарри и Рону:

– Джинни в больнице. Я знаю способ ее вылечить. Но для этого надо проникнуть к ней. Поможете?

– Не вопрос! – дружно ответили друзья.

– Нет! Пациенток нельзя беспокоить! Никак невозможно! – мадам Помфри возмущенно захлопнуло окошечко в двери, ведущей в больничное крыло. Алиса снова энергично забарабанила в дверь.

– Эй! Сезам, откройся! Мне нужно их обеих увидеть! Это важно!

Глухо.

– Алис, ты не знаешь мадам Помфри. Это бесполезно! – Рон потянул подругу за плечо.

– Бесполезно бабушкин кактус поливать! Он все равно умудрится сдохнуть! Повторю вам в последний, пятьдесят восьмой раз: если враг не сдается, его запинывают пуантами!

И Алиса снова принялась за штурм двери неприступной крепости.

– Элис, у меня есть идея! – Гермиона с сияющими глазами выбежала из-за поворота. – Спасибо Фреду и Джорджу! Идем пока в гостиную, я вам по дороге расскажу!

– Ты можешь толком объяснить, что случилось с Джинни?

– Пенси наложила на Джинни заклятие. Кроме нее, его никто не снимет! Видок, я скажу тебе, у нее еще тот… Фиолетовые прыщи… Брр!

– Не может быть!! Она нагло украла мое заклинание! – возмущению Гермионы не было предела.

– Какое заклинание?

– То, что я наложила на свиток и именами членов ОД… Ах да, тебя же тогда не было… Ой!

– Что «Ой!»? Что за заклинание такое ты на него наложила? Может, ты его снимешь, если уж сама изобрела?

– Его снять может только наложивший! Причем сделать это нужно до истечения суток с момента наложения, иначе они останутся навсегда! Как у Мариэтты Эджком!

– Мрак…

– Все гениальное – просто! – с видом заправского профессора распространялся Джордж. Впрочем, в деле, в котором требовалось нарушить пару-тройку десятков школьных правил, ему и его братцу равных действительно не было. – Вам нужно попасть в больничное крыло. Но туда, в связи с тяжелым состоянием больных, вам нельзя. Вопрос: что делать?

– Ответ: заболеть. И, по возможности, тяжело! – закончил за брата Фред (имел он такую дурную привычку).

Гермиона подавилась чаем.

– Добрый дядя Фред! – Алиса яростно хлопала по спине Гермиону, с недоверием глядя на близнецов. – И как же вы это устроите? Бросите меня к соплохвостам? Переедете на фестралах? Столкнете с Астрономической башни?

– Ну, зачем же сразу так! Зная их, могу предположить появление фурункулов на заднице (сорри), вырастание щупальцев, ожог от фейерверков… – Рон старательно перечислял все, чем успели прославиться близнецы.

– Или просто утопят в самодельном болоте! – подхватила Гермиона. – Кусочек, кстати, еще сохранился!

– А напоследок, когда ты уже стопроцентно попадешь в больничное крыло, они, в качестве слабого утешения, пришлют тебе сиденье от унитаза! – подвел черту Гарри.

– Да нет же! – Джордж выглядел возмущенным до глубины души.

– Как вы могли подумать, что мы снизойдем до повторения пройденного?!

– Все новое – это хорошо забытое старое… Кстати, что это за история с унитазом? – Алиса выглядела действительно заинтересованной.

– Потом расскажу.

– ОК. Вернемся к теме «заболеть»…

– Помните наши прошлогодние Забастовочные завтраки?

– Чтобы сбегать с уроков? Отлично помним! – Гарри кровожадно улыбнулся, вспомнив Амбриджиху.

– Не прокатит! – убежденно заявила Гермиона. – В прошлом году мадам Помфри закрывала на это глаза только из-за Амбридж. Сейчас она строго пресекает все попытки воспользоваться Завтраками. Двоих гриффиндорцев уже оштрафовали за это. Как раз сегодня они отбывают наказание…

– Прокатит! Мы их немного усовершенствовали…

– Теперь все симптомы проявляются не сразу и смахивают на вирусную магическую инфекцию…

– Кроме того, чарами Помфри наши сладости необнаружимы!

– И когда же это поступило в продажу? – с подозрением спросила Гермиона.

– Ну, вообще-то… – стушевались близнецы.

– Фред! Джордж! Они что, еще не испытаны?!

– Мы работаем над этим! – Фред воодушевленно посмотрел в сторону Алисы.

– А че это у нас такие хитрые глазки, а? Я вам что, подопытный кролик в ассортименте? Я, может, Богом убитая, испытывать на своей собственной шкуре то, что сама помогала изобрести? Не слышу радостного крика!

– Между прочим, мы на себе свои изобретения всегда испытываем! – обиделся Джордж.

– Ага. Ну и испытывайте!

– Так кому нужно в больницу: тебе, или им? – задал резонный вопрос Рон.

Алиса тяжело вздохнула. Ее терзали смутные сомнения…

– Мадам Помфри! Элис Корэл плохо!

Гермиона и Рон внесли Алису, поддерживая за руки. Она шла, переплетая ноги и старательно изображая болезненные стоны, временами переходившие в кашель и чихание.

– Что случилось? Что это… А-а-а! Скорее, кладите ее на кушетку!

Они усадили Элис на кушетку и встали рядом.

– А вы куда? Марш-марш отсюда!

Нехотя, Герми и Рон поплелись к двери. Правда, закрывать ее они не стали, так что спустя несколько секунд дверь больничного крыла стала участницей плохого водевиля: Гарри, Рон, Гермиона и близнецы, тесня и отталкивая друг дружку, сгрудились около узкой щели, пытаясь углядеть, что же все-таки происходит с Алисой.

– Раздевайтесь!

Алиса сняла туфлю и метким броском запустила ею в дверь. Последняя закрылась, напоследок чуть не прищемив нос неким любопытным Варварам. Пацаны, затаившие было дыхание, удрученно вздохнули.

– Хм… Так, так, так… Сердцебиение ровное, температура повышенная, дыхание прерывистое…

Пытаясь справиться с приступом смеха, Алиса хрюкнула.

– О! Что я слышу?! Неужели это Пигхрюнтив швайнялис?!

– Чего?!! – сказать, что у Алисы были глаза по пять рублей, значит не сказать ничего. Какую еще свинью ей подложили эти рыжие черти?! Чем заразили?!

– Магическая разновидность свинки. Очень, очень опасно! Госпитализация! Немедленно!

Ага. То, что надо…

– Надеюсь, ты не против…

– Нет, конечно!

– …не против бокса? Тебя необходимо изолировать от всех, я не могу рисковать здоровьем своих пациентов!

Алиса тоскливо поглядела в сторону двух отгороженных ширмами коек в другом конце палаты, затем, с еще большей тоской, на дверь…

– А без бокса никак нельзя?

– Что ты?! Разумеется, нет! (Нельзя, нельзя! Ей уже давно пора в отдельный бокс… с мягкими стенками!)

Из-за двери донесся разочарованный стон.

– Мадам Помфри! Мы можем идти? – из дверей подсобного помещения вышли двое мальчиков в гриффиндорских шарфах.

– Да, пожалуй. И в следующий раз, подумайте хорошенько, прежде чем попытаетесь обмануть Поппи Помфри! Иначе работать вам здесь до конца вашего обучения в школе!

Мальчики уныло кивнули и поплелись к выходу.

«Эврика! Метод найден!»

Алиса достала из кармана конфетку, на фантике которой был нарисован череп со скрещенными костями и рыжими волосами – фирменная эмблема «Уизли&Джордан Корпорэйшн». Стоящие за дверью друзья ожесточенно замотали головами.

«Нет! Все провалится!» – кричал Фред одними губами.

Алиса успокаивающе показала им ладонь и всунула за щеку карамельку.

– Мадам Помфри уже все прошло!

Все гриффиндорцы, равномерно распределившие головы по высоте приоткрытой двери на манер тотемного столба, в едином порыве хлопнули себя ладонью по лбу. Правда, по собственному попали далеко не все, предпочитая лоб соседа. Завязалась короткая безмолвная потасовка.

– Прошло? Не может быть! Что-то мне не верится… – мадам Помфри скептически осмотрела Алису. – Опять эти штучки Уизли?!

– Упс…

– Два дня отработки! Чистить больничные утки! И только попробуй не прийти к семи часам вечера!

Алиса пулей вылетела из палаты. Как раз вовремя, чтобы налететь на Гарри.

– Что ты творишь?! Весь план к чертям собачьим!

– Будь спок! Я знаю, что делаю!

– Мадам Помфри… Вы здесь? – позвала Алиса, входя в больничное крыло, с надеждой, что ей не ответят.

– Да-да. Это вы?! Ах, ну как раз вас-то мне и не хватало! Вот в той комнате скопилась такая груда нечищеных уток…

Алиса заглянула в подсобное помещение. Мда, запашок еще тот… Фу-у! Ну как можно столько срать?!

– Мне… ЭТО… мыть?

– А как же! И пока они все не будут чистыми, вы отсюда не уйдете!

Дверь в подсобку безжалостно захлопнулась. Алиса со вздохом засучила рукава…

После третей утки ей хотелось проклясть себя за великолепную идею, пришедшую ей в голову. После пятой она уже была готова смыться отсюда, оставив Джинни на произвол судьбы. После десятой она уже беззвучно вопила…

А всего там лежало три сотни грязных крякалок…

«Номер 103. Если ОЧЕНЬ напрячь воображение, вон то пятно кала напоминает… феникса. Гарриного. Когда тот только вылупился.»

«Номер 157. Дайте мне кто-нибудь пистолет, а?..»

«Номер 158. Мадам Помфри все еще не отлучалась. Взрыв, что ли устроить? Типа Чернобыльского, чтоб работы побольше было…»

«Номер 200. Все. Больше не могу.»

«Номер 201. Надо же, могу!»

«Номер 212. Все стихло. Может, попробовать выглянуть?»

Алиса осторожно приоткрыла дверь. Мадам Помфри, кажется, работает в своем кабинете, по крайней мере, оттуда просачивается свет. Уже основательно стемнело, поэтому узкая желтая полоска под дверью являлась едва ли не единственным источником освещения.

«Ага. Можно действовать! Только аккуратно…»

Ступая на цыпочках, Алиса с палочкой наперевес подошла к одной из ширм и отодвинула ее.

«Пенси. Не спит. Глядит на меня. Открывает варежку. ВОТ ЧЕРТ!»

– Что ты здесь дела… – грозящий перейти в визг протест волосатой Пенси, был в корне задушен старым добрым «Силенцио».

– Так, рыбка ты моя золотая, прекрати хлопать ротиком и слушай сюда… Ах да, у тебя же уши немножко заросли… Ну, это мы сейчас поправим!

В глазах Пенси зажегся огонек надежды.

– Так-с, где тут у меня была опасная бритва…

Пенси яростно замотала головой и подтянула на себя одеяло.

– Так значит, слышим? Чудненько! В общем так, солнышко, у меня к тебе деловое предложение. Ты сейчас тихой сапой перебираешься за соседнюю ширму и снимаешь заклятие с Джинни Уизли. ТОГДА! Я тебя сейчас не убью.

Пенси какая-то нервная попалась… В следующую секунду ее на кровати уже не было.

– Ау! Ты где, малыш (всегда обожала мультик про Карлсона!)? Учти, что при желании я тебя достану на краю света, так что за тумбочку ты от меня можешь не прятаться. И под кровать тоже!

Пенси извлеклась из-под больничной кровати и водрузила себя обратно. Пружины жалобно взвизгнули.

– Но у меня есть еще один вариант, еще лучше первого! Ты расколдовываешь Джинни, приносишь ей свои извинения – и вот ТОГДА я снимаю заклятие с тебя…

Пенси замерла. Практически видно было, как в ее немудреном мозгу борются самые противоречивые чувства. Явно против воли, она все-таки кивнула.

– Замечательно! Вот видишь, как у нас все удачно складывается! А теперь ты берешь меня за ручку… Берешь, а не ломаешь!!! И мы с тобой идем совершать благой поступок…

Джинни лежала, свернувшись клубочком и накрывшись одеялом с головой. Даже во сне, она легонько подрагивала от недавних слез.

– Давай! – Алиса подтолкнула Пенси к кровати. – Чего ты медлишь, хомячок беременный?

Пенси обернулась и покрутила пальцем у виска.

– Ах да!.. «Силенцио»! Простите меня, дуру грешную… Пожалуйста

Алиса сняла заклятие. Пенси несколько секунд хрипела, пытаясь подобрать слова, чтоб выразить всю полноту ее чувств. Но – увы! – ее словарный запас был немногим богаче, чем у Эллочки Людоедки (кто смотрел «Двенадцать стульев», меня поймут). Это, а еще опасное подрагивание палочки в руках Алисы (о том, что творилось в ее глазах, я вообще промолчу, потому что это из раздела ужастиков! Скажу только, что, поменяв с десяток цветов, при взгляде на Пенси они теперь становились дружелюбно красненькими) заставило Пенси, не пытаясь выяснять отношения, отвернуться к Джинни и взмахнуть палочкой.

– Готово, – пробурчала она через некоторое время. – Но она проспит до утра.

– Ах, как жалко! Ну что ж, придется передать твои извинения мне!

Пенси облегченно выдохнула.

– Ладно… Получай бесплатную стрижку лучшего собачьего парикмахера в Лондоне! – Алиса всунула ей желтую визитку.

– Что?! Какой, к черту, собачий парикмахер?!

– Да ладно, расслабься! Ну-ка, поворотись-ка, сынку…

Из палочки Алисы вырвалось зеленое облако, которое мгновенно было поймано между ее рук. Растягивая его на манер покрывала, она художественно размазала его по всей поверхности Пенси. Когда облако растаяло, впитавшись в кожу, волосяной покров был полностью нормализован.

– Было приятно иметь дело! Ориведерчи! – Алиса выпорхнула из-за ширмы и помчалась в сторону подсобки.

Но недаром говорят в народе, что спешка нужна лишь при пожаре и ловле блох! Когда Элис влетала в тесное помещение, ее нога задела одну из стопок с грязными «утками». Она несколько секунд раскачивалась, будто принимая решение, а затем с ужасающим грохотом по принципу домино опрокинула все столбики этих железных птичек. Грязное смешалось с чистым, что-то упало в отработанную воду… Алиса, закрыв рот рукой, с ужасом в глазах обозревала черное дело ног своих.

Дверь в кабинет мадам Помфри распахнулась. Голос медсестры наполнил палату:

– Корэл! ВСЕ ЗАНОВО!!!

– Ну, все! Достали!

Кипя от негодования, Алиса влетела в уже полупустую гостиную и плюхнулась на ближайшее кресло. К ней поспешили подсесть Гарри, Рон и близнецы.

– Ну что? Как прошло?

– Да все с вашей ненаглядной Джинни нормуль! Дрыхнет. Неприятные симптомы подросткового периода временно затихорились…

– Отлично! А Пенси?

– Ее, к сожалению, тоже пришлось расколдовать. Ну не выпускать же эту йети на люди! Народ этого не переживет, количество внеплановых сердечных приступов возрастет вдвое! Надо же иногда проявлять гуманность…

Рон хмыкнул. Гуманность в понятии Алисы была весьма… специфической и существенно различалась с общепринятыми представлениями.

– Тогда все просто замечательно! Пошли спать… – Фред поднялся с подлокотника кресла, где он временно расположился.

– ЗАМЕЧАТЕЛЬНО?!! Фред Уизли, посмотри, пожалуйста, на эти руки!

Алиса вытянула перед собой две растопыренные пятерни.

– НУ? Руки как руки…

– Этим рукам сегодня пришлось повидать такое, что глазки милого Волдика (всех Уизли подбросило) покажутся по сравнению с этим зрелищем чуть ли не эстетическим!

Джордж скептически повертел одну ладонь Алисы.

– Что-то не вижу здесь органов зрения, с помощью которых твои руки повидали эту жуть… Кстати, ты о чем?

– О том, что эта «добрая доктор Айболит» (Ойболит, Уйболит и вообще Нелечится) заставила меня чистить больничные утки!

Джордж моментально выпустил руку Алисы (рука тотчас сложилась кукишем и сунулась ему под нос… Джордж понял, что здесь имел место кроссоувер по «Семейке Адамс»!).

– Мда, наказание не из приятных… По сравнению с этим лягушки Снейпа покажутся не такими уж и противными… Я то думал, что она тебя препоручит Макгонаггл, а та заставит писать какие-нибудь строчки… – Фред задумчиво припоминал самые распространенные наказания.

– Какие-нибудь строчки? – со значением спросил Гарри.

Фред поперхнулся.

– В чем дело? – Алиса переводила взгляд с одного на другого.

– В этом! – Гарри закатал правый рукав. Алиса уставилась на белые шрамы, складывающиеся в слова «Я не должен лгать!».

«Не, ну это полный садизм… ВООБЩЕ не лгать?!»

– Кто тебя так? – голос Алисы был спокойным, но руки тряслись мелкой дрожью.

– Сам.

– САМ?

– Ну, не по своей воле, естественно…

– УФ! А я-то уже испугалась, что ты мазохист! А по чьей же, можно полюбопытствовать?

– Ну, была у нас в прошлом году одна училка… (простите, но назвать Амбриджиху «профессором» у меня язык не повернулся, а клава вообще заела!)

Краткий, но поучительный рассказ про «вечера у Долорес» занял всего несколько минут.

Алиса задумчиво почесала затылок.

– Что и требовалось доказать… Все-таки, учителями становятся прирожденные садисты!

– Кто бы спорил… – уныло протянул Гарри. – Но мы-то что можем поделать?..

– Так к этому-то я и веду! – Алиса хлопнула себя по коленке. Взгляд Гарри ненадолго задержался на вышеупомянутой части тела.

– Ты сейчас на что намекаешь, а? – весело спросил Джордж, потирая руки. По тону Алисы он моментально сообразил, что назревает кое-что интересненькое…

– На то, что я усталая, злая как собака и доведенная учителями до крайней точки кипения девушка. Во мне просятся наружу та-акие эмоции… В общем, сегодня я по-любому иду на «мстю».

– Кого? (к сожалению, кулон переводчик иногда барахлил)

– Месть, великую и ужасную! Мой ежегодный моцион с неизменным скандалом и парочкой сорвавшихся с катушек учителей!

Со второй попытки Гарри понял, что Алисе не терпится отомстить некоторым профессорам (и не только), замучившим ее в последнее время изощренными наказаниями. А конкретно: Снейпу, Макгонаггл, Филчу и мадам Помфри.

– Да-а, – протянул Рон. – Дела… А ты уверена, что никаких последствий не будет?

– Не уверена. Совсем. Но в этом же вся прелесть! Какая ж это жизнь без доли риска?!

Он хотел было еще что-то спросить, но его заглушил воодушевленный возглас Гарри и близнецов, решивших поддержать Элис в ее безумной авантюре. Поэтому Рон просто промолчал.

Но эта ночь была определенно богата на события. И львиная их доля пришлась на больничное крыло.

Не успели затихнуть шаги Элис Корэл, торопящейся обратно в гостиную Гриффиндора после трехчасового надраивания уток под присмотром мадам Помфри, как в не до конца закрывшуюся дверь протиснулась чья-то рука. Не дав двери захлопнуться, она осторожно начала расширять зазор между ней и косяком. Дверь без скрипа отворилась. Нога в черном лаковом ботинке ступила на мягкий линолеум. Короткий отсвет луны из окна осветил лицо вошедшего. Это был… Джеймс Бонд!

(Стоп! По-моему, он не из этой оперы? Краткая перемотка назад…)

…Короткий отсвет луны из окна осветил лицо вошедшего. Это был… Драко Малфой (ну вот, теперь порядок!).

Сегодня он получил письмо от отца. Оно гласило:

«Миссис Паркинсон передала мне, что Пенси попала в больничное крыло. Надеюсь, это не ты ее туда отправил? Как бы то ни было, ее мать изъявила желание, чтобы ты попрощался с ней перед отъездом. Напоминаю, что карета будет у ворот Хогвартса в восемь утра. Навести больную невесту, прояви хороший тон! Девочке будет приятно...»

Попрощаться? Когда, интересно знать?! В его распоряжении была только эта ночь! Задача: проникнуть в больничное крыло, разбудить Пенси, наскоро поцеловать и успеть смотать удочки до того, как его кто-нибудь застукает. Условия: темнота, закрытые двери и чересчур впечатлительная невеста (может не так понять, потом проблем не оберешься). Драко был не дурак и умел читать между строк. Зная отца, он мог охарактеризовать его словами: «Прошу каждую мою просьбу воспринимать как приказ, а приказ как личную проблему!».

Мозг услужливо подсунул ему варианты развития событий.

Вариант I: он не идет ночью туда, куда ему не надо ОДНОЗНАЧНО, но куда очень хотят, чтоб он пошел его отец и будущая тёщенька. Концовка: печальна.

Вариант II: он идет ночью черти куда, ради того, чтоб «повидаться» с невестой. А по пути его застукивает профессор Снейп. Концовка: Снейп докладывает об этом его отцу, тот недоволен, что его сын попался… В общем, опять же глухо.

Вариант III: он идет ночью черти куда, ради того, чтоб «повидаться» с невестой. А по пути его застукивает профессор Макгонаггл. Концовка: еще один поход в Запретный лес с Хагридом. Вообще мрак.

Вариант IV: он без приключений добирается до больничного крыла. И тупо сидит под дверью, дожидаясь утра.

Вариант V: ему удается проникнуть в больничное крыло. И напороться на мадам Помфри. Мда…

Вариант VI: он каким-то чудом умудряется избежать встречи со всеми вышеназванными персонажами. Он приходит в палату… заходит за ширму к Пенси… Она просыпается…

– Драко, поросеночек мой! – визжит она и бросается ему на шею. Затем начинает целовать…

– Нет! Что ты?! Прекрати немедленно!

– Не могу! Наши родители хотят, чтобы эту ночь мы провели вместе. Ты разве не понимаешь, к чему они клонят?

Драко бледнеет

– Ты разве хочешь ослушаться воли родителей? – Пенси капризно надувает губки (волосатые! Драко же не знал, что заклятие с нее снимут!) и целует его в засос.

…воли родителей… воли родителей… МАМА!!!!!

Драко проснулся в холодном поту, с ужасом отбивая зубами чечеточную дробь. Кажется, он задремал в кресле… Ну надо же такому присниться! Однако выход был только один…

Драко повезло. За ужином он услышал, как Элис Корэл из Гриффиндора обсуждает свое наказание с Гарри. Если подгадать… Можно попасть в больничное крыло, когда она будет оттуда выходить.

Драко осторожно закрыл за собой дверь. Затем, заслышав шаги мадам Помфри, юркнул за ближайшую кровать и пригнулся. В слабом свете ночника он был практически незаметен… Зато ему со своего места было отлично видно, как мадам Помфри, шаркая мягкими тапочками, подошла к двери, закрыла ее на два оборота и подкрепила парочкой заклинаний. Затем, с чувством выполненного долга шмыгнула носом (ай-яй-яй! И она лечит детей? Куда смотрит здравоохранение! Изолируйте эту заразу!), покосилась на аккуратно сложенные на полках утки и пробормотала себе по нос: «Отличненько! Теперь осталось кого-нибудь запрячь, чтобы испытать новые лекарства…». Вскоре ее силуэт исчез в дверях ее кабинета, а спустя еще некоторое время там погас свет.

Только тогда Драко позволил себе выбраться. Тихо ругнувшись, он практически на ощупь стал пролагать себе дорогу к Пенси. Наконец, его руки нащупали плотную ткань, спускавшуюся практически до пола. Он отдернул ее… и расплющился носом о стекло. Это была всего лишь штора.

Со второй попытки ему повезло больше. Правда, он немного запутался в ширме, но шум был совсем незначителен. Он ввалился в отгороженное пространство и перевел дух. Первая часть проекта «Миссия невыполнима» позади.

– Пэнси! – негромко позвал Малфой.

Одеяло, смутно белевшее в темноте, заворочалось и вздохнуло. (Кошмар! Живое одеяло!)

– Пенси! – Драко начинал раздражаться.

Девушка что-то невнятно проговорила. Драко расценил это как «Я тебя слушаю».

– Ну, в общем… Я завтра уезжаю… Хотел попрощаться и извиниться за ту сцену…

Девушка сонно заворчала, что было понято как «Принимается».

– Ну, хорошо, я пошел… – Драко сделал пару шагов от кровати от кровати.

Нечто под одеялом издало какой-то протестующий звук. Малфой обреченно вздохнул.

– Ну ладно, ладно…

Он наклонился, сдвинул край одеяла с лица девушки и зажмурился (все равно темно). После нескольких попыток он все-таки нашел ее губы («Тои губы опять не туда угодили…»).

– Ум… мння… уш… что…

– МАЛФОЙ!!!!!!!

Драко в ужасе отпрянул. Голос Пенси раздавался у него за спиной. Тогда… кого же он целовал?

Вспыхнул свет. Мадам Помфри все-таки проснулась, разбуженная слишком активным поведением больных. Немая сцена. Держась за ширму одной рукой и хлопая ртом от переполнявших ее чувств, стояла Пенси. Ей показался очень знакомым голос, доносящийся от соседней койки. В ужасе и недоумении застыл Малфой, перебегая глазами с Пенси на Джинни, которая в данный момент вообще лишилась дара речи и лишь яростно терла губы.

Наконец, Поппи Помфри, хитро поглядывающая на Малфоя, изрекла:

– Кажется, я знаю, кто поможет мне с лекарствами…

– Тсс! Рон! Ты своим топотом весь Хогвартс разбудишь!

– Гарри! А ты у меня под ногами не путайся!

– ЧТО??? Да ты отрастил такие ноги, что в них не запутается только Гуддини!

– КТО???

– Тихо вы! – Алиса прервала расшумевшихся однокурсников. – Вы еще подеритесь!

– Хорошо, замолкаем… А ты где?

– Ты это уже в пятьдесят восьмой раз спрашиваешь! Еще сорок два – и я чокнусь! Не все ли равно?!!

– Шшш…

– Цыц!

В тускло освещенном двумя факелами коридоре послышалась приглушенная возня…

Каким именно образом идти на вылазку решали долго. Гарри настаивал на старой верной мантии-невидимке, но после примерки оказалось, что туда в лучшем случае втиснутся близнецы и половина Рона. Алиса принесла свою шапку-невидимку, но, сами понимаете, это вообще вещь персональная. Зато она навела Фреда и Джорджа на мысль. Они исчезли в своей комнате и скоро вернулись, держа в руках Безголовые Шляпы, запасы с прошлого года. Затем еще полчаса они осаждали Гермиону, прося ее пошуровать немного с чарами невидимости. Гермиона ни в какую не соглашалась, так как справедливо полагала, что модифицированные шапки-невидимки нужны близнецам отнюдь не для робингудовских подвигов. Но, в конце концов, уговоры сделали свое дело, и Гермиона нехотя усилила чары невидимости, надо сказать, заметно ослабленные от долгого использования.

Все казалось просто замечательным. Но после того как Полная Дама закрыла за ними проем, встал вопрос: как действовать вместе, если друг друга не видно? Именно над ним и бились наши герои всю дорогу от Гриффиндорской Башни, до подземелий Снейпа. Ему, по жребию, довелось стать первой жертвой «Великой Мсти Алисы Королек».

В тускло освещенном двумя факелами коридоре послышалась приглушенная возня… За углом раздались чьи-то шаги. Четыре самостоятельных невидимых единиц (Гарри и Рон были под одним плащом) бестолково заметались, сталкиваясь лбами и искря в темноте. Наконец Алиса нащупала близнецов и рванула их за шиворот, укрываясь за старыми рыцарскими доспехами. Гарри тоже нашел какую-то нишу, куда повлек и Рона. Спустя пару секунд стало тихо. Все задержали дыхание, чтобы не чихать от лезшей в нос пыли…

В коридор влетел, помахивая крылышками… пардон, грозно развевая мантию… Снейп. Собственной персоной (легок на помине!). Он был как всегда всем недоволен и угрюм, резкие порывистые движения выдавали его крайне паршивое настроение. Как его достали эти ночные дежурства! Можно подумать, если учителя будут слоняться ночами по школе, эти малолетние преступники не вылезут из своих кроваток! Один Поттер со своей мантией невидимкой чего стоил! Да ладно бы только Поттер! А сколько еще неучтенных мантий и прочих приспособлений у прочих учеников…

Шелестя подолом мантии (немногие знали, что изнутри она была подбита полиэтиленом), Снейп прошел мимо наших героев. Каждый из них пожелал слиться с камнем или, на худой конец, раствориться вообще. Возле рыцарских доспехов Снейп задержался, с подозрением сверкнув черными глазами и втянув носом воздух (ЭЙ! Кто пустил газы?!!). Но, помедлив несколько секунд, он решил не идти на поводу у своего разыгравшегося воображения и прошел дальше. Когда он исчез за поворотом, все облегченно выдохнули. Опасность миновала.

Гарри подумал, что если бы Снейп ловил его каждый раз, когда он в мантии невидимке бродил по школе ночью и натыкался на профессора, то дожить до шестого года ему не удалось бы точно…

– Вы идете, или мне вас ждать до второго пришествия… Снейпа?! – голос Элис подстегнул задумавшегося Гарри.

– Да-да, иду! – откликнулся он рассеянно, сделал шаг из ниши… и немедленно растянулся на полу, в который раз запутавшись в длинных ногах Рона.

– Прости! – виновато сказал Рон.

– Ну все, мне это надоело! – Алиса, вышедшая из себя, в сердцах кинула шапку оземь. – Сколько это может продолжаться?! Гарри, если ты не можешь разобраться с конечностями своего друга, то можешь сразу идти к Снейпу сдаваться!

– А я что могу поделать?!

– Так… Рон, вылезай! («Леопольд! Выходи! – Выходи, подлый трус!»)

Мантия невидимка распахнулась. Близнецы тоже сняли свои шляпы.

– Предлагая сменить позиции… Джордж, отдай свою шляпу Рону и полезай под мантию невидимку!

Перестановка была благополучно завершена, и Гарри вздохнул свободно. Джордж был примерно одного с ним роста и не в пример ловчее своего младшего брата.

Через несколько минут они достигли кабинета Снейпа, где в прошлом году Гарри занимался окклюменцией. К нему же примыкали его личные покои.

– Алохомора! – Гарри направил палочку на дверь.

Она заискрилась золотыми звездочками, но осталась закрытой. Гарри удрученно опустил палочку.

– Как же мы не подумали, что свой кабинет Снейп охраняет как сейф в Гринготтсе! Здесь наверняка пароли!

– Значит нужно их взломать! – Джордж бесцеремонно оттеснил Гарри от двери и постучал палочкой по замочной скважине. – Ммм… «Ненавижу Гриффиндор»?

Дверь не среагировала.

– «Ненавижу Гарри Поттера»?

– «Ненавижу Дамблдора»?

– «Всех ненавижу!»?

– «Слизерин рулит»?

– «Куплю шампунь недорого»?

– «Плюшевый мишка», – скучающим голосом сказала Алиса. Дверь радостно полыхнула всеми огнями и открылась. У гриффиндорцев был шок.

– Как ты узнала?!! Почему мишка?!?!

– Когда я отрабатывала у него наказание, я видела в приоткрытую дверь его спальню…

– Так, а с этого места поподробнее! – заинтересованно придвинулись близнецы.

– Ну что, спальня как спальня… Все, конечно, в зеленой гамме… Не в этом суть! У него около изголовья кровати валялся старый плюшевый мишка с надписью «Снейпи» на ленточке…

Грянул взрыв хохота. Нет, цунами! Землетрясение! Извержение вулкана! Гарри и Фред вповалку ржали, корчась на каменном полу и держась за животы! Джордж согнулся пополам и в исступлении топал ногами! Рон смеяться уже не мог и лишь тихонько похрюкивал. Одна Элис стояла спокойно, с недоумением глядя на товарищей.

– «Снейпи»!

– Ой, не могу!!

– «Плюшевый мишка»!

– Все хватит! – резко оборвала их Алиса. – Не хватало еще, чтобы сюда сбежалась вся школа, прихватив парочку специалистов из св. Мунго.

Вновь надев невидимые приспособления, друзья по одному просочились в кабинет. Там было темно, поэтому Гарри высунул руку из-под мантии и прошептал «Люмос!». Его примеру последовали и остальные.

– Ну-с, притупим-с…

Алиса поводила палочкой перед собой.

– Блин, ни черта не видно… О, мне знаком этот котел!

Она легонько пнула большой медный котел, в котором плавало что-то мерзкое, склизкое и отвратительно зеленое.

– Блюдо а-ля «Слизняки потрошеные, маринованные в чесночном соусе»! Собственного приготовления! Подавать охлажденным!

– Бе-а! Какая гадость! – позеленел Рон. («Какая гадость, эта ваша заливная рыба!»)

– Ну не скажи! – Фред с интересом сунул нос в котел. – При желании из этого такую конфетку можно сделать!

– Боюсь, пожертвовать ЭТО на ваши эксперименты я позволить не могу! – Алиса обошла котел, приноравливаясь, чтобы взять его поудобнее. – А ну, навались!

Общими усилиями, котел удалось перетащить к двери. Алиса остановилась, оценивая работу.

– Мда, лепота… Но чего-то не хватает…

Гарри снял с полок одну из банок с чем-то заспиртованным.

– Может этого?

– Правильно мыслишь, товарищ! – Фред выхватил у него из рук банку. – Джордж, подсоби-ка!

Обопрясь о брата, Фред дотянулся до верхнего наличника дверной рамы и осторожно приладил там банку с практически отвинченной крышкой.

– Ну вот, совсем другое тело! Ладно, пошли отсюда скорее, пока на неприятности не нарвались…

Со всей возможной осторожностью закрыв за собой дверь, которая тотчас наглухо запечаталась на все пароли, они двинулись в сторону кабинета Филча.

Северус Снейп возвращался с ночного обхода в состоянии выжатого лимона и с таким же кислым выражением лица. Подойдя к двери своего кабинета, через который он обычно проходил в свои комнаты, он с наслаждением подумал о большой и мягкой постели (да, и желательно, чтоб в ней кто-нибудь лежал… Но это уже так, мелочи жизни…). Прошептав пароль (при его выборе он некоторое время колебался в пользу «Ненавижу Поттера», но решил, что это слишком предсказуемо), он толкнул гостеприимно приоткрывшуюся дверь. Но, описав треть своей обычной дуги, она заела. Северус толкнул ее посильнее и почувствовал, что она во что-то упирается. Тогда он навалился на дверь со всей силы…

Дверь, преодолев сопротивление, с грохотом распахнулась. Снейп по инерции влетел в комнату… и врезался в котел с приготовленными ингредиентами для Зелья Памяти. Котел дружелюбно принял Северуса в объятия своих склизких стенок.

Замаринованные существа, в изобилии существовавшие на полках его кабинета еще никогда не слышали ТАКОГО потока ругательств от своего хозяина!

Кое-как выбравшись из котла (некоторые полагают, что оттуда же он и на свет появился), Снейп распрямился во весь рост, собираясь найти кого-нибудь, чтоб сорвать на нем свой праведный гнев, но тут его голова задела злосчастную банку.

После того, как склизкий трупик девятинога шмякнулся ему на макушку, у Снейпа осталось сил только на яростный хриплый шепот:

– НЕНАВИЖУ!..

Аргус Филч был самым неприятным человеком в Хогвартсе. С детства озлобленный на весь мир из-за своего сквибства, он срывал свою злость на юных волшебниках. Короткий период после того, как он заступил на этот пост, он находил садистское удовлетворение в наказании нерадивых школьников розгами (ему не в школу нужно было поступать, а наниматься «господином» в садомазохистский клуб «Любимая плетка»!). Но после того как он начал злоупотреблять подобными наказаниями, Дамблдор – новый директор Хогвартса – издал постановление, отменяющее телесные наказания. Так Филч понял, что его окружили. Отобрали его последнюю отраду. Но он продолжал на что-то надеяться и вот уже сорок лет служил завхозом в Школе чародейства и волшебства.

Все эти годы Аргус лелеял мечту. Мечту несбыточную, и оттого еще более сладостную. Каждый вечер он запирался в своем кабинете и мечтал, словно вертел в руках давно купленную, но все еще любимую игрушку. Он мечтал о том, что придет день, и у него появятся магические силы. Он научится всем заклинаниям, даже запрещенным… «Только я никому ничего не скажу! И Дамблдор не узнает!» – хихикал Филч. И вот тогда – берегитесь, ненавистные создания – дети, которым повезло больше…

Иногда он отвлекался от своей Несбыточной Мечты и начинал мечтать о чем-то более земном. О том, например, что снимут запрет на кандалы и розги… О том, что однажды Миссис Норрис и вправду превратится в прекрасную принцессу, как ему обещали при покупке… О том, что всех детей поголовно зомбируют и превратят в послушных марионеток, которые не будут бросать фантики в вазу эпохи династии Чинь…

Но это были всего лишь мечты. И никто и не догадывался, какой на самом деле романтик Филч… В своем роде, разумеется…

Той ночью он снова мечтал, сладострастно мыча в подушку. Миссис Норрис благоразумно держалась от него подальше и мирно дремала на кресле. У нее сегодня был трудный день. Две жирные крысы убежали прямо с ее «стола» – и все из-за чего?! Из-за этой выскочки Графини, которая спелась с Живоглотом. Да, она была красивее, моложе – и что с того? А ведь какие сладкие слова мурлыкал бедной Миссис Норрис этот подлый обманщик! С каким притворным обожанием смотрели его желтые глаза на наглой приплюснутой морде! Да, нелегка жизнь кошки, которой пошел уже… Впрочем, стоп! Какой же женщине понравится, когда раскрывают ее возраст…

Скрипнула дверь кабинета, служившего Филчу с его неизменной спутнице спальней. Миссис Норрис недоверчиво подняла уши. Тихо перешептываясь, в комнату вошли пятеро – кошка чувствовала их запах, но, как она не напрягала свои зеленые глаза с вертикальными зрачками, так никого и не увидела.

Пока Миссис Норрис раздумывала, стоит ли ей мяукнуть и разбудить своего хозяина, из неоткуда высунулась чья-то рука с зажатой палочкой, и тихий голос воскликнул: «Петрификус Тоталус!». Кошка так и осталась в той же позе, с беспомощностью наблюдая за незваными гостями.

А гости тем временем скинули мантию невидимку и оказались этим мальчишкой Поттером и Джорджем Уизли, который однажды на первом своем курсе накормил ее «Лимпотом» (аналогом «Виагры»). Ох, как тогда ругался Филч по поводу котят…

В углу материализовалась еще одна фигура. Девчонка… Эта новенькая… Миссис Норрис при встрече с ней всякий раз с подозрением принюхивались – ох, нехорошим духом веяло от нее. Неспокойным. От таких только и жди подвоха да неприятностей…

– Фред, ты уверен, что это здесь?

– Да-да, в одном из этих ящиков… – Фред и Рон тоже сняли Шляпы. Фред с плохо скрываемой алчностью поглядел на шкафчики с конфискованным добром, в большом количестве стоявшие в кабинете Филча.

– В одном из этих ящиков? Фред, ты понимаешь, что у нас нет времени перерывать их все! Филч проснется!

– Будь спок, я знаю, что делаю! Кстати, воткните ему кто-нибудь затычки в уши…

Фред подошел к обшарпанной картотеке, где хранились бумаги. На одном из ящиков было написано «Конфисковано! Очень опасно!». Гарри знал, что некогда там была карта мародеров, сейчас лежавшая у него за пазухой.

Но на этот ящик Фред не обратил не малейшего внимания. Он открыл нижний, с письменными принадлежностями. Подсвечивая себе Люмосом, он расстелил желтый пергамент, окунул перо в чернильницу с маслянисто поблескивающими изумрудными чернилами и пояснил:

– А где, вы думаете, пишутся черновики для наших писем? Потом их заполняет профессор Макгонаггл… Смотрите!

Перо, дав жирной капле чернил стечь в чернильницу, ожило. Под взглядами друзей оно бодро заскакала по пергаменту, выводя таким до боли знакомым почерком следующие слова:

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»

Директор: Альбус Дамблдор

(Кавалер ордена Мерлина I степени,

Великий волш., Верх. Чародей,

Президент Межд. конфед. Магов)

Дорогой мистер…

Мы рады проинформировать Вас, что у Вас выявлены магические способности и Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.

Занятия начинаются с 1 сентября. Ждем Вашу сову не позднее…

Искренне Ваш(а),

…

– Здорово… Нет, конечно, я понимаю, письма дело хорошее… Но что нам это даст?

– А теперь внимание! – Фред взял перо, и оно принялось выписывать все те же закорючки, что и раньше, но уже повинуясь его воле.

Немного пошуровав с пергаментом, Фред протянул практически готовое письмо Алисе, Гарри и Рону.

– Читайте!

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»

Директор: Альбус Дамблдор

(Кавалер ордена Мерлина I степени,

Великий волш., Верх. Чародей,

Президент Межд. конфед. Магов)

Дорогой мистер Филч

Мы рады проинформировать Вас, что у Вас выделены магические способности и Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.

Занятия начинаются с 1 сентября. Ждем Вашу сову не позднее 31 июля.

Искренне Ваша,

Камилла Френдхопер,

заместитель директора.

– Кто такая эта «Камилла Френдхопер»? – скептически поинтересовался Рон.

– Насколько мы знаем, она была заместителем директора при Диппете, когда Филч был еще одиннадцатилетним мальчиком, – пояснил Джордж. – Последний штрих – дата… пятьдесят лет назад… И состарь его, Фред, состарь!

Пару минут спустя около изголовья Филча лежал конверт из прошлого. Прошлого несуществующего, но там он мог стать волшебником…

И снова мы вернемся к злополучному больничному крылу. Туда сегодня вели все дороги, как в Рим.

Мадам Помфри была женщиной суровой и трепетно относившейся к своему делу. По сущности, медицина была смыслом всей ее жизни. И уж ни в коем случае она не допускала, чтоб ей мешали. Равно как и нарушали покой больных… Лишенная детей (между нами, девочками, она была такой макитрой, что это и неудивительно!), она с материнской заботой относилась к каждому, кому не посчастливилось попасть под ее ответственность. И если бы она, в порыве праведного гнева, как следует врезала Малфою по светловолосой голове, Поппи заботилась бы о нем в дальнейшем ничуть не меньше, чем об остальных пациентах.

Но Малфою повезло (как утопленнику…). Поппи обошлась без радикальных мер. Просто в течение следующих пяти дней ему предстояло проверить на себе действия всех новых лекарств, которыми снабжал больничное крыло профессор Снейп, и старых на предмет истечения срока годности…

– Да не пугайся ты! Если не помрешь, жить будешь! – мадам Помфри знала, как успокоить…

Она взялась сопроводить его до дверей слизеринской гостиной, предварительно привязав Пенси ремнями к кровати. Эта мера была принята по просьбе Джинни, которую Пенси чуть не придушила. Теперь же она лишь лежала на своей койке и злобно высверкивала глазами, про себя решая, каким именно способом убьет эту гриффиндорскую выскочку.

Но в палате было тихо недолго. В незакрытые по недосмотру двери ввалилась наша доблестная команда «неуловимых мстителей».

– Все тихо? – Рон огляделся.

– Да вроде да… Нам крупно повезло, что мадам Помфри ушла…

– А что с ней делал Малфой?

– Надеюсь, она его поймала! – Гарри мстительно усмехнулся.

– Ага. Пошел, значит, Малфой по школе прогуляться. Дай, думает, проветрюсь! А тут из подворотни страшный великан! Рыжий и усатый… Ой, не из той оперы… Повстречался, в общем, с Поппи Помфри. А она, устав от трудов праведных и прогнав меня, наконец, к чертовой бабушке, тоже решила прогуляться. Вот и встретились два одиночества… – фантазия Алисы иногда принималась работать отдельно от нее самой.

– Джинни! – Рон и близнецы подошли к сестре. – С тобой все в порядке?

– Я… да… наверное… – неуверенно сказала Джинни, еще не видевшая себя в зеркале.

– Да все с ней нормально, я же говорила! А Алиса Королек слов на ветер не бросает!

– Разумеется… – Рон нахально зевнул. Спорить с Корэл было абсолютно бессмысленно. Да и вообще, неблагодарное это дело…

– А, идите вы в бухгалтерию! На всякий случай, Джинни, предупреждаю: с кровати не вставать, по палате ночью не ходить, захочется в туалет – я сегодня начистила три сотни больничных уток. Что бы не случилось – веди себя тише воды, ниже травы!

– Хорошо. А что тут происходит-то? У вас вид триумфаторов! Кого вы разбили Аустерлицем?

– Пока еще никого, Джин, но если все пройдет по плану… Нам будет рукоплескать полшколы!

– Ну, дерзайте! – Джинни поудобнее устроилась на кровати.

Когда Поппи Помфри вернулась в палату, пятки друзей уже отплясывали по пути к профессору Макгонаггл. А весь пол больничного крыла был заставлен утками. Намертво приклеившимися к линолеуму. Наполненными ледяной водой.

Дорога мадам Помфри от дверей палаты до своего кабинета напоминала армейский полигон (никогда не видели эти шины, ступая в которые, следует пробежать на полосе препятствий?). Добравшись-таки до заветной дверцы и опустив подол, она с тревогой подумала, что завтра стопроцентно сляжет с простудой…

Утки гадко закрякали.

«О! Начинается горячечный бред! Срочно спирту…»

А вот с профессором Макгонаггл получился облом. Сколько друзья не бились, но взломать ее кабинет не получилось. Фред заметил, что защита была многократно усилена. Немного удрученные этим фактом, усталые, но все равно безумно довольные, они поплелись спать.

Но оказалось, что обломы на сегодня еще не кончились.

– Пароль! – насупила брови Полная Дама.

– Грифон! – ответил Гарри.

– Неверно! Пароль десять минут назад сменился по приказу профессора Макгонаггл!

– ПОЧЕМУ???

– Это ей лучше знать! – Дама подбоченилась, глядя на ночных гуляк. – А вы почему не в постелях? Мне позвать профессора Макгонаггл?

– Да лучше уж сразу Снейпа! – пробурчала Алиса. – Че ж все так плохо-то, а?

– Может, ее кто-нибудь предупредил? – неуверенно предположил Гарри.

– Кто, интересно знать? – Фред обвел взглядом всех. – Кроме нас о нашей вылазке никто не был осведомлен.

– Скорее всего, и кабинет был заперт из-за этого. – Джордж недобро сощурился.

– То есть, – захотела уточнить Алиса, – предатель среди нас? Ты это хочешь сказать?

– Бред! – уверенно заявил Рон.

– Ах, бред? А может, это ты решил поработать дятлом? Мы все были невидимы, смотаться по дороге к МакДональдс и шепнуть ей на ушко пару слов, а потом вернуться обратно незамеченным было не так уж и сложно!

– Что ты мелешь?! Это же просто предположение!

– Так что же ты тогда так защищаешься, – удивилась Элис. – Лучше признайтесь сразу, а то ведь я все равно узнаю…

Повисла напряженная тишина. Гарри неверяще переводил взгляд с хмурой Алисы на покрасневшего Рона. Близнецы сверлили его глазами.

– Так, значит… – Джордж оценивающе посмотрел на Рона. – Кто-то завелся?

– Ну, я это, я! – не выдержал Рон. – А что такого?! Я просто не хотел, чтобы вы подшутили над профессором Макгонаггл. В конце концов, не такая уж она и плохая... Просто строгая! А проблем потом было бы…

– Ага, сознался все-таки. Ронни, ты пойми, что ничего такого страшного я ей все равно бы не сделала. Сил уже не оставалось. Максимум – нарисовали бы ей, спящей, усы. Дело в том, что друзей закладывать нехорошо… – Алиса покачала головой.

Гарри, наконец, обрел голос.

– И ты, Брут? Тьфу! И ТЫ, РОН?! Да что на тебя нашло?!

– Просто от Гермионы заразился… – Рону действительно было стыдно. Но самое интересное то, что он сам даже не помнил, как куда-то ходил, встречался с Макгонаггл и пр. Просто ЗНАЛ это.

– Не ожидали! – Фред засучил рукава. Рон смутно почувствовал, что сейчас будут бить, и, может быть, ногами…

– Отстаньте от него! – сказала Алиса. – В чем-то он прав. Над своим же деканом издеваться… Как-то не дело. Вопрос в другом: как мы попадем обратно в спальни? Или нам ночевать здесь, в ожидании, пока кто-нибудь не споткнется о наши невидимые тела?

Вдруг портрет отъехал в сторону. Из-за него показалась Гермиона. Она некоторое время с осуждением смотрела на своих друзей, но искренняя детская радость при ее появлении (правда, сейчас они обрадовались даже Малфою, если бы тот открыл им проем!) растопила сердце Герм и смыла слова, которые она намеревалась сказать.

– Невилл мне сообщил, что вас нет в спальне, – как можно более сухо произнесла она. – Где вы бродили, можно узнать?

Вместо ответа ее в порыве чувств все дружно обняли и повлекли за собой в гостиную. Всем ужасно хотелось спать…

А за углом злобно хихикал Пивз. В его руках был мешочек с порошком зомбирования, который друзья нечаянно вытащили из ящиков Филча...

Аргус Филч проснулся как всегда, в семь. С хрустом потянувшись и почувствовав, что за ночь радикулит никуда не делся, он тяжело сел на кровати. Помотав яйцеобразной головой с редкими клочковатыми волосами, он изготовился к подниманию (а для людей его возраста это настоящий подвиг!). Но вдруг – замер, словно старый охотничий пес, вновь почувствовавший давно забытый запах вожделенной добычи.

На прикроватном столике лежало письмо. Желтый пергаментный конверт, подписанный изумрудными чернилами, с гербом Хогвартса на сургучной печати. Такой, какой он всегда втайне жаждал получить.

Дрожащими руками он разорвал конверт и вынул письмо. Прочитав его, Филч улыбнулся безумно радостной улыбкой. «Тридцать первое июля! Тридцать первое июля! (1955 года!) Как же так, ведь я опоздал с совой! Придется ждать следующего года!» – бормотал он, пролетая мимо Миссис Норрис, которая все еще была неподвижна (Джордж перемудрил с заклинанием…). Ее кошачьи глаза с тоской проводили его спину.

Спустя полчаса медленно просыпающийся Хогвартс облетела потрясающая новость: завхоз Филч сошел с ума!

Наутро мадам Помфри еще раз придирчиво осмотрела своих пациенток («Больной, согните ногу в колене!» «В какую сторону?»), но никаких признаков недавних заклинаний не обнаружила, поэтому по-быстрому спровадила их от греха подальше. Сама она чувствовала себя просто ужасно, говорила в нос и была в преотвратительнейшем настроении. Малфой, который пришел на утреннюю отработку, был с шумом выгнан. Впрочем, незаметно было, что он очень расстроился.

Единственное, что могло омрачить его утро, было письмо отца. Когда он уселся на свое место за Слизеринским столом, их семейный филин «нечаянно уронил» ему на голову Громкошептатель (Громовещатель Люциус прислать не мог! Ни-ни! Во-первых, Малфои не кричат, а во-вторых, это ж такая тайна, аж жуть!). Его уже кто-то успел известить. Если бы его верные «псы» Крэбб и Гойл были собаками, они бы сейчас испуганно пригнули уши – так шептал отец! Его горячие укоризненные слова вылетали из распечатанного конверта и по ходу давали всем, кто не успел увернуться, в ухо. К Драко забрела было подлая мыслишка написать папаше, что это он сам заставил его шататься по ночам, но она была в корне задушена тоном письма. «Такими темпами меня в Пожиратели запишут годам к сорока!», – тоскливо подумал Малфой, комкая пергамент...

В зал вошли Пенси и Джинни, сходившие в свои комнаты и переодевшиеся. Причем вошли они одновременно, так как на входе уступать друг другу никто из них не пожелал. Вваливаясь в Зал, Пенси грубо толкнула Джин плечом, та в ответ с улыбкой незаметно наступила ей на ногу. «Обмен любезностями» завершился, и обе направились к своим столам так быстро, как только могли.

– О, наша больная пришла! – Алиса, ранняя пташка, дружелюбно улыбнулась и подвинулась, освобождая Джинни место.

В отличие от своих друзей, выглядела она как огурчик, будто всю ночь спала самым крепким младенческим сном и никуда из кроватки не отлучалась. Гарри же и Рон выглядели так, как будто их сначала прокрутили через мясорубку, потом наспех слепили и долго кидались получившимися котлетами о стенку. Близнецы за завтраком вообще не появлялись.

– Привет, Алиса! – Джинни тоже улыбнулась. – Как ваш ночной променад?

– Тсс! Это страшная тайна! – Алиса загадочно понизила голос. – Об этом – не здесь и не сейчас. Впрочем, ты скоро сама все увидишь…

Пенси, гордая собой как павлин и сердитая как фурия плюхнулась рядом с Малфоем (на другом конце скамьи в воздух улетел какой-то первокурсник) и сразу засыпала его претензиями:

– Драко Малфой, что ты делал вчера в палате?! Зачем ты приходил?! Почему ты целовался с Джинни Уизли?!

Блин, сколько восклицательных знаков! Голова и так раскалывалась… Драко схватился за виски и, по возможности ровным и бесстрастным голосом, начал отвечать.

– В палате я оказался, потому что мне нужно было попрощаться с тобой перед отъездом. Но теперь отъезд отменяется. К Уизли я попал совершенно нечаянно, перепутал вас из-за темноты…

– Так значит… Ты целовался с ней, думая, что целовал меня? – сердце Пенси дрогнуло и растаяло, как шоколадное мороженое.

«Вот черт! Так попасться!»

– А как же еще? – безразлично ответил Малфой, ковыряя ложкой в остывшей каше. – Неужели ты думаешь, что я могу добровольно целоваться с Уизли (угум. Особенно с Роном)?

– А что, не можешь? – проворковала его невеста, сузив поросячьи глазки.

– Запомни раз и навсегда: этого не может быть, потому что этого не может быть НИКОГДА!

– Правда? – умилилась Пенси. – Я так и думала! Ну что может у вас быть общего с этой грязнокровкой…

– Уизли чистокровные, – на автомате поправил ее Драко.

– А по ним и не скажешь! Ни ума, ни красоты, ни имени, ни денег…

Пенси продолжала трепаться в режиме монолога, а Драко задумчиво устремил взор в никуда. Память услужливо подсунула ему совсем другие слова: «ты папенькин сынок!», «Интересно, у тебя есть хоть капля собственной воли?», «Зачем миллионы галеонов, если ты несчастен?», «Ты лишь марионетка!», «Плоть от плоти, кровь от крови… Глупости все это! А как же душа? Ее ты тоже возьмешь у отца? А сердце?»…

Он посмотрел на Джинни. Вот она, сидит, смеется, как будто ничего не было… Шутит с Корэл, отмахивается от заботы брата, принимает несерьезные комплименты Поттера… И, наверное, уже и думать забыла про тот поцелуй… «А вы, Малфои, можете этим похвастаться?»

– Хватит! – Драко обхватил голову руками и зажмурился. Пенси обиженно запнулась.

– Ну, хватит так хватит… Действительно, что нам болтать об этих Уизли?! Поговорим лучше о нас…

«Лучше уж о Уизли» – мрачно подумал Драко.

Он снова взглянул на Джинни. Она вся такая… солнечная, беззаботная… Он неожиданно понял, что ему нравится наблюдать за ней, так же, как смотреть на изящную статуэтку… Нет, статуэтка неживая, холодная… Джинни Уизли больше похожа на птичку. Нет, бабочку! Птички вызывали неприятные ассоциации с Королек… Радужная бабочка, трепещет крылышками и не знает, что к ней уже тянется рука профессора этнолога (с Суматры)…

Драко сам испугался своих мыслей. Мда, вроде мадам Помфри свои глюкогены ему еще не колола… «Горячечный бред!» – озарило Малфоя.

Тем временем Джинни ненароком взглянула в его сторону. Драко внутренне заметался, не зная, куда спрятать взгляд. Глаза Джинни на секунду стали отстраненными, и она неосознанно провела пальцами по губам. Драко правильно понял этот жест. Слишком правильно…

Спустившись к завтраку в Большой Зал, Гермиона почувствовала, что что-то не так. Будучи очень аккуратной девочкой с самого детства, она всегда замечала, если в комнате что-то менялось. Предмет лежит не там, где обычно, новая вещь прибавилась – она чувствовала это физически. И, едва зайдя в Большой зал, она поняла, что что-то изменилось.

Гермиона уселась на свое место и огляделась. Нет, здесь определенно было что-то не так. «Разберемся по порядку» – приказала себе Гермиона.

Вот стол Гриффиндора. Все как всегда, все сидят на своих местах. Стол Когтеврана… нет, не то… Пуффендуй – ничего особенного… Слизерин… Она скользнула взглядом по ненавистным лицам. Нет, вряд ли…

Ее взгляд перенесся на преподавательский стол. Вот Дамблдор разговаривает с профессором МакГонагалл. Профессор Стебль и Флитвик погружены в процесс поглощения пищи. Профессор Синистра беседует… Стоп! С кем она беседует?!!

Мужчина повернулся, и Гермиона узнала его. С трудом но…

Она, с широко открытыми глазами, пихнула в бок Гарри и Рона.

– Что?!

Громким шепотом, разнесшимся по всему Большому залу, Гермиона сказала:

– Посмотри на профессора Снейпа!

В зале воцарилась тишина, среди которой, как гром, прозвучало восклицание Невилла:

– Снейп ВЫМЫЛ ГОЛОВУ?!!

Такого шквала эмоций Большой зал не видел со времен основания Хогвартса…

Бедный профессор Снейп! Вот уж не думал он, что пик славы его придется на тот день, когда он воспользуется шампунем!

Гермиона пораженно уставилась на Снейпа. Он. Вымыл. Голову. Само это понятие было несовместимо с мрачным профессором Зельеварения. Примерно также, как и то, что он сделал в следующую секунду.

Снейп ПОКРАСНЕЛ. Густо.

Зал выдохнул.

Со своего места поднялся Дамблдор. В его глазах за стеклами очков как всегда плясали смешинки.

– Ну-ну, ребята! Не надо стеснять нашего уважаемого (смешок из зала) и любимого (уже несколько смешков) профессора Зельеварения! – и тут Дамблдора понесло – Несомненно, его… ммм… несколько необычный вид… связан с неудачным экспериментом. Скорее всего – поймал он взгляд Снейпа – он случайно облился зельем. Иначе, – в его глазах заплясали лукавые чертики – стал бы он без причины нести такую жертву…

Его последние слова потонули в громовом хохоте. Смеялись все, включая слизеринцев. Профессор МакГонагалл сползла под стул. Профессор Стебль тихонько взвизгивала. Не смеялся только профессор Снейп…

Идя на урок Зельеварения, весь класс дружно обсуждал «новый имидж Северуса Снейпа». Идя рядом с Парвати и Лавандой, Гермиона слышала, как они восхищенно говорили о Снейпе. До нее долетали обрывки фраз: «Интересно, кто его надоумил… …А, может, это ради женщины?.. Профессора Мак…? А почему бы и нет? (смех) …Нет, он слишком молодой для нее… Откуда ты знаешь его возраст?.. …Не знаю… нет и сорока… Он такой интересный мужчина!.. Демон, ворон… А может, он влюблен в студентку…»

Дальше Гермиона могла уже не слушать. Ее душил смех, при мысли о том, что этим двум клушам понравился ПРОФЕССОР СНЕЙП! Ну надо же… Интересный мужчина! Ха, ха, и еще раз ха!

– Всем сесть! – рявкнул Снейп

Он раздраженно окинул класс взглядом, не предвещавшим ничего хорошего.

– Сегодня мы будем готовить Эликсир Заживления. Состав, – он взмахнул палочкой, – написан на доске. С вопросами…

Гермиона была уверена, что он скажет «ко мне не приставать!». Но Снейп ее удивил…

– С вопросами обращаться к нашей мисс Всезнайке – Гермионе Грейнджер! – он бросил на нее злобный взгляд.

Гермиона почувствовала, что медленно закипает. Ну надо же! Обращаться с вопросами! К тому же он опять назвал ее всезнайкой!

– Сэр… – сказала она чуть дрожащим голосом.

Снейп резко обернулся.

– Что, мисс Грейнджер?

Миона сглотнула и продолжала более твердым голосом.

– Профессор, я не думаю, что моя обязанность – объяснять классу материал занятия!

Снейп замер. Затем он ухмыльнулся, с таким видом, будто Гермиона сказала неслыханную дерзость. Слизеринцы тоже заухмылялись. Всем было ясно, что профессор Зельеварения сейчас скажет очередную гадость.

– А мне кажется, мисс Грейнджер, что это именно то, чем вы занимаетесь на уроке с Долгопупсом. Так почему бы вам не использовать возможность расширить свой кругозор? Я уверен, в этом классе не только он заслуживает Вашего драгоценного внимания!

Послышались смешки.

– Сэр, но я только…

Профессор Снейп, не дав ей закончить, быстро подошел к Мионе. Наклонившись к ней так близко, как будто хотел что-то прошептать на ушко, он негромко сказал:

– Мисс Грейнджер, раз уж зашла речь об обязанностях, то я думал, что в ваши обязанности не входит мелкое сплетничество. Очевидно я ошибался – вы доказали мне это за завтраком…

Гермиона вспыхнула. Из-за услышанной реплики так взъедаться на нее?! Впрочем, в этом вопросе Снейп никогда не был справедлив. Однако она решила еще раз рискнуть.

– Сэр, но я просто…

– Замолчите мисс Грейнджер! Или Ваш факультет начнет терять баллы с той же скоростью, с которой мелет ваш очаровательный язычок. За ваше непослушание, вы будете обязаны помогать любому студенту, который обратиться к вам за помощью. Если у кого-то зелье не получится, это будет означать, что вы неправильно объяснили ему материал и очки будут сняты с вас… Все всё поняли?!

Чертыхнувшись про себя, Миона отвернулась к своему котлу. Снейп, несколько помедлив, выпрямился.

Урок шел спокойно. В основном. С ненужными просьбами к Герм приставали только слизеринцы, да и то, скорее чтобы поиздеваться над ней. На все вопросы она отвечала с поразительным хладнокровием и спокойствием, чем изрядно удивила Гарри и Рона. На самом же деле, мыслями Герми была далеко отсюда…

Мысленно она переговаривалась с Алисой, представляя, что бы она сказала по этому поводу:

«КАК он меня ДОСТАЛ!!! Он самый ужасный человек, какого я встречала в своей жизни!»

«Мерзкий, противный, эгоистичный, самовлюбленный, жестокий, циничный, саркастичный, ублюдочный, уродливый, старый КОЗЕЛ с крайне сволочным характером и редкой степени садизмом!!! Если слухи, что Снейп может читать мысли – правда, то прочитай это, Бэтмэн хренов!»

– Мисс Корэл, двадцать баллов с Гриффиндора – не оборачиваясь, сказал Снейп. У Гермионы и Алисы одновременно отвисли челюсти.

– За что?!?!?! – Алиса искренне недоумевала. Вроде ничего не делала, не говорила, не думала (не убивала…).

– За все хорошее, за все и за все остальное! – отрезал Снейп.

«Надо же!» – Гермиона почувствовала вину. «Он прочитал мои мысли и подумал, что это действительно мысли Алисы… А может, он просто заметил что-нибудь? Нет, вряд ли… Ой, неудобно-то как! Но куда же все-таки они вчера ходили?» – этот вопрос донимал ее с утра. Никто ей рассказать, естественно ничего не успел, но она заметила, что Рон ведет себя как-то странно… И ни с кем не разговаривает. Или с ним не разговаривают?

Профессор Снейп пребывал в самом мрачном расположении духа. Мало того, что эти малолетние преступники подложили ему такую свинью… Мало того, что из-за этой дурацкой шутки он почти целую ночь отмывался от ее последствий… Мало того, что он не выспался… Так еще и «ненаглядная» староста Гриффиндора напомнила о своем существовании!

Вот уже несколько месяцев мастера Зелий мучили непонятные сны. В них он снова переносился на тот остров и оказывался там с НЕЙ. Утром он просыпался с непонятно откуда взявшейся улыбкой, которую он потом долго устранял перед зеркалом. Он ненавидел себя за эту улыбку, за эти сны, за то, что он не применил «Обливиэйт» к самому себе… Почему? Не признаваясь в этом в мыслях, но точно зная в глубине души, Северус не хотел об этом забывать. Тогда, летом, он почувствовал, как в нем оживает что-то непонятное, волнующее, чужое… Нет, свое! Давно забытое, и оттого не сразу узнаваемое. Да, профессор Снейп испытывал жгучую тоску по своему старому «Я», которое могло позволить себе какие-то чувства…

«Чувства? Уж не хочешь ли ты сказать, что привязался к этой девчонке?» – Внутренний Голос прочно обосновался в его голове. Снейп уже привык и порой, вечерами, подолгу разговаривал с ним. (Разговоры с самим собой… Нет, Снейпу точно пора нервишки подлечить!)

«Привязался… Да, привязался!» – покорно и неожиданно легко соглашался Северус. Легко, потому что такой ответ был еще довольно удобным для его сознания. Гораздо тяжелее было бы признать, что это большее, чем привязанность…

На протяжении всего этого времени он исподтишка наблюдал за Гермионой. Изучал ее, словно в первый раз видел, заново открывал все те ее качества, которые раньше казались ему раздражающими. Но это было раньше… И именно это пугало его.

Впрочем, для его пристальной, но незаметной слежки за ней была еще одна причина. И эта причина – заклятие памяти, которое Снейп наложил на нее. Каждый день он мучительно боялся, что оно перестанет действовать. У Северуса было смутное подозрение, что, накладывая его, он не предусмотрел срок его действия. А что, если она все вспомнит? Как тогда поведет себя? Как будет смотреть на него? Как ОН будет смотреть ей в глаза? И как объяснится?

После долгих раздумий, Северус решил для себя, что будет лучше, если она будет его ненавидеть, как и ее друзья. Его придирки к ней на уроке превышали все допустимые границы, он заставлял себя быть с ней жестче… Но Гермиона лишь смотрела на него своими карими глазами, в которых не читались никакие эмоции.

Под конец урока Малфой все-таки достал Гермиону, в пятнадцатый раз спросив у нее, сколько раз ему мешать зелье, по пути старательно поливая ее грязью (что поделать, у него тоже сегодня был не лучший денек). Не выдержавшая Герм в сердцах запустила в него сердцем тритона, которую следовало порезать и добавить в кипящее зелье последним. Снейп с чистой совестью оштрафовал Гриффиндор на полсотни очков. Гермиона вылетела из класса, буквально кипя от злости. На штраф она – о ужас! – не обратила ни малейшего внимания. Гарри и Алиса вышли следом за ней с абсолютно круглыми глазами.

– Гермиона! Что с тобой?!

– Ты только что получила пятьдесят очков штрафа и не бежишь вешаться?!

– НЕТ! Сейчас мне больше хочется повесить одно слизеринское привидение с мотором!

– КОГО?!?

– ПРОФЕССОРА СНЕЙПА!!!

– Как я тебя понимаю… – Алиса сочувствующе похлопала ее по плечу. Гермиона еще раз топнула ножкой.

– Я его уже готова…

– Успокойся, детка! Ему вчера и так досталось!

– Что ты имеешь в виду?

– То, что у профессора Снейпа была очень неприятная ночь… не без нашей помощи конечно!

Гермиона застыла, переваривая услышанное.

– Так… это вы… ночью…

– Да, да, и еще раз да!

– И что же вы с ним сделали?

– Окунули в котел с маринованными слизняками.

– Сурово… Неудивительно, что он сегодня такой злой… – Гермиона с удивлением почувствовала, что ей становится немного жалко Снейпа. Все-таки Корэл иногда перебарщивает…

– Удивительно, что ему удалось отмыться! – усмехнулся Гарри.

– Более того, он наконец-то отмыл голову! Слава слизнякам! Нужно порекомендовать рецепт какой-нибудь косметической компании… Представляете, шампунь от жирных волос «Слизняковый»!

– От клиентов не будет отбою… – хмыкнула Гермиона, уже успевшая остыть.

Последним из класса Зелий вышел Рон. Гарри и Алиса немного напряглись. Но тот прошел мимо них, не останавливаясь. Вид у него был удрученный.

– Что с Роном? – Гермиона пытливо переводила взгляд с Алисы на Гарри.

– Ну, понимаешь…

– Ничего! Маленькое взаимное недопонимание, отягощенное непредвиденными обстоятельствами.

– А поподробнее?

– Подробности печальны. И лучше тебе этого не знать.

– А я все равно не пойму, какая зараза его укусила! – воскликнул Гарри. – Ну для чего ему нужно было это делать?! Это совершенно не в его характере!

– Сама не знаю… Но есть у меня одно подозреньеце…

– Да о чем вы говорите?! – не выдержала Гермиона.

– Потом! – отмахнулась от нее Алиса. А сейчас нам с Гарри пора идти на Предсказания.

Алиса до сих пор вспоминала, какой была реакция Гарри, когда он узнал, что Алиса записалась к Трелони.

– Ты записана на Предсказания?! Никогда бы не подумал, что ты увлекаешься созерцанием кофейной гущи, птичьих костей и хиромантией!

– Мне ваша, извиняюсь, херомантия, до одного места! Просто когда я записывалась, на какие предметы идти, я наугад ткнула в три. Мне попались Предсказания, Уход за Магическими Существами и Маггловедение. На маггловедение я вчера уже ходила. Тесно пообщалась с профессором Фриксом.

– Ну и как?

– Он узнал много нового.

– Кто бы сомневался!

– Что же до предсказаний…

– «Посмотрим», сказала профессор Трелони и протерла свое Внутреннее Око тряпочкой…

Профессор Трелони, как всегда, была закутана в добрую чертову дюжину шалей. Когда вошли ученики, она встала с кресла и тут же, запутавшись в них, грохнулась обратно. Ко всему привычные гриффиндорцы не обратили на это никакого внимания.

При виде Гарри она привычно закатила глаза и издала интригующий возглас с придыханием: «О, мой мальчик! Я вижу, сегодня у нас все еще хуже, чем всегда!..». Но тут вслед за ним из люка в полу появилась Алиса. Сивилла Трелони мгновенно умолкла. Ее безумно бесила ее постоянная пугающая ухмылка на ее уроках, но приставать к ней Трелони опасалась. После того, как она имела неосторожность попросить Корэл предсказать ее судьбу… Зато, когда впечатлительная профессор перестала стучать зубами, она внутренне зауважала в ней «великого предсказателя и коллегу». (Они нашли друг друга! Теперь остается определить, кому достанется первый приз за сочинение ужастиков…)

Начала Трелони со своего обычного приветствия: благосклонно поздоровалась с Лавандой и Парвати, сказала Неввилу, чтоб он не трогал хрустальный шар (который он, разумеется, уронил), сообщила Рону о грядущих ошибках в отношениях с друзьями (бла-бла-бла…), намекнула Гарри о том, что знает точную дату его смерти («Чем скорее, тем лучше!»)… Гарри благоразумно сел рядом с Алисой в самый дальний угол, причем Алиса сидела с краю, как шлагбаум на пути профессора к Гарри. Рон направился в ту же сторону. Гарри, решивший сделать первый шаг к примирению, гостеприимно подвинул стул рядом с собой, но Рон даже не взглянул в его сторону. Он уселся за соседний столик рядом с Симусом и Дином. Гарри пожал плечами.

Урок шел тихо-мирно. (Все спали.) Трелони рассказывала о способах предсказаний колдунов Африки:

– Ах, дорогие мои (Регина Дубовицкая, да и только!), это ужасно интересно! Они входят в транс, вдыхая запахи курящихся благовоний (читай: дернули по косячку и пошли смотреть мультики про будущие бедствия), или под гипнозом… Многие из них владеют техникой зомбирования, но это не по нашей теме…

Тут Алиса, обычно молча рисующая чертиков на полях тетради, неожиданно подала голос.

– А вы можете поподробнее рассказать о технике зомбирования?

Трелони аж подпрыгнула от радости. Неужели эта русская начала проявлять интерес к ее предмету?! (Аллилуйя!)

– Конечно, милочка! О, это так просто! Они делают порошок из особой смеси трав, посыпают им жертву и внушают ей все, что угодно! Помнится мне, много лет назад один мальчик раздобыл где-то этот порошок… Ой, что тогда было! Хорошо еще, что Филч тогда конфисковал его! А я ведь предупреждала Дамблдора, я знала…

– Да-да, вы все знали! – успокоила разволновавшуюся учительницу Алиса.

– Спасибо, девочка, одна ты меня понимаешь! – умилилась Трелони. Парвати и Лаванда злобно уставились на конкурентку.

– Угу. Можете продолжать, я вас не отвлекаю… – Алиса в упор глядела на Рона, который слушал про порошок зомбирования с крайне напряженным выражением лица (после урока Трелони найдет на его кресле маленькую симпампотную кучку…).

После обеда Алиса куда-то исчезла. Профессор Бинс, чей урок шел сразу после этого, даже не заметил ее отсутствия. Гарри с некоторой завистью подумал, что Алиса – единственный человек, который позволяет себе не тратить драгоценное время на Историю Магии и знать при этом столько же, сколько и весь остальной класс – то есть ровным счетом ничего.

В конце урока она появилась, не пару секунд прервав мерное гудение класса. Не привлекая к себе внимание Бинса, она вприсядку пробралась за свое обычное место рядом с Гермионой. Затем подумала и села рядом с Гарри, в гордом одиночестве дремавшим над своим неначатым конспектом.

– Эй, соня, проснись! – толкнула она его в бок.

– А? Что? А, это ты, Элис…

– Нет, бегемот в балетной пачке! Смотри сюда…

Алиса достала из кармана маленькую прозрачную колбу, запечатанную пробкой. Внутри нее корчился маленький Пивз.

– Это… То, о чем я думаю? Или очередной прикол от «УУУ»?

– Да-да, это полтергейст в бутылке! Пивз, собственной персоной! Да, мелкий пакостник? – Алиса энергично встряхнула колбу.

Пивз задергал ногами и что-то тоненько заверещал.

– То-то же!

Под вопросительным взглядом Гарри ей пришлось объяснится.

– Есть у меня такая версия, мил человек, что мы вчера у Филча вытащили на свет божий тот самый порошок зомбирования… А вот это чудо в перьях его подобрало… И решило поэкспериментировать с Роном… – она еще раз встряхнула колбу. Пивз возмущенно запищал что-то протестующее.

– Ах, неправда? А на детекторе лжи провериться? Говоришь правду – будешь жить, врешь бессовестно – прошу к Кровавому Барону…

Пивз замолчал.

– Так это он на самом деле нас заложил! – осенило Гарри.

– Ну, в некотором роде да… Порошок я уже прихватизировала… Теперь остается снять заклятие с Рона. Снимешь? – обратилась она к Пивзу.

Полтергейст радостно закивал.

Тем временем, приближалось Рождество. Первый снег уже успел выпасть в начале декабря, а Алиса уже успела схлопотать выговор за то, что решила поиграть в снежки с профессором Флитвиком. В итоге Флитвик, который безуспешно пытался стать ближе к ученикам, превратился в маленького, но симпатичного снеговичка… Нашел его Клык, ищущий, где пометить территорию.

Ноябрь – самый гадкий месяц в году – прошел сравнительно тихо. Ну, с чем сравнительно… Никто не умер, ничто не разрушилось, профессиональные и непрофессиональные террористы… тьфу! Пожиратели обошли Хогвартс стороной.

Единственной проблемой в этом сером и скучном месяце было устранение последствий зомбирующего порошка. Оказавшись в грязных руках Пивза, он изрядно попортил крови учителям. Правда, обнаружилось это гораздо позднее…

Началось все с того, что число жалоб профессоров на вызывающее поведение учеников перешло все мыслимые и немыслимые границы. Тут и там можно было увидеть пару-тройку отчаянно скандаливших учеников или, наоборот, бесстыже целующихся… причем не всегда разнополых… Мда, не будем об этом. Хватит и того, что хлопот прибавилось в невообразимое число раз.

Выход нашел директор Дамблдор. Все ученики, независимо от выявленной или невыявленной зомбированности, были собраны в Большом Зале и подвергнуты сеансу принудительного гипноза. Несмотря даже на то, что его проводила профессор Трелони, неожиданно открывшие в себе гипнотически способности (ну, слава Богу, хоть какие-то открыла!), больше случаев неадекватного поведения учеников не было. Пивз благоразумно зашхерился.

Близнецы, некоторое время пребывавшие на кураже после той ночной вылазки, ходили, словно в воду опущенные. Когда в школе замолкло шарканье растоптанных башмаков Филча, жизнь сразу лишилась половины красок. Не над кем стало издеваться, не от кого с гиканьем и улюлюканьем удирать по тайным ходам… Даже Миссис Норрис за хвост не подвесишь, так как ее отправили в клинику св. Мунго вместе с ее хозяином (у нее тоже крыша поехала?). Пасмурное небо, висевшее над Англией весь ноябрь, тоже не улучшало их настроения. Под конец месяца их шутки стали плоскими и унылыми, некоторые даже забеспокоились.

Все изменилось одним расчудесненьким дождливым денечком. Мелодично каркали вороны, великолепно пахло из туалета Плаксы Миртл, который опять прорвало… В тот день Фред и Джордж словно летали на крыльях, не замечая всегдашней унылости будней. Филч вернулся!

Да, он снова стоял около дверей Большого Зала, поглаживая довольную Миссис Норрис, которую вконец разбаловали колдоведьмочки из Святого Мунго (чем эти ведьмочки занимались с самим Филчем покрыто завесой тайны). Еще более озлобленный и хмурый, чем всегда, с очередным гениальным дополнением к списку запрещенных в стенах Хогвартса предметов… Да, он снова был с ними.

На радостях Фред и Джордж использовали весь свой арсенал навозных бомб, волшебных фейерверков и фонтанов-вонючек (всегда неприятно оказаться на чьем-то газоне, когда там включаются поливалки… вдвойне неприятно, если из них вместо воды брызжет сок бунбортюбера). Уважительно послушав, как Филч матерился, уходя за швабрами («На х..я здесь эту х..йню расх..ячили?! А ну, зах..ячивайте ее обратно на х..й!» – некоторые даже записали! *очень примерный перевод с английского*), они удовлетворенно вздохнули. Ну вот, опять в норме!

Декабрь встретил их мягким уютным снегопадом по вечерам, искрящейся сказкой морозным утром («Мороз и солнце! День чудесный…» – да, я таки люблю Пушкина) и талой промозглостью все остальное время дня. Уроков им задавали все больше и больше – на шестом курсе уже начинали подготовку к сдаче ЖАБА. На Заклинаниях они мучили Чары Созидания (для создания небольших материальных объектов), на Трансфигурации добивали трансформацию предварительно преобразованных объектов (ну, не знаю, как остальное, но суслики у них получались – загляденье!), на Зельях… их самих добивал профессор Снейп, злорадно выводя оценку «Т» чуть ли не половине класса. Естественно, гриффиндорской. На Истории Магии ученики отсыпались за все эти уроки, окончательно забив на все восстания троллей, кентавров и прочих гоблинов. На Уходе за Волшебными Существами Хагрид самозабвенно распространялся перед еще не до конца проснувшимся классом о преимуществе Когтистых Головопятов над какими-то жалкими Пушистыми Курнелятами. Действительно, что толку в милых, полезных, чистоплотных Курнелятах, которые обладали способностью находить воду, рыхлить землю и уничтожать мелких вредителей, если они не умеют кусаться и царапаться как Когтистые Головопяты?! Потерянное для природы существо… (это я о Хагриде)

А Гарри тем временем возобновил занятия в ОД. На этом настояли его прошлогодние члены, которым отчаянно не хватало их «тайных собраний». Несмотря даже на то, что Дамблдор отловил старательно прячущегося от него Гарри и дал официальное разрешение на их клуб (фу, какой бяка!), школьники предпочитали собираться втайне ото всех в Выручай-комнате и отрабатывать боевые заклинания до глубокой ночи, рискуя быть захваченными у входа Снейпом или Филчем. Ну, неинтересно это, если все легально!

В общем, жизнь в школе шла своим чередом. А Рождество, совместно с Новым Годом, уже тихо подбиралось к ее порогу…

На Рождество многие дети захотели остаться в школе. На этом настояли их родители, которые считали, что безопаснее, чем в Хогвартсе их любимым чадам не будет даже за крепкими бронированными стенами (камер Азкабана…) сейфов Гринготтса. Дамблдора эта весть очень обрадовала. Старичок обожал устраивать всевозможные «пиры во время чумы» дабы поднять падающий дух «будущего магического мира». А тем временем «будущее» по-тихому запасалось элем (а кое-кто и Огневиски) в предвкушении праздников.

Решив преподнести еще один сюрпризец своим милым деточкам, Дамблдор пригласил на вновь организованный Святочный Бал многих выпускников Хогвартса, а также Дурмстранга и Шармбатона, из тех, кто посещал школу во время Турнира Трех Волшебников. Естественно, приехали Флер Делакур, мертвой хваткой вцепившаяся в Билла Уизли, Чарли, дружелюбно улыбающийся сквозь толстый слой бинтов (опять проблемы с драконихами-наседками), Оливер Вуд, окруженный толпой малолетних и великовозрастных поклонниц и ослепительно улыбающийся фотографам (его стараниями Паддлмир Юнайтед вышел на лидирующие позиции в борьбе за грядущее Мировое Первенство), Анджелина Джонсон с Алисией Спиннет, сразу побежавшие обниматься с Кэти Белл и близнецами (потом весь вечер пытались отмыться от сажи)… Не почтил Хог своим отсутствием и Перси Уизли, который каждой неискушенной жертве, попадавшейся ему на пути, показывал портрет министра Фаджа, носимый им у сердца. Родных и близких он упорно замечать не желал, на что они ему отвечали полнейшей взаимностью.

Но все-таки овации сорвал, как и всегда, Виктор Крам. Он приехал не один, а со своей новой пассией, чье имя везденоссующая Рита Скитер, тоже неизвестно каким образом просочившаяся в школу, вызнала у звезды квиддича чуть ли не под пытками (интересно, она об Крама сигаретки тушила или просто дала почитать статью, которую ее ППП написало для завтрашнего номера «Пророка»?). Некая Ольга Малокровитц, перспективная колдографомодель магической моды и основательница собственной косметической линии. Когда Гермиона увидела ее формы, старательно не скрываемые одеждой, одежду, в которой стразов и перьев было больше, чем, собственно, ткани, боевой раскрас от собственной компании… Когда она увидела, на какое чудо променял ее Виктор (полюбопытствовала чисто из спортивного интереса), Гермиона фыркнула и на целый вечер разочаровалась в мужчинах вообще и на всю оставшуюся жизнь в Краме в частности.

Гарри чувствовал себя ужасно неловко, ибо в связи с не к ночи помянутым Турниром некая доля внимания перепала и на его скромную персону. Такую скромную, что к концу вечера он позорно прятался в чулане с вениками, в который любезно превратилась Выручай-комната. Да и не только в Турнире дело. Каждый второй мечтал поздороваться с «Надеждой волшебного мира», посочувствовать ему, дать свой «гениальный, просто гениальный!» совет, как избавить мир от Того-Кого-Нельзя-Называть… Под конец он сам начал чувствовать себя героем одной из компьютерных игр Дадли, главная задача которого – уничтожить Вольдеморта, а все кому не лень считают своей обязанностью тебе помочь. Все бы ничего, но когда к нему пробилась парочка страховых агентов из фирмы «Бронемантия» с предложением на выгодных условиях застраховать свою жизнь…

Вот и приходилось бедному герою прятаться от чересчур активного волшебного сообщества, которое он, по идее, должен был защищать, в чулане с вениками. Там его и нашла Алиса.

– Ау… Эй, Мальчик-который-… продолжение спросите у Малфоя, ты здесь?

– Нет, меня здесь нет, – вежливо ответил Гарри.

– Отличненько! Значит, раз тебя все равно здесь нет, ты не против, если я использую эту уютную комнатушку чтобы заняться сексом с…

Не знаю, что сделал Гарри сначала: жутко и мгновенно покраснел или стукнулся головой о полку, когда попытался обмануть силы всемирного тяготения и взлететь без помощи метлы или хотя бы «Боинга».

– Упс… Ненавижу девственников… – тоже смутилась Алиса. – Да не тушуйся ты, я пошутила!

– Предупреждать надо было! – морщась и потирая затылок, на котором росла здоровая шишка, ответил Гарри.

– Ох ты, горюшко мое! – как-то совершенно по-женски вздохнула Алиса. – Ну, кто обидел Гарричку на этот раз?

Гарри возмущенно прожег ее глазами. Алиса еще раз смутилась. Ой, что-то неспроста это…

– Ну ладно, извини… Шутка и вправду неудачная… Давай, выкладывай, что у тебя случилось?

– Отстань… – Гарри отвернулся к пыльной, засиженной мухами стенке и закрыл глаза. Лоб нестерпимо жгло огнем, его пожизненная «мигрень» снова дала о себе знать. «Похоже, Вольдеморту сейчас весело!» – со злостью подумал Гарри. – «Наверное, тоже Рождество празднует… А я терпи его извращенное веселье на собственной шкуре… Если он действительно хочет моей смерти, ему нужно будет всего лишь научиться почаще испытывать сильные эмоции, тогда через пару недель такого беспрерывного аутотренинга я собственноручно повешусь…». Гарри спешно поставил блок на свои мысли. Конечно, глупо думать, что Темному Лорду сейчас просто делать нечего, кроме как нагло тырить его идеи по собственному уничтожению, но… Лучше перестраховаться. Мало ли…

– Держи, – Алиса протянула ему пакет со льдом. Гарри посмотрел на нее почти что с благодарностью.

– Откуда? – спросил он, с наслаждением прикладывая лед к своей шишке и к шраму в виде копирайта.

– На полке появилось… – рассеянно ответила Алиса.

– Ах да, Выручай-комната…

– Ну что, еврейский партизан, будешь колоться? – дружелюбно переспросила Алиса. Гарри подумал, стоит ли ему обижаться на «еврейского партизана», но решил, что лучше не надо. В конце концов, Алиса единственная, кто заметил его отсутствие…

– Вообще-то, тебя уже пол-Хогвартса с огнем ищут, – отозвалась Алиса. – Рон с Гермионой с ног сбились, прочесывают школу этаж за этажом…

Гарри подумал, что он разговаривал вслух.

– А ты как меня нашла?

– А я ленивая.

– В смысле?

– В самом прямом. Я жутко ленивая. А лень – двигатель прогресса! Я решила предоставить Рону, Гермионе и прочим гриффиндорцам самостоятельно играть в прятки… А сама по-умному пошла в твою комнату, достала Карту Мародеров и посмотрела, где ты затихорился…

Тут Гарри неудержимо повело на ржач. Некоторое время безуспешно поборовшись с ним, он хлопнул себя по коленке и рассмеялся. Смеялся он долго, наверное от нервного перенапряжения.

– Прости… Не мог удержаться…

– И почему в моем присутствии людей тянет хохотать? Вроде, на клоуна не похожа, собачек из шариков не кручу…

– Так значит, Рон, Гермиона, Джинни и остальные сейчас без устали ищут меня? Бедные…

– Ну, не знаю, как насчет «остальных», но Джинни я недавно видела идущей с Драко Малфоем в один уютный коридорчик, а Рон «случайно» натолкнулся на Полумну Лавгуд…

– Что?! – Гарри не поверил своим ушам.

– Вот и я говорю: ужас! Но, если это любовь…

– Какая к черту любовь?! Она же на год его младше…

– Эх, если бы это останавливало всех девушек… Количество абортов сократилось бы вдвое!

– Да он же негодяй! Подлец! Мерзавец! – у Гарри не хватало слов, чтоб выразить всю палитру своих чувств.

– Ну, это ты загнул… Не, бывает иногда, что сволочится, но кто без выпендрежа?

– Да она же СЕСТРА Рона!

– КТО?!?! ЛАВГУД?!?! (поклонники инцеста, рано радуетесь!)

– А причем здесь Лавгуд?!

Некоторое время они молча смотрели друг на дружку. Затем трагикомедия пошла по второму кругу.

– Постой, то есть ты сейчас имел в виду Драко и Джинни?

– Конечно! А ты подумала на Рона и Полумну?

– Вообще-то, да…

– Но ты точно видела, как Малфой и Джинни… обнимались?

– Ну, до этого они еще не дошли… А я, как культурная девочка, подглядывать не стала.

– Так, может, Малфой куда-то заманивал Джинни? – Гарри действительно за нее беспокоился.

Алиса фыркнула.

– Попридержи коней, герой! Я, конечно, понимаю твою неудержимую тягу постоянно кого-то спасать, но поверь мне, человеку в таких делах опытному, им сейчас лучше не мешать…

– Алиска, – осторожно начал Гарри, на всякий случай прикрыв голову еще не растаявшим льдом. – Ты сейчас понимаешь, какую… какое… какой бред несешь?

– Мой обычный фирменный бред, а что? – удивилась Элис.

– Повторяю. Внятно. Можно даже по слогам…

– Не надо, я постараюсь понять…

– Драко. Малфой. Наш заклятый враг. Редкий подонок, который делает нам гадости с первого курса. Заносчивый аристократ, которого ты с начала года старательно опускаешь. А теперь ответь на вопрос: что на тебя нашло, что ты, видя его с одной из твоих подруг, не бежишь за гранатометом?

– Ну, гранатомет это слишком… Я предпочитаю автомат Калашникова. А насчет Малфоя и Джин… Мне-то какая разница, кто с кем встречается? Если два человека нравятся друг другу, я в их отношения ни ногой, ни задницей. И в таком случае по хрену, кто мне нравится, а кто нет. Вот если он ее действительно обидит – это другой вопрос… Тогда я ему лично глотку за нашу Джинни перегрызу! А если честно…

– Ну?

– Они неплохо смотрятся вместе. Малфою нужен кто-то, похожий на Джин. Как солнышко. А то его слишком долго, по-моему, подо льдом продержали…

Гарри замолчал.

«Да, в чем-то она права… В конце концов, мне-то какое дело? Меня же никто не заставит брататься с Малфоем… А вот Рон, боюсь, воспримет это несколько… неадекватно…»

– Да ну, брось! Можно подумать, такая девушка, как Джинни, не уломает своего братца! На крайний случай, у меня осталось немного зомбирующего порошка…

Только тут Гарри, наконец, осознал, что он ничего вслух не говорил.

– Элис, ты только не обижайся…

– Смотря на что?

– Ты что, мои мысли читаешь?

– Не понял?

– Ну, легиллименсируешь?

Алиса застыла.

– Вау! Как ты это выговорил?! – с восхищением спросила Корэл.

– «Легко и просто, как я всегда это делаю!» – передразнил ее Гарри.

– Наглый плагиатор! – надулась Алиса. – Все, я с вами не играю!

– Нет, ты мне скажи, ты что, действительно слышишь мои мысли?

– Когда ты говоришь, будто телевизор с помехами? Хм, бывает иногда… Не специально, я вообще думала, что это ты в чревовещании упражняешься…

– И ты… всегда… – в мозг Гарри забрела ужасная мысль.

– Нет, только с недавнего времени, – успокоила его Элис. – Интересная способность, надо сказать…

– Раньше ее у тебя не было?

– Как-то не замечала… Хотя нет, замечала! Всякий раз, когда меня вызывали к директору в третий раз, я абсолютно точно знала, что он щас скажет – «Вы исключены!»

В коридоре послышались чьи-то шаги.

– ЭЙ! Здесь кто-нибудь есть? – раздался из-за стены голос Рона.

– Кажется, мне пора вылезать… – сказал Гарри, выбираясь из-под веников.

Алиса, наоборот, устроилась поудобнее и вытянула ноги.

– Не советую, – лениво заметила она.

Гарри замер и прислушался. Кажется, Рон был там не один…

– Рон, а ты уверен, что здесь нам никто не помешает? – Полумна Лавгуд.

– Уверен! – самодовольно заявил Рон. – Выручай-комната может превращаться не только в тренировочный зал… (Чувствуется большой опыт…)

Чулан с вениками стал каким-то зыбким. Секунда – и он преобразился в очень уютную… гостиную? Спальню? В камине весело трещали дрова, на потолке была в изобилии развешана омела, на полу разложена роскошная шкура от какого-нибудь выхухоля…

– Ах, Рон, Рон, не рановато ли? – чертики в глазах Алисы танцевали сальсу.

Гарри почувствовал себя страшно неудобно. А тут еще и резная ручка, сменившая обшарпанную щеколду, начала поворачиваться.

Тут Элис неожиданно выкинула штуку. Когда дверь начала приоткрываться, она вдруг цапнула Гарри за ворот рубашки (мантию он снял, чтобы постелить под себя), притянула его к себе и… поцеловала. Гарри начал было вырываться, но она легонько встряхнула его и продолжила.

Дверь открылась. Голос Рона зазвучал уже в самой комнате:

– Ну вот видишь, превосходный вариант… Ого!

Его глаза упали на целующуюся парочку. Он поспешно развернулся и начал закрывать дверь, загораживая от Полумны происходящее в Выручай-комнате.

– Н-но… Я знаю еще один вариант, еще более превосходный! Пойдем лучше туда!

– Но…

– Пойдем скорее, а то это место займет еще кто-то!

Почти закрыв дверь, Рон обернулся и неожиданно ободряюще подмигнул Гарри.

Снова оставшись наедине с Алисой Гарри, наконец, опомнился и вырвался из ее цепких ручек (хм… скорее, губок…). Алиса его не удерживала. Ее глаза, в данный момент зеленые, как и у него, светились каким-то шальным весельем.

– Ты что?!

– А что, тебе не понравилось? – ехидно поинтересовалась Алиса и принялась невозмутимо поправлять прическу.

– Да нет… То есть да… То есть, я хотел сказать…

– Расслабься! Я просто хотела подшутить над Роном.

– Таким способом?!

– А почему нет? Тебя что-то не устраивает?

Гарри махнул рукой. В словесных поединках с Корэл он всегда проигрывал. Зато потом он мог использовать полученный опыт в схватках с Малфоем и другими слизеринцами…

Кстати об опыте. Снова, как и год назад, находясь в Выручай-комнате, он поцеловался с девушкой. Точнее, как и тогда, девушка поцеловала его. И, надо сказать, этот раз ему понравился гораздо больше предыдущего…

Из раздумий его вывел голос Алисы.

– Ого, какой Рон предусмотрительный! Шампанское! Как раз кстати! Мы ведь уже безбожно опоздали на факультетскую вечеринку, одним из устроителей которой была я… Ну что ж, отметим Рождество здесь. Оно, кстати, наступит через пять минут…

Она деятельно разлила шампанское по бокалам. Гарри принял бокал из ее рук и неожиданно подумал, что встретить Рождество так, без большой и шумной ватаги друзей, без Вольдеморта (он к нему раньше на огонек забегал…), без катастроф, это как раз то, что ему сейчас нужно. А Алиса, которая в данный момент напевала «Джингл Беллс», – прекрасный вариант компании. Гарри слишком устал от жизни в свои шестнадцать лет… И Алиса, несмотря на то, что постоянно дурачилась, его понимала… По крайней мере, Гарри очень хотелось бы на это надеяться.

– Ну, Мерри Крисмас!

Остаток вечера, который по случаю праздника был растянут до двух часов ночи, они провели в Выручай-комнате, валяясь на шкуре и поджаривая хлеб в огне камина. Гарри и Элис либо болтали ни о чем, либо просто молчали в уютной тишине. Шрам Гарри вскоре болеть перестал, и ему даже захотелось спать.

Посмотрев на клюющего носом друга, Алиса встала.

– Ну все, пора нам в койку.

– А? – сонно откликнулся Гарри (он понял это несколько превратно)

– Я говорю, баенькать нам пора. Пошли в башню.

Гарри тоже встал. Ему очень не хотелось нарушать атмосферу этого вечера-ночера, но «раз пора, значит пора!».

– Хорошо, пошли.

Алиса по-кошачьи потянулась и отправилась к двери.

– Элис! – неожиданно для него самого окликнул ее Гарри.

Она оглянулась.

– Что?

Гарри и сам не знал, что он хотел сказать. Он подошел к Алисе.

– Ну, я… Смотри, мы стоим под омелой!

– Правда? – «удивилась» Алиса, посмотрев вверх. Потолок представлял собой одну сплошную гроздь омелы, кое-где переплетенную ленточками.

– Да, – усмехнулся Гарри, приобнимая ее за талию.

– Ну что ж, у меня не остается выбора… – с притворным сожалением вздохнула Элис, придвигаясь к Гарри.

Ну, скажем так, Алиса несколько погрешила против истины, когда рассказывала Гарри про Драко и Джинни. На самом деле, она застала Джин уже прижатой к стене и с остервенением целующейся с Малфоем. Не преминула она и ехидно прокомментировать увиденное, но, к ее удивлению, Драко никак на нее не среагировал (у него было на кого реагировать), а Джинни вообще, не отрываясь от губ блондина, махнула рукой: мол, не до тебя щас.

Спустя пару минут, когда воздух в легких совсем закончился, а от Алисы не осталось и духу, Драко, наконец, отстранился от Джин. Оба тяжело дышали, будто после изматывающего кросса по пересеченной местности (или после получасового удирания от соплохвостов). Глаза девушки сияли.

– Малфой… – прошептала она.

– Ммм?

– Ты соображаешь, что мы сейчас делаем?

– На английском языке это называется целоваться.

– Да-а? А я то думала, еще немного и ты меня совсем изнасилуешь…

– Ну, только если ты так просишь… – Драко снова потянулся к губам девушки, но на этот раз она поставила блок-пост между ними в виде своей ладони.

– А чего ради? – теперь глаза Джинни смотрели серьезно. – Еще одно твое развлечение?

– Ты не поняла… – Драко сделал еще одну попытку поцеловать ее, но на этот раз Джин без церемоний пресекла ее в корне. Малфой со вздохом опустил руки, которыми до этого сжимал ее плечи, и встал рядом с ней, прислонясь к стене.

– Чего не поняла? Того, что ты всю свою учебу в Хогвартсе поливал мою семью и мой факультет грязью, а теперь неожиданно сменил свое мнение?

– Я тебе уже сказал, – устало выдохнул Драко, – что мне плевать на все это. Плевать на то, что было раньше, плевать на то, что будет завтра… Я слишком много потерял, живя по законам своего отца. Теперь, когда я встретил тебя, я буду создавать свои законы! – взгляд Драко стал отрешенным, глаза бесцельно блуждали по противоположной стене… Вон серый камень, вот еще один, а вот почти черный… а в том углу паутина… интересно, почему ее не убирают?..

– Малфой, ты еще здесь?

– Да-да, – отвлекся Драко от своих мыслей и повернулся к девушке. Взгляд его серо-стальных глаз встретился со взглядом ее, лучезарно-голубых.

– Давай не будем лгать друг другу.

– Давай, – Драко вдруг стало жутко муторно на душе. Зачем лгать? Зачем лгать самому себе? Ты никогда не сможешь стать собой, и сколько бы времени тебе не удалось бы провести рядом с Джинни Уизли, все равно придется возвращаться в Малфой Мэнор, жениться на Пенси Паркинсон, стать Пожирателем Смерти… Еще недавно ему казалось, что это не такая уж и плохая идея, вроде вступления в настоящую жизнь, во владение наследием своего отца, но теперь… Драко устал. Многие годы постоянной работы над собой, вытачивания своего характера из глыбы льда, в которую превратил его отец, движения по пути, заранее спланированным кем-то за него, вымотали его куда больше, чем пререкания по поводу такого «пустяка», как свадьба. Джинни, ну почему ты этого не понимаешь?

– Я не хочу думать, что это легкая интрижка в отместку Пенси Паркинсон, – Джинни вопросительно смотрела на него. Драко кивнул.

– Нет. И не будет ею. Я так решил.

Да, он решил. Вот так, неожиданно для самого себя. И пусть этот мир катится к черту!

Драко провел ладонью по щеке Джинни. Затем его губы вновь покрыли ее…

Рон, надо сказать, времени не терял. Быстро отыскав почти равноценную замену Выручай-комнате, он отвел Полумну… в ванную старост! Да, не Хогвартс, а какой-то дом свиданий! Но, с другой стороны, их можно понять… Никому не хочется в Рождественский вечер быть одному.

Там Рон быстренько занавесил портрет с русалкой (чтоб не подглядывала), заткнул пробками все краны (чтоб Плакса Миртл не просочилась… Наивный! Привидение везде найдет себе дорогу!) и заклинанием зажег свечи по периметру комнаты… Интересно, он больной или действительно настроен серьезно?

Полумна с любопытством наблюдала за Роном взглядом сильно «проголодавшейся» сомнамбулы…

Впрочем, пришло время упомянуть еще об одной детали. За Рождественским ужином Дамблдор, пожелал удивить гостей из Шармбатона одним редким салатом. Из хрена, сельдерея, укропа, сморчков и трюфелей. Французы отнеслись к сему блюду с известной долей подозрительности, поэтому отдали большую половину школьникам Хогвартса. Которые без комплексов его сожрали. Вот только не учли далекие от сего предмета парни и девушки, что вышеперечисленные ингредиенты – сильные афродизиаки! Вот и приходилось теперь учителям бродить по школе, отлавливая особо увлекшихся подростков и проклиная под нос своего любимейшего директора...

Гермиона, устав от поисков Мальчика-который-не-может-дня-прожить-без-неприятностей-на-свою-пятую-точку, дремала в кресле, укрывшись книгой «Вы очаровательны! Не верьте тем, кто говорит иначе!». Автор-составитель этого сборника советов по избавлению от комплексов, Лизоблюд Подхалимов, обычно подпрыгивающий на обложке, угодливо изображал сон, по примеру хозяйки.

Портретный проем открылся, впустив вместе с истеричными криками Полной дамы о том, что ей не дают поспать, Гарри и Алису.

Парочка, скажем так, была колоритная. Алиса бешено меняла цвета глаз, причем не всегда одновременно. Гарри, чья левая щека горела верхним цветом светофора, шел прямо за ней, прикрывшись каким-то ободранным веником (не, я не в этом смысле, что Гарри был голый. Хотя конечно голый Поттер, прикрывшийся банным веником… и в носках! Вот это был бы кадр!) Гермиона проводила взглядом Корэл, которая, гордо подняв голову, прошествовала в спальню, и обратила свой вопросительный взор на Гарри. Тот рухнул в кресло рядом с ней и отшвырнул веник в дальний угол (оттуда с диким мявом вылетели Графиня и Живоглот). Весь его вид показывал, что от комментариев можно воздержаться.

Однако мы не такие! Где чего-то нельзя, мы обязательно это сделаем!

– Что это было?

– Это?.. Это называется Элис Корэл в своем репертуаре!

– В смысле? Она тебя била?

– Откуда такие мысли?!

– У тебя на щеке отпечаталась чья-то пятерня. Ставлю галлеон, что она принадлежит Алисе. Желаешь сверить отпечатки пальцев?

– Не надо, я тебе верю!

– Так что же все-таки случилось?

– Ну, мы были в Выручай-комнате…

– ДА? Что вы там делали?

– Целовались. Долго. Оч-чень долго…

– Да ты что? Правда? – в глазах Гермионы плескалось лукавство.

– Вру. Мы еще и обнимались. А потом… Я имел глупость ляпнуть, что она мне нравится.

– Просто нравится?

– Очень нравится. По сути, я сказал ей то, что обычно пишут на плюшевых медведях (артикул 3325, синтепон, полиэстер. НЕ ГЛАДИТЬ!). А она… Она разом отскочила от меня, развернулась… А я сначала ничего не понял, полез снова целоваться. Вот и схлопотал по физиомордии.

Гермиона рассмеялась.

– Гарри, ты все-таки непроходимый дурак!

– ЧЕГО?!

– Ты что, еще не понял? Да она же закоренелая динамщица с позицией феминистки!

– П-переведи.

– Поясняю. Алиса категорически против отношений с парнями. Максимум – встреча на один вечер. К ней, кстати, за последние три месяца столько парней пытались подкатывать…

– А ты-то это откуда знаешь?! – сказать, что Гарри был шокирован, значит не сказать ничего.

– Ау! Очнись! Мы с ней живем В ОДНОЙ КОМНАТЕ! Я знаю даже, какой зубной пастой она предпочитает пользоваться. А уж начет романов… потрещать перед сном – самое милое дело! Ты не поверишь, но Парвати и Лаванда у нее уже уроки берут по обольщению! – Гермиона фыркнула как рассерженная кошка. – Возвращаясь к прежней теме… Признавшись, что влюблен в нее… а это так, даже не пытайся отрицать!.. ты испугал Элис. И здесь я могу тебя кое-чем обрадовать…

– Чем же это? – Гарри прикоснулся к саднящей щеке и поморщился.

– Ты ей тоже нравишься.

– С чего ты взяла?

– Я так вижу, что ты не прочитал книгу, которую я тебе подарила на День Рождения… – Гермиона укоризненно поцокала языком. – Это же элементарно! Если бы ты был ей безразличен, она пропустила бы твои слова мимо ушей. Знаешь, как она обычно говорит? «Если в меня кто-то влюблен, это не моя забота, а его проблема!». А она испугалась, что слишком далеко зашла…

Гермиона задумчиво потерла подбородок.

– Вы с лета общаетесь. Рон уже ревнует тебя к ней, говорит, что вы словно лучшие друзья, сто лет друг с другом знакомые. Если это правда… То тогда все серьезно. И боюсь, – тут она хихикнула, – что теперь и у Алисы появилась проблема…

Гарри уже устроился спать, предвкушая, какие подарки окажутся у его кровати завтра, Рождественским утром, когда в спальню вломился Рон. Его внешний вид говорил за него: волосы растрепаны, рубашка застегнута кое-как, ремень вообще растерзан, а на лице застыла блаженная улыбка. Добрев до своей кровати, он рухнул на нее и замычал в подушку.

– Рон! Могу я поинтересоваться, что случилось? Как провели вечер с Полумной?

– Фу-х! Не спрашивай! Могу тебе под страшным секретом сказать только одно…

Гарри весь обратился в ухо (потом еле расколдовали…).

Рон загадочно понизил голос.

– Знаешь, Луна конечно не от мира сего, с прибабахом и все такое… Но, – объявил он страшным шепотом, – ты бы знал, КАК ОНА ЦЕЛУЕТСЯ!!!

Наутро Гарри проснулся рано. По-сущности, ему и поспать удалось всего пару часов – но вот странно, уставшим он себя совсем не чувствовал! Тело переполняла какая-то невозможная легкость, всю ночь он то и дело пытался взлететь со своей кровати. Внутри было тепло и щекотно (он проглотил хомяка?)…

Рождественские подарки еще не прибыли, и Гарри, несколько разочарованный, спустился в Гостиную. А там…

Поттер не поверил своим глазам. Рядом с камином сидели в обнимку… САНТА КЛАУС И ДЕД МОРОЗ! Точно такие, какими их изображают на открытках. Они сидели и вместе выводили то «Джингл Беллс», то «В лесу родилась елочка»… При этом в руках у Деда Мороза Гарри заметил что-то безумно похожее на бутылку, которую он то и дело пытался всучить Санте. Тот, уже, по мнению Гарри, основательно поддатый активно отказывался от русского презента. Правой рукой. А левой уже исподтишка тянулся к заветной бутылке…

Тут они заметили Гарри. Дед Мороз потянулся за посохом (Гарри начал смутно опасаться, что в таком состоянии Дедушка его заморозит нафиг), а Санта Клаус изготовился к метанию бутылки…

Провал в памяти. Следующее, что запомнил Гарри, это то, как Клаус спешно покидал гостиную через трубу, а Мороз помогал ему, подталкивая в упитанный красный зад.

От избытка впечатлений Гарри проснулся. Еще раз.

Неяркое зимнее солнце радостно играло всеми бликами на искрящемся снеге, которого за Рождественскую ночь выпало, как за весь год! Рон уже сидел около своей кровати и жадно разрывал обертку на подарках.

Тут Гарри заметил и свои подарки. Их в этом году было как-то чересчур много.

– С Рождеством, Рон!

– С Рождеством, Гарри!

– С Рождеством, Гарри! – отозвался из-под своей кровати Невилл, который искал там закатившуюся напоминалку, в очередной раз подаренную его бабушкой.

Гарри с наслаждением потянулся и принялся за подарки.

Так, один от Рона – нож с кучей лезвий, взамен расплавленного в прошлом году в Министерстве. Еще один от Миссис Уизли – домашние пирожки и свитер с логотипом ГП и молнией (маленький такой стебчик). Один от Хагрида – что-то непонятное собственного приготовления. Один от Гермионы – книга «Как очаровать девушку-активистку». А остальное от кого?

Ага, это от близнецов. Подписи почему-то нет, но кто еще мог подарить ему рождественский венок (ужасно смахивающий на похоронный), составленный из остролиста и неизменного сиденья от унитаза? «Интересно, они его хоть меняют, или все время одно и то же используют?» – подумал Гарри.

А это от Алисы. Кукла в виде самого Гарри. Причем, несмотря на карикатурность, до жути похожая. «Что там она говорила о предках – колдунах вуду?». На левом плече у куклы сидел феникс, а в правой руке – метла. На квиддичной мантии, в которую была одета фигурка, было написано: «Поможем дворникам Англии!».

Кстати о фениксе. Он жил теперь в комнате Гарри и в будние дни служил будильником. Птичка уже довольно-таки выросла, хотя до своего папаши – Фоукса – ей было еще далеко. После долгих колебаний (и подсказок со стороны всех друзей), Гарри нарек феникса Малуктом. Малукт особых хлопот не доставлял и лишь глядел на мальчишек своими умными глазами (пока его покормить не забудут).

Так, ну вроде со всеми, кто мог прислать ему подарки, разобрались. А вся остальная куча от кого? Что тут у нас? Варенье?!

Одну за другой Гарри открывал коробки. Моченые яблоки, сушеные грибы, квашеная капуста, мед и – о ужас! – соленые огурцы! ОТКУДА??!!

– Ого! – Рон восхищенно присвистнул. – Ничего себе рождественский стол! От кого?

– Сам не знаю… Но что-то мне подсказывает…

Гарри принялся перерывать дно ящиков, пытаясь найти хотя бы следы от Рождественской открытки. Наконец он догадался сорвать блестящую фольгу, в которую были завернуты подарки. Прямо на фанерной стенке было написано: «Дорогому внучку Гарричке от безмерно обожающей его Марфы Сергеевны, Нижний Новгород».

Всего Гарричке, которого в посланиях называли то внучком, то сынком, то голубчиком, а то и вообще зятьком (!), прислали около семи подобных посылок из Новгорода, Москвы, Воронежа, Архангельска, Великого Устюга и Иркутска. Гарри начал смутно догадываться, кого нужно об этом спрашивать (Эйнштейн, блин!).

– Алиса!

– Ну здесь я, здесь! – в дверях мгновенно материализовалась Королек, с сияющим лицом и растрепанными со сна волосами.

– Алис… – тут Гарри запнулся, но она глядела на него таким безмятежным взглядом, что он моментально забыл про вчерашний конфуз. – Ты СЛУЧАЙНО не знаешь, кто мог мне это прислать?

Алиса с интересом обследовала все коробки, к некоторым даже принюхиваясь.

– СЛУЧАЙНО знаю. Вот эта, – она указала на варенье от Марфы Сергеевны, – от моей троюродной бабушки. Вот это – от тети. А это, по моему, от моей двоюродной сестрички, десятилетки…

– А с какой стати ОНИ дарят подарки МНЕ?

– О, Гарри Поттер, твоя слава докатывается даже до далекой заснеженной России! Родственнички, блин! – Алиса плюнула. – И самое смешное, что МНЕ никто из этих особей даже открыточки захудалой не прислал! Я имела дурость ляпнуть, что учусь с тобой в одной школе и знакома лично… Вот и понеслось…

Общими усилиями от излишков русского дружелюбия удалось избавиться, послав большую часть ящиков на кухню. Правда, моченые яблоки, бруснику и варенье Гарри решил все-таки оставить себе. Ради эксперимента…

* * *

Северус Снейп сидел у себя в кабинете и беспрерывно пил кофе кружками. Ему ужасно не хотелось выходить из комнаты и идти на Рождественский завтрак, а затем на Рождественский обед и Рождественский ужин. Какой смысл? Все равно ничего, кроме разве того, что жрать, там делать не будут.

Вскоре от переизбытка кофеина у него разболелась голова, а после добавилась еще и нестерпимая боли в левом предплечье. У Темного Лорда не бывает выходных.

Северус со вздохом поднялся и принялся натягивать на себя плащ.

Но в коридоре его поджидал сюрприз. И имя ему – Гермиона Грейнджер.

– Профессор Снейп!

Северус на миг закрыл глаза и подумал, что госпоже Судьбе свойственен садизм.

– С Рождеством вас, профессор Снейп!

Северус обернулся и пробуравил гриффиндорку таким взглядом, что младшекурсники от него тихо мочились в штаны. Но его блестящий, многократно отрепетированный взгляд улетел в «молоко». Гермиона в этот момент отвлеклась на снежок, который на полной скорости впечатался в окно прямо напротив них.

– Да-да, вас также, – профессор старался выглядеть еще более недовольным, чем всегда – и, надо признать, у него неплохо получалось!

– У меня к вам записка от профессора Макгонаггл…

Снейп нахмурился и взял пергамент. Пробежав по нему глазами, он в удивлении приподнял брови и прочитал еще раз. Затем устремил на Гермиону взгляд поверх листка.

– Здесь сказано, что вам нужны дополнительные уроки по Зельям, я правильно понял?

– Да.

– Разве вам требуется помощь по этому предмету? Вы, кажется, и без того прекрасно справляетесь.

– Да, но… Профессор Макгонаггл говорит, что если я собираюсь стать колдоведьмой…

– Вас привлекает медицина? – в клинике святого Мунго требования к знаниям, особенно по зельям, выходили за рамки школьной программы.

– Да. Профессор Макгонаггл…

– Я понял, что говорит профессор Макгонаггл, – немного грубо перебил ее Снейп. – Что ж, в таком случае я жду вас после каникул в своем кабинете в семь часов вечера. И без опозданий!

– Спасибо, профессор Снейп! – запоздало крикнула Гермиона его спине, удаляющейся по коридору.

Вольдеморт выглядел несколько обеспокоенным, правда это выражалось только в его руках, которыми он что есть силы сжимал подлокотники своего импровизированного Темного Трона. Долохов закончил доклад о подготовленных покушениях на семьи авроров и с поклоном встал обратно в ряды Пожирателей. Вольдеморт встал.

– Северус-с! (Многие пишут, что Волдик страшно шипит. Я лично думаю, что он скорее шепелявит. Но это лишь мое ИМХО)

Тот с вежливым поклоном шагнул из строя («За выход из строя – два наряда вне очереди!»).

– Что происходит в Хогвартсе?

– Ничего особенного, – Снейп позволил себе короткую усмешку под маской. – Дамблдор совсем выжил из ума. Ничего не предпринимает и лишь развлекается…

– Вс-се это, конечно, хорошо, но я спрашиваю о другом… Что с этой девчонкой, Корэл?

Снейп с некоторым раздражением подумал, что кое в чем Вольдеморт и Дамблдор очень похожи. В старческом маразме!

– А что с ней? Она ведет себя как обычная девчонка, ни в чем особо интересном не замечена. Драко как раз составляет ее характеристику (чем на самом деле занимался Драко, Снейп догадывался, но собирался заняться этим по прибытии в школу).

– Обычная девчонка, говориш-шь? А, может, она хорошо притворяется?

«Слишком хорошо, видимо»

– Что ты знаешь о Латвикусе? – задал Темный Лорд неожиданный вопрос.

Снейп оторопел.

– Латвикус? Разве это не легенда? Говорят, что в пещерах шотландских гор живет величайший ясновидящий всех времен и народов, которому едва ли не столько же лет, сколько самому Мерлину… Но этого не может быть!

– Правда? А у меня есть информация, что эта легенда не так давно вступила в контакт с одним из жителей поверхности. Угадай с трех раз, с кем?

– Корэл?.. – недоверчиво прошептал Снейп.

– Вот именно! А теперь скажи, считаешь ли ты до сих пор, что это «обычная девчонка»?

* * *

После серьезного разговора со своим деканом, Драко нехотя принялся за составление этой чертовой характеристики. После получасовых терзаний бумаги и двух сгрызенных под основание перьев он вымучил из себя следующее:

«Злючка, дура, идиотка, гриффиндорка, русская…»

Больше качеств он у нее не нашел. Перечитав пергамент, он выкинул его в камин.

«Так… А теперь то же самое, но официально… Чтоб была хотя бы видимость работы…»

«Элис Корэл (настоящее имя Алиса Ко-ро-лек). Национальность: русская. Место рождения (вылупления): где-то в России. Принадлежность к факультету: Гриффиндор.

Характер: энергичная, напористая, за словом в карман не лезет…»

Драко решил устроить маленькое испытаньеце. В качестве подопытных кроликов он вял Гойла и Крэбба. Их задачей было довести Алису до состояния белого каления, чтобы она использовала свои «скрытые силы», которые предполагал у нее свихнувшийся Вольдеморт.

Гойл, по своей тупости, нарвался на нее, когда она была с друзьями.

– Да ты не ори, мы тебя не больно убьем – раз и нет! – успокаивающе говорила Алиса, заботливо впихивая ему в рот платок. Гойл почему-то не успокоился и замычал еще интенсивнее.

«Вывод: выйти из себя может только самостоятельно. Та еще штучка! Вопрос: стоит ли спасать Гойла?..» – думал Драко, наблюдая за издевательствами над своим телохранителем:

– Что ты собираешься с ним делать? – спросил Рон. – Надеюсь, это будет больно?

– Поверь, все казни египетские покажутся легким развлечением по сравнению с тем, что я ему устрою. Эй, жертва аборта! Выбирай: просмотр записи всех серий Санта-Барбары, ночь в клетке с озабоченной гориллой, мучительно медленная кастрация… ты когда-нибудь резал колбасу для пиццы? Тпру! Да не вырывайся ты так! Дернешься – и я начну утро с приготовления яичницы!

«Жестокая садистка с извращенной фантазией… Лучше б, в самом деле, магию бы использовала!»

Крэббу «повезло» гораздо больше. Он умудрился застать ее одну, когда она шла на урок истории Магии. Так как она спешила, то изгаляться особо не стала и просто вырубила нахала «Петрификусом Тоталусом». Причем настолько «тоталусным», что оживал Крэбб всю неделю.

В общем, в итоге двух недель постоянного и неусыпного наблюдения за Корэл, Драко плюнул на это дело и отослал Вольдеморту записку следующего содержания:

«Алиса Королек. Дрессировке не поддается!».

Она привела Темного Лорда в крайнее недоумение.

– Гарри! Берегись!

– Сама берегись!

Травологию у Гриффиндора и Пуффендуя отменили, поэтому некоторые личности, наплевав на приказ идти в башню и оставаться там до конца урока, высыпали на двор, покрытый пушистыми сугробами.

Алиса зачерпнула пригоршню искрящегося свежевыпавшего снега и растерла по разгоряченному лицу.

– Обожаю зиму! – выдохнула она. – Никогда не могла устоять перед… Ааа! МАМА!

– Передо мной, я надеюсь! – Гарри воспользовался моментом, когда Элис отвлеклась, и подкрался сзади, чтобы повалить ее лицом в сугроб.

– Мня… Шмр… ТЬФУ!! От… От-пус-ти ме-ня-а-а! – Алиса кое-как выбралась из-под снежного покрывала и, сердито отплевываясь, уставилась на Гарри. – Да уж, против такого устоять трудно! Но ты все-таки попытайся! – с ободряющей улыбкой сказала она, отправляя Надежду Волшебного Мира в тот же сугроб.

Секунду спустя к нему присоединилась Гермиона, которую отправил туда Рон, неизвестно как тоже оказавшийся поблизости.

Алиса с видом арбитра подняла руку Рона, одетую в почти боксерскую варежку.

– Ита-ак! Дамы и господа! В «Ледовом Побоище», устроенном в любезно предоставленном нам дворе Хога, победителем выходит РОН УИЗЛИ!

– Стой, но разве ты еще не стоишь?

– Зря напомнил! – усмехнулась только что выбравшаяся Гермиона, глядя, как Рон впечатался носом рядом с ней. Алиса, не выпуская его руку, отправила его в нокаут.

– Сорри, леди и джентльмены, маленькая перестановочка… И снова, как и всегда, на ногах остается ЭЛИС КОРЭЛ! Аплодисменты, аплодисменты! Прекратили аплодисменты…

– Ну, берегись! – теперь наружу выбрался и Гарри. В его руках был приличных размеров снежок.

Алиса, весело взвизгнув, кинулась прочь. За ней вдогонку неслись Гарри, Рон, и Гермиона, тоже со снежком, но уже направленным в спину Рона.

Остальные гриффиндорцы, имевшие глупость послушаться профессора Макгонаггл, завистливо прилипли носом к окнам Гриффиндорской Башни.

Гарри тем временем нагнал Корэл и повалил ее на снег. Она рычала, вертелась и щелкала зубами, словно дикая кошка. Гарри попытался запихнуть снежок ей за шиворот, но он вдруг развалился, напоследок обдав обоих блестящей пылью.

– Алиска, я тебя люблю! – сказал Гарри, с обожанием глядя на ее заснеженные ресницы.

– Сам дурак! – задорно ответила Алиса, тут же отвернувшись, чтобы Гарри не заметил счастливого блеска в ее глазах.

Тот не обратил на ее слова никакого внимания. Он уже привык, что если Элис Корэл говорит, ее слова следует воспринимать с точностью до наоборот. Гарри нагнулся и чмокнул ее в щеку. Затем встал.

Алиса тут же вскочила на ноги. В ее глазах горел притворный гнев.

– Нет, ну вы видели этого нахала! Девушка еще не сказала ему «да», а он уже вовсю ее лапает!

– Ты мне сказала «нет», причем сто раз с завидным упорством. Этого достаточно! – улыбнулся Гарри.

– А Рон хорош! Вчера сказал, что ему нужна моя помощь по ЗОТС, а сам… Нагло подставил тебя вместо себя! Друг называется! – накинулась она на подошедшего Рона, который отмахивался от ее маленьких кулачков почти что с ужасом во взгляде.

– Эй, эй, ты чего?!

– А ну, иди сюда, Иудушка! Продал меня за тридцать сребреников?

– Я ничего не взял!

– Тебе же хуже…

«О, это надолго…» – подумала Гермиона, отряхаясь от снега, липкими пластами покрывавшего ее зимнюю мантию. «Мне, пожалуй, пора к профессору Снейпу…»

Она незаметно удалилась, оставив друзей «выяснять отношения». Им сейчас не до нее…

С недавних пор Гермиона стала замечать, что все больше удаляется от своих друзей. Нет, ей не стало с ними скучно, да и они не оттолкнули ее, но в последнее время она, к своему удивлению обнаружила, что ей гораздо интереснее бывает на дополнительных занятиях с профессором Снейпом.

Да, с начала семестра она проводила с ним практически все вечера в неделю. Он загружал ее новым материалом так, что порой она подумывала о симпатичной такой намыленной веревочке… Но пока она справлялась со всеми заданиями и даже удостоилась короткого поощрения во взгляде профессора, когда он принимал у нее работу.

Вообще, она стала замечать, что наедине с ней он становится каким-то другим, не таким, как в классе… Если в начале, когда она пришла на первый урок, он сорвался на нее из-за секундного опоздания, то теперь, как бы преодолев свою извечную неприязнь ко всем гриффиндорцам, он вел себя с ней вполне дружелюбно… для себя, разумеется. Нет, он не подавал ей кофе, не хвалил за успехи, не интересовался здоровьем ее бабушки, но того, что он часто с ней разговаривал, вполне хватало.

И о чем разговаривал! Когда он, устало потерев глаза, садился в широкое кожаное кресло, стоявшее рядом с ее котлом, и начинал рассказывать о чем-то своим неторопливым, глубоким голосом, в котором сквозил неизменный сарказм… Гермиона забывала обо всем и, открыв рот, оставляла выкипать свое зелье. Тогда Снейп вскакивал, мгновенно хватал крышку и, закрывая котел, оказывался так близко к ней… От него неизменно пахло травами, приятный такой лесной аромат… Неужели, проводя столько времени рядом с зачастую ужасно вонючими зельями, можно так пахнуть? Ой, как пугали ее иногда такие мысли…

А затем он поворачивался к ней, как всегда полыхая взглядом, открывал рот с выражением на лице «я-убью-вас-мисс-Грейнджер!» и… замолкал. Гермиона еще никогда за то время, пока они работали вместе, не смогла вызвать у него такую же бурю эмоций, что и раньше.

Что-то странное было в их отношениях, вроде бы натянутых и напряженных, но связанных неким негласным перемирием. Что-то странное, теплое и… безумно знакомое! Иногда Гермионе казалось что если и не сами слова, то похожие разговоры уже происходили когда-то между ними. Может, на первых курсах? Кхм-кхм, вряд ли…

С каждым днем ощущение дежа вю становилось все острее и острее. Во снах иногда мелькали непонятного происхождения отрывки, после которых Гермиона просыпалась в совершеннейшей растерянности.

Гермиона с обычным замиранием сердца остановилась перед дверью, занеся в нерешительности руку, чтоб постучать. Какая сегодня обстановка? В каком ОН настроении? Как ОН примет ее?

Она иногда называла Снейпа в мыслях именно ОН. ОН был как редкое насекомое, которое ей выдалось изучать. Что он человек должно отступить на второй план, ибо это неизменно влечет мысли от том, что… он все-таки тоже человек!

Тем временем «человек» открыл дверь сам, не дождавшись, пока его ученица соизволит наконец-то постучать. Выглядел он сегодня более чем не в духе, поэтому у Герм сразу упало сердце.

– Проходите, мисс Грейнджер! – хмуро бросил он и развернулся.

Вечер прошел в напряженном молчании. В воздухе прямо звон стоял от натянутых нервов Северуса.

Под конец он все-таки не выдержал и умудрился-таки придраться к Гермионе. Якобы из-за того, что она не в том ритме мешала зелье.

– Да поймите вы, глупая девчонка, – кричал он, – что именно от таких нюансов зависит качество зелья и мастерство зельедела! В вас есть способности, но нет этого чутья, значит вам не место в зельеварении! Вы ничто, по сравнению со средней руки мастером Зелий!

От таких незаслуженных нападок Гермиона почувствовала, как на ее глазах наворачиваются слезы. От осознания этого она сама разозлилась.

– А, идите вы к черту! – в запале выкрикнула она и, схватив первое, что попалось ей под руку, бросила этим в зельевара.

Пока это «что-то» еще летело по воздуху (как в замедленной съемке), в голове у Гермионы пронеслась сотня различных мыслей от «надеюсь, это был не утюг» до «Ну все, прощайте мама с папой, этого я не переживу!».

Метательный снаряд, наконец, прибыл на место назначения… то есть на голову Снейпа… и с оглушительным треском лопнул. Из него посыпалось что-то белое, невесомое… «Да это же подушка!» – озарило Гермиону. И тут она замерла как вкопанная.

Да, да, вот именно это она уже видела! Снейп, весь в перьях из подушки! Какой подушки? Гостиничной, кажется… Стоп, а что она с профессором Снейпом делала в какой-то гостинице? (надеюсь, ничего непристойного!)

И тут воспоминания волной накатили на нее, сорвав заклятие памяти.

– Вы ОПЯТЬ?! – прорычал Снейп и вдруг тоже замер… Почувствовал…

Гермиона невидяще посмотрела на него, совершенно игнорируя его растерянно-разъяренный взгляд (вот такой вот взрывной коктейльчик!), подобрала с пола свою сумку и побрела к выходу. На вопрос «куда вы, мисс Грейнджер?», она бросила:

– Мы с вами, вроде, переходили на ты…

Джинни сидела в гостиной Гриффиндора и смотрела на огонь. Так ее и застала Алиса.

– Уф! Нет, это не мальчик, а сексуальный маньяк! Он в течение часа раз двадцать пытался меня поцеловать, и пять раз ему это даже удалось! Старею… – вздохнула она. – А ты чего такая грустная? Проблемы на любовном фронте? Драко таки оказался сволочью?

– Да нет, у нас все хорошо… – кисло улыбнулась она.

– Когда все хорошо, в одиночестве около камина не сидят, уж поверь моему опыту…

– Нет, в отношениях у нас действительно все хорошо, а вот во всем остальном…

– Что относится ко «всему остальному»? Дай-ка угадаю с трех раз… Пенси, Люциус Малфой, Вольдеморт?

– Три очка из трех… Он хочет порвать со всем этим, но…

– Ясненько… Слушай, а может ему помочь?

Джинни устремила на Элис неверящий взгляд.

– Помощь? От ТЕБЯ?

– А что такое? Слишком гордые?

– Нет, но… Как тебе сказать… Он вряд ли тебе поверит… Точнее, поверит, что ты действительно хочешь помочь, а не…

– Давай не будем путать две разные вещи. Я НЕ ХОЧУ помогать Малфою. Но есть такой нюансик, что независимо от того, хочу ли я это или нет, я это СДЕЛАЮ!

– Но почему?!

– Потому что характер у меня такой дурацкий.

– Но все равно он ненавидит тебя!

– Меня – да. А тебя – нет!

Джинни посмотрела на нее непонимающим взглядом.

– Мисс Грейнджер! – практически с отчаянием взывал Снейп, бродя по темным коридорам Хогвартса.

Он уже полчаса курсировал по школе в поисках Гермионы. Се это время его снедало такое чувство вины, что двум первокурсникам-гриффинорцам даже удалось избежать наказания, когда Снейп застал их за установкой Потешной Мины около кабинета Филча. Снейп лишь невидяще взглянул в их сторону и пошел дальше. Намочившие штанишки первокурсники воспряли духом и с удвоенной энергией принялись за свое благое дело.

Он нашел Гермиону в пустом кабинете, где в прошлом году обретался Флоренц, ныне помирившийся со своими сородичами и ушедший в лес. Она сидела на не потерявшем свою свежесть мхе, обхватив колени и задумчиво вглядываясь в стену.

– Мисс Грейнджер, – осторожно позвал он.

Она резко обернулась и замерла. В ее глазах Снейп увидел крайнее смятение.

– П-профессор Снейп… Извините, я не хотела…

Тут Снейп обнаружил, что на нем до сих пор остались перья… Кошмар! Он в таком виде бродил по всей школе?!

– Ничего, – несколько растерянно ответил он, яростно отряхиваясь от этих продуктов куриной депиляции. – Пустяки… Гермиона?

Девушка вздрогнула. Очень МЯГКО говоря, было непривычно слышать свое имя, произнесенное вот этими губами. «Стоп, Гермиона, не будем про губы!»

– Гермиона, прости меня, пожалуйста. Я допустил много ошибок и хотел оградить тебя от их последствий…

Северус смотрел на нее, что есть силы пытаясь изобразить виноватое лицо. В качестве музы он представил Невилла Долгопупса, когда он умудряется расплавить свой юбилейный …тый котел. Его моментально затошнило.

– Вы считаете, что ВСЕ ЭТО – всего лишь ошибка? – Гермиона пытливо посмотрела на него.

– А ты как считаешь? – Северус внутренне замер.

Гермиона закрыла глаза. В ее воображении снова предстали картины, которые услужливо подсовывала ей обновленная память. Вот она очнулась после пожара… а ведь ОН спас ей жизнь… Вот они сидят в ресторане («каком ресторане? Ах да, там, на первом этаже отеля…»), перед ними стоит целый взвод пустых пузатых бокалов на тонкой ножке, а в голове такая легкость… А он что-то ей рассказывал, что-то смешное… Вот они возвращаются с пляжа, даже смеются… А ведь ОН умеет смеяться! И целоваться…

Гермиона живо припоминала все моменты своего «незабываемого несмотря ни на что» отдыха. Она почувствовала, как ее губы помимо ее воли разъезжаются в улыбку. Гермиона подняла голову и встретилась с взглядом Снейпа. Тот выжидательно глядел на нее.

– Я считаю, что было несправедливо лишать меня воспоминаний о том, как ты распространялся о профессоре Трелони. В конце концов, она действительно такая проходимка…

Тут Гермиона не выдержала и рассмеялась.

Северус почувствовал, что с его души словно упал здоровенный кирпич. Она смеется! Она не набросилась на него с кулаками, не расплакалась, не потребовала объяснений! О боги, слава тому, кто создал эту девочку такой умной!

Гермиона увидела, как он тоже улыбнулся – сначала неловко, словно пробуя на язык давно забытый вкус, а потом Снейп тоже рассмеялся. Впрочем, тут же прервав себя:

– Извините, это нервное…

– Почаще бы вы нервничали! – ответила Гермиона и встала. – До свидания, профессор Снейп, надеюсь, что больше заклинать меня вы не будете?

– Была такая мыслишка, – почесал голову Снейп.

Кстати, как он ни старался, его волосы до сих пор упорно не желали становиться прежними. С этим, правда, он почти смирился… Но того, что до этого не додумался использовать маринад из-под слизняков в качестве шампуня, он себе не простит никогда!

– Но я надеюсь, что вы забудете о ТОМ случае сами, как о страшном сне и уж тем более, не пожелаете поделиться впечатлениями с друзьями…

– Мне кажется, что я могу попытаться… В любом случае, не корите себя, ничего страшного же не произошло! А теперь я, наверное, пойду. Иначе через пять минут вы меня оштрафуете за нахождение вне Башни после отбоя…

* * *

– Оборотное Зелье! – с триумфальным видом объявила Алиса.

Джинни недоверчиво покачала головой.

– Слишком сложно, слишком долго, слишком ненадежно.

– Чего же тут ненадежного? Поперхнуться, когда будешь глотать эту гадость? Не боись, за те годы, которые я провела без родителей, я научилась пить такую гадость, что Обормотное Зелье покажется по сравнению с этим чистым нектаром…

– А где же ты его возьмешь? – скептически поинтересовалась Джин. – Попросишь у профессора Снейпа?

– Зачем у Снейпа? Не упоминай его лучше, а то заявится…

– Тьфу на тебя! Накаркаешь!

– Нет, наш обожаемый профессор Зельеварения здесь не помощник. А вот его ученица вполне подойдет!

– Ты это о Гермионе? А что, это мысль!

– Наша умница распространялась недавно, что нашла способ улучшить Оборотное Зелье и ускорить процесс его приготовления. А вот теперь пришла пора устроить ей экзамен.

– Нет, нет и еще раз НЕТ!

– Ну Герми, ну чего тебе стоит!

– Чего стоит?! Места в Хогвартсе – раз, штрафных очков для факультета – два…

– Прекрасного случая попрактиковаться в Зельеварении – три, помощи подругам – четыре…

– Но я не уверена, что это сработает… А вдруг я тебя отравлю?

– УР-РЯ! Джин, она засомневалась!

– Ну Герм, ну солнышко, хочешь, я перед тобою на колени встану?

– Так, Джинни, поднимись с пола, он грязный!

– Неправда! Домовые эльфы на редкость добросовестны, хотя за работу им не платят ни пенни…

– О-о-о… Погнали наших городских…

– На Элис, ты же сама выступаешь против угнетения домашних эльфов!

– А кто спорит? Выступаю! Скоро, как Ленин, на броневик полезу, устраивать «мировую революцию пролетариата»… «Бежит вперед домашний эльф, стреляет на ходу…» – запела Алиса дурашливым голосом.

– Ладно, сдаюсь! Но красть ингредиенты из запасов профессора Снейпа я больше не буду!

– На меня не смотрите, я чту Уголовный кодекс…

– Так что, мне придется? – Джинни про себя ужаснулась такому варианту событий.

– Кхм-кхм… Девочки, я в таких случаях обычно говорю «На фига козе баян?!»…

– В смысле?

– «Мы не боимся трудностей! Там, где их нет, мы их себе создадим, чтобы с гордо поднятой головой…». Короче, не надо ни у кого красть. Дайте мне списочек ингредиентов, я их отошлю одному своему корешу, Афиногену (вообще-то, его Афоня зовут, но он недавно в Грецию перебрался), и через два дня у нас будет все, что нам нужно.

– А у него есть необходимые магические компоненты? – засомневалась Гермиона.

– Ты что, поговорку не слышала? В Греции все есть!

Прошла неделя…

– Ну вот, вроде готово…

– Вроде? Эй, девочка, ты нас так не пугай!

– Да кто его знает, какого цвета оно должно быть при готовности! Это же все-таки экспериментальное зелье… Да еще и Афоня твой с ингредиентами нахимичил… Ну ты мне скажи, где ты видела у двурога третий рог?

– Мало ли какие монстры в природе встречаются! Он мне написал, что это греческий вариант… Да ладно, я Афоне верю! Сказал – как отрезал. Все нормуль!

– Хорошо… хорошо, что этот «нормуль» пить не мне!

– Да не пузырься ты! Где волос, Джин?

– Где-где… На голове! АЙ!

– Уже нет. Ну, с Богом!

Алиса зажмурилась, зажала пальцами нос и опрокинула в себя стакан с дымящимся зельем.

Пару секунд ничего не происходило. Затем Элис вдруг подпрыгнула на месте и принялась носиться по всей комнате, изображая ручками у рта что-то вроде вентилятора у Карлсона.

– Что, больно? – участливо спросила Джинни.

– НЕТ! ГОРЯЧО! А-а-а!

Затем она вдруг остановилась. На ее голове локон за локоном начали рыжеть и укорачиваться волосы. Она скосила глаза к носу, который покрылся конопушками, и удивленно икнула. Ощупывая свое временное лицо руками, Элис подошла к зеркалу. Из него на нее глядела Джинни Уизли. Она еще раз икнула и оглянулась на… Джинни Уизли.

С минуту обе глядели друг на друга. Затем одна из них хлопнула себя по коленке и рассмеялась. Другая прикрыла глаза и прошептала: «Получилось…».

Драко стоял у окна, задумчиво выводя по стеклу затейливые узоры. Только что он послал отцу сову с категоричным отказом от помолвки с Пенси. И от служения Вольдеморту. И от него самого. А теперь ему оставалось только ждать, когда за ним пришлют парочку симпатичных Пожирателей. Или прилетит трехглавый дракон (Змей Горыныч?..), в которого превратится его отец. Какое там заклинание Корэл использовала?

Сзади к нему подкралась Джинни и приобняла его за плечи.

– Что грустим? – выдохнула она ему в волосы.

Малфой вздохнул, чтоб как-то отсрочить ответ, он развернулся и поцеловал ее в губы.

Хм, губы? Скажем так, если бы они оказались на месте, он бы туда обязательно попал. Но Алиса (а это, безусловно, была она) не горела желанием лобызаться со Слизеринским Принцем, даже таким красивым. Поэтому она ловко поднырнула, уворачиваясь от его губ.

– Так что-то случилось? – спросила она как можно более озабоченно, дабы предупредить дальнейшие попытки поцелуев.

– Случилось… Я послал его… (имелось в виду письмо)

– Отца?! – округлила глаза «Джинни».

– ПОЧЕМУ СРАЗУ ОТЦА? Хотя, конечно, и это тоже…

– Говори яснее! («Говорите точно, сколько вешать в граммах!»)

– Я отправил ему письмо. Все кончено. Я устал. Я не хочу!

Драко обхватил голову руками. Алиса с секунду постояла в нерешительности, не зная, что ей делать, а затем неуверенно коснулась его волос.

– Ну ладно, ладно… Будет тебе! Все к лучшему. Знаешь, как старые люди говорят? Перемелется – мука будет.

Драко поднял на нее настороженный взгляд.

– Ты чего? Я вроде бы говорил, что так и так не стал бы больше такое терпеть.

Алиса спохватилась, что переиграла. Каково это – быть Джинни Уизли, – она имела представление весьма смутное, поэтому импровизировала.

– Ну и правильно! Твоего отца давно пора на место поставить!

Драко приподнял бровь.

– Да ну? Правда?

«Снова что-то не то ляпнула!» – с досадой подумала Элис.

– Слушай, ну не надо только дешевых наездов! И без того нервы в последнее время на пределе! Из-за тебя, между прочим!

Тут Алиса не погрешила ни на грамм. Действительно, из-за тревоги за Драко Джинни стала совсем дерганой и пребывала в глубокой депрессии.

Драко кивнул, не сводя с нее странного взгляда.

Спустя час, Алиса прокляла про себя свою гениальную идею с Оборотным Зельем (которое ей пришлось отхлебнуть еще раз), Джинни, за неумение разобраться со своими проблемами и Малфоя, который вел себя то как озабоченный подросток, то как неврастеник.

В очередной раз уворачиваясь от его рук, постоянно стремящихся не туда, куда надо бы (я имею в виду в карманы!), она вдруг заметила в заснеженное окно, как открываются ворота Хогвартского двора. В них въехала карета с серебристым вензелем «М», обвитым змеей.

– Твой отец… – растерянно прошептала она.

Малфой обернулся и помрачнел лицом.

– Что ж, пожелай мне удачи.

– Я с тобой! – тоном, не допускающим возражений, заявила «Джинни».

– Ты что, спятила?! Да он убьет тебя, как только увидит!

– Не убьет, Дамблдор в школе. Я хочу пойти с тобой. И если твой отец попытается надавить на тебя… Что ж, у меня есть, чем ему ответить!

– Мир хижинам, война дворцам! – заорала Алиса, едва Люциус Малфой ступил своей холеной ногой (ну и что, что глупо! Зато как звучит…) на ковер в кабинете Дамблдора.

Все трое (Люциус, Драко, Дамблдор) испуганно покосились на девушку и сели в мягкие кресла. Алиса вздохнула и отхлебнула еще глоточек зелья. Вечер обещает быть долгим…

Она несколько более развязно, чем хотелось бы, плюхнулась в кресло напротив мистера Малфоя-старшего. Тот вперил в нее огненный взгляд, Алиса ответила обворожительнейшей улыбкой голодной гиены. Некоторое время они оба изучали друг друга, а затем разом отвернулись и повернулись к Дамблдору.

– Директор, – начал Люциус вкрадчивым голосом. – Я хотел бы, как член совета Попечителей…

– Бывший, – не преминул заметить Дамблдор. – И к нашему делу это никоем образом не относится. Как я понял, вы хотели бы забрать из школы мистера Малфоя?

– Да, и как можно скорее! У нас возникла семейная проблема, которую мне бы хотелось решить… без постороннего наблюдения.

– Ну что ж, – Дамблдор обвел рукой свой кабинет. – Как вы видите, здесь посторонних нет, не считая картины. Так что можете попробовать решить свои семейные проблемы здесь, не отрывая мальчика от учебы.

– Вы не понимаете меня, Дамблдор? – голос Люциуса стал угрожающим.

– Эй! – вмешалась Алиса. – Прекратите пугать бедного дедушку! Дедульник уже и так в предынфарктном состоянии.

– Джинни!

Она запнулась и замолчала. Дамблдор смотрел на нее с подозрением.

– Ну, вот видите, – продолжал Люциус. – Я же сказал: БЕЗ ПОСТОРОННИХ!

– Если вы считаете посторонней эту милую девушку, то вы глубоко ошибаетесь, милый Люциус! (От слова «милый» Люциуса передернуло, а «Джинни» улыбнулась еще обворожительнее) Насколько мне известно, а уж мне-то вы можете верить, она вашему сыну гораздо ближе, чем вы думаете.

Драко слушал все это с каменным лицом. На слова профессора Дамблдора он лишь едва заметно кивнул.

– Возможно, – не без лукавства добавил директор, – что скоро она вообще войдет в вашу семью…

– Вот уж чему не бывать, тому не бывать! – Люциус встал. – Я не позволю моему сыну жениться на Уизли!

– Почему же, мистер Малфой? Разве мы не такие же чистокровные колдуны, как и вы?

– Я сильно сомневаюсь в этом, мисс Уизли. Как и в том, что вы способны стать женой моему сыну.

– А Пенси Паркинсон, по-вашему, способна?

– Конечно! У ее рода безупречная репутация, воспитание и положение в обществе! Она с детства жила в аристократической семье, которой принадлежат тысячи Галеонов!

– Безупречное воспитание, вы говорите… Вы бы слышали, как она кроет матом профессоров!

– Не смейте говорить в таком тоне о будущей миссис Малфой!

– Не смей называть эту клушу «будущей миссис Малфой»! – тут уже встал и Драко.

– Ты пожалеешь об этом, щенок! – прошипел Люций. – Как только ты вернешься домой…

– Я не вернусь.

Люциус застыл как громом пораженный.

– Что ты сказал?

– Ты не ослышался. Я не вернусь в Малфой Мэнор. Деньги на моем личном счету есть, я вполне способен увеличить тот капитал вдвое!

– Ха! Да его тут же растащит ее семейка! – он ткнул пальцем в «Джинни». Она щелкнула зубами в дюйме от его перчатки.

– Но-но! Попрошу мою семью не трогать! – возмутилась она.

Кажется, вечер перестает быть томным.

– Да я вас всех уничтожу! Вы еще не знаете, с кем связались! – процедил он надменно в худших традициях рэкетиров и героев дешевых боевиков. – Как только я вернусь в поместье…

– Угу. Скатертью дорога! Будете проходить мимо – заходите, будут лишние деньги – высылайте, а пока – пошел прочь, до дома, до хаты!

Алиса вскочила и, подхватив совершенно ошалевшего Драко под локоть, потащила его к выходу. В дверях, пихнув его вперед на движущуюся лестницу, она обернулась.

– Да, кстати, забыла спросить… А то когда еще выпадет случай пообщаться со знающим человеком! Скажите мне, как ювелир ювелиру, вы в драгоценных камнях разбираетесь?

– Да… А что? – спросил мистер Малфой тоном, с каким разговаривают с налоговым инспектором, невинно интересующимся источником ваших доходов.

– Да просто хотелось узнать… – она засунула руки в карманы мантии и высунула оттуда пригоршню рубинов (по-тихому позаимствованных у Рона). – Как вы думаете, на сколько галеонов это потянет?

У Малфоя-старшего пересохло во рту. Помимо воли у него вырвалось хриплое:

– Миллионы…

– Я так и думала! – удовлетворенно кивнула Алиса, пряча рубины обратно. Глаза Люция проводили их жадным взглядом. – Хотела удостовериться… Чао!

И она поспешила вслед за Драко.

– Мисс Уизли, подождите!

Люциус Малфой догнал Алису уже на полпути к гриффиндорской башне. Драко сказал, что хочет побыть один. Ну что ж, она не возражала.

– Ну что еще? – сказать, что она была усталая как черт, было бы приуменьшением.

– Мне нужно с вами поговорить!

Она усмехнулась. «Начинается…»

– Я хотел бы, чтобы вы знали, что не считаю вас и моего сына хорошей парой…

– Это не вам решать! – перебила Алиса. Все-таки Люций всегда в своем репертуаре.

– Да, возможно… Но мне думается, что, несмотря на это, вы не отступитесь от своего, верно?

– Какой вы догадливый! – обрадовалась Алиса. – Абсолютно верно! Та-дам!

– Так значит, я думаю правильно… Как бы то ни было, вы должны знать, что Драко грозят большие неприятности за подобный каприз.

– Я учту это.

Она начала раздражаться, что само по себе было дурным знаком. «Спокойно, Алиса, спокойно! Ну и что, что он тебе не нравится?»

– Как вы считаете, есть ли выход из положения, устраивающий обе стороны?

– Три стороны, мистер Малфой. Не забывайте, что есть еще и Драко!

– Да, разумеется…

«Ну, рожай уже быстрее! Я, между прочим, не нанималась твои экивоки выслушивать!»

– Я предлагаю вам сделку! – в лоб сказал Люциус, внутренне уже приготовившись к яростному блеску в глазах и гордому гриффиндорскому: «Не все делается за деньги!»

Но «Джинни» удивила его.

– Давно пора! – обрадовано затрясла она его руку. – Как вы предпочитаете: налом, безналом или натурой?

– Что вы имеете в виду?! – пораженно спросил мистер Малфой. Он, вообще-то, хотел предложить ей деньги, чтоб она отстала от его сына.

– Как что?! Рубины, естественно!

– Постойте, так они действительно ваши?

– Конечно! А могут стать и вашими…

– С этого места поподробнее…

Малфой, тем временем, кропал при скудном свете единственной свечи предсмертное письмо к Джинни («Ну что хорошего можно написать при лучине? Ну, разве что «Евгения Онегина», но диссертацию же не напишешь!»). Он прекрасно знал, какое наказание за непослушание последует. Прочитал это во взгляде отца. Если он доживет до пасхальных каникул, это будет чудом!

«Дорогая Джинни…»

Нет, слишком официозно, как будто пишешь письмо двоюродной бабушке, которую ни разу в жизни не видел. А если так:

«Милая Джинни,

Я знаю, что если ты читаешь это письмо, то меня наверняка нет вместе с тобой. Я хочу, чтобы ты знала, что несмотря ни на что, мне было хорошо вместе с тобой…»

(Расчувствовалась, аж слезу уронила!)

Драко раздраженно скомкал пергамент. Теперь слишком слезливо! Он схватил маггловскую ручку и написал на обрывке оберточной бумаги:

«Не поминай лихом, Джин!»

Эту бумаженцию он спалил на тоненьком огоньке от свечи. Такое ощущение, что это писала Корэл!

Тем временем Джинни (настоящая, присланная сюда Алисой) в мантии-невидимке стояла перед портретом Кровавого Барона, закрывавшим вход в гостиную Слизерина. Она уже почти отчаялась попасть внутрь, как Судьба послала ей «благую вестницу». Пенси Паркинсон! Честное слово, если бы ей так не хотелось ее убить, Джин бы ее сейчас же расцеловала. Но вместо этого она покрепче сжала зубы и прошмыгнула вслед за ней в открывшийся проем.

Там, доверившись внутреннему инстинкту, она пошла за ней и дальше. И интуиция ее не обманула! Первым же делом Пенси пошла к двери спальни Драко. Там она тоскливо постояла под дверью, время от времени «томно вздыхая» и дергая дверную ручку, но, заслышав в коридоре возбужденное сопение, Малфой палочкой запечатал дверь на два заклятия. Она помаялась еще немного и ушла. Джинни поняла, что ей в эту дверь.

Дождавшись, пока поблизости никого не будет, она подошла к ней и шепнула в замочную скважину (неизвестно, как она здесь оказалась, в любом случае, ключей от нее не было и в помине):

– Драко… Это я. Открой.

Дверь слишком поспешно распахнулась, едва не припечатав девушку к стенке. Драко ошеломленно уставился на пустой коридор.

– Джинни? – недоверчиво спросил он.

Она скинула мантию-невидимку. Драко облегченно выдохнул.

– Джинни, тебе не следовало сюда приходить…

– Я знаю! – Джинни быстро вошла в его комнату и закрыла за собой дверь. Малфой оторопел.

– Ты что, с ума сошла? Какого…

– Мы все сделали!

– Кто «мы»?

– Мы – это я и… – Джинни замялась. – Алиса.

– КОРЭЛ?!

– Ну, вроде это ее фамилия… Не злись, мы хотели как лучше! А ее план и вправду удался, хотя и не так, как мы ожидали. Ты нам очень помог.

– Я? ВАМ???

– Да… Ты смог сказать своему отцу то, что давно следовало. А остальное доделала Алиса.

– Джинни, – устало сказал Малфой, – я, конечно, благодарен вам за то, что вы хотели мне помочь, но, боюсь, это были пустые хлопоты. Вы не знаете моего отца…

– Алиса с ним уже познакомилась. Я не знаю подробностей, но она о нем отзывалась как о «сговорчивом малом». Брр! – ее передернуло. – Лично мне он запомнился…

– Ты ему запомнилась хамкой и грубиянкой, – усмехнулся Малфой. – Что на тебя нашло?

– Да это не я была, это Алиса! Ой…

Малфой сначала побледнел, потом позеленел и, наконец, посинел.

– Элис Корэл… Была в твоем теле?! О боже…

– Надеюсь, ты ничего лишнего с ней себе не позволял? – нахмурилась Джинни.

– Надеюсь, нет…

– Алиса договорилась с твоим отцом. Больше тебя трогать не будут. «Я» ему запомнилась «отлично воспитанной, чистокровной и состоятельной барышней, которая вполне сойдет за невесту Драко Малфоя». Правда, стоило это…

– А как же Пенси? – саркастично поинтересовался Малфой, не верящий в такую удачу.

– А кто такая «Пенси»? – лукаво спросила Джинни у него.

14 февраля… Если вы еще никогда не бегали по магазинам в три часа ночи в поисках последней коробки заветревшихся шоколадных сердечек, чудом уцелевших с прошлого года, если вам не знакома лихорадка, с которой влюбленные и не очень парни и девушки вымучивают из себя стихотворения любимым (а чаще просто ищут их по книжкам в шкафах своих родителей или, на худой конец, в инете), если у вас еще не рябило в глазах от пестрой раскраски валентинок, чей колер находится в пределах от темно-фиолетового до дико-оранжевого… Если вы никогда очумело не переспрашивали: «А что, разве День Всех Влюбленных СЕГОДНЯ?!», то вы не поймете, что значит День Святого Валентина.

Естественно, что в первую очередь этот день касается подростков, которые влюбились так недавно, а любить красиво не научились вовсе. Таким вьюношам и девушкам Валентинов День просто необходим! Взрослые относятся к нему гораздо более спокойно, но из-за обилия в воздухе купидонов нередко даже сердце самого черствого сухаря (вроде Филча) в этот день вдруг встрепенется и возжелает чего-то эдакого, чего и словами выразить нельзя… Одни буквы и все непечатные!

Так что вполне закономерно, что накануне 14 февраля на Хогвартс опустилась традиционная предпраздничная лихорадка. Почтовые совы измученно ухали, доставляя центнерами заказы из «Серебряной Нити», из «Сладкого Королевства», из «Украшений Милборна», из всех магазинов Косого переулка (включая аптеку и лавочки Лютого переулка) и даже из похоронной конторы фрейлейн дер Тодт. Все изгалялись, кто как мог, пытаясь удивить своего возлюбленного (возлюбленную) необычным подарком.

Алиса, не в силах больше видеть этого безобразия, заперлась в ванной и пела там громким голосом, дабы заглушить визги Парвати и Лаванды, которые бегали туда каждые пять минут (по-маленькому…):

«Расцветали веники в подвале!

Поплыли туманы над рекой…

Выходила на берег Корова

На высоких тонких каблуках.

Выходила, песню замычала

Про крутого белого быка,

Про того, кого так обожала,

Про того, чьи рожки берегла!

Ой ты, песня, песенка коровья,

Ты лети за ярким солнцем вслед,

И быку на дальнем Подмосковье

От Буренки передай привет!

Пусть он вспомнит телочку простую,

Пусть услышит, как она мычит!

Пусть он травку сбережет родную,

А телят корова защитит!

Отцветали веники в подвале,

Ветер сдул туманы над рекой.

Уходила с берега корова,

Уводила стадо за собой!..»

Лаванда и Парвати скрипели зубами, купидоны (гномы, неизвестно как снова набившиеся разносить валентинки) умильно аплодировали ей ушками. Но выходить из ванной Королек отказывалась наотрез.

Рон был готов повеситься, так как везде, куда бы он ни шел, он натыкался на целующихся Джинни и Малфоя. Сначала он орал и пытался задушить Драко, потом он грозился написать матери о любовных интрижках Джинни, но потом он почти смирился, и лишь пальчики его помимо воли сжимались в кулачки. В очередной раз нарвавшись на эту парочку, он не выдержал:

– Да вы, что, караулите меня что ли?! – взвился он. Джинни недовольно оторвалась от губ Драко, который смотрел на ее брата с прежней неприязнью.

– Рон, больше смахивает на то, что это ты крадешься за нами по пятам! Честное слово, в последний месяц нам ни разу не удалось остаться наедине больше, чем на пятнадцать минут!

– Пятнадцати минут вполне довольно, юная леди! – Рон с ужасом почувствовал, что начинает говорить, как его мать.

– Ага. Поцеловаться и разбежаться! Рон, если ты думаешь, что из-за твоей постоянной слежки за моим поведением я буду тебя слушаться, то держи карман шире! Мне уже почти шестнадцать!

– Тебе всего пятнадцать, а он вряд ли имеет к тебе какие-то чувства!

– Слушай, Уизли, – лениво протянул Малфой, – Если ты сейчас намекаешь на мою непорядочность, то можешь сразу ложиться на пол и изображать глубокий обморок!

– «Непорядочность»?! Да я еще очень мягко выразился, щадя чувства своей сестры!

– Рон, в первую очередь я не твоя сестра, а девушка! – Джинни почти кричала. – И, если ты еще не понял, девушка Драко Малфоя! И все к этому уже давно привыкли!

– Тебе не стыдно?.. Ты же предаешь свой факультет! Братаешься с врагом! А ведь скоро матч…

– Во-первых, я с ним не братаюсь, я с ним гуляю, – Джинни схватила еще один поцелуй от слизеринца, чья рука, лежащая у нее на талии, похоже больше всего бесила Рона. – А во-вторых, на матче это никак не отразится. Я буду играть в полную силу!

– Я тоже, – Малфой сверкнул глазами, но смотрел он при этом на Рона. Тот побагровел.

– А, идите вы все к черту! – бросил он злобно и метеоритом унесся на Зелья (так на Зелья не спешил еще не один гриффиндорец!).

Джинни успокаивающе провела рукой по щеке Малфоя, который с ненавистью смотрел ему вслед.

– Не обращай внимания… Он просто злится, из-за того, что у него с Полумной что-то не ладится. В конце концов, он привыкнет. Гарри же привык…

– Что не помешало ему и его чокнутой русской подружке на той неделе подмешать в кубки мне и еще пятерым слизеринцам Зелья Помешательства…

– У нее специфическое чувство юмора. Как она выражается «если у меня крыша в свободном полете, это не означает, что другие не могут к ней присоединиться».

– Меня эти афоризмы от Гриффиндорской принцессы уже достали. Давай не будем о ней, а то мы поссоримся.

– Окей. Главное, чтобы ты не начал представлять меня своим слизеринским дружкам, а то этого моя нежная и чувствительная гриффиндорская натура не переживет точно!

Гермиона в тот вечер спешила на дополнительные занятия по зельям с даже не скрываемой ухмылкой. Порой она принималась неприлично хихикать чему-то своему, и тогда проходившие мимо в изумлении оборачивались на старосту Гриффиндора (а некоторые крутили пальцем у виска. Мол, смех без причины…).

Впрочем, повод для такого смеха был. Когда она подходила к кабинету, его двери вдруг распахнулись, и оттуда кубарем вылетел Гном, одетый только в золотистые крылышки и колчан со стрелами, вдвое больший его самого. Вдогонку ему летели:

Жаба Тревор (опять ускакала от Невилла! Чем же он ее так достал?);

Один тапок (в виде кролика);

Что-то из ингредиентов для зелий;

Заварочный чайник;

Мишка «Снейпи».

Надо сказать, гном неплохо уворачивался. Тапок, к примеру, он поймал в воздухе зубами и тотчас порвал, как Тузик грелку. Но мишка, набитый опилками и железной стружкой, припечатал его прямо в ухо (Точное попадание! Снейпу бы гандболом заниматься…).

Вслед за ним из кабинета вылетел профессор Снейп собственным персонажем. Его глаза смотрели на «купидона», как Василиск на магглов, бледное лицо пошло пятнами, а изо рта вырывалась такая ругань, что Алиса в Гриффиндорской башне прекратила петь и заслушалась…

Тут он заметил Гермиону. Гном, пользуясь случаем, испарился («Я таю, та-аю!..»).

– Вы… – он бешено вращал глазами, но приличных слов не находилось. – Вы…

– А что такое? Я только что подошла! – невозмутимо ответствовала Гермиона, но смешинки в ее глазах выдавали ее с головой и шнурками.

– Как вы… Как вам пришло в голову послать мне ЭТО?!?!

– Полная импровизация. Мне случайно на глаза попалось это восхитительное существо, и я решила поделиться с вами радостью его лицезрения…

– Мисс Грейнджер, – начал Снейп обманчиво мягким голосом. – Вы сошли с ума?

– Сегодня весь Хогвартс сошел с ума! – парировала Гермиона.

Северус в который раз пожалел, что не стер ей память окончательно, с момента рождения… нет, лучше уж сразу с зачатия! Хотя мысль эта была вполне привычная и несерьезная. Ему нравилось говорить с этой дерзкой девчонкой на равных. Но, надо признать, иногда она забывалась… Но, с другой стороны, как можно серьезно относиться к человеку, когда узнаешь его с ТАКОЙ стороны?

Весь вечер Снейп то и дело отлучался из-за резко возросшего количества несчастных случаев. Один мальчик, например, решив сделать признание Ханне Аббот, решил влезть на карниз напротив ее окна. Горе-альпинист не удержался и, проехав с десяток метров по заснеженным подоконникам, застрял около окна Полумны Лавгуд, которая сквозь покрытое зимними узорами окно приняла его за снежного человека и завопила на всю Когтевранскую башню…

Все это время Гермиона готовила Ранозаживляющее зелье, периодически сверяясь с инструкцией. Возникший все-таки под конец Снейп придирчиво осмотрел ее работу.

– Неплохо, неплохо… Вы делаете успехи… – пробормотал он рассеяно.

У Герм округлились глаза. Он впервые сказал это вслух! Где-то кто-то сдох…

– Но его можно улучшить, – запинаясь, добавила она. – Я уже говорила вам об этом там…

Он посмотрел ей в глаза несколько долей секунды и отвернулся.

– Да, – неохотно признал он. – Я проверил вашу теорию и могу вам сказать, что она работает…

Вдруг он резко повернулся к ней. Гермиона внутренне замерла. Все как тогда… Вот сейчас он скажет «Спокойной ночи, мисс Грейнджер!»…

– Спокойной ночи, мисс Грейнджер! – Снейп, поколебавшись с секунду, аккуратно обогнул девушку и открыл за ее спиной дверь.

Гермиона через силу улыбнулась и ответила:

– Спокойной ночи, профессор Снейп!

Девушка подхватила свою сумку и с высоко поднятой головой прошла мимо Северуса.

Но лишь для того, чтобы в коридоре закусить губу и смахнуть непрошеную слезинку…

Дверь за Гермионой захлопнулась. Она прислонилась к ней и украдкой смахнула непрошеную слезинку. Господи, неужели он не понимает?! Или понимает? Так что же он ее так мучает?!

Внезапно она почувствовала, как ее опора (то бишь дверь) куда-то поехала. Секунда – и она растянулась на полу, снизу-вверх глядя на своего профессора Зельеварения, который, приподняв брови, наблюдал за своей лежащей ученицей. (хм… Интересное положение… А еще более интересно – она видела, что у него под мантией? А вдруг… извращенцы додумывают самостоятельно – Респект Дьяволике!)

– С вами все в порядке, мисс Грейнджер? – ей показалось, или в его голосе мелькнуло беспокойство?

– Да… кажется… – неуверенно пробормотала Гермиона, попытавшись встать.

Но, как оказалось, это была не самая удачная идея. Ее голова, которой она ударилась о каменный пол, немедленно и с большой готовностью отозвалась дикой болью. Она непроизвольно охнула и опустилась вновь («Да ладно, я лучше полежу… Позагораю!»)

– Так «в порядке», вы говорите… – профессор Снейп покачал головой и как пушинку поднял ее на руки. На миг у Гермионы замерло дыхание. «Госсподи, ну зачем же так близко?! Я ведь не железная…». Кажется, День Святого Валентина набирает свои обороты. (Где ты, о гном-купидон?! Вот так всегда, когда он позарез нужен, его нету, а как только расслабишься – припрется! Здрасте, не ждали!)

Северус отнес девушку через кабинет в спальню и положил ее на уютную софу. Гермиона почувствовала вокруг себя обволакивающее тепло подушек и отправила свое сознание в консерваторию…

– А-ли-са! Вы-хо-ди!

– Не вый-ду!

– Вы-хо-ди, А-ли-са! Я тебя сейчас задушу… в чисто дружеских объятиях!

– Хо-ро-шо! Вы-хо-жу!

Алиса настороженно прислушалась к тишине за дверью и осторожно отодвинула защелку…

В тот же миг Гарри схватил ее за руку и вытянул в комнату, лишив возможности снова спрятаться в ванной. Алиса сначала взбрыкнула, но скоро сдалась на милость победителя.

– Ну что, Мальчик-который-меня-все-таки-достал? Сильно понадобилась моя персона? Ну, вот она я, туточки!

Гарри благоразумно зафиксировал ее руки в одном положении. Он давно усвоил, что если ты хочешь поговорить с Корэл «с глазу на глаз, по очень важному делу», особенно когда это дело касается чувств, лучше перестраховаться.

– С Днем Святого Валентина! – Гарри протянул ей букет ее любимых подснежников (выращенных в специальных условиях, поэтому столь ранних) и небольшую коробочку.

– Это тот чувак, что на брак благословлял кого попало? – деловито спросила Алиса, незамедлительно начав распечатывать блестящую обертку. – Вот от таких вот «святых» и берут начало венерические заболевания…

В ней оказался странный предмет, подозрительно смахивающий на…

– Микрофон для караоке?! Гарри Джеймс Поттер, я тебя убью!

– Ой, сорри, это не то… Это от близнецов… – Гари пошарил в своей сумке и извлек на белый свет точно такую же коробочку. Он аккуратно раскрыл ее и…

Из нее вылетела взъерошенная птичка, тотчас севшая на плечо Алисы. Та незамедлительно пощекотала пальцем ее шейку.

– Гарри, что это?!

– А ты что, не узнаешь, что ли? Королек…

– Ну что?

– Да это птичка – королек! Мы с Хагридом ее неделю искали. Только предупреждаю сразу, так как выбирал ее он, как знаток волшебных существ, я не ручаюсь, что она всегда такая милая и пушистая…

– Если она ночью превратится в летучую мышь, будет жрать сырое мясо и пугать непрошеных гостей зверским оскалом, то… Хагрид станет моим любимым учителем!

– А как ты узнала?! Мы решили, что на меньшее ты просто не согласишься…

– И правильно решили. Не согласилась бы.

Алиса помолчала.

– А если честно, я терпеть ненавижу Валентинов день. Все эти сердечки, розочки, купидончики… Брр, мерзость! Так что если бы ты подарил мне валентинку или коробку конфет с букетом роз, то у тебя бы был крайне питательный завтрак из шоколада, цветов и бумаги.

Едва Гарри открыл дверь, как в нее влетело нечто рыжее, оказавшееся впоследствии Джинни Уизли. Она совершенно проигнорировала Гарри, который пришел к выводу, что лучше оставить их в чисто девичьей компании, и с ходу набросилась на Алису, в приступе безумного танца закружив ее по комнате.

– Стоп! Джин, у меня же голова кругом пошла! Откуда столько эмоций? Тебя что, Малфой шоколадом перекормил?

– Все у нас получилось! Драко даже сам не поверил…

– Мне тоже верится с трудом, но будем надеться, что наш обман сработает.

– Да-да… Слушай, а чем ты взяла его отца, что он со «мной» был так любезен? Раньше он меня и мою семью на дух не переносил! А тут «вдруг решил, что я, оказывается, вполне «гожусь» в невесты его сыну…

– Все элементарно, Ватсон! Я продемонстрировала ему, что ты далеко не так проста, как ты думаешь…

– Ты это о чем? – настороженно переспросила Джинни.

– Да все о том же! Такие люди, как Люциус, уважают только силу. И я продемонстрировала, что уж чего-чего, а силы у тебя вполне достаточно. Парочка темных заклинаний, мой садистский юмор и огромное состояние вашей семьи – и Люциус Малфой уже восторженно верещит у моих – то есть, пардон, твоих – ног.

– Ты… ты использовала Темные Заклинания? Но я же их не знаю!

– Вот именно поэтому Люц и был о тебе невысокого мнения. Но, поверь, я это подправила…

Джинни нервно хихикнула.

– Люц… Он бы слышал, как ты извратила его имя…

– Маленькая поправочка – это ТЫ извращаешься над его именем.

– Что?!

– Да-да… и еще одно. Можешь, к тому же, называть его «папой»…

Гермиона очнулась от прикосновения чего-то холодного к своей голове. Незаметно приоткрыв один глаз, она увидела, что профессор Снейп с крайне озабоченным выражением лица (кто там у нас озабоченный?) прикладывает к ее затылку тряпочку, смоченную, судя по специфическому запаху поликлиники (тут уже клиникой попахивает, а не полуклиникой!), в ее же Ранозаживляющее Зелье.

Вслед за этим открытием к ней вернулись все чувства. В частности, чувство, как будто на ее затылке взорвалась петарда от Близнецов Уизли.

«Блин, ну у меня и шишка на голове, наверное…»

Тут Северус заметил, что она очнулась. Мгновенно исчезло и его странное выражение, и тряпочка (Зря! Во-первых, Гермиона почувствовала себя еще хреновее, а во-вторых, он ее спрятал в карман мантии, который тут же промок).

– Мисс Грейнджер, с вами все в порядке? – повторил он в который раз за этот вечер.

На этот раз Гермиона уверенно замотала головой. Во всем теле она чувствовала странную расслабленность, в глазах кружились звездочки и сердечки, а в голове роились неожиданные мысли (крепко она шандарахнулась!). Типа «А профессор Снейп может быть довольно милым… если не притворяется…»

– Я… – прошептала она чуть слышно.

Северус наклонил голову, чтобы ее расслышать и неожиданно обнаружил, что его лицо находится в считанных сантиметрах от ее (вот так – вдруг! Взял и обнаружил!). Пришлось сфокусировать свой взгляд на подушке, где покоилась ее голова.

– Я… – повторила она, – Я люблю вас, профессор Снейп.

Тут уж стало как-то не до подушки…

– Что?! – Северус, забывшись, уставился на нее. Но почему, когда она глядела на него своими шоколадными глазами, у него начинала кружиться голова?

Губы Мионы были близко… слишком близко…

Нет, Северус Снейп вовсе не хотел целовать ее. По крайней мере, он себя в этом почти убедил. «Просто так получилось…».

Полчаса спустя Гермиона с пламенеющими щеками влетела в свою комнату и, под изумленными взглядами Лаванды и Парвати и подозрительным Алисы обрушилась на постель, сунув голову под подушку. Немного посмотрев, как она пытается изобразить страуса, периодически начиная издавать странные звуки, отдаленно смахивающие на счастливый смех, Алиса подошла к ней. Попытавшись постучать по подушке и не добившись никакой реакции, она за пятки вытащила из-под нее Гермиону. Ее глаза сияли сумасшедшим весельем.

– Гермиона… мне позвонить 03?

– Чего?

– Ах да, у вас тут немножко другое… Что это было?

– Элис, нагнись, пожалуйста, – прошептала Герм, сверкнув глазами в сторону Патил и Браун, которые разве что ушами не шевелили, пытаясь подслушать. – А еще лучше, присядь…

Алиса послушалась и присела на краешек кровати Герм.

– Слушай, ты не поверишь… Я целовалась с ПРОФЕССОРОМ СНЕЙПОМ!

– Почему же? Охотно верю! А с Наполеоном? Ну, таким знаешь, лысеньким из шестой палаты…

– Я серьезно!

– Я тоже. Это все, чем вы с ним занимались?

– Нет! Мы еще… готовили зелья!

– А, ну это же совсем другой разговор! Значит, вы готовили зелья и попутно целовались. День Валентинок не с кем было отметить…

– Ты мне не веришь… – Гермиона удрученно покачала головой. Алиса посерьезнела.

– Верю. Но вот только понять не могу, зачем вы это делали? Впрочем, неважно… У меня принцип невмешательства. В любом случае могу дать тебе добрый совет…

– Какой?

– Смени гардеробчик, а то он от тебя убежит раньше, чем ваши отношения перейдут на следующую ступень!

– Да ну тебя!

С начала весны все шестикурсники начали тренироваться в аппарации. Занятия в одном из кабинетов на первом этаже проходили каждую неделю, но каких-либо результатов никто пока не добился. Даже Гермиона, которая была до того ошеломлена этим открытием, что ушла «в запой». То есть «в зачит». Проще говоря, в библиотеку, в которой она теперь чуть ли не ночевала.

Драко и Джинни до сих пор спорили по поводу своих факультетов при каждом удобном случае, но чем занятны и полезны такие споры, так это тем, что они обязательно заканчиваются примирением…

Джинни говорила: «Зачем мне быть с ним уступчивой? Чем больше мы ссоримся, тем большую вину он чувствует после этого, даже если он и не виноват… И тем приятнее будет откуп!»

Драко говорил: «То, что она мне нравится, не означает, что я признаюсь в любви всему Гриффиндору с Поттером во главе! Я не собираюсь меняться, и она это прекрасно знает. Иногда у меня закрадывается подозрение, уж не доводит ли она меня специально?..» (Надо же, какой догадливый!)

Весь Хог уже знал о том, что Драко бросил Пенси ради Гриффиндорки. Естественно, слухи были многократно приукрашены и раздуты. Поговаривали уже о том, что свадьба назначена чуть ли не на следующую субботу (то, что они несовершеннолетние, как-то в расчет не бралось…), о том, что Пенси в слезах и рыданиях намыливает себе веревку или начищает на Джинни ружье (на фяга ей ружье? Палочка сломалась?), о том, что Люциус Малфой был послан на все 33 веселых буквы алфавита и вылетел из школы как пробка, и даже шептали, что в этом каким-то невообразимым образом поучаствовала Элис Корэл (в результате того же «испорченного телефона», она постепенно заменилась Невиллом Долгопупсом)… Много чего говорили, но факт остается фактом: влюбленные плевали на всех с высокой колокольни (а прохожие на птичек грешили…) и наслаждались обществом друг друга. Но некоторым это очень не нравилось…

Приближался последний матч сезона, который перенесли на конец марта – начало апреля. Последний матч: Гриффиндор-Слизерин. Оба – ведущие места в рейтинге матчей. Борьба обещала быть жесткой.

На тренировках Дин Томас несколько раз, пролетая мимо Джинни Уизли, чуть не столкнул ее с метлы. Она долго терпела, но в последний раз Дин «нечаянно» чуть не вывихнул ей плечо. Алиса Королек, в одиночестве сидевшая на трибуне и порой подбодрявшая игроков задорными частушками, увидав это, забеспокоилась. Заметив ее знак, Гарри спикировал к ней, по пути не удержавшись и проделав невообразимый финт в воздухе (финт ушами).

– Что случилось?

– Гарри, я, конечно, может, и не сокол, но глаз у меня пристрелянный. Ты мне скажи, мне кажется, или Дин всерьез решил вывести Джинни из игры накануне матча?

Гарри посмотрел в их сторону. Его лицо приобрело напряженное выражение.

– Сам не знаю, что твориться с Дином… В последнее время он очень странно ведет себя с Джинни. Не понимаю, к чему такая неприязнь, они вроде всегда ладили… В прошлом году они даже встречались…

– Встречались, говоришь? Ню-ню. Ты мне скажи, ты правда такой наивный, или притворяешься?

– Притворяюсь! – буркнул Гарри, взяв курс на своих охотников, которые, переругиваясь, стали опускаться.

– …С какой стати ты решаешь за меня, что мне делать?! Я давно уже не твоя девушка! – кричала Джинни, побагровев от злости.

– А ты и рада! Уже нашла себе утешение в лице слизеринского ловца! Сладкая парочка! – интересно, кто же кого пытается переорать?

– Да как ты смеешь?! Ты потерял право на такие разговоры полгода назад, когда променял меня на Лаванду Браун!

– ДА! И я не жалею об этом! Лав гораздо лучше тебя и она не закатывает мне истерики!

– Что?!

Рассерженный Гарри опустился рядом с ними.

– Немедленно помирись с Джинни, Дин! Я не собираюсь терпеть поражение от слизеринцев только потому, что двое моих охотников разругались между собой.

– А я не собираюсь подчиняться твоим приказаниям, если они касаются моей личной жизни!

«Не, нужно поставить на свое место эту зажравшуюся скотину!»

– А ну-ка, дай я попробую! – Алиса, уже успевшая сбежать с мест для болельщиков, бесцеремонно отстранила Дина от метлы.

– Ты умеешь играть в Квиддич?!

– Не знаю. Еще никогда не пробовала. Че тут делать то нужно?

Гарри молча всунул ей книгу «Квиддич для полных кипятильников». Откуда она у него, мы скромно умолчим.

Дин обиженно хмыкнул

– И вы променяете меня на игрока, который даже не знает правил игры?

– Обязательно! – незамедлительно ответил Гарри. – Если она покажет себя лучшим игроком, чем ты! Как ты, Алиса? Готова?

– Думаю, да, – задумчиво протянула Алиса, захлопывая брошюрку.

– Поднимись к кольцам.

Алиса села на метлу, враз сделавшись похожа на ведьму с картинок. Сходство усугубляли ее растрепанные пушистые волосы до пояса.

Поднявшись к кольцам и продемонстрировав неплохую посадку на метлу, она крикнула тем, кто стоял на земле:

– ЭЙ! Вы такие маленькие! А метла-то хлипковатая… Моя «Вьюга» помощнее будет. Гарри, поднимайся сюда, тут такой ветрюган, что я хрен чего услышу!

Гарри сел на свою «Молнию» и молниеносно оказался рядом с ней.

– Ну… В общем, так. Ты – охотница…

– Мне это уже нравится…

– Твоя задача – забросить мяч, который называется квоффл в одно из этих колец…

– Ясно. Типа баскетбола на метлах.

Гарри мысленно улыбнулся, вспомнив, как он сам некогда говорил эти слова Оливеру Вуду.

– Ну да. Если ты умеешь летать и умеешь играть в баскетбол, то проблем у тебя не возникнет.

– Все понял, шеф!

– Твое задание – начав с противоположного конца поля обвести всех игроков, которые будут тебе мешать, и забросить мяч в любое кольцо. Я переквалифицируюсь в охотника, на воротах будет стоять Рон.

Джинни, Кэти и Рон присоединились к ним.

Ну что здесь можно сказать? Алиса, всячески петляя и уворачиваясь, без особых усилий преодолела опасный участок и забросила квоффл в крайнее кольцо. Пять раз подряд. В пятый раз Гарри для усложнения ввел в игру еще и загонщиков. Бладжеры почему-то вообще предпочитали облетать ее стороной.

Дин ушел с поля в сильно плохом настроении.

Весь месяц они усердно тренировались в новом составе. Алиса, привыкшая все делать самостоятельно, с трудом вживалась в роль командного игрока. Но зато какими она владела приемчиками! Пару раз Кэти Белл изумленно спрашивала, откуда она берет их. Алиса серьезно задумалась и, наконец, выдала:

– От тараканов!

Конечно, этим она хотела сказать, что с такими тараканами в голове, как у нее, еще и не то выкинешь… Но Кэти же этого не знала! В итоге она поймала где-то с десяток тараканов и принесла на тренировку. Когда она спросила у Элис: «А что с ними делать-то надо?» и показала банку с этими чудесными домашними зверьками, Алиса сначала выкатила глаза, потом постучала по своей голове (проверяла, не ее ли это тараканы расползлись…), потом по голове Кэти и под конец, как коронный номер, изобразила глубокий обморок.

А тараканы исчезли в карманах Фреда и Джорджа. Позже их обнаружил под своей подушкой Филч.

* * *

В день матча

Алиса подняла вверх послюнявленный палец

– Ветер северо-восточный, слабый… Давление ниже нормы… Температура за бортом – плюс 18 градусов…

– И все это ты определила, подняв вверх палец?! – поразился Рон.

– Нет, Рон, я просто слушала сегодня прогноз погоды по волшебному радио…

– Так, ребята-акробаты! Прекращаем чесать языками и идем на поле. Сегодня важный день…

– День, когда решится судьба Кубка по квиддичу! – подхватила Джинни.

– День, когда мы разделаем слизеринцев под орех! – добавил Фред.

– День, когда мы распишем профессора Снейпа под хохлому! Что? Что вы так на меня смотрите? Мое дело предложить…

Команды вышли на поле.

– Итак, дамы и господа! – раздался бодрый голос Полумны Лавгуд из комментаторской вышки. – Сегодня состоится решающий матч между Гриффиндором и Слизерином, которого все мы так долго ждали… Ой, что это? Неужели над полем пролетел козлозадый крылонос, которого так долго искал мой папа?! Показалось? Жаль… Ну, вернемся к нашим баранам – а именно так, по-моему, называются те животные, которых Слизерин выставил в качестве игроков… Малфой, Крэбб, Гойл, Нотт, Пьюси, Бэддок и Уоррингтон! Гаденькая скажу вам семерочка…

– ЛАВГУД! – прорычала профессор Макгонаггл. Что творилось со всеми их комментаторами? Такое ощущение, что стоит дать человеку в руки рупор, в который он на весь стадион может сказать все что угодно, его обязательно тянет ляпнуть какую-нибудь глупость с переходом на личности. Что ж, такова суть человеческой природы…

– Молчу, молчу…

И Полумна замолчала. Совсем.

Чтобы снова побудить ее к комментаторству матча профессору Макгонаггл пришлось ощутимо пихнуть ее в бок.

– А? Извините, задумалась

Игроки обеих команд встали друг напротив друга. Точнее – враг напротив врага. Последовало традиционное рукопожатие. Обошлось без переломов.

– Итак, вот и те, за кого болеет сегодня три четверти стадиона, не считая малочисленных девушек-фанаток Драко Малфоя. Кстати, вижу на слизеринской трибуне Пенси Паркинсон с транспарантом «Драко! Вернись, я все прощу!»… Капитан гриффиндорской команды – Гарри Поттер! У него сегодня определенно хорошая аура, а хорошая аура – половина успеха… Не отвлекаюсь! Наши любимые загонщики – Фред и Джордж Уизли! А почему они так похожи? А, они близнецы! А я-то думала… Конечно, по ширине они несколько уступают загонщикам команды Слизерина Крэббу и Гойлу, но второгодники тоже чего-то стоят! Тем более дело не в размере… Извините, замечталась. Вратарь команды – Рон Уизли, который в этом году играет несравненно лучше, чем в прошлом. Вообще, в этой команде Уизли явно преобладают. Вполне возможно, что их династия войдет в историю квиддича. Джинни Уизли – охотница. Кэти Белл – она же. Элис Корэл… Алиса – та еще хищница. Боюсь, что у летающих шкафчиков из команды Слизерина нет шансов! ЭЙ! Кажется, выносят мячи! Снитч только что пролетел у меня перед носом!

Матч начался.

– Ой, что там творится! Содом и Гоморра отдыхают! Вавилонское столпотворение покажется рядом с этим возней малышей в песочнице! Игроки летают так высоко, что даже смотреть опасно. Рухнешься, костей не соберешь! Хотя, что их собирать, если вы, конечно, не археологи или работники крематория? Гриффиндорцы сразу же перехватывают квоффл, но слизеринцы не собираются сдаваться за здорово живешь! Кажется, эта игра будет очень, очень грубой… Ну, что я говорила! Пьюси оч-чень невежливо толкнул Корэл, у которой был мяч. Тебя что, не учили, что девушкам надо уступать? Упс! Похоже, именно этим пробелом в воспитании сейчас занялась Алиса. Пьюси ласточкой летит вниз. Проводим его сочувственным взглядом… Тпру! Отставить панику, его перехватывает капитан команды Драко Малфой.

– На какой рожон ты туда полез?! – прорычал Драко, возвращая Пьюси на метлу. – Ты что, хотел в любви ей объясниться посреди матча, чтобы подлетать к этой зверюге так близко?!

– У меня что, на лбу написано, что я такой лопух?!

– А можно не отвечать?

– Счет открыт! Десять-ноль в пользу Гриффиндора!

Драко схватился за голову. Затем сделал знак рукой и к нему подлетел Монтегю, после прошлогоднего инцидента с Исчезающим Шкафом ставший еще злее. Натуральный псих, особенно когда глазом дергает: тик-так, тик-так…

– Элис нужно нейтрализовать! Любой ценой!

– Понял…

– Точно понял? – Драко был реалистом, поэтому серьезно сомневался в умственных способностях игроков своей команды. – Она крепкий орешек – ты уверен, что справишься?

– Не вопрос. Сделаю усё в лучшем виде!

– Мяч перехватывает Уоррингтон! С решительным видом он на полной скорости подлетает к воротам. Игроки Гриффиндора подозрительно спокойны… Бросок! Рон Уизли блестяще принимает мяч! Я всегда говорила, что такой парень как Рон не пропадет! Он ко всему прочему еще и такой шутник!...

– Лавгуд! Ну что за наказание…

– Простите, профессор Макгонаггл! Итак, Рон Уизли отбил мяч… И мяч снова перехватывает Уоррингтон! Еще одна попытка! Неудачная! Надо же, какой настырный! Эй, вмешайтесь кто-нибудь, а то они всю игру могут мячиком перекидываться!

Спохватившись, Джинни спикировала к кольцам. Рон перебросил ей квоффл и, пока Уоррингтон тупо пялился на девчонку, которая лишила его игрушки, Джин уже мчалась к кольцам Слизерина.

– Пас Белл! Снова Уизли! Эй, осторожнее, Гойл на горизонте! Фу, пронесло! (бумажку можете не подавать) Отличный бладжер Фреда Уизли! Или Джорджа? Не, все-таки Фреда! Квоффл у Белл!

– Алиса! Берегись!

Элис обернулась. Прямо на нее на полной скорости мчался Монтегю. Она круто ушла в пике, но этот жлоб не отставал и лишь изредка содрогался всем телом от нервного тика. Ситуация начала приобретать опасный оборот…

Наконец, Алиса нашла выход из положения. Она резко развернула метлу и пронеслась буквально под ногами у Монтегю, задев его ботинки волосами, как всегда распущенными. Следя за ней взглядом, Монтегю чуть не навернулся в мертвую петлю. К общему сожалению, ему удалось чудом вывернуть метлу и устремиться на полной скорости за Королёк.

Алиса неслась прямо на ворота. Рон, несколько побледневший, так и застыл перед средним кольцом с ужасом в глазах. Алиса летела на него и орала во всю глотку:

– Рон! Мать твою за ногу! Вниз!!!

– Что?!

– Падай вниз, тебе сказали, а то я тебя щас сама уроню!!!

В последний момент Рон круто ушел вниз. Алиса пролетела над ним.

– Что делает новая охотница сборной Гриффиндора, за которой уже давно увлеченно охотится охотник сборной Слизерина? Она устремляется к своим воротам! За ней, практически не отставая, мчится Монтегю! Какой момент!

Все, кажется, позабыли о матче и с нарастающим напряжением следили за «битвой интеллектов», как впоследствии обозвала этот эпизод Полумна.

– Элис вытягивается и сливается с метлой! Она винтом вкручивается в среднее кольцо Гриффиндора. Какая грация! Какой прием!.. Что?! Монтегю, кажется, вознамерился его повторить…

БАМС! ШМЯК-ШМЯК-ШМЯК-ШМЯК!!! Ё-МОЕ!!!!!!

– О-о-о-о, как больно, должно быть, Монтегю! Кажется сия дозированно умная этажерка не приняла во внимание некоторое несоответствие между собственными габаритами и диаметром кольца… Проще говоря, он капитально врезался в ворота Гриффиндора и полетел вниз, попутно ударившись о трибуны всем, чем только можно. Его сейчас как раз откапывают из песочка…

Алиса подлетела к краю поля и, удостоверившись, что объект прибыл на место назначения, победно вскинула руку со сжатыми в кулак пальцами.

– Кэти Белл блестяще забила! 20 очков у Гриффиндора!

Гарри тем временем кружил над полем, изредка корректируя действия команды и следя (одним глазом) за снитчем. Проклятый мячик с крылышками все никак не появлялся.

Счет, между тем, колебался между двадцатью и десятью очками разницы. Спохватившиеся после падения Монтегю слизеринцы все-таки начали играть в полную силу. Крэбб и Гойл лупили по бладжерам со всей дури (а дури, как мы знаем, у них было много), попутно намереваясь «нечаянно» заехать кому-нить по ушам. Слизеринские охотники всячески пытались разрушить стратегию гриффиндорцев, порой совершенно дурацким образом. Был период, когда Уоррингтон схватил квоффл и принялся удирать по всему полю от разъяренных гриффиндорских охотниц. Не знаю, действительно ли он преследовал этим какую-либо цель, или это произошло чисто по наитию (умные мысли любят порой заглядывать в пустую голову. Мол, меньше народа – больше кислорода…), но факт остается фактом – игра застопорилась на двадцать минут, пока Уоррингтон не выдохся. Причем последние пять из них команда Гриффиндора просто висела в воздухе и терпеливо дожидалась, пока, наконец, Уоррингтон налетается. Вконец очумевший слизеринец пролетел по инерции несколько кругов (марафонец, да и только) и наткнулся на кулак потерявшего терпение Рона. Игра продолжилась с минимальными потерями.

Гриффиндор тоже не отставал. Гарри в очередной раз признал, что с командой ему исключительно повезло. Алиса, Кэти и Джинни красиво выписывали в воздухе фигуры высшего пилотажа… каждая по своему, правда. Так, Джинни лучше всего удавались юркие проскальзывания между враждебными игроками и виртуозный обвод соперника; Кэти, как бывалая охотница, играла очень энергично и летала на высшем уровне… Алиса была просто Алисой, поэтому перла напролом на полном газу, зажмурив глазки и сшибая всех на своем пути. Когда мадам Трюк в очередной раз вознамерилась удалить ее с поля за нарушения правил (правда, каких именно она не сказала. На протяжении всей игры она лихорадочно листала книгу «Правила квиддича и как их нарушать» в поисках чего-либо подобного тому, как играла Алиса), Алиса парировала: «А что, виновата я, что ли, что я высоты боюсь!». Мадам Трюк заглохла. А Элис продолжала смелыми маневрами расчищать дорогу Кэти и Джинни.

Что-же касается близнецов, то они изрядно веселились, играя в теннис мячиками с Крэббом и Гойлом. Периодически Фред или Джордж посылали какой-нибудь шальной бладжер (видимо, чтоб не мешали) в зазевавшегося слизеринца и продолжали развлекаловку. Игра шла азартная, и на трибунах уже начали принимать ставки.

Наконец, Гарри увидел снитч. На его беду, пернатого колобка заметил и Драко. Оба рванули за ним со своих мест, но Драко был ближе… слишком близко! Гарри с отчаянием подумал, что не успевает.

Но вдруг Драко столкнулся с очередной раз газовавшей Алисой. Снитч, правда, тоже исчез…

– Прости! – Алиса приоткрыла правый глаз. – Я честно не хотела! Так получилось!

– Получилось?! Искалечить меня у тебя скоро получится…

– Ну, извините, ваше высочество! Может, полетаем без этих твоих гаденьких приемчиков? Обещаю, я не буду тебя больше трогать!

Голубь мира, опрометчиво посланный в сторону Драко Малфоя, был безжалостно расстрелян из пушки еще на подлете.

– Лучше поберегись, чтобы я не тронул ТЕБЯ! – прорычал Драко, развернув метлу в противоположном Алисиному направлении.

Алиса со злостью посмотрела в спину удаляющемуся Малфою.

– Ох, держите меня семеро! Я сейчас из кого-то буду делать котлету! Рубленую! – пробурчала она под нос.

Началась развлекаловка под названием «Замочи Драко Малфоя!» (в сортире!). Алиса, совершенно забыв про квоффл, гонялась по всему полю за слизеринским ловцом, который старательно от нее улепетывал. Постепенно в игру подключились Фред с Джорджем, временно отправившие в глубокий нокаут Крэбба. Гойл, попытавшийся было встать у них на пути, прочел в глазах близнецов все муки Тантала, которые его ожидают, если он попытается вмешаться, и счел за лучшее скромно посторониться. Джордж одобрительно потрепал его по щеке, пролетая мимо.

– ДРАКО МАЛФОЙ!!! – орала Элис. – ТЫ НИЧТОЖНЫЙ СОПЛЯК!

– Не особенно усердствуй, крошка! – издевательски отвечал Малфой, не замедляя полета метлы. – Все равно мы победим! Лучше сдавайся!

– Ага, щас! Вот прям спешу и падаю! Шнурочки вам не погладить перед этим, или сразу нести мир на блюдечке с голубой каемочкой? ПАРАЗИТ НА НИМБУСЕ! Пусти меня! Пустите меня к нему, кому говорят! Щас будет избиение младенцев в особо жестокой форме! – ругалась Алиса, отмахиваясь от Фреда, закрывшего ей обзор.

– Алиса! Пощади зрителей! Они же умрут от хохота, пока будут наблюдать за твоими маневрами! – со смехом отвечал Фред. Изловчившись, он поймал Алису за руку.

– Ты что делаешь?! А-а-а-а!

Метла, которой приказ остановиться никто не давал, легко и изящно выскользнула из-под Королёк. В следующую секунду она уже повисла на шее Фреда, в то время как Джордж пустился вдогонку за потерявшимся транспортом.

– Извращенцы поганые! – тихо кипятилась Алиса. – Дегенераты юродивые! Еще раз такое выкинете, я вас троглодитам скормлю! Всех ненавижу!

– Эй, не хмурься! – Фред попытался отшутится. – Давай лучше воспользуемся моментом! Мы так и не могли поговорить наедине…

– ЭТО ты называешь наедине?! – обвела рукой стадион Алиса, успевшая уже перелезть на метлу и сесть сзади Фреда, обхватив его руками за торс.

– Пардон… А все-таки как насчет поцелуя спасителю твоей жизни?

–А как насчет пистолета Макарова у виска моего «спасителя»? Если бы не ты, этот слизняк бы уже растекся по полю!

Джордж вернулся с ее норовистой метлой в руке. Она взбрыкивала почти как дикая лошадь. Алиса моментально ее оседлала, напоследок послав еще один «нежный» взгляд Фреду. Тот лишь философски вздохнул.

– Кажется, в игре настал опасный момент! Счет 120-90 в пользу Гриффиндора, но все еще может перемениться… Я вижу снитч справа от ловца Слизеринской команды…

–Лавгуд! Это говорить было необязательно!

– Упс…

Драко Малфой резко мотнул головой вправо и узрел снитч, замерший около преподавательской трибуны. Неподалеку крутилась Элис Корэл с близнецами Уизли, но если исхитриться, можно и не попасть под горячую руку… Кроме того, у них, кажется, свои разборки…

Драко рванул к желанному крылатому мячику. С другого конца поля, грязно ругаясь себе под нос, гнал свою «Молнию» Гарри Поттер. Ну почему ему сегодня так не везет?!

Алиса, отвлекшаяся от оживленной перепалки с братьями Уизли, зыркнула одним глазом в сторону разворачивающихся событий. Насколько она могла судить по своему скромному опыту в квиддиче, дела команды Гриффиндора – дрянь!

Впоследствии она сама не могла объяснить, какой черт дернул ее тогда… Не вдаваясь в разъяснения, она выхватила из рук Джорджа биту и помчалась наперерез Малфою. Мадам Трюк зловеще улыбнулась: нападение на игрока с битой уже тянет на пенальти! Но Алиса не питала теплых чувств к этой своеобразной женщине, поэтому позволить ей порадоваться за свой счет она просто не могла!

– Какой момент! Корэл, кажется, никогда не перестанет нас удивлять! Как ей приходят в голову все эти штучки?! Вот уж воистину говорят: предсказать, как поведет себя русский – невозможно. Это всегда загадка, больше того – головоломка, нет – тайна за семью печатями! Корэл размахивается битой и со всей силы бьет… по снитчу! Малфой аж глаза зажмурил, мне со своего места видно! Бедный шарик по всем законам физике летит на противоположный конец поля! Гарри Поттер устремляется за ним… Есть!!! ОН ПОЙМАЛ СНИТЧ!!!

Гарри победно вскинул руку с зажатым снитчем. Тот от полученного удара даже не трепыхался и лишь очумело вздрагивал крыльями.

– Гарри! Гарри! – кричали бежавшие к нему игроки ЕГО команды. МЫ ПОБЕДИЛИ!!! КУБОК НАШ!

– Алиса!

Алиса приземлилась рядом с ним, потирая руку и морщась.

– Что с тобой?

– Немного не рассчитала силу удара… Кисть вывернула. Но ничего, главное – ты поймал мой пас! Ты выиграл!

– Нет, Элис, это МЫ выиграли! – счастливо улыбнулся Гарри.

В тот вечер Гриффиндорская Башня ходила ходуном. Победу над Слизерином отмечали все, кому не лень. Из этого следовало, что неленивых в тот день было много…

Фред и Джордж принесли ящики сливочного пива, которые мгновенно вылакали младшекурсники. Когда спохватились, Фред схватился за голову и начал ОЧЕНЬ грязно ругаться, а Джордж собрался бежать к Розмерте за дополнительными порциями. Алиса скептически посмотрела на них и исчезла в портретном проеме. Через некоторое время она возвратилась, волоча за собой тележку, в которой что-то тихо позвякивало. Ее тотчас же обступили однокурсники:

– Ой, а что это?

– А где ты это взяла?

– А почему так много?

– А почему так мало?

Алиса хмыкнула:

– Одни говорят, что пить надо меньше, – заговорческим тоном начала она, – другие – что пить надо больше. Но все сходятся в одном: ПИТЬ НАДО!

И с этими словами она сдернула простыню с тележки. Там стройными рядами выстроились бутылки разных сортов вино-водочных изделий и пива «для тех, кто завтра собирается пойти на уроки», как объяснила Алиса.

– Прислали друзья из России. Правда, в связи с Первым Апреля, советую быть осторожнее, в одной из бутылок обязательно скрывается зелье, если они меня уже простили, то не ядовитое. В любом случае, по-моему, никому не улыбается идти к Снейпу за противоядием… Эй, не смотрите на меня так, это же шутка!

Старшекурсники издали победный вопль. Кэти Белл с сомнением принюхалась к откупоренной Джорджем бутылке. Гермиона с возмущением отвернулась, зато Рон радостно схватил одну из бутылок и отхлебнул прямо из горла. Тут уже скривилась Алиса:

– Фу, Рон, я, конечно, понимаю твою радость дорвавшегося таки до спиртного ребенка, – Рон слегка запунцовел ушами, – но пить вы совершенно не умеет! Это же делается ци-вил-ли-зо-ван-но… Алло, ребята, смотрим и учимся…

Алиса отняла у Рона бутылку, взяла со стола чистый бокал и наполнила его. Под всеобщую тишину, прерываемую только давящимися от смеха девочками четверокурсницами (видимо, они и выжрали большую часть сливочного пива), Алиса пригубила вино, одобрительно покачала головой и… одним залпом хлопнула весь бокал, вызвав аплодисменты.

Пьянка началась…

– Водку не пить. Больше положенного. 10 грамм, для запаха…

– Гарри!

– Я не п-пью...

– Правильно! Я вот тоже сейчас допью и брошу... Пей!

– Да не пью я!

– За чужой счет пьют даже трезвенники и язвенники! Да успокойся ты, это не водка, а всего лишь белое вино. За победу!

– Фред! Тебе не стыдно! Как ты умудрился так нажраться с одной бутылки?

– Он, Гермиона, большой пошляк…

– Я не пошляк, я эротический шутник… Ик! Но мне стыдно. Сегодня я бы сам с собой в разведку не пошел…

– Сиди уж, разведчик!

– Джинни, как ты можешь пить эту гадость?! Без закуски?!!

– Ой, Рон, отстань! Если я твоя сестра, это не значит, что я не могу выпить со всеми…

– Правильно! Долой предрассудки! Женщина – она тоже человек! – во вдохновенном порыве феминизма поддержала Джин Гермиона. – Алиса, а что в этой бутылке, можно поинтересоваться?

– Как говорил один мой знакомый... покойник... "Я слишком много знал". Поверь мне, лучше не спрашивать.

– Дин, а что это с Симусом?

– Я говорил ему: нельзя портвейн с водкой мешать. А он коктейль, коктейль! Хиппи волосатый!

– Алиса! Ты та-акая красивая сегодня!..

– О-о-о, да вы в зюзю, сударь! Что это у нас здесь… Абсент?!!

– Можно я тебя поцелую?.. – чересчур игриво поинтересовался Рон.

– Я тебя поцелую... потом... если захочешь... Для справки, вот этот вот маленький ящичек с симпатичным крестиком на крышке содержит только аспирин, анальгин, «Алкозельцер» и активированный уголь. За рассолом завтра сами бегать будете! У не знаю, как капуста, но огурцы у домовиков остались гарантированно!

– Кто-нибудь знает, пиво с зонтиками пьют?

– Он мне нравится! Пьют, Невилл, пьют, только зонтики из носа потом доставать неудобно…

– А ты что пьешь?

– А я, Джордж, уже ничего не пью. Как человек опытный, я знаю, что растаскивать вас по спальням придется мне. Успею еще наверстать. Руссо туристо! Облика морале! Ферштейн?

– ЭЙ! Дин! Это как называется?!

– Нестоячка. С детства!

– Симус…

– Я больше не буду…

– А в тебя больше и не влезет!

Мы пропустим подробное описание того, как Фред и Джордж, оставшись в одних носках, плясали на столах макарену. Не будем описывать и зажигательный канкан Гермионы, Джинни и Кэти. Равно как и «караоке», организованное Лавандой Браун и Парвати Патил (Живоглот и Графиня, как всегда тихо милующиеся в уголке, даже выглянули оттуда с выражением на морде: «А что, разве март еще не кончился?»). И, безусловно, сцену драки, в которой приняли участие все желающие. В конце концов, все закончилось тем, что из портретного проема появилась профессор Макгонаггл, меча гром и молнии, конфисковала добрую половину бутылок (те, которые она сумела найти. Но все равно жалко… Столько стеклотары пропало!), разогнала всех по спальням (тех, кто мог самостоятельно до них доползти) и сняла со своего факультета полсотни очков.

Когда гневная тирада профессора затихла где-то в коридорах Хога, Невилл, свалившийся под стол раньше всех, очнулся, оглядел мутным взглядом это «Мамаево побоище» и вздохнул:

– Быстро мы сегодня отликовались…

Из-под дивана ему согласно подхрюкнул Симус.

Утром… было утро. Со всеми вытекающими последствиями. Такими как: хриплый мат, наковальня в ушах, рвота, мигрень и клятвенные обещания «никогда в жизни не прикасаться к спиртному» (возможны варианты: «не принимать спиртного из рук этой чокнутой русской», «не пить сверх меры», «никогда больше не буду пить. И меньше тоже», «не пить сверх меры незнакомые напитки», «пить, но не до состояния нестояния» и, наконец, для совсем отмороженных, «классно повеселились, надо будет повторить!»). Тем не менее, к началу первого урока почти все (стараниями энергичных трезвенников) были приведены в рабочее состояние (в вертикальное положение) и посланы далеко-далеко… на уроки. О том, что говорили в то утро учителя, мы тактично умолчим.

И вот наступил великий день. День экзамена по Аппарированию.

С самого утра по всей школе царил труднообъяснимый нервоз среди шестикурсников. Рон за завтраком ничего не ел и выглядел взбледнувшимся (в смысле немного бледным). Гермиона лихорадочно листала руководство по аппарации, пытаясь найти, где же у нее могут быть пробелы. Алиса сидела перед камином, сосредоточенно глядя на огонь, и за все утро не отмочила ни единой шутки. Гарри до одурения полировал ручку своей метлы. Невилл… тяжелый случай.

Наконец, когда был достигнут пик общей нервозности (он достигнут! Трам-пам-пам-па, салют и праздничная песня под аккомпанемент истеричных воплей и шуршания сгрызенных ногтей!) Макгонаггл велела ученикам спуститься в Холл и ждать ее там.

Нестройными рядами школьники двинулись в сторону Хогсмида. Практически на каждом шагу приходилось отлавливать отбившихся учеников, которые, в надежде «потеряться по дороге» то и дело сворачивали с пути. Но, тем не менее, «колонна обреченных на аппарацию» в полном составе дошла до Хогсмида. Там их уже ждал экзаменатор – высокий сухой человек с жиденьким начесом, который он постоянно поправлял, темными очками на носу и невыразительным лицом. Ну, чисто налоговый инспектор!

Экзаменатор, которого звали… мистер Смит, что ли? (по «Матрице») быстро, но не суетясь, построил всех учеников в три колонны и принялся вызывать по одному. Ханна Аббот испытание перенесла успешно, правда потеряла одну пуговицу при аппарации. Гермиона сдала блестяще, «мистер Смит» вежливо похлопал в ладоши и поставил ей зачет. Рон перенесся на три метра правее назначенного места, и было чудом, что никто ничего не заметил, потому что в тот самый момент Алиса отвлекла экзаменатора и Макгонаггл:

– Простите, сэр, а вы случайно не родственник профессора Макгонаггл? Скажем, младший брат?

Профессор начала раздуваться и отдаленно сделалась похожа на испанского быка перед корридой. Сходство усугублялось тем, что на Королек был надет красный свитер с надписью «НИНАВИЖУ ТУХЛЫЕ МОРДЫ!!!» (когда Макгонаггл, как всегда предполагая самое худшее, спросила у нее, что здесь написано, Алиса ответила: «Обожаю профессора Макгонаггл!». Минерва ей почему-то не поверила…)

– На что вы намекаете, мисс Корэл?!!

– Да так, маленький прозрачный намек на ваш возраст, который до сих пор является для меня загадкой. Паспорт не покажете?

– Ах вы… – экзаменатору пришлось сдержать искренний порыв Макгонаггл задушить «любимую ученицу», поэтому Рон успел перебежать на место назначения. Получив зачет, он подмигнул Алисе.

Сама Алиса при перемещении немножко переволновалась, поэтому перенеслась к стене Визжащей Хижины вместе со «Смитом». К счастью, он счел это своей ошибкой, потому что в момент аппарации случайно задел ее краем мантии.

Наконец вызвали Гарри. Экзаменатор принялся скучным голосом зачитывать задание.

– Приготовились? На счет три, вы должны перенестись в паб «Три метлы». Если вы достаточно тренировались на небольших расстояниях, у вас не должно возникнуть существенных затруднений. Все понятно? – Гарри напряженно кивнул. – Приступим. Раз! Два! ТРИ!

Гарри, как учил на уроках, мобилизовал волю, очистил сознание, напряг диафрагму… (опорожнил кишечник…) и ничего не произошло.

– У вас что-то не получается? – дежурным тоном осведомился экзаменатор.

Гарри попробовала еще раз. Ничего!

– Вы завалили тест по аппарации! Пересдавать будете в следующем году, – экзаменатор был непреклонен. Макгонаггл с сожалением и недоверием посмотрела на него. Гарри захотелось провалиться сквозь землю.

«Ну пожалуйста, пол, ну разверзнись! Дай мне провалиться сквозь тебя и вылететь совершенно с другой стороны. В Бразилии, например!» – от отчаяния Гарри даже зажмурился. Послышался хлопок, и появилось ощущение бесконечного уменьшения…

Он открыл глаза и неожиданно увидел перед собой серую глухую стену с зарешеченным окном.

«Да, это не Рио-де-Жанейро, это гораздо хуже!» – ошеломленно подумал Гарри.

Он оглянулся… и его ноги подкосились. Из другого конца этой странной комнаты, смахивающей на тюремную камеру, на него смотрел Вольдеморт… Сами понимаете, фоторобот здесь был бы лишним.

Его красные глаза на мгновение сузились, и шипящий голос вкрадчиво произнес:

– Добро пожаловать, мистер Поттер. Мы как раз вас ждем.

Тем временем в Хогсмиде.

– Гарри!

– Гарри!

– Мистер Поттер! Где вы, мистер Поттер?

– ГАРРИ ТРИППЕР, это не смешно! А ну сейчас же вылезай, где бы ты ни был!

– Мисс Корэл!

– Да молчу, молчу… Гарри, ВЫХОДИ ИЛИ Я ЗА СЕБЯ НЕ ОТВЕЧАЮ!!!

Гермиона оттащила Рона и Алису в сторону.

– Ребят, я кажется знаю, что с Гарри, – начала она, нервно покусывая губу (девушка, поосторожней, а то помаду наносить будет некуда!). – Только не пугайтесь… Он у Вольдеморта.

Рон поперхнулся жвачкой. Алиса энергично похлопала его по спине.

– Не пугайтесь?! Ты так спокойно сообщаешь, что Гарри решил навестить Того-кого-нельзя-называть и аппарировал к нему прямо с экзамена (уж невтерпеж было! Ну, не замуж, конечно…)?! Хотя нет, он, наверное, к нему не напрямую отправился, а сначала заскочил в магазин за тортиком к чаю! Ты в своем уме?!?! — Рон никак не мог привыкнуть к имени этого симпатичного скелетика.

– Я-то да, а насчет тебя сомневаюсь!

– Да с чего ты взяла это?!

– А ты скажешь, нет оснований для подобных подозрений? Мне рассказывал… профессор Снейп, что…

– Снейп ей рассказывал!

– Заткнись, Рон, – вполне серьезно оборвала его возмущенные попытки наехать на Гермиону Алиса. – Продолжай.

– Он говорил, что есть способ изменить место назначения в момент аппарации. Они дождались момента, когда он будет аппарировать и…

– Как бы то ни было, это нужно уточнить… – нахмурилась Алиса.

А затем выдала:

– Пошли к Снейпу!

Рон поперхнулся во второй раз.

– Да, он им пользуется… – настороженно ответил Северус, не сводя настороженно-вопрошающих глаз с Гермионы и крайне подозрительного взгляда с Рона и Алисы. Перед тем, как они наконец добились от него ответа, им пришлось пожертвовать двадцатью очками с Гриффиндора для приведения его в хорошее расположение духа.

– А каким именно способом он может это сделать?

– Ну, вообще он призывает таким образом лишь Пожирателей Смерти, так как они связаны с ним узами Черной Метки…

Гермиона застонала.

– Шрам! Конечно же! Как мы это не предусмотрели…

– Сейчас не ныть надо, а решать, что делать! – заявил Рон. – И я предлагаю пойти к Дамблдору!

– На хрена?! Только сбрендившего дедушки нам не хватало!

– В прошлом году мы пошли в министерство без Дамблдора. Тогда погиб Сириус! – Гермиона, кажется, полностью поддерживала эту точку зрения.

Алиса посмотрела на одну, на другого, на третьего… Третьим был Снейп. Он встал и без слов двинулся к выходу из класса Зелий.

Дамблдор был так взволнован, насколько может позволить себе старичок, которому стукнуло уже под полторы сотни лет.

– О чем я думал?! – сокрушался он. – А о чем думала Макгонаггл! Я же ясно сказал, экзамен по аппарированию будет проходить под моим присмотром!

Рон, Гермиона и Алиса сидели с бледными лицами и с напряжением следили за Дамблдором. Снейп нетерпеливо побарабанил пальцами по подлокотнику кресла.

– Весь вопрос теперь не в том, кто что думал, а как спасать Поттера, – напомнил он. – Это, конечно, не мое дело, но хочу вас уверить, чем дольше мы будем здесь жалеть о произошедшем, тем меньше шансов у этого мальчишки остаться в живых.

– Возможно, он уже мертв, – Рон, зелень чьей кожи составляла интересный контраст с его рыжими волосами и веснушками, нервно сглотнул.

– Вряд ли, – внезапно успокаиваясь, ответил Дамблдор, усаживаясь в свое кресло. – Вы разве не понимаете? Это вызов, вызов всем нам. Мне так хотелось бы ошибаться, но, кажется, пришла пора для решающего удара, от которого будет зависеть исход войны.

Он задумчиво затеребил пальцами в своей серебристой бороде.

– Латвикус? – произнес он непонятное слово, обращаясь, как ни странно, к Алисе.

Она немного побледнела, но кивнула.

– Я отправлюсь к нему сейчас же.

– Боюсь, что вы не сможете… Вы должны войти туда все вместе…

– Блин! Блин, блин, блин, блин!

– Вы отправитесь за Гарри, – будничным тоном произнес Дамблдор. – Надеюсь, Вольдеморт будет вежлив с гостями.

Алиса сделала несколько попыток обнаружить кислород в своих легких, но безуспешно.

– Что?! Может, мне сразу пойти к нему в русском народном сарафанчике, неся собственную голову на блюдечке?! (Вот обзавидуется Почти Безголовый Ник!) Или лучше сразу заавадиться, чтоб ему хлопот не доставлять?!

– Алиса!

Дамблдор сверкнул глазами, и Алиса опустила голову.

– Хорошо, профессор, если вы настаиваете… – процедила она сквозь сжатые зубы.

– Нет, нет и еще раз нет! Я не собираюсь кидаться неизвестно куда, очертя голову, ради какого-то мальчишки! У меня психов в роду не было… кажется… Нет! – бурчала Алиса, залезая на метлу. Судя по тому, что она произнесла эту фразу уже четвертый раз за неполные три минуты, можно было сделать вывод, что она очень хочет убедить в этом хотя бы себя.

Гермиона же вообще с ужасом в глазах стояла около своей метлы, не делая попыток на нее взобраться.

– Эй, ты чего?

– Я не умею летать… – прошептала она.

Появился Снейп, неся в руках еще одну метлу, на которой он когда-то судил квиддичный матч. Она была длинная, изогнутая, с пышным пуком ивовых прутьев на хвосте.

– Что случилось, мисс Грейнджер? – спросил он раздраженно. – Никогда не летали на метле?

– Вообще-то ДА! – огрызнулась Гермиона. Северус поднял бровь.

– Вот как? Ну что ж, другого выхода не остается… Залезайте.

– Куда?!

– Как куда? На мою метлу, естественно!

– Нет, лучше на мою! – встрял Рон, с недовольством глядевший на Снейпа.

– Не болтайте чепухи, Уизли! – профессор впился в него своими черными глазами (так-с, Гермионы ему, значит, мало…). – Ваша метла едва выдерживает вас!

– А она у вас что, на автопилоте? – в ступоре выговорила Гермиона. Северус скрипнул зубами.

– Нет, она на снейпопилоте! Садитесь позади меня, глупая девчонка!

Рон хотел было еще что-то возразить, но вдруг заметил, что со стороны озера к нему бежит Джинни… с Малфоем. Он моментально напрягся и переключил свое внимание на «врага №1».

– Малфой!.. – Рон по-бычьи наклонил голову и уставился на него глазами, которые уже начали наливаться кровью (сейчас копытом шаркнет и попрет!).

– Уизли!.. – надменно протянул Драко, который, несмотря на быстрый бег, нисколько не запыхался и выглядел, как всегда, безупречно.

– Обмен любезностями прошу считать законченным! – Алиса пресекла все попытки развить любимую тему этих двоих.

– Мы с вами! – категорично заявила Джинни.

– НЕТ! – столь же категорично заявили Рон и Малфой. На последнего она даже внимания не обратила, брату же заметила:

– Не НЕТ, а ДА! И только попробуй сейчас что-нибудь вякнуть в ответ… Я ТАК РЕШИЛА. Алиса? Возражения не принимаются!

– Возражений нет, – как будто ничего не произошло, ответила Алиса.

– Элис, ты уверена, что… – осторожно начала Гермиона.

– Больше, чем уверена. Им по-любому надо было бы идти с нами. Седлайте лошадей, судари и сударыни, мы отправляемся!

– Акцио метла! – одновременно воскликнули Джинни и Драко. Причем последний с очень кислой физиомордией. Лететь спасать Поттера ему явно не улыбалось. Лететь спасать Поттера с Алисой приводило его утонченную натуру в ужас. Лететь спасать его к Вольдеморту и вовсе не являлось пределом его мечтаний. А уж о том, что там мог оказаться отец, он вообще предпочитал не думать…

– Ну, веди! – обратилась Алиса к Драко, едва они поднялись над Хогвартсом.

Тот вытаращил глаза.

– А я-то тут причем?!

– При том, милый мой, что ты тут один тусуешься с Пожирателями. Так что, кому как не тебе знать, куда его могли направить. Кроме того, во мне растет и укрепляется подозрение, что он в Малфой Мэноре.

– Откуда ты можешь знать!

Алиса прислушалась к самой себе.

– Я могу чувствовать его мысли. Скажи, тебе знакомо имя Добби?

– Да, это наш бывший домашний эльф.

Гермиона, крепко обхватившая своего профессора Зельеварения поджала губы и уже готова была выступить с пространной речью, общий смысл которой «какие же вы, Малфои, козлы, раз так издевались над бедными домовиками!», но Северус Снейп вдруг плавно направил метлу вверх, оставив Алису и Малфоя разбираться самостоятельно. Гермиона сжала его торс еще крепче и зажмурилась.

– Так вот, Гарри сейчас подумал «Жаль, что Добби здесь больше не работает…». Ты все еще будешь отрицать, что он в вашем доме?

– Все, молчу. Любой каприз за ваши деньги!

Джинни и Рон летели чуть поотдаль и первые пять минут полета постоянно переругивались, но вскоре пришли к консенсусу: «Ты меня не трогай, и я тебя не буду!». На том и порешили и вскоре поравнялись с остальными.

Малфой посмотрел на компас и выровнял метлу в северо-западном направлении. Вслед за ним потянулась «армия спасения» Мальчика-который-выжил. Может быть…

Малфой Мэнор появился черной точкой на горизонте, спустя три часа. Летели молча, но сплоченно. Как выразилась Элис, «Вместе мы Непобедимая Армада, а врозь – сборище идиотов!».

По мере приближения к родовому замку Малфоев всем становилось не по себе. Каменная громада, размерами немногим уступающая Хогвартсу, была в изобилии украшена статуями горгулий, по сравнению с которыми нотр-даммские – просто птенчики! И, в отличие от тех, эти были настоящими. После захода солнца замок оказывался под надежной защитой, так что наши герои прибавили газу, с тревогой следя за медленно падающим за горизонт яблоком солнечного диска.

Наконец, Алиса не выдержала.

– Малфой, ты уж прости меня, хамку и грубиянку, но вам следует кардинально сменить интерьерчик! Нет, зверушки на стенах, головы на копьях и тому подобная атрибутика «а-ля Дракула» – все это конечно мило, но ваш дизайнер переборщил…

– Есть предложения? – мрачно спросил Драко голосом, не предвещавшим нич-чего хорошего.

– Есть! Снесите этот замок на… Ой, сорри, я девочка культурная и не ругаюсь…

Тут Алиса, увлекшаяся разговором, врезалась в одну из горгулий. Они и сами не заметили, как подлетели вплотную к стенам замка. Тотчас неругающаяся Алиса выдала такой поток мата, что из-под каменной кожи горгульи пошел парок. Про себя несчастное создание решило срочно сменить место работы. А то летают тут всякие…

Малфой аккуратно приземлился рядом. Его лицо светилось от удовольствия.

– Тебе помочь? – участливо спросил он у Алисы, пытающейся отскоблиться от статуи.

– Спасибо… не надо! – с трудом проговорила она, осторожно перепрыгивая на широкий карниз. – Уф! А тебя, наглая каменная морда, я запомнила! – Элис подняла пальчик и погрозила горгулье.

Вслед за ними подлетели Рон и Джинни. Последним приземлился Снейп, с трудом отдирая от себя заиндевевшие пальцы Гермионы.

– Все в сборе? Ну, пошли… Гражданин, вы не подскажете, где здесь находятся подземелья?

Все дружно глянули вниз. Под ними было девять этажей…

Спуститься вниз на метлах возможным не представлялось, так как ниже восьмого этаже существовало силовое поле. Делать было нечего, и вся дружная компания, посовещавшись, полезла в открытое окно. Это была спальня Нарциссы…

Увидев Снейпа, залезшего туда первым, она сделала круглые глаза и раскрыла очаровательный розовый ротик. Но тут влез и Драко и она, позабыв о профессоре Снейпе, бросилась обнимать его.

– Драко! Господи, я так волновалась! Люциус сказал, что ты отказался от родового имени и променял нас на Уизли… Как хорошо, что ты одумался!

Ее громкие восклицания заставили Гермиону жестом остановить Джинни, которая уже хотела идти следом. Кажется, сейчас не самый подходящий момент для представления невесты родителям. Впрочем, Джинни вроде не горела желанием лицезреть будущую свекровь…

– Мам! – Драко недовольно освободился от ее объятий. – Мне сейчас некогда! Где отец?

– Он… – она захлопала ресницами, а потом чуть сощурила глаза. – Они с Темным Лордом прибыли несколько часов назад и сразу уединились в подземельях. Он говорил мне, что меня ожидает сюрприз…

– Он не соврал…

– А вот и сюрприз! – Алисе, похоже, надоело мерзнуть на пронизывающем ветру, и она решила заявить о своем присутствии.

Она спрыгнула с подоконника и развязно подошла к Нарциссе. Благородная женщина скривилась, глядя на ее перепачканные джинсы и растрепанные волосы.

– Фи, Драко, что это?! Неужели… Это твоя невеста?!!

– НЕТ!!! – выпалили Алиса и Драко с ужасом от подобной перспективки.

– Вообще-то, невеста это я, – послышался робкий голос снаружи. Джинни заглянула в распахнутое окно. Нарцисса схватилась за сердце.

– Я знала… Да закройте вы уже это окно!

Она сделала попытку закрыть оконные створки, причем не дожидаясь, пока ее будущая невестка соизволит попасть внутрь. Алиса схватила ее за руку.

– Стоять! Бояться! Там еще сейчас товарищи подойдут…

– Товарищи?! – Нарцисса была на грани нервного срыва. Ее рука судорожно шарила по карманам светло-зеленой мантии в поисках волшебной палочки. Заметив это, Снейп ликвидировал опасность, конфисковав у нее оружие. Нарцисса посмотрела на него, как будто в первый раз увидела.

– Северус… Что здесь происходит? – спросила она с неверящим взглядом.

– Все хорошо, Нарцисса, все хорошо… Просто экскурсия по Малфой Мэнору из Хогвартса. Ученики горят желанием познакомиться с историей древнейшего чистокровного рода Англии. Мы тут немножко походим – и назад! – успокаивающе говорил Снейп, аккуратно сжимая ее руки в замке.

В такой несколько недвусмысленной позе их и застала Гермиона. Девушка фыркнула и смерила своего учителя уничтожающим взглядом. Тот предпочел сделать вид, что не заметил.

Спустя пять минут Нарцисса была заключена в ванной. Сперва она молчала (пребывала в полнейшем ступоре), затем грозилась обо всем рассказать Люциусу, на что Джинни резонно ответила, что он все и так узнает, причем раньше. Потом начала жалобно скрестись в дверку (ну выпустите вы собачку погулять!). Гермиона, которая всегда любила животных (особенно домовиков и котов – и тех, и других безответно), уже было сжалилась, но бдительная Алиса с радостью революционера на лице (Россия – колыбель революции, батенька!) повлекла всех в коридор, где их гостеприимно поджидали всевозможные предки благородного рода Малфоев.

После двадцати минут блуждания между портретами, добродушно скалившимися на них всеми 66 клыками, Джинни стало как-то не по себе. Похоже, не только у Алисы в роду изобиловали полукровки. Вот ЭТО, с подписью Демидролина Малфой на позолоченной рамке, явно смахивает на упырицу, тот добродушный дедушка, который обманчиво улыбался с дальнего портрета, при ближайшем рассмотрении оказался сущим гоблином, а Дубинус Малфой был стопроцентным троллем…

– Во блин, гоблин! – Алиса с интересом изучала портрет красивой молодой женщины, которая смахивала вовсе не на гоблина, а, скорее, на вейлу. – Я ж видела ее в доме у своей тетки! Моя двоюродная прапрапрабабушка, между прочим.

– Это Эмергарда Малфой, полувейла, – пояснил Драко скучающим голосом. – В нашем роду было много вейл, иначе были бы мы такими красивыми…

– Оооо! – Алиса скептически осмотрела Малфоя с ног до головы. – Клинический случай. Осложнение идиотизма в надутой форме.

Они прошли восемь этажей без приключений, что само по себе было подозрительно в этом замке, изобилующем смертельными излишками интерьера, вроде арбалета, выстреливающего стрелу каждые две минуты. Драко «по-джентльменски» пропустивший Алису вперед, едва не получил по уху той же стрелой, которая просвистела перед самым кончиком ее носа. Малфои, перебегавшие с портрета на портрет, следуя за ними, зловредно похихикали.

Наконец, они остановились перед обитой железом дверцей, к которой их привел полуприметный аппендикс коридора первого этажа. К тому моменту Рон успел проклясть всех строителей, архитекторов, Малфоев, которым взбрендило в голову перенести и размножить критский лабиринт в отдельно взятом поместье. Малфой прошептал какие-то заклинания, но дверь нагло их проигнорировала. Он бессильно опустил руки.

– Все, кранты, тушите свечи. Приехали!

– Что случилось? – Рон угрожающе придвинулся к нему. Джинни возмущенно уставилась на брата.

– То и случилось, что мой отец далеко не такой дурак, каким вы его, по-видимому, мните. Он поставил довольно мощные охранные заклинания, поэтому мы здесь может просидеть до бесконечности.

Алиса энергично попинала дверцу, но та осталась глуха к ее мольбам.

– Ну и х… Не будь его подозрения не напрасны, я бы назвала твоего папашу параноиком! – она собрала глазки в кучку и «ушла в себя, вернусь не скоро».

Снейп принялся заклинаниями проверять дверь на открываемость, Драко с усмешкой следил за действиями своего профессора, который весь побелел от напряжения (еще белее?!). Рон опустился на корточки, Гермиона смотрела в никуда, Джинни бессильно злилась на все на свете. Каждый думал об одном: как там Гарри?

Алиса бесцельно следила взглядом за мухой, которая периодически вылетала из стенки. Муха была зеленая, жирная и совсем не вписывалась в обстановку этого холеного с крыши до фундамента (как и его хозяева) дома. Она вылетала из стенки?

Украдкой (чтобы не подумали, что она крейзанулась), Алиса уперла в стенку руку. Она свободно проскочила сквозь нее. Следом пошла голова…

Через минуту друзья спохватились, что «кого-то не хватает». Малфой был на седьмом небе от счастья.