So Close (Так близко) (джен)

H.P.

Гарри сидел за столом, положив руки перед собой ладонями вниз, усилием воли заставляя их оставаться в покое. Он хотел, чтобы с ним говорили серьёзно, а не как с ребёнком и уж тем более — не как с жертвой. Гарри догадывался, что скажет Снейп, это было нетрудно, с чего бы ещё тот стал откладывать разговор? Отдохни один день. Снейп думал, что Гарри будет не в состоянии услышать правду, что он был слишком разбит, что ему нужно было время, чтобы прийти в себя. Что ж, Снейп ошибался, поскольку Гарри чувствовал в себе силы выслушать что бы то ни было, хотя, безусловно, это не означало, что услышанное ему понравится. Министерство знало об их ситуации и не одобряло? В таком случае, им придётся это сделать, поскольку Гарри не собирался никуда уходить. И плевать, что там ещё придумал Снейп и какую замену отыскал.

— Один день прошёл. Что происходит? Почему мы должны оставаться здесь?

В ответ на его тон Снейп слегка приподнял брови, но не стал его отчитывать и молча сел. Возбуждённо ввинчивая пальцы в предплечье, он внимательно посмотрел на Гарри.

— Документ, подписанный твоими родственниками не имеет... юридической силы, — медленно начал Снейп, осторожно подбирая слова. — Теперь, когда Министерство поставлено в известность относительно нашей ситуации...

— Нет, — Гарри упрямо тряхнул головой, прекрасно зная, к чему клонит Снейп. — Я остаюсь с тобой, мне плевать, что думает Министерство и мне плевать, нравится им это или нет.

— А мне не плевать! — резко бросил Снейп. — Мне очень даже не плевать, потому что, если им это не понравится, мистер Поттер, вам не позволят остаться здесь. Я намерен сделать всё возможное и невозможное, чтобы убедить их, что самое лучшее для тебя — это остаться со мной.

Гарри нахмурился:

— Так что, ты просто собираешься попросить их, чтобы я остался? И если они скажут «нет»?

— Я не хочу просить, чтобы ты остался, мне недостаточно одного лишь разрешения на то, чтобы ты жил в моих апартаментах. Я хочу иметь возможность сказать Министерству и директору, куда им идти, когда они в очередной раз будут настаивать на твоём участии в каких-нибудь нелепых, смертельно опасных состязаниях, в которые тебя попытается втянуть некий маньяк-убийца. Я не хочу думать о том, что тебя отберут у меня в любой момент только потому, что у меня нет прав законного опекуна.

— Тогда, что?

— Усыновление, — объявил Снейп, скрестив руки на груди со своей обычной сердитой гримасой.

— Усыновление? — слабым голосом отозвался Гарри. — Как... если бы ты меня усыновил?

— Да, как если бы я тебя усыновил, кретин.

Гарри никак не ожидал, что беседа примет такой оборот:

— Но ты ведь сказал «нет», — еле слышно произнёс он, пытаясь извлечь из сказанного Снейпом хоть какой-нибудь смысл. — Ты сказал, что не усыновил бы меня, даже если бы тебе не надо было шпионить.

— В том случае, если бы это помогло держать твоё местонахождение в тайне. Теперь же Тёмный Лорд прекрасно знает, где ты находишься — тайное окончательно и бесповоротно стало явным. Я сказал, что смогу обеспечить твою безопасность с помощью магической защиты, и я всё ещё намерен это сделать.

— Значит, для защиты и тренировок...

— Нет, — твёрдо перебил Снейп. — Никаких недоразумений на этот раз. Я намерен внести полную ясность. — Он наклонился вперёд: — Я хочу тебя усыновить, поскольку я способен защитить тебя гораздо лучше, чем кто-либо ещё, — Снейп говорил медленно, будто Гарри был на редкость тупым. — Я хочу, чтобы ты был там, где я смогу тебя тренировать, чтобы в один прекрасный день ты мог встретить Тёмного Лорда во всеоружии. Я хочу иметь решающий голос во всём, что касается твоего благополучия. Но больше всего, мистер Поттер, я хочу, чтобы вас считали моим законным сыном, поскольку я сам считаю вас таковым. — Снейп замолчал на секунду: — Я хочу растить тебя на правах отца и постараюсь сделать всё, чтобы стать ему полноценной заменой.

Гарри уставился на Снейпа в полной тишине, пока тот снова не откинулся на спинку стула с выражением, заметно утратившим прежнюю уверенность. Внезапно Гарри осознал, что его грозный профессор зелий, как ни странно, ужасно нервничал.

— Ты имеешь в виду настоящее усыновление, ты в самом деле хочешь меня усыновить? — уточнил Гарри после исключительно длинной паузы. Он хотел, вернее, ему было просто необходимо знать, правильно ли он понял Снейпа.

— Да.

— И ты будешь моим...?

— Приёмным отцом. — Снейп посмотрел на него так, будто начинал подозревать, что у Гарри всё же присутствовали определённые отклонения.

— И я буду тебя называть... ? — не унимался Гарри.

— Называй меня как хочешь, Мерлин свидетель, ты уже это делаешь. Ты не обязан соглашаться и тем более, немедленно. Я не хочу, чтобы у тебя возникло ощущение, будто тебя принуждают принять решение, к которому ты не готов.

— Я готов, — торопливо возразил Гарри. — Я согласен. То есть, да, я хочу, чтобы ты меня усыновил, — он так спешил выговориться, что то и дело спотыкался: — Я предложил это первым.

Снейп покачал головой, чем привёл Гарри в полное недоумение:

— Я хочу, чтобы ты подумал над этим. Это серьёзно, Гарри. Это не просто мера, предпринятая для твоей безопасности или способ оставить тебя под моей опекой, это серьёзное и долговременное обязательство.

— Я знаю. Я хочу, чтобы ты был моим папой, я хочу остаться с тобой.

— Я прошу тебя обдумать это как следует, хотя бы в течение нескольких дней, прежде чем мы к этому вернёмся. Я не должен был спрашивать тебя сейчас, я выбрал совершенно неподходящее время.

— Почему?

— То, что я спрашиваю тебя об этом чуть ли не на другой день после того, что ты пережил, может быть истолковано некоторыми как попытка воспользоваться случаем, и они будут не так уж и неправы. Если бы у нас было больше времени, я бы не стал...

— Я бы сказал «да» и раньше.

— Я не хочу, чтобы ты отвечал мне прямо сейчас. Это не то предложение, которое может утратить силу, и оно не из тех, когда надо выбрать либо всё, либо ничего. Это не единственный вариант. Я могу ходатайствовать перед Министерством разрешить тебе оставаться в Хогвартсе каждое лето. Официальным магическим опекуном будет директор, но он сможет помещать тебя на лето в мои апартаменты, при условии, что Министерство не будет против. — Снейп с секунду колебался с видом человека, которому ужасно не хотелось продолжать: — Гарри, разумеется, я не стану любить тебя меньше, если ты откажешься.

— Ты... что? — Гарри раскрыл рот, его глаза расширились до такой степени, что в любое другое время он бы испугался, что они могут выскочить из орбит.

— Я говорил тебе, что считаю тебя своим сыном, — настороженно произнёс Снейп.

— Это не значит... ты никогда не говорил... — Гарри сделал неопределённый жест от себя к Снейпу, не в силах воспроизвести его слова.

— Если мысль о том, что я тебя люблю, причиняет тебе такое неудобство, то, видимо, ты не настолько уверен, насколько пытался меня убедить, — с досадой прорычал Снейп.

— Дело не в этом, просто, я не думал, что ты...

— Я хочу усыновить тебя, Гарри. — Снейп покачал головой, будто Гарри был виноват, что никак не мог осознать происходящее, будто для Снейпа было совершенно нормально ходить и заявлять о своей любви к гриффиндорцам и просить разрешения их усыновить. Хотя, с другой стороны, в последнее время профессор не делал секрета из того, что Гарри ему нравился. Снейп даже сказал ему, что считает его своим сыном, и, судя по тому, как это прозвучало, это были не просто слова. Мерлин, Снейп провёл с ним Рождество, возился с ним, как с ребёнком, пока он был болен, читал ему вчера вечером, пока он не уснул. Он просил согласия Гарри на то, чтобы его усыновить.

— Если мы решим в пользу усыновления, сделать это будет непросто, — продолжил Снейп. — Мне будет довольно нелегко убедить министерский отдел опеки в том, что я подходящий кандидат. Пока мы не будем уверены, что мою кандидатуру одобрят, тебе придётся ждать официального освобождения из-под опеки твоих тёти и дяди, что почти наверняка означает, что нам предстоит хотя бы раз вернуться в Суррей. Это так же означает, что в переходный период ты будешь на попечении Министерства, что не является идеальным вариантом.

Гарри было всё равно, насколько это трудно, ему было плевать, что придётся увидеть Дурслей. Говоря по-правде, он даже к этому стремился, стремился доказать им, что в этом мире был человек, которому он был нужен, и если этот человек внушит им первобытный ужас, тем лучше.

Его собирались усыновить. Он останется со Снейпом, и они будут настоящей семьёй, если конечно он убедит Снейпа, что это то, чего он действительно хочет.

— Перестань ты так... сиять. Я хочу, чтобы ты подумал над этим, пообещай мне, что ты обязательно подумаешь.

— Я буду думать об этом непрерывно, — пообещал Гарри. — Правда, я всё равно скажу «да».

S.S.

— Продолжай закрывать сознание, не позволяй твоему горю тебя отвлечь, — напутствовал Северус, пока они шли через школьный двор.

— Я знаю, — пробормотал Гарри, крепко сцепив за спиной пальцы.

Внезапно Северус остановился. Положив руку на плечо мальчишки, он слегка придержал его позади остальной группы:

— Я не хочу видеть тебя таким смущённым и испуганным, тебе это не идёт. — Он крепче сжал плечо ребёнка, многозначительно посмотрев на неловкий и почти наверняка болезненный способ, которым тот удерживал руки в покое. Гарри понял намёк и, вздохнув, опустил руки по швам.

Хотя большую часть дня Гарри испытывал ощутимые неудобства, Северус быстро понял, что основной причиной дискомфорта был стыд. С облегчением, он обнаружил, что зелье, которое принимал ребёнок, было весьма эффективным и почти сразу снимало неприятные симптомы. К сожалению, его действия хватало не более, чем на час, всё же остальное время Гарри по-прежнему одолевали последствия пыток. Поскольку сейчас было утро, и время приёма зелья ещё не наступило, похороны Добби стали первым разом, когда Гарри был вынужден появиться на публике в таком состоянии.

Пока они стояли у кромки Запретного леса в месте, выбранном директором для похорон эльфа, Северус дал мальчишке немного личного пространства. Он разрывался между желанием поддержать ребёнка и стремлением не усугублять и без того неловкое положение. Гарри пришёл сюда проститься с эльфом, а не спорить о своей нынешней жилищной ситуации. Северуса и так уже беспокоило присутствие друзей ребёнка, — несомненно, те потребуют у него объяснить, что же произошло несколько дней назад.

— Обязательно было приводить сюда шавку? — пробормотал он, когда Люпин подошёл и встал рядом с ним.

— Ты знаешь, что Бродяга не упустит возможность увидеть Гарри. Как он?

— На пределе.

Дамблдор произнёс привычные слова, показавшиеся Северусу пустыми и обезличенными теперь, когда он узнал его лучше, понимая, что все присутствующие были для директора не более чем фигурами в замысловатой шахматной игре. Умерший был всего лишь списанной в утиль пешкой, закопаем его в землю, скажем несколько добрых слов — пусть остальные фигуры будут счастливы. Миру бы не поздоровилось, играй директор на другой стороне доски.

H.P.

Гарри был рад, что волшебники хоронили так же, как и магглы, потому что он вряд ли бы вынес, если бы Добби просто положили в яму в земле. Он даже не знал, чего именно хотел бы сам Добби. Гермиона хлюпнула носом рядом с ним, глядя, как Дамблдор опускает в землю маленький ящик, аккуратно направляя его своей палочкой.

— Кто-нибудь хотел бы сказать несколько слов? — спросил директор, доброжелательно глядя на участников небольшой группы.

— Э... да! Я хочу. — Гарри нервно закусил губу, чувствуя, что все взгляды устремились к нему. Он крепко сцепил руки за спиной. Вообще-то, он не готовил ничего заранее, он не знал, как на самом деле было принято хоронить у волшебников, но Добби заслуживал, чтобы о нём хоть что-нибудь сказали. Он заслуживал большего, чем просто быть похороненным в земле и забытым, не оставив после себя ни малейшего следа.

Гарри откашлялся, хотя в этом не было никакой необходимости:

— Этот случай был далеко не первым, когда Добби рисковал своей жизнью, чтобы спасти меня, и по-своему, он тоже сражался с Волдемортом. Добби всегда был храбрым и одним из самых преданных друзей, какие у меня когда-либо были, но я бы очень хотел... чтобы тот день, когда Малфой отдал ему мой носок, был последним днём, когда мне довелось его видеть, и чтобы он до сих пор был свободным эльфом где-нибудь в магическом мире. И мне очень жаль.

Он выжидающе посмотрел на Рона и Гермиону.

— Эм, — растерянно начал Рон. — Добби... э-э... Я никогда не видел, чтобы кто-нибудь был так помешан на том, чтобы оградить Гарри от опасности. Хотя, после того, что случилось на втором курсе, я волновался, что Добби угробит Гарри скорее, чем гуляющий по школе псих. — Рон поскрёб затылок, явно теряя нить. — Да, Гарри прав, Добби на самом деле был верным и смелым. Мне кажется, он бы не очень расстроился, если бы узнал, что умрёт именно так, насколько я могу судить, он скорее пришёл бы в восторг.

Гарри не знал, было ли это лучшим или худшим из всего, что мог сказать Рон.

— Рон! — зашипела Гермиона, очевидно, склоняясь к последнему.

Директор воспринял наступившее молчание как знак того, что больше сказать было нечего, и у их ног внезапно заколыхалась трава, однако дело было вовсе не в холодном пронизывающем ветре. Земля будто расступилась, проглатывая умершего, а затем аккуратно сомкнулась над ним. Откуда-то из глубины Запретного леса донёсся сильный треск, и они увидели плывущий к ним по воздуху огромный валун, с которого всё ещё осыпалась земля и влажный мох. Дамблдор быстро пробормотал заклинание на латыни, слов которого Гарри не разобрал, постепенно придавая форму каменной глыбе. Ещё немного, и изысканнейшим образом отшлифованное надгробие мягко опустилось сверху и встало на место, обозначив собой последнее пристанище Добби.

— Здесь лежит Добби — свободный эльф, смелый и преданный друг.

Как только слова слетели у директора с языка, они тут же аккуратно выгравировались в камне. Дамблдор кивнул и отступил от могилы, давая понять, что церемония окончена.

Гарри продолжал стоять неподвижно. Он не пошевелился даже тогда, когда остальные начали тихо переговариваться между собой:

«Церемония была чудесной...»

«Он был очень храбрым...»

«А что этот эльф сделал, чёрт побери?»

Всё вместе, прощание не заняло и двадцати минут, а людей было раз два и обчёлся. Бедный Добби был убит, но почти никто из учителей не счёл нужным прийти на похороны. Гермиона, возможно, была в чём-то права, жизнь домашних эльфов была безумно несправедлива.

— Гарри? — Рон с Гермионой подошли и встали рядом с ним. Он не мог заставить себя отвести взгляд от аккуратного маленького надгробия. Достаточно ли было этих нескольких слов? Не должен ли был прийти кто-нибудь ещё? Разве у домовиков совсем не было близких?

— Я рад, что вы пришли, — наконец пробормотал Гарри. Над землёй пронёсся резкий порыв ветра, заставив его поплотнее закутаться в плащ.

— Конечно, мы пришли, мы не могли не прийти на похороны Добби. Ты не должен во всём винить себя, Гарри, — Гермиона будто прочла его мысли, а может, просто догадалась по выражению его лица.

— Серьёзно, дружище. Я там был, я знаю, — добавил Рон.

— Если бы я послушал тебя и вызвал его в Нору, он остался бы жив! — в отчаяньи произнёс Гарри.

— Ты не виноват, его убил Крауч, а не ты.

Гарри ценил попытки друзей его подбодрить, но всё это он уже слышал, и не раз. Как и раньше, слова утешения совершенно не помогали справиться с чувством вины и унять боль, которая даже не думала уходить, становясь тупой и ноющей, лёжа пудовым камнем в груди и иногда не давая дышать.

— Я это уже слышал, Снейп говорит это постоянно, — пробормотал Гарри, быстро взглянув на профессора. Тот стоял у самого края группы, соблюдая небольшую дистанцию, вроде бы с Гарри и одновременно — нет. Интересно, что такого Снейп мог сказать Ремусу, что заставило волка улыбнуться, обычно профессор оказывал на собеседников прямо противоположный эффект.

— Я слышала... — осторожно начала Гермиона, бросив подозрительный взгляд на профессора зелий, — в общем... я слышала, что ты всё ещё живёшь в подземельях.

— Живу. Простите, что не сказал вам раньше. Я не мог, вы же знаете.

— Да, конечно, — быстро согласилась она, энергично потирая руки в попытке их согреть. — Рон рассказал, что случилось в больничном крыле...

— Рон! — Гарри шумно выдохнул, злой и смущённый одновременно. — Я не хотел, чтобы вы узнали об этом так... Я давно хотел вам сказать, но это был не только мой секрет. — Он перевёл взгляд с одного на другого, чувствуя повисшее в воздухе напряжение, затем снова глянул на Рона: — Только не говори, что ты всё ещё думаешь, что на меня навели порчу.

— Гарри, неужели ты не понимаешь, почему мы беспокоимся? То, что ты сказал, абсолютно на тебя не похоже!

— Мерлин, Гермиона! Я был не в себе! Меня пытали, и я был в панике, и я просто... не отдавал себе отчёта в том, что говорю. Я бы никогда не сказал ничего подобного в нормальном состоянии. Не обязательно было напоминать мне об этом, я и так готов сквозь землю провалиться.

— Ой, ну слава богу, — выдохнула Гермиона с явным облегчением. — Мы оба волновались, что ты всё ещё немного дезориентирован...

— Я не был дезориентирован.

Гермиона моргнула:

— Ты только что сказал, что был не в своём уме, иначе ты бы ничего такого...

— Конечно, я никогда не сказал бы этого вслух, но я говорил совершенно серьёзно.

— Видишь? — Рон в отчаяньи выбросил руки вверх.

— Видишь что? — резко спросил Гарри, решительно скрещивая руки на груди.

— О, Гарри, — с жалостью пробормотала Гермиона, разозлив его ещё сильнее.

— Ты прав, дружище, ты не в своём уме.

Заметив, что лицо Гарри потемнело, и, видимо, почуяв опасность, Гермиона попыталась сыграть в миротворца: — Возможно, ты мог бы немного рассказать нам о том, как ты жил с профессором Снейпом. Это помогло бы нам разобраться.

— Не нужно говорить со мной как с ребёнком. — Гарри покачал головой. — Вы всё для себя решили, что бы я ни сказал, вы будете уверены, что я сошёл с ума.

— Неправда. Это просто очень и очень неожиданно, и если бы ты хоть немного объяснил, что происходит, возможно, мы смогли бы понять. С твоей стороны несправедливо ожидать, что мы поймём в ту же секунду.

— Несправедливо?! — Гарри рассмеялся вымученным смехом. Кто пришёл сюда, на похороны Добби, чтобы говорить о справедливости? — Поверь, я знаю, что для вас это удар и полная бессмыслица, но дайте ему шанс, для меня. Мне нужно, чтобы вы во мне не сомневались, мне нужно, чтобы вы мне верили. Пожалуйста.

— Дело не в том, что мы тебе не верим, просто, всё это выглядит очень подозрительно. Что за друзьями мы были бы, если бы не убедились, что тебе ничто не угрожает? Если тебя прокляли или подпоили чем-то, ты ведь не можешь этого знать, правда? Возможно, ты думаешь, что счастлив, хотя на самом деле это не так.

Искренняя обеспокоенность во взгляде Гермионы только усилила поднимающееся изнутри раздражение. Гарри не мог ничего поделать. Искушение и досада были настолько велики, что он не выдержал:

— Вам не стоит волноваться. В процессе усыновления Министерство проверяет все версии.

— Усыновления? — пискнул Рон. — Ты ведь не...

— Да, и надеюсь, что скоро.

— О, Гарри! — воскликнула Гермиона, беспокойно заламывая руки и совершенно забыв о промозглом холоде. — Мы прекрасно понимаем, что после того, что ты пережил, тебе хочется поддержки и тепла, но я не уверена, что профессор Снейп тот...

— Вы не знаете, что я пережил! — со злостью выплюнул Гарри. Он изо всех сил сцепил руки на груди, пытаясь унять дрожь и не дать усталости отразиться на лице.

— Но усыновление? Я не могу даже представить, что ты чувствуешь, но профессор Снейп не должен извлекать из этого выгоду.

— Он не извлекает никакой выгоды, — отрезал Гарри, раздосадованный, что Снейп был прав насчёт того, как будет воспринята новость. — Я не настолько жалок, чтобы вернуться с этого кладбища и вцепиться в первого, кто захочет стать моим отцом!

— У тебя была тяжелейшая травма, нет ничего необычного в том, чтобы чувствовать необходимость в близком человеке. Если всё дело в том, что ты не хочешь возвращаться к Дурслям...

— Это не имеет никакого отношения к Дурслям. Меня собираются усыновить, и, если бы вы были моими друзьями, вы были бы за меня счастливы, — резко бросил Гарри, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не заорать.

— Счастливы, что тебя усыновит Снейп? — изумлённо проговорил Рон, чуть громче, чем следовало бы.

Внезапно сзади раздался оглушительный лай, заставив Гарри подпрыгнуть чуть ли не на полметра. Обернувшись, он увидел, что на месте огромного чёрного пса возвышается разъярённый крёстный.

— Он сделает ЧТО?

— Сириус, перекинься обратно! Тебя могут увидеть! — послышался отчаянный окрик Ремуса, но крёстный не обратил на него никакого внимания. Он кипел от негодования, его зубы обнажились в зверином оскале, а прижатые к бокам кулаки, были крепко стиснуты.

— Снейп собирается меня усыновить, — ответил Гарри, невозмутимо глядя на крёстного.

— Гарри, — простонал Снейп, отзеркаливая отчаянье Ремуса.

— Нет! — крикнул Сириус, резко повернувшись к Снейпу. Он выглядел таким диким и взбешённым, что Гарри невольно сделал шаг назад. На Снейпа это, однако, произвело гораздо меньшее впечатление, заставив всего лишь презрительно выгнуть бровь. — Я прекрасно знаю, что ты задумал! Я не дам тебе...

— На твоём месте я бы хорошо подумал, Блэк, прежде чем сказать что-нибудь, о чём ты впоследствии пожалеешь.

— Тебе никто не позволит! Ни за что на свете Министерство не позволит тебе его заполучить!

— Напротив, — ответил Снейп, излучая самодовольство. — Я как раз говорил Люпину, что моя встреча с попечительским советом прошла на редкость удачно и, не далее как вчера, Министерство официально приняло моё ходатайство об усыновлении Гарри.

У Гарри перехватило дыхание:

— Что это значит?

Снейп перевёл глаза с крёстного на Гарри, и его взгляд заметно потеплел: — Это значит, что мою кандидатуру рассматривают. Так же были сделаны необходимые приготовления, чтобы организовать встречу с твоими дядей и тётей.

При одной мысли о встрече с родственниками Гарри безумно захотелось улыбнуться по-настоящему, впервые за много дней.

До тех пор, пока крёстный снова всё не испортил. Гарри видел, что у того чесались руки ударить Снейпа. — Я не позволю тебе...

— Хватит! — неожиданно крикнул Гарри. Всё это ему порядком осточертело. В кои-то веки с ним случилось что-то хорошее, по-настоящему хорошее, чего ему так отчаянно не хватало. Он устал, устал от того, что всё шло наперекосяк, и что люди, которые были ему дороги, бешено сопротивлялись и пытались убедить его, что он не ведал, что творил.

— Это моё дело, хочу я, чтобы меня усыновили или нет. Я хочу иметь семью, и хочу, чтобы Снейп... Северус... был моей семьёй. То, что ты сейчас делаешь, ты делаешь не для меня, а для себя, потому что ненавидишь его. Тебя не волнует, сможет ли он меня защитить, не волнует, буду ли я счастлив — наоборот, ты боишься, что буду, ведь ты не можешь вынести мысли, что мне нравится жить со Снейпом, что Снейп будет моим отцом! Ну так вот, он уже мой отец, понятно? Он мой папа, и если он способен вынести твоё присутствие ради меня, ты можешь сделать как минимум то же самое или уйти.

Гарри не смотрел ни на Снейпа, ни на Рона с Гермионой, ни на директора. Группа замерла в изумлённом молчании.

— Это неправда, Гарри. Совершеннейшая неправда, — с непередаваемым ужасом выдохнул Сириус.

— Мне кажется, — примирительно вмешался Ремус, подходя поближе к другу, — тебе стоит признать, что, возможно, Гарри прав. Может быть вначале ты и волновался за его безопасность, но теперь?

— Гарри, — упавшим голосом пробормотал Сириус.

Хотя Гарри и был уверен в своей правоте, и, хотя Сириус вот уже в который раз нарушил данное ему слово, он всё равно чувствовал себя виноватым за причинённую крёстному боль и за это жуткое, обречённое выражение на его лице.

— Я пошёл домой, — бросил он, не глядя ни на кого из присутствующих, — увидимся позже.

S.S.

— Так что... — Блэк попытался ухватиться за Северуса, когда он повернулся, чтобы пойти за Гарри, — думаешь, твоя взяла, да?

Северус ловко отступил в сторону, с отсутствующим видом вращая палочку в пальцах:

— А иначе, что из меня был бы за приёмный отец?

________________________________________

— Я знаю, ясно? — бросил Гарри из своей спальни, как только Северус вернулся в комнаты. — Я знаю, что не должен был ничего говорить, и что они никогда бы не отнеслись к этому с восторгом.

Северус молча протянул ему зелье. Облегчение тут же отразилось у Гарри на лице, он обмяк и опустился на кровать, наслаждаясь временной передышкой. Эмоциональная и физическая травма, разочарование и боль — исцелить ребёнка будет нелегко, но будь он проклят, если не попытается это сделать.

— Что если я не был абсолютно честен с тобой, когда сказал, что отдал Драко твой рождественский подарок? — беспечно спросил Северус, облокотившись о дверной косяк.

— Он прислал его назад, я угадал? Недостаточно хорош для него? — отозвался Гарри, нехотя включаясь в игру.

— Или, может быть, он просто не знал, что с ним делать. Иди сюда. — Едва заметным взмахом палочки Северус послал Гарри его тёплую мантию, шмякнув ею прямо в лицо мальчишки.

— Эй! — Гарри успел её подхватить, неуклюже набрасывая на себя и выходя из комнат вслед за ним. — Куда мы идём?

— Поле для квиддича вполне подойдёт, всё равно на каникулах им никто не пользуется. Ты знаешь, что тебе нельзя летать даже после приёма зелья? — быстро напомнил Северус, опасаясь как бы ребёнок не возложил на лекарство слишком большие надежды, несмотря на то, что ему неоднократно объясняли, чем это могло обернуться. Отношение Гарри к риску было истинно гриффиндорским, к тому же, замешанным на полном отсутствии чувства самосохранения. Было просто чудом, что ребёнок до сих пор был жив.

— Знаю, тебе не нужно без конца повторять одно и то же, — хмуро отозвался Гарри.

________________________________________

Гарри сжал руки в кулаки, сунув их под мышки, и завернулся в плащ так плотно, насколько тот позволял, притоптывая ногами по мёрзлой земле. Если ребёнок собирался систематически забывать о том, что он волшебник, он по меньшей мере мог бы помнить, что в его распоряжении имелись перчатки. Пока Северус накладывал согревающие чары на них обоих, он подумал, что то, чем они собирались заняться, не совсем соответствовало погоде.

— Так что мы здесь делаем? — спросил Гарри, явно не испытывая удовольствия от того, что его снова вытащили на мороз.

Северус извлёк уменьшенную версию подарка из кармана мантии, слегка отступил назад и взмахнул палочкой, возвращая вещи первоначальный размер. Он сложил руки на груди, в очередной раз чувствуя себя глупо. Если и это не поднимет ребёнку настроение...

Глаза Гарри расширились за стёклами очков, и внезапно мальчишка расплылся в абсурдной улыбке, первой настоящей улыбке, которую Северус видел у него с той ужасной ночи.

— Ты купил мне его на Рождество?

— Одно из твоих воспоминаний было особенно ярким.

— Да, у Дадли был такой, и я тоже хотел... безумно... — Гарри поднял подарок с земли и поставил его в вертикальное положение.

— Я прекрасно понимаю, что, возможно, подарок сильно запоздал, воспоминание было старым и далеко не единственным... — поспешил пояснить Северус, презирая себя за малодушие.

— Нет, он чудесный, — выдохнул Гарри, не в силах оторвать глаз от подарка. — Спасибо. Я был бы счастлив получить его на Рождество.

Северус чуть было не улыбнулся сам, так велико было искушение.

— Ты можешь пользоваться им без особого риска в течение часа, пока не выветрится действие зелья.

— О, — произнёс Гарри, теперь уже с гораздо меньшим энтузиазмом. Он поскрёб по земле носком ботинка и принялся старательно его изучать.

— Тебя никто не заставляет, — Северус закатил глаза. — Если ты не хочешь на нём кататься...

— Дело не в этом. Просто я... я никогда... я не очень-то представляю, как...

— Я так и думал, — Северус снова поднял глаза к небу, затем подошёл и крепко ухватился за руль. Он знал как минимум несколько заклинаний, которые могли бы помочь процессу, но оставил их при себе, ровно удерживая велосипед, пока Гарри на него садился. — Я читал о биомеханике езды на велосипеде, книга вышла, когда я был примерно в твоём возрасте.

— Что, так давно? — нахально осведомился Гарри, его смущение как рукой сняло, пока он занимался проверкой тормозов.

— Совершенно никакого чувства самосохранения. По-твоему, это разумно — дразнить человека, который собирается удерживать тебя от падения с этого устройства?

— Ты имеешь в виду моего папу? Всё будет нормально, он не такой страшный, каким хочет казаться. — Гарри толкнул педали назад, придавая им правильное положение, осторожно балансируя одной ногой на педали, пока другая оставалась на земле. — Я слышал, что чем быстрее едешь, тем легче удерживать равновесие.

— Я уже начинаю жалеть об этой затее. Я пока ещё не установил никаких безопасных чар, наблюдать, как ты падаешь будет далеко не так весело, если мне придётся подбирать с земли фрагменты твоего черепа.

_______________________________________________________________________________

«Он, конечно, не помчался на нём сходу, как на метле, но, тем не менее, приноровился к нему на удивление быстро», — размышлял Северус, глядя, как Гарри нетвёрдо продвигается вперёд.

Северус не знал, что из всего этого выйдет. Он не рассчитывал на возвращение Тёмного Лорда, когда планировал создать семью. Говоря по-правде, он представлял свою жизнь совсем не так, он никогда даже не думал о семье, в основном, потому что не имел ни желания, ни необходимых качеств, ни способности, как он полагал, испытывать необходимые чувства.

Он вздрогнул, когда велосипед с треском врезался в зрительскую трибуну. Гарри умудрился совершить грандиозный скачок в сторону, не дав сбыться мрачным прогнозам Северуса и по какой-то неизвестной причине найдя ситуацию чрезвычайно забавной.

— Теперь я знаю, что он тормозит не так, как метла.

— Ты чувствовал необходимость проверить эту теорию?

— Я действовал инстинктивно, — улыбнулся до ушей Гарри.

— Думаю, в любом случае, на сегодня достаточно, — объявил Северус, видя, что мальчишка держится на ногах не так твёрдо как раньше. Он уменьшил подарок и передал его Гарри в постоянное пользование.

— Спасибо.

Пока Гарри вертел в руках миниатюрный велосипед, улыбка исчезла с его лица, его настроение становилось всё мрачнее, и Северусу казалось, что он буквально видит, как на плечи ребёнка снова ложится неподъёмный груз.

— Даже во время войны можно позволить себе немного радости, — мягко напомнил он.

— Я просто... Всё полетело к чёрту, всё пошло не так, Северус.

— К сожалению, всё только начинается.

— Это не очень утешает, сэр.

— Тебе не стоит волноваться, ты долго не протянешь, — Северус попытался изобразить на лице злодейскую ухмылку, положив руку Гарри на плечо и увлекая его с квиддичного поля обратно в замок. — По мнению Блэка, я собираюсь тебя прикончить. Разумеется, сначала я тебя усыновлю и подержу рядом в качестве источника ингредиентов, но как только я получу место в ближнем окружении Тёмного Лорда, я тебя тут же убью.

— Думаю, это всё упрощает, — пожал плечами Гарри.

— Для тебя — возможно. Мне же, напротив, было совсем непросто придумать столь хитроумный план. Блэк раскусил меня моментально, я всегда знал, что именно его необыкновенный ум и проницательность послужат для меня наибольшим камнем преткновения.

Безусловно, Северус умел испытывать родительские чувства, он не сомневался, что любит ребёнка. Только время покажет, достаточно ли этого, ведь ему предстояло столько дел: разобраться с хоркруксом, нависающим над ними дамокловым мечом, разгромить Тёмного Лорда и вывести во взрослую жизнь травмированного подростка. Отцовство, сколько времени нужно, чтобы постичь эту премудрость, в самом деле?