Мой принц (гет)

Проблема тривиальна и стара как мир. Я беременна, а отец моего ребёнка женат, жену любит. Ребёнка не признает, т. к. боится потерять семью. Да и зачем ему мой ребёнок, у него уже двое, и третий намечается.

А мне 32 года, и вот уже 12 лет он, ничего не обещая, не отпускает меня от себя. Я трижды пыталась порвать с ним, но сдавалась под напором его отчаяния и безумной страсти.

А если честно, сама не могла расстаться с ним. Просто представить себе не могла жизни без него.

Средневековые законы волшебного мира беспощадны. Если отец ребёнка не признает его, судьба моя незавидна. Я маглорождённая. Я не принадлежу к волшебному роду, который признал бы моего ребёнка. Мне предложат выбор: отказаться от ребёнка, и тогда ему найдут чистокровную бездетную семью; или — изгнание из волшебного мира. Но мой ребёнок наверняка будет волшебником. Ему придётся учиться в Хогвартсе. А он даже не маглорождённый, а незаконнорождённый. Изгой.

Вот посижу здесь на скамеечке, поплачу. Так надо, чтобы ушла боль. Так учили меня русские друзья. Ладно, об этом потом…

Сначала вспомню, как дошла до жизни такой. Пожалею себя, отругаю. А потом подумаю, и найду выход. Безвыходных ситуаций не бывает.

Глава первая

Начнём с Победы. Оплакав погибших, восстановили Хогвартс. Я вернула родителей в Англию. Но осенью на седьмой курс из нашего Золотого Трио вернулась только я. Гарри поступил в школу Авроров, а Рон начал карьеру квиддичного игрока. Мы активно переписывались, Рождество я встретила в Норе. Мы с Роном считались парой, но после окончания школы оба почувствовали искусственность наших отношений. Поговорив откровенно, мы решили остаться только друзьями. У Гарри с Джинни тоже что-то не ладилось. Она стала ловцом в женской сборной. И, верная себе, закрутила роман с тренером.

Вот тогда мы и стали встречаться с Гарри. Нет, поначалу мы были просто старыми друзьями. Мне было намного проще с Гарри, чем с Роном: мы оба были воспитаны не только на магической, но и на магловской культуре, и поэтому без слов понимали друг друга.

Я поступила в Магическую Академию, выбрав Чары, Заклинания, Трансфигурацию, Правоведение, Историю Магии и Зельеварение. Всё свободное от занятий время мы с Гарри проводили, гуляя по паркам, посещая театры, музеи, выставки. Устраивали себе пикники по всему миру.

После первого курса меня отправили на стажировку в российскую глубинку, к выдающемуся колдуну, Петру Ивановичу Панасову. У Гарри в школе Авроров были каникулы, и он напросился со мной.

Пётр Иванович встретил нас на станции, от которой до деревеньки, где он работал фельдшером, было 100 км. Потрёпанная Нива, принадлежащая моему будущему Учителю, на сумасшедшей скорости неслась там, где по карте значилась дорога, которой на самом деле не было, ибо назвать дорогой то, что мы видели, не представлялось возможным. Но, тем не менее, несмотря на то, что мы смирились с тем, что выжившие в схватке с Волан-де-Мортом, погибнем-таки в России, до места добрались без приключений, если не считать некоторых синяков и ссадин (машина то подскакивала, то заваливалась в разные стороны, то проваливалась в яму. А такая мелочь, как ремни безопасности, отсутствовала в ней напрочь).

Но всё было забыто, когда мы вышли из машины: на высоком берегу реки раскинулась прелестная крохотная деревенька. За рекой шумел лес, а со всех других сторон её окружали поля, засеянные пшеницей и рожью, среди которой синели васильки.

Мы с Гарри перед поездкой прошли ускоренный курс обучения русскому языку, подкреплённый магией, так что общение с Учителем не было для нас проблемой. Выяснилось также, что Пётр Иванович неплохо говорил по-английски.

Месяц мы прожили в вологодской глубинке. Таскали воду из колодца, научились сбивать масло и печь хлеб. А больше всего нас поразило то, что местный Знахарь жил в магловской деревне, где все жители знали, что он колдун, уважали его, а он открыто лечил их, снимал сглазы, заговаривал от порчи, снимал заклятия с вещей. К тому же, Пётр Иванович Панасов имел фельдшерское образование, и работал по специальности на местной скорой помощи.

Все жители округи знали, что к «Иванычу» приехали английские коллеги. Нас с Гарри затаскивали на вечерние молодёжные «беседы» в местный клуб, приглашали потанцевать «ланчик», шутливо продёргивали в частушечных дуэлях. И ещё, чуть ли не все они могли составить лёгкий заговор, наслать нешуточное проклятие, знали толк в травах и зельях.

Мы спрашивали Знахаря, в чём тут дело?

Тот посмеивался: «Все люди в той или иной мере волшебники. Но в Европе ваша инквизиция так запугала людей, что они загнали эти способности глубоко внутрь себя. У нас инквизицию заменило так называемое «образование». Стоит человеку выучиться, так он сразу же начинает считать колдовство «бабушкиными сказками, и способности к колдовству затухают. Но по-настоящему образованные люди от своих способностей не отказываются. И у нас есть школы волшебства. Только учатся в них с шести лет. И срок обучения — 12 лет. Это потому, что в этих школах изучают и магловские дисциплины. Ведь у нас почти нет закрытых магических территорий. Все волшебники проживают среди маглов. Закрыты только улицы, где находятся магические учреждения, банк, магазины. Все магические учебные заведения существуют открыто под видом спецшкол, дополнительных факультетов при магловских университетах.

Именно Пётр Иванович заметил, что нас связывает не только дружба. «Вы хорошая пара, ваша магия уже связала вас в одно целое. Только не потеряйте друг друга!» — сказал он как-то за вечерним чаем.

Вот там, среди русской ржи и васильков, и началась наша любовь. К концу месяца мы уже с ума друг от друга сходили…

По возвращении в Англию Гарри разыскал дом, в котором выросла его мать (Петунья продала его после смерти родителей), выкупил его и предложил мне поселиться в нём вместе с ним. По обоюдному согласию мы решили не афишировать своих отношений в магическом мире, где не принято было жить вместе до свадьбы, если даже пару и связывали близкие отношения. Встречались обычно в гостиницах, тщательно маскируясь. Ни Гарри, ни меня это не устраивало. Поэтому домик родителей Лили стал нашим тайным убежищем.

Всё свободное от учёбы время мы проводили вместе. И не только в своём доме. Мы гуляли, посещали все новые спектакли, выставки, путешествовали. И всё больше убеждались в том, что у нас — одна душа на двоих. Я познакомила Гарри с родителями, и они одобрили мой выбор.

* * *

POV Гарри Поттера

Как дружба с Гермионой переросла в любовь, я и сам не заметил. Мне нравилось, что она могла разбудить меня среди ночи, чтобы прочитать мне очередную главу своей монографии. Она вытаскивала меня в какие-то немыслимые уголки земного шара на пикники. Приносила мне утраченные в магическом мире заклинания, найденные в магловских книгах. В школе Авроров преподаватели их у меня из рук рвали.

А после первого курса я поехал с ней на практику в Россию.

Вот тут я и увидел её по-настоящему. Мне нравилось в неё всё: и то, как она морщила носик, старательно записывая очередной рецепт зелья или заговор. Как сдувала прядку волос, всё время падавшую ей на лицо. Как заливисто смеялась, как трогательно разговаривала с местными домовиками. Здесь они были в почёте: их уважали, дарили подарки. Здесь домовики были настоящими хранителями домашнего очага.

В ней было столько жизни, столько энергии. Ей было интересно всё.

Я помню день, когда осознал, что люблю её. Ранним утром мы пошли в поле собирать травы. Была сильная роса, подол сарафанчика Гермионы намок. Ноги она тоже промочила. В середине поля была полянка, где сгрудились несколько больших камней и пеньков, оставшихся от росших здесь когда-то дубов. Мы, смеясь, добежали до полянки. Гермиона села на один из пеньков, а опустился перед ней на колени, снял крохотные босоножки и стал греть в руках её маленькие, узенькие ступни. Мне хотелось согреть её, защитить. Я снял куртку, укутал её ножки. Сел рядом, обнял, прижал к себе…

В этот момент я ощутил такое счастье, такую радость оттого, что это восхитительная девушка здесь, со мной. Что я держу это сокровище в своих руках.

И был день, когда я впервые поцеловал её. Мы спрятались от нахлынувшего вдруг дождя под навесом сарая. Я снова прижал Гермиону к себе. И не выдержал. Стал осторожно целовать её глаза, щёки, губы. А потом, испугавшись, что всё испортил, посмотрел на неё. Она слегка улыбалась, доверчиво глядя мне прямо в глаза. Я никогда не видел её глаза такими распахнутыми, такими огромными…

В них было всё. И не нужно было слов. Я понял, что моя любовь взаимна.

Мы были счастливы в то лето, в северной русской деревеньке. Я плёл венки из васильков, Надевал их на голову Гермионе и убеждал её, что это корона, и она — моя королева. Я вплетал в её роскошные каштановые кудри болотные кувшинки. И целовал её, сходя с ума от любви и нежности.

И был день, когда, устав бродить по лесу, мы остановились отдохнуть в охотничьей избушке. В этот день Гермиона впервые отдалась мне.

Меня поражало, как открыто, страстно и доверчиво она пошла мне навстречу. До сих пор никто так сильно, без оглядки меня не любил.

Дни летели как сумасшедшие. И однажды я увидел, что Гермиона в венке из спелой ржи и с бусами из красной рябины чистит на крыльце грибы.

— Что это, Гермиона?

— Лето кончается, Гарри! На пороге осень.

И мне стало грустно.

POV Гермионы

Мы так были поглощены друг другом, что даже ближайшим друзьям не открыли наших отношений. Я порывалась было рассказать о нас хотя бы Рону и Джинни, но Гарри не хотел этого. «Я не хочу, чтобы кто-то осуждал нас. Это только наше счастье. И никто нам не судья!»

Вот, вспомнила это сумасшедшее время, и снова — слёзы потоком. Дура я была, но дура счастливая!

Сочельник мы отпраздновали у моих родителей. Утром отправились с подарками в Нору. А вечером того же дня я выла в голос, катаясь по заснеженной земле у родительского дома. Над домом висел знак Смерти, родители были мертвы. Кто-то пытался поднять меня, кто-то что-то говорил… Я ничего не понимала…

В эти дни Гарри был единственным человеком, ради которого я продолжала жить. Никого больше у меня не осталось. Мои родители были воспитанниками детского дома, и родственников у них не было.

Гарри помогал мне с похоронами. Потом он помог мне переоформить родительский бизнес на меня: родители владели сетью стоматологических клиник и фармацевтических фирм. Хлопоты эти отвлекали меня от горя.

Так Гарри стал единственным близким мне человеком. Опорой, другом, возлюбленным. Всем. Я думала, наивная, что и для него я стала единственной. Как же я ошибалась!

Незаметно прошла зима, затем весна. Наступил июнь, пора экзаменов. Я сдала всё на отлично, и снова напросилась на стажировку в Россию. Гарри успешно закончил Школу Авроров, и я надеялась, что он поедет со мной.

В этот день я приготовила на завтрак рогульки (ржаные лепёшки с картошкой): вологодское лакомство, которое меня научили готовить в России. К нему полагалось подавать молоко, и я специально заказала его накануне. Его доставили вместе с утренним Пророком.

На первой странице, в разделе новостей, я прочитала объявление о помолвке лорда Гарри Джеймса Поттера с Джинни Молли Уизли.

Так для меня наступил Апокалипсис…

Когда Гарри пришёл на кухню, я в ступоре сидела в кресле, держа в руках газету…

* * *

POV Гарри Поттера

Мы были счастливы в домике моей мамы. Мы практически поселились там. Я любил вечерами смотреть на Гермиону. Она рылась в книгах, так же трогательно морща носик.

Или писала очередную монографию.

Она устроила лабораторию в подвале, и я часами наблюдал, как сосредоточенно она варит зелья. Что бы она ни делала, я всё время был рядом. Мне её не хватало. Никогда.

Ночью она спала рядом, а я знал, что даже если я разбужу её и растормошу, мне всё равно будет её не хватать.

Я любил её. Я так её любил, что боялся этой зависимости от неё.

Но одновременно мне хотелось другого. Дома. Тепла. Уюта. Семьи. И я понимал, что Гермиона никогда мне этого не даст.

И она всё время уезжала. А в Школе Авроров началась практика, и я уже не мог, как раньше, её сопровождать.

Я стал ходить в Нору. Я согревался в тепле этого дома. Там хлопотала Молли, заменившая мне мать. И всё чаще я встречал там Джинни. Её роман с тренером был уже в прошлом. В данный момент у неё никого не было. И мы стали встречаться.

Я понимал, что фактически изменяю Гермионе. Но когда Джинни, улыбаясь, ставила передо мной поднос с фантастически вкусной едой, я забывал всё. И ещё она была весёлой, задорной, здорово разбиралась в квиддиче. С ней было легко и просто. И она всегда была свободна для меня.

Я запутывался всё больше. Я не разлюбил Гермиону. Но и Джинни я любил.

Гермиона никогда не говорила о будущем. Никогда не говорила, что хочет стать моей женой, не говорила о наших будущих детях.

А Джинни чуть ли сразу стала планировать, когда мы назначим свадьбу, сколько у нас будет детей, как мы обустроим наш дом.

Я никогда не думал о Гермионе, как о будущей жене. Я просто любил её.

В моих мечтах моей женой была Джинни, повторявшая одновременно Молли и мою маму. Я видел её, склонившуюся над детской кроваткой. Видел её на кухне, беременной и босой…

Джинни уже почти назначила день свадьбы. И торопила меня с помолвкой. Я всё хотел поговорить с Гермионой. Объяснить, что моя женитьба на Джинни ничего не изменит в наших отношениях. Что Джинни просто даст мне то, что Гермиона не может мне дать: семью, детей.

С другой стороны, Гермиона давала мне то, что я не мог получить от Джинни: постоянное ощущение движения жизни, новые знания, радость открытий.

И ещё. Моя любовь к Джинни была ровной и спокойной. А с Гермионой я всё время был как на вулкане. Я любил её страстно, безумно. И всё время боялся потерять.

Джинни хотела объявить о нашей помолвке после Рождества. Я готовился к разговору с Гермионой. Но тут пришла беда. Я страдал вместе с Гермионой. Просто не мог видеть её такой несчастной. Я делал всё, чтобы она вернулась к жизни. Гермиона постепенно приходила в себя. Но за это время я стал для неё единственным близким человеком. И у меня язык не поворачивался сказать ей о моей помолвке с Джинни.

Я не успел поговорить с ней. Проклятый «Пророк»! Ей было больно, и от этого больно было мне. Я пытался объяснить ей, что она ничего не потеряет. Что я не бросаю её. Что всегда буду с ней. Она что-то говорила о том, что я считаю её просто шлюхой. Постельной игрушкой. Я никак не мог достучаться до неё. Всё было бесполезно. Она меня не слышала. Ей было больно. И я не мог сделать абсолютно ничего.

* * *

POV Гермионы.

Что я была просто постельной игрушкой — ерунда! Я и сама в это не верила. Шлюха? Я знала, что он так не думает. Да, если и думал, я-то знаю, что это не так. Я знала, в чём дело. Гарри полукровка. Я маглорождённая. Он, тем не менее, лорд Поттер. Джинни чистокровная волшебница. Я неподходящая кандидатура на роль леди Поттер. Вот и вся арифметика. И у меня нет защитников ни в магическом, ни в магловском мире. Со мной всё дозволено. Но у меня есть сюрприз для Гарри. Посмотрим, готов ли он к нему. Я послала ему сову. Встречаемся на нейтральной территории: в «Трёх мётлах».

Я пришла за полчаса до встречи.

Гарри пришёл вовремя.

— Гарри, мне трудно было решиться на этот разговор. Ещё вчера я думала, что моя новость обрадует тебя. А сегодня я даже не хотела тебе говорить. Но не имею права. Я беременна.

Он вздрогнул. Посмотрел как-то беспомощно. Долго молчал.

— Гермиона, прошу: только пойми меня правильно! Чёрт побери, мне так тяжело тебе это говорить… Но у тебя работа, командировки, ты ещё студентка! Да тебе и не позволят оставить ребёнка себе, ты ведь знаешь наши законы!

— Проблемы начнутся, если ты откажешься признать ребёнка и ввести его в род. Я не прошу тебя жениться на мне. Просто признай ребёнка. Материально я не нуждаюсь. Помощи просить не буду.

— Я не могу признать ребёнка. Как я объясню Джинни и её семье появление у меня незаконнорождённого? Гермиона, я ведь не бросаю тебя! Я тебя люблю, до безумия! Ни на один день одну не оставлю! Можешь жить в нашем доме, я перепишу его на тебя.

— Ну, и кем я буду для тебя? Любовницей? Наложницей?

Я не могла больше говорить. Мне было больно. Я задыхалась. Вскочила. Не помню, как оказалась на улице.

Гарри был рядом со мной. Что-то говорил. Хватал меня за руки. Я не понимала ничего. Вырвалась, бежала, падала, снова бежала…

Потом провал.

Очнулась в больнице. Колмедик сказал, что от стресса я потеряла ребёнка. Я тупо смотрела на него, а молоденький колмедик всё повторял, что я не потеряла способность к деторождению, что у меня ещё будут дети…

Потом ко мне пустили Гарри. Это он принёс меня в больницу. Я молчала. Плакать не могла. Он что-то говорил. Целовал мне руки. Я не чувствовала ничего.

POV Гарри Поттера

Я выгляжу подлецом. Понимаю. Но поймите меня.

Я люблю Гермиону. Я люблю Джинни.

Джинни — моя мечта о семейной жизни. Простой. Без затей: жена, дети…

Гермиона… Умница, принцесса… Страсть, любовь, безумие…

Живи мы в магловском мире, я с радостью принял бы её ребёнка, помогал.

В нашем мире, признай я ребёнка, я обязан принять его в род, дать титул. Что скажет Джинни?

Гермиона потеряла ребёнка. То, что было спасением для меня, оказалось катастрофой для неё. Лучше бы она плакала, проклинала меня. Но она молчала.

Я ушёл, но меня преследовал её потухший равнодушный взгляд. Она ничего не видела и не слышала.

POV Гермионы

Ночью в больнице тихо и спокойно. Наконец-то меня оставили в покое. И Гарри ушёл. Правильно, нечего ему тут делать. Хотя я на его месте ни за что не ушла бы. Это потому, что я люблю его. А вот любит ли Гарри меня? Я не безразлична ему. Это я вижу. Но чувства его не настолько сильны, чтобы он захотел прожить со мной всю жизнь.

И я его даже понимаю. Ему нужна семья. Жена, которая всегда ждёт его дома с горячим ужином. Дети, уют.

А я мотаюсь по всему свету: экспедиции, конгрессы. До четырёх утра сижу над книгами или рукописью очередной научной работы. Нет, что-то по дому я делаю. И даже готовлю какую-то еду, и неплохо. Но это если я дома. Да и далеко мне до кулинарных успехов Джинни Уизли…

Так больно, так тяжело… Жить не хочется. Да и зачем мне жить? Гарри меня предал. Ребёнка я потеряла. Кому я нужна?

Но как уйти? Яда с собой нет. Впрочем, я знаю одно заклинание. Просто усну и не проснусь. В магическом мире это заклинание утрачено. Я точно знаю. О контрзаклятии никто и не слышал. Это уж моё изобретение.

Я осторожно поворачиваюсь, шарю на тумбочке. Где моя палочка? Вот она. Сжимаю её в руке. Никаких предсмертных записок не будет. Завещание давно составлено. Всё — Гарри и Рону. Других близких людей у меня нет (родители выросли в приюте).

Шёпотом произношу заклинание и погружаюсь в долгожданный сон. Всё. Через пару часов меня уже никто не сможет разбудить.

Бреду куда-то в тумане. Впереди что-то светлое, радостное. Вижу лица моих дорогих родителей. Они подходят ко мне, обнимают.

— Мы снова вместе? — спрашиваю их.

— Нет, милая. Тебе сюда ещё рано.

— Мне так плохо без вас!

— Это пройдёт. Впереди тебя ждёт ещё много радостей, встреч и разлук. У тебя всё будет хорошо. До свидания, девочка, до нескорого свидания!

Меня вырывают из сладкого сна-забвения. Резко, сильно. Я снова в реальности. Надо мной склоняется профессор Снейп:

— Мисс Грейнджер! Мне пришлось покопаться в Вашей голове, чтобы выудить заклятие вечного сна и контрзаклятие. Не пугайтесь: Ваши личные секреты меня не интересуют. Причины Вашего поступка мне ясны. Но мне хотелось бы знать, откуда маглорождённая девушка знает о заклятии, утраченном триста лет назад?

— Сборник фольклора. В магловской библиотеке.

— Я всегда говорил, что мы недооцениваем магловскую культуру. Вернее, мы ничего о ней не знаем. А маглы собирают наши заклятия, считая это фольклором. Нонсенс!

Мисс Грейнджер! Вы считаете, что Вам незачем жить? Как Вы, с такой жаждой знаний и умением их находить могли настолько потерять интерес к жизни, что решили добровольно уйти? Я могу понять, что не найдя ничьей поддержки в Вашем горе, Вы на какой-то миг перестали мыслить здраво. Но подумайте хоть сейчас. Сколько открытий Вы можете совершить. Сколько нераскрытых тайн ждёт Вас! Какие пласты магии Вы сможете восстановить. Да, и перепишите все учебники: они давно морально устарели!

Не думайте, что я не понимаю степень Вашего отчаяния и горя. Это называется злоупотреблением доверия: то, что сделали с Вами. Возможно, эта рана никогда не заживёт: мне ли не знать!? Но Вы молоды, энергичны и очень умны. Вы найдёте своё место в жизни. Частично это компенсирует Вашу боль. И время. Оно всё расставит по своим местам.

— Спасибо, профессор. Это была минутная слабость. Она не повторится.

— Скажите спасибо медиковедьме! Она поссорилась с родителями и прибежала на работу на два часа раньше. Решила проверить, как Вы. И почувствовала ауру какого-то заклятия. Никто в клинике не смог его определить. А я считаюсь лучшим специалистом по тёмной магии. Вот и вызвали среди ночи. Но, если бы не мои способности легимента, ничем бы я Вам не смог помочь. Вы уж простите меня за то, что я невольно узнал Вашу тайну. Никто ничего от меня не узнает. Это я Вам обещаю.

— У Вас не было выхода. Я понимаю. Вы спасали мою жизнь.

— Я только оплатил свой долг жизни Вам: если бы Вы не вытащили меня из Воющей хижины и не доставили в Мунго…

— То некому было бы спасать меня. Я понимаю.

— Спите, мисс Грейнджер! Я дал Вам зелье сна сновидений. Надеюсь, с Вами теперь всё будет в порядке.

Снейп ушёл. Оставив меня недоумевать, кто же был сейчас здесь, и что он сделал с привычным нам Ужасом Подземелий?

* * *

POV Снейпа

Да, ситуация! Такого я от Поттера не ожидал! Променять блистательную ведьму, достойную титула леди, на домашнюю квочку! Одно преимущество: чистокровная. Гермиона, видите ли, хозяйство вести не умеет!

Он что, простолюдин? Его состояние позволяет иметь сколько угодно эльфов. Уизлетта, что, сама собирается готовить, мыть, вести дом. Хотя бы один эльф у Поттера есть: Кикимер, кажется. Думаю, со временем Джинни будет командовать эльфами только так! Это она по-первости изображает из себя кухарку и горничную в одном флаконе.

Хитра, малышка, ничего не скажешь! Впрочем, было у кого учиться. Молли только изображает из себя домашнюю хозяйку. Она сильнейшая ведьма. Начинала в аврорате.

Эльфов у них нет. Но Молли домашнюю магию освоила в совершенстве. Всё готовится и убирается само собой. Близнецы явно пошли в неё. Умнейшие маги строят из себя клоунов. Недаром министерство партиями скупает их продукцию.

А Поттер купился. Да эта Уизлетта переспала с половиной Хогвартса, а всё целку из себя строит!

Ей титул нужен и состояние Поттера. Он и сам не подозревает, насколько богат и знатен. Тут Альбус постарался.

Спорю на что угодно, что Джинни включит в брачный контракт пункт о совместном владении имуществом. А Поттер подпишет контракт, не читая.

Единственно, что ей недоступно, так это титул леди Блэк и состояние Сириуса. Это принадлежит леди Блэк и наследнику Блэков. Пока титул лорда Блэка носит Поттер. Но со временем он должен будет представить Совету Лордов своего наследника.

Интересно, Поттер знает о своих правах? Думаю, что нет.

Ну, тут я ему не советчик. Свой долг я выполнил. Поттер жив и здоров. Я не вижу в нём сына Лили. Он Поттер. Своим поведением с мисс Грейнджер он это продемонстрировал.

На выходе из Мунго встретил Флёр Делакур, простите, миссис Билл Уизли. С мужем.

Явно собралась рожать. Но француженка — это диагноз. У неё схватки, а она интересуется, что я здесь делаю. Вкратце объясняю: Гермиону бросил бой-френд, от стресса она потеряла ребёнка. Попытка суицида.

Билла я уважаю. Флёр тоже. Я нарушаю принцип конфиденциальности. Но Гермиона нуждается в поддержке. Уизли тут незаменимы. Имён ведь я не называю.

POV Гарри Поттера

Проснулся потому, что Джинни трясла меня изо всех сил и что-то кричала. Я никак не мог понять, что она говорит.

Накануне, вернувшись из Мунго, я напился до потери сознания. Поэтому я не просто не слышал того, что говорила Джинни, а не понимал, кто я такой, что здесь делаю, и какое отношение ко мне имеет эта рыжеволосая девушка.

Потом я начал что-то соображать и даже услышал, что говорит Джинни:

— Гарри, как ты мог не сказать нам, что Гермиона в Мунго? Нам сказали, что именно ты принёс её туда. Как ты мог уйти, оставив её одну? Она пыталась покончить с собой. Спасибо Снейпу, он вовремя вмешался и спас её. Гарри, ты должен найти этого негодяя! Он бросил Гермиону беременной, она потеряла ребёнка. Гарри, вы же друзья, ты обязан помочь ей!

Что я мог сказать Джинни? Меня охватил ужас, что я топил своё отчаяние в огневиски, когда моя любимая могла умереть. Действительно, я ведь видел, в каком состоянии находится Гермиона. Как я мог уйти, оставив её наедине с её горем?

Я пообещал Джинни поговорить с Гермионой.

Молоденькая медиковедьма встретила меня неласково:

— Друзья, называются! Бросили девочку одну. Она чуть не умерла, а Вам и горя нет!

Она была права, что говорить.

Гермиона тоже не была рада видеть меня.

— Гермиона, я виноват! Я не должен был уходить. Давай забудем всё. Уедем куда-нибудь вдвоём. Только ты и я.

— Я еду на практику, в Россию.

— Поедем вместе?

— Гарри, ты не понял? Вместе нас уже нет. Вместе ты с Джинни. А я сама по себе.

— Что ты говоришь! Гермиона, неужели для тебя так важен официальный статус? Ты всегда была выше этого!

— Гарри, это манипуляция! Да, я хотела быть твоей женой. Хотела иметь от тебя детей. Что в этом плохого? Ты ведь того же хочешь, но не со мной, а с Джинни.

Она была спокойной. Это меня пугало. Это была уже не моя Гермиона.

— Гарри, успокойся. Вчерашнее не повторится. Я буду жить. Без тебя. Но буду.

Это были её последние слова. Больше она не сказала ничего. Мне снова пришлось уйти.

На другой день Гермиону выписали. Рванул в университет. Там сказали, что она уехала на практику. В рекордный срок оформил отпуск. Я знал, где искать Гермиону.

К Петру Ивановичу постучался рано утром.

— Я хочу поговорить с Гермионой!

— Она у Нинушки

У дома Нины Петровны, местного ветеринара, я был через десять минут.

Ждал. Дверь открылась. Она вышла крыльцо. Равнодушно посмотрела на меня и пошла к колодцу. Я за ней.

Она набирает воду. Не понимаю, что происходит. Не могу заговорить с ней. А она словно меня не видит. Набрала воды. Ушла в дом. Стою как дурак. Хочу войти в дом. Но не могу.

Вышла Нинушка.

— Вот что, герой, уезжай. Не морочь девке голову. Ей в себя прийти нужно.

— Я должен поговорить с ней.

— Поговоришь, когда время позволит. Сейчас оставь её в покое. Больна она. Слабая. Вот наберёт силы, тогда и поговоришь.

Что я мог поделать? Пришлось уехать, несолоно хлебавши.

* * *

POV Гермионы.

Выписали из Мунго. Куда идти? Последнее время я жила в домике мамы Гарри. Но теперь мне там делать нечего. Впрочем, я сохранила дом своих родителей. Надо только вещи взять.

Нет. Ничего брать не буду. Бизнес родителей развивается успешно. Куплю всё, что нужно. Заберу только книги и рукописи.

Так и делаю. Мельком бросаю взор. В нашем домике застыло время. На столе в кухне — несъеденный завтрак. Злополучный номер «Пророка» валяется на полу. На трюмо лежат мои заколки.

Всё. Больше я никогда сюда не вернусь.

Ночевала в своём доме. Утренним рейсом вылетела в Петербург, оттуда электричкой до Бабаево. Не стала сообщать Петру Ивановичу точную дату приезда. Не хотела, чтобы меня встречали.

От станции до деревеньки 100 км. Рейсовый автобус не доходит до неё три километра. Меня это устраивало.

Я шла пешком до нужной мне деревеньки. Шла полями и лесом, где мы столько исходили с Гарри. Шла и плакала навзрыд.

Я не плакала ни тогда, когда на меня обрушилась новость о помолвке Гарри, ни тогда, когда потеряла ребёнка. Я просто застыла, заледенела.

Но сейчас, когда каждое дерево, каждый камень напоминал мне о потерянном счастье, я не могла сдержать слёз.

Я постучала в дверь дома Петра Ивановича поздним вечером, обессилевшая от слёз.

— Здравствуй, девонька! Плакала? Вот и дело!

Я тебя сейчас к Нинушке отведу. Она баньку истопила, постель приготовила в светёлке. Подушечку травами нужными набила.

Она тоску с тебя снимет. Никто, кроме Нинушки, лучше это не сделает.

— Вы знаете?

— Газеты читаем. Не только наши. Пойдём, девонька.

Нинушка, черноглазая девушка, потомственная ведьма, работала ветеринаром. Она была специалистом по любовной магии. И животных лечила. Она, действительно, ждала меня.

Вытащила из русской печки горячий борщ, затем котелок с исходившей парой отварной картошкой, к которой прилагалась отлично приготовленная селёдочка, солёные огурчики и запотевшая бутылочка самодельно изготовленного самогона, рядом с которым огневиски казался просто безобидным лимонадом. Выложена была и буженина, и домашние колбаски, и ветчина и, разумеется, сало.

Пришлось мне и Пётру Ивановичу отдать должное всему, чем угощала гостеприимная хозяйка. Честно говоря, я рассчитывала на то, что трапеза закончена, когда на столе появился самовар. Но к чаю полагались блины, драники и, гордость хозяйки, рагульки (ржаные ватрушки с картофелем). Это не считая пирогов с вареньем, капустой и мясом. А какой чай без домашней наливки? И всё это полагалось хотя бы понемногу попробовать.

Потом была банька, где Нинушка исхлестала меня берёзовыми и дубовыми вениками, да всё с приговорами. Обливала водой и квасом и снова что-то приговаривала. А потом мы пили чай из самовара, с какими-то травами.

— Нина, может быть, отворот?

— Нет, милая, этим я не балуюсь. Это грех. Ты сильная. И так справишься. Вот, тоску я с тебя сниму.

Совершенно обессиленная, я свалилась в постель. Подушка пахла чем-то очень приятным.

Утром я проснулась, совершенно обновлённая. Нет, я всё помнила. И моя любовь к Гарри никуда не исчезла. Но всё это казалось далёким прошлым. Рана почти зарубцевалась. За завтраком я смела всё, что подала на стол Нинушка: яичницу с волнушками, домашний хлеб с маслом, пшённую кашу. И чай с пирогами.

А потом мы разговаривали.

— Нина, сейчас я почти спокойна. Но мне ещё предстоит на свадьбе присутствовать. Боюсь, что не справлюсь!

— Не проблема. Помогу. Сейчас заговорю тебя. Щитом прикрою. Он не сможет к тебе подойти, и у тебя хватит сил держать дистанцию. При этом ты сможешь разговаривать с ним, но только при посторонних. Заговор действует полгода. А потом сама справишься. Но на всякий случай, если придётся встретиться с ним (я понимаю, что ты дружишь с его невестой и её семьёй), я зелье дам. Действие рассчитано на сутки. Но это на крайний случай. Злоупотреблять им нельзя. Но ты ведь умная девочка. Тебе можно доверять. Три капли на стакан воды. Ни каплей больше.

Нинушкин заговор и помог мне спокойно отреагировать на приезд Гарри. Я не хотела с ним говорить. А он не мог подойти ко мне. Действовал заговор отчуждения.

POV Гермионы

Свадьба Гарри и Джинни превзошла все ожидания. Молли и Артур, сами не свои от счастья, что их единственная и любимая дочь выходит замуж за их названного сына, сделали всё, чтобы свадьба была незабываемой и неповторимой. Стол просто ломился от закусок. Среди них были и те, что я привезла из России.

Я была спокойна, мила и любезна. Некоторая меланхолия объяснялась трауром по родителям и трагедией в личной жизни (Спасибо Снейпу!) Все старались быть тактичными и не напоминать мне о грустном. Меня это устраивало.

Лучшие оркестры магической Англии сочли за честь играть на этой свадьбе. Рита Скитер записывала всё происходящее на прытко пишущее перо.

Среди этого бедлама только один разговор согрел моё сердце. Ко мне подошла Луна.

— Гермиона, мне очень жаль. Гарри не понимает, что творит.

— Луна, откуда ты знаешь?

— Я вижу мысли. Прости. Я никому не скажу.

— Я знаю, Луна. Спасибо тебе!

Нет, я несправедлива. Потом ко мне подошёл Джордж.

— Гермиона, мы с Фредом на твоей стороне.

— А вы-то откуда знаете?

— А мы умные. А если честно, то всё так прозрачно. Просто никто не хочет замечать очевидное. Гермиона, ты всегда можешь рассчитывать на нас.

— Спасибо! Мне, правда, очень приятно, что у меня есть союзники.

* * *

POV Гарри Поттера

Свадьба прошла как в тумане. Ничего не понимаю. Я женился на девушке, о которой мечтал. Почему же мне так плохо?

Гермиона была так спокойна, слегка грустна, что все объяснили потерей родителей и личными проблемами (чёрт бы побрал Снейпа!).

Я не мог к ней подступиться. Здесь замешана какая-то магия. Я это нутром чую.

* * *

POV Джинни

Сбылась моя мечта. Я миссис Поттер! Леди Поттер. Леди Блэк не для меня. Ну и пусть. Это не сейчас. Это потом. А пока я счастлива. Гарри подписал брачный контракт, не глядя. Мама пыталась предостеречь меня. Говорила, что чувствует: у Гарри были какие-то обязательства. Я попросила маму не вмешиваться в наши с Гарри дела. Прошлое ничего не значит для нас. Мы будем жить настоящим и будущим!

* * *

POV Гарри Поттера

Сегодня годовщина моей свадьбы с Джинни. Готовится торжество. Гермиона обещала быть. Но это ничего не изменит в наших отношениях. На людях она — моя детская подруга. Смеётся, шутит. Наедине мне так и не удалось с ней поговорить. Я просто не могу к ней подойти. Она ставит такой мощный щит, что мне, с моей аврорской подготовкой, не удаётся его пробить.

* * *

POV Гермионы

Год прошёл со свадьбы Гарри. Я по-прежнему держу его на расстоянии. Зелье Нинушки действует безотказно. Я не злоупотребляю им.

Я могу держать дистанцию. Но что мне делать с тем, что я по-прежнему люблю его? Скучаю. Помню всё.

Так тесно и грустно без любви.

Годовщина свадьбы Гарри отмечалась с размахом не меньшим, чем сама свадьба. Только Гарри был невесел. Что, впрочем, мало кто замечал. Близнецы поцеловали мне руку, сочувственно кивнула Луна. Вдруг подошли Невилл и Ханна. Невилл поцеловал меня в щёчку и прошептал: «Молодец! Хорошо держишься!» Интересно, кто ещё знает о нас с Гарри?

Джинни беременна. Предложила мне быть крёстной ребёнка. Пришлось согласиться. Не могу не думать о том, что моего малыша я потеряла. Зачем я пошла на разговор с Гарри?

* * *

POV Гарри Поттера

Гермиона стала крёстной моего Джеймса Сириуса. Я по-прежнему люблю её. Я счастлив в браке с Джинни. Этот брак не обманул моих ожиданий. Правда, Джинни завела целый штат эльфов. Но ей действительно трудно было бы справляться со всем самой. Особняк на Гримо 12 — не Нора. Масштаб другой. Да и средства позволяют.

Я иногда прихожу в наш с Гермионой домик в магловском районе. У меня нет сил что-то изменить там. Я попросил Кикимера время от времени убирать пыль. Но ничего не трогать. Постель так и не убрана. На полу валяется газета. У трюмо лежат её заколки. В спальне, на тумбочке, так и осталась её ночная рубашка. Нет только книг и рукописей Гермионы. И нет её.

Я так и не смирился с тем, что потерял её. Я не жалею о том, что женился на Джинни. У меня есть сын. Но иногда я думаю, каким мог быть наш с Гермионой ребёнок? И меня охватывает такая тоска!

Лето Гермиона опять провела в России. Четвёртый курс — решающий. И, поскольку Гермиона выбрала для диплома тему: «Рецепция мировой магической культуры в славянском мире», то последний преддипломный год она провела в Болгарии, где почти в первозданном виде сохранилась древняя славянская магическая культура.

Разумеется, диплом бакалавра она защитила с блеском. И по этому поводу устроила праздник. Мы с Джинни тоже были приглашены.

На этом праздновании она представила гостям своего жениха, Виктора Крамма.

Я был взбешён.

Но что я мог сделать? Свадьба была назначена на осень.

* * *

POV Гермионы

Разумеется, в Болгарии я встретила Виктора. Он был очень рад.

Весь год я провела в монастырских библиотеках Болгарии, Сербии, Черногории. Я задыхалась от обилия материала. Виктор предложил мне воспользоваться его фамильной библиотекой. Там хранились такие рукописи! Дед Виктора, огорчённый тем, что его внук предпочёл карьеру спортсмена карьере учёного несказанно был рад, что кому-то понадобились его раритеты.

К концу года Виктор сделал мне предложение. Его семья всеми руками была «за». Я не скрыла от Виктора, что моё сердце не свободно. Но он заверил меня, что его любви хватит на двоих. И я согласилась. Я представила Виктора своим друзьям на праздновании моего диплома.

Все были рады. Гарри был взбешён.

Но что он мог сделать? Свадьба была назначена на осень.

* * *

POV Гарри Поттера

Я выкрал её в день свадьбы.

POV Гермионы

Долго спорили, где состоится свадьба. Виктор настаивал на своём имении. Но мне не хотелось выглядеть безродной сиротой.

Я никогда не афишировала в магическом мире этот факт, но мои родители в своё время сколотили очень приличное состояние.

Мне удалось многократно увеличить доставшееся мне наследство, благодаря открытым мною старым рецептам, к которым добавились и изобретённые мной. И я давно уже продвинула свой бизнес в магический мир.

От родителей мне достался не только особняк в Лондоне, в котором я жила, но и загородный дом. Там я и задумала провести свою свадьбу.

За лето я отремонтировала дом, закупила новую мебель.

Гостей ожидалось много. Не то чтобы мне этого хотелось, вовсе нет! Но выбора мне не оставили: у Виктора было множество родственников и друзей. Да и с моей стороны гостей намечалось немало. Если честно, мне совсем не хотелось видеть Уизли. Не говорю уже о Поттерах. Но раз уж свадьба была публичной, обойти их приглашением я не могла: официально мы оставались друзьями, хоть я и свела наше общение к минимуму.

Репортёры, почуявшие добычу, кружились вокруг как коршуны, но пока мне удавалось удачно от них уходить.

К сентябрю я уже выла от всего этого: как же я всё это не любила!

1 2 сентября, день свадьбы, был ярким, солнечным. Всё радовало глаз. Но я находилась в истерическом состоянии: устала, перенервничала. Да и Молли Уизли своими поджатыми губами меня доводила до обморока: ей не понравилось, что я не привлекла её к свадебной суете. Наняла специалистов. Одно меня радовало: и этот день когда-нибудь кончится!

Платье мне сшили в России. И оно удивительно подходило мне: простое, похожее на сарафанчик. И вместо фаты — скромный веночек.

Но вот платье надето, локоны подняты наверх, под веночек. Визажист наложил последние штрихи. Улыбку вызывают донельзя серьёзные Мари-Виктуар Уизли, дочь Флёр и Билла, и Тедди Люпин. Они озабочены своей миссией: в руках у них корзиночки с цветами, которыми они будут осыпать ковровую дорожку. Рядом со мной стоит старый друг отца: он поведёт меня к Виктору: ещё одна обида Молли Уизли: она рассчитывала, что к алтарю меня поведёт Артур. Подружками я выбрала младшую сестру Виктора, Марину и Габриэль Делакур.

Последний взгляд в зеркало, со вздохом беру букет невесты и… неизвестно, куда лечу. «Портал»: — только и успела подумать я.

* * *

Что портал подсунул Гарри, я поняла сразу, как только оказалась в довольно милой гостиной. Горел камин, на столе стояли закуски, фрукты. Хорошее красное вино.

От злости я даже задохнулась. Поттер, похоже, на романтический ужин настроился?

Что до вечера он не придёт, ёжику понятно. Даст мне время остыть, да и усиленные поиски пропавшей невесты придётся изображать!

Что из домика выйти не удастся, я тоже поняла сразу. Репутация Поттера мне известна. Лазеек он не оставит. Но я, тем не менее, попробовала. Делать-то что-то надо? Не сидеть же, сложа руки?

К полудню я взломала защиту дома. Но за ограду выйти не смогла. Там стоял ещё более мощный барьер. А по нему бежали огненные строчки: «Не выйдет! Даже не старайся! Зная тебя, я 12 барьеров поставил. До вечера все не одолеешь. Остаётся ждать меня!»

Пришлось вернуться в дом. Я умею признавать поражение.

* * *

POV Гарри Поттера.

Да, это я подменил букет.

С того момента, как Гермиона и Виктор объявили о свадьбе, я места себе не находил. Пока Гермиона была свободна, у меня оставалась надежда её вернуть. И я решил сделать всё, чтобы эта свадьба не состоялась.

После вступления в наследство я получил немало недвижимости. И, в том числе, охотничий домик в Шотландии. Его-то я и решил использовать в качестве конечного пункта изготовленного мною портала.

Противоаппарационный барьер получился на славу: муха не пролетит!

Еда, напитки, предметы первой необходимости: неизвестно, сколько времени мы там пробудем. Кстати, все необходимое я доставлял лично, чтобы не оставлять никаких ниточек.

Ко дню свадьбы всё было готово.

Когда мы с Джинни прибыли в дом Гермионы, так было уже не протолкнуться. Шумели, здоровались, обнимались, обменивались новостями, демонстрировали друг другу своих детей.

Я не воспринимал ничего. Наконец всех пригласили в Большой зал, подготовленный для свадебной церемонии. Пришла пора действовать!

Так, потихоньку отрываюсь от толпы, выхожу в холл. Надеваю мантию. Где здесь комната невесты?

План здания был заранее изучен до мелочей.

Просачиваюсь в комнату, где Гермиона готовится к выходу. Визажист укладывает локоны. И вот всё готово. На минуту застываю от восторга: она прекрасна!

Сарафан. Почти в таком я помню её в России. Только этот расшит цветной гладью и бисером. Веночек: рожь и васильки. Похож на настоящий. Но я-то знаю, что его заказывали у уральских мастеров.

Но время, время!

Воспользовавшись тем, что все отвлеклись на Гермиону, быстро меняю букет.

Уф! Получилось! Теперь быстро возвращаюсь в зал, присоединяюсь к Джинни.

Жду.

Буквально тут же раздаётся визг.

Все, кто был в комнате невесты, врываются в зал. Говорят одновременно, так что ничего нельзя понять.

Но постепенно до всех доходит, что невеста исчезла. Букет был порталом.

Что тут началось! Весь аврорат был поднят на ноги. А кто у нас глава аврората?

Я рвал и метал. Посылал всех во все стороны. Пусть ищут. Всё равно ничего не найдут.

Переждал до вечера. Послал сову Джинни, чтобы домой не ждала.

Достал из кармана заранее подготовленный портал: старые часы.

Когда я перенёсся в гостиную охотничьего домика, уже смеркалось. Гермиона стояла у окна. Обернулась.

— Ну, и зачем ты этот цирк устроил?

— Встречный вопрос: разве ты не этого ждала?

— О чём ты?

— Кого ты обманываешь? Платье, венок…

Кто, кроме меня, тебя такой помнит?

Я подошёл к ней, обнял. Знакомый запах её волос заставил забиться сердце.

— Гермиона, я так скучал…

— И что же мы будем делать, Гарри?

— Ты можешь жить без меня?

— Жила ведь…

— Ну, и как?

— Жила…

— Что значит твой свадебный наряд?

— Я просто хотела попрощаться. С тобой. С той Гермионой, что осталась там…

За что ты со мной так?

— Гермиона, я просто хотел семью. Я не видел тебя в роли жены: той жены, которая мне была нужна. Пойми, это ни в коей мере не оскорбляет тебя. Я никогда не переставал относиться к тебе с трепетом и уважением. Просто ты — другая.

— Гарри, ответь на несколько вопросов.

Вопрос первый. Сколько времени Джинни проводит дома, и сколько на соревнованиях, сборах, тренировках?

— Ну, это когда как…

— Вопрос второй. Кто готовит еду? Убирает дом:

— Дом на Гримо большой. Естественно, что его обслуживают эльфы. Джинни просто не справиться!

— Вопрос третий. Кто воспитывает Джеймса?

— Винки. Это понятно: у сына лорда Поттера должна быть няня!

— Вопрос четвёртый. Что делает Джинни как жена и хозяйка дома?

— Ну, роль управляющего принял на себя Кикимер…

Я растерялся. Такие вопросы никогда не приходили мне в голову.

— Тогда ответь на последний вопрос: чем тебя не устраивала я?

Только честно. Иначе я уйду и не вернусь!

Я долго думал. И понял, наконец!

— Ты честно обозначила свои приоритеты. А Джинни ввела меня в заблуждение. Но что мне делать? Я люблю Джинни. И сейчас люблю. И тебя люблю. Просто я люблю вас по-разному…

— Гарри! Я должна немедленно уйти от тебя. Но не могу. Я не вернусь к Виктору. Я буду с тобой. Но сначала я должна поговорить с ним. Отпустить его и попросить прощения.

Я согласился с ней…

POV Гермионы

Наверно, это ужасно, что я согласилась. Да, я, Гермиона Грейнджер, согласилась стать любовницей женатого человека.

Гарри оказал мне неоценимую услугу. Он сделал то, на что у меня окаянства не хватило.

Я почти сразу поняла, что сделала ошибку, согласившись на предложение Виктора. Да, я хотела семью, детей. Но ни капельки даже влечения к Виктору не испытывала.

Это была только моя ошибка.

Потом был тяжёлый разговор с Виктором.

Он постарался понять меня. Если бы ещё я могла себя понять.

Я сделала хорошую мину при плохой игре: не согласилась вернуться в наш домик. Вернее, я согласна была встречаться там с Гарри. Но жить там отказалась. Сменила мебель, выбросила все свои вещи.

Мы договорились, что он будет сообщать мне о времени наших встреч: старые протеевы чары. Монеты.

Мобильную связь мы использовали тоже: но в магическом мире телефоны не всегда работали.

* * *

POV Гарри Поттера

Я принял все её условия. Мне, конечно, не хватало тех вечеров, когда Гермиона работала за своим столом, а я смотрел на неё и был счастлив. Не хватало той доверительности в отношениях, что грела меня в тот счастливый год.

Теперь, едва переступив порог, мы проваливались в сумасшедшую страсть, из которой выплывали только тогда, когда надо было расставаться. Я пытался иногда сказать Гермионе, что ей необязательно уходить, а я, может быть, ещё вернусь. Но она на корню пресекала такие попытки.

И всё равно это было счастливое время. Я приходил к ней израненным, и она залечивала мои раны. Она вникала во все мои дела и часто именно она вычисляла преступника. И никогда не ошибалась. Я рекомендовал её в наш аналитический отдел, и она стала одним из лучших наших аналитиков. Мы не раскрывали её имя: за аналитиками охотились особенно рьяно.

Одновременно она продолжала учёбу в университете. Экспедиции, эксперименты. Из этого рождались статьи, монографии, сборники рецептов зелий и заклятий, учебники. Она активно сотрудничала с Северусом Снейпом. (Как только ей удавалось с ним поладить?). И некоторые работы они публиковали в соавторстве.

Два года пролетели незаметно. Защита магистерской диссертации Гермионы прошла «на ура». На этот раз она не стала широко отмечать это событие. На банкет в университете был приглашён только я.

Никто, кстати, не удивился: о нашей детской дружбе были осведомлены все.

И никто, кроме меня не виноват в том, что Гермиона порвала со мной.

* * *

POV Гермионы

Я была слишком счастлива. Боги этого не любят.

Я не испытывала вины перед Джинни. Я ничего у неё не украла. Это она украла МОЕГО Гарри. Подло. Вероломно. Дала ему иллюзию семьи. И обманула.

Я старалась не думать о будущем. Жила настоящим.

Где была Джинни, когда Гарри возвращался с аврорских операций едва живым? Кто лечил его? Джинни даже не знала, насколько опасна работа Гарри.

Полнолуние. Я вернулась домой без сил.

Только расслабилась в кресле перед камином, как зазвучал вызов по каминной сети. Едва хватило сил ответить: «Принимаю!»

В огне камина появилась Джинни.

— Гермиона, можно к тебе?

— Валяй, Джинни! Что случилось?

Через минуту Джинни стряхивала пепел с одежды.

— Гермиона! Извини… Я понимаю, что уже два часа ночи. Но мне нужен твой совет.

— Что случилось?

— Даже слов не нахожу! Ты знаешь, у меня сборы. Но — поругалась с тренером. Слово за слово…

Вообщем, решила на пару дней домой слинять. Пусть побегают, попросят. Я лучший ловец после Гарри. Это чего-то стоит?

Короче, вернулась домой. И — картина маслом! Гарри, Рон и Симус, втроём!!! пялят Габриэль Делакур во все дырки!!! В нашей гостиной!!! На персидском ковре!!!

Реакция у барышни, — что надо!

Пока я ртом воздух хватала, она, подхватив одежду, скрылась в камине. Рон и Симус — за ней. Гарри я по всему дому гоняла! Всю мебель перебила. Что мне теперь делать?

У меня горло свело, ни слова не могу сказать. Наконец прохрипела сквозь спазмы:

— Джинни, что-то это на Гарри не похоже!

— Я и сама так думаю. Авроры после операций так ещё расслабляются! Гарри в групповухе не замечен. У меня надёжные источники информации. Так, по мелочи, бывало. Ромильда, Пэнси, Дафна. Могу продолжить… Но!!! Дольше трёх месяцев ни одна не продержалась.

У него что-то было до нашей свадьбы. И мама предупреждала. Я проигнорировала. И зря, наверно. После свадьбы он сам не свой ходил. Послали его, видно, далеко. Вот он и отрывался. Я на его загулы плевала. Но два года назад… То ли бывшая вернулась, то ли новая появилась.

— С чего ты взяла?

— Бабочки-однодневки пропали. Я, думаю, что это магла.

— Почему?

— Мобильник купил. С операций не сразу появляется. А часы не показывают, где он. Значит, в нашем мире его нет.

Я забеспокоилась. Но два года прошло, о разводе он не заикается. Значит точно, магла. Ну, и ладно! Пусть развлекается. Я и сама не без греха.

Тут я даже заикаться стала:

— Джинни, ты что, изменяешь Гарри?

— Я бы это так не назвала. Так, пару раз с Дином прошлое вспомнили. С тренером иногда, тоже ведь не чужой.

— Джинни, у тебя таких «не чужих»…

— Не напоминай! Не со всеми же я повторяю… Просто иногда так рассержусь на Гарри за его «левые походы», что хочется самой себе доказать, что кого-то я ещё интересую.

— Но Гарри любит тебя!

— Знаю. Но ту, другую, он любит больше.

Это что ещё за новости? От удивления даже реагирую не сразу:

— И почему ты так думаешь.

— Гермиона, я не слепая! Я всегда знаю, когда он от неё возвращается. Сияет, как медный пятак. И улыбается, совсем по-детски.

— А как тогда сегодняшнее? Что это было? Это точно Гарри был, а не кто-то другой под обороткой?

— Нет, это был Гарри. Ладно, поговорила с тобой и успокоилась. Пойду мириться. Да и Рона надо выручать. Я сгоряча послала Лаванде фиал с картинкой. Из своих воспоминаний. Так что могу и живым его не увидеть. Лаванда девушка горячая!

— Ты простишь его?

— Ну, чего в семье не бывает! Вряд ли Гарри ещё раз такое повторит! Зная братца, думаю, что это Рон его подбил!

Джинни скрылась в камине, а я, измученная, опустилась прямо на пол. Посидела, потом легла. И долго лежала, не в силах даже думать. И никаких эмоций. Абсолютно. Уснула тут же, на полу. «Подумаю об этом завтра»,— повторила я слова свой любимой героини.

Утром Гарри вызвал меня по каминной сети. Впустила. Села на диван. Он сел рядом. Обхватил голову руками. Долго сидели молча. Наконец он положил руки мне на плечи, посмотрел в глаза и решился:

— Гермиона, если я скажу, что это было в первый и последний раз. Ты ведь всё равно меня не простишь?

— Нет. Ты перешёл ту грань, за которой я тебя перестаю понимать. Я простила тебе обман с Джинни. Смерть нашего ребёнка. Но тут… Гарри, зачем?

— Не буду оправдываться. Сам не понимаю. Ты ведь знаешь, не любитель я такого…

— Поэтому я с трудом поверила Джинни.

— У меня есть хоть один шанс?

— Нет, Гарри. Нет.

— А если мы вернёмся к этому разговору позже?

— Нет. Не хочу. Не могу.

Бедная Лаванда! Ещё и увидеть такое!

— Рон в Мунго. Всё лицо расцарапано. И парочка нехиленьких проклятий.

— Он получил по заслугам.

— Лучше бы ты наслала на меня канареек, чем так, спокойно говорить мне, что всё кончено.

— Я чуть не умерла сегодня ночью, а ты говоришь: спокойно… Просто я не могу тебя понять. Всё, Гарри, не мучай меня! Уходи!

У камина он остановился, посмотрел вопросительно: не передумаю ли?

Ушёл, наконец. Опять сползла на пол и пролежала весь день. Не плакала. Замёрзла. Но сил встать не было.

* * *

POV Гарри Поттера

Ну, и какого Вольдеморта я такое сотворил?

Не буду утверждать, что мы, авроры, святые. После операций и пьём, как сапожники, и с девочками-мальчиками развлекаемся. Но на групповуху я никогда не подписывался. И к проституткам не ходил: всегда найдётся подходящая ведьмочка. Потому что мальчиками я тоже не увлекаюсь.

Но Рон месяц уговаривал попробовать втроём с Габриэль.

— Послушай, Гарри, с Симусом вдвоём мы её уже обрабатывали. Но ей непременно втроём хочется. И именно с тобой.

— Рон, не хочется мне. Ну, не любитель я делиться!

— Слушай, друг! Ты в последнее время вообще монахом заделался. С аврорских вечеринок линяешь. Девочек не снимаешь. Что с тобой? Хочешь примерным семьянином стать? Так сестричка моя, в отличие от тебя не стесняется! То с Дином, то с кем-либо ещё!

— Думай, что говоришь, Рон!

— С Дином я пару раз её застукал, о других догадываюсь.

Вот это меня и задело! Хотя кто я такой, чтобы в Джинни камни бросать. На себя бы посмотрел! Но тогда я завёлся.

— Тащи, — говорю, — свою вейлочку.

А тут и Джинни принесло.

Разгромив дом, она через камин к Гермионе понеслась. Но перед уходом Лаванде воспоминания с совой послала. В гневе она беспощадна. Но о Джинни я не беспокоюсь. Побесится и простит. Лаванда может серьёзно покалечить Рона. Но потом всё-равно простит. А вот Гермиону я потерял.

Пока к ней я не могу: там Джинни. Ладно, наведаюсь в Нору. Рона нужно спасать. Пусть он и втравил меня в неприятную историю, но свою голову надо иметь!

В Норе был ад. Лаванда на пару с Молли разделывали Рона под орех. Мне тоже досталось. Но так как к моему приходу дамы уже выдохлись, я хотя бы в Мунго не угодил!

Домой я вернулся только к полудню. После разговора с Гермионой долго бродил по улицам.

Джинни встретила меня спокойно.

Долго молчали. Потом Джинни спросила:

— Ну, и как братцу удалось тебя на такое подбить? Габриэль ведь его пассия, насколько я знаю.

— Дина в контексте с тобой припомнил.

Джинни попробовала что-то сказать. Я остановил её:

— Не оправдывайся, Джинни. Я не в претензии. Сам хорош!

— Гарри, ты ведь вернулся к той, что была до меня?

— Да. Но теперь всё кончено.

— Почему?

— Лаванда переправила твои воспоминания Парвати.

— Да, Симусу не позавидуешь!

— Он тоже в Мунго. А если знают Лаванда и Парвати, то знают все.

— А разве она, твоя, не магла?

— С чего ты взяла?

— Мобильник, твои исчезновения из магического мира…

— Нет, Джинни, не магла.

— Она не простила?

— Она и так слишком многое мне прощала. Но теперь всё кончено.

— Ты был у неё?

— Был. Она даже не стала меня слушать.

— Я знаю её?

— Ты с ней знакома. Но, нет. Ты её не знаешь.

— Что будем делать, Гарри?

— Если ты не против, просто жить…

— Гарри, я тут подумала. Я уйду из спорта.

— Почему?

— Что у тебя за дом?! Меня почти не бывает. Даже Джеймс больше в Норе живёт, чем дома. И давай, второго заведём?

— Я разве против, Джинни?

POV Гермионы

Пробуждение было не из приятных. Долго не могла понять, почему мне так холодно. Села. Посмотрела на часы. Шесть часов. Утро? Вечер?

Пришлось идти к телефону. Восемнадцать часов. Уже понятнее. Хорошо ещё, что сегодня выходной день.

Проснулся зверский голод. Поплелась на кухню. Открыла холодильник. Посмотрела. И зачем он работает? Ничего не поделаешь, придётся выйти на улицу.

Нельзя ходить в магазин голодной. Лихорадочно опустошаю прилавки.

Усевшись в гостиной перед камином, ем всё подряд: колбасу, ветчину, пудинг, пирожные. Вкуса не чувствую. Запиваю всё это безобразие коньяком. Через пару часов осоловела настолько, что снова захотелось спать. На этот раз всё-таки добралась до спальни и, не раздеваясь, рухнула в кровать.

Утреннее пробуждение было уже получше. Это, если забыть о настроении. Безумно хотелось простить Гарри. Связаться с ним. Забыть обо всём. Но понимала, что это просто наркотическая зависимость. Ломка.

Даже если забыть о том, что случилось, будущего у наших отношений нет. За прошедшие два года Гарри пальцем не пошевелил, чтобы как-то определиться. Зачем? Его всё устраивало!

А я всё чего-то ждала. Глупо. Я понимаю. Надо было что-то делать.

И я сделала генеральную уборку. Затем выбросила всю свою одежду и заказала по каталогам в Интернете новую. Доставили почти мгновенно. Посмотрела на себя в зеркале. Задумалась. Вызвала парикмахера и сделала модную стрижку, маникюр, педикюр. Посмотрела на часы. Два пополудни. Закончила монографию, которую мурыжила уже полгода. Пять пополудни. Посмотрела мыльную оперу. Семь часов. Вечера. Тоска не проходит.

Снова напилась.

Проснулась утром от стука в окно. Ворон Снейпа.

Расплатилась с вороном куриной печёнкой. Развернула письмо. Читаю:

«Мисс Грейнджер!

Сегодня, в 12-ть часов, Вы обещали прибыть в Хогвартс, чтобы обсудить со мной план нашей с Вами совместной монографии. Поскольку я (как и остальное магическое сообщество) осведомлён насчёт вполне ожидаемой выходки Золотого мальчика и компании, что не могло не сказаться на Ваших с ним отношениях, то осмелюсь осведомиться, повлияло ли происшедшее на Ваши планы. Точнее, Вы прибудете в Хогвартс в указанное время, или останетесь дома предаваться унынию и скорби? Я уважаю Ваше право на подобное времяпровождение, но вправе ожидать, что Вы предупредите меня о том, что Ваши обстоятельства изменились и мне не следует ожидать Вас в указанное время».

Невольно рассмеялась. Снейп верен себе: жалеть меня он не собирается. Меня это вполне устраивает.

Со Снейпом у нас сложились неплохие деловые отношения. Он язвит, а мне не страшно. Просто такой уж у него характер. О наших с Гарри отношениях он догадывается. Но не комментирует. Пишу короткую записку, что мои планы не изменились, и отдаю записку ворону.

В 12-ть я в Хогвартсе. Снейп встречает меня во всеоружии. Книги, карты, чертежи, расчёты разложены на столе. Хмыкает, узрев мой новый имидж, но ничего не говорит. Приступаем. Обсуждаем, спорим. Время летит. План готов к пяти часам.

— Мисс Грейнджер! Вы хорошо исследовали славянский фольклор. Но не учли ещё один компонент: финно-угорский. Осколки некогда великого этноса. Влияние на русскую культуру несомненно. И неоспоримо. Исследования до сих пор не проводились. Сам собирался заняться этим, но времени нет.

— О чём, Вы, профессор?

— Музей этнографии в Петербурге готов предоставить все необходимые материалы и обеспечить полевые исследования. Программа рассчитана на два года. Вы готовы, мисс Грейнджер?

— Конечно, да! Я поверить не могу: работа в библиотеке, экспедиции… Это просто великолепно!

— Если всё пойдёт по плану, на докторскую вы материал наберёте.

* * *

POV Северуса Снейпа.

На сегодня у нас с мисс Грейнджер назначено обсуждение новой монографии. Девочка — настоящий клад! Если где-то есть нужная книга, или хоть один человек владеет необходимой ей информацией, она найдёт и книгу, и этого человека. И, что удивительно, до сих пор никто не отказался поделиться своими секретами с ней.

Да, но способна ли она работать, если учесть последние события? Поттера не обсуждаю. Не моё это дело. Но девочке надо помочь. Связываюсь со старым другом.

Фёдор Кузьмич понимает меня с полуслова. Стажировка мисс Грейнджер обеспечена.

Отправляю ворона.

Выглядит она лучше, чем я ожидал. Настроена по-боевому. Сменила имидж. Неплохо. Жалеть себя, похоже, не собирается. А девочка-то становится взрослой!

Моё предложение встречено было на ура: аж глазки загорелись! Это хорошо. Раз исследовательский огонёк не погас, значит, депрессии не будет. А наша монография только выиграет от добавления новых данных.

* * *

POV Гермионы

Кого профессор собирается обмануть? Я поняла, что стажировку мне обеспечил он.

И так тепло мне стало от этой ненавязчиво протянутой руки помощи…

Ведь со времени гибели родителей все свои проблемы я решаю сама. Беда ли, радость ли у меня, поделиться не с кем. Молли пыталась стать мне кем-то вроде «второй мамочки», но я, наверно, просто неблагодарная тварь: от её заботы меня тошнит. Хорошо, что Рон женился, наконец, на Лаванде. А то уж очень усиленно семейка Уизли пыталась свести меня с ним. И, опять-таки, не без корысти, как поняла я из пары-тройки случайно услышанных фраз о «дураке, который упустил такую перспективную невесту».

Собираюсь я быстро. Да и что мне собирать? Одежду беру по минимуму: если что, докуплю на месте. Ноутбук, диктофон. Сим-карту в телефоне сменила сразу после ухода Гарри. Ни с кем не прощаюсь. А с кем? Снейпу мои координаты известны. Да и мы заранее обговорили план исследований. Я обещала присылать найденные материалы. В аврорате взяла долгосрочный отпуск. Кингсли выпросил разрешение связываться со мной в особо запутанных ситуациях: «Гермиона, ты ведь наш лучший аналитик! Мы без тебя, как без рук!» Льстец! Но я купилась. Дала ему свой электронный адрес. Взамен взяла с него клятву, что он никому его не сообщит и вообще, никто не должен знать, что я в деле. Для всех я в отпуске и точка! Пообещал. Даже готов был дать Непреложный Обет. Ладно, поверила и без него. Кингсли — человек слова!

В Министерстве столкнулась с Гарри. Он попытался подойти, заговорить, но я выставила такой мощный щит, который ему не по зубам.

В последний вечер перед отъездом ко мне опять напросилась Джинни. Угораздило меня не отключить каминную связь!

На этот раз Джинни была тихой и задумчивой. Удивлённо оглядела обновлённый интерьер, а мой новый облик вызвал у неё шок.

— Отчего такие перемены?

— Просто захотелось всё изменить.

— А почему достала дорожную сумку? Новая командировка?

— Стажировка.

— Надолго?

— Два года. Совместный проект с профессором Снейпом.

— Он тоже едет?

— Нет.

— Никак не могу поверить, что ты нашла общий язык со Снейпом!

— Просто наши интересы в науке пересекаются.

— Когда едешь?

— Завтра утром.

— Гермиона, мы помирились с Гарри. А из спорта я ухожу.

— С чего вдруг?

— Я поняла, что живу неправильно. Гарри и Джеймсу нужна семья. Мы решили второго ребёнка завести. И, знаешь, пассия Гарри — не магла.

— Откуда такие сведения?

— Спросила у Гарри. Он признался, что последние два года встречался с бывшей. Но теперь всё кончено: она узнала… ну … о Габриэль, и выгнала его. Гермиона, ему очень плохо. Мне жаль, что она его не простила.

— Что ты несёшь, Джинни!?

— Я понимаю, что чушь несу. Но Гарри был таким счастливым, пока встречался с ней. А теперь из него как будто душу вынули.

Ну, да ладно! Счастливой тебе дороги! Может быть, ты там, в России, свою судьбу найдёшь?

— Не будем о грустном, Джинни! Пусть у вас с Гарри всё будет хорошо.

Проводила Джинни. Посидела у камина. Пить не стала: не поможет. Завтра начинаю новую жизнь. Вдруг получится?

* * *

POV Гарри Поттера

Видел Гермиону в министерстве. Столкнулись у кабинета Кингсли. Незнакомая деловая женщина с короткой стрижкой. Щит держит такой, что подойти невозможно. Спросил у Кингсли, что Гермионе нужно было у него? Кингсли, выдержав внушительную паузу, сообщил, что оформляла отпуск на два года: творческая командировка. Куда она сбежит на этот раз? Вечером Джинни сказала, что в Россию. Джинни смотрит на меня как на больного щенка. Она действительно ушла из спорта. Раньше я радовался бы. Теперь мне все равно. Жизнь потеряла краски. Интересно, я когда-нибудь ещё её увижу?

* * *

POV Джинни

На Гарри без слёз смотреть невозможно. Что же он с собой делает? Если там такая любовь, то зачем было всё это: женитьба на мне, Джеймс? Он говорит, что любит нас. И я вижу, что это действительно так. Ничего не понимаю!

Медленно тянется время. Гарри живёт на автомате. Я не знаю, что делать. Раньше хоть изредка бегала поплакаться к Гермионе. А теперь она уехала.

От отчаяния рассказываю всё маме. Она долго молчит. Потом гладит меня по голове, а я плачу, уткнувшись ей в грудь.

— Глупенькая, — говорит она, когда мы, наплакавшись, уже сидим за чаем, — Я ведь предупреждала тебя перед свадьбой. А теперь, что же делать? Сожми сердце в кулак и терпи. Со временем всё перемелется. Ты не догадываешься, кто она?

— Нет. А ты?

— Догадываюсь. Но не скажу.

— Почему?

— Во-первых, могу ошибиться. А во-вторых, зачем тебе это знать? Поверь, ничего хорошего из этого не выйдет. Ну, помчишься ты выяснять отношения. И что тебе это даст? Если об этой связи узнают все, а так и будет, то Гарри придётся выбирать. И не факт, что выбор будет в твою пользу. Если его любимая будет опозорена, сработает инстинкт защитника.

— Спасибо, мама, что бы я без тебя делала?!

Вернулась домой успокоенная. Может быть, действительно, всё наладится? Попробую переждать.

POV Алексея Комнина (Ст. научный сотрудник Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого РАН)

День был как день: уже привычная июльская жара, такая, что плавился асфальт. Я только вернулся из экспедиции, не успел распаковать вещи, как меня вызвал мой шеф и научный руководитель, Фёдор Кузьмич.

А Фёдора Кузьмича я уважаю, поэтому уже через полчаса входил в его кабинет.

— Алёша, не в службу, а в дружбу, выручи! Сегодня прилетает стажёрка из Англии. Встретить надо. Квартиру мы ей сняли, вот ключи. Мебель там есть, постельное бельё тоже. Продукты на первое время в холодильнике.

— Это почему такое внимание?

Шеф замялся:

— За неё просил Северус.

— Он же не берёт учеников!

— Она не ученица. Скорее, коллега и соавтор.

— Гермиона Грейнджер?!

— Именно. Что-то там Северус говорил о личных обстоятельствах. Сердечные дела. Просил загрузить по полной программе, чтобы о глупостях не думала. Они с Северусом монографию готовят о славянских магических взаимосвязях. Хотят исследовать влияние финно-угров. Работа на два года. Что если я тебя назначу её куратором? Поможешь с подбором материалов, да и по деревням повозишь?

— Подумать только! Героиня войны, серьёзный исследователь,,, Шеф, чему я её могу научить?

— Не учить, а помочь и направить.

Вот почему ровно в 16-00 я стою в аэропорту с традиционной табличкой на груди: «Гермиона Грейнджер»

Хорошо, что не понадеялся на то, что узнаю гостью. Не узнал. Она подошла сама. Маленькая, худенькая. Короткая стрижка. И сразу видно, что стрижка недавняя. Это даже если забыть о колдографиях в прессе. Она всё время поднимала руку, словно пыталась отвести от лица пышные кудри. Рука на минуту застывала в воздухе и опускалась, чтобы через пару минут снова подняться. И деловой костюм сидел на ней так, словно маленькая девочка решила поиграть во взрослую даму. К её хрупкой фигурке пошёл бы лёгкий ситцевый сарафанчик. И вообще она была такая беззащитная, такая потерянная, что хотелось укрыть её, помочь… Но держалась решительно и по-деловому. И щит держала такой, что не дай Бог!!! Прямым текстом веяло от него: «Не подходи! Не трогай!» Вспомнил, что Фёдор Кузьмич что-то говорил о сердечных делах. Но тут не просто какая-то интрижка. Ранена она всерьёз. И лечение требуется радикальное.

Как в тумане отвёз я её на 7-ю линию, где ей сняли квартиру. Что-то говорил бестолковое, она только улыбалась грустно. Договорились, что утром заеду за ней.

Так вошла в мою жизнь Гермиона Грейнджер.

Разве так бывает? Ещё вчера весёлый, беззаботный, без комплексов. Да и какие комплексы, когда первая красавица Музея, Зоя из библиотеки, делает мне глазки каждый раз, когда я захожу к ним. Да и другие девушки нашей конторы не прочь завести со мной роман.

А тут… Ведь ничего особенного. Про таких говорят: «Ни рожи, ни кожи!» Впрочем, сочетание мощного интеллекта с личностью немалого стоит. А у Гермионы Грейнджер и того и другого хватало. Я это сразу почувствовал. И пропал.

* * *

POV Гермионы Грейнджер

В дороге было плохо. Зачем весь этот спектакль с изменением имиджа? Внутри я ведь не изменилась. Я всё та же Гермиона, которая без памяти влюблена в Гарри Поттера. Ладно, поиграла и будет. Сегодня же пойду по магазинам, куплю ту одежду, которая подходит мне, а не той деловой женщине, которая смотрела на меня сегодня из зеркала. Волосы не вернуть, но они вырастут со временем.

В Петербурге было так же жарко, как и в Лондоне: Европа переживала поистине тропическое лето. В зале для встречающих увидела симпатичного молодого человека с плакатиком, на котором было написано моё имя. Как-то сразу мы нашли общий язык, уже в машине он предложил мне называть его Алёшей (Да и какой из него Алексей Борисович?!). Я тоже попросила звать меня просто по имени. Выяснилось, что он всего на два года старше меня. Я вспомнила его работы, он — мои. Наши интересы пересекались. Именно поэтому его назначили моим куратором. Я невольно порадовалась: всегда приятно работать с умным и симпатичным человеком. Пошутила только, не будут ли ко мне в претензии местные красавицы? Он рассмеялся, сказал, что пока свободен, насколько может быть свободен молодой человек его возраста: то есть, никаких серьёзных обязательств.

Договорились, что утром Алёша заедет за мной и отвезёт в музей, где мы вместе с ним и Фёдором Кузьмичом составим план работы на ближайшие два года.

А потом я действительно пробежалась по магазинам и купила хотя бы на ближайшее время подходящую мне одежду. И примеряя вечером перед зеркалом кремовое платье с юбкой-колоколом, рукавами-фонариками и широким поясом, впервые за последние дни почувствовала вкус к жизни. Всё-таки, я была тогда ещё очень молода.

* * *

Фёдор Кузьмич оказался нестарым ещё человеком, лет сорока с небольшим. Маленький, щупленький, с пронзительным взглядом чёрных глаз. Я знала, что он — очень сильный колдун, сильный как в заклинаниях, так и в чарах. И зельеваром он был отменным, здесь с ним мог сравниться лишь Северус Снейп.

Он встретил меня приветливо, долго расспрашивал о профессоре Снейпе и Минерве МакГоннагал, которую он, оказывается, хорошо знал. Знал он и Дамблдора. Когда я спросила, когда и где он познакомился с моими учителями, Фёдор Кузьмич сказал, что в своё время он, как и я, был стажёром, только в Хогвартсе. Там он и подружился с Северусом Снейпом, тогда ещё начинающим преподавателем Зельеварения. Дружба успешно прошла испытание временем и продолжалась по сей день.

— Европейские школы волшебства дают хорошее магическое образование, — сказал он мне, — но вы ничего не знаете о мире маглов. Даже маглорождённые, уходя из магловского мира в 11 лет, теряют с ним связь. В результате ваш колдовской мир застрял в Средневековье. И, мало того, вы и нас пытаетесь втянуть в это болото! У нас не было Инквизиции, и, следовательно, нам не пришлось уходить в подполье. Мы интегрированы в магловский мир. В наших семьях мирно уживаются маги и маглы. Те, у кого есть колдовские способности, получают соответствующее образование. Волшебники используют свои знания в медицине, фармацевтике, биологии. Многие из наших работают в правоохранительных органах. О ФСБ и разведывательных органах я даже не говорю. А братья и сёстры волшебника, не имея магических способностей, успешно реализовывают себя в других областях. Многие вообще работают на стыке магических и магловских технологий, взаимно обогащая друг друга. Вот почему у нас не могло возникнуть такое понятие, как «чистокровный волшебник». А тут ваши со своими понятиями о «чистокровности»!

Нет, разумеется, не бывает правил без исключений! Есть, да, есть несколько семейств, в которых никогда, или почти никогда не было сквибов. Мой род, например, или Алёшин. Вот на такие семейства и направлена атака. Эмиссары появляются пачками. Дело в том, что ваши чистокровные вырождаются из-за близкородственных браков. Им нужна свежая кровь. Вот и вспомнили о нас. Мы-то держимся, а вот у кое-кого из молодых головка и закружилась. Так хочется почувствовать себя избранным!

Работаем, разъясняем. А тут ещё ваши международные организации проснулись. Достают со своим статусом секретности. Требуют, да: требуют!!! Выборов. Создания отдельного магического государства, правительства, парламента, президента!

У нас есть Совет Старейшин. Глава этого Совета и представляет наше государство в международных организациях. До сих пор всех это устраивало.

Мало нам хлопот после развала страны! С трудом удалось сохранить Содружество Постсоветских Народов. Магия не имеет национальности. Обмениваться кадрами, технологиями просто необходимо. Наш Музей — негласный Центр Содружества.

Это так, Гермиона, предисловие. Не примите на свой счёт. Просто разъясняю обстановку, в которой придётся работать. Здесь, в музее, или в Университете, в Академии Наук, с которыми мы сотрудничаем, — и Вам сделаем допуск, — Вы вряд ли столкнётесь с подобными настроениями. А вот не местах… Всякое может быть…

— Я прошла войну. Знаю, что это такое.

— Вот и хорошо, девочка! А теперь к делу!

План потряс меня своей масштабностью. Это ж сколько экспедиций: Поволжье, Урал, Сибирь. Не говоря уже о Русском Севере и Ленинградской области! А какие книгохранилища будут открыты для меня всё это время! Просто сказка!

* * *

POV Алексея Комнина

Утро началось с сюрприза: Гермиону — деловую даму сменила девочка в лёгком летнем платье. Не совсем её образ, но уже ближе.

Верный себе, шеф прочитал целую лекцию о внутренней и внешней политике. План исследований, предложенный им, превзошёл все ожидания Гермионы. А я сидел и радовался, что два года буду сопровождать эту девочку в её путешествиях по городам и весям. Помогать. Охранять.

* * *

Проводив Гермиону домой, решил навестить родителей. Хотелось увидеть их, поговорить. Последний раз видел их в мае, перед экспедицией. Мама открыла дверь и тут же сделала большие глаза, предупреждая. Но я уже слышал доносящийся из гостиной визгливый голос… Чёрт! Надо было позвонить… Ирина. Сестра.

То, о чём говорил шеф. С тех пор, как она обручилась с Никитой Старых, сестру не узнать. Возомнили себя чистокровными.

Вот и сейчас, едва увидев меня, сестрица затарахтела:

— Дошли слухи, что тебе навязали грязнокровку в стажёрки? Гнать их надо из приличного общества поганой метлой! Я понимаю, что ты не можешь отказать шефу, но ведь можно и поменять научного руководителя!

— Ирина, оставим этот разговор! Не притворяйся, что не знаешь о том, что я твоих взглядов не разделяю.

— Пора опомниться! Мне стыдно, что ты со всякой швалью дружишь! А теперь? Ты хоть знаешь, что это за особа? Подруга Поттера! Из-за них Великий Лорд погиб! Такая возможность была начать очищение волшебного сообщества от грязнокровок, а они всё испортили!

— Ирина, ты хоть немного знакома с методами твоего любимого Лорда?

— А ты веришь пропаганде? Да столько маглорождённых не наберётся, сколько ему приписывают жертв! Просто выгнали бы этих тварей в магловский мир, туда им и дорога!

— Хватит! — стукнул кулаком по столу отец, — в моём доме, где хранят память о погибших в годы Отечественной, подобные разговоры неуместны.

Ирина замолчала. Хотя не будь отца, завела бы разговор о том, что и Гитлер с Гриндевальдом были не так уж неправы.

Не было сил терпеть разглагольствования этой дуры. Извинился перед родителями и ушёл. Зайду в другой день. А была такая милая девчушка, пока этот идиот, её жених, на горизонте не появился! Угораздило же его родителей отправить парня учиться в Дурмстранг!

Что увидел и услышал Дятел, Сороке передал.

Встретились в лесу два грибника ранним росистым утром. Но не о грибах был разговор.

— Зачем вызвал?

— Артефакт зафиксировал появление наследника.

— Удалось установить его личность?

— Есть соображения.

— Так проверь!

— Лоза нужна.

— Хорошо. Передам по обычному каналу. Пока не выяснишь личность наследника, со мной не связывайся. У нас крот завёлся.

— С чего взяли?

— Наша птичка из-за моря сообщила.

* * *

Из некоей переписки:

Сорока — Ворону:

«Друзья наших старых знакомых обеспокоены. Интересуются Вещью. Похоже, она нашла Хозяина. Да, кстати, у вас завелась певчая птичка».

Ворон — Сороке:

«Усильте наблюдение за Вещью. Кто имеет к ней доступ? Проверьте персонал. Попробуйте сами найти Хозяина».

Сорока — Ворону:

«Лоза у них. Попробуем альтернативные варианты. А им на хвост сядем».

Ворон — Сороке:

«В крайнем, но только, действительно, крайнем случае, обращайтесь за помощью к Соколу. У него надёжные ребята».

* * *

POV Гермионы

Мы возвращались из экспедиций искусанные оводами и комарами, а потом промокшие до нитки под осенними дождями. Дожди сменились морозами. Мы согревались на русских печках в деревенских избах, не забывая вытащить аккумулятор из многострадальной Алёшиной «Ладушки» и пристроить его в тепле. Мы застревали на раскисших дорогах в весеннюю распутицу. Но всегда возвращались счастливыми, неся в клювиках бесценную информацию. А потом сутками сидели, разбирая собранные материалы. И радовались, если находили неизвестные рецепты зелий или заклятия.

Мы буквально захлёбывались от обилия работы, и Фёдор Кузьмич попросил свою аспирантку, Олечку, помочь нам. Теперь разборка материалов почти полностью легла на её плечи. А мы — мы снова в путь!

Я не была слепой и видела, как относится ко мне Алёша. Но хорошо помнила историю с Виктором. Я очень хотела бы влюбиться в этого, одновременно серьёзного и весёлого русоволосого парня… Но, увы!!! Как ни пыталась я пробудить в себе хоть какое-то чувство по отношению к нему, ничего, кроме дружеской симпатии не испытывала. Поэтому и держалась соответственно, делая вид, что ничего не замечаю.

Однако, столько времени находиться вместе и не подружиться было невозможно. И постепенно мы стали очень хорошими друзьями. Алёша познакомил меня со своей семьёй. Мать — Софья Андреевна, заведующая кафедрой в университете. Отец Борис Алексеевич, генерал ФСБ, прошедший все горячие точки. Что он — командир Особого Летучего Соединённого Отряда волшебников и маглов, я узнала много позже, при особых обстоятельствах. О сестре в семье старались не говорить. И меня с ней не знакомили.

* * *

На этот раз Сорока мимо пролетала, кое-что услышала:

Марсово поле утопало в цветущей сирени. Но эти двое не замечали ни чудесной погоды, ни красоты этого удивительного места. Старший был особенно мрачен.

— Если лоза не может указать на наследника, неужели нет другого способа найти его?

— Артефакт стерегут, как зеницу ока. Похоже, просочилась информация о наследнике.

— Год почти прошёл, а вы так ничего и не узнали!

— Так наш наблюдатель за артефактом спалился! Нет, не как наш агент. Он полотёром был, Работал по ночам. Очень удобно! Но мелкий жулик есть мелкий жулик: таскал небольшие предметы из музея для продажи. На чём и попался.

— Так найдите другого! И лучше не за деньги, а идейного.

— Нашли недавно. Но пока доступ получит! Два месяца проверки. Месяц уже прошёл.

— А он нигде не засветился?

— Абсолютно чистая биография! Новый кадр.

— Ну, тогда работайте!

* * *

Сорока — Ворону:

«Прежний наблюдатель осторожно устранён. Официально — за мелкие кражи. На подходе следующий. Нигде не отметился. Из Новых».

Ворон — Сороке:

«Не трогайте! Пусть работает. Наблюдайте».

* * *

POV Гермионы

Годовщину моего приезда в Петербург отмечали широко и шумно. За это время коллектив музея стал мне родным. Сотрудники радовались нашим успехам, помогали в поисках необходимой литературы, подсказывали маршруты, давали адреса самых интересных колдунов и ведьм. Да и что значили эти адреса без рекомендаций, которыми мы запасались перед каждой из экспедиций!

Я была потрясена, изучая прошлое удивительного народа, полностью состоящего из колдунов. Не владеющих колдовством просто не было! Что это был за народ? Почему от него остались только разбросанные по огромной территории осколки? Щедро делились они своими сокровищами с окружавшими их русскими. И сами многое перенимали из старинных славянских секретов. И часто трудно было разобраться, где кончается славянское ведовство и начинается чудское.

Нельзя сказать, что я забыла Гарри. Я вспоминала его глаза, его смех. Часто мне казалось, что я вижу его в толпе. На минуту замирало сердце, но человек поворачивался и наваждение пропадало… Я как мантру повторяла ночами: «Надо забыть! У нас нет будущего». Не помогало.

Вот погружение в работу спасало. И я старалась загрузить себя по полной программе.

И ещё мне стали сниться странные сны. Сны из чужой жизни. Там была прекрасная девушка, колдунья. И был юноша, любивший её. Он выковал удивительное кольцо и надел ей его на палец в день их свадьбы. Но она умерла, едва успев дать жизнь их сыну. Сестра умершей, подготавливая тело к похоронам, сняла кольцо и возвратила мужу. Он очень рассердился: «Я выковал это кольцо для моей любимой. Оно принадлежит ей!» И снова надел кольцо на палец своей жены.

Но её сестра пожалела кольцо. И после похорон, прокравшись в пещеру, где была похоронена умершая, выкрала его, решив сохранить для племянника.

Сны были удивительно реалистичными. И каждый новый сон начинался с того места, где заканчивался предыдущий.

И однажды я не выдержала. Я разговаривала с удивительной ведуньей, работавшей в Музее. Её специализацией был эпос финно-угорского народа. Я спросила Айну, не слышала ли она легенду из моего сна. Айна долго молчала. Потом спросила, давно ли мне снятся эти сны? Я ответила, что с июля.

И тогда она рассказала мне, что такая легенда действительно существует. Знают её немногие. Потому что она связана с удивительным артефактом.

— Это нельзя назвать фольклором. И это даже не средневековая легенда. Это уже новое время. Есть даже письменные свидетельства: переписка, дневники. Это было во времена Екатерины Второй. В Россию тогда много немцев перебралось в поисках лучшей жизни. Среди них был и Ян де Фриз. Собственно, он был голландцем, но в России тогда всех иноземцев немцами называли. Поселился он в Петербурге, открыл лавочку, где торговал художественными изделиями. Одним из постоянных его поставщиков стал талантливый ремесленник, Пейко Игонен. И понравилась юноше дочка Яна, Констанс. Все, кто оставил воспоминания о Констанс, в один голос говорят, что девушка не была особенно красивой, в отличие от её сестры, Эрны. Вот та была писаной красавицей. А Констанс была просто очень милой. Но те же современники говорили о том, что девушка была необыкновенно умной. И лишь немногие посвящённые знали о том, что она была колдуньей, и очень сильной. А Пейко понял это сразу же, как увидел её. Он и сам был колдуном, впрочем, среди местных финнов это было делом обычным. Констанс ответила юноше взаимностью, и отец дал согласие на брак. Эрна дулась: ей было обидно, что младшая сестра выходит замуж раньше её. И она даже попыталась изменить ситуацию. Но Пейко никого не видел, кроме своей невесты.

Свадьба была скромной, но весёлой. И все, кто присутствовал на этой свадьбе, упоминают кольца, которыми обменялись молодые. Констанс сплела кольцо из своих волос, чарами вложив в него всю свою любовь к мужу. А Пейко выковал для своей жены удивительное кольцо, вложив в него свою душу, которую он отдавал Констанс в вечное владение. Братья Пейко шептали что-то о том, что материалом для кольца послужил осколок сампо, с незапамятных времён хранившийся в их семье. Пейко попросил братьев отдать ему этот осколок, и они согласились, единодушно решив, что Констанс достойна такого дара.

Кольцо было тёплым, необыкновенно красивым. А отец Пейко сказал, что тому, кто будет носить это кольцо, всегда будет сопутствовать удача. К тому же оно дарует носящему долгую молодость и красоту. И многократно усиливает магические способности. Даже сквиб вместе с кольцом получит способность к колдовству. Одно условие: кольцо признаёт только законного хозяина или его наследников. Впрочем, наследник имеет право передарить кольцо.

Простодушные родственники жениха даже не поняли, каких демонов выпустили на свободу. Эрна была сквибом. Её душила мысль о том, что стань она женой Пейко, то смогла бы колдовать. А зачем кольцо Констанс, она и так сильная ведьма? Эрна сочла это величайшей несправедливостью.

Страшное дело задумала Эрна. Как стать женой Пейко? Только убрав с пути сестру. Тогда у Эрны появится шанс. Уж она постарается утешить вдовца. В конце концов, она куда красивее Констанс!

Сразу действовать не получилось: Пейко увёз молодую жену в свой дом, где Эрне трудно было подобраться к сестре. Но скоро пришла радостная весть, что молодые ждут ребёнка. А перед родами Констанс сама прислала за Эрной: та была неплохой повитухой. Вот тут и пришла пора действовать.

Эрна была, конечно, сквибом. Но в зельеварении ей не было равных. И Констанс ушла в мир иной, едва увидев родившегося сына.

Да, она сняла кольцо с руки сестры и отдала его Пейко. Страшным разочарованием для неё было то, что он вернул кольцо пусть и мёртвой, но по-прежнему любимой жене.

И тогда Эрна решила. Пусть не Пейко, а его сын когда-нибудь отдаст кольцо ей. Он — законный наследник кольца. Он имеет право передарить его. Ей остаётся только завоевать его доверие. И сохранить кольцо.

Так Эрна вторично ограбила мёртвую сестру. Но как добиться опёки над племянником? Правильно. Безутешный вдовец ненадолго пережил свою супругу.

Эрна вырастила племянника. И надо отдать ей должное, даже полюбила его. Когда племянник подрос, тётушка рассказала ему о кольце. Разумеется, она не сказала, что Пейко вернул его умершей. По её словам, он отдал кольцо на хранение ей, для сына.

Тойво, так звали сына Констанс и Пейко, был столь же доверчив, сколь и его родители. Он принял версию своей воспитательницы. И даже дал согласие на время, до его женитьбы, передарить кольцо ей.

Так сбылась мечта Эрны. Но счастья ей это не принесло. Со временем совесть стала мучить её. Собственно, всю историю мы и знаем из её дневника, где она, искренне раскаиваясь, рассказала историю своей жизни. Став, наконец, колдуньей, она задумалась: а стоило ли это таких жертв? Она убила сестру и её мужа, осиротила племянника, сама осталась одинокой. А могла выйти замуж, иметь детей…

Эрна покончила с собой. Узнав настоящую историю кольца, Тойво не стал его носить. Оно передавалось от отца к внуку вместе с покаянным дневником несчастной Эрны. Но во время вынужденного переселения финнов из Ленинградской области погибли последние потомки Игонен. В суматохе первых дней войны их поезд попал под бомбёжку. В вещах погибших нашли кольцо и дневник. Сейчас они хранятся в нашем музее. Правда, не всех членов семьи удалось найти. Пропала трёхлетняя Татьяна. Её не нашли ни среди живых, ни среди погибших. Это дало кое-кому надежду на то, что наследники кольца могут найтись.

Кольцо тщательно охраняют. Слишком велик соблазн. Конечно, пока не найден наследник, воспользоваться кольцом нельзя. Но уже в конце 40-х годов был создан специальный поисковый прибор под названием «Лоза». В научных целях, разумеется. И, естественно, он был похищен неизвестными лицами в 90-х годах. Собственно, «Лоза» лишь подтвердила, что наследники существуют. Не удалось установить даже приблизительное их местонахождение. Правда, есть мнение, что кольцо само ищет наследника. И реагирует на его появление особым свечением. В последнее время даже появились слухи, что пару раз оно светилось. Охрана подобный факт не подтверждает. Но и опровергнуть эти слухи не удалось.

— Айна, а почему именно мне снятся эти сны?

— А вот это интересно. Знаешь, обратись к Фёдору Кузьмичу. Он владеет куда большей информацией, чем я.

* * *

Фёдор Кузьмич, выслушав нас с Айной, очень забеспокоился:

— Гермиона, ты никому о снах не рассказывала?

— Нет. Только Айне.

— Это хорошо. Никому ни слова. А я кое-что проверю. И вот что: давайте-ка, пока я проверяю кое-какие факты, смотайтесь с Алёшей в командировочку. Недалеко: в Ленобласть.

Старинное село. Даже городом было когда-то, но Павлу Гатчина была милее, вот и разжаловал город в село, а городом назначил Гатчину. Вообще-то, это было не финское, а русское село. Несколько финских деревушек расположилось поблизости. Но из любого правила есть исключения. За старинным, парком, за оврагом, почти как на хуторе, жила когда-то многочисленная финская семья. Теперь все дети и внуки разлетелись по различным городам, некоторые даже в Финляндию уехали. Но старушка-ведьма осталась жить на родном подворье. На лето ей привозили всех внуков и правнуков, которые и создавали тот невероятный шум и гвалт, который оглушил нас, когда мы вышли из машины. Но все мгновенно стихли, едва на крыльце показалась статная величественная женщина: настоящая королева! Она так посмотрела на малышню, что те мгновенно исчезли неизвестно куда.

— Здравствуйте, гости дорогие! Фёдор сообщил мне о вашем приезде.

* * *

— Фёдор, какой ветер тебя занёс?

— Борис! Подними все свои связи. Мне нужны архивы по Лебенсборн.

— Ты ведь знаешь, что их сожгли.

— Ну, не всё. Что-то наши успели вывезти, а многое скопировали раньше.

— Всё-то ты знаешь, Фёдор! А что случилось?

— Ты ведь знаешь, что Татьяна Игонен не была найдена после бомбёжки. Всех выживших отправили дальше, в Ярославскую область. Только в 50-е годы мы стали искать следы девочки. Выяснилось, что уже после того, как ушли чекисты, местная жительница нашла девочку под платформой. Она была без сознания. Но метрика была зашита в кармане платьица. Учительница, которая нашла девочку, не стала сообщать о ребёнке, зная, что родители погибли, а всех остальных её сородичей ждала ссылка. Инна Леонидовна, так звали спасительницу Танечки, выдала её за свою племянницу. Девочка по внешности была чистой арийкой. И когда пришли немцы, попала под программу. Татьяну буквально вырвали из рук приёмной матери. Дальнейшую её судьбу проследить не удалось.

— И почему ты вспомнил об этом сейчас?

— Уже год, как вокруг кольца идёт возня. Артефакт проснулся. Известные тебе люди пытаются вычислить наследника. Мы тоже не дремлем. Никаких результатов. Ни у нас, ни у противника. Но!!! Сегодня ко мне, по совету Айны, обратилась Гермиона Грейнджер. Ей снятся странные сны, сюжет которых перекликается с Легендой. И помоги мне Мерлин, если я понимаю, в чём тут дело!? Как связана Татьяна Игонен с английской девушкой? Татьяна пропала в Кракове, куда свозили русских детей, подходящих для усыновления арийскими семьями. Её усыновили. Документы о приёмных родителях уничтожены или недоступны. Но при чём тут Англия? Усыновителями были немцы.

* * *

Спустя три дня.

— Присаживайся, Фёдор! Есть новости. Как ты и предполагал, архивы по Лебенсборну до сих пор полностью не разобраны. Как привезли, так и свалили в кучу. Что-то разбирали по мере надобности, но, похоже, никого эти материалы не интересуют. Удивительно, но никто не пытался вернуть детей на родину!

А ведь архивы упорядочены. Документы по каждому ребёнку подшивались в отдельную папку. Правда, перед нашим приходом немцы почти весь архив сожгли. Но!!! Папка с делом Татьяны Игонен сохранилась. Её действительно удочерила бездетная пара, Вальтер и Ирма Вернеры, зажиточные крестьяне. Однако, через полгода девочку вернули в детский дом. Вернеры утверждали, что маленькая Эрика — так назвали девочку — ведьма. Под этим именем, Эрика Вернер, девочка была перевезена в Гамбург, в специальный детский дом для детей с аномальными способностями. Как ты знаешь, это была британская оккупационная зона. Дети попали в руки британских спецслужб. Так что, теперь задействуй своих английских друзей.

* * *

Дрозд — Ворону

«Срочно! Подними архивы невыразимцев и магловских спецслужб. Цель: Лебенсборн, Гамбург, детский дом для детей с аномальными способностями. Вывезен британскими спецслужбами в 1945 в неизвестном направлении. Персонально: Татьяна Игонен (До Кракова). После — Эрика Вернер».

POV Гермионы Грейнджер

Две недели мы жили на хуторе. И ничего не понимали. Конечно, Анна, гостеприимная хозяйка, была очень знающей ведьмой. И мы добросовестно записывали заклинания, рецепты зелий и просто легенды и сказания. На все наши недоумённые вопросы, почему нас послали именно сюда, Анна отвечала кратко: «Фёдор знает, что делает!»

Фёдор Кузьмич появился неожиданно, поздно вечером, уже после ужина. Анна засуетилась было, собирая на стол, но гость жестом руки остановил её:

— Я ужинал. Разговор будет долгим и серьёзным. Да, Гермиона, тебе привет от Кингсли. Он доволен твоей последней работой. Твои расчёты полностью подтвердились.

Но сейчас речь о другом. О твоих снах. Они стали беспокоить тебя с июля? Ты не можешь вспомнить, когда тебе приснился первый сон?

— Помню. В ночь на 14-е.

— Подтверждается. Дело в том, что 13-го июля, в доме для престарелых, в Англии, в Сент-Хеленс, скончалась Эмили Доурти. По данным, которые удалось собрать Кингсли, это и была пропавшая Татьяна Игонен, наследница кольца Констанс.

Жизнь её похожа на фильм ужасов: депортация — бомбёжка — немецкая оккупация, приют для детей с арийской внешностью — онемечивание — короткая передышка в приёмной семье — травля деревенскими жителями маленькой ведьмы — снова приют, теперь уже для таких же «мутантов», как она.

Британские спецслужбы вывезли «особенных детей» в Ливерпуль. Там располагаются секретные лаборатории для исследования феномена магии. Мы ошибаемся, думая, что маглы ничего не знают о магии. Они не знают о нашем мире, но сам факт существования магии им известен. Поэтому во всех странах мира существуют специальные институты, специализирующиеся на изучении магии. И не дай Бог волшебнику угодить в пасть этим учёным! Он готовы его на молекулы разобрать, чтобы понять секрет волшебства!

Бедные дети прошли все круги ада. Какие только исследования на них не проводили! А чего их жалеть? Это же, по мнению британских спецслужб, были дети немецких девушек и эсэсовцев! Тогда мало кто знал, что по программе «Лебенсборн» онемечивались и славянские дети. Тем более, что у всех детей были немецкие имена.

Разумеется, учёные считали себя порядочными людьми: детей хорошо кормили и даже давали какое-то образование. А исследования? Это же для всеобщего блага!

Когда дети подросли, их стали скрещивать, как породистых животных. Хотели проверить, передаются ли магические способности детям. Девушек оплодотворяли искусственно, чтобы исключить возможность каких-либо сердечных привязанностей. Из этих же соображений юношей и девушек содержали отдельно. Детей отбирали сразу же.

До пяти лет детей содержали в институте. Если до этого времени ребёнок не проявлял магических способностей, его переводили в обычный приют.

У Татьяны роды были тяжёлыми, пришлось делать кесарево сечение, и она потеряла способность к деторождению. Мальчик оказался сквибом. Через пять лет Герберт Грейнджер был переведён в Манчестер, в обычный приют, с которым у института был специальный договор. Если бы в дальнейшем у мальчика проснулись магические способности, он был бы возвращён в институт.

Кингсли удалось узнать настоящее имя отца Герберта. Збигнев Корженевский. Поляк.

Да, Гермиона. твой отец был сыном несчастной Татьяны Игонен, и, после неё, наследником кольца. Но твой отец погиб, и теперь ты — единственная наследница кольца Констанс.

Мы проследили и происхождение твоей матери. Её родителями были поляки, Илона Тышкевич и Тадеуш Войцеховский. Непонятно, как они попали под программу «Лебенсборн»: у них была совсем не арийская внешность. Возможно, их отобрали из-за их магических способностей.

Збигнев Корженевский, Илона Тышкевич и Тадеуш Войцеховский погибли во время очередного исследования. В результате этого эксперименты погибло девятнадцать человек. Скрыть подобное не удалось. Волшебное сообщество тоже, наконец-то, узнало о том, что творилось в институте.

Скандал, впрочем, удалось замять. Тех, кому удалось сохранить магию, включая детей, забрали волшебники. Взрослых магов осталось немного. Если они выживали, то после опытов магия была выкачана из них досуха. Среди тех, кто стал сквибами, была и Татьяна Игонен, она же — Эрика Вернер, а теперь — Эмили Доурти: в Англии детей снова переименовали.

Эмили получила приличную компенсацию и квартиру. Она прошла социальную реабилитацию, получила профессию бухгалтера. Больше всего на свете ей хотелось покоя. Она его получила. Тихо работала в приличной компании. Замуж не стремилась и не вышла. Сына не искала: не успела почувствовать себя матерью. Постоянно откладывала деньги на чёрный день, благодаря чему в конце жизни оказалась в приличном частном доме для престарелых, где и закончила свою жизнь в июле этого года.

«Пепел Клааса стучит в моё сердце»: эта фраза как нельзя более передаёт то состояние, в которое я впала, услышав новости. Задыхаясь, я подбежала к окну, настежь распахнула его, упала грудью на подоконник… Жадно глотала горячий воздух, не остывший после жаркого дня даже ночью… Алёша обнял меня за плечи, оторвал от окна, отвёл к дивану, помог сесть. Я раскачивалась, закрыв лицо руками. «Пепел Клааса стучит в моё сердце»: эти слова преследовали меня. Я впервые поняла смысл этой с детства знакомой фразы. «Пепел Клааса стучит в моё сердце»…

Я не знала своих бабушек и дедушек. Но их трагедия болью отозвалась во мне.

Мои родители выросли в приюте. И ничего не знали о себе. При выпуске из приюта им сообщили о приличных денежных суммах, лежащих на их персональных банковских счетах. Им толком не объяснили, откуда взялись деньги. Как я теперь понимаю, это была компенсационная выплата. Эти деньги помогли им получить образование и купить дом. Дом, в котором родилась и выросла я. Где живу и сейчас.

Теперь я понимала, почему чистокровные волшебники так ненавидят маглов. Страх. Генетическая память. Костры инквизиции.

Только мало кто знал, что за преследованиями волшебников маглами всегда стояли высокопоставленные маги. Не сомневаюсь, что и деятельность институтских учёных инспирировалась магами. Кто мог поставить на конвейер поиск детей с магическими способностями? И почему министерство магии много лет не замечало, что у них под носом проводят широкомасштабные эксперименты с волшебниками? Почему потенциальные маги находились в магловских приютах? Значит, кто-то из волшебников был заинтересован в таких исследованиях. И это должны были быть не последние в магическом мире люди. Скрывать присутствие в ограниченном пространстве большого количества магически одарённых детей, да ещё на протяжении многих лет… какие же силы стоят за этим?

Я плохо понимала, что происходит. Меня поили какими-то отварами. Потом уложили на диване, подсунув под голову подушку и накрыв одеялом. И я провалилась в сон.

Проснулась я почти к полудню. Открыв глаза, я увидела сидящего напротив меня (у меня галлюцинации?) Северуса Снейпа. Вид у него был недовольный:

— Мисс Грейнджер, у Вас удивительная способность влипать в криминальные истории. Отправишь девушку на стажировку, а она оказывается персонажем мыльной оперы.

Ничто не могло так поднять моё настроение, как это ворчание!

— Профессор, а Вы-то что здесь делаете?

— Мне сказали, что сначала будет обед, а совещание потом. Тогда и узнаете.

Обед действительно был уже готов. И я даже в состояние была есть. Чем меня вчера напоили?

После обеда все собрались в гостиной. Начал Фёдор Кузьмич:

— Теперь я могу сказать, почему я отправил Вас именно сюда. Здесь, неподалёку, в соседней деревеньке, была когда-то усадьба семьи Игонен. Сюда Пейко привёз свою Констанс, здесь они оба и похоронены.

Гермиона, ты теперь наследница кольца. Но всё не так просто. Анна, теперь твоя очередь.

Анна, до этого внимательно слушавшая Фёдора Кузьмича, встрепенулась:

— Я прямой потомок брата Пейко, Аарне. Он участвовал в Совете братьев. Вместе с другими он согласился отдать Пейко осколок сампо для кольца. Братья были единодушны в своём решении. Но жена одного из братьев, Лотта, не согласна была с решением мужчин. От злости она прокляла кольцо. Подчиняясь этому проклятию, Эрна и совершила свои злодеяния. Ведь по натуре своей она не была преступницей. Что и доказала, раскаявшись. Она и себе навредила, искалечив свою жизнь. Потомки Пейко правильно делали, не используя кольцо. Но они так и не решились на ритуал отречения.

— Что за ритуал?

— Кольцо принадлежит умершей. Наследники не имеют на него права. Есть ритуал, позволяющий вернуть кольцо Констанс. Но ритуал непростой. К нему наследник должен прийти очищенным. Нужно в течение года пить специальное зелье. Поэтому мы и пригласили Северуса. Он один из немногих, кто способен его правильно сварить. В течение последнего месяца перед ритуалом я буду каждый вечер, слой за слоем, снимать родовое проклятие. И только потом, взяв в руки кольцо, ты призовёшь его настоящую хозяйку. И если мы всё сделаем правильно, Констанс заберёт своё кольцо. И ты будешь свободна от проклятия.

Но весь этот год ты в опасности. Есть определённая группа людей, желающих, чтобы ты приняла наследство, а затем подарила кольцо их вождю. По слухам, он — сквиб. И желает получить способность колдовать. Этот сквиб — талантливый организатор. Откуда он взялся, из какого он рода — неизвестно. Но он в короткий срок создал мощнейшую организацию. За ним идёт молодёжь. В смутные девяностые они контролировали Музей. Именно тогда они украли Лозу. Мало им от неё толку. Прибор не был закончен. Он показывает только тот факт, что род не прервался. Это мы и без того знали.

Так что, с экспедициями придётся закончить. У вас и без того собрано море информации. Будешь работать в Музее. В архивах и библиотеке тоже немало можно накопать.

* * *

На этот раз они встретились у Медного всадника.

— Мессир, я нарушил уговор. Но у меня информация, которую можно передать только Вам, лично. Птичку посадили в клетку. Но нашёлся крот. Не идейный, как птичка, за деньги. Но инфа того стоит. Стажёрка Музея. Гермиона Грейнджер. Наследница по прямой. Никакая она не маглорождённая. Чистокровная со всех сторон. Татьяна Игонен попала в Лебенсборн. Грейнджер её внучка. Подробности не столь важны. Главное: её готовят к Отречению.

— У нас есть год. Нужен информатор в ближайшем окружении Грейнджер.

— Откуда?

— Ты парень ушлый. Сообразишь.

Сорока — Ворону.

«Зачем словили птичку? Надо было гнать через неё дезу. Теперь «Они» купили крота. Он сдал наследницу».

* * *

POV Гермионы.

Жизнь продолжалась. Мы работали, я пила мерзкий отвар.

Но вот забыть я не могла. Ничего. А я ещё жаловалась на свою жизнь. У меня было счастливое детство. Любящие родители. Друзья. А что было у моих дедушек и бабушек? Украденное детство? Уничтоженная юность?

Татьяна выжила. Но разве она жила? Выживала. Жить она не умела. Не научили.

И снова июль. Как и предполагалось, последний месяц перед ритуалом я провела на хуторе Анны.

И вот — последний этап. В ночь с 13-го на 14-е июля назначен Ритуал. Я выучила Заклятие вызова наизусть.

* * *

В маленьком зале Музея собрались участники предстоящего Ритуала. Фёдор Кузьмич. Айна. Алёша. Анна. И я, Гермиона Грейнджер.

Я уже произнесла слова, подтверждающие моё родство с хозяйкой кольца. Я взяла в руки кольцо. И готовилась произнести слова Призыва, как двери залы распахнулись, охранник отошёл в сторону, пропустив в зал шестерых, до зубов вооружённых людей. И наступила тьма.

Я очнулась в какой-то огромной пещере. Мои друзья находились рядом. Нас окружало уже около двух десятков вооружённых мужчин в масках.

И только один, седой мужчина, не скрывал своего, изуродованного шрамами, лица. Он и подошёл ко мне.

— Не буду тратить слов зря. Мне нужно кольцо, которое тебе без надобности. Его цена — твоя жизнь, жизнь твоих друзей и жителей села, где мы находимся. Я шёл к этому моменту много лет. И кто ты такая, чтобы встать на моём пути?

Отдай кольцо!

Я нащупала в кармане монету. И послала SOS ОД.

* * *

POV Алексея Комнина

Когда я вспоминаю события в пещере, у меня возникает ощущение, что английские друзья Гермионы воспользовались хроноворотом. Не успел Седой (так мысленно я окрестил незнакомца, заговорившего с Гермионой) закончить свою речь, как в пещеру начали аппарировать люди. Как я потом узнал, это спешили на помощь боевой подруге члены ОД и Ордена Феникса. Когда и как они успели связаться с моим отцом, я не знаю. Но его Отряд тоже прибыл в полном составе. Они даже успели снять чары с деревни и накрыть её защитным магическим занавесом.

Я никогда не был в бою. И меня поразило, как дружно и слаженно действовали английские авроры и наши особисты. Это было похоже на танец.

Едва аппарировал первый аврор, как Фёдор Кузьмич бросился на Седого и сбил его с ног. Раз — чернокожий гигант с серьгой в ухе связывает бандитов магическими верёвками. Два — прибывшие пробиваются к нам. Три — они кидают нам связку палочек. Вовремя. С боковых проходов врываются очередные «герои» в масках. Кто-то кричит нам: «Прижимайтесь к стенам! И отбивайтесь!»

И английские и наши — профессионалы: прикрывая друг друга, спиной к спине, сражаются. Я и Айна — балласт. С трудом обороняемся, прижимаясь к стене. С удивлением вижу, что Анна и Фёдор Кузьмич сражаются не хуже авроров и особистов. Я уже не говорю о Гермионе.

И, вот, все бандиты или убиты, или связаны. С нашей стороны тоже есть немалые потери. Отец подходит к связанному «Седому».

— Ну, здравствуй, Василий! А мы ежегодно пьём за тебя. Считали, что ты погиб в том ущелье.

— Не погиб. Лишился магии. Тебе не понять, что я испытал, когда понял, что я сквиб… А потом я узнал о кольце. Зачем оно ей?

— Но она не вышла бы отсюда живой?

— Ничего личного. Наследница кольца, даже передав его другому, сохраняет над ним власть. И вернуть кольцо может в любой момент. И зачем мне это надо? А моему внуку пригодилась бы её сила.

— Ты изменился. Мы были друзьями. Соратниками. А теперь?

— А что теперь? Мы не равны. Вы волшебники. Я сквиб.

— И ты собрал армию под девизом: «Власть чистокровным!»? Ты? Сквиб?

— Но ведь получилось?! За мной пошли. Чистокровные недовольны своим положением. Им абсолютно всё равно, кто будет их лидером: пусть даже магл. Лишь бы появился тот, кто будет отстаивать их интересы. Мне нужна была армия. Им нужен лидер. Вот и сошлись наши интересы.

— В России никогда не было колдовской элиты. Положение волшебника определяется способностями и магическим потенциалом.

— Вот-вот! А если магии на чуть-чуть, и способностей особых нет? А за спиной — поколения волшебников, без единого сквиба? А там, на Западе этого факта достаточно, чтобы тебе открыли зелёную улицу. Даже после победы над Лордом ничего не изменилось. Маглорождённым нелегко сделать карьеру, да и не все дискриминационные законы против них отменены. И не будут. Вот на этом я и сыграл.

— Ну, и чего ты добился?

— Я проиграл. Недооценил старого приятеля. Но это только на первый взгляд. Процесс запущен. И, самое главное, молодёжь разделяет наши идеи. Так что, за нами — будущее. Ну, посадите вы нас. Не казните ведь, вы же гуманисты. Вам Европа не позволит. А мы станем героями. Митинги начнутся, статьи в прессе. Вас же объявят тиранами, которые душат свободу слова. А мы будем узниками совести. Так что, ещё неизвестно, кто победит.

— Самое противное, что ты прав, Василий! Когда же ты успел стать таким циником? Ты же не за идею борешься, тебе только власть нужна.

— Да, и колдовская сила не помешала бы! Вот почему мне так нужен был артефакт. Но и без него я ещё поборюсь! Даже твоя дочь стала нашей сторонницей.

— Она просто повторяет слова твоего сына! Ты и мальчика втянул в свои игры. Ладно, что с тобой говорить! Тот Василий Старых, которого я знал, за которого отдал бы жизнь, погиб в том ущелье. Конвой, заберите задержанных! Пора им и честь знать.

Через 15 минут в пещере остались только авроры, особисты и мы, учёные,

Фёдор Кузьмич подошёл к измученной Гермионе, которая стояла среди своих друзей.

— Ты устала, девочка. Но ритуал необходимо завершить. Придётся делать это здесь. Немедленно.

Северус Снейп подошёл с кубком, в котором плескалась зеленоватая жидкость:

— Выпей. Это поможет тебе сосредоточиться на Призыве.

Гермиона послушно осушила кубок. Вытянула ладошку, на которой лежало кольцо, закрыла глаза и нараспев стала произносить старинное заклятие:

— У меня в руках чужая вещь. Та, которой она принадлежит, приди и забери её. И прости нас.

В пещере стояла мёртвая тишина. Свет свечей едва мерцал. Какая-то смутная фигура появилась в центре пещеры и стала медленно приближаться к нам. Когда она подошла к нам, все невольно вздрогнули: Одна Гермиона протягивала кольцо другой… Гермионе. Через минуту стало ясно, что они очень похожи, но не копии. Та, что взяла кольцо, была мягче, нежнее. Белое платье старинного покроя эту женственность особенно подчёркивало. Она улыбнулась своей, неизвестно какой по счёту, пра…внучке:

— Спасибо. Я никогда не сердилась на своих потомков. Просто кольцо проклято. Я забираю дар Пейко. Тебе придётся подождать ещё какое-то время, чтобы проклятие кольца оставило тебя. Ещё будут испытания. Но теперь у тебя есть будущее. Всё наладится со временем. Ты будешь счастлива.

Через минуту Констанс растворилась в воздухе. И в тот же миг раздался страшный крик. Он шёл из левого бокового прохода.

* * *

Мы бежали на крик. Кричала женщина. Кричала, захлёбываясь рыданиями, переходя от визга к протяжному вою. Проход был узким, на голову сыпался песок, вода чавкала под ногами. А проход всё не кончался.

Но вот ещё один поворот, и мы неожиданно оказались в просторной пещере. И замерли. То, что мы увидели, напоминало дурные фильмы о сатанинских оргиях. Но это был не фильм, а страшная действительность.

В центре находился алтарь, окружённый семью жертвенниками. В шести из них лежали тела обнажённых девушек. А на алтаре сидела, прижимая руки к груди, моя сестра, Ирина. Кричала она.

Мы не сразу заметили ещё одного участника действия, Никиту Старых. Он тоже был обнажён, и под завязку накачан магией. Секунда, и наши палочки оказались у него в руках. А потом он увидел Гермиону.

Какая-то хищная, изощрённая улыбка исказила его лицо, он покрутил рукой, в которой заклубился туман, оформившийся в жёлтый шар. Ещё секунда — и шар полетел в Гермиону. Я похолодел: это было заклинание, выкачивающее из жертвы магическую и жизненную энергию. Страшное, малоиспользуемое заклятие. Применить его может только очень сильный маг, ибо оно требует большого расхода энергии.

Я не успел даже пальцем шевельнуть, как аврор с растрёпанными чёрными волосами и пронзительными зелёными глазами — я сразу узнал легендарного Гарри Поттера — встал на пути летящего заклятия. Шар не успел долететь до Гарри. Вынырнувший из туннеля запоздавший рыжеволосый парень — ещё одна легенда, Рон Уизли — поставил на его пути мощные щитовые чары. И в тот же миг отец сбил с ног Никиту, а Фёдор Кузьмич опутал его магическими верёвками, к которым Рон добавил «Ступефай».

Никиту унесли. Несчастных девушек тоже. Ирина всё кричала и кричала, пока Снейп не заставил её выпить какое-то зелье. Тогда она обмякла, уснула.

День мы с отцом провели в больнице, куда доставили сестру. Вечером, измотанные, вернулись домой. С Ириной осталась мать.

Отец достал из холодильника бутылку водки, сам разлил по стаканам. Молча выпили.

Мы уже знали, что Ирина беременна. Пять месяцев.

— Отец, что это был за обряд?

— Магия иллюминатов. Афганистан. Василий, очевидно, попал к ним после того боя. Можно передать находящемуся в утробе матери ребёнку магическую силу семи маглорождённых девушек. Отец ребёнка, под воздействием специальных зелий, насилует девушек по очереди, пользуясь при этом специальными заклятиями. Он выкачивает из них всю магическую и жизненную энергию. Но он не может оставить всю эту силу себе. После смерти последней жертвы — в нашем случае это была бы Гермиона — он должен совершить половой акт с матерью своего ребёнка и передать всю силу ему.

Ирина была одурманена. Она очнулась, когда Констанс забрала кольцо. Увиденное потрясло её. Одно дело — теоретические рассуждения, практика — совсем другое дело. К тому же её заверили, что после ритуала девушки всего лишь станут сквибами. Им сотрут память и, и они даже не поймут, почему лишились магической силы.

Они так уверены были в своей победе, что начали обряд, не получив кольцо: ведь вы все, включая Гермиону, были у них в руках. Потрясающая самонадеянность!

Как ты знаешь, Никита умер в тюрьме: магия буквально разорвала его. Он не успел передать её сыну. Ирина, похоже, потеряла рассудок.

— Отец, я не могу понять. Я был рядом с Гермионой. Поттер был гораздо дальше от нас. Почему он, а не я встал на пути заклятия?

— Ты никогда не был воином. Ты — учёный. Пусть даже не кабинетный, а полевой. Гарри Поттер — аврор. Всё дело в реакции. Он не раз был в бою. А там время — это жизнь. И не всегда твоя.

— А как же Гермиона? Снейп? Фёдор Кузьмич? Даже Анна? Я видел, как они сражались. Мы с Айной только мешались у них под ногами. А ведь они тоже не авроры, а учёные.

— Все, о ком ты говоришь, прошли через войну.

— О шефе я знаю. Но Анна?

— Одна из сильнейших ведьм нашего Отряда. Ушла в отставку по возрасту.

Наш разговор прервал телефонный звонок. Отец встал, снял трубку. Услышанное заставило его измениться в лице. Бросив короткое: «Едем!», опустил трубку.

— Что случилось?

— Убили Фёдора. На пороге его квартиры. Из магловского пистолета. Эмма говорит, позвонили в дверь. Фёдор спросил, кто? Ответила Олечка. Он открыл, а она, выкрикнув: «Это Вам за Никиту!», выстрелила. Умер сразу. А Олечка застрелилась.

Похоже, именно она была информатором Никиты.

Так и оказалось. Это выяснилось позже, во время следствия.

* * *

Похоронили нашего шефа. Музей осиротел.

Умница Гермиона нашла способ предотвратить героизацию Василия Старых и компании. Она просто пригласила Риту Скитер, и мы все дали ей эксклюзивное интервью. С показом трупов, пещеры с алтарём и жертвенниками, и, даже, позволили взглянуть на несчастную Ирину. Дневник Эрны привёл её в дикий восторг, а история Татьяны Игонен и её наследников заставила потерять дар речи.

После этого Рита, обеспеченная материалом на полгода, дала такую интерпретацию событий, что вместо того, чтобы стать мучениками идеи, Старых и компания стали злодеями из средневековой сказки. Так что пожизненное заключение было им обеспечено. И мировое сообщество вынуждено было поддержать власти России.

Выяснилось, кстати, кто был кротом, сдавшим Гермиону: Джастин Финч-Флетчли. Ничего личного, исключительно за деньги.

Гермиона уехала в Англию: её стажировка закончилась. Провожали её всем коллективом. Она была уже такой нашей…

Но я не мог забыть, как в пещере, когда Никита уже был связан, она плакала на плече Поттера, а Рон Уизли, обнимая их обоих за плечи, шептал трясущимися губами: «Всё хорошо! Мы выжили, мы снова выжили!» А рядом стояли их друзья из ОД и Ордена Феникса. И тогда я очень остро ощутил, что место Гермионы — среди них: они одной крови.

Ирина так и не пришла в себя. Она умерла в родах. Несмотря на усилия врачей, ребёнка спасти не удалось. Он только на сутки пережил мать.

Встал вопрос о новой кандидатуре на место директора. К необычайному моему удивлению Совет старейшин предложил мою кандидатуру. Выборы были проведены незамедлительно и я, не успев опомниться, оказался директором Музея. Я тут же с головой ушёл в дела.

Новая должность, экспедиции, научные открытия…

Но я так и не смог простить себе, что не я встал на пути заклинания, летящего в Гермиону. Что бы там отец ни говорил.

POV Гарри Поттера

О том, что операция «Наследница» вступила в завершающую стадию, мы были предупреждены. Никто не ушёл домой, никто не спал. У русских, насколько я знаю, тоже. Поэтому вызов Гермионы не застал нас врасплох. Дав сигнал Орденцам и русским, аппарировали немедленно.

Действовали на автомате. Русские поразили нас: они в секунду сняли заклятие изоляции с деревни и наложили защитные чары. В пещере некогда было думать, мы работали. И, опять-таки поразили русские: они понимали нас без слов: никакого языкового барьера! Профи, что тут скажешь!

Вот жертвенная пещера чуть не погубила нас. Никто не знал, что Никита в тот момент мог уничтожить нас всех. Погубила его жажда мести: он сосредоточился на той, что олицетворяла для него провал их Плана… Когда я встал на пути заклятия… Я не думал. Это было естественным и единственно правильным. И Рон не подкачал…Мы выжили. Снова.

Потом были похороны директора Музея. И я видел, как органично вписалась Гермиона в коллектив Музея. Особенно этот Комнин меня раздражал. Я не дурак, прекрасно видел, какими глазами он смотрел нам мою Гермиону. Да, мою… И можете думать что угодно!

Потом мы вернулись в Англию. Гермиона осталась ещё на пару недель. О её приезде меня предупредил Кингсли. И сказал, что официально она приезжает только через неделю. Я оценил. И попросил сказать всем, что я отбываю на очень секретное задание. На недельку.

* * *

POV Гермионы Грейнджер

После похорон Фёдора Кузьмича я уехала к Анне. Бродила по окрестностям. Побывала на могилах предков. Грустно. Но я не чувствовала себя своей на этой земле. Никакого зова крови.

По возвращении в Петербург попрощалась с работниками Музея. Вот они стали мне родными людьми.

Алёша. Жаль, что не сложилось, Но тут ничего не поделаешь.

Пора возвращаться. И я понимала, что возвращаюсь к Гарри. То, что он, не задумываясь, заслонил меня от заклятия… Это перевернуло во мне душу. Я люблю его. Остальное второстепенно.

Я попросила Кингсли повременить с сообщением о моём приезде. Надо прийти в себя. Подумать.

Кингсли сдал меня Гарри. Тот появился, едва я вошла в дом.

Когда мы смогли говорить, Гарри сказал, что купил домик в Швейцарии и предложил переместиться туда. Что мы и сделали.

Только в последний вечер перед отъездом перешли на вербальное общение. До этого как-то без него обходились.

Последние два года я игнорировала новости из Англии. Дошли слухи о том, что у Гарри родился сын, Альбус Северус. Похихикала, представляя реакцию Снейпа.

Теперь Гарри сообщил мне, что Рон развёлся с Лавандой. Габриэль понесла от него. Рон решил признать ребёнка: Лаванда, после того, как её чуть не растерзал Фенрир Грейбек, стала бесплодной. Но сама Лаванда не согласилась на это и обратилась с протестом в Совет Защиты магических браков. Тогда Рон подал на развод. И получил его. А потом женился на Габриэль.

Молли сначала была против, но после рождения чудесной рыжеволосой малышки растаяла и признала брак сына.

Симус стал примерным супругом после того, как Парвати родила дочек-близняшек. Теперь более добропорядочного отца не сыскать.

У Невилла родилась дочка. У Луны — сын.

Мне стало плохо. Вспомнился потерянный ребёнок. Гарри постарался успокоить меня, и ему это удалось.

Я вернулась в Англию. Я вернулась к Гарри. Теперь о нашей связи знал весь аврорат, включая Рона (он давно оставил квиддич). Верность нашему трио он ставил выше верности семье. Тем более, что о шашнях сестрицы был весьма осведомлён.

Гарри появлялся в моём доме, не скрываясь. Но большую часть времени мы проводили в нашем домике. Я возобновила работу в своей лаборатории. И, если ночь заставала меня за работой, ночевала там.

Интересный разговор состоялся у меня с профессором Снейпом. Он поздравил меня с собранным материалом, с проведёнными исследованиями. Подтвердил своё обещание выбить мне звание Мастера и Доктора магических Наук после опубликования результатов исследований. А потом спросил:

— Мисс Грейнджер, Вы подали заявку в Родовую Палату на признание Вас чистокровной волшебницей?

— Зачем мне это?

— Извините, мисс Грейнджер, Вы дура, или притворяетесь ею? Можно сколько угодно смеяться над законами нашего мира. Но игнорировать их — глупо.

Профессор! Рита тут раскопала, что Вы — тоже жертва Лебенсборна. Вернее, Ваш отец: он был воспитанником того же приюта, где выросли и мои родители.

— Моё положение куда хуже Вашего. Мать моего отца была рождена от связи норвежской ведьмы и немецкого эсэсовца, тоже чистокровного волшебника, последователя Грин-де-Вальда. Немец, Вальтер фон Бильдерлинг, погиб на Восточном фронте. Его любовница, Хильда Кристиансен, после войны была интернирована в лагерь из-за связи с немцем. Семья отказалась от неё. Их дочь, Ида Кристиансен, воспитывавшаяся в гамбургском приюте, была вывезена в Ливерпуль. А там всё так, как и с твоей бабушкой. Биологическим отцом её сына, Тобиаса Снейпа, был Золтан Фаркаш, венгерский цыган. Тоже чистокровный волшебник. Ида и Золтан, а после переименования — Джейн Броун и Ричард Снейп после освобождения нашли друг друга и своего сына. Их сын был сквибом. И они, после опытов, тоже. Они поженились и забрали сына из приюта. Других детей у них не было. Они пытались восстановить связи со своими родственниками, но те и слышать о них не хотели. Тогда они возненавидели колдовской мир. И передали сыну эту ненависть. Он женился на ведьме по любви. Но ненавидел её за то, что она владела даром, который ему был недоступен. Ещё больше разъярился он, когда я стал проявлять себя как волшебник. Я не знал о причине ненависти отца к магии.

После статей Риты Скитер родственники отца — и венгры, и норвежцы — пытались связаться со мной. Я их послал. Но когда мой дед по линии матери, Чарльз Принц, захотел встретиться со мной, я согласился. Он назначил меня своим наследником. Я принял это предложение. Теперь я — чистокровный волшебник. И Вам советую восстановить своё положение в нашем мире. Пригодится, знаете-ли!

Я воспользовалась советом профессора. Хлопот и формальностей потребовалось немало, но через два месяца я получила статус чистокровной волшебницы. Правда, что в этом толку, если из рода я осталась единственной его представительницей. Со всех сторон. Все мои родственники, как в России, так и в Польше, были уничтожены. Так что магической защиты рода я не получила.

* * *

POV Гарри Поттера

Я с трудом мог поверить, что она вернулась ко мне. И не мог на неё наглядеться. Она раскладывала по ящикам комода бельё, а я смотрел на неё. Она раскатывала тесто на кухонном столе, а я смотрел на неё. Она работала за своим столиком, а я смотрел на неё. Даже ночью я не мог заснуть. Она спала, а я смотрел на неё.

Моя Гермиона. Снова моя.

Я перебирал в памяти годы, вспоминал историю нашей любви. Где я ошибся?

Почему я женился на Джинни? Я видел в ней повторение Молли. Но ничего общего у них нет. Даже оставив спорт, Джинни отлынивала от хозяйства, как могла. Её не хватало даже на то, чтобы управлять эльфами, этим занимается Кикимер А она сплетничает с подругами, сидя в кафе.

Хотел бы я изменить прошлое? Джеймс и Альбус. Мои дети. Они — оправдание нашего брака. И, если быть честным, я любил Джинни. Со всеми её недостатками. Изменами. Ленью. Она моя жена. И тут я ничего менять не хочу.

Но без Гермионы моя жизнь пуста.

Я понимал двусмысленность положения моей любимой. В нашем мире, как и в любом другом, историй, подобных нашей, сколько угодно. Да, если любовники соблюдают внешние приличия, все делают вид, что ничего не замечают. До сих пор мы с Гермионой держались в рамках приличий. Но что будет потом? Моя репутация не пострадает в любом случае. Но Гермиона… Боюсь думать, что обрушится на неё, если мы позволим обнародовать наши отношения. Поэтому все наши встречи проходили в магловском мире. Я решил жить настоящим, не думая о будущем. Боялся я только одного: вновь потерять её.

* * *

Джинни ворвалась в Нору, как смерч, сметая всё. Упала на лавку у стены, плакала и хохотала одновременно:

— Мама, мамочка! Что мне делать? Она опять вернулась в его жизнь.

Молли притянула дочь к себе, вытирая её слёзы:

— Ты ведь знала, что так будет. Ещё перед свадьбой я говорила тебе, что Гарри магически связан с другой.

— Я ведь провела обряд. Перерезала нить.

— А я говорила тебе, что это не поможет. А ты ещё и связала нить Гарри со своей. Но магию не обманешь. Да, он женился на тебе. И не оставляет тебя до сих пор. Но и её разлюбить не может.

— Но ведь этот обряд не подействовал бы, если Гарри не испытывал ко мне никаких чувств.

— Он, безусловно, испытывал к тебе симпатию, ты привлекала его как женщина. Но этого мало для любви.

— Но Гарри любит меня.

— Да, любит. Только не знает, что послужило толчком для его любви.

— Что же мне делать? Мама, ты ведь догадываешься, кто она…

— Раньше догадывалась. Теперь знаю.

— Помоги мне избавится от неё. Пусть уедет, сгинет, выйдет замуж…

— Я не буду тебе помогать. И не позволю причинить ей вред.

— Почему?

— Потому, что люблю её, как дочь. Когда-то и она любила меня. Но я предала её ради тебя. Теперь она не верит мне. И она права. Я потакала тебе. Я позволила искалечить её жизнь. Но если бы я знала тогда, кто твоя соперница… Я не позволила бы тебе выйти замуж за Гарри! Ты хочешь, чтобы она исчезла? Она пыталась уйти. Дважды. Гарри не отпускает её.

— Мама, ты хочешь сказать… Не может быть!!! Но если подумать… Всё встаёт на свои места. Как я раньше не догадалась? Ведь это лежит на поверхности… Да, это серьёзно. Но о разводе Гарри не говорит.

— А если он узнает, что может дать ей титул леди Блэк?

— Откуда? Никто не имеет права сказать ему об этом. Только я или Совет Лордов. Я не скажу. А Совет Лордов ждёт-не-дождётся, когда Гарри исполнится 33 года, и они получат право предложить свою кандидатуру. Даже знаю, кого прочат на эту роль: Дафну Гринграсс.

— Ну, и что это даст тебе? Почему Дафна устраивает тебя больше, чем Гермиона?

— Дафна получит титул. Гарри, как и положено, обеспечит рождение наследника. И забудет о них. А Гермиона… Она заберёт его сердце. И её ребёнка он будет любить. Мама, ты ведь знаешь, что Гарри имеет право дать леди Блэк не только титул, но и заключить с ней магический союз. В таком случае он одним наследником не ограничится. И на официальных приёмах он сможет появляться с ней, посадив меня дома. Род Блэков стоит выше, чем род Поттеров.

— Дочка, ты и так немало навредила Гермионе. Дай ей шанс.

— Нет, мама! В любви как на войне: все средства хороши! Здесь каждый за себя!

— Ну, что ж, я тебя предупредила. Как бы тебе не пожалеть потом…

POV Джинни

Зелья сварены. Все дополнительные компоненты готовы. Волосы: мои, Джеймса, Альбуса. Пыль по углам собрала. Это не чёрная магия. Это не приворот.

Кикимер смотрит на меня с подозрением. Да не отравлю я твоего хозяина! Только привязываю его к семье, дому.

Перехожу к другому зелью. Вчера напросилась к Гермионе. Сняла волосы с расчёски. Никакого злого умысла. Даже не отворот. Просто подозрительность и недоверие со стороны Гарри ей обеспечены.

Что-то, похожее на угрызения совести, шевелится в груди. Вспоминаю, что у меня перед Гермионой долг. Не жизни, хотя … В битве за Хогвартс, когда я неосмотрительно сбежала из комнаты желаний, меня в коридоре схватил Грейнбек. Гермиона вовремя оказалась рядом. Оглушила его ступефаем. Лаванда после изнасилования Грейнбеком стала бесплодной. Счастье, что вообще выжила. И мне грозила такая участь. Если бы не Гермиона…

Но я ведь ничего плохого ей не хочу. Просто пусть ищет своё счастье в другом месте. Гарри — мой.

Да, я заполучила его не совсем честным способом. Когда я рвала нить, связывающую Гарри с неведомой мне соперницей, я поняла, что та беременна: нить была двойной. Я даже заколебалась на какую-то секунду: знала, что обрыв нити вызовет выкидыш. Но подумала: кому нужен незаконнорожденный? Даже убедила себя в том, что оказываю незнакомой девушке услугу.

А Гермиона пыталась покончить с собой. Как я тогда не догадалась, что она моя соперница? Ведь я знала, что в Мунго её доставил Гарри. А если бы знала? Остановило бы это меня? Думаю, что нет.

Совесть, или что-то на неё похожее, говорит мне, что я заигралась. Что надо остановиться. Но я говорю себе, что ничего плохого не делаю. Да, я убила её ребёнка. Но это было давно. И я не знала, кто моя соперница. Она была просто помехой, которую я устранила.

Гермиона успешная, обеспеченная, красивая, молодая. Она найдёт своё счастье. Только не с Гарри. Леди Блэк ей не бывать. Это было бы для меня катастрофой: наш брак с Гарри превратился бы в фикцию.

А теперь надо обеспечить повод для ссоры Гарри и Гермионы.

Подхожу к камину.

— Дин, мне нужна твоя помощь!

* * *

POV Гарри Поттера

Едва вошёл в дом, как на меня набросилась Джинни:

— Гарри, твоя любовница перешла все границы. Она мне угрожает! Вот, читай!

Беру в руки письмо. Похолодел: подчерк Гермионы:

«Дай Гарри развод. Иначе пожалеешь что на свет родилась! Помни у тебя дети есть…»

Хватаю письмо. Выбегаю из дома. Читаю. Перечитываю. Не верю. Аппарирую в наш дом. Звоню Гермионе. Говорю, что есть срочный разговор. Через минуту она отряхивается у камина.

За дальнейшее мне стыдно. Не простит. Никогда.

Помню, что кричал, тряс её, совал в руки письмо. Она не оправдывалась. Только дала мне пощёчину и исчезла.

Только тогда я опомнился. Аппарирую в министерство. Влетаю в кабинет Кингсли. Сую ему в руки письмо.

— Гарри, как ты попался на такой развод? Подчерк Гермионы. Стиль не её. И пара грамматических ошибок. Подделка.

Вспоминаю, кто ещё в школе славился мастером подделывать подчерка. Даже застонал…

Дома застаю довольную Джинни.

— Зачем ты так, Джинни?

— Но ведь сработало! Теперь она тебя не простит.

— Ты всегда знала, что в моей жизни есть женщина. И спокойно это воспринимала.

— Да, пока думала, что это магла. Но волшебница, да ещё Гермиона… Этого я не потерплю!

— Я выпрошу у неё прощение.

— А я превращу вашу жизнь в ад.

— Только попробуй! Я подам на развод. Твои измены дают мне на это право.

Испугалась. Побледнела.

— Гарри, давай договоримся. Делай, что хочешь. Я попробую смириться с этим.

— Я не собирался разводиться. Но если ты вынудишь меня…

— Это не повторится! Обещаю.

* * *

POV Гермионы Грейнджер

Это был не Гарри. Я не узнавала его. Он готов был убить меня. Я сразу поняла, что говорить с ним бесполезно. Он меня не услышит. Дала пощёчину и аппарировала к себе. Закрыла камин. Накрыла дом антиаппарационным барьером. Две недели не выходила из дома. Но жизнь продолжалась. И я вышла в мир.

Гарри присылал мне письма. Я не принимала их. Звонил. Я не отвечала. Пытался заговорить при встречах. Молча проходила мимо. Так прошло полгода. А потом ко мне пришла Молли.

— Девочка, только не удивляйся. Я пришла просить за Гарри. Прости его. Он не виноват. Джинни напоила его зельем недоверия к тебе, подделала письмо. Мне стыдно, что она моя дочь. Прости меня, Гермиона! Я всегда любила тебя. Но позволила Джинни испортить тебе жизнь. И меня не извиняет то обстоятельство, что я не знала, кто соперница Джинни… она перерезала магическую связь между тобой и Гарри. И опутала его чарами, внушив, что именно она — его идеал. А я позволила ей проделать всё это. Джинни не хочет, чтобы Гарри узнал о том, что может дать тебе титул леди Блэк.

— Я знаю, что имею на это право. Но мне запрещено говорить ему об этом. Решение он должен принять сам. Но как он может его принять, если вообще не знает о том, что род Блэков должен быть восстановлен.

— Милая, я рада была бы видеть тебя женой Рона. Не сложилось. Очень жаль. Сейчас я мечтаю только о том, чтобы Гарри дал тебе титул леди Блэк. Но не знаю, как сообщить ему о его праве на это.

Я виновата перед Молли. Подозревала её, не доверяла. А ведь ей непросто было решиться придти ко мне. И осудить свою дочь.

И я простила Гарри. Мы снова были вместе. С Джинни я не виделась, избегала её. Похоже, что она тоже избегала меня.

* * *

Мы с Гарри постепенно стали почти супругами. Сложился какой-то ритм жизни, привычки, традиции. Но… ключевое слово: почти. Иллюзорный мир разрушился, когда я поняла, что, как и десять лет назад, я беременна. Меня словно сбросили с башни. И вновь я ощутила себя бесправной.

Вот сижу и плачу. Джинни тоже беременна. Ждёт дочь.

Реакция Гарри предсказуема. Он не признает ребёнка. Об обязанности восстановить род Блэков он не осведомлён. Но сказать ему о беременности я обязана. Хватит плакать. Пора действовать.

Вызываю Гарри. Сообщаю ему новость. Он ошеломлён.

Долго молчит. Потом решается:

— Родная моя! Понимаю, трудно решиться… Но ребёнок… Нет! Это невозможно!

— Я не буду делать аборт. Вопрос только в том, признаешь ли ты ребёнка.

— Гермиона! Сейчас положение ещё более острое, чем десять лет назад. Тогда ты ещё могла уйти в магловский мир. Теперь тебя не отпустят. Твой ребёнок, ребёнок такой сильной ведьмы… Да его на части разорвут! Бездетные магические семьи передерутся из-за него! Если ты надеешься на то, что ты теперь по статусу — чистокровная, то зря! За тобой не стоит магический род. Тебя сломают. Единственно, на что можно рассчитывать, тебе дадут право видеть твоего ребёнка пару раз в год. В присутствии приёмных родителей. Я понимаю: возраст, ты хочешь стать матерью. Но тебе остался всего год до полного магического совершеннолетия. После 33-х лет ведьма, не создавшая семьи, получает право на своего ребёнка.

— Посмертный ребёнок какого-нибудь аврора…

— Я буду любить твоего ребёнка как своего.

— А твой ребёнок от меня тебе не нужен… Гарри, я даю тебе шанс. Последний. Я вызываю Магического Арбитра. Не как судью. Как посредника.

— Зачем? Ты ищешь защиту у родовой магии? Я, конечно, сволочь. Но Арбитр — это крайняя мера. Мы и сами можем договориться. Родовая магия — это слишком серьёзно. Ты играешь с огнём. Я понимаю, что аборт — это физическая и моральная травма. И удар по магическому потенциалу. Разумеется, нужна лучшая клиника. И послеоперационная реабилитация. Я готов помочь тебе во всём. Потом мы уедем куда-нибудь. Мы переживём это. Гермиона, это ведь и моя травма. Ты думаешь, мне легко говорить тебе такое?

— Да не ищу я защиты ни у кого. Я приглашаю Арбитра только как посредника!

— Не думал, что мне придётся говорить тебе это… Но… Магический Арбитр… Ты опустилась до шантажа… Я вынужден сказать: за тобой Долг жизни. Помнишь Жертвенную пещеру?

— Гарри!!! Долг жизни… Ты посмел… Хорошо, но ты не вправе требовать убить…

— Я требую отказа от помощи Арбитра..

— Как хочешь, Гарри. А теперь, когда ты сделал свой выбор, мне уже всё равно… Я расскажу … Ты — дважды лорд. Род Блэков должен быть восстановлен. Ты мог дать мне титул леди Блэк, а моему сыну — титул лорда Блэк. Если будет девочка, её муж стал бы лордом Блэк. Я не имела права рассказать тебе об этом. Только леди Поттер и Совет Лордов... И Магический Арбитр. Но ты отказался его выслушать. Даже воспользовался Долгом Жизни передо мной…

Теперь… по достижении тобой 33-х лет Совет Лордов найдёт кандидатуру на роль леди Блэк. И ты обязан будешь обеспечить рождение наследника. А мои проблемы с этого момента — только мои! Вон!!! Я не хочу тебя видеть. Никогда!!!

* * *

POV Гарри Поттера

Выгнала. Долго сидел у её дома, не в силах уйти. Не мог понять, почему я так с Гермионой… Словно это не я. Почему меня зациклило на аборте? Есть и другие варианты. Ну, по непонятной мазохистской причине не могу я уйти от Джинни. Но, даже если учесть, что я не знал о долге перед родом Блэк — а почему, кстати, не знал, почему мне не сказали об этом, когда я принимал титул? — я мог принять ребёнка Гермионы в род. Джинни против? С каких пор её мнение решающее? Что она может сделать? Обратится в Совет Защиты магических браков? Она ведь не хочет развода. И почему я так испугался Магического Арбитра? Ничего не могу понять!

Куда идти? Ноги принесли меня к Рону. Рассказал всё.

— Что мне делать?

— Хочешь совет? Я могу сказать только, что сделал бы я. Бегом в Разводную Палату. Измены Джинни известны всем. Развод обеспечен. Потом стой на коленях перед Гермионой, пока не простит. Право на титул Блэков она потеряла. Но леди Поттер вполне может стать.

— Рон, Джинни твоя сестра. А ты предлагаешь мне бросить её…

— Джинни заигралась. Она мудрит что-то с чарами и зельями. Не нравится мне это.

— Джинни тоже беременна. Девочка будет.

— Смотри сам. Я сказал. Ты услышал. Решать тебе. Гермиона у нас умная. Она и без тебя не пропадёт. Но ты её потерял. Навсегда.

Потом мы с Роном где-то пили, не помню, где…

Не помню, как снова оказался у дома Гермионы. Звонил, стучал. Без толку. Да и дома ли она?

* * *

Гарри не видел, что отодвинув занавеску, из окна второго этажа за ним наблюдает заплаканная Гермиона. И не знал, чего ей стоило не впустить его. И как ей хотелось верить, что он сможет объяснить, почему так жёстко и безжалостно говорил с ней сегодня. Но теперь она была в ответе не только за себя. Будь она одна, выслушала бы Гарри ещё раз, попробовала дать ему ещё один шанс. Но отныне она не вправе рисковать. Она отвечает за ту маленькую жизнь, что поселилась в ней.

Гарри, наконец, ушёл. Всё. Конец. Но, словно надеясь на чудо, она продолжала стоять у окна.

Она уже собиралась отойти, как скрипнула калитка. Гермиона ахнула: через её садик быстрым шагом шёл… Северус Снейп. Гермиона сбежала вниз, открыла дверь.

— Простите за поздний визит, мисс Грейнджер. Но у меня к Вам серьёзный разговор

— Проходите.

POV Гермионы Грейнджер

У меня не было сил удивляться визиту профессора. Мы прошли в гостиную, я молча указала на кресло. Сама устроилась на диванчике напротив.

Сел. Наклонился вперёд. Вижу, не знает, с чего начать, что на него непохоже.

— Сэр, что-нибудь случилось?

— Прежде чем я изложу Вам суть дела, хотел бы сказать следующее. Я не протягиваю Вам руку помощи. Помощь нужна мне. Ваше положение — не удивляйтесь, я знаю о том, что Вы ждёте ребёнка — вовсе не катастрофическое. Вы без меня обойдётесь. А вот я без Вас — нет!

— Не понимаю…

— Попробую объяснить. У Вас есть масса вариантов. Во-первых, к моменту появления ребёнка на свет Вам уже исполнится 33 года. Однажды министерство решило, что каждая волшебница обязана родить хотя бы один раз. Если не вышла замуж, может воспользоваться банком спермы. Обычно так и поступают. Но нигде не сказано, что такой способ зачатия — единственно законный. Если министерство заартачится, можно припугнуть их эмиграцией. Я знаю, по крайней мере, две страны, которые передерутся за право дать Вам убежище: Россия и Польша. США тоже не прочь переманить к себе Гермиону Грейнджер. А у них нет таких средневековых законов, как у нас. Вас, конечно, не отпустят. Но попугать-то можно. Да и ситуация с наследством Блэков тёмная. Поттер может подать жалобу на Совет Лордов: когда он принимал наследство и титул Блэка, его обязаны были предупредить об обязанности восстановления рода. Я знаю, вы в очередной раз поссорились.

— Не спрашиваю, откуда Вам это известно. И это не ссора. Это окончательный разрыв.

— Ну, Поттер с Уизли пили в баре, где я ужинал. И говорили довольно громко.

— Сэр, а что за проблема у Вас?

— Сейчас расскажу. Вообще-то это тоже связано с наследством. Как Вы знаете, я принял титул лорда Принц. Вот меня и предупредили, что я должен либо обеспечить рождение наследника, либо им станет ближайший мой родственник.

— А есть такой?

— Только не смейтесь. Это Поттер.

— Как это возможно?

— Даже интересно, Гермиона Грейнджер чего-то не знает! Дорея Поттер, матушка Джеймса — урождённая Принц, родная сестра моей матери, в девичестве — Эйлин Принц. Так что с Джеймсом мы были кузенами. А Гарри — мой двоюродный племянник. Наследник, Мерлин его побери! Только я думаю, что нашему Золотому Мальчику и двух титулов много.

— Так в чём дело? Вы можете найти мать для своего наследника.

— А вот в этом и фишка. Неудобно говорить об этом, но яд Нагайны и круциатусы Лорда сделали своё дело: я бесплоден. Вот почему я прибежал к Вам, как только узнал о Вашем положении. Мисс Грейнджер! Я предлагаю деловое соглашение. Мы заключаем брак, и я объявляю Вашего ребёнка своим наследником.

Я понимаю, что моё предложение, неожиданное и такое… меркантильное может шокировать Вас. Не так Вы представляли свой брак. Я не могу предложить Вам своё сердце, оно несвободно, как и Ваше, впрочем. Но моя рука в Вашем распоряжении. Я обещаю Вам защиту и положение.

— Брак будет фиктивным?

— А это время покажет. Принуждать я Вас ни к чему не буду. Но, если со временем наш брак станет настоящим, это будет приятным бонусом. Я, знаете ли, не монах. Поверьте мне, браки по расчёту не всегда бывают несчастливыми. Мы хорошо работаем вместе. Вроде бы, давно научились ладить друг с другом… Вам не обязательно принимать решение сразу. Можете подумать. Время есть.

— Я подумаю.

Снейп встал, подошёл ко мне, положил руки мне на плечи:

— Если Вы скажете мне «да», обещаю: никогда не пожалеете об этом. А теперь я, с Вашего позволения, оставлю Вас.

Ушёл.

Ну и что мне делать? Сказать, что я была ошеломлена, это, значит, ничего не сказать…

Ладно, утро вечера мудренее. Или, как говорила моя любимая героиня: «Об этом я подумаю завтра!»

* * *

POV Северуса Снейпа

Я не лукавил, говоря с Грейнджер. Моё положение куда серьёзнее, чем её. Она недооценивает себя. Да, десять лет назад внебрачная беременность была бы для неё проблемой. И слава Героини войны мало помогла бы ей. Но не теперь, когда она признана самой умной ведьмой столетия. Когда она знаменита не только тем, что выжила на войне.

Так что мисс Грейнджер обойдётся и без Поттера и без меня. Если быть честным, я рад, что Поттер оказался идиотом и не использовал свой шанс. Что ни говори, титул леди Блэк — сомнительный выход. Для Грейнджер. Дафна Гринграсс — совсем другое дело. Титул потешит её самолюбие. Она не любит Поттера. Ей не будет больно. А Гермиона… только лишь мать наследника, будущего лорда? Даже Магический Союз, если Поттер решился бы на него, это — не брак. Пусть Джинни лишь формально останется женой Гарри. Всё равно её положение будет более легитимным. Только из-за демографического кризиса министерство решилось на некоторые непопулярные — да, несмотря ни на что, непопулярные для нашего консервативного общества — меры. Для чистокровных семейств леди Блэк — всего лишь узаконенная любовница. И если никто не решится даже намекнуть на это Дафне Гринграсс, то Гермиона Грейнджер, не имея поддержки магического рода, не раз почувствовала бы своё унизительное положение.

А вот я действительно нуждаюсь в её помощи. Пусть Поттер получит титул лорда Принц после моей смерти, всё равно неприятно! К тому же наследником я должен назвать его уже сейчас. Нет, только через мой труп!

Я уже подумывал об усыновлении ребёнка. Есть множество контор, которые помогают чистокровным семьям скрыть грешки блудных дочерей. Но, став случайным свидетелем разговора Поттера с Уизли, не мог упустить такой случай. Гермиона Грейнджер всегда вызывала моё уважение и восхищение. Разумеется, ни о каких романтических чувствах и речи не было. Но она их от меня и не ждёт. А чем плох брак, основанный на взаимном уважении и сотрудничестве? В любом случае, решать ей. Надеюсь, она примет правильное решение.

* * *

POV Гарри Поттера

Я проснулся в своём доме. Вспомнить, как я оказался здесь, я так и не смог. Долго лежал, смотря в потолок. Не мог понять только одного: что на меня вчера нашло? Почему я так отреагировал на новость, которую сообщила мне Гермиона? Я ведь думал об этом, и не раз. И собирался признать ребёнка. Такое ощущение, что после слов: «Я беременна», во мне включилась какая-то программа. Словно всё, что я говорил, исходило не от меня. Прокрутилась пластинка десятилетней давности. Я почти слово в слово повторил то, что говорил тогда. С добавлениями, продиктованными временем и новыми обстоятельствами. Стоп: что там Рон говорил о Джинни? Заигралась с чарами и зельями?

Джинни нашлась на кухне, что удивило меня. Она нечасто там бывает. Увидев меня, сначала смутилась, но взяла себя в руки и посмотрела на меня прямо, не отводя глаз. Начал без предисловий:

— Это твоих рук дело? Что ты использовала?

— Ничего противозаконного. Только привязка к дому, семье. И нежелание иметь ребёнка на стороне. Старинное охранное заклинание. Женщины в чистокровных семьях используют его для защиты рода. Я не дура. И я следила за Вами. И о беременности Гермионы узнала раньше, чем она: опять двойная нить. На этот раз не стала брать грех на душу. Нить рвать не стала. Но меры приняла. Это мой долг перед нашей семьёй.

— Зачем ты это сделала? Ты ведь знала о моём долге перед родом Блэк.

— Я не хочу, чтобы Гермиона стала леди Блэк. Пусть ищет счастья в другом месте.

— А ты подумала, что будет с ней и нашим ребёнком, если я не возьму их под зашиту рода?

— Гарри, ты идиот! Гермиона Грейнджер не по зубам нашему министерству. Ты даже не заметил, как просто талантливая девочка стала учёным с мировым именем. Да ей в любой стране мира дадут убежище. Так что наш родной Совет по Защите Прав Детей пальчиком её не тронет. К тому же на момент рождения ребёнка ей исполнится 33 года. Она получит право на своего ребёнка. Даст ему своё имя. Создаст новый род. Магии для этого у неё хватит. Или восстановит род своих предков. Впрочем, что она будет делать, меня не интересует. Пусть выпутывается, как знает. Только нашу семью в покое оставит! И не смотри на меня так. Ничего ты мне не сделаешь: я в своём праве. Попробуешь развестись — не получится! Я беременна и нахожусь под охраной родовой магии. Никто наш брак не расторгнет!

Ничего я не стал ей говорить. Что толку? Всё равно не поймёт. Ревность и ненависть к Гермионе затмили её разум. Просто повернулся и вышел из дома. Только куда мне идти?

Решил ещё раз поговорить с Гермионой.

На этот раз она впустила меня в дом. Хотя в гостиной горел камин, Гермиона куталась в плед. Правильно, на улице еще март. Холодно и дождливо. Она плохо выглядит. Тонкие пальцы нервно теребят бахрому пледа. Странно спокойна. Молчит.

Я долго не могу заговорить. Что-то мешает мне. Догадываюсь, что это остатки заклинания Джинни. Но, преодолевая себя, буквально выдавливая слова, прошу прощения. Говорю, что сделаю всё, чтобы помочь ей. Мы вместе найдём выход. Я найму лучших адвокатов. Неохотно рассказываю ей об интригах Джинни: как-то нехорошо сваливать собственную вину на кого-либо.

Она долго молчит, глядя куда-то в сторону. Потом начинает говорить, и я понимаю, что её слова выстраданы ею за те часы, что мы не виделись. Она говорит, что интриги Джинни — не новость для неё. Что — подтверждая мои же слова — я в ответе за всё, что творит моя жена. Так что сваливать с больной головы на здоровую… нехорошо, по крайней мере. Хватит прятаться за женскими юбками. Пора отвечать за свои слова и поступки самому. Говорит, что я — инфантильный идиот, если за столько лет не удосужился узнать о правах и обязанностях Лордов. Что, подумав и порассуждав на досуге, поняла, что даже если бы я дал ей титул леди Блэк, то по слабости характера и ещё многим личным качествам, о которых она распространяться не будет, не смог бы дать ей защиту от тех, кто до сих пор считает такую форму брака наложничеством. Так что она даже благодарна судьбе, избавившей её от подобного унижения. За Дафной стоит мощный магический род. Её никто не посмеет оскорбить.

И повторяет, что со вчерашнего дня её проблемы — не моя забота. Она согласилась поговорить со мной, чтобы окончательно расставить все точки над «и». И ещё, чтобы я не думал, что она решила нашу судьбу сгоряча. Что, опомнившись, может передумать. На этот раз наш разрыв — окончательный. Пути назад не будет. Вчера она дала мне последний шанс. И добавляет, что её правоту подтвердил тот факт, что я даже не попытался развестись с Джинни и сделать ей предложение. Что тюха Рон на поверку оказался честнее и порядочнее меня. Не испугался угроз Лаванды. Женился на Габриэль. Но не забывает о своём долге перед бывшей женой. Он оставил ей дом и назначил хорошее содержание.

Сказала и указала мне на дверь. Попросила уйти по-хорошему и не морочить ей голову запоздалым раскаянием.

И я понял, что на этот раз пути назад действительно нет. Ни сейчас, ни через какое-то время она не передумает. Слишком спокойной и выдержанной была её речь. Только руки выдавали, что внутри она не так спокойна, как ей хочется выглядеть.

И я ушёл. Домой не хотелось. Поэтому снова поплёлся к Рону. Тот выслушал меня молча. И после говорить ничего не стал. Просто достал бутылку огневиски и два стакана.

* * *

POV Гермионы Грейнджер

Ушёл. Чего мне стоило ТАК говорить с Гарри, знаю только я. Но каждое моё слово выстрадано. И всё это горькая, но — правда.

Я не знаю, приму ли я предложение Северуса Снейпа. Но, в любом случае, помощь Гарри не приму, ни за что. Больше всего я не могу простить ему, что он припомнил мне долг жизни. Это бесчестно. И магия Джинни здесь ни при чём. На Джинни я даже не злюсь. Она идёт в своих поступках настолько далеко, насколько позволяет ей Гарри.

Я устала от их игр. И выхожу из этой игры.

Я взрослая, самодостаточная женщина. На пороге полного магического совершеннолетия. И скоро стану матерью. Пора спуститься с небес на Землю и начать просто жить. Пора признать, что Гарри не стал моим принцем. Их вообще не бывает. Или мой принц заблудился в пути.

ГPOV Джинни

Скажете, я стерва? Согласна. Но я, наконец, избавилась от той, что отравляла атмосферу нашего брака столько лет. А Гарри побесится и успокоится. Так уже было не раз. Но она снова и снова возвращалась в его жизнь. Теперь не вернётся. Я поставила между ними мощный разделительный блок. И не говорите, что это нечестно. В борьбе за семью нечестных приёмов не бывает.

Да, у меня перед Гермионой — долг жизни. И только поэтому я не перерезала нить. А соблазн был велик. Так что мы в расчёте.

Как Гермиона будет выходить из своего положения — меня не касается. В любом варианте её отродье будет безотцовщиной. Нет, он не будет считаться незаконнорождённым. Материнский ребёнок. Это даже почётно: считается, что таким образом женщина выполняет свой долг перед магическим миром. Только чистокровное общество — нет, не презирает таких детей — не спешит принимать их в свой круг. Поэтому большинство материнских детей зачато искусственно. Чтобы избежать обвинения в распутстве. У Гермионы не будет такого оправдания. Разумеется, никто открыто её не осудит. Но тот факт, что ребёнок не признан отцом — а кто ещё не знает, чей это ребёнок? — послужит причиной сплетен и слухов. Мне приятно, что Гермионе помоют косточки. Нет, я не желаю ей зла. Так, мелких неприятностей желаю. Маленьких таких. Ну, пусть ей будет не совсем комфортно.

Если бы ей пришлось отстаивать свои права с боем, идти наперекор обществу, у неё был бы ореол мученицы, ей сочувствовали бы, поднялась бы волна протестов против её гонителей. А так… За что её жалеть? В чём поддерживать? А вот посплетничать за спиной вполне можно. А то слишком она безупречна. Это раздражает многих. Так что весёленькая ей предстоит жизнь. А мне-то как приятно!

Сколько угодно можете говорить, что я стерва. Я не отрицаю.

* * *

«Ежедневный пророк». 22 марта 2011 года

«Мистер Северус Тобиас Снейп и мисс Гермиона Джейн Грейнджер обвенчались по особому разрешению в фамильном поместье Принцев 20-го марта этого года. Просьба поздравлений и цветов не присылать».

* * *

POV Гермионы Грейнджер

Я приняла предложение профессора Снейпа. И, что бы он ни говорил, это была протянутая мне рука помощи. Единственная протянутая мне рука. И я ухватилась за неё. Я устала бороться с этим миром в одиночку. Я справилась бы и сама, но так приятно было, что, впервые за многие годы, кто-то заботится обо мне.

Перед свадьбой Северус (странно называть его так) познакомил меня с дедом, который, вопреки моим опасениям, принял меня приветливо. Он знал о наших обстоятельствах, но заверил меня, что только рад будет правнуку или правнучке его Дореи.

— Это редкостная удача, Северус, что твой ребёнок будет нашей крови. Введение в род усилит родовые черты Принцев.

Нам не хотелось предсвадебной шумихи вокруг нас, и я выпросила у Кингсли особое разрешение на брак без оглашения. Он только вздохнул: «А я всё надеялся…», но разрешение выдал.

И мы тихо обвенчались. Свидетелями были Драко (Люциус и Нарцисса отсиживались в Италии) и Луна. Луна шепнула мне на ухо: «Поздравляю, всё будет хорошо. Ваши ауры одного цвета». А Драко после церемонии подошёл ко мне и сказал, вовсе не шепотом, перефразируя известную русскую песню (откуда он её знает, интересно?): Если девчонку бросает любовник, то неизвестно, кому повезло!»

У Северуса продолжался учебный год, и ему пришлось вернуться в Хогвартс. Он не хотел, чтобы я жила в доме родителей. И оставить меня в поместье тоже не хотел: «Что ты там делать будешь?» Он купил дом в Хогсмите, и мы поселились вместе: Северус сказал, что за мной нужен глаз да глаз. И лучше, если этот глаз будет его собственным. Я пыталась спорить, говорила, что я беременна, а не больна. Но кто я такая, чтобы переспорить Северуса Снейпа?

Мы как-то сразу поладили. В конце концов, мы сотрудничали уже не первый год. Так что притираться друг к другу не пришлось. Единственно, о чём мы поспорили немного, так это о приобретении эльфов.

— Можешь платить им, давать выходные дни, хоть страховку за них выплачивай! Но тяжёлую работу должны выполнять они, а не ты!

Пришлось согласиться с ним (А попробуй, не согласись!), и в доме появились три эльфа: горничная, повариха и садовник. И Северус пригрозил, что после рождения ребёнка у нас будет няня. И домоправительница.

— А что я буду делать?

— То, что и раньше: заниматься наукой. Вот к лаборатории я тебя сейчас не подпущу. Займёшься теорией!

На том и поладили.

Беременность я переносила на удивление хорошо, даже токсикоза не было. И, поскольку домашнее хозяйство было на эльфах, мне ничего не оставалось, как засесть за разборку накопленных материалов. Проявилось ещё одно побочное качество беременности: мой творческий потенциал был на подъёме, казалось, что я горы могу свернуть. Вот и сворачивала. Правда, Северус, как мог, ограничивал мой трудовой энтузиазм. Я обязана была принимать пищу каждые пять часов, спать после обеда не менее двух часов. Вечерами он самолично выводил меня на прогулку. Да, и в постельку — в девять вечера. И не поспоришь: себе дороже!

О Гарри я запретила себе думать. Отныне я в ответе не только за себя. Я не буду страдать от несчастной любви всю жизнь: много чести для Поттера. Пора выдавливать эту зависимость из себя: хоть по капле, но безвозвратно. У меня здоровая психика. Справлюсь.

* * *

POV Джинни

Нет, вы подумайте, эта мерзавка нашла-таки выход из щекотливой ситуации! Подумать только: леди Принц!!! В последние два года девицы на выданьи и их мамаши голову сломали, гадая, кто же приберёт к рукам новоявленного лорда? Да, не очень молод, но для волшебника — самый расцвет. Не очень красив, хотя, какой-то мрачный шарм присутствует. А главное, богат и знатен. В последнюю очередь на роль леди Принц прочили Гермиону. Вернее, её кандидатура вообще не рассматривалась. Хотя, как-то Флёр заметила, что Грейнджер и Снейп — неплохая пара. Её подняли на смех: леди Принц — грязнокровка? Снейп, конечно, и сам не совсем чистокровный. Но его ввели в род. Он лорд, наконец! А Гермиона? Я была не в восторге, когда она была девушкой Рона. Но кто меня спрашивал тогда?

Да, я сама хотела, чтобы Гермиона нашла свою судьбу. Но не сразу же! Пусть прошла бы через ад сплетен, ухмылочек, перешёптываний за спиной. Потом, лет через пять, её подобрал бы какой-нибудь вдовец с детьми. А, кстати, зачем Северусу Снейпу ребёнок Гарри?

Не могу забыть лицо Гарри, когда он прочитал объявление в Пророке… Он бросил газету, пробормотав: «Теперь я понимаю, каково ей было тогда!» и ушёл. Вернулся ночью, пьяный и злой. С тех пор он слова мне не сказал. Приходит, уходит, и всё молча, молча. Лучше бы кричал, ругался. А что я такого сделала? Всё только ради детей, семьи…

Нет, так я это не оставлю! Это неправильно, бесчеловечно.

Я долго думала и поняла, что совершила ошибку. Из ложной жалости я не прервала беременность Гермионы. Не захотела брать грех на душу. Но ребёнок Гермионы — мина замедленного действия. Он будет постоянно напоминать Гарри о его любви к ней. И Гермиона и её отродье всю жизнь будут угрозой нашей семье. Я просто обязана устранить эту опасность. Пусть рожает детей от Снейпа. У Гарри будут только мои дети. Ребёнок Дафны, даже если допустить его появление, только долг.

Пока я не знаю, как прервать беременность Гермионы. Покопаюсь в библиотеке Блэков, в разделе родовой магии. Время не ждёт: чем раньше, тем лучше. И надо сделать это так, чтобы не навлечь на себя подозрений. Гарри мне этого не простит. Мой долг жизни перед Гермионой? Я же не убивать её собираюсь. Да, необходимо позаботиться, чтобы после выкидыша она не потеряла способность к деторождению. Это и пойдёт в счёт уплаты долга.

И ничего криминального. Так всегда поступали в чистокровных семьях, устраняя бастардов. Я жена Гарри. На детей от него имею право только я. Остальные должны получить моё разрешение. Это древний закон родовой магии. Он прочно забыт, но его никто не отменял. Так что я в своём праве.

Опять будете говорить, что я стерва? Я и не отрицаю!

* * *

POV Гарри Поттера

Объявление в газете обухом ударило меня по голове. Так вот что испытала в своё время Гермиона… Конечно, я напился на пару с Роном. Дом опротивел, да и Джинни тоже. Но у меня — дети. Скоро родится Лили. Так что в запой я не ушёл.

И пора прекратить играть по чужим правилам. Я нашёл хорошего адвоката. И у меня интересные новости для Совета Лордов. Я имею право дать титул Лорда Блэк внебрачному ребёнку, но не обязан. У меня не один сын. И я могу вывести Альбуса из рода Поттеров и ввести его в род Бпэков. Последнее время я и занялся подготовкой к этому ритуалу. Если и видел я кого в роли леди Блэк, так это только Гермиону. Дафна не получит этот титул. Его получит будущая жена Альбуса.

К сожалению, я только недавно узнал о том, что моя бабушка и мать Снейпа — сёстры. Мне больно, что мой ребёнок будет считать своим отцом Снейпа. Но я рад, что он станет наследником Принцев. Пусть косвенно, но мы будем принадлежать одному роду.

Я смирился с потерей Гермионы. Это только моя вина. Мне было хорошо рядом с ней, но я совершенно не думал о её сомнительном положении, её будущем. Не могла же она быть моей пожизненной любовницей.

Я желаю ей счастья. Пусть и не со мной. Одного желаю: пусть со временем они полюбят друг друга. Снейпу пора отпустить мою мать. А Гермиона со временем сможет отпустить меня и оценить человека, волей судьбы ставшего ей мужем. Они заслужили счастье. А я его потерял. Но это моя карма. Никто кроме меня не виноват.

Хотелось бы вернуться в прошлое на 12 лет назад… Но история не знает сослагательного наклонения. Тут никакой хроноворот не поможет.

* * *

POV Северуса Снейпа

Оказывается, это очень приятно: иметь свой дом и знать, что тебя ждут. Разделять с кем-то ужин, слушать, какие мысли пришли в её умную головку при разборе собранных ею же материалов. А потом гулять с ней по улицам Хогсмита и опять-таки слушать, слушать, слушать. И вдруг замечаешь, что твои постиранные и выглаженные вещи аккуратно уложены в шкаф. Конечно, всё по дому делают эльфы, но она руководит ими. Медленно, но неукоснительно старые вещи заменяются новыми. А на столике в ванной появляются какие-то флаконы, баночки, бутылочки…

— Гермиона, а это что?

— Шампуни, кремы, кондиционеры. Что-то из коллекции моих родителей. Есть и мои изобретения. Если Вы заметили, у меня проблемная, чувствительная кожа. И непослушные волосы. Впрочем, у Вас те же проблемы.

Ворчу, но рискую попробовать. И сам не замечаю, как светлеет и смягчается кожа. Как волосы становятся послушными и шелковистыми.

И вот, когда я появляюсь в Хогвартсе в чёрной шелковой мантии, с чистыми и пушистыми волосами, я начинаю замечать томные взгляды молодых преподавательниц, да и некоторых старшекурсниц. Они напрашиваются на отработки и приходят в таких откровенных мантиях, что даже я теряюсь…

И постепенно я приобретаю новую привычку: рассказывать Гермионе обо всём, что произошло за день: снова взорвали котёл, перепутали ингредиенты… Она смеётся, и я замечаю, что мне нравится её смех.

Учебный год подходит к концу, и мы уже решили каникулы провести в Италии. Но в конце мая происходят события, едва не закончившиеся катастрофой.

Гермиона, как всегда, ушла к себе в девять. Я поработал ещё в своём кабинете и уже собирался пойти спать, как услышал крик. Кричала Гермиона. Когда я вбежал в её комнату, то увидел, что она, держась за живот, мечется на кровати. Сразу понял: схватки!

Я не только зельевар, но и проклятиях кое-что понимаю. Бросаюсь к кровати, читая диагностическое заклятие. Так и есть! Страшное проклятие, давно почти забытое: изгнание бастарда. Накладываю на Гермиону чары статуса. Она затихает. Но это ненадолго. Минуты решают всё.

Сбегаю в гостиную, кидаю горстку пороха в камин, вызываю Поттера. К счастью, он дома. Удивлённо смотрит на меня.

— Соплехвоста тебе в задницу, Поттер! Ты в курсе, что творит сейчас твоя жена?

Срочно тащи её, да и себя тоже, к нам. И Артура с Молли не забудь. И если через 15 минут вас не будет, пожалеете, что на свет родились!

POV Северуса Снейпа

Уже через десять минут в гостиной отряхиваются сонные и взъерошенные Артур и Молли, а затем из камина вываливается Поттер, держа за шиворот Джинни. Она вырывается из рук мужа, приводит одежду в порядок. Не смущена, а возмущена.

Начинаю без предисловий:

— Сегодня Джинни Поттер применила по отношению к моей жене проклятие изгнания бастарда.

Молли охнула. Я продолжал:

— Где она выкопала эту дрянь, я не знаю. Но применила она его непрофессионально. Если процесс не остановить, погибнет не только ребёнок, но и Гермиона.

— Неправда, — пропищала Джинни, — я не собиралась убивать её, и даже оставила ей способность к деторождению. Но право на детей от моего мужа имею только я!

— Не буду вдаваться в подробности и объяснять, где и что напутала Джинни в проведенном ею ритуале. Времени нет. Поттер, срочно произноси формулу отречения от ребёнка. Джинни, от имени своей жены, как её муж и защитник, требую уплаты Долга Жизни. Ты должна дать клятву, что ни словом, ни делом никогда не будешь больше вредить Гермионе. Артур, Молли, Поттер вы все будете свидетелями и гарантами клятвы Джинни.

Перепуганные Поттеры и Уизли выполнили мои требования.

А теперь вы все будете свидетелями ритуала замены. Мы перешли в спальню Гермионы. Она дремала, но очнулась, когда я дотронулся до её руки. Открыл флакон с зельем замены, вылил его в кубок, добавил прядь своих волос и, надрезав палец, выдавил немного крови.

— Перед лицом свидетелей даю тебе, моя жена, зелье замены. После того, как ты выпьешь его, ребёнок Гарри Джеймса Поттера перестанет существовать. Его заменит мой ребёнок, наследник Северуса Тобиаса Снейпа. Ты даёшь согласие на замену?

Едва слышно Гермиона произнесла:

— Да, я даю согласие на замену наследственности моего ребёнка. Отныне его отец ты, мой муж.

Гермиона взяла кубок из моих рук и выпила зелье.

— Перед лицом родовой магии клянусь, что ребёнка, которого прокляла Джинни Молли Поттер, более не существует. А на моего наследника проклятие не распространяется.

Синее пламя магии, окутавшее Гермиону и меня, подтвердило факт изменения наследственности ребёнка.

— А теперь, все — вон! И не попадайтесь мне на глаза, никогда!

Поттер попытался сказать что-то. Но я рявкнул:

— Молчать! Меня не интересуют Ваши оправдания, извинения, соболезнования, сожаления. Вон отсюда! Все!

Похоже, я был убедителен. Они ушли.

* * *

Она спит. А я спать не могу. Сижу рядом с ней в кресле. Смотрю на побледневшее от перенесённой боли и страха лицо. Откуда такая нежность по отношению к спящей девочке? Всё ещё не могу прийти в себя. И не могу поверить, что теперь она — мать моего будущего сына или дочки.

Честное слово, я не хотел так поступать по отношению к ней, да и к нему тоже. Но Джинни сегодня убила ребёнка Гарри. Мне удалось задержать процесс. Но сохранить беременность и спасти жизнь Гермионы могла только замена отцовства. Над моим ребёнком проклятие не имело силы.

Что я скажу ей завтра? Знаю лишь одно: с сегодняшней ночи у нас одна судьба на двоих.

А теперь я расскажу то, о чём не знает никто из живых, кроме меня. Даже отдавая воспоминания Гарри Поттеру, это я опустил.

Ретроспектива.

Мы поссорились с Лили на пятом курсе. На седьмом курсе она стала встречаться с Джеймсом Поттером. Я видел их танец на выпускном и знал, что на ноябрь назначена их свадьба. После окончания Хогвартса я устроился работать в магловскую аптеку и снял квартиру. Жить с родителями я просто не мог. Как бы не жалел я мать, но ненависть отца переносить не было сил. Деньгами я матери помогал: я неплохо зарабатывал. Я давно уже разочаровался в идеях Волан-де Морта и даже решился просить помощи у Дамблдора: я не хотел принимать метку. Старый манипулятор запудрил мне мозги и уговорил стать его шпионом. Сдуру я согласился. А что мне было терять? Лили я уже потерял.

В одно из воскресений я пришёл в парк, где в детстве мы столько времени проводили с Лили. Каково же было моё удивление, когда я увидел её: она плакала, сидя под нашим деревом. Моя Лили плакала навзрыд, обняв колени, пряча лицо в них. Не выдержал, подбежал, упал на колени рядом с ней:

— Лили, родная, что случилось?

Она подняла голову, и, неожиданно, упав лицом мне на грудь, зарыдала ещё сильнее. Долго же мне пришлось её успокаивать. А потом, отплакавшись, она рассказала, что Джеймс, приверженец старых традиций, считает, что первая брачная ночь и в самом деле должна быть первой.

— А что тут такого, Лили? Тебя перед свадьбой будет осматривать колмедик: это традиция чистокровных…

— Да разве в этом дело? Я, что, не могу подождать? Я ведь не Петунья, которая давно спит со своим женихом.

— Тогда в чём же дело?

— А в том, что он спит с Фанни!

Фанни Файт, маглорождённая. Я знал её.

— А с кем Фанни не спит?

— Но Джеймс… Я пыталась с ним поговорить, но он только уверяет, что это ничего не значит: просто физиологическая разрядка!

Скорее всего, так оно и было. Но если бы моей невестой была Лили, разве нужна была бы мне Фанни? В конце концов, не все чистокровные волшебники соблюдают старые традиции. Ритуал освидетельствования невесты можно и опустить. Прецеденты были.

Незаметно для себя я привёл её в свою квартиру. Мы долго разговаривали, вспоминали прошлое. А когда я напомнил Лили, что уже поздно и предложил проводить её домой, то она, закусив вдруг губу, тихо произнесла:

— Ты не подумаешь обо мне плохо, если я останусь сегодня у тебя?

Надо ли говорить, что я согласился?

Она приходила ко мне каждый день. И да, мы были близки. И да, я был у неё первым. Я не хотел думать, почему она спит со мной и готовится к свадьбе с Джеймсом. А кто бы на моём месте думал?

Уже в сентябре я попросил её руки. Она сказала, что моя миссия шпиона (я рассказал её о предложении Дамблдора) не позволит мне жениться на маглорождённой.

— А если послать обоих моих хозяев подальше и уехать куда-нибудь?

Она ушла от ответа. Приготовления к свадьбе продолжались.

За неделю до свадьбы она, заплаканная, прибежала ко мне. Я знал, что она уже восстановила девственность магловским способом. (Меня это шокировало, но кто я такой, чтобы судить её?). А теперь выяснилось, что она беременна. От меня.

Я сварил зелье замены. И собственноручно отдал ей флакончик, предварительно объяснив, что нужно сделать.

Я сам отдал своего ребёнка Джеймсу Поттеру. Изначально он был моим. И вы ещё удивляетесь, почему я не мог спокойно смотреть на Гарри?

Возможно, судьба просто возвращает мне то, что у меня отняли. Ребёнок, который был зачат Гарри Поттером, будет генетически моим.

Конец ретроспективы

* * *

От автора

Несмотря на поздний час в Норе собрались все взрослые представители семейства Уизли и Поттеров. Джинни стояла, прижавшись к стене. Все смотрели на неё, как на подсудимую. Но она таковой себя не чувствовала. Вид у неё был воинственный. И ни капли раскаяния! Ноздри раздувались от возмущения, что никто не захотел понять её.

Артур и Молли от шока не в состоянии были говорить.

Тогда инициативу взял в руки Билл:

— Не буду сейчас пытаться объяснять Джинни, что такое хорошо, а что такое плохо. Поздно. Только скажу, что последствия будем расхлёбывать мы. Только потому, что у Джинни от ревности и дурости крыша поехала, а у Гарри не хватило ума её остановить.

Как вы думаете, почему нас зовут предателями крови? Нет, Рон, это не из-за любви к маглам, совсем нет. Просто младшим в семье мы не рассказывали эту историю. Тем более, что проклятие потеряло силу после семи поколений. Папа — восьмое поколение. И, получается, зря не рассказывали. Потому что теперь Джинни наступила на те же грабли.

В былые времена Уизли были знатны и богаты. И когда старший сын в семье влюбился в вейлу, они быстренько сосватали ему богатую невесту. А Айрис стала официальной метрессой сэра Эдварда. Он купил ей дом, окружил роскошью, и все, даже его родители, смотрели на это сквозь пальцы. Подобное было нормой в те времена, и девушку такое положение вовсе не компрометировало. Ей даже завидовали..

Диана и Айрис забеременели почти одновременно. И вот тогда Диана взбунтовалась. Она потребовала у мужа, чтобы он отослал куда-нибудь подальше любовницу. И катерически возражала против признания бастарда. Эдвард был ошеломлён. Он был горд тем, что обе его женщины беременны: чем больше наследников, тем лучше. Диана, однако, не унималась. Тогда Эдвард запер её в башне замка и стал готовиться к ритуалу признания отцовства. Но тут сама Айрис испугалась: ей стали сниться страшные сны. Она сказала Эдварду, что друг её детства, Элвис Малфой, после перенесённого в детстве заболевания бесплоден. Он готов жениться на ней и признать её ребёнка своим. Эдвард задумался. Он знал Малфоя. Его родители из-за каких-то неурядиц переселились в Англию из Франции. Они принадлежали к старинному волшебному роду. Эдвард переговорил с Малфоем и дал согласие на фиктивный брак Айрис с Элвисом Малфоем. Венчание состоялось через неделю. Об одном он забыл: известить об этом Диану.

Разъяренная фурия чуть не разнесла башню, но потом опомнилась и решила отомстить. Да, она провела тот же обряд, что и Джинни. И так же, как и Джинни, не учла факт состоявшегося замужества соперницы. Айрис и ребёнок находились под защитой родовой магии Малфоев. Проведённый Дианой обряд разрушил эту защиту и под угрозой оказался уже не только ребёнок, но и его мать. Но, к счастью, у Элвиса гостил его друг, зельевар. Вызвали Эдварда, тот притащил Диану, и зельевар провёл обряд замены отцовства. Вот откуда у Малфоев кровь вейлы.

А побочными явлениями проведённого Дианой обряда стали постепенное обнищание семейства Уизли и родовое прозвище: предатели крови, ибо обряд уничтожил в ребёнке кровь биологического отца. Семь поколений Уизли расплачивались неудачами за безумный поступок одной бабы! Наша семья была первой, свободной от проклятия. Пока Джинни не навлекла его на последующие семь. Вы как хотите, но я выдам свою дочь замуж с полным выведением Мари-Виктуар из нашего рода и введением её в род мужа.

Да, кстати, семья Дианы — а это были Блэки — тоже поплатилась за её поступок. Кто остался в живых из этого рода? Отлучённая от рода Андромеда и её внук. Да, ещё Нарцисса. Её спас брак с Малфоем. Сириус был отлучён от рода, но не введён в другой. Ему надо было жениться и войти в род жены.

Что-то подсказывает мне, что именно на записи Дианы наткнулась Джинни. Та обожала тёмную магию.

Кого и как будет наказывать родовая магия Принцев — за покушение на тех, что были отданы под её защиту, и родовая магия Поттеров: за уничтоженного, уже дважды, кровного наследника рода — мы увидим. Боюсь, ждать придётся недолго.

Едва Билл замолчал, как взорвалась Джинни. Она выскочила на середину комнаты и закричала:

— Вы думаете, что я сейчас начну посыпать голову пеплом? Буду плакать и просить прощения? Да, чтобы заполучить Гарри, я использовала и чары, и заклятия, и зелья. А где были все вы? Скажете, не знали? Знали прекрасно! И Гарри догадывался. Но всех всё устраивало! Малышка Джинни сделала хорошую партию!

И мама, и все вы знали, кто является моей соперницей. Я узнала последней.

И. вот, теперь вы все судите меня. А кто-нибудь попробовал остановить меня в самом начале? Или, хотя бы, поговорить с Гарри. Сказать, что ты делаешь? Опомнись!

Все знали, из-за кого Гермиона чуть не покончила с собой. Кто-нибудь из вас сказал об этом мне? Мы с Гарри тогда ещё не были женаты.

А Гарри, что, такой белый и пушистый? Он, что, не понимал, что творит? Не мог распознать простейших чар? Не хотел!

Жизнь рядом с Гермионой ко многому обязывает. Она безупречна. Нельзя распускаться, бегать по бабам, пить. Надо работать над собой. А я — грешная, передо мной не стыдно. Со мной проще. У меня самой рыльце в пуху.

А каково мне было все эти годы? Я, что, не понимала, что Гарри любит не меня?

Тогда, в юности, я рвала нить, не задумываясь. Да и соперница не имела лица. А теперь…

И вы можете осуждать меня за мой поступок, но сегодня день моего торжества: я уничтожила ребёнка Гарри. Теперь я спокойна: Гермиона носит наследника Снейпа. Если честно, я рада, что ребёнок Гермионы не пострадал. Да, я не учла, что она уже замужем. Но ведь всё обошлось? Гермиона жива, и жив её ребёнок. Но у Гарри не будет детей не от меня! А последствия? Вот когда они наступят, тогда и будем думать. Я десять лет жила в аду. Теперь всё кончено. Мне уже ничего не страшно.

И тут она закричала, скорчилась, оседая на пол… Гарри подбежал, схватил её на руки…

В эту ночь в Мунго родилась слабенькая девочка, Лили Луна Поттер, на два месяца раньше срока…

POV Гермионы

Я ложилась спать в одной действительности, а проснулась в другой.

Как обычно, я отправилась в свою спальню в девять часов вечера. Немного почитала перед сном и уснула. Проснулась я от страшной боли. У меня начались схватки. Плохо помню, как прибежал Снейп, и схватки прекратились. Едва я успела вздремнуть, как появилась куча народа, и от меня что-то требовали. Проще было согласиться, что я и сделала. После чего спокойно уснула.

Когда я проснулась, было уже позднее утро. И Снейп спал в кресле рядом с моей кроватью, что меня очень удивило. Я попыталась встать, но сильная слабость заставила меня снова упасть на подушки. Проснулся Северус.

— Гермиона, тебе лучше сегодня оставаться в постели.

— Я плохо помню, что произошло.

— Вчера Джинни активировала проклятие изгнания бастарда. Мне пришлось пойти на крайние меры. Гермиона, ребёнок Гарри погиб. Ты носишь моего ребёнка. Прости. Я никогда не сделал бы этого, но альтернатива — твоя смерть, вместе с ребёнком.

— Понимаю. После всего… Джинни жива?

— От нас живой уходила. Я понимаю, что ты испытываешь. Ты потеряла последнюю ниточку, которая связывала тебя с Гарри.

— Но мой ребёнок жив. Это главное. Второго выкидыша я не пережила бы…

— Гермиона, я …

И он обрушивает на меня свою боль… он говорил долго, сбивчиво, повторяясь… Он мучается, пытаясь объяснить… Проклиная себя за слабость, неумение бороться за свою любовь…

А я видела отчаянно влюблённого юношу, который готов был пойти на всё, лишь бы его любимая была счастлива… пусть и не ним.

Я осторожно дотронулась до его руки. Впервые.

Он смотрит на меня… И, как-то, виновато:

— Никогда… я не стал бы даже думать об этом… ты ведь умница… ты знаешь, что потребует от нас ритуал замены?

— Знаю…

Я потянулась к нему, он наклонился навстречу…

Обняла, прижалась лицом к его груди:

— Разве я против?

* * *

POV Гарри Поттера

Я сижу в детской палате. Джинни в реанимации. А в маленькой стеклянной кюветочке шевелится моя девочка, Лили. Ни к одному из своих детей я не испытывал такой нежности. Что бы не натворила Джинни, но она подарила мне это чудо: мою Лили. У неё рыжие волосики и пронзительные зелёные глаза. За это чудо я готов простить Джинни всё.

Ребёнка Гермионы я изначально своим не считал. То, что в результате проклятия Джинни он стал генетически Снейпом… Я монстр, наверно. Но я любил Гермиону, а наш ребёнок был для меня абстракцией. Я рад, что она сохранила беременность. А замена отцовства? Наверно, я что-то задолжал Снейпу. Возможно, моя реакция — результат манипуляций Джинни. Допускаю.

Джинни. Она — тоже жертва сложившейся ситуации. Как же я допустил, чтобы озорная, безрассудно смелая девчонка превратилась в одержимую местью фурию? Вчера, когда она стояла, прижавшись к стене и делала вид, что ей всё нипочём… Когда не стала оправдываться, а обвинила нас всех в соучастии… Она была права.

Её семья смотрела на неё как на преступницу. И только я видел обезумевшую от боли женщину, которая боролась за свою семью. Как могла, как умела, как научили. Это у неё в крови: семья превыше всего, за неё она готова на любое преступление. В своё время именно это качество предопределило мой выбор. Тогда, в самом начале… Джинни не использовала приворотные зелья. Так, легонькие чары симпатии и доверия, зелья, усиливающие её привлекательность. Всё это не подействует, если объект не влюблён. Она только усиливала моё влечение к ней, а не внушала его.

И в другом она права. Я всегда чувствовал превосходство Гермионы. Она и магически, и умственно и духовно выше меня. Она постоянно совершенствуется. Всегда в пути, всегда в поиске. И тому, кто рядом с ней она не даст опуститься, закостенеть, расслабиться.

А я другой. Дом, уют, покой, снисходительная, всё прощающая жена. Да, которая сама не без греха. И потому сможет понять и простить твои слабости.

Поэтому я, без памяти любя Гермиону, женился всё-таки на Джинни.

Леди Блэк… Что-то подсказывает мне, что для Гермионы это не лучший вариант. Вот тут она права: я не смог бы оградить её от сплетен, ухмылок, перешёптываний за спиной. Снейп — другое дело: попробовал бы кто-нибудь просто косо посмотреть на его жену… Никто и не рискнёт. Так что здесь я за Гермиону спокоен.

Только почему мне так плохо, так больно, как будто меня разрезали пополам. Я ещё ощущаю себя целым, а половины меня уже нет.

* * *

POV Джинни

Всё закончилось болью и кровью. Но из этой боли и крови родилась новая жизнь. Моя девочка… Когда мне положили её на грудь, ещё покрытую слизью, я испытала такое счастье, в котором растворилась горечь и боль последних дней… Стало спокойно и радостно. Я стала куда-то уплывать, и мне было так хорошо…

Но тут я услышала крик медиковедьмы: «внутреннее кровотечение, мы теряем её!»

Девочку унесли, вокруг меня началась беготня, сверкали заклинания, в меня вливали какие-то зелья… Я видела сияющий свет, мне хотелось туда… Но меня не пускали. Шлёпали по щекам, тормошили. А потом кто-то сказал: «Принесите ребёнка!»

Я рвалась к свету, а надо мной держали мою девочку, она смотрела на меня зелёными глазами Гарри…

Гарри… Когда мои родные устроили судилище надо мной, я смотрела на них, и мне было страшно. Так страшно, что хотелось зажмуриться и заткнуть уши. Но я заставляла себя смотреть. Я кожей чувствовала исходящие от них волны осуждения, ни одного сочувственного взгляда… Но я ошиблась: зелёные глаза Гарри были полны понимания и сочувствия… Я убила его ребёнка, чуть не убила Гермиону. А он смотрел на меня, и я видела, что он понимает и прощает меня.

Находясь между затягивающим меня светом и глазами моей дочери, я то уплывала в сторону света, то возвращалась, внимая безмолвной мольбе этих глаз: «Мама, не оставляй меня! Вернись!»

И я вернулась. Вернулась в этот мир, хотя мне очень хотелось уйти отсюда. Как я понимала сейчас Гермиону! Она тоже хотела уйти. И, в отличие от меня, ей не к кому было возвращаться. Но её вернули, и ей пришлось жить.

Я виновата перед ней. Наедине с собой я всегда это признавала. Я боролась за свою семью. За Гарри, которого любила с десяти лет. Но Гермионе я всегда сочувствовала. Только в последнее время мой разум изменил мне, и я возненавидела её. То, что я сделала… Кому я должна молиться за то, что Гермиона и её ребёнок выжили? Зачем я сунулась в библиотеку Блэков? Дневник Дианы… Она тоже ненавидела свою соперницу. И пыталась уничтожить её ребёнка. Она не раскаялась. Малфои прокляли Диану и её потомство. Я не понимаю этого. Я прочитала весь дневник:. Элвис и Айрис Малфои прожили долгую и счастливую жизнь. Их сын, Дориан Малфой, не растратил, а значительно приумножил их скромное состояние. Удача сопровождала их потомков, и с каждым поколением они все больше богатели. А состояние Уизли промотал сын Эдварда и Дианы, Роджер. Так что ещё при жизни Диана оказалась почти в нищете. Но она не раскаялась. Ненависть к Айрис она пронесла через всю жизнь. Всё это я прочитала в дневнике. Так что Билл не открыл мне ничего нового.

На что я надеялась? Только на то, что никто не узнает, что я — виновница выкидыша у Гермионы. Ведь в прошлый раз меня не вычислили. Только я не учла, что на этот раз рядом с Гермионой находится Северус Снейп, а он разбирается в проклятиях. И убивать Гермиону я не хотела. Это хорошо, что она осталась жива.

Я вернулась к жизни. Я не повторю ошибку Дианы. Ненависть к Гермионе ушла в тот миг, когда родилась моя дочь.

Не знаю, простит ли меня Гермиона. И Гарри… Надеюсь, я правильно поняла то, что увидела в его глазах тогда, когда меня судила моя семья…

Я хочу спокойно жить рядом с Гарри, растить наших детей. И больше мне ничего не надо.

* * *

POV Северуса Снейпа

Как-то быстро всё происходит в последнее время. Я теряю контроль над ситуацией. Да, я надеялся, что со временем наш брак перестанет быть фиктивным, но не собирался торопить события. Планировал медленно и осторожно подготовить Гермиону к сближению: отпуск, Италия, романтическая атмосфера.

Но ночные события не оставили нам выбора. Чтобы закрепить действия ритуала мы с Гермионой должны стать настоящими супругами. Хорошо, что она такая умница, и все поняла с полуслова. У неё удивительная способность чувствовать приближение неловкой ситуации и предотвращать её. Пока я искал слова, чтобы как можно осторожнее дать ей понять, в каком мы оказались положении, она легко и просто пошла мне навстречу. Слова оказались ненужными.

Она снова спит. А я смотрю на неё и не понимаю, чем заслужил такое счастье. Рядом со мной появился человек, который понимает меня с полуслова. В нашем браке нет любви. Но есть доверие и взаимопонимание. И, что скрывать, с момента появления Гермионы в моём доме я испытывал по отношению к ней далеко не платонические чувства. Я не монах, в конце концов. Сегодня я впервые испытал радость обладания своей женщиной: не случайная подруга, не чужая жена, не проститутка. Моя законная жена. Непередаваемое чувство радости и покоя. Даже близость с Лили не оставляла у меня такого чувства: это было украденное счастье, не моё. Лили была невестой Джеймса. Мне её только на подержание одолжили. И отняли, навсегда.

Осталось только расставить точки над "и". Придётся уйти. Пишу записку, предупреждаю эльфов. Пытаюсь связаться через камин с Поттером. Не отвечает. Стучусь в Нору. Откликается Билл.

— Билл, можно к вам на минутку? Есть разговор.

Билл хмурится:

— Вы в своём праве. Заходите.

В Норе тихо и пусто. Билл жестом указывает на кресло. Сажусь.

— Вообще-то мне нужен Поттер, или Артур

— Поттер в Мунго. Джинни родила недоношенную девочку. А Артур и Молли не в состоянии разговаривать. Им плохо. Они не отошли от вчерашнего. Так что придётся говорить со мной.

— Во избежание недоразумений. Вам не придётся расплачиваться за то, что натворила Джинни. Кара, постигшая Уизли и Блэков, не была автоматическим последствием поступка Дианы. Поэтому она и использовала это заклятие: до неё так поступали миллионы чистокровных жён, не неся за это никакого наказания. Подумаешь, любовница выкинула ребёнка, даже если сама при этом умерла. Дело обычное в то время.

Но тут вмешался Элвис Малфой. Я читал его дневник. Он любил Айрис с детства. И она отвечала ему взаимностью. Но что они могли противопоставить домогательствам Эдварда Уизли? Оба — из чистокровных, но небогатых семей. Да ещё — эмигранты. Айрис, к тому же, вейла. Это во Франции подобное происхождение ничего не значит. А в Англии отношение к магическим существам всегда было неоднозначным. Вот и пришлось Айрис смириться с положением официальной любовницы Уизли. Но, когда она забеременела, у них с Малфоем и созрел план: уговорить Эдварда на фиктивный брак, А там, глядишь, со временем брак может и перестанет быть фиктивным. И зельевар был приглашён не случайно. И зелье замены было сварено заранее. Так что проклятие Дианы было для них как манна небесная. Они воспользовались ситуацией по полной программе: заменили наследственность ребёнка (что и так собирались сделать), испортили репутацию Уизли и прокляли род Уизли и Блэков.

Ни я, ни Гермиона не собираемся проклинать Вас. Так что можете спать спокойно. Семи поколениям Уизли и Поттеров ничего не грозит. А теперь имею честь откланяться!

И я ушёл, оставив Билла Уизли переваривать информацию.

POV Гарри Поттера

Мои девочки, наконец, дома. Джинни слегка заторможена, что вполне понятно: рождение Лили едва не стоило ей жизни. Она попыталась что-то сказать, но я прервал её. Сказал, что мы просто всё начнём с чистого листа, без объяснений, признаний, раскаяния. Всё и так понятно: мы оба натворили глупостей по самое «не хочу».

Теперь и будем расхлёбывать. Главное: дети, семья. Из этого и будем исходить.

В мягкой колыбельке лежит моя кровинка. Я смотрю, любуюсь. Она и сейчас красивая. Заранее ревную её к многочисленным — в том, что многочисленным, даже не сомневаюсь — поклонникам. Как уберечь её от охотников за наследством, да и просто тех, кто не прочь поиграть и бросить?

Но успокаиваюсь, когда вижу двух рыцарей, стоящих по обе стороны колыбельки. Джеймс и Альбус. Они с восхищением и гордостью смотрят на свою сестрёнку. И я понимаю, что когда Лили поедет в Хогвартс, у неё будут два могущественных защитника, которые не позволят даже косо посмотреть в сторону их сестры. Я вижу это уже сейчас, глядя на их сосредоточенные мордочки. Они не подведут, я уверен!

Глядя на маленькое чудо по имени Лили, не могу не вспомнить о моём потерянном ребёнке от Гермионы. Я лукавил, пытаясь убедить себя, что этот малыш ничего для меня не значил. Это неправда.

Если бы я мог вернуть тот момент, когда Гермиона сказала, что вновь беременна… Да, тогда я не знал, что могу дать ей и нашему ребёнку официальный статус. Но кто мешал мне признать ребёнка, ввести его в род, участвовать в его воспитании?

Не Джинни же мне винить в этом? Пора самому отвечать за свои поступки.

Каково мне будет смотреть на ребёнка Гермионы, зная, что изначально он был моим? Кто это будет: мальчик, девочка? Он, или она поедут в Хогвартс одновременно с Лили.

Как так получилось, что герой войны спасовал в мирной жизни? С какой стороны ни посмотреть — я, получается, подлец. Только подумаю, что кто-нибудь может поступить с моей Лили так, как я поступил с Гермионой… Убить хочется мерзавца! Дикая боль пронзает меня с головы до ног, когда я осознаю вдруг, что за Гермиону некому было заступиться. Некому было просто набить морду такому негодяю, каким я был по отношению к ней. Полная безнаказанность, которой я даже не осознавал… После похорон родителей она с горечью сказала: «Вот теперь у меня нет никого, кроме тебя». Выть хочется от боли и раскаяния. Остаётся только молиться, чтобы в браке со Снейпом она была счастлива. Но что мне делать, если я по-прежнему безумно люблю её. Всё отдал бы за минуту свидания с ней. Пусть ругает меня, проклинает… Только бы смотреть на неё… Только бы она снова была моей Гермионой…

* * *

POV Джинни

Я дома. Мне очень и очень плохо. Я правильно поняла взгляд Гарри: он не осуждает меня. Он обвиняет во всём только себя.

Никто из моей семьи не пришёл поздравить меня, посмотреть на малышку. Не простили.

Я знаю, что Гермиона — любимица всех Уизли. Сначала в ней видели жену Рона, а потом мечтали видеть её в роли леди Блэк. Они надеялись, что мы подружимся. Только я не могу делиться. Гарри — мой. Его однодневки мне не страшны. Гермиона могла забрать его целиком. Иногда я даже удивляюсь, почему она не боролась за Гарри? Немного магии, капелька зелий, и я ей не соперница. Я и сотой доли того не знаю, что знает она. Она отдала мне Гарри без боя. Не понимаю…

Постепенно стала вставать. Ходить по дому. И даже осмелилась посетить Косую Аллею: надо было прикупить кое-что для малышки.

И угораздило же меня столкнуться в магазине «Детское счастье» с Гермионой и Снейпом. К счастью, они были уже на выходе, а я успела спрятаться за стеллажом с детским питанием. Они не заметили меня.

Богарта мне в спальню! Вид Снейпа меня сразил: ухоженный, в чистой, отглаженной, щёгольской мантии, выбритый до синевы, с пушистыми, блестящими волосами…

Виновато вспомнила Гарри: небритого, с растрёпанными волосами, в помятой мантии, верхняя пуговица оторвана… А ведь ещё в Хогвартсе Гермиона следила за своими мальчиками: то Гарри очки починит, то Рону пуговицу к рубашке пришьёт, то ещё что… Вообщем, следила, чтобы её мальчики не распускались, не выглядели неряхами… А я… Что я за жена?… Вспомнила, что от Гермионы Гарри всегда приходил в чистой, выглаженной одежде. Что его мантии постоянно обновлялись… Я даже не замечала этого… да и он, похоже, не замечал…

Не понимаю, почему Гарри женился на мне? Чары? Зелья? Единственно серьёзным заклинанием была порванная нить… Остальное — детские игрушки. Неужели я права, и дело только в том, что со мной всё дозволено? Я — грешница, и приму его любым… Больно. Тяжело осознавать, что я заполучила Гарри только потому, что готова была принять его на любых условиях…А он не понял этого, и условий не выдвинул. Скажи он тогда, в самом начале: «Гермиона беременна от меня. Я женюсь на тебе, но признаю ребёнка, введу его в род, и он будет моим наследником по праву перворождённого… Я согласилась бы, не раздумывая.

Нет, Джинни, не надо врать самой себе. Согласиться–то ты, конечно, согласилась бы. Но потихоньку стала бы пакостить и любой ценой устранила соперницу и её ребёнка. Впрочем, так я и сделала.

* * *

POV Гермионы

Я замужем. За-мужем: впервые поняла значение этого слова. Давно забытое ощущение защищённости. Я устала. Устала от одиночества, от необходимости самой решать все свои проблемы… Устала от унизительных для меня отношений с Гарри. В последние годы о том, что мы с Гарри любовники, не знал только ленивый. Смешки за спиной, двусмысленные ухмылочки, шёпот, сплетни… Устала…

Я впервые за многие годы выхожу на улицу в сопровождении своего мужчины, не оглядываясь по сторонам. Он открыто обнимает меня за плечи. Прижимает к себе. Он ни от кого не скрывает, что я — его женщина. Что я желанна. И подтверждает это каждую ночь. Никогда не думала, что могу вступить в близость с кем-либо, кроме Гарри. Я ошибалась. То, что происходит у меня с Северусом — это только наше. Это уносит меня в другую действительность, где есть только мы, и нет ни Гарри, ни Лили…

Лили… Интересно, если бы не война с Волан-де-Мортом… Она продолжила бы роман с Северусом? А он, согласился бы делить её с Джеймсом? Согласился бы, даже не сомневаюсь в этом. Слишком он её любил.

Что она нашла в Джеймсе Поттере? Сноб, игрок в квиддич. А она? Умная, талантливая — чем мог заинтересовать её Джеймс Поттер? Чистокровный, лорд. Неужели только это?

Северус — друг детства, Но — полукровка, непопулярен, беден. И она воспользовалась его срывом, который сама же и спровоцировала. Мне всегда не давал покоя вопрос: откуда мародёры узнали о заклинании из снейповского учебника? Внезапное озарение, что Лили показывала его учебник Поттеру, и было причиной сорвавшегося оскорбления.

А потом было осознание того, что он натворил, раскаяние. Он просил прощения, а она встала в позу оскорблённой невинности. Вместо того, чтобы просить у него прощения за то, что показывала его записи мародёрам.

А как понять её роман с Северусом накануне свадьбы? Любила ли она Северуса? Или просто мстила Джеймсу за его интрижки? Думаю, и то, и другое. Джеймса, она, несомненно, тоже любила, по-своему, конечно. В этом Гарри истинный сын своей матери.

Я не забыла Гарри. Трудно выкинуть из сердца человека, которого любила двенадцать лет. Но в последнее время это была скорее не любовь, а наркотическая зависимость. Я видела, что он ничего не хотел сделать, чтобы избавить меня от унизительного положения любовницы. Я часто думала, сколько ещё может продолжаться наша связь? А он? Неужели он не понимал, насколько неопределённо моё положение? Что ждёт меня в будущем? Одинокая старость, или «материнский ребёнок» погибшего аврора. И никакой мужской поддержки. Возможно, он искренне считал, что сможет мне помогать. Но верится в это с трудом. Его семья всё больше нуждалась в нём, всё меньше времени у него оставалось для меня. В последнее время мы виделись всё реже. Да и Джинни не дремала. В своих попытках устранить меня она становилась всё изощрённее, и откровенно говоря, успешнее.

А моя беременность, реакция на неё Гарри добили меня. Точку в наших отношениях он поставил, напомнив мне о Долге Жизни. Вот этого я ему никогда не прощу.

Если бы мне довелось спасти его жизнь, я долгом это не посчитала бы: спасая любимого, спасаешь себя, потому что жизнь без него — не жизнь. Так Лили заслонила собой Гарри. Так я заслонила бы его, не раздумывая. А он потребовал оплаты долга. Я его оплатила. И более ничего ему не должна. Моя любовь оказалась ненужной. Что ж, я буду избавляться от неё. Буду выдавливать её из себя по капле.

Скоро каникулы, и мы с Северусом поедем в Италию. Заранее представляю себе, как приятно будет погреться на солнце, подышать морским воздухом, просто отдыхать. Впрочем, материалов для наших исследований там тоже немало можно накопать. Так что отпуск обещает быть интересным!

* * *

От автора

Молли, задыхаясь от слабости, осторожно спустилась в гостиную. Артур бросился ей навстречу, подвёл к креслу, помог сесть, покрыл ноги пледом. Укоризненно покачал головой:

— Зачем встала? Ты ещё слаба. Колмедик сказал, что сердце у тебя совсем никуда не годится, беречь его надо!

— А что мне в кровати делать: в потолок смотреть и думать? Здесь хоть с тобой поговорю.

Артур, как же мы допустили, что наша дочь такой безжалостной выросла. Подумать только: невинного ребёнка убить задумала, да ещё и не впервые! Разве мы такому её учили?

— Спускала ты многое ей, Молли! Ты ведь догадывалась, что у Гарри есть какие-то обязательства. Почему не разобралась, не поговорила с ним?

— Очень уж я хотела, чтобы Джинни за него вышла. Вот почему близнецы наши молчали, они ведь с самого начала знали всё. Вот этого не понимаю!

— Я спрашивал. Они говорят, что такой тюфяк как Гарри недостоин Гермионы. Они надеялись, что она забудет его и кого-нибудь получше найдёт. А оно вот как обернулось! Девочка-то так и не смогла забыть его. Может быть, хоть теперь её жизнь наладится? Северус многое в жизни повидал, ей такой муж и нужен: мудрый, заботливый. И хорошо, что постарше. Наша Гермиона своих ровесников давно переросла. И работают они вместе. Глядишь, и сладится у них. Видел я их тут как-то на прогулке. Сразу видно, что женская рука у него в доме появилась. Присмотренный, ухоженный. Да и она спокойнее стала, какая-то умиротворённая, благостная. И они так хорошо смотрятся вместе! Он глаз с неё не спускает, оберегает. Забавно даже, так обнимает её за плечи, словно хочет всему миру сказать: моё, не трогать!

— Его понять можно: столько лет бобылём прожил. Вот и радуется, что рядом с ним молодая, красивая жена. Да и ребёночек скоро будет. Вот уж где верна пословица: не было бы счастья, да несчастье помогло. Джинни оказала ему неоценимую услугу: он готов был усыновить ребёнка Гарри, а теперь у него будет собственный.

— Молли, о ребёнке мы заговорили… А ведь у Джинни девочка родилась. Что ж теперь, мы внучку и не увидим?

— Вот что, Артур. Джинни наша дочь, что ни говори. Она своё получила, и ещё получит. А мы ей не судьи. Надо мириться, внучку повидать.

— И я так думаю, Молли! Давай завтра навестим их. Я уж и подарки купил.-

— Ну, Артур! И хитрец же ты! Так зачем тогда ждать до завтра?

— Твоя правда, зачем ждать?

* * *

Первой, кого Молли и Артур увидели в гостиной на Гримо 12, была как раз Джинни. Она растерялась, увидев родителей, опустила глаза. Молли бросилась к ней, и они долго плакали, обнявшись. Артур не выдержал:

— Хватит слезами умываться! Веди, знакомь нас с внучкой.

Джинни вытерла заплаканное лицо руками, слабо улыбнулась.

В детской было тепло, светло, уютно. Маленькая колыбелька, стоящая в центре комнаты, вся в кружевах, прятала внутри зеленоглазую девочку с рыжими волосиками. Гарри, до этого не отрывавший взгляда от своей ненаглядной доченьки, вскочил:

— Вот неожиданность! Что же не предупредили? Кричер распорядился бы об ужине.

— Да мы попросту, мы ужинали. Очень захотелось внучку посмотреть.

Глаза Гарри засветились гордостью. Он осторожно взял улыбающуюся девочку на руки:

— Правда ведь, красавица!

Молли охнула:

— Невероятно: вылитая Лили Эванс!

— Мы её так и назвали: Лили Луна.

Джинни, стоявшая рядом, надулась:

— От меня что, ни капельки?

Артур парировал:

— Достаточно, что Джеймс — твой портрет!

Эта шуточная пикировка разрядила обстановку, и Молли с Артуром, спохватившись, стали демонстрировать подарки маленькой принцессе.

После этого визита и остальные Уизли смягчились, решили не поминать прошлое, и явились поприветствовать новую веточку, связавшую семьи Поттеров и Уизли.

Жизнь постепенно стала входить в прошлое русло, круги от потревожившей её драмы становились всё шире, и шире, и вскоре растворились совсем. Нельзя сказать, что без следа, но эти следы напоминали уже не открытые раны, а, пусть и грубые, пусть и болезненные, но зарубцевавшиеся шрамы.

POV Северуса Снейпа

Да что же это такое! Я рассчитывал на романтическое путешествие по Европе: Италия, Франция. Сначала к Малфоям, потом просто попутешествовать. Отдохнуть, расслабиться Ну, у Люциуса и Нарциссы мы всё-таки погостили. Правда, Люциус неосторожно разрешил Гермионе воспользоваться его библиотекой. Он просто не знал, с кем имеет дело! Мне пришлось силой вытаскивать свою жёнушку на улицу. Мы в Италии — говорил я, — надо природой наслаждаться, а не пыль библиотечную глотать.

Но это были ещё цветочки!

Во время всего путешествия она то и дело норовила то в антикварную лавочку заскочить, то в книжный магазин, то на развале у старьевщиков покопаться, то в старую церквушку, смотаться, то поклянчить, чтобы её пустили в архив какого-нибудь местного музея (и пускали!), то опять… да, вы правильно догадались, в библиотеку.

И это ещё не беда: в конце концов, с Гермионой я не первый год знаком.

Но я столкнулся с тем, что моя жена вызывала очень нездоровый интерес у лиц противоположного пола. Да, она похорошела, беременность определённо пошла ей на пользу. Ладно, смотрите, но зачем за руки хватать? Стоит на секунду оставить её одну, как очередной кавалер начинает клеиться! Я скрипел зубами от злости, но терпел. Это в Англии, зная мою репутацию, никто не посмеет даже посмотреть в сторону Гермионы, а здесь я был всего лишь стареющим мужем молодой красавицы. Странно, в Англии никто Гермиону красавицей не считал. Моя злость вызывала лишь усмешки у этих молокососов. Я молча терпел это в Италии, во Франции. Ладно, думал, что взять с макаронников и лягушатников!

Но потом мы поехали в Польшу (Гермионе захотелось). Вот тут я уже не выдержал. Думал — поляки, всё-таки северный народ, поспокойнее будет. Как же, размечтался! Эти галантные паны ещё и ручки ей целовали!

И как-то вечером, перед сном, я закатил дикий скандал! Высказал всё, что думаю о её ухажёрах. Как же она смеялась, до икоты и слёз! А когда смогла говорить, поздравила меня с нашей первой семейной ссорой. После чего я сам начал хохотать!

И предложил ей отправиться ещё дальше на север, в Россию. Она согласилась.

POV Гермионы

Отпуск, определённо, удался. И отдохнули, и столько материалов удалось набрать! И книг я накупила, и такие артефакты в магазинчиках и на развалах откопала! А библиотеки, музеи, старые соборы… дай мне волю, я не скоро бы из них вышла! Одна библиотека Малфоев чего стоит. Северус злился, что я пренебрегаю отдыхом, а сам по вечерам мурлыкал как сытый кот, разбирая добытые мною трофеи. И ещё он ревновал меня к каждому столбу. Это было для меня открытием, и я веселилась от души. Я давно не чувствовала себя такой беззаботной и молодой.

В Польше он впервые закатил мне сцену ревности. И я поздравила нас с первой супружеской ссорой. После чего мы решили завершить наш отпуск в России.

Начали с Петербурга. В Музее нас встретили радостными воплями, объятиями и поздравлениями с законным браком. Тут же потащили меня знакомиться с новыми рукописями, материалами. Северус только вздохнул обречённо.

Зоя оттащила меня в сторону и продемонстрировала обручальное колечко.

— Алёша? — улыбнулась я.

— Он!

— Поздравляю!

Тут и Алёша подошёл. Нет, уже Алексей Борисович, директор музея. И снова начались радостные вопли, объятия, взаимные поздравления.

Конечно, посетили мы и могилу Фёдора Кузьмича. Северус осторожно положил к изножью памятника букет белых роз и долго стоял, всматриваясь в портрет старого друга.

И, разумеется, мы съездили к Анне. Побывали на старом сельском кладбище. Грустно было смотреть на ограду, где на многочисленных замшелых памятниках была запечатлена вся родословная семейства Игонен. Могилы были ухожены. Прибавился и новый камень, на котором было выбито: Татьяна Викторовна Игонен. 28 марта 1938 — 13 июля 2007 года. Похоронена в Англии, в Сент-Хеленс, под именем Эмили Доурти.

Потрогала камень. Я знала, что его привезли из Англии, с кладбища, где похоронена Эмили. Я сама заказывала и камень, и надпись. Это мой вклад в историю моего рода. Хоть что-то о девочке, жизнь которой началась в этих краях, должно вернуться на родину.

Конец отпуска Северус решил провести в вологодской области, у Петра Ивановича. И вот мы снова на знакомой станции, где нас ждёт Пётр Иванович. Он подводит нас к своему новому сверкающему лексусу, усаживает и, обернувшись ко мне, успокаивает:

— Не бойся, девочка, я вас по бетонке повезу, а не по старой дороге. Не растрясет!

— А почему тогда везли не по бетонке?

— Так крюк же в 50 км!

У избы Петра Ивановича нас уже ждала с причётами Нинушка. Звала вечером к себе, обещала познакомить с мужем Иваном и дочкой Тасенькой. Той уже пять лет. Ивана Ильича я помнила. Местный учитель младших классов, он уже в прошлый мой приезд ухаживал за Нинушкой.

Разумеется, мы пошли. Там уже собрались почти все местные жители, помнившие меня. И вот тут-то Северус был отомщён. Такого я не ожидала. Кто мог подумать, что мрачный ужас хогвартских подземелий окажется сверхпопулярным в северной русской глубинке! Его просто на части рвали!

За две недели нашего пребывания на меня пытались наслать порчу четыре раза, подсунуть приворотное зелье Северусу шесть раз, подшить под манжеты пиджака Северуса заговорённую на страсть к некой особе булавку — один раз, выкрасть мою сорочку и проклясть её — один раз. Это по-крупному. Мелких пакостей мне просто не перечислить. Северус и Нинушка едва успевали обезвреживать эти «подарочки». Особенно старалась Сима, сводная сестра Нинушки. Та и ругала её, и уговаривала… Всё без толку! Та только ухмылялась и говорила, что такой классный мужик должен достаться ей, а не худосочной моли, у которой ни кожи, ни рожи. А ведь когда-то мы с Симой приятельствовали.

Я уже и у Нинушки спрашивала, из-за чего такой ажиотаж? На Гарри ведь в своё время никто не претендовал. Она, смеясь, объяснила, что я сама не понимаю, что вытянула счастливый билет. Северус — та «каменная стена», о которой мечтает каждая нормальная женщина. Настоящий мужчина. Умён. Красив.

Я удивилась. Умён, надёжен, смел, талантлив — да. Очень обаятелен, у него обворожительный голос. Но красив ли? Не знаю…

Нинушка сказала, что я ничего не понимаю в мужской красоте, что вот она прекрасно понимает, почему местные дамочки с ума сходят.

Допекли меня. И уже я устроила Северусу сцену ревности. И тогда он поздравил меня со второй нашей семейной ссорой.

Вообщем, пришлось нам уехать раньше, чем мы планировали. Остаток отпуска провели у Малфоев, в Италии.

Вернулись в Англию мы в конце августа. К этому времени я растолстела, стала неуклюжей, неповоротливой, что меня невероятно огорчало. Я пыталась держаться, но, стоило мне посмотреть на себя в зеркало, как настроение падало ниже плинтуса. А Северуса мой вид радовал. Он любил вечерами прижаться ухом к моему животу и комментировать акробатику своего наследника. Но однажды, промозглым сентябрьским вечером, он вдруг прислушался, потом отпрянул, прижал к моему животу обе руки, понажимал осторожно и ошеломлённо воскликнул: «Да он там не один!» И тут же потащил меня в Мунго. Пожилой колмедик, наложив диагностические чары, повернулся к Северусу и, пряча улыбку, вынес вердикт: «Королевская парочка: мальчик и девочка. Дети на удивление здоровы!»

Северус долго молчал, а потом как-то глухо, едва слышно прошептал: «Такого счастья я даже не ожидал!»

Как и положено близнецам, малыши родились на две недели раньше срока, 16 ноября. Родила я на удивление быстро, почти без боли. Северус едва успел доставить меня в Мунго. Старенькая медиковедьма ворчала что-то насчёт маглокровок, которые даже рожать прилично не умеют. Вот Астория Малфой намедни восемнадцать часов рожала. Консилиум собирали. Кесарево пришлось делать. Что значит благородная леди! Это правильно: рожать детей — это не делать их, это надо постараться! А тут — раз, и всё! И почувствовать не успела. Не по-людски это!

Я не слушала ворчунью. Мои дети были со мной, Я жадно всматривалась в них. Северус сидел рядом со мной и тоже не отрывал взгляда от малышей. Я улыбалась: папина дочка: черноволосая, черноглазая, с таким шнобелем, что ни с кем не спутаешь и маменькин сыночек: каштановые кудри, огромные карие глаза. Северус целовал мои руки, а потом спохватился, торопливо вынул из кармана коробочку, открыл её, достал кольцо и надел мне на палец. Я ахнула, отведя руку в сторону и полюбовавшись на игру граней: бриллиант, и какой!!!

— Северус, это ведь целое состояние!

— Ничто по сравнению с твоим подарком мне! Гермиона, как мы их назовём?

— Давай, я даю имя сыну: он мой. Хьюго Северус.

— А моя девочка — прекрасный цветочек: Роза Гермиона.

— Почему не Дейзи (Маргаритка)?

— У моего цветочка должны быть шипы!

— Пусть так и будет!

* * *

Так началась для нас новая жизнь. Северус был сумасшедшим отцом, а я просто наслаждалась каждым днём наших малышей. Они росли здоровыми, некапризными. Стихийная магия уже бурлила в них, и игрушки летали над кроватками. Я жадно ловила каждый миг их развития. У каждого из них был свой характер, свои предпочтения. Хьюго был любопытным, впечатлительным мечтательным мальчиком. А у Розы — буйный темперамент, энергия била из неё ключом, она была всё время в движении, пока не засыпала, устав от своих проказ.

Наступило жаркое лето 2012-го. Отпуск мы провели в Италии. Но в конце июля вернулись в Англию: очередной набор в Хогвартс, а Северус — заместитель директора. Положение обязывает. Северус переживал, что мы прервали отпуск у моря, но оставить меня одну в Италии не решился. Однако настаивал, чтобы я с детьми как можно больше находилась на улице. Я не возражала: стоило мне появиться в доме, как ревнивая няня (мы наняли Винки, чему та была очень рада) завладевала детьми. Так что я тоже стремилась подольше гулять: вне дома малыши были только моими.

И в тот день, перевернувший нашу жизнь, я была в саду. Сидела в гамаке, дети спали в своих колясочках. Я читала. Вернее, книга лежала у меня на коленях, а я смотрела на спящих малышей. Просто пребывала в нирване.

Моё блаженство прервал хлопок аппарации. Буквально из воздуха передо мной возникла совсем молоденькая женщина: темно-рыжие волосы, встревоженные глаза. В руке — палочка и какой-то конверт. Я замерла, не в силах произнести ни слова. Наконец прохрипела, с трудом прорываясь сквозь спазмы, сжимающие горло:

— Лили Поттер?! Но это просто невозможно!

— Вы знаете меня? Помогите! Где мой сын? Вы ведь тоже мать! Помогите!

POV Лили Поттер

— Лили, хватай Гарри и беги!

Куда бежать? Порт-ключа нет (это я только в тот момент сообразила), аппарировать с ребёнком нельзя… А Джеймс даже палочку на диване бросил… Разумеется, Лорд мгновенно расправился с ним. Меня он убивать не хотел (не знаю, почему?). Пытался отодвинуть от кроватки, но я обезумела и всё закрывала Гарри собой. Помню зёлёный луч… Потом тьма.

Очнулась я в незнакомой комнате, надо мной склонился Дамблдор. Спросила, где Гарри?

Сказал, что мой сын в безопасном месте. Меня сначала приняли за мёртвую, но потом я стала приходить в себя. Сейчас я у друзей.

Я кричала, плакала, просила только об одном: верните мне Гарри.

Так прошло три дня. А потом снова пришёл Дамблдор, дал мне порт-ключ. Сказал, что он приведёт меня туда, где находится мой сын. И дал мне конверт с письмом. Сказал, что это письмо к его друзьям, чтобы меня не приняли за шпионку.

Я тут же задействовала портал и очутилась в тихом садике. В гамаке сидела молодая женщина. Каштановые волосы заплетены в косу, перекинутую через плечо, огромные, невероятно выразительные карие глаза. Рядом стояли две колясочки: розовая и голубая. В них мирно спали дети. Но Гарри здесь не было.

Женщина вскочила, по всему видно было, что у неё шок:

— Лили Поттер?! Но это просто невозможно!

Я обрадовалась, что представляться не надо:

— Вы знаете меня? Помогите! Где мой сын? Вы ведь тоже мать! Помогите!

— Как Вы здесь оказались?

— Дамблдор дал мне порт-ключ…

— Покажите его!

Я достала из кармана мантии ключ, протянула его незнакомке.

Она ахнула:

— Старый манипулятор!!! Это не порт-ключ, это хроноворот!

Я опустилась на землю…

— И сколько прошло лет?

— 32 года...

— Гарри жив?

— Жив… А Волан-де— Морт — нет… Благодаря Вашему сыну…

— Но письмо… Он дал мне письмо..

Я протянула конверт. Девушка взяла его, вскрыла и вернула мне:

— Письмо предназначено Вам…

«Лили, прости меня! Я вынужден поступить так… Гарри — ребёнок пророчества. Твоя жертва развоплотила Лорда. Но он вернётся. Гарри сразится с ним и уничтожит его. Скорее всего, Гарри не переживёт Лорда. Впрочем, всё может быть.

Гарри должен жить вдали от волшебного мира. Иначе слава вскружит ему голову. Ещё раз, прости. Для тебя пройдёт несколько минут, и ты соединишься со своим взрослым сыном. Я выбрал крайнюю дату, через 32 года: магическое совершеннолетие Гарри».

— Где вырос Гарри?

— У твоей сестры.

— Петунья? Но она ненавидела всё, что связано с волшебным миром…

— Да, и Гарри вырос в чулане по лестницей, работал по дому как эльф, голодал…В 11-ть лет он узнал о волшебном мире и стал «человеком Дамблдора» до мозга костей. Что-то пробудил в нём Сириус, когда сбежал из Азкабана.

— Сириус попал в Азкабан? За что?

— Его долгие годы считали хранителем, предавшим вас.

— Но Дамблдор знал, что хранителем был Питер. Он сам проводил обряд.

— Тебя он отправил в будущее. Сириуса в Азкабан. Ему нужен был управляемый Гарри. Им управляемый. Пора представиться. Я знаю, тебя зовут Лили. Я — Гермиона.

Гермиона, теперь я могла звать её по имени, щелкнула пальцами, и сразу появились два эльфа.

— Что желает хозяйка?

— Позаботьтесь о детях, принесите что-нибудь поесть гостье. Мы будем в гостиной.

— Эльфы радостно схватились за колясочки и исчезли. Гермиона помогла мне подняться и провела в дом. Подскочил ещё один эльф:

— Хозяйка, у нас гостья? Подать обед?

Я запротестовала:

— Я недавно ела. Ой, что я говорю… Но по моему биологическому времени — недавно.

Гермиона распорядилась:

— Тогда что-нибудь лёгкое и лимонад. В гостиную.

Эльф радостно пискнул и помчался выполнять поручение, а мы прошли в гостиную. И я, наконец, огляделась. Увиденное поразило меня. Это был очень богатый дом. Роскошь не била в глаза. Гостиная была оформлена с большим вкусом, скромно. Но эта скромность очень дорого стоила. Я даже испугалась: не попала ли я к сторонникам «чистой крови»?

Гермиона предложила мне кресло у стола, дождалась, пока я сяду и села напротив. Эльфы быстро принесли фрукты, десерты и лимонад.

Меня всё ещё трясло.

— Вы сообщите Гарри обо мне? Он придёт за мной сюда?

— Сначала я вызову мужа. Гарри Поттер войдёт в этот дом только с его разрешения.

Я поперхнулась. Имя моего сына прозвучало в устах Гермионы как ругательство.

— Вы за что-то не любите моего сына? Или у Вашего мужа с ним плохие отношения?

— Вы всё узнаете в своё время. Только не от меня. Лучше я кратко расскажу о судьбе Ваших друзей. Без подробностей. Сириус погиб, защищая Гарри. Люпин погиб в битве за Хогвартс вместе с женой. Питер… он тоже погиб. Когда перед ним стал выбор: помешать Гарри с друзьями бежать из плена или отпустить… он замешкался, и это его погубило. Дамблдор погиб за год до финальной битвы. И Грозный Глаз. Алису и Фрэнка Лонгботтомов свела с ума круциатусом Беллатриса Лейстрендж.

— А Северус Снейп?

— Северус Снейп — мой муж. Вы находитесь сейчас в его доме.

— Но… это очень богатый дом, я же вижу! Или Вы из богатой семьи?

Тут моя собеседница так на меня посмотрела, что мне стало страшно. Она сдержалась. И продолжала говорить спокойно. Но от этого спокойствия повеяло льдом:

— Северус Снейп, лорд Принц — профессор зельеварения и декан Слизерина, учёный с мировым именем, Герой Войны, кавалер Ордена Мерлина первой степени. А я, хоть и из состоятельной семьи, но маглорождённая.

— Простите, если чем-то задела Вас. Просто Северус был практически нищим, когда я его знала.

И опять Гермиона так на меня посмотрела, что впору сквозь землю провалиться! Никак не прокомментировав мои слова, встала, вытащила из кармана какой-то предмет, нажала кнопочку на нём. Приложила к уху, послушала… Нахмурилась, снова понажимала какие-то кнопочки. Похоже, что это телефон, но какой-то странный. Что она говорит?

— Минерва, Северус вне доступности. Найди его, пусть срочно возвращается домой. Неплохо, если и ты с ним придёшь. Да, нет, не пугайся! С детьми всё в порядке. Сама увидишь. По телефону всё не объяснишь. Это видеть надо! А перед уходом скажи Дамблдору, что он большая свинья! И мне очень жаль, что Северус его заавадил, я с удовольствием сделала бы это сама, сейчас! Да, и пусть Северус свяжется с Гарри. Он тоже нужен. Но без Северуса я его в дом не пущу.

Ничего не понимаю! Что там у них с моим Гарри? Вендетта? Я с трудом осознавала действительность. Что же это получается: мой сын теперь старше меня?

— Не прошло и пятнадцати минут, в течение которых Гермиона не только слова мне не сказала, но даже и в сторону мою не смотрела, как в дом буквально ворвался Северус… Нет! Такого Северуса я не знала! Сильный, мужественный, решительный и очень опасный… Такого врага никто не пожелает иметь… За ним едва поспевала Минерва МакГоннагал. Увидев меня, она схватилась за сердце. А Северус меня не заметил. Он бросился к жене:

— Гермиона, что случилось? Что опять натворила Джинни?

Не успела Гермиона ответить, как входную дверь открыли, по всей видимости, ногой, и в гостиную вбежал… Джеймс… но у него были мои глаза… Гарри!!!

Гарри тоже не заметил меня. И он тоже бросился к Гермионе с криком:

— Опять Джинни что-то натворила?

Кто такая эта Джинни? И почему Северус буквально закрыл жену собой, не подпуская к ней Гарри?

Гермиона молча взяла обоих мужчин за плечи и развернула их лицом ко мне.

Немая сцена.

После бурных объяснений, шума, проклятий по адресу Дамблдора, когда все, наконец, выдохлись, наступила тишина. Гарри обнимал меня, а я вытирала слёзы с его лица.

Ещё я пыталась поймать взгляд Северуса, но он упорно не смотрел на меня. Он держал жену за руку, и как-то виновато смотрел на неё. И, что меня ещё больше удивило, мой Гарри смотрел на Гермиону, как на какое-то божество… Дева Моргана, помоги мне понять, что происходит: Сев, что, увёл девушку моего сына?

А потом Гарри сказал:

— Мама, пойдём домой! Разберёмся во всём потом. И все с ним согласились.

* * *

Оказалось, что дом Гарри — особняк Блэков, на Гримо, 12… Как сквозь кисею, без эмоций, я воспринимала то, что происходило со мной. Гарри познакомил меня с женой, Джинни (Молли Уизли, урождённая Пруэтт — почти идентичная копия). Джинни, где-то я слышала это имя?

Дети, трое, младшая — моя тёзка. Уже красавица, даже сквозь марево, захватившее меня, я это заметила.

Потом почти ничего не помню. Отреагировала только тогда, когда Гарри спросил меня, хочу я спать, или поговорить с ним в его комнате. Я выбрала второе.

В комнате Гарри я очнулась, наконец. И первое, что я увидела — огромная колдография, чуть не на полстены: на фоне развалин Хогвартса — трое: юный Гарри, рыжий мальчик и … юная Гермиона. Они стоят, обнявшись, явно составляя единое целое…

— Гарри, что это?

— Золотое трио Хогвартса, в полном составе. Никто не воспринимал нас поодиночке. Только вместе. С первого курса.

И Гарри, захлёбываясь, задыхаясь от избытка эмоций поведал мне всю эпопею Золотого трио… Я плакала, переживая вместе с Гарри трудную историю его детства и юности… Как хорошо, что у него были такие друзья!

— А Северус? Каким он тут боком?

— Снейп… Мрачный ужас подземелий… я ненавидел его. А он был нашим ангелом-хранителем. А потом, когда он был на пороге смерти и передал мне свои воспоминания… Только тогда я узнал, что он все эти годы любил тебя, что его патронус — лань. Что Дамблдора он убил по его просьбе: тот умирал от проклятия. Что до последней минуты он спасал школу, учеников и нас, искавших и уничтожавших хогструксы. И даже после этого я оставил его умирать в Визжащей хижине… Если бы не Гермиона… Она вернулась, оказала ему первую помощь и отправила в Мунго.

— Северус любил меня все эти годы? А как понять его брак с Гермионой? И что тебя связывает с ней?

— Это моя вина, моя боль… Я очень виноват перед Гермионой. Это очень долгая история….

— У меня есть время, расскажи.

И он рассказал. Я долго молчала, потрясённая развернувшейся передо мной драмой. Потом решилась спросить:

— Почему ты женился на Джинни?

— Честно? Она — чистокровная ведьма. У неё шесть братьев и отец. И Молли, заменившая мне мать. У Гермионы не было никого. Я успокаивал себя тем, что не собираюсь её бросать. Что ей важна не семья, а карьера. Когда она, потеряв ребёнка, пыталась покончить с собой, я чуть не умер. Но так ничего и не понял. А когда смог вернуть Гермиону… меня всё устраивало. О её репутации я даже не задумывался. Она делала карьеру, стала известна не только как Героиня войны, но и как знаменитый учёный с мировым именем. Я считал, что этого достаточно, чтобы ей не мыли косточки. Я ошибался. А когда Гермиона снова забеременела… Я потерял голову. И не чары Джинни тут виной. Я просто испугался ответственности. Да, я не знал, что могу дать Гермионе и её ребёнку официальный статус. Но, положа руку на сердце, разве это выход для гордой, независимой женщины? Статус узаконенной метрессы… Снейп дал ей положение в обществе, титул.

— Ему это зачем было нужно?

— Как я понял, после своих приключений он стал бесплодным. Дед по матери признал его, но нужен был наследник. Снейп готов был ввести в род моего ребёнка. Но Джинни оказала ему неоценимую услугу: она провела обряд изгнания бастарда. Северусу, чтобы спасти Гермиону и её ребёнка, оставался один выход: зелье замены. Теперь дети Гермионы — биологически — его дети.

— Ты любишь её?

— Всем сердцем. Сейчас я и на развод согласился бы. Но моя дочь, Лили, моя принцесса…

— Гарри, сейчас я сознаюсь тебе в том, что, возможно, заставит тебя меня возненавидеть. Я любила Северуса. Я была его любовницей почти до дня свадьбы с Джеймсом. Я забеременела от него. И выпросила у него зелье замены, чтобы Джеймс стал биологическим отцом ребёнка, которого я зачала от Северуса…

— Почему ты не вышла замуж за Северуса?

— Джеймс был чистокровным. И очень богатым. И очень популярным. А что представляла собой я? Маглорождённая, пусть и с большим потенциалом. Северус… нищий, да ещё пожиратель смерти. Я знала, что он шпион. Но в глазах всех он был сторонником Волан-де-Морта. Да ещё Дамблдор провёл со мной беседу о том, что ради всеобщего блага я должна освободить Северуса от меня… Что у него, учитывая его статус, не должно быть ничего личного, ничего, что мог бы использовать Лорд против него…

— Что же нам теперь делать, мама… Странно называть тебя так, ты намного младше меня…

— Я хочу работать.

— Ты можешь просто жить. Если не хочешь здесь, я выкупил дом твоих родителей: мы жили там с Гермионой. Теперь он пустует-

— Я хочу работать.

— Ты можешь учиться. Любой университет, я оплачу

— Нет. Я хочу вернуть Северуса. Помоги мне!

— А что будет с Гермионой?

— Статус леди Принц, дети… Что ещё? Думаю, официальный пюбовник у неё будет. Все формальности будут соблюдены.

— Ты уверена, что Северус по-прежнему — твой?

— Его патронус — лань?

— Да…

— Тогда у меня есть шанс…

POV Лили Поттер

Завоевание мужчины. Способ первый: Подружись с соперницей или женой.

После длительного разговора с Гарри мы решили, что какое-то время я поживу в его доме, ничего не предпринимая. Просто адаптируясь к новой действительности. Это время я решила использовать, чтобы стать своей в доме Северуса. Для этого я решила подружиться с Гермионой. Вне зависимости от обстоятельств, она мне нравилась. Но, учитывая моё желание вернуть Северуса, она была моей соперницей. И серьёзной соперницей, надо признать.

Новый Северус буквально заворожил меня. Я помнила неуверенного в себе юношу, который боготворил меня. А сейчас передо мной был уверенный в себе мужчина, сильный, и очень привлекательный. Это сводило меня с ума. Я всегда любила Сева, но стеснялась своего чувства. Меня мало кто понимал. Разве что Волан-де Морт: он что-то разглядел в Севе, если настолько был заинтересован в сотрудничестве с ним, что в качестве вербовщика выбрал аристократа Люциуса Малфоя. А теперь это был мужчина моей мечты: не мальчишка, а муж… В какой-то момент мне стало стыдно, что я хочу использовать Гермиону, как ступеньку, ведущую меня к цели. Но потом я успокоила себя тем, что брак Северуса и Гермионы основан на чём угодно, но только не на любви. Она любит моего сына, а он любит её. Пусть будут счастливы. Джинни? Я изо всех сил попытаюсь разрушить этот противоестественный брак. Это успокоит мою совесть. А Джинни пусть разбирается со своей совестью сама. Всегда не любила Молли…

Неделю прокантовалась в доме Сириуса, ничего не делая. Разве что, любуясь своей тёзкой. Мальчики мало меня интересовали. Тронуло только то, с каким трепетом они относились к сестрёнке. Правильно: у принцессы должна быть свита.

В начале второй недели решила навестить Гермиону: пора приводить свой план в действие.

Я снова застала Гермиону в саду с детьми. Но на этот раз они не спали. На земле был расстелен большой ковёр, малыши ползали по нему. Гермиона сидела на ковре рядом с детьми и играла с ними. Она выглядела сегодня совсем юной в летнем сарафанчике. Коса была закручена в тяжёлый узел. Трудно было представить, что это девочка — серьёзный учёный, Героиня войны. Нет, она определённо нравилась мне. Только пусть отдаст мне Сева. Она ведь не любит его. А я сделаю всё, чтобы помирить её с Гарри. Я хочу её, а не Джинни видеть своей невесткой. Дети? Я уговорю Северуса не разлучать мать с детьми. Он может навещать их, брать иногда к нам. Пусть по крови они — дети Сева, но ведь зачал их мой сын. Так что мне они не чужие. А у нас с Северусом могут быть свои дети. Пытаясь разобраться, куда меня занесло, я все эти дни читала газеты: наши и магловские. Так что я кое-что узнала о достижениях маглов. Об ЭКО, например.

Увидев меня, Гермиона встала:

— У Вас ко мне какое-то дело?

— Нет, просто места себе не нахожу. А Вы — первая, кого я увидела в новом для меня мире.

— Лили, не хитрите. Я — последняя, кого Вы хотели бы видеть. Теперь Вы знаете, что я была любовницей Вашего сына, а сейчас — жена Вашего бывшего любовника. Что Вам от меня нужно?

— Я не хитрю, Вы действительно мне нравитесь. Я хотела бы иметь такую подругу.

— Идите учиться, или работать. И у Вас появятся подруги Вашего возраста.

— Я Вам неприятна?

— Не буду врать, да. Вы только что потеряли пусть нелюбимого, но близкого человека, отца Вашего сына. Но что-то непохожи Вы на неутешную вдову.

— Что Вы знаете о моём браке? Это была золотая клетка. Учиться нельзя, работать тоже. Сиди дома, рожай и воспитывай детей! А сам Джеймс развлекался с друзьями, как мог. И менял любовниц, как перчатки. Когда он вынужден был сидеть дома, то метался как лев в клетке. Мы с Гарри раздражали его.

— Но он отдал жизнь за Вас. А мужа Вы выбирали сами..

— Какой выбор? Сев был беден. Да и его служение Лорду… Я знала, что он работает на нас. Но ему не позволили бы жениться на грязнокровке.

— Северус был настолько нужен Волан-де Морту, что для него сделали бы исключение. Лорд обещал подарить ему Вас после уничтожения Вашей семьи. Вот только Северус не хотел получить Вас такой ценой. Поэтому и обратился к Дамблдору, просил спрятать Вас. Северус не устраивал Вас потому, что был беден, незнатен и непопулярен.

— Вы правы. Да, я сделала ошибку. Но разве Вы не совершали ошибок?

— Только не из меркантильных соображений. Я никогда не вела двойной игры. И никого не предавала.

— Я знаю. Мой сын предал Вас. Но если бы Вы знали, как он раскаивается!

— Это у вас семейное: сделать подлость, а потом раскаиваться в ней. А, получив прощение, снова предать. И так без конца… Я трижды наступала на эти грабли, так что меня не разжалобят больше крокодиловы слёзы Гарри Поттера. Я не задерживаю Вас больше, Лили.

Да, пришлось признать, что вариант №1 провалился с треском. Придётся действовать иначе.

Но вне зависимости от исхода разговора, Гермиона восхитила меня: сильная, смелая, умная. Именно такой жены заслуживает Гарри. И я не остановлюсь ни перед чем, чтобы так оно и было.

* * *

Вариант второй. Общее дело, или совместная работа.

Объявление в «Пророке»

«В связи с уходом уважаемой мадам Помфри на пенсию школе чародейства и волшебства Хогвартс требуется медсестра. Обращаться непосредственно к директору, Минерве МакГоннагалл».

То, что мне надо! В своё время я закончила курсы колмедицины.

С утра я уже у кабинета директора Хогвартса. Увидев меня, она слегка удивилась:

— Лили? Проходи.

Я прошла в кабинет. Портреты бывших директоров тут же принялись рассматривать меня. Дамблдор ободряюще кивнул мне.

— Директор, я узнала, что школе требуется медсестра?

МакГоннагалл изучающе посмотрела на меня, нахмурилась:

— Зачем тебе это нужно, Лили?

— С чего-то нужно начинать.

— Почему не с учёбы в каком-нибудь университете? У Гарри достаточно средств, в заработке ты не нуждаешься.

— Я хотела бы сначала адаптироваться в привычной мне обстановке.

— И поближе к Северусу Снейпу. Лили, не пытайся меня обмануть. Я не возьму тебя на работу.

— Почему?

— Потому, что работа в Хогвартсе для тебя — только способ вернуть Северуса.

— А что здесь плохого? Он любит меня. Всегда любил.

— Любил. Это верно. Прошлое время, но не настоящее.

— Только не говорите, что он любит Гермиону.

— Скажу. Лили, ты даже не подозреваешь, как мы все радовались этому браку. Много лет они были соратниками, коллегами, друзьями. И даже не подозревали, что их связь — нечто большее. Они только-только начинают это осознавать.

— Их брак основан на чём угодно, но не на любви.

— Именно на любви. Только это любовь взрослых, зрелых людей. Но им требуется некоторое время, чтобы понять, что они значат друг для друга. Ты можешь помешать им. Я прошу тебя, Лили, оставь их в покое. Отбрось прошлое, начни жизнь с нового листа.

* * *

— Профессор Флитвик! Возьмите меня в ученики!

— Лили, ты была моей любимой ученицей. Но ты давно закончила школу. Если хочешь стать мастером Чар, иди в университет. Лучшие учителя Чар — В Праге.

— Я хочу остаться в Англии.-

— Тогда — Лондонская Академия.

— Но почему Вы не хотите учить меня?

— Потому что не хочу, чтобы ты разрушила брак Северуса и Гермионы. А ты именно этого хочешь, это и ёжику понятно.

— Вы что, сговорились все?

— Считай, что это так. Ты не найдёшь союзников в школе. И не пытайся. У тебя есть возможность начать всё сначала. Не держись за прошлое. Нет твоего Сева. Есть Северус Снейп. Это совсем не тот человек, которого ты знала.

* * *

— Здравствуй, Хагрид!

— Рад видеть, тебя, Лили. Извини, у меня не прибрано. Только вернулся из Франции. Я теперь — женатый человек. У нас с Олимпией гостевой брак. Она директор Шармбатона, а я не могу оставить Хогвартс. Вот и гостим попеременке друг у дружки.

— Хагрид, я ведь всегда ладила с Лесом и его обитателями. Что, если я заменю тебя, а ты можешь соединиться с женой.

— Ох, Лили! Не умеешь ты хитрить, твои намерения, как на ладони видны. Но и я человек прямой. Прямо и скажу: оставь Северуса в покое. Лучшей жены, чем наша Гермиона, ему не найти.

— Я хочу, чтобы она стала женой Гарри.

— А что общего у неё с Гарри? Да, детьми они дружили, и мелкий Уизли с ними был. Я Гарри люблю. Но Гермиона не для него. Вот Северус для неё в самый раз. Оба на науке помешаны.

— Я ведь тоже хорошо училась.-

— Прости, Лили, но я тебе правду скажу. Это ведь Северус тебя тянул. Сама-то ты не очень сильна была. Когда вы на пятом курсе расплевались, ты живо из отличниц в хорошистки перешла. Средненькая ты, не больше. Вот Гермиона — это да! Она с первого курса и Гарри и Рона на себе тянула. Как говорил Северус, Гермиона — мозг Золотого Трио.

* * *

Пришлось признать провал плана №2.

* * *

План №3: Прямая атака объекта.

В подземелья я спускалась с трепетом. Пусть школа пока и пуста, но страх перед слизеринцами — фантом прошлого — заставлял меня почти красться, затаив дыхание. Как я и ожидала, Северус работал в своём кабинете. Когда я вошла, поднял голову. Но даже не встал:

— Лили? Что ты здесь делаешь?

— Пыталась устроиться на работу. На место мадам Помфри. МакГоннагал отказала.

— И правильно. Зачем тебе это? Тебе всего только 21 год. Иди учиться. Денег у Поттера хватает.

— Ты не догадываешься, зачем?

— Почему же, догадываюсь. Если считать по твоему времени, мы не так давно расстались, и не по моей инициативе. Ты вышла за Джеймса, изменила генетику Гарри. И больше мы не виделись. Джеймс — для тебя — погиб пару-тройку дней назад. Погиб, защищая тебя и сына. Что-то я не вижу, чтобы ты особенно оплакивала его.

— Северус, не мне тебе говорить, что за сукин сын был мой муж. С кем он только не путался!

— Тем не менее, ты выбрала его. И погиб он, защищая тебя и сына. Хотя бы за это он заслуживает уважения. А для тебя его словно не было.

— Ты многого не знаешь. Джеймс был домашним тираном. Я была заперта в доме, как в клетке. И задолго до того, как мы ушли в подполье. И, даже после того, он постоянно уходил куда-то под мантией-невидимкой. Пока Дамблдор не забрал её.

— Я должен расплакаться? Посочувствовать тебе? У тебя была нормальная жизнь жены в чистокровной аристократической семье. Никуда без мужа. Или сына. Нарцисса, что, иначе живёт? Надо было получше узнать правила общества, в которое ты так стремилась войти. Джеймс был ещё либеральнее, чем другие представители его класса: женился на маглорождённой без обряда полного введения её в род. Поверь, это страшный, средневековый обряд, после которого в тебе не осталось бы ничего от твоей первоначальной сущности.

— Сев, ты ведь так любил меня. И не только в юности. Гарри рассказал, что ты сохранил это чувство и многие годы спустя. Твой патронус — лань. Это о многом говорит.

— С момента, когда я передал Гарри свои воспоминания, прошло много лет. Тогда я, слуга двух господ, был на грани магического истощения. Только память о тебе помогала сохранить рассудок. Я держался за свою любовь, как за спасательный круг. Но та моя жизнь закончилась, когда Гермиона нашла меня умирающим в Визжащей хижине, оказала первую помощь и отлевитировала в Мунго. Потом я оказался в другой действительности: Герой войны, кавалер ордена Мерлина. Я занялся тем, что всегда привлекало меня: научной карьерой. И на этом пути рядом со мной всегда была Гермиона. Когда Гарри предал её… Лили, ты только представь себе: девочка, потерявшая родителей, одна в обоих мирах, так как других родственников у неё не было… У неё оставался только Гарри и ребёнок, которого она носила. Гарри предал её, а Джинни убила ребёнка. Ей незачем было больше жить. И она попыталась уйти. Я вернул её к жизни. Она хотела устроить свою жизнь без Гарри. Но разве он мог оставить её в покое? Собака на сене… Ничего не давая, не отпускать. А что оставалось ей? Гарри был единственным близким ей человеком. Она трижды пыталась разорвать их связь. И, в конце концов, смирилась. Над ней не глумился исподтишка только ленивый. Кое-кто сочувствовал. Но это сочувствие было хуже глумления. Как учёный она стала мировой знаменитостью. Что не мешало обывателям мыть ей косточки.

А потом она забеременела. Когда она потеряла ребёнка, колмедики изо всех сил уверяли, что у неё ещё будут дети. Но сами в это не верили. Проклятие Джинни не только убило её ребёнка, но и сделало её бесплодной. Я узнал об этом, когда вытаскивал её из сна забвения, в который она себя ввела. Но просил колмедиков не говорить ей об этом: ведь небольшой шанс на то, что репродуктивные способности восстановятся, оставался. Так зачем было добивать её? И чудо случилось. Как отреагировал на это Гарри? Потребовал сделать аборт. Вот тут и лопнуло её терпение.

— Гарри искренне жалеет, что так поступил с Гермионой. Он готов на всё, чтобы исправить свои ошибки.

— Вот не верю, и всё тут… Опять синдром собаки на сене.

— Гермиону ты понимаешь, жалеешь… А я?… У меня была семья, ребёнок, друзья. И, вдруг я оказалась в мире, где мне никто не рад, и где у меня никого нет, кроме тебя. Разве не естественно, что я хватаюсь за тебя, как за спасательный круг?

— В некотором смысле и меня: того, которого ты знала, уже нет. Но у тебя есть сын.

— Сын, который вырос без меня. У меня был маленький мальчик, которого я учила ходить. Я не чувствую Гарри своим сыном. Он старше меня. У нас нет общего прошлого.

— Так познакомься с ним. У тебя сестра есть, наконец. Гарри давно помирился с Петуньей, и даже сотрудничает с Дадли: тот занимает значительный пост в магловской полиции.

— А почему ты не хочешь помочь мне?

— Лили, ты не умеешь врать. Ты не помощь хочешь получить, а меня.

— Разве я не имею на это право?

— Нет. Ты давно потеряла все права на меня. Ты предала меня, лишила меня сына, отдав его Джеймсу.

— Но ты продолжал любить меня?

— Ты и сейчас небезразлична мне. Но хорошо, что ты появилась. Я понял, наконец, что не люблю тебя. И моя любовь умерла не сейчас, а тогда, когда ты цинично кинула меня. Но ты была в опасности, и тревогу за тебя я принимал за любовь. Если бы ты осталась жива в том времени, я быстро бы разобрался в своих чувствах.

Теперь-то я понимаю, что жертва Джеймса спасла тебя и Гарри. Он был высокомерным снобом, но свою семью защищал, как и положено главе семейства. И не понадеялся только на фиделиус. Я покопался в кодексах чистокровных семейств. И нашёл интересное заклинание. Жизнь жены и детей можно замкнуть на себя: если ты погибнешь, защищая их, то твои близкие неприкосновенны, погибнет всякий, посягнувший на них. Что и произошло. Но для всех ты героически погибла, защищая сына. И память о своей любви я принял за саму любовь. Я помогал твоему сыну, хотя видел, что он такой же заносчивый и самовлюблённый, как его отец. Да, он смелый, мужественный человек. Он герой, победитель Тёмного Лорда. Но легко быть героем в бою. Быть порядочным человеком гораздо труднее. Самое тяжкое преступление — обман доверившегося тебе. Именно это преступление совершил твой сын. А в его раскаяние я не верю.

— Ты сказал, что я небезразлична тебе…

— Впервые за долгие годы рядом со мной — женщина, которая понимает меня с полуслова. С которой я могу говорить, работать и спорить на равных. Когда я думаю о ней, меня охватывает такая волна счастья, я задыхаюсь от нежности. Не знаю, как называется то, что связывает нас с Гермионой. Но неужели ты всерьёз думаешь, что я променяю эту связь на сомнительную интрижку с женщиной, пусть и любимой когда-то, пусть даже волнующей меня и сейчас, но неискренней, лживой и неблагодарной? А, может быть, ты глупа настолько, что надеешься стать моей женой? Не дождёшься!

— Но любит ли тебя Гермиона? Её многолетний роман с Гарри показал, что она всегда, в конце концов, прощала его. А если она вернётся к моему сыну? Неужели ты встанешь на пути их счастья?

— Пока Гермиона, как и я, впрочем, сама не знает, как она относится ко мне. Допускаю, что какие-то чувства к Гарри у неё сохранились — это естественно, 12-ть лет так просто в корзину не выбросишь — но к прошлому возврата нет. Есть определённая грань в отношениях, за которую переходить нельзя, а твой драгоценный сыночек это сделал: он потребовал оплаты Долга Жизни. Такое не прощают.

Лили, оставь интриги: это не твоё амплуа. Просто живи. Ты молода, вполне можешь начать жизнь с чистого листа. И не отнимай у меня больше время, уходи!

* * *

Ну что ж, всё попытки действовать напрямую провалились. Но вы ведь не думаете, что я сдалась? Я и не рассчитывала, что завоевать Северуса — лёгкая задача. Придётся идти в обход!

POV Лили Поттер

Я всегда получала, что хотела. Меня все любили. Родители гордились мной. Учителя ставили меня в пример. Северус меня обожал. Джеймс бегал за мной с первого курса. Меня любили его друзья.

И вдруг я очутилась в мире, где никому не была нужна.

Джеймса нет, его друзья погибли. Сын стал взрослым, незнакомым мне мужчиной. Учителя переосмыслили прошлое и осудили меня за предательство Северуса. А кто в своё время просил меня быть осторожнее «с этим скользким слизеринцем»? Кто советовал ответить взаимностью Джеймсу? Они всё забыли. Для них прошло много лет, а для меня всё это было только вчера.

Выросло новое поколение. Прошла тяжёлая война. Появились новые герои. А кто такая Лили Поттер? Чёрт бы побрал этого Дамблдора! Я сама могла воспитывать сына. Ведь было немало спокойных лет, без Волан-де Морта. И, что бы ни говорил Сев, тогда я могла без проблем стать его женой…

Не ври себе, Лили. Ты не вышла бы за Северуса Снейпа тогда… Я знала о том, что Сириус любил меня. Только дружба с Джеймсом мешала ему проявить свои чувства. Я стала бы миссис Блэк. Я ведь знала, что не Сириус предал нас…

Да, я понимаю директора, если он знал об этом. Кого мог вырастить Сириус? Он обожал моего сына. И слава «мальчика, который выжил», вскружила бы Гарри голову. Если постоянно видеть в Гарри орудие против Тёмного Лорда, тогда Дамблдор был прав… Но я вспоминала то, что Гарри рассказал о своём детстве… Вот тут мне хотелось убить старого манипулятора…

Неужели я просто расчётливая дрянь? Я всегда любила только Северуса. Но что он мог дать мне? Я хотела сделать карьеру в магическом мире. Это теперь я понимаю, что выбрала не тот путь. Жена чистокровного волшебника и карьера — вещи несовместимые. Но откуда мне было это знать?

Гермиона тут не пример, она из другого поколения.

За последние дни я прочитала всё, что помогло помочь мне узнать о том, что произошло за те годы, мимо которых я пролетела. И в магловском и в магическом мире произошла полная смена ориентаций. Магический мир, как всегда, отставал в социальном плане. Но и тут многое изменилось.

Я не хитрила, когда говорила Северусу, что он — единственный якорь, за который я могу зацепиться в этом мире. Он не поверил мне. У него были для этого все основания. Но он не смог скрыть, что я по-прежнему волную его. Я ему не безразлична. Значит, у меня есть шанс.

* * *

POV Гарри Поттера

Лили вернулась ни с чем, но это нисколько не огорчило её. В зелёных глазах плясали чёртики, она была полна неиссякаемого оптимизма и буквально лучилась от радости. Увидев моё удивление, она рассмеялась и сказала, что препятствия всегда только раззадоривали её. И, что если бы всё пошло, как по маслу, это было бы неинтересно. Как же она была ещё молода! И ещё она заметила, что Северус неравнодушен к ней. Если бы это было не так, он не был бы так зол на неё. А он был настолько зол, что даже позволил себе напрямую оскорблять её.

Так что, рано сдаваться, сказала она: все карты у нас в руках!

* * *

Лили — мы договорились, что я буду звать её так: странно было бы звать её мамой, она младше меня — подарила мне почти утраченную надежду вернуть Гермиону. Снейп любил мою маму. Он не забыл её даже спустя много лет. И я видел, какое впечатление произвело на него её появление. Он быстро взял себя в руки, но я успел заметить его взгляд: словно свет загорелся внутри, и вновь погас. Нет, его чувство не умерло. Возможно, пепел лет и событий почти погасил его, но немного усилий, и огонь может заполыхать с новой силой. Что ж, Северус Снейп заслужил счастье. Не покой в браке с Гермионой, а настоящее счастье взаимной любви с Лили.

И тогда Гермиона будет свободна.

Жалкие остатки чего-то, похожего на угрызения совести, зашевелились во мне. Но ликующая радость от того, что у меня появился шанс соединиться с любимой женщиной, быстро погасила сомнения.

Никто не отберёт у Гермионы ни титула, ни статуса её детей. Как виновная сторона, Снейп не получит права опёки над детьми. Лили может стать миссис Снейп, но не леди Принц. И, даже если у них будут дети, ни один из них не получит титул Лорда. Я думаю, мама это переживёт.

На что готов пойти я, чтобы Гермиона вернулась ко мне?

Конечно, мне не хотелось бы разводиться с Джинни. И не только из-за младшей дочери. Шум, скандал…. Та же Рита Скитер потопчется на моих костях с удовольствием…

Может быть, Гермиона окажется благоразумной и не потребует официального статуса? В конце концов, наши с ней отношения ни для кого не секрет. И, если разведённая женщина ищет утешения у старого друга, кто её осудит?

Осудят, ох, ещё как осудят? И позлословят на её счёт с удовольствием. А дети? Что они услышат за своёй спиной? И не только за спиной. Как будут называть их мать? А если Гермиона вновь забеременеет? Что делать тогда? Решать вопросы по мере их поступления?

Нет, Гарри. Хватить сидеть на двух стульях. Пора понять: если ты хочешь вернуть Гермиону, выход только один: развод с Джинни.

Я понимаю: ни мне, ни маме легко не придётся. Мы оба виноваты перед своими любимыми. Их прощение надо ещё заслужить. Но нам есть за что бороться. Недавно у меня не было ни единого шанса, а теперь…

И ещё, у меня теперь была мама: пусть совсем юная, она больше походила на мою младшую сестрёнку. Но мы были одной крови. Это я сразу почувствовал. Я был отныне не один.

* * *

На ловца и снитч летит. Лили посоветовала мне поговорить с Гермионой в свете открывшихся обстоятельств. Я ещё только размышлял, как мне устроить встречу, а тут она сама идёт мне навстречу по коридору министерства. Кингсли иногда обращался в особо запутанных случаях к ней: лучшего аналитика у нас просто не было! И я немедленно воспользовался представившейся мне возможностью: попросил Гермиону пообедать со мной в министерском кафе. Есть разговор, сказал я. Она даже не удивилась, только молча кивнула. Мы прошли в кафе, где я заказал обед, а Гермиона только сок. Получив свой бокал, она вопросительно посмотрела на меня.

Я не стал тянуть. Сказал, что бесконечно виноват перед ней, что готов был смириться с тем, что потерял её. Но ситуация изменилась. Возможно, в ближайшее время её брак с Северусом рухнет. Северус по-прежнему любит мою мать, и она отвечает ему взаимностью. Да, возможно, из чувства долга Снейп постарается сохранить семью. Но что это будет за брак? Теперь, когда Лили вернулась, у него есть шанс на счастье, потерянное им в юности. Я попросил прощения за то, что говорю ей всё это. Сказал, что понимаю, насколько неприятен ей этот разговор. Сказал, что единственно потому заговорил с ней об это, что хочу, чтобы она знала: я люблю её. Что готов развестись с Джинни и жениться на ней, если она станет свободной. Просто пусть знает, что не останется без поддержки.

Она не сказала ничего. Молча положила на столик деньги за сок и ушла.

Неважно, что она никак не отреагировала на мои слова. Главное, что я их сказал. Теперь она знает, что я готов на всё, лишь бы она вернулась ко мне.

* * *

POV Северуса Снейпа

Давно я не испытывал такой злости, даже припомнить не могу, когда. Давно уже никто не пытался манипулировать мной. И кто? Девчонка, соплячка… Она даже не подозревает, насколько очевидна её игра. Это, когда мы были ровесниками, я не замечал её манипуляций. Это там, в далёком прошлом, она запросто играла мной и мародёрами. Теперь я отчётливо вижу, что именно она постоянно сталкивала нас лбами: чтобы не остыл интерес Джеймса, чтобы ею восхищались его друзья, ну, и меня придерживала, на всякий случай. Но теперь?! Она, что, совсем дура? Не видит разницы между влюблённым юнцом и не первой молодости мужчиной (и это ещё слабо сказано), пусть и неравнодушного к ней, но видящего её насквозь?

Всё, что она услышала и поняла, так это то, что я по-прежнему неравнодушен к ней. Да, когда я увидел её, моё сердце зашлось от радости: жива! Моя Лили жива!

Но только в первый момент. А потом я вдруг понял, что помню её совсем другой. Или я тогда, в прошлом, видел в ней то, чего в ней не было. Или моя память дорисовала за эти годы то, что я хотел бы видеть в ней. Но только это была совсем не та девочка, которую я любил. Её глаза, её лицо… Но не она. Просто красивая женщина. И совершенно чужая. Девочка на распутье: несложившаяся, инфантильная. Пока никакая. Возможно, если жизнь хорошенько потреплет её, что-то из неё и выйдет. Понятно теперь, что увидел в ней Джеймс: настоящая жена чистокровного аристократа, просто воск в его руках, лепи, что хочешь. И не в возрасте тут дело. Я помню Гермиону в её 21: цельная натура, целеустремлённая, полностью сформировавшаяся личность.

Если, честно, Лили всё ещё имела власть над моим сердцем. Но это только тень, фантом того, прошлого чувства. Словно камень с души свалился: я был, наконец, свободен. Или, точнее, почти свободен. Остальное — дело времени. Пусть живёт, строит новую жизнь, ищет новую судьбу. Но меня в её жизни больше не будет.

* * *

Забил на все дела: важнее спокойствия Гермионы ничего быть не может. А что-то подсказывает мне, что не только я подвергся сегодня атаке Лили Поттер. А, возможно, и сыночек её отметился.

Еще от калитки увидел, что Гермиона сидит в кресле на открытой веранде: той, что с западной стороны дома. Её любимое место по вечерам. Она любит смотреть на заходящее солнце.

Подошёл, обнял, вдыхая сводящий меня с ума запах её волос:

— Что, достали тебя Поттеры?

— Тебя тоже? — её руки сомкнулись на моём затылке.

— Меня — только Лили. А тебя, похоже, атаковали с двух сторон?

— Угадал, — прижалась лицом к моей груди, — Сначала Лили набивалась мне в подруги. А в министерстве меня поймал Гарри и, предрекая наш с тобой развод, предложил своё покровительство.

— Что обещал?

— Предлагал руку и сердце. Но, голову на отсечение даю, что, когда дойдёт до дела, даст отбой. На развод он не решится. Никогда.

— Как ты его… Не слишком жестоко?

— Возможно. Но правда не всегда бывает щадящей. Северус, ты любишь Лили?

— Возможно, я удивлю тебя. Как только увидел её живой, так сразу засомневался в этом.

— Почему? Ты ведь так любил её…

— Это была только память о той девочке, которую я увидел когда-то на детской площадке, которой я открыл, что она — волшебница, которую я оберегал все школьные годы. Моя любовь дала трещину, когда она предала меня. А потом память о любви я принял за саму любовь.

— И ты ничего, ничего не чувствуешь, когда видишь её?

— Врать не буду. Что-то осталось. Но это не любовь. Нет ни уважения, ни восхищения, только тяга. И нет личности, способной возродить то чувство, которое я испытывал. Девочка осталась прежней, но того мальчика, который её любил, давно нет.

— Что будет с нами, Северус?

— Это зависит от нас. Хотелось бы не только сохранить то, что связывает нас, но пойти и дальше…

— Северус, ведь они не остановятся. Мы справимся?

— Я верю в это. Гермиона, уже холодно, пошли в дом.

— Пошли! Чай давно готов, я знала, что ты придёшь сегодня пораньше.

— Вот видишь, мы уже чувствуем друг друга. Разве этого мало для счастливого брака?

* * *

POV Джинни

Ну, муженёк, ну, свекровушка! Что удумали: своё счастье устроить, а меня — побоку? Хорошо, что я услышала, как они сговариваются, какие планы строят. Ну, не на ту нарвались! Я Вам покажу небо в алмазах, нескоро опомнитесь, а меня запомните на всю жизнь!

— Дин! А, Дин!!! Ты ведь не можешь мне отказать!

— Не могу, и ты хорошо знаешь это, рыжая ведьма! Но ты хоть понимаешь, во что ты меня втравливаешь? Азкабан лет на десять, и это ещё, если найти хорошего адвоката. Лучше оставь своего мужа в покое. Я давно готов жениться на тебе…

— Дин, Дин, Дин… Я никогда не врала тебе… Я люблю Гарри… Что я могу с этим поделать? А сейчас… Я снова беременна: проклятие рода Уизли! Будет мальчик.

— Что с того? Я не раз говорил тебе: твои дети — мои дети. Тем более, что у меня после скитаний по лесам детей быть не может.

— Дин, спасибо тебе, но я не могу жить без Гарри… Я не могу отдать его Гермионе.

— Что ты имеешь против Герми? Ты должна мстить Лили. Она мутит воду…

— Лили мечтает вернуть Снейпа. Этот факт меня беспокоит только потому, что Гермиона останется одна, и её тут же помчится утешать Гарри. Я отключила эмоции. Лили станет безопасной для меня, если исчезнут Гермиона и её дети. Она и её отродья — постоянный источник опасности для меня. Мне нужен хроноворот Лили. Она не снимает его с шеи. Что хочешь делай, но достань мне его.

— Что ты задумала?

— Достань хроноворот, потом поговорим…

* * *

— Вы должны только напугать её. И забрать медальон с шеи. А потом позвольте ей бежать.

— Такая симпатичная курочка! Сэр, позвольте позабавиться с ней… А потом — обливэйт — и никаких проблем!

— Двойная оплата, если сделаете так, как сказал я. Поступите по-своему — ничего не получите! И не пытайтесь обмануть меня: всё равно узнаю!

* * *

— Ах, какая девочка! Поиграем?

— Что вам нужно?

— Цепочки, медальончики, кошелёчки…

— Забирайте всё, только отпустите!

— Хорошая девочка! Так, медальончик, часики, серёжки, кошелёчек… Стой, куда!!!

Лиса, заметая дорогу рыжим пушистым хвостом, скрылась в лесу…

— Анимаг?!

* * *

Теряя силы, теряя сознание, лиса остановила бег на лесной поляне… упала в траву, задыхаясь… И вот уже рыжеволосая девушка рыдает, обхватив голову: «Джеймс, Сириус, Люпин… Друзья, где вы? Почему я одна? Ведь вы всегда были рядом…»

Стук копыт на лесной тропинке, кентавр склонился над плачущей девушкой:

— Пролетевшая сквозь время, что ты делаешь здесь?

— Меня ограбили, я сбежала от грабителей, использовав анимагическую форму…

— Лисичка? Давно тебя здесь не видели… Мы помним тебя и твоих друзей… Ты единственная выжила, пролетев сквозь время. Не случайно это, не случайно. Просто ты не успела выполнить свою миссию.

— Я здесь, чтобы вернуть себе потерянное?

— Мы не даём советов. Но тебе скажу: не держись за прошлое. Твоё — впереди. Если бы тебе просто надо было вернуть потерянное, ты осталась бы в своём времени. Твоя миссия — здесь, и сейчас. Цени, лисичка! Я не должен был тебе ничего говорить. Но одну возможность — в прошлом — ты упустила. Тебе дан второй шанс.

— А если я не могу жить без того, от чего отказалась тогда? Если я схожу с ума, оплакивая утраченное? Разве я не имею право на то, что было моим?

— Я сказал, ты услышала. Жить тебе. Но… думай, прежде чем действовать. Если нужен будет совет, я — преподаватель прорицания в Хогвартсе, Ференц. Мы, кентавры, не даём советы людям. Но для тебя, пролетевшая сквозь время, я сделаю исключение.

* * *

— Но я не знала, что Лили — анимаг! Думаю, что и Гарри об этом не знает. Впрочем, это неважно! Хроноворот у тебя?

— Да. Но это хроноворот-портал, одноразовый.

— Дин, ты — невыразимец. Ты можешь всё. Пусть он останется порталом, одноразовым. Так даже и лучше. Она не сможет вернуться.

— Ох, Джинни, что ты задумала?

— Почини хроноворот, потом всё расскажу…

— Но я потребую награду!

— Дин, когда я тебе отказывала?

* * *

— Лили, что у тебя украли?

— Гарри, немного: деньги, серёжки, кольца, часы, медальон-хроноворот.

— Что-то мне подсказывает, что из-за него всё и затевалось!

— Но это — одноразовый портал. Пустышка.

— Только не в руках специалиста! Ты в курсе, что мы когда-то перебили все хроновороты в министерстве? Твой — единственный, пусть и недействующий. Но его можно перенастроить. Как мы раньше об этом не подумали?! Надо было серьезнее отнестись к нему! Знать бы, в чьи руки он попал?

Лили, почему ты не сказала мне, что ты — анимаг?

— Как-то к слову не пришлось. Я не хотела скрывать это от тебя. Ты думаешь, мне надо зарегистрироваться?

— Думаю, что — да. А иначе это может стать почвой для шантажа. Гермиона после четвёртого курса шантажировала Риту Скитер: та использовала анимагическую форму жука для сбора компромата против нас. Гермиона вычислила её, посадила в банку и заставила работать на нас.

— Это по-слизерински…

— Рита просто уничтожала нас. У нас не было другого выхода.

— Я поняла твою мысль, Гарри. То, что я анимаг, можно использовать против нас… Завтра же подам заявку на регистрацию.

* * *

— Гермиона, дед предупредил меня, что нам грозит беда: у него есть кольцо рода, оно раскаляется, если кто-то из нас в опасности. А, опустив кольцо в специальный бокал, можно узнать, кто именно попал в беду. Сейчас под ударом ты и дети. У меня в подозреваемых двое: Джинни и Лили. Гермиона, может быть тебе на время укрыться в Принц-мэноре? Там тебя никто не найдёт!

— Северус! Я не могу прятаться всю жизнь. Постараюсь быть поосторожнее. Мы предупреждены, значит — вооружены.

— Надеюсь, что ты права!

* * *

— Ференц, что ты хотел сказать мне? В чём моя миссия? Есть ещё одно пророчество?

— Пророчеств много. Не все из них верны. Одно, в отношении тебя, не сбылось. Тут Дамблдор постарался. Я перед ним в долгу: он дал мне защиту и работу. Но по отношению к тебе он был неправ. Он боялся твоего сына от Снейпа. Сначала он рассорил тебя с Северусом, а когда это не помогло, и ребёнок был зачат, Альбус сделал всё, чтобы изменить его наследственность.

— Разве всё это не было моим решением?

— Альбус был очень талантливым манипулятором.

— Ференц, всё, что Вы говорите, утверждает меня в мысли, что я должна вернуть утраченное…

— Нет. Зерно упало на благодатную почву. И ты, и Джеймс позволили манипулировать вами. Всё, что он делал с вами, вас устраивало, всё отвечало вашим стремлениям. Лишь один человек был вовлечён в эти события вопреки своей воле: Снейп. Он, единственный, был жертвой. А ты, лисичка, и Джеймс были соучастниками.

— Что мне делать?

— Жить. Твоё — впереди. Твоя миссия ещё не исполнена. Ты можешь исправить зло, которое свершилось, благодаря твоему попустительству. И можешь продолжить попустительствовать злу. Выбор за тобой.

— Что бы Вы не говорили, Ференц, я не могу не попробовать вернуть Северуса. Я ведь ничего плохого не хочу. Если Вас беспокоит судьба Гермионы, то я должна сказать, что Гарри любит её. И сможет сделать её счастливой

— Ты не хочешь слышать. Я сделал больше, чем мог. И на это я не имел право. Лисичка, мне жаль тебя…

* * *

— Джинни, я починил хроноворот.

— Это портал?

— Обижаешь! Полноценный хроноворот. Раз на пять его хватит.

— Тогда разузнай, откуда пришли в Англию Блэки: из Испании, Франции? Все подробности: кому служили, с кем враждовали?

— Зачем тебе это?

— Сначала узнай, потом скажу.

— Ты не слишком много от меня требуешь?

— Не больше, чем ты можешь. И награда будет поистине королевской.

— Только на это и рассчитываю. Джинни, ты из меня верёвки вьёшь!

POV Джинни Поттер

Мы встретились в «Трёх мётлах». Дин долго молчал. Осушив почти бутылку огневиски, решился спросить:

— Джинни, ты специально притворяешься домашней квочкой?

— Судьба всех Уизли. Никто не знает, что Артур Уизли — сильнейший стратег, мастер интриг и шпионажа, что Молли Уизли — аврор высочайшей квалификации, что фокусы и вредилки близнецов — высочайший уровень магии, что Рон — умный и сильный, но притворяется недотёпой. Разве трудно понять, что чемпион Хогвартса по шахматам дураком, по определению, быть не может. Но Рон — хороший актёр.

— Зачем вам это надо?

— Бедные, глупые — это понятно. Над ними только похихикивают. Умные, но бедные? Они опасны. Зачем раскрывать свои карты?

— Джинни, уже много лет ты — леди Поттер. Богатая, знаменитая…

— Богат и знаменит мой муж, мои дети тоже будут — Поттеры. А я… Никто не забудет никогда, что я — Уизли.

— Ладно, к делу! Ты ведь сама выяснила всё о роде Блэков. Одного не понимаю. Зачем ты меня просила о том же?

— Я получила сведения из архива Блэков. Это могли быть просто легенды. Твои источники подтвердили мои догадки?

— Да. В 1154 году Генрих Плантагенет, граф Анжу, стал королем Англии. Блэки принадлежали к тому же роду. Волей судьбы королями стали сквибы. А Гидеон Блэк довёл своих подданных-маглов до бунта. Вся семья Блэков, включая младенцев, слуг, эльфов была сожжена на гигантском костре. Это по французским источникам.

А по английским источникам, в 1212 году, Гидеон Блэк вместе с домочадцами бежит в Англию. Драгоценности и деньги он перевёл в Лондон заранее, через своего поверенного. Через него же был приобретён и дом на Гримо, 12. С двоюродным племянником, Иоанном Безземельным, Гидеон Блэк ладил плохо. Но в 1216 году, немедленно после коронации граф Вильям Маршалл, от имени нового короля, Генриха III, пожаловал ему наследственную должность главы и судьи магического населения Лондона. В 1232 году Гидеон стал одним из советников нового короля благодаря тому, что всегда оставался его сторонником и охотно снабжал деньгами. Титул лорда Гидеон Блэк получил в 1268 году, за «верность и преданность».

Что ты задумала, Джинни?

— Ты уже понял, Дин. Я отправлю семейство Снейпов в прошлое. Дин, не смотри на меня, как на монстра. Что плохого я делаю? Кто они здесь? Грязнокровка и Пожиратель смерти… Не думай, никто не забыл…. А там: родичи короля, чистокровные, Мерлин знает, в каком поколении…

— Джинни, а что будет с родом Принцев?

— Гарри получит ещё один титул, только и всего. Он дал титул лорда Блэк Альбусу. А тот мальчик, которого я ношу, будет лордом Принц. У меня к тебе просьба: смотайся в Лондон 1212 года, представься поверенным Блэков, купи дом, открой счёт в Гринготсе. Сделай им документы. Подготовь всё к их перемещению. Я напишу им подробное письмо, где представлю родословную Блэков, объясню политическую обстановку. Они далеко не дураки, справятся. Это уже было, я только помогаю свершиться тому, что было заранее предопределено.

— Джинни, нигде не сказано, что Гидеон был зельеваром.

— Они могли скрывать это. Умение варить яды — большое преимущество в те времена.

— Джинни, а тебя не смущает тот факт, что у Блэков было двое сыновей, и никакой дочери?

— У Гермионы может родиться ещё один сын. А девочка? Сведения о ней могли затеряться в архивах: выдали замуж и забыли…

— Северус бесплоден.

— Рожать обязательно от него?

— Ты циник, Джинни!

— Какая есть…

POV Дина Томаса

Я купил дом. Открыл счёт. Нанял эльфов. Да, тогда ещё нанимали эльфов. Договоры были срочными или пожизненными. Но эльфы могли и разорвать договор, если хозяева нарушали его условия..

Была ещё одна деталь. Я должен убедиться.

Франция. Графство Анжуй. Крестьяне столпились вокруг гигантского костра. Кидают в него живых людей, невзирая на возраст. Пытаюсь протестовать.

— Мсье, вы не местный. Это не люди. Вы даже представить себе не можете, как они издевались над нами.

— А дети? Слуги? Эльфы?

— Слуги и эльфы выполняли приказы хозяев. Дети? Вырастут, и продолжат дело родителей. Нет!!! Сжечь дотла!!! Ничего от них не должно остаться!

Что я мог сделать?… Ничего. Все они сгорели на моих глазах. Этого зрелища я не мог забыть до конца моих дней…

Вернулся в Англию. Удостоверился, что всё готово.

Джинни, ты мастер стратегии. Но пренебрегаешь деталями. Ты уверена, что правильно прочла прошлое. Подгоняешь теорию под факты. А факты — вещь упрямая. Игнорировать их нельзя. Но на это есть я. Я не упущу ни одной детали. Каждый пазл должен занять своё место.

POV Джинни

Ну, надеюсь, Дин не подведёт. А я пока займусь свекровью. Гермиона… ничего личного. Зла я ей не желаю. У неё всё будет хорошо, они с Северусом и детьми проживут долгую, счастливую жизнь, в почёте и уважении. А вот Лили должна расплатиться за всё. И пусть пеняет на себя: сама напросилась!

Да и давно я не упражнялась в зловредной магии. Пора тряхнуть прошлым.

POV Драко Малфоя

Зачем я женился на этой бесцветной моли? Отец приказал? Послать бы его подальше! Говорит, что сам женился по сговору его отца и маминого. Сравнил! Мама — урождённая Блэк. Это только с виду она холодная и неприступная. Темперамент у неё ещё тот!!! И характер — будь здоров!

А эта корова… Родила Скорпиуса, и с тех пор в спальню меня не пускает: долг, дескать, она выполнила. Сына родила. И ничем мне больше не обязана. Ещё сказала, что приличная женщина ложится в постель мужа только для того, чтобы зачать наследника. У нас это получилось с первой попытки. Вот у её матери наследник родился только после двух дочерей. Порядочный мужчина, сказала она, к жене с глупостями не пристаёт. Да и вообще, она чуть не умерла в родах. Я, что, смерти её хочу? А если мне неймётся, могу хоть пять метресс завести. Ей это безразлично. Холодная как медуза: это я ещё, пока она долг супружеский выполняла, заметил.

Я попытался напомнить ей, что никто не посмеет назвать мою мать непорядочной женщиной. Но у моего отца, вопреки сплетням, никогда не было любовниц. Моей матери ему более чем достаточно. Это не произвело на мою жену никакого впечатления. Если кому-то удаётся скрыть свою похотливую сущность под маской невинности, сказала она, флаг ей в руки. Но настоящие леди знают цену женщинам из рода Блэк.

А мне что делать? По проституткам ходить не хочется. Завести содержанку? Конечно, нашлось бы кому утешить Драко Малфоя, но ведь с первого свидания становится понятно, что очередной пустышке от меня надо. Вот и пристрастился я по магловским забегаловкам шастать. У них нравы попроще: среди желающих развлечься попадаются порядочные умные девушки. И никаких обязательств, никаких условий.

Всё это очень хорошо, конечно, но иногда такая тоска берёт! Хочется, чтобы рядом со мной всегда была умная, верная подруга. Но Малфои не разводятся. А какая порядочная женщина согласится всю жизнь быть только любовницей? Это только Поттеру такое счастье привалило, что самая умная ведьма столетии 10 лет была его подругой. Уж я бы такую удачу не упустил! Даже если нет запасного титула, всегда можно было признать ребёнка, ввести в род. А с матерью своего ребёнка допускается Свободный Союз. А насчёт того, как на это смотрит общество… Попробовал бы кто косо посмотреть на мою женщину! Ещё и заискивали бы перед ней.

А этот идиот столько лет не мог дать официального статуса своей любовнице! Да и жена у него совсем не рыба. Четвёртым, похоже, беременна! А уж Гермиона Грейнджер — настоящий клад! Крёстный просто сияет с тех пор, как на ней женился. Даже на вернувшуюся из прошлого любовь всей своей жизни не смотрит.

Напился я сегодня в магловском баре до пробела в биографии. Очнулся неизвестно где. А когда увидел, кто рядом со мной лежит, просто выпал в осадок. Закрываясь от меня подушкой, обезумевшими глазами на меня смотрела Лили Поттер!!!

POV Джинни

Вы спрашиваете, как мне это удалось? Настолько просто, что даже неинтересно! В конце концов, близнецы Уизли — мои братья. И мне ничего не стоило выпросить у них их экспериментальное зелье. Фишка в том, что ты в любом партнёре будешь видеть того, с кем тебе хочется быть. Сила зелья так велика, что твой партнёр будет вести себя так, как ведёт себя обычно предмет твоей страсти. Можно и иначе: даёшь его выпить предмету своей страсти, и подстраиваешь свидание с ним / ней. Он /она будет думать, что с ним его возлюбленная / возлюбленный. Тут главное — смотаться, пока он / она в себя не придёт. Действие рассчитано на двенадцать часов. Фред и Джордж говорят, что их зелье пользуется сумасшедшей популярностью. Разумеется, продают они это зелье не каждому. И рекламы особой не делают. Зачем? Им совсем не хочется, чтобы их продукт был отнесён к запрещенным. А министерство, хоть давно об этом сиропчике знает, но делает вид, что не знает ничего. Потому что само является оптовым покупателем продукции братьев Уизли.

Я подлила зелье Лили в вечерний чай, а потом послала сову с записочкой. Подчерка меня научил зачаровывать Дин, а печать Снейпа мы научились подделывать ещё на седьмом курсе, когда он был директором.

Примитивненькая такая записочка: «Лили, не мечтай выйти за меня замуж. Но, если тебя устроит тайная связь, посылаю портключ. Буду ждать тебя после полуночи».

И сработало! Она весь вечер тайком собиралась на свидание, а в полночь задействовала портключ. Нет, кто сказал, что матушка Гарри умна? Её проделка Дамблдора ничему не научила?

А с Малфоем ещё проще. О его проблеме с женой не знает только ленивый. Кстати, у него есть право расторгнуть брак. Но разве Малфои разводятся?

Так вот, я назубок знаю все бары, где он тусуется. Тут хватило обычной оборотки. Подсела, пококетничала, напоила, отлевитировала в снятую накануне квартиру. Уложила на диванчик, а тут и Лили прибыла. Я едва мантию-невидимку успела надеть. Как она к нему бросилась: «Северус, проснись, я здесь!»

Бросив в Малфоя невербальное пробуждающее заклятие, аппарировала домой. Очень хотелось вернуться утром и посмотреть на их пробуждение. Но не настолько я любопытна. И так всё понятно.

Жестоко, скажете? А то, что они с Гарри задумали, не жестоко?

* * *

POV Драко Малфоя

Надо же было так напиться: ничего не помню! Ну, абсолютно ничего! Похоже, что моя партнёрша тоже не в курсе, как мы оказались в одной постели. И сразу понятно, что мы не стихи друг другу читали. Ещё никогда моё тело не было настолько довольным и удовлетворённым. Мерлин, хоть бы вспомнить, как всё это было?! Когда ещё мне такой счастливый случай выпадет? Это ж надо: впервые оказаться в постели с женщиной, выжавшей меня, как лимончик, и ничего не помнить!!!

Если она всегда такой была, тогда я крёстного понимаю. А отец всё похихикивал, что это Снейп на грязнокровку запал? Да и Джеймс Поттер, даром, что чистокровный, семь лет за ней бегал. А по намёкам матери я понял, что и Сириус Блэк был от неё без ума…

Но где мы с ней пересеклись? Да что я рассуждаю! Девушка смертельно напугана, у неё, похоже, шок. Надо успокоить, привести в чувство. Вот, уткнулась в подушку, рыдает. Осторожно погладил рыжую головку… Боже, какие у неё мягкие и шелковистые волосы! Перевернул на спину, провёл кончиками пальцев по глазам:

— Девочка, что же делать! Я вижу, что ты, так же, как и я, ничего не понимаешь. Но что толку теперь убиваться? Что было, то было. Ты что-нибудь помнишь? (А глазищи-то какие: зелёные, бездонные!)

Сквозь всхлипывания, заикаясь:

— Меня Северус сюда запиской вызвал, порт-ключ прислал. И всю ночь я с ним была. Вернее, как я теперь понимаю, думала, что с ним…

— Так-так… Вредилки близняшек Уизли! Слышал я о таком зелье. Кому же ты дорогу перешла, девочка? Впрочем, тут без вариантов. Небось, хотела сыночка с Гермионой помирить. Это ты попала! Джинни беспощадна к своим врагам. А ты, похоже, теперь возглавляешь этот список. Надо крёстного предупредить. Она, небось, и на Гермиону атаку готовит.

Да не пугайся ты так! О нашем с тобой приключении я ему не скажу. Хотя — не моё, конечно, дело — но пора бы тебе понять, что с Гермионой их связывает не только брак. Это больше, чем любовь. Это почти симбиоз. Просто они ещё не знают об этом, а со стороны виднее. Строй свою судьбу. Ты молода, сказочно хороша собой. И неглупа. Лили, — я поморщился, — у нас сейчас два варианта: или мы немедленно встаём с постели, приводим себя в порядок и разбегаемся по сторонам. Или я тебя до вечера никуда не отпущу.

Это было чудом, но она осталась до следующего утра. Я заказал еду прямо в квартиру. И когда мы расстались, обговорив следующую встречу, я знал, что никому не отдам Лили Поттер. Даже крёстному, если ему вздумается вернуть её. И в глубине души шевельнулась мысль: а, может быть, нарушить незыблемое семейное правило: Малфои не разводятся!? О том, что она грязнокровка, я к тому моменту и думать забыл… Просто маленькая запутавшаяся девочка, потерявшаяся во времени. Ей нужно было, чтобы кто-то, большой и сильный, взял на себя её проблемы. Поэтому она так отчаянно и цепляется за крёстного: подсознательно ищет защиты у единственного близкого ей человека. Поттер не в счёт. Он ей сын, хоть и старше её.

Только бы не вспугнуть её. Только бы не испортить то хрупкое доверие, которое стало возникать между нами. В самое ближайшее время я должен решить, как удержать около себя эту удивительную женщину. И не на время, а на всю жизнь.

Да, похоже, я должник Джинни. Цветы ей послать, что ли?

* * *

POV Лили Поттер

Как я могла попасть в простейшую ловушку? Почему не связалась с Северусом, не уточнила, он ли прислал мне записку? Это ведь уровень первого курса: никогда не верь очевидному. Просто обрадовалась и потеряла голову… Порт-ключ даже из рук Дамблдора оказался для меня роковым! А тут я без колебаний вопользовалась неизвестно кем присланным… Это вообще ни в какие ворота!

Когда я увидела Драко Малфоя… Я ведь помню, каким жестоким был Люциус. Но Драко неожиданно оказался совсем не таким, хотя внешне он очень похож на отца. Он мне напомнил Нарциссу Блэк: холодную и высокомерную внешне, а на самом деле — добрую, нежную, преданную и очень живую.

Драко оказался единственным человеком в этом, новом для меня мире, кто увидел во мне не знаменитую Лили Поттер, а просто красивую и желанную женщину. И ещё, я увидела, насколько он нуждается в простой женской ласке. Он ничего не говорил мне о своей жене, но и без слов понятно, насколько всё плохо. Я не могла просто уйти от него. Наверно это неправильно, но мы оказались нужны друг другу в тот момент. Я не пожалела, что осталась с ним.

И эта встреча не будет единственной. Не выходя из квартиры, Драко позвонил поверенному и дал ему задание купить дом, который станет местом наших свиданий.

Это не значит, что я отказалась от мысли вернуть Северуса. Но небольшой роман мне не помешает. Драко женат, чистокровные не разводятся, так что, когда мы расстанемся, вряд ли его сердце будет разбито. Не ждёт же он, что я всю жизнь буду его любовницей.

* * *

Когда я вернулась домой, первой мне встретилась ухмыляющаяся Джинни. Я не стала играть в прятки. Сказала без предисловий:

— Ты объявила мне войну? Я принимаю вызов. Первый раунд сыграла ты. Блестяще, признаю! Жди ответного удара. И не рассчитывай на пощаду. Похоже, мы с тобой одной крови. Я тоже играю не по правилам. Так что осторожнее смотри по сторонам!

POV Северуса Снейпа

Интересный разговор у меня сегодня был с Драко. Он пришёл ко мне в кабинет, когда я, злой как оставшийся в одиночестве соплехвост, раскладывал по конвертам приглашения первокурсникам. Одних Уизли там было около пяти. Прикинул, сколько их будет в следующем поколении, и, как ни странно, злость как рукой сняло. Стало смешно. А ещё говорят, что рождаемость магов падает. Магическому миру бояться нечего, пока есть Уизли.

Вот тут и нарисовался крестник. Тихий и совершенно на себя непохожий. Задумчивый. Смотрит куда-то в пространство и молчит.

— Обязательно молчать здесь? Другого места нет? Давай уж, открой великую тайну, которая заставила тебя совершить немыслимое: оставаться трезвым в пять часов вечера. И, что ещё более странно, ты не в баре с очередной куколкой, а здесь. И вчера ты не пил, это ещё более странно.

— А откуда известно, что я не пил вчера? А, впрочем, что я спрашиваю?! У тебя глаз-алмаз, и нюх, как у собаки.

— Да, и ещё наблюдательность зельевара. Сколько, чего и когда было выпито, я чую за версту. И что же привело тебя ко мне?

— Крёстный, — решился он, наконец, — я не имею права раскрывать источник информации, но Джинни опять вышла на тропу войны. Знаю, знаю, она связана клятвой. Но, похоже, она нашла способ не навредить, но устранить.

— Что ты имеешь ввиду?

— Если бы знать…

— Так, что мы имеем. Ты что-то от кого-то узнал. Рассуждаем логически. Кто, кроме Поттера, конечно, заинтересован в нашем с Гермионой разводе? Лили, разумеется. И она, естественно, обсуждает свои планы с сыночком, не позаботившись о том, чтобы до ушек Джинни это не дошло. Джинни подслушивает их и начинает действовать.

Надеюсь, Лили жива? И каким боком здесь ты замешан? Помолчи, дай подумать! Попробуем сообразить: в чём твоё слабое место? Она, что, подсунула Лили в твою кроватку? И как, интересно, Джинни это провернула?

— Зелье от братишек Уизли, поддельное письмо и порт-ключ, якобы от тебя.

— Что за зелье, можешь не говорить. Наслышан. Ну, с тобой было ещё проще. Можешь не рассказывать, и так всё понятно: оборотка, немного кокетства… Жестоко. Но должен признать, весьма изобретательно. А Лили могла бы быть и повнимательнее. Кто хватается за неизвестно кем подсунутый порт-ключ, не проверив его?

Подожди, Драко, ты что, похоже, всерьёз увлёкся прекрасной Лили?

— Крёстный, это не предмет для насмешек!

— А я и не шучу. Я прямо скажу тебе, что эта особа имеет обыкновение использовать мужчин и выбрасывать за ненадобностью, когда перестаёт нуждаться в них.

— Она просто маленькая девочка, потерявшаяся во времени… Беззащитная в этом, чужом для неё мире.

— Драко, я, как никто, понимаю, что тебя сейчас не проймут никакие доводы. Просто постарайся не влюбиться без памяти. Насколько возможно, держи её на расстоянии.

— Боюсь, что уже поздно…

— Так, сразу??? Впрочем, я могу понять тебя. Сам когда-то… Но мне было девять лет, ты несколько постарше. Включи разум. Вспомни все её поступки. Я не хочу, чтобы ты испытал боль, через которую прошёл я…

— А почему ты не веришь, что она могла измениться, раскаяться? Она ведь любит тебя… Если бы не это, не примчалась бы по первому твоему зову.

— Ладно, крестник! Ты уже большой мальчик. Имеешь право на свои ошибки. У тебя есть ещё какая-нибудь информация?

— Лили недавно ограбили. Среди прочего у неё отобрали хроноворот-портал.

— А вот это серьёзно! Ай да Джинни? Интересно, что она задумала? И кто ей помогает, Впрочем, нетрудно догадаться: невыразимец Дин Томас, разумеется…

* * *

Когда Драко ушёл, я ещё долго сидел в кабинете, обдумывая то, что он мне сказал. Похоже, дед прав, и Гермиона с детьми в серьёзной опасности.

И не придерёшься, пока за руку схватишь. А тогда будет уже поздно. Куда спрятать Гермиону с детьми? В Принц-мэноре? Что она там делать будет? Да и мне без семьи тоскливо будет.

Дома тоже опасно, Джинни мастер по снятию защитных чар. Она вообще много чего может. Именно она сломала сильнейшую защиту, наложенную лично мной на директорский кабинет, когда детки решили стащить меч Гриффиндора. Да и Дин Томас не лыком шит. Если он действительно помогает Джинни, а, скорее всего, это так, то дело может принять серьёзный оборот. У невыразимцев свои тайны, о которых я понятия не имею.

Спокойнее будет, если моя семья будет рядом со мной. Придётся идти на поклон к Минерве.

Надо отдать должное Минерве, она поняла меня с полуслова и разрешила расширить пространство рядом с моим кабинетом, чтобы можно было добавить просторную семейную квартиру со всеми удобствами. Непосредственно из квартиры секретный ход вёл в закрытый зачарованный внутренний дворик, где был разбит весьма живописный садик. Эльфы переселятся вместе с нами.

В тот же вечер моя семья переехала в замок. Гермиона дала честное слово, что не выйдет за пределы квартиры и садика, пока опасность не будет устранена. Честно говоря, я понятия не имел, когда и как мы сумеем это сделать.

* * *

POV Лили Поттер

Намечающаяся вендетта с Джинни встряхнула меня, заставив почувствовать себя живой.

Ох, Джинни, зря ты со мной связалась! У тебя есть изобретательные братики, но и я кое-что в рукаве имею, не зря я была подругой мародёров!

Но, пока я обдумывала план мести неожиданной противнице, неумолимо приближалось первое сентября. А Джеймс впервые ехал в Хогвартс.

Так уж получилось, что в Косой переулок с внуком отправилась я. Гарри был под завязку занят а аврорате, а Джинни… даже не знаю чем, но она тоже была занята.

Обежав все магазины, уставшие, нагруженные покупками, мы решили отметить окончание этого суматошного дня в уличном кафе. И мы оказались не оригинальными в своём желании: в кафе было не протолкнуться. С трудом найдя свободный столик, мы заказали мороженое, лимонад и радостно начали разрушать башни огромного торта из мороженого и фруктов. Поглощённые этим процессом, мы не сразу услышали робкую просьбу:

— Вы не будете возражать, если я присяду за ваш столик?

Совсем молоденькая девушка, едва ли достигшая 18-ти лет. Очень колоритная внешность: рыжеволосая квартеронка с яркими синими глазами.

— Разумеется, какие могут быть возражения?!

Я отодвинула многочисленные пакеты в сторону.

— Извините за беспокойство! День был сумасшедшим, хочется посидеть, расслабиться. А вы к школе готовитесь?

— Да, Джеймс едет в Хогвартс. Простите, я не представилась. Меня зовут Лили. Лили Поттер.

— Ой, я так много читала о Вас! Это большая удача, что я Вас встретила! Я — Аманта, Аманта Тэтчер. Приглашена в Хогвартс на должность преподавателя магловедения.

— Вы хорошо знаете магловский мир?

— Я закончила Кембридж. А магический курс прошла на домашнем обучении. Когда мне в 11-ть лет пришло письмо с приглашением в Хогвартс, мои приёмные родители отказались отправить меня в магическую школу. Они сквибы и хорошо осведомлены о положении в волшебном мире. Никто не может подтвердить моё происхождение, т. к. я младенцем была подкинута в магловский приют. Так что в Хогвартсе я получила бы статус маглорождённой. А что это значит, они, как сквибы, хорошо знали. Им не хотелось, чтобы я повергалась дискриминации, тогда как в магловском мире они, будучи более чем обеспеченными людьми, могли дать мне блестящее образование. А магии я обучалась дома. И у меня были самые лучшие учителя. МакГонагалл следила за моим обучением, я сдала все необходимые экзамены и, как мне сказали, за последние 100 лет лучшие результаты были только у Гермионы Грейнджер. А т.к. одновременно я получила и магловское образование, МакГонагалл решила, что лучшего преподавателя магловедения ей не найти. Извините, что я так разоткровенничалась с Вами. Просто мне очень сложно вписаться в магический мир: я знаю его только по книгам. Мне очень неловко, но не могли бы Вы помочь мне на первых порах? Я понимаю, что это наглость с моей стороны — вот так просить о помощи, но у меня совсем нет знакомых в волшебном мире.

— Что ты, девочка! Я рада помочь тебе. Но что с меня толку? Я потерялась во времени, и у меня тоже почти нет друзей в этом мире. Может быть, вместе мы и сумеем что-то наверстать… А ты ничего не знаешь о своих настоящих родителях? Тогда ведь шла война. Возможно, твои родители не так уж и виноваты?

— Меня удочерили почти сразу. Но я была в приюте. Директриса сказала, что меня принесла к ним рыжеволосая девочка, совсем юная. Она плакала, говорила, что родители не пустят её домой с ребёнком. А ей просто некуда идти. Ей предлагали помощь, но она отказалась.

Мы обменялись адресами и номерами телефонов и разошлись в разные стороны. Вот, и обзавожусь постепенно знакомыми.

* * *

POV Джинни

Да, да, да!!! Я плохая мать! Я не пошла с Джеймсом в Косой переулок. И не я буду выбирать

вместе с ним школьные принадлежности. Но на карту поставлено больше, чем подготовка к первому учебному году старшего сына. Я должна навсегда избавить свою семью от потенциальной опасности раз и навсегда. А так уж совпало, что Дин назначил мне встречу именно на сегодня. От него так давно не было известий, что я уже начала волноваться.

Мы встретились в магловском кафе. В первый момент я даже испугалась, увидев Дина: он

словно через огонь прошёл. И, когда он заговорил, я поняла, что так оно и было. Одно дело — читать хроники, и совсем другое — присутствовать при гибели семейства, не имея возможности, — да, что там, возможности, — но даже и права что-либо предпринять.

— Дин, прости, я не думала, что тебе придётся через это пройти…

— Я должен был убедиться в том, что никто из Блэков не выжил. Но врагу не пожелаю видеть такое…

— Ты всё подготовил?

— Остались детали. Мне предстоит ещё одно путешествие во времени, а потом — к делу.

— Дин, у нас проблемы. Гермиона с детьми пропала. Похоже, её спрятали. Но это они

зря. Я всё равно найду их. В крайнем случае, переправим первым Северуса, а он уж сам раскроет, где спрятал семейство. Он ведь захочет воссоединиться с ними.

— Джинни, тебе не кажется, что ты слишком увлеклась местью?

— Это не месть, Дин. Это самозащита.

— Подумай, Джинни! На пятом курсе ты использовала чары привлекательности и недоступности. Даже меня использовала, чтобы вызвать у Гарри ревность. А после школы — и чары, и заклятия, и зелья… И всё это для того, чтобы Гарри был твоим. Согласись, если бы ни твои махинации, ты для Гарри всегда оставалась бы лишь младшей сестрёнкой его друга.

Джинни, ты никогда меня не любила — с этим я смирился. Но ты никогда не была мне даже элементарно благодарна за то, что все эти годы я, как пёс, мчался по первому твоему зову, выполнял все твои прихоти.

— Дин, Дин, Дин… Ты мой единственный друг, брат… Ты — мой первый мужчина. Ты мог быть отцом моего первого ребёнка.

— Я до сих пор не могу простить тебе, что ты испугалась вместо того, чтобы обрадоваться…

— Дин, мне было 14-ть… Да, я испугалась. Но я не собиралась избавляться от ребёнка. Это был просто выкидыш. И я плакала, ты должен помнить.

— Прости, я не прав. Только больше у меня не было возможности стать отцом. А теперь и не будет.

— Джеймс едет в Хогвартс…

— А наш ребёнок давно закончил бы его.

— Мы были детьми. Какие из нас получились бы родители?

— Моя мама помогла бы нам. Она, хоть и не волшебница, но достаточно обеспеченная женщина. На няню, и не одну, средств у неё хватило бы.

— Дин, я тогда думала об одном: как заполучить Гарри. Разве тебя могла устроить семейная жизнь с женщиной, которая мечтает о другом?

— Я попытался бы переубедить тебя. Без магии. Я верю, у меня получилось бы.

— Думаю, что да. Я любила тебя тогда. Гарри был только моей детской мечтой. Я не видела в нём мужчину. Но мы были очень маленькими. Я не понимаю даже, как мы могли пойти на близость?

— Мы очень любили друг друга. Но ты уперлась рогом в свою детскую мечту. Рядом с тобой был я, из плоти и крови, но ты упорно не желала этого видеть.

— Дин, Дин, Дин… Вернуть бы всё… Я выбрала бы тебя. Но теперь я — Поттер. Я люблю Гарри. У нас дети. Я хочу спасти нашу семью.

Северус Снейп, отложив в правую стопку проверенную работу, сравнил проверенные и ожидающие проверки работы, устало вздохнул: левая была больше. Тем приятнее было видеть Гермиону, сидящую за столом напротив него. Какое всё-таки это счастье: видеть её, склонившуюся над очередной статьёй, монографией. А теперь частенько после ужина он находил половину ученических работ просмотренными. Ему оставалось только прочесть резюме Гермионы и поставить оценку.

— Гермиона, изоляция от мира не действует тебе на нервы?

— Нет. У меня есть дети, незаконченная монография. И ты был так любезен, что зачаровал стену между аудиторией и твоим кабинетом на одностороннюю видимость. Я просто наслаждаюсь, наблюдая твои уроки.

— Зельеварение — опасная наука. Я пытаюсь свести количество несчастных случаев до минимума.

— Я поняла это ещё на первом курсе. Запугать всех, независимо от способностей.

— Тебя запугать не удалось…

— И это тебя просто бесило.

— Вынужден признать, это было… Но, согласись, я тогда был законченным параноиком.

Слуга двух господ… Память о Лили, погибшей из-за меня…

— Ты предупредил Лили об опасности. Ты сказал ей, что их предал один из мародёров.

Они могли взять в хранители тайны кого угодно, только не из мародёров. Лили пренебрегла твоим предупреждением. Она даже не сказала об этом Джеймсу. Ты ни в чём не был виноват.

— Сейчас я понимаю это. Но тогда… Я был просто убит. Не могу простить Альбусу, что он мог успокоить мою совесть, но не сделал этого. Он, как никто другой, знал, что это такое: знать, что кто-то погиб из-за тебя.

— Северус, ты сделал всё, что мог. Ты не виноват, что Лили не способна на самостоятельные действия.

— Обретённые — мечта любого чистокровного рода. Обычно маглорождённые — феминистки со всеми вытекающими последствиями. Девушка, воспитанная, как чистокровная волшебница — редкость в магическом мире. Лили была именно такой: милой,покорной,воспитанной, подчиняющейся. Поттер сразу понял это. Странно, что это понял только он. Обновление рода с помощью обретённых — не редкость в магическом мире. Но в последнее время обретённые — исчезающий вид. На таких обычно охота открывается с первого курса. Лили заметил только Поттер. Да, ещё Сириус. Но тот уступил девушку другу. Странно, что Поттер отказался от обряда введения маглорождённой жены в род, что полностью уничтожило бы её индивидуальность. Даже с чистокровными жёнами нередко проводят такой обряд. Например, Нарцисса после введения в род Малфоев утратила черты Блэков. Даже цвет волос изменился. Она не была блондинкой, пока была Блэк. Джеймс пощадил Лили, оставив ей возможность стать личностью, повзрослеть. Значит, он любил именно её, а не то, что ему хотелось бы видеть в ней.

— Северус, ты по-прежнему неравнодушен к Лили?

— Всё меньше и меньше. Она не моя женщина, теперь я вижу это. Моя судьба — ты. Не знаю, как назвать то, что связывает нас. Возможно, это и есть любовь. А то, что я испытывал к Лили — наваждение, морок.

— Я тоже не понимаю, почему я столько лет была с Гарри. Магическая связь была разорвана его женитьбой. Просто мне не за что было зацепиться: из одного мира я ушла, в другом своей не стала. Гарри и Рон были единственными моими друзьями. И никого больше у меня не было.

— Знаешь, у меня в своё время мелькнула мысль сделать тебе предложение, тогда, когда я вернул тебя к жизни. Но я хотел дать тебе шанс самой найти свою судьбу.

— Похоже, моя судьба — ты. Мы ходили кругами, пока не вернулись друг к другу.

— Нас приглашают на министерский бал. Рискнём?

— Думаю, что да. Вряд ли Джинни решится на что-нибудь в таком скоплении народа. Да и весь аврорат там будет. Но, на всякий случай, подготовим резервные порт-ключи.

* * *

POV Лили Поттер

Джеймс уехал в школу, и суматоха в доме сошла на нет. Гарри всё свободное время проводит в детской, с Лили-младшей. Джинни притихла, нутром чувствую: что-то пакостное задумала. Ну, и я не лыком шита: моя месть Джинни готова, остаётся только время выбрать. Министерский бал — самое то! Очень вовремя появилась Аманта. У меня был другой план, ну, да это в другой раз!

* * *

Бал был многолюдным и шумным. Лили Поттер была нарасхват: всем хотелось поговорить с «пролетевшей сквозь время». Даже Люциус Малфой счёл возможным пару минут уделить бывшей однокурснице. И ничего удивительного не было в том, что Драко Малфой оттащил Лили к столику с коктейлями.

— Я с ума схожу, не видел тебя уже два дня. Пишу — ни ответа, ни привета!

— Мы должны быть осторожными. Тем более, что Джинни знает о нас. Она и клочка не оставит от нашей с тобой репутации, только дай повод! Слушай, у меня есть возможность так испортить её репутацию, что ей будет не до нас.

— О чём ты?

— В Хогвартсе появилась новая преподавательница магловедения: рыжеволосая квартеронка с синими глазами.

— Ты думаешь, что это дочь Джинни и Дина? Что-то такое было на пятом курсе. Но вряд ли Джинни отказалась бы от своего ребёнка.

— А это совершенно неважно. Аманта могла появиться на свет от пожирателя смерти и его жертвы. Главное, чтобы все поверили в возможность того, что у Дина и Джинни была дочь, и они сдали её в приют. Ты можешь пустить такой слух? Ничего не утверждай, одни предположения.

Возможность выполнить просьбу Лили появилась почти сразу. Что бы ни говорила Астория насчёт свободы действий Драко, ревность не была ей чужда, и она ядовито поинтересовалась, что такого интересного сказала ему прекрасная Лили, что он полчаса не отходил от неё. Тут он и выдал версию о возможности того, что новый преподаватель магловедения в Хогвартсе — дочь Джинни и Дина. Нет, ничего определённого он не утверждал, но, помнишь, на пятом курсе что-то такое было?

Она помнила. Репутация Джинни была под угрозой, когда разнёсся слух, что она просила у мадам Помфри абортивное зелье. Разумеется, ей отказали. Потом были смутные слухи о выкидыше. А потом она закрутила роман с Поттером, и слухи сошли на нет.

— Астория, — попросил Драко, — только будь осторожнее, не говори никому, сведения-то непроверенные.

Разумеется, она обещала молчать. И не обманула ожиданий: вскоре единственной темой, обсуждаемой в кулуарах, была тема внезапно появившейся в магическом мире дочери Дина Томаса и Джинни Поттер.

Джинни была в бешенстве. Разумеется, слух до неё дошёл, а тут и к Трелони не ходи, понятно, кто автор сплетни.

Она поймала Лили в коридоре. Та не готова была к такой атаке, и сама того не заметив, Джинни загнала Лили туда, где они сражались с Пожирателями. Увидев Арку Смерти, Джинни зарычала. Если бы она немного подумала, то опомнилась бы… Но сейчас, поддавшись эмоциям, она толкнула Лили в Арку. Опомнилась почти сразу. Он совершила непоправимое, убила Лили… Как жить с этим?

Скорчившись, она просидела так не меньше часа. А потом, встала и, шатаясь, направилась в пиршественный зал. Думать она не могла. Нечем было.

* * *

POV Лили Поттер

Я знала, что Джинни одержимая. Но, что до такой степени… Я элементарно испугалась. Когда Джинни гнала меня по коридорам министерства, я просто не успевала думать. А когда она толкнула меня в какую-то арку, я почувствовала холод, дрожание зеркала и чей-то голос произнёс: «Ну, это уже слишком! Тут один непредсказуемый уже есть, двух система не выдержит. Что делать?»

Ответил скрипучий нечеловеческий голос, похожий на голос робота: «Система перегружена, по назначению их отправить нельзя, вернуть обратно!»

Снова задрожало зеркало, меня схватили и выбросили обратно. Рядом со мной шмякнулся черноволосый сероглазый мужчина.

«Лили» — «Сириус»: выкрикнули мы одновременно.

Какое-то время ушло на прояснение ситуации. Потом мы долго плакали, обнявшись. Потом решали, как объяснить возвращение Сириуса. Решили Джинни не подставлять. Всё-таки она — жена Гарри и мать его детей. Сошлись на том, что я заблудилась, упала в Арку и нас выбросило обратно.

Наше появление в пиршественном зале было сенсацией. Рита Скитер чуть не проглотила своё перо.

Гарри и Сириус плакали навзрыд. Им многое надо рассказать друг другу.

К чести Гарри, он нисколько не расстроился, что возвращение лорда Блэк лишает его этого титула.

* * *

Если вы думаете, что возвращение Сириуса заслонило сплетню о дочери Джинни и Дина, то вы глубоко заблуждаетесь. На следующий же день я получила сову от Аманты. Она писала, что до неё дошли слухи о её возможных родителях, и она попыталась кое-что выяснить. У медсестры Хогвартса много работы, и Аманта напросилась в помощницы. Ей удалось залезть в архивы. Действительно, на пятом курсе Джинни Уизли просила и получила противозачаточное средство. Неизвестно почему, но она забеременела, просила абортивное зелье, в чём ей было отказано. Есть запись о непроизвольном выкидыше у Джиневры Уизли на седьмом месяце беременности. Ребёнок мог и выжить. Так что этот вопрос остался открытым.

Я ни на минуту не сомневалась, что Аманта Тэтчер никакого отношения к Джинни не имеет. Если бы Джинни родила, от Молли скрываться она не стала бы. Ещё один ребёнок в семье Уизли никого бы не удивил. Семья прикрыла бы её. Но мне было выгодно, чтобы Аманту считали дочерью Джинни. Со временем всё выяснится. Но это со временем.

Гарри закатил Джинни скандал. Она плакала и клялась, что, да, она была беременна от Дина; Да, она просила, по-глупости, абортивное средство,

Но выкидыш был естественным, она никак его не провоцировала. И, даже, плакала, когда это случилось. Дин подтвердил, что всё было именно так.

Разумеется, им никто не поверил. Аманта потребовала признания родства. Экспертиза дала отрицательный ответ. И тогда случилось неожиданное. Блейз Забини потребовал провести экспертизу признания отцовства. Аманта была ошарашена, но согласилась. Отцовство было подтверждено. Тогда Блейз признался, что на посвящении в пожиратели участвовал в свальной оргии. Ему досталась молоденькая рыжеволосая магла. Он пощадил её, не убил, как требовалось. Держал в фамильном поместье. Когда она забеременела, дождался родов и отпустил вместе с ребёнком. А девочка была из ортодоксальной религиозной семьи. Забини разыскал её после уничтожения Волан-де-Морта. Она была замужем, у неё было трое детей. «Отродье», так выразилась она, было сдано в приют.

Блейз безуспешно искал следы своей дочери, но ему сказали только, что она была удочерена. Для Блейза и его жены, Пенси, Аманта была даром небес. У них не было детей. Они ввели её в род, со всеми вытекающими последствиями.

Джинни была реабилитирована. Но нервы ей потрепали изрядно, что и требовалось.

Гарри почти не расставался с крёстным. Им было о чём поговорить. Главное, что интересовало Гарри, что такое Арка?

— Древний артефакт, неизвестно кем созданный. Это вход в некоторое измерение,напоминающее ад. Использовался для казни волшебников. Кстати, такие Арки размещены по всему миру. А встречает новоприбывших, не знаю, как её назвать, то ли демонесса, то ли робот женского рода. Знаешь, как она ругалась, увидев меня?: «Приговора нет, пароль не назван, статус преступника не определён!»

Знаешь, там ведь около двадцати уровней — не семь, как считают маглы — и бюрократия, которая нам не снилась! А тут я, с неопределённым статусом, и что со мной делать, они понятия не имеют. Посовещались и создали специальный вневременной кокон, в который поместили меня. Они, наивные, думали, что те, кто сбросил меня в Арку, просто вовремя не подсуетились, и оформят всё соответствующим образом. Но время шло, а никто не спешил сообщить им о том, что же со мной делать. Они уже как-то смирились и даже привыкли, что болтаюсь вне времени и пространства. Когда же им на голову через ту же Арку свалилась Лили, они просто озверели. И решили вернуть нас обратно. Решили напомнить нашим судьям, что приговорённых к казни следует оформлять соответствующим образом. И пароль не забывать.

Давно Гарри так не смеялся.

— Ладно, Сухатик! Всё это было бы очень забавно, если бы не было так грустно! Что же ты сделал со своей жизнью, малыш? Хотя, какой малыш, мы теперь почти ровесники! Как ты мог променять умницу Гермиону на такую стерву, как Джинни? Я уже наслышан о всех её проделках. Но последняя выходка — это уже преступление. По сути, убийство.

— И что теперь делать? Не в Азкабан же её отправлять?

— В Азкабан, конечно, не следует. А вот Святое Мунго по ней плачет. Она же просто опасна!

— Сириус, я всё-таки надеюсь, что такое не повторится. Лили тоже неправа: ведь это она пустила о Джинни гнусную сплетню

— Лили сказала, что это был адекватный ответ на какую-то пакость Джинни. И я ей верю.

— Может быть, дадим ей последний шанс?

— Твоё дело, конечно, Гарри. Но, смотри, как бы твоё попустительство не закончилось трагедией.

* * *

— Дин, Дин, Дин! Что же мне делать? Я боюсь себя. Я — убийца. То, что Лили вернулась, это просто чудо. Я ведь не хотела убивать, но я себя не помнила от ярости! Это просто морок какой-то! Я даже не подозревала, что способна на такое...

Теперь они боятся меня, и я их понимаю. Они смотрят на меня как на больную. А что, если они отправят меня в Мунго? Я ведь не больна, Дин? Дин, что мне делать!?

— Джинни, давай поговорим серьёзно. Ты по-прежнему хочешь отправить Снейпов в прошлое?

— Я сама не знаю, чего я хочу. Я устала. Устала бороться за свою семью, за Гарри. Дин, у меня мелькнула шальная мысль: а может быть, нам с тобой сбежать в прошлое? Заберём Альбуса и уйдём. Я забрала бы всех детей, но Гарри этого не заслужил. Пусть у него хоть что-нибудь от меня останется.

— А кто сказал, что мысль шальная? Я тоже думал об этом, но никогда не сделал бы этого без твоего согласия. Я рассчитывал уговорить тебя.

— Так значит, ты готовил дом для нас?

— Да, Джинни. У Гидеона и Элеоноры Блэков было два сына, и ни одной дочери. Я обещаю тебе защиту, любовь и верность. А детей буду любить, как своих.

— Дин, один сын у тебя будет. Я проведу замену отцовства. Я знаю, как варить это зелье.

— А я в тебе и не сомневался, Джинни! Но наследником Блэков, лордом Блэк будет Альбус Северус. Не будем менять историю.

— Имя Альбуса не изменится?

— Нет. Альбус Северус Блэк, лорд и советник короля, наследственный глава магического квартала Лондона.

— А как мы назовём нашего сына?

— Гарольд Артур Блэк. Королевский звездочёт и Мастер предсказаний. Выдающийся учёный, Мастер Зелий и Ядов. Впоследствии — лорд Принц.

— Вот это да!!! Кто бы подумал?! Каким боком?

— Дядюшка двоюродный оставит наследство и титул.

— Тогда, вперёд, Дин! Я, в свою очередь, обещаю тебе верность. Ты — мой первый мужчина. Верю, что и последний.

* * *

— Гарри, где Альбус? Я обещал ему поиграть в квиддич.

— Джинни увела его в Косой переулок, обещала купить волшебную железную дорогу.

— Ладно, тогда садимся обедать без них, они вряд ли скоро придут.

Сириус, Гарри и Лили прошли в столовую, где уже хлопотал Кикимер. Но не успели они приступить к трапезе, как в окно постучалась серая неясыть. Гарри открыл окно, и на стол шлёпнулся увесистый свёрток. Сириус дал сове галеон, но она не спешила улетать. Решив, что она ожидает ответа, Гарри распечатал свёрток. Из него выпал портрет. Вальбурга Блэк ахнула и присела в глубоком реверансе.

В удобном кресле сидела красивая немолодая женщина. Она улыбнулась, расправила складки старинного платья.

— Удивлены? Да, это я, Джинни. Впрочем, так меня звали очень давно, я почти забыла это имя. Здесь я — Элеонора Блэк, супруга, а со вчерашнего вечера — вдова Гидеона Блэка, в вашем мире — Дина Томаса. Перед смертью он отдал мне хроноворот, чтобы я могла вернуться домой. Но зачем мне это?

Я прожила очень длинную и счастливую жизнь с человеком, который любил меня всем сердцем. Гарри, прости, но только здесь я поняла, что никогда не любила тебя. Сначала — детская мечта, а потом — одержимость. А Дина я любила. Чтобы понять это, мне пришлось уйти в прошлое.

Да, я виновата перед тобой. Я испортила твою жизнь, да и свою превратила в ад.

Я забрала с собой Альбуса. На досуге просмотри хроники Блэков. Альбус занимает не последнее место при дворе. А вот тот ребёнок, которым я была беременна в момент бегства — не твой: я провела ритуал замены. Его биография не менее интересна. По иронии судьбы он станет главой рода Принцев.

Гарри, я оставила тебе двух детей — Джеймс, Лили, я люблю вас!!! — Но лишить тебя всех детей — на это у меня окаянства не хватило.

Я не вернусь. Здесь мои дети, внуки, правнуки. Каюсь, я пыталась изменить историю, когда пробовала остановить мою правнучку, Диану, в её безумной жажде мести. Но разве меня можно было остановить в своё время?

Я использовала хроноворот, чтобы послать сову. Пригрейте её: хроноворот односторонний, вернуться она не сможет.

Гарри, если можешь, прости меня. Можешь выкинуть мой портрет, а можешь повесить в библиотеке, среди других. Когда-то — твоя, Джинни.

* * *

POV Гарри Поттера

Что началось, когда мы сообщили о том, что Дин и Джинни сбежали в прошлое, словами описать трудно. Молли рыдала, Артур молчал, все прочие Уизли не находили слов. Невыразимцев трясли, как груши. Увольняли пачками. Потом все успокоились, изучили хроники Блэков и поняли, что наши беглецы просто заняли освободившуюся нишу. Что без этого бегства никаких Блэков просто не было бы.

Я получил статус вдовца: ведь Джинни давно уже покоилась в могиле.

Какое-то время мы приходили в себя. Снейпы вышли из подполья и вернулись в свой дом.

И я вдруг понял, что между мной и Гермионой больше не стоит Джинни. И, значит, у меня появилась надежда вернуть её.

«— Все кончено,— бормотала она.— Карл-Артур убил любовь.

Прежде ему это не удавалось. Он ранил ее, пренебрегал ею, попирал ее,

клеветал на нее, а она все еще жила. У нее не было в утешение даже такой

малости, как дружеский взгляд, а она все еще цеплялась за жизнь, но после

этого она должна была умереть. Шарлотта спрашивала себя, отчего то, что он

сделал нынче, оказалось труднее перенести, чем что-либо другое. Она не могла

объяснить этого себе, но знала, что это так. Карл-Артур, разумеется, сделал

это с самими благими намерениями. Он хотел восстановить ее честь. Он говорил

так, как велела ему совесть. Но он нанес ее любви смертельный удар

— Это ужасный грех — убивать любовь,— прошептала Шарлотта.

Затем она подумала, мог ли Карл-Артур сделать это предумышленно и

обдуманно. Он был ее женихом пять лет и должен был бы знать, что глубоко

ранит ее, если станет рассказывать о ее любви перед собравшейся толпой,

сделав ее предметом насмешек и бесцеремонного любопытства.» (Сельма Лагерлеф. Шарлотта Левеншельд)

POV Гарри Поттера

Я предал эту женщину, а потом много лет ей приходилось довольствоваться унизительной ролью любовницы женатого человека. Я дважды отказал ей в праве иметь от меня ребёнка.

Что я могу сделать, чтобы вернуть её? Снова умолять о прощении? И как это будет выглядеть? Я не развёлся ради неё с Джинни, а теперь, когда моя жена банально сбежала с любовником, и она сгодится на роль леди Поттер? Она имеет право так думать.

Я должен восстановить её честь, чтобы все поняли, что она — моя единственная любовь, а не заместительница сбежавшей Джинни. Только после этого я получу право просить её стать моей женой.

Я дал интервью на волшебном радио. Я рассказал о нашей любви, о моём предательстве. О том, что глубоко раскаиваюсь в том, как поступил с ней, что она достойна любви и уважения, и что я был бы счастлив, если бы она простила меня.

И в тот же день я послал ей сову с просьбой о встрече.

Мы встретились в скверике у домика, где были счастливы много лет. Она не согласилась даже присесть на скамейку. Я готов был к упрёкам, гневу, чему угодно, только не холодному презрению:

— Как ты мог? Ты хоть понимаешь, что ты сделал? Ты выставил на всеобщее обозрение то, что принадлежало исключительно нам двоим. Если и оставались во мне хоть какие-то чувства к тебе, то своим интервью ты уничтожил их.

— Я только хотел, чтобы все поняли, что любил и люблю только тебя. Гермиона,вспомни, мы столько лет были вместе. Мы заслужили счастье. Особенно ты.

— А тебе не приходит в голову, что я уже счастлива? Сегодня, после твоего дурацкого интервью я поняла, что давно уже люблю Северуса.

— Но он любит не тебя.

— А вот это ещё вопрос! В любом случае, с тобой я это обсуждать не намерена. Я пришла только затем, что сказать: никогда, ни при каких обстоятельствах — даже если Северус выберет Лили — я к тебе не вернусь!

* * *

«Ты, меня любивший фальшью Истины — и правдой лжи, Ты, меня любивший — дальше Некуда! — За рубежи! Ты, меня любивший дольше Времени. — Десницы взмах! — Ты меня не любишь больше: Истина в пяти словах» (Марина Цветаева).

POV Лили Поттер

Камин чуть не взорвался от вызова. Подбежав к нему, я увидела Северуса. Обрадовавшись, что одна дома, открыла вход. Приземлившийся на ковёр Северус был зол, как взбесившийся гиппогриф.

— Где эта безмозглая скотина?

— Если ты о Гарри, то его нет дома.

— Что он себе позволяет? Кто дал ему право на этот стриптиз? Ладно бы позорил только себя, так он и Гермиону не пощадил!

— Гарри всего лишь хочет, что все мы были счастливы. Нет уже никаких препятствий для брака Гарри и Гермионы, да и нам с тобой пора перестать скрывать, что мы любим друг друга!

— Что??! Мальчик-Которого-Давно-Пора-Пристукнуть претендует на мою любимую женщину?

И тут он осознал, что сказал. Что сказанное было открытием для него самого, я поняла сразу: таким беспомощным и ошарашенным стало его лицо...

Не сказав больше ни слова, Северус исчез в камине.

Он даже не обратил внимание, что я говорила не только о Гарри с Гермионой... И в этот момент я осознала, что потеряла Северуса Снейпа навсегда.

* * *

Когда Сириус вернулся домой, я даже плакать уже не могла, только подвывала тихонько. Он схватил меня в охапку, завернул в плед, унёс к себе. Мы проговорили всю ночь. Я рассказала старому другу всё. О том, как я запуталась между Северусом и Джеймсом, о Гарри, зачатом от Северуса, о зелье замены. Я не щадила себя. Но ни слова осуждения я от него не услышала. А когда утром мы спустились в столовую, мою руку украшал фамильный перстень Блэков: на предложение Сириуса стать его женой, я ответила «да!»

* * *

Я пригласила Драко для разговора в магловское кафе.

— Ты имеешь право узнать об этом не из газет. В ближайшие дни будет объявлена моя помолвка с Сириусом Блэком.

Он побелел, насколько это было для него возможно:

— Почему, Лили? Ты ведь знаешь, что ты значишь для меня...

— Нет, не знаю. Ты ни разу не сказал мне об этом.

— Я думал, что это и так понятно!

— Что ты сделал, чтобы я могла понять, что значу для тебя больше, чем просто кратковременная игрушка?

— Почему кратковременная? Я не собирался расставаться с тобой. Ты нужна мне на всю жизнь.

— Ты делаешь мне предложение?

— Лили, ты ведь знаешь, что я женат. А Малфои не разводятся...

— И что тогда ты можешь предложить мне? Роль твоей пожизненной любовницы?

— Мы могли что-нибудь придумать.

— Что?

— Аристократ имеет право заключить Свободный Союз без официального развода с женой, если она не может выполнять супружеские обязанности. Такие отношения мало чем отличаются от брака, и дети в таком Союзе признаются законнорождёнными.

— Да, такой Союз даёт любовнице официальный статус. Но любовницей её считать не перестанут.

— Кто посмеет оскорбить мою женщину?

— Нет, Драко! Меня это не устраивает. Если бы я тебя любила, то, кто знает... А без любви...

Прости, но я не изменю своего решения. Я выйду замуж за Сириуса. И постараюсь быть счастливой, насколько это возможно.

* * *

Следующая встреча у меня была в Запретном лесу.

— Ференц, я правильно поняла свою миссию?

— Да, лисичка! Тебе было суждено пронестись через время, чтобы вернуть Сириуса Блэка и стать его женой. Вы будете счастливы, я обещаю тебе. Только перестань держаться за прошлое, отпусти его. У вас будут дети, и род Блэков не угаснет. И за сына не беспокойся, у него тоже со временем всё будет хорошо, насколько это возможно.

— Может быть, хоть намекнёшь, как?

— Нет, лисичка, не имею права. Прощай, и будь счастлива!

* * *

Сириус встретил меня у порога:

— Все странички закрыла?

— Остаётся только Гарри сказать о наших планах.

— У себя, наливается огневиски. Не беспокойся, Лили! Сейчас ему это необходимо. Сейчас с ним говорить бесполезно. Придёт в себя, тогда и скажем. Я верю, что Сохатик правильно нас поймёт.

Гарри Поттер банально напивался в магловском баре. Он пил дома до тех пор, пока Сириус не закрыл от него бар. И погреб запечатал.

Тогда Гарри уснул и проснулся наутро почти трезвым. Если не считать послеалкогольный синдром, то всё было в порядке. Завтрак был подан в столовую по всем правилам. А во время завтрака Сириус и Лили ввели Гарри в курс последних событий. Факт, что Лили выходит замуж за Сириуса, порадовал бы его, если бы ему не было так плохо. Тем не менее, Гарри поздравил своих близких с помолвкой и пообещал ускорить восстановление дома в Гондриковой долине. Выслушал возмущённые возражения, однако мягко и твёрдо сказал, что каждая семья должна иметь свой дом.

А потом он всё-таки сбежал из дома. В этом баре они как-то отмечали день рождения Гермионы. А теперь он сидел здесь и пил всё подряд, только бы перестать думать...

Он не сразу заметил, что за его столик сел кто-то ещё. И этот кто-то тоже пил рюмку за рюмкой, молча и не останавливаясь. Гарри попытался сфокусировать взгляд на собутыльнике и обнаружил в нём знакомые черты. Определённо, это был Драко.

— Что, Поттер, узнал? Похоже, мы с тобой товарищи по несчастью. Извини, я тебя считал идиотом, а сам... У тебя хотя бы была полноценная семья. Твоя Уизлеттта выполняла супружеский долг — хотя, прости её Мерлин, не только перед тобой. Но ведь тебе она давала по полной программе, а что ей оставалось делать с излишками?

Да, ладно, Поттер, что я о тебе... Знаешь, что мне отец сказал, когда прочёл в «Пророке» объявление о помолвке лорда Сириуса Ориона Блэк с леди Лилиан Розмари Поттер? Сказал, что никогда не думал, что его сын — безмозглый баран. Я спросил, а как же насчёт девиза: Малфои не разводятся. Он только рассмеялся: «Если брак существует. В твоём случае его нет! Мало того, ты даже не видишь, что творится у тебя перед глазами!» Я понятия не имел, о чём он. Пока не заглянул в спальню своей жёнушки.

А там... Моя ненаглядная вовсю резвится с Миллисентой Булстроуд. Завизжали обе как... ну сам додумай... Прижались к стенке, дрожат. Думают, я их сейчас убивать буду. Ты ведь знаешь, что в нашем средневековом мирке за подобное муж имеет право убить жену и её любовницу на месте и ничего ему за это не будет.

Сел я в кресло напротив и разъяснил, что, постоянно вращаясь в магловском мире, и не такое повидал. И, хоть сам не понимаю подобных отношений, но другим позволяю иметь на этот счёт своё мнение. И они хоть сейчас могут отправляться в Бельгию, где даже в магическом мире разрешены однополые браки. Могут даже беби себе завести: на это есть банк спермы. Тут они наперебой заверещали, что Астория рожать не может, здоровье не позволяет. А Милли здорова, как корова, но у неё в роду через один — умалишённые. Как всё запущено! Нет, наш магический мир давно взорвать пора: застряли в средневековье! Популярно объясняю этим дурам, что Милли вполне может выносить и родить ребёнка Астории. Они в шоке. Достаю ноотбук, что повергает их в ещё больший шок, нахожу адрес соответствующей магловской клиники в Брюсселе. Потом связываюсь со своим поверенным, покупаю дом в окрестностях Брюсселя, оформляю его на имя своей жены. Открываю счёт на её имя в брюссельском банке. Отправляю дурочек туда, предварительно отправив туда же половину эльфов. Перед тем, как отправить их через камин, уже подключенный к сети, сообщаю, что документы о разводе пришлю через своего адвоката. Астория рыдает в лучших традициях магловских романов. Обнимает меня и называет своим ангелом-спасителем.

И так, все в шоколаде, а я... цвет тот же, но это совсем не то... Гарри, но почему сейчас? А не пару недель назад? Когда Сириуса и помине не было. Лили была бы моей женой.

— Драко, пора признать, что мы сами во всём виноваты. Измены Джинни давали мне право на развод, равно как и неисполнение супружеских обязанностей Асторией давало право на развод тебе. Мы оба держались за наши браки. Некого винить. Мы потеряли своих любимых по собственной вине.

Мы снова пьём до потери сознания. Где-то под утро я замечаю, что Драко уже нет. Наверно, подхватил очередную куколку. А напротив меня сидит какая-то девушка. Рыжеволосая квартеронка с синими глазами. Узнал. Аманта Тэтчер, простите, Аманта Забини.

— Деточка, а ты то что здесь делаешь?

— Когда я нашла отца, и он признал меня, я была в эйфории. Нет, не потому, что у меня не складываются отношения с приёмными родителями. Они любят меня. И мои волшебные способности их не пугают, всё-таки они имеют какое-то отношение к магическому миру. Но мне всегда хотелось узнать, кем же были мои настоящие родители. То, что я узнала от отца, повергло меня в шок. Все начинающие пожиратели смерти проходили через подобное «посвящение». А девушки, получившие метку, подвергались ритуальному изнасилованию взрослыми пожирателями смерти. Пэнси досталась Грейнбеку. А как он обходился со своими жертвами, Вы знаете на примере Лаванды.

Но всё-таки чистокровным волшебницам сохраняли жизнь. А магловских девочек ждала смерть. Так что мой отец сильно рисковал, сохраняя жизнь моей матери. Он даже дал ей большую сумму денег, отправляя в магловский мир. Этих денег с лихвой хватило бы на моё воспитание и образование. И, насколько я знаю, приюту она эти деньги не отдала. Мне от неё ничего не нужно: мои приёмные родители очень состоятельные люди. Несмотря на то, что год назад у них появился собственный ребёнок, они часть своего состояния перевели на моё имя. И Забини сделали то же самое. Они открыли на моё имя ячейку в Гринготтс.

Нет, я её не осуждаю: ей было всего 16-ть, ребёнок, рождённый в результате изнасилования... Вряд ли она питала ко мне добрые чувства. Хотя могла бы сравнить свою участь с другими жертвами. Все были убиты, и она об этом знала. Многие были из одного с ней села.

Я только хотела познакомиться с ней.

Но то с чем я столкнулась, никакими словами не описать! Я для своей матери была исчадием ада, незамолимым грехом, она жалела только о том, что у неё не хватило сил убить меня... Она считала, что проявила преступную слабость, сохранив мне жизнь. То, что я жива — это её грех, который ей искупать до конца жизни...

— Тебе так трудно пережить, что тебя предала родная мать?

— Мне трудно понять, что я чувствую. И всё-таки я не верю, что тут только неприятие дочери, зачатой «в грехе», да ещё от колдуна, и, наверняка, ведьмы. Ведь «колдовские» деньги она взяла, не побрезговала. И она испугалась, это было сразу видно.

Вот я и пришла в бар, чтобы забыть это...

— Плохая идея. Тут тусуются плохие люди. Знаешь, что, Аманта, выходи за меня замуж Я потерял любимую, от меня сбежала жена. Так что я человек свободный. И не самая плохая партия.

—Я рассмотрю твоё предложение. И посоветуюсь с отцом.

* * *

— Что? Ты сказала «подумаю» Гарри Поттеру? Я даже не мечтал для тебя о такой партии. Легенда магического мира, глава аврората, лорд. Аманта, только тем, что ты не знакома с нашим миром, можно объяснить то, что ты сразу не сказала «да».

— Я подозреваю, что Гарри сделал мне предложение только потому, что я вовремя подвернулась ему под руку. У него трудный период: жена сбежала в прошлое, а Гермиона, как я догадываюсь, послала его... сам понимаешь куда. Не пожалеет ли он когда-нибудь, что поступил так опрометчиво?

— Тебе он не противен?

— Мне он нравится. Не скажу, что я влюблена. Я тебе рассказывала о своей трагедии. Мой любимый погиб. Гарри — тот человек, который может стать со временем для меня всем. Но я, смогу ли я заменить ему Гермиону?

— Это от тебя зависит, девочка! Ты умна, талантлива. Именно эти качества привлекали его в Гермионе. Только не стань домашней клушкой. Сохрани себя. Время всё лечит. Вы договорились о встрече?

— Да, сегодня.

— Ты скажешь «да»! И я буду спокоен за твоё будущее. А вашему первенцу я передам титул лорда Забини.

— Лучше сам живи как можно дольше!

— Согласен! Теперь мне есть ради чего жить!

* * *

— Джеймс, я не случайно приехал в Хогвартс. У меня к тебе серьёзный разговор. Ты уже знаешь, что мама и Альбус ушли в прошлое. Они выбрали свой путь. Но время идёт. Тебе и Лили нужна мама. Я сделал предложение Аманде Забини.

— Папа, она замечательная!!! Знаешь, за ней ведь многие ухаживали. Я согласен, пусть она будет нашей мамой. Это не значит, что я забыл маму. И Ала. Вот Лили и не будет помнить их. А у нас будут ещё братья и сёстры?

— Думаю, что да! Спасибо за понимание, сын!

* * *

Вернёмся назад, и попытаемся понять, куда исчез Драко. Гарри решил, что он подцепил очередную куколку, что вполне могло быть. Но не на этот раз. На этот раз он решил благоразумно вернуться домой. Понимая всю степень своего опьянения, Драко отверг вариант "Ночного рыцаря". Аппарация тоже исключалась, по той же причине. Он вышел на улицу, поймал такси. До «Дырявого котла» добрался без приключений. Попросил разрешения у бармена воспользоваться камином. Однако, что-то он всё-таки не рассчитал. Потому что гостиная, в которой он приземлился, была ему незнакома. Но уютно потрескивали дрова в камине, на мягком ковре были разбросаны такие удобные подушечки. А если совсем честно, то встать он не смог бы, даже если очень захотел. Хотелось спать, и он провалился в тяжёлый сон.

Пробуждение было ужасным. Глаза просто не открывались. Кто-то, подддерживая его голову, поднес ко рту стакан с каким-то зельем. Он машинально выпил. Через несколько минут стало легче, и он открыл глаза:

— Лаванда, а ты что здесь делаешь?

— Вообще-то я здесь живу. А вот что ты здесь делаешь?

— Промахнулся камином спьяну. А почему ты не блокируешь камин на ночь?

— А чего мне бояться? Всё самое страшное со мной уже случилось. Да и кому я нужна?

— Ты была королевой Гриффиндора, самой красивой девочкой в Хогвартсе.

— Всё это уничтожил Грейнбек. Он изнасиловал меня, сделал бесплодной. А Рон бросил меня.

— Почему ты отказалась признать его дочь от Габриэль?

— Если бы только признать дочь... Он любил Габриэль, Я это знала. Поэтому я отказалась признать его ребёнка. Я отпустила его. Потому, что любила.

— Я тоже потерял всё. Жена оказалась лесбиянкой, Лили выходит замуж за Сириуса Блэка. Может быть, нас с тобой судьба свела? Мой развод — дело времени. Я заберу тебя в Малфой-мэнор немедленно. А после, развода, свадьбы мы подумаем о наших с тобой детях. Ты пока ничего не знаешь о достижениях маглов. Ты рожать не можешь, я понимаю. Но мы найдём суррогатную мать. Я объясню тебе, что это такое. Мы сможем иметь детей столько, сколько захочем.

— Если ты серьёзно, то попробуем. Может быть, что-то и выйдет....

— Тогда держись за меня. Мы аппарируем ко мне.

В тот день, когда они осознали, что любят друг друга, они рванули домой одновременно: Северус через камин, Гермиона — в дверь. Они бросились навстречу друг другу, обнялись, повторяя только одну фразу:

— Я люблю тебя!

— Я люблю тебя!

Потом уже, когда они смогли говорить осмысленно, Северус объяснил, что в тот момент, когда он понял, что любит свою жену, ему стало безразлично, что там наговорил Поттер. Главное — сказать Гермионе, что он её любит.

А Гермиона рассказала, что перед встречей с Гарри она забежала в дом своих родителей. Просто так, посмотреть. И соседка, миссис Мейсон, шутя, спросила: «Всё по свету шастаешь, Гермиона? Принца ищешь?» И в этот момент ло Гермионы дошло, что она давно нашла своего принца. И для этого ей не пришлось идти на край света. Её принц был рядом.

И тогда она сказала мужу: «Северус Снейп! Ты — мой принц!

* * *

P.S.

POV Гарри Поттера

Вот так и закончилась история моей любви.

Я потерял всё.

Нет, я по-своему люблю свою жену. У меня прекрасные дети. Джеймс радует меня своими школьными успехами, хотя время от времени МакГоннагалл присылает мне гневные письма, жалуясь на его поведение. Но это ведь совершенно нормально для внука мародёра? Аманта родила чудесного мальчика с синими глазами. Мы назвали его в честь двух её отцов: родного и приёмного, Мартин Блейз Поттер. Будущий лорд Забини. И у меня есть моя принцесса — Лили... Я, конечно, никогда не смогу забыть моего любимца Ала... Но он прожил счастливую жизнь и реализовал себя по полной программе.

В нашем мирке вообще наблюдается бэби бум. Почти одновременно с Мартином родился сын Лили и Сириуса, Джеймс Ремус, и у Малфоев появились близнецы, две чудные девочки, Нарцисса и Летиция. Всё-таки мы недооцениваем магловскую медицину: им даже не понадобилась суррогатная мать. А из Бельгии дошли слухи о появлении у Астории и Милли чудесной белокурой малышки. Впрочем, Драко не запретил Астории время от времени общаться со Скорпиусом.

Жизнь постепенно вошла в своё русло, обрастая традициями и привычками. Например, пару раз в неделю к нам приходит Молли и долго разговаривает с портретом Джинни. Он занимает почётное место в библиотеке. Джеймс никогда не подходит к портрету. И я его понимаю.

Есть определённые традиции и у меня. Время от времени я прихожу в дом, где мы были так счастливы с Гермионой. Я трогаю пальцами клавиши её компьютера. Провожу рукой по спинке кресла у камина, где она любила сидеть с книгой. Её плед, её кофта. Вообще в доме осталось много её вещей. Эльфы убирают пыль, но ни один стул не передвигался со времени её ухода. Как будто она вышла по делам, и вот-вот застучат по ступенькам крылечка её каблучки, распахнётся дверь, и она, весёлая, раскрасневшаяся влетит в дом. И сразу, с порога начнёт рассказывать, как прошёл день, и какие идеи пришли ей в голову по дороге.

А когда мне становится совсем тоскливо, я под мантией-невидимкой аппарирую к её дому. Я знаю, что где-то около пяти часов пополудни Гермиона играет в саду с детьми и собакой. Они бегают, смеются, лает собака. А в начале шестого раздаётся хлопок аппарации и у калитки возникает черноволосый статный мужчина. Он идёт по тропинке, а навстречу ему бежит его семья. Гермиона бросается ему на шею, прыгает и лает собака, прыгают и визжат от восторга дети. И они идут к дому. Снейп обнимает Гермиону, дети цепляются за его мантию. И таким счастьем веет от этой картины....

А мне выть хочется. Потому что это моя женщина. И мои дети, чтобы там ни говорила генетика...

Только никто кроме меня не виноват в том, что я навсегда потерял их.

Повествование подошло к логическому концу, и я поставила последнюю точку. Конец.

Но мои герои не согласились со мной. Они стучатся в мои сны и нагло отвлекают меня от дневных забот. Они мешают мне сосредоточиться на работе, а дома ведут себя ещё беспардоннее, занимая все мои мысли. Он просят слова. Они хотят расставить все тоски над “ i ”. И только после этого они согласны оставить меня в покое. Ну что ж, они имеют на это право...

* * *

— Гарри, я дала тебе слово в эпилоге. Разве ты не всё сказал?

— Не всё. Я хочу сказать, что помню всё. Я помню девочку с растрёпанными каштановыми волосами. Она искала жабу Невилла в Хогвартс-экспрессе, она была мозгом Золотого Трио в школе. Она не бросила меня, когда сбежал Рон. Она стала моей возлюбленной. Она давала, а я брал, ничего не давая взамен. Единственное, что она получила от меня — детей.

А я хотел лишить её единственного дара, который она получила от меня за эти годы. И после этого я рассчитывал на прощение? Да, ещё я вынес историю нашей любви на всеобщее обозрение. Как я мог сделать это, зная, как не любит Гермиона любые проявления публичности?

Я долго не мог смириться с её потерей. Но мне пришлось признать, что Гермиона навсегда потеряна для меня.

Почему я так поспешно женился? Холостой Поттер — магнит притяжения для всех незамужних ведьм Британии, да и не только Британии. Охота на Поттера началась с момента признания меня вдовцом. А мы всё-таки в волшебном мире живём. Привороты, чары, зелья — всё пошло в ход. А я имел печальный опыт с Джинни. Не очень-то я умею сопротивляться подобным атакам. Вот и решил пойти ва-банк. Просто поставил всех перед фактом.

Я не жалею. У меня прекрасная жена. И, возможно, со временем я смогу её полюбить.

Думаю, что Драко Малфой так скоропалительно женился по той же причине....

* * *

— Драко, Поттер прав?

— Абсолютно! И я тоже не жалею о своём решении. Отец пожурил меня, конечно. Сказал, что можно было решить вопрос иначе: Милли могла рожать наших с Асторией детей. И всё шито-крыто. Но зачем эта ложь? Да и устал я от куколок-однодневок. А Лаванда — настоящая подруга и хорошая мать. И она чистокровная, в конце концов!

Родители растаяли, получив двух внучек. Скорпиус наследник. И они гордятся им. Но сердце Нарциссы и Люциуса принадлежит моим доченькам.

Я тоже по-своему счастлив. Конечно, я просто дурак, что не смог удержать единственную женщину, которую полюбил по-настоящему. Но я — Малфой. Я это переживу. У меня есть наследник и две доченьки-принцессы. Я абсолютно здоровый молодой мужчина. И не позволю себе впасть в депрессию только потому, что моя любимая вышла замуж за другого. У меня есть долг перед родителями и перед моей семьёй. И перед родом Малфоев.

Да, вы хотите знать, как я прошёл через посвящение в пожиратели? Что случилось с девочкой, отданной мне на растерзание?

Спасибо маме. Она заранее предупредила меня, что мне придётся сделать. Она купила дом в Эдинбурге, положила деньги на счёт некоей Эмили Лембург. И подготовила документы на это имя.

Её звали Кэтрин. Ей было всего 12-ть лет.

Ни одна из девочек не должна была вернуться домой. Лорд проверял. После изнасилования мы могли забрать девочек к себе для развлечения. Но, в конце концов, мы обязаны были их убить.

Забини выждал два года и только после этого отпустил свою жертву. Я поступил иначе. Я наутро отвёз Кэтрин в её новый дом. Мама привезла туда же её родителей. Им тоже сделали новые документы. Они поклялись, что никогда не вернутся в свою деревню. И, да, Северус приготовил противозачаточную пилюлю, которую я через поцелуй передал девочке.

Девочка получила хорошее образование. Она бухгалтер в преуспевающей фирме, замужем, у неё растёт сын.

Ещё один вопрос: зачем Лорду нужны были эти оргии?

Да, таким образом он повязывал всех круговой порукой крови. Но не только в этом дело. И даже совсем не в этом.

Эманация похоти, насилия, боли, жестокости, крови... Всё это — пища низших демонов, требующих жертвоприношений. Лорд не был демоном. Но и человеком не был. Для поддержания его псевдожизни требовалась та же пища, что и для демонов. И он с лихвой требовал её. Сначала он издевался над маглами и маглорождёнными. Но ему нужна была концентрированная магическая энергия. Отсюда ритуальные изнасилования юных пожирательниц. Отсюда бесчисленные «круцио», направленные на своих же сторонников, не исключая ближний круг. Так что большинство соратников Волан-де-Морта в конце его правления мечтали только об одном: когда же Мальчик-Которого-Нельзя-Убить-Авадой разделается, наконец, с Лордом...

* * *

— Лили, как живётся тебе в этом, новом для тебя мире?

— Северус любит меня: так было всегда. Что бы ни случилось, я знала: есть человек, к которому я могу обратиться за помощью, и он в лепёшку расшибётся, но поможет мне. Северус любит Лили: это не требовало доказательств. Я стала невестой Джеймса, но я знала: Северус любит Лили... И когда измены Джеймса превысили критический уровень, я отдалась Северусу: я хотела чувствовать себя любимой.

Я вышла замуж за Поттера. Но я знала: Северус любит Лили, и если ей нужна будет помощь, она может придти к нему, и он ей поможет... Он решит все её проблемы, и всё будет хорошо.

Всё закончилось в тот Хэллуин. Я потеряла мужа, я потеряла сына (я люблю Гарри, но я так и не смогла понять, что этот, взрослый и мужественный мужчина — мой маленький мальчик, которого я только что учила ходить и произносить первые слова). И я потеряла Северуса.

Когда я увидела нового Северуса, я зашлась от восторга: это был мой герой, о котором я всегда мечтала.

Я ошиблась только в одном. Этот Северус не любил Лили.

Когда я поняла это, я чуть не умерла. Меня спас Сириус. Друг детства и юности.

Мне с ним легко и просто. Он любит меня. И у меня снова есть маленький мальчик. И его детство я хочу сделать счастливым. А для этого я должна стать счастливой сама. Я постараюсь.

* * *

— Сириус, а что скажешь ты?

— Я счастлив как никогда. Женщина, которую я люблю, стала моей женой. Что касается Снейпа... Вы знаете, как я к нему отношусь. Но винить Лили в том, что она стала его любовницей — не могу. Я столько раз говорил Джеймсу, чтобы он прекратил своё кобелирование. Тот только смеялся. Он не любил Лили. Он добивался её только потому, что её трудно было завоевать. И он ценил свой трофей, доставшийся ему так нелегко.

А я любил Лили. Но Джеймс был моим другом. И я не встал у него на пути. А зря.

Время всё расставило по своим местам. У меня есть любимая жена, сын и крестник, который тоже дорог мне. Всё, о чём я и мечтать не смел.

* * *

А теперь я хочу дать слово героине, оставшейся за кадром нашей истории. Поверьте, она тоже имеет право высказаться. Итак, Мэган Эшли, урождённая Мэррисон, мать Аманты. Тебе есть что сказать?

— Вы думаете, я монстр какой-то, отказавшийся от собственной дочери?

Я понимаю теперь, что отец моей дочери был очень молод и не мог всё предусмотреть. Но когда он оставил меня в чистом поле с ребёнком на руках, всучив, правда, огромную сумму денег... Он, что, не понимал, что я несовершеннолетняя, что мне попросту некуда идти?... Деньги? Чем они помогут при отсутствии документов?

Да, я сдала свою дочь в приют. А разве я могла поступить иначе? Разве я могла появиться дома с младенцем на руках? То-то отец и мачеха обрадовались бы!

Я рассчитывала, что мои домочадцы будут добры ко мне хотя бы из-за денег. Деньги они, разумеется, тут же у меня отобрали. Я ведь несовершеннолетняя. Да ещё и шлюха. Я имела глупость им всё рассказать.

Меня тут же потащили к священнику. Тот долго отчитывал меня за то, что я позволила своей дочери-ведьме жить. Я должна была принести её домой, где её предали бы огню. Отец даже съездил в приют, но девочку успели удочерить. За что мне снова досталось от священника: я позволила пустить в этот мир ведьму.

Меня мучили полгода, а затем выдали замуж, дав за мной скромное придание. Для нашей местности оно было неплохим, но я-то знала, что оно не составляло и сотой доли того, что отобрал у меня отец. Но я была уже сломлена. И не посмела возражать родным.

А спустя годы явился он. Отец моей дочери. Я боялась только одного: что его увидит муж. Помню только, что кричала: его отродье в приюте. Он ушёл, не сказав мне ни слова.

За годы всё забылось. Умер муж, росли дети. А тут явилась она... Красивая, явно очень богатая, образованная... И ведьма. Это я сразу поняла.

Зачем ей я? Пусть живёт в своём мире. Пусть оставит нас в покое. Я сделала всё, чтобы она возненавидела меня. Так надо.

Я хочу всё забыть. Я не хочу любить этого мальчика. Теперь он не мальчик, конечно. Но для меня он навсегда останется мальчиком, синеглазым мулатом. Которого я так и не смогла забыть...

* * *

— Северус, что скажешь ты?

— У меня есть семья, которой у меня никогда не было. Я люблю свою жену, она любит меня. У нас растут дети... Что ещё нам надо? Если бы Джинни не испугалась того, что совершила и не убежала бы в прошлое, а отправила туда нас... Мы и там были бы счастливы. Потому что нам всё равно, где мы, лишь бы вместе...

Лили... Любовь к ней согревала меня все эти годы. За это я ей благодарен. Но от этого чувства осталась только память. А сама любовь ушла. А была ли она?

* * *

— Гермиона?

— Хэппи-энд в этой истории — это наша с Северусом привилегия. Но, я думаю, мы это выстрадали.

Я помню всё, что было у нас с Гарри. Но мне давно уже не больно. Потому что любовь к Гарри умерла.

Это странно. Я вспоминаю прошлое с улыбкой. Это было. Я даже была счастлива тогда. Но это было. А сейчас этого нет. Есть только я и Северус. Наша любовь, наша семья, наши дети...

* * *

Теперь, надеюсь, все высказались. И мои герои перестанут тревожить меня. Я отпускаю их! Путь живут своей жизнью, пусть будут счастливы, насколько это возможно.

Мне нечего добавить к моей истории. Это не значит, что история моих героев закончена. Они пока живы. Но повесть о любви Гарри Поттера и Гермионы Грейнджер закончена. А всё, что будет дальше, выходит за пределы моего повествования. И здесь я ставлю последнюю точку...