Novice (джен)

Приближался рассвет, и Нэт все не мог уснуть. Его душила изнутри обида — он не находил ей выхода иного, чем глядеть в потолок и вспоминать девятнадцатый номер да свой с дедом разговор. Балтазар разошелся — значит, еще с полгода из него слова лишнего не вытянешь. Они все это уже проходили, и не раз.

«Между прочим, я, как сын, имею полное право знать! Ему наплевать, напишу ли я эссе по зельям, ладно, но о родителях он должен мне рассказать — и если он не хочет…»

В своем углу сопели Олли и Харфи. Эти двое тоже еле угомонились, до поздней ночи требуя все новых и новых историй.

— Пожалуйста, ну пожалуйста, Нэт! Ты же нам рассказывал! И про красных тритонов, и про единорожек!

— Рожек! — откликнулся Харфи, едва поспевая за сестрицей. — Хочу еще про рожек!

— А правда, что в Хогвартсе есть гарпии?

Лишний раз проклял свой болтливый язык. Кто заставлял его пускаться в эти сказки? Но стоило один раз поддаться, и потратить вечер, пугая малышей чудесами Запретного леса — всего лишь в попытке отвлечься от тяжелый мыслей. Бесполезно. Он все равно думал о родителях.

Наутро дети почему-то встали рано и продолжили его донимать.

— Идите поиграйте. Где там твое перышко, Олли.

— Это не перышко! — сестренка возразила, выдергивая из-за пояса свою странную игрушку. — Это фея.

От их шума на кухне было как-то светлее.

Харфи вырвал перышко из рук у сестры и стал на него дуть — в конце концов, когда порхающая фея полетела в очаг, вспыхнув искрой на прощанье, Олли ударилась в слезы.

«Интересно, сколько может стоить кукла? И так уж ли трудно ее сделать? Мелисса давно могла бы что-нибудь придумать… И вообще, пора им читать книжки, а не играть в какие-то дурацкие игры. Я в этом возрасте уже вовсю драил котлы и воровал флоббер-червей, чтобы подбросить в суп тетке…»

Нэт сбежал, наскоро умывшись и запустив в голову пятерню вместо расчески. Решение, которое он принял по дороге, удивило его самого. Высоко на небо взбиралось солнце — короткие синие тени прижимались к стенам, а он шагал, абсурдно и зло улыбаясь.

«Ни к чему хорошему это не приведет, — шептал чей-то благоразумный голос внутри. — Раз твои родители за все это время не объявились, значит, либо ты им не нужен, либо их и в живых нет. А этот Джоркинс — тот еще тип».

«Но если я всего буду бояться, я вообще никогда не узнаю!»

Это, впрочем, не значило, что он стал бояться меньше. Он был даже рад услышать, что жилец из девятнадцатого ушел на рассвете и раньше вечера быть обратно не обещался. День тянулся как клок паутины — липкий, слепой и полный пыли, но все-таки приближался неумолимо к концу. Время было к семи часам — когда, доделав всю работу и сдав Атчетту туалеты, Нэт шмыгнул наверх.

Он только что видел мистера Джоркинса у стойки — теперь, так и не сумев побороть в коленях слабость, замер перед дверью.

«Да потому что глупо! Очень ты ему нужен со своими вопросами… Запустит заклинанием, не спрашивая…»

Чтобы набраться смелости, представил себе, как едет обратно в Хогвартс, так и не узнав ничего.

И постучал.

Изнутри ответили невнятно. Потом раздался грохот, словно кто-то упал. Нэт аж подскочил на месте.

— Нужна помощь, сэр?

— Vad i helvete!

Опять грохот, как будто выламывали окно.

— Я позову… — крикнул он.

Дверь резко открылась — чья-то длинная рука затащила его внутрь. Нэт вырвался, едва оказавшись в комнате.

— Никого ты не будешь звать, — услышал, — мальчишка.

Было темно. Одна только свеча мерцала в фонаре на каминной полке.

Человек, направивший на него палочку, оказался вовсе не мистер Джоркинс. Это был высокий, узкий в плечах мужчина, в довольно потрепанной одежде, из-под капюшона торчал только прямой нос. Он что-то прошептал на неизвестном Нэту языке, потом замер, прислушиваясь. Окошко под крышей было распахнуто. На столе лежали книги, на кровати — заплатанная мантия жильца из девятнадцатого номера.

Было совершенно не похоже, что этот незнакомец здесь впервые.

— Зачем тебя сюда понесло? — спросил он, откидывая капюшон, под которым скрывалась целая копна бледно-желтых, прямых волос. Глаза из-под редких бровей глядели двумя осколками почти уже не голубого декабрьского неба, а всю правую щеку пересекал наискось глубокий шрам. Голос же был низкий, с северным акцентом, и по голосу-то Нэт его и узнал.

— Вы никакой не мистер Джоркинс, — заявил он, нащупывая палочку в рукаве.

— Конечно. Пришел пограбить, а тут посетители. Вот так неудобство.

Словами маг пользовался странно, будто подбирал их наощупь.

— Вы не мистер Джоркинс, вы себя за него выдаете. У вас голос тот же, и мантия вам была длинна.

Незнакомец прищурился. Нэт метнулся к двери, но та, конечно, не поддавалась. Странно — он больше не боялся. Словно знал, что так и будет.

— Думаешь, так просто отсюда выйти?

— Но это не иллюзия и не оборотное, его нельзя мешать с обезболивающим, — зачем-то продолжал Нэт. — Мне куда интереснее, как…

Он бы не успел увернуться, если бы маг сам вдруг не дернулся, и не выронил палочку.

— Jävlar!

Заклятие ударило мимо, в дверь.

— …как вы это делаете, чем кто вы такой на самом деле.

Незнакомец сползал на пол у кровати, закрывая лицо ладонью, будто его поразила его собственная магия. Пальцы у него были длинные, крепкие, и Нэт принял бы его за зельевара, если бы не разглядел острых, отточенных ногтей. Никогда не видел таких раньше.

— Вам же плохо? Слушайте, мне все равно, я никому не скажу, кто вы!

Вторая рука судорожно шарила по карманам, но находила только пустые флаконы, одинаковые, как братья — Нэт мог бы поклясться, что в них прежде было то обезболивающее на мухоморах. Сам не знал, зачем бросился к столу, зачем открыл ящики, переворачивая сложенные там бумаги, зачем порадовался, на вес определив, что зелье еще не закончилось.

Впрочем, возвращаясь, чужую палочку подтолкнул к стене. На всякий случай.

— Дай сюда! — прохрипел маг, выхватывая из пальцев флягу с неожиданной силой. Он пил жадно, но осторожно, не потеряв ни капли.

«Четыре глотка… пять… Это что же с ним такое?»

Человек у кровати приходил в себя медленно. Посмотрел на Нэта, скривил длинный рот в страшноватой усмешке, от которой у того что-то щекотное пробежало по спине. В воздухе плавал горько-сладкий, царапающий нёбо запах лекарства.

— Никому не скажешь, значит? — бросил маг взгляд в сторону стола, под которым кучей были свалены газеты. С первых страниц таращили глаза разыскиваемые министерством преступники.

— Вы из-за этого, что ли? Думаете, я вас аврорам сдам?

— Ты? Ты, пожалуй, не сдашь.

Маг медленно поднялся. Он был так худ, что мантия вокруг него заплеталась. Из-под кровати вылетела палочка и вернулась к владельцу. Нэт невольно отступил. Он был растерян, даже не попытался помешать.

— Расслабься. Садись лучше, — маг кивнул в сторону табурета, сам устраиваясь на кровать. Нэт сел, сглотнув.

— Будем знакомы. Эйнар Юнган. А ты — Нэтан Баркер, сын Юлиана Баркера и Леоноры Брок, о котором в Лютном говорят интересные вещи.

«Он, значит, меня ждал… И палочку не убирает, какое гостеприимство». Нэт невольно вздрогнул. Ему вдруг показалось, что со всех четырех сторон стены надвигаются прямо на него, но стоило присмотреться — и они тут же замерли, как ни в чем не бывало.

— Я тебя вовсе не ждал. И что ты трясешься, ты же сам пришел? Я только знал, что тебе понравилась книга.

— Понравилась? Да… любой бы… это же легенда! А я только первый рецепт… То есть конечно, я не собирался применять, — поспешил добавить Нэт на всякий случай, — но понимаете, они неопределимые! Действительно неопределимые!

Смолк, понимая, как спутано звучит его похвала. Маг же, головой покачав, встал, подошел к камину, повесил на крюк старый чайник.

— Ты — любопытный, — резко махнув палочкой, он заставил очаг запылать веселым огнем, и чайник тут же засвистел, словно его подгоняли. — Пожалуй, даже смелый.

Невесть откуда на столе появились две высокие кружки. В номере стало уютней, как-то даже проще, когда чайник, шипя и плюясь, сам разлил чай, но Нэт невольно поморщился — ему эта сцена до зубной боли напомнила директорский кабинет.

— Нужна же смелость, — мистер Юнган подвинул к столу вторую табуретку, — определенного рода, чтобы переступить черту в одиннадцать лет.

— Или глупость, — тихо предложил Нэтан. — А что такое обо мне говорят?

«И что это еще за черта?!»

— Глупость? Может быть. Да ничего особенного и не говорят. Я-то просто продавал книги, — маг пожал плечами и взял свою кружку в ладони. — Не знаю, как ты, а я после этой дряни всегда хочу пить.

Нэт поглядел в пол.

— Ты ведь даже толком не понял, в чем дело, а? Редко приходится слышать о зельеваре, который нарушил Старый Свод еще до того, как узнал о его существовании. И кто бы подумал? Внук того самого, непримиримого мастера Брока.

«Старый Свод? Настолько старый, что о нем даже в “Сказаниях…” не написано?»

— Знаешь, что он проклял прошлого своего ученика, который осмелился на подобное? Тогда мы и познакомились с твоим отцом — ему только двадцать исполнилось… австралиец с отвратительным акцентом, — маг вспоминал прошлое с каким-то аппетитом, довольно щурясь в окно.

— Он и был тем учеником? — уточнил Нэтан.

Уже не знал, хотел ли действительно слышать ответ — но разве не за ответами он пришел сюда?

— Он и был, — согласился маг. — Твоя мать потом к нему убежала. Настоящий роман.

Губы его при этом презрительно изогнулись, наверняка он вспомнил о миссис Баркер что-то неприятное. Нэт для разнообразия оглядел стол, загроможденный бумагами и книгами. За окном наливался тьмой вечер, и внизу, в баре, должно быть, уже сменялась публика — с поздних покупателей на ночных завсегдатаев. Стены комнаты, словно почувствовав его внимание, сыто вздрогнули.

— Значит, ты учишься? Хогвартс?

Кивнул. Потом прочистил горло.

— Дед сказал… если бы не мой отец, я бы не поехал…

— Как же, как же, — что-то непонятное процедил назвавшийся мистером Юнганом и продолжил пить свой чай.

— Это правда, — осторожно продолжил Нэтан. — Иначе у нас бы не было денег.

— Вы знаете, где он… может быть? — попробовал спросить, немного погодя.

Мистер Юнган, вроде бы, держался с ним совсем, как с гостем. Только длинные ногти постукивали по кружке — это, да еще стены, подползавшие все ближе и ближе — Нэт усилием воли прогонял свой страх прочь.

— Я бы хотел… его поблагодарить, — совсем глухо добавил он и снова поглядел в стол.

— Откуда мне знать, где сейчас твой отец? — усмехнулся маг. — Да и Нора тоже. Ее я в последний раз видел еще в Дувре. Лет тринадцать назад.

— В Дувре? — переспросил Нэтан.

— Я так понимаю, ты там родился. Они снимали дом. Ничего особенного, но море близко.

«Только подумать. Я жил в Дувре и даже не помню этого…» Горячий пар от чая забивался ему в нос, оглушал, и он чувствовал себя букашкой, ползущей по краю котла. Пламя в камине почти погасло — и загорелось снова. Казалось, будто и у мага глаза вспыхнули золотым огнем, каким, бывает, вспыхивает от солнца кромка льда.

Где-то далеко, в Косом переулке вечер перетекал в ночь легко и беззаботно, словно в ином мире.

— Выходит, они тебя сбыли старику на руки. Ничего не скажешь, повезло.

— Но почему? Вы знаете, почему они это сделали?

— Ты про войну-то слышал? — спросил мистер Юнган почти по-дружески. — Стережешься, я смотрю. Конечно, не настаиваю, но это всего лишь чай.

— Спасибо, сэр, я не голоден, — выдохнул Нэт. Он хотел продолжения, а не какого-то там чая.

— Вряд ли у них был выбор, если тебя это интересует. Наверное, не могли здесь оставаться. А твой отец… Тебе стоит гордиться, — сухо сообщил ему маг, подливая себе в кружку. — Твой отец считал, что выполняет свой долг.

— Вот как, — прищурился Нэтан.

«Выполняет свой долг. А как насчет долга перед семьей? И почему дед мне не говорил, как он мог, столько лет меня растить в своем доме и ни разу не сказать!»

Четыре стены подползли совсем близко и стало трудно дышать. Словно вокруг был не воздух, а ядовитый туман. Маг продолжал постукивать ногтями по кружке и следил с полуулыбкой, будто чего-то ждал. Нэтану, впрочем, было уже все равно. Мысли шевелились в голове с трудом, каждое услышанное им слово разворачивало всю жизнь наизнанку.

Надо было выбираться, бежать, но уходить — уходить он еще не хотел. Он хотел узнать больше.

— Вы его друг? Моего отца? Работали с ним вместе?

— С чего ты взял?

— Просто подумал… Вы так сказали, будто были близко знакомы…

Донесся до него звенящий, стеклянный смех, показалось — сходит с ума, потому что этот человек, со шрамом на щеке — просто не мог смеяться таким смехом. Но маг смеялся, и светлые пряди волос падали ему на лицо.

И тени вокруг смеялись, похлопывая Нэта по плечам; гнусно хихикала кровать — тяжелая кружка поддакивала басом. Стены подступили почти вплотную. Нэт попробовал было зажмуриться, но даже в темноте он слышал то же самое. А еще — почувствовал, наконец, до того незаметный запах, тонкий, темный, кислый, как от старой шерсти. И понял, в чем дело.

Какое-то глупое проклятие!

Какая-то дрянь пыталась им управлять!

Открыл глаза — мистер Юнган наблюдал за ним внимательно, чуть приподняв уголки губ.

— Перестаньте это, — бросил Нэт, как под ноги, — то, что вы делаете.

— Породистый щенок, — маг усмехнулся, показав на мгновение острые, белые зубы.

Дышать стало так трудно, что Нэт почти уже не дышал.

— «Колыбель Похъелы» — и та тебя не берет, — мистер Юнган сделал что-то палочкой. — Юлиана тоже не брала, почему я, собственно, его и запомнил. А вот Нора велась, как овечка.

Стены, дрогнув, отступили — запах развеялся, словно его и не было.

— Должен же я знать, с кем имею дело, — почти утешительно добавил маг.

Внезапно обнаружилось, что окно открыто, и ночная прохлада струится внутрь. «Часов восемь уже», — подумал Нэтан, вновь став самим собой.

Он знал совершенно точно, о чем еще должен спросить.

— Вы думаете, мои родители живы?

— Могут быть. Юлиана я видел года три назад. Или четыре. Конечно, многое с тех пор изменилось…

— Скажете мне, где искать, сэр? — спросил Нэт так тихо, что сам себя едва слышал.

Мистер Юнган молча разогрел остывший чай в Нэтовой кружке.

— Пожалуйста. Вы можете мне доверять, — покраснел Нэт. — Это моя семья, я что угодно сделаю…

Что-то внутри встрепенулось, опасливо одергивая его — но слова уже были произнесены. Золотой огонь в глазах сидевшего напротив будто бы взорвался на миг торжествующим ревом — а потом стих, словно его и не было. Нэт же не думал ни о чем, превратившись в один только слух.

— Берлин. Или Бонн, где-то рядом. Точно не скажу. Да ты сам не найдешь, тебе помощь нужна.

Мистер Юнган вытянул из-под стола мешок и достал оттуда знакомый том.

— Возьми. У меня, конечно, и другие есть, если захочешь… Что-то кроме тебя никто особо не заинтересовался. Это не подарок, — строго добавил он. — Из номера не выноси, но здесь можешь читать сколько угодно.

Нэт посмотрел и протянул руки к кружке. Отпил. Чай был горький, пахнувший дымом.

Огонь в глазах мага вспыхнул еще раз — теперь сродни тому, что греет котлы и кормится с ладони зельевара — в нем не было угрозы, но была настойчивость. И, если не почудилось — искра уважения?

Лишь потом Нэт, не сводя с собеседника взгляда, медленно взял книгу и прижал к груди.

— Спасибо.

— Только стучи подольше, когда заходишь, — предупредил мистер Юнган. — А то застал меня врасплох. Видишь ли, в этой части Лондона меня слишком хорошо знают. Так что приходится, — он показал на лицо, — иначе ничего не продам.

«Мерлин и Гештинан. Он позволил мне читать “Итог совершенства” и еще что-то там объясняет! Да пусть хоть покушение задумывает на министра… Я даже не стану спрашивать, как…»

— Вам так лучше, — сказал Нэт вслух, — честно.

Маг прикрыл окно, глядя на Нэта с какой-то виноватой улыбкой.

— Налей себе еще чая, если хочешь. А я буду читать.

Он подобрал со стола стопку пергаментов. Нэт, медленно, словно не веря, открыл книгу.

«Как было сказано великим учеником Джаффара аль-Садика о равновесии, что достигается между веществом и легчайшими, воздухоподобными началами — если равновесие это нарушено по воле мага, то в воле мага и восстановить его. Приступим к новому рецепту, что я излагаю здесь, о том, как след вещества может быть спрятан искусным алхимиком…»

Целый час он читал ибн Амадха, а мистер Юнган что-то свое, перебравшись поближе к камину. Зажег вторую свечу и поставил Нэтану на стол. В тишине только трещали дрова да доносились с улицы голоса прохожих. Мягкий, желтый свет заливал страницы, и, пожалуй, окажись Нэт сейчас в средневековой Кордове — он бы не был более счастлив. Изредка он бросал взволнованный взгляд на человека, замершего над пергаментом.

— Мистер Юнган? Сэр? — запнулся, заканчивая главу.

— Что тебе?

— Вы ведь бывали у них? У моих родителей, в Дувре? — устоять он, однако, не мог.

— Пару раз бывал.

— Расскажете, как они жили?

Было совсем темно, когда Нэт, через черный ход, выскользнул из «Дырявого котла». Он шел быстро, не видя перед собой дороги — мысли его витали далеко от Косого переулка, куда он теперь направлялся. Воздух был прохладный и сухой, и душный запах ванили, преследовавший его от самых дверей кафе-мороженого, никак не отставал. Впереди Эмпориум светился круглыми совиными глазами, шум крыльев не стихал там — как и не стихали веселые разговоры волшебников и волшебниц, проходивших мимо.

Табличка на двери игрушечной лавки все еще гласила «Добро пожаловать». Время было не для маленьких детей — продавщица удивленно взглянула в его сторону, когда он потянул-таки на себя ручку.

— Мы скоро закрываемся, мальчик.

— Я недолго, мэм, — серьезно ответил он, избегая ее сочувственного взгляда. Она делала вид, что не замечает протертой мантии — деликатная леди, с мягкой улыбкой и белыми, тонкими руками.

На полках громоздились всевозможные диковины — безобидные, волшебные игрушки для детей. Маленькие метлы, смешно раскрашенные палочки, которые едва могли осилить пару заклинаний. Две полки были заставлены куклами всех возрастов и расцветок: были тут и фарфоровые феи в кружевных платьицах, и курносые белозубые негритята. Их крохотные личики смотрелись словно настоящие — даже меняли выражения, как живые. Нэт глядел в их счастливые, любопытные глаза, прикусив губу.

Ему было смешно. Он сам не помнил, когда ему в последний раз было так смешно.

— У нас есть и для ребят, — неуверенно предложила леди. — Вот там, маленький Мерлин и молодой Гриффиндор.

Посмотрел на верхнюю полку: они действительно стояли там, ростом не больше докси, один — мальчик с большими глазами, в мантии со звездами, а второй — в красном плаще, с длинным мечом и локонами, похожими на медную проволоку. Были там и Хельга с Ровеной, две подруги, склонившие головы друг к другу. А справа от них, завернувшись в яркие кожистые крылья, дремали игрушечные дракончики, выпуская дым из ноздрей. Самый большой, золотой, словно почувствовав, что на него смотрят, приоткрыл красный глаз, загоревшийся, как рубин.

«Хоть рубины вовсе не похожи на лед, он — вылитый мистер Юнган…»

— Очень славные дракончики, по два галеона. Если подновлять заклинания, могут работать лет десять подряд. Почти совсем как живые.

Нэт улыбнулся продавщице, отворачиваясь от полки.

— Для тех, кто постарше, вот, — она нырнула под прилавок и выложила красочные журналы. Он чувствовал себя неудобно, она напомнила ему его самого — иногда какая-нибудь старуха, сама не знавшая, чего хочет, заползала в аптеку, а он предлагал все, что только приходило на ум.

— Моему брату и трех еще нет. Что-нибудь самое простое… — ответил ровно, и леди вскинула брови.

— Как мило.

Он думал о доме в Дувре, а вовсе не об игрушках.

Все равно посмотрел на коробку с солдатиками и деревянными свистульками. Сделал бы сам, просто не умел. А вот солдатиков можно было увеличить, перекрасить отвратительные алые мундиры…

— Пять сиклей штука.

Нэт улыбнулся ей еще раз и, что-то невнятное пробормотав, отступил к двери. Жаль, что больше не выбирался с дедом в леса. Или нет, не жаль. Вот бы только найти хорошего дерева и вырезать… Вышел на улицу, и прохладный ветер, подхватив выбившуюся из хвоста прядь, бросил в глаза.

«Трансфигурирую из камней. На пару недель точно хватит…»

Возвращался домой, беззвучно соскользнув с освещенных тротуаров Косого переулка в родную тень. Здесь ночное время не было временем сна — и осторожный прохожий всегда держался ближе к домам. Какой-то облом расчищал себе дорогу, прям посреди улицы пуская из палочки оглушители во все стороны. Нэт привычно пригнулся — луч, отразившись от стекла, летел прямо в него. Оставалось нырнуть в проход между стен, узкую щель, где и замер, выхватив палочку. Он не боялся. Просто нужно было переждать.

Издалека несся пьяный хохот, кто-то кого-то ругал. Наконец, шаги стихли, как и грохот заклятий.

Иногда просто нужно было переждать.