Слово о Драконе (джен)

Фаренгар был так счастлив, словно на день рождения получил должность архимага.

— Никогда бы не подумал, что увижу перед собой настоящего драконорождённого! Молодой человек, почему же вы не сказали сразу?!

— Сколько живу, ни разу даже не догадывался о том, что могу оказаться довакином, — честно ответил Дин.

— Ох, конечно, как я сразу не догадался! — Фаренгар продолжал суетиться вокруг и не собирался выпускать попавшую в его руки сенсацию. — Вам просто никто не мог рассказать об этом, ведь последняя ветвь драконорождённых прервалась ещё в конце третьей эры…

— Мартин Септим разбил Амулет Королей, преобразился в Акатоша, изгнал Мерунеса Дагона навсегда и застыл камнем, — продолжил Дин.

— Вы вряд ли являетесь потомком Септимов, те были имперцами, а вы, хммм, — Фаренгар задумчиво осмотрел лицо и уши Дина, — явно не имперец. Совершенно иной овал лица и форма носа. Разве что побочная ветвь, и кровь почти растворилась и перестала влиять на внешность…

Маг продолжил что-то бормотать себе под нос, водя ладонями вдоль тела барда. Дин почти не вслушивался, улавливая лишь отдельные слова вроде «определить бы аллель», «гомозигота? Нет, слишком маловероятна такая встреча, хотя…» и тому подобной зауми.

— А вот это интересно. Молодой человек, как у вас с магией?

— Плохо у меня с магией, — развёл руками Дин. — Бесталанен я в этой области. Только в теорию и могу.

— Любопытно-любопытно. Может ли это быть связанным с драконорождённостью? Нет, вряд ли, Септимы достоверно владели магией, — Фаренгар снова скатился на невнятное бормотание, и Дин откровенно заскучал, бесцельно скользя взглядом по стенам.

После победы над драконом он едва успел подобрать свою лютню, выпавшую из пустой глазницы, перед тем, как его утащили в Драконий Предел, праздновать победу. Виармо зачаровал на славу — на инструменте не появилось ни царапины, хотя Дин ожидал, что струнная подруга будет непоправимо испорчена. Глупо получилось, конечно, но, увидев Мирмулнира, Дин вообще ни о чём думать не мог, его затопила всепоглощающая ярость и жажда битвы.

И вот противник пал, а победителя дракона после прочитанной ярлом торжественной речи утащил в свои покои Фаренгар, не дав даже попробовать выставленных на столы угощений. Дин тоскливо вздохнул, вспомнив здоровенного зажаренного на вертеле кабана. От этого великолепия явно не останется даже костей к тому моменту, как бард высвободится из цепких рук придворного мага.

— ДОВАКИН!

Трубный глас, казалось, пронзил не только пространство, но и время. Зов отзвучал, оставшись едва уловимым эхом, вибрирующим в стенах и телах. Дин передёрнулся и повернул голову, безошибочно почувствовав направление, откуда звали.

— Ну надо же, — Фаренгар вынырнул из своего исследовательского азарта и тоже повернулся на северо-восток, туда, где над Скайримом возвышалась Глотка Мира. — Седобородые пожелали вас видеть.

— Надеюсь, это не срочно? — уточнил Дин.

— Да кто ж их знает, — пожал плечами маг. — Но я думаю, что люди, десятилетиями сидящие на морозе и медитирующие на драконьи письмена, обладают знатным терпением.

— Значит, время есть, — кивнул Дин своим мыслям. — А значит, я вполне могу вам помочь. Ведь сбежавший проходимец должен был выполнить какое-то задание?

Лицо Фаренгара просветлело.

— Вы абсолютно правы, юноша! Мне нужно добыть одну вещь из Ветреного Пика…

Поход за Драконьим камнем мало отличался от визита Дина в Упокоище. Только вместо призрака Свакнира был паучий кокон с иссохшим трупом, у которого бард обнаружил золотой драконий коготь. Блестящая лапка с тремя пальцами и рисунками на «ладони» Дину понравилась, а потому была не только использована в качестве ключа к запертому проходу, но и прихвачена с собой, упокоившись в недрах походной торбы.

Однако в последней зале, где и хранился искомый камень, кое-что привлекло внимание Дина, заставив его отвлечься от разговора с местным драугром. Полукруглая стена, увенчанная символическим изображением драконьей головы, пестрела царапинами разной длины и наклона.

— Ну надо же, — негромко сказал Дин, проводя ладонью по шершавой поверхности. На одной из насечек пальцы дрогнули, наткнувшись на что-то. — Так-так, интересно…

Дин отошёл на пару шагов, прищурился и уловил исходящее от стены сияние.

— Никак букварь для довакинов? Только энергия, похоже, почти иссякла…

Вновь приблизившись, бард почти прижался к стене губами и шёпотом сказал:

— FUS.

Выдох облачком дыма взвихрился и впитался в камень в месте, где угадывалось едва заметное сияние символов. Стена тут же будто налилась силой, сияние стало ярче, а в ушах можно было расслышать смутный хор, нашёптывающий что-то непонятное.

— Другое дело, — удовлетворённо кивнул Дин. Можно было возвращаться.

Фаренгар оказался не один. Вместе с ним в кабинете присутствовала ещё одна таинственная фигура, закутанная в просторную мантию с глубоким капюшоном. Дин мимоходом отметил не впечатляющую грудь, скрытую под тряпками, и обратился к магу:

— Так этот ваш проходимец всё-таки вернулся?

От таинственной девицы с маленькой грудью явственно повеяло ненавистью, она определённо не отличалась кротким нравом. Дин проигнорировал доносящееся из-под капюшона яростное шипение, а Фаренгар спохватился только спустя несколько секунд.

— Нет-нет, что вы. Это весьма важная персона, мы вместе работаем над проблемой драконов. Не обращайте внимания, — сказал маг, и определить, к кому именно была обращена последняя фраза, возможности не представлялось.

— Ну, камень я доставил, — Дин выложил на стол массивную пластину, исчерченную значками. — И меня того, дела ждут.

— Понимаю, — покивал Фаренгар. — Идите, юноша, да осветит ваш путь огонь магии, не забывайте навещать старика.

— Пусть удача сопутствует вам во всех начинаниях, — пожелал в ответ Дин.

Девица презрительно фыркнула и склонилась над столом, рассматривая драконий камень. Прощаться, равно как и здороваться, она не стала.

Бард почти дошёл до выхода, когда…

— Почему ты сразу не сказал, что это драконорождённый?! — визгливый вскрик раздался со стороны кабинета придворного мага.

Дин вжал голову в плечи и покинул Драконий Предел с максимально возможной скоростью. А правильно замотивированная старая кляча, как оказалось, способна очень даже неплохо бегать. Общаться с неприятной девицей барду совсем не хотелось. Вот если б грудь была побольше…