So Close (Так близко) (джен)

S.S.

— У нас осталась ещё куча зелёного и серебряного. — Гарри стоял посреди комнаты с довольной ухмылкой на лице. Он слегка подтолкнул коробку с гирляндами к Северусу большим пальцем ноги.

— Для них совсем не нашлось места? — спросил он, изображая полное равнодушие.

— Похоже, перебор.

Северус пожал плечами. Как по нему, так даже самого малого количества этой блестящей бессмыслицы было бы слишком много, но он не собирался сообщать об этом Гарри, не тогда, когда мальчишка так неприкрыто добивался от него именно такой реакции.

— В общем, если ты не против, то я, пожалуй, оставлю всё, как есть...

Вместо ответа, Северус изгнал из комнаты коробку с остатками гирлянд и призвал для проверки стопку семестровых работ, с которыми ему не терпелось покончить как можно скорее.

— Ты в самом деле ничего не скажешь? — настойчиво спросил Гарри после ещё нескольких секунд тишины.

— Нет. Хотя совершенно очевидно, что тебе этого очень хочется. — Его излюбленные красные чернила уверенно приземлились на стол, вслед за ними шмякнулось его самое прочное перо.

— Я подумал, что ты это заслужил, учитывая, что ты заставил меня пережить на Рождественском балу, — похоже, Гарри испытывал удовлетворение от того, что красные и золотые гирлянды причиняли Северусу некоторый дискомфорт.

— Ты про баллы? — рассеянно спросил Северус, приступая к проверке мучительно высокой стопки контрольных работ первокурсников. Верхний пергамент был исписан такими каракулями, что без специального заклинания прочитать их не представлялось возможным.

Магглорожденный, всё ещё не может держать перо.

— Я имел в виду свою парадную мантию, но с баллами ты тоже перегнул, — ответил Гарри, падая на стул напротив.

— Ты послал домовика шпионить в мои комнаты, — Северус на секунду остановился, смерив Гарри мрачным взглядом. — Год назад я бы сделал кое-что похуже, чем просто снял несколько баллов.

— Я не посылал его шпионить...

— Я был не один, думай, Гарри! Ты знал, что у меня живёт Драко.

— Ладно! — тут же ощетинился мальчишка. — Может быть, это было глупо, но я думал, что тебя арестовали! Все вокруг только и говорили, что тебя увели авроры.

— Благие намерения не оправдывают идиотских поступков, — гневно отрезал Северус, в запале выбрасывая вперёд руку с пером. Красные брызги разлетелись по столу, заляпав его, словно кровью. — Каждый раз, когда ты совершаешь очередную глупость, ты ставишь под угрозу наше с тобой и без того шаткое положение. Если ты хочешь продолжать жить со мной, а не с этими так называемыми родственниками — пользуйся! иногда! мозгами! — язвительно закончил он, делая ударение на каждом отдельном слове.

Гарри в ярости уставился на него, сжав рот в тонкую линию, и Северус не сомневался, что с языка мальчишки уже готово было слететь несколько отборных ремарок. Как и следовало ожидать, ребёнок продержался ровно столько, сколько понадобилось Северусу, чтобы черкнуть несколько вполне справедливых замечаний поверх того, что он считал совершенно неоправданным переводом пергамента.

— Если бы не Малфой, то ничего страшного бы не было. Я должен был знать, арестовали тебя или нет.

— Директор сообщил бы тебе, если бы со мной что-то случилось. Дело не в Драко, а в осторожности.

— Я знал, что Добби должен был отчитываться перед тобой в любом случае, я всего лишь хотел узнать, всё ли с тобой в порядке. Я думал, ты будешь не против.

— Они отберут тебя у меня, если узнают, что ты живёшь со мной, — серьёзно сказал Северус, пытаясь подавить вспышку тревоги при мысли о Veritaserum. По выражению лица ребёнка он видел, что слова возымели должный эффект, поэтому просто продолжил проверять работы, решив не развивать эту тему.

— Тогда нам нужен скрытый способ общения, — объявил Гарри спустя минуту. — И что они вообще от тебя хотели?

— Это не твоя забота. — Ему совсем не хотелось раскрывать тот факт, что в настоящее время он был главным подозреваемым; мальчишке не нужен был лишний стресс вдобавок к и без того трудному семестру.

— Нет, моя...

— Не спорь со мной, — голос Северуса прозвучал чуть громче, чем он рассчитывал, удивив его самого. — Тебе было задано сочинение, вот им и займись.

— Ты правда не скажешь мне, что случилось с аврорами? — спросил Гарри с таким видом, будто Северус только что не дал ему чёткий ответ.

— Я не собираюсь повторяться.

— Если бы это случилось со мной, ты хотел бы знать.

— Тебе четырнадцать, и тебе не обязательно знать абсолютно всё. Лучше озаботься чарами за четвёртый курс, — Северус призвал учебники и с громким стуком уронил их на стол прямо перед Гарри, заставив его отпрянуть назад от неожиданности.

— Я знаю, что тебя подозревают, я не идиот, ты практически сам сказал об этом чуть раньше.

— Тогда почему мы до сих пор об этом говорим?

— Потому что происходит что-то важное, и ты не говоришь мне что, — с досадой парировал Гарри, рассерженно глядя на него и не обращая внимания на беспорядочно раскиданные перед ним учебники.

— Ты знаешь достаточно, и хватит об этом, — ответил Северус, и когда Гарри в очередной раз попытался открыть рот, не выдержал и крикнул: — не искушай судьбу, мальчишка! Моему терпению есть предел. — Он сделал глубокий вдох, стараясь обуздать гнев и страшную усталость. — Я был невероятно терпелив с тобой, даже учитывая, что тебе хватило ума раскрыть друзьям, что ты не живёшь с родственниками, тогда как я строжайшим образом запретил тебе это делать. Я не потерплю ещё одного непослушания.

— Мне нужна была помощь из-за твоих слизеринцев. Я был вынужден им сказать, — упрямо ответил Гарри, окончательно забыв о недавнем раскаянии.

— Вон! — прорычал Северус. — Выйди отсюда. Ты меня утомил.

Похоже, мальчишка не ожидал такого поворота, и послав уничтожающий взгляд в сторону учебников, громко протопал в свою комнату, с треском захлопнув за собой дверь.

Как только Гарри ушёл, Северус вытянул ноги вперёд, чтобы лучше удерживать равновесие на старом расшатанном стуле, и погрузился в тягостные раздумья. Ему следовало научиться лучше скрывать свои мысли и чувства, ребёнок не должен видеть, что он чего-то недоговаривает. Но, говоря по-правде, он не пытался скрыть ничего, кроме собственной тревоги. Северус был по-настоящему напуган. Это было чувство, какого он не испытывал уже больше десяти лет — физическое ощущение впивающихся в желудок когтей. Доказать свою невиновность означало потерять Гарри, и если это случится, ребёнок останется без всего: без тренировок, без окклюменции, без зелий, без опекуна... Если же авроры уверятся в его виновности, то Гарри точно так же потеряет его, и точно также останется без опекуна и защитника. Ребёнок окажется в гораздо худшем положении, чем раньше, и кроме того, Северус нарушит данное ему слово — Гарри наверняка придётся вернуться к родственникам.

Он не собирался рассказывать Гарри, насколько зыбким оказалось их положение. Он не повесит на эти хрупкие плечи ещё одну ношу, не тогда, когда прекрасно знал, какой тяжестью она ляжет на них вдобавок к уже имеющимся.

Воинственное настроение Гарри отнюдь не пошло на пользу его нервам. Если не принимать во внимание попыток выяснить, кто из обитателей замка пытался убить ребёнка, обучения Гарри окклюменции и навёрстывания с ним школьной программы, Северус рассчитывал провести следующие две недели более менее сносно и надеялся, что за это время Гарри, наконец, определится с местом, которое занимал в его доме.

«Похоже, это начинание проваливается с позором», — думал он, упираясь в закрытую дверь Гарри тяжёлым взглядом. У него чесались руки выместить злость на развешанных по всей комнате дождиках и гирляндах, спалить их все к Морганиной матери, безусловно, это облегчило бы его состояние. Однако он не сомневался, что пожалеет об этом на следующее утро, не говоря уже о том, что будет довольно нелепо требовать от Гарри выбрать новую партию украшений только потому, что он испытал удовольствие, глядя, как горит предыдущая.

H.P.

Гарри скучал по дому в Паучьем Тупике. Несмотря на его обветшалый и довольно безрадостный вид, это был дом Снейпа, и мысль о том, чтобы вернуться туда на Рождество, странным образом грела душу. Но он знал, что Снейп не любил этот дом, так что для профессора, наверное, было лучше, что они переехали. Гарри не мог даже представить, как бы он себя чувствовал, если бы ему пришлось снова жить на Тисовой улице, тогда как он был в полной уверенности, что избавился от неё навсегда.

Правда, стоило признать, что даже если Снейп и получал удовольствие от смены обстановки, он определённо этого не показывал. Проснувшись на следующее утро, Гарри испытал некоторую тревогу, не зная, чего ожидать от опекуна. Честно говоря, он был удивлён, что вчера вечером тот не пошёл за ним следом и не швырнул в него учебниками или, по меньшей мере, не заставил сделать хотя бы часть задания.

Выйдя в гостиную, он нашёл Снейпа таким же мрачным, как всегда, и прошло некоторое время, прежде чем тот соизволил заметить Гарри, кивнув ему из-за наполовину развёрнутого свитка, несомненно, требовавшего его безраздельного внимания.

Тем не менее, попытка Гарри незаметно улизнуть с миской хлопьев не осталась незамеченной, но вместо того, чтобы упомянуть вчерашнюю ссору, Снейп принялся отдавать отрывистые приказы, касающиеся похода по магазинам. Гарри пожалел, что не догадался сбежать сразу: в обыкновение Снейпа, как правило, не входило облачаться в маггловскую одежду на каникулах. Неудивительно, что профессор был в таком отвратительном настроении, однако когда робкое предложение Гарри просто забить на поездку чуть не переросло в очередной скандал, он решил, что пока что будет разумнее помалкивать. Похоже, Снейп во что бы то ни стало вознамерился выбросить ещё больше денег на совершенно ненужные вещи, что, как подозревал Гарри, было его способом показать, кто в доме хозяин, а может быть даже служило неким извращённым наказанием за то, что Гарри оскорбил его, предложив заплатить за себя сам. Со Снейпом никогда не узнаешь толком.

— Учти, ты не будешь копаться как в прошлый раз, я не собираюсь проводить в магазинах весь день, — предупредил Снейп, нарочито громко топая по кухне. Затем он швырнул пергамент на стол рядом с мойкой, и тот послушно свернулся, запечатав себя со щелчком. Гарри моргнул, глядя, как оставшаяся от завтрака посуда занимает свои места в шкафах с пугающе громким звоном.

— Это не будет, как в прошлый раз, — заметил Гарри, махнув ложкой в сторону Снейпа. — И я не был так уж плох, я согласился, чтобы ты купил мне вещи, даже при том, что ненавидел тебя всей душой. Не обижайся, — добавил он задним числом, стараясь сохранять бесстрастный тон. Ничего хорошего не выйдет, если он раздраконит Снейпа ещё сильнее, тогда как тот и без того был на взводе. Особенно учитывая, что если Гарри надеялся вытянуть из профессора хоть какую-нибудь информацию, ему следовало поддерживать его в достаточно хорошем настроении. Он невольно задавался вопросом, что такого важного могло быть в свитке, если Снейп был так поглощён его содержимым.

— И не подумаю, я сам не мог смотреть на тебя без отвращения. Я имел в виду, что в этот раз ты не будешь мотать мне нервы, — строго объявил профессор, угрожающе нависая над Гарри и скрещивая руки на груди поверх маггловской рубашки. — Тебе будет куплена одежда, рождественские украшения и всё необходимое для твоей комнаты.

— Судя по всему, это будет захватывающая поездка, я просто умираю от нетерпения, — съязвил Гарри, поражаясь, что в устах Снейпа даже покупка рождественских украшений звучала устрашающе. — Куда мы вообще идём? Я знаю, что не в маггловский Лондон.

— Вряд ли это имеет значение, поскольку все маггловские торговые заведения похожи, как две капли воды, — ухмыльнулся Снейп. Отказ профессора поделиться с Гарри даже малейшими деталями раздражал неимоверно, и когда тот подозвал его, чтобы наложить маскирующие чары, ему ужасно захотелось заартачиться. Снейп не без труда извлёк палочку из рукава своей совершенно заурядной маггловской рубашки и произвёл ставшую уже привычной манипуляцию. Спустя секунду Гарри почувствовал, как чары вступили в силу. — Никаких споров сегодня, слышишь меня?

— Да, Северус, — он подавил усмешку, глядя как Снейп пытается просунуть палочку обратно в рукав, то и дело цепляясь за пуговицу на манжете. Профессор был к нему несправедлив, мало того, что Гарри практически не возражал против целого дня хождения по магазинам, так тот ещё и купил дом, целый ДОМ ради него, и Гарри не сказал об этом ни слова... с тех пор как проснулся.

_____________________________________________________________________________________

Когда они, наконец, аппарировали домой, Гарри вцепился в Снейпа мёртвой хваткой. Несмотря на всё удобство аппарации, он отнюдь не был её поклонником. Он оставил без внимания самодовольную ухмылку на лице профессора, когда всё же умудрился споткнуться и выронить в траву половину пакетов с покупками.

— Не думаю, что Добби куда-то уходил, — продолжил он ранее начатый разговор, убедившись, что сумеет удержать на месте содержимое желудка. — Рон нашёл его, когда ты был занят снятием миллиона баллов с Гриффиндора. — Гарри подозревал, что Снейп пытался найти ещё один повод отчитать его за попытку покинуть Большой Зал.

— Предполагается, что его присутствие не должно бросаться в глаза.

— Да, я знаю, но со слов Моуди можно было подумать, что он пропал, поэтому я волновался. Я решил, что если вызову его прямо в зале, и он не появится, то все поймут, что...

— Моуди? — перебил Снейп, застыв возле полуоткрытой входной двери. — Что он тебе сказал?

— А?

— Что он тебе сказал? — повторил Снейп.

— Ничего особенного, — Гарри пожал плечами, проскальзывая в дом мимо Снейпа. — Что-то вроде того, что я должен лучше за ним следить. Я понятия не имел о чём он, но когда решил проверить — Добби нигде не было, и я заволновался. Наверное, он был рядом всё это время, и Моуди, просто, устроил ложную тревогу с этой своей неусыпной бдительностью... — когда он обернулся, Снейп всё ещё держал дверь открытой, неподвижно уставясь на Гарри. — Сэр, с вами всё в порядке?

— Да что с тобой? — вскипел Снейп, со злостью хлопая входной дверью и заставая Гарри врасплох внезапной сменой настроения. Для человека, ненавидящего ходить по магазинам, профессор провёл весь день в относительно неплохом расположении духа. Причина, как подозревал Гарри, крылась в том, что Снейпу, просто, доставляло удовольствие его дразнить, или же в возможности рвать в мелкие клочья персонал каждого нового магазина, в который они заходили.

— Не знаю, что со мной, но, наверное, это что-то тебя рассердило.

— Меня рассердило, что ты только сейчас — спустя столько времени — упомянул тот факт, что ты собирался покинуть Рождественский бал из-за того, что наплёл тебе Моуди! ЧТО НА ТЕБЯ НАШЛО, ЧТО ТЫ РЕШИЛ ОСТАВИТЬ ЭТО ПРИ СЕБЕ? — заорал Снейп с таким видом, будто вот-вот готов был утратить остатки самообладания.

— Я не оставлял это при себе, ты отвлёк меня этими дурацкими баллами. Почему ты просто не спросил, из-за чего мы хотели уйти?

— У тебя хватает наглости намекать, что это я виноват в том, что ты скрыл от меня важную информацию? Ты, чёрт возьми, прекрасно знаешь, что я делаю всё возможное, чтобы найти того, кто пытался тебя убить! — Снейп грубо выхватил у него забытые пакеты с покупками.

— Я её не скрывал...

— Сядь! — оборвал его Снейп. Он выдвинул стул из-за стола, грохнув им об пол с такой силой, что бедняга перевернулся. Гарри был удивлён, что стул не развалился окончательно, когда Снейп поднял его и ещё раз грюкнул им об пол. — Опиши всё, что случилось в тот вечер — в деталях. Затем можешь описать все необычные контакты, которые были у тебя с этим ненормальным, включая тот, когда он накладывал Непростительные на весь твой класс.

Еле слышно вздохнув, Гарри осторожно присел на злосчастный стул, опасаясь, что бедняга не выдержит его веса после всех издевательств, которым только что подвергся. Никакими доводами или же призывами к благоразумию невозможно было достучаться до Снейпа, когда он становился таким; с ним едва можно было совладать даже в спокойном состоянии, не говоря уже о тех днях, когда профессор выглядел так, будто готов был лопнуть от бешенства. Снейп с такой силой сжал спинку стула напротив Гарри, что костяшки его пальцев побелели.

— Для чего тебе нужно, чтобы я это описывал? — Гарри решил спросить, прежде чем поднести перо к пергаменту. — Ты ведь не собираешься сделать так, чтобы его уволили?

Снейп смерил его мрачным взглядом, слишком тяжёлым, чтобы Гарри мог его выдержать, даже после трёх с половиной лет практики. Поспешно опустив глаза, он приготовился нацарапать то, что помнил о злополучном вечере.

— Почему ты его так ненавидишь? Только потому, что он был аврором? — тихо спросил он, на этот раз не отрывая глаз от стола.

— Это слишком примитивное объяснение.

— Тогда почему?

— Несколько причин, ни одну из которых я не желаю обсуждать с тобой.

Гарри испытал большое желание отложить перо и не писать больше ни слова. Слишком уж много накопилось вещей, которые Снейпу больше не хотелось с ним обсуждать.

— Это довольно удобно, объявить подозреваемым номер один человека, которого ты ненавидишь, — осмелился проворчать он, описывая в деталях момент, когда Снейп снял семьдесят баллов с Гриффиндора, даже не потрудившись спросить, почему они с Роном решили выйти из зала. — Но когда я предполагаю, что человек, которого я ненавижу, мог напасть на меня, — я противоречу здравому смыслу.

— Я прежде всего думаю о твоей безопасности, и не смей намекать, что это не так, — отчитал его Снейп с таким оскорблённым видом, что Гарри тут же пожалел о своих словах.

Стоило признать, что хотя Гарри и столкнулся в этом году с кучей проблем, это, пожалуй, было ничто в сравнении с тем, с чем пришлось иметь дело Снейпу: тот достиг подлинного мастерства в искусстве делать миллион дел одновременно. Неудивительно, что профессор был слегка не в себе. Но всё равно, Снейп вёл себя слишком драматично, даже для него, ведь пока Гарри был рядом, ему не нужно было ни о чём волноваться. Ну правда же, профессор мог бы немного расслабиться, ведь Гарри был дома, и было весьма маловероятно, чтобы кто-то попытался убить его, пока он жил с ним. Но Снейп был взвинчен до предела, а раз так, то причина, наверняка, была серьёзной.

С другой стороны, возможно, это было слишком самоуверенно со стороны Гарри, полагать, что настроение Снейпа целиком и полностью зависело от него. Да, это было ужасно неудобно — продолжать искать того, кто пытался его убить, но кто он был такой, чтобы предполагать, что Снейп волновался исключительно из-за него? Тот мог, просто, испытывать досаду, что потерял кучу времени, поскольку Гарри не сказал ему вещей, которые тот считал важными.

— Пиши, Поттер! — неожиданно рявкнул Снейп, грубо вклиниваясь в его размышления и ударяя ладонью по столу так, что опрокинулась чернильница. Гарри отпрянул от Снейпа и от растекающейся по поверхности стола чернильной лужи. Он не боялся Снейпа, нет, по крайней мере, с некоторых пор, и всё же... Он отодвинулся ещё немного. Всякое желание заартачиться тут же пропало, Снейп определённо был не в том настроении, когда можно было сказать ему «нет» и выйти сухим из воды.

Но даже если Снейп и был не в духе, неужели он мог забыть про такую удобную вещь как думосброс? Гарри решил не рисковать и держать рот на замке, чтобы ещё сильнее не разозлить профессора. Пытаясь описать разговор с Моуди в ту ночь, когда он наткнулся на него под плащом-невидимкой, Гарри вздрогнул, заметив краем глаза какое-то движение. Он вспыхнул от стыда, осознав, что это был всего лишь думосброс, установленный на столе рядом с ним, и, что Снейп, видимо, заметив его испуг, специально отошёл на небольшое расстояние и стоял как минимум в нескольких шагах от него.

Убедившись, что он описал всё, что Снейп мог посчитать важным, Гарри передвинул пергамент на другую сторону стола, заметив, что профессор опять вышел из комнаты. Через несколько минут тот вернулся с конфискованным снитчем в руках. Неожиданно Гарри посетила безумная мысль, что Снейп принёс снитч, чтобы садистски сломать его прямо у него на глазах, но вместо этого тот просто протянул его Гарри и молча поднёс палочку к его виску, ожидая кивка. Было странно думать, что в этот раз Гарри сам позволил Снейпу выудить из него воспоминания, вместо того, чтобы изо всех сил пытаться спрятать их от него, как во время занятий окклюменцией.

Когда последняя нить опустилась в чашу, Гарри отступил на шаг, наблюдая вместе со Снейпом за её причудливым погружением. Он с особой тщательностью старался не сболтнуть лишнего — очевидно тема Моуди была гораздо более болезненной, чем он предполагал.

— Я подумал, что держал его у себя достаточно долго, — тихо сообщил Снейп, будто извиняясь за недавний срыв, глядя как крылышки снитча бьются между пальцами Гарри. — Здесь достаточно места, чтобы летать, но если почувствуешь невидимую границу, не пересекай её.

_________________________________________________________________________________

Взяв метлу и надев один из своих новеньких свитеров, Гарри с облечением закрыл за собой дверь. Несмотря на то, что его тут же обдало пронизывающим холодом, всё равно на улице он чувствовал себя лучше, чем в доме, и, кроме того, он вполне сносно владел согревающими чарами. Гарри только сейчас заметил, что трава подёрнулась инеем, отчего всё вокруг стало напоминать картинку с рождественской открытки, одну из тех, на которых обязательно присутствовали закутанный в шарф снегирь и занесённая снегом крыша.

Напевая себе под нос кусочек запомнившейся рождественской мелодии, он выпустил из рук снитч, перекинул ногу через древко и полетел так быстро как только мог, наслаждаясь чудесной возможностью подняться в воздух и хотя бы ненадолго почувствовать себя совершенно свободным.

S.S.

Он убьёт его и не с помощью простой Avada Kedavra. Нет...нет...нет... Северус знал проклятья, делавшие с человеком такое, что потеря глаза или куска носа могла показаться незначительной царапиной. Испытание запрещённых проклятий на детях, попытка посоветовать Гарри, как справиться с драконом в то время, как это было запрещено правилами... Случай с эльфом... Он доберётся и до этого. Как он мог быть настолько слеп? Этот человек был не просто сумасшедшим, всё это время он настойчиво пытался убить Гарри! Северус был в этом убеждён, абсолютно убеждён. Просмотрев воспоминания вживую, он убедился в этом ещё больше. Нападение мог совершить только Моуди, для него было вполне логично использовать Драко; неприязнь Моуди к Драко бросалась в глаза почти так же, как когда-то неприязнь Северуса к Гарри.

Он мог с лёгкостью отправиться в замок и прижать мерзавца к стенке, проклиная его до тех пор, пока не выбьет из него признание, а после продолжить, пока не лишит его последних крупиц рассудка, пока у негодяя не останется сил даже на то, чтобы молить о пощаде. «Соблазн велик, очень велик», — думал Северус, сжимая палочку побелевшими пальцами.

Уголком глаза он заметил промелькнувшего в окне Гарри, мальчишка висел над землёй, расслабленно играя со снитчем. Все мысли об убийстве мгновенно испарились. В настоящий момент он пытался избежать ареста, а не наоборот, так что ему понадобится более безопасный способ действий, хотя и приносящий гораздо меньшее удовлетворение. Он должен будет убедить директора упрятать этого человека в Азкабан, прежде чем Гарри вернётся в Хогвартс. Да разрази его гром, если он позволит мальчишке вернуться в замок, пока по нему свободно разгуливает этот маньяк!

Он набросал срочное письмо директору, приложив к нему записи Гарри, и хотя ему ужасно хотелось изловить Дамблдора лично, он заставил себя воспользоваться совиной почтой и начать мыслить как слизеринец, а не как импульсивный гриффиндорец. Видимо, на нём сказалось то, что последние окружали его в таком количестве. От этой мысли Северуса передёрнуло. Правда, отдельные черты явно не передались ему в достаточной мере. Он вспомнил выражение лица Гарри, прежде чем отправил его на улицу. Все грандиозные планы Северуса приятно провести Рождество с мальчишкой рушились на глазах, споткнувшись о его необузданный нрав.

H.P.

Гарри заметил, что Снейп уже несколько минут стоял, прислонившись к входной двери, и следил за ним, но поскольку профессор не сделал никакой попытки его позвать или как-либо привлечь его внимание, он продолжал летать, проверяя, как высоко он мог подняться, прежде чем упрётся в защиту. Однако как только он приземлился со снитчем в руке, Снейп тут же приблизился к нему и, выхватив палочку, объявил:

— Я — Пожиратель Смерти, и хочу тебя либо убить, либо взять в плен. Защищайся.

— Ты что рехнулся?

— Дай сюда метлу, я вряд ли смогу наскрести на новую «Молнию», — потребовал Снейп, уже гораздо больше напоминая самого себя, что слегка утешало. — Защищайся, — повторил профессор, одной рукой выхватывая у Гарри метлу, а другой — швыряя в него метким жалящим проклятьем.

Гарри слегка зашипел от боли и, выхватив собственную палочку, опасливо попятился от Снейпа, готовясь увернуться, если тот швырнёт очередное проклятье, но не желая выпускать из рук снитч. Кто знает, будет ли у него возможность снова поймать его этим вечером. Снейп двигался быстро, не прилагая абсолютно никаких усилий и посылая в его сторону град беззвучных жалящих заклинаний, да так, что Гарри плюнул на свой весьма непродуктивный щит и кубарем откатился в сторону, запутавшись в высокой траве.

— Слабенько, Поттер! — крикнул Снейп, пока Гарри спешно пытался встать на ноги, спотыкаясь о густую растительность. Он не ответил, зная, что Снейп не станет слушать никаких оправданий, и вместо этого сосредоточился на том, чтобы избежать ударов. Он подпрыгнул, как заяц, пытаясь увернуться от проклятья, нацеленного в ногу, и пока он выставлял очередной щит, его смачно хлестнули по руке.

Он получил ещё не раз, прежде чем Снейп решил, что с него хватит. Согнувшись в три погибели и судорожно прижимая к боку снитч, Гарри припомнил несколько отборных словечек, пробурчав себе под нос всё, что он думал о злобных садистах, именующих себя профессорами. Правда, стоило отметить, что он ни разу не попросил пощады, чем был очень горд.

— Над твоими щитами необходимо работать, но они в любом случае будут малоэффективны против Непростительных или других более изощрённых проклятий.

— Я не знаю, что ещё можно сделать, кроме как убежать, и я не могу уйти дальше защитных заграждений.

— Тогда дерись. Если ты меня обезоружишь, я не смогу тебя проклясть.

«Ага, можно подумать, Снейп позволил бы безнаказанно отобрать у себя палочку», — скептически подумал Гарри, с досадой топая обратно в дом. Он почти не чувствовал холода после того, как провёл полчаса, носясь как угорелый по заросшему травой участку. А может, ему было жарко от ещё не выветрившегося до конца действия жалящих проклятий. Он закатал рукав, заметив несколько свежих багровых рубцов в тех местах, где удары были неожиданно сильными.

Снейп подозвал Гарри, чтобы лично оценить ущерб, и вручил ему мазь от ожогов. Затем он взял его руку в свою, видимо, заинтересовавшись несколькими довольно глубокими порезами.

— Ты хотел научиться заживлять раны?

— Ага, — неожиданно раздражение Гарри, вызванное внезапной тренировочной сессией и весьма тревожными перепадами настроения Снейпа, заметно уменьшилось.

— Это заклинание помогает только при порезах. От синяков оно бесполезно. Если порез глубокий, и заклинание не достигло цели, ты причинишь себе боль, поскольку кожа не срастётся до конца, и края расползутся снова. — Это, наверное, было самое неприятное объяснение, какое только можно было придумать, но Гарри кивнул, окрылённый возможностью научиться такому полезному навыку. — Я запрещаю тебе злоупотреблять этими знаниями, или скрывать от меня травмы, или систематически заживлять что-то без моего ведома.

— Но почему?

— Потому что я должен знать, кто причинил тебе вред или каким образом ты себя поранил.

— В половине случаев это будет квиддич, но я и сейчас не докладываю тебе о каждой царапине.

— Если тебе понадобится помощь колдомедика — я узнаю об этом в любом случае, чего я не хочу, так это, чтобы ты скрывал от меня что-либо или пытался вылечить травму, с которой не состоянии справиться. «Да, сэр» — это всё, что тебе следует сказать.

— Да, сэр, — повторил Гарри, с трудом сдерживаясь, чтобы не закатить глаза к потолку.

Снейп столько раз заставил его повторить магическую формулу и движение палочкой, что Гарри не сомневался: его царапины успели бы зажить сами собой, прежде чем Снейп позволил бы ему самостоятельно испробовать на себе действие заклинания.

— Соберись, — предупредил профессор, когда Гарри направил палочку на руку. Он сосредоточился, но это оказалось труднее, чем выглядело со стороны, и досада всё отчётливее проступала на его лице всякий раз, когда края пореза упрямо расползались вместо того, чтобы слиться воедино. С каждой новой попыткой порез выглядел всё хуже, пока не начал кровить ещё сильнее, после чего Снейп отобрал у него палочку и заживил порез сам.

— Будешь психовать — ничего не выйдет.

Гарри пожал плечами, злясь на себя за то, что не справился даже с такой ерундовой травмой.

— Сэр, я не думаю, что это профессор Моуди, — неожиданно произнёс он.

— В таком случае, это большая удача, что значение имеет моё мнение, а не твоё.

— Но зачем ему это? Где здесь логика?

Снейп откинулся на спинку стула, с секунду внимательно изучая Гарри:

— Ты знал, что огромное количество последователей Тёмного Лорда с большим нетерпением ожидали твоего прибытия в магический мир?

— Ага, чтобы прикончить.

— Драко Малфой пытался подружиться с тобой, когда узнал, кто ты, так ведь? С чего вдруг он, по-твоему, решил это сделать? — Было странно, что вопрос был задан серьёзным тоном, а не так, будто Снейп даже представить себе не мог, что у кого-то могло возникнуть желание подружиться с Гарри.

— Чтобы им было легче достать меня в будущем. Или это была какая-то шутка или что-то вроде этого.

— Потрясающая получилась бы шутка. Вы были вещью в себе, мистер Поттер. Вы одолели самого сильного тёмного мага ещё в младенчестве и после этого исчезли из магического мира. В среде сторонников Тёмного Лорда ходили слухи, что вы могли бы стать гораздо более могущественной заменой, Драко был бы весьма счастлив свести с вами дружбу.

— Это просто смешно.

— Разумеется. В тебе нет ничего могущественного, ты совершенно обычный волшебник.

— Спасибо, Снейп, — насмешливо отозвался он. — И какое отношение всё это имеет к Моуди?

— Моуди наверняка был в курсе всех этих сплетен, а, воможно, наслышан и об остальных твоих нелепых подвигах, — ухмыльнулся Снейп. — Камень, василиск...

— Но всё это было чистым везением, — возразил Гарри.

— Он при этом не присутствовал! — гаркнул Снейп. — Он не знает, что было везением, а что нет! Зато он знает, что тебя не берёт ни Imperius, ни убивающее проклятье, и что ты ещё дважды встретился с Тёмный Лордом и оба раза одержал верх.

— Значит, по-твоему, он считает, что я какой-нибудь тёмный волшебник, которого надо уничтожить, пока не поздно? — с сомнением спросил Гарри.

— Возможно, он ничего не считает. Этот человек — параноик с неустойчивой психикой, вполне может быть, что его действия не имеют никакого логического объяснения. Но, судя по твоим воспоминаниям и разговорам с ним, он — наиболее вероятный преступник.

— Тогда почему он не убил меня в ту ночь, когда я был под плащом-невидимкой?

— Потому что на тот момент ты участвовал в турнире, и если он бросил твоё имя в кубок, он сделал это не просто так.

Гарри хмыкнул, не зная что бы такого сказать, чтобы не вызвать очередной взрыв. Немного поразмыслив, он остановился на наиболее безопасном варианте:

— Что у нас на ужин?

S.S.

Это было совершеннейшей глупостью. Оттого ли, что он не привык делать жесты, достойные хаффлпаффца, или же идея в самом деле была ужасной, Северус не знал. Однако он не мог больше доверять собственным суждениям, его представления о том, «как будет лучше для Гарри» только оттолкнули ребёнка, вызвав у того желание вновь вернуться к родственникам. Единственное, что оставалось Северусу — довериться маггловским пособиям в надежде, что тот, кто их писал, знал о воспитании детей как минимум на порядок больше, чем он.

Он был настолько поглощён поисками злоумышленника, что совсем забыл, что в это Рождество собирался уделить ребёнку внимание, и надеялся, что это занятие каким-то образом восполнит ущерб, причинённый катастрофически неудачным вчерашним днём.

— Эм... Что происходит? — Гарри маячил рядом с дверным проёмом, наблюдая, как мебель, подчиняясь палочке Северуса, послушно выезжает из комнаты.

— Иди сюда, — скомандовал он, предпочитая не отвечать на вопрос, пока Гарри к нему не присоединится.

Комната мальчишки была совершенно пустой, за исключением стоявшей в самом центре банки с краской и рядом с ней — пары новеньких маггловских малярных валиков. Гарри в недоумении оглянулся вокруг, будто пытаясь обнаружить признаки некоего розыгрыша или обмана. Северус, в свою очередь, осторожно наблюдал за ребёнком. Если Гарри уже почувствовал какой-то подвох — предприятие не сулило ничего хорошего, особенно, учитывая, что он и сам испытывал сомнения относительно совета из маггловской книги.

— Ты хочешь, чтобы я покрасил стены маггловским способом?

— Мы будем красить вместе, — уточнил Северус, закатывая рукава, прежде чем сообразить, что это было абсолютно бесполезно, поскольку, к тому времени, как они закончат, он неминуемо будет измазан краской с головы до ног.

— Но... почему? — оторопело спросил Гарри.

— Учитывая твои ужасающие отметки в этом семестре, я подумал, что, возможно, тебе стоит овладеть более хлебным ремеслом.

— Я думал, ты купил всё это, чтобы меня позлить или доказать свою правоту. Я знаю, ты можешь сделать это с помощью магии, — заявил Гарри, не делая ни малейшей попытки присоединиться к нему и, вероятно, не оценив его юмора.

— Можешь думать всё, что угодно, но я не покупаю вещи только затем, чтобы сделать тебе назло. По крайней мере, с некоторых пор, — поправился Северус, вспомнив парадную мантию. — Не спорь со мной, мы будем делать так, как я сказал.

— Но краска не высохнет до вечера, и мне придётся спать в гостиной.

— Я высушу её с помощью магии, — нетерпеливо отмахнулся Северус.

— Ты высушишь краску с помощью магии и будешь двигать мебель с помощью магии, но красить мы должны маггловским способом.

— Меня не устраивает твой тон, особенно учитывая, что я трачу свой вечер, чтобы сделать это вместе с тобой, — холодно заметил Северус, начиная чувствовать себя довольно глупо.

— Я, просто, хочу знать, почему для тебя так важно сделать это именно так, — упрямо настаивал Гарри.

Северус меньше всего хотел раскрывать, почему он счёл важным последовать именно этому совету, и уж тем более, где именно он его почерпнул. Тот факт, что он читал маггловские пособия для приёмных родителей, наверняка заставит Гарри почувствовать себя неловко. Но с другой стороны, он просто не мог придумать ни одного вразумительного объяснения, почему его ни с того ни с сего заинтересовал дизайн внутренних помещений.

— Это жест, — натянуто произнёс он, чувствуя себя ещё более нелепо, если такое было возможно в принципе.

— О, — Гарри неожиданно вспыхнул и принялся неловко ковырять пол носком кроссовки. — Если это из-за Дурслей...

— Я читал, что это важно, — спокойно перебил Северус. — И в свете того, как с тобой обращались раньше, я согласен, что тебе не помешает, если кто-нибудь приложит усилия к тому, чтобы ты почувствовал себя дома.

— Но я чувствую себя дома... В любом случае, это неважно, у тебя и так хватает забот...

— Это важно для меня. Я твой опекун и несу ответственность за твоё душевное благополучие.

— Хватит, серьёзно. — Гарри сморщился, будто от зубной боли, и, похоже, приготовился закрыть уши руками.

— Нет. Я прекрасно знаю, что причинил тебе боль, позволив Драко жить в твоей комнате.

— Не потому, что это была моя комната! Я не хотел, чтобы он жил с тобой. Он пытался меня убить, но всё равно, это мне не разрешалось ни говорить с тобой, ни оставаться у тебя, зато он получил возможность поселиться в твоих грёбаных комнатах!

— Это была вынужденная мера!

— То, что я живу с тобой, тоже вынужденная мера!

— Ты живёшь со мной, потому что я этого хочу. Я готов провести полдня, занимаясь монотонным ручным трудом и вдыхая ядовитые пары токсичной маггловской субстанции только затем, чтобы ты почувствовал себя комфортно в моём доме. И вдобавок, я вынужден вести нелепые споры о том, кто мне нравится больше: ты или Драко. Мерлин милостивый, Гарри! — в сердцах воскликнул Северус.

Мальчишка озабоченно нахмурился, изучая в мельчайших подробностях свои кроссовки. Затем открыл было рот, но передумал, после чего всё же выдавил с трудом:

— Я знаю, что это глупо и, наверное, неблагодарно с моей стороны, учитывая всё, что ты для меня сделал, но... я хочу нравиться тебе больше, чем он.

Северус покачал головой, поражаясь несусветной глупости ребёнка. Он не мог определиться, чего хотел больше: придушить мальчишку за невозможную бестолковость и упрямство, или стукнуть себя за то, что не смог доказать ему очевидное.

H.P.

Гарри не знал, чего ожидать после столь жалкого заявления, но чего он не ожидал точно, так это тревоги, внезапно пробежавшей по лицу Снейпа.

— Мы закончим это позже, — произнёс тот, обводя комнату неопределённым жестом, прежде чем решительно подойти к камину и зачерпнуть горсть летучего пороха.

Гарри пошёл за ним, но не успел он сделать и нескольких шагов, как Снейп резко повернулся к нему. Небольшое количество пороха просыпалось сквозь пальцы профессора, нарисовав на ковре полумесяц вслед траектории движения:

— Оставайся здесь. Не ходи за мной... ни при каких обстоятельствах не пытайся пойти за мной. Это понятно?

— Нет, что происходит? — упрямо спросил Гарри. Что за новые секреты появились у Снейпа? Случилось явно что-то важное, и он хотел знать, что именно. Снейп рассказал ему о пророчестве и даже о том, что был Пожирателем Смерти, а значит, вполне мог сказать, что случилось теперь.

— У меня нет на это времени. Не пытайся пойти за мной, — повторил Снейп. — В случае необходимости отправляйся через камин к Люпину или в Хогвартс. Или к Уизли. Я оставляю тебе зелье, примешь его, если понадобится. — Он на секунду замолчал. — Я жду слов «да, сэр».

— Нет...

— Если я не могу быть в тебе уверен, ты отправишься к Люпину прямо сейчас и пробудешь у него до тех пор, пока я не закончу. Поверь мне, Поттер, я заставлю тебя пойти, — предупредил профессор, когда Гарри открыл было рот, чтобы возразить. — Да, сэр, — повторил Снейп, пригвоздив его к месту строгим взглядом.

— Дасэр, — хмуро пробубнил Гарри.

Вероятно, ответ устроил Снейпа. Швырнув порох в камин, тот крикнул «Паучий Тупик!» и исчез из виду.

Не прошло и секунды, как Гарри уже держал порох в собственной горсти, готовясь броситься следом.

Похоже, случилось нечто гораздо худшее, чем попытка Снейпа позаботиться о его душевном состоянии. Гарри слегка заколебался. В принципе, он и сам сможет выяснить, в чём дело, необязательно быть Гермионой, чтобы в этом разобраться. Хотя будь она здесь, она бы уже в деталях объяснила ему, что происходит, и что с этим следовало делать.

Снейп купил этот дом из-за неприятностей с аврорами, он сам сказал ему об этом в начале каникул. Теперь же Гарри не мог пойти за ним в Паучий Тупик, даже в случае необходимости. Такого он не ожидал. Снейп с самого начала предупредил, что будет давать ему зелье самостоятельно, значит у него дома происходило что-то такое, что представляло опасность для Гарри. Но тогда Снейп, наверняка , тоже подвергался опасности...

Это не могли быть Пожиратели, скорее всего, это было связано с Министерством. Может быть, Снейп сам вызвал авроров, чтобы сообщить о своих догадках относительно Моуди? Так или иначе, это означало конец планам Гарри последовать за ним; меньше всего на свете он хотел, чтобы его отобрали у Снейпа, хотя и разрывался от желания узнать, что именно тот пытался скрыть от него с таким необыкновенным упорством.