Тюрьма из Стекла (джен)

Тейлор бежала по мокрым улицам, хлюпающий звук обуви по бетону совпадал с её тяжёлыми вдохами. Джая бежала рядом с ней, подобно скале в буре, каждый шаг идеально синхронизирован, каждый вдох совершенно спокоен. Тейлор заскрежетала зубами и поправила осанку, стараясь снова принять ту, которую Джая называла её беговой формой. За последние три недели, что пара бегала вместе по вечерам, Джая давала полезные советы, а Тейлор старалась не отставать от своей компаньонки. В конце концов, заключила Тейлор, несмотря на свою гордость, соперничать с кем-то, кто, очевидно, занимался этим столь долгое время, просто невозможно. То, что та оказалась готова соответствовать темпу Тейлор, трогало: словно они являлись настоящими друзьями, а не двумя посторонними людьми, которые просто бегают вместе, и Тейлор стремилась, по крайней мере, дать более опытной напарнице небольшую разминку.

Они составляли странную пару, бегая среди доков, всю дорогу до пляжа, далеко за Набережную. Тейлор была высокой для своего возраста, ближе к шести футам, с бледной кожей, похожими на ветки руками и ногами и небольшой, хоть и выступающей задницей. Неуклюжей. Это определение лучше всего описывало Тейлор Эберт. Неловкой, может быть, также. Невзрачной, несомненно. С широким ртом, тонкими губами и большими глазами, её легко было принять за парня, если бы не её длинные, волнистые волосы. Джая не согласилась, когда Тейлор вскользь упомянула об этом. Телосложение бегуна, сказала Джая, или модели, как только мы укрепим твои руки и ноги. Тейлор оценила ложь.

Джая говорила много всякой всячины, чего уж там, безумной в большинстве своём. Тейлор можно было назвать застенчивой в её лучшие дни, но она быстро поняла, что если не будет говорить во время их пробежек, то говорить будет Джая. А когда говорила Джая, то она не останавливалась. Никакая тема не являлась запретной для неё, поскольку она, казалось, имела мнение буквально обо всём и не прикладывала никаких усилий, чтобы контролировать свою громкость. Она казалась наиболее непринуждённой, когда давала резкую критику всего: от межпространственной торговли до самого Сына. В конце концов Тейлор заставила себя активней участвовать в разговорах, после того как Джая выдала особенно громкую и странно враждебную уничижительную критику об «ошеломляющем высокомерии» лидера местного Протектората, пока они бежали через многолюдную Набережную. Они перешли к бегу вдоль пляжа вскоре после этого.

Девушка являлась противоположностью Тейлор практически в каждом аспекте. Она была импульсивной, совершенно безразличной к мнениям незнакомцев и, казалось, получала извращённое удовольствие, ставя людей в неудобное положение. Даже её внешность резко контрастировала с внешностью Тейлор. Где одна была высокой, другая едва достигала пяти футов. Вместо веток у Джаи имелись настоящие конечности, в хорошей форме и загорелые, впрочем, достаточно тонкие, чтобы выглядеть естественно. Её длинные, прямые чёрные волосы перемежались светло-синими прядями и были затянуты в постоянный хвост с выбивавшимися прядками, обрамлявшими лицо. И уж точно она не была неловкой. Закалённой, может быть. У неё было лицо закалённого солдата, жёсткие углы и тяжёлые выражения, и глаза, что выдавали небольшое азиатское наследие. Холодные, почти абсолютно, или, по крайней мере, на первый взгляд, и слишком изнурённые для семнадцатилетней.

Тейлор офигела в первый раз, когда девушка старше неё появилась рядом, молча двигаясь с ней в одном темпе и следуя за ней, словно фантом. Это повторилось снова на следующий день, и следующий, прежде чем Тейлор набралась смелости и спросила у своего молчаливого компаньона: что, чёрт возьми, ей нужно. Джая рассмеялась:

— Я просто хотела посмотреть, сколько времени ты будешь тянуть, прежде чем спросишь об этом.

Следующие пять минут она потратила, давая непрошенные советы о беговой стойке, после распрощалась с Тейлор и рванула мимо неё. Тейлор проигнорировала сумасшедшую девушку, потому что очевидно та являлась сумасшедшей, и продолжила свою тренировку. На следующий день девушка вернулась, покритиковав выбранные Тейлор одежду и обувь, прежде чем вновь сбежать в закат. Это происходило каждый день целую неделю, прежде чем Тейлор сменила беговой маршрут и время. Когда она столкнулась со странной девушкой в очередной раз, то, наконец, сдалась и приняла её совет. Одна уступка привела к другой, и вскоре они начали бегать вместе. Общение с Джаей являлось хорошей практикой, осознала Тейлор, перед тем как она выйдет на улицы, и ей придётся иметь дело с общим безумием, что, казалось, определяло Броктон-Бей.

И это важно, потому что Тейлор не была похожа на большинство людей; у Тейлор имелось кое-что особенное, что-то, что делало её другой, что-то, что позволило бы ей изменить ситуацию. Тейлор была парачеловеком, кейпом, героем, или, по крайней мере, она будет, как только закончит свой костюм и придёт в приемлемую форму. Это было секретом, её самым большим секретом, и, до сих пор, она не сказала никому. И она не видела, почему бы это могло измениться в обозримом будущем. Доверие не было чем-то, что она легко выдавала. Не с тех пор, как последний человек воспользовался им, как лопатой, и закопал её социальную жизнь.

Кроме того, не то чтобы она знала каких-нибудь кейпов, у которых могла бы спросить совета, и единственным человеком, которому гипотетически могла рассказать, был её отец, но это лишь взволновало бы его. Так что, она тренировала свои силы и своё тело. Она изучала кейпов в Броктон-Бей, героев и злодеев, оценивая конкуренцию, и строила стратегии того, как бы разобралась с каждым. Кажется, без особого успеха. Всё, с чем она могла работать — это жуки, в конце концов. Что могут сделать жуки против монстров вроде Луна и Кайзера? Пусть даже так, она обязана попытаться. Это было тем, что делали все герои, в конце концов: они пытались, и, если необходимо, умирали, чтобы защитить других. Не то чтоб она торопилась умереть. Нет, она бы предпочла избежать разборок с основными игроками при любой возможности.

Если и имелось что-то, в чём хороши были жуки, так это в остановке мелких преступлений. Её диапазон являлся довольно хорошим в сравнении с теми немногими, что она нашла в интернете, больше двух кварталов в любом направлении, и в Броктон-Бее было множество жуков. У неё имелись глаза повсюду, так сказать, даже если то были крошечные, неточные глаза. Находить преступления, чтобы останавливать их, должно было оказаться простым делом, как только она, наконец, начнёт патрулирование.

— Тейлор, — голос Джаи, мягкий и тёплый, и никогда особенно не совпадающий с её лицом, вырвал Тейлор из её рефлексий. Пара завершила пробежку и начала выполнять упражнения для заминки после тренировки, на которых всегда настаивала Джая, и Тейлор абстрагировалась, пока Джая говорила.

— Э, а-ага, извини, что случилось? — Тейлор мысленно прокляла свою невнимательность. Она не понимала, почему Джая помогала ей, но внимать ей было меньшим, что она могла сделать в благодарность. Возможно, девушка просто заскучала? Это казалось тем видом дикой логики, которой могла руководствоваться Джая.

— Я спрашивала, не хотела бы ты взять уроки крав-мага вместе со мной. Тут имеется небольшое местечко, как раз за Набережной, там дают уроки, и я раздумывала о том, чтобы заниматься.

— Ох, эм, это похоже на карате, правильно? Для самозащиты? — Джая кивнула с довольной улыбкой. — Не думаю, что смогу позволить себе это, — произнесла Тейлор несколько мрачно. Это было печально, но правдиво. У неё имелось очень мало карманных денег, что было досадно, поскольку навыки того, как правильно сражаться, на самом деле помогли бы в её геройской карьере. В настоящий момент её план близкого боя полностью состоял из «много использовать перцовый баллончик и надеяться на лучшее». Едва ли самая надёжная стратегия.

— Не, не волнуйся об этом, — пренебрежительно помахала головой Джая. — Парень, который там заправляет, передо мной в долгу, так что первый месяц для меня и друга бесплатно.

Тейлор удивлённо моргнула, пока переваривала новую информацию. Почему вообще Джая пригласила её изо всех возможных?

— Ты уверена? Я имею в виду, я бы мечтала пойти, но я не хочу занимать место одного из твоих друзей…

Старшая девушка нахмурилась и так же хмуро уставилась на Тейлор. Тейлор заёрзала под пристальным взглядом, но осталась верна своему мнению. Джая могла быть довольно беззаботной иногда, так что она, наверное, просто сначала забыла спросить других людей. К сожалению, такт Тейлор оказался полностью потрачен впустую на её компаньона, которая просто продолжала сверлить её взглядом. Наконец Джая вздохнула и помассировала переносицу.

— Тейлор, ты осознаёшь, что ты мой друг, правда? Я имею в виду, я предположила, что это именно то, что тут происходило, — она указала жестом между ними, — поскольку я не провожу каждый божий день с людьми, которые мне не нравятся. Поскольку я не пытаюсь переспать с тобой, думаю, это оставляет лишь один вариант.

— Ох. — Ох. Мозг Тейлор отчаянно перелопачивал её пыльные тома социального взаимодействия, пока её рот продолжал двигаться сам по себе: — Я-я просто имела в виду, если ты хотела пригласить каких-нибудь других друзей, эм… вместо меня, вот. Которых ты можешь… знать дольше… — Тейлор, запинаясь, осеклась под пристальным взглядом Джаи. Наконец, радуясь успеху, мозг Тейлор передал подходящую подсказку: — Да, Джая, я бы мечтала изучать самооборону с тобой.

Её подруга победно улыбнулась:

— Отлично! Мы начнём в следующий понедельник, хорошо? Я буду занята следующие несколько дней, так что мы не сможем бегать вместе до выходных. Если ты дашь мне свой номер, я позвоню, когда буду свободна снова.

— Мой номер? — Просеивание просеивание просеивание: — Правильно! Ага, конечно. — Они обменялись номерами, и Джая обняла её, прежде чем обе направились разными путями.

Тейлор успела вернуться домой вовремя. Она перепрыгнула через прогнившую переднюю ступеньку и открыла дверь, чтобы увидеть своего отца, сидевшего на старом диване и смотревшего телевизор в гостиной. Он помахал ей и слабо улыбнулся: — С возвращением, тыковка. Как твоя пробежка?

— Она прошла нормально, — ответила Тейлор автоматически. Прошло мгновение, прежде чем она припомнила гору неловкости, из которой состоял её вечер. — Думаю, я нашла друга.

— Мне это не нравится, — отметил Брайан, его руки отбивали нервный ритм по кухонному столу. — Люди не связываются с ним по определённой причине. Если он найдёт способ последовать за нами…

— Если мы сделаем это верно, то он не найдёт, — возразила Лиза, одной рукой массируя бровь. Они оба провели всё утро… обсуждая последствия их последней работы. Лиза не понимала, почему Выверт так хотел разозлить Луна, но у неё не оставалось выбора, кроме как повиноваться. Она потеряла право выбирать в тот момент, как мужчина приставил пистолет к её голове. «Сделай или умри» не являлось позицией, в которой она когда-либо хотела оказаться, но она будет выживать до тех пор, пока не окажется вне досягаемости этого ублюдка. Между тем, она сыграет свою часть и последует садистским указаниям засранца.

Тем не менее, даже с большим преимуществом, что предоставляла её сила, убеждение Брайана в том, что ограбление буквального дракона являлось хорошей идеей, напрягало, мягко говоря. К счастью, она знала его достаточно хорошо, чтобы привести убедительный аргумент, даже если у него имелось несколько законных опасений.

— Подумай о том, что это сделает с нашей репутацией, — продолжила она. — Мы спецы по «ударить-сбежать», правильно? Разве есть лучший способ укрепить её, чем ограбить Луна и преуспеть в этом?

— Ага, за исключением того, что если мы не преуспеем в этом, он сожжёт нас живьём, — сухо сказал он. — Каковы наши шансы в сражении с Луном, просто с Луном, четверо на одного?

— Не…велики, — признала Лиза. Её нога раскачивалась вверх и вниз над ковровым покрытием некоторое время, пока она подбирала аргументы. Брайан наблюдал за ней с поднятой бровью и самодовольной ухмылкой, её ухмылкой, чёрт возьми, будто он знал, что она считала это плохой идеей. Разумеется, он был прав, это являлось ужасной идеей, той, что, скорее всего, убьёт их, но Выверт предельно ясно обозначил последствия провала этой конкретной миссии, грёбаный ублюдок.

— Хорошо, смотри, — начала она, наконец, намечая план действий. — Даже если Лун каким-то образом отследит нас, у босса имеются информаторы в каждой банде. Мелкие сошки, но, если появится отряд, отправленный за нашими головами, он услышит об этом вовремя, чтобы предупредить нас, и у нас будет достаточно времени, чтобы решить, что делать. Он будет счастлив заплатить за обустройство нового логова («может быть»), если мы решим сбежать, и если нет, ну… хоть открытое сражение с Луном и является ужасной идеей, то можно опередить его собаками Рейчел, прежде чем он вырастет, это может сработать, — она беспомощно пожала плечами, лишившись аргументов и нуждаясь в адвиле⁽¹⁾.

Брайан тяжело вздохнул, проведя рукой по своим косичкам до плеч. Затем развернулся в сторону двух других людей в комнате, Рейчел и Алека, которые смотрели телевизор на диване: — Есть какие-нибудь мысли?

Лиза подавила смех. Она отнюдь не недолюбливала этих товарищей по команде, но никто из них не вносил заметный вклад в сторону планирования миссий, не из-за недостатка интеллекта, но скорее желания. У Рейчел отсутствовало желание действовать любым способом, который не кричал о её превосходстве, а у Алека отсутствовало желание… ну, делать что угодно, на самом деле. Лиза знала, что первое являлось результатом её силы, а последнее — результатом откровенно ужасного воспитания, так что она не злилась на них из-за недостатка участия. Слишком сильно. Ей определённо нравилось являться мозгами операции, так сказать, но было бы неплохо, если бы успех плана не падал однозначно на её плечи. В её жизни и так было достаточно стресса, просто из-за психованного суперзлодея, чью силу она до сих пор не могла узнать. Брайан являлся уверенным лидером, он понимал тонкости «политики» кейпов, как действия формировали невидимый щит репутации, которым наслаждались более сильные группы, и его тактическое чувство во время работы являлось достаточно работоспособным, но это Лиза, или, в данном случае, Выверт, выбирали цели и создавали рабочую стратегию. Так что она оказалась совершенно не удивлена, когда Рейчел хмыкнула и сказала: "Мы сможем победить его", в то время как Алек нерадиво поддержал: "Мне всё равно".

Их бесстрашный лидер пристально посмотрел на пару, которая вернулась обратно к просмотру телевизора, прежде чем развернуться к Лизе с гримасой:

— Хорошо. Скажи боссу, что мы сделаем это, если он покроет любые издержки, которые мы можем понести из-за последствий этой работы. Также я ожидаю, что ты пройдёшь каждый без исключения шаг своего плана со мной, столько раз, сколько мне потребуется, пока я не окажусь удовлетворён, — он указал на неё, его другая рука сжалась в кулак. — Я серьёзен, Лиза, мы собираемся тут войти в высшую лигу. Никакой работы спустя рукава.

Лиза кивнула с облегчением, ему не требовалось говорить ей о ставках, и послала быстрое сообщение Выверту. В надежде, что это удовлетворит его на какое-то время. А ей бы не помешала передышка, пока она выясняет, как задушить ублюдка.

— Если вы двое закончили спорить, вам следует прийти посмотреть на это, — голос Алека донёсся от места, где тот сидел на диване. Спустя мгновение он добавил: — Центр горит.

— Что?! — и Лиза, и Брайан прокричали это одновременно, пока торопились к экрану. В телевизоре привлекательная светловолосая женщина говорила в микрофон на фоне тлеющих обломков: "…предполагается вмешательство террористов, впрочем, никаких комментариев ещё не было дано. Это лишь чистая случайность, что никто не пострадал в огне, большинство сотрудников только что отправились на обед, а остальные смогли эвакуироваться, когда стажёр включил пожарную сигнализацию, почувствовав дым, но пожарные, с которыми мы говорили, все соглашаются, что предполагаемая причина электрического пожара не могла вызвать подобную реакцию".

Сообщение перешло к любительскому видео офисного здания, всё ещё состоявшего из двенадцати этажей, и очень в огне. Сила Лизы яростно заработала, когда здание закачалось и рухнуло, складываясь в самое себя: в аккуратную кучу и удушающее пламя.

Пожарные правы, огонь прошёл через строительные опоры слишком быстро, вероятно участие парачеловека. Здание упало таким образом, чтобы исключить распространение огня. Здание не упало, пока все гражданские не эвакуировались. Парачеловек не желал жертв среди гражданского населения. Парачеловек не заботится о материальном ущербе. Парачеловек, скорее всего, контролирует огонь. Интересно, но в чём был смысл сжигания здания? Парачеловек желает отправить сообщение? Нет. Есть более простые способы, чем разрушить здание. Может быть, само здание имело значение? Офисное здание, расположенное практически в центре коммерческого района. Расположено за пределами основной территории банд. Едва внутри территории Организации Выверта. Расположение равноудалено от трёх основных банд. Идеальное расположение для базы операций Выверта.

Кто-то атакует Выверта.

Лиза отключила силу и, тяжело дыша, опёрлась на стену. Брайан о чём-то говорил с Алеком: "…просто здание, не целый чёртов район. Не произноси дерьма вроде этого, чувак", — но её это не заботило. Кто-то атаковал Выверта. Кто-то сбросил здание на Выверта. Значило ли это...

Её телефон завибрировал, и она сама не задрожала лишь чудом и силой воли.

Она открыла его ещё подрагивавшими руками, почти закричав вслух, когда увидела имя Выверта, ответившего на её предыдущее сообщение. Кнопочная панель щёлкнула, пока она вводила свой пароль, новое сообщение автоматически появилось на экране.

Сегодня 12:54

Злой Засранец: Привет, Лиза

Злой Засранец: У меня имеется подарок для тебя.

Злой Засранец: Твоя любимая скамейка у Набережной. 14.00

Злой Засранец: До скорой встречи.

Лиза испустила дрожащий вздох, с облегчением оседая по стене. Не Выверт. Не враждебен. Одной рукой прикрыв лицо и кусая другую за фалангу пальца, она безмолвно покинула товарищей по команде, поднявшись по лестнице в свою комнату, дрожа от подавленного веселья. Там, в уединении, она упала на кровать, плача, смеясь и катаясь с ликованием. У кого-то имелся телефон Выверта, что значило, что они получили его от Выверта, что значило, что Выверт, скорее всего, больше не являлся фактором. Теперь ей просто нужно было разобраться с этой загадочной третьей стороной. Она подавила желание воспользоваться своей силой, у неё просто не имелось достаточно информации, чтобы оправдать это, и ей потребуется быть в своей лучшей форме, когда она отправится на Набережную через…

Дерьмо. Час. Лиза села в кровати, быстро вытирая своё лицо и успокаиваясь. Два адвила отправились в рот, а она изрыла свой гардероб в поисках одежды, которую смогла бы надеть на Набережную, и в которой смогла бы, в случае чего, убежать. Встреча, скорее всего, не являлась ловушкой, но она имела дело с неизвестным и, возможно, неустойчивым парачеловеком. В худшем случае, они захотят использовать её тем же способом, что и Выверт. Предусмотрительность была не только разумной, но и необходимой. Она сделала глубокий вдох, лениво размышляя, как объяснит эту ситуацию Брайану, и спустилась обратно по лестнице. Она пережила бред Выверта, она выдержит всё, чем бы это ни было, тоже.

А затем, наконец, она, возможно, станет свободна.

1) Медицинский препарат, действующее вещество в котором — ибупрофен, обладает болеутоляющим и жаропонижающим действием.

Вернуться к тексту

Томас Калверт был доволен жизнью. Годы усилий, дюжины планов, и все они придут к завершению в следующие несколько месяцев. Скоро у него будет своя собственная сфера правления, город, где его слово будет являться законом, а его желания — указом. Это было непросто, о нет, и он достаточно настрадался за свою мечту, но это всё будет стоить того в итоге, когда он взойдёт на своё законное место.

Дисциплина — вот то, что определяло его. У него имелась незаурядная сила в его команде, но она требовала терпения для использования. Меньший человек провалился бы задолго до того, как достиг чего-либо стоящего. Обман, хитрость, безжалостность — все эти вещи были необходимы для дисциплинированного человека. Даже сейчас, всего за несколько месяцев до его цели, он играл свою роль с осторожностью. В одной временной линии он сидел в своём маленьком пригородном доме, приготавливая завтрак на газовой духовке: портрет рабочего человека низкого среднего класса. В другой он сидел в своей подземной базе, читая электронные письма и составляя планы на будущее, своё будущее.

В конце концов, Томас мог иметь лучшее из обоих миров. Хороший ночной сон, здоровый завтрак, целую ночь планирования — его сила давала ему все эти вещи, и больше. У него имелось время, больше времени, чем у кого-либо ещё в мире, он предполагал, для достижения своих целей. Неудача являлась неизбежностью с его силой, но, как Томас давно обнаружил, неудача заключалась в том, что вселенная обучала его, как побеждать. Так что он будет пытаться, снова и снова он будет пытаться. Риск не существовал для Томаса Калверта, нет, поскольку он будет учиться, пока его враги погрязают в невежестве, и в конце он всегда победит.

С другой стороны, не имелось никаких причин не обманывать время от времени. Новый актив появился на горизонте, Умник, который, как подозревал Томас, являлся его естественным компаньоном, даже если она этого ещё не знала. Сила предсказывать будущее, сила, которая почти соперничала с его собственной, Томас почти истёк слюной от возможностей. Она станет подходящей подчинённой, той, которую он будет лелеять и защищать до тех пор, пока она будет хорошо служить ему. Ему сперва придётся натренировать её, конечно, впрочем, её возраст, скорее всего, упростит задачу, и, по общему мнению, девочка являлась настолько же зрелой и умной, насколько мог быть ребёнок. Она научится быстро. Всё же, её… позиция, как племянницы мэра, сделала её приобретение сложным. Несомненно, организация отвлечения местных героев являлась необходимостью. Мэр, конечно, придёт в ярость, но у мужчины будет отсутствовать влияние для того, чтобы на самом деле добиться чего-нибудь. Томас мог с лёгкостью скрыть своё приобретение, по крайней мере, пока она не узнает своё место.

Но то являлось проблемами на будущее.

В данный момент, пока в одной временной линии потреблялся завтрак, он яростно исследовал новейшего новобранца АПП. Технарь по бомбам, несмотря на её закономерно неуравновешенный характер, будет невероятно полезным. Лун пока что придерживал её у себя, скорее всего, укрепляя её лояльность через какую-нибудь варварскую форму жестокости. Бугай просто не понимал нюансы обработки. Запугивание могло быть эффективным, Томас допускал, и страх являлся эффективным источником мотивации, простой взгляд на его Сплетницу подтвердил бы это, но страх мог лишь дать контроль, не послушание. Даже сейчас его питомец пыталась порвать свой поводок, и лишь через постоянные исчерпывающие усилия он удерживал свою хватку. Если бы только её сила не требовала её быть компетентной, он мог бы с такой лёгкостью… Ах, нет необходимости останавливаться на этом сейчас.

Смысл состоял в том, что ему требовалось, чтобы Лун оказался отвлечён. Злым, на самом деле. Разгневанным до крайней степени глупости — в идеальном варианте. Ярость того типа, что поднимется от осознания того, что группа подростков обобрала его. Лидер АПП являлся настолько простым существом для манипулирования.

Как только Лун оставит своего технаря наедине, Томас возьмёт её. Ну, Выверт возьмёт её. При удаче он сможет даже купить её лояльность стандартным способом, без неоправданных размеров принуждения. Если у девушки имелся хоть какой-нибудь здравый смысл, она поблагодарит его за спасение от заботливого ухода Луна и будет умолять его о разрешении воспользоваться дорогой технарской лабораторией, что он установил. Томас сильно сомневался, что она станет сотрудничать, к сожалению, но он не терял ничего при попытке. Ну, предполагая, что Неформалы сбегут от их маленького хищника целыми. В то время как большинство подростков-злодеев являлось заменимым, потеря его Сплетницы будет стоить дорого. Томас сделал мысленную заметку о том, чтобы следить за движениями Луна в течение нескольких дней после ограбления.

Будущий Король Броктон-Бей завершил очередное электронное письмо, простое предложение его… контакту, Балансу, о весьма беспокоящей группе злодеев. Если повезёт, у него будет иметься очередная группа кейпов под его контролем, и никто не будет в курсе. В другой временной линии он завершил завтрак и начал мыть тарелки, когда странный запах привлёк его внимание.

Сера? Томас нахмурился, в беспокойстве глядя на газовую плиту. На протяжении многих лет множество удобств было принесено в жертву, всё во имя идеального образа, но его текущая жизненная ситуация являлась одной из самых раздражавших. Самой первой вещью, что он приобретёт, как только возьмёт под контроль этот город, станет особняк, что заставит королей плакать. И электрическую плиту. Он хмыкнул в раздражении и открыл шкаф под плитой, чтобы проверить соединительные клапаны. Он не являлся механиком, но и не считал ручной труд ниже своего достоинства. Пока что. Томас вытащил фонарик из соседнего ящика и осветил им трубопровод, которым тот соединялся со столешницей. Свет дал ему прекрасный вид на искру, что испарила его.

Томас вздрогнул в оставшейся временной линии. Это было… невероятно неудачно. Он быстро отделил новую временную линию, делая паузу, чтобы подумать о ситуации в одной и продолжить работать в другой. Вопрос, он предполагал, состоял в том, являлась ли его смерть результатом несчастного случая, или же попытки покушения. Являлось невероятно маловероятным, что его личность, как Выверта, была скомпрометирована, поскольку число людей с этим знанием равнялось ни одной чёртовой душе. Доверие было для более молодых, более тупых людей. Единственный человек, который мог распознать его личность, находился полностью под его контролем, купленный слабостью, что мог предоставить лишь Выверт. Маловероятно, к сожалению, не равнялось невозможно. Огромное количество сил во всём мире делало такие термины, как «невозможно», смехотворными. Томас умирал уже не в первый раз, впрочем, первый раз умирала его гражданская личность. Он научился презирать эти моменты, когда два его "я" являлись настолько синхронизированы, настолько уязвимы. Сама идея, что кто-то мог убить его безвозвратно, всегда представляла угрозу. Тем не менее, существовала возможность, что он являлся жертвой несчастного случая. В конце концов, его дом был стар, и утечка газа не выходила за пределы возможного.

Но жизнь параноиком никогда никому не вредила. С этой мантрой, твёрдо стоявшей в уме, свободная от дел временная линия Томаса быстро нацарапала его адрес на пустой бумажке и вызвала его… он предполагал, что секретарь являлся подходящим термином.

— Мистер Питтер, у меня имеется для вас работа.

Дверь в его кабинет открылась, и низкий, непритязательный мужчина вошёл в комнату и встал во внимании:

— Да, сэр, чем я могу помочь.

Томас сдержал вздох, мужчина был полностью ему предан, настолько, что это было практически некомфортно. Впрочем, он являлся в целом надёжным и услужливым, словно суслик. Он протянул руку со своим адресом:

— Я хочу, чтобы вы отправили команду разведать это место. Просто разведать. Пусть они изучат окрестности и отчитаются, если найдут что-нибудь необычное, — он сделал паузу, на мгновение задумавшись. — Также, пусть они проверят возможные точки обзора для наблюдения. — Томасу понадобится завершить эту временную линию, как только он услышит отчёт своих людей, чтобы защитить свою гражданскую личность, но трата являлась необходимой. Он находился в безопасности здесь, как никто другой, за спинами отряда закалённых наёмников и достаточным количеством бетона, чтобы пережить Губителя.

Мистер Питтер ушёл, чтобы выполнить его указы, и Томас раздумывал, что ещё он мог сделать. Эта реальность официально являлась отбрасываемой, так что он также мог сделать с ней что-нибудь. Возможно, ему следовало провести очередной сеанс вопросов и ответов с его Сплетницей? Он был уверен, что девушка что-то скрывала от него, и, с его самым последним заданием… ну, он ожидал определённого сопротивления.

Хмм, но, возможно, его самым безопасным вариантом являлось ожидание, пока его люди завершат расследование. Страх застрять в плохой временной линии являлся чем-то, что Томас так никогда и не преодолел. Он выберет безопасный путь, как и всегда, и подождёт.

У него имелось достаточно времени, в конце концов.

Если бы Томасу пришлось предположить, он бы сказал, что всё начало идти наперекосяк, когда здание загорелось. Это началось довольно просто. В одной реальности он сидел в своём кабинете, проверяя акции и местные новости. В другой, он получал отчёт от мистера Питтера, подтверждавший: да, его дом теперь являлся дырой в земле, из-за того, что казалось взрывом газа, когда сигналы тревоги базы начали звенеть в обеих его временных линиях. Спустя несколько мгновений шум прекратился, и Томас выжидающе посмотрел на низкого человека перед собой.

— Это была пожарная тревога, сэр, — ответил мистер Питтер на молчаливый вопрос.

Томас нахмурился, пока ледяная хватка паранойи прокрадывалась по его позвоночнику:

— Я определённо надеюсь, что база не собирается сгореть. В конце концов, это в основном бетон.

— Нет, сэр, это кажется маловероятным, — его секретарь нервно посмотрел на дверь, прежде чем продолжил, — возможно, мне следует выйти на связь с людьми… просто на всякий случай?

— Возможно, вам следует, — сухо ответил Томас, махнув рукой, отпуская дурака. Он облизал губы в размышлении, быстро формируя план, затем закрыл временную линию. Он разделил реальность вновь, требуя доклада от командира базы в одной, в то же время яростно собираясь в другой. Томас не верил в совпадения. Это либо являлось очень странным днём, либо атакой. Его инстинкты выживания, усовершенствованные за годы паранойи и изменения города, кричали последнее.

Наконец, несколько напряжённых секунд спустя, командир базы ответил на запрос:

— Сэр, кто-то включил пожарную сигнализацию в здании над нами. Пожарная команда находится в пути, а люди эвакуируются.

— Есть ли там вообще огонь? Откуда он появился? — потребовал Томас.

— Да, сэр. Откуда-то с верхних этажей. Мы не уверены в точном месторасположении, — пришёл стоический ответ.

Томас сделал паузу, быстро рассматривая варианты.

— Считайте эту базу скомпрометированной, — приказал он. — Прикажите команде очистить зону около заднего выхода. Мы переезжаем на точку Дельта. — Если он и ошибался в ситуации, ну, в любом случае пришло время перемещаться. Новое место всё ещё отстраивалось, но находилось в менее стратегически очевидной позиции. Томасу никогда не следовало уступать удобству, месторасположение этой базы являлось слишком уж очевидным!

В другой реальности Томас завершил складывать личные вещи в вещевую сумку и покинул кабинет, рявкая приказы ближайшему наёмнику:

— Ты! — он бросил ему свою сумку: — Найди Психа. Скажи ему, чтобы переоделся в гражданскую одежду и вышел через задний выход, затем подогнал фургон к переднему входу здания и ждал моего сигнала. — Мужчина отсалютовал и поспешил выполнять приказания. Томас развернулся к секретарю: — Мистер Питтер, я покидаю базу. Составьте план по перемещению на точку Дельта за ближайшие два дня. — Томас покинул комнату, не дожидаясь подтверждения.

Его текущая база изначально являлась незавершённым убежищем от Губителей. Томас перепрофилировал её для своих собственных нужд, замуровав лестницу, что позволила бы большим толпам людей войти в структуру. Существовало лишь два пути внутрь и наружу базы. Тяжёлый скрытый подземный туннель, что приводил к складу в полуквартале, или скорый лифт из офисного здания выше. Лифт, который требовал магнитную карту для использования и имел скрытый сканер отпечатков пальцев для вторичной проверки. Томас сожалел о том, что не снабдил штуку клеймором⁽¹⁾ или пятью, когда вошёл в него, быстро вылезая из костюма Выверта и бросая тот, прежде чем двери закрылись. Он вынул карту, подержал палец у сканера и удовлетворенно вздохнул, когда лифт поднялся.

В безопасности. Всё, что ему было необходимо, это слиться с толпой эвакуировавшихся гражданских. Он не являлся Вывертом, он был просто Томасом Калвертом, и здесь посещал друга, Клэр Резерфорд, которая работала секретаршей у Линкса Теха на третьем этаже, для обеда.

Прикрытия являлись его способом жизни к этому моменту. К сожалению, это мало помогло ему — он сделал четыре шага от лифта, прежде чем холодная рука сжала его шею, и он потерял все ощущения ниже головы. Он рухнул безжизненной кучей, простонав, когда его голова встретилась с полом.

— Привет, Томас, — женский голос, холодней, чем глубины космоса, прошипел ему в ухо. — Я искала тебя.

Томас не сильно порадовался, подтвердив паранойю.

— Пожалуйста, помоги мне! — прокричал он не совсем в издевательском ужасе. — Я удерживался уже почти год пленником у суперзлодейки Выверт! Она шантажировала меня, чтобы я играл её роль, но я сумел сбежать из-за путаницы от огня!

В другой реальности он выкрикивал приказы в микрофон:

— Проведите команду через служебный лифт в полной экипировке! Убейте любую женщину, которую найдёте в пятидесяти футах от лифта! Сейчас же! — Внимание, которое он привлечёт таким открытым действием, было бессмысленным рядом с кем-то, знавшим о его гражданской личности. Он мог пережить любое возмездие, до тех пор, пока его легенда являлась неприкосновенной.

В то же время, захваченный, он отчаянно искал спасательный круг:

— Ты с Протекторатом? Они могут подтвердить, кто я! Я могу предложить информацию по настоящей Выверт! Она умник с суперинтуицией, она может сказать всё о тебе, просто взглянув! Она, наверное, скомпрометировала каждый уровень местного правительства через принуждение и шантаж!

Бетонный пол обернулся вокруг лица Томаса, а его похититель перевернула его. Он быстро запомнил внешность врага, безжалостно подавляя отбитую её возрастом гордость.

— Так ты просто невинный, пойманный во всём этом? — спросила она, её голос окрашивало тёмное веселье, пока она прикладывала руку к его щеке. — Тогда, полагаю, ты не будешь против, если я эту твою силу просто на...

Томас захлопнул ту временную линию. Он нетвёрдо вдохнул, пытаясь успокоить учащённое сердцебиение. Она блефовала, или действительно могла каким-то образом вредить силам? Нет. Это не имело значения, ему придётся предположить, что она могла. Простое прикосновение могло оказаться катастрофическим. Он разделил реальность вновь.

В обеих временных линиях он перетранслировал описание по базе:

— Наш враг молодая, низкая девушка. Азиатского происхождения, чёрные волосы с синими прядями. Она, по крайней мере, Контакт 6, способна парализовать прикосновением. Попытайтесь взять её живой, но смертельные меры разрешены. — Он бы предпочёл допросить её, узнать, как именно она узнала о нём, но также согласился бы и на труп к этому моменту. Девушка была слишком опасной, чтобы жить.

В одной реальности он продолжил отдавать приказания:

— Более того, мы закрываем базу, джентльмены. Любой, кому не назначено задание, должен охранять выходы в полном обмундировании. — Затем он сел обратно за свой стол, подобрал телефон. Пришло время вызвать больше людей.

В другой реальности он снова начал процесс сбора личных вещей. Томас предполагал, что оставаться на базе будет самым безопасным, но удержание обеих его реальностей так близко раздражало его. Как только он получит сигнал «путь свободен» от своей наземной команды, то выйдет через задний выход и покинет эту позицию.

Обстоятельства же отказались сотрудничать, однако, с его осторожностью, поскольку база сотряслась вокруг него в обеих реальностях, а пожарная тревога начала звенеть вновь. Несколько мгновений спустя мистер Питтер ворвался в его кабинет:

— Здание над нами рухнуло, сэр! Сервисный лифт горит, и дым начинает проникать на базу. Нам нужно эвакуироваться!

Томас нахмурился от раздражения и рассмотрел варианты. Эта база не была оборудована средством самоуничтожения, но определённо имела функцию экстренной очистки для местной сети. Он потеряет значительное количество данных, но… Со вздохом он вбил коды в обеих временных линиях. Нерешительность тут не принесёт ему пользы.

— Мистер Питтер. — В одной временной линии Томас порылся в ближайшем шкафчике и передал ему около полудюжины запасных костюмов Выверта. — Пусть несколько людей наденут это. Время уходить.

Другой Томас вместо этого передал одну экипировку:

— Надень это. Время уходить. — Он открыл самый глубокий ящик стола и вытащил большую сумку, игнорируя напуганного маленького мужчину, выполнявшего его приказ. Он вошёл в личную ванную и открыл сумку, обнаружив в той кевларовую куртку, чёрную рубашку и свободные штаны с большими карманами, складную технарскую винтовку и балаклаву.

Это не паранойя, если люди действительно стараются схватить тебя.

Полностью замаскированный под очередного наёмника Томас оставил кабинет, чтобы присоединиться к группе, которую собрал мистер Питтер. В другой реальности Томас уже прокладывал себе путь через длинный туннель, что вёл к заднему выходу, окружённый наёмниками, из которых шестеро были одеты в костюм «Выверта». Путь освещался маленькими лампами, их мягкое свечение предоставляло как раз достаточно света для передвижения. Этот путь редко использовался его людьми, и он мог заметить, где отпечатки ног команды уборщиков нарушали пыль.

Томас прошёл полпути, пока он-Наёмник лишь только вошёл в туннель, когда свет замигал и потух. Напряжённый момент нарушил неистовый шелест снаряжения, пока наёмники включали фонари. Туннель был достаточно широк, чтобы четыре человека стояли плечом к плечу, так что их формация являлась простым квадратом, с замаскированными Вывертами посередине, каждый защищённый человеком с большой пушкой. Стратегия являлась идеальной для защиты против одинокого Контакта, у которого и понятия не будет, который из Вывертов настоящий, и у которого будет мало возможностей для сокращения дистанции.

И совсем не помогла против плавления бетона и его обрушения на них, словно водопада.

Множество криков оборвалось, поскольку суспензия окружила каждого и затвердела, пока технарское оружие измельчалось в порошок под весом тяжёлого камня. Томас бросил человека перед собой в волну серой жидкости и ступил на его спину, пока проскальзывал мимо хаоса. Он сумел коснуться твёрдой земли, сорвавшись на перекат, чтобы сохранить импульс, прежде чем река бетона протекла вокруг его ног и заперла его на месте.

Маленькая фигура упала в его поле зрения, подсвеченная лишь упавшим фонариком, и медленно подошла к нему. Томас едва смог разглядеть довольную улыбку, прежде чем закрыл временную линию.

Он разделил оставшуюся временную линию снова, раздавая приказы в обеих.

— Она может манипулировать бетоном в потолке и полу, — прошептал он приспешникам. — Разделитесь. Она скрывается в потолке. Как только огни замерцают, немедленно откройте огонь.

В одной реальности он направился вперёд со своими людьми, в другой он задержался у входа в туннель. Его враг, очевидно, имела какой-то способ опознавания его, но, в то время как его маскировка являлась бесполезной, его пистолет сработает отлично.

Свет моргнул в обеих временных линиях. Крики "Открыть огонь!" эхом раздались по туннелю, и хрустящий скрежет технарских лазеров присоединился к шуму. Потолок разрушился, когда жар сорвал слои бетона, и на мгновение Томас ощутил триумф. Затем, из шторма лазерного огня, прокатилась волна давления, прорвавшись вниз и через собравшихся солдат. Треск смещённого воздуха забил шумом уши Томаса, и шоковая волна сбила его с ног.

В другой временной линии, он внимательно слушал, но лишь слышал постоянный шум лазеров.

— Наблюдаете ли цель? — прокричал он немедленно по рации. — Цель… — Потолок над ним растаял, и Томас рефлекторно закрыл временную линию, когда рука потянулась через жидкость к его лицу.

Томас застонал, перекатившись на ноги, неуверенно осматривая окружение. Все его наёмники находились в различной степени дезориентации, а их оружие — сломанным, и на земле. Томас глянул на свою собственную винтовку, разбитую и бесполезную, свисавшую с плеча. Ему не хватало ясности свободной от сотрясения временной линии, и он мог лишь глупо смотреть, пока волна бетона отрывалась от стены и окружала его.

В ловушке! Уязвимый! Адреналин гремел в его венах. Он бил по твёрдым стенам, кричал до хрипоты, пока недостаток кислорода не поглотил его сознание.

Он закрыл глаза, приветствуя темноту, что поглощала разум. Что угодно, чтобы сбежать от этого страха, этой клетки, этой гробницы.

1) Противопехотная мина направленного действия.

Вернуться к тексту

После того, как Лиза собрала команду вместе и объяснила, что их босс, человек, который помогал Брайану позаботиться о его сестре, на самом деле являлся суперзлодеем-социопатом Вывертом, для которого нарушение неписанных правил совсем не было проблемой, Брайан оказался… несчастлив. Того рода несчастье, что он обычно бы сорвал на боксёрской груше, или логове наркоторговцев.

К сожалению, у него не было времени дать этому выход, поскольку следующим она сообщила, что, по-видимому, кто-то поставил точку в существовании Выверта и сбросил офисное здание на него. О, и этот человек хотел встретиться с ней.

Через, примерно, час.

Так что теперь на Брайане было планирование какого-либо способа сохранить команду живой при встрече с кейпом, силы которого неизвестны, и который, очевидно, плевал на побочный ущерб. Он и на секунду не поверил, что этот кейп приглашал Лизу на дружескую беседу, и, сколько бы ни хотел снять с себя ответственность в этой ситуации и объявить, что это «не его проблема», Лиза всё ещё являлась членом Неформалов. С другой стороны, с исчезновением их основного источника работы и доходов, Брайан и понятия не имел, насколько долго они будут оставаться одной командой. Впрочем, пока они не пошли разными путями, они позаботятся друг о друге. Тот факт, что Лиза не выбирала эту жизнь, не имел значения. Насколько понимал Брайан, Лиза сделала лучшее, что могла, в дерьмовой ситуации. Он, ну, оставался разъярён, что она ранее не предупредила его о природе Выверта, но к тому моменту, как они встретились, Брайан уже находился на зарплате у того, и осторожность Лизы была объяснима. Так что, он продолжит доверять ей и относиться как к союзнику и другу.

Встреча должна была состояться посреди Набережной, на скамейке возле популярного кофейного магазина. По словам Лизы, она часто использовала её для наблюдения за людьми и практики своего холодного чтения. Тот факт, что неизвестный кейп знал это, даже выставлял напоказ, врубал защитные инстинкты Брайана на полную мощность.

Это было прямым заявлением, и Брайан понимал это, даже если Лиза — нет. Я знаю, кто ты. Своеобразное вопиющее нарушение правил, которое Брайан терпеть не мог. Чей-то любимый кофейный магазин совсем не того рода вещь, которую вы обнаруживали случайно. Что ещё сильнее ухудшало ситуацию, многолюдный характер Набережной совсем не помогал, поскольку кейп уже продемонстрировал готовность сражаться в переполненном гражданскими районе.

Лиза заявляла, что кейп каким-то образом осознанно контролировал разрушение того здания в центре города, чтобы избежать жертв среди гражданских. Брайан не купился на подобное. Было довольно очевидным, что девушка желала верить в лучшее об этом новом парачеловеке, желала верить, что её кошмар наконец закончился, и свобода ей обеспечена. Он не мог заставить себя погасить этот лучик надежды, но он подготовится к тем последствиям, когда дерьмо неизбежно полетит на вентилятор.

План был довольно простым. Он последует за Лизой на встречу, в своём гражданском облике и на дистанции, и прикроет область своей тьмой, если другая сторона сделает малейшее угрожающее подёргивание в направлении его товарища по команде. Лиза доковыляет пятьдесят футов в сторону береговой линии, после чего Брайан заберёт её, и они убегут в направлении доков, где будут ожидать Рейчел и Алек.

Использование им сил в столь общественном районе привлечёт нежелательное внимание, но это лучше, чем ожесточённая схватка на Набережной. СКП выследит любых глупцов, начавших сражение с применением суперсил в подобном переполненном людьми районе, и без того «зонтика» прикрытия, что предоставлял Выверт, Неформалы будут беззащитны.

Твёрдо помня эти факторы, Брайан следовал за своим членом команды к Набережной, добросовестно удерживая её на расстоянии действия силы. Вполне вероятно, что всё это было ловушкой, в конце-то концов. Лиза совсем не разделяла его осторожность и, казалось, распрощалась со своим здравым смыслом, как только заметила девушку, ожидавшую на скамейке.

Брайан ожидал кого-то повыше. И старше. И — впрочем, он никогда не признался бы в этом вслух — мужского пола, возможно, с большими усами. Он не ожидал увидеть девушку своего возраста, носившую свободную безрукавку и штаны-карго. Лиза направилась к ней без колебаний, необузданное любопытство явно взяло верх над бдительностью.

Брайан наблюдал со своей скрытой позиции, прислонившись к деревянным перилам, что обрамляли Набережную, как две девушки плотно общались. Лиза, очевидно, находилась в полностью включённом «режиме допроса», быстро задавая вопросы, на которые другая девушка с весёлой улыбкой отвечала. Каждый ответ заставлял Лизу корчить гримасу, или хмуриться, или суживать глаза, или любое другое из дюжины невероятных выражений лица, которые показывали, в насколько чрезвычайном замешательстве она находилась.

Честно, Брайан уже начинал задумываться, ни являлся ли он чуточку параноиком. Две девушки общались почти как давние подруги, и безымянную маску явно не смущало постоянное любопытство Лизы. Наконец показалось, будто Лиза нашла тот ответ, который искала. Её улыбка стала торжествующей, излучавшей то невыносимое самодовольство, которое могло исходить лишь от сильного Умника, пока она не замерла и быстро побледнела, уставившись на свою собеседницу. Рука Брайана сжалась в кулак, ногти почти вонзились в ладонь, а Лиза наклонилась и прошептала что-то безымянной маске. Тьма внутри него стучалась в кожу, требуя освобождения, в то время как другая девушка кивнула и потёрла плечо Лизы, мягко улыбаясь. Он заставил тьму отступить, когда Лиза промокнула глаза рукавом, прежде чем обхватила руками невысокую девушку, обнимая её.

Мгновение быстро прошло, и напряжение полностью покинуло Брайана, как только Лиза выпрямилась и вернула самодовольную улыбку. Чем бы это ни было, по-видимому, больше не являлось причиной для беспокойства. Кажется, эта встреча пройдёт гораздо лучше, чем он мог вообще предположить, так что он позволил тревоге уйти.

Теперь его следующим приоритетом являлась сестра. Выверт уже не у дел, и «законной» работе Брайана, скорее всего, крышка. Хуже того, осознал он с небольшой паникой, он рисковал, что кто-нибудь узнает, что она никогда и не являлась реальной. Без кого-то, за кулисами управлявшего ситуацией, кто угодно, заглянувший в его деловую историю, быстро распознает подвох. Он молча ругал себя за то, что доверился теневому, безликому преступнику. Все их обещания шли боком, как только они злили не того человека и оказывались убиты. Это было невероятно эгоистично, но он не мог не пожелать, чтобы Выверт прожил ещё несколько месяцев, пока Брайан не выиграл бы опеку над Айшей.

Стук по плечу вырвал его из задумчивости. Лиза стояла перед ним с весёлой усмешкой.

— Хорошо приглядываешь, Брайан, — подколола она.

Он в злости уставился на неё, и, что более важно, на невысокую девушку рядом с ней:

— Лиза, что…

— Она уже знала, Брайан. По её словам, вторичный эффект её силы позволяет ей ощущать других паралюдей, — оборвала Лиза его тираду, прежде чем он смог продолжить. — Она указала прямо на тебя и предложила: «пойдем, скажем “привет” члену твоей команды».

— Держу пари, она не знала моего имени, — зашипел на неё Брайан, посматривая на другую девушку, которая наблюдала за обменом репликами с тихим весельем.

Лиза закатила глаза:

— Она друг, поверь мне. Или, знаешь, моей силе. В любом случае, мы договорились, так что пришло время представить её моему бесстрашному лидеру.

— Как именно договорились? — потребовал Брайан, ему на ум немедленно пришла катастрофа, которой являлся Выверт.

— Лиза собирается помочь мне украсть у Выверта, м-м, всё. Он был плохим, плохим человеком, но, чувак, как он хорошо умел зарабатывать деньги, — вмешалась неизвестная девушка. — Я Джая, кстати говоря. Приятно познакомиться. — Она с выжиданием протянула руку, встречаясь взглядом с Брайаном.

Он посмотрел на неё, действительно посмотрел, полагаясь на свои инстинкты, чтобы оценить честность. Что-то в ней казалось… не таким. Не существовало подходящего слова для этого, но то, как двигались её глаза, когда она отводила взгляд от него, чтобы осмотреть толпу на Набережной, казалось неправильным. Будто она смотрела сквозь них, а не на них. Но в её позе не было ничего ненадёжного, и он не нашёл никаких признаков обмана, которые бы смогла пропустить Лиза. Помогло то, что он заключал сделки и с худшими людьми, умышленно или нет. Он принял её руку.

— Я Брайан. Рад с тобой познакомиться. — Он развернулся к Лизе: — И что получит команда?

— Полагаю, мы можем решать проблемы по мере их поступления, — ответила Лиза, пожав плечами. — Я исполню договор, что был у тебя с Вывертом, конечно. Я определённо смогу выделить ресурсы. Если он хоть в половину столь богат, как я подозреваю, то я буду обеспечена на всю жизнь.

— Ты покидаешь команду? — спросил Брайан, не утруждая себя скрывать раздражение.

— Неа, но мне определённо понадобится время на передышку, — быстро успокоила его Лиза. — Я продолжу выплачивать гонорары, что осчастливит Алека и Рейчел, но укрепление организации Выверта потребует некоторого времени, и… честно, Брайан, ты хочешь продолжить заниматься этой злодейской фигнёй? Мне вроде как нравится идея быть боссом преступного мира, если честно, но я предоставлю тебе опеку над твоей сестрой вне зависимости, будешь ты работать со мной, или нет. Это меньшее, что я смогу сделать, чтобы отплатить тебе за то, что оставался на моей стороне всё это время.

— Я, это… — Брайан взял паузу. Подобное никогда не приходило ему на ум. Он вновь посмотрел на Лизу: — Мне придётся подумать над этим. Между тем, нам следует идти. Сука к этому моменту потеряет терпение, а Регент может счесть её буйство как повод для шуток.

Лиза кивнула и посмотрела на Джаю:

— Ага, моя сила, считай, что полностью использована за сегодня. Ты сказала, что Выверт в безопасности, где бы ты ни спрятала его? — невысокая девушка кивнула, и Лиза продолжила: — Ладно, у меня есть твой номер, так что я позвоню, когда освежусь, и мы сможем поработать над тем, чтобы разбогатеть.

Джая улыбнулась им и заговорила с мягким убеждением:

— Всё в порядке, вы оба в безопасности. — Она обняла Лизу и одарила Брайана вежливым кивком, прежде чем скрылась в толпе. Брайан стоически смотрел, как море людей, казалось, обтекало её, а она исчезала вдалеке.

Как только Джая пропала из виду, он развернулся в сторону Лизы и зарычал:

— Какого чёрта это было? — Он схватил её за руку и оттащил с заполненной людьми Набережной. — Ты совсем из ума выжила? Ты только что встретила эту девушку, и вы что? Внезапно лучшие друзья?

О, чёрт побери, Лизе что, промыли мозги?

— Я не под контролем, Брайан, успокойся уже, — устало сказала Лиза, массируя бровь. — Я не давала ей никакой информации, кроме той, которая у неё уже имелась. Та девушка… она знает нас. Всех нас. Всё о нас. И я имею лишь смутное представление, как.

Брайан вздрогнул и развернулся к ней:

— Насколько всё?

— Она знала твоё имя, прежде чем ты представился. Она знала о твоей сестре. Она знает о Рейчел и Алеке. Она знает о… моей ситуации. Она знала, что я буду знать, что она знала… К чёрту. Она знает всё о нас.

— Как? — потребовал Брайан.

— Разве я не сказала, что не уверена? — зло ответила Лиза. — Всё, что я знаю — это не её сила.

— Как может что-то вроде этого не являться её силой?

— Я не знаю. Впрочем, это не важно. Мы ей нравимся. Она хочет быть для нас другом, — терпеливо объяснила Лиза. — Но ты видел, как она смотрела на людей на Набережной? Словно они едва существуют для неё, просто куски материи.

— Ох, замечательно, очередной социопат. Это именно то, что нам нужно, — Брайан в раздражении всплеснул руками. — Так ты говоришь, что она каким-то образом знает всё о нас, и теперь… что именно? Она хочет пообщаться? Может быть, пойти купить новое платье? Лиза, этот человек уничтожил целое здание.

Лиза пожала плечами:

— Смотри, это всё просто спекуляция. Мне нужно провести больше времени с ней, чтобы удостовериться, но не думаю, что она для нас опасна. Она не сумасшедшая, скорее… ну, я бы предположила, что у неё проблемы в общении с новыми людьми. Насчёт того, почему мы не считаемся «новыми людьми», когда мы никогда даже не встречались, чёрт, если бы я знала.

Брайан застонал и взялся за голову. Он не услышал никаких стоящих причин для взаимодействия с этой девушкой. К чёрту, всё навалилось слишком внезапно, чтобы принимать решения прямо сейчас. Им требовалось найти Рейчел, затем провести очень длинную командную встречу, а затем ему требовалось решить, что делать дальше. Если окончание карьеры злодея входило в его планы…

— Кстати говоря, — нервно упомянула Лиза, — Джая предположила, чтобы ты держал Айшу рядом с собой всё время, по крайней мере, следующие несколько дней. Выверт, по-видимому, был параноидальным ублюдком, и нельзя исключать какого-либо его аварийного плана, который ударит по всем, даже отдалённо связанным с ним. Я узнаю точно, как только взгляну на него, но до тех пор…

Брайан уставился на неё на какое-то время, затем покачал головой. Он чувствовал себя выжатым, а злость не принесёт ему тут ничего хорошего. Что сделано, то сделано. Они поплелись вперёд, в сторону доков, пока он планировал, как убедит сестру не отлучаться от него эту неделю.

Чёртов Выверт, ворчал про себя Брайан, жизнь была бы настолько проще, если бы он никогда не показывался.

Томас очнулся в темноте, со связанными руками и завязанными глазами. Он застыл, когда воспоминания вернулись к нему: мозаика криков, боли и камня, что тёк, словно вода, страха, столь сильного страха. Он потянулся за своей силой, отчаянно стремясь разделить реальность вновь, только чтобы найти… пустоту. Пустоту!

— Я хотела поблагодарить тебя.

Голос девушки отогнал панику от его разума; шёпот, что успокоил ураган. Страх не поможет ему, и то, что было украдено, скорее всего, может быть возвращено. Все имели что-то, чего желали, в чём нуждались, ему просто требовалось продержаться достаточно долго, чтобы обнаружить это.

Томас был хорош в делах выживания.

— Ты научил меня кое-чему важному, Томас, — продолжил голос. Томас промолчал, не подстрахованный второй временной линией и боясь дать неправильный ответ. — Я убила твоих людей, когда захватывала тебя. — Рука стянула ткань с его лица, и та упала. Девушка сидела перед ним, скрестив ноги, ещё молодая, но утомлённая, с глазами, словно ледяные осколки. — Я не собиралась. Я даже не хотела, хоть они и были очень близки к тому, чтобы навредить мне этими раздражавшими маленькими лазерами. — Она провела пальцем вниз по его лицу, и Томас не смог сдержать дрожь. Девушка холодно улыбнулась: — Они просто… оказались там. Обременительные, словно комары в тёплый день. Так что я прихлопнула их, — она пожала плечами, — хоть и осознала это гораздо позже.

Томас сухо сглотнул, пока ледяной приступ страха прокрадывался по его спине. Он всегда избегал наиболее сумасшедших членов кейповского общества. Они представляли собой гораздо большие неприятности, чем того стоили, так что он предпочитал уничтожать их, вместо того чтобы иметь с ними дело.

На данный момент он сильно сожалел об отсутствии подобного опыта общения.

— Не думаю, что я была такой — ты знаешь, до, — девушка лениво помахала рукой, значение жеста оказалось потеряно для Томаса. Она порывисто наклонила голову, чтобы встретиться с ним взглядом, движение заставило его вздрогнуть. — Думаю, я могу понять теперь, как ты можешь быть таким, какой ты есть. Я уверена, что ты являлся ужасным человеком до, — (опять это слово, что…) — но у тебя имелось собственное маленькое царство, не так ли? Каждый раз, когда ты использовал силу, ты получал возможность поиграть в Бога. — Она наклонилась ближе, её нос почти коснулся его собственного. — Так тяжело видеть людей людьми, в конце концов, когда твоя сила позволяет тебе играть с ними с такой лёгкостью. — Она выпрямилась и отвела взгляд, чтобы посмотреть на какую-то точку в пространстве.

Только теперь Томас оценил окружение: пыльный склад, давно заброшенный, заполненный разломанными ящиками и гнилью. Он мог видеть звёзды через дыру в потолке. Надежда расцвела в нём. Он находился не в подвале и, скорее всего, в черте города. Всё, что ему требовалось — это терпение.

Девушка выбралась из задумчивости и нежно похлопала Томаса по щеке:

— В любом случае, я просто хотела сказать тебе спасибо за то, что показал мне, чем я могу стать.

Томаса не имел ни малейшего понятия, о чём она говорила, но теперь было настолько подходящее время, насколько вообще возможно, чтобы начать торговаться.

— Всегда к твоим услугам, — прохрипел он, его горло всё ещё сипело от криков. — Теперь, возможно, нам следует поговорить о том, чего ты хочешь? Я готов предложить щедрую сумму денег за своё освобождение и возвращение сил.

— Возвращение сил? — ухмыльнулась девушка, и от её улыбки по спине Томаса прошёл холодок.

— Да… мне кажется, что они у меня пропали, и я бы очень сильно хотел их обратно, — спокойный, державший всё под контролем Томас пытался сохранить лицо: — Естественно, я заплачу тебе за твоё время.

Девушка удивлённо фыркнула:

— Знаешь, я не была на самом деле уверена, могу ли отбирать силы. Предполагала, но это не совсем то, с чем было бы просто экспериментировать.

— Могу себе представить, как сложно найти добровольцев, — допустил Томас, ощущая отголоски ужаса.

— Конечно, я всегда могла чувствовать их, — постучала она по его лбу. — Та штука, что прицепилась к твоему мозгу, является просто большой батарейкой, в конце концов. Энергия, передаваемая через измерения — это всё ещё энергия, и сверкает, словно прожектор.

— Естественно, — любезно согласился Томас, понятия не имея, о чём она.

— И я не могла просто схватить какого-то случайного кейпа и потянуть за его силу, поскольку это могло привлечь внимание. Но ты, — она ткнула Томаса в живот, — ты, ты глупый маленький человек, твои силы происходили из бутылки.

Его глаза расширились в страхе, и паника снесла окончательные преграды.

— Ты с Ко…

Она прикрыла ему рот:

— Ну-ну, мы ведь не хотим позвать её сюда, не так ли? — Она посмотрела на него, её голос отдавался низким шипением: — Нет, секреты существуют не просто так, Томас, и ты будешь хранить их, если хочешь выжить.

Он отчаянно закивал.

— Хорошо. — Она медленно убрала свою руку. — Как я уже говорила, твоя сила являлась не подключённой, просто смешанными фрагментами мёртвого бога. Так что я выдернула её, — она пожала плечами. — Портал после этого закрылся, и, поскольку я не умерла в золотом огне, полагаю, она исчезла навсегда.

— Исчезла? — его голос дрожал, его рот пересох, и он чувствовал, что сходит с ума.

— Исчезла, — счастливо кивнула девушка.

Оцепенение. Это слово лучше всего описывало состояние Томаса. Он был далеко за границами паники, глубоко в области тех эмоций, испытать которые люди просто не в состоянии. Без его сил — и безопасности, которую они давали — чем он являлся? Не Вывертом, несомненно, не тем злодеем, который всегда побеждал, который всегда находился на шаг впереди своих соперников.

Томас рыдал, пока его королевство умирало в зародыше, а вся работа его жизни превращалась в прах.

Всё, что ему оставалось — это выжить. И отомстить. Его оставшиеся наёмники скоро прибудут сюда, процедуры на случай его похищения давно должны были быть активированы. Всё, что ему потребуется — это выжидать.

— У меня есть деньги, — сумел произнести он, — я заплачу тебе десять миллионов долларов, если ты отпустишь меня. Я не стану преследовать тебя, я знаю, когда надо мной берут верх, и я клянусь тебе, ты никогда не увидишь меня снова.

Девушка пронзительно захохотала: звук, казалось, содержал веселье всей жизни.

— Ты… ты не… — Она смеялась, держась за живот. — Ох, Томас, ты, должно быть, считаешь, что я родилась вчера. — Она дотронулась до его талии: — Датчик в бедре, — до его левой ноги: — Миниатюрное радио в твой ступне, — до его шеи: — Если только я сильно не ошибаюсь, там, в твоих потных гландах, имелся биотехнарский стержень с каким-то видом феромона. Активируемый стрессом… или страхом, может быть? Это не меры предосторожности прощающего человека. — Она надавила ему на горло, заставляя его опуститься на землю. — И если ты пытаешься купить время, вместо своей жизни, ну… послушай тогда меня, никто не придёт за тобой.

Туман в голове Томаса начал рассеиваться, а его чувства медленно прояснялись. Он ощутил, как его бедро пульсировало: глубокая боль, которую он лишь теперь смог отделить от остальной боли своего избитого тела. Он надавил на пятку и вздрогнул, когда горячий огонь прошёлся по его ноге. Нет!

— Пожалуйста! — умолял он, на самом деле умолял, выпрашивая жизнь. — Я могу дать тебе всё, просто освободи меня! Пожалуйста!

— Тебе не нужно ничего мне давать, Томас, поскольку я собираюсь забрать всё. Всё, что ты скопил, на что ты потратил свою презренную жизнь — я отниму и сделаю своим. — Девушка улыбнулась, искренняя и беззаботная. — И я даже не почувствую себя плохо, когда так поступлю. Может прозвучать лицемерно, но… ты не личность для меня, понимаешь? Люди не занимаются теми вещами, которые проделывал ты. Ты просто… хранилище: обременительный, неодушевлённый объект, охраняющий материальные блага. Полагаю, единственное отличие состоит в том, что на тебя можно воздействовать болью.

Томас рванулся вперёд, отчаянно вцепляясь в неё, но волна бетона отправила его обратно на землю. Девушка улыбнулась и заговорила мягко, нежно:

— Но не волнуйся. Думаю, мой друг разочаруется во мне, если я проделаю это подобным образом. Да и «прежняя» я так же была бы разочарована. Так что мы собираемся провести беседу с общим другом. — Томас ёрзал, пока цемент сковывал его руки, кричал, пока погружался в землю. — Она прибудет сюда, в конце концов. — Бетон немного изменил форму и отступил, приоткрывая его челюсть, но не позволяя ему откусить себе язык и прекратить это безумие. — Никуда не уходи, Томас, и постарайся расслабиться.

Он опустился на пол склада, жидкость утаскивала его глубоко под землю. Он тщетно боролся против своих оков, последние слова девушки эхом раздавались в его ушах, пока щели закрывались над ним.

"Всё это скоро закончится".

Тейлор дрожала на холодном утреннем воздухе: внезапное изменение температуры застало её врасплох, когда она покинула тёплый дом. Сегодня будет первый раз за… больше чем год, наверное, когда она встретится с кем-то на выходных. Она была одновременно взволнованна и напугана, особенно после того, как Джая упомянула, что приведёт с собой друга. Тейлор не слишком гордилась тем, что признавала свои социальные недостатки; на самом деле, те почти постоянно угнетали её, и она горячо надеялась, что не сядет в лужу перед Джаей.

Ситуация была чуть более терпимой, учитывая личность девушки, о которой шла речь. Тейлор сложно было представить Джаю, чувствующую что-нибудь, кроме направленного откровенного злорадства. И даже если Тейлор будет действовать словно последняя дурында, то вряд ли получит какой-нибудь негатив, кроме общего веселья. Это было утешительно, в некотором смысле: знать, что подруга была счастлива нежно поиздеваться над вами, вне зависимости от того, что вы сделали.

Впрочем, это не включало нового знакомства.

Это не могло быть настолько ужасным, утешала себя Тейлор. Любой друг Джаи должен был иметь достаточно высокую терпимость к… странности, что та вносила во всё, что делала. Их стандарты дружбы не могли быть такими высокими. К тому же, Тейлор обнаружила идею завести новых друзей странно приятной.

Это не было чем-то, что она рассматривала бы месяц тому назад. Даже сейчас она ощущала слабую вину за то, что не фокусировалась на своей работе героя. Ей следовало практиковаться в своих силах, а не терять время в торговом центре, но приятную дрожь, что она ощутила, когда Джая пригласила её этим утром, невозможно было отрицать.

В конце концов, здорово было выбраться погулять, решила Тейлор. Быть героем, защищать людей — это всё было её обязанностью в качестве кейпа, её ответственностью; но она тоже могла немного повеселиться, правильно? Даже герои берут перерывы… наверное.

И она упорно работала в эту прошедшую неделю. Джая была занята, так что у Тейлор не было никого, кроме себя, чтобы подталкивать её, чтобы заставлять её разрушать свои пределы, словно хрупкие вещи, которыми те и являлись. Это было положительным опытом, осознать, что ей не требовалась помощь другой девушки, чтобы исполнить свои мечты, но не тем, который бы она хотела повторить.

Тренировка оказалась очень одинокой. Тейлор не осознавала, насколько привычной она стала к присутствию Джаи, пока не пробежалась одна. Никакого праздного разговора, никаких словесных обвинений, никаких странных отсылок на вещи, которые никогда не происходили. Никаких одобрительных улыбок или нежных поправок к её форме.

Некоторые вещи всегда были лучше с друзьями на вашей стороне.

Так что, когда тот друг захотел провести с ней время, как могла Тейлор сказать что-нибудь, кроме «да»?

Тейлор выдохнула — медленно, спокойно, и позволила волнениям улететь с ветром. Они вернутся к ней обратно, в конце концов, они всегда возвращаются, но пульсирующее счастье в её груди отгонит их, пока она снова не окажется одна.

* * *

Автобусы Броктон-Бей были повсеместно ветхими. Они скрипели, и стонали, и тряслись, словно артритные старикашки, готовившиеся к олимпийским играм. Поездка на них являлась, наверное, наиболее небезопасной вещью, которой занималась Тейлор ежедневно, а она ходила в школу с двумя девчонками, которые почти убили её. Впрочем, выполняли свою работу, смелыми, умиравшими штуковинами, которыми являлись, и довезли её до торгового центра одним куском.

Джая развалилась у входа, небрежно облокотившись об общественную собственность, не зная забот. Это девушка рядом с ней, что заставила Тейлор сделать паузу. На мгновение, только мгновение, Тейлор подумала, что та девушка — это Эмма. Солнце подсвечивало волосы той как раз под правильным углом, чтобы заставить те сверкать красным, и сердце Тейлор сжалось. Нежеланные мысли закрутились у неё в голове, что всё это было каким-то тщательно продуманным розыгрышем, планом, чтобы дать ей надежду снова, только чтобы раздавить ту самым жестоким способом. Затем Джая посмотрела в её сторону и воодушевлённо помахала, и паранойя Тейлор сгорела в блеске улыбки старшей девушки. Мгновение прошло, и Тейлор заметила, что другая девушка являлась, на самом деле, блондинкой. К счастью.

Тейлор улыбнулась, подходя к паре и принимая объятие от своего друга. Джая притянула блондинку и представила её, словно приз:

— Тейлор, это Лиза, — произнесла она с гордостью, словно выиграла ту на карнавале. — Я встретила её лишь на этой неделе, но у меня такое чувство, что вы двое будете отличными друзьями!

Лиза посмотрела на Джаю с подозрением, затем, казалось, моргнула в удивлении, и обернулась к Тейлор с улыбкой.

Тейлор изучила эту новую девушку, которая, на самом деле, и вовсе не была похожа на Эмму. Она была выше Джаи, впрочем, всё ещё ниже Тейлор, с милыми веснушками и зелёными глазами цвета бутылочного стекла. Хорошенькая, верила Тейлор, было подходящим словом для описания Лизы, но её улыбка казалась искренней, и отсутствовало бессердечное превосходство, которое она привыкла ассоциировать с естественными красавицами. Тейлор протянула ей руку:

— Тейлор Эберт, — сказала она, гордо не спотыкаясь на своём собственном имени. Лиза решила вместо этого её обнять, и Тейлор поймала довольный взгляд на лице Джаи.

— Я Лиза Уилбурн, здорово наконец встретиться с тобой, — сказала Лиза, отстраняясь. — Джая никогда не затыкалась о тебе.

— Т-так, ух, чем мы планировали заняться сегодня? — запнулась Тейлор, неловко признательная за физический контакт.

— Ну, для начала, я покупаю тебе новую одежду, — ответила Джая, критически осматривая одежду Тейлор.

Тейлор слегка сжалась, осматривая себя. Она привыкла носить мешковатую, неприглядную одежду, пока находилась в школе, и её гардероб, закономерно, подстроился. Не помогало то, что всё, что бы хорошее она ни надевала в школу, быстро разрушалось Эммой или Софией, обычно пачкавшими ту чем-то ужасным. Тем не менее, до тех пор, пока она держала это дома и носила лишь со своим другом, она могла…

Подождите.

— Что ты имеешь в виду, ты покупаешь мне новую одежду? Я не могу позволить этого! У меня достаточно денег, чтобы купить себе кое-что, — Тейлор не могла, не погружаясь в свой геройский фонд, но она не собиралась позволить другим людям покупать себе одежду, будто она являлась каким-то объектом благотворительности.

Джая, как обычно, проигнорировала её жалобы фырканьем:

— Не припоминаю, что давала тебе выбор. Это мои деньги, я буду делать с ними всё, что хочу. К тому же, — она толкнула плечом Лизу, явно счастливая, — я недавно получила в наследство немного денег. Я плачу за тебя, смирись.

Тейлор несчастливо заворчала, но не стала спорить. Было бессмысленно спорить с Джаей, как только та что-то для себя решала, Тейлор выучила это в первую же неделю. К тому же, было приятно иметь кого-то, желавшего купить ей вещи. Хотя… Тейлор нахмурилась:

— Ты получила в наследство немного денег? Что произошло? — Наследство? Она потеряла члена семьи? Может быть, покупка вещей для её друзей являлась просто способом Джаи справляться с печалью. Тейлор ощутила всплеск сочувствия и стыда, что оттолкнула своего друга.

— Неа, я ограбила суперзлодея, — объявила Джая, громко и с гордостью. Лиза ударила себя рукой по лицу.

Тейлор моргнула в замешательстве, затем осознании: "Правильно, поняла". Она не станет подталкивать, не когда её подруга, очевидно, не хотела говорить об этом. Она могла понять необходимость уединения, и горе имело множество форм.

— Правильно, ну… — лицо Лизы странно исказилось, когда та взглянула на Тейлор, и она прикрыла рот рукой: — Пошли по магазинам!

И они пошли. Тейлор с радостью сыграла роль куклы для переодеваний, с готовностью предоставляя любою помощь, которую могла, чтобы успокоить свою подругу. Лиза взяла на себя главенствующую роль в выборе, что не удивило Тейлор. Несмотря на все громкие слова, Джая была далека от парадигмы моды. На самом деле, за пределами беговой одежды, Тейлор никогда не видела старшую девушку одетой ни во что, кроме свободных штанов с большими карманами и рубашек навыпуск — факт, который Лиза, похоже, решила исправить.

Утро прошло в размытых цветах, тканях и смехе. Они по очереди выбирали одежду, одеваясь в наряды — каждый более эпатажный, чем предыдущий — и покупая всё, что бы ни захотели. Это было той расточительностью, которую никогда не испытывала Тейлор, теми товарищескими отношениями, о которых она забыла, что те возможны.

Они говорили, предмет обсуждения дико сменялся, постоянный поток тем, которые Тейлор поддерживала рядом с Джаей из чистой привычки. Лиза оказалась чудесным сюрпризом, блондинка уже, казалось, понимала, просто насколько опасным мог быть рот Джаи в публичном месте. Она всегда знала, что сказать, чтобы прервать тирады Джаи ещё до того, как те даже начались, и Тейлор обнаружила себя всё больше и больше ценившей компанию проницательной девушки.

Время всё шло, и, в мгновение ока, наступил полдень.

* * *

В торговом центре имелась точка общественного питания, впрочем, «питание» являлось неточным описанием того, что подавали там рестораны. Питание подразумевало, что оно предоставляло человеческому телу необходимое пропитание. Тейлор осторожно осмотрела свою жирную пиццу, тайно подозревая, что тестообразная мерзость каким-то образом предоставит негативную питательность.

— Просто съешь её, тебе будет лучше, — улыбнулась Лиза на её тоску. — Она выглядит так неправильно, но на вкус так хороша.

Тейлор подавила румянец и осторожно поднесла пиццу ко рту. Затем её взгляд упал на пару девушек на расстоянии, и она замерла.

Эмма и София вошли в кафе.

Джая заметила выражение Тейлор и наклонила голову, затем её глаза сузились от злости, и она холодно улыбнулась. Лиза нахмурилась, глядя на Тейлор, и развернулась, чтобы проследить за её взглядом. Затем оглянулась обратно, чтобы посмотреть на младшую подругу, и на её лице расцвело понимание.

— Ты знаешь тех двоих, Тейлор? — тихо спросила Лиза.

— Это ничего, — пробормотала Тейлор, мягко откладывая свою еду. — Просто одни девушки, которые приносят мне проблемы в школе.

— Проблемы, э? — голос Джаи был мягок, но ему не хватало всего того тепла, с которым привыкла Тейлор ассоциировать его. — Хочешь, чтобы мы пошли и поговорили с ними?

Тейлор моргнула в замешательстве:

— Пошли… нет! У-у меня всё под контролем. Не беспокойтесь об этом. — Её проблемы — это её собственные проблемы. Ей не требовалось вовлекать своих друзей во что-то вроде этого.

— Тейлор, как долго они «приносили тебе проблемы»? — мягко спросила Лиза.

Тейлор тихо бормотала несколько мгновений, прежде чем ответить себе под нос:

— Год или около того. — Ей хотелось солгать, отчаянно хотелось придумать историю, рассказать выдумку, но она знала, что Джая раскусит её, будет разочарована в ней.

— Другими словами, у тебя всё совсем не под контролем, — прямо заявила Джая. Она толкнула Лизу локтем: — Давай, пошли.

— Нет! Вам не… Я не хочу вовлекать вас! — молила Тейлор, пока пара поднималась со своих сидений. Она наклонилась над столом, отчаянно хватая Джаю: — Это моя проблема! Позволь мне разобраться с ней! Если вы поговорите с ними, это лишь сделает всё хуже, и они подумают, что побили меня. У меня всё под контролем, ничего страшного.

Её старшая подруга остановилась, и Лиза вместе с ней. Джая положила руку на плечо Тейлор и мягко улыбнулась, затем её другая рука щёлкнула и ущипнула Тейлор за нос, сильно. Тейлор закричала и откинулась назад, пока Джая хмыкала в раздражении:

— Это глупо. Прекрати быть глупой, это не подходит тебе.

— Что… какого чёрта, Джая, ты не можешь просто… ты не можешь просто решать что-нибудь вроде этого за меня! — гневно прошипела Тейлор.

Лиза вздохнула и помассировала виски:

— Какого хрена, Джая, это действительно отстойно. — Она развернулась к Тейлор и подняла руки: — Она плохо объяснила тебе, — спокойно сказала Лиза. — Тейлор, ты практически сжалась в себе, когда увидела тех двоих. Мы твои друзья, и это значит, что мы не можем просто сидеть, сложа руки, когда ты явно страдаешь.

Она сделала это? Тейлор не заметила, впрочем, то действие, скорее всего, являлось непроизвольным, натренированным ответом, выработанным за полтора года постоянных оскорблений. Но это ничего не оправдывало! У Джаи не имелось никаких прав…

— Ага, это то, что я сказала, — голос Джаи прервал размышления Тейлор. — Когда тебе больно — мне больно, а мне не нравится боль. — Рука Джаи беспокойно двигалась, будто та рассказывала какой-то глубокий секрет вселенной: — К данному моменту речь не о тебе. Они злят меня, так что я собираюсь разобраться с ними.

Лиза побледнела и ткнула Джаю в плечо:

— Поговорить с ними, она имеет в виду. Мы собираемся поговорить с ними, — каждое слово объявлялось с очередным тычком, пока Джая не закатила глаза и не кивнула в знак согласия.

— Ладно, что угодно. Есть что-нибудь, что ты хочешь, что бы мы могли им сказать за тебя, Тейлор?

Тейлор застонала, возмущение медленно покидало её, пока личность Джаи снова давала о себе знать. Девушка не могла по-другому, подозревала Тейлор. То же самое происходило и с её упражнениями. Джая решила, чем она собиралась заниматься, и теперь это являлось фактом. Тейлор успокоила себя подозрением, что, каким-то образом, казалось, приобрела очередного друга в Лизе. Это откровение успокоило её на удивление хорошо. Она покачала головой в ответ на вопрос Джаи.

— Круто, скоро вернёмся. Просто сиди на месте, — улыбка Джаи стала явно свирепой, и Тейлор внезапно немного заволновалась за своих обидчиц. Пара покинула стол, Джая спрятала руки в карманы, иногда толкая плечом радостную Лизу, пока они, не спеша, проходили по кафе.

Тейлор нахмурилась, пока её подруги направлялись к двум девушкам, которые старались превратить её жизнь в ад, и она осознала, что ей действительно хотелось услышать их беседу. Но как? Прогуливаясь, присоединиться к её друзьям, теперь, когда они ушли — это астрономически превышало уровень неловкости, с которым была готова разбираться Тейлор. Может быть, она могла…

Тейлор сосредоточилась на своей силе, обращаясь к различным мухам, что усеивали кафе. Она никогда не могла ни черта разобрать звуки, которые слышала через насекомых, это всегда происходило через какофонию вибраций, бессмысленный шум, но это было её лучшим выбором. Она смотрела, как Лиза заговаривала с Эммой, жестикулируя перед ней в направлении Тейлор. Она увидела тот момент, как взгляд Эммы упал на неё, увидела её обменивавшейся колкостями с Лизой, каждая насмехалась над другой с практикованным презрением. Джая не сделала ничего, просто уставилась на Софию с растущей улыбкой, пока обычно жёсткая девушка глядела с осторожностью в ответ.

Тейлор приземлила муху на спину Лизе, на плечо Джае, на Эмму, на Софию, она прилепила столь много маленьких надоед, сколько могла, без привлечения внимания, на четырёх девушек в попытке подслушать. Лиза сказала что-то, что заставило Эмму вздрогнуть, будто ударенную, и смертельно побледнеть. Взгляд Софии метнулся к её спутнице, и она шагнула вперёд и заговорила с Джаей.

Тейлор сфокусировала всё своё значительное внимание на мухах вокруг своих друзей, отчаянно пытаясь найти смысл в ммф мрф мрбл, которые она слышала от них.

— Почему… … бер… … ты … как я, не … — искажённый голос Софии состыковался, и Тейлор почти возликовала.

— Это — глупое мировоззрение, — заговорила Лиза, и Тейлор закрыла глаза, заблокировала уши, слыша голоса в своей голове так, что заставила бы психологов плакать.

— …зрение, просто так обстоят дела, — отметила София.

— Насколько ж ты ебанутая, чтобы верить во что-то вроде этого, — ответила Лиза.

— Всё в порядке, Лиза, — прервал голос Джаи со слышимым весельем. — Ты не можешь достать кого-то вроде неё словами. Она даже не обрабатывает их. — Пауза. — И она каким-то образом убедила свою глупую маленькую подругу, что это правда.

— Это и есть правда, — прозвучал голос Эммы, почти что срываясь в истерику. — Мы охотники, не жертвы. Тейлор всегда была слабой, добычей, тот факт, что она не может защитить себя, доказательство. Столкнись с реальностью, эта девчонка лишь утаскивает вас вниз.

— Реальность, э? — голос Джаи стал ледяным, тихим, намёк на игривость исчез полностью. — Извини, но нет. Позволь мне объяснить реальность для вас. В следующий раз, как любая из вас побеспокоит Тейлор, я узнаю. Я узнаю, я последую за вами домой и изобью вас до полусмерти. — Тейлор ахнула и открыла глаза, чтобы посмотреть на группу девушек. Джая стояла небрежно, с одной рукой всё ещё в кармане, другой направленной на Эмму: — Тебя я брошу голой перед ближайшим борделем АПП. — Лицо Эммы потеряло тот оставшийся цвет, что имело, и рука Джаи переметнулась к Софии: — А тебя оставлю перед логовом Кайзера, на лужайке. Это должно быть будет забавно. Ты сможешь объяснить ему свою теорию о том, как работает мир, прежде чем он пронзит тебя. — Лицо Софии исказилось в рычании, но она дрогнула, когда Джая сделала шаг по направлению к ней.

— Так скажи мне, хищник, — теперь Джая шептала, придвинувшись поближе к Софии, — мы понимаем друг друга?

Взгляд Софии метался между Джаей и Эммой, но она наконец фыркнула в издёвке:

— Эберт в любом случае не стоит нашего времени, — она уставилась на Джаю. — Но ты стоишь, я думаю. Может быть, я проверю это когда-нибудь.

Джая захохотала, таким смехом, которым могла смеяться лишь она, живым звуком, наполненным насмешливым пренебрежением, будто весь мир был ниже неё:

— Ты… ох, чувиха, я буду ждать этого с нетерпением.

Джая отступила и вновь присоединилась к Лизе. София уставилась на неё в ответ на мгновение, затем отступила, утаскивая Эмму вместе с собой.

— Меня беспокоит, когда ты говоришь вещи вроде этой, — голос Лизы был напряжённым, пока она наблюдала за отступлением обидчиц.

— Извини. Я не имела этого в виду, но им требовалось считать, что это так, — ответила Джая, громче, ровно и не боясь. — Люди, вроде этих, понимают лишь силу, или угрозу силы.

Блондинка прогудела своё согласие:

— Хорошо, просто держи это под контролем, ага? Никакой необходимости звучать, словно психопат.

Тейлор боролась со своими собственными эмоциями, пока девушки подходили. Джая была её подругой, громкой, упрямой и совершенно не желавшей идти на компромисс, но она защищала Тейлор со свирепостью члена семьи. Тейлор осознала, что ей было сложно обижаться на это. Даже угрозы были сделаны ради Тейлор, чтобы защитить её, чтобы сделать ей лучше. И не то чтобы она на самом деле исполнит это, правильно? Это были просто слова, сказанные, чтобы испугать, чтобы избежать жестокости. Было ли это неправильно, тогда, что она так поступила? Как могло это быть неверно, когда её причиной являлась защита другого?

Тейлор обнаружила, что у неё не было ответа.

— Ты действительно знаешь, где живёт Кайзер? — Насекомые Тейлор подхватили бормотание Лизы, пока пара пересекала кафе.

— Неа, но могу поспорить, что узнаю это раньше, чем ты, — ответ Джаи вызвал возмущённое фырканье у блондинки.

— Пф, суперинтуиция превосходит кинетическую манипуляцию в любой день недели. — Мурашки пробежали по коже Тейлор, а сердце громко застучало в её груди.

— Снова неверно. Завтра повезёт больше. — Тейлор расслышала стон блондинки своими человеческими ушами и расфокусировала внимание, расшатывая мысли.

Кейпы. Её друзья были кейпами.

Охренеть, обе её подруги были кейпами.

И… суперинтуиция? Какого чёрта это вообще было? И Лиза не знала силу Джаи, но Джая не отрицала владение силой и…

— Мы вернулись.

Голос Лизы заставил Тейлор подпрыгнуть, и она поторопилась выпрямиться, чтобы улыбнуться:

— С возвращением, — невинно прощебетала она, тёплый свет товарищества вернулся в её мысли. — Спасибо, что заступились за меня.

Пара уставилась на неё, затем друг на друга, прежде чем пожать плечами в унисон.

— В любое время, — ответили они, как одна.

София была зла. Это не было чем-то новым. Она едва могла вспомнить то время, когда не была. Когда была младше, возможно, за годы до того, как получила силы. Это не имело значения. Теперь это являлось её оружием, её бронёй, её силой. Это давало ей смысл и фокусировало её мысли. Это всегда было, скрываясь под поверхностью, ожидая её зова.

Ощущение выцветало, временами, та грызущая потребность, то движущее желание очистить всю слабость вокруг неё. Эмма помогла. Друг Софии, её спутник, кто-то, с кем она могла поделиться своими победами. Эмма была сильной, прямо как она. Это было… приятно, иметь друга. София была благодарна за отвлечение. Эмма делала всё лучше, облегчая жизнь вне костюма. Проведение дня с ней было почти столь же успокаивавшим, как и патруль улиц.

Так почему София кипела?

Торговый центр, тот проклятый торговый центр. Предполагалось, что это должно было оказаться расслаблявшим выходным днём. Было слишком рано для патрулирования, и Эмма хотела направиться за покупками. Вместо этого, она отправилась домой, белая, словно бумажный лист, почти доведённая до слёз безвредными словами.

София хотела разорвать ту улыбавшуюся блондинку напополам, в тот самый момент, но что-то удержало её руку. Это был испытательный срок, упрямо настаивала София. Протекторат узнал бы почти моментально, если бы она начала сражаться с гражданскими. Кафе было наполнено людьми и камерами, так что не было и шанса солгать, чтобы избавиться от последствий. Это являлось причиной, по которой она не сражалась, не защитила своего друга. Не выбила самодовольства из той надменной девчонки.

Это не имело ничего общего с сумасшедшей сукой на стороне той.

София сразу могла сказать, когда узнавала собрата-хищника, когда видела такового, но та девушка отличалась. Она осматривала Софию, как особенно сочный стейк. Она была готова, согласна попытаться убить её, прямо там, в том наполненном людьми торговом центре. Это было тем полным пренебрежением к обстоятельствам, которое могли показать лишь неприлично сильные. Или совершенно сумасшедшие. София была не согласна действовать, пока не выяснит, которое прозвище подходило.

Но в отступлении она проиграла. Это являлось верным решением. София знала это, понимала это, ненавидела это, но у неё не имелось выбора. Если она оказалась права, если бы она назвала то несуществующим блефом, а та сумасшедшая девушка попыталась убить её, то Софии могли понадобиться её силы, чтобы выжить, чтобы победить. Раскрытие себя всему торговому центру являлось той потерей, от которой она не смогла бы восстановиться. Так что она ушла, принимая удар на свою гордость, даже когда планировала свою месть.

Девушка защищала Эберт, единственную изо всех людей. София предположила, что это отвечало на её вопрос, и девушка таки была сумасшедшей. Никто в здравом уме не защищал бы ту трату пространства. Тем не менее, София даст Эберт перерыв, позволит ей думать, что всё закончилось. Она будет выжидать, наблюдать за ней и ждать. В конце концов, сумасшедшая вернётся, чтобы проверить свой объект благотворительности, и София последует за ней.

Она ненавидела проигрывать.

Это раздражало её, стоять там и принимать угрозы, действовать, как слабачка, жертва собственной осторожности. Ты сможешь объяснить ему свою теорию о том, как работает мир, прежде чем он пронзит тебя, эти слова отдавались в голове Софии. Кайзер был ничем. Он не сможет даже навредить ей, когда её призрачные болты пронзят его металлическую броню, словно воздух.

Для неё это не имело никакого смысла, позволять отбросам города разлагаться. Они медленно гнили, поедая корни города. Болезнь, что процветала под текущим режимом городов.

Всё стало бы на столь много лучше, если бы только Протекторат не был наполнен слабаками. Они не были готовы делать то, что требовалось для победы. Не готовые действовать, удалять грязь города.

Ей просто придётся сделать это самой.

София своевременно добралась до дома. Она потратила вторую половину дня в беспокойном планировании. Стражи были так ограничены, что становилось душно. Они ничего не изменяли, не оказывали воздействие, нет, в самом-то деле. Софии требовалось выслеживать, преследовать, чтобы удовлетворить свою первобытную потребность хищника, а Стражи активно запрещали это.

Этой ночью она будет охотиться.

У Империи имелось хранилище наркотиков на краю центра города, скрытое среди полуразрушенных зданий, что окружали доки. София обнаружила его недели назад, разведала его, сохранила его на позднее время.

Это должно было стать её рычагом воздействия, морковкой для Оружейника, потребуйся тот когда-нибудь. Этот мужик простит немало до тех пор, пока она более полезна, чем разрушающа. Он являлся вот таким реалистом.

София покончила с ожиданием. Она покончила с постоянным компромиссом Протектората, его полным отсутствием воли. Осторожность всегда удерживала её руку, замедляла её, мешала ей предпринимать больше действий против отбросов города. Сегодня осторожность заставила её проиграть.

Она закончила быть осторожной.

Когда наступила ночь, София выбросила телефон Стражей и надела хоккейную маску. Этой ночью она не была Призрачным Сталкером-Стражем. Этой ночью она была Призрачным Сталкером-охотницей.

Она с лёгкостью пробиралась по городу. Её сила делала бег по крыше обыденностью, простой переход из её состояния излома после каждого прыжка позволял двигаться дальше, от здания к зданию.

Ночь была её естественной средой, её территорией, её детской площадкой. Она была призраком, невидимой и не обнаружимой. Отбросы, на которых она охотилась, не имели против неё ни шанса.

Хранилище наркотиков было хорошо защищено. Когда-то крепкий склад, забаррикадированный таким образом, чтобы имитировать заброшенность, само же здание разваливалось по швам. Большинство людей предположили бы, что оно давно заброшено, уступило времени и загнивало за ненадобностью. София не относилась к большинству людей.

Лишь она видела патрули: замаскированных силовиков, блуждавших у границы территории. Наблюдатели, хранители стада, с тревогой вглядывавшиеся в ночь. В поиске хищников. Они не найдут её.

Один за другим они пали. Протекторат настаивал на болтах с транквилизаторами. Они были полезными маленькими штуковинами, по крайней мере, когда ей требовалась тихая операция. Впрочем, они были безболезненны, лишь лёгкий щипок, и внушали больше замешательство, чем страх. Они не отправляли сообщение, не передавали мучительные уроки, что дали бы её острые стрелы. Они мало что сделают для разубеждения мерзости, но для охранников их хватит.

София пробралась на крышу, её путь был давно продуман. Это являлось упражнением для избавления от скуки, воображение, как она разберётся с логовом врагов. Фантазия, которую она когда-то считала недосягаемой. Это был страх, теперь она осознала, страх провала, что удерживал её. Страх, что она не являлась охотницей, которой, она знала, являлась. Она прихлопнула его, раздавила каблуком, похоронила под горой непреклонной злости.

София, словно приведение, прошла через крышу, тихая, словно шёпот. Она бесшумно приземлилась на помост: её состояние излома прекрасно сочеталось с темнотой. Семеро мужчин — это было всем, что стояло между ней и победой. Они были рассредоточенными, неподозревавшими, не боявшимися. Двое отдыхало рядом за закрытыми дверями, вооруженные дробовикам, свободно расположенными у них по бокам, уверенные в наблюдателях, верившие, что их предупредят задолго до того, как прибудет враг. Ещё четверо сидели за столом, играя в карты, тихо споря, невооружённые и блаженно ничего не знающие. Последний шёл по верхнему уровню, как раз подходя к лестнице, с пистолетом за поясом.

Пара охранников оказалась первой, кто был повержен. Тени-близнецы прорвались через тёмный склад, бестелесное размытие, почти невидимое невооружённым взглядом, становившееся реальными, как раз, чтобы похоронить себя в нутре каждого из них. Один упал, крича и отчаянно сжимая болт, его дробовик застучал по полу. Другой изрыгнул поток проклятий и разрядил оружие во тьму. Её следующий болт пришёлся в его плечо, прикалывая к стене и парализуя конечность.

Комната наполнилась хаосом.

София прошла сквозь них, словно потоп, стреляя настолько быстро, насколько могла заряжать, игнорируя место попадания. Её целью являлась боль. Боль и страх. Её добыча непосредственно познакомится с этими эмоциями.

Болт пронзил бедро охранника второго этажа, и он с криком упал вниз. Два транквилизатора подстрелили самых быстрых игроков в карты, пока те бежали к выходу, а острая стрела сквозь спину сбросила следующего, пока тот бежал за оружием. Последний спрятался под перевёрнутым столом, ругаясь и молясь.

София спустилась вниз. С этим трусом она разберётся лицом к лицу. Она подошла к столу, делая размеренные шаги, позволяя услышать себя. Поток блядь, что за чёрт и мучительные стоны были единственными звуками, раздававшимися на складе.

София добралась до стола, схватила за угол, отбросила его в сторону и перешла в своё состояние излома, пока сжавшийся мужчина разряжал пистолет в её лицо. Даже не близко. Ей хотелось засмеяться, поиздеваться над его попытками навредить ей, пока он отчаянно щёлк щёлк щёлкал своим опустошённым оружием. Она вышла из своего парасостояния, игнорируя его испуганный визг.

— Подожди! Я узнаю тебя! Ты… — Её пинок прервал его, вытесняя воздух из его лёгких.

Одной рукой она отбросила пустое оружие, другой врезала ему по почке, одновременно уклонившись от его отчаянного взмаха. Он со стоном упал, и София вонзила острую стрелу в его коленную чашечку, закручивая её, пока он кричал.

— Ты расскажешь мне всё, что знаешь об операциях Империи, — зашипела угрожающе София. Маловероятно, что мужчина знал что-то примечательное, но это не было главным. Ей требовалось спустить пар, высвободить своё накопленное разочарование. Этого идиота будет достаточно.

— П-пошла ты, ты, сумасшедшая сука! Чт… — его тирада завершилась криком, когда София вырвала болт с мрачной улыбкой.

— Ты узнаешь, что происходит с отбросами, вроде тебя, в моём городе. Я собираюсь… — Софию прервал обжигающий огонь, прошедший через её спину. Она едва отметила выстрел, инстинктивно впадая в состояние излома. Она рухнула, отчаянно переключаясь в свою человеческую форму, пока осознавала, что она не может почувствовать своих ног. Её тело ударилось о бетонный пол, и она попыталась застонать.

Болезненное бульканье оказалось лучшим, что она смогла воспроизвести.

Она не могла видеть… она не могла чувствовать… что произошло? Кто-то выстрелил в неё? Кто-то выстрелил в неё?!

— Вот блядь, ты выстрелил в неё! — Голоса, там были голоса? Эй, добыча, что…

— Она пыталась убить нас! Я почти сломал свою чёртову шею в том падении.

Дурень на втором этаже. Он упал с болтом в ноге и ударился головой. Когда он поднялся? Почему он не убежал?

— Помоги мне встать! Нам нужно убираться отсюда! Ты застрелил чёртового Стража!

Протекторат, они будут здесь. Они должны быть здесь.

— Блядь! Она Страж?! Какого хрена?! Что нам делать?

— Мы сбегаем… помоги мне подняться, мы сбегаем, мудила. Нам нужно сказать Кайзеру, он будет знать, что нам делать.

Кайзер… слабак? Он не мог навредить ей, никто не мог навредить ей…

Она могла расслышать болезненное ворчание, шаткие шаги, скрип открывавшейся и закрывавшейся ржавой двери.

А затем она оказалась одна. Она пыталась пошевелиться, изогнуться, заговорить. Каждая попытка приносила лишь боль.

Шаги: громкие, медленные, методичные. Чёрные с зелёным беговые ботинки остановились прямо перед ней. Созданные для долгих дистанций. Хороший бренд. Её голова плыла, было сложно сфокусироваться. Она пыталась развернуться, позвать на помощь. Вместо этого выкашляла кровь.

Ботинок надавил ей на плечо, поворачивая на спину. Не было никакой боли, просто давление, и её голова прижималась к плечу, давая ей чёткий вид на девушку перед ней.

Она захотела закричать.

— Это стало сюрпризом, — сказала чокнутая девушка и холодно уставилась вниз, на неё, равнодушная к её боли. — Я считала, что ты пойдёшь прямо за мной, или, может быть, Тейлор.

Она осмотрела склад с неприкрытым весельем:

— Ты проделала довольно хорошую работу. Не то чтобы это имело значение. Даже если бы я хотела спасти тебя сейчас, я не смогу.

София затряслась, её корёжило от боли и злости. Её состояние излома мерцало, давало ей краткие моменты невесомости, пока она пыталась пробраться к выходу. Ей нужно сбежать, выбраться на улицу, найти врача. Приступ кашля прервал её, и кровь свободно брызнула изо рта.

Девушка последовала за ней, вытаскивая телефон из кармана и набирая номер.

— Я бы хотела сообщить о сражении паралюдей. Да. Я видела Призрачного Сталкера из Стражей, заходившей в склад на 12-й и Шутника, одну. Затем я услышала несколько дюжин выстрелов. Она не выходила. Правильно, спасибо. — Она закрыла телефон и, казалось, недолго его рассматривала. Затем пожала плечами, и телефон смялся сам в себя.

У Софии не осталось сил, чтобы удивляться.

Девушка стояла над ней, бесстрастно наблюдая, почти скучая, будто смотрела за высыханием краски. Будто смерть Софии не являлась ничем, кроме сноски.

— Так это всё, что ты есть, в конце-то концов?

Ярость. Она переполняла её, наполняла её силой, но её сломанное тело не могло удержать ту. Оно истощало её, как дождевая вода. София билась, харкая кровью, отчаянно молясь чему-нибудь, что слушало, чтобы дало ей сил убить эту суку. Но пока она корчилась, свет угасал, а она сражалась, чтобы остаться в сознании.

Взгляд девушки наполнился любопытством, почти предвкушавшим, ожидавшим знака, что имел смысл лишь для неё.

София изо всех сил пыталась двинуться, закричать, сражаться с овладевавшей тьмой.

Она не закончит вот так!

Она не закончит!

Она не закончит!

Она не закончит…

Она не закончит…

не вот так…

…

…

…

— Это не твоя вина, Колин, — прозвучал голос в его шлеме. Ложь, конечно, но всё равно из лучших побуждений.

— Спасибо, Дракон, — тихо ответил он. Поскольку что ещё он мог сказать?

Страж погибла на его дежурстве. Пятнадцати лет, получив выстрел в спину и оставленная истекать кровью в прогнившем складе, наполненном наркотиками и изувеченными нацистами. Это не было самой необычной смертью для паралюдей. Большинство сольных героев падут подобным образом, поражённые неожиданно — или от самоуверенности, или простого невезения. Просто очередная статистика.

Но Призрачный Сталкер, София Хесс, являлась Стражем. Такое простое изменение, несколько часов работы с документами, некоторая оплошность и несколько ограничений, но всё это играло большую роль.

Стражи не погибали вот так.

Они умирали в прошлом, определённо. Призрачный Сталкер не будет первой потерей, первой жертвой этой постоянной войны с преступностью. Угрозы S-класса, Губители, Девятка; Стражи гибли по вине монстров. Хорошие смерти, считал Колин, со знанием, что они оказывали воздействие. Когда погибал Страж, это происходило, поскольку они были единственными оставшимися героями, последней линией защиты между верной смертью и толпой гражданских.

Стражи не погибали от рук гангстеров. Гангстеры должны знать об этом лучше.

Ну, они определённо будут теперь. Империя падёт к концу недели. Протекторат Броктон-Бей более не придерживался статуса-кво. Они потеряли одного из своих, возмездие являлось неизбежным. Не имело значения, что Призрачный Сталкер была далека от эталонного Стража, или что она, очевидно, нарушала испытательный срок во время своей смерти. Это то сообщение, что было важным.

Убей Стража, и встреться с яростью Протектората.

Какая польза была от программы Стражей, в конце концов, если она не могла служить самой основной цели защиты? Даже сейчас Молодёжная Гвардия требовала крови, крови Колина, крови Оружейника. Он не мог винить их, как не будет он винить и директора, когда она бросит его волкам.

Стражи являлись его ответственностью, вне зависимости от того, как часто он навязывал бремя Ханне. Являлись — вот что было ключевым словом. Он совершенно пренебрегал своими обязанностями, и не стало удивлением, когда он потерял свою позицию лидера. Единственная причина, по которой его не отстранили, состояла в полнейшей необходимости людских резервов для разборки с Империей.

С более чем дюжиной кейпов, в два раза большей, чем численность местного Протектората, Империя не уйдёт тихо. Новая Волна поможет, конечно, семьи Даллон и Пелхэм сплотились на стороне правосудия, как и обычно. С их помощью численность будет примерно равной.

Колин, Оружейник, будет требоваться в ближайшие дни.

Он подавил гордость при мысли об этом, даже сейчас он был необходим. Это было ложью, культивированным обманом, созданным рассказом, поданным в массы. Оружейник являлся героем, общеизвестным и широко уважаемым, примерным солдатом. То были слова, сказанные прессе, оправдания, выданные за его некомпетентность. Они защитят Протекторат от части последствий, и его безупречная характеристика сделает всё остальное. Никто не смог бы предвидеть этого, скажут они. Случайность, ужасная случайность. Посмотрите на его прошлое, насколько упорно он работает, его исключительную приверженность к жизни героя. Они будут хвалить его, пытаться заглушить возмущение ливнем прошлой славы.

Слова были даже правдивы, однажды. Теперь, впрочем, он являлся парией, оставленным почти каждым товарищем, будто его навыки каким-то образом ухудшились за ночь, будто его преданность являлась скорее вопросом, а не фактом. Все его успехи, каждая тяжело полученная победа забыты, перед лицом одного катастрофического провала.

Ему будет позволено участвовать в предстоящих сражениях, прощальный подарок, утешительный приз, чтобы дать ему шанс завершить свою карьеру на высоте. Последний шанс внести вклад, прежде чем его отбросят в какой-то маленький город где-то, где никто не будет знать его или скучать по нему. Где он может быть забыт.

Являлось ли это всем, что составляло Колина Уоллиса? Уйти в отставку в позоре, забросить свои обязанности, спрятать себя вдали от мира?

Нет.

Он не умел бросать. Это было его жизнью, его долгом, его целью. Он исправит те ошибки, что может, научится от тех, которые не сможет. Он переделает себя в лучшего героя, лучшего человека, станет символом Протектората, которым когда-то был отмечен.

— Тебе следует сделать перерыв, Колин. Ты бодрствуешь уже больше тридцати часов, — голос Дракон прервал его размышления.

Неужели действительно так долго? Столько усилий, со столь немногим, что показать для этого. Ему всё ещё оставалось так многое сделать. Его нанотроны, для начала, весьма помогут ему против Крюковолка, как только будут завершены. Его программа предсказаний, теоретически, сработает на Кайзере, позволит Колину уклоняться от стальных лезвий без риска для себя. Ему требовалось…

— Колин, ты определённо немного отдохнёшь. Рейды начнутся через пять часов, и ты не можешь выйти сражаться без сна, — настаивала Дракон, её голос звучал непреклонно, повелительно.

Возможно, она была права.

Он вскочил на ноги, неуверенно шаркая до выхода из своей лаборатории. Тот открылся с шипением, и он начал долгую, медленную прогулку к своим покоям.

Дракон была права, заключил он апатично, ему требовался сон. Пять часов являлись достаточным временем для восстановления его пика, чтобы очистить его разум перед предстоящей битвой. Это было разумной рекомендацией, и он сделал себе заметку поблагодарить её, когда будет менее усталым.

Он прошёл мимо столовой, смутно припоминая, что не ел сегодня, и вошёл внутрь. Эгида, Карлос, упрямо напомнил себе Колин, сидел один, мрачно ковыряя свою пищу. Юноша являлся компетентным лидером, трудолюбивым, верным, черты, которые находил восхитительными. Было очевидно, что парень обвинял себя за действия Призрачного Сталкера. Глупая точка зрения. Он сообщал о проблемах Софии множество раз, но Колин предпочитал игнорировать их. Она являлась более полезна как была, агрессивная, одержимая, даже злая. Колин видел малые части себя в ней, под её враждебной природой. Он предположил, что она вырастет из своих проблем, вырастет как человек, и в какой-то момент осознает свой полный потенциал. Ошибка являлась его собственной, его ношей.

— Эгида, — заговорил Колин, не задумываясь, пытаясь лишь помочь, исправить проблему.

Мальчик посмотрел на него, и Колин обнаружил, что у него нет слов. Я сожалею о твоей потере сражалось с это было моей виной, но как могли столь бессмысленные любезности помочь? Как могли слова залатать рану, успокоить боль от потерянного товарища.

Тогда действия.

— Я завершил новый датчик. Он будет готов к имплантации в течение пары следующих дней, как только у директора появится время одобрить его. Каждый Страж получит один. Этого не произойдёт снова.

Эгида натянуто уставился на его, его лицо дрогнуло от эмоций, которые Колин не мог расшифровать. Наконец, он кивнул, простое: "Да, сэр. Спасибо, сэр", — положило конец их беседе.

Он расслышал мягкий вздох в ухе, признак, что Дракон всё ещё наблюдала, что он, снова, сделал какую-то ошибку, которую не смог осознать.

Ему просто придётся постараться сильней.

Колин добрался до своих покоев, спартанских, какими они и были, к кровати, одеялу и пыльному телевизору. Он снял броню, оставляя на коже плотный подбронник, осторожно раскладывая части, чтобы минимизировать время сборки. Он сможет подняться и полностью одеться в броню за двадцать четыре секунды, если будет достаточно мотивирован. Стук прервал его, пока он снимал шлем.

— Это я, Колин, — мягкий голос, приглушённый дверью, немного успокоил его. Мисс Ополчение, Ханна, его единственный товарищ, которая всё ещё с ним говорила. Женщина, явно раздосадованная его решениями, злая на его невнимание, но она не подвергала сомнению его мотивы, его желания.

Она всё ещё видела Колина героем, и, каким-то образом, это имело большое значение для него.

Он распахнул дверь, выдавливая вымученную видимость улыбки. Мрачное лицо Ханны ответило ему. Её губы были сжаты в тонкой линии, едва подавленном рыке. Рядом с ней её сила сменяла формы быстрей, чем глаза Колина могли уследить.

— Тебе следует включить новости, — сказала она с едва контролируемой яростью.

— Мисс Ополчение, я не думаю, что это хорошая идея, — раздался голос Дракон из колонок шлема Колина. — Колин не спал два дня, ему нужно отдохнуть, прежде…

— Что произошло? — прервал Колин. Ханна нахмурилась, её взгляд перемещался между его постелью и его шлемом. — Я в порядке и смогу справиться с этим, — настаивал он.

Ханна открыла рот, всё ещё не решаясь:

— Может быть, Дракон права. Тебе следует немного поспать, и я введу тебя в курс дела, как только ты поднимешься.

Колин хмыкнул в раздражении и подошёл к телевизору, роскоши, которую он держал как раз для подобной ситуации. Он включил его, ранее уже установив на самый урожайный новостной канал Броктон-Бей.

— Колин, тебе действительно не следует… — голос Дракон заглох, как только телевизор затрещал.

Это был новостной репортаж о видео, которое только что выложили в интернет. Мужчина в сложной металлической броне, украшенный венцом из лезвий, сидел за большим столом и говорил в камеру. Видео явно являлось записью, и Кайзер говорил красноречиво и с убеждённостью:

— …лгут вам, братья и сёстры, лгут, чтобы защитить действия жестокого линчевателя! Эта садистская социопатка была убита в порядке самообороны, пока пытала человека! Протекторат пытался прикрыть эти действия, пытался замаскировать правду от вас, добрых граждан. Они используют ложь и клевету, чтобы запятнать имя Империи, чтобы обвинить нас в преступлениях, которые мы не совершали! Им я скажу это. Вы не можете спрятаться от правды! — с криком преувеличенной ярости рука в броне врезалась в стол, обнажая кровавый арбалетный болт. — Человека, который застрелил Призрачного Сталкера, зовут Джеффри Рэндалл. Он добровольно признался, прося лишь о справедливом суде. Его действия, хоть и жестокие, были абсолютно оправданы законом. Его будет защищать Империя, пока СКП не даст слово, что мистеру Рэндаллу будет позволено защищаться в суде! Скажите мне, мужчины и женщины Броктон-Бей, разве вам не должно быть позволено защищаться? Когда Протекторат решает, что это вы, кого они хотят ложно обвинить, искалечить, что… — Колин выключил телевизор, его рука тряслась от ярости, лицо окаменело. Ему потребовалась минута, чтобы собраться, прежде чем снова надеть броню.

— Я возвращаюсь обратно в лабораторию.

— Колин, пожалуйста, тебе нужно поспать! — взмолилась Дракон, но он едва расслышал её.

Он выскочил из своих покоев, снова Оружейник, игнорируя попытки Ханны успокоить его.

Ещё имелась незавершённая работа.

Софии и Эммы не было в школе в понедельник, и, в течение нескольких ужасных часов, Тейлор считала, что Джая исполнила свою угрозу. Лишь полнейшее отсутствие какого-нибудь устройства связи у Тейлор помешало ей позвонить Джае и умолять её отменить какое бы то ни было безумие, что претворила та в жизнь, пока не обнаружила полиция.

Это являлось недостатком, настоятельную потребность в исправлении которого ощущала Тейлор.

Откровение, что её друзья являлись кейпами, мало помогло Тейлор справиться с паникой. Она потратила большую часть субботней ночи, перебирая заметки об активных кейпах Броктон-Бей. Если Джая и Лиза рассекали в костюмах, то они занимались этим очень тихо. В Броктоне имелось немного кейпов-женщин, и не имелось никакого известного дуэта, что она смогла бы найти, за исключением Убера и Элита, которые явно являлись мужчинами. Это значило, что, если они и решили сделать что-то скверное, чтобы наказать Софию и Эмму от имени Тейлор, то результаты того, какими бы силами те ни воспользовались, скорее всего бы привлекли некоторое явно нежелательное внимание. Тот факт, что Тейлор больше заботило, что её подруг поймают, чем то, что они сделали с её обидчицами, беспокоил её меньше, возможно, чем следовало.

В любом случае, она погрязала в вине и страданиях до урока мировых проблем, где мысленные процессы резко остановились, когда окружающие заговорили о смерти Призрачного Сталкера.

— Поскольку я уверен, что все вы уже знаете о том, как прошлой ночью нашли Призрачного Сталкера, застреленной, в хранилище наркотиков Империи, — объяснял мистер Глэдли, повышая голос над шумом в классе. — Я подумал, что было бы неплохо провести сегодня некоторое время за обсуждением возможных последствий и о том, какой эффект это будет иметь на нас, как граждан.

Тейлор не знала. Она не знала совсем. Прошлая ночь была проведена в работе над костюмом, в наложении финальных штрихов на бронированный панцирь, при эксперименте с её силами. Сам костюм, хоть невероятно бронированный и хорошо подогнанный, являлся немного провокативным для её вкусов. Тейлор надеялась, что добавление немного цвета поможет, впрочем, она не имела и понятия, какие оттенки использовать, поскольку ей уже было слишком поздно менять дизайн. Что касалось прохождения её экспериментов, ну, её способность слышать через насекомых при занятии другими вещами прогрессировала от ммрфх мрргх мрф до …ать… …ты …ый уб…ок. Она узнала гораздо больше о сексуальной жизни своих соседей, чем когда-либо хотела. Хорошие новости состояли в том, что обычно она могла понять одно слово из четырёх.

Неудобство создания геройского костюма, что словно вышел из набора фильма ужасов, и узнавание, просто со сколь многими женщинами спал парень мисс Фрейзер, обеспечили ей настолько прерывистый сон, что она полностью проигнорировала утренние новости из-за своего плохого настроения.

— За свои десятилетия долгой истории программа Стражей Броктон-Бей никогда не теряла подопечных в борьбе с преступниками уличного уровня, — продолжил Глэдли, — не говоря уже о не-паралюдях, который, как предполагается, и застрелил Призрачного Сталкера.

Девушка подняла свою руку, Сьюзен… Саманта? Что-то, что начиналось с «С».

— В новостях этим утром говорилось, что Виктор сделал это, — заявила она с уверенностью.

— Спасибо, Сара, — произнёс мистер Глэдли с кивком, — но СКП позже заявила, что не знает наверняка, кто являлся преступником, поскольку те сбежали с места преступления. Всё, что мы знаем: она была убита из пистолета на близком расстоянии. Буквально кто угодно из Империи Восемьдесят Восемь может оказаться ответственным, потому, скорее всего, расплачиваться будет вся организация.

Несколько человек нервно сдвинулось на своих местах. Не являлось секретом, что Уинслоу была заполнена до краёв нынешними и предполагаемыми членами банды каждого вида. У Империи здесь имелись свои собственные сторонники, и их вовсе не было мало. Тейлор подозревала, что вербовка резко замедлится в ближайшие недели, в целях предосторожности, по крайней мере. Это может оказаться даже, наконец, концом нацистской столицы Америки. Трудно было насаждать мораль организации, которая убивала детей, в конце концов.

Мысли Тейлор дрейфовали всю оставшуюся часть урока, пока её товарищи-ученики буйно рассуждали об ответе Протектората за их мёртвого Стража. Наиболее популярным предположением, казалось, было «полное уничтожение» для Империи, завершённое выдачей приказов на убийство каждого члена.

Тейлор лично сомневалась, что Протекторат был готов превратить Броктон в зону военных действий. Впрочем, она не могла не задуматься, существовал ли способ, которым она могла помочь Протекторату в передаче Империи правосудию. У Тейлор имелось мало уверенности на победу в сражении с большинством кейпов Империи, не без насекомых со всего города, но её силы имели и другие применения, не так ли? Если бы она смогла отследить кейпов Империи, узнать, где они прячутся, она смогла бы рассказать Протекторату! Её жуки однозначно подходили для этого вида работы, и никто даже не заподозрил бы её. В конце концов, у Тейлор ещё не было официального дебюта. Передача Протекторату такого вида информации станет огромным повышением её репутации, как героя-новичка.

Тейлор обкатывала эту идею в своей голове остаток дня, в полной мере пользуясь, и даже наслаждаясь, отсутствием своих мучителей. Мэдисон, не имея никого для заискивания, едва посмотрела на Тейлор, казалось, готовая игнорировать её, когда не имелось никакой социальной прибыли. Малые муки беспокойства всё ещё оставались где-то в подсознании Тейлор, подстрекая её совесть каждый раз, как кто-то оказывался неспособным её запугать, но она была слишком возбуждена, чтобы сильно обращать внимание.

Было совершенно возможно, даже вероятно, что лейтенанты Империи будут точно знать, кто убил Призрачного Сталкера. По крайней мере, кейпы более высокого ранга должны знать что-нибудь. Если Тейлор сможет посадить жуков на них, то получит возможность подслушать, получит возможность узнать, что именно произошло. Если имелся шанс принести справедливость для Призрачного Сталкера, действительно идентифицировать её убийцу, а не без разбора арестовать всех, ассоциирующихся с Империей, то Тейлор сделает всё от неё возможное, чтобы достигнуть этого. Та девушка являлась героем, в конце концов.

Являлось трагедией, когда герой погибал. Тот факт, что Призрачный Сталкер являлась Стражем, делал вещи ещё хуже. Казалось, что Стражи, как правило, были ограждены от более жестоких аспектов стиля жизни кейпов. Они являлись более сдерживающим фактором, чем настоящими борцами с преступностью, вынужденные патрулировать мирные зоны города в явной попытке выглядеть устрашающе. Это являлось одной из главной причин, по которой Тейлор не поступила к ним сразу, после того как получила свои силы. Ну, это, и её нежелание разбираться с ещё одной шайкой старшей школы.

Ставило в тупик открытие, что Призрачному Сталкеру было позволено патрулировать в одиночку, на территории банды, не менее. По школе ходили слухи, указывавшие на то, что Оружейника обвиняли за, по общему признанию колоссальный, провал, и он потеряет свою позицию лидера. Тейлор было грустно слышать это. Оружейник не являлся её любимым героем Протектората, но он определённо охранял её пах во время её детства, предложение, которое, она была уверена, что никогда не произнесёт вслух. Впрочем, не было никаких сомнений в том, что он заслуживал понижения в должности, поскольку Стражи, в конечном счёте, являлись его сферой ответственности. Она размышляла, была ли Джая, возможно, права об «ошеломлявшем высокомерии» мужчины, и, если так, то как неуправляемой девушке это стало известно. Это было одним из тех немногих случаев, когда Тейлор сожалела, что не вслушивалась в одну из тирад Джаи.

Эти сюрреалистичные мысли оказались прерваны во время информатики, её последнего урока за день, пока она праздно просматривала ПЛО, завершив задание. На доске Броктон-Бей, в разделе Объявления, находилась тема, на данный момент стремительно растущая в популярности. Тейлор открыла её, заинтересованная, в чём заключалась шумиха, и просмотрела видео внутри. Тейлор потребовалось почти пять минут, после просмотра разгневанной тирады Кайзера, вместе с несколькими записями Призрачного Сталкера, чтобы осознать, что одна из девушек, которые издевались над ней прошедший год или около того, являлась, на самом деле, героем. Тейлор была честно удивлена, что, в своей ярости, не похоронила школу в рое саранчи. Нет, вместо этого, когда она узнала, как только её зрение очистилось, и её ярость утихла, она попросила разрешения выйти, направилась в уборную, и накричалась до хрипоты.

Это было то откровение, которое разрушило бы её месяц назад, чёрт, даже неделю назад. Даже теперь, подкреплённая знанием, что у неё имелись друзья, что её жизнь налаживалась, что всё, наконец, приходило в норму, даже теперь, ощущалось, будто она тонула. Это было предательством, богохульством, антитезисом её мечтам; холодной правдой, которая объясняла всё, что произошло с ней.

София являлась Стражем. Вот почему учителя смотрели в другую сторону, почему каждая жалоба являлась неуслышанной. Эмма должна была знать. Она цеплялась за Софию, словно за щит, каким-то образом убедив социопатку, что они являлись друзьями. Тейлор предполагала, что учителя игнорировали её, поскольку она являлась одиночкой, странной, без друзей, ботаничкой. Это, это было гораздо хуже.

Тейлор вдохнула, медленно, глубоко, успокаивающе, и подавила всхлип. Она не могла быть уверена. Она не могла. Но она также не могла отрицать свои глаза. Призрачный Сталкер двигалась, как София, как скрученная змея, готовая нанести удар в любое время. То, как она стояла на своём изображении в викии, со скрещёнными руками, напряжёнными плечами, копировало идеально злую девушку. Её садизм совпадал с утверждениями Кайзера, и не являлось ли это сюрпризом и дополняло бессердечное равнодушие, что, по-видимому, имел Протекторат к базовым правилам приличия или надзору.

Впрочем, самое обидное, то, что заставило Тейлор действительно разозлиться, состояло в том, что это не имело значения. Это не имело никакого значения. Являлась ли София Призрачным Сталкером, покрывал ли Протекторат её действия — это ничего не меняло. Призрачный Сталкер была мертва, Протекторат собирался воевать с Империей, и Тейлор не позволит своим личным проблемам остановить её от помощи. Она являлась героем, чёрт побери, что значило, что она была обязана помочь, какая бы сторона ни сражалась с буквальными нацистами.

Впрочем, не значило, что ей должно было это нравиться.

Она вернулась в компьютерную лабораторию, невероятно благодарная Джае за её приглашение принять участие в уроках самозащиты. Во второй половине этого дня был её первый урок, и он не мог наступить достаточно скоро.

Тейлор действительно нужно было что-нибудь ударить.

— Ты варвар.

— Ты поблагодаришь меня, когда сможешь избивать карате-сучек.

— Почему, чёрт возьми, мне вообще понадобится это.

— Ох, это совершенно уморительно! Люди никогда не ожидают, что девушки надерут им задницу.

— Я ненавижу тебя.

Тейлор наблюдала с изумлением, как Лиза и Джая пререкались друг с другом после их первого урока крав-мага. Старшая девушка прибыла на урок с блондинкой на буксире, буквально, будто она тащила туда Лизу, пинающуюся и кричащую. Тейлор находила тогда это уморительным, но теперь, когда всё её тело являлось синяком, она начинала понимать нежелание Лизы.

Сам урок был практическим и жестоким. Джая научилась почти немедленно и выбила дерьмо из Тейлор и Лизы с тем же сардоническим весельем, что она привносила во всё остальное в жизни. Тейлор, со своей стороны, обнаружила себя на удивление способной к насилию. Жестокость стиля заставила её испытать неловкость, но оказалась отличным выходом для едва подавленной злости, что она носила уже больше года.

Лиза потратила большую часть урока бросаемой, как тряпичная кукла.

— Тейлор, ты согласна со мной, правда? Скажи этой дикарке, что мне не требуется тратить свои дни на то, чтобы мне же надирали задницу, — Лиза посмотрела на неё с просьбой о поддержке, испуская такой обиженный вид, которым могут обладать лишь преступно красивые.

Тейлор фыркнула:

— Лучше тебе, чем мне.

Лиза вскрикнула от возмущения, пока Джая хихикала безо всякого сочувствия. Более низкая девушка обернула руку вокруг талии Лизы и затянула в объятие, смотря на Тейлор с нескрываемым весельем:

— Ах, Лиза, ты, бедная девочка. Требуется особый вид глупости, чтобы поверить, что ты можешь уговорить человека не вредить тебе, когда они готовы сделать это изначально.

Лиза хмыкнула, щипая бок Джаи, и вырвалась из её хватки:

— Хорошо. Я направляюсь домой, чтобы принять душ. Вы, девчонки, хотите встретиться позже и пообщаться? — Лиза указала между тремя из них для акцента.

В то мгновение окружённая своими друзьями Тейлор, злость которой охладела со временем и потом, приняла решение.

— Не хотите ли прийти ко мне домой? Я… ух, у меня есть кое-что, что я хотела бы показать вам, — Тейлор едва сумела пропищать своё предложение, её голос затих вместе с её уверенностью.

Лиза подняла бровь, в то время как Джая широченно улыбнулась. Блондинка кивнула спустя мгновение:

— Ага, это звучит здорово, Тейлор. Перешлёшь нам свой адрес?

Тейлор открыла рот, готовая для всегда неловкой беседы о сотовых телефонах, но Джая прервала её:

— Ох! Извини, Тейлор! Совершенно забыла, я достала тебе телефон. — Старшая девушка бросила выглядевший невероятно дорогим сотовый Тейлор, которая вскрикнула, неуклюже пытаясь поймать его. Тейлор едва сумела избежать падения штуковины и могла лишь таращить глаза в недоверии, пока Джая объясняла различные функции.

— Ох, номера мой и Лизы уже там указаны, — радостно завершила Джая, открывая список контактов телефона и указывая на свою информацию.

— Джая… что?.. Это телефон! Как ты можешь просто… Почему ты купила мне телефон? — спросила Тейлор, её замешательство боролось с гневом, пока малая часть сознания кричала на неё просто прими подарок, идиотка.

— Ух, поскольку у тебя его нет? — ответила Джая, будто это являлось самой очевидной вещью в мире. — Теперь мне не придётся ждать, пока ты доберёшься домой, если захочу поговорить с тобой.

— Эм, — самое разумное, что смогла выдавить Тейлор.

— Так что, ага, — продолжила с тем же размахом Джая, — перешли нам свой адрес, и мы придём немного позже. Я живу в том же квартирном комплексе, что и Лиза, так что я возвращаюсь с ней. — Крошечный ужас помахала на прощание Тейлор, пока утаскивала протестовавшую Лизу за дверь с собой.

Тейлор безучастно уставилась, пока они уходили, её мысли всё ещё вращались, несмотря на их заражение частью безумия Джаи. Она опустила взгляд на телефон в руках, смартфон в руках. Он не был дешёвым. Он являлся, на самом деле, одним из самых дорогих продуктов на рынке, и, если она правильно понимала Джаю, пришёл вместе с неограниченным тарифным планом. Тейлор держала на ладони навскидку тысячу долларов технологий.

Тогда до Тейлор дошло, что она, возможно, неправильно истолковала ранние комментарии Джаи об ограблении супер-злодея.

* * *

— …я кейп, — Тейлор уставилась в своё отражение, пока занималась безнадёжно клишированным действием практики своих строк. — У меня есть силы, — драматично подчеркнула она. — У меня есть силы. У меня есть силы! — застонала Тейлор с досадой. Вне зависимости от того, как она произносила это, всё ещё звучало, как бахвальство.

И Джая, и Лиза имели силы. Или, по крайней мере, Тейлор была, ну, процентов на девяносто уверена, что имели. Всегда имелся шанс, что она грубо и неправильно поняла их ранний разговор. Поскольку она не могла быть уверена, но всё ещё хотела поделиться этим со своими друзьями, она хотела объявить им об этом соответствующим образом. То есть, Тейлор не хотела произвести впечатления задницы. Откровенно говоря, это являлось постоянной заботой в её жизни. Её социальные навыки находились в довольно жутком состоянии отчаяния.

Не помогало и то, что она начала сомневаться в своём импульсивном решении. Ей всё же хотелось поделиться этой частью жизни со своими друзьями, это являлось практически неотъемлемой частью её самой, в конце концов, но… она также осознала, просто насколько быстро она двигалась по этой поездке дружбы. Джая это одно, но Тейлор знала Лизу всего два дня. Она делала прыжок от «ох, эй, давай пойдём по магазинам» до «будете избивать плохих парней со мной», и этого оказалось достаточно, чтобы почувствовать себя некомфортно любому человеку.

Но что она могла сказать теперь, реально? Я хотела показать вам мамин рецепт лазаньи? Нет. Тейлор зашла в тупик.

Действительно, это всё было виной Джаи, заключила Тейлор. Её поймало в орбиту более старшей девушки, затянуло в текущее состояние, пока та заставляла проблемы Тейлор выглядеть такими уж совсем тривиальными. Тебе нужно прийти в форму? Тебе нужно найти друзей? Тебе нужно разобраться с твоими обидчицами? Вот, позволь мне прийти, исправить всё, даже не имея этого в виду.

Звонок прозвенел, и Тейлор испустила очередной стон. Ну, конечно, они сумели избежать её жуков. Поскольку она просит слишком о многом, моля о предварительном предупреждении.

Она затопала вниз по лестнице, открыла дверь и оказалась практически сбита с ног полным энтузиазма объятием от Джаи. Лиза проскользнула мимо них, смеясь над плачевной попыткой Тейлор выпрямиться, и осмотрела дом.

— Милое место. Очень уютно, — любезно заметила Лиза, её взгляд прошёлся по древнему дому. Тейлор любила свой дом, но она не назвала бы его роскошным ни в коей мере. Большая часть её высокой оценки была тесно связана с ностальгией по прошлым дням и более счастливым временам.

Тейлор провела пару на кухню и поставила кипятить воду для чая. Они все сидели за маленьким столиком для завтрака, пока Тейлор неловко подготавливала себя к предстоящей беседе. Лиза наблюдала за ней, мягко улыбаясь, Тейлор же нервно покусывала губу. Джая, казалось, совершенно не обращала внимания на напряжение Тейлор, старшая девушка беззаботно барабанила пальцами по столу, осматривая кухню.

Наконец, Лиза коротко кашлянула:

— Гхм… Тейлор? Ты сказала, что хотела с нами о чём-то поговорить?

Тейлор замерла, превосходно изобразив оленя, пойманного светом фар, пока выдавливала из себя любую правдоподобную тему для обсуждения. Она кратко раздумывала о том, чтобы перевернуть кипящий чайник в качестве отвлечения внимания, но устроить кому-нибудь ожоги второй степени — явно не лучший способ сохранить друга.

Тишина растягивалась, пока Тейлор отчаянно пыталась найти голос. Она слегка открыла рот:

— Я… — Я кейп, но слова не желали выходить.

Лиза наклонилась вперёд, двигаясь медленно, словно Тейлор являлась зверем в клетке:

— Не было бы проще показать нам?

Показать? Тейлор кивнула и с силой встала, её стул опрокинулся позади неё. Джая моргнула, удивлённая её движением, кажется, наконец-то осознав, что что-то не так.

Тейлор покинула кухню в спешке, и два её друга последовали за ней. Она отвела их в подвал, бездумно переключаясь на тусклый свет, и обратилась к своей силе. Рой ответил, выползая из-под дерева и земли, падая с потолка, растекаясь по земле, словно волна вздымавшегося чёрного. Она наполнила его своей тревогой, своей злостью, своей беспомощностью. Она вытолкнула свои волнения, своё постоянное беспокойство, что она просто не стоила того, всю негативность, что она катила с собой день за днём. Всё, что осталось — это теплота, горящая радость, что она чувствовала, получение, наконец, признания, неистовую гордость от работы за свои мечты, пульсирующий жар, что ещё полностью не исчез оттого, что она услышала, как друзья защищали её.

Рой прополз по её одежде, её коже, её волосам, окружил её, словно броня. Лиза стояла на другой стороне комнаты, рассматривая зрелище с почти клиническим интересом. Джая практически вибрировала ликованием, безмолвно подскакивая на месте, казалось, нисколько не встревоженная тысячами пауков. Тейлор глубоко вдохнула, защищённая, прикрытая своим роем. Она сделала короткую передышку, чтобы посмотреть на своих друзей, встречая их взгляды с уверенностью.

— Джая, Лиза… Я кейп.

Демон Ли перемещался по Броктон-Бей, и каждое смещение уносило его почти на четверть мили. У него была своя миссия, что займёт у него большую часть ночи, и набор технарских гранат был прикреплён к его поясу и поясной сумке, как смертельное напоминание его задания. Этой ночью значительные силы Протектората выдвинулись против Империи Восемьдесят Восемь. Этой ночью он прокрадётся по самой границе неизбежных битв и подстрелит отвлечённых кейпов Империи. Лун приказал ему это, а значит так и будет. АПП никогда не получат другого такого шанса: возможности ударить по врагам без вовлечения Протектората. Который, конечно же, будет всё отрицать. Они, в своей слабости, своём отсутствии убеждённости, осудят действия Демона Ли этой ночью, даже если в глубине души будут согласны с ним.

Когда-то у него было другое имя, до того, как его прозвали Демон Ли. Было время, когда он сам вёл других, и сам выдавал им приказы, а они следовали за ним. Сейчас он едва вспоминал те времена. Честно говоря, его поражение от рук Луна стало форменным облегчением. Дракон дал ему выбор: служить, преклонив колено и оказав должное почтение, или умереть — одному, забытому, и никогда не найдя то, что так отчаянно искал. Так появился Демон Ли, а он прежний был забыт.

Теперь у него имелись смысл и роль. Он служил Дракону, исполнял его волю, защищал его суверенитет. Демон Ли являлся правой рукой Луна. Он служил самому могущественному парачеловеку Броктона. Одному из самых могущественных кейпов в стране, при подходящем стечении обстоятельств. Дракон сражался с Губителем на равных, даже когда город рушился вокруг него. Он выжил, ушёл целым и невредимым, в то время как Кюсю погрузился в глубины моря. Не существовало никого более достойного повиновения.

Демон Ли устроился на крыше у границы территории Империи и включил квадратное устройство, закреплённое на бедре. Украденный сканер Протектората позволит ему подслушать их защищённые частоты и узнать координаты целей. Он был дорогостоящим приобретением, и Бакуда пришла в ярость от одного намёка, что она не способна создать лучшее, но на это просто не хватило времени. Кроме того, малой части Ли, что всё ещё могла ощущать беспокойство, совсем не хотелось принимать какое-либо устройство, не предназначенное взрываться, из рук неуравновешенного технаря.

Сканер ожил, подавая звук в наушник, пока он слушал болтовню Протектората. Ему не пришлось долго ждать. Через пять минут Оружейник сообщил о контакте с Крюковолком и Алебастром, и их примерное местоположение. Ли развернулся и бросился на запад, к месту их стычки.

Империя отступала по всему городу. Они решили драпать, бежать, словно трусы, которыми и являлись, вместо того, чтобы встретиться с яростью Протектората. Они соберутся и спрячутся, зарываясь в глубочайшие укромные места города, и переждут шторм. Империя была раздражающе большой и контролировала огромные зоны центра города и доков. Их склады были наполнены товаром, будь то наркотики, оружие, или что-то ещё. Скоординированное отступление без больших потерь было чрезвычайно сложным, требуя дисциплины, которой самым… диким членам Империи не хватало. Крюковолк, Штормтигр, Цикада, Алебастр, даже Руна — они бы скорее сражались, чем бежали при встрече с Протекторатом. Их переполняли агрессия, отвращение и другие бесполезные эмоции. Они скорее всего проигнорируют приказы к отступлению, а потому станут целями Ли. Имелось мало шансов для открытой стычки после окончания этой ночи, и, если Ли окажется успешным, Империи не хватит сил для восстановления.

Он замедлился, как только услышал звуки битвы. Быстрая прогулка по крыше дала ему чёткое представление о ситуации.

Наблюдать за битвой с участием Оружейника было само удовольствие. Дело состояло не в том, что его движения были красивыми — нет, мужчина двигался, словно робот. Его стиль был уродливым, внебрачным ребёнком двадцати различных боевых искусств, но это не умаляло его мастерства. Каждый взмах его алебарды был безупречным, каждый изгиб при уклонении являлся самим совершенством. Мужчина превратил искусство боя в отработанную насмешку, и тем не менее Ли восхищался им за это. Приказ Луна избегать потерь Протектората не требовался в случае Оружейника. Демон Ли никогда бы не стал убивать его из засады.

Он ждал и наблюдал, как Оружейник систематически разбирает на части двух кейпов Империи. Крюковолк бесновался и кричал, бросаясь против холодной стали снова и снова, слепая ярость против несравненного навыка. С каждым столкновением оборотень терял больше массы, пока алебарда требовала свой фунт плоти. Алебастр делал всё возможное, отвлекая внимание: осыпал одетого в броню героя пулями и вступал в ближний бой, когда тому было наиболее неудобно. Белёсого злодея уже неоднократно протыкали.

Желание просто наблюдать было всеобъемлющим, но у Ли имелась своя цель, а подкрепления СКП находились в нескольких секундах. Его время пришло, когда Оружейник отбросил Алебастра в подбегавшего Крюковолка. Столкновение сбило оборотня с ног, и пара приземлилась в клубке конечностей. Ли мгновенно появился рядом с ними, а затем исчез, но его теневая часть бросила гранату, созданную специально для Алебастра. На ближайшей крыше Ли развернулся посмотреть, сумев поймать ошарашенные взгляды пары злодеев Империи, прежде чем техника сработала, и само время замерло. Ли наблюдал ещё несколько секунд, тихо удостоверяясь, что Оружейник находился вне радиуса остановленного времени, прежде чем понял, что его миссия здесь завершилась. Он отступил и телепортировался обратно к центру города, ожидая свою следующую цель.

И СКП с радостью предоставила её. Через час раздался запрос о подкреплении, и Ли с энтузиазмом ответил. Он появился на сцене, вновь пользуясь преимуществом многочисленных открытых крыш, возвышаясь над центром Броктон-Бей, скрывая себя. В этот раз то оказался Триумф, сражавшийся вместе со множеством агентов СКП против большого числа не имевших сил членов Империи, поддерживаемых Цикадой и Штормтигром.

Количество растрачиваемой сдерживающей пены воистину ошеломляло.

Цикада и не имевший силу мусор в конечном итоге падут, залитые океаном пены, но Штормтигр являлся проблемой. Его аэрокинез защищал его и, иногда, его союзников, так что, пока он стоял, битва будет продолжаться. Герой Протектората упорно сражался, но был совершенно бесполезен. Порывы звука Триумфа были в целом мощными, но медленными и малоэффективными против Штормтигра, который мог с лёгкостью отвечать порывом на порыв, одновременно защищая себя от снарядов. Ли ощущал некое снисхождение к паре за отказ от любого типа защиты в боевой ситуации. Герой носил облегающий костюм и наплечники, которые совсем не были бронированными, но Штормтигр поступал ещё глупее, с его-то голым торсом, который тоже не являлся пуленепробиваемым.

Ли никогда ещё не встречался со Штормтигром, не окружённым своими союзниками, и это являлось единственной причиной, по которой оголившийся по пояс дурак всё ещё был жив. Но сейчас его союзники были слишком заняты, чтобы помочь.

Уловив момент, Ли ворвался в битву. Он проскочил между крышами и быстрыми остановками рядом со Штормтигром расставил свои тени, чтобы повалить аэрокинетика на землю. Триумф прокричал что-то, что было проигнорировано, и его поспешный порыв звука едва затронул клонов Ли. Головорез АПП продолжил миссию, сбрасывая очередные три клона вокруг сбитого злодея, каждый был вооружён ножами и гранатами. Штормтигр в панике сумел вызвать ударную волну, громовой удар, что отшвырнул клонов на землю и превратил большинство в пепел, но достаточно было и одного.

Граната превратила бетон и плоть в стекло, мгновенно кристаллизуя кейпа Империи, и рука того навсегда осталась в отчаянии вытянутой в небо.

Ли покинул битву, уверенный в победе Протектората и ища новые цели. В конце концов, ночь лишь только начиналась.

Он терпеливо вслушивался в сканер СКП, не обращая внимания на тревожную болтовню, которую вызвало его вмешательство. Протекторат мог себе думать что угодно, но Ли знал: они не выдвинутся против него до тех пор, пока у них общий враг. Империя и месть ей на данный момент имели более высокий приоритет.

Впрочем, они, казалось, вычислили его метод охоты, как можно было понять по внезапному радиомолчанию. Ли покачал головой в досаде. Без актуальных обновлений по рейдам ему остались лишь бесполезные отчёты об уже выполненных действиях и сообщения о вызовах транспорта для погрузки задержанных. Он не мог рисковать причинением вреда агентам СКП, отправляясь за пойманными кейпами Империи, вне зависимости от того, насколько бы ни был возмущён. Нет, сканер теперь был бесполезен. Ему придётся искать самостоятельно.

"Независимый кейп только что запросил фургон на Фултон и Джеймсон. Новый герой, по-видимому. Утверждают, что захватили Виктора".

Подобное могло произойти. Ли не то чтобы ожидал ловушки, но все же это было странно. Из всех возможных целей схватил именно Виктора… подозрительно. И тем не менее, возможно. Ли не мог напасть на уже схваченных кейпов, отправленных в тюрьму, но если он сюда успеет первым…

Ли начал телепортироваться в сторону доков.

Схватка с неизвестным парачеловеком всегда опасна. Ли не собирался нападать на этого кейпа, равно как и не собирался прикладывать усилия, чтобы тот остался невредим. И если он станет побочным ущербом в его миссии — значит, так тому и быть. Приоритетом было убийство Виктора, настолько быстрое, насколько возможно… при должной осторожности, разумеется. Тот был одним из немногих кейпов Империи, кого Ли уважал, чья сила была слаба, едва заметна, но тем не менее он множество раз на равных сражался с убийцей АПП. Конечно, не в тех случаях, когда Ли был вооружён гранатами, но противостоять телепортатору даже просто в ближнем бою являлось нелёгким подвигом. Обидно прикончить его, когда тот не мог сопротивляться, но таков был приказ Дракона.

Ли переместился на крышу, оценивая последствия битвы. Виктор и дюжина не обладавших силами членов банды лежали на асфальте перед открытым складом. Ящики с наркотиками, оружием и другим товаром были разбросаны по земле, явно сваленные второпях. Виктор и его люди лежали неподвижно, скорее всего, без сознания и обездвиженные… то был шёлк?

Ли воспротивился желанию немедленно атаковать. Ничего не зная о способностях нового героя, легко было телепортироваться прямо в ловушку. Он прокрался вперёд по крыше, тщательно осматривая склад в попытке найти независимого. Его терпение было вознаграждено, поскольку не один, но двое кейпов вышло из тёмного нутра. Первый, Ли отметил с одобрением, носил полноразмерный костюм, очевидно бронированный, покрытый чёрным панцирем и с маской, закрывающей всё лицо. Ли не знал, из какого материала его создали, но предположит, что мечи окажут минимальный эффект. Второй был явно менее осторожен, носил простую красную куртку с капюшоном и свободные штаны с карманами. Капюшон был натянут, и чёрная маска-домино скрывала большинство черт лица кейпа, впрочем, она явно являлась девушкой и… смотрела прямо на него!

Инстинкты Ли заорали, и он телепортировался подальше, появляясь внутри второго этажа ближайшего здания, вовремя, чтобы услышать звук злосчастного грома. Он наблюдал через стеклянное окно, как его предыдущее местоположение разбивалось в порошок: крыша и второй этаж практически испарились от какой-то невидимой силы, немногие куски разлетались в стороны.

Ли не мог не остановиться, восхищённый чистой силой этого действия.

Лун был могущественным, сверхмогущественным, почти что являлся силой природы по достижении определённого момента, но ему требовалось время. Когда Ли сражался с ним, отстаивая свою независимость, то обнаружил, что просто не может нанести достаточно урона, чтобы убить Дракона одним ударом. Лун всегда переживёт его, становясь всё сильнее, пока сражался, горя жарче, и ярче, и с большей яростью, что Ли мог когда-либо вызвать.

Огонь — вот что, в конце концов, привело Ли на колени и обеспечило его верность Дракону. Лун не мог дотронуться до него, Ли был слишком уж быстрым, но он мог сжечь… всё. Всепоглощавший поток огня — вот, что делало Луна неприкосновенным несмотря на все попытки Ли. Тот не боялся пламени, не обращал внимания на агонию, что оно приносило. Оно было всего лишь препятствием, но таким, которое он никогда бы не преодолел несмотря на все усилия.

Он никогда не думал, что его прошлые неудачи спасут его теперь. Звук предупредил его, тот знакомый звук, что вызвал рефлекторный телепорт. Мягкое фвуш, что знаменовало преисподнюю. Он был глупцом, потеряв бдительность и считая себя в безопасности, просто потому, что сменил местоположение и находился вне видимости. Комната вспыхнула, сам воздух извергнул столбы пламени; стены, полы, обломки, разбросанные по комнате — все загудели силой, прежде чем вылететь наружу и поглотить всё сущее. Ли сумел телепортироваться как раз в тот момент, когда весь его мир стал обжигающим светом.

Он обнаружил себя на крыше, кашляя и хрипя, отчаянно прыгая снова и снова, пока не оказался на удалении нескольких кварталов. Его глаза болели, одежда обуглилась, вплавилась в кожу вместе с маской, но, тем не менее, с болезненным любопытством он обернулся посмотреть. Он смог увидеть это: миниатюрное солнце, столб огня, что ревел и возвышался гордо в небо.

Затем, в одно мгновение, оно исчезло. Отпущенное своим повелителем, словно буйный слуга.

И в то мгновение Ли снова открыл для себя страх. Впервые за долгие годы он не отступал из-за осторожности, но бежал от ужаса.

Тейлор разинула рот при виде тлевших руин того, что некогда являлось шестиэтажным зданием. Некогда было подходящим термином, поскольку здание, видимо, сделало что-то такое, что оскорбило Джаю, и без промедления оказалось вычеркнуто из существования.

— Какого хрена, Джая?! — голос Лизы, кричавший через скрытый наушник, вырвал Тейлор из задумчивости. — У тебя хоть имелась причина, чтобы раскать половину жилого массива, или тебе просто стало скучно?

Ведь это были два здания, правильно? Первое находилось дальше по улице, и… ага, у него отсутствовала большая часть крыши. Ну, по крайней мере, оно всё ещё стояло. В основном.

Тейлор, казалось, испытывала слабый шок. Странно.

— Хм-м? Я целилась в Демона Ли, — рассеяно ответила Джая, вглядываясь вдаль и нахмурившись. — Впрочем, этот маленький уродец очень быстрый.

Это достаточно встряхнуло Тейлор, чтобы она смогла формулировать слова.

— Демон Ли здесь? — взвизгнула она, инстинктивно открывая чувства рою. Миллион маленьких глазок отчаянно исследовал их окружение, охотясь за психопатом…

Рука сжала её плечо, и голос Джаи, мягкий, успокаивающий и совершенно спокойный раздался с тихой уверенностью:

— Он ушёл. Успокойся.

Хорошо. Успокоиться. Она сможет сделать это. Тейлор сделала глубокий вдох и медленный выдох, фокусируясь на расслабляющем присутствии рядом с ней. И затем на дюжине бессознательных тел вокруг неё.

Ох, правильно, она только что захватила, ну, целый склад, полный плохих парней. Это едва ли являлось подходящим местом для панической атаки. Она сможет волноваться о ниндзя-убийцах и крайнем пренебрежении своего лучшего друга к материальному ущербу после того, как подобранные члены банды окажутся в тюрьме.

— СКП скоро будет здесь, — сказала Лиза и посоветовала: — Может быть, вам следует согласовать легенду? Джая, если ты не готова к своему дебюту, тебе потребуется хороший повод для всего того, ух… огня.

— Ах, это просто, — Джая беззаботно отмахнулась от тревог блондинки. — Демон Ли таскал с собой какую-то серьёзную технарскую взрывчатку. По крайней мере, я почти уверена, что её изготовил технарь, судя по мощности. Кажется, у АПП есть лишь один технарь, и она создаёт бомбы, так что… Шелкопряд посадила на него немного жуков, и он мог детонировать пару клонов, чтобы убраться.

Тейлор моргнула в замешательстве:

— Подожди, так ты хочешь, чтобы я солгала СКП? Это кажется плохой идеей.

— Неа, неа, — пропела Джая. — Не солгать, просто… позволить им прийти к собственным выводам. Ложным. Хорошо, да, я хочу, чтобы ты солгала.

Взгляд, которым Тейлор наградила подругу, мог бы растапливать сталь.

— Ладно, но после этого мы с тобой поговорим о приемлемом ущербе окружающим, — сказала она ровно. — Герои не убивают людей, и нам определённо не следует взрывать здания.

Джая наклонила голову в замешательстве.

— Ты говоришь, что мне следовало сдерживаться против Демона Ли? Пока он носил технарские боеприпасы? Мы говорим об одном и том же парне? Демоне Ли, преуспевающем серийном убийце? Демоне Ли, телепортирующимся ниндзя? Тейлор, он находился в пределах досягаемости от тебя, и я не имею и понятия, на что было способно его оружие. Что угодно, кроме подавлявшей силы, в той ситуации являлось совершенно неприемлемым для меня. Я не собираюсь рисковать жизнью друга из-за кого-то вроде Ли.

Тейлор смутилась, но подавила это чувство.

— Хорошо, плохой пример, но всё-таки, — признала она неловко. — Нам следует поговорить о том, как ты планируешь сражаться. Я понимаю, что твоя сила опасна, но не может быть, что у тебя не имеется других вариантов, кроме немедленного жертвоприношения. — Тейлор для акцента помахала рукой в сторону выгоревшей скорлупы здания.

— Охренеть, — вмешалась Лиза. — По-видимому, Джая оказалась права. Демон Ли занимался бомбёжкой всю ночь. Он убил несколько кейпов Империи, пока те сражались с Протекторатом, сбросив технарские бомбы к их ногам.

— Он… ох, чёрт, тогда он, наверное, пришёл сюда за Виктором, — занервничала Тейлор, и её паранойя все росла, пока сама она отступала от павшего злодея. — Ты уверена, что его нет поблизости, Джа… ух, Катализатор?

Джая кивнула, смотря на Тейлор с отчётливой заботой:

— Ага, он ушёл. СКП уже за углом. Ты готова? Я смогу справиться с этим, если тебе требуется перерыв.

Тейлор покачала головой и упрямо подавила тошноту. Она являлась героем, чёрт возьми, и она отказывалась размышлять о том, что могло случиться, не настаивай Джая на совместном патруле. Этим вечером она сделала хорошее дело, действовала, словно настоящий герой, и город будет безопаснее благодаря её действиям. Тейлор сфокусировалась на этой мысли, Джая же удалилась, выходя из поля зрения, чтобы позволить Тейлор, с её всамделишным костюмом, говорить за их растущую геройскую команду.

СКП прибыла в шквале света и звука. Видимое спокойствие Тейлор неуклонно ослабевало, пока прибывало всё больше и больше машин, и она медленно осознавала, насколько же маленький огненный шторм Джаи был заметным. Постоянное приглушённое хихиканье в наушнике совершенно не помогало.

Наконец, после того, как всё то, что ощущалось будто вся СКП, разместилось перед ней, красное пятно пронеслось мимо Тейлор, вокруг захваченных ею бандитов и через склад позади неё. Лишь быстрое предупреждение Лизы: "это просто Скорость", остановило Тейлор от рывка за угол и утопления СКП пчёлами.

Возможно, она нервничала немного сильнее, чем ей сперва казалось.

Пятно закончило наблюдения и остановилось перед ней. Тейлор узнала героя и сумела немного расслабиться после подтверждения слов Лизы.

— Разве ты мне не доверяешь? — пропела Лиза по коммуникатору с преувеличенной болью. Тейлор закатила глаза в раздражении, её выражение лица было безопасно спрятано за маской на всё лицо.

Скорость с сомнением осмотрел костюм Тейлор, и она подавила стон. Она знала, что что-то вроде этого произойдёт, что и являлось причиной того, почему было так важно, чтобы этот первый дебют прошёл хорошо. Она медленно подняла руку и помахала герою перед собой:

— Привет. У меня тут Виктор и немного не имеющих силы членов Империи.

— Тогда ты новый герой? — спросил Скорость. — Мне не хочется быть грубым, просто… — Он беспомощно зажестикулировал, указывая на её снаряжение.

В этот раз Тейлор не смогла сдержать раздражения:

— Да, я очень хорошо понимаю, как выглядит мой костюм, благодарю. Я не хотела, чтобы он вышел таким провокационным, а теперь уже слишком поздно; но я здесь и говорю вам, что я герой, вместо того чтобы отзвониться и уйти. Это мой первый выход, и я не хочу, чтобы меня окатил пеной дергающийся офицер СКП, как только я начну патрулировать регулярно.

— Прости, прости, — быстро извинился Скорость. — Я просто, ух, забудь. Так ты поймала всех этих парней сама, э? Это чертовски насыщенная первая ночь. В любом случае, как тебе это удалось? И ты уже выбрала имя?

— Ну, у них было мало шансов против меня, — признала Тейлор, борясь с желанием возгордиться. — Они действительно мало что могли сделать после того, как я создала достаточно большой рой. Ох, и меня зовут Шелкопряд. Я… ух, ну, вот. — Тейлор подняла руку параллельно земле и скомандовала насекомым, скрытым в её одежде и волосах, собраться. Они вылезли из каждой щели, из её волос, её рюкзака, из бесконечных скрытых карманов — тысячи насекомых сформировали массивную сферу вокруг её руки.

— Я контролирую насекомых, — упомянула она, хоть и так уже было понятно.

Скорость непроизвольно сделал шаг назад.

— Чтоб меня, — пробормотал он про себя, пока Тейлор разворачивала миниатюрный рой спиралевидным узором вокруг своего тела. Он нервно взглянул на завёрнутого в кокон злодея рядом с ней. — Ну, я вижу, что ты выбрала подходящее имя, но, ух, послушай, я и парни, — он указал на армию офицеров СКП позади себя, — мы просто задумывались, видела ли ты тот гигантский огненный шар… — Он пристально посмотрел в сторону разгромленных остатков укрытия Демона Ли.

Тейлор ощутила всплеск непреодолимой тревоги, почти удушающего страха, но она преодолела его. Джая попросила её солгать, и Тейлор теперь могла понять причины. Она была настроена скептически, когда её старшая подруга заговорила о преуменьшении полных возможностей её силы. Сама мысль, что Протекторат когда-либо станет действовать против товарища… героя, пусть даже формально не подчинённого им, казалась нелепой.

Само число людей, которые отреагировали на такое вот непринуждённое проявление силы Джаи, сразу изгнало скептицизм из мыслей Тейлор. Одно дело осторожность, но выстроившиеся солдаты всё ещё направляли те чёртовы пенные пистолеты на неё, даже после того, как она преподнесла им кучу нацистов на серебряной тарелке.

Тейлор вновь призвала кружащийся рой, пряча насекомых обратно по различным карманам, вплетённых в её костюм и в волосы. Она вложила своё раздражение, свою злость, свою гордость, всё, что делало Тейлор — Тейлор, и рассеяла по рою. Это успокаивало её ранее, когда она признавалась друзьям, так что она не видела никакой причины, чтобы это не сработало сейчас. Страх покинул её тело, почти затерявшись среди миллионов разумов, и её решимость, её целеустремлённость вернулись к ней.

— Я видела это, — Тейлор, Шелкопряд, подтвердила случившееся с абсолютным спокойствием. — Я почти уверена, что то была одна из гранат Демона Ли. Он немного запаниковал, когда я покрыла его осами.

— Ты… Что… Демон Ли был здесь? — воскликнул Скорость. — И ты сражалась с ним? Как… нет, подожди секунду, мне нужно рассказать об этом. — Его размытый силуэт метнулся обратно, к пенной армии, и что-то быстро застрекотал в наушник, как показалось Тейлор. Ну, или же он свихнулся и разговаривал сам с собой.

— Хах! Джая, ты сучка, готова поклясться, что ты только что выдала на Бакуду ещё не подписанный приказ на убийство, — взвыла от радости Лиза. — Луну лучше проследить за собой; если он слишком увлечётся этими бомбами, то может и на себя получить приказ на убийство.

— Упс, — сухо ответила Джая.

Скорость, казалось, завершил свою беседу и вновь появился перед Тейлор:

— Шелкопряд, ты выполнила великолепную работу сегодня. Та информация на Ли была чрезвычайно ценной и скорее всего спасёт немало жизней. — Он нервно почесал затылок. — Слушай, ты отлично сражалась с Ли, но тебе следует знать: такого рода жизнь обычно коротка и жестока для героев-одиночек. Тебе не будет всегда так везти. Я настоятельно рекомендую, чтобы ты рассмотрела программу Стражей. Вся её цель состоит в предоставлении молодым паралюдям безопасной и стабильной среды для изучения своих сил.

— Ох, этого не понадобится, Скорость, — произнесла Тейлор с искренним счастьем. — У меня уже имеется готовая команда. Впрочем, благодарю за заботу, я ценю это.

— Ты… ух, ясно. — Герой казался временно озадаченным. — Хорошо, ну, это замечательно! Не возражаешь, если я спрошу, к какой команде ты присоединяешься? Я предполагал, что Новая Волна являются единственными независимыми героями, действующими в Броктоне, и они требуют членов снимать маску.

Мысли Тейлор словно замерли, и некая малая часть её мозга отмечала, как офицеры СКП забирали Виктора и компанию в удерживающий фургон.

— Ну… двое моих друзей — кейпы, и они предложили объединиться в команду со мной. Впрочем, они ещё официально не дебютировали, поскольку их костюмы не завершены, вот почему вы говорите со мной вместо одного из них.

— Ясно. — Скорость потёр подбородок с видом истинного мыслителя. — Мне казалось, что ты говорила, будто одна?

— Нет, это вы так сказали, — весело прощебетала Тейлор. — Мои друзья всё ещё рядом. Они наблюдают за нами прямо сейчас.

Скорость нервно дёрнулся:

— Ух.

— О! Я не хотела, чтобы это звучало угрожающе! — воскликнула Тейлор, настойчиво игнорируя злодейский смех, заполнивший её наушник. — Я просто имела в виду, вы знаете, товарищи по команде присматривают за моей спиной! Я никогда бы не стала угрожать другому герою, клянусь!

— Правильно. Конечно, — неловко засмеялся Скорость. — Ну, я счастлив, что у тебя есть кто-то, присматривающий за тобой, но я бы всё ещё рекомендовал, чтобы ты, по крайней мере, задумалась о программе Стражей. — Он передал ей визитную карточку. — Там имеется номер Протектората вместе с моим собственным на случай, если у тебя будут какие-нибудь вопросы. Теперь мне нужно идти. Ты выбрала чертовски насыщенную ночь для дебютирования. — Непринуждённо козырнув, Скорость превратился в размытое пятно и скрылся из виду.

Тейлор вздохнула в смущении и потёрла виски. По крайней мере, встреча наконец-то завершилась. Она была почти уверена, что произвела хорошее впечатление. Лишь время покажет, решила она.

Выстроившиеся машины СКП начали отъезжать, как только Скорость ушёл, и осталась лишь малая команда офицеров, предположительно, чтобы загрузить и классифицировать груды ящиков, что наполняли склад. Тейлор задумалась, следовало ли ей помочь им, и громко прокашлялась.

Один из офицеров взглянул в её сторону, и она слабо помахала ему:

— Помочь чем-нибудь?

— Нет.

— Ух. — Она безучастно уставилась на офицера, который немедленно вернулся к сортировке амуниции. — Хорошо, ну… Я просто… просто пойду тогда. Пока. — Тейлор развернулась и быстро забежала за угол, яростно краснея под своей маской, пока Джая и Лиза заходились смехом.

— Заткнитесь, — пробормотала Тейлор, щёлкая по камере, установленной на своём виске. — Я не такая уж общительная, ясно?

— Мы знаем, — ответила Джая, выходя из ближайшего здания. — Впрочем, ты гораздо лучше рядом с людьми, которых знаешь, что хорошо, учитывая, чем мы займёмся теперь.

— Что? Лишь десять… с чем-то, мы можем продолжить патрулировать, не так ли? — запротестовала Тейлор. — Чем ещё нам нужно заняться?

— Тебе следует выполнить свою часть сделки, — произнесла Джая, тыкая Тейлор в живот. — Мы дали тебе наши роскошные игрушки и позволили тебе патрулировать в эту сумасшедшую ночь, теперь тебе нужно поговорить со своим отцом.

Тейлор побледнела под маской:

— Да ладно, я… Вы не шутили? Я действительно не думаю, что это великолепная идея.

— Тейлор, — мягко вмешалась Лиза. — Если ты планируешь выходить часто, то ему следует знать. Не существует буквально никакого способа, при котором он не заметит, что ты приходишь и уходишь ночью, ещё и в разное время.

— Он крепко спит, — мрачно пробормотала Тейлор.

— Неа. Ты обещала, — счастливо отметила Джая, обхватывая рукой талию Тейлор и обнимая её. Голова девушки едва достигала подбородка Тейлор. — Не волнуйся об этом. Мы с Лизой, мы будет прямо там с тобой. Всё будет в порядке.

— Я на пути к твоему дому, пока мы говорим, — добавила Лиза.

Тейлор кивнула, впитывая уверенность своих друзей, словно губка. Она так долго скучала по этому ощущению, этой безусловной поддержке, этой подавлявшей любви. С друзьями на её стороне она могла столкнуться с чем угодно. С друзьями на её стороне она могла победить кого угодно.

Вместе они будут величайшими героями, которых только видел мир.

Прошло много времени с тех пор, как Дэнни Эберт в последний раз чувствовал себя по-настоящему счастливым. Между смертью Аннет, растущим разрывом между ним и его дочерью и медленной смертью Ассоциации Докеров, дни тратились в мрачном созерцании его общей беспомощности. С теми возможностями, которые у него были, он мало что мог сделать для разрешения множества проблем, с которыми сталкивался.

Дэнни никогда не был амбициозным мужчиной. Он был удовлетворён тем малым кусочком рая, который они с Аннет создали для себя, стабильной работой, уютным домом, счастливой дочерью, немногими близкими друзьями. Барбекю и маленькими вечеринками, чтобы скоротать остатки своих дней.

Сейчас же было до ужаса похоже, будто жизнь специально гадила на его мечты. Поражение, связанное с главным портом, стало первым признаком того, что всё пошло наперекосяк; агрессивная реакция толпы, рождённая от разочарования и бесцельной злости, вылилась в катастрофу. Никто бы не предвидел последствия того, что началось, как обычный протест. В любом случае, так появилось Кладбище Кораблей, постоянное напоминание экономической трагедии, которую пережил Броктон в девяностые.

Но всё было не так плохо. Мэр обещал возродить Доки, был избран из-за этого самого обещания, казалось, это было знаком нового дня для Броктона. С младенцем на иждивении, Дэнни ухватился бы за любую надежду.

Какое-то время жизнь шла идеально. Его дочь была жизнерадостным ребёнком, излучая такое концентрированное веселье, которому мало кто мог сопротивляться. Она нашла подругу, Эмму, такую — Дэнни был просто уверен — что на всю жизнь, и он проводил вечера со своей женой, наблюдая, как их дочь растёт счастливой.

Впрочем, хорошие вещи редко продолжаются долго. Проект возрождения Доков оказался первой костяшкой домино, что упала. Мэр, как и большинство политиков, солгал. Дэнни был больше зол, чем удивлён. На себя, на мэра, на того скользкого помощника, который передал ему вести. Он кричал на мужчину до хрипоты, осознав лишь после, что его дочь, его маленькая девочка, сжалась в углу его офиса.

Это был не последний раз, когда его нрав предавал его. Пока кипа счетов росла всё выше и выше, пока стресс накапливался из-за торга, уговоров и попрошайничества за каждый клочок наличных денег — контроль Дэнни всё слабел. Он спорил с Аннет в тот день, когда она погибла. Его последние слова жене были полны злобы, и теперь он всегда будет жалеть об этом.

Смерть Аннет разрушила его. Ввела его в депрессию настолько глубокую, что он каким-то образом сумел совершенно пропустить ужасное несчастье своей дочери. За… больше чем год, на самом деле, он едва обращал на неё внимание, потерялся в собственном горе, слишком слепой, чтобы даже осознать, что что-то не так, и даже тогда он был совершенно беспомощен в решении проблемы. У него не было даже подходящей цели для своей ярости, а Тейлор отказывалась уточнять какие-либо подробности об издевательствах, и он не хотел подталкивать её. Дэнни приходилось наблюдать, пассивно, беспомощно, как его маленькая девочка уходила в себя.

Но затем, словно по волшебству, она начала восстанавливаться. Прогресс был медленным, почти незаметным, но Дэнни мог его видеть. Она будет заниматься каждый день, возвращаться с пробежек усталой, потной и просто ещё немного более смелой, более уверенной в себе, неуклонно стремящейся к какой-то неведомой цели. Каждый вечер она будет садиться за ужин с улыбкой, настоящей улыбкой, рассказывая Дэнни истории о своём компаньоне, своём беговом партнёре, а начиная с прошлой недели — о своём друге. Дэнни был бы счастлив встретиться с этой девушкой, которая стала лучшей подругой его дочери.

Конечно, он никогда не ожидал, что встреча случится вот так: его дочь будет в костюме, а по бокам от неё будут стоять девушка с очень холодным взглядом и ухмыляющаяся блондинка.

— Отец, — начала Тейлор, нервно крутя снятую маску, — у меня есть силы. Я… я герой.

Дэнни облизал губы, отчаянно подавляя инстинктивный ответ полный тоски. У него имелось смутное понимание того, как кейпы получали силы; то, что он не сумел защитить свою маленькую девочку в то время, когда она нуждалась, вызвало больше стыда, чем он смог бы вынести. Он не дал этому чувству проявиться на лице лишь силой воли, зарывая стыд, вину и злость глубоко в себе, вдохнув как раз достаточно, чтобы процедить:

— Нет.

Тейлор нахмурилась в замешательстве.

— Нет? Я… не…

— Нет, я запрещаю тебе выходить в костюме, — объявил Дэнни, врезав кулаком по твёрдой древесине их кухонного стола. — Чёрт побери, Тейлор, я смотрю новости. Я знаю, как там плохо. Только что убили Стража, ну, два дня назад! Как ты можешь вообще оправдать выход на улицы в одиночку, когда…

— Не в одиночку, пап! Если бы ты только выслушал меня, то узнал бы, что у меня имеется команда с моими друзьями! — прокричала Тейлор, указывая на девушек позади себя. — Мало того, мы уже убрали злодея с улиц!

— Ох, хорошо, — Дэнни обратил свирепый взгляд на двух неизвестных девушек, готовый найти подходящую цель для своей буйной ярости. — Так это вы те, кто уговорил мою дочь валять дурака в городе, наполненном убийцами! — Девушки, встретившись с гневом взрослого и сильно опекающего отца, казалось, скучали.

Ну, невысокая, Джая, казалась скучавшей. Блондинка… Лиза? Она хмурилась на Дэнни так сильно, что он подозревал, что её тренировали в монастыре.

Тейлор, со своей стороны, зашипела в возмущении:

— Это не было их идеей! — она практически зарычала на него. — Мне пришлось убеждать их! Я всегда хотела быть героем. Теперь, когда у меня имеются силы, я должна! Это моя обязанность — помогать людям! Защищать… — Нежная рука на её плече остановила её тираду, и Тейлор посмотрела на Джаю в замешательстве. Невысокая девушка кивнула в сторону Лизы с обнадёживающей улыбкой, и Тейлор обмякла с облегчением.

Дэнни наблюдал за сценой с замешательством, когда хмурившаяся блондинка шагнула вперёд.

— Мистер Эберт, — произнесла она со спокойной уверенностью, — вы определённо волнуетесь, и по хорошей причине, но вам следует осторожнее принимать решения, пока вы злы. Неправильные слова могут разрушить ваши отношения с вашей дочерью, и никто в этой комнате не хочет этого.

Дэнни сдержал сердитый ответ и изо всех сил попытался сосредоточиться. Он ненавидел свой нрав, эту свою слабость, и он ненавидел, что Тейлор наблюдала её так часто. Ему так хотелось, чтобы дочь находилась в безопасности, но крики этого не обеспечат. С этим мыслями он сделал глубокий, успокаивавший вдох.

— Тейлор, я не хотел кричать, — начал он осторожно, глядя на свою негодующую дочь. — Но мне требуется, чтобы ты поняла: Броктон-Бей опасен. Я едва хочу, чтобы ты находилась там для пробежки, не говоря уже об активном поиске сражений. У нас достаточно взрослых героев в городе, нет никакой необходимости для твоего вмешательства.

— Это не так просто, — указала Лиза. — Кейпы не могут совсем игнорировать свои силы. Это реальная, задокументированная вещь. Любой, кто подавляет их, имеет тенденцию… ну, сходить с ума.

— Я не говорю, что ей следует игнорировать свои силы, — настаивал Дэнни. — Говоря об этом… я предполагаю, что вам лучше рассказать мне о них.

Тейлор свирепо взглянула на него.

— Я могу контролировать насекомых, — угрюмо произнесла она. — Каждое насекомое в радиусе нескольких кварталов.

— Это очень мощная сила, — вмешалась Джая, и Тейлор выпрямилась от похвалы. — Радиус и, более важно, количество тварей, которых она может контролировать, гораздо выше среднего. Насколько я могу судить, она обладает, фактически, неограниченной многозадачностью.

Дэнни удивлённо моргнул.

— Это… ну, это очень полезно. Я не вижу никакой причины, почему она не может заняться чем-нибудь вроде… я не знаю, дезинсекции? — Он потянулся через стол и мягко обхватил руку дочери. — Тейлор, спорю, что ты сможешь неплохо заработать, очищая здания и вещи от подобных созданий. Там не будет никакой опасности, и ты всё ещё сможешь пользоваться своей силой. — То, как она отстранилась от него, словно резануло ножом по сердцу.

— Существует проблема, которую вы не замечаете, — заявила Лиза. — А именно, причина, по которой существует так мало бродяг в Броктоне. Лишь Кукла, в действительности, и Империя уже делала «вежливые» авансы в её сторону в последнее время. — Она серьёзно посмотрела на Дэнни. — Без защиты или поддержки, не существует буквально ничего, что остановит банды от насильной вербовки бродяги.

Дэнни с содроганием вдохнул, не готовый уступать в этом вопросе.

— Это… Это лишь… в Броктоне, правильно? Если потребуется, чтобы Тейлор оказалась в безопасности… тогда…

— Вы переедете куда-то, где безопаснее? — перебила Лиза, и Тейлор испустила какой-то придушенный визг. — Думаю, мы оба знаем, что у вас не имеется денег для подобного, впрочем, если бы Джая считала, что это бы оказалось лучшим для Тейлор, я уверена, она бы их вам дала. Нет, переезд не решит ничего. Бродягам тяжело вне зависимости от того, куда вы направитесь, и я вам гарантирую, Тейлор будет безопаснее с нами, чем в любой команде Стражей, вне зависимости от города.

Дэнни заскрипел зубами от расстройства.

— Как ты вообще можешь говорить что-то подобное?

Лиза нервно прикусила губу, её взгляд метался между Джаей и Тейлор. Старшая девушка слегка кивнула ей и успокаивающе улыбнулась, и Лиза испустила слабый смешок:

— Ну, мистер Эберт, мне бы хотелось считать, что я являюсь немного авторитетом в этом вопросе, учитывая, как я была рекрутирована под прицелом пистолета суперзлодеем Вывертом.

Наступила тишина.

— Ты… была злодеем? — робко спросила Тейлор.

— Не по своему выбору, Тейлор, — ответила Лиза со слабой улыбкой. — Мои моральные принципы никогда не были настолько, м-м, незыблемы, как твои, но мне нравится считать себя хорошим человеком. Глубоко, глубоко внутри.

Джая весело фыркнула, и Тейлор развернулась к ней в зарождавшемся осознании.

— Ты ограбила суперзлодея, — произнесла она в изумлении. — Ты ограбила Выверта? И… что? Освободила Лизу?

— Ах, не совсем, — робко сказала Джая. — Я его захватила. И притащила к Лизе. Она воспользовалась своей силой, чтобы ободрать его как липку, и мы поделили разницу пополам.

— Что произошло с Вывертом? — спросила Тейлор, наклоняя голову в замешательстве. — В новостях не было ничего о том, что его поймали…

Джая беспечно пожала плечами.

— У него случился сердечный приступ после того, как я рассказала ему, что мы разрушили работу его жизни в течение одного дня. Я закопала его в бетоне под одним из заброшенных зданий в центре города.

Глаза Тейлор широко распахнулись, словно тарелки, а Лиза хлопнула себя ладонью по лицу. Дэнни просто уставился на весёлую девушку, которая, по сути, убила человека.

— Это не внушает уверенности, — осторожно произнёс он, молясь, чтобы не вывести из себя психопатку на своей кухне. — Я не хочу, чтобы моя дочь находилась в компании с убийцей.

Джая пристально посмотрела на него, прежде чем наградить его дочь обнадёживавшим взглядом.

— Мистер Эберт… Тейлор, реальной личностью Выверта являлся Томас Калверт. Он состоял в СКП и взломал их безопасность настолько сильно, что мы с Лизой смогли воспользоваться его тайными ходами, чтобы читать электронные письма директора. Указанный директор, Эмили Суинки, служила с ним в специальных силах СКП, в частности, во время первоначального нападения против Нилбога. Он оказался достаточно целеустремлён, чтобы иметь практически железное прикрытие в своей гражданской жизни, и имел маленькую армию наёмников, вооружённую технарским оружием и бронёй, служившей ему в его кейповской личности.

Азиатка побарабанила пальцами по столу, собираясь с мыслями, прежде чем посмотреть обратно на Тейлор.

— Я говорю тебе это, чтобы ты поняла: существуют некоторые злодеи, которые не могут быть привлечены к ответственности в рамках нынешней системы. Ты не незнакомка коррупции и фаворитизма, думаю, — произнесла она с поднятой бровью.

Тейлор нервно заёрзала, прежде чем неохотно кивнуть. Дэнни сделал мысленную пометку спросить, какого чёрта это было.

— Выверт был совершенным садистом, — продолжила Джая. — Он планировал украсть племянницу мэра, Дину Элкотт, которая является безумно мощным предсказателем. Он хотел накачать её наркотиками по уши и держать её в подземной базе, пока злоупотреблял бы её силами.

Тейлор сузила глаза в ярости, и Дэнни ощутил себя немного больным от этой мысли. Джая одобрительно кивнула на их реакции.

— Ага, не знаю, что он планировал делать дальше, но достаточно сказать, что он был плохим, плохим человеком. Я не ощущаю никакой вины после смерти Выверта, честно, я из-за этого только лучше сплю. Говоря об этом, — она обернулась к Дэнни, — Тейлор уже выразила своё несогласие по моему… полному энтузиазма методу сражения. Я буду практиковать немного менее, ух, разрушительные способы борьбы с преступностью.

Комната была наполнена молчанием то мгновение, пока отец с дочерью осознавали эти новые откровения. Дэнни, если он был с собой полностью честен, обнаружил, что не может осудить девушку за её действия. Предполагая, что всё, что она сказала, было правдой, естественно. Это не являлось тем предположением, которое он хотел принимать с лёгкостью.

— Я… я думаю, что понимаю, — тихо произнесла Тейлор, смотря на какую-то точку около ног Джаи. — Я… я не согласна с тем, что ты сделала, но думаю… — она сделала глубокий вдох и кивнула себе, прежде чем встретиться взглядом с Джаей. — Я не сужу тебя за это. Мы сделаем лучше, вместе. Я знаю это. — Джая улыбнулась девушке и бросилась обниматься.

— Всё это хорошо и прекрасно, но, в действительности, всё, что вы сказали, совершенно не поддаётся проверке, — указал Дэнни, сознательно игнорируя провальные попытки Тейлор сбежать.

— Я не уверена, как мы сможем доказать что-либо, впрочем, если бы Джая собиралась солгать, не знаю, почему бы она признала, что позволила ублюдку умереть, — вмешалась Лиза с лукавой усмешкой. — Н-о-о Выверт был состоятелен. Докажет ли вам бросание чистого миллиона, что, по крайней мере, мы обокрали кого-то, кто не сообщил о краже властям, а потому, наверное, находился на неправильной стороне закона?

Дэнни хватал ртом воздух вместе с Тейлор, и улыбка Лизы стала шире.

— Это… нет, это не будет необходимостью, — пробормотал Дэнни. Физически больно было говорить «нет» такого рода деньгам, но он не собирался принимать то, что могло являться теневой платой за молчание, и он явно не являлся чёртовым объектом благотворительности. — Смотрите, хорошо, я понял. Вам двоим нравится моя дочь, и вы хотите помочь ей. Вы получаете баллы за это. Но. Как я узнаю, что вы сможете защитить её, как вы обещали? Какие у вас вообще силы? — Дэнни приготовился разделать каждую возможную слабость. Эти девушки утверждали, что они смогут защитить Тейлор от безумия, которым являлся Броктон-Бей. Ну, он не собирался позволять юношескому высокомерию позволить убить свою дочь.

— Супер интуиция, — ответила Лиза. — Что угодно, что может делать Шерлок Холмс, я могу сделать в десять раз лучше. Холодное чтение, угадывание паролей и информации о банковских счетах, выяснение того, в какой части города кто-то спал, такого рода вещи, — небрежно пожала она плечами. — Это не особенно полезно в бою, из-за чего я и работаю в качестве наблюдателя. В основном я наблюдаю через технарские камеры и наушники и советую по необходимости.

— Ух, — Дэнни на мгновение оказался сбит с толку, поскольку девушка практически признала, что не могла защитить Тейлор, если бы что-то пошло не так. Он упускал что-то? — Так… Лиза? Я не особенно вижу, как ты сможешь остановить, ох, давай просто возьмём Кайзера, от свежевания моей дочери, когда ты на другой стороне города, — он не особенно смог сдержать жар своего голоса, когда встретился с нахальной улыбкой блондинки.

— Ох, я не смогу сделать ничего вроде этого. Моя работа полностью связана с информацией. Я оставляю тяжёлую работу Джае и Тейлор, — девушка практически излучала самодовольство к этому моменту.

Дэнни мог почувствовать запах ловушки, он не был глупцом, но, когда она указала головой на Джаю, он не мог не нырнуть в неё с головой с рычанием.

— И что делаешь тогда ты? — потребовал он, смотря в сторону самого низкого члена этого странного трио.

— Чего бы я ни захотела, — ответила Джая, лениво дёргая себя за хвост.

— Не… Нет, я имел в виду, что делают твои силы?

Джая наклонила голову в замешательстве:

— Что я и сказала.

— Джая, — твёрдый голос Тейлор остановил взрыв Дэнни. — Мне бы действительно хотелось, чтобы отец был со мной в этом. Я знаю, что он вёл себя, как задница, — Дэнни сдержал вздрагивание, — но он просто хочет то, что есть лучшего для меня… так что, пожалуйста.

Джая снисходительно вздохнула и развернулась в сторону Дэнни. Он молчаливо подготовил речь о самонадеянности и…

— Я могу ощущать, манипулировать и создавать все формы энергии и материи в радиусе нескольких кварталов, — спокойно произнесла Джая. — Если это живое, мне придётся коснуться этого напрямую, всё остальное может быть сделано где угодно в моём радиусе.

Девушка высокомерно улыбнулась, её поведение внезапно испустило такую первобытную опасность, которая кричала монстр.

— Я самый могущественный кейп в Броктоне. Через следующий месяц я стану настолько же сильной, как и Триумвират. Через год вы можете сбросить совместную мощь каждого кейпа планеты на меня, и они даже не испачкают мои ботинки.

Эм.

Хорошо тогда.

Как, чёрт возьми, он должен был отвечать на это?!

Переливавшиеся струи воды искривлялись в воздухе, каждое щупальце разделялось на более и более тонкие нити, все вращавшиеся над деревянным кухонным столом. Медленно каждая нить воссоединилась, формируя вместе вращавшийся шар чистой воды. Затем, без звука или сигнала, вода сдвинулась, едва вздымаясь в газообразный туман, прежде чем какая-то невидимая сила вернула тот обратно в аморфную сферу. Сфера медленно сжалась, облачный пар быстро стал непрозрачным, прежде чем внезапно рухнуть сам в себя с хлопком, сформировав плотный ледяной шар и застучав по столу.

Лиза подавила фырканье от изумлённого взгляда на лице Дэнни Эберта. Он действительно попросил Джаю о демонстрации, и, конечно же, воинственная девушка просто должна была выбрать воду в качестве инструмента. По-видимому, никто не сказал ей, что параллели с Левиафаном редко являлись обнадёживающими. Технически, информировать Джаю, когда та вела себя по-идиотски, являлось работой Лизы, но она отказалась сдерживать воинственную девушку за день встречи с той.

Джая будет Джаей, и Лиза сможет лишь ограничить ущерб. Это являлось трудной и интересной ролью, это уж точно. Вы могли сделать лишь столько для того, для кого последствия являлись чуждым понятием.

Несмотря на свою неблагодарную задачу, Лиза находилась в гораздо более хорошем положении, чем неделю назад. Она была богата, в безопасности, обеспечена и могла уйти в любое время. Она сумела сохранить большую часть шпионской сети Выверта на месте, так что у неё имелся доступ к большему количеству информации, чем она когда-либо желала или использовала.

Ох, и у неё имелась личность массового уничтожения с манией величия, регулярно спрашивавшая её о совете.

Это немного льстило: иметь кого-то настолько совершенно самоуверенного, приходившего к ней за помощью.

Лиза не стала бы обманывать себя: Джая не нуждалась в её помощи. Она была слишком тщеславной, чтобы вообще на самом деле полагаться на другого человека, но казалась искренне наслаждавшейся компанией Лизы и её вкладом. Странное положение дел, правда, учитывая её нормальное отношение полной отстранённости. Было сюрреалистично наблюдать за Джаей, пока та проходила по улицам, с её пустым и безразличным взглядом, пока они странствовали через и сквозь толпы. Будто они все являлись лишь атомами в её глазах. Вещами, которые могли быть рассеяны прикосновением и прихотью. Лиза могла понять поведение старшей девушки, даже если иногда оно пугало её. Силы изменяли людей, к лучшему или худшему. Чего она не могла понять, что провалилась, даже сейчас, осознать, это спонтанную участливость вокруг определённых людей. Как Рейчел с её собаками, но вместо целого вида, это было совершенно, яростно произвольным.

Лиза ненавидела произвольную информацию. Не существовало никакого образца, никакого предупреждения, никакой причины, почему Джая внезапно начнёт заботиться, и это сводило Лизу с ума. Она также не могла просто спросить, поскольку ощущала, будто Джая ожидала Лизу осознать это саму, и Лиза, по какой-то чёртовой причине, действительно не желала разочаровывать своего сумасшедшего компаньона.

Она не собиралась начинать заботиться. Как это вообще произошло? Лиза была совершенно довольна своим первоначальным планом: обокрасть Выверта и пойти своей дорогой. Джая являлась интересной тайной, но почти не стоила нахождения в дыре, которой был Броктон-Бей.

Тем не менее, пока она сидела в том пыльном бетонном складу и слушала, как Джая спокойно раскрывала все секреты Выверта, она подумала, что готова задержаться. Сперва она осталась, поскольку хотела узнать, понять, как Джая знала вещи, которые знала. Её сила была полезна в том направлении, впрочем, гораздо меньше, чем обычно. Лиза могла получить лишь столько при помощи одного только языка тела, и она не собиралась доставать девушку ради информации. Она верила, что Джая не причинит ей вреда, что Джая действительно честно заботилась о ней, но она не собиралась испытывать эту веру.

Нет, это было бы очень, очень глупо.

В любом случае, Лиза сказала себе, что она останется до тех пор, пока тайна не будет раскрыта. Почему нет? Сплетница исчезла, в конце концов, её обтягивающий костюм был с радостью сожжён до углей вскоре после смерти Выверта, и, с Джаей поблизости, чего ещё было бояться? Никого не волновала Лиза Вилбурн. Она являлась лишь очередной девушкой, затерявшейся в толпе. Так что Лиза осталась, полная решимости наблюдать за Джаей, раскрыть все её глубочайшие секреты.

А затем случилась Тейлор. Когда Лиза впервые увидела Тейлор, неуверенность той кричала, словно физическая сила, словно идеальный шторм печали и самоотрицания. Бедная девушка имела практически нулевую самооценку, несмотря на грубые усилия Джаи, и практически отчаянно нуждалась в дружбе, что засело в сердце у Лизы. Честно, Тейлор могла действительно воспользоваться терапевтом, но, если друг являлся всем, в чём она нуждалась, тогда Лиза сможет предоставить. Как она не могла, когда альтернативой являлось оставление Тейлор наедине с не такой уж нежной заботой Джаи?

Неуклюжий подросток практически приварился к бедру Джаи к этому моменту, видя старшую девушку как какого-то Мессию Настоящей Дружбы. Лиза была… обеспокоена. Джая, несмотря на, по-видимому, альтруистические намерения, не являлась на самом деле способной к состраданию. Она ощущала его, могла воссоздавать эмоцию и понимать, что вызывало это, но её ответы всегда были не теми, всегда безапелляционными, никогда не утешавшими, будто любая трагедия, которую бросит в неё жизнь, просто отскачет. Между стремлением Джаи к снесению проблем и ужасной потребностью Тейлор быть услышанной, пара направлялась прямиком к односторонней, чрезвычайно несчастливой дружбе. Лиза нашла такой результат неприемлемым.

Да, Лиза действительно являлась Святой. На неё ни в коей мере не влияли недостатки людей, которым она могла доверять, людей, на которых она могла положиться в помощи ей, когда мир превратился в дерьмо. Не то чтобы она находилась в состоянии постоянной паранойи с тех пор, как присоединилась к Неформалам. Нет, её действия были совершенно бескорыстными, подпитанными лишь желанием помочь девушке в ужасной ситуации.

Да.

Если и существовало что-нибудь, на что можно было пожаловаться во всём этом соглашении, так это на знающую улыбку Джаи, когда она представила Лизу Тейлор. Она заставила мозг Лизы зудеть. Джая знала, что Лиза примет младшую девушку, знала, что Тейлор попадёт по каждой отдельной цели в стене симпатии Лизы, и имела наглость сидеть там и быть самодовольной при этом!

Чёртов читер.

Теперь Лиза хорошо и действительно застряла. Она должна была пойти и привязаться к людям, вместо того чтобы схватить несколько грузовиков наличных и сбежать из штата, как разумный злодей. Ну, бывший злодей, неохотный герой.

Итак! Теперь это являлось её жизнью; пара надёжных друзей, переполненная свинья-копилка, разумная безопасность и умиравший, смертельный город. В общем, не слишком убого. Она могла работать с этим.

Лиза позволила своему фокусу вернуться обратно к настоящему, лениво изучая Дэнни Эберта, пока тот боролся за оправдание, любое оправдание, чтобы не подпустить свою дочь к улицам. Это не сработает. Лиза была уверена в этом, одним путём или другим, Тейлор найдёт путь в костюм. Говоря об этом, нигде не было написано, что ей требовалось пожертвовать семейной жизнью ради героической. Тейлор хотела лучшее из обоих миров, поддерживавшего родителя, сильную команду и чистый город. Джая могла ей дать последние два со временем, но, здесь и сейчас, Лиза могла решить первое.

Она двинула плечами, выпрямляя изгибы, что накопила от сидения на расшатанном стуле Эбертов, и наклонилась к Дэнни.

— Мистер Эберт, — тихо произнесла Лиза, привлекая его внимание. — Я верю, что могу помочь вам успокоить ваши волнения, — она улыбнулась ему и освободила контроль над своей силой.

Лиза наблюдала за лицом Джаи с изумлением, пока выражение лица старшей девушки менялось между озадаченным и раздражённым.

— Так… я, возможно, немного переоценила тут свои способности.

— Угу.

— Да ладно! Я копировала что-то вроде этого раньше, и это сработало отлично!

— Джая, ты сравниваешь влажный бетон с зоной замершего времени.

Джая запыхтела, отворачиваясь от Лизы, чтобы бессмысленно уставиться на стену. Лиза подавила смешок, зная, что её подруга в действительности изучала дело рук Бакуды, расположенное почти на удалении двух кварталов и кордона СКП.

Разделяемая судьба Крюковолка и Алебастра заняла все новости этого утра, и Джая, являясь одновременно беззаботной и высокомерной, настояла на посещении указанного места, чтобы она смогла «скопировать бред той сумасшедшей суки».

До сих пор ничего не прошло хорошо.

Пара спряталась в заброшенном здании, чтобы избежать внимания, пока Джая пыталась разобрать то безумие, которым являлись творения Бакуды, лишь редкими ругательствами и сердитым фырканьем нарушая молчание утра. Лиза знала, что они находились почти на границе радиуса её подруги, и лишь стойкий отказ Лизы настраивать против себя СКП удерживал Джаю от штурма изолированной зоны под тирады о сокрытии и свободе прессы. Было слишком рано для глупой битвы, и Лиза ещё не восстановила свою силу от использования прошлой ночью в резиденции Эбертов.

— Не знаю, чем половина из этого дерьма вообще является! — яростно пробормотала Джая, её взгляд быстро перемещался туда и обратно, воспринимая мир так, как (Лиза знала) было совершенно непостижимо.

— Ну, большинство технарей также не знает, как работает их техника, — лениво ответила Лиза, мысленно пересматривая то малое, что она понимала о технарских творениях: — Также я считала, что тебе не требуется понимать что-то, чтобы скопировать это? Я верю, то было твоими точными словами, — она не просто верила этому, она вспомнила это идеально, поскольку, сделай любой, кроме Джаи, такое заявление, она бы заставила их поручиться.

— Ага, ну, оказывается, манипулирование временем немного сложнее, чем это, — признала неохотно Джая: — Я могу скопировать поле, ну, засунуть новое в существование, но я не имею и понятия, что это сделает, — она задумалась и нахмурилась, подбирая правильные слова. — Моя сила не называет вещи, — медленно объяснила она: — Мне приходится работать с практически всем, тыкая это своей силой и наблюдая за результатом. Проблема здесь состоит в том, что что-то должно удерживать этот пузырь в нашем относительном пространстве.

— Ох, чтоб меня, — прошептала Лиза в ужасе, пока её сила с радостью информировала обо всех способах, какими она могла погибнуть в этой ситуации: — Если якорь потревожить…

— Ага, — согласно кивнула Джая: — Я не имею представления, что может случиться. Может быть, без якоря, весь пузырь разрушится. Может быть, якорь автоматически прикрепится к чему-то новому. В худшем случае, он захватит какую-то случайную точку в пустом пространстве и разорвёт себе путь туда через планету.

— Это… маловероятно, — нерешительно указала Лиза, добавленное я надеюсь осталось невысказанным. — Но просто на всякий случай, давай не будем связываться с пугающим временным полем.

— Впрочем, есть и хорошие новости, — добавила радостно Джая. — Весь беспорядок находится в режиме онлайн с энергетическим источником, пробивающимся через стены этого измерения, как и любая сила, что означает, что я могу отключить его, если понадобится. Например, если нам понадобится запасной нацист по какой-нибудь причине.

— Ух, — существовали моменты, редко, но моменты, когда у Лизы просто не находилось слов. Это было состоянием, которое, казалось, происходило гораздо чаще в присутствии Джаи.

— На самом деле, я надеялась исследовать силу оборотня Крюковолка в какой-то момент. Было бы довольно полезно скопировать, думаю, — продолжила Джая, потирая подбородок в размышлении. — Лишь биологические металлические части, я имею в виду, не действительную ужасную аномальную волчью часть. Так что хорошо знать, что он не направится никуда, пока мне не потребуется его вскрыть.

Лиза сделала глубокий вдох, тихо подавляя желание вырвать, или сбежать, или какую-то комбинацию того и другого. Будет нехорошо испачкать её одежду, и Джая, скорее всего, просто погонится следом, беспокоясь.

— Хорошо, — произнесла она спустя мгновение. — Продолжаем. Мы здесь закончили? — пожалуйста, скажи да.

Джая скрестила руки, перебирая пальцами по обнажённой коже, её лицо исказилось в неохотном, хмуром выражении:

— Да, хорошо. Я вернусь позже, как только СКП потеряет интерес, — она взглянула на Лизу, беспокойство ненадолго отразилось на ее лице. — Твоя голова в порядке?

Лиза одобрительно фыркнула. Она не была в порядке, её мозг, на самом деле, ощущался, словно кто-то постучал по нему молотком, но не существовало буквально ничего, что с этим можно было сделать, так зачем жаловаться? Головные боли умников являлись неудачным фактом жизни к этому моменту.

Впрочем, Джая, должно быть, пропустила ту памятку, поскольку она просто скептически уставилась на налитые кровью глаза Лизы.

— Я буду в порядке достаточно скоро, — успокаивающе ответила Лиза: — Серьёзно, это совершенно нормально.

Джая смотрела на неё ещё мгновение, прежде чем беззаботно пожать плечами. Пара покинула обветшалое здание вместе, направляясь к ближайшей автобусной остановке и домой.

* * *

Кофе являлся настоящим величайшим изобретением человечества. Лиза счастливо вздохнула в свою чашку, пока сладкая-сладкая энергия втекала в её вены. Она уже успела ощутить, как её головная боль слабеет под чистой силой кофеина. Смех из другого угла комнаты был проигнорирован с практикованной заботой. Лиза осушила чашку и удовлетворённо улыбнулась. С миром всё было в порядке.

— Так ты наслаждаешься тут собой?

Лиза покинула Нирвану как раз на достаточно долго, чтобы пробормотать:

— Замолчи.

Джая, развалившись на очень дорогом диване Лизы в своих грязных ботинках, рассмеялась:

— Ну, когда закончишь, мне нужно, чтобы ты кое-что изучила для меня.

— Ун-нг-гх-х-х, — красноречиво ответила Лиза, позволяя себе развалиться на ближайшем стуле. Её ответ колебался между «ладно, хорошо» и «иди сгори в пламени».

— Хорошо, — беспощадно продолжила Джая. — Я хочу узнать, что планирует Кайзер делать теперь, когда СКП впрах разбила его план по призыву к общественности. У нас всё ещё имеется несколько кротов в Империи, правильно? И как много кейпов они потеряли, в любом случае?

— Руна, Цикада и Виктор захвачены, Крюковолк, Алебастр и Штромтигр убиты, — выпалила на одном дыхании Лиза: — И у них всё ещё имеется достаточно кейпов, чтобы быть угрозой, — она утомлённо помассировала бровь. — Кайзер теперь должен будет ввести большую игру, когда его пассивный подход провалился так впечатляюще. Не думаю, что он ожидал, что СКП нарушит статус-кво с таким… энтузиазмом, и он определённо не ожидал, что Лун окажется достаточно умным, чтобы воспользоваться боями.

Джая презрительно фыркнула:

— Ты слишком сильно восхваляешь героев. Шестеро кейпов пало со стороны Империи, и Протекторат ответственен лишь за двоих из них. В итоге — это довольно жалко.

— Демон Ли вмешался в несколько боёв, — указала Лиза. — Оружейник, в частности, скорее всего победил бы в своём сражении. Могло бы даже спасти его карьеру.

— Эх, не проблема, — Джая небрежно помахала рукой. — Если повезёт, они отправят его в какую-нибудь захолустную свалку, и мы сможем переманить его. Месяц или два без преступлений для остановки, и он будет отчаянно нуждаться в шансе.

Лиза почувствовала, что её челюсть падает, пока она пыталась связать заявление Джаи с её предыдущими действиями:

— Чт— Разве ты не ненавидишь Оружейника?

Джая моргнула в замешательстве:

— Нет… Почему ты вообще так думаешь?

— Ты — Джая! Ты буквально жалуешься о нём каждый раз, как поднимается тема Протектората! Высокомерный охотник за славой? Что-то напоминает? — вскрикнула Лиза, мучительно осознавая, насколько пронзительно прозвучал её голос.

Джая слегка скривилась, прежде чем принять невинный вид:

— Лиза, я не ненавижу его, я просто считала, что ему требовался урок в смирении. Я планировала немного повалять его, может быть, скомпрометировать его перед камерой, или что-нибудь, но увольнение, наверное, поможет в этом. Просто дай ему немного времени охладиться с Драконом, и тогда мы подберём его.

Лиза промолчала и сделала управляемый вдох. У неё возникло так много вопросов, тем не менее, имелось сильное подозрение, что ей действительно не хотелось знать.

— Правильно, — сказала она, дотягиваясь глубоко, глубоко в колодец самоконтроля: — Так, Кайзер. Он потерял что-то вроде половины состава, на данный момент выглядит словно слабейшая игра в городе, несмотря на деление города с кем-то, именующимся Толкач, и в отчаянной необходимости победы для моральных целей. Также, он сумел загнать себя в не летальные меры при сражении с героями из-за всего «праведной стойки» угла, под которым пытается работать.

Джая кивала вместе с её резюме, казалось, витая в мыслях. Спустя мгновение она нахмурилась, размышляя:

— Так, АПП тогда? Честно, у них всё ещё достаточно людей для захода на территорию АПП и попытки проведения побега из тюрьмы для их пойманных кейпов.

— Кажется вероятным, — сухо сказала Лиза. — Луну придётся среагировать на то маленькое вторжение, и, конечно, Барыги, являясь чёртовыми идиотами, наверное, попытаются также получить кусок пирога. Ура, война банд.

— Я вижу это как возможность, — произнесла Джая с улыбкой. — Для Тейлор будет хорошо попрактиковаться в силе, немного её ужесточив.

— Множество людей умрёт, — ровно заявила Лиза.

— Множество членов банд умрёт, — согласилась Джая. — Извини меня, если я не буду плакать о них.

Лиза не ответила, решив просто закрыть глаза и подумать. Самой большой проблемой в размышлении Джаи являлось то, как легко, как просто будет для неё поскользнуться и попасть в список на убийство. Одна оплошность, шальная пуля в одного из нескольких людей, о которых она заботилась, и город сгорит. Честно говоря, Лиза не особенно заботилась о неизбежной жестокости, за исключением той малой угрозы, что та может представлять для неё лично, но сама идея слонявшейся по улицам Джаи была ужасающа, даже с Тейлор в качестве компаньона. Вид огромной огненной бури заиграл в её мыслях, сильный страх, что она ощутила, когда просто осознала, на что её подруга была способна, и как мало людей было способно изменить её…

— Лиза? — Джая взволнованно всмотрелась в неё: — Всё в порядке?

Лиза тяжело вздохнула. Она выбрала эту ответственность, решила действовать в качестве предохранителя на ядерном оружии, так что не было смысла хандрить. Она приоткрыла глаза и мрачно улыбнулась:

— Ага, всё в порядке, Джая. Просто… волнуюсь без причины.

— Ох, тогда хорошо, — счастливо ответила Джая. — Тебе не нужно ни о чём волноваться, знаешь? Я буду здесь для тебя, в конце концов.

Она будет, Лиза знала. Джая сдвинет горы (довольно буквально) для неё и Тейлор, и никого ещё. Именно в этом и заключалась проблема.

Им просто придётся поработать над этим, пообещала себе Лиза. Вместе — она и Тейлор — они смогут, будут, выведут лучшее из Джаи. Наивная мечта Тейлор, мечта о городе в мире, находилась полностью в пределах возможностей сумасшедшей девушки рядом с ней.

Лиза не оставит друзей, не позволит страху контролировать свою жизнь. Никогда снова. Она была свободна, свободна от Выверта, свободна от родителей, свободна ото всех тех, кто попытается воспользоваться ей.

Она выбрала это.

Она выбрала это.

Всё будет в порядке.

♪Ты должен знать, когда их сдерживать, знать, когда их загонять, знать, когда уходить, и знать, когда убегать…♪

Колин мрачно вздохнул на последнюю песню, появившуюся в списке треков адаптации к культуре Дракон. Он попросил её помощи в решении некоторых из его более вопиющих социальных проблем, но до сих пор испытывал лишь ограниченный успех. По всей видимости, это являлось общей тенденцией всех его недавних усилий. Он совершенно не смог достигнуть ничего значимого во время рейдов на Империю ранее на неделе, а теперь вся организация, казалось, исчезла в строениях.

Колин был так близок. Очередная минута или две, и оба — Крюковолк и Алебастр — пали бы. Он смог бы оставить удержание солдатам СКП и переместился бы к следующему сражению. Возможно, без вмешательства извне, он смог бы добраться до сражения Триумфа вовремя, чтобы предоставить какую-то отчаянно необходимую помощь. Привнесение четырёх кейпов Империи за одну ночь, с помощью или нет, являлось большим подвигом, и, хоть это не остановило бы его неизбежное перемещение, это могло оказать ему маленькую услугу с верхними эшелонами Протектората, какую-то небольшую надежду, чтобы уцепиться.

Впрочем, жизнь редко шла навстречу Колину Уоллису. За, возможно, первый раз в своей жизни, у Луна имелась стратегическая идея, что не состояла в зарядитьвырастисжечьУНИЧТОЖИТЬ! Бомбёжка Демона Ли погубила лишь трёх кейпов Империи, прежде чем тот прекратил нападение, или, возможно, был остановлен, если отчёт о новом независимом был правдив, но это было больше, чем весь Протекторат. Не имело значения, что Ли одержал успех, лишь подобрав членов Империи, пока те сражались с героями Протектората. Вне зависимости от того, как громко Колин протестовал, тот факт, что Демон Ли вмешался в победные бои, всегда будет опускаться. Публика будет видеть числа, будет слышать отчёты о Демоне Ли, практически спасшем Триумфа, и будет судить Протекторат, как слабого, ненадёжного. Не имело значения, что Ли являлся психопатом, холодным, целеустремлённым серийным убийцей. В эту неделю он убивал нацистов. В эту неделю его будут хвалить.

Люди были вот такими глупыми.

Так что, не было никакой славы для Колина, никакой финальной битвы, чтобы искупить себя. Он не сможет даже броситься в технарство, поскольку его бюджет был урезан до абсолютного минимума, как раз достаточно, чтобы поддерживать его текущую экипировку. Это и являлось причиной, почему Колин находился снаружи на мотоцикле, патрулируя территорию АПП, вместо исследования временной технологии Бакуды с Дракон.

Колин отвлёкся, находясь не в своей тарелке, размышляя о мрачном будущем. Его «патруль» являлся не более чем оправданием оставаться занятым.

Технари не были созданы для бездействия. Тем не менее, его попытки на самоотвлечение жалко проваливались. Улицы успокоились после дней рейдов, будто преступники, как один, укрылись от ярости Протектората. Колину стыдно было признавать, но он обнаружил себя надеявшимся, что мир завершится перед его переездом к концу месяца. Хоть Протекторат не сумел удалить большинство кейпов Империи, они всё же смогли захватить абсурдный объём имущества и дюжины обычных членов банд. Отбросы города устрашились, но неделя заканчивалась, и у бандитов была короткая память. Избиение обычных головорезов едва защитывалось за достижение, но это, по крайней мере, позволит ему некоторую меру раскаяния, позволит ему достигнуть некоторую меру хорошего в городе до его изгнания.

Он разъезжал на мотоцикле по пустым улицам, сворачивая через задние переулки и разбитые дороги, которые он знал, словно тыльную сторону руки. Он прислушивался к низкому гудению двигателя, вспоминал строжайшую заботу, что вложил в создание любого и каждого куска его великолепной машины. Он мечтал о лучших временах, днях, где смерть ребёнка не падала бы на него, где он мог бы переложить вину за ошибки на юношеское рвение, а не простое высокомерие. Когда он изменился? Когда его желание защитить превратилось в необходимость превзойти? Его ли амбиции, пылающе сильные даже сейчас, провели его по этому пути? Вопросы, сомнения, самоанализ — у Оружейника не было времени на эти вещи. У Оружейника имелась война до победы, вечная битва против самой концепции преступления, сражение, что будет переводить его из города в город всю его оставшуюся жизнь. Колин, однако, имел всё время в мире. Возможно, пришло время подумать над вопросами, которые он так долго игнорировал?

Это произошло в тот момент, когда Колин решил задуматься над этими глубоко личными и менявшими жизнь вопросами, многоквартирное здание через квартал от него решило взорваться. Сторона, встречавшаяся с его улицей, прорвалась, словно спелая дыня, распыляя бетон и стекло по тротуару, прежде чем напор огня заполнил зиявшую дыру.

Ответ Оружейника оказался инстинктивным и немедленным: развернуть мотоцикл до остановки, дважды проверить GPS и передать быстрый отчёт тому, кто бы ни обслуживал коммуникатор:

— Это Оружейник, многоквартирное здание только что зашлось пламенем у моего местоположения. Причина неизвестна, но похоже на какую-то взрывчатку. Выдвигаюсь, чтобы помочь гражданским.

Он двинулся вперёд с целью, занимая как раз достаточно времени, чтобы развернуть алебарду и запечатать маску против тепла. Где именно указанные гражданские находились, он не знал, но эти многоквартирные здания не были заброшены, и он не станет просто бесцельно стоять, пока... Его мыслительный процесс резко прервался, когда шторм артиллерийского огня вырвался изнутри здания. Оружейник нырнул в ближайший переулок, выжидая удобный момент, чтобы вызвать подмогу, и заглянул за угол. Его броня была пуленепробиваемой, но он не станет с готовностью бросаться в горячий свинец.

Первым предположением Оружейника стало простое сражение банд. Бакуда уже показала себя готовой выдавать свой технарский арсенал, и нервничавший бандит мог с лёгкостью запустить бомбу в слепой панике. Осторожность, однако, редко являлась неправильным решением. Он ловко развернул алебарду, направляя острый конец в сторону ближайшей крыши. Дёрнувшись, скрытый крюк запустился в бетонную стену и поднял его наверх. Он забрался на твёрдую поверхность, автоматически перезаряжая абордажную цепь, и быстро осмотрел заднюю часть автостоянки.

Удивительно, что могла показать небольшая высота. Задняя часть здания являлась настоящей военной зоной. Дюжины мужчин и женщин в цветах Империи и АПП рвали друг друга в жестокой рукопашной схватке. Как оказалось, в таких стеснённых условиях пистолеты оказались быстро отброшены после открывшегося залпа. Оружейник мог видеть части тел, разбросанные по голому бетону, предположительно, вырванные силой недавнего выстрела. Среди полчища тел он едва мог разглядеть пятно, прорывавшееся сквозь толпу, которое выглядело удивительно похоже на Блицкрига, если бы тот внезапно развил суперскорость. Очередное быстрое сканирование толпы, там! Сзади, защищенный со всех сторон блеск красного: Отила.

Оружейник продолжал прятаться, пригнувшись за уступом крыши.

— У меня есть визуальное изображение двоих кейпов Империи, — прошептал он в микрофон в шлеме. Я повторяю: — Отила и Блицкриг находятся у моего местоположения, сражаются с не обладающими силами бандитами АПП.

И избивают их, что не удивительно. Что делало тот факт, что Империя, казалось, отступала, ещё более запутанным.

Мягкий шлепок успокоил его замешательство, когда граната выкатилась из задней двери горевшего здания и врезалась в самое большое скопление людей. Тошнотворное хлюпанье, вспышка света, и дюжина тел превратилась в ужасную смесь органов и брызг крови.

Оружейник остался в укрытии, пока Бакуда показывалась в поле видимости, неся гранатомёт, который казался слишком уж большим для её низкого тела, всё это время крича. Его приборная панель автоматически перевела разозлённый японский в серию оскорблений, пока он перемещал алебарду в обе руки, направляя клинок вперёд. Он нацелился, и движением, практикованным тысячи раз, выстрелил детектором в ногу Бакуды.

Разозлённый технарь не сумела заметить никаких непорядков, вместо этого решив выстрелить в Отилу. Козырь Империи закричала, и размытая фигура схватила её за талию и вытащила за зону выстрела. Её «охранники» не сумели сбежать вовремя, и, казалось, исчезли из существования, когда граната детонировала. Блицкриг остановился на время, всё ещё с Отилой в руках, и, казалось, рассматривал Бакуду. Оружейник мог ясно видеть, как тот смотрел на гранаты на ремне той, прежде чем развернуться к отступлению.

Оставшиеся члены банды Империи раскололись с уходом Блицкрига, расходясь в разных направлениях, отчаянно ища избавления от очевидно потерявшего рассудок технаря по бомбам, которая всё ещё выкрикивала проклятия на японском.

С практически завершением недолгой битвы Оружейник молчаливо спустился с крыши и направился в сторону мотоцикла. Он объедет вокруг здания, чтобы дождаться поддержки, и, как только Бакуда посчитает себя в безопасности, как только его передатчик покажет, что она неподвижна, он ударит.

Оставалось всё ещё что-то хорошее для выполнения в этом городе.

— Ты говоришь мне, — прорычал Колин в своё радио, его голос источал молчаливую ярость, — что мы игнорируем Бакуду, технаря по бомбам, которая никогда не проявляла и малейшей сдержанности.

— Нет, Оружейник, мы просто не атакуем технаря в её лаборатории в середине войны банд! — ответ Ханны был коротким, но суровым, отдававшим напоминанием, что он более не выдавал распоряжения. Тем не менее, старые привычки было сложно сломать, и он не мог сопротивляться отстаиванию своего мнения.

— Она всё ещё восстанавливается от недавней атаки, и, кажется, отклонившаяся бомба почти уничтожила здание, — указал он. — Её текущее положение практически невозможно усилить, и, если Империя передвигается по территории АПП, как ты говоришь, то её, скорее всего, вызовут для помощи. Я смогу захватить её, когда она придёт в движение.

— Ты хочешь взять её, как только она подготовится к сражению с Империей? Когда она будет готова к сражению с кейпами? — отсутствие уверенности не прозвучало, но ощущалось болезненно в любом случае. Колин сознательно проигнорировал это, решив сфокусироваться на заботе Ханны, а не на пренебрежении его способностями.

— У меня есть план. — Нечто вроде. — К тому же, захват Бакуды будет большой победой. Слишком опасно ее игнорировать в качестве множителя силы. Как только Империя будет выгнана из города, нам потребуются слабые АПП, если мы захотим поддерживать порядок. — Мы, произнёс он, будто он будет в городе, как только завершится этот беспорядок.

Если Ханна заметила оговорку, она любезно проигнорировала её.

— Мы не можем выделить никого на усиление тебе, Оружейник, — подчеркнула Ханна. — Позволение кейпам Империи неистовствовать, даже на территории АПП, заставит нас выглядеть слабыми. Вне зависимости, как удобно это может быть, позволение кейпам-злодеям убивать друг друга на улицах не соответствует нашему предписанию. Нам придётся усилить СКП и ПДББ на месте.

— Я смогу разобраться с ней сам, — настоял Колин. — Если я не увижу возможности, отступлю и перегруппируюсь, но, по крайней мере, дай мне час на попытку.

Наступила долгая пауза. Наконец, Ханна ответила на его просьбу:

— Один час, Оружейник. Удачи.

Колин молча и с облегчением закрыл свои глаза.

— Подтверждаю, — ответил он автоматически. Он вздохнул и осмотрел маленький переулок, в который нырнул, чтобы ввести в дело Протекторат. Тот подходил в качестве укрытия для его мотоцикла, заключил он. Он находился на удалении менее квартала от очевидной лаборатории Бакуды, и она ещё не выдвинулась за пределы здания. Она вооружалась, подозревал Колин, чтобы разобраться со мстительным нападением Империи на территорию АПП; возмездие Кайзера за вмешательство Ли во время рейдов СКП.

Да, этот переулок как раз подойдёт. Он активировал защитную экипировку на транспорте, огромный массив вооружения, предназначенный для практически всего, попытавшегося притронуться к его собственности. Еле уловимое движение руки удалённо просигнализировало мотоциклу подвезти себя к местоположению, где имелось достаточно боеприпасов, чтобы прорывать бетонные стены при абсолютной необходимости.

Колин действительно, действительно надеялся, что это не окажется необходимым. Он не хотел сражаться с Бакудой в любых обстоятельствах, тем более в закрытых помещениях здания, и, по факту, надеялся вывести её из сознания до того, как она вообще заметит его. К сожалению, этот план полагался полностью на то, что он окажется незаметным в своей синей и сверкающей чёртовой серебряной броне. Никогда он не ненавидел отделение пиара Протектората больше. Это заставляло его скучать по тёмно-серому с коричневым своей юности, ещё когда лишь его результаты имели значение. Теперь он застрял в попытке быть скрытным в костюме, созданном, чтобы вызывать трепет и страх, настолько громко, насколько возможно.

Он не стал бы рисковать подъезжать как можно ближе. Честно, было чудом стечения обстоятельств, что он остался незаметным во время предыдущего сражения, и, к этому моменту, тут разместятся наблюдатели, смотрящие за подкреплением Империи на месте. Его единственный реальный вариант проходил по крышам.

Ах, ну, жалобы на это никак не приведут его туда быстрее.

Колин забрался на крышу, используя автоматический крюк, встроенный в алебарду, чтобы быстро подняться, и осторожно добрался до местоположения своей цели: многоквартирный комплекс напротив лаборатории Бакуды.

Немного успокаивало, в некотором смысле, вот такое возвращение к основам. Обратный звонок к его прежним дням, когда его победы одерживались больше благодаря решительности и хитрости, а не огромному разнообразию, которое обеспечивала его техника. Его специальностями являлись миниатюризация и эффективность, в конце концов, и сражение далеко за его весовым классом требовало гибкого мышления, которое он потерял, пока его бюджет и уровни техники увеличивались.

Оружейник прервал рефлексию, обнаружив себя в удобной позиции на крыше квартиры, и расположился в ожидании. Его терпение совсем не иссякло, поскольку через несколько минут Бакуда появилась вместе с толпой миньонов. Не обладавшие силой члены банды несли коробки боеприпасов, и, момент спустя, джип с открытой крышей завернул за угол. Ящики оказались загружены в транспорт, и у Колина почти случился сердечный приступ, когда Демон Ли ненадолго появился на той же чёртовой крыше, чёрт побери, откуда он пришёл, прежде чем телепортироваться вниз по улице.

Двое злодеев приглушенно и недолго поговорили, и Бакуда передала Ли связку гранат. Ли коротко кивнул, прежде чем исчезнуть в пепле, предположительно, уходя, чтобы усилить АПП против атак Империи. Колин напряг мускулы, тихо разминаясь в подготовке к будущей битве. Если он собирался действовать, то это должно было случиться скоро.

Его момент настал, когда Бакуда обратилась к своим людям, взгромоздившись на капот джипа.

— Хорошо, ублюдки, слушайте! Время показать нацистским мудакам, кто правит этим городом!

Датчик Колина крепился на лодыжке её ботинка. С половину кнопки и окрашенный в тускло-коричневый, скорее выглядел, словно пыль или гравий, чем что-то подозрительное.

— Мы научим их ощущать страх! Мы покажем им, что происходит с людьми, которые связываются с АПП!

Специальность Колина позволяла ему проявлять большую гибкость. Редко встречался хоть один кусок техники, имевший лишь одну цель. Его трассирующий дротик вовсе не был предназначен для долговременного наблюдения.

— Вы, плебеи, представляете меня там, так что покажите хорошее шоу для Луна, или я заменю ваши органы гранатами.

Дротик являлся инструментом для преследования и захвата, тем, который ему редко требовался в эти дни, но всё равно современным технологическим инструментом. Он думал долго и много о том, как лучше всего создать лучшее отвлечение, которое казалось сначала больше вводившим в замешательство, чем опасным. Незаметным движением руки Колин активировал датчик.

— Вы, каждый, получите дв...

БРРРРИИНННННГГГГГ!!!!

Самая громкая, самая неприятная мелодия для мобильного, которую только мог достать Колин, вырвалась из крошечных динамиков, полностью срывая речь Бакуды. Она резко дёрнулась, прежде чем бешено заозираться по сторонам в поисках источника помех. Ей потребовалось меньше секунды, чтобы взглянуть на свой ботинок, и она подняла ногу, чтобы лучше изучить дротик, который теперь сверкал радостным жёлтым. Движение привело к расположению устройства Колина на обозрение практически всей толпы.

— Какого чёрта...

Одним плавным движением Колин поднялся на ноги, прицелился и выстрелил транквилизатором из острого конца алебарды. Дротик пришёлся Бакуде в шею, как раз когда датчик взорвался суперзаряженной ослепляющей гранатой. Толпа закричала, Бакуда рухнула, словно тряпичная кукла, и Колин очень быстро спустился с крыши. Он сможет покрыть пеной сборище, в его алебарде имелась единственная пенная граната, но он не был готов тратить такое дорогое оружие на что-то, меньше бугая. К тому же, в то время как скорость была здесь важнее, укрощение дюжины слепых и глухих бандитов едва ли являлось для него проблемой.

Колин приземлился и пробился через толпу, широкие взмахи его алебарды разбрасывали дезориентированных членов банды, словно кегли для боулинга. Он не сможет арестовать их сейчас, так что он остановился на лёгком избиении. Это раздражало — оставлять мусор на улице, но неизвестно, когда вернётся Ли, и Бакуда являлась приоритетом.

Небрежный ботинок в лицо и быстрый удар тупой стороной его меча, чтобы отбросить отбившихся, и Колин прибыл к безжизненной фигуре Бакуды. Технарь АПП явно была без сознания, в конце концов, транквилизатор Колина был создан, чтобы сбить Луна. Но он прощупал закованным в броню пальцем её пульс, и его костюм просто на всякий случай считал показание.

Всё чисто. Хорошо. Проделав базовые протоколы безопасности, Колин задействовал функцию возвращения мотоцикла. Он стащил безжизненное тело Бакуды с капота джипа и сбросил её лицом вниз на асфальт, обхватывая её запястья сзади стяжкой. Она будет в отключке несколько часов, достаточно времени, чтобы разоружить любые ловушки-сюрпризы на ней, как только она окончательно окажется в заключении. Говоря об этом…

— Оружейник здесь, я задержал Бакуду. Я забираю её в штаб-квартиру СКП, — быстро отчитался Колин. Он в последний раз подчистил стонавших бандитов, пока ожидал ответа, наблюдая за их избитыми телами со слабым удовлетворением.

Вспышка чёрного боковым зрением, и Колин откинулся назад. Далекая фигура осыпалась пеплом, а Демон Ли появился перед Колином с ножом в руке, взмахнув им около его горла. Алебарда перехватила клинок, металл зазвенел на металле с лязгом, и Демон взорвался пеплом. Колин среагировал инстинктивно, полагаясь полностью на воспоминания, чтобы повернуть алебарду, пока стрелял сетью позади себя в сторону тела Бакуды. Он услышал приглушённое фырканье, когда что-то получило удар, и развернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как пепел рассеивался.

Краткое движение активировало программное обеспечение боевого предсказания Колина, едва заметное движение рукой выбрало его для Демона Ли, и Колин нырнул в сторону Бакуды, пока его броня предупредительно скрипела. Клон появился в пространстве перед ним со штырями в руке, и Колин едва добрался до джипа, прежде чем БУМ гранаты встряхнул автомобиль.

Колин расположил себя над Бакудой, решив не отдаляться от технаря по бомбам. Она была ценна для Луна, так что, если повезёт, Ли будет осторожен в использовании взрывчатки рядом с ней. Тот факт, что он использовал стандартную осколочную гранату на Колине вместо какого-нибудь сумасшедшего творения технаря, оказался достаточным подтверждением для него.

Не то чтобы это помогло членам АПП, которых Ли только что распотрошил.

На один напряжённый момент поле боя замерло. У Колина не имелось точного знания о местоположении Ли, но Ли не мог сражаться с Колином, не рискуя той, которую он пытался забрать. Одних ножей, при захлопнутой маске, не хватит.

А затем мотоцикл Колина завернул за угол, и Ли был вынужден действовать.

Убийца АПП ворвался в поле зрения, полдюжины клонов выросли вокруг Колина за секунды. Его алебарда прошла сквозь них, пожиная прах, словно пшеницу, пока их ножи бились о суставы его брони. Каждый клон, которого он разбил, оказывался практически мгновенно заменён, но Колин не прекращал взмахи. У него не имелось никакой спрятанной техники, чтобы остановить этот поток, никаких трюков или ловушек, чтобы разобраться с ордой убийц. Лишь его навыки могли помочь ему, выкованные тысячами часов тренировок, выдержанные дюжинами злодеев, гораздо более могущественных и опасных, чем Демон Ли когда-либо надеялся стать. Колин ничего не сдерживал, отрёкшись от возможности распотрошить психопата, пытавшегося убить его.

Честно говоря, он никогда не ощущал себя более живым, чем в моменты вроде этих. Его место было на улицах, противопоставляя его навык и ум против людей, которые представляли его мёртвым, удерживая оборону против невозможных шансов. Почему он вообще ощутил потребность вести, подняться по лестнице Протектората, когда его навыки находились явно вне социальной и политической арены? Казалось так логично в то время. Он был солдатом, а хорошие солдаты получают повышение. Знал бы он тогда о трудностях работы лидером, он бы сбежал в ночь. Имелось предостаточно славы и в низких рангах.

На краткий момент Колин оставил позади мрачность неудачной карьеры и просто возликовал в бою. Его алебарда пела, вырывая звук из воздуха с силой потерявшего управление поезда, и сама земля стала чёрной от пепла сотен сломанных клонов. Его броню царапали, повреждали, скалывали, кололи тысячью разных способов, но Колин являлся совершенным творением. Незаметный разворот, сильный поворот, мягкое покачивание — движения Колина поглощали большую часть повреждений на самые толстые участки его брони. Каждый клинок мазал мимо цели.

Наконец, спустя маленькую вечность, прибыл его мотоцикл. Жёсткий разворот алебарды мгновенно развеял клоны, как раз достаточно, чтобы забросить его с Бакудой на мотоцикл и сорваться с места. Ли не мог рисковать сражаться с ним теперь, когда неверный выброс мог прикончить его союзника. Оружейник засмеялся, громко и гордо, убеждённый, что он, наконец, наконец, сделал что-то, имевшее значение, нанёс реальный урон бандам, что наводнили город.

А затем он услышал крик в своей голове.

— ОРУЖЕЙНИК, ОТВЕТЬ! У ТЕБЯ ЛУН ПОДХОДИТ К ТВОЕМУ МЕСТОПОЛОЖЕНИЮ! — напряженность в голосе Ханны уменьшила воодушевление Колина.

Чёрт возьми.

Ярость стекала по его венам, словно масло, ожидавшее, пока его подожгут. Он кипел, поднимаясь всё жарче в нетерпении. Малейшая искра его силы воспламенит его, поглотит его окружение в блистательном инферно, но Лун сдерживался. Он позволил силе настроиться, позволил ярости расти для подходящего момента.

Он находился в осаде на всех фронтах, дюжина различных битв разворачивалась по всему его домену, каждая практически столь же важная, что и предыдущая. Он являлся Луном, но он не мог находиться повсюду, и его враги пользовались возможностью.

Тем не менее не было ни страха, ни паники, лишь ожидание. Это было финальным налётом, отчаянным ударом от павшего врага, он должен был лишь выжить для триумфа. Кайзер жаждал мести за павших товарищей, но найдёт лишь смерть.

Со временем.

На данный момент у него имелся технарь для возвращения. Оружейник был смел (Лун даст ему это) и умел. Даже восстанавливаясь от ранений, Демон Ли являлся смертельным бойцом. Чтобы воспользоваться Бакудой в качестве человеческого щита… Лун был бы впечатлён, если бы ни был так сильно зол. Просьба Ли о помощи помешала ему в защите своих границ, и за это Ли будет наказан, но Оружейник за свою наглость увидит внутренность больницы. Лун жаждал дней, где он сможет просто убить мужчину, но самая малая его часть, та часть, которая всё ещё ощущала страх, и осторожность, и слабость, сопротивлялась этому решению.

Протекторат не потерпит ещё одной смерти, прошептал Кента в мыслях.

Ожидание уязвляло Луна. Это являлось антитезисом ко всему, чем он являлся, той силе, что он носил внутри себя. Почему не мог он показать городу, стране, миру могущество, что сражалось с Левиафаном?

Он ушёл. Он не сбежал, он ушёл, поскольку вы не сможете сделать ничего против него.

Но нет, он не убьёт Оружейника. Герою просто придётся смириться с тем, что его искалечат, пока домашний целитель Новой Волны не увидит его.

Так что, Лун ожидал. Он тихо сидел в задней части фургона, пока его водитель отчаянно мчался туда, куда его направил Ли. Он мало обращал внимания на окружение, фокусируясь полностью на ожидании. Его сила тлела в нём, его глаза яростно сверкали, его чешуя натягивалась, готовая вырваться из-под его кожи в любой момент, наконец...

— Я вижу его! — прокричал водитель.

Лун поднял взгляд, его глаза сузились, вовремя, чтобы увидеть Оружейника, забегавшего за угол, клоны Ли преследовали того по пятам. Герой находился на мотоцикле почти на удалении квартала, отъезжая в противоположном направлении.

Достаточно близко.

Лун встал и, наконец, отпустил хватку на Драконе.

Сила, ощущение было неописуемо. Она наполняла его, его кровь, его органы, сами его кости, и он изменился. Чешуя, отливавшая серебряным, вырвалась из-под его кожи, его шея удлинилась, его торс расширился, мускулы преобразились, пока Лун набирал фут роста и чисто срывал крышу с двигавшегося грузовика. Скрип металла заглушил звуки крика водителя, а рык Луна затмил даже его. Звук пронесся по улице, непреклонный рёв, объявлявший себя лордом этого домена, и, на мгновение, Оружейник почти потерял контроль над мотоциклом от чистого удивления.

Герой развернулся, чтобы посмотреть на Луна, взглянуть на славу Дракона, и немедленно начал ругаться. Лун просто засмеялся, или, по крайней мере, изобразил ближайшее подобие, что сумел выразить, пока Оружейник заводил двигатель и срывался вниз по улице.

Лун быстро взглянул на водителя, сжавшийся мужчина бормотал серию молитв, пока не переставая следовал за убегавшим героем. Лун признательно буркнул, преданных миньонов так сложно было найти.

Тем не менее он не мог заглушить Дракона и безудержный гнев от бегства своего врага. Бегства с собственностью Дракона!

Он зарычал вновь, в этот раз переполняясь яростью и собственничеством, и вырвал ближайшую дверь у грузовика. Его водитель заорал снова, едва сумев не перевернуть искалеченный автомобиль, молясь без остановки. Лун, теперь практически восемь футов высотой, обернул руки вокруг вырванной двери и сжал. Металл поддался с лёгкостью под его массивной силой, скрипя, облупливаясь и сворачиваясь в грубый шар. Его рука откинулась назад, ноги прижались к полу фургона, и, грандиозным броском, он швырнул металлическую сферу в мотоцикл Оружейника. Пол грузовика провалился под разрастающейся силой Луна, разлетаясь под ним на куски, а его ноги утонули в бетоне под ним. Грузовик, всё ещё подчинявшийся законам физики, разорвался напополам, пока металл боролся с серебряной чешуёй и признавал свое поражение. Мускулы Дракона запротестовали, пока удерживали стоя его колоссальный объём, бетон крошился под ним, пока он вырезал пещерную траншею в земле. Его колени согнулись, чтобы поглотить силу, но его тело осталось стоять вертикально и неподвижно, взгляд зафиксировался на арке его броска.

Снаряд прошёл сквозь воздух, мгновенно пересекая пространство. Оружейник так ни разу и не взглянул позади себя, когда неожиданно вошёл мотоциклом в великолепное скольжение, от его хватки колёса завизжали на дороге, пока он перпендикулярно скользил по улице. Одна рука оставила руль, чтобы вытащить алебарду, закинутую за спину, и, в едином гладком движении, клинок перехватил бросок Луна.

Ударная сила сбила героя с мотоцикла, швыряя того через стеклянное окно ближайшего магазина.

Лун триумфально зарычал, небрежно расправив плечи и избавляя себя от остатков фургона, прежде чем прыгнуть в воздух по направлению к его павшему технарю. Он упал рядом с мотоциклом и освободил Бакуду. Технарь получила ранения от падения и потеряла сознание, но была жива. Хорошо, он сможет разобраться с ней позже, как только Дракон насытится. Он небрежно отбросил её в сторону, ничуть не удивившись, когда Ли появился вовремя, чтобы ее поймать. Небрежным жестом отпустил убийцу. Тот не понадобится ему для этой битвы. Ли коротко поклонился и перекинул Бакуду через плечо.

Легко, слишком легко. Почему прошло так легко?

Вспышка серебра привлекла внимание Луна как раз в тот момент, как пенная граната, заправленная в пояс Бакуды, взорвалась. В мгновение лейтенанты Луна оказались окутаны проклятым материалом, оставляя их совершенно невозвратимыми, если только он не собирался сжечь их до смерти.

В тот момент ярость в нём наконец-то воспламенилась. Лун взревел, его ненависть проявилась, словно физическая сила. Улица треснула под ним, пока гнев подталкивал его силу всё дальше, его рост приблизился почти к трём футам мгновенно. Огонь разошёлся наружу, растапливая что бетон, что металл. Мир зашёлся в огне, и здание, в которое упал Оружейник, детонировало.

Не упал, спрятался.

Герой нырнул на улицу, его броня сияла горячим белым, но всё ещё неповреждённая, пока Дракон выходил вперёд, чтобы раздавить его. Маленький человек был умён, умел и храбр, но ничто не могло стоять перед Драконом. Всё падёт со временем, а он вырастет ещё сильней, до тех пор, пока будут иметься враги-

Мотоцикл Оружейника зашумел, пронзительный звук оказался достаточно громким, чтобы разорвать барабанные перепонки Луна. Он вздрогнул и отбросил механизм подальше, технарский металл сломался под его могущественной-

Мотоцикл взорвался, прозрачная жидкость и белый туман попали на его кожу — холодно, холодно, ХОЛОДНО, ТАК ХОЛОДНО!

ЗАМОРАЖИВАЮЩАЯ БОЛЬ, БОЛЬ, БОЛЬ!

Дракон закричал, неестественный, невозможный звук, пока холод, холод, ледяной холод пропитывал его. Огонь прошёлся по его конечностям, сбивая холод, зажигая жизнь вновь в его теле. Пламя наполнило воздух, превращая туман в пепел, дым, жар, и Дракон забился в своей боли.

Его поле зрения очистилось, последний холод поддался инферно, и Дракон начал искать своего противника. Вспышка синего вдалеке показала его убегавшего врага.

Нет, нет, нет.

Убегаешь снова?

Нет, не здесь, не здесь.

Убегаешь снова!?

Это моё! Эта территория моя!

Он взвыл, земля дрогнула, город задрожал, пока Дракон преследовал человека, который имел наглость причинить ему боль.

С того момента всё стало немного смазанным. Мир спустился в красную мглу, стал мутной галлюцинацией огня и молнии, пуль и клинков, тысячей звуков и белой пены, такого большого количества пены. Не было боли, лишь ярость, превосходившая ярость на тараканов, что посмели ударить Дракона. Он рос, медленно, так медленно, но он рос. Насекомые бежали перед ним, но он всё равно следовал. Это являлось его доменом, и его было не разубедить.

Здания сминались, бетон рвался под ним, сталь таяла перед ним, а он всё двигался вперёд. Он поймает их, он убьёт их! Он заставит того, кто навредил ему, наблюдать, как Дракон сожжёт всё, что тому дорого!

Его крылья развернулись, массивные и мощные, и свободные, и, наконец, он мог двигаться, мог подняться в небо и превзойти этих маленьких, крошечных...

Что-то врезалось в него, какая-то подавлявшая, абсурдная сила сбила его с неба. Во второй раз за день Дракон закричал. Его чешуя разбилась, его органы лопнули, его кости раскололись, и его сбросили глубоко под землю. Его чувства смутно отмечали катастрофическую ударную волну, что последовала за его падением, но его лопнувшие барабанные перепонки были проигнорированы в пользу агонии, распространявшейся по всему его телу.

Регенерация Дракона успокоила его боль. Кость, и кожа, и чешуя восстановили себя, органы затвердели и восстановились, и он вновь мог стоять. Он выкрикнул вызов, предлагая своему врагу показать себя. Он раздавит их, сломает их, сожжёт их...

Земля поддалась под ним, превращаясь в жидкость и обволакивая его. Дракон хлестанул инферно, огромными струями пламени вываривая поверхность, он бил массивными когтями, обрушиваясь на плотную, липкую жидкость, ревя своё отрицание, даже пока та затягивала его под землю. Поверхность под ним закрылась, убирая его последний источник света. Его огонь не отвечал на его зов. Он перекатывался под его кожей, но не вырывался наружу, не освобождался и не сжигал сиропообразную жидкость, что удерживала его.

Жидкость потянулась, и он обнаружил себя падающим на землю. Он боролся, злобно, жестоко, бросая всю свою силу на выцарапывание своего пути на поверхность, тем не менее он совсем не продвинулся, пока его насильно не выбросили на массивный бетонный свод.

— Ты, — раздался голос, истекавший презрением, — такое разочарование.

Слова едва отметились, но значение… Дракон нашёл своего врага. Он ударил, хлестая когтями и пламенем, прежде чем взглянуть на своего врага. Огонь первым обнаружил свою цель, и шок почти остановил его нападение.

Его огонь испарился, ударил зону чистого ничего и совершенно растворился. Его кулак последовал, разбиваясь о барьер из ничего, раскалываясь под собственной силой. Боль последовала, когда сила ударила его вновь, безжалостный всемогущий удар, что отбросил его на пол.

Не могу победить, не могу победить, не могу победить!

Он сдетонировал воздух вокруг себя, выпуская свое пламя со всей силой, но Дракон замер в шоке, когда то исчезло, его контроль сорвался.

Невозможно, прямо как Левиафан, прямо как она!

Дракон яростно посмотрел на своего врага, отмечая её маленький рост, её длинные волосы, её полное отсутствие запаха.

Бежать, должен бежать, нужно бежать!

— Какой смысл превращаться в гигантского яростного дракона, если ты становишься безумным? — спросил враг.

Слова — несущественные, бессмысленные. Дракон побежал к неподвижной девушке, его кулак врезался в воздух перед ней. Он высказал свое несогласие, сталкиваясь вновь и вновь, вырастая всё больше. Не имелось никакой защиты, что он не мог сломать, никакой раны, что он не мог вылечить, никакой силы, что он не мог победить...

Хлыст бетона обернулся вокруг его рук, поднимая его вверх. Он хлестанул хвостом, даже не вздрогнув, когда чешуя на нём разбилась, и обернул вокруг невозможного поля, что окружало девушку. Его мускулы натянулись, напрягаясь против самой реальности, когда он сжал.

Нет, нет, нет, остановись! Не снова, не снова, не снова!

Девушка вздохнула, и, с беззаботностью туриста в отпуске, прошла сквозь свой барьер и дотронулась до хвоста Дракона.

НЕТ, НЕТ, НЕТ!

— Поскольку ты кажешься таким готовым отдавать свою свободную волю другим… ну, я уверена, что смогу организовать кое-что.

БОЛЬ, БОЛЬ, БОЛЬ, БОЛЬ.

Кожа, и мускулы, и сухожилия, и кость прорвались на свободу, оргия крови, и ужаса, и совершенной агонии. Девушка, такая маленькая, и хрупкая, и непритязательная, изогнулась, её рубашка и джинсы превратились в аккуратный костюм, её капюшон отделился и превратился в чёрную фетровую шляпу.

Монстр весело подмигнул, подняв голову на Дракона, и Кента закричал.

«Мы стоим у последствий буйства Луна вчерашним вечером; практически десять кварталов разрушений».

Щёлк

«...сообщения об участии Оружейника в войне банд прошлой ночью. Теперь мы слышим, что это действия героя Протектората, что вызвали инцидент с...»

Щёлк

«Работы по восстановлению продолжаются вдоль доков, при снабжении «Fortress Construction» большинству разрушенных зон. Молодая и быстро растущая компания пообещала оживить...»

Щёлк

«...отступив после резни Империи...»

Щёлк

«...вопрос в мыслях каждого: Что произошло с Луном?»

Клик

Красное ВЫКЛ.ЗВ. появилось внизу телевизионного экрана, заглушая говорившую голову. В фоновом режиме играло трясущееся домашнее видео: Лун, массивный, несмотря на расстояние съёмки, летевший по воздуху, стрелявший выстрелами огня по какому-то невидимому врагу.

Щёлк

Алек откинулся на диване и продолжил поиск мультиков.

Было одиннадцать утра, слишком, слишком уж рано для пробуждения, и ему не требовалось надевать штаны по крайней мере очередные полчаса.

Жизнь стала довольно простой для него на данный момент. Он никогда в действительности не рассматривал, какова будет его идеальная жизнь, но получать оплату за нахождение дома и просмотр телевизора, казалось, было идеальным. Говоря об этом, выглядело, будто, наконец, пришло время ему отрабатывать свою плату.

Новый босс хотел встретиться с ним, и вне костюма вдобавок. Сплетница заверила его, что босс уже знал его личность, его прошлое. Так что он не слишком уж волновался, но он не выживал так долго, будучи глупым.

Он оденется мило и профессионально, профессионально для него, по крайней мере, и сыграет хорошего миньона, но, первый признак, что что-то не так, и придёт время покинуть город снова. Сердцеед заплатит хорошие деньги за своего отбившегося ребёнка, и Алек бы предпочёл не разбираться со своей семьёй на данный момент.

Сбегание от дорогого старого папаши иногда было проблематично.

Он будет… разочарован, если ему придётся уйти. Неформалы были забавными, пока продолжались, впрочем, с Мраком, перешедшим на сторону закона, Сплетницей, занятой подлизыванием к боссу, и Сукой, остававшейся Сукой, они более не являлись командой. Впрочем, лофт оставался, их уютный маленький дом вдали от дома. Алеку нравилось здесь, воспоминания были приятными, телевизор хорошо ловил, а отопление работало. Ага, он будет разочарован уйти из этого места.

Впрочем, может быть, он сможет найти город с меньшим количеством новостных каналов, поскольку, Боже милостивый, было утро субботы, где мультики?

* * *

Алек спокойно сошёл с автобуса, казалось, единственный человек, спокойный на данный момент. Весь чёртов город гудел, словно улей, сегодня, и напряжение, что наполняло улицы, вызывало у него зуд. Маленькая азиатская леди, рядом с которой он сидел во время поездки, казалось, хотела упасть в обморок или что-то наподобие.

Честно, людям нужно было остыть. Одно дело, если случайные гражданские будут беспокоиться о нём в его злодейской одежде, но, чёрт, он оделся в простую футболку и джинсы. Ему также требовалось попрактиковать улыбку в зеркале снова, поскольку это не помогало.

Он прогуливался по оживлённым улицам центра города в сторону места встречи, небрежно напевая под нос чушь. Алек никогда не видел необходимости беспокоиться о вещах, прежде чем ему понадобится. Конечно, он мог волноваться об этой встрече, он мог нервно планировать своё будущее, или он мог сделать разумную вещь и расслабиться. Всё будет в порядке, пока не станет не так, а затем он разберётся с этим. Воистину, его мудрость не знала границ.

Ноги Алека привели его к ступенькам наполовину завершённого офисного здания, и он остановился в замешательстве. Знак впереди имел надпись «FORTRESS CONSTRUCTION», и несколько строительных бригад кружило вокруг, строя что-то. Быстрый взгляд на адрес на записке Сплетницы подтвердил это: его разыграли.

Он отплатит ей за это, о да. Его месть будет ужасной, его возмездие будет стремительным.

А затем рука обернулась вокруг его плеч, радостное:

— Приветик! — прощебетали ему в ухо, и мир потемнел.

* * *

Алек вздрогнул и проснулся, вытянувшись и дико размахивая руками. Пол был бетонным, освещение ужасным, и перед его лицом стояла гигантская сейфовая дверь.

Что?

— Извини за это, — раздался девчачий голос из темноты, — я не могла позволить тебе узнать, где мы, пока ты не согласишься на работу.

Воспоминания наводнили его: его новый босс попросил о встрече, Сплетница дала ему адрес, кожа на коже, а затем ничего. Он не увидел никого из своей семьи выскакивавшими из-за дерева— эр, бетона, так что это, наверное, являлось стандартной паранойей. Достаточно справедливо, он сможет смириться с этим.

— Ты мой новый босс? — позвал Алек, его голос прошёлся эхом по стенам. Он всё ещё не мог видеть ничего дальше двадцати футов от своего носа, и его сила не давала ему абсолютно ничего, с чем можно было работать. Если это не был его новый босс, то он, наверное, находился в небольших неприятностях.

— Я та, кто платит тебе за нахождение вне неприятностей, да, — раздался радостный ответ.

Ох, хорошо.

— Отлично, что тогда за работа? — спросил он спокойно, просунув большие пальцы рук через петли ремня и разваливаясь в более удобную позу.

С громким звоном сейфовая дверь открылась, и комнату залило светом. У входа стояла улыбающаяся девушка-азиатка: длинные тёмные волосы, примерно возраста Алека.

— Я думал, что ты будешь старше, — выскользнуло из его рта прежде, чем он смог нормально собраться с мыслями.

Девушка засмеялась — не типичный ответ параноидальных серых кардиналов — и указала ему в хранилище, практически подпрыгивая на каблуках.

— Ты просто не представляешь, как я счастлива, что ты действуешь, как и должен был, — сказала она ему радостно.

Алек не был уверен, как отвечать на это, так что не стал.

— Ну, серьёзно, я не думаю, что последний парень мог оказаться более разочаровывающим, — продолжила она, пока он следовал за ней в хранилище. Место было массивным, практически размером со склад, и твёрдо забетонированным. Несколько больших прожекторов, один на каждом из углов комнаты, светили достаточно ярко, чтобы имитировать дневной свет. Комната была пустой, за исключением одной больничной кровати, кардиомонитора и инфузионного насоса сверхбольшого размера. Длинные жёлтые шнуры пробегали по всей длине хранилища, питая электронику, а в кровати…

— Это! — девушка драматичным жестом указала в сторону кровати. — Это твоя работа!

Лежавшим неподвижно, покрытым кровью и при отсутствии большинства кожи, был Лун. Или какой-то случайный парень, носивший маску Луна, но, наверное, Лун. Алек моргнул, медленно, чтобы прочистить своё зрение.

Ага, всё ещё там.

Он моргнул снова на всякий случай и открыл рот, чтобы заговорить.

А затем закрыл его.

Девушка ждала его терпеливо, не прекращая улыбаться.

— Э, — сказал он, и, действительно, что ещё он мог сказать?

— Я знаю, ясно? — радостно взвизгнула девушка. — Итак! Что мне требуется от тебя — это приходить сюда пару раз в неделю и пилотировать его мясной костюм, чтобы я смогла провести на нём некоторые тесты. Мне, наверное, захочется, чтобы ты заставил его сделать несколько вещей позже, но это может подождать.

Алек посмотрел на сломанного бандита, затем на крошечную девушку, которая сломала его.

— Я хочу удвоить.

— Сделано!

Чёрт.

— Я имел в виду утроить, — исправился он.

— Отстойно быть тобой тогда, — сладко ответила девушка.

Ну, он проделывал более тупые вещи за меньшее. Впрочем, тем не менее:

— Это навлечёт на меня много неприятностей, если кто-нибудь узнает, что его контролируют.

— Мы сможем обойти это, — заверила его девушка. — К тому же, я довольно уверена, что он получил второй триггер, и, если нам повезёт, это изменит его силу достаточно, чтобы вызвать сомнения. Мы сможем… я не знаю, переодеть его в клоунскую одежду или что-нибудь.

Что-то об этом утверждении звучало неправильно для Алека, но ему потребовалось мгновение, чтобы обнаружить это.

— Ты считаешь, что он получил второй триггер? Ты вызвала второй триггер у Луна? Как это ты не знаешь, получил ли он второй триггер? — голос Алека содержал немного больше недоверия, чем он бы предпочёл, но это казалось довольно важным для знания.

Улыбка девушки ужасно напоминала таковую у Сплетницы.

— Ну, что-то произошло с его силой. Но это не помогло ему. Честно, я не могла даже сказать. Я надеялась, что ты сможешь сказать точно после того, как проделаешь свою штуку.

Алек внезапно ясно осознал, что он находился, фактически, один с этим человеком, наверное, вдали от цивилизации. За этим последовало осознание, что она являлась чёрной дырой для его силы. Он не мог ощущать её совсем, никакой нервной системы, никаких маленьких вспышек электричества, чтобы схватить, никакой мозговой активности, чтобы научиться, и скопировать, и манипулировать.

— Как много должен я тебе заплатить за убийство Сердцееда? — спросил он откровенно.

Девушка фыркнула, забавляясь, и хлопнула его по спине:

— У меня есть планы для твоего папочки, не волнуйся. Как только Броктон немного успокоится, я займусь этим. Будь терпелив, Жан-Поль, и делай, что я прошу. Хорошие вещи приходят к тем, кто ждёт.

Это было достаточно хорошо для Алека, гораздо лучшее обещание, чем он когда-либо получал ранее, и его решение было принято.

Девушка, казалось, знала это, и, пока она выходила из хранилища, окликнула его.

— Покинь хранилище, когда закончишь, и я выведу тебя на выход.

Алек рассеянно кивнул, глядя вниз на Луна. Алек наблюдал, как грудь мужчины поднималась и опускалась, видел, как сигналы, что контролировали каждое движение Луна, открыто танцевали через тело того, пока не достигали мозга. Он увидел силу Луна, сверкавшую бездействием в его мозгу, ожидавшую, пока Алек дотянется и узнает её секреты.

Алек сел на холодный бетон и приступил к работе.

* * *

Лишь часы спустя после того, как он вернулся домой, Алек осознал, что за все время не спросил имя девушки.

Возможно, так было лучше.

К тому моменту, как ночь наступила в Броктон-Бей, запах дыма, наконец, начал спадать. Целый день спустя ходящей катастрофы по имени Лун, прорвавшейся в сердце территории АПП, и команды аварийного восстановления всё ещё выкапывали гражданских из-под обломков. Разбитый бетон под ботинками Колина был выжжен дочерна, мрачное напоминание силы, которую он невольно выпустил наружу.

Лун никогда не был особенно… стабилен, но это являлось (вне всяких сомнений) самой большой операцией уничтожения, в которой лидер банды когда-либо участвовал. Колин не был уверен, какое именно действие вызвало приступ безумия с пеной у рта у Луна, возможно, стресс от защиты своей территории, или боль, которую причинил Колин, но оно определённо, казалось, началось после похищения Колином технаря АПП. Потому мало что он мог сказать в свою собственную защиту; карьера Оружейника хорошо и по-настоящему пошла ко дну, и его отправят в Небраску в понедельник.

Колин обнаружил, что ему не было так горько от этого факта, как предполагалось. Во всяком случае, он больше злился на свои собственные решения, чем на таковые директора Суинки.

Умом Колин понимал, что захват как Бакуды, так и Демона Ли, наверное, спасёт больше жизней в ближайшем будущем, чем вызвала вспышка гнева Луна, но половина бытия героем состояла в обеспечении ощущения людей в безопасности. Подобные чувства было сложно понять, когда дракон мог разрушить ваш дом, пока вы внутри того. Ссылка на статистику здесь не поможет. Особенно после унылого выступления Протектората прошлой ночью. Поимка Бакуды в одиночку оказалась дорогостоящей ошибкой; решение, подумал он, принятое больше для успокоения его собственного эго и удовлетворения его необходимости быть полезным, чем любой объективный анализ. Он слишком уж привык полагаться на себя. С даже ещё одним героем в качестве поддержки, он, возможно, смог бы отбиться от преследования Демона Ли до того, как Лун смог бы найти его. При данных же обстоятельствах, даже на своём мотоцикле, Колин не мог обогнать телепортера.

Пойманный между разбушевавшимся монстром и кровавой войной банд, Протекторат решил поддержать своих, с установленным определением «поддержки». Они всё же, по факту, потратили большую часть сражения «поддерживая» от всё более разрушительного Луна, пока АПП, без кейпов для поддержки, и без героев, чтобы вмешаться, смялись, словно дешёвая оловянная фольга. Вся кровавая стычка попала на камеру и оказалась выброшена на ПЛО за минуты, с названием Герои отступают; улицы окрашиваются красным. Возможно, если бы Протекторат сумел поймать Луна в тюрьму, они смогли бы спастись от этой конкретной катастрофы, но даже этот путь оказался им закрыт.

В этом и состояла суть проблемы, действительно, за плохой прессой и пламенной войной в интернете. Кто-то, или, возможно, что-то, приструнили Луна. Любительская запись события была зернистой и несфокусированной, снятой с большого расстояния, показывавшей, как Лун взлетал, лишь чтобы немедленно спуститься на землю. Увидев таким образом, кто-то мог практически посчитать, что лидер АПП специально сменил направление.

Камера в шлеме Оружейника, с экспоненциально более высоким качеством и разрешением, рисовала совершенно другую историю. Колин мог ясно видеть то мгновение своим мысленным взглядом: чудовищная форма Луна, спускавшаяся на убегавший конвой героев, ударная волна вытесненного воздуха, что разбила каждый кусок стекла в трёх кварталах и превратила грудь Луна в желе, вид болезненного удивления на лице монстра, пока чешуя и кожа срывались с его тела. Небольшое землетрясение, что вызвала туша Луна, пока он врезался в землю.

Так почему земля на его ударном участке была настолько плоской? Всё в радиусе двадцати метров оказалось разрушено, но земля осталась нетронутой.

— Дракон, я здесь, — проговорил Колин шёпотом. Он находился снаружи, в первый раз за последнее время в своей гражданской одежде. Его силовая броня была довольно сильно повреждена, впрочем, даже если бы она не нуждалась в ремонте, он бы не решился её носить, пока город желал его линчевать. Бронированный облегающий костюм под его повседневными рубашкой с длинными рукавами и джинсами подойдёт для его задачи здесь, а стандартный наушник СКП служил в качестве связи.

— Отлично! — голос Дракон (успокаивавший и безмятежный, как и всегда) ответил ему. — Пожалуйста, настрой набор датчиков в шестисторонней схеме. Убедись, что оставишь, по крайней мере, тридцать футов между каждым стержнем.

Колин расстегнул спортивную сумку рядом с собой и вытащил металлический цилиндр размером со своё предплечье. Ловким поворотом штуковина увеличилась до практически шести футов в длину, с шипом, выступавшим с одного конца. Увеличившийся размер почти повалил Колина, и он изо всех сил попытался воткнуть датчик в землю.

— Не могла бы ты сделать его как-нибудь меньше, — проворчал он скорее для себя. Идеи о миниатюризации устройства, что у него имелись, быстро просочились ему в голову, но он вытолкнул их.

— Оригинальный дизайн был размером с буровую вышку и построен для наблюдения за Бегемотом, — сухо ответила Дракон. — Думаю, я сделала его довольно маленьким.

— Ты используешь дроны высотой исключительно в десять футов.

Дракон издала приглушённый хмф звук.

— Тогда нам повезло, что ты прилежен в своём фитнес-режиме.

— Да, я всегда забочусь, чтобы поддерживать свой физический пик, — произнёс Колин стоически. — Возможно, выполняй я другие обязанности с тем же упорством, я бы не находился в этой ситуации.

Молчание оказалось долгим и неловким, пока Колин раздумывал, что, возможно, он испытывал немного больше горечи, чем показалось сначала.

Дракон заговорила вновь, когда он посадил последний стержень в середину шестиугольника.

— Ты знаешь… для тебя в Гильдии всегда есть место, Колин.

— Я знаю. Спасибо, Дракон, — вздохнул Колин, активируя сенсорный набор. Каждый цилиндр открылся у вершины, разворачиваясь, словно зонтик, и открывая несколько экранов, наполненных информацией. Он подправил несколько настроек, пока размышлял над своими собственными мотивациями. — Думаю, что я, возможно, возьму себе другой псевдоним. Начну всё с чистого листа, — Колин слегка улыбнулся этой мысли. — Я всё ещё верю в Протекторат, я просто ещё не совсем понял своё место в нём.

— Я уверена, что ты найдёшь его, — сказала Дракон успокаивающе. — Просто помни, предложение всегда будет в силе.

Колин утвердительно промычал и вбил последние команды. Сенсорный набор прогудел, и Колин смог ощутить, как земля очень слабо завибрировала. Сотни показаний прокрутились по его крошечному экрану, и Дракон слабо охнула.

— Боже мой, — её голос был мрачен и послал холодок по спине Колина.

— Что не так? — потребовал он тут же, с подозрением глядя на ландшафт.

— Ну… — ответила она медленно. — Ты был прав. Земля вокруг этой зоны была потревожена. В частности, что-то заменило землю настолько глубоко, насколько эти сенсоры могут просканировать. Это… ох, около сорока метров вниз.

— Ах, — пробормотал Колин. — Это, ух-х... Э...

— Да.

— И… это не был Бегемот, правильно?

— Думаю, кто-то бы заметил, Колин, если бы Губитель появился в Броктон-Бей, — голос Дракон звучал настолько покровительственно, насколько она могла произнести. — Я подозреваю, по факту, что все бы заметили.

Колин взглянул на контрольный стержень перед ним и открыл рот.

— Нет, с моей техникой нет никаких проблем, — обиженно прервала его Дракон.

— Ну что ж, — Колин огляделся вокруг, нахмурившись, — не думаю, что мы сможем обвинить в этом Симург?

Дракон фыркнула от его привычно слабого юмора.

— Нет, Колин, мы не можем обвинить в этом Симург.

— Ясно. Ну, мне лучше рассказать директору, что Эпицентр неизвестной силы и принадлежности, возможно, захватил Луна, — кивнул себе Колин. — Эта беседа пройдёт великолепно, я уверен.

Мягкий смех Дракон подтвердил её согласие.

Подтверждение его подозрений мало что сделало с настроением Колина. То, что он оказался прав, не изменило того факта, что он покинет Броктон утром понедельника. Он покинет город как раз во время появления неизвестного и ужасающе мощного нового парачеловека. Остатки его гордости требовали, чтобы он сражался за то, чтобы остаться, что городу потребуются его навыки.

Реальность раздавила это ощущение своей холодной пятой.

Гордость теперь не имела места в его жизни, а после понедельника не будет и Броктон-Бей. Он оставит город в способных руках Ханны, руках многих товарищей по команде, которых он отверг или игнорировал на протяжении многих лет, и поверит, что они справятся с этим. Они преуспеют там, где Оружейник потерпел поражение, он был уверен.

В конце концов, лишь один человек в одиночку не мог изменить мир.

— Эта прошедшая неделя была выматывающей для всех нас, — его голос разошёлся над толпой, торжественный и серьёзный. — Мы потеряли много братьев и сестёр, храбрых воинов нашего дела. — Он склонил голову, признавая падших, но голубые глаза выглядывали из его металлической маски в ожидании реакции. Толпа, как один, забормотала в согласии и последовала его примеру, их головы скопировали его собственную, пока всё собрание не поклонилось своему Кайзеру.

В безопасности за маской, Макс улыбнулся.

— Но не бойтесь, друзья, — провозгласил он, поднимая над головой закованный в броню кулак. — Фортуна благоволит праведным и ударяет недостойных. Мы пережили натиск так называемых героев, мы выдержали бурю, когда восточные дикари ударили из теней! Мы приняли всё, что они могли бросить на нас, и мы всё ещё стоим!

Толпа одобрительно взревела, собравшиеся солдаты Империи Макса возликовали в присутствии лидера.

— Мы стоим здесь, вместе, в пепле нашего величайшего врага. В один день храбрые воины Империи не оставили от АПП ничего, кроме воспоминания, — гром аплодисментов взорвал тишину после его слов. Действительно, его место выступления было практически окружено напоминаниями величайшей победы Империи. Что когда-то было процветавшей рыночной площадью стояло опустевшим: разбитые дома, покрытый кровью тротуар и разбитое стекло — это всё, что осталось от АПП. С выводом из игры Луна Протекторатом, разборка с азиатской бандой прошла почти тривиально.

Макс молча благодарил бугая за то, что тот являлся достаточным идиотом, чтобы влезть в схватку с героями, и за то, что заставил Протекторат раскрыть свой козырь. Макс и близко не являлся технарём, как и не был особенно склонен к науке, так что у него не имелось и малейшего понятия, какое именно оружие использовали, чтобы сбить Луна с неба.

Говоря об этом, просто не было никакой возможности, что Протекторат не врал о своём невежестве. Идиот мог сказать, что атака спасла жизни героев в тот момент, когда Лун настиг бы их. В Броктоне не было кейпа с подобной силой, если только Эйдолон не заглянул осмотреть достопримечательности, потому это должно было быть технарским устройством. Если бы подобное оружие находилось в руках злодея, Макс определённо услышал бы об этом.

Он подозревал, что это являлось каким-то оружием против Губителя, возможно, прототипом, но тот факт, что они ждали так долго, чтобы раскрыть его, говорил об этом. Либо требовалось смехотворно большое количество времени для подготовки, поскольку прошло практически пятнадцать минут, прежде чем Лун оказался сбит, или оно было достаточно громоздким, что его нельзя было легко приблизить.

В любом случае, оно не представляло никакой опасности тактике блицкрига Империи. Они понадеются на подавляющую силу, как делали всегда. Даже… сокращённая, как сейчас, Империя являлась сильнейшей силой в городе, вне всяких сомнений. Кто ещё остался, чтобы бросить им вызов, в конце концов? Барыги? Отбросы, испорченные наркотиками дураки, нижние отходы общества. Выверт? Он пропал бесследно, вся его операция тихо исчезла под землёй. Протекторат? С исчезновением АПП, Империя держала больше земли и авторитета, чем смогли бы герои. Всё, что когда-то принадлежало Луну, Макс заберёт для себя.

Но он забегал вперёд.

Это теперь являлось территорией Империи, и его люди скоро будут свободно править на ней. Оставленные одни, они, скорее всего, потратят огромное количество времени, уничтожая «нежелательных», объявляя о своём собственном превосходстве, так что Максу требовалось направить их пыл, пока тот всё ещё был горяч.

— Друзья! — драматично прокричал Макс, и массы затихли, цепляясь за каждое его слово. — Империя не довольствуется тем, чтобы просто сидеть на лаврах! Мы не станем бездействовать, пока наши братья и сёстры томятся в неволе! На прошлой неделе мы сражались во имя мести против азиатских дикарей! На этой неделе мы сражаемся во имя справедливости против фальшивых авторитетов, которые заключили бы всех нас в тюрьму за особо тяжкое преступление — защиту нас самих! — Шум оглушил его, ликование толпы являлось наркотиком непревзойдённой силы, и Макс поднял руку в приветствии.

— За Империю!

Толпа вторила его боевому кличу, озвучиванию планов, смелому вызову Протекторату.

Империя приближалась, и никто не мог остановить их.

* * *

По крайней мере, это являлось тем ощущением, с которым Макс покидал толпу. В реальности, они загрузились в отдельные фургоны и тихо устроились, чтобы воспрепятствовать транспортировке заключённых СКП. Тем не менее его речь оставила их наполненными огромной гордостью и полностью готовыми действовать в качестве мяса.

Которым, конечно, они и являлись.

Лишь исключительно глупые люди (или фанатики) станут бесстрашно бросаться в битву против вооружённых оппонентов ни с чем большим, кроме баскетбольных бит и ломов. Империя имела множество обоих, со всё больше выползавшими отовсюду ещё с их победы над АПП. Макс с радостью воспользуется ими, чтобы освободить своих более полезных миньонов.

Миньонов вроде Виктора и Цикады, которые на данный момент были заперты в задней части бронированной машины и окружены миниатюрной армией героев и солдат СКП. Это было лестно, в некотором смысле, видеть, как был подготовлен Протекторат к атаке Империи. Эскорт находился близко друг к другу, достаточно для того, что Макс не мог разделить его своими стальными стенами, если только не собирался пронзить их.

С их стороны это было разумно — воспользоваться ограничением, которое он себе выдал. Демонизирование Призрачного Сталкера оказалось глупой идеей, Макс согласен был это признать. Когда тот идиот — Джеффри Рэндалл — пришёл к нему, первым желанием было его распять и оставить гнить на Набережной.

Ах, но компрометация Протектората была такой соблазнительной. Он всё ещё удерживал Рэндалла, всё ещё держался за ту маленькую надежду, что суд можно будет использовать для какого-нибудь будущего рычага. Может быть, со временем, та идея принесёт плоды, но на данный момент она служила лишь препятствием. Он не мог ударить героев со своим обычным… энтузиазмом.

Он не мог.

Но Бакуда могла.

В частности, три похищенных гранаты, которые люди Кайзера разместили вдоль дороги прошлой ночью.

Макс не имел и малейшего понятия, как сработают гранаты, но был уверен, что они опустошат эскорт СКП, и, возможно, поймают героя или двух чем-то, что их деморализует. Запуск механизма не был очень сложным, простое вытаскивание стержня, очевидно, созданное с мыслями о Демоне Ли. Это всё являлось лишь вопросом времени, и длинным, тонким куском проволоки. Он стоял на небольшом расстоянии от товарищей, достаточным того, чтобы скрыть спусковой крючок и остаться незамеченным от СКП, как только сражение начнётся.

Макс мысленно отсчитывал секунды, пока конвой подходил к его местоположению. Он выбрал отличное место для своей засады. Они спрятались в тенях полуразрушенного здания, прямо перед входом в автостраду. Гранаты сократят дорогу до обломков и выжившие будут вынуждены сражаться. Бакуда возьмёт вину за взрыв. Простая случайность судьбы, скажет Макс массам, знак, что Империя была права, что даже их враги будут неосознанно помогать им.

Протекторат не поверит этому, но он не был тем, кого требовалось убедить Максу.

Со спокойной уверенностью Макс натянул провод в руке. Штифты каждой гранаты вылетели, и мгновение всё было спокойно.

А затем гранаты практически выскочили из-под земли и понеслись прямо к нему.

Макс едва сумел замаскировать пронзительный крик под ругательство и выбросить стену стали, чтобы перехватить смертоносные снаряды. Он находился достаточно близко, чтобы услышать звук удара, и бросился за ближайшую стену.

Мягкий ух был последним, что он услышал, прежде чем волна жара окутала его, и его мир взорвался агонией.

Прошло тринадцать дней, почти две недели с того момента, как Тейлор в последний раз видела Софию или Эмму. Две недели прекрасного, расслаблявшего, свободного от задир школьного образования. Две недели потребления своей еды в кафетерии, хождения по залам, не получая толчков, проведения целого дня без почти вызывания насекомопокалипсиса. Это было… замечательно.

Где-то глубоко, глубоко внутри Тейлор чувствовала самую толику вины от своей радости. Она никогда так и не получила ответа, являлась ли София Призрачным Сталкером: преподаватель, с которой она говорила, утверждала, что девушка переехала, и… ну, она могла спросить Лизу, если бы ей когда-либо действительно захотелось знать. Впрочем, двусмысленность являлась почти утешительной. Та обеспечивала правдоподобную, если и неадекватную, причину для апатии, с которой она столкнулась, тем не менее, всё равно позволила ей ненавидеть возможно мёртвую девушку.

Тейлор не могла побеспокоиться, чтобы спросить об Эмме. Серьёзно, пошла она.

Мэдисон, третий и самый бессмысленный член Трио, казалось, совершенно игнорировала существование Тейлор теперь, когда издевательства над ней приносили ноль социальной валюты. Тейлор могла работать с игнорированием. Тейлор могла процветать, игнорируемая. Её оценки неуклонно поднимались, она ощущала себя спокойней, менее напряжённой, даже счастливой.

Она победила.

Теперь всё, о чём ей требовалось волноваться, это её жизнь кейпа. Это было хорошим месяцем для героев Броктон-Бей. Впрочем, Оружейника, с целью, по объяснениям Лизы, практически полностью политической, переводили, но злодеи пострадали гораздо хуже. С Империей было покончено. Попытка побега Кайзера из тюрьмы пошла катастрофически неправильно, поскольку он каким-то образом сумел подорвать себя и обрушить здание на своих последователей. В то время как несколько кейпов-нацистов всё ещё пропало без вести, их силовая база умерла и исчезла.

АПП распались, как с Демоном Ли, так и Бакудой в тюрьме СКП, и Луном, захваченным Джаей. Старшая девушка хотела придержать лидера банды запертым для шантажа по его участию в следующем сражении с Губителем, и Тейлор изо всех пыталась найти аргумент, который смог бы перевесить жизни, которые мог спасти Лун, если будет принуждён сражаться за хороших парней. Это не было правильно, но это имело своеобразный смысл. Говоря об этом, идея Джаи о подчинении всё ещё являлась абсурдной. Она свалила Луна, конечно, но она также разрушила здание и временно оглушила дюжину людей.

Вот почему Джая и находилась здесь, запертая в пыльном здании прямо перед Тейлор, с сердитым выражением на лице. Комната воняла плесенью и гнилью, пол скрипел, словно мог провалиться в любой момент, а температура была подозрительно высока, учитывая, что было далеко за полночь. Тем не менее каждый кусок неудобства был абсолютно необходим в мыслях Тейлор. С тех пор, как они начали патрулировать вместе, Джая помогала Тейлор практиковать различные использования её силы. Ну, теперь пришла очередь Тейлор помогать, хотелось того Джае, или нет.

Впрочем, тихое хихиканье Лизы в ухо не помогало.

— Ладно, как много людей? — Тейлор указала на ближайшее окно в сторону стоявшего поблизости склада, стоически игнорируя третьего члена команды.

— Семь, — непокорно пробормотала Джая. — Я вполне способна идентифицировать людей. Не то чтобы я случайно подрывала кого-нибудь, Шелкопряд.

— Тогда просто здания? — прощебетала Лиза.

— Не помогаешь, — проворчала Тейлор тихо. Джая же не видела ничего неправильно в своих, ах, полными энтузиазма разборках. Подколки Лизы лишь усугубят ситуацию.

— Мы не уходим, пока ты не напрактикуешься сдерживаться, — продолжила Тейлор. Она указала снова на их цель. — Теперь продолжай. Что ещё там есть?

— Пистолеты, наркотики, пыль, дерево, металл, бетон, то, что, я уверена, является асбестом, в потолке...

— Что-нибудь взрывоопасное? — прервала Тейлор скучающую каталогизацию Джаи. — Что-нибудь легковоспламеняющееся? Что-нибудь вообще, что может убить кого-нибудь, если ты просто бросишь это беззаботно куда-нибудь?

— Гранаты и порох, — ответила Джая, пожимая плечами. Она нахмурилась в раздумье. — Также немного… семтекса? Э-э-э...

Тейлор удивленно моргнула, затем отправила заползти несколько сороконожек в деревянные контейнеры, которые она видела на складе. Лиза идентифицировала здание, как хранилище для остатков фракции АПП; при отсутствии участников с силой, банда растворилась во внутренних разборках, и Тейлор желала пресечь в зародыше любое надвигавшееся насилие.

Одновременно появилась прекрасная возможность потренироваться.

Схема была довольно простой: здание больше представляло собой скорее сарай, с высоким потолком и чердаком для дополнительного хранилища. Единственный небрежно установленный светильник свисал с перекладины, отбрасывая свет в помещение, заполненное спорившими бандитами.

Две тысячи пауков проскользнули сквозь трещины в крыше здания, укрываясь в тени потолка, и начали плетение. Последовавшие тараканы тащили и объединяли готовые полосы шёлка, каждая из которых соединялась в массивную цепь, винтик в машине Тейлор.

— Ладно, приступай к операции Безмолвное Взятие, — строго кивнула Тейлор Джае, а Лиза истерически засмеялась на другом конце провода.

Джая закатила глаза, но сделала то, о чём попросила Тейлор, перечисляя свои собственные действия лишённым энтузиазма монотонным чтением:

— Ножи теперь пластиковые, порох — соль, двери сплавили себя закрытыми, и я могу отключить свет, когда ты только будешь готова. Только это было бы в тысячу раз быстрее, если бы я просто превратила пол в мокрый цемент и утопила бы их по шею.

— Сценарий — ситуация с заложником на третьем этаже офисного здания, — читала лекцию Тейлор подруге. — Ты не можешь просто трансмутировать полы, где бы тебе ни захотелось! В них есть трубы, и провода, и вещи, о которых я знаю, что ты не вернешь в первоначальный вид. Если у нас есть возможность сделать что-то без материального ущерба, тогда наша обязанность сделать именно так.

— Она не сильно ошибается, — согласилась Лиза уставшим от смеха голосом, но пытаясь твёрдо высказать свою точку зрения. — Ты сэкономишь массу времени и бюрократии, если предотвратишь весь этот побочный ущерб. Мы были избавлены от этого до сих пор лишь потому, что никто не знает, что то была ты.

— Угх, да, да, ладно, я поняла, в будущем я не стану сравнивать никакие городские кварталы. Можем мы поймать плохих парней сейчас? — нетерпеливо спросила Джая. Ее рука отбарабанивала безумный ритм по бедру, и Тейлор решила дать своей беспокойной подруге отдохнуть.

Рой ожил, шурша, жужжа, щёлкая. Тысячи насекомых стекли с потолка, таща за собой массивные шёлковые сети. Несколько бандитов избежали немедленного захвата, рефлекторно нырнув за укрытие, как только кто-то прокричал: «Кейп!»

— Ладно, Катализатор, выключай свет.

Масса насекомых слилась в одно, объединяясь в ужасающее древнее нечто, вытащенное прямо из фильма ужасов. Скрежетавший ночной кошмар, принявший человеческую форму, сделал один содрогавшийся шаг в сторону группы попадавших людей, прежде чем свет мигнул и выключился.

А затем начались крики.

К счастью, никакой стрельбы не последовало.

Тейлор подождёт несколько минут, даст людям шанс истощить себя, сопротивляясь, затем она вызовет ПДББ и переместится к следующей группе плохих парней. Снова и снова, пока не окажется больше никаких головорезов, больше никаких бандитов, больше никаких задир в её городе.

Поскольку это то, что делают герои.

— Я хочу тот семтекс, Шелкопряд.

Угу. Герои.

Лиза стояла на кухне, вдали от посторонних глаз, пытаясь сделать салат. Всё было плохо. Она с ожиданием уставилась на миску перед собой, взглядом охватывая то, что, как она подозревала, являлось машинкой для взбивания яиц. Забытая поваренная книга лежала рядом с раковиной. Лиза мягко толкнула кусок салата-латука, мысленно прикидывая, стоило ли изучение того, как создавать настоящую еду, унижения.

Входная дверь открылась с хлопком, и Лиза удивленно вздрогнула, когда беззаботная и громкая Джая зашла внутрь и, ох, чёрт, салат! Джая взглянула в сторону кухни с улыбкой на губах, но её голос стих, а рот медленно закрылся. Лиза со стыдом замерла, пока та осматривала разложенные ингредиенты с нараставшим недоумением.

— Ух, ты готовишь что-то поесть? — спросила скептично Джая.

Лиза посмотрела вниз на миску, наполненную салатом-латуком, затем в сторону двух неразрезанных яблок, мешка картофеля, банки халапеньо и целого арбуза, которые ей удалось вытащить из холодильника и кладовой. Она незаметно спрятала машинку для взбивания яиц в ближайший ящик.

— Неа, просто подвожу итоги. Я собираюсь пойти за продуктами позже, — солгала Лиза непринужденно.

Джая уставилась на Лизу. Лиза уставилась в ответ на Джаю.

— Так что нового? — нарушила Джая молчание, плюхаясь на диван Лизы и забрасывая пару грязных кроссовок на кофейный столик. Лиза уставилась на своего друга-товарища-по-команде-нанимателя и бросила яблоко ей в голову. Приводящая в ярость девушка схватила его на лету, укусила, затем подняла выжидательно бровь в направлении Лизы.

— Я собираюсь предположить, что ты имеешь в виду в городе, — проворчала Лиза. — И ответ — «многое».

— Ну, именно поэтому я поставила фантастически умную и талантливую Лизу Уилбурн руководить, — ответила Джая важно, прежде чем снова откусить от яблока.

Лиза закатила глаза, но послушно начала отчитываться:

— Ну, мы в значительной степени разделались со всеми действительно опасными остатками АПП. Очевидно, всё ещё есть парни с пистолетами, бегающие поблизости, но в ближайшее время не будет никакой войны банд, согласно тому, что я могу сказать. Остатки кейпов Империи на данный момент спорят между собой и пытаются укреплять свои позиции, так что с ними, фактически, надолго покончено как с потенциальной угрозой в городе. Паладин покинул город, но Отилу и Чистоту видели вместе, так что что-то может выйти из этого.

Лиза рассеянно убрала разнообразные продукты в холодильник и присоединилась к Джае в гостиной.

— СКП успешно внедрила Руну в программу Стражей и переводит её отсюда для тренировки и смены псевдонима, — продолжила Лиза, обрушиваясь в удобное кресло. — В общем, у нас, наверное, имеется неделя отдыха, прежде чем всё пойдёт к дерьму и появится множество новых банд, готовых заполнить недостаток сил. Мы уже получаем пробные шары. Так что, может, это и не связано, но Скитальцы в городе, и я точно уверена, что их послал Баланс.

Джая прекратила жевать и нахмурилась, размышляя:

— Скитальцы… правильно, они. И ты волнуешься, что они могут быть здесь для того, чтобы узнать причину внезапного отсутствия Выверта?

— Это подходит, — подтвердила Лиза, пожав плечами, и начала загибать пальцы, подсчитывая. — Баланс был их последним боссом, и у них нет другой причины, чтобы прибывать сюда. Они вели переговоры с Вывертом, когда мы позаботились о его исчезновении, но сделка всё ещё находилась в начальной стадии, так что они определённо не являются запасным планом мертвеца. Силовая база Баланса прочно засела в Бостоне, и я сомневаюсь, что он хочет расшириться. Выверт работал с Балансом в прошлом, так что у него всегда есть запасной план, зная этого параноидального ублюдка. Думаешь, он не поинтересуется, как Выверт просто взял и исчез? — по-настоящему неприятная мысль возникла в голове Лизы.

— Чёрт, он, возможно, понял, что неприлично мощный кейп бродит по Броктону и желает войти в контакт. Скитальцы на все сто бесполезны для него, но достаточно умны, чтобы сбежать, если всё пойдёт наперекосяк.

Джая наклонила голову на мгновение, затем кивнула:

— Ага, могу это представить. Он мог, наверное, узнать обо мне, если бы того захотел. Впрочем, не имеет значения, поскольку я буду в следующем сражении с Губителем. После этого не будет большой необходимости в изощрённостях.

Лиза подавила легкий холодок страха, который она всё ещё ощущала каждый раз, когда ей напоминали, насколько опасной являлась её подруга. Тем не менее…

— Ты не первый кейп, считающий, что можешь убить Губителя, — уговаривала Лиза. — Если ты будешь самоуверенной, если что-то произойдёт...

— Всё будет в порядке, — прервала Джая с улыбкой. — Я точно уверена, что смогу убить штуковину. Честно, задача состоит в том, чтобы не убить всех остальных в процессе.

Холодок усилился.

— Пожалуйста, не делай этого.

— У меня есть план, не беспокойся, — уверенно произнесла Безрассудная Девушка. — Очевидно, это будет зависеть от того, кто появится, но, если я не смогу убить его, не разрушая город в процессе, я просто прогоню его.

— Тейлор будет подавлена, если тебя убьют, — тихо произнесла Лиза. Как и я, осталось невысказанным.

Джая скользнула по дивану, протискиваясь через зазор между диваном и креслом, словно гусеница, и обняла рукой плечо Лизы.

— Я не умру, — заявила Джая, и в её голосе было столько уверенности, что Лиза почти ощутитла, как реальность настраивалась согласно ее воле. — Как и ты, как и Тейлор. Смерть для других людей.

Её слова были уверенными; тёплыми, и успокаивавшими, и прозаичными, и такими совершенно инопланетными.

Лиза могла лишь кивнуть.

— Ладно! — Джая отодвинулась от Лизы и хлопнула руками в ладоши. — Теперь что ещё?

— Ух, — Лиза стряхнула свои почти-определённо-справедливые опасения и решила обсудить это позже. — Правильно, Барыги планируют что-то. Наверное, что-то неприятное. Я не знаю деталей, к сожалению, но вам с Тейлор следует посетить их как-нибудь. Не то чтобы была причина волноваться о балансе сил.

Джая согласно промычала, приканчивая яблоко.

— Наконец… — Лиза заколебалась на мгновение, прежде чем продолжить дальше. — СКП знает, что у тебя Лун. Или, скорее, им известно, что Эпицентр большой силы владеет Луном. Наверное. Оружейник и Дракон провели какие-то технарские исследования, где ты смяла его. Я вытащила отчёт об их выводах из электронной почты директора Суинки.

— Пф, — равнодушно произнесла Джая.

— Ты... пф?! Серьёзно? — воскликнула Лиза, всплеснув руками. — Я считала, что мне придётся утихомиривать тебя от вхождения в Протекторат и кражи всех их компьютеров или чего-нибудь. Как ты собираешься объяснить, что ты сделала с Луном?

Джая моргнула в искреннем недоумении:

— Почему я должна что-то объяснять? Они не могут требовать ответов от меня. Никто не может.

Лиза уставилась на подругу, открывая и закрывая рот, словно выброшенная на берег рыба.

Джая фыркнула, забавляясь, и поднялась:

— Хорошо, мне скучно. Хочешь позвонить Тейлор и пойти в торговый центр?

— Это... ты... я... — запнулась Лиза. — ГАХ! Ладно!

Лиза унеслась в свою комнату, чтобы переодеться, сопровождаемая звонким смехом Джаи.

Дэнни поднял связку 2x4, перекидывая их через плечо и переходя улицу, наполненную щебнем. Ассоциация Докеров могла спокойно вздохнуть после последней катастрофы города. С покупкой «Fortress Construction» практически всей разрушенной земли необходимость в ручном труде увеличилась. Это не было похоже на работу, которой они занимались ранее на Кладбище Кораблей, но обеспечивало еду на столе, и АД использовала эту возможность поработать. Определенно, это был упорный труд, и ожидалось, что они появятся вне зависимости от того, насколько тяжелыми будут условия. Дэнни знал, что массивное дождевое облако, направлявшееся к городу, довольно быстро положит конец их работе, вне зависимости от их усилий, но до того момента мужчины доков будут работать и получать от этого удовольствие.

Но как бы ни был благодарен Дэнни за постоянную оплату, он не мог не ужаснуться от чистого ущерба, причинённого городу. Ущерба, нанесенного одним кейпом, одним злодеем, таким типом человека, с которым его дочь желала ежедневно сражаться. Для Дэнни практически немыслимо было представить, чтобы один человек обладал такой сумасшедшей силой. Как мог нормальный человек вообще противостоять этому? Как мог он защитить Тейлор от чего-то вроде этого.

И её подруга утверждала, что всё равно была сильней.

Пропасть между Дэнни и его дочерью, казалось, расширялась с каждым днём, и не просто в способности или силе. Теперь она была такая… счастливая, такая не обременённая виной и стыдом, что следовали за Дэнни повсюду даже сейчас. Его не было рядом с дочерью, когда она нуждалась в нём больше всего, и ему казалось, будто он потерял способность найти с ней общий язык. Теперь у неё имелись для этого друзья, сильные друзья, которые понимали её, помогали ей, защищали её. Друзья, которые узурпировали его долг с беззаботной лёгкостью.

Он гордился, конечно, гордился тем, что преодолела Тейлор и что она совершила, но вся гордость в мире не могла заглушить страх. Он видел это каждую ночь в снах: сломанное тело его дочери, мёртвое, у ног монстров, пока он стоял рядом, беспомощный. Что он мог сделать, какую силу он мог принести, чтобы помочь, потребуйся его маленькой девочке его помощь?

Ему так сильно этого не хватало, и не было ничего, что бы он мог с этим сделать.

По крайней мере, с его работой он мог положить конец благотворительности, которую его заставили принять. Комок в его кармане являлся постоянным неприятным напоминанием смерти Аннет, но Тейлор настаивала, и, спустя три часа споров, Дэнни неохотно согласился с необходимостью сотового телефона. Чего он не хотел и всё ещё не принял, так это экстравагантный кусок технологии, который сумасшедшая подруга Тейлор предоставила ему. К сожалению, каждый раз, как он оставлял его дома, тот каким-то образом оказывался в его чемодане, или его офисе, или его кармане. Так что, ему заплатят за эту работу, и он купит подходящие телефоны, такие, с которых вы могли делать звонки, и только делать звонки. Ни ему, ни Тейлор не требовалось отвлечение, которое принесёт смартфон.

Дэнни положил свою ношу сбоку улицы, осторожно складывая древесину вместе со штабелями других материалов. Он был рад, что мог сделать это, по крайней мере. Дэнни не мог сражаться с бандитами или избивать злодеев, но он мог внести свой собственный вклад. Медленное и устойчивое движение в сторону реконструкции, в сторону будущего, давало какую-то надежду. Может быть, всё станет лучше. Может быть, он найдёт какой-то способ связаться со своей дочерью, прежде чем она окажется потеряна для него навсегда.

Маленькое пламя оптимизма быстро погасло, когда крик тревоги раздался во мраке. Дэнни быстро вытер пот с очков и взглянул вниз по улице в поисках источника шума. Тихий гул сотряс воздух, и Дэнни принял бы это за гром, если бы не облако пыли, что прокатилось по улице. Он узнавал лица, что были видны, людей, бежавших в его сторону, едва опережая испорченный воздух.

— Произошёл коллапс? — крикнул Дэнни в их сторону. Он мог расслышать больше криков позади себя, его товарищи-докеры предупреждались о ситуации. Они соберутся помочь друг другу, как всегда.

— БАРЫГИ! — пришёл ответ, наполненный паникой крик, за которым последовал скрежещущий, царапающий грохот. Нескладная фигура появилась в пыли, искривлённая фигура зубчатых линий, и острых углов, и дюжины хватавших щупалец.

Дэнни наблюдал, парализованный где-то между страхом и злостью, пока кошмарные щупальца схватывали гравий, и дерево, и щебень, и обломки внутрь. Каждый кусок присоединялся вместе, давая броню, и размер, и вес монстру, даже пока тот срывал с трудом заработанный прогресс, который сделали люди Дэнни.

Новые люди вывалились из пыли, грязные, измождённые люди с безумием во взгляде, которые падали на убегавших рабочих, избивая их битами и голыми руками. Монстр следовал за ними, разбивая наполовину построенные дома беззаботными взмахами и поглощая материалы внутрь себя.

Грубая встряска освободила Дэнни от паралича, Тэд остался рядом как раз достаточно для того, чтобы прореветь: «Беги!» — прежде чем убежать вместе с остальной толпой.

— Этот город принадлежит Барыгам! — звучал преобладавший крик, эхом раздававшейся речёвке вторила толпа сумасшедших людей.

Дэнни развернулся, чтобы побежать, возясь с телефоном и дико ругаясь. Он ненавидел выбор, с которым столкнулся. Вызвать Протекторат и молиться, чтобы они находились достаточно близко, чтобы ответить, или позвонить дочери и умолять о помощи её могущественной подруги. Мог он рисковать безопасностью друзей, людей, с которыми он работал рядом каждый день, когда один звонок мог прикончить опасность? Мог он рисковать безопасностью дочери, своей храброй, идеалистичной дочери, которая прибежит к нему на помощь вне зависимости от того, как он будет протестовать? В каждую секунду, которую он тратил, очередной человек оказывался ранен, очередное здание разрушено, и голем, вырезанный из дерева и раствора, рос всё больше.

А затем на его телефоне высветился номер Тейлор.

Он быстро ответил, прячась за ближайший дом, маскируя тяжёлое дыхание и прикрывая динамик рукой:

— Тыковка, это действительно не лучшее вр...

— Пап! — прервала Тейлор. — Мы только что узнали, что Барыги планируют совершить набег на строительные бригады рядом с тобой! Я почти на месте, но тебе требуется распространить информацию и убираться оттуда!

— Ух, — вздрогнул Дэнни, когда кто-то закричал позади него. — Может быть, немного поздно для этого, милая.

— …ясно, — ответ Тейлор был тих, а её голос настолько под контролем, что вызвало у Дэнни мурашки. — Спрячься где-нибудь, пап, я скоро буду.

— Тейлор, нет! Тебе не нужно... — послышался щелчок, и звонок завершился. Дэнни уставился на телефон, объятый страхом.

Как мог он убедить её держаться подальше? Как могла она надеяться сражаться со штукой, что возвышалась над улицей?

Он выглянул из-за ближайшей стены, решив, по крайней мере, попытаться помочь дочери, впрочем, он не был уверен, что мог это сделать. Он не собирался бежать сражаться с кейпом Барыг, мертвым он не поможет никому, но, может быть, если он сможет добраться до одного из мусоровозов…

Мысли Дэнни о боевых манёврах фильмов оказались прерваны жужжанием. Это являлось лучшим описанием, которое он смог придумать, впрочем, оно казалось ужасающе неадекватным. Это были звуки цикад в лунном свете, мух, круживших над мусором, тараканов, покрывавших стены разрушенного здания, и ползущих, и ползущих. Это были звуки саранчи, чумы, что утопила всё мироздание.

Это были звуки его дочери и армии, что она привела с собой.

Это бесконечное поле чёрного, что встретило Барыг, стихийное бедствие, подчинённое разозлённой девочке-подростку. Насекомые были практически невидимы на потемневшем небе, огромные облака серого, сливавшиеся с дождевой водой, что перекрывали солнце. Они врезались в улицу, словно волна, насекомые всех форм и размеров, цепляясь за бандитов, ползя, и роясь, и кусая каждый дюйм открытой кожи.

Дэнни никогда не боялся своей дочери, никогда не представлял её никем иным, кроме как дорогой маленькой девочкой, которая нуждалась в его защите и заслуживала её.

Крики в корне разрушили это отдельное заблуждение.

Небо открылось, поток воды, чтобы смыть грехи Барыг, и тусклый рёв дождя заглушил рой, но Дэнни всё ещё мог видеть во время вспышек. Наркоманы, захваченные, падавшие, катавшиеся по земле в агонии, покрытые жалящими насекомыми. Монстр, который единолично разрушил недельную работу двадцати мужчин меньше чем за пять минут, дико молотил по воздуху. Это была просто форма, теневой контур под дождём, но Дэнни наблюдал, как тот рвал себя, хлопая по своим рукам и ногам, выталкивая большие куски материала. Рой Тейлор обернулся вокруг него, огромные щупальца вздымавшегося чёрного ударили, словно змеи, и зарылись сквозь трещины в броню монстра.

Ноги гиганта подогнулись, разбились и развалились, когда у того начались судороги. Руки отбросило, грудь разбилась, и мужчина вывалился на груду мусора. Рой, казалось, разбух, искривляя себя в сдвигавшуюся двуногую оболочку, безликий кошмар ребёнка, монстр, что обитает под кроватями и внутри шкафов. Дэнни мог увидеть, как рот того двигался, впрочем, слова потерялись в молотившем дожде, возможно, мольбы о пощаде, или клятва о мести, или вопрос, что, чёрт возьми, ты такое!?

— ЗАЧЕМ ВЫ АТАКУЕТЕ ЗДЕСЬ!? — потребовал голос, голос его дочери, искаженный до неузнаваемости, сформировавшийся из тысячи жужжавших крыльев. — КАКАЯ ВОЗМОЖНАЯ ПРИЧИНА БЫЛА У ВАС, ЧТОБЫ ВСЕ ЭТО РАЗРУШИТЬ!? ЛУН ВЫЗВАЛ НЕДОСТАТОЧНО УЩЕРБА, ЧТОБЫ УДОВЛЕТВОРИТЬ ВАС, УБЛЮДКИ!?

Дэнни вышел из укрытия, двинулся достаточно близко, чтобы услышать ответ. Ему требовалось знать каждую частичку настолько же сильно, как и Тейлор.

— О... отвлечение для ге... героев, — пришёл заикавшийся, наполненный болью ответ. — Ч... чтобы Толкач и Скрип смогли напасть на С-Скитальцев… Показать всем… кто в-владеет этим городом.

— Да, ты показал всем, как можешь побить невооружённых людей. Хорошая работа, — голос Тейлор был тише, менее угнетавшим, тем не менее всё ещё язвительным в своей интенсивности. Гуманоидный рой скользнул к павшему кейпу, и мужчина вскрикнул, поднимая руки, чтобы защититься от удара, которого не последовало. Вместо этого рой остановился перед ним, наклонился к нему в гротескной пародии на человеческое тело.

— Твои боссы скоро присоединятся к тебе в камере, я гарантирую это, — голос Тейлор шипел, чирикал, щёлкал. — Теперь сиди там и молчи, пока я вызываю…

Рой остановился, замер на мгновение, затем развернулся в сторону береговой линии.

— О нет…

Дэнни проследил за незримым взглядом, смотря в сторону побережья, в сторону нависших облаков и открытого океана.

В сторону ревущих сирен.

Это была хорошая идея.

Это была замечательная идея.

Тот факт, что всё пошло совсем не так, являлся совершенно не виной Толкача. Откуда он должен был знать, что у Скитальцев имелся блядский монстр, запертый в их маленьком гараже? Никто не говорил ему об этом! Как они вообще спрятали что-то такое большое? Толкач собирался кастрировать того придурка, который сказал ему, что со Скитальцами будет просто разобраться. Он планировал, основываясь на ложной информации!

И это был такой хороший план, тоже.

Он знал это, поскольку тот был простым. Лучшие идеи всегда простые, прямые. Меньше способов, чтобы вещи пошли не так, видите?

Шаг 1: Отправить Сочника атаковать каких-то идиотов, привлечь героев.

Шаг 2: Взять танк Скрип и подорвать назойливых говнюков, разнюхивавших на территории Барыг, пока все отвлечены.

Два шага, никакого места, чтобы напортачить. Просто.

Это гордость и радость Скрип, что он привёл в бой. Вещь была прекрасна. Тонны стали, и крепкие гусеницы, и большая хренова пушка. Она была идеальна для того, чтобы насрать на каких-то злодеев-любителей, сражавшихся вне своей лиги.

Но, вместо того, чтобы умереть, как они должны были, когда Скрип набросилась на тот унылый кусок дерьма, в котором они проживали, Скитальцы спустили на них своего домашнего слона, и теперь Толкач выглядел, словно идиот, перед целым городом!

И теперь слоновья сука кричала о каком-то засранце по имени Оливер, которого Толкач, по-видимому, шандарахнул в какой-то момент — будто Толкача это заботило! Кто, блядь, этот Оливер?

Чёрт, Толкач знал множество Оливеров. Он даже достал бы уродливой пизде нового, если бы она просто свалила нахуй, поскольку, чёрт побери, она была быстрой, и пушка детки Скрип просто не прорезала её.

Его силы также не помогали в этом; он бросил пару полей перед девчонкой-гиппопотамом, и та просто пробежала прямо сквозь них.

Это жалило, словно сучка, колющая боль прямо в его череп, словно пять похмелий одновременно.

Но без какой-либо помощи от сил и не имея достаточно большой пушки, чтобы выполнить работу, Толкач остался лишь со своими мозгами, чтобы выжить. Теми самыми мозгами, которые привели его с самого низа лестницы до правителя этого города! Теми самыми мозгами, которые быстро и эффективно придумают план, чтобы спасти его и, наверное, Скрип, как раз, как только он заткнёт ТОТ ПРОКЛЯТЫЙ ЗВОН.

— ЧТО С ЭТИМ БЛЯДСКИМ ШУМОМ!? — взревел Толкач, немедленно вздрогнув от искусственного эхо. Он давился в танке позади Скрип, так что, может быть, крик не был лучшей идеей.

— Это сирена Губителей, Толли! Нам нужно убираться отсюда! — ответила Скрип, верная, надёжная Скрип. Ему нужно будет наградить её, как только с этим дерьмом будет улажено.

Подождите, она сказала Губитель?

— Подожди, ты сказала... ГАХ! — выругался Толкач, когда Турбо Танк Десять Тысяч повернул вокруг острого угла, и он оказался сброшен со своего места.

— Извини, Толли! — прокричала ему Скрип. Её глаза, расширенные и показывавшие признаки паники, зафиксировали взгляд на дороге, когда бадья сала на четырёх ногах прорвалась через ближайшее здание.

Толкачу потребовалось мгновение, чтобы высунуть голову из люка и прокричать:

— ПОТЕРЯЛА НАС, ТЫ, ЖИРНАЯ ШЛЮХА! — прежде чем снова сесть на своё место. Он думал о чём-то? Что это было, снова?

Ох. Правильно.

— Дерьмо! Ты сказала Губитель?!

— Ага, это сирены Губителей! Все кейпы соберутся сражаться! Нам следует убираться из города, пока у нас есть шанс! — испуганное подтверждение Скрип зажгло великолепную вспышку в мозгу Толкача.

— Они все собрались сражаться в одном месте? — он посмотрел в заднее окно на толстозадую суку, для усмирения которой у него не имелось огневой мощи, и расшатанный белый фургон, следовавший на расстоянии, в котором находились остальные маленькие дерьмеца, пытавшиеся наехать на его город. Улыбка озарила его лицо, и внезапно он смог увидеть возможности, крутившиеся перед ним. Они попали в его поле зрения, рассеялись, словно пылинки солнечного света. Одна сверкавшая дорога была освещена, та, что навсегда закрепит его силу в городе. Простой, прямой план.

Дерьмо, что было в тех грибах? Без разницы.

Губителя не будет здесь некоторое время, правильно? Они не включат тревогу в последнюю секунду, какой будет в этом смысл? И все те кейпы просто сидели, скучающие до невозможности и бесполезные, пока сражение не начнётся.

Толкач наклонился вперёд, хлопая рукой по плечу Скрип:

— Направляйся в сторону сирен, детка.

Он послал ей лукавую усмешку, наслаждаясь болеутоляющим ощущением, вспыхнувшем в его животе.

— У меня появилась идея.

Время являлось самым важным фактором в каждом сражении с Губителем. Время на сбор сил, время на организацию защиты, время на эвакуацию гражданских, всё было связано со временем.

Алгоритм предсказания Губителей должен был стать венцом торжества Колина. Даже несмотря на его позор, даже учитывая все его предыдущие достижения, никакой другой кусок технологии, никакое другое действие не было способно спасти больше жизней. Способность предсказывать атаки Губителей, способность покупать время, являлась самым ценным товаром в мире.

Очень жаль, что тот не был закончен.

Он испытывал огромное чувство вины за этот факт. Возможно, это было тем, что вернуло его обратно; то жуткое чувство, разместившееся в его животе, словно камень, почти физическая болезнь возникла в то же мгновение, как Дракон сообщила ему новости.

Его не в чем было винить, разумом он понимал это. Колин всегда старался изо всех сил защитить город. Каждое действие или бездействие содержало этот мотив, по крайней мере, периферийно. Впрочем, он мог сделать лишь это, и усиленная им самим изоляция обстоятельно сорвала все его усилия. К сожалению, существовало лишь столько рационализации, которую кто-либо мог выполнить, прежде чем сломаться, а Колин являлся лишь человеком.

Так что он призвал каждое ответное одолжение, которые у него ещё оставались, и обнаружил себя телепортируемым в Броктон перед ударом первых волн.

Теперь он стоял на передовой, встречая тёмные облака и бесконечный океан. У них оставались лишь минуты, прежде чем Левиафан выйдет на берег, и Колин был столь же готов к этой битве, как никогда. Его боевой алгоритм был полностью работоспособен и готов к Левиафану, его наношипованный клинок был испытан в боях, а его броня была полностью отремонтирована и работоспособна. Если до этого дойдёт дело, Колин был уверен, что сможет, по крайней мере, причинить неудобство Левиафану какое-то время, если понадобится. Вся его сила, сила каждого кейпа, из собравшихся рядом с ним, будет посвящена покупке времени.

Битвы с Губителями всегда стоили жизни. Это являлось фактом жизни, существования, универсальной постоянной. Когда Губитель прибывал, кейпы погибали. Способность стоять один на один с любым Губителем любое количество времени являлась экстраординарно редкой. Броктон-Бей, город, который только что потерял около четверти своего населения кейпов, находился в крайней плохом состоянии, чтобы защититься против открывавшего залпа Левиафана. Если только Лун каким-то образом не появится, у города просто не окажется Бугая, способного удерживать Губителя до прибытия подкрепления.

Колин не станет дурачить себя, попытка задержать противника до прибытия подкреплений являлась абсолютной целью передовой команды, к которой он присоединился. Они ждали на крыше офисного здания, практически на милю ближе к побережью, чем официальная точка сбора. Хорошо за пределами медицинских палаток и лишь с поддержкой дронов Дракон, группа была практически изолирована. Они будут не сдавать позиции изо всех сил, заставят Губителя сражаться за каждый дюйм береговой линии и сделают всё возможное, чтобы выжить.

Он посмотрел на своих союзников в поисках узнаваемых лиц и оказался едва успокоен.

Здесь не будет никакого Триумвирата; жизни большой тройки были слишком уж ценны, чтобы рисковать при первоначальной защите. Нет, эти кейпы находились здесь, поскольку это был их город, и каждый из них носил выражение мрачной решимости. Это была маленькая группа, в действительности, состоящая полностью из местных. Несколько членов местного Протектората, которые могут изменить ситуацию: Бесстрашный, чьей силе Колин когда-то завидовал, Наручник, чья манипуляция кинетикой могла спасти того от удара или двух, и Скорость, который не мог сделать абсолютно ничего Левиафану, но имел возможность отследить монстра, если бы тот исчез из поля зрения. Ханны ещё не было с ними; она будет приведена, как только появится свободный летун, чтобы обеспечить мобильность. Тут нельзя было обнаружить никаких Стражей. Вне зависимости от того, насколько полезными могли оказаться Виста и Стояк, миссия была слишком близка к суициду, чтобы позволить это.

Новая Волна стояла вместе на крыше, каждый способный к полёту участник, вместе с Брандиш, вызвались на защиту. Они все были достаточно устойчивыми или мобильными, чтобы уклониться от волн вовремя, и Слава, возможно, смогла бы даже пережить прямое сражение со зверем. Если им повезёт, семья не потеряет никаких членов к концу дня.

Чистота парила в стороне, прикрытая по бокам Феньей и Меньей. Колин не будет опечален, если они падут, но он был рад их присутствию. Близнецы-Изломы будут сражаться на передовой вместе со Славой, и, если повезёт, продержатся достаточно долго до прибытия подкреплений.

Последний прибывший кейп оказался тем, кого Колин не узнал. Девушка тихо взлетела на крышу, её тело в стоячем положении, с руками на талии и большими пальцами, обхватившими её поясные петли. Она была невысокой, молодой и одета обыденно: поношенные джинсы, крепкие рабочие ботинки и просторная белая безрукавка. Колин мог бы посчитать её гражданской, если бы не очевидное применение силы и её лицо. То было скрыто простой маской-домино, украшенной электрическими голубыми завихрениями. Те же цвета повторялись в её волосах, длинных, и чёрных, и с голубыми прядями, и затянутыми в простой хвост. Новый независимый кейп, предположительно, и либо очень храбрый, или очень глупый.

Скорее всего, последнее, учитывая расслабленную улыбку на её лице.

Тем не менее Колин пытался продемонстрировать более вежливое, дружелюбное поведение, так что он кивнул уважительно, пока девушка-подросток подходила к нему.

— Йо, — девушка одарила его взмахом руки и весёлой улыбкой. — Я Катализатор, из Авангарда. Ты Оружейник, правильно?

— Это я, — подтвердил Колин. Ему потребовалось мгновение, чтобы поставить в очередь редко используемую социальную программу, которую Дракон предоставила ему месяцы назад. После неловкого затишья его приборная панель выдала безопасную для обсуждения тему. — Я никогда не слышал об Авангарде, это новая команда?

— М-м-м, ага! — девушка кивнула с энтузиазмом. — Мы новая команда героев здесь, в Броктоне. Впрочем, нас лишь трое на данный момент. Я сильнейший нападающий поблизости, так что я вызвалась немного избить Левиафана. Должен выйти хороший пресс.

У социальной программы Дракон, казалось, случился сбой из-за этого, с половиной дюжины ответов появлявшихся и удалявших себя за мгновения, прежде чем, наконец, не остановившись на чём-то.

— В то время как я ценю твой… энтузиазм, — Колин держал голос строго нейтральным, — я должен предупредить тебя, сражения с Губителями чрезвычайно опасны. Тебя вообще информировали о том, что мы делаем здесь? — он собирался искалечить любого дурака, который рекрутировал эту бедную девочку. Они отчаянно нуждались в людских ресурсах, но просто хватать любого безрассудного молодого героя, который появился рядом, было неправильно на столь многих уровнях.

— Ага, не переживай, большой парень, — уверенно кивнула Катализатор. — Мы должны задержать Леви достаточно надолго, чтобы Триумвират организовал подходящую защиту, правильно? Никаких проблем.

Колин удивился чистой уверенности, которую источала девушка, но даже так, он стойко шёл вперёд:

— Левиафан — это макро-гидрокинетик, способный топить города, — поскольку, по-видимому, эта девушка не особенно понимала, что имя Губитель подразумевало. — Я призываю тебя проявлять осторожность в этом сражении. Изо всех собравшихся здесь, — Колин указал на собравшихся кейпов, большинство которых переговаривалось между собой, — лишь трое или четверо из нас способны сражаться с Левиафаном в ближнем бою любой существенный промежуток времени. Остальные — весьма подвижные Стрелки, которые будут, в лучшем случае, действовать в качестве кратковременного отвлечения. — Колин развернулся, чтобы полностью обернуться лицом к новому герою, его голос был настолько серьёзен, насколько он был способен изобразить. — Если мы продержимся больше минуты без потерь, я буду поражён. Если мы продержимся больше, чем пять минут, в общем, это будет чудом. Мы здесь, чтобы купить драгоценные несколько секунд, чтобы настоящая линия обороны скоординировалась. Опасность здесь очень реальна.

Довод Колина оказался подчёркнут треском грома, и плотная завеса дождя начала спадать, обрушиваясь вниз с чёрного неба волнами, которые практически затеняли поле видимости. Он взглянул на небо на мгновение, затем обратно на девушку и моргнул в шоке, когда дождь, казалось, соскользнул с самого воздуха вокруг неё.

— Он почти здесь, — произнесла Катализатор, её голос почти заглушил рёв дождя. — Я могу ощутить его. Словно маяк, сверкающий во тьме… — девушка замолчала, уставившись в сторону океана.

Колин был немного обеспокоен.

Его беспокойство удвоилось, когда здание завибрировало под ним, сейсмическое событие, которое, как предупредила его броня, возникло позади него. Он развернулся, сканируя в поисках угрозы. Его сенсоры лишь едва успели подхватить струю пыли в дожде, когда настойчивый голос Дракон раздался из его браслета:

— Внимание всем кейпам, медицинские палатки атакованы. Перемирие активно, защитите наших медиков.

— Александрия отвечает, — голос женщины, наполненный яростью, ответил запросу Дракон. Отдалённый за хлопком разрушения звукового барьера последовал эпохальный рёв, и здание затряслось под ногами Колина.

Катализатор шагнула рядом с ним, её лицо искривилось в оскале. Её взгляд на мгновение переместился на него, прежде чем она потребовала:

— Что за чертовщина там происходит?

Позади неё Колин увидел разразившуюся спорами Новую Волну, Слава неистово жестикулировала в сторону палаток, в то время как Брандиш обернула свою руку о руку своей дочери.

— Я не уверен, но это худшее время для кого-то, чтобы нарушить Перемирие, — ответил Колин.

— Скитальцы? Серьёзно?

Колин взглянул в сторону Катализатор в замешательстве, затем ощутил себя очень неловко, когда заметил маленький передатчик, встроенный в её маску. Было очевидно, что она общалась с одним из членов своей команды, а не с ним.

— Ох. Ну, конечно, это чёртов Толкач. Чёрт. Мне следовало схватить того идиота недели назад, если только для предотвращения подобной глупости.

— Толкач атакует медицинские палатки? — Колин не мог не перебить с недоверием. Мужчина был безбашенным, это было всегда очевидно, но чтобы нарушить Перемирие…

Катализатор развернулась к нему, всё ещё хмурясь:

— Толкач атаковал Скитальцев, вывел из себя одного из их членов, затем проехал танком по медицинским палаткам с разозлённым кейпом-монстром на буксире.

Земля вздрогнула вновь, и сенсоры Колина приняли крики на расстоянии.

— Все кейпы, не назначенные в переднюю команду, нам требуется помощь. Все кейпы, пожалуйста... ВОЛНА ПРИШЛА!

Колин развернулся в сторону побережья, автоматически раскрывая алебарду практикованными движениями. Море поднялось на расстоянии, возвышавшаяся стена воды, стекавшая прямо на берег. Фигура ехала на гребне, массивный, подобный рептилии кошмар: Левиафан. Вода прошлась через здания, измельчая бетон, и кирпич, и сталь, оставляя разрушение на своём пути и направляясь прямо к собравшимся защитникам.

Это являлось худшей возможной ситуацией, худшим возможным временем для сражения. Кейпы вокруг него были отвлечены, волновались о своих союзниках. Как Панацея, так и Отила находились на задней линии, так что их отвлечение являлось практически понятным, но в битве с Губителем любая потеря концентрации являлась потенциально фатальной. Если он не сможет вывести их вовремя, если они не поднимутся выше, если волна ударит их, пока они отвлечены и не подготовлены...

А затем Катализатор шагнула вперёд, её нахмуренное выражение лица скривилось в раздражённую гримасу.

— У меня нет времени на твоё дерьмо, — пробормотала она, её голос потерялся в колотившем дожде, но значение было понятно программе чтения по губам Колина. Она сделала резкий жест, взмах рукой в сторону волны, на которую другие кейпы лишь только реагировали.

Результат отличался от всего, что Колин когда-либо видел ранее. Волна просто умерла, обрушиваясь в себя, теряя весь импульс мгновенно. Возвышавшаяся фигура Левиафана, казалось, зашаталась в шоке, когда вода под ним уступила, и он свалился на землю. Дорога разрушилась там, где он упал, неуклюжее падение на лицо, что длилось лишь мгновение. Губитель вскочил на ноги, двигаясь с невозможной скоростью, и сократил дистанцию в мгновение. У Колина имелось как раз достаточно времени, чтобы подумать «он не должен двигаться так быстро», прежде чем Левиафан прорвался через низ здания. Крыша вздрогнула, сбивая с ног Фенью и Менью. Новая Волна поднялась в воздух, как один, в то время как Бесстрашный схватил Скорость одной рукой и Наручника другой, прежде чем присоединиться к остальным в небе.

Колин выстрелил крюком в сторону ближайшего здания и потянулся к Катализатор, но девушка уходила от него, казалось, не затронутая опасностью и, ну, физикой ситуации. Крыша продолжила опускаться, и Колин спрыгнул, отправляя себя в безопасность. Время, казалось, замедлилось для него, когда он развернулся, оценивая ситуацию с практикованной лёгкостью.

Туша Левиафана прорисовалась над падавшей крышей, уже ударяя по оставшимся кейпам. Чистота отчаянно тянулась к близнецам, Фенье и Менье, а те инстинктивно увеличивались в размере. Катализатор стояла в стороне, её ноги приклеены к крыше, а лицо направлено в сторону Губителя.

Мгновение завершилось, и хвост Левиафана прошёл сквозь близнецов, расплёскивая их тела по разрушенной крыше. Чистота закричала и испустила большие лучи света в монстра перед ней. Это не было её первым сражением с Губителем. Колин видел эффекты от атак Чистоты, жестокие долбящие выстрелы, что поражали даже Бегемота.

Левиафан даже не вздрогнул.

Массивный кулак обрушился на Катализатор, безжалостный, неостановимый удар молотом, что дал бы даже Александрии паузу. Не было времени на предупреждение, не было времени, чтобы перехватить удар, Колин мог лишь наблюдать, как молодая героиня поднимала руку, чтобы встретить удар Левиафана.

Две силы столкнулись, неостановимая сила встретилась со стеной папье-маше, и тем не менее стена держала твёрдо. Кулак Губителя, вполовину размера тела Катализатор, висел подвешенным в воздухе над героиней. Сам Левиафан, казалось, сделал паузу в замешательстве, и Катализатор ухмыльнулась, когда её рука продолжила свой путь, устремляясь вперёд и погружаясь внутрь руки Левиафана. Губитель отступил назад в... это, пожалуй, не мог быть страх?.. и Катализатор отдалилась с триумфальным криком. Рука Левиафана скривилась, размылась, будто зрение Колина испортилось, затем сбросилась со вспышкой света и свистом от смещённого воздуха.

Губитель отшатнулся назад, обнажая чёрную, скелетную конечность, неподвижную со стороны.

Колину пришло в голову, что, возможно, девушка заслуживала свою уверенность.

— Вам всем нужно вернуться к месту сбора, — голос Катализатор прогудел в ухе Колина, чистый, словно солнечный день. Он мог сказать по реакциям кейпов-товарищей, что они тоже могли слышать её. Она продолжила, её губы недвижимы. — Мои товарищи по команде говорят, что бой проходит тяжело. Возвращайтесь туда и помогите.

Она сошла с крыши, и та рухнула, по-видимому, удерживаемая на месте лишь её волей. Катализатор стояла спокойно на полу из воздуха, встречая разрушавшего города монстра, который практически съёжился в её присутствии.

— Идите, — указала она безапелляционно на собравшихся кейпов и нацелила взгляд на Левиафана.

— Это не продлится долго.

Лиза направлялась к медицинским палаткам, когда всё начало катиться к дерьму. Её цель в то время была очень проста: наладить дружеский контакт с Панацеей. Никогда не мешало иметь дружелюбного целителя в вашем кармане, и Джая желала нанять её для какого-то био-технарства на стороне.

Также, охренеть, Панацея являлась био-технарём.

Не то чтобы с этим было что-то неправильное.

Несмотря на нежелание, Лиза не являлась незнакомкой к ужасавшему дерьму, Лун, истекавший кровью на столе, горы плоти сорваны с его костей, улыбавшаяся Джая, радостно спрашивавшая телефонный номер Алека, так что, какую бы странность Панацея ни приготовила, в этом не должно было быть проблемы. Конечно, всё это зависело от бедной девушки, на самом деле признавшейся в своём наборе сил. Лиза не встречалась с самым лучшим в мире целителем, но было что-то определённо странное в её ситуации, и лишь прямое наблюдение дало бы Лизе необходимые подсказки, чтобы исправить это.

С этими мыслями, и с обещанием Джаи определённо не умереть от Губителя, Лиза отошла от остальных Умников, получив технарский браслет. Джая пообещала, что Губитель не пройдёт дальше неё, и Лиза поверила ей, так что она совсем не чувствовала себя виноватой, бросая Тейлор и усилия по координации. Кроме того, это был замечательный день для прогулки, если бы не гигантские, ужасающие, тёмные облака, неуклонно ползущие по городу. Птицы всё ещё пели, бриз был освежающим, и она могла расслышать приятный грохочущий шум, который... какого чёрта?

Крупноразмерный двигатель, большое транспортное средство, движущееся на высокой скорости. Барыги прибывают, снабдила её сила.

Лиза моргнула в удивлении, но послушно сообщила о прибытии большего количества кейпов.

— Похоже, Барыги показались, чтобы помочь, — произнесла она в браслет.

В тот момент, как она завершила связь, оглушительный рёв эхом разнёсся по городу.

Барыги убегают, скорректировала себя сила Лизы.

Место назначения Лизы находилось в поле видимости, лишь на удалении квартала. Медицинские палатки были расставлены в центре парка, большая открытая зона, огороженная городскими кварталами. Один участок был очищен для телепортеров, а другой — для летунов, чтобы сбрасывали пациентов. Судя по пространству, потери явно ожидались высокими. Там находилась дюжина людей — кейпы и персонал СКП — все назначенные для оказания помощи или установления защиты. Лиза ожидала скопление активности. Вместо этого они, как и она, тупо уставились в направлении рёва.

Левиафан не ревел, Левиафан не испускал никаких звуков совсем.

А затем искажённая пародия на танк показалась, визжа, из-за угла здания, и кошмар последовал за ним. Голова Толкача выскользнула из люка, разворачиваясь в сторону монстра и выкрикивая оскорбления, но танк устремился вперёд, в сторону медицинских палаток, и все рванули действовать.

Барыги заманивают, услужливо добавила сила Лизы.

Появился щит, затем другой, и ещё один, но они были раскиданы, не скоординированные, поспешно выставленные. Танк Барыг прошёл сквозь каждый из них без труда, и монстр последовал, крича от горя и ярости.

Лиза узнала её из краткого описания Джаи, Случай 53 Скитальцев, чудовищный кейп, склонный к ненасытному голоду и иррациональной ярости. Если бы Левиафан подождал неделю, Джая уже решила бы эту конкретную проблему. В действительности же, Лиза могла лишь наблюдать, онемев от шока, как Толкач продирался через медицинские палатки, разбрасывая людей, словно кегли в боулинге. Ноэль бежала вслед за ним, и множество щупалец и языков вырвалось из голов её нижнего тела, устремляясь в сторону упавших кейпов и сматывая их в животное чрево.

— Ох, чтоб меня! — прокричала Лиза, когда Толкач пробрался через бетонный барьер и направился вниз по её улице. Громкий треск молнии почти одарил её сердечным приступом, а внезапная волна дождя сбила её с ног.

— Чёрт! — прокричала она снова, пошатываясь и вставая. Она могла расслышать Дракон, говорившую что-то в браслет, но Лиза была полностью сосредоточена на танке, нёсшемся на неё, и растущем монстре, следовавшем за ним. Даже через стену воды Лиза могла видеть две формы, приближавшиеся ближе.

— Александрия отвечает, — пропел браслет, и мир разбился. Звук дождя оказался заглушён разошедшимся эхом хлопком, и танк Барыг смялся, словно оловянная фольга. Шоковая волна смещённого воздуха убрала воду из поля зрения, и, на краткий момент, восприятие Лизы стало беспрепятственным. Александрия опустилась на колени в центре разрушенного транспортного средства, одной рукой до локтя погрузившись в двигатель танка, другую обернув вокруг ствола пушки. Её плащ затрепетал позади неё, когда она сдвинулась, и рычание разделило её губы.

А затем она исчезла, танк вместе с ней, мерцающее остаточное изображение, что прорвало дыру в занавеси дождя. Она появилась над бежавшей Ноэль, в середине гольфого замаха, со сломанным танком в качестве биты. Импульс разбил металлическую оболочку на осколки и отправил чудовищную форму Ноэль раскручиваться от медицинских палаток и через ближайшее здание.

— Что за чертовщина там происходит? — голос Джаи вырвал Лизу из шока.

— Ноэль здесь, — начала Лиза, затем всмотрелась в сторону медицинских палаток, где остановился ржавый белый фургон и извергнул мужчину в маске и цилиндре. — Скитальцы тоже.

— Скитальцы? Серьёзно?

— Помнишь, когда Шелкопряд говорила, что Барыги хотели атаковать Скитальцев? Ну, они атаковали, и они разозлили Ноэль достаточно, чтобы заставить преследовать их на всём пути сюда, — подтвердила Лиза.

Появилось больше кейпов, несколько телепортировалось в остатки медицинских палаток, а несколько летунов направились вперёд, мимо Лизы. Она направилась бегом к медицинским палаткам, не сводя взгляда со сражения Александрии. Лиза активировала функцию вещания на браслете и быстро заговорила:

— Будьте осторожны, вражеский Случай 53 создаёт психованные клоны любого, к кому притронется. На данный момент в ней содержится неизвестное количество людей. Кейпы обладают вариацией их первоначальных сил.

Александрия дёрнулась, когда Лиза прекратила говорить, затем отступила назад, вдаль от руин, где лежала Ноэль, как раз вовремя, чтобы избежать хватавшее щупальце, вырвавшееся из-под щебня. Громоздкая форма Ноэль взорвалась наружу и побежала на Александрию. Разум Лизы состязался за что угодно, чем она могла, по возможности, помочь, пока Александрия уводила яростную девушку дальше в город. Подкрепления начали прибывать, дюжина кейпов, которых Лиза едва узнавала, летели в сторону сражения Александрии.

С тупым стуком кейп Протектората упал рядом с ней, Триумф, с Эгидой, летевшем вверху, действовавшем в качестве автобуса. Крутыш метнулся вслед за ними, летя на ховерборде.

— Вы в порядке, мисс? — спросил Триумф. — Нужно подбросить к безопасности?

Лиза не ответила. Она была слишком занята, уставившись в ужасе на тихо смещавшийся щебень, где когда-то лежала Ноэль.

Жизнь под щебнем. Клоны под щебнем. Клоны скорее всего враждебные. Клоны скорее всего лежат в засаде для проходящих мимо кейпов. Засада указывает на отсутствие мобильности, но высокий потенциал для убийства. Большинство кейпов, присутствовавших в медицинских палатках, имели силы, плохо подходившие для нападения. Наиболее высокий потенциал для убийства у Панацеи.

Клон Панацеи скорее всего под щебнем.

Множество клонов Панацеи скорее всего под щебнем.

— А... ага, — сумела выдавить Лиза.

Крутыш взглянул между ней и щебнем:

— Ага, доставило много неприятностей, правда? Кто станет творить дерьмо в такое время? — он скользнул вперёд над щебнем, тряся головой в ужасе.

— НЕТ! — прокричала Лиза, и все собравшиеся герои вздрогнули от её возгласа. Крутыш развернулся к ней, с вопросом на губах, когда масса конечностей вырвалась из-под щебня. Он вскрикнул, когда его стянули со скейтборда, улыбающаяся, нагая брюнетка утащила его в сторону выдолбленной дыры в разрушенной структуре.

— Крутыш! — закричал в тревоге Эгида и зарядил вперёд. Идентичная девушка вошла в поле зрения и бросила рукой в его направлении. Искажение в воздухе, размытое пятно, выстрелило в сторону Эгиды, и его движения замедлились до ползания. Оно остановилось в воздухе вокруг него, пузырь замедленного времени, или невидимого масла, или, может быть, просто действительно дерьмовый щит, но, что бы это ни было, это не являлось силой Панацеи!

Триумф шагнул вперёд и крикнул, волна силы ударила девушку, боровшуюся с Крутышом, но очередной клон выскочил из дыры и перехватил выстрел. Плоть разорвалась, и клон Панацеи упал на землю, но мгновения спустя она встала, улыбаясь, пока её кожа соединяла себя. Она потянулась и постучала по своим близняшкам, а затем вынырнула из поля зрения. Клон, сцепившийся с Крутышом, засмеялся, затем сделал глубокий вдох и прокричал в лицо Крутыша, выстрел звука, равным таковому у Триумфа, и Крутыш рухнул, словно тряпичная кукла. Пальцы клона разделились, кожа дала путь острым костяным когтям, которые она погрузила в шею Крутыша.

Эгида завыл в ярости и ударил ногой по сломанному бетону в качестве рычага. С броском, он вырвался из медленного пузыря и запрыгнул на клона рядом с Крутышом. Громкий щелчок последовал за его ударом, и рука клона оторвалась от его тела. Эгида протащил клона по улице и ударил ею через стену, грохот оказался заглушен тяжёлым дождём. Пара быстро выпала из поля видимости, затенённая пылью и туманом.

Триумф двинулся к дёргавшейся форме Крутыша, но выстрел звука от оставшегося клона ввёл его в оборону. Рука, всё ещё прикреплённая к горлу Крутыша, казалось, корчилась на месте, и Лиза наблюдала в зачарованном ужасе, как вены отрывались от руки и погружались в тело Крутыша. Его тело дико содрогалось и начало сдвигаться, теряя вес и набирая формы. Кудрявые каштановые волосы вывалились из-под его шлема, и с последним шлифовавшим хлопком он... она села и сняла шлем. Её лицо потекло, словно расплавленный свечной воск, линии дождевой воды следовали по свежим формам, пока её черты приводили себя в грубые формы, затем затвердели в кожу. Мгновение спустя улыбавшееся лицо Панацеи скрутилось в поле видимости.

Триумф закричал в ужасе, Крутыш Даллон засмеялся в наслаждении, а Лиза бесцеремонно вытащила технарский пистолет и выстрелила клону в голову. Лазер бросился в атаку и испарил смеявшуюся девушку от шеи и выше, и она упала на землю, не двигаясь. Лиза взглянула на тело клона на мгновение, чтобы убедиться, что тот мёртв, затем направила пистолет на следующего клона.

Неразумно после разрушения мозга. Тело всё ещё опасно, будет инстинктивно сливаться с любым биологическим, с чем соприкоснётся.

— Тело всё ещё может контролировать тебя, — мрачно сказала Лиза Триумфу, производя очередной выстрел. Клон едва убрался с пути, и лазер сорвал кусок её лица, но с резким жестом волна покрытого рябью воздуха распространилась перед ней. Следующие два выстрела Лизы ударили поле и ушли в никуда.

Поля поглощают энергию.

— Это проходит плохо, — произнесла Лиза по передатчикам Авангарда, её голос каким-то образом оставался устойчивым, несмотря на адреналин, стучавший по венам.

Рёв пришёл откуда-то сразу за участком, и Ноэль вбежала прямо в поле видимости, дюжина кейпов в напряжённой погоне. Выстрелы лазеров, и волны энергии, и хорошие старомодные куски бетона бомбардировали её чудовищную форму, выбивая массивные куски плоти, что отслаивались и превращались в пепел, но каждая рана, что ей наносили, излечивалась за мгновения. Как только она прорвалась через очередное здание и исчезла из поля зрения, Лиза вернула своё внимание ближайшему клону, только чтобы замереть в шоке.

Мускулы клона выпирали, вылепливая себя в форму олимпийца. Её лишний жир исчез, поглощённый для горючего, и раны на её лице исцелились, запечатываясь за мгновение. Кровь смылась под дождём, и за секунды клон казался неповреждённым. Она сделала шаг к ним, затем другой, затем бросилась вперёд, её ноги покинули землю, буквально летя по воздуху.

Триумф встал перед Лизой и проревел, шоковая волна ударила клона и расплескала её в сторону. Она врезалась в землю, покрытая кровью, и немедленно отскочила обратно. Последовавший лазер Лизы клон поймал на лицо, и брызги красного тумана смылись дождём. Безголовый клон сделал шаг назад, затем остановился, всё ещё в вертикальном положении.

— Ох, вы, должно быть, издеваетесь надо мной, — выругалась Лиза, когда не-труп выпрямился и обернулся к ним. Через улицу, из разрушенного магазина, клон Панацеи, одетый в броню Эгиды, появился рядом со своей однорукой близняшкой. Очередная пара клонов выбралась из руин, где когда-то пряталась Ноэль, каждая летающая, нагая, скульптурная версия Эми Даллон.

— Сдавайся, Триумф, — заговорили они вместе, жуткая сущность звука. — Присоединение к нам не навредит, мы обещаем, — четыре набора глаз остановили взгляд на Лизе. — Это точно навредит тебе.

— Катализатор? Кат, мне действительно нужна некоторая помощь, например, сейчас, — тревожно поторапливая, пробормотала Лиза.

— Работаю над этим. Они должны быть там в любую секунду, — ответ Джаи был немногословен, отвлечён.

— ГДЕ МОЯ СЕСТРА?! — проревел женский голос, когда Слава упала с неба и врезалась в бетон между Триумфом и клонами. Её рука была обёрнута вокруг талии Оружейника, и он проворчал при ударе о землю. Герой отошёл от Славы, чья аура излучала достаточно ужаса, чтобы заставить голову Лизы закружиться, и взглянул на Триумфа.

— Статус? — спросил Оружейник.

— Никто из них не Панацея... — стало всем, что сумел произнести Триумф, прежде чем четыре рта открылось, и четыре ударных звуковых волны врезались в группу.

Лиза нырнула к земле, сворачиваясь в шар и закрывая уши, в то время как Слава приняла основную тяжесть удара и оказалась совсем сбита с ног. Безголовый клон запустил себя в сторону Триумфа, который оказался поражён атакой, и ещё три клона навалились на Оружейника. Однорукий клон развернулся от битвы и взлетел в сторону медицинских палаток.

— Нет, нет, нет... ДЕРЬМО! — Лиза выстрелила в убегавшего клона, но потеряла его в дожде. Она быстро активировала функцию «всем» на браслете и прокричала. — К медицинским палаткам приближается кейп, одет в броню Эгиды, красный облегающий костюм с серебряной отделкой и эмблемой щита, никакого шлема. Она Контакт / Козырь, которая может самораспространяться. Не позволяйте ей прикоснуться к вам.

Разгневанный крик привлёк внимание Лизы, когда Слава врезалась в клон, сражавшийся с Триумфом. Несколько быстрых ударов уменьшили нижнее тело клона до мяса, но рука поднялась и вцепилась в запястье героини. Клон улыбнулся ей, затем прокричал, звуковая волна подбросила Славу, с рукой клона всё ещё сжимавшей её руку, в воздух. Вики Даллон приземлилась, крича, когда ампутированная рука зарылась в её кожу, костяные когти, разрывавшие плоть, за которыми последовали толстые кровяные сосуды, обернулись вокруг её руки и зарылись внутрь.

Лиза щёлкнула пистолетом и выстрелила в руку, обжигая лазерами, что иссякли на коже Славы, когда та ударила. Внезапно Оружейник появился там, покрытый внутренностями, но невредимый. Его покрытая бронёй рука вцепилась в руку Славы и отделила ту от основного тела. Его другая рука взметнулась, быстрый удар алебардой, и он срезал руку героини до локтя. Вики Даллон упала, удерживая свою кровоточащую руку и плача, пока Оружейник выполнял первую помощь на культе. Триумф бросился вперёд, чтобы прикончить последнего клона, и Лиза взглянула в сторону остатков битвы Оружейника.

Это была куча конечностей и тел, каждое аккуратно отдалено, по крайней мере, на пять футов от другого, разбросанная по дороге. Руки, и ноги, и головы, и тела, все аккуратно порезаны на кусочки. Лиза начала понимать, что Джая видела в мужчине.

Он встал, смотря на Лизу:

— Хорошая работа здесь. Как твоё имя?

— Фиделис, я с Авангардом, — ответила Лиза, автоматически называя имя своей новой команды, привычка, на натаскивание которой Джая провела недели.

Оружейник замер на мгновение, когда услышал имя команды, затем покачал головой:

— Правильно, нам нужно добраться до медицинских палаток.

Оружейник перекинул Славу себе через плечо — героиня потеряла сознание от шока и боли — и начал бежать в сторону конца квартала. Дождь сделал видимость и звук немного ненадёжными, но яркие вспышки лазеров и звуки криков, пока они приближались, были довольно очевидными. Оружейник сжал зубы и передал Славу Триумфу, прежде чем вытащить различные устройства и присоединить их к алебарде.

Они прибыли в пределы видимости лагеря, находившегося в хаосе. Более дюжины Эми Даллон неистовствовали по палаткам, сражаясь на стороне ревущей Ноэль. Александрия удерживала чудовищного кейпа от приближения к самым густо наполненным зонам сражения, окружая её любыми кусками кирпичной кладки и металла, которые могла найти. Легенда летал в небе, его лазеры искривлялись в воздухе, чтобы пройти через клоны Панацеи, пока они прятались в толпе персонала СКП и союзных кейпов. Эйдолон парил в небе, кидая клетки электричества, которые ловили бродячих клонов и вырывали их из битвы. Оружейник не тратил время, чтобы бросить себя в бой, алебарда напевала, когда он невзначай расчленял любого врага, что приближался к нему. Триумф направился к ближайшему целителю, ища место, чтобы сбросить своё бремя.

Лиза позвонила Джае, поскольку дерьмо действительно выходило из-под контроля. Если это продолжится, Тейлор, предполагала она, покажется и нырнёт с головой в этот беспорядок.

— Кат, тут довольно плохо. Если ты сможешь показаться и помочь, это будет довольно круто.

— Фиделис, это Шелкопряд! Тебе нужна моя помощь?

— Нет! — пришло два немедленных ответа. Пауза, затем голос Джаи прозвучал снова. — Я в пути.

Лиза взглянула в сторону битвы. Надёжный боевой порядок, казалось, нарисовался с Легендой и Эйдолоном, заставивших клонов Панацеи открыться. К сожалению, Ноэль медленно подбиралась ближе, у Александрии закончились вещи для использования в качестве снарядов, и она совершенно не была готова рисковать прикосновением к чудовищному кейпу. Тем не менее она оставалась в безопасности, и, пока не будет никакого клона Триумвирата в игре, победа казалась неизбежной.

Конечно, именно тогда каждый клон Панацеи, казалось, пришёл к тому же выводу и, как один, бомбардировал Александрию истощавшими энергию шарами. Воздух вокруг неё утолщился до супа, и её движения замедлились до шевеления. Легенда закричал в тревоге, но его лазеры легко поглощались массивным полем. Эйдолон вспыхнул на месте, затем появился между Александрией и бежавшей Ноэль, массивный золотой щит врезался в место. Клоны Панацеи запустили себя в сторону членов Триумвирата, острые когти вырвались из их пальцев, чтобы схватить неподвижного Эйдолона.

А затем Левиафан пропахал через городской квартал, подпрыгнул вверх тормашками между клонами и пойманными в ловушку членами Триумвирата и кувыркнулся колесом в офисное здание на другой стороне парка.

Собранные живые существа все одновременно обделались, когда вспомнили о проклятом Губителе. Поле боя стало совершенно безмолвным, замерло, пока крошечная фигура проходилась через лужайку в сторону сбитого Губителя. Подвешенной над головой фигуры находилась массивная ржавая оболочка, самый большой супертанкер на Кладбище у порта. Лучшая подруга Лизы злобно улыбнулась, когда Губитель неуверенно поднялся на ноги.

Левиафан видел лучшие дни. Его правая рука являлась культёй, совершенно отсутствуя, и его левая нога была скелетной. В его груди находилась обширная дыра, рана размером с маленькую машину, что показывала почерневшую грудную клетку и округлые края кристаллического ядра. Левиафан щёлкнул хвостом в сторону летевшего корабля, и половина собравшихся кейпов нырнула в укрытие, ожидая волну воды прийти кричавшей к ним. Губитель почти упал, когда ничего не произошло.

— Совершенно не умеешь проигрывать, — голос Джаи разнёсся по полю, и танкер выстрелил вперёд, в грудь Губителя. Сотни тысяч тонн металла похоронили Левиафана, толкая его на землю и выбивая большой кусок земли. Корабль свалился сам в себя, неспособный принять силу, а импульс сотряс землю. Даже после первого удара корабль продолжил двигаться вперёд и назад, разбивая Губителя под своим весом. Борьба Левиафана была очевидна для всех собравшихся. Пока корабль опускался на него, куски срывались, металл срезался и разрывался. Губитель прорывал свой путь дальше через корабль с каждым шагом, который делала Джая. Наконец, с сильным хлопком, Губитель освободился от массы металла и выскочил из массивного кратера, лишь чтобы найти Джаю стоявшую там в ожидании. Губитель развернулся, отчаянно попытался изменить свою траекторию, но массивные полосы металла обернулись вокруг его талии и потащили его вперёд. Он разорвал металл рукой, лишь чтобы получить очередной захват вокруг бицепса. Его хвост разорвал те оковы, и Левиафан развернулся снова, чтобы сбежать, но Джая стояла там, прямо там, перед ним с вытянутой рукой. Её рука погрузилась в грудь Левиафана, грудная клетка, что окружала его ядро, уступила перед её невозможной силой, и её рука схватила ядро Левиафана.

Губитель содрогнулся, затем лёг неподвижно.

Джая кивнула в удовлетворении и развернулась в сторону собравшихся кейпов. Она взглянула в сторону Ноэль, которая, казалось, вышла из своей ярости, в сторону собравшихся клонов Панацеи, что уставились с тревогой, в сторону собравшихся кейпов, которые наблюдали, как она сразила полубога.

— Вы закончили здесь, — объявила Джая властным, твердым голосом.

Никто не счёл нужным бросить ей вызов.

Ребекка уставилась на труп монстра и молодую девушку, что убила его. На лице той не было ни намёка на страх, стресс, усталость или осторожность. Не было никакой гордости или восторга, никакой беспорядочной смеси эмоций, которые сопровождали прилив адреналина. Девушка убила Губителя, и всё, что могла видеть Ребекка на её лице, это удовлетворение. Будто она только что выполнила очередной пункт из списка дел.

Это изменило вещи. Она ещё не знала, как, но это изменило. Губитель был мёртв, убит практически без усилий. Не было никакого взаимодействия между героями и злодеями, не было никакого огромного числа погибших, не было никакой серьёзной угрозы.

И сила, та явная, невозможная сила. Если девушка превратится во врага, то заставит Эллисбург выглядеть на своём фоне автомобильной аварией. Достаточно силы, чтобы бросаться кораблями, словно игрушками, достаточно силы, чтобы разрывать самого Губителя… это заставило усилия Триумвирата выглядеть детскими. Годы, потраченные в отчаянных попытках убить Губителя, а у одного кейпа это выглядело просто.

Нет, Ребекка пока ещё не могла ощутить облегчение, не когда она ощущала такую сильную осторожность.

Во всяком случае, Губитель был незначительным действием в сегодняшнем полном пиздеце. Жизни, потерянные здесь, не смогут быть приписаны разрушающим города монстрам, но, вместо этого, конечной стадии глупости. Ребекка ощутила определённое примитивное удовлетворение, зная, что лично сократила половину виноватых индивидуумов до кровавого тумана.

Оставшиеся враги всё ещё замерли — в страхе или простой осторожности, она не знала. Ребекка могла видеть, как ясность возвращалась к глазам чудовищной девушки, которая вызвала столько разрушений. Какой проблемный Случай-53. Как мог Котёл пропустить её?

Тем не менее её опасность бледнела в сравнении с настоящей угрозой. Эми Даллон, или, скорее, какая-то искривлённая её версия. Их было… двадцать три всё ещё стоявших. Судя по браслетам, по крайней мере, дюжина из тех были кейпами. Остальные были бывшими солдатами СКП — потреблёнными, и модифицированными, и...

И…

И она дала им силы.

Они являлись обычными людьми, и она каким-то образом соединила своего агента с ними.

За секунды.

И вот так просто осторожность Ребекки исчезла, её праведная ярость истощилась, её желание справедливости разбилось под холодным каблуком логики.

Девушка, Катализатор, как она себя представила, говорила что-то, говорила чудовищному кейпу, но Александрия более не слушала. Её разум вместо этого закружился от возможностей. Если они смогут просто контролировать клон Панацеи, если они используют ту невероятную силу…

Контесса сможет сделать это. Контесса точно сделает это. Это, это являлось ответом на их молитвы. Это являлось той надеждой, которую они так отчаянно искали.

Новый кейп был силён, без сомнений, девушка будет привлечена в какой-то момент также, но она являлась лишь одним человеком. Котлу требовалась армия, чтобы противостоять Сыну.

Её фокус установлен. Ей требовался путь, оправдание, чтобы потребовать клонов Панацеи. Ей требовалось воспользоваться этим моментом, прежде чем тот сможет ускользнуть. Всё остальное второстепенно, все другие заботы могли подождать. Все мысли об аномалиях Катализатор исчезли из мыслей Ребекки. Её волнения о будущем, о самом Перемирии, исчезли, прежде чем вообще в действительности появиться.

Она пожалеет об этом.

* * *

Дэвид уставился вниз на своего павшего Врага. Труп Левиафана был повреждён далеко за пределами того, что Дэвид когда-либо достигал. Расплавленные и ампутированные конечности, большие выдолбленные куски плоти.

Ох, и массивная дыра в груди. Не смог бы забыть это, даже если попытался.

Дэвид усмехнулся сам себе. Так вот каково это, ощущать себя незначительным? До сих пор Котёл искал следующего Эйдолона. Они постоянно экспериментировали, бесплодно, отчаянно, искали просто правильную комбинацию инопланетной мозговой слизи, которая могла спасти мир. Дэвид никогда не надеялся на подобное. Никогда больше не будет другого героя с силой, которую он когда-то мог применять.

Они просто не такие везучие.

Но жизнь, казалось, существовала, чтобы доказывать его неправоту. Впрочем, может быть, не полностью. Даже в своём лучшем состоянии Дэвид никогда не был столь небрежно могущественным, какой, казалось, была эта девушка. Этот… ребёнок. Слишком уж молодая, чтобы нести бремя Сильнейшей.

Он жалел её, в некотором роде. Она будет новой звездой, той, на которую человечество возложит свои надежды. Он надеялся, горячо, честно, что она будет более успешна, чем он. Это было облегчением, в действительности. Дэвид просто… так устал. Он устал от страха, отчаяния, той горящей необходимости становиться сильней, поскольку мир зависел от него, поскольку миру настанет конец без него.

Девушка убила Губителя. Она сделала это без помощи и практически без усилий.

Ага.

Ага, он мог оставить мир в её руках.

Он попросит Котёл привлечь её к участию полностью, позволить ей узнать, просто с чем они столкнулись. Он будет тренировать её, если она пожелает, посоветует ей, если ей потребуется, поможет ей любым способом, которым сможет.

В любом случае, он становился слишком стар, чтобы играть Героя, но он всё ещё мог стать тем ещё Наставником.

Убийство Губителя являлось удивительно эффективным способом заставить людей прислушиваться к вам. Даже безумных и одержимых убийством людей.

Как раз особенно их.

Потребовалось, может быть, десять минут, по подсчётам Лизы, чтобы изолировать почти две дюжины клонов Панацеи. Сначала странно послушные, они быстро побледнели, когда Джая вырвала ещё четырёх из-под земли в нескольких кварталах и добавила их к коллекции.

Случай-53, которая нанесла весь этот ущерб, вернулась от яростного монстра к испуганной девушке-подростку. Она находилась вместе со своей командой, Скитальцами, под усиленной охраной.

Ох, и ей было так, так жаль, что она пошла и убила всех тех людей. Упс, она виновата.

Честная или нет, девушка не найдёт здесь никакого прощения среди кейпов. Слишком много людей погибло из-за её слепой злости и абсолютной глупости Толкача. Наказанием за нарушение перемирия во время сражения с Губителем так вопиюще являлся приказ на убийство, обычно задним числом, поскольку любой кейп, который стал свидетелем подобного, станет действовать немедленно. Единственная причина, по которой Ноэль вообще была жива, состояла в том факте, что Панацея и Отила, обе целители, застряли внутри неё.

Это, и тот факт, что она по какой-то странной причине прекратила производить клонов ближе к концу битвы. Ненормальности никогда не были хорошей вещью, но никто, за исключением Джаи, не имел оборудования, способности или компетенции, чтобы подходящим образом изучить тело Ноэль, и существовало общее мнение, чтобы Джая находилась как можно дальше от Ноэль всё время.

Мнение, которое сама приводившая в ярость девушка не разделяла, вот почему Лиза обнаружила себя в перепрофилированной командной палатке, окружённая Триумвиратом, с бунтовавшей Джаей с одной стороны и нервничавшей Тейлор с другой.

Тейлор прибыла только недавно и ещё не совсем приспособилась к идее «ОБОЖЕМОЙЭТОАЛЕКСАНДРИЯ!». Говоря об этом, вопиющее поклонение перед героиней или нет, младшая девушка была вполне способна действовать профессионально при необходимости и до сих пор сдерживала любые смущающие вспышки. Её роль здесь, прямо как и Лизы, состояла в том, чтобы являться простым зрителем.

Лиза, со своей стороны, изо всех сил пыталась буквально не ткнуть предпоследнего Бугая. Она видела её во время последствий смерти Левиафана, в тот краткий момент, где люди застряли между празднованием и осторожностью; когда Эйдолон уставился на Левиафана в шоке и смирении, когда Легенда смотрел на Джаю с надеждой и радостью, Александрия уставилась на клоны Панацеи, не отличаясь от того, как голодная собака смотрела бы на стейк. Это было краткой потерей маски, такой краткой, что Лиза считала, что, может быть, она ошиблась, но мысль задержалась, семя сомнений было посажено.

Лизе было… любопытно. Опасливо тоже, но её любопытство всегда перевешивало её благоразумие.

Непроницаемое лицо Александрии было слишком уж хорошо для навыков холодного чтения Лизы, и Лиза как раз собиралась подключить свою силу. Даже в таком случае, использование силы при таком малом количестве информации не дало бы ей ничего, кроме мигрени. Так что, при отсутствии других вариантов, возможных для неё, она прилипла к стороне Джаи, словно клей, и просто наблюдала, как Триумвират пытался спорить с единственной самой упрямой личностью в существовании.

— Сталевар уже на пути из Бостона, и мы уверены, что его уникальный тип тела будет более чем подходящим для задачи по вытаскиванию кейпов, запертых в теле мисс Мейнхард, — произнёс Легенда умоляюще. — Нет никакой причины для тебя рисковать собой и всеми остальными в этой ситуации. Ущерб, который может нанести клон с твоими силами, просто астрономический.

Изо всех присутствовавших Легенда казался наиболее симпатизировавшим по отношению к положению Скитальцев.

Он выступал за Клетку вместо приказа на убийство.

— Ага, Сталевар сработает, но я прямо здесь, — настаивала Джая. — Я способна вытащить их безопасно, у меня едва вообще получается попрактиковать биомансию, и никогда ещё не существовало более приемлемой цели!

Лиза тихо прикрыла лицо ладонью.

— Это неприемлемый риск вне зависимости от того, насколько ты уверена, — настойчиво вмешалась Александрия. — Ты не можешь быть подвергнута Случаю-53, как и клонам Панацеи, особенно по такой банальной причине. Это просто слишком опасно в данный момент времени.

Было что-то в этом предложении, что-то недосказанное и томительное, что Лиза не могла особенно разобрать, и никто ещё, казалось, даже не заметил.

Джая фыркнула, её ответ был наполнен презрением:

— Это нисколько не опасно, и ты идиотка, что удерживаешь этих клонов живыми. Какая часть сумасшедших не выкладывается тем калькулятором, который ты зовёшь мозгом?

Это было плохо. Джая даже разговаривала с этими людьми лишь потому, что Лиза с Тейлор попросили её быть вежливой, но её вопиющее неуважение быстро вызывало больше проблем, чем просто игнорирование их вызвало бы. Определение Джаи «вежливости» являлось чем угодно рядом с не угрожавшим диалогом; факт, о котором Лиза знала, но иррационально предположила, что тот изменится при встрече с Триумвиратом. Нет, представ перед сильнейшей командой героев на планете, Джая пользовалась каждой возможностью, чтобы побыть радостно мелочной, и это не являлось той ситуацией, где Лиза могла просто отвлечь её чем-то блестящим.

По крайней мере, большинство её колкостей предназначалось Александрии, не то чтобы это являлось каким-нибудь большим благом. Само присутствие, что икона Протектората излучала, было практически смехотворным перед Джаей. Между ними существовала пропасть в силе, которую Александрия не совсем готова была признать и которой Джая была слишком счастлива воспользоваться.

Легенда застрял в игре в миротворца между ними двумя, трюк, возможный лишь потому, что Джая по необъяснимой причине относилась к нему с малейшей мерой уважения.

А именно, она не оскорбляла его каждое очередное предложение.

Эйдолон просто парил позади своих товарищей по команде, тихо наблюдая за Джаей и помалкивая сам. Джая кинула на него ровно один взгляд, прежде чем проигнорировать его присутствие полностью.

— Их здравомыслие не находится под вопросом. Мы просто не знаем, что процесс, который изменил их, необратим, — произнесла Александрия, почти самодовольно. — По факту, у нас имеется лишь твоё слово, что изменения, сделанные клонами Панацеи, постоянны вообще. Это может исчезнуть завтра, но ты заставишь нас убить их сегодня? Нет. Лучше для СКП подержать их в карантине и наблюдать, сможем ли мы помочь восстановить жертв.

— Если только у вас не имеется где-то спрятанный биомансер, единственные, кто могут даже попытаться восстановить кого-то на подобной шкале, это я или Панацея, — возразила Джая. — Я сомневаюсь, что Эми захочет иметь что-нибудь с её братоубийственными нечто вроде родственниками, а если я доберусь до них, то мало что останется для восстановления. Дерьмо, я собрала их в одном месте перед испепелением лишь потому, что считала, что вам потребуется идентифицировать жертв, не сыграть сумасшедшего учёного с грёбаным Зергом.

Александрия моргнула в замешательстве, очевидно, в поисках упоминания, и, не найдя, подозрительно сузила глаза.

— Панацея не может лечить мозги, так что она не будет кандидатом в любом случае, — прохладно сказала она.

— Ты слабоумная? — спросила Джая с насмешливой озабоченностью.

Александрия отшатнулась в ярости, но, прежде чем она смогла ответить, тихий голос прервал с «Достаточно».

Подошёл Эйдолон, взгляд его сверкающих зелёных глаз был зафиксирован на Джае.

— Тебя не убедить?

Джая осмотрела его с любопытством, открыто, как мог бы ребёнок, и без признаков настороженности.

— Неа. Я собираюсь лопнуть Ноэль как водяной шар. Только с кровью. Кровяной шар.

Живая легенда (не Легенда, мысленно поправила Лиза) уставился вниз на крохотную, непритязательную фигуру Джаи, и, казалось, принял какое-то решение. Он кивнул ей, резко дернув подбородком.

— Если ты говоришь, что можешь сделать это, тогда мы можем лишь поверить тебе. Я сомневаюсь, что мы сможем остановить тебя в любом случае. О нашем другом предложении…

— Я не присоединюсь к Протекторату, — заявила Джая, указывая головой в сторону Лизы и Тейлор. — У меня уже есть команда, и я совершенно счастлива с ними.

— На самом деле, я и не ожидал этого, — признал Эйдолон. Он щёлкнул пальцем и создал светящуюся визитную карточку. — У тебя есть сила, о которой большинство людей могут лишь мечтать, но она приходит с ожиданиями и обязанностями. Ты можешь скрыться, здесь, в Броктоне, и проигнорировать остальной мир, но они не станут игнорировать тебя. Что ты проделала здесь, сегодня, будут помнить всегда, — он предложил ей светящуюся карточку.

— Будь готова к последствиям.

Джая посмотрела на Эйдолона в… замешательстве? Лиза едва могла читать подругу в лучшие времена, но что-то определённо сыграло по-другому от того, что та ожидала. Джая взяла карточку с мучительной медлительностью, читая её осторожно и пряча в карман. Она перевела взгляд обратно на Эйдолона, едва заметно нахмурившись.

— Я могу быть найден в любое время по этому номеру, — продолжил Эйдолон невозмутимо. — Если тебе потребуется помощь, или совет, или даже какая-то тренировка с твоей силой, позволь мне знать. — С последним кивком пятое сильнейшее существо на планете покинуло палатку. Разъярённая Александрия пронеслась за ним, в то время как Легенда последовал после вежливого кивка всем трём девушкам.

Палатка стала беззвучной на мгновение, прежде чем Тейлор рухнула кучей, постанывая:

— О Боже, мы только что оскорбили Александрию в лицо! Множество раз!

— Технически, лишь Кат сделала это, — указала Лиза. — Мы просто… молчаливо поддерживали её, я полагаю.

Сокрушённый стон раздался в ответ.

— Александрия сука в любом случае, — произнесла Джая, восстанавливая энергию. — Достаточно стонов, Шелкопряд! Мы должны спасти Панпан!

Тейлор забарахталась, словно рыба.

— Что произошло с Эйдолоном? — осведомилась Лиза, когда Тейлор неэффективно собралась.

— Ах, ничего особенного, — пренебрежительно помахала рукой Джая. — Я не ожидала, что он будет таким… покладистым, это всё. Думала, что мне придётся побить его в какой-то момент. Создать какую-нибудь дружбу через жестокость и всё такое. Предложение спарринга станет достойной альтернативой. Я могу освоить немного новых трюков.

— Ты… — обе Лиза с Тейлор выбрали проигнорировать всё то утверждение, объединившись во взаимном раздражении, и Лиза подняла более высокую девушку на ноги.

— Хорошо, я думаю, что моё сердце готово для твоего следующего чуда и/или безумного поступка, — объявила Тейлор, с благодарностью опираясь на Лизу.

— Молодчина, — ответила Джая, выводя их из палатки и по разрушенной улице. «Лагерь» был установлен на удалении от изначального места битвы, как для уединения, так и для того, чтобы избежать пристальных взглядов. Честно, Лиза была бы удивлена, если бы Джая смогла пойти куда-нибудь публично, не будучи окружённой, когда-либо снова.

Местоположение Ноэль было отделено ещё дальше. Она была заперта в старом подземном убежище, приобретение которого Выверт, скорее всего, рассматривал в какой-то момент. Она находилась под охраной некоторых сильнейших Стрелков, которых имел Протекторат в распоряжении, и Попутчика — для быстрого побега. Все Скитальцы вызвались помочь с охранной службой, но в реальности являлись совершенно такими же заключёнными, как и Ноэль. Девушка была настолько изолирована, насколько это было возможно, удерживаемая отдельно от своих друзей на случай попытки побега.

Это должно было стать тогда сюрпризом, когда Джая забрела в камеру Ноэль, которая в действительности являлась скорее окружённым углом, и объявила:

— Я здесь, чтобы исправить тебя!

Ноэль вздрогнула в удивлении и больше чем слабом страхе, но едва имела время осознать реплику Джаи, прежде чем сумасшедшая девчонка погрузила руку по локоть в тело Ноэль.

Наступило короткое мгновение молчания, за которым немедленно раздался крик.

Эми оказалась в ловушке, окружённая, закрытая со всех сторон. Она не могла двигаться, не могла дышать, не могла думать. Она безуспешно хваталась за свою силу, её спутанный разум с трудом сортировал данные, которые получал. Её клетка тряслась, какой-то сильный удар резонировал через стены, звуки битвы и крики, что Эми пыталась отчаянно оттолкнуть. Её окружала плоть, штука, что заключила её в тюрьму, была жива, и она могла сбежать, если бы только она смогла…

Она смогла бы…

...сбежать и получить помощь! Но папочка сказал оставаться в шкафу, спрятаться, пока он позаботится обо всём, спрятаться, несмотря на крики, звуки разбитой мебели и сломанного стекла, оставаться спрятанной и тихой вне зависимости от того, что она услышит или увидит. Прятаться, даже пока стены превращаются в плоть, пульсируют, пока они раздираются на части, кровь проливается, пропитывая её ночную рубашку. Молчать, даже когда дверь распахивается, отрываясь от дерева, гибкий, колкий язык, тянувшийся к её талии и утаскивавший её во тьму, и, наконец, она кричит, когда шкаф открывается...

И там её папочка, пронзённым мечом из света, окружённый тенями, но она не может увидеть его лицо, она не помнит его лицо, гдееголицо?!

— Если бы ты только спряталась лучше, — поддразнила тень. — Если бы ты только оставалась тихой, если бы ты только следовала простым правилам, что он установил для тебя.

И меч из света оказался у шеи её папочки, срезая плоть и кровь, и это её вина, всё её вина, он защищал её, и она не смогла спрятаться. Она ненавидела их, монстров, которые взяли его! Она хотела сокрушить их, сломать их, пожрать их! Она прыгнула к ним, крича, погружая их под свою тушу, врываясь в них дюжиной голодных ртов, разрывая их на части острыми когтями, втягивая их в себя внушительными щупальцами и...

...и она пиналась, и кричала, и плакала, но тени оттаскивали её дальше, дальше, дальше, дальше...

Нет…

Нет!

И затем она снова стала Эми Даллон, беспомощной Эми, но она могла видеть снова; видеть монстра, который окружал её, ощущать клетки внутри. Она наблюдала, как появлялись внутри тюрьмы тела из плоти, наблюдала, как образцы брались из их плоти, миллиард очков информации, передаваемый одним вкусом. Она видела, как формировалась жизнь, масса вытаскивалась из какой-то бесконечной пустоты, сформированная в сознание за простые мгновения, действие столь прекрасное и ужасное, что Эми заплакала одновременно от радости и ужаса. Это оскорбило её на первобытном уровне. Они были неправильны, это всё, что она могла понять. Всё о них было неправильно, и она должна была прекратить это. Она потянулась, ища знакомое чувство силы, контроля, господства, что она держала над плотью...

Но её разум был столь… медленным, словно зыбучий песок, словно проход через грязь, словно она пьяно спотыкалась в темноте после жестокого сотрясения, словно...

— ...железный стержень прошёл весь путь через левую сторону мозга и из вершины черепа. Финеас Гейдж пережил этот несчастный случай, но пострадал от так называемой смены личности, что его друзья отметили, что он «не был более Гейджем».

Профессор здравоохранения оглядел класс.

— Человеческий мозг полностью не изучен. О точных причинах изменений мистера Гейджа можно лишь догадываться, но я умоляю вас всех понять это: мозг — хрупкая вещь, и у вас нет никакого права вмешиваться в него.

Учитель уставился на Эми, его лицо исказилось в жестокую улыбку.

— Каждый раз, как вы изменяете чей-то мозг, вы убиваете их дюжину раз. Каждая ошибка делает вас убийцей, каждое изменение — жестокость для тех, которых они оставили позади. Вы оставляете трупы на своём пути, мёртвые тела, управляемые искусственными разумами.

Эми пошатнулась в своём сиденье, неуверенно опровергая: она бы никогда не стала... она бы никогда не смогла...

Улыбка расширилась, заострилась, лунный серп повис на его лице.

— Люди увидят вас как спасителя, идеального целителя, даже пока вы уничтожаете их разумы. Их семьи поблагодарят вас, пока они ведут незнакомца домой, мясную куклу, наполненную монстром вашего собственного создания.

Один за одним, окружающие ученики осели. Они упали на землю, словно тряпичные куклы, куклы, чьи нити были обрезаны, куча без костей.

Один за одним они встали снова, изменённые, другие, таким образом, что лишь Эми могла видеть. Они заняли вновь свои места, улыбаясь как роботы, уставившись вперёд, и никто не знал о мерзости...

Прозвенел звонок, отпуская класс, и Эми сбежала в ужасе. Почему она убегала? Было ли это... из-за того человека? История ужаснула её, осознала она. Как легко было изменить кого-то, убить кого-то. Как ощущала себя его семья, задумывалась Эми, когда они узнали правду. Когда они осознали, что он умер в том несчастном случае, а мужчина, стоявший перед ними, являлся незнакомцем.

А сам мужчина?

Вынужденный жить вот так, знал он, как сильно изменился? Осталось ли хоть что-нибудь от того, кем он был? Его это вообще заботило?

А если бы она была там, смогла бы она исправить его?

Нет.

Это путь к безумию.

Она не могла думать вот так. Её не было там, это не было её виной. И даже если бы она оказалась там, даже если бы она попыталась исправить его, это не был бы он, не так ли? Идеальная копия всё ещё являлась копией. Никто ещё бы не знал, но не она.

Она бы знала.

И та мысль была ужасающей.

Нет, она не будет, не может рисковать этим. Мозги пересекали грань. Слишком много вещей, что могли пойти не так, слишком много способов, которыми она бы могла убить кого-то, и никто бы не знал, кроме неё. Никто не должен был иметь подобную силу, особенно она.

Мозги пересекали грань, это станет её правилом.

И она не нарушит его ни за что.

Даже не сейчас, когда ужасные вещи формировались рядом с ней. Даже не сейчас, когда их мозги рождались порочными, преднамеренно заторможенными, разрезанными на части, словно у Гейджа. Они не имели возможности для любви, или смеха, или счастья. У них отсутствовало оборудование для обработки позитивных эмоций, отсутствовала способность формировать эмоциональные связи с другими, отсутствовали необходимые требования, чтобы даже зваться людьми. Они являлись кошмарными штуковинами, которые знали лишь о том, как вредить.

Они являлись монстрами, и Эми ненавидела их!

Больше и больше формировалось, бесконечный цикл, непрерывная система.

Она хотела, чтобы это прекратилось.

Прекратилось!

ПРЕКРАТИЛОСЬ!

ПРЕКРАТИЛОСЬ!

Каждая унция её воли была посвящена остановке процесса, завершению этого ужаса. Она не могла больше этого выдерживать, сидеть и наблюдать. Она могла остановить это, она будет останавливать это.

Она могла спасти жизни...

...каждый раз, направляясь в больницу! Это было столь замечательно! Она могла сделать так много простым прикосновением, она могла помочь столь многим людям, изменить так много судеб! Когда она завершала, они будут смеяться, и плакать, и обнимать её, и их счастье станет практически физической силой. Наркотиком, почти, если бы радость можно было назвать подобным. Она торчала от жизни!

И каждый раз, возвращаясь домой, Кэрол будет награждать её одобрительным кивком, редкой улыбкой, и теплота будет расцветать в её груди.

Было тяжело и выматывающе, но она могла продолжать это. Она могла продолжать, даже когда улыбки прекратили приходить, когда кивки стали резкими, когда тёплый блеск одобрения поблёк в холодную скуку.

Она могла продолжать, когда её чудеса стали обыденностью, когда радость других стала утомительной, когда её жизнь стала безжизненной.

Она спасала людей.

Потому, она могла лишь продолжать.

И она продолжала, через видения и боль, через приглушённые рёв и крики, через это всё Эми Даллон упорно продолжала.

Она жила таким образом два года.

Это? Это было ничем.

Она не заметила, когда клетка прекратила трястись. Она не заметила, когда шум стих. Она не заметила, когда монстр, в котором она обитала, восстановил свои чувства. Она не заметила, как злость девушки превратилась в страх, превратилась в отчаяние.

Она сфокусировалась на своей силе и том, что она требовала от этого. Жизнь более не формировалась, больше никаких ужасов не возникало. Это потребовало от неё всех усилий, весь её фокус, чтобы выполнить эту самопоставленную задачу.

А затем её контроль был сорван.

Сила захватила её клетку, что-то неприкосновенное, неумолимое. Мускулы, окружавшие её, корчились, кричали, а их нервы светились, словно рождественские деревья. Это была агония, чистая и простая, навязанная её похитителю чем-то гораздо более могущественным, чем Эми могла постигнуть.

А затем была дана одна команда, негласная, но ясная.

Тюрьма из плоти лопнула, словно мыльный пузырь, квадрильон клеток атаковавших самих себя и самоуничтожившихся. С влажным шлепком Эми упала на землю.

Внезапно она могла дышать вновь, отчаянные вдохи и рвота, заглатывая зловоние внутренностей, что окружали её. Внезапно она могла чувствовать вновь тепло, и влагу, и прикосновение крови. Внезапно она могла думать вновь, туман её заключения медленно спадал.

Рука обернулась вокруг её плеча, и её подняли, покачнувшись, на ноги. Она находилась где-то под землёй или, может быть, на складе, окружённая сталью, и бетоном, и высоким потолком. Заборы окружали её, двадцать футов в каждом направлении, покрытые мерцавшим непрозрачным полем.

Пол был залит кровью.

Там же тоже были тела, почти дюжина, разбросанные по земле. Люди промчались мимо неё, неизвестные кейпы и персонал СКП, державшие технарские устройства, запускавшие сканирование и в замешательстве говорившие путаницу.

У одного из тел отсутствовало всё ниже живота; старшая девушка, плакавшая от боли, или в ужасе, или в горе. Она не могла, скорее всего, прожить долго вот так. Другой кейп появилась над ней, низкая, тем не менее совершенно внушительная, шептавшая что-то на ухо девушке, но Эми вытащили из комнаты прежде, чем она смогла понять, что происходило.

Её… гид?.. являлся блондинкой, кейпом, одетой в сидящий по фигуре, облегающий костюм и простую маску-домино. Эми провели вверх по каким-то ступенями и к душевой кабинке, блондинка говорила мягко, давая ей тихие заверения, пока Эми вымывала кишки из волос. Звучали слова, и в будущем она сможет даже припомнить их, но всё, что хотела теперь Эми, это сон.

Откуда-то появилась смена одежды, тёплая и уютная, и Эми, словно робот, переоделась в неё. Больше нежных слов, оставленных на хранение, чтобы обработать позже, и карточка, что была положена в её карман. Очередной извилистый коридор, и Эми прищурилась от солнечного света. Мгновение спустя она почувствовала перед собой знакомое присутствие.

— Я рада, что ты в порядке, — стоически сказала Кэрол Даллон, оглядывая Эми. — Ты не ранена? Хорошо, — Кэрол сделала шаг вперёд, оглядываясь. Эми смутно заметила людей с камерами, выжидающе наблюдавших. — Моя д... Твоя сестра была ранена. Давай провожу тебя к ней.

Кэрол обняла её, неловко, и жёстко, и формально.

И холодно.

Ребекка закрыла глаза и сделала успокаивающий вдох.

— Я понимаю ваш запрос, директор Суинки, и вы точно получите дополнительные человеческие ресурсы, чтобы восполнить то, что вы потеряли, но количество, которое вы запрашиваете, просто нереально для города размером с Броктон-Бей.

— С уважением, мадам, я верю, что вы слишком оптимистичны, — голос директора Суинки звучал утомлённо, её напряжение было ясно ощутимо даже по телефону. — Само существование Катализатор подрывает авторитет СКП; как мы должны следить за соблюдением закона против неё? Она показала незаинтересованность в сотрудничестве до сих пор, к тому же, подростки не славятся разумным принятием решений.

— Вы предполагаете, что расширение вашего реестра Протектората позволит вам успешно подавлять какие-нибудь инциденты? — спросила Ребекка недоверчиво. — В то время, пока наши Умники всё ещё изучают те малые кадры, что у нас имеются по битве Катализатор с Левиафаном, я не уверена, что ещё два или три кейпа существенно повлияют на исход сражения с ней, за исключением членов Триумвирата. Не говоря ничего о том факте, что битва — это именно то, чего мы пытаемся избежать! — Конец сообщения стал практически криком, в котором Ребекка позволила незначительно просочиться кипящему внутри неё гневу.

— Ваши приказы были совершенно ясны по этому счёту, мадам, — угрюмо ответила Суинки. Самообладание женщины было полезным, но раздражающим. — Нет, как я и сказала, я говорю о нашем авторитете в глазах граждан. Наши законопослушные граждане привыкли иметь действующими в городе мощных и иногда враждебных кейпов, но Протекторат всегда видели, по крайней мере, как равного к любым существующим фракциям. Мы не можем сравниться с Катализатор в силе, по крайней мере, не на данный момент, так что я хотела бы в глазах обычных граждан превзойти её числом. Не будет иметь значения, насколько она могущественна, не в том случае, если наши люди будут заметны и широко распространены. Люди будут помнить Протекторат и СКП, если это то, что они видят больше всего. Мы должны продолжать быть синонимом закона и порядка, чтобы быть эффективными.

— Больше финансирования, больше людских ресурсов, лучшее оборудование, директор Суинки, я слышу это на ежедневной основе также и от других директоров, — Ребекка не хотела говорить слишком снисходительно, но эта дискуссия была бессмысленной, и она не станет разрешать ничего в любом случае, пока не поговорит с остальными членами Котла и не обсудит их первоначальный план для Броктона.

— Ни у кого из других директоров не имеется угрозы S-класса, проживающей в их городе, главный директор.

— Дружелюбной угрозы S-класса, директор Суинки. Высокомерной и непочтительной, но союзника по всем статьям, со своей собственной командой товарищей-героев.

— Своей собственной... Мадам, «команда» Катализатор состоит из двух других девушек примерно её возраста. Они нетренированные и совершенно необученные, и я не хочу видеть, что произойдёт, когда из-за Катализатор они погибнут! Не хочу быть банальной, главный директор, но вы действительно не видите здесь угрозы? Злодеи создавались из гораздо меньшего.

— Вы не будете притрагиваться к Авангарду, пока мы не сможем должным образом смоделировать Катализатор, директор Суинки, — в голосе Ребекки звучала сталь. Попытка увести члена очевидно сплочённой группы Катализатор являлась глупостью уровня Толкача, вне зависимости от того, насколько хорошими могли быть намерения Суинки.

— …Да, мадам. Могу я предположить, что мы снова продолжим этот разговор, после того как у СКП будут иметься больше сведений о способностях Катализатор? — Суинки казалась больше подавленной, чем злой. Приемлемый результат.

— И после того, как мы увидим, как большие злодейские организации ответят на её присутствие, да. Что-то ещё, директор? — Ребекка переместила своё офисное кресло, смотря на часы перед собой. Десять минут до встречи Котла.

— Последнее касается Панацеи. Её мать передала её в изоляцию Властелина / Скрытника вскоре после того, как та вылечила Славу.

Ребекка наклонилась вперёд в своём кресле, прижимая телефон ближе к уху.

— Как она и должна была. И? Прошло меньше дня, вы говорите, что она показывает признаки?..

— Ах, нет, мадам. Мои заботы более практичны. Как оказалось, Брандиш дала Панацее сокращённую версию событий, прежде чем передать её нам. Это оказало довольно… негативное влияние на психику девушки. Мы не увидели никаких признаков затяжного психического влияния, однако, ах, психологический ущерб от узнавания о том, что сделали её клоны...

— К сути, директор, — прервала Ребекка.

— Я верю, что ей требуется психолог, специализирующийся на паралюдях, — поспешно произнесла Суинки. — Такой, что нанимается только Протекторатом. Поскольку СКП ВСВ не обладает средствами, чтобы удерживать одного в штате, и вы отклонили мой запрос о...

— Двигайтесь, Эмили.

— Я бы хотела психотерапевта в кредит на короткий срок. С шести месяцев до года, — завершила директор Суинки.

— Эми Даллон известный парачеловек, так что сокрытие её личности не будет проблемой для любого профессионала. Не существует причины, почему бы ей понадобился специализированный терапевт, когда актуальный вопрос состоит не в её силах, и никто не будет выражать ей недовольство в необходимости после того, через что она прошла, просочись её посещаемость каким-то образом, — слова Ребекки были тщательно подобраны. Полные способности Панацеи не были известны большинству, и даже после самой последней катастрофы очень мало людей сопоставило факты. Био-технари почти повсеместно поносились, и отчуждение первейшего в мире целителя не находилось в приоритете в списке целей Ребекки.

— Главный директор, я читала отчёты. Я знаю набор сил, с которым проявились клоны Панацеи. Я не имбецилка, мадам. Я могу сложить два и два. Девушке требуется специализированный психотерапевт, или ей требуется убраться из моего города. Я не позволю сильно травмированному био-технарю лечить мой персонал! Как и не позволю ей свободное, едва контролируемое господство над нашими больницами, которым она наслаждалась в прошлом. Не без чистого психологического отчёта о здоровье и надлежащего надзора.

Ах.

— Я верю, что мы сможем одолжить вам кого-нибудь на трёхмесячный период, после которого мы пересмотрим ситуацию, — согласилась Ребекка. — Что-нибудь ещё?

— Благодарю. И… — Суинки сделала паузу, прежде чем продолжить ровным голосом, — мой лидер Протектората спросила о здоровье её Стражей, которых, ах, забрали. Есть какой-нибудь прогресс по обратному процессу?

— Мы изучаем наши варианты. Пожалуйста, успокойте Мисс Ополчение, что мы делаем всё, что в наших силах, чтобы восстановить её Стражей до полной функциональности, — плавно солгала Ребекка.

— Ясно. Я передам ваше сообщение, — Суинки не казалась спокойной, но это было лишь естественно для женщины с её историей. — Благодарю вас, главный директор. Это завершает мой доклад.

— До свидания, директор Суинки, — её телефон щёлкнул в приёмнике. Вращавшийся циферблат спереди заставлял его выглядеть похожим на реликвию, но он был совершенно безопасен, так что Ребекка могла игнорировать, как глупо она ощущала себя каждый раз, как пользовалась штуковиной.

Хреновы технари.

Ребекка энергично выдохнула, позволяя фасаду главного директора Коста-Браун исчезнуть. Быстрый щелчок переключателя, и её офис вошёл в безопасную зону, которая блокировала все известные формы наблюдения, за исключением одной.

— Дверь в Котёл.

Трещина в пространстве, один шаг, и она находится в другом месте.

Ребекка сбросила свою рутину. Чёрное и серое броневое плетение уютно покрыло твердокаменную плоть. Толстые перчатки и высокие ботинки, идеально слепленные. Стальной козырёк над её головой, оставлявший видимым лишь её рот.

Александрия прошлась по залам базы Котла в сторону их места сбора. У неё имелись вопросы, к Дэвиду, к Контессе, к Доктору Мать. Вопросы и планы.

Она вошла в комнату, не жёстко, но с целью, позволяя двери отскочить от стены, и отскочить с хлопком. Она оглядела товарищей-героев, её товарищей монстров, объединённых их общими обязанностями. Как оказалось, она стала последней прибывшей.

— Начнём? — спросила Доктор Мать. — Александрия, ты назначила эту встречу. Ты готова?

— Да, — ответила Александрия. — Мой первый вопрос прост: Почему у Ноэль Майнхард отсутствует её Агент?!

Эми была изолирована, застряла одна в камере лишь с собственными мыслями в качестве компании.

Нет.

Нет, это было слишком мелодраматично.

Конечно, она застряла в комнате, но та едва считалась за тюрьму. Стены были облицованы сталью и бетоном, но окрашены успокаивающим оттенком зелёного и оклеены мотивационными постерами и пропагандой Протектората.

Прелестные котята с большими глазами и радостные записки (Держись!), чтобы отвлечь Эми от реальности ситуации.

И книги, так много книг! Достаточно для чтения, захоти она этого, и места для расслабления. Удобный диван, чтобы полежать, кресло-мешок, чтобы плюхнуться в него, маленький стол, чтобы писать, офисный стул, чтобы сидеть. Фактически, это была квартира-студия, лишь лишённая кухни и любой реальной формы электроники.

Но Эми... ну, она являлась травмированным подростком, и она знала это, и её наблюдатели знали это, а потому она сидела в постели, и погрязала в тоске, и чувствовала себя вполне уверенной в том решении.

Не то чтобы она обвиняла себя… сильно. Не было в действительности ничего, что бы она могла сделать, чтобы помешать своим клонам убить дюжину людей и несколько её друзей. Никто на самом деле не планирует против ситуации злых клонов, в конце концов.

Конечно, может быть, она проделывала какие-то глупые мысленные эксперименты в какие-то моменты, но какой кейп так не делал?

Реальность оказалась простой; как только её захватили, не было ничего, что она могла бы сделать. Она могла принять это. Не счастливо, не без редких кошмаров, но она могла принять это.

Она даже была немного горда тем, что она всё же проделала. Остановка клонирования монстра, при нахождении эффективно выведенной из рассудка, являлась немаленьким подвигом. Это было откровенно героически, по правде. Хороший, маленький, незначительный факт, который она могла приложить к своему резюме кейпа.

Эми была меньше взбудоражена тем, что изначально на самом деле оказалась захваченной, но, опять же, что она могла сделать? Не то чтобы у неё имелось множество предупреждений... ну, у неё имелось столько же предупреждений, сколько и у всех остальных.

И, как и все остальные, она просто распахнула рот на гигантский Случай-53, пока тот бежал к ней. Честно, Эми могла посчитать себя счастливой просто потому, что осталась жива и не разбрызгана по земле.

Так что, ага, это не вина, что держала Эми свернувшейся калачиком в кровати. Она просто… не ощущала себя такой уж виноватой в действиях своих клонов. Её хорошо развитый цинизм сказал ей, что её честно не заботили погибшие люди, за исключением Стражей, которых она знала лично, в то время как наиболее горькая часть неё была взбудоражена от того, что, хоть раз, она не была ответственна за жизнь и смерть других.

Те мысли определённо заставили Эми ощущать вину, но не больше, чем что она обычно носила внутри себя, то маленькое семя скучающей апатии, орошённое благодарностью масс. Она могла справиться с теми чувствами, затолкнуть их глубоко внутрь себя, где им и место. Это было легкодостижимой, автоматической вещью.

Вина не имела влияния над Эми Даллон.

Совсем нет.

— Что сделало это? — спросила Эми.

— В некотором смысле, ты сделала, — кратко ответила Кэрол. — Клоны тебя, самые худшие части тебя. Всё плохое без ничего хорошего.

Это было не совсем так, как сказала бы Эми, видя их разумы в процессе создания.

— Они… не я.

— Нет, — согласилась Кэрол. — Но ты могла бы быть ими.

Кэрол никогда не желала её; это являлось фактом, который Эми могла припомнить. Не было вовлечено никакого контекста, просто злая беседа, вырванная из её самых мрачных воспоминаний.

— Я не хочу её. Я не могу взять её.

Эми могла бы подумать, что она могла изменить мнение Кэрол, однажды. Когда она была молода, и наивна, и жаждала любви. Когда она всё ещё могла перепутать терпимость с любовью.

— Ты скоро будешь достаточно взрослой, чтобы переехать, — сказала ей Кэрол. — Думаю, что было бы лучше для всех, если бы ты так и сделала.

Эми молча шла рядом с ней.

— Это не значит, что я неблагодарна за то, что ты сделала для Новой Волны и моей семьи, — продолжила Кэрол. — Я буду платить тебе стипендию на еду и жильё, пока ты не сможешь обеспечивать себя.

Они остановились рядом с Вики, красивой, жизнерадостной Вики, изувеченной и бессознательной, находившейся в кровати. Было неправильно для неё быть такой неподвижной.

Эми потянулась к сестре, руки тряслись под бдительным взглядом Кэрол.

Ничего не ранило так, как изгнание из-за чего-то, что не было её виной. Может быть, если бы она убила кого-то, воспользовалась своей силой, чтобы расплавить злодея или что-нибудь столь же ужасное, она могла бы понять.

Она могла понять передачу её СКП, бесцеремонное забрасывание в комнату наедине с собой, разговор о том, что Стражи являлись её лучшим вариантом с этого момента.

Она могла понять, что её оставили.

Но это не было её виной!

Она не сделала ничего неправильного!

Эми хотела цепляться за ту мысль, ту уверенность. Тут она не была виновата. Она знала это. Она отказывалась ощущать вину, отказывалась признавать вину незаслуженно. Если Кэрол не желала её, то это была потеря Кэрол.

Вики поймёт. Вики всё ещё будет любить её. Даже если это значило бросить вызов её матери, Вики всё ещё будет там. Эми могла выживать до тех пор, пока у неё была её сестра.

Нет, она могла добиться большего, чем выживать. Она могла процветать, чёрт возьми, хотя бы назло той суке, что выбросила её. Она являлась Панацеей, самым знаменитым целителем в мире. У неё имелись варианты.

Эми вытащила смятую визитную карточку из кармана.

— Если ты когда-нибудь захочешь изменений, позвони нам.

Авангард, там говорилось. Чёрные массивные заглавные буквы на белом заднем фоне и телефонный номер на другой стороне. Название выделялось довольно живо в памяти.

Труп Губителя имел свойство обладать подобным эффектом.

— Она сказала, что её зовут Катализатор. Член какой-то новой команды, зовущейся Авангард. Расположена прямо здесь, в Броктоне. Представь это.

Спасибо тебе, болтливый человек СКП.

Эми мягко положила карточку в карман. У неё созрел план. Её ситуация не являлась безнадёжной. Она переживёт это.

Но её гнев истощался, забирая её энергию с собой. Летаргия вернулась, и грусть вместе с ней.

Ещё два дня. Через два дня Эми будет свободна. Через два дня Эми понадобится быть хладнокровной. Через два дня Эми встретит мир, непоколебимая и бесстрашная.

Но на данный момент, в одиночестве, и любым, следившим за её комнатой, способным увидеть, она будет плакать.

Её мама оставила её.

Было нормально скорбеть.

— Давайте начнём с того, что знаем, — со щелчком Ребекка включила проектор. Зернистое изображение двух подростков, сделанное во время пробежки, появилось на стене перед ней. Она развернулась к своим коллегам, остальным членам Котла, и указала на высокую девушку в кадре.

— Тейлор Эберт, кейповское имя Шелкопряд, ориентировочно оценена как Властелин 5. Контролирует насекомых. Её первое появление произошло в ночь разгона Империи Восемьдесят Восемь после того, как Страж Броктон-Бей был убит. Она захватила кейпа Империи и дюжину членов банды. Затем она встретилась со Скоростью, который описал её как, и я цитирую, «социально неловкого подростка, скрещенного со стаей саранчи». Это изображение, — Ребекка указала в сторону проекции, — было вытащено из камеры безопасности вдоль Набережной Броктон-Бей. Оно было снято практически два месяца назад.

— Меньше двадцати четырёх часов, и мы нарушаем Перемирие, Ребекка? Ради Властелина 5? — прервал Дэвид. Его капюшон был снят, обнажая скептическое лицо и поднятую бровь.

— Справедливый вопрос, — признала Ребекка. Она сделала паузу на мгновение, раздумывая, как лучше выразить свой ответ.

— Изображение взято после запуска очень простой программы распознавания лиц через активы Котла. Я не искала мисс Эберт на тот момент, но я почувствовала, что это необходимо, расследовать её, увидев её бегового партнёра. Было не сложно сопоставить факты.

Дэвид нахмурился, но, казалось, смягчился.

— Как я уже говорила, — продолжила Ребекка, — она Шелкопряд, член Авангарда, о которой, я уверена, вы все слышали к этому моменту, — кивки по комнате, хорошо. — Теперь, её компаньонка, очевидно, Катализатор.

Ребекка подняла два пальца, прикрывая глаза низкой девушки в видимости маски:

— Совершенно очевидно, что она фактически не прилагает никаких усилий для сокрытия своей личности. Из-за невежества или высокомерия, я не знаю. Синие пряди в её волосах особенно заметны, — она опустила руку. — Говоря об этом, вполне возможно, что это не её настоящее лицо. Мы знаем, что она способна изменять физические черты других, и мы не имеем и понятия, имеет ли она ограничение Мантона каким-нибудь образом. Это бы определённо объяснило, почему мы не обнаружили никаких записей о её существовании до сих пор.

Глубокий вдох, скрыть своё раздражение от неудачи, продолжить.

— Катализатор условно оценивается как Эпицентр 12, Стрелок 9. Теперь, поскольку Контесса утверждает, — Ребекка взглянула в сторону носившей фетровую шляпу женщины, — что не имеет никакого отношения к внезапной потере силы Ноэль Майнхард, нам следует, безопасности ради, предположить, что Катализатор сделала что-то, когда удаляла дополнительную плоть мисс Майнхард. С учётом этого, я добавлю рейтинг Козыря к её файлу, как только смогу найти способ оправдать это. Я не верю, что обнародование этого аспекта способностей Катализатор поможет кому-нибудь, и Александрия сильно намекала агентам СКП, наблюдавшим за мисс Майнхард, что её клонирование функционирует лишь после того, как она поглотит достаточно биомассы и вырастет до определённого размера.

— Согласен, — немедленно сказал Дэвид. — Если выяснится, что Катализатор может навсегда удалять силы, её будет преследовать любое правительство на планете. Ух, скажу даже больше. Они увидят это идеальным способом разобраться с преступниками-паралюдьми.

— Да, ну, они не ошибутся, — прервал бесстрастный голос Счетовода. — Если девушка способна удалять силы, она идеальный кандидат для обеспечения правопорядка.

— Эта девушка убила Губителя. Эта девушка одновременно чрезмерно неуважительна к власти и совершенно не сотрудничает с прессой, — напомнила ему Ребекка. — Огромная сила и огромное эго не являются хорошей комбинацией для Протектората.

Она проигнорировала ухмылку, что он направил в её сторону.

— Как СКП и Протекторат справляются с ситуацией с Губителем? — спросила Доктор Мать, отвлекая растущее раздражение Ребекки.

— Мораль высока, — уступила Ребекка. — В то время как многие, большинство, в организации разочарованы, что мы не имели почти никакого отношения к смерти Левиафана, это всё ещё видится как знак надежды. Однако исчезновение Катализатор мало чем помогло.

— Людям требуется видеть своих героев, — произнесла Доктор Мать с кивком.

— Безусловно, — сухо ответила Ребекка.

— Имея это в виду, — добавил Дэвид, — я бы хотел включить Катализатор в Котёл. Медленно.

Ребекка вытаращилась на него и спросила:

— Дэвид, какая часть нашего с ней общения заставила тебя считать, что это хорошая идея?

— Та часть, где она подросток, которая только что убила Губителя и нуждается в руководстве. Том руководстве, которое, мне бы хотелось, имели мы, когда только начинали. Она примерно того возраста, в котором была ты, когда только начинала, Ребекка.

— Я не припоминаю, что была столь же враждебной.

— У тебя имелся наставник, — Дэвид указал в сторону Доктора Мать. — Возможно, ей он требуется тоже?

— Ребекка, я удивлена, что ты так против этого, — прервала Доктор Мать. — Катализатор будет отличным активом для нас, если она сможет быть завербована успешно. И политически, и в финальной битве против сущности.

— Мне всё равно, что ты хочешь быть ей наставником, — ответила Ребекка, — но мы не знаем ничего о ней. У нас не имеется истории на неё, мы не знаем её привычек, или её мотивов, или её желаний. Мы всегда полностью проверяли новых членов. Введение её полностью в нашу организацию теперь, прежде чем угроза Сына видима и неизбежна, может провалиться феерически.

— Чего Ребекка не упоминает, — заговорила, наконец, Контесса, — это что она попросила меня помочь посмотреть данные на Катализатор, и я не смогла добиться успеха.

Все развернулись в её сторону.

— Она слепое пятно? — спросил Дэвид, почти с нетерпением.

Контесса отмахнулась от него, покачав головой.

— Я могу увидеть путь, чтобы убедить её помочь в следующем сражении с Губителем. Я могу увидеть путь, чтобы постучать в её входную дверь. Я могу увидеть путь, чтобы подтолкнуть её в сторону разрушения нескольких различных банд.

Она сделала паузу, нахмурившись.

— Я не могу увидеть путь, чтобы убить её. Я не могу увидеть путь, чтобы убедить её бросить свою команду, как и заставить её команду бросить её. Я… подозреваю, что это те вещи, которых невозможно для меня достигнуть, что беспокоит само по себе. Точно также, я не могу увидеть путь, чтобы узнать прошлое Катализатор. Она каким-то образом стёрла его настолько тщательно, что способов его нахождения более не существует.

Группа молчала несколько секунд. Ребекка не осознавала, что отказ Контессы помочь на самом деле являлся провалом помочь.

— Ну, это лишь... — начала Ребекка.

— Контесса, существует ли путь рекрутировать Катализатор в Котёл? — вмешался Дэвид.

Та фыркнула и поправила шляпу.

— Один шаг. Взять любого, кроме Александрии, посетить «Сварку Редмонда» в Броктон-Бей, сразу после этой встречи, и попросить её.

Ребекка задумалась, смогла бы она выбить самодовольство с лица Дэвида, если двинется достаточно быстро. Сомнительно. Она решила указать на очевидное, говоря:

— Этот путь не упоминает верность.

— Я не могу увидеть путь по обеспечению её верности Котлу превыше всего остального, однако предыдущие пути предполагали, что она фанатически верна своей команде, так что это едва удивительно. Просто «верность» слишком неопределённая концепция для построения вокруг неё пути.

— Достаточно, — определила Доктор Мать. — Давайте отложим эту дискуссию, пока не узнаем о ней больше. Дэвид, ты можешь мягко ей намекнуть. Не говори ничего о наших целях или происхождении. Посмотри, сможешь ли ты раскрыть всю полноту её способностей, особенно то, как именно она сумела победить Левиафана. Подай это как тренировку для элитных героев, как мы обсуждали в прошлом. Мы приведём её глубже, покажись она готовой к принятию, — она взглянула в сторону Ребекки с ожиданием.

— Я… могу жить с этим, — неохотно согласилась Ребекка. — Взамен, я бы хотела разрешение воспользоваться ресурсами Котла на моём проекте с клонами Панацеи.

— Ты хочешь использовать мои деньги для финансирования своей безумной науки? — спросил Счетовод, вкладывая внушительное количество недоверия в свой тусклый тон. — Я не осознавал, что ты хотела, чтобы наша армия кейпов была сумасшедшей. Как совершенно клишировано. Я уверен, не случится ничего ужасного.

— Это не больше безумная наука, чем флаконы, — холодно ответила Ребекка.

— Флаконы неодушевлённые объекты, выданные людям, которых мы обширно исследовали, — Счетовод почесал подбородок в насмешливом раздумье. — Что ты там говорила? История, привычки, мотивы, мечты?

— Мне не требуются деньги, только активы, чтобы протестировать пределы… мы зовём их Коллективный Разум, — объяснила Ребекка с разочарованием. — Каждый эксперимент будет проделан за границами, в изоляции, и лишь со Случаями-53, которые не смогли проявить силы.

— Чтобы не пропадало? — задумался Счетовод. — Ну, полагаю, если они не выполняют ничего полезного в любом случае… — он взглянул в сторону Доктора Мать и пожал плечами. — Я не возражаю против этого, пока будут приниматься меры предосторожности. Мы сможем поговорить позже о фактической реализации.

Доктор Мать кивнула, и Ребекка победно улыбнулась.

— Очень хорошо, теперь, когда всё это решено, нам следует пересмотреть наши планы для Броктона. Я только что завершила очень неприятный разговор с директором ВСВ, где…

«Празднования продолжаются в Броктон-Бей, пока мы достигаем двадцать четвёртого часа, отмечающего поражение Левиафана. Массовые вечеринки и несколько импровизированных парадов прошли в ночи, яркие примеры чистых облегчения и радости...»

Ревущие трубы и последовательные хлоп-хлоп-хлопки фейерверков ненадолго прервали милую блондинку репортёра. Та посмотрела куда-то позади камеры с весёлой улыбкой, и вид камеры переместился к группе подростков, сидевших рядом с картонными стволами. Пока один подросток собирал кавалерийский снаряд, другой заряжал снаряд в ствол, поджигал и переворачивал навзничь, направляя в небо. Громкий стук позже, и камера проследила за снарядом в небе. Тот взорвался душем красного и золотого, и где-то вдалеке восторженно закричали люди.

«Как я и говорила, люди очень счастливы», — заключила репортёрша.

Щёлк.

«...мятежи вспыхнули по всему Канзасу после того, как несколько членов семьи МакВей ограбили и убили в местном баре после спора. В ответ был подожжен офис шерифа Вичита, убит офицер и ранено еще несколько, но это лишь начало жестокости. В Канзас-Сити Падшие собрались значительными силами, напав на переполненный торговый центр и изувечив гражданских. Группа сбежала прежде, чем герои Протектората смогли прибыть, но оставила пятерых мёртвых после себя. Ответ публики на это шокирующее событие привёл к просьбе губернатора о поддержке Национальной Гвардии...»

Щёлк.

«Я говорил с ней, да, — Легенда улыбнулся в камеру перед подиумом. — Она уверенная девушка и с большим энтузиазмом относится к созданию имени для своей команды. Я уверен, что она обратится к прессе, как только у неё будет подготовлено заявление. Прямо сейчас Катализатор, как любой, попавший в центр внимания, просто привыкает к идее о том, что оказалась всемирно известной. Мы предложили ей поддержку Протектората, и сам Эйдолон передал ей свой личный телефонный номер, потребуйся ей помощь, связанная с её новым статусом».

Камеры вспыхнули, и руки поднялись. Легенда указал в толпу, кивнул, и поднялся репортёр с блокнотом в руке.

«Когда Протекторат выпустит полное видео сражения с Губителем?» — спросил мужчина.

«Да ладно, Джон, — упрекнул Легенда, — ты знаешь, какова политика Протектората в этом. Мы не можем выложить полную съёмку по целому ряду причин, не в последнюю очередь из уважения к мёртвым».

«И всё же съёмка всегда просачивается в любом случае. Мир желает увидеть Левиафана умирающим, Легенда. Нам требуется катарсис, но существует удивительное отсутствие огласки для столь монументального события».

Щёлк.

«...но кто она такая? Что мы на самом деле знаем о Катализатор? Всё, что у нас есть, это изображение...»

Девушка появилась на экране. Она беззаботно стояла в воздухе, одетая, чтобы не впечатлять. Синие джинсы и белая безрукавка, вы бы посчитали, что она направляется на прогулку, если бы не маска и отсутствие гравитации.

«...и живое слово от кейпов, участвовавших в битве, все из которых являются какой-то вариацией «очень сильной». Как долго она была активна? Остальная часть Авангарда столь же могущественна, как и она? И, важнее всего, можно ли ей доверять? Это те вопросы, что мы должны задавать. Это те вопросы, что нуждаются в ответах».

Щёлк.

«...и почему люди просто игнорируют роль Панацеи во всём этом? Мы настолько ослеплены мёртвым Губителем, что готовы игнорировать тот факт, что мисс Даллон, широко рассматриваемая как целитель, по-видимому, лгала публике годами? — журналист — выглядевший злым человек с заметной пролысиной — наклонился к камере. — Это девушка, которая оперирует на буквально тысячах людей каждый год, и... и да, я знаю, что вы хотите сказать: «Она помогает людям!» Это правда. Но рассмотрите это. Если ей нечего скрывать, тогда почему же она солгала?»

Щёлк.

«Мы говорили с огромным количеством людей из сообщества героев, и все они соглашаются, что она является относительно новым лицом. Первым сообщённым признаком Авангарда является захват кейпа Империи Восемьдесят Восемь — Виктора, сделанный героем Шелкопряд, в ту же ночь, что Протекторат совершил набег на большинство предыдущих владений Империи. Катализатор не была замечена напрямую, но файл Протектората упоминает, что Шелкопряд имела товарищей по команде «поблизости». С тех пор было с полдюжины документированных отчётов о захвате банд, в основном наркопритонов или складов оружия, все вызванные Шелкопряд, которая, кажется, является самым активным членом команды. К сожалению, Шелкопряд не оставила никакой контактной информации СКП. После обширного исследования, наша команда здесь, на Канале 5, заключила, что на данный момент нет никакой публичной формы связи с Авангардом, как нет никакого другого способа связаться с командой, который мы можем найти. Таким образом, мы можем лишь повторить, что спрашивает остальная часть нации: где Катализатор?»

Где-то за телевизором открылась дверь. Алек лениво отключил звук у телевизора и сел достаточно прямо, чтобы выглянуть за диван. Катализатор прогулялась на кухню, открыла его буфет и украла его «Принглс».

— Эй, леди босс, — поприветствовал Алек, плюхаясь обратно в более дружелюбное с гравитацией положение. Он проигнорировал стук стук ксшт набега на его холодильник.

— М-м, — прогудела Катализатор, опускаясь в соседнее кресло и потягивая свою ворованную газировку.

— Ты сделала новости, — Алек наблюдал, взмахнув в сторону заглушённого телевизора, который, снова, показывал её изображение.

Лицо Катализатор сморщилось от раздражения.

— Я заметила.

— Это неплохое изображение.

— Ори, должно быть, выдал те им, — пыхнула Катализатор.

Алек поднял бровь.

— Стесняешься камер?

— Нет, — самая опасная девушка на планете усмехнулась, — но с полдюжины случайных идиотов попытались дать мне бусы, и цветы, и мусор, когда я проходила сюда, поскольку им понравились мои волосы.

Алек оглядел яркие синие пряди и кивнул.

— Ну, это определённо довольно узнаваемо. Могу поспорить, что ты начала новый заскок.

— Угх.

— Аха.

Хлоп отправилась банка «Принглс».

Хруст, хруст, хруст…

…

…

— Так… — Алек наблюдал с некоторым беспокойством, как исчезала его еда. — Тебе требуется что-то от меня?

— Просто место спрятаться от Лизы, — ответила Катализатор через множество чипсов. — Она немного разгневана на меня. Что-то о том, что ничего не продумала и сбросила всю тяжёлую работу на неё. В любом случае, я изгнана ненадолго.

— Что ты сделала? — спросил Алек. Может быть, если он удержит её разговаривавшей, она прекратит есть, и ему не придётся идти за покупками позже.

— Сказала ей, что она мой пресс-секретарь.

— Хах!

— Ага…

— Может быть, не твоя лучшая идея, босс.

— Наверное. Но это либо она, или Тейлор, и Тейлор хотела провести немного времени с отцом, так что... — Катализатор остановилась посреди фразы, её лицо изображало пустое выражение, пока она пялилась на стену.

Алек наклонился и забрал свои чипсы обратно.

— Я... ух, вау, — Катализатор покачала головой. — Я должна идти, кое-что только что произошло. Смотри, можешь назначить встречу в «Сомерс Рок» в ближайшее время? Мне требуется поговорить с преступными элементами в моём городе.

— Одно уже наверняка запланировано. Какие бы злодеи ни остались в городе, должно быть, наложили в штаны прямо сейчас, — задумчиво ответил Алек. — Впрочем, я сомневаюсь, что меня пригласили. Знаешь, из-за того, что Неформалы более в действительности не существуют. Я, возможно, смогу заплатить Трещине за приглашение. Я проверю это, если ты подпишешь счёт.

— Конечно, конечно, что угодно, — Катализатор слезла с кресла Алека и устремилась к двери. — Просто позвони Лизе с деталями.

— Да, мадам! — Алек лениво отсалютовал, что Катализатор совершенно проигнорировала, и наблюдал, как девушка открывала его переднюю дверь. Кейп стоял у входа, одна рука всё ещё в воздухе, готовая постучать. Он был в капюшоне, зелёный и сиял. Алек считал, что тот выглядел немного знакомо.

Катализатор указала за него и, мгновение спустя, тот опустил руку и отвернулся. Она прошла мимо него, насвистывая какую-то оригинальную мелодию. Сияющий кейп взглянул в сторону Алека, заглянув за софу, затем на уходившую Катализатор и последовал за девушкой.

Алек пожал плечами, включил звук у телевизора и съел немного чипсов.

Не его проблема.

Дэвид весело наблюдал, как Катализатор платила за свой напиток. Кассир принял деньги девушки, казалось, одинаково взволнованный и смущённый, пока героиня присоединялась к Дэвиду, во всём его убранстве Эйдолона, в угловой кабинке. Взгляд каждого посетителя в кафе на Набережной следовал за каждым движением пары. Несколько телефонов было направлено в их сторону и записывало, а маленькая толпа формировалась снаружи, с ещё большим количеством камер, прижатым к окнам.

— Им определённо нравится смотреть, — отметила Катализатор, небрежно потягивая напиток. Снаружи мужчина рисовал изображения сердец на стекле.

Незначительной силой воли Дэвид призвал способность Скрытника, которая замаскирует зону вокруг него от электронного наблюдения. Они оба находились в костюмах, но маска Катализатор была столь маленькой, что также могла и не существовать. По факту, если она часто посещала этот отдельный магазин, то сотрудники могли на самом деле знать её имя.

Что было бы плохо, если бы было каким-либо образом возможно найти информацию на девушку.

— Конечно, они смотрят, — ответил он, — половина мира пытается поговорить с тобой, и вот она ты, получаешь кофе. Это безусловно новый способ избегания интервью.

— Горячий шоколад, и я не особенно подхожу для интервью, — Катализатор беспомощно пожала плечами. — К тому же Фиделис запретила мне говорить перед камерами.

— Взволнована о своём общественном имидже? — спросил Дэвид. Он мог посочувствовать. Он в основном оставлял общение с публикой на Легенду и Героя, когда Протекторат впервые начинал, и, в конечном итоге, его сила и достижения вели разговоры за него. По факту, количество интервью в одиночку, в которых участвовал Дэвид в течение многих лет, можно было пересчитать по пальцам.

— Неа, — ответила Катализатор, выделяя своё «А». — Я не боюсь мнений миллиарда случайных людей, с которыми я никогда не встречусь и не буду взаимодействовать. Я не собираюсь тратить время, заискивая перед каждым идиотом с камерой просто для хорошего пиара.

Снаружи мужчину, снявшего брюки, оттаскивала от окна служба безопасности Набережной.

— Это не просто пресса, что хочет поговорить с тобой, — указал Дэвид, стоически игнорируя волнение снаружи. — Ты теперь большая сила, ты понимаешь это? Представители от стран захотят поговорить с тобой, не просто новости в шесть вечера.

Катализатор презрительно фыркнула.

— Меня не сильно заботит, чего они хотят. Мне нечего сказать им. Не то чтобы я проведу так много времени вне Броктона в любом случае.

Интересно, впрочем, вряд ли непредвиденно. Тем не менее, это являлось надёжной информацией, которая может помочь заткнуть Ребекку.

— Ты, должно быть, действительно любишь быть здесь, — тихо наблюдал Дэвид, вкладывая каждую унцию деликатности, которой обладал.

— Я бы не сказала люблю, — лицо Катализатор сморщилось, будто она унюхала что-то ужасное. — Этот город немного свалка. Но! — она хлопнула руками. — Мы работаем над этим! Не говоря о том, что это — то место, где живут все мои друзья и где я храню все свои вещи.

— Так… ты не сражалась бы с Левиафаном, если бы он не атаковал Броктон-Бей? — спросил Дэвид.

Дэвид был столь же тактичен, как и кирпич в лицо.

Маска Катализатор сдвинулась таким образом, что предполагало поднятие брови.

— Я планировала принимать участие в сражении с Губителем несмотря ни на что. Я не засранка. К тому же уничтожение Губителей кажется вполне разумным использованием моего времени, вне зависимости от того, насколько могущественной я стану.

Она сделала паузу, вглядываясь в Дэвида.

— Я буду на следующем сражении с Губителем, если это то, что тебя волновало.

— Ах, вовсе нет, — Дэвид неловко кашлянул в кулак. — Несколько моих коллег волновались, это всё. Я уверен, что они с облегчением узнают, что ты планируешь.

Катализатор уставилась на него на мгновение дольше, затем вспыхнула в раздражении.

— Знаешь, я ожидала, что ты спросишь меня о моих силах, или, я не знаю, пригласишь меня в Протекторат снова. Это маленькая дерьмовая болтовня скучна. Почему мы здесь, чувак?

Дэвид перевёл взгляд от их кабинки в сторону теперь дюжины людей, окружавших кофейный магазин.

— Потому что ты считала, что общественная зона заставит меня чувствовать себя неудобно, я полагаю.

Он проигнорировал яростный взгляд Катализатор и мягко продолжил.

— Также, специфика твоих сил — это твоё дело, и ты чётко определила свою позицию по Протекторату во время нашего последнего разговора. Говоря об этом… — Дэвид задумался, как сформулировать следующее предложение. — Я бы хотел пригласить тебя принять участие в... эр... одной тренировочной программе, которую проводит Триумвират. Когда мы находим чрезвычайно многообещающих героев, мужчин и женщин, которые, как мы полагаем, когда-нибудь будут стоять рядом с нами как чемпионы и лидеры, мы… предлагаем им совет, наставничество.

Лукавая ухмылка окрасила лицо Катализатор. С мелодичным южным акцентом она спросила:

— Ох, Господи Боже, мистер Эйдолон, сэр, вы действительно считаете, что когда-нибудь я смогу стоять рядом с Триумвиратом?

Дэвид закатил глаза под капюшоном. Подростки. Никогда он не чувствовал себя более чем оправданным в решении не иметь детей.

— Да, рейтинг твоей силы очевидно намного превосходит большинство… практически всех. Вот почему ты не будешь присоединяться ни к какому классу.

Он выпрямился в своём сиденье, приняв более изысканную позу.

— Реши ты присоединиться, тебе будет предоставлено личное тренировочное сооружение, усиленное, чтобы противостоять силе, которой я мог разбрасываться в расцвете своего могущества. Ты получишь стипендию для ресурсов, которые ты можешь не получить другим образом, технарские изобретения и подобное. Наконец, я буду тренировать тебя лично. Я научу тебя всему, чему я научился за декады работы героем, и, захоти ты этого, помогу тебе развить твою силу.

— Я считала, что специфика моей силы — это моё дело, — высмеяла Катализатор.

— Это так, — ответил Дэвид, молча решив поджечь что-нибудь, как только окажется наедине. Наблюдение за тем, как Катализатор пихала Ребекку, было забавно, но находиться на этом конце беседы было выматывающе. — Говоря об этом, моя собственная сила достаточно универсальна, что я способен подражать большинству других. Поделись ты деталями своей собственной силы со мной, я смогу почти с уверенностью помочь тебе развить её. Опять же, это лишь при твоём желании. Даже если ты не воспользуешься этим, ты всё ещё получишь доступ к ресурсам Котла, которые абсолютно бесценны. Вещи вроде общественных отношений, консультирования по имиджу...

— Котёл? — прервала Катализатор, слегка наклоняя голову. — Это то имя этой тренировочной программы?

— Да, — кивнул Дэвид. — Котёл — это рабочая программа Триумвирата, что...

— Что ты получаешь от этого? — прервала Катализатор вновь, встречаясь взглядом с Дэвидом.

Он забарабанил пальцами по столу, собираясь с мыслями.

— Я смотрю на тебя и вижу потенциал. Ты уже сделала так много, но я верю, что ты можешь сделать гораздо больше. Я хочу предоставить руководство, которое, мне хотелось бы, имел я, когда начинал.

Дэвид откинулся на сидении со вздохом.

— Меня не запомнят, как сильнейшего из героев; не более... и я могу принять это. Я больше не молод, это правильно для следующего поколения — превзойти меня. Но я отказываюсь не оставлять свой след в этом мире. Ты, ты можешь быть моим наследием.

Катализатор уставилась на него, и Дэвид отказался смущаться.

— Знаешь, я только что завершила говорить тебе, как я не хочу покидать Броктон, — она поёрзала в своём сидении. — Где именно находится этот тренировочный центр?

Дэвид моргнул на внезапную смену темы, но стойко продвинулся дальше:

— Местоположение ограничено, но транспорт туда и обратно подготовлен заранее и практически мгновенен. Тебе не придётся покидать свой город на продолжительное время.

— Практически мгновенен. Так, телепортер? — Катализатор напряжённо наклонилась вперёд, намёк на любопытство окрасил её голос. — Как Попутчик или что-то такое?

— Или что-то такое, — согласился Дэвид. Двередел, если быть точным, не то чтобы она получила одобрение, чтобы знать это.

Катализатор улыбнулась, медленно, широко, её глаза сверкали каким-то желанием, которое Дэвид не мог различить.

— Покажи мне.

— Так что думаешь? — спросил Дэвид, широким взмахом руки указывая на массивную структуру, что окружала его и Катализатор. Погружённая глубоко под Скалистые горы, база являлась созданием амбициозной, но совершенно сумасшедшей угрозы S-класса, которая имела неудачную встречу с Контессой. Котёл увидел пользу в крупномасштабной и в значительной степени не обнаруживаемой базы на Земле Бет и, потратив неделю на обезвреживание ловушек, превратил это место в многоцелевое сооружение.

Тренировочное пространство являлось лишь одним из миллиарда применений, которое имело место. В ранних годах Протектората оно даже служило похожей цели, как и Клетка, впрочем, лишь Котёл знал об этом. К сожалению, база в последние годы практически не использовалась. Если Катализатор будет удостоена сомнительной чести присоединиться к Котлу, полный контроль над комплексом будет выдан ей для использования по желанию.

Ребекка очень настаивала на том, чтобы удерживать девушку вдали от основного сооружения параллельного мира. Тем не менее Дэвид был уверен, что его новая протеже будет поприветствована, как только оправдает абсурдные стандарты Ребекки.

Говоря о Катализатор, девушка безучастно смотрела в пространство, где мерцавший портал Двередела закрылся мгновениями ранее. Дэвид неловко покашлял в кулак.

— Катализатор? — Девушка дёрнулась на месте и повернула к нему голову.

Он указал снова, пытаясь вернуть момент.

— Что ты думаешь?

Она глупо моргнула на него, но, наконец, изучила окружение. Они находились в центральной комнате сооружения, почти экстравагантно большой открытой зоне, наполненной тренировочным оборудованием и окружённой каким-то технарским бетоном. Вещь была дико дорогой, и, если бы Дэвид не сваливал на себя буквально горы ранее (много лет назад, конечно), он бы посчитал это расточительным. Как бы то ни было, место должно было быть способно выдержать сильнейшие атаки Дэвида. Если повезёт, это сможет также выдержать и Катализатор.

— Э... Мы внутри горы, — отметила Катализатор.

Что?

— Что? — Как, чёрт возьми...

— Мы в горе, — повторила она, склоняя голову на бок и смотря на него. — И здесь нет выходов. Единственный способ войти и выйти — это ваш телепортер.

Какая-то сенсорная сила широкого радиуса? Полное восприятие? Это не находилось нигде в списке Котла по возможным силам Катализатор. Его студентка продолжала впечатлять его.

— Ты права, — подтвердил он. Не было смысла лгать об этом. — Таким образом более безопасно, и наше устройство телепортации чрезвычайно надёжно.

— Ваше устройство телепортации, что принесло нас сюда? — спросила Катализатор.

Дэвид кивнул.

— Ваше активируемое голосом устройство телепортации? — спросила она, её голос зазвучал слегка недоверчиво.

Дэвид кивнул снова, немного более нерешительно.

— Активируемое голосом устройство телепортации, способное идентифицировать уникальных пользователей, но доступное лишь из того пустого склада, в который ты меня привёл? — голос Катализатор был насыщен сарказмом.

Ах. Полное восприятие. Она практически наверняка заметила полное отсутствие инфраструктуры в здании, которое выбрал Дэвид.

Неловко.

— Это очень хорошее устройство, — настаивал он. Когда сомневаешься, придерживайся своего оружия.

— Аха, — она вновь оглянулась вокруг. — Мы всё ещё на Земле?

Дэвид подавил дрожь по всему телу, быстро ответив:

— Конечно, прыжки между измерениями едва простой подвиг.

— Измерениями? — Катализатор перевела на него недоверчивый взгляд. — Я имела в виду, мы на Луне или где-нибудь? Void_Cowboy на ПЛО утверждает, что у Протектората имеется секретная база под горой Олимп.

— Я... что? Нет. Мы не на Луне. Симург успешно остановила практически любую попытку космических полётов на ближайшее будущее. Я могу заверить тебя, в то время как это местоположение засекречено, мы всё ещё на планете Земля.

— Приятно знать. Измерения, хах! — Она прошла мимо него, ухмылка украшала её губы. — Впрочем, странно, как твои мысли направились туда. Почти звучал оборонявшимся.

Чёрт побери же. Дэвид скучал по старым дням, где Герой бы занимался разговором, а Дэвид просто довлел над плечом мужчины.

— Так для чего всё это оборудование? — спросила его Катализатор, с интересом тыкая веса Бугаёв.

Дэвид бросился за ней, сильно желая, чтобы у него имелось больше опыта разговоров с людьми, которые бы им не восхищались.

* * *

— Остальная часть сооружения сейчас закрыта для посещения. Там есть немногое, что могло бы заинтересовать не-технаря, и большинство теха устарело в любом случае, так что я бы попросил тебя воздержаться от прошибания дверей безопасности просто потому, что тебе стало любопытно, — объяснил Дэвид после того, как показал Катализатор различные кусочки оборудования, разбросанного по центральной комнате. Они являлись немного устаревшими, по большому счёту, но все функционировали и являлись чистыми.

Дэвид провёл месту полную чистку незадолго до того, как забрал героя-подростка.

— Так ты видела, что я предлагаю, — Дэвид посмотрел Катализатор в глаза. — Ты приняла решение?

— Пара часов тренировок в неделю, которые я проведу в любом случае, и я получаю секретное логово в горе? Ага, я, наверное, в деле, — Катализатор дико улыбнулась ему. — Но я хочу, чтобы мои члены команды имели доступ к этому месту.

Дэвид вздохнул, задумываясь и быстро просчитывая шансы успешно солгать Ребекке.

— Нет, я… не верю, что смогу провернуть это. Я не могу остановить тебя от разговоров об этом месте; впрочем, я, очевидно, предпочёл бы, чтобы ты так не поступала, и массовый перенос людей сюда запрещен. Это секретная тренировочная программа, помнишь? И, я извиняюсь, но остальная твоя команда просто не проходит отбор.

— Хмф, — сказала Катализатор, на самом деле проговаривая это слово. Она сложила руки на груди и уставилась на него. — Я попытаюсь не обижаться за них.

— Я извиняюсь, — признал Дэвид через мгновение, — это было грубо, но моя точка зрения неизменна. Я требую от тебя, по крайней мере, видимость секретности.

— Ну, до тех пор, пока это лишь видимость, — Катализатор огляделась в последний раз. Она сморщила нос, но кивнула Дэвиду. — Это место мрачное, как дерьмо, и пахнет стариками, но оно сойдёт. Хорошо, я в деле.

— Замечательно! — Дэвид хлопнул в ладоши. — Если ты готова начинать немедленно, то я бы хотел получить представление о твоих способностях и общие тактики в контролируемом спарринге.

— Ты хочешь спарринг со мной?

Холодная дрожь прошла по спине Дэвида, и он на миг задался вопросом, не совершил ли огромную ошибку.

— Хорошо.

Катализатор двинула пальцем в его направлении, и мир растворился в огне.

Сила Дэвида в действительности не обладала настройками по умолчанию. Он никогда не был способен удерживать те же три силы активными надолго. Даже во время более спокойных периодов жизни они постоянно смещались, возникая против его воли, и, лишь схватив их крепко, мог он удержать те, что желал. Защита, атака, запаска: это являлось шаблоном, к которому он привязался, заставил себя следовать ради безопасности. Иногда это было сложно — удерживать фокус, бороться против своей собственной силы. Сложно, но необходимо.

Эйдолон не умрёт от внезапного нападения.

Огонь Катализатор омыл его, и Дэвид поднялся в воздух, невредимый. Было горячо, но недостаточно, чтобы обжечься. Пирокинезис являлся очередной новой силой к добавлению всё повышавшегося списка Катализатор, но он ощущал больше тепла от костра. Так что, по крайней мере, она не пыталась убить его.

Ура.

— Контролируемый! — прокричал он невыносимой девушке. — Контролируемый спарринг!

— Но я правда контролирую! — засмеялась она, и очередная волна жара и извивавшегося пламени наполнили его поле зрения.

Дети в эти дни. Никакого уважения к старшим. Но это, это являлось тестом, или, по крайней мере, это ощущалось так для Дэвида.

Докажи, кто ты есть.

Он ответил с радостью.

Три силы доступных. Его полёт был приемлем; он пришёл с приемлемым рейтингом Бугая, отсутствием необходимости дышать и сопротивлением к экстремальным температурам. У него не было и понятия, как это работало, но с мысленным посылом он пронёсся по центральной комнате, уклоняясь от столбов пламени.

Нападение. Манипуляция гравитацией.

Полезная, но он уже имел полёт. Одна попытка, затем он отбросит её. Он искривил реальность вокруг Катализатор и совершенно не удивился, когда волна повышенной гравитации омыла её без эффекта. Оборудование, окружавшее девушку, оказалось отброшено в сторону, поднятое вверх после атаки Дэвида, и мягко отброшено на стены комплекса и с пути.

Чтобы не пропадало.

— Так это гравитация, — услышал он шёпот Катализатор.

Наконец, усиленный слух. Он с малым сожалением отбросил его.

Дэвид уклонился в сторону, когда больше сил установилось, тратя мгновение, чтобы закатить глаза на пылавшую конструкцию черепа, которой его преследовала Катализатор.

Новая сила, та, которую он не видел ранее. Она была нападающей, может быть, достаточно сильной, чтобы...

Воздух, окружавший Дэвида, детонировал, отправляя его кувыркаться по комнате. Его полёт изо всех пытался стабилизировать его, и какая-то странная сила отправила его вниз, прежде чем он смог выправить себя. Он падал, земля находилась в нескольких футах...

Одна из его сил искривилась, и его тело растворилось во фрактальной молнии. Он разбился по земле, совершенно невредимый, и отскочил обратно в небо. Он сформировался вновь, ощущая себя ужасно похожим на Легенду, и отправил горячую плазму аркой в сторону Катализатор. Она расплескалась по воздуху перед ней, соединяясь с защитной скорлупой, которую не мог сломать даже Левиафан, и полностью остановилась.

— Ох, это просто ужасная сила против меня, — произнесла молодая героиня.

Дэвид вздрогнул от удивлениястрахазамешательства, когда электричество, формировавшее его тело, вырвало из-под его контроля. Его кулак соединился с его собственным лицом за мгновения до того, как он вытянул силу из себя и снова был отправлен кувыркаться. Что за чертовщина произошла?

Он мысленно добавил «какую-то форму контроля электричества» к списку сил Катализатор.

Проблема со сражением с Катализатор, за исключением всего об этом заявлении, состояла в самом причинении ей вреда. Губитель не смог сделать этого грубой силой, так что этот вариант находился вне выбора. Не упоминая того, что с её биокинезисом простого прикосновения было достаточно, чтобы победить в битве.

Дэвид искренне не знал, имелась ли у него сила, что могла навредить ей, и эксперименты во время спарринга могли убить одного из них. Ему приходилось довольствоваться тем, чтобы быть проблемой.

Создание материи. Старая надёжная опора, и эффективная на практически всём. Он напряг свою волю, пытаясь окружить голову Катализатор сталью. Он едва удивился, когда это провалилось.

Тогда план B.

Создать.

Горчичный газ наполнил низ комнаты, и Дэвид взлетел хорошо над военным преступлением, пока ожидал, когда усядется новая сила. Он был довольно уверен, что газ не достигнет Катализатор, но, может быть, у неё закончится воздух внутри её оболочки, прежде чем она сможет очистить...

— Я могу сделать это тоже, — Дэвид вздрогнул, когда голос Катализатор зазвучал в его ухе. Он инстинктивно дёрнулся в сторону, пытаясь уклониться от какой-то невидимой атаки, но обнаружил себя внезапно, невозможно, замороженным.

Или, вместо него самого, это всё остальное, что было заморожено. Лёд, простиравшийся на сотни футов в каждом направлении, покрывал весь потолок тренировочной комнаты и был совершенно прозрачен. Дэвид был заперт в центре, не в силах двинуть и мускулом. Периферийным зрением он мог заметить, как газ, окружавший Катализатор, терял свой цвет и исчезал.

Гидрокинетик тоже. Он подозревал это, увидев, как она отключила собственный гидрокинез Левиафана, но на самом деле ощутить это было совершенно другим. Она использовала влагу в воздухе, или вытащила ту из других измерений?

В действительности, это было немного похоже на сражение с Бегемотом. Она была прочной за гранью понимания, способна к крупномасштабным ударам и чертовски смертельна для не-Бугаёв. Какой бы механизм её сила ни использовала для контроля элементами, он был пугающе быстр и точен. Дэвид предполагал, что ему повезло, что она не была способна использовать радиацию. Или, возможно, она сдерживалась.

И не являлось ли это пугающей мыслью.

Но… его ещё не побили.

Он не мог атаковать по воздуху. Она либо фильтровала его через свою оболочку каким-то образом, или просто обновляла подачу воздуха при необходимости. Он не мог использовать физическую силу, каждое проявление кинетической энергии игнорировалось.

Новая сила появилась, и Дэвид улыбнулся.

Катализатор использовала свою силу, чтобы видеть и говорить? Исключительно? Его выдержка сказала, что она была слишком ленива и слишком высокомерна для этого.

Он использовал эту силу ранее. Обычно она являлась бесполезной, с ограничением Мантона, разрушительная для окружающей среды и не особенно универсальная. Однако. Она путешествовала со скоростью света. Не было никакого великого сияния энергии, никакого предупреждения или подёргивания, что выдавало игру.

Удалить.

В один момент Дэвид был заморожен, пойман, беспомощен, пока Катализатор улыбалась в его сторону.

В следующее мгновение лёд, окружавший его, воздух между ними, земля вокруг неё исчезли, превратились в свет и звук.

Светошумовая граната размером со здание запустилась, и Катализатор пошатнулась.

Дэвид был готов, его рейтинг Бугая мог принять удар.

Создать.

Она всё ещё шаталась, одна рука около уха, и оба глаза закрыты. Его сила уничтожила огромную секцию земли, но он мог видеть, где её щит заблокировал это. Угловая щель, на которой она неуверенно балансировала. Он окружил зону камнем и выстрелил снова.

Удалить.

Дэвид мог ощутить победу.

Свет погас, шум стих, он двинулся, чтобы атаковать снова. Материя заполнила пустой пол и...

Углом зрения он поймал вспышку унылого жёлтого. Он развернулся, затем уставился, затем вытаращился, когда оставшийся лёд покрылся рябью, расширился, превратился в какую-то податливую глину. Огромные его щупальца протянулись к нему, перемещая буквальные килотонны материала за компанию.

— Семтекс! — прокричала ему Катализатор, и нервная дрожь ужаса вгнездилась в его мозгу.

— Думай быстро!

О боже нет.

Удалить.

Ничего.

Оставайся спокойным, оставайся хладнокровным. Он никогда не заслужит её уважения, если обгадится.

Она не пыталась убить его. Он разозлил её, и она набрасывалась, словно глупый подросток. Она просто пыталась напугать его.

Угрожая ему бюджетным ядерным оружием.

НУ, ЭТО ЧЕРТОВСКИ РАБОТАЛО.

Новая сила, нет времени, чтобы зарядить её. Телепортация, он отпрыгнул, как только смог, и снова, и снова, ныряя мимо дверей безопасности и глубже в сооружение.

Три прыжка, и он сделал паузу.

…

Он, скорее всего, ожидал, что к настоящему моменту должен был обогнать взрыв. Он неловко разгладил костюм и телепортировался обратно в тренировочную комнату, лишь чтобы найти Катализатор, катавшуюся со смехом по земле.

— Пфффт, хахахаха! — хохотала она, указывая на потолок, где в воздухе висела пластиковая взрывчатка. — Я даже не знаю, как разжечь то дерьмо! Ты должен был видеть своё лицо!

Дэвид скрестил руки, ожидая, пока его сердце успокоится, прежде чем заговорить.

— Это не было смешно. Ты могла свалить всё сооружение на нас, если бы я воспользовался неправильной атакой на это.

— Ага, из-за тебя лопнули мои барабанные перепонки! — запыхтела Катализатор, садясь и переводя дыхание. Тонкая струйка высохшей крови, сбегавшей из её уха, была единственным признаком её ранения.

— Ты пыталась поджечь меня. Множество раз, — сухо ответил Дэвид, перебирая выжженный кусок своего костюма.

— Мы оба допустили ошибки, — кивнула Катализатор. — Ты, конечно, больше меня.

— Ммм.

— Я имею в виду, мне приходилось сдерживаться всё время! Ты знаешь, как это тяжело, просто не сплющивать людей? — воскликнула она, звуча почти возмущённой, что она была такой могущественной.

— На самом деле, я знаю, — ответил Дэвид, цепляясь за возможность соединиться с девушкой. — В моих ранних днях, прежде чем я хорошо разобрался в своих силах, большинство моих захватов были довольно жёсткими. Контроль никогда не прост, но это как стоит того, так и необходимо.

Он очистил себя и направился к ней.

— Я заметил, что большинство твоих атак были бы смертельны для не-Бугаёв. Я предлагаю, чтобы ты поработала на разных способах использования своей силы, таких, как мягкие разборки, в качестве возможности.

— Шелкопряд говорит мне это всё время. Я обычно просто использую бетон, — пожала плечами Катализатор, — но я не хотела сломать стены. Они кажутся важными для всего «удерживания горы над нами» процесса.

— Именно, — согласился Дэвид. — Но адаптация к обстоятельствам является частью умения. Рассматривай это своей домашней работой.

Катализатор кивнула, к счастью, на этот раз серьёзно.

— Хорошо. На данный момент, я думаю, что время тебе направляться домой, — Дэвид одарил девушку нерешительным похлопыванием по плечу и одобряющей улыбкой. — Увидимся с тобой здесь на следующей неделе.

— Конечно, тренер, увидимся через неделю, — Катализатор помахала в сторону потолка, и семтекс растворился в воздухе. — Дверь в Броктон-Бей.

Она исчезла в разрыве в пространстве, и Дэвид наблюдал, пока портал закрывался.

Ты должен был видеть своё лицо, сказала Катализатор. Она могла видеть через его маску. Очевидно, в ретроспективе, но она находилась в комнате с Александрией.

Катализатор не узнала главного директора Протектората, или её это просто не заботило?

Честно, это могло быть любое.

У Ребекки случится припадок истерики.

Но… за исключением проблем безопасности, девушка была идеальна. Он мог иметь дело с мятежной и независимой. Это ожидалось от её возраста и уровня силы. Что было важно, это уважение.

Дэвид ощущал, что он заработал его у неё сегодня. Он мог ошибаться, но девушка не была особенно вкрадчивой. Он узнает наверняка в последующие недели.

Он мог тренировать её. Он мог научить её каждому трюку, который узнал. Он превратит её в героя, в котором нуждалось человечество для выживания. У неё имелась сила, теперь, ей просто требовались техника и терпение. Чёрт, её единственной реальной проблемой являлась самонадеянность.

Это изменится со временем, он был уверен. Это являлось уроком, который выучивали все герои, в конце концов. Она выучит, и выучит хорошо. Он убедится в этом. Величие присутствовало в Катализатор, спрятанное за стенами сарказма и ненормативной лексикой. Дэвид мог найти его, он точно найдёт его, он выкопает его своими голыми руками, если понадобится.

Величие присутствовало в Катализатор.

Ей просто требовался кто-то, чтобы бросить ей вызов.

Лиза устала. Забудьте об этом, она находилась далеко за гранью усталости. Она упала прямиком с горы истощения, разбилась через дерево утомления и врезалась лицом прямиком в летаргию. Чёрт, она так устала. После того, как закончит разбираться с пиар-бредом, она собиралась отсыпаться год.

Апартаменты Джаи оказались захвачены в качестве базы операций Авангарда. Непрофессионально, конечно, но, честно говоря, Лизе на данный момент было наплевать. Тот факт, что ужасный беспорядок мог причинить неудобство Джае, являлся просто бонусом.

И что за беспорядок это был. Письма от фанатов и различных СМИ, предложения работы, случайные запросы — если вы могли написать это на бумаге, у Лизы, наверное, всё это было в комнате. И её работой являлось разбираться с этим.

Очаровательно.

Она находилась примерно в двух порнографических фото от сбрасывания всей кучи в щеподробилку. Она даже не начала просматривать голосовые сообщения.

Лязг у входной двери Джаи предупредил, что кто-то пришел. Тейлор вошла в комнату, пряча в карман свой запасной ключ и выглядя ощутимо раздражённой. Её взгляд встретился с взглядом Лизы, и раздражение на её лице исчезло, вместо этого мелькнув с полудюжиной вариаций веселья, пока она с усилием сдерживала смех.

— Эй, Лиза, — произнесла Тейлор, лихорадочно дергая уголком рта, — ты выглядишь… измотанной.

Измотанная являлась точным описанием. Лиза едва спала больше нескольких часов со сражения с Левиафаном, и это было очевидно. Не из-за кошмаров, учтите, (она привыкала к ужасающему дерьму уже какое-то время к этому моменту), но скорее огромного количества работы, которую требовалось проделать. За прошедшие два дня она вычёркивала вещи со своего списка дел с той скоростью, которую кто-то мог найти у гиперактивной от кофеина колибри.

Скупить имущество, разрушенное во время атаки Левиафана, есть.

Вложить деньги в «геройские вещи», есть.

Создать веб-страницу Авангарда с контактной информацией, есть.

Зарегистрироваться в Протекторате, есть.

Забрать сто сорок три фунта почты, сброшенные у местной СКП для Авангарда ТОЛЬКО С ОДНОГО БРОКТОН-БЕЙ, есть.

Рассортировать огромную кучу почты, В ПРОЦЕССЕ.

Не говоря о том, что Лизе всё ещё требовалось работать над тем, чтобы сделать Джаю политически корректной. Каким-то образом. Та не могла бойкотировать репортёров вечно, и, когда кто-то, наконец, сумеет приставить камеру к лицу Джаи, Лизе требовалось иметь готовый пуленепробиваемый сценарий для чтения воинственной девушкой.

В общем, Лиза была замучена до изнеможения и заинтересована в любом оправдании для откладывания дел.

— Тейлор! — воскликнула она энергичным голосом. — Какой замечательный сюрприз! Я считала, что ты проводила время со своим отцом?

— Я проводила, — ответила Тейлор, её лицо немного потемнело. — Впрочем, мы немного поспорили, так что я пришла сюда.

— Ох, чёрт. Ты хочешь поговорить об этом? — Спаси меня от этой скуки, Тейлор. Лиза огляделась вокруг в поисках пустого места. Нежное подталкивание свалило стопку бумаг с дивана.

Тейлор оглядела катастрофу, что представляла собой комната Катализатор. Скептицизм в её тоне был хорошо заметен.

— Ты выглядишь довольно занятой. Я не хочу навязываться...

— Нет! — Лиза отчаянно подтащила Тейлор к дивану. — Во что бы то ни стало, навяжись!

— Ладно, ладно, просто, успокойся. — Тейлор плюхнулась и тут же оказалась поглощена диваном Лизы. — Охх, — уютная мягкость обернулась вокруг неё, словно зефирное одеяло.

Лиза очень завидовала.

И была голодна.

Она сфокусировалась на этих ощущениях. Они действовали, словно балласты, удерживая её на плаву в метафорическом океане лишения сна. Если она позволит своему вниманию ускользнуть, то она опустится на дно, упадёт в мрачные глубины сна без сновидений. Ей требовалось сфокусироваться, или что-то, чтобы...

Тейлор говорила.

— ...и он слушает те ток-шоу, которые просто действительно негативны. Это не похоже на него. Я думаю, что атака Барыг потрясла его больше, чем он хочет признавать. Он продолжает, ну, тонко намекать, что мы можем себе позволить сменить города, будто это что-то, чего я бы вообще захотела!

— Он просто напуган, — сказала Лиза, сонно проконсультировавшись со своей силой. — Он осознал, что не может защитить тебя, так что он выполняет следующее лучшее действие.

— Ага, поскольку я каким-то образом буду в большей безопасности вдали от Джаи, — Тейлор закатила глаза.

— В некотором роде это может быть так, — напомнила Лиза. — Джая, она теперь цель. Просто то, что мы являемся её товарищами по команде, тоже делает нас целями. Я составляла планы, чтобы защитить нас лучше, и я думаю, что у Джаи имеется немного своих собственных идей, но риск всегда будет.

Тейлор кивнула, кривясь.

— Он тоже упоминал это. Он сказал... — она на мгновение сделала паузу, обхватывая себя руками, — он сказал, что вам не нужна я для Авангарда, что было бы лучше, если бы я оставила его вам двоим. Он сказал, что я могу сделать столько же хорошего в менее опасном городе.

— Это... что? — Лиза моргнула несколько раз от сущей неточности этого заявления. — Это просто даже не близко к правде. Мы абсолютно нуждаемся в тебе, если эта команда собирается куда-нибудь двигаться.

Тейлор пожала плечами, говоря:

— Тебе не нужно лгать мне, Лиза. Я нигде не настолько могущественна, как Джая, и я нигде не настолько хороша в управлении вещами, как ты. Я знаю, что я не столь полезна, всё в порядке.

— Дело не в этом! — произнесла Лиза, топнув ногами от бессилия. Этот пункт являлся необходимым для понимания Тейлор. Если она сбежит, то Лиза застрянет со всей этой работой одна. — Как ты думаешь, что именно мы бы с Джаей сделали, с силой, что у неё есть, с богатством, что я накопила, если бы тебя не было рядом?

Она выбросила обе руки в воздух, словно горящий энтузиазмом рефери.

— Ничего! Ничего полезного или конструктивного, по крайней мере! Я не способна подталкивать Джаю к совершению хороших поступков сама. Я не такой человек, и у нас нет таких отношений.

— Эта вся, знаешь, — Лиза обвела рукой комнату, стопки писем, сложенные до потолка, — героическая штука, мы бы не стали заниматься ею без тебя. Мы не можем заниматься ею без тебя. Джая, она в действительности не осознаёт альтруизм. Она, наверное, вычистила бы части города от явного раздражения, но ничего в центре внимания. И я была бы, может быть, не счастлива, но довольна управлением остатками организации Выверта. Это твоё шоу, Тейлор. Джая и я, мы твои друзья, и мы поможем тебе, но нам требуешься ты, чтобы давать нам направление. Что это, чего ты хочешь добиться?

Тейлор состроила гримасу.

— Я знаю, что Джая с самого начала не была особенно заинтересована в этом, но она была в последнее время так оптимистично настроена по поводу рекламы. Я просто... ну, я считала, что она, возможно, изменила своё мнение в какой-то момент.

Лиза смахнула остальную часть беспорядка с дивана. Листы расплескались по земле, оседая в разбросанной куче. Она села. Охх, он такой уютный.

— Она задалась целью сейчас. Я задалась. Я имею в виду, ты считаешь, что я стала бы заниматься этим, — слабый, размашистый жест, почти опрокинувший очередную кучу писем, — если бы это было не так? Но тебе следует быть лидером в этом. Тебе не следует ждать, пока Джая станет лидером, поскольку она не может, не конструктивно, по крайней мере, и тебе не следует ждать, пока стану лидером я, поскольку я не собираюсь. Я подвергаюсь достаточному стрессу, просто имея дело с прессой.

Лиза наклонилась, обхватывая Тейлор в свободном полуобъятии. Лицо блондинки вдавилось в плечо Тейлор, её слова звучали сонным бормотанием.

— Мы не разозлимся. Мы не будем считать, что ты, я не знаю, узурпировала нашу власть или что-нибудь. И не то чтобы ты не заставляла Джаю заниматься чем-нибудь ранее. Так что. Чего ты хочешь?

— Это другое, — голос Тейлор звучал тихо, нерешительно. Ему не хватало уверенности, которой, Лиза знала, он мог обладать. — Я хочу… я всегда хотела быть героем, знаешь? Я считала, что буду, словно Александрия, летать повсюду и пинать плохих парней. Так что, когда я получила силы... быть героем, это просто казалось правильной вещью для выполнения. Я никогда в действительности не продумывала дальше этого. И это было великолепно. Действительно великолепно. Я считала, что мы изменяли ситуацию. Но я не могу прекратить чувствовать, будто...

Пауза, слабый вдох. Медленный старт, но слова выливались с растущим рвением.

— Я хочу помогать. Я хочу, чтобы этот... этот глупый мир имел смысл. Существуют вещи, которые просто, они просто не верны, и это так очевидно, и никто ничего не делает. И, ладно, может быть, хорошие парни просто не имеют... я не знаю, ресурсов, или силы, или грёбаного разрешения, чтобы сделать что-то, но просто ощущается, словно игра чисел, где люди, хорошие люди, которые просто пытаются жить, предаются, и я хочу, чтобы это прекратилось!

Она встала, вырываясь из объятий Лизы, и начала ходить по комнате. Каждое злое слово подчёркивалось взбешённым жестом руки. Она проводила свою тираду, словно оркестр.

— Папа продолжает смотреть все эти новостные сообщения, этих экспертов в телевизоре, которые продолжают говорить о том, насколько плохи станут вещи, насколько опасно станет нахождение Джаи в городе. Говорят о том, как сильные кейпы привлекаются сильными кейпами, и... и как новые злодеи и новые банды придут сюда, чтобы заполнить дыры, и затем вещи вернутся обратно к тому, как они были, будто ничего, что произошло, вообще не имело значения!

Тейлор провела руками по волосам, сжимая корни в досаде, тёмные локоны осыпались каскадом по её лицу.

— И худшая часть, худшая часть состоит в том, что я думаю, что они правы. Эти... эти злодеи, это словно, словно Толкач, и Скрип, и Сочник, они не думают, их не заботит, что они разрушают жизни... или, или, может быть, они считают, что они неуязвимы, или недосягаемы, или просто выше всех остальных. Я имею в виду, Джая убила чёртового Губителя! И, и что? Эти люди просто собираются показаться и попытаются сразиться с ней? Начать новую банду, или, или убьют нескольких гражданских, чтобы привлечь её внимание? Может быть, вызовут её на дуэль, или что-нибудь равнозначно психованное?

Тейлор прекратила ходить по комнате, разжимая руки и сердито выдыхая. Она посмотрела на Лизу, выражение её лица исказилось в мольбе.

— Как... как вы вообще разбираетесь с этим? Как вы можете прекратить это? Вот чего я хочу. Я хочу, чтобы это прекратилось. Мы, мы победили, — она указала жестом между собой и Лизой. — Мы, и Новая Волна, и СКП, мы победили, мы побили злодеев. Они все исчезли! Почему они просто не останутся исчезнувшими?!

Она снова упала на диван, тяжело дыша от напряжения и злости.

— Это то, чего я хочу.

Лиза мягко, очень мягко наклонилась вперёд и положила руку на спину Тейлор. Она улыбнулась младшей девушке, успокаивающе поглаживая спину рукой.

— Знаешь, — начала Лиза, говоря медленно и с большой осторожностью, — мы не сможем исправить весь мир. Даже Джая не сможет сделать этого.

— Она не станет делать этого, даже если бы могла, — проворчала Тейлор, усаживаясь в более расслабленную позу. — Слишком ленивая.

— Это правда.

— Всё в порядке. Думаю, я смогу жить с этим. Не будет честно заставлять заниматься этим в любом случае.

— М-мхм-м.

— Просто город тогда, — произнесла Тейлор с убеждённостью. — Мы сможем исправить город, исправить его идеально и удержать его таким образом.

Она развернулась к Лизе, полное надежд выражение осветило её лицо.

— Это то, что сделает Авангард. Мы сделаем Броктон-Бей примером для следования всеми остальными. Мы покажем всем, что это может быть сделано. Тогда, может быть, вещи станут лучше.

Отлично справилась. Работа выполнена, друг успокоен, Лиза стекла обратно в диван. Солнце находилось высоко в небе, и луч света нагревал её ноги до идеальной температуры для дневного сна.

— Ага, — пробормотала Лиза, закрывая глаза и уплывая. — Может быть, они станут.

Одним облачным вечером Алек обнаружил себя заходившим в грязный бар. В большинстве случаев он бы не покинул свой удобный маленький дом, если бы только не нуждался в продуктах, и даже тогда лишь для того, чтобы заплатить парню, который доставлял его продукты, но сегодня обещало быть даже более весёлым, чем отдых перед телевизором.

«Сомерс Рок» являлось названием бара: грязная, затхлая, уродливая штуковина с плохим освещением и ещё более плохим обслуживанием. Теперь, когда Алек подумал об этом, как и Броктон-Бей. Может быть, это специально? Может быть, наполовину отчищенная грязь на стенах на самом деле отражала преступный элемент города и их постоянное сражение против метаморфической губки Протектората. Ох, и освещение! Освещение, древнее и обветшалое, представляло угасавшую надежду города, охваченного внутренней тьмой человечества. Возможно, ужасное пиво являлось каким-то аналогом к умирающей экономике...

Нет. Нет, это глупо. Весь этот сценарий глуп. А бар просто свалка.

Алек занял сиденье у дальнего стола, вытягивая ноги по всему дивану и опираясь на стену. Здание было наполнено людьми в эксцентричных костюмах, большинства из которых он не знал. Это нормально. Ему просто придётся угадать их имена.

Сидевшими впереди и в центре бара являлись узнаваемые лица: Трещина заметно выделялась, одетая в своё лишённое стиля защитное снаряжение, с Человеком-Улиткой рядом с ней. Остальная часть её отряда собралась в углу: Оранжевый Парень, Психованная Девчонка, Служанка Клевера и Плюющаяся Огнём, — все разделяли круглую кабинку. Сочник был там, впереди, бронированный старыми газетами и грязью; он, наверное, представлял то, что осталось от Барыг, и каким-то образом рядом с ним находилась девчонка из Звонка. Алек также вспомнил Цирк, праздношатающуюся по комнате, одетую в красное с золотым и покрытую бубенцами. Убер и Элит находились в другом углу, шептавшиеся друг с другом и бесполезно проводившие время.

Дверь скрипнула, и влетела Чистота. Она выдавала больше света, чем само здание, даже после того, как сбавила своё свечение и скользнула на своё место в баре. Отила последовала немедленно позади неё, с опущенной вниз головой и смирением.

Алек потянул за торчавшую нить своей кофты, убивая время, пока не настал его черёд эффектно появляться. Время приближалось, и большинство главных игроков прибыло.

Дверь открылась вновь, и знакомое лицо вошло внутрь. Рейчел впилась взглядом в комнату, оскаливаясь на злодеев, прежде чем заметить Алека и нахмуриться особенно сердито. Она направилась к нему в любом случае, её маленькая одноглазая собака вошла с ней, плетясь у её ног.

— Эй, Рейч! — позвал Алек, отчаянно махая рукой взад и вперёд. Девушка еще больше нахмурилась, но всё равно села за его стол, скользнув на диван под таким углом, что тот поставил её как можно дальше от него. Тото, Чудопёс, лёг у её ног.

Алек улыбнулся, отворачиваясь от неё, чтобы встретиться взглядами со Стимпанковым Железным Человеком на диване рядом с собой.

— Мы лучшие друзья, я и она.

Железный Человек неловко отодвинулся от его внезапных слов, так что он засчитал ту беседу успешной.

Дверь скрипнула, открываясь, и трое новичков зашли с важным видом. Их костюмы были ужасно острыми — с острыми зубами, и острыми костями, и острыми частичками мумий, нашитыми по всей их одежде, словно фетишистское модное заявление. Они двинулись в сторону бара, но лишь после того, как каждый член одарил комнату презрительной усмешкой. Трещина слегка застыла при их приближении, и Алек заметил, как напряглись мышцы Чистоты. Несколько других ничтожеств заметили незнакомцев и нервно сдвинулись. Большая игра, в таком случае?

Официант пронёсся мимо, а Трещина ввязалась в гляделки с новоприбывшими, и Алек воспользовался моментом, чтобы заказать напиток. Он хотел что-нибудь потягивать, пока наблюдает за драмой.

— Анимос. Я не осознавала, что Зубы находились в городе, — Трещина обратилась к человеку, находившемуся ближе всего к ней, с большей любезностью, чем Алек ожидал, учитывая ярко выраженный хмурый взгляд, что был у Человека-Улитки позади неё.

Мужчина покачал головой, частицы костей и зубов дрожали в его волосах при движении. Его маска была вырезана из черепа животного и оставляла рот открытым. Он улыбнулся ей, зубы и губы были окрашены грубой чёрной боевой раскраской.

— Боюсь, это просто мы, Тре. Кутёж, Раздражитель и я хотели съездить на маленькую поездку: проверить, как дела в Броктоне, осмотреть достопримечательности, встретиться с местными, знаешь, туристические вещи. Затем мы вбежали в этого очаровательного миньона, который сказал, что здесь проходит вечеринка, и, ну, мы просто должны были завалиться на неё.

Кулак Трещины сжался, но лишь на мгновение. Бар был тих, и все взгляды на ней, ожидая ответа. Она соскользнула с барного стула, повернувшись спиной к острым людям, и обернулась к собравшимся кейпам.

— Вы все знаете, почему мы здесь. АПП с Империей пали, и больше чем половина морально податливых кейпов в городе либо мертвы, или в тюрьме, — начала Трещина, и Алек ощутил фантомный стук на плече. Он улыбнулся, напряг свою силу, и...

...открыл глаза. Катализатор стояла рядом с ним, лицом к потрёпанному экстерьеру «Сомерс Рок». Она улыбнулась ему и кивнула, и он направился в сторону двери.

Внутри Трещина всё ещё говорила:

— ...теперь превзойдены героями. Если мы привлечём слишком много внимания, если кто-то начнёт войну за захват территории, молот упадёт на всех нас. Нам требуется поговорить о распределении территории таким образом, что не включает...

— Территория отходит сильнейшим, — прервал Анимос, злобно смотря на Трещину. — По крайней мере, так это происходит там, откуда я прибыл. Броктон-Бей стал столь слаб, что вам приходится передавать его, словно конфетку на Хэллоуин? И не всё ли тебе равно? Ты даже не контролируешь территорию.

Трещина рассматривала его мгновение, по-видимому, решив, что его вопрос разумен.

— Ситуация неустойчивая. Не осталось никаких больших банд; никаких групп для обвинения героев, когда всё пойдёт не так. Мы все будем окрашены в один свет. Я отказываюсь быть помеченной, как проблема, решаемая героями, просто потому, что кто-то оказался слишком ленив, чтобы подумать о последствиях их...

Алек просунулся через дверь, ломая дерево и распахивая её. Он забрёл внутрь, руки по бокам, торс обнажён, спина прямая. Он двинулся прямиком к бару, в сторону сидений Силы, и опустился на усиленный табурет в центре, рядом со стремительно светлевшей Чистотой. В баре стало тихо, и даже Острая Банда замерла на своих сиденьях.

— Лун, — произнесла, затаив дыхание, Трещина, что-то между замешательством и неверием звучало в её тоне. — Ты жив?

— Жив, что очевидно, — ответил Алек, кривя голосовые связки Луна, чтобы создать более глубокий рокот, чем обычно. — Я являлся пленником с тех пор, как моя территория была разрушена.

— Пленником, — повторила Трещина, глядя на свою банду в угловой кабинке. Они начали подниматься, перемещаясь тихо, но быстро. — Кого, могу я спросить? — Теперь она отступала. Её голос и поза кричали о ком-то, кто соединял факты и отчаянно надеялся, что она ошибалась. Остальные кейпы в баре нервно двигались, в замешательстве, но настороженные.

— Её, — Алек указал рукой Луна в сторону входа, в сторону Катализатор, стоявшую в дверном проёме. Она носила толстовку с капюшоном поверх падавшего свободными складками платья и лосин, с тяжёлыми боевыми ботинками на ногах. Это было видом кого-то, кто знал с уверенностью, что они не имели никакого чувства моды, тем не менее, не будут раскритикованы в любом случае. Действительно, единственными подсказками о её личности являлись маска с яркими синими линиями, кружившими у границы, и её волосы, прочерченные совпадавшим синим и подобранные в длинный хвост.

Бару потребовалось около пяти секунд, чтобы осознать эти детали, после чего даже звук дыхания прекратился. Даже сияние Чистоты почти исчезло. Если появление Луна принесло тишину, Катализатор принесла молчание.

Она двинулась по бару, медленно перемещаясь вперёд, будто вынуждая всех присутствовавших к действиям. Это улыбка на её лице, в действительности, что являлось самым нервировавшим. Та была широкой, почти слишком широкой, чтобы считаться естественной, и сверкала зубами. Что-то между улыбкой и рыком, и предназначенная для передачи обоих. Она подошла к Трещине, язык тела старшего кейпа сменился между полудюжиной вариаций боя и побега, прежде чем принять контролируемую стойку, когда Катализатор остановилась на расстоянии всего фута.

— Привет, — прощебетала Катализатор. Её голос напомнил Алеку первый раз, как они встретились, её радостное хвастовство над искалеченным телом Луна. Человек-Улитка побледнел почти на четыре оттенка, но встал позади своего босса в практически суицидальной форме поддержки.

— Катализатор, — произнесла Трещина очень ровным голосом, — это нейтральная зона. Ты не найдёшь здесь никаких нарушений закона.

— Так ты новое горячее дерьмо в городе? — Анимос спрыгнул с табуретки, с голодным взглядом на лице. — Я видел труп Левиафана после того, как ты убила его. Жестоко, мне понравилось это. Ты отлично сработаешься с Зубами, дев...

Взгляд Катализатор двинулся в его сторону, и его голос затих, даже когда его рот продолжил двигаться. Он прекратил мгновение спустя, глаза удивлённо расширились, и взгляд Катализатор переместился обратно к Трещине.

— Я перестану тебе надоедать через минуту. Мне просто требуется время сказать, — произнесла Катализатор, улыбка не покидала её лица.

Трещина, казалось, закалила себя, затем сделала длинный шаг назад.

— Конечно. Прошу, — произнесла она, изображая Катализатор уважительный поклон.

— Ох, ты мне нравишься, — промурлыкала Катализатор, и Трещина явно сдержала дрожь. Девушка, которая убила Левиафана, воспользовалась мгновением, чтобы просканировать комнату. Её взгляд скользнул по большинству кейпов, задерживаясь здесь и там на краткие мгновения, пока не упал на Рейчел. Пара уставилась друг на друга на мгновение, прежде чем Рейчел резко втянула воздух и покорно опустила взгляд. Катализатор, казалось, одобрила это, счастливо напевая про себя, пока завершала своё исследование.

— У меня имелся разговор со своей командой ранее на этой неделе, и мы пришли к нескольким заключениям, — внезапно начала Катализатор, заставляя нескольких кейпов подпрыгнуть в своих местах. — Завтра Авангард проведёт пресс-конференцию. Темой будет кое-что, что воздействует на вас всех, так что я посчитала, что будет лишь честно, если вы услышите это от меня первыми.

Она огляделась вокруг с ожиданием, каким-то образом предполагая, что её заявление требовало ответа. Алек помог ей.

— Услышим что? — спросил он, достаточно громко, чтобы ясно быть услышанным. Рейчел уставилась на него, как на сумасшедшего.

— Рада, что ты спросил! — Катализатор щёлкнула пальцами и указала на Алека. Он подмигнул ей в ответ, и остальная часть бара присоединилась к Рейчел во взглядах. — С завтрашнего вечера злодеи запрещены в Броктон-Бей. Это значит, если у вас есть суперсилы, и вы используете те силы, чтобы совершать преступления, вы не приветствуетесь здесь. Хотите жить в моём городе? Вы бродяга, герой или ничего. Вы хотите оставаться злодеем? Вы уходите.

— Ага, ну, что, если мы не уйдём? — выкрикнул Алек своим самым жалобным тоном. Стимпанковый Железный Человек сдвинулся неловко, будто бы он скорее сидел бы где-нибудь ещё.

— Замечательный вопрос! — кивнула Катализатор одобрительно. Она отвернулась от него, указывая пальцем на Луна. Алек двинулся сбоку от неё и опустился на колени, размер Луна поставил его как раз ниже уровня глаз даже во время коленопреклонения. Катализатор жёстко хлопнула по лицу Луна несколько раз, вызывая шлёпающие звуки на его коже.

— Это Лун, как вы все знаете, — объявила она комнате. — Некоторое время назад он создал много шума и разбудил меня ото сна. Он сделал несколько других вещей. Я уверена, все вы смотрите новости, но это первое, что здесь важно. — Она посмотрела вниз на Луна и взъерошила его волосы. — Скажи им, что я сделала с тобой, Кента.

— Ты сбила меня с неба, — ответил Алек ртом Луна, — ты затащила меня под землю и сломала моё тело. Затем ты привязала меня к столу и сорвала плоть с моих костей. Ты проделала это четыре сотни и тридцать шесть раз, пока я не прекратил бороться, — голос Луна прекратил раздаваться по комнате, и стало можно бы услышать падение булавки в тишине.

Отилу вырвало за стойкой бара, она испуганно всхлипывала от ломки и отчаянно протиснулась подальше. Чистота успокоила младшую девушку в своих руках, смотря, покачиваясь, на Катализатор. Трещина была напряжена, словно витая пружина, одной рукой она накрыла руку Человека-Улитки на её плече. Убер и Элит провели короткий, тихий разговор, прежде чем беспокойно устроиться на своих сидениях. Острая Банда прилагали усилия, чтобы совпасть с жуткой улыбкой Катализатор, и женщина выступила вперёд из группы. Она была одета похоже на Анимоса, с черепами и частями мумифицированных людей, украшавшими её неряшливые волосы. Её боевая раскраска была тёмно-красной, цвета крови, и растекалась по её рту и шее.

— Это вызов! Фантастично! — прокричала она, хлопая руками с радостью. — Ты действительно считаешь, что можешь побить всех желающих, э? Я скажу это теперь, Зубы не отступают. Я действительно надеюсь, что ты не просто пустозвонка, поскольку это не будем просто мы. Падшие точно придут за твоей головой. Ты убила их бога, в конце концов. А Элита? Самая большая группа злодеев в стране? Думаешь, они позволят вызову, вроде этого, стоять? Чёрт, может быть, даже Янбань! Они пытались похитить Мясника год или около того назад, но мы отправили их упакованными! Могу поспорить, что они придут за тобой тоже.

Катализатор ждала, пока та прекратит говорить, затем развернулась к Трещине.

— Что это, и почему это намекает мне? — спросила она, указывая большим пальцем в сторону Девушки-Череп.

— Я Геморрагия, — ответила Девушка-Череп вместо Трещины, — и я предупреждаю тебя из уважения к твоей силе. Если ты считаешь, что сможешь сразиться с Зубами, ты будешь удивлена. Мясник не проигрывает.

— Почему кто-либо вообще говорит с этими идиотами? — пробормотала Катализатор. Она отвернулась от Геморрагии, полностью игнорируя оскорблённый вид женщины, и двинулась в сторону выхода. — На этом всё, ребят. Поговорите между собой и решите, что вы хотите делать, но побыстрее. Приходите завтра, это будет совершенно новый мир.

— Ох, и последнее, — Катализатор остановилась у двери и бросила взгляд через плечо, — я не могу говорить за СКП, но меня совершенно не заботит то, чем вы занимаетесь где-то ещё. Если вы не создаёте проблем в моём городе, вы не удостоитесь моего внимания, — её взгляд упал на Рейчел, затем на Трещину, — до тех пор, пока вы не сделаете ничего слишком упоротого, полагаю.

— И кто решает это? Ты? — спросила Трещина холодным и контролируемым голосом.

Катализатор пожала плечами, но её кривая ухмылка была достаточным ответом.

Трещина покачала головой.

— Нет, мы уйдём. Я не буду заключённой в своём собственном доме, ожидая, пока Дамоклов меч упадёт по твоей прихоти. Не стану и жить в городе, что станет боевой зоной, когда ты встретишься с кейпом, с которым не сможешь справиться. Никто не непогрешим.

— Делай как знаешь, — ответила Катализатор, одаривая её одним ленивым взмахом. Она отвернулась от собравшихся кейпов и вышла за дверь. Алек подождал мгновение, прежде чем отправить Луна вслед за ней.

Тишина в баре продержалась ещё несколько мгновений, затем взорвалась пандемониумом. Голоса усиливались, споры зарождались, альянсы заключались и немедленно предавались.

Официантка принесла Алеку напиток, и он сделал глоток, наблюдая за шоу. Жизнь была хороша.

Тейлор нетерпеливо ёрзала, разглаживая складки на своём костюме в бесчисленный раз. Она взглянула на часы на стене, дважды проверяя время. Пять минут до начала. Быстрое и буквальное сканирование спальни жучками показало, что Лиза всё ещё крепко спала, тихо посапывая, пара больших наушников закрывала её уши. Она, скорее всего, будет спать ещё несколько часов, если не оставшуюся часть дня.

Тейлор поручила очередной дюжине тараканов расчистить захламлённую квартиру, маленькие рюкзаки из шёлка позволяли им перетаскивать бумаги по комнате на своих спинах или тянуть за собой на тонких верёвках. Если повезёт, место будет чистым к тому времени, когда прибудет её гость. Лиза говорила с Панацеей днём ранее, вырабатывая детали этой маленькой встречи.

Джая бегала где-то по городу, занимаясь тем, что она называла «окончательной подготовкой» для пресс-конференции, которую они проведут завтра. Лиза провозгласила незадолго до того, как отключиться, что Джая требовалась где угодно, кроме как в своих апартаментах, когда прибудет Эми Даллон. Это являлось разумным требованием. Джая представлялась слишком сильной и слишком странной большинству людей, даже сама девушка признавала это. Так что она ушла, но лишь после того, как передала Тейлор список пожеланий о вещах, которые попросить у целителя; список, который здравый смысл Тейлор сказал осторожно отредактировать. По какой-то причине, Тейлор не считала, что Панацея будет немедленно расположена на то, чтобы сделать всех текущих и будущих членов Авангарда пуленепробиваемыми или дать им супер-силу. Список становился лишь странней оттуда. Почему Джая хотела Жука-Фольксваген, и почему она считала, что Панацея могла создать такового из насекомых? Вопросы на будущее, предполагала Тейлор.

Осталось две минуты. Мухи жужжали у входов в здание, отмечая входивших и выходивших людей. Это успокаивало: простое, повторяющееся упражнение, чтобы успокоить нервы, чтобы успокоить себя. Она могла сделать это. Она не рекрутировала, или не брала интервью, или не выбивала никаких конкретных сделок. Это будет простой, непринуждённой беседой с самым известным целителем на планете о, может быть, возможно, связи с Авангардом в будущем, ну, пожалуйста.

Тейлор снова потянула свой костюм. Она была счастлива с ним, c защитой, что он предлагал, но не могла не ощутить неловкости, нося его внутри апартаментов подруги. Действительно, встретить её здесь вообще ощущалось неестественно, но у них не было так уж много вариантов. Лиза сказала что-то о владении собственностью где-то ещё, но ничего не подходило для такого рода встречи. Пока нет, по крайней мере. Тем временем Тейлор сделает всё возможное, чтобы позволить Панацее чувствовать себя уютно и желанно. С этим в мыслях, нижняя часть её маски была удалена для этой встречи — это оставляло рот открытым и позволяло выражениям лица показываться. Это не являлось большой уступкой, учитывая практически анти-геройскую эстетику дизайна костюма, но это могло смягчить общее воздействие. Тейлор пришла эта идея самой.

Девушка вышла из лифта на этаже Тейлор и пошла в сторону апартаментов Джаи. Её телосложение подходило Эми Даллон, но она не была одета в знаменитую робу целителя с капюшоном. Несколько мух устроилось во вьющихся каштановых волосах, пока девушка остановилась снаружи апартаментов Джаи. Тейлор тихо подошла к глазку, смотря через него, пока девушка вытаскивала смятую визитную карточку и хмурилась. Апартаменты, скорее всего, не являлись тем, что она ожидала, даже такие высококлассные, как эти. Лиза явно любила роскошь. Между по-видимому сумасшедшими деньгами Выверта и способностью Джаи буквально создавать золото (что-то, что Тейлор всё ещё не могла переварить), Авангард никогда не будет ощущать недостатка в ресурсах.

Лицо девушки поднялось, и Тейлор впервые увидела Эми Даллон.

Та выглядела дерьмово. Глаза налиты кровью, видимые даже через крошечный глазок, и тёмные круги под ними. Она выглядела удивительно похоже на то, что представляла собой Лиза лишь несколько часов назад. Её одежда была более формальной, чем Тейлор ожидала. Причудливый жилет поверх застёгнутой на пуговицы блузки, заправленной в чёрные брюки. Одежда была явно высокого качества, впрочем, девушка выглядела в ней неловкой. Тейлор наблюдала, как та хмурилась в сторону номера апартаментов, переводя взгляд вниз вновь, чтобы дважды проверить там, где, как предполагала Тейлор, девушка имела написанный адрес Авангарда. Она, казалось, почти распаляла себя, качая головой вверх и вниз и бормоча что-то, что жуки в её волосах не могли понять. Уверенность Тейлор росла с каждым отчаянным движением, что выполняла девушка.

Это не светская красавица, вроде Лизы, не будет ожидаться никаких тонких игр разума или не придётся уклоняться ни от каких словесных ловушек. Как и не шаровой таран, вроде Джаи, который со счастьем ухватит контроль за разговором, если получит и половину шанса. Нет, этой девушке была совершенно неуютна сама идея о встрече с незнакомцем. Тейлор хорошо знала это ощущение , и это являлось её работой — помочь девушке ощутить себя долгожданной. Держа это в мыслях, Тейлор дала команду жукам в апартаментах разбегаться, пряча их внутри вентиляционных отверстий, и выдвижных ящиков, и мебели.

Очистив комнату, Тейлор открыла замок и распахнула дверь.

— Привет! — произнесла она как можно более радостно, широко улыбаясь. Панацея замерла, словно олень в свете фар, её взгляд быстро просканировал костюм Тейлор, и она явно пришла к нескольким ложным выводам.

— Я Шелкопряд, член Авангарда, — быстро произнесла Тейлор, сражаясь с желанием упасть. — Фиделис сейчас отдыхает, так что я буду заниматься твоей встречей.

Тейлор протянула руку в перчатке, всё ещё поддерживая улыбку.

— Это честь, встретиться с тобой.

Шок на лице Панацеи медленно превратился в раздражение, возможно, на себя, или, возможно, Тейлор.

— Шелкопряд. Правильно, я слышала о тебе. Я Эми Даллон, иногда зовусь Панацея. Ты можешь звать меня Эми, — она взяла руку Тейлор, словно робот, будто практиковала это действие тысячу раз и всё ещё не особенно любила его. После неловкой паузы она отпустила, и Тейлор махнула ей внутрь.

Тейлор заняла кресло, указывая Эми занять диван. У Джаи имелась буквально лучшая мебель из существовавшей. Тейлор в тайне предполагала, что где-то там действовали какие-то силовые причуды, поскольку ничто не должно было быть таким уютным. Мягко пробормотанное «О Боже мой» от Эми, пока та садилась, лишь усилило ту веру.

Они обе воспользовались мгновением, чтобы насладиться мягкостью.

— Хорошо, к бизнесу! — произнесла Тейлор, хлопая в ладоши. — Судя по тому, что Фиделис сказала мне, ты подумывала о каком-то деловом партнёрстве с нами?

— Это, ух, точное, хоть и вводящее в заблуждение описание, — нерешительно ответила Эми. — Смотри, я... Недавно я решила, что мне требуется смена обстановки, так что я переезжаю из... ух... дома своих родителей. Тётя Сара, Леди Фотон, сказала, что я смогу жить с ней, если захочу, но я думаю, что хочу своё собственное место... просто... вдали от всего.

— Смена обстановки, — повторила Тейлор, кивая. — Ага, я поняла это. В таком случае, ты всё ещё с Новой Волной?

— А... ага, я всё ещё член Новой Волны. Тётя Сара чётко дала это понять, — Эми казалась почти находившейся в неудобстве от этого признания.

— Ладно тогда, — Тейлор сделала паузу. — Так где вступает в действие Авангард?

— Ну, — сказала Эми, растягивая слова, — когда пойдут слухи, что я живу сама, вдали от остальной своей команды, я окажусь немного раскрыта и... ну, честно говоря, я обеспокоена, что какой-нибудь идиот попытается украсть меня или убить. Моя репутация после клоновой штуки не та, что была ранее, и в мире множество глупых людей. — К чести Эми, её голос едва дрогнул, когда она промчалась по тому, что определённо являлось травматическим событием для неё. — Я считала, что, может быть, Авангард сможет выпустить публичное заявление, говоря, что я живу рядом с Катализатор, или, я не знаю, с одной из вас, или что-нибудь, и, в обмен, я предложу вам… что-нибудь. Я не знаю, на самом деле, что я могу сделать для вашей команды. В новостях говорилось, что Катализатор является биокинетиком, как и я, так что я не знаю, будет ли моё лечение таким уж полезным, но это актуально, если вы захотите этого. Я могу рекламировать вас, может быть? Я действительно не знаю.

Она застонала, обрывая всё более извилистую речь, и подняла руку, чтобы помассировать бровь.

— Извини. Я ужасна во всех этих переговорах. Мне никогда не приходилось заниматься этим ранее. Я просто... Смотри, Фиделис сказала, что у меня есть кое-что, что я могу предложить Авангарду, так что, если ты можешь просто сказать мне, что это, то было бы замечательно.

Тейлор моргнула, затем взглянула в сторону списка Джаи на столе и обратно в сторону Эми. Мысленная команда отправила четырёх тараканов ползти по столу. Эми дёрнулась от их появления, но казалась очарованной, как только они начали привязывать себя к бумаге. В идеальной синхронизации, они побежали, порхнув на короткое расстояние к Тейлор с её наградой вслед за ними на шёлковых нитях. Тейлор поймала список, мысленно отпустила тараканов и взглянула на первые несколько вещей в списке.

— Я контролирую насекомых, что очевидно, — отметила Тейлор, пока проверяла список по приемлемому запросу. — Главное, что мы надеемся получить от тебя, это модифицированных насекомых. Катализатор уверена, что ты можешь выполнить работу быстрее неё. Она сделала список, — Тейлор, крутанув, передала список, — вещей, которые она планирует создать, что она считает, что ты сможешь создать проще и лучше.

Эми стала очень, очень тихой. Её рот вытянулся в тонкую линию, превращаясь в оскал.

— Я не думаю, что это хорошая идея, — произнесла она спустя несколько секунд. — Люди достаточно параноидальны сейчас просто при нахождении рядом со мной. Если выяснится, что я создаю что-то...

— Катализатор со счастьем поставит это себе в заслугу, — прервала Тейлор. — Я знаю, что обычно это не очень хорошо, но Катализатор не заботит общественное мнение... ну... совсем, и это избавит тебя от публичной реакции. К тому же ты не будешь создавать никаких больших изменений. Она хочет создать что-нибудь, вроде модифицированных москитов, чтобы те смогли вводить транквилизаторы и подобное, или создать вид жуков, что транслирует сигнал, что я использую для своей силы, чтобы искусственно увеличить мой радиус. Ничего особо опасного или сумасшедшего, — после тщательного редактирования, по крайней мере.

Эми нахмурилась, но она, казалось, рассматривала предложение.

— Так я модифицирую определённых жуков, и я сама выбираю типы, что я создаю, а взамен вы предаёте огласке, что вы меня укрываете?

— Эр, нет, — неловко произнесла Тейлор, косясь на каракули в своих руках. — Взамен мы платим тебе десять тысяч долларов за партию жуков. Большинство тех, что мы используем, не живут очень долго, так что это должно быть стабильным доходом для тебя. Мы также можем выпустить какое-нибудь заявление, говорящее, что ты работаешь теперь вместе с нами, но напрямую говорить, что ты живёшь с одной из нас — затруднительно, поскольку у тебя нет тайны личности.

Тейлор закончила говорить, оторвала взгляд от списка, и обнаружила, что глаза Эми расширились, словно блюдца.

— Десять штук за партию? — пробормотала она, трясясь. — Это... я не знаю, смогу ли принять такое... Охренеть.

— Ты должна оспаривать цену вверх, Эми, — почувствовала себя обязанной сказать Тейлор.

Девушка сжала голову обеими руками, всё ещё держа глаза открытыми, продолжая бормотать. Её взгляд встретился с взглядом Тейлор, и она сумела выдохнуть:

— Это не может быть законно. Как вы планируете платить мне?

— Ох, это совершенно законно, — успокоила Тейлор, перелистывая список до конца, где Лиза написала несколько заметок. — Тут... ух... какая-то действительно сложная законная хренотень происходит, но ты будешь фактически независимым служащим, или оплачиваемым интерном, или кем-то, нанятым компанией, которой владеет Фиделис. Вау, законы кейпов в этой стране действительно чертовски сложны, — Тейлор внимательно изучила заметки Лизы, затем посмотрела на Эми. — Тебе есть шестнадцать, правильно? Ты можешь законно устраиваться на работу?

— Ага, — слабо кивнула Эми.

— Ну, вот и всё! — счастливо воскликнула Тейлор, всё шло так хорошо! — Всё отлично работает. Это значит, что мы заключаем сделку?

— Это... ух... ага, это звучит... подожди, нет! Что насчёт защиты? — пробормотала Эми, казалось, почти потрясённая предложением.

Тейлор нахмурилась, сдерживая желание прикусить губу.

— Мы можем, может быть, сказать что-то вроде: Авангард близко работает с Панацеей? Я, возможно, смогу убедить Катализатор ходить с тобой в больницы раз в неделю... месяц, раз в месяц, как проявление поддержки. Это покажет, что мы приглядываем за тобой, я думаю? Но, в действительности, я не думаю, что ты находишься в столь большой опасности, как ты думаешь.

Выражение лица Эми медленно вернулось к безразличному, и её голос выровнялся.

— Шелкопряд, я смотрю новости. Что-то вроде четверти города считает, что катастрофа с монстром Скитальцев является моей виной, — она, казалось, осознала что-то. — Что за чертовщина произошла со Случаем-53, в любом случае?

— Тюрьма после того, как Катализатор исправила её, — пренебрежительно сказала Тейлор. — Смотри, город скоро станет гораздо безопасней. У Авангарда большие планы.

— Какие планы? — спросила Эми, не впечатлённая.

— Большие, — повторила Тейлор, улыбаясь другой девушке. — Мы будет объявлять их завтра, но... — Тейлор взглянула на часы, затем на Эми. На её мешковатые глаза, и дорогую одежду, и одинокую позу. Она выглядела так далеко из своей зоны комфорта.

— Но, — повторила Тейлор медленно, идея формировалась в её мыслях, — время приближается к обеду, и я голодна. Хочешь сбегать и прихватить немного еды? Думаю, тут есть какая-то одежда, которая подойдёт тебе, если ты хочешь переодеться, и нахождение снаружи на публике со мной должно помочь ассоциировать тебя с Авангардом.

Эми нахмурилась.

— Да ладно, будет весело! — заканючила Тейлор.

Нахмуренность Эми превратилась в оскал.

Тейлор выбралась из своего уютного стула, становясь на ноги и потягиваясь. Она протянула руку Эми, одаривая её искренней улыбкой.

— Я заплачу, — объявила она.

Эми посмотрела на лицо Тейлор, затем на её руку. Очередной раз закатив глаза, она приняла предложенную конечность и поднялась на ноги. Тейлор потащила девушку к комоду, стараясь подражать своим лучшим подругам, мечтательно болтая об одежде, и еде, и счастливых вещах. Эми казалась более озадаченной, чем раздражённой, и Тейлор засчитала это как прогресс.

Однажды Джая встретила одинокую девушку и решила стать ей другом. Даже теперь это казалось прихотью, случайным добрым делом.

Пришёл черёд Тейлор отплатить за это.

Девушка в маске стояла перед подиумом, окружённая фотовспышками и микрофонами. На ее лице играла весёлая улыбка, а слова были пронизаны уверенностью.

«Я счастлива объявить, что с сегодняшнего дня преступления паралюдей больше не приветствуются в Броктон-Бей. Авангард проводит политику абсолютной нетерпимости к любому кейпу, который использует свои силы, чтобы нарушать закон в городе. Злодеям более не будет даваться поблажка действовать так, как они хотят. Если вы создадите проблемы в моём городе, на вас будут охотиться, — провозгласила она, говоря быстро и решительно. Краткая пауза позволила всем присутствовавшим осознать, что она сказала, но голос девушки прервал зарождавшийся хаос. — Годами честные, трудолюбивые граждане этого города были вынуждены иметь дело с костюмированными незнакомцами, мешавшими их жизням. Я говорю — не более! Мы не Протекторат! Авангард не признаёт разницу между обычным преступником и злодеем. Если вы используете свои силы, чтобы терроризировать людей моего города, ожидайте, что вашу маску снимут, вашу жизнь перевернут, вашу свободу отберут».

Щёлк.

Ребекка сделала паузу в записи и развернулась к своему компаньону с выжидающим взглядом.

Счетовод встретил её взгляд с поднятой бровью.

— Я считал, что это была милая речь, — сказал он, пожимая плечами.

— Это всё, что ты можешь сказать? — потребовала Ребекка. — Катализатор только что объявила то, что, по сути, является военным положением для Броктон-Бей! Почему я единственная, кто хоть слегка обеспокоен этим?

— Ну, это принесёт некоторые весьма полезные данные. Она назначила себя королевой города, и массы благодарят её за это, — размышлял Счетовод, постукивая пальцем по подбородку.

— Это то, что Доктор сказала мне, — проворчала Ребекка. Она считала, что идея парачеловеческого феодализма исчезла с Калвертом. Увидеть эту идею реализованной так внезапно, кем-то совершенно вне их контроля — это раздражало её. — Ты не можешь действительно считать, что это сработает, — сказала она, скорее утверждая, чем спрашивая.

— Шансы не в её пользу, нет, — признал Счетовод. — Говоря об этом, в то время как я ожидаю, что всё это сгорит в синем пламени, я готов быть приятно удивлён.

Ребекка упрямо скрестила руки.

— Я не доверяю ей.

— Была бы ситуация более приятной тебе, будь она злодеем? — спросил Счетовод, намёк на веселье прозвучал в его тоне.

Ребекка решила проигнорировать его, вместо этого яростно посмотрев на замершее лицо Катализатор.

— Да ладно, Ребекка. Взбодрись, — живо обратился Счетовод, похлопывая её по плечу. — Это хорошее дело! При удаче, Катализатор избавится от более разрушительных злодеев, как только они придут за ней. Она может, так сказать, истощить стадо, забраковав несговорчивых и глупых. Это сохранит нам время в долгосрочной перспективе.

Ребекка сбросила его руку и зафиксировала его яростным взглядом.

— И что произойдёт, когда Зубы примут её предложение как вызов, и Катализатор будет вынуждена убить Мясника? — недоверчиво спросила она. — Что произойдёт, когда Девятка совершит поездку в Броктон, и Сибирь разорвёт её пополам? Что произойдёт, если она встретит твоего старого друга и обратится так же, как и многие другие? Это слишком открыто. Это вводит слишком много хаоса.

— Все те сценарии весьма маловероятны, — ответил Счетовод. Его взгляд остекленел на мельчайшую фракцию секунды, пока его сила высчитывала числа. — Моя текущая оценка её диапазона, основанная на записях Оружейника и маленьком видео спарринга Эйдолона, где-то около двенадцати сотен метров. Чрезвычайно маловероятно, что Мясник вообще сможет угрожать ей настолько, чтобы заставить применить смертельное возмездие и сопутствующие последствия с таким радиусом. Говоря об этом, Эйдолон уже попросил Контессу проложить Путь для предотвращения подобного, — он оглядел её вопросительно. — Ты, в частности, должна быть счастлива. Это ускорит наши переговоры с Балансом. Ему потребуются флаконы, чтобы укрепить свою силу, пока Зубы ушли. Это должно продвинуть расписание по твоему особому бренду безумия.

— Справедливо. А Девятка? Каковы шансы, что Катализатор сумеет навредить Сибири? Насколько вероятно, что она заметит Мантона, просто очередного человека в городе, полном людей? — потребовала Ребекка, проезжаясь на асфальтоукладчике по едва спрятанному скептицизму в голосе Счетовода. Он всё ещё едва одобрял её планы для Улья, и теперь было не время для этого спора.

— Низки по обоим пунктам, — признал Счетовод, любезно позволяя отклонению Ребекки, — но, как я и сказал, она должна будет увидеть, что они приближаются, с расстояния примерно в милю. Мне требуется больше информации, чтобы быть уверенным, но шансы, что она умрёт от любого из Девятки, фактически равны нулю на данный момент. Что касается Джейкоба, — он встретился с ней взглядом, все следы веселья исчезли, — исключительно невероятно, что он обратит Катализатор. Все данные указывают на убийство ею Джейкоба задолго до того, как тот откроет рот. К тому же, я сомневаюсь, что он будет столь страстно желать встретиться с ней, как ты представляешь. Я знал его хорошо, однажды, и даже как ребёнок он знал, как выбирать свои битвы.

* * *

«Я знаю, что тут будут злодеи, которые смотрят эту трансляцию. Мужчины и женщины, которые не могут не увидеть это, как вызов. Им я скажу это: мне потребовалось десять минут, чтобы убить Левиафана. Он потратил девять тех минут, убегая. Если вы считаете, что сможете сделать лучше, я буду ждать».

— Ну, это интересно, — произнёс Джек, когда речь завершилась. Небольшая фигурка Катализатор, такая маленькая, тем не менее, наполненная силой, сошла со сцены, и другая девушка заняла сцену, чтобы ответить на вопросы.

Джек слышал о девушке, конечно. Девушка, которая убила Губителя, теперь она была известна по всему миру, но детали оставались неизвестны. Не было доступно никаких съёмок битвы, даже после лучших попыток Манекена, и все аккаунты видевших лично были испоганены страхом и восхищением.

Джек рассматривал её величайшим трофеем. Теперь она являлась, знай она об этом или нет, краеугольным камнем мира. Даже не зная её, даже не видя её, люди возлагали свои надежды на эту девушку. Она являлась сиявшей свечой в тёмной и умирающей планете.

Джеку бы хотелось потушить её. В конце концов. Как только он приготовится, как только планы будут созданы, а цели установлены. Она должна будет стать жемчужиной его коллекции, самым большим пером на его шляпе, вершиной его долгой и легендарной карьеры. Простое представление игры, что они сыграют, будет удерживать его развлечённым месяцы.

Впрочем, не сейчас. Не после этого. Не будет времени для грандиозной схемы, как и эмоциональной театральности. Джек оглянулся, смотря в сторону полосатой женщины на диване, смотревшей телевизор. Сибирь скоро будет охотиться. Трансляция взволновала её. Волнение от достойной цели сделает её беспокойной. Она подождёт очередную неделю, чтобы они прибыли в Бостон. Джеку придётся направлять её, и скоро, если он не хотел ждать несколько дней, чтобы она опустошила ближайший город. По крайней мере, её будет направить проще всего. Кровопролитие являлось кровопролитием в её разуме. Катализатор задержится в её мыслях, но лишь до следующего приступа насилия.

Манекен находился рядом с ней, гладкий лист, представлявший его лицо, был развёрнут в сторону экрана, застывший. Алан всегда презирал надежду. Мужчина не являлся ничем, кроме как предсказуемым. Джек ожидал требования посетить Броктон в считанные минуты. Джек мог работать с ним достаточно легко. Манекен может быть задержан небольшим убеждением и достаточно заманчивой целью, впрочем, ненадолго. Его разум всегда будет возвращаться к его миссии, в конце концов, но Джек был уверен, что сможет задержать на долгий срок.

Краулер являлся реальной проблемой. Повезло, что он не мог вместиться в дом, который использовала Девятка. Он спал где-то в лесу, с нетерпением ожидая следующего сражения, следующей возможности развиться. Его не будет так просто удержать. В мире существовало мало целей, которые могли навредить ему к этому моменту. Он запрыгнет на возможность встретить что-то новое и могущественное. Джек уже удерживал его однажды, уверяя Бугая, что Катализатор лишь нанесла последний удар. Обещая, что она лишь станет сильнее со временем, что стоит подождать. Как мог Джек заставить его ждать снова, после речи Катализатор, её хвастовства, её вызова?

Джек кратко рассматривал скрыть трансляцию от него, но отклонил эту мысль, когда та пришла. Это была не его игра, здесь. Не существовало способа скрывать это долговременно, и он не был особенно готов потерять силу, что приносил Краулер. Ложь в этом потеряет ему верность Бугая навсегда. К тому же он всегда предпочитал правду, или, скорее, его собственное искривление подобной.

Теперь он мог видеть разговор. Возбуждённое неистовство Краулера, его собственные успокаивавшие слова. Он будет давать обещания на будущее, то же, что он скажет Алану, даст этому время, позволит девушке примериться к движению, которое нанесёт визит. Позволит врагам настроиться, он скажет Краулеру — позволить им накопиться, позволить численности навредить тебе, где качество не может. Им следует взять её на пике её могущества, он скажет Алану, когда она будет фокусом страны, когда надежда, которую она вдохновила, станет столпом, на котором покоится будущее.

Им следует сорвать её, когда она созреет, он скажет своей Девятке, и не мгновением ранее.

Это сработает. Он сможет задержать своих непослушных членов, направить их на другие цели, но лишь на время. В конце концов, ему придётся столкнуться с нею. Он очень надеялся, что она оправдает его ожидания. Он жаждал настоящего испытания, спустя все те года, но лишь на своих условиях.

Это будет ходьбой по натянутому канату, заставить девушку сотрудничать. Планы должны будут быть исполнены в срочном порядке, его идеи разработаны и протестированы как можно скорее. Ампутация будет рада помочь. Он мог практически ощутить её радость. Он точно чувствовал свою собственную. Это великая игра, это невозможное балансирующее действо, это то, для чего он жил.

Но то мысли на будущее. На данный момент требовалась новая цель. Бостон находился слишком близко к Броктон-Бей. Краулер мог стать нетерпеливым и сбежать, когда его цель будет находиться так близко. Влияние на него во время разборок с Балансом стало бы не вызовом, а раздражением. Джеку не требовалось разбираться с подобным вздором в его возрасте. Он предпочитал, чтобы его Девятка действовала, как убийцы, а не непослушные дети.

— Алан, — произнёс Джек, выводя безлицего мужчину из его грёз более жестоко, чем пощёчиной, — как звали того технаря, которого ты хотел рекрутировать? Того, которого переместили из Броктона с позором? — Конечно, он помнил имя. Причина вопроса была в другом.

Фальшивое лицо Манекена дёрнулось в сторону Джека, и извилистые пальцы произвели фигуры в воздухе.

— Оружейник, да! Теперь я вспомнил, — одобрительно пропел Джек. — Ты сказал мне, что его перевели в Омаху?

Медленный кивок.

— Это лишь день или два отсюда, если мы покажем хорошее время, — небрежно отметил Джек. — Крыса Убийца в последнее время теряет своё преимущество. Пришло время для неё выйти в отставку в пылу славы. Думаю, вербовка может принести нам немного хорошего.

Сибирь пошевелилась сбоку от него, облизывая губы медленным движением. Манекен отвернулся, но Джек почувствовал, что тот согласился.

Замечательно.

Он сможет убедить Краулера этим утром. Привести верные доводы для принятия нужного решения не составит труда. Остальная Девятка последует за ним без вопросов. Тупорылого не будет заботить до тех пор, пока будут Бугаи для убийства. Птица-Хрусталь будет счастлива шансу петь. Ампутация последует за ним куда угодно, его собственный маленький потерянный щенок. Ожог будет в восторге, как только устроит несколько пожаров. У Крысы Убийцы никогда не было выбора в этом вопросе.

Все будут счастливы.

За исключением Оружейника, конечно. Опять же, Джек мог просто его обработать. Ему нравилась эта идея. Она имела в себе приятную симметрию. Великий человек, великий герой, опозоренный самим собой и изгнанный, лишь чтобы вернуться монстром. Из этого вышла бы хорошая история.

Джек с удовольствием увидел бы её рассказанной.

Это началось в ночь после трансляции. Тейлор сидела в кресле Джаи, смотря вечерние новости небольшой долей своего внимания. Лиза лежала на диване рядом с ней, радио, ловившее канал ПДББ, было засунуто под руку, а ноутбук балансировал на её животе. Приглушённые полицейские отчёты смешались с голосом журналиста на экране. Свет был отключён, но комната всё равно была хорошо освещена. Иллюминация исходила отчасти от телевизора, его яркие светодиоды купали диван в свету, но большая часть распространялась от мягких сиявших порталов, окружавших Джаю.

Тейлор потребовалось мгновение, чтобы проверить подругу, прожужжав несколькими мухами мимо девушки, прежде чем обернуться, чтобы использовать собственные глаза. Джая сидела в индийском стиле: ноги скрещены, а руки отдыхали на коленях. Её дыхание медленное и ровное, далёкое от болезненных ворчаний, что начали это упражнение, и её глаза были закрыты. С полдюжины крошечных мерцавших дыр в реальности окружали её, каждая меньше фута в диаметре, каждая подсоединена к самому краю диапазона Джаи. Через каждый портал находилось пространство неба, обрамлённое в золото, повторявшееся бесконечно; двери вели к дверям, ведшим к дверям, распространённых по всему городу. Края порталов дико вспыхивали, и свечение было менее устойчивым, чем пульсировавшим, но они никогда полностью не исчезали. Они всё ещё являлись работой в прогрессе. Жизнь не могла проходить через них; какая-то энергия, присущая процессу, сжарила каждое насекомое, с которым экспериментировала Тейлор. Лишь само действие поддерживания их напрягало Джаю. Она не могла даже двигаться, не говоря уже об использовании других аспектов своей силы, пока её разум мог лишь едва осознавать массивные объёмы информации, что получал. Даже так, Тейлор не могла не восхититься пользой, что привнесли порталы.

Тело Тейлор находилось в апартаментах Джаи, но остальная часть неё разделилась на сотни миллионов крошечных разумов. Тейлор была огромна. Она никогда в реальности не думала об ограничениях своей силы. Она никогда в реальности не задумывалась о числах, что могла контролировать. Она никогда в реальности не понимала, насколько далеко превосходила всех в чистой вычислительной мощности. Теперь, с её силой, пробивавшейся через зазоры в реальности, с её глазами, наполнившими весь город, она ощущала, каково это, быть сильной. У неё имелось больше насекомых, чем в России людей, каждое и любое из них объединённые целью.

Они искали.

Она распространила себя вниз по улицам и грязным зданиям, по пустым крышам и пустовавшим домам. Она прочёсывала склады, и рестораны, и бары, и клубы, ища подсказки проблем, ища признаки бедствия.

Большая Сестра наблюдает за тобой.

Тейлор пришлось подавить смешок. Она не настолько плоха. Её реальной целью являлись Зубы. Мясник увидели покидавшей Бостон лишь часы назад. Лиза предсказала, что нестабильный лидер банды скоро накрутит своих миньонов и отправит их в город вызывать хаос. Это являлось обычной тактикой Зубов. Не в их природе было ждать, сдерживаться и строить сложные планы. Зубы состояли в агрессии. Тейлор требовалось найти их, пока они всё ещё собирались. Чтобы их планы исполнились, Авангард не мог показать даже малейшей слабости. Их победа должна быть подавляющей, непринуждённой, и, более важно, независима от Джаи. Не могла быть просто Катализатор, кто удерживала линию. Город должен был видеть каждого члена команды таким же сильным. Этой ночью будет шоу одной женщины, шанс Шелкопряд засиять.

Зубы являлись лишь первым тестом. Они были самыми громкими, самыми откровенными из сумасшедших, которые захотят Джаю мёртвой. Они были наименее терпеливыми, наименее вероятными в вызывании чего-нибудь, кроме случайного беспредела. Тейлор намеревалась полностью их остановить.

Впрочем, найти их в действительности оказалось не просто. Внимание Тейлор не являлось в особенности бесконечным. Она не могла видеть через каждый глаз, что контролировала, она не могла слышать через каждое ухо. Что она могла сделать, это отправить простой приказ рою.

Охотиться.

Кровь, и кости, и формальдегид — известные запахи Зубов. Её насекомые знали их достаточно хорошо. Они придерживались заброшенных зон, распространились достаточно, чтобы быть незаметными, но достаточно близко, чтобы собраться роем при необходимости. Насекомые были маленькими, покорными. Они залезали между трещин, их никто не видел. Они найдут свою цель.

— Нашла их, — объявила Лиза.

Блин.

Лиза придвинула радио ближе к уху, зажимая его между плечом и головой, пока печатала на ноутбуке.

— Прозвучал призыв помощи о возмущении рядом с депо: жалоба о шуме, низкий приоритет. Моя сила сообщает, что имеется хороший шанс, что Зубы используют зону в качестве базы операций.

Джая вяло открыла глаз и посмотрела на Лизу. Блондинка уставилась тупо в ответ, прежде чем дёрнуться в осознании.

— Ох. Депо около четырёх миль в ту сторону, — произнесла она, указывая пальцем на северо-запад.

Тейлор начала сдвигать свой рой. Её сильнейшие летуны несли пауков, трёх или четырёх одновременно, каждый присоединённый крошечными шёлковыми планерами. Осы и пчёлы поднялись в небеса в большом количестве, пролетая под покровом темноты, волоча цепочки огненных муравьёв за их жвала или ноги. Массивная сила тараканов ползла по канализации, невидимая никем, кроме крыс. Это шло медленно, но её армия тяжеловесно двигалась в сторону депо.

Отдав приказы, Тейлор переместила внимание на рассматриваемую зону. До сих пор её крошечные войска не нашли ничего стоящего. По двору поблизости были разбросаны старые товарные вагоны и грузовые контейнеры дюжинами. Большинство давно заброшено, впрочем, в некоторых имелись признаки использования бездомным населением Броктона.

Ну, это было достаточно хорошим местом, как и любое другое, для начала. Она нашла кожных клещей и блох, крошечных незаметных насекомых с чувствами слишком размытыми и чуждыми для неё, чтобы утилизировать. Она могла ощутить, где они собирались, сотни их в непосредственной близости. Вибрации проходили через их крошечные тельца. Возможно, голоса? Мухи двинулись в сторону их местоположения, с большими глазами и лучшими чувствами. Теперь она могла расслышать крики, повторявшееся песнопение, переплетённое с пронзительными возгласами. Тейлор отправила тараканов за мухами, неся те несколько чёрных вдов, что находились в зоне, ускоряясь в сторону беспокойства. Её клещи продолжили ощущать то, что теперь она опознала как удары барабанов, медленные и устойчивые тум, тум, тум, переведённые в грубые вибрации. Люди размазались в видении её мух, дюжины их, повторяя те же слова снова и снова.

«Бой! Бой! Бой!»

— Думаю, я нашла их, — мрачно объявила Тейлор. — Дайте мне карту.

Лиза слезла с дивана и принесла ноутбук, на котором располагалась карта Броктона. Тейлор окружила толпу летающими насекомыми, пока Лиза приближала на карте депо. Мужчины были одеты в тряпки, костяные ожерелья и мумифицированные части вплыли в фокус. Она могла практически почувствовать запах бальзамирующей жидкости.

Толпа стояла в кругу, окружая группу размытых людей — то были бездомные люди. Чёрт. Мухи приближались к действу, пытаясь отличить невинных от врагов, и отскочили от чего-то склизкого и острого. Несколько потеряло конечности, а другие были измельчены полностью, разделены пополам невидимой стеной, покрытой крошечными шипами.

— Раздражитель там, — произнесла Тейлор, указывая на общую зону, что наблюдала. Лиза кивнула, откладывая ноутбук и открывая телефон.

Тараканы прибыли, ползя через толпу. Тейлор могла опознать фигуры, сражавшиеся друг с другом в импровизированной зоне. Зона освещалась большими огнями, исходившими из металлических банок, отбрасывая как раз достаточно света, чтобы увидеть. Толпа завывала от радости, пока размытые фигуры ударяли по земле, их тени танцевали, словно калейдоскоп в оттенках серого. Тараканы Тейлор приближались к краю поля, осторожно ощупывая в поисках дыр. Эффект, казалось, закапывался в землю. Пара тараканов умерла, пытаясь проскользнуть под ним, и ещё несколько мух убили себя, приблизившись с неба. Фигуры внутри ринга становились более безумными, а их движения отрывистыми и отчаянными. Там находилось более пятнадцати людей в целом, исступленно атакуя друг друга. Несколько клещей Тейлор могли ощутить кровь.

— Я не могу обойти поле Раздражитель, — прошипела Тейлор, направляя своё разочарование в рой. Её миньоны ускорились, напрягаясь, чтобы покориться её воле. Ближайшая эскадрилья кусающих насекомых сгустилась в рой размером и массой с самосвал. Она могла услышать монотонный гул миллионов злых крыльев. — У них группа людей, бездомных, думаю, сражающихся внутри.

— Как много там кейпов? — тихо спросила Лиза. — Ты нашла Мясник?

— Я не могу сказать, — ответила Тейлор. — Они все одеты одинаково! Откуда я узнаю разницу? — её жалящие насекомые приблизились с неба, бесчисленные глаза работали в тандеме, чтобы найти мерцающие огни своей цели. — Существует лёгкий способ узнать.

— Они разбегутся, — произнесла Лиза, прикладывая телефон к уху.

— Они не уйдут далеко, — Тейлор начала помечать толпу, пряча мух в их одежде, перемещая блох в их волосы. Куда бы они ни побежали, она найдёт их. — Кому ты звонишь?

— СКП, — нахально улыбнулась Лиза Тейлор. — Они живут в нашем городе, меньшее, что они могут сделать, это свою работу. Они могут окружить отбившихся, пока ты разбираешься с любыми кейпами.

— Не будет никаких отбившихся.

Прибыли тараканы Тейлор, выплёскиваясь из канализационной решётки, словно паводковая вода. Они вылились на улицу, словно живая волна, и направились к депо. Позаботься Зубы поставить наблюдателей, они бы увидели колыхавшийся океан тел, омывавший землю и двигавшийся с единственной целью.

«Ага, депо. Прямо сейчас! Нет, я не хочу говорить с директором... ох, сколько можно».

Высоко в небе команды пауков начали ткать. Они вили толстые нити шёлка в огромные сети, удерживаемые на высоте сотнями тысяч ос. Команды муравьёв ползли по линиям безопасности, выстраиваясь внутри сети с острыми челюстями, охотно действуя в качестве живых рыболовных крючков.

Мухи Тейлор искали глубже в депо, ища оружие и транспортные средства. Пауки зажимали шёлк в хрупкие механизмы, а тараканы бросались в двигатели машин тысячами.

«Нет, директор Суинки, я не думаю, что нам следует информировать вас о делах Авангарда, но это не то, из-за чего я звоню».

Пронзительный вопль разделил ночь, когда мужчину оттолкнули на заострённые стены арены. Тейлор не могла увидеть его лицо, но она могла видеть кровь. Она перестала ждать. Её тараканы распространились, с лёгкостью окружая сорок или около того членов банды, певших о крови. Менее полезные летуны прибыли. Кузнечики, и цикады, и мотыльки поднялись вверх, покрывая грузовые контейнеры, словно ворсистые обои. Её жалящие насекомые, всё ещё кружившие в небе, начали падать.

«У вас около десяти минут, если вы хотите принять участие в действии. Шелкопряд собирается начинать, и она выглядит действительно разозлённой».

Миллионы тел двинулись в тандеме. Звук начался низким, лишь мягкий фоновый шум, шёпот на границе слуха. Он увеличился до низкого гула за секунды, и члены Зубов начали замедлять своё дебоширство. Гул превратился в рёв, когда её жалящие насекомые вошли в поле зрения, обрушиваясь на собравшихся, словно наковальня. Крики разразились со всех направлений, когда громадные шёлковые сети запутали людей дюжинами.

Джая упоминала что-то о Софии, что ощущалось словно жизнь назад. Тейлор так никогда и не понимала того значения до сегодняшнего дня. Некоторые люди понимали лишь жестокость, сказала Джая. Это было грустной мыслью. Тейлор надеялась, что вещи изменятся, в конце концов. Впрочем, не сегодня. Сегодня эти люди понимали лишь жестокость.

Сегодня они получат хороший урок.

Её рой бросился на Зубы. Кусая, жаля, скребясь, любое насекомое, которое могло теоретически принести вред человеку, изо всех сил старалось достигнуть этого. Те, что не могли, её мухи, её мотыльки, её безвредные вегетарианские жуки, они бросились в глаза, и уши, и носы. Они влились в каждое отверстие, которое могли достигнуть, и лишь отступали, когда их цель находилась в опасности смерти.

Люди пытались сбежать, пробиться через густую вуаль насекомых, и на них спустились стены пауков. Потребовалось сотни пауков, работавших в тандеме, чтобы быстро замотать в кокон обычного человека. Тейлор привела свыше сорока тысяч.

Воздух был густ от насекомых. Тейлор начала закручивать их вверх в гигантский цилиндр, когда у депо просто не оказалось пространства для размещения её роя. Звук бившихся крыльев оглушал. Он заглушал всё остальное, крики, и выстрелы, и злой рёв, всё было затенено жужжащим звуком праведного гнева Тейлор.

Тем не менее кейпов было не так легко побить. Злые крики исходили из центра её роя. Пятна красного прорывались через её жуков, выбивая дыры в её строе. Кричавшая женщина стояла в центре шторма крови. Она повела рукой, и жидкость направилась вперёд волной, очищая пространство вокруг неё. Тела находились на земле, кровь выходила из их ран. Геморрагия высушила насухо своих жертв и отправила малиновые копья слепо на расстояние. Большинство ударило по воздуху, но одно порезало члена Зубов, разрывая рану на его груди и бросая его кучей. Кейп прокричал что-то, вызов или оскорбление, Тейлор не заботило. Она отправила стрекоз сдавливать горло женщины. Они уцепились за её пищевод, крепко удерживаясь, пока та задыхалась. Кровь взорвалась из неё, словно страшный щит, смывая ощупывавших насекомых Тейлор, но её фокус провалился, пока она была удушена, и пауки Тейлор спустились на неё. Её замотали в кокон шёлка в два фута толщиной.

У границы её роя двигалась массивная фигура. Анимос, трансформировавшийся в какую-то искривлённую четырёхногую мерзость, безрезультатно бил по насекомым, колотивших его. Осы жалили его бока, но его толстая кожа блокировала их попытки. Тейлор направила несколько тысяч пауков в его сторону и забросила мотыльков в его ушные каналы, чтобы задержать на время.

Тараканы, прижимавшиеся к защищённой арене, упали вперёд, когда та лопнула. Раздражитель либо пала, или оказалась ранена достаточно, чтобы потерять свой фокус. Бездомные люди уставились в устрашённом восхищении, когда рой Тейлор протёк мимо них, оставляя их нетронутыми.

Тысячи жуков умерло за раз, когда двигатель разладился и поджарил их. Внимание Тейлор упало на водителя: женщина, высокая и мускулистая, с костяной маской. Та не обращала внимания на ос, кусавших её лицо.

— Я нашла Мясник, — сказала Тейлор, направляя огромные куски роя в сторону фургона, в котором сидела злодейка.

Мясник снова повернула ключ, и двигатель автомобиля содрогнулся и выдал усталый стон. В его топливном баке находилось больше жуков, чем топлива. Он никуда не двигался. Мясник развернулась к задней части фургона, открывая металлический контейнер и доставая...

...пулемёт Гатлинга. С этим требовалось разобраться.

Женщина пинком открыла дверь фургона, доставая с собой пулемёт, словно тот совсем ничего не весил. Она просканировала своё окружение, ища что-то в тумане насекомых, и начала двигаться вперёд.

Тейлор сбросила две тонны жуков на женщину, шар извивавшегося чёрного хитина, слитый вместе паутиной. Та приняла его, не вздрогнув, слегка склонив колени при ударе, но в целом не обратив на удар внимания. Её оружие приняло это значительно хуже, когда жуки разбились по металлу и забили внутреннюю структуру своими трупами. Сотни пауков, спрятанные в рое, бросились вперёд, чтобы опутать Мясника, но женщина просто вырвалась из прицепившегося шёлка. Она была слишком сильна, чтобы оказаться удержанной с теми числами, но она не могла телепортироваться, когда каждый дюйм пространства был наполнен жуками. Требовалась новая стратегия.

Мясник сделала широкие шаги в сторону границы роя Тейлор и в сторону своего единственного стоявшего союзника. Анимос изо всех сил пытался высвободиться из маленькой горы шёлка, раздирая свои цепи с отчаянием загнанного в угол животного. Тейлор позволила ему, отзывая пауков и позволяя монстру разорвать оковы. Пауки начали плести толстые, тяжёлые верёвки, сильнее, чем она создавала когда-либо раньше. Они оставались спрятанными из поля зрения внутри роя, пока Тейлор формировала грубый клон из насекомых рядом с Анимосом. Оборотень набросился на человеческую фигуру, но жуки Тейлор протекли вокруг его головы, словно вода, пользуясь моментом, чтобы укусить его глаза и нос.

Мясник продолжила двигаться, несясь с закрытыми глазами, чтобы защитить их от укусов. Жёсткая кожа её век защищала её от худшего из этого, и она, к тому же, не ощущала боли. Массивная сила тараканов пронеслась вокруг неё, присоединяясь к паукам Тейлор. Нити шёлка были привязаны к каждому отдельному жуку, десятки тысяч прядей, сплетённых за мгновения.

Клон Тейлор сформировался вновь за Анимосом, её жуки отлетели от его лица, чтобы очистить его поле зрения. Они слились в толстую стену, окружая оборотня и блокируя внешний вид полностью. Тейлор подняла деформированную руку клона, позиционируя себя между Анимосом и подходившей Мясник и нахально указывая жестом.

Иди ко мне.

Анимос зарычал, затем закричал. Мясник вздрогнула посреди его движения, разворачиваясь, чтобы убраться с пути, но тараканы Тейлор уже были там. Они обернулись вокруг ног женщины, таща за собой шёлковые цепи, опутывая её за полсекунды, пока она напрягала себя против материала.

Покров из насекомых разошёлся, клон Тейлор растворился, и крик Анимоса ударил Мясник напрямую. Злодейка упала кучей, крича, когда вся боль ударила разом, и пауки Тейлор навалились на неё.

Анимос замер, когда его лидер оказалась похоронена под тяжёлой паутиной, и Тейлор сформировала клон вновь рядом с распростёртой ничком фигурой Мясник. Одна нога располагалась триумфально на замотанном в кокон теле, в то время как торс её клона неестественно наклонился вперёд, зловеще ухмыляясь Анимосу улыбкой, созданной из многоножек.

Анимос сделал один шаг назад, и Тейлор набросилась.

Бой не продлился слишком долго.

Роджер Тив был семилетним ветераном СКП. Такой опыт работы мог не являться слишком выдающимся по некоторым стандартам работы, но он провёл свои года в качестве офицера в Броктон-Бей. Он видел некоторое дерьмо. Если бы кто-то взял поперечный разрез преступной истории города, они могли бы ошибочно принять Броктон за страну третьего мира. У них имелось всё: от яростных драконов до буквальных нацистов, от военных диктаторов до жестоких мстителей, от обычных преступников до убийц богов.

На данный момент он находился в пути со своей командой, чтобы помочь последней. Это было очень смешно, сама идея помощи местному божеству. Тив сильно сомневался, что что-нибудь останется для разборки от Зубов, как только они, наконец, прибудут. Он хорошо знал силу, которую могла использовать девушка. Он находился там, в тот день, когда Катализатор убила Левиафана. Он наблюдал, как её хрупкая рука входила в грудь монстра и вытаскивала его сердце. За все эти года сражения против паралюдей и рядом с ними он никогда не видел ничего такого…

Непринуждённого.

Он искренне не мог себе представить, чтобы девушке потребовалась помощь с чёртовой штукой. Гораздо более вероятно, что его команда окажется прославленным транспортом заключённых, присвоив группу травмированных членов банды. Это нормально. Это определённо не будет первым разом. Это даже не будет первым разом выполнения этого для Авангарда. Он убирался после Шелкопряд несколько раз, прибывая на сцену, чтобы найти замотанных в коконы мужчин и женщин, покрытых пауками и кричавших. Это едва ли являлось хорошей работой, но он мог жить с этим. Небольшая плата за мирный город.

К сожалению, мнения несколько разделялись по этому поводу. Хотя многие видели Авангард в качестве силы для положительных изменений, раздавался шёпот несогласных от руководства. Приводились слова вроде «авторитета» и «образа». Войскам рекомендовалось размахивать флагом, рекламировать своё присутствие как можно громче в патруле. Это всё являлось чёртовой политикой, необдуманные приказы от людей, больше заботившихся об удержании силы, чем о выполнении своей работы. Большинство наземных войск игнорировали драму. Они являлись людьми вроде Тива, которые были просто счастливы видеть город преуспевавшим в кои-то веки. Другие — честолюбцы, нацеленные на карьерный рост — они следовали приказам полностью и гневались на Авангард за потерянные возможности, что привнёс мир. Если повезёт, репутация Авангарда отведёт отбросы всех сортов. До тех пор, он будет играть тем, что раздали, и продолжит выполнять свою работу. Прямо сейчас его работа состояла в помощи Авангарду с Зубами.

Он со своей командой прибыл в депо в рекордное время. Был достаточно поздний вечер, так что дорожное движение уменьшилось, а депо было в основном заброшено в любом случае. Тем не менее, это являлось спешной работой. Не было никакого фургона поддержки для помощи им, никакого резерва прямо за ними. Донесение не сможет помочь, если они попадут в неприятности: та цена, что они платили за скорость. Они оставили транспорт в четверти мили от входа, спрятав его на случай наблюдения. Они двинутся пешком к GPS-координатам, которые предоставил Авангард, под покровом темноты.

Зона плохо освещалась. В большинстве уличных фонарей отсутствовали лампочки, либо украденные, или разрушенные, а несколько лампочек, что работали, потускнели от возраста. Они вышли из зоны и выбрались на улицу, идя молча. Они могли расслышать звуки на расстоянии, какой-то тихий гул, гудение крошечных крыльев. Шелкопряд начала без них?

— Ночное зрение, — приказал Тив шёпотом, щёлкая переключателем на очках. Ночь вошла в фокус, оттенки зелёного осветили темноту. Он всмотрелся в сторону депо, нахмуриваясь. Вдали имелись какие-то помехи, словно туман или дым. Словно тупое пятно в его поле зрения. Звук боя прервал его мысли. Уровень шума поднялся толчком, перейдя от мягкого гула до тупого рёва в секунды.

Тив двинулся со своим отрядом, пересекая улицу в спешке, они побежали в сторону нараставшего волнения. Тив прошёл решётку канализации и остановился, какой-то незнакомый звук раздался на границе его слуха.

Тук-тук-тук, словно капли дождя, мягкие удары о твёрдую землю. Постоянный шум царапин, словно наждачная бумага по металлу, звук трения.

— Остановиться, — произнёс Тив, указывая на решётку. Товарищ по команде встал рядом с ним, оказывая ему помощь. Тив взглянул в неё, глубоко во тьму. Лишь на оттенок слишком темно и далеко, чтобы очки увидели.

Что-то двигалось. Он мог видеть мерцание, размытые формы, перемещавшиеся в темноте. Он снял очки, поднял винтовку и включил фонарик, установленный под стволом.

Тела, сотни, тысячи, десятки тысяч, извивавшиеся друг над другом. Тараканы ползли по туннелю, словно живой поток, и Тив подавил желание закричать. Его позвоночник покалывало, тот первобытный страх, с которым сталкивались все люди при виде чего-то инстинктивно ужасающего.

— Вот дерьмо! — услышал он ругань мужчины рядом с собой, когда тот заглянул в канализацию. — Что это? Что это за чертовщина?!

Тив отключил фонарь и медленно развернулся в сторону депо. Жужжание теперь было практически подавлявшим, словно при нахождении в комнате с дизельным двигателем. Он переключился снова на ночное видение, уставившись на размытый туман над его пунктом назначения.

— Переключиться на тепловую, — произнёс Тив, шумно сглатывая. Его палец постучал по очкам, и мир расцвёл красными оттенками.

Небо находилось в огне. Это первое, что он заметил. Твёрдые массы жёлтого, и оранжевого, и яркого, яркого красного дрейфовали как раз над линией зданий. Они словно были облаками, кровоточившими облаками, созданными из миллиардов извивавшихся тел. Депо было хуже: колонна красного простиралась с неба, словно бог, достигший Земли. Блики оранжевого и жёлтого окружали колонну, изредка сгущаясь в щупальца и ударяя вниз со скоростью мысли.

— Ни хрена себе, — выдохнул Тив.

— Это... это дружественно, сэр? — пробормотал один из его людей. Он смотрел в сторону неба с благоговением.

— Я не уверен, что мы экипированы, чтобы сражаться с этим, — услужливо добавил другой, поднимая пенный гранатомёт. — Чем бы это ни было.

— Это, джентльмены, Шелкопряд, — объявил Тив, изо всех сил пытаясь сохранить спокойствие. Досье СКП на Авангард требовалось обновление.

— Шелкопряд описывалась как Властелин 5 на брифинге, — указал кто-то нервно.

— Она никогда не была официально тестирована, так что это являлось лишь оценкой, основанной на её действиях, — ответил Тив, всё ещё уставившись на шторм из жуков на расстоянии.

— Дерьмовая оценка, сэр.

Да, именно так. Облака из жуков двигались в и из его теплового диапазона с каждой секундой. Оценка радиуса в два квартала для Шелкопряд требовала повышения в три раза, по крайней мере.

Звук шлифования наждачной бумаги отвлёк его, и волна тараканов вытекла из канализации. Несколько его людей отступили с криками тревоги, но тараканы не продвинулись. Они забрались друг на друга, словно блоки лего, соединяясь вместе, чтобы сформировать грубое факсимиле человека. Тив видел это раньше, и это не переставало пугать его.

Клон из тараканов поднял себя, его черты переплетались на месте, пока грубая голова не стала видна и не обернулась к нему.

— Офицер Тив. Приятно вас видеть, — ужасающая штука заговорила, всё её тело трещало и щёлкало, чтобы сформировать звук. Несколько тараканов соскользнули с её лица, упав на землю. Они перевернулись и забрались обратно в группу, втискиваясь в рой с взмахом крыльев.

Тив переборол тошноту, чтобы кивнуть и улыбнуться.

— Привет, Шелкопряд. Мы здесь, чтобы помочь Авангарду в нападении на Зубов, но выглядит так, будто у тебя с этим всё в порядке. Как мы можем помочь?

— Я как раз заканчиваю, на самом деле. Если вы сможете вызвать несколько фургонов по перевозке заключённых, то это было бы замечательно. И скорую тоже. Зубы заставляли бездомных сражаться друг с другом, и большинство сильно ранено.

— Бездомные?

— Зубы.

Итак. Шелкопряд, очевидно, выросла из неловкого, неуверенного подростка, которого он встретил больше месяца назад. Его команда вошла в депо, идя по следу из светлячков. Команды жуков постоянно двигались мимо них, по-видимому, возвращаясь туда, откуда пришли. Тепловое зрение показывало медленное рассеивание красных облаков, впрочем, звук биения крыльев ещё не пропал.

Они прибыли на участок, заполненный замотанными в коконы телами. Сцена вышла словно прямо из фильма ужасов. Мужчины и женщины были обёрнуты с головы до ног в шёлк, дико дёргаясь в своих оковах. На этом расстоянии Тив смог расслышать приглушённые крики. Он ощутил малейшую струйку жалости к этим идиотам.

Впереди него находился источник жужжания, вращавшаяся сфера из жуков. Они постоянно входили и выходили, передвигаясь с совершенной координацией под влиянием Шелкопряд. Тив мог заметить отражающий блеск от шёлка в рою, и, в испуге, он осознал, что строилось.

Жуки замерли, каждый остановился, как один. Они поднялись в небо мгновение спустя, покидая зону в большом количестве и показывая свою работу.

Это была сеть. Массивная, сферическая сеть. Нити не были толстыми; по факту, они казались почти специально хрупкими, но идеально окружали зону. Тив мог заглянуть в сеть, заглянуть до самого центра, где находился массивный шар.

— Мясник там, — голос Шелкопряд заставил его вздрогнуть, и он развернулся, чтобы встретиться с парившим шаром из пчёл. — Я возвращаю свой рой, так что не смогу помочь вам, если что-то произойдёт. Не входите в зону, если только не хотите, чтобы Мясник убила вас. Катализатор скоро будет здесь.

Это являлось его подтверждением, что Катализатор не была даже вовлечена в это сражение. Чёрт возьми. Шар приготовился уходить, но Тив поднял руку.

— Шелкопряд, — позвал он, указывая на тела на земле, — как много жуков ты бросила на них?

— Всех их, — пришёл леденящий кровь ответ, и рой исчез вдалеке.

Тив посмотрел на тела вновь и вызвал транспорт для заключённых.

* * *

Катализатор прибыла раньше транспорта. Она приблизилась с неба, стоя на стеклянной панели с вопившей блондинкой, обхватившей её за талию. Катализатор приземлилась со стуком прямо напротив сети. Она сошла с платформы, даже не взглянув на собравшихся офицеров СКП, и зашла в сферу с голодным выражением на лице. Паутина разошлась, когда та вошла, и она двинулась вперёд беспрепятственно. Блондинка задержалась на мгновение, чтобы отряхнуться, затем подпрыгнула к Тиву с улыбкой.

— Я Фиделис, приятно с вами познакомиться! — объявила она, выбрасывая руку вперёд.

— Тив, — сказал он, пожимая её руку в лёгком недоумении. Она носила тёмный костюм, похожий на таковой у Шелкопряд, но с фиолетовыми полосами и немного менее бронированный.

— Тив, э? — повторила девушка, кивая себе. — Я бы хотела извиниться за Катализатор перед всеми вами, — она развернулась к его отряду в конце своего предложения. — Она не хотела быть грубой, просто она ждала этого с нетерпением всю неделю.

Тив взглянул внутрь сети и увидел, как приближалась Катализатор. Она тащила тело за собой за руку; женщина, высокая, с рельефными мускулами, и волочившейся за ней паутиной в толстых нитях. Катализатор изобразила широкую улыбку.

— Теперь мы собираемся разобраться с Мясник, — громко сказала Фиделис. — Если один из вас желает пойти с нами, чтобы представить СКП, то пришло время.

— Разобраться, — медленно повторил Тив. — …Как?

Катализатор затащила пленницу на стеклянную платформу, всё ещё сжимая руку женщины.

— Время идти, — произнесла она с радостью, больше говоря телу, чем окружающим людям.

— Ох, чёрт. Она не собирается ждать, — поспешно произнесла Фиделис. Она жестом предложила Тиву двигаться. — Вы идёте или нет?

Вещи продвигались слишком быстро по мнению Тива. Протокол требовал, чтобы он попросил Катализатор сдать Мясник под его стражу и ожидать прибытия транспорта для заключённых.

Это казалось ужасной идеей.

Не имелось времени для отчёта; ему требовалось решать сейчас. Так что, варианты. Первый: он мог позволить им уйти без него. Они сделают что-то с Мясник, и его пожуют за то, что не последовал за ними, если всё пойдёт не так. Второй: он мог прыгнуть на скользкую панель из стекла и протащиться по небу к неизвестным частям. Они всё ещё сделают что-то с Мясник, но он будет там, чтобы увидеть это, а затем его пожуют за то, что оставил позади свой отряд.

— Смит, ты за главного, — произнёс он со вздохом и последовал за Фиделис.

Стекло было скользким и прозрачным. Путешествие на нём являлось единственным самым ужасавшим опытом в его жизни. Фиделис кричала, словно подросток на американских горках, в то время как Тив старался изо всех сил не вырвать. Земля размывалась под ним, и встречный воздух толкал его почти горизонтально. Лишь какая-то невидимая сила удерживала его ноги прикреплёнными к платформе под ним. Тридцать секунд путешествия ощущались вечностью.

Они приземлились на площади, окружённой жёлтой полицейской лентой. Тив прекратил целовать землю достаточно надолго, чтобы записать сцену камерой в шлеме. Полные 360° захватывали какой-то знакомый квадрат. Он развернулся к центру зоны и сделал паузу на целых пять секунд. Очередной круг полицейской ленты окружал пузырь замершего времени. Крюковолк и Алебастр находились в центре, их тела увековечены в удивлённом ужасе.

Катализатор сошла с платформы, таща за собой Мясник. Тив последовал за ней взглядом и камерой, впечатывая это мгновение в свою память. Миниатюрная девушка остановилась у границы пузыря, смотря внутрь на замерших злодеев. Она стояла там, созерцая, её лицо затенялось тусклым уличным фонарём. Она перевела взгляд между Мясник и пузырём, и её улыбка вернулась с полной силой.

— Больше никакого Мясника, — объявила она, и, с ударом её руки, злодейка оказалась брошена в пузырь. Границы зарябили, когда та вошла, разделяясь, словно вода, и её движение замедлилось до ползка. Её тело погружалось глубже внутрь, энергия, создававшая поле, действовала, словно зыбучие пески. Её ноги погрузились последними, а поле, засочившись, закрылось, когда тело, наконец, остановилось.

Катализатор наблюдала за процессом, прикованная к месту. Тив смотрел вместе с ней, ожидая чего-то, чего угодно, что бы произошло. Спустя мгновение Катализатор хлопнула в ладоши.

— Это сработало, — объявила она, давая пять Фиделис от счастья.

Члены команды обнялись и забрались на свою маленькую стеклянную ловушку. Фиделис помахала на прощание Тиву, пока пара запускалась в небо, звук смеха разошёлся в ночи.

Тив потратил очередную минуту, пялясь на замершее тело Мясник.

Оно не двигалось.

Со вздохом Тив сообщил о своём местоположении.

У директора будет инфаркт.

Омаха стала странным опытом для Колина. В то время как город был достаточно большим, так что его перемещение могло быть убедительно продано как продвижение по службе публике, рейтинг парачеловеческих преступлений тут составлял крупицу такового в Броктон-Бей. Каким-то поворотом удачи или судьбы, но в городе просто не было много действовавших кейпов. Банды не управлялись кейпами, как кейпы и не были вовлечены в большинство жестоких преступлений. Какие бы жалкие злодеи ни находились поблизости, те застряли почти исключительно на грабежах и жалком вандализме. Город поддерживал эту наполовину мирную ситуацию годами, что означало, что местный Протекторат являлся одновременно маленьким и неопытным. Поскольку местоположение являлось и безопасным, и свободным от стресса, то Омаха была идеальным местом для тех членов Протектората, которым требовалась тренировка, для тех, кто нуждался в перерыве, и для тех, кому требовалось исчезнуть из центра внимания. Колин относился к последним. Здесь не будет никаких возможностей спасти его ситуацию, как и не будет достаточно больших бедствий, чтобы сильнее его очернить. Омаха являлся, в очень реальном смысле, концом пути для Оружейника.

Подобная ситуация была не оптимальной, но, к счастью, не непреодолимой. Колин в любом случае не возражал против перерыва. Ему требовалось время на себя, на технарство, на установление своих неудач и самосовершенствование. Его бюджет на технарство — сейчас определённо ниже, чем ранее — не был полностью обнулён до костей. Его техника всё ещё пользовалась огромной ценностью в Протекторате, а программное обеспечение для прогнозирования Губителей, над которым он работал с Дракон, станет революционным. Более того, его нанотехнология была наполнена до краёв нераскрытым потенциалом и готова к развитию. На данный момент Колин был доволен.

Он допустил много ошибок в Броктон-Бей, но большинство из них состояло в общей неспособности общаться. Это являлось, Колин с готовностью бы признал, давней слабостью. Многие находили его прямые манеры раздражающими на личном уровне, а потому очень мало с кем он бы ощущал себя комфортно, отправляясь за советом. Возможно, расскажи он о проблемах Призрачного Сталкера — Софии — в деталях Ханне, возможно, если бы кто-то, кому он доверял, сказал ему, что сходства, что он видел между собой и злой девушкой, являлись выдуманными или преувеличенными, то он, возможно, сделал бы что-нибудь, чтобы обуздать её тёмные импульсы.

Но было бесполезно обдумывать подобные сценарии. Что произошло, то произошло. Он сделает выводы и двинется вперёд. Суть была проста, Колину требовалось попытаться связаться со своими коллегами и подчинёнными. Его назначение оказалось в этом плане довольно удачным.

Протекторат Омахи был маленьким, и местная программа Стражей не отличалась. Было два члена Протектората, три, считая Колина, и трое Стражей. Это не являлось необычными цифрами, а потому существовала давняя традиция прямого наставничества в Протекторате Омахи.

Идея была простой. Вместо того, чтобы несколько изменять расписание, что использовалось в Броктон-Бей, каждый Страж являлся учеником члена Протектората. Страж будет взаимодействовать каждый день со своим наставником, тренироваться со своим наставником и изредка патрулировать со своим наставником. Колин обнаружил саму идею немного смехотворной. Лишь по счастливой случайности там никогда не было больше Стражей, чем членов Протектората, во всей истории традиции. Тем не менее, это эффективно заставило Колина тратить больше времени вне своей зоны комфорта.

Его зоной комфорта была его лаборатория, где он на данный момент уютно устроился по локоть в глубине внутренней части своей брони.

— Я всё же считаю, что это немного слишком, Колин, — произнесла Дракон, её тон совпадал со скептическим выражением лица, показывавшемся на центральном мониторе Колина.

— Глупости, Дракон, — рассеяно ответил Колин, присоединяя генератор нано-шипов к спине брони. В сочетании с кусками, уже прикреплёнными к наручникам и щиткам на голенях, его полностью собранный костюм будет способен создать смертоносную технику при каждом использовании. Сама идея была вдохновлена действиями Катализатор во время сражения с Левиафаном. Крошечная, худенькая девушка круто остановила удар Губителя каким-то невидимым барьером, и тот момент удивления забрал руку Левиафана. У Колина не имелось нерушимого силового поля, но у него точно имелось поле дезинтеграции, и шары, чтобы прикрыть себя. Он не мог остановить атаку врага, но он мог заставить их пожалеть об этом.

— Это не увидит частого применения, знаешь, — упрекнула Дракон, закатывая глаза. Её лицо прервало движение на полпути, остановившись на точке как раз за плечом Колина. Дракон широко улыбнулась. — Доброе утро, Мелоди, — произнесла она.

— Привет, мисс Дракон! — ответил весёлый голос.

Колин посмотрел на свой экран и развернулся. Девушка-подросток стояла у входа в лабораторию. Она была одета в подходивший по фигуре чёрный костюм, идеально облегавший её тело. Костюм доходил до шеи, где соединялся с маской на всё лицо, которая на данный момент была сжата в её руке. Костюм содержал бронированные вставки вокруг основных органов и кровеносных сосудов и толстые слои набивки в других местах. Поверх костюма находился тёмно-синий нагрудник, вместе с усиленными рукавицами и наголенными щитками.

Этой девушкой была Мелоди Каллахан, Страж, известная как Затишье, и ученица Колина. На первый взгляд её сила являлась безобидной. Она могла создавать поглощающее звук поле, которое медленно росло в размере со временем. Поле сосредотачивалось на ней, всегда проецировалось в идеальном кругу и делало всё внутри совершенно безмолвным. Звук не мог ни войти, ни выйти. Способность имела свои применения — стелс являлся практически обыденным для неё — но в бою была довольно ограничена. Мелоди, являясь одновременно очень спортивной и героически настроенной, была не впечатлена рейтингом Эпицентр 2, назначенным ей СКП. К счастью, её сила имела второй компонент. Пока её поле было активно, она была идеально оповещена о каждом возможном звуке внутри него, и имела рефлексы, чтобы действовать соответственно информации. Это чувство было достаточно точным, чтобы определить местоположения, основываясь на сердцебиениях, и являлось той причиной, по которой Колин действительно наслаждался мыслью об обучении девушки. Использование по-видимому слабой силы, чтобы превзойти сильных противников, являлось чем-то вроде его специальности, и передача его навыков являлась эффективным для него способом очиститься от части позора, что он нёс.

— Я рад видеть тебя пробуждённой так рано, За... Мелоди, — поприветствовал Колин. Когда они впервые были поставлены в пару неделю назад, он дал подростку открытый доступ к своей лаборатории как непродуманную попытку прорваться через свою изначальную неловкость. Это оказалось ошибкой. Мелоди являлась, среди всего прочего, чрезвычайно любознательной. Она тратила почти всё своё свободное время, приставая к Колину с вопросами о его проектах и умоляя его о тренировке.

Оружейник являлся опозоренным членом Протектората, чьё невнимание привело к убийству Стража и чья ошибка вызвала сотни миллионов долларов имущественного ущерба. Омаха не осознала этот посыл. Население в целом, казалось, откровенно почитало за честь принимать героя его (бывшего) калибра. Объективно, это было немного нереально, встречаться с людьми, которые всё ещё равнялись на него, и Мелоди находилась на вершине списка. Это сделало постоянную назойливость лишь немного приятной.

— Вы уже закончили свою электромухобойку, сэр? — спросил подросток, подпрыгивая к его верстаку и тщательно изучая беспорядок. Её лицо сморщилось в замешательстве.

— Это вон то, — указал Колин со вздохом. Голова Мелоди наклонилась в знак признательности, и она всмотрелась в его творение на несколько мгновений.

— Она уродливая, — заявил сорванец, награждая Колина повелительным кивком, будто её мнение было важно.

— Она предназначена для того, чтобы разрывать молекулярные связи, Мелоди; ей не требуется выглядеть хорошо, — холодно ответил Колин. Она была уродливой, но это было не важно. Проекции были тускло-красными и выглядели немного похоже на ржавые солнечные панели, но достойная работа с краской смогла бы исправить это. Проблемы на будущее.

— Ох! Мисс Дракон, вы видели последние новости из Броктон-Бей? — спросила Мелоди, отходя от Колина. Она развернулась в сторону лица Дракон, но он мог заметить, как её взгляд скользил по нему. Он не ухватил наживку. Броктон-Бей более не являлся его хлопотами.

— Я видела их, — подтвердила Дракон, а Колин вернулся на своё рабочее место. Винты нуждались в затягивании. — Я ещё не говорила Оружейнику, он был довольно занят всю ночь, и мне не хотелось беспокоить его концентрацию, — может быть, если он продолжит игнорировать пару, они забудут, что он здесь.

— Авангард явно знает, как делать заявление, — произнесла Мелоди с мечтательным вздохом. — Если бы только я знала кого-то, у кого бы имелось живое видео о том, как Катализатор надирает задницу, я бы могла умереть счастливой, — локоть втыкался в плечо Колина, многократно.

Толчок, толчок.

Он игнорировал это. Его запись битвы с Левиафаном была конфискована самим Легендой, и, в то время как у Колина действительно имелись резервные копии, он бы не стал рисковать тем, что Мелоди похвастается своим друзьям и засадит сама себя в проблемы. Впрочем, ему было немного любопытно то, какую невозможную штуку проделала Катализатор теперь. К несчастью, его непосредственное любопытство было смягчено знанием того, что Мелоди попытается обменять свою информацию на дополнительное время тренировок, а Дракон, предательница, скорее всего поможет ей. Молодая девушка была никем иным, как акселераткой, а самосовершенствование, казалось, являлось для неё одержимостью.

Старый Оружейник забросил бы её в строгий режим обучения и похвалил бы её стремление. Новый Колин был обеспокоен тем, что она пыталась доказать что-то и станет искать сражений, как только получит тренировку, которую хотела. Город был безопасен лишь в сравнении с Броктон-Бей. Люди всё ещё умирали каждый день, и пуля могла убить Затишье столь же легко, как и любого другого.

Он ещё не нашёл счастливую середину относительно её тренировок, но было всё ещё рано. Он не повторит своих старых ошибок. Он решил завоевать доверие девушки, со временем. Если у неё имелась проблема, он будет там для неё. На данный момент, впрочем, немного дополнительных тренировок не могло навредить. В любом случае, он кое-что подготовил.

С этими мыслями он опустил гаечный ключ со вздохом и развернулся в сторону своего Стража.

— Что сделала Катализатор на этот раз? — спросил он. Дракон выглядела удивительно довольной.

— Не-а, — ответила Мелоди, помахивая пальцем. — Ничего в жизни не бесплатно, что я...

— Я дам тебе упражнение по тренировке силы, чтобы занять тебя, пока я на патруле, и ты можешь пользоваться моей лабораторией на дежурстве, — прервал Колин, игнорируя фырканье Дракон.

— По рукам! — объявила Мелоди, торжественно протягивая руку для пожатия.

Колин ощутил, как его терпение начало заканчиваться во время навязанного рукопожатия.

— Авангард уложили Зубов прошлой ночью! — выпалила девушка, как только он убрал руку. — Сорок членов банды и четыре их кейпа! Уложили их всех вот так! — Она подчёркнуто хлопнула в ладоши.

Зубы были в Броктон-Бей? Идиоты.

— Я не удивлён тем результатом, поскольку видел сражение Катализатор, — спокойно сказал Колин.

— Дело в том, — ответила Мелоди, практически вибрируя на месте, — это не Катализатор, кто уложила их. Это была Шелкопряд! ПЛО утверждает, что она атаковала их каждым жуком в городе! Там имеются все те изображения со всего города, с огромными роями, двигавшимися в ту сторону, где укрылись Зубы, — она замерла на мгновение в мыслях. — Ох, вау. Теперь, когда я думаю об этом, это действительно ужасный способ, чтобы оказаться побеждённым. Думаю, я бы предпочла быть избитой, чем покрытой жуками.

— Шелкопряд? Серьёзно? — Он взглянул в сторону Дракон за подтверждением, и та кивнула. Колин откинулся в своём сидении, размышляя. — Я не встречал Шелкопряд лично, впрочем, по нашим отчётам она указывалась в качестве слабого Властелина. Кажется, захват единственного кейпа, который она провела ранее, это Виктора из Империи Восемьдесят Восемь, — Колин взглянул в сторону Мелоди. — То ещё заявление она только что сделала. Что о Мясник XIV?

— Ох! Катализатор разобралась с ней, — Мелоди улыбнулась немного маниакально. — По-видимому, она запихнула Мясник в зону замороженного времени. Поскольку в Броктон-Бей вы, ребят, имеете те лежащими повсюду.

— Ну, в этом случае, да, — признал Колин. — Впрочем это не столь бредово, как это звучит. Видишь ли, там имелся этот технарь, специализировавшийся в бомбах… — он замолчал. — Это звучит не лучше, верно?

— Ни чуточки, — счастливо прощебетала Мелоди.

Где-то под кучей металлолома прозвенел сигнал. Пришло время Колину патрулировать. Спасибо, Господи. Он резко встал и одарил Мелоди вежливой улыбкой.

— Ну, пришло время для моего патруля. Я уйду на три часа. Пока меня не будет, я ожидаю, что ты будешь уважать моё рабочее место и не разбросаешь моё оборудование.

— Я не буду возиться с вашими вещами, если вы дадите мне что-нибудь получше для занятия, — съязвила она в ответ.

— Я спрятал несколько устройств в этой комнате, которые имитируют звук чьих-то сокращающихся мышц, — ответил Колин, одаривая свою ученицу полным весом своего внимания. — То есть, едва какой-либо звук вообще. Они будут запускаться в случайных интервалах на случайные периоды времени. Ты найдёшь их все ко времени моего возвращения, — он прокрутил свои слова на мгновение в мыслях, затем добавил: — Ты не расширишь своё поле за пределы моей лаборатории. Нам не нужен очередной случай с рыбным блюдом.

Мелоди покраснела, переключаясь между смущением и ликованием, затем решила поразить Колина радостным криком, за которым последовало объятие. Дракон сияла на заднем плане, махая ему на прощание.

— Я присмотрю за всем здесь, Колин. Безопасного патруля, — тепло произнесла она.

Колин снял с себя подростка и одарил неловким кивком.

— Правильно, я просто, — он обошёл вокруг неё и схватил броню, — заберу это и двинусь дальше. Удачи, — ещё один зажатый кивок на дорогу, поскольку почему бы, чёрт возьми, и нет, и он поспешил из лаборатории на полном ходу.

Пока он направлялся к мотоциклу, Колин раздумывал, не было бы лучше просто выйти на пенсию с позором. Наверняка бы это было легче, чем иметь дело с приставучей фанаткой-подростком?

Колин ехал по глухим улочкам своего города, пытаясь насладиться солнечным светом и холодным утренним воздухом. Он всё ещё привыкал к ощущению покоя, и эти длинные периоды спокойствия, как правило, нервировали его. Ощущение было настолько стойким, что он изменил маршрут патрулирования в неудачно сконструированной попытке создать искусственное чувство опасности. Проще говоря, тот вёл его по случайному пути по худшим районам Омахи, зонам, где полицейский департамент изо всех сил пытался навести порядок. Он надеялся, что член банды мог увидеть его, осмелеть и выстрелить. Это не работало. Никто здесь не был таким глупым.

Протекторат, как юридическое учреждение, имел авторитет расследовать и преследовать преступления паралюдей, но не было никаких законов, останавливавших Колина от вступления в более мирские нарушения, предстань те перед ним. Аналогично, ничто не могло остановить Колина от громкого объявления о своём присутствии преступным элементам города неоднократным проездом мимо мест, в которых те собирались. Он испытывал определённое мстительное удовольствие, наблюдая, как члены банд разбегались от глухого рёва его мотоцикла. Ещё ни разу перед ним не свершилось преступление, так что преследование являлось пустой тратой времени, но те неудобства, что он приносил им, согревали его сердце.

Извилистый путь, по которому ехал Колин, отправил его мимо с полдюжины управляемых бандами баров, внутрь криминальной территории и из неё, прежде чем, наконец, не отправить его в более цивилизованные районы. Его следующей остановкой оказался маленький ювелирный магазин на краю центра города. Там накануне вечером произошёл грабёж с взломом, и наиболее вероятным подозреваемым являлся парачеловек. В частности, довольно неуловимый вор-парачеловек, подозреваемый в краже драгоценностей и электроники более чем на тридцать тысяч долларов за прошедший месяц в серии краж в ночное время.

Скупердяй: предварительный Скрытник 3, способный избегать все формы электронного наблюдения, до сих пор предпринятые. Пол неизвестен, полный спектр сил неизвестен, внешность неизвестна. Личность являлась абсолютным кошмаром в выслеживании, поскольку все записи камер о нём заранее растворялись в белом шуме. Колин тайно подозревал, что кейп являлся каким-то технопатом, что объяснило бы, как сигналы тревоги отключались во время каждой кражи.

Он заехал на парковку у ювелирного «Прикосновение Золота» и слез с мотоцикла. Магазин находился в нижней части спектра качества, и его размер отражал этот факт. Согласно заметкам, что вытащил Колин, здание изначально являлось угловым бистро и за два года с момента покупки Конни Вейнврайт видело очень мало ремонта. Его безопасность была ниже средней среди ювелирных, имея меньше на полудюжину сигнализаций, чем ожидал бы Колин, и лишь две камеры, делая его идеальной целью даже для обыкновенного вора. Единственная причина, по которой Скупердяй только подозревался, состояла в отчёте владелицы о белом шуме на записях камеры во время грабежа.

Колин толкнул, открывая, входную дверь, игнорируя звонкий колокол, приклеенный суперклеем к раме, и вошёл в магазин. Маленькие столы располагались по всему полу, как остатки прежнего предназначения здания. Вместо еды сверху лежали большие деревянные ящики, каждый привернутый на месте. Прямой доступ к коробкам был открыт, впрочем, разбитое стекло, рассыпанное на каждом столе и вокруг коробок, ясно показывало, что те так не начинали. Пустая бархатная накладка выравнивала низ стендов, пустых до дна. Колин автоматически отметил отсутствие систем тревоги, присоединённым к коробкам или чему-либо ещё.

Сильно загорелая женщина вошла в комнату магазина. Она была коренастая, среднего возраста и хорошо одета. Её тёмные волосы были уложены в безупречный пучок, и на лице, отмеченным возрастом, было достаточно яркой красной помады и макияжа. Она широко улыбнулась, увидев Колина, бросившись вперёд, широко расставив руки.

— Оружейник! Замечательно встретиться с вами! Я Конни Вейнврайт, владелец этого заведения, — она остановилась прямо перед ним и высокопарно протянула расслабленную руку ладонью вниз. Колин уставился на мгновение недоумённо, затем неловко схватил конечность.

— Замечательно! — повторила странная женщина, подняв брови. Он немедленно выпустил её руку, слабо ощущая, будто пробрался через что-то грязное.

— Я просто выполняю свою работу, мадам, — неловко произнёс Колин, пытаясь отойти от гражданской, вторгнувшейся в его личное пространство. — Мне говорили, что у вас произошла кража со взломом прошлой ночью...

— Ох, да, кража со взломом! — воскликнула она восторженно. — Ужасный, ужасный грабёж тем нехорошим злодеем Скуперстейком!

— Скупердяем, — исправил Колин с растущим ощущением настороженности.

— Именно, — подтвердила женщина, кивая. — Моя дорогая подруга также оказалась жертвой, одной из первых, знаете. Она оказалась той, кто объяснил мне, как работает тот изувер! Как кто-то может быть настолько испорчен, это вне моего понимания. В тот момент я могла лишь надеяться, что его поймают. Но затем, как раз на следующий день, она рассказала мне обо всём том, как вы беседовали о деле, и я так обзавидовалась!

— Обзавидовались, мадам? — неуверенно спросил Колин.

— Ну, конечно же! Вы Оружейник! — Она приподнялась на цыпочки и потянулась дрожащей рукой к его броне. — Вы герой, — это слово она прошептала, затаив дыхание, и Колин увернулся от её поглаживавшей руки. — Кто бы подумал, что меня тоже ограбят? Что за удача, я смогла в реальности встретиться с вами!

Острый, прозорливый ум Колина сказал ему, что ситуация продвигалась в направлении, которое ему не понравится. Он отвернулся от женщины, мысленно просеивая протоколы Протектората о домогательствах и отчаянно надеясь на отвлечение.

Он находился лицом к выходу, лицом к улице, когда его отвлечение прибыло. Сперва оно было похоже на туман или мираж; почти обман зрения, странное искажение, распространявшееся по горизонту центра города. Колин наполовину ожидал увидеть радугу, но небеса были чисты, а воздух сух. Не было воды, чтобы поймать свет. Нет, то было разбитое стекло, проносившееся по воздуху в огромной волне.

Колин развернулся на каблуках и бросился в укрытие, останавливаясь лишь на то, чтобы забрать мисс Вейнврайт в ноше пожарника. Женщина вскрикнула, когда её подняли, и он зашвырнул себя и свою ношу в ближайший коридор. Она вскрикнула от боли, когда он приземлился поверх неё, закрывая её обнажённую кожу своей бронёй, но её протест оказался заглушён пронзительным звуком взрывавшегося стекла и шлепком от проходившей ударной волны. Кусочки стекла посыпались на его броню, и несколько его внутренних систем проревели предупреждения на его интерфейсе.

Это закончилось за мгновения. Молчание, за исключением кричавшей женщины под ним. Быстрое сканирование её внутренних органов показало отсутствие физических повреждений. Он отошёл от неё и провёл рукой по броне, отряхивая куски стекла. Существовал лишь один кейп, о котором он знал, кто предпочитал такую атаку. Ему требовалось вернуться. Сейчас же.

— Вы не ранены, прекратите кричать, — огрызнулся Колин, заставляя гражданскую замолчать. — Бойня Девять в городе, — женщина ахнула от, как он надеялся, страха. — Вам нужно уйти. Найдите где-нибудь безопасное место, чтобы спрятаться. Мне нужно идти, — он отошёл от неё, игнорируя её вопросы. У него не было времени на то, чтобы нянчиться. Ему уже было достаточно сложно удерживать спокойным себя.

Это не был Броктон-Бей. База Протектората была не защищена, она не являлась крепостью. Она была уязвима и плохо укомплектована. Он не мог добраться до них, не мог получить новую информацию об их статусе. Коммуникатор в его броне уничтожило силой Птицы-Хрусталь. Это была штатная модель, использовавшаяся всеми членами Протектората и СКП. Средства связи не работали, Девятка атаковала, а он находился на другом конце города.

Колин двинулся.

Его мотоцикл был быстрым. Он построил его таким образом. Не быстрым по отношению к мотоциклам, конечно. Нет, он был разработан, чтобы не отставать от самолётов. Он мчался по городу на скоростях, далеко небезопасных. Декада опыта удерживала его устойчивым, удерживала его сфокусированным, удерживала его двигавшимся. Он игнорировал дым на горизонте и отдалённые крики. Он летел мимо мирных жителей, останавливавших его в поисках помощи, и тел, истекавших кровью на дороге. Ему требовалось выгодно использовать своё время, ему требовалось быть эффективным, ему требовалось быть идеальным.

Он тратил слишком много времени.

Перегруппироваться и пополнить запасы. Это являлось стандартной доктриной во время бедствий по определённой причине. Ему требовалось вернуться на базу. Имелись люди, ожидавшие его. Им требовалось его присутствие, его опыт, его помощь. Ему требовалось вернуться на базу.

Он прибыл на руины.

Каждая база Протектората, вне зависимости от того, насколько маленькая и неважная, была оснащена элементарной защитой. Взрывозащитные двери, распылители сдерживавшей пены, дюжина людей с винтовками большого калибра — они являлись стандартом вместе с командой героев Протектората. Пистолеты с пеной были бы разрушены силой Птицы-Хрусталь, но взрывозащитные двери были опущены. Не требовалось электричества, чтобы вручную зафиксировать те на месте поверх входных дверей здания. Почти фут в толщину, они могли выдержать всё вплоть до бронебойных выстрелов из танка.

Двери были разорваны пополам. Кровь покрывала внутреннюю часть здания, стены, пол, везде. Тела были разбросаны по всему вестибюлю — нет, не тела. Части тел были разбросаны по вестибюлю, ампутированные конечности, и выпотрошенные туловища, и другие человеческие части. Это являлось абстрактной картиной, сделанной в красном на холсте из бетона с посыпкой из стреляных гильз. След крови вёл глубже в здание, брызги растеклись по полу, словно от истекавшей каплями швабры.

Колин последовал, медленно вытаскивая алебарду. Здание молчало, и аварийная мощность была отключена. Никаких сигналов тревоги, никаких криков, никаких движений, лишь тьма. Дым валил из стен из нескольких точек — естественный результат насильственного взрыва чувствительной электроники. Колин не мог притормозить, чтобы потушить огонь. Тропа продолжилась в сторону жилых помещений, изредка останавливаясь рядом с расчленёнными трупами. Мысленное количество павших по мнению Колина составляло шестнадцать из двадцати трёх сотрудников СКП в штате.

Колин обнаружил себя перед комнатой Пауэрбола. Тот являлся Стражем, которому было лишь четырнадцать лет. Колин не очень хорошо знал его, едва заговаривал с ним, на самом деле. Он… не знал его имени. Кровавый отпечаток руки находился на двери, слишком большой, чтобы принадлежать подростку. Колин мягко толкнул дверь. Та открылась, показывая комнату Стража.

Там не было тела. Это являлось единственным утешением, которое мог вывести Колин. Комната была разрушена столь же тщательно, как и вестибюль. Большие траншеи были вырезаны в стенах, где Бугай с невозможной силой содрала твёрдую сталь. Кровать была покороблена, согнута пополам и прислонена к стене, очевидно затронутая силой Стрелка Пауэрбола. Одинокая полоска крови покрывала дальнюю стену.

Колин закрыл дверь и продолжил движение. Там не было ничего для него.

Он углубился в базу. Кровавый след поредел, почти исчез. Отсутствие свежих убийств, скорее всего. Хорошо. По крайней мере, это то, что он пытался сказать себе.

Он останавливался у каждой двери, исследовал комнаты каждого члена команды, каждого Стража. Какие-то были нетронуты, впрочем, пусты. Большинство показывало ту же историю. Провалившаяся борьба, какое-то ранение, и ничего. Колин удерживал мысленный каталог того, что мог. Он пройдёт по записям позже, если будет время.

Он двинулся.

Его лаборатория была впереди.

Дверь была разорвана надвое и покрыта пеной. Он стоял у входа, просто уставившись на дверь, хорошую минуту. Он не хотел входить, не хотел видеть то, что находилось внутри. Ему требовалось подумать о чём-то ещё, собраться.

Его защита всё ещё работала во время атаки. Распылители пены выполнили свою работу. Штука, что проделала это, просто не могла быть остановлена. Защитил ли он свою технику? Какую-то, да. Его запасной костюм был защищён, его компьютер тоже; все его файлы были защищены. Защита — нет. Он обновил их немного, добавил немного оружия своего собственного проекта. Ничего не могло выдержать песню Птицы-Хрусталь. Как?..

Мелоди.

А затем Колин двинулся, бросаясь в свою лабораторию. Больше никаких задержек, никаких увиливаний, ему требовалось знать.

Никакого тела, никакой крови. Его мысли ускорились, анализируя комнату, восстанавливая сцену. Пена была разбрызгана по входу, затвердела в раковину вокруг дыры в форме человека. Его верстак был опрокинут, его прототипы разбросаны по полу и разрушены. Что-то было не так. Они не были разбиты грубой силой, но истёрты в порошок. Важные секции отсутствовали, сожжены; зоны, что показывали бы цель и проект. То, что осталось, могло едва зваться ломом. Ущерб был знаком.

Взгляд в сторону потолка лаборатории показал искажённые останки его тепловой пушки. Та являлась одной из его защит, что он установил в качестве меры против Бугаёв. Она в основном просто вызывала боль, но её можно было настроить на выстрелы по целям лазерных вспышек.

Он двинулся, исследуя пол. Выемки, несколько отпечатков царапин, немного обжига. Больше разрушенной техники. Его компьютеры были измельчены, большие растопленные дыры, усеивавшие внешний корпус. Монитор, который использовала Дракон, имел отверстие в форме кулака.

Дракон.

Колин мог это представить. Мелоди старательно тренировалась, Дракон составляла ей компанию. Крик Птицы-Хрусталь ударяет, разбрызгивается по силе Мелоди и терпит неудачу. Замешательство, неуверенность, Дракон, всё ещё соединённая, блокирует лабораторию. Защита закрутилась, выстреливая в технику Колина, разрушая его прототипы, его компьютеры, его файлы. Она защищала его. Устраняя любое преимущество, которое Девятка могла получить внутри его лаборатории. Он мог увидеть пену, растекавшуюся по двери, затвердевавшую, формировавшую барьер. Он мог увидеть прибытие женщины, испещрённой чёрными и белыми полосами. Она прошла бы сквозь пену, словно та являлась водой. Он мог увидеть сражавшуюся Мелоди, бросавшую удар по непобедимому врагу. Он мог увидеть, как её утаскивают за дверь, мимо улыбавшегося мужчины с бородкой, ощетинившегося ножами. Мужчина в поле его зрения улыбнулся, жестокий и радостный, и указал мимо Колина.

В стену был вставлен нож, цифровая камера висела на ремне на рукоятке, жёлтый стикер, говоривший «Посмотри меня», наклеен над ней. Колин сделал два широких шага и освободил её. Ему потребовалась доля мгновения, чтобы проверить на взрывчатку, прежде чем включить её.

Знакомое лицо появилось на экране. Лицо, которое Колин видел с полдюжины раз во время брифингов по S-классу. Джек Остряк улыбался.

— Оружейник! — возликовал он. — Мне действительно жаль, что мы не смогли провести этот разговор в плоти, — камера отстранилась, показывая широко разведённые руки Джека в приветствии. Он сидел в лаборатории Колина, купаясь в опустошении.

— Знаешь, это являлось моим первоначальным планом, — продолжил Джек, всё ещё улыбаясь. — К несчастью, обстоятельства заставили меня изменить планы. Обычно, когда я начинаю одну из этих маленьких игр, мне нравится, хмм, персонализировать опыт. Настроить его к этому человеку, так сказать. Мне нравится заниматься этим, этот вызов. Я жду этого с нетерпением, — улыбка Джека растянулась, становясь свирепой. — У тебя очень хороший друг в лице Дракон, знаешь. К несчастью, её маленький акт мятежа положил её прямо на скамейку штрафных. Не ожидай от неё больше никакой помощи. Я объяснил последствия.

Джек сделал паузу на мгновение, постукивая по подбородку.

— Или, возможно, она поможет тебе в любом случае. Это стало бы интересным поворотом. Но я отвлёкся. К делу! — Он сделал неглубокий поклон, наклоняя голову в одну сторону. — Я Джек Остряк, и я, вместе с моей Девяткой, стану твоим развлечением на вечер. История сегодняшнего дня будет разыграна в двух частях, и ты сможешь выбрать свою роль, — Джек хлопнул в ладоши в удовольствии. — Мы будет воссоздавать твои великие провалы, спина к спине, точно так, как они произошли. Во-первых, у нас имеются Стражи: где-то одни, пойманные силами далеко за их возможностями! — Он нахально улыбнулся, прикладывая ладонь ко рту и шепча «Я оставил их с Ампутацией». Лукавое подмигивание, что последовало за его утверждением, почти заставило Колина разбить камеру. — Да! Их нет, и ты, великий герой, их надёжный наставник, должен найти их! Теперь, у тебя не имеется ограничения по времени для этого, но я скажу, что они не будут наслаждаться ожиданием. Конечно, нахождение их может оказаться сложным из-за нашего второго действия: Буйства Луна!

Камера приблизилась к лицу Джека, когда тот заговорил:

— К несчастью, у нас не имеется гигантского монстра, способного сжечь город. Но не бойся! Мы просто сымпровизируем. У нас точно имеется гигантский монстр, и у нас также имеется девушка, которая с радостью спалит город, так что я выпустил их поиграть. Теперь, я уверен, что Дракон призвала помощь, и, может быть, некоторые герои придут, в конце концов, чтобы помочь, но как много ущерба будет сделано тем временем? Сможешь ли ты действительно звать себя героем, если проигнорируешь их?

Выражение лица Джека стало сочувствующим.

— Это тяжёлый выбор, знаю, и существует лишь один ты, так что я дам тебе ограничение. Каждый член Девятки несёт ключ к местоположению твоих Стражей. Они будут искать тебя на протяжении всего дня, и я попрошу тебя завершить их вызов. Ты сделаешь это — ты получишь ключ. Сделай это достаточно быстро, и ты можешь оказаться способен спасти своих Стражей раньше, чем Краулер и Ожог уничтожат твой город.

Камера отдалилась снова, и Джек встал, разглаживая одежду.

— Я всё же надеюсь, что ты устроишь хороший показ, Оружейник. Я всегда обожал рассказы об искуплении… и трагедии.

Экран потемнел. Колин уронил камеру на пол, едва отмечая лязг металла. В голове раздавался какой-то звон. Он не мог — он не мог сфокусироваться, не мог думать. Ему требовалось двигаться, проверить свою лабораторию. Дракон — она должна была знать, должна была видеть, что происходило. Его датчики, подкожные имплантаты для его Стражей, это стало самым первым, что он проделал, когда пришёл в Омаху. Они были защищены, сила Птицы-Хрусталь не могла достигнуть их. Ему требовалось найти датчик, убедиться, что тот работал. Он мог спасти их всех вовремя, если он только просто двинется.

Но его тело не отвечало. Его мысли были похожи на грязь, медленно пробиравшуюся сквозь события дня. Ему требовалось идти, или бежать, или искать. Ему требовалось планировать, и строить, и чинить. Но он не мог сделать этого. Вам нужны глаза, чтобы делать все те вещи, а его глаза не могли видеть за этой ослепительной яростью!

У входа в лабораторию раздался скрежещущий звук. Голова Колина развернулась очень-очень медленно. Что-то стояло у входа. Монстр, созданный из керамики. Живая кукла, со многими сочленениями, и безобразная. Манекен стоял там, узнаваемый лишь по изображениям, удерживаемый единым цепями. Его безликая маска уставилась на Колина, а его рука поднялась до уровня груди. Тонкий клинок вытянулся из пальца, и Манекен, тук, тук, постучал по стене.

Он, возможно, тестировал Колина? Проверял на узнавание, или страх, или злость? Это не имело значения. Маска Колина опустилась, его лицо скрыло, его тело осталось неподвижным, словно камень.

Его алебарда была прислонена к стене, хорошие несколько футов в удалении. Манекен мог успеть сократить расстояние выпадом, прежде чем он сможет дотянуться до той. Это не имело значения.

Манекен вырезал что-то на стене. Какое-то слово. Его тест? Его подсказку? Он ожидал, что Колин подыграет. Колин проигнорировал это. Это не имело значения.

Алан Грамм когда-то был великим человеком. У него были жена и дети. Они были замечательными, добрыми людьми. Колин никогда не встречался с семьёй мужчины, но он слышал истории от других. Истории о трагедии, огромной ране, которую понёс мир, когда они умерли. История Алана Грамма была написана кровью, и ужасом, и потерей. Это не имело значения.

В другой день Колин, возможно, рассматривал бы, что его слова будут осквернять воспоминания хороших людей. Сегодня было не тем днём. Он хотел навредить Манекену, прежде чем убить его.

— Я поднимал стакан за Симург, знаешь, когда она сплющила твоё маленькое укрытие, — произнёс Колин глухим, монотонным голосом. Манекен замер на половине своей резьбы.

— Когда я узнал, что твои жена и дети всё ещё находились внутри, ну, я осушил бутылку.

Всё тело Манекена развернулось лицом к Колину одним жёстким движением и замерло. Он свернулся, словно камышовый кот, ожидая того, чтобы запрыгнуть.

— То, как я вижу это, — мягко продолжил Колин, — они заслуживали каждую агонию, что выстрадали, за то, что любили неудачника вроде т...

Манекен запустил себя на Колина, размывшись по комнате на скоростях, намного превышавших человеческие. Клинки вырвались из скрытых отверстий, его конечности отделились и развернулись, монстр превратился в стальной блендер, заставивший бы и Крюковолка завидовать.

Колин должен был бы испугаться. Может быть, не оказаться в ужасе — у него имелся план, у него имелась его броня, он собирался разрушить этого человека — но Манекен прорезал свой путь через сотни технарей, которые считали так же, как и Колин.

Но Колин был слишком уж зол, чтобы испытывать страх.

Манекен врезался в него. Телескопические клинки заскребли по броне Колина, вырезая мелкие куски. Механизированные суставы застонали, когда Колин принял полный вес тела монстра, и Манекен обвился вокруг него, словно змея, ударяя со всех сторон. Его голова находилась на том же уровне, что и у Колина, маска к безликой маске, и его рука протянута к уязвимой ткани вокруг горла Колина.

Тусклые, ржавого цвета панели загудели к жизни, серые облака замерцали в существование, и Манекен исчез в облаке красного тумана.

Колин выдохнул, когда облако отнесло к полу. Его поле нано-шипов исчезло. Он чувствовал себя лучше, более сфокусированным.

Один готов.

Его взгляд упал на кусок резины, выбитый во время короткого сражения. Крошечный, круглый объект находился под ним. Одно из устройств, которое он создал для тренировки Мелоди. Она нашла его.

Он подобрал его, улыбаясь себе, усиливая свою решимость. Имелись люди, полагавшиеся на него, ожидавшие его.

Имелась работа для выполнения.

Устройство слежения Колина находилось именно там, где он то и оставил, безопасно встроенное в его запасную броню. Кусочек техники размером с монету был окружён полудюжиной дымившихся дыр в нагруднике, где Дракон выстрелила по костюму, скрывая его.

Она и вправду всегда ценила точность.

Маленький уголок разума кричал ему направиться в город немедленно после получения устройства, но он заставил себя потратить пять минут и сделать штуку звуконепроницаемой, просто на всякий случай. Она всё ещё кричала: злая часть его, испуганная часть, безрассудная часть. Он закопал её глубоко. Колин давно узнал, что подготовка одерживала победу. К тому же имелась какая-то умиротворённость в планировании способов потрошения ваших врагов.

Он стоял рядом с восстановленным рабочим столом, торопливо собирая вместе досье на Девятку, основываясь на полузабытых брифингах годичной давности. Реестр Девятки был текучим, они обычно теряли члена или двух во время каждой крупномасштабной атаки, но ядро уже некоторое время было стабильно.

Птица-Хрусталь. Шоу открытия. Обычно считается, что контролирует лишь стекло, но может в действительности манипулировать несколькими формами диоксида кремния при помощи высокочастотных звуковых волн. Она не обладает рейтингом Бугая, но часто сражается, окружённая вращающимися щитами любой шрапнели, что имеется под рукой. Колин планировал влезть в склад оружия СКП, прежде чем покинуть здание, но, если штурмовые винтовки это всё, что бы потребовалось, чтобы убить Птицу-Хрусталь, то она бы умерла давным-давно. Более того, она могла летать на разумной скорости, что давало ей подавляющее преимущество в высоте и расстоянии. Колин, возможно, смог бы скрыть себя от большинства из Девятки, ускорившись в одиночку по переулкам, но Птица-Хрусталь увидит его прибытие на расстоянии мили, захоти она посмотреть. Колин сомневался, что она сможет угнаться за его мотоциклом на долгих дистанциях, но отклонение даже краткого шторма стекла при вождении не являлось чем-то, на что он был способен. Не выдавая свой саван из нано-шипов, по крайней мере, что оказалось бы неприемлемой тратой козыря. Ему требовалось каким-то образом отобрать у неё стекло, лишь на мгновение, и он сможет её сбить.

Идея пришла ему в голову. Он засунул руку в бронированный карман и вытащил миниатюрный спикер, что Мелоди использовала для тренировки. Он разобрал тот с практикованной лёгкостью, составляя план.

Следующей проблемой будет Краулер. С размером и прочностью, приблизительно равным таковым у танка Абрамса и адаптивной регенерацией на скоростях, которые заставят Луна выглядеть медленным, Краулер являлся силой, уступавшей лишь Сибири. Колин подозревал, что его нано-шипы могли повредить монстру, но лишь один раз, и он не имел и понятия, куда ударять. В отличие от большинства регенерирующих кейпов, Краулер мог и переживал потерю головы. Неописуемо мощный альфа-удар, включавший в себя полное уничтожение тела, являлся очевидным способом по убийству Краулера, но на данный момент у Колина отсутствовали инструменты для подобной задачи. Если он столкнётся с Бугаём, отступление являлось его единственным вариантом. Это было… неприемлемо, но он не видел другого варианта.

Теперь Колин двигался, его алебарда заперта в ножны, его броня починена, его шлем надет. Ночное зрение освещало разрушенное сооружение, и он пробирался по наполненным дымом коридорам. Его пункт назначения был заперт, но кратковременная вспышка серого превратила бронированную дверь СКП в пыль. Холодный металл и тусклая латунь наполняли комнату. Потребовались минуты, чтобы свалить это в вещевой мешок.

Если Джеку можно было верить (сомнительная перспектива в лучшем случае), Краулер будет воссоздавать безумное буйство Луна по улицам, пока гражданские и полицейские офицеры будут заменять измученный Протекторат. Джек действительно считал, что Колин попытается остановить монстра? Игра была сфальсифицирована, даже идиот мог видеть это. Колин не мог убить Краулера, и Джек знал это. Ожидал ли он, что Колин попытается в любом случае, или безумец был достаточно счастлив, заставив Колина жить со знанием, что другие умирали вместо него?

Были времена, когда кто-то был беспомощен. Это не являлось правдой, которой Колин наслаждался, но это было правдой. Он не будет бушевать против жестокой реальности; ему требовалось сфокусироваться на вещах, что он мог выполнить.

Ожог такая же. Пирокинетик и пироманьяк, её способность телепортироваться по пламени оставляла её в основном невосприимчивой ко всему, что бы Колин мог бросить в неё. Ближний бой невозможен. Он будет зажарен вживую в своей броне гораздо раньше, чем сможет закрыть разрыв. Обычное оружие усмирило бы её, но, с её телепортацией, это являлось ненадёжным вариантом. Уклонение являлось планом для неё. Это не должно было быть слишком сложным. Где находился огонь, там и она должна была. Другие герои прибудут, в конце концов, и у них будет больше вариантов. Он не мог тратить время на то, чтобы преследовать невозможный бой.

Колин прибыл к своему мотоциклу с сумкой в руке. Он сбросил её у ног с лязгом и начал разбираться в ней. Гранаты были полезны, как пенные, так и свето-шумовые, и были отложены. Штурмовые винтовки были эффективны, но выборочно. Алебарда Колина могла стрелять пулями крупного калибра, впрочем, не с большой скоростью. Он отложил винтовку просто на всякий случай. Достал дробовик, заряжённый пулями неправильной формы. Да, пожалуйста.

Топорылый всё ещё являлся членом Девятки, в последний раз как слышал Колин. Обнулитель силы и Бугай, он специализировался на блиц-атаках против героев с чрезмерной зависимостью от своих сил. Обычно Бугаях. Колин являлся его естественным врагом, впрочем, Топорылый, вероятно, не был достаточно разумен, чтобы осознавать это. Колин раздерёт его в прямом бою. Если повезёт, он получит тот.

Колин спрятал гранаты в паре выдаваемых патронташах СКП и надел те крест-накрест себе на грудь. Забросил тактический дробовик за спину, прижал к алебарде и привязал штурмовую винтовку к боку мотоцикла. Пули и снаряды заполняли скрытые отсеки мотоцикла.

Сибирь следующая. Сильнейшая из Девятки. Колин не был достаточно самоуверен, чтобы поверить, что его нано-шипы навредят ей. Впрочем, она всё ещё полагалась на свои чувства, по общему мнению. Световые и дымовые гранаты, все они. Это являлось его единственной надеждой против неё. Ему не требовалось убить её, лишь просто убежать от неё. Она будет той, кто будет защищать Мелоди. Колин мог ощутить это в своих костях. Они обнаружили девушку в его лаборатории. Джек не был глупцом; он выжмет из той личной связи каждую унцию агонии, что будет доступна.

Нет, Джек Остряк являлся много чем, но определённо не глупцом. Монстром, психом, бродячим лидером культа, он потратил две декады, совершенствуя искусство человеческих страданий. Колин не пожалел и единственного мгновения на размышление, как Джек достиг подобной точки. Это не имело значения. Мужчине требовалось умереть. Вчера. Он являлся клеем Девятки, головой змеи. Вне зависимости от того, что ещё произойдёт сегодня, Колин увидит Джека Остряка мёртвым. Он сотрёт его настолько бесследно, что даже Ампутация не сможет вернуть его.

Ампутация. Просто мысль о ребёнке-психопате рядом с Мелоди послала вспышку ярости по Колину. У неё не должно было быть времени, не имелось времени, чтобы сделать что-нибудь необратимое. Сама мысль об обнаружении ею трекера пришла ему в голову и была отброшена. Ампутация не являлась боевой угрозой. Не Колину. Он сможет убить её, если сократит дистанцию. Проблемой являлись последствия сражения. Будет ли у неё аварийный выключатель? Какое-нибудь последнее «пошли вы» миру?

Заботило ли Колина, имелось ли у неё?

Он осмотрел своё оборудование, делая окончательные проверки. У него имелось всё, о чём он мог подумать, он ухватился за каждое преимущество, которое мог получить из этого места. Он развернул алебарду, быстро сканируя ту на недостатки. Его броня функционировала, но Колин провел диагностику ещё один раз, просто для уверенности. Слова появились на его приборной панели, чуждые, бредовые.

Колин моргнул в замешательстве.

Он попытался запустить программу снова, но он не смог — он не мог вспомнить, как. Его рука сжалась на алебарде, его любимом оружии, куске технологии, на совершенствование которого он вылил бесчисленные часы. Он прекрасно мог вспомнить её функции, но он не мог, хоть убей, вспомнить, как запустить их.

Он услышал тяжёлые шаги, хрустевшие по сломанному стеклу, и развернулся, чтобы встретиться с угрозой. Его броня воспротивилась движению, замедляя его на долю, вместо того чтобы поддерживать его. Она была настроена, чтобы находиться в полном соответствии с ним. Она изучила его движения за тысячи часов использования. Броня функционировала идеально, это Колин двигался неправильно. Лишь на волосок медленнее, лишь на тон менее эффективно.

Колин закончил разворот, встречаясь лицом к лицу с гигантским человеком. Физические особенности того напоминали хорошо используемую разделочную доску, и он размахивал мясницким топором размером с руку Колина. Топорылый улыбнулся, его шрамованная физиономия разделилась по швам в гротескной пародии счастья.

— Джек сказал дать тебе тест, — прогрохотал мужчина. — Стой неподвижно, пока я отрезаю твою руку, и ты пройдёшь, — топор поднялся в воздух и упал.

Ага, к чёрту это.

Алебарда Колина поднялась, чтобы перехватить более тяжёлый клинок, обе руки напряглись, чтобы отразить удар, несмотря на усиленную броню. Топор походя задел оружие Колина и врезался в бетон, ломая землю и поднимая пыль, и Колин изо всех сил попытался ответить, пока его враг вышел из равновесия. Ловкий разворот его руки провёл злую красную линию по груди Топорылого, но мелкий разрез не сделал ничего, чтобы остановить кулак Бугая от того, чтобы врезаться в нагрудник Колина.

Удар сбил Колина с ног, отправив парить в окровавленный вестибюль базы Протектората. Он столкнулся с полом на транспортной скорости и заскользил по гладкому полу, пока не врезался в деревянный стол информации, уменьшая тот до осколков. Колин медленно поднялся с обломков со стоном. Он ощущал это, даже через броню. Глупая, идиотская ошибка. Ему следовало ожидать атаку при выходе из базы.

Топорылый вошёл в вестибюль, его улыбка превратилась в жестокую.

— Хороший выбор. Я предпочитаю таким образом, — произнёс титан, ударяя мясницким топором по руке.

Колин занял свободную позицию, пылко желая, что включил бы где-то большую красную кнопку, чтобы активировать нано-шипованный саван. Даже в свой худший день, по ощущениям Колина, он мог сразиться с Топорылым в битве, но убийство Бугая клинком будет испытанием.

Топорылый рванулся вперёд, его скорость лишь едва достигла супер-человеческой, и опустил топор вниз, словно при ударе молотом. Колин скользнул в сторону, уклоняясь от оружия на сантиметры, и наклонил кончик алебарды, чтобы поймать бег. Острый конец клинка Колина вошёл в грудь Топорылого, но сделал недостаточно, чтобы остановить импульс мужчины. Броня Колина проревела предупреждение, принимая импульс противника, искусственные мускулы сразились против грубой силы и медленно проигрывали.

Колин вытащил алебарду, уклоняясь от неуклюжего удара и ощущая слабое раздражение на стойкость Топорылого. Кончик должен был пробить лёгкое, по крайней мере, но серийный убийца не показал никаких признаков боли. Очередной поворот топора, горизонтальный на этот раз. Колин подогнулся под ним и сделал дыру в горле Топорылого следующим ударом.

Бугай сделал шаг назад, неуверенно дотрагиваясь до шеи. Его рука окрасилась кровью, но Колин мог заметить, что поток уже замедлялся. Улыбка Топорылого превратилась в гримасу, затем искривилась в маску ярости.

Это не работало.

С рёвом мужчина побежал к Колину, размахивая топором диагонально обеими руками, будто это каким-то образом сделало бы удары более эффективными. Колин шагнул вперёд, в удар, намереваясь распотрошить мужчину прежде, чем тот соединится, но Топорылый превратил простой удар в удар телом. Три сотни фунтов парачеловека врезались в Колина, отправив кружиться по полу, его алебарда наполовину вошла в живот врага.

Колин, пошатываясь, встал на ноги, доставая своё оставшееся оружие, дробовик СКП, но Топорылый не дал ему времени. Бугай оказался на нём в мгновение, сражая ударом одной рукой, что разделил бы Колина пополам. Колин бросился вперёд, схватывая удар над головой рукой в броне, прежде чем тот смог бы стать смертельным. Сила отбросила его на колено, а усилившая пластина, находившаяся рядом с его плечом, треснула под столкновением. Другая рука Колина развернула его дробовик в сторону Топорылого, но мясистая рука мужчины схватила запястье мужчины.

— Теперь больше ничего подобного, — усмехнулся Бугай, медленно надавливая вперёд. Приборная панель Колина сверкала красным, и электрические сервоприводы начали нагреваться в его броне. Не имея больше выбора, Колин отпустил клинок Топорылого, позволяя оружию направиться к своей руке. Он вознёсся вверх, пытаясь минимизировать столкновение, и воспользовался освобождённой рукой, чтобы засунуть ствол дробовика в гениталии Топорылого.

Он нажал на спусковой крючок, когда топор прикоснулся.

Брызнула кровь, и пронзительный крик разрезал воздух. Топорылый упал на колени, обхватывая себя. Его топор был забыт, погружён на полдюйма в плечо Колина. Колин встал с дробовиком в руке. Перезарядил, прижал дуло к уху мужчины и выстрелил.

Два убито.

Он вытащил алебарду из тела, пока его сила возвращалась обратно к нему, и с полдюжины планов исправить ущерб его броне вплыли в него. Колин покачал головой, рассеивая идеи; у него не было времени. Вместо этого он осторожно вытащил топор из своего плеча и запечатал рану кровеостанавливающим из аптечки первой помощи СКП. Быстрый взгляд на время заставил Колина скривиться. Пять минут потрачены на Топорылого. Пять минут на сражение, что должно было завершиться за десять секунд. Ему следовало стать лучше.

Колин сделал заметку, чтобы добавить управляемую голосом активацию в системы брони. Ему требовались лучшие расчёты на чрезвычайные обстоятельства. Он не мог позволить себе очередное плохое сражение, у него не имелось времени.

Он добрался до мотоцикла, который оказался нетронут хаосом. Быстрый рывок позволил Колину перезарядить дробовик, пока он проводил очередную диагностику на броне. Его левая рука была сильно повреждена, но всё ещё работала. Искусственные мускулы на той стороне закоротит в следующий раз, как он примет удар от Бугая, но нано-шиповой проектор был не повреждён. Он всё ещё имел поле дезинтеграции, и, действительно, это было всё, что ему требовалось.

Он сел на мотоцикл, переводя взгляд с неуклонно пульсировавшего сигнала на подкожных трекерах. Дым поднимался над горизонтом, великие шлейфы его, закрывая послеобеденное солнце. Колин мог расслышать отдалённые звуки автомобильных гудков и криков, выстрелов и взрывов. Там умирали люди, прямо в этот самый момент, поскольку Бойня Девять решила, по какой-то необъяснимой причине, поиздеваться лично над ним. Он не мог спасти невинных, но он мог добиться за них правосудия.

Он запустил двигатель и поехал вниз по дороге, подальше от огня и шума, в сторону его пропавших Стражей.

Это было очевидно, в ретроспективе. Другие герои прибудут, в конце концов. Джек не мог позволить им наткнуться на него и разрушить игру. Краулер и Ожог были очевидными целями: громкими, и яркими, и неостановимыми. Защитники стекутся к ним и подальше от Колина.

Дорога Колина повела его по знакомой земле: контролируемой бандами территории, по зоне, которую он патрулировал буквально меньше часа назад. В отличие от прошлого, ныне улицы были полностью лишены жизни. Осколки стекла и случайные пятна крови окрашивали землю, но не тела, живые или нет. Он промчался мимо ряда баров, прежде чем свернуть в переулок, молчаливый, словно призрак.

Он двинулся по задним улицам, направляя взгляд в поисках движения, в поисках любой деятельности. Имелось что-то объективно нервирующее в целом районе, ставшем молчаливым. Эта часть города не была столь же истощённой, как худшая часть Броктона, но она видела свою справедливую долю разорения. В изобилии имелись заброшенные здания, заводы и жилищные проекты, заржавевшие и заросшие. Колин двинулся через эти зоны, зная, что мог попасть в засаду в любой момент. Его путь не был прямой линией, на самом деле, но у него было мало времени для осторожности.

Теперь он был близок. Настойчивое пульсирование трекера двигало его вперёд. Он оставил укрытие зданий, в первый раз за минуты, подъезжая к старому парку...

За исключением того, что там, где когда-то находилась детская площадка, теперь возвышалась пирамида из стекла. Потоки красного бежали по бокам структуры, следуя по траншеям, вырезанным по краям, и выливались на траву. Больше красного текло по центру, скручиваясь вниз по сложным узорам под действием гравитации, следуя по сложным венам, что формировались внутри. Это являлось самым нездоровым произведением искусства, на которые когда-либо падал взгляд Колина.

Балансировавшим на вершине пирамиды находился её создатель. Она стояла на одном пальце ноги, неподвижно паря в воздухе и окружённая крутившейся вуалью из стекла. Её кожа была покрыта разноцветными осколками, а её лицо было увенчано маской с клювом. Её глаза были видны, закрыты в фальшивой медитации. Она медленно открыла их, обращая ленивый взгляд на Колина и ухмыляясь от незаслуженной уверенности.

Как много времени потратила Птица-Хрусталь, строя это? Как много жизней она взяла, всё ради этой детской попытки запугивания?

Колин мог ощутить, как его злость возвращалась, вспыхивая против его контроля, завывая о правосудии.

Девятка становилась самодовольной. Они слишком уж привыкли к тому, что внушали страх.

Эта не проживёт достаточно долго, чтобы выучить свой урок.

Джек всегда любил сюрпризы. Они всегда являлись уникальным ароматом того, что иначе могло бы оказаться обыденным образом жизни. В конце концов, существовало не так много способов разделать на куски случайного гражданского, прежде чем всё устареет. Его Девятка обычно помогала облегчить скуку; тщательное балансирующее действие, которым он занимался каждый день, удерживало его острым. Его уникальные методы вербовки лишь добавляли вызову, как признание через травму удерживало риски уникальными к каждому индивидууму. Это была тяжёлая, благодарная работа — балансировать каждый фактор, находить идеальную игру. Джек был очень хорош в этом, но время от времени его кандидат удивлял его.

Те дни обычно считались лучшими по мнению Джека. Оглядываясь назад на жизнь конфликта, его самые дорогие воспоминания, его самые великие успехи случались тогда, когда обстоятельства выходили немного из-под контроля. Это заставляло адаптироваться, совершенствоваться, становиться лучше, чем когда-либо. Он наслаждался такими мгновениями, словно прекрасным вином.

Увы, время делало глупцами каждого человека. Джек старел. Он практически ничего не мог сделать с этим. Модификации Ампутации, как бы хороши они ни были, не могли поддерживать его вечно. Его волосы седели, его тело болело по утрам, его реакции становились лишь на фракцию медленней; медленно, но верно Джек ощущал последствия своего образа жизни. Он скоро достигнет конца, тем не менее, он не был удовлетворён. Он совершил так много, извратил, и разбил, и разрушил так много жизней, но предстояло сделать еще больше. Он ещё не достиг пика, он ещё не создал свой шедевр.

Как любой уважающий себя монстр, он просто хотел сделать мир худшим местом, прежде чем умрёт.

— Показатели жизнедеятельности Манекена только что лопнули, дядя Джек, — голос приведённой в замешательство Ампутации вывел Джека из самоанализа. Самый молодой член его Девятки стоял рядом с операционным столом, взгромоздившись поверх молочного ящика, погружённый по локоть в одного из местных героев. Сибирь зависла в защитной стойке рядом с ней, пока Ампутация хмурилась. Маленький монитор балансировал ненадёжно на грудной клетке её пациента, отслеживая признаки жизни Девятки Джека. За ней стояло ещё четыре стола, каждый с телом, привязанным под воздействием успокоительных и готовым к операции. Следующим в очереди являлось тело, очередной герой, но за ним находились достаточно живые Стражи Омахи. Согласно правилам, Ампутация начнёт работать над ними после того, как закончит свой текущий проект.

— В самом деле? Ну, Алан всегда был немного самоуверенным, — размышлял Джек. Его разум быстро просмотрел ожидание того, что должно было произойти, озадачиваясь тем, что пошло не так. Идеально, возвращение Оружейника на разрушенную базу Протектората вызвало бы чувства вины и неадекватности в мужчине, подталкивая его к готовности пожертвовать собой ради тех, кого он не смог защитить. Испытание Манекена, которое склонялось к какому-то самообезображиванию, должно было рассматриваться почти как облегчение для Оружейника. Пожертвование глазом или какими-то пальцами для первой подсказки являлось естественным продолжением желания героя по искуплению своих ошибок. Почему бы ещё мужчина позволил себе быть сосланным в этот скучный город без сражения?

Так что пошло не так? Манекен перенапрягся, очевидно. Потеря Алана была неудачна, впрочем, не совсем неожиданна. Джек будет скучать по пугающей репутации, которую приносил Девятке мужчина, но технарей было легко заменить. Тем более, что он ожидал получить одного к концу этого маленького приключения.

Получил ли Оружейник награду Алана? Если получил, то цель Алана была выполнена, и Оружейник окунул свои ноги в воды безумия. Если нет, то почему? Возможно, Манекен атаковал Оружейника в припадке обиды, глупо решив, что он скорее увидит мужчину мёртвым, чем завербованным? Вряд ли. Алану нравилось ломать свою жертву так же сильно, как и Джеку.

Возможно, тогда это был Оружейник, кто инициировал сражение. Джек мог увидеть это. Оружейник, страдающий от сознания собственной вины, немедленно атакует неподготовленного Манекена. Алан, ожидая страх или сдержанность, оказывается застигнут врасплох и проигрывает.

Да. Это лучше, действительно. Оружейник, не сумев получить и малейший намёк на то, где спрятаны его дорогие Стражи, падёт глубже в яму вины. Джек мог работать с этим. Он обратил своё внимание на оставшегося жильца на складе.

— Крыса Убийца, — приказал Джек, — иди скажи Топорылому, что он получает свой черёд пораньше, — ходячий труп жёстко кивнул и испарился во вспышке синего. Странная причуда силы Мыши Защитницы позволяла ей телепортироваться в поле Топорылого, но не из него. Хоть неуклюжее произведение «искусства» не имело голоса, Джек был уверен, что она сможет передать сообщение.

Топорылый являлся идеальным противником для потрясённого Оружейника. Его испытание являлось и жестоким, и прямым. При везении, Оружейник окажется просто достаточно отчаянным, чтобы позволить его. Обычно Джек удерживал бы Бугая. Когда кандидат терял свои конечности, это обычно мешало веселью, но, в этом случае, Топорылый служил отличным испытанием для душевного состояния Оружейника.

Омаха являлся большим городом, и, без малейших намёков, Оружейник не найдёт своих пропавших Стражей в ближайшее время. Как только он столкнётся с Топорылым, Оружейнику придётся столкнуться с тем фактом, что участие в игре Джека являлось единственным доступным путём. Сломается ли он и позволит себя искалечить? Будет ли он сопротивляться и попытается словить своего противника? Выбивание информации из Топорылого являлось чем-то, что Джек посчитал бы разумным планом. Выбери Оружейник такой вариант, и Джек будет крайне доволен. Это являлось обоюдной победой, действительно. Топорылый являлся полностью заменяемым членом Девятки, так что, вне зависимости от результата, Джек получит больше информации, чем было изначально.

Крыса Убийца появилась вновь, во вспышке, слегка пошатываясь. Её координация стала хуже за прошедшие несколько недель, несмотря на поддержку Ампутации. Мало что можно было сделать, чтобы отдалить неизбежное, и её время почти подходило к концу. Сегодня, впрочем, ей предстояло обновление.

— Иди сюда, Крыска! — потребовала Ампутация, сталкивая труп перед ней со стола. Тот плюхнулся на землю, разбрызгивая кровь, потеряв несколько конечностей и большую часть грудной клетки.

Джек расслабился в своём сидении, лениво наблюдая, как Крыса Убийца облокотилась на кровавый стол, и биотехнарь начала работу. Попытки Ампутации слить более двух сил редко когда проходили хорошо, но это являлось столь же хорошим временем, как и любое другое для попытки. В конце концов, у них имелись тела кейпов про запас.

— Сердце Топорылого только что остановилось, — упомянула равнодушно Ампутация, взвешивая свой одноимённый инструмент. Сибирь, маяча позади неё, едва дрогнула от новостей, лишь откусив от руки, что выпросила откуда-то.

Джек стоял нахмурившись и всматривался в монитор с показателями жизни. Показатели жизни Манекена исчезли ранее, вместо того чтобы выровняться. Это являлось маленьким различием — тем, об обнаружении которого не стала бы задумываться Ампутация в своём технарском приступе — но, тем не менее, важным. Оружейник либо каким-то образом закоротил имплантат, или сумел полностью уничтожить кусок груди, куда было встроено устройство. Любое оружие, способное на выполнение этого, должно было быть способно пробить рейтинг Бугая Топорылого с лёгкостью.

— Ампутация, показатели жизни показывали какие-либо признаки боли, прежде чем он пал? — с любопытством поинтересовался Джек. Вмешательство Дракон помешало Джеку получить полное представление о способностях и характере Оружейника, и это начинало становиться раздражающим. Джек желал, не в первый раз за этот день, чтобы он наложил более строгий штраф. Чумовые бомбы были замечательны в качестве угрозы, но Дракон должна была пострадать за свои действия. Он бы убил ту выскочку-Стража, которого защищала технарь, но протеже Оружейника была слишком уж большим призом, чтобы тратить на простую месть.

— Не особенно. Немного боли, но затем он умер, — ответила Ампутация отвлечённо, прикрепляя то, что казалось запасной стволовой частью мозга к спинному мозгу Крысы Убийцы.

Довольно быстрая смерть, в сражении, где Оружейник почти наверняка обладал абсолютным преимуществом. Почему тогда он не попытался поймать Топорылого вместо этого? Джек понимал, что его собственный моральный компас хорошо отклонился от курса, но действительно ли герой даже не рассматривал допрос?

Упускал ли Джек что-нибудь?

Он выглянул из окна склада, в сторону парка, где играла Птица-Хрусталь. Эпицентр строила какой-то памятник своему собственному тщеславию и тратила абсурдное количество времени, тщательно наполняя тот кровью. Джек рассматривал отправление её на разведку, но… нет. Она не захочет забрасывать свой текущий проект, пока тот не будет завершён, и Джек предпочёл бы держать её в поле зрения на данный момент. Потеря двух членов Девятки, так быстро, являлась интересным поворотом, но Джек бы предпочёл удержать жертвы до минимума с данного момента. К этому моменту Дракон должна уже распространить новости, что он в городе, и герои прибудут толпами. Краулер и Ожог удержат их занятыми достаточно надолго, но ему требовалось разобраться с Оружейником достаточно быстро. В худшем случае, он просто убьёт Стражей перед мужчиной и воспользуется Сибирью, чтобы уйти. Может быть, будет разглагольствовать о беспомощности, или укажет на провал СКП в помощи ему.

Джек любил сюрпризы, но побеждать он любил больше, и его целью являлось лишь сломать героя; вербовка могла подождать, пока мужчина не сорвётся окончательно. Одним или другим путём, это произойдёт. Паралюди были вот такими хрупкими, особенно когда он тыкал их как раз в правильные места. Джек поймёт, что сказать. Он всегда понимал.

Тем не менее, то навязчивое ощущение осталось, то странное подёргивание в глубине сознания говорило, что что-то шло не так.

Какого было следующее действие Оружейника? Предполагая, что считывание мужчины Джеком не было совершенно не верно (целеустремлённый, решительный, но преследуемый своими неудачами и отчаянно ищущий искупления), то он должен был, по крайней мере, сделать хотя бы вялую попытку извлечь информацию из двух членов Девятки, которых он убил. Может быть, ему удалось, но действие было таким жестоко эффективным, что у Джека имелись проблемы с согласованием его скорости?

Нет, это не казалось правильным.

Каковы были другие варианты? Возможно, Джек просто оказался неправ о характере героя. Может быть, Оружейник был бездушным, бессердечным, управляемый логикой и разумом. Может быть, он решил, что игра Джека была непроходима, и решил просто уступить. Это не казалось вероятным, и Джек отказался рассматривать идею о том, что его предположения находились так далеко от реальности. Это просто не было возможно.

Имелся ли у Оружейника способ слежения за его Стражами? Но нет, они исключили это немедленно. Не имелось никаких записей об установлении датчиков слежения, которые смог бы найти Манекен в местной базе данных СКП. Джек даже допросил самих героев лично, прежде чем Сибирь разорвала их, и Джек знал, когда кто-то лгал ему. Если и имелось что-либо, в чём он имел полную уверенность, так это то, что он смог бы уловить ложь.

Солгал ли Оружейник своей команде? Своим Стражам? Спрятал ли он какой-то датчик на них, в них, без их согласия? Это определённо не казалось очень героичным.

А затем, с какой-то немедленной ясностью, Джек осознал, ну, конечно, он установил. Именно так бы мужчина и разобрался со своей потерей. Никакой бюрократии, никаких правил, он просто обнаружил проблему и исправил её со всем целеустремлённым фокусом позднего Алана Грамме. Это было фантастично. Он впишется в Девятку идеально.

Когда-нибудь.

Впрочем, не сегодня. Оружейник ещё не был сломлен. Он находился на своём пути; Джек ощущал это в своих костях. Не имелось времени на воспроизведение чего-либо сложного (воистину досадно), но, возможно, Джек сможет пробить немного уверенности мужчины. Или, наоборот, подкрепить его? Оба будут эффективны. Прибудет ли он раненый и окровавленный, ощущая полный вес своего задания, и падёт лишь в футе от своей цели? Прибудет ли он победителем, несгибаемым и несломленным, готовым горы свернуть, лишь чтобы оказаться раздавленным, словно жук, под пятой Сибири? Это не имело значения; обе ситуации установят сцену для будущего выступления.

Он быстро прошёлся из склада и повернулся лицом в направлении к Птице-Хрусталь.

— У нас скоро будет гость! — позвал её Джек. — Убедись, что дашь ему подходящий приём.

Ответом Птицы-Хрусталь стала улыбка до ушей. Воздух загудел, пока её сила приходила в работу, быстро заканчивая её гротескную скульптуру. Она подняла себя наверх, птица в имени и действии, ожидая появление Оружейника. Девушка была почти столь же нетерпеливой, как и Краулер, обычно, и лишь в периоды своего чрезвычайного умения показать себя могла она поддерживать какое-то равновесие. Джек рассматривал всё это довольно грубоватым.

Покачивая головой, он вернулся на склад, план вставал на место.

— Ампутация, будь умницей и закончи побыстрей. Крысе Убийце, возможно, придётся вмешаться, и я хочу её функционирующей, — сказал Джек отвлечённой девочке. — Ох, и разбуди Стражей, когда закончишь. Я хочу их в здравом уме, когда Оружейник доберётся сюда.

— Хорошо, — отозвалась ему Ампутация. Механический паук пронёсся мимо, неся огромный шприц своему мастеру, наполненный мерцающей серебряной жидкостью. Она взяла тот с привередливым мычанием и ввела сыворотку в грудь Крысы Убийцы. Амальгама зомби вздрогнула, затем села с рывком. Она выглядела так же, как и раньше, с похожим на крысу лицом и бледной кожей, пестревшей чёрным, но теперь она носила огромный нарост на спине. Тот был похож на горб, почти, впрочем, он был меньше футбольного мяча. Его расположение на её спинном мозге заставляло Крысу Убийцу постоянно сутулиться.

— Ну? — осведомился Джек, поднимая бровь на биотехнаря.

Ампутация широко улыбнулась и указала на Крысу Убийцу, которая безучастно смотрела вдаль, и Джек заметил, как порезы от операции Ампутации медленно закрывались.

— Фантастично! — похвалил Джек. — Очень хорошо проделано, Ампутация! — Кейп, которого она включила в Крысу Убийцу, являлся Бугаём низкого уровня, с достаточной регенерацией, чтобы пережить выстрелы из огнестрела. Самовосстановление должно было укрепить безмозглого кейпа достаточно надолго, чтобы Джек смог заменить её должным образом.

— Беги теперь и буди Стражей. Ох, и, если хочешь сохранить каких-нибудь из них, решай сейчас и сообщи Сибири, — напомнил Джек маленькой девочке. — Я сомневаюсь, что у тебя будет время, чтобы выбирать сувениры, если ты решишь подождать ещё дольше.

Что-то потянуло в глубине разума Джека, и он выглянул из окна. Оружейник стоял на краю парка, в потрёпанном синем с серебряным костюме, излучая праведную ярость. Птица-Хрусталь уставилась в ответ, голова насмешливо-высокомерно поднята. Джек мог практически ощутить её уверенность.

Она почти наверняка проиграет. Ощущение было внезапным, необъяснимым. Птица-Хрусталь имела очевидное преимущество в сражении. Она могла летать, атаковать на расстоянии, блокировать всё, что Оружейник бросил бы в её стеклянные щиты, тем не менее, Джек знал, знал, она проиграет. Это являлось тем инстинктом, той интуицией, что удерживала его живым все эти годы. Если он не примет решение, он потеряет очередного члена Девятки.

Как интересно.

Он мельком подумал о позволении ей умереть. Это послужит приданию храбрости Оружейнику, поднятию его уверенности до самого пика. Это сделает падение настолько более удовлетворительным для наблюдения.

Несмотря на потенциал мужчины, Джек знал, что у Оружейника не имелось никакого реального плана для Сибири. У малого количества людей имелось. Тем не менее, он выступал на удивление хорошо. Джек был хорошо и по-настоящему удивлён. Убийство Птицы-Хрусталь могло послужить метафорическим похлопыванием по спине, маленьким способом Джека сказать поздравления. Мужчина заслуживал какой-то приз, впрочем, он точно не уйдёт с тем, что хотел. Птица-Хрусталь надоедала в любом случае; её непрестанная необходимость объявления Девятки начинала раздражать. Он ненавидел повторные действия.

Ах, но Джек был осторожным человеком. Он потерял достаточно от этого конкретного предприятия, и Краулер скорее всего также скоро отчалит. Джек ещё не был готов сражаться с героем, вроде Катализатор, а Краулер не будет ждать. Как бы ни было жаль признавать, Джеку требовалась Птица-Хрусталь ещё на некоторое время.

Тогда риска не будет. Это могло сработать. Это послужит поднятию уверенности Оружейнику, и его выступление здесь точно поднимет его общественный профиль, но окончательный провал разобьёт его. Когда Джек вернётся, чтобы забрать его (а он вернётся, Оружейник оказался просто слишком интересным, чтобы не возвращаться), тогда Птица-Хрусталь сможет послужить жертвой гнева героя. Тут имелась определённая приятная симметрия. Герой поднимется из пепла своего провала в глазах людей, лишь чтобы пасть вновь, дальше чем когда-либо. Это прекрасный план.

И рисковый, безумно рисковый. Сроки должны были быть идеальны для максимального эффекта. Успех или провал Джека балансировали на краю ножа.

Ему нравилось это.

— Крыса Убийца! — вызвал Джек, разворачиваясь от окна, когда Оружейник направился к своему врагу. Кейп-зомби приблизился к нему, когти-мачете щёлкали по полу. Джек подхватил кусок ближайшего лома, быстро тестируя его вес. — Используй свою силу на этом, — приказал Джек. — Прыгни к нему после того, как я брошу его. Прерви Оружейника и спаси Птицу-Хрусталь. Не наноси ничего постоянного герою.

Джек направился к выходу, прислушиваясь к оглушительному грохоту выстрелов. Оружейник, по-видимому, принёс с собой целый арсенал. Разбитое стекло и злые крики образовали хор битвы, краткий, но горячий. Он зашёл за угол, прислоняясь к стене склада. Он наблюдал, как Оружейник, бежавший по центру парка, отбросил штурмовую винтовку и достал алебарду. Пирамида Птицы-Хрусталь разбилась, расширяясь наружу и избивая героя волнами стекла. Большие борозды грязи свободно вырывались и бросались в воздух, пока стекло вращалось, словно циклон, размывая фигуру Оружейника. Над штормом пела Птица-Хрусталь, руки широко разведены и голова поднята вверх.

Красовалась перед Джеком.

Джек наблюдал, как Оружейник, пошатываясь, поднимал алебарду. Конец клинка направлялся к Птице-Хрусталь, и клубы дыма вырвались из конца. Острый лай оружейного выстрела поднялся как раз над кричавшим ветром, едва достигнув ушей Джека. Он улыбнулся, бросил камень в сторону шторма и прикрыл уши.

Воздух взорвался со звуком. Это были ясный звон и грохот в одном. Это был крик, соединённый с рёвом, крик с шёпотом, обет со смертельным погребальным звоном. Стекло разбилось в порошок, и Птица-Хрусталь упала на Землю, зажимая уши и крича. Алебарда Оружейника укрепилась на её фигуре, нацеливаясь на не существовавшие признаки, когда камень Джека отскочил от его плеча.

Крыса Убийца вспыхнула в существование, клинковые когти прошлись по алебарде Оружейника. Герой среагировал практически мгновенно, уклоняясь от удара и откатываясь. Он поднялся на корточки, всё ещё нацеливаясь вверх, и Крыса Убийца бросилась вперёд, чтобы перехватить его.

И Джек ощутил...

Оружейник переориентировался, стреляя в сторону кейпа-зомби. Та закружилась с пути, её скорость подкреплялась её обновлениями, и приблизилась для ближнего боя.

...что что-то...

Крыса Убийца поднырнула под алебарду, приземляясь внутри защиты Оружейника, ударяя по кисти героя.

...собиралось пойти...

Мерцающие серые панели включились в жизнь, когда Оружейник толкнул плечом своего врага. Крыса Убийца дезинтегрировала от туловища и выше.

...ужасно, ужасно не так.

Птица-Хрусталь врезалась в грязь, изо всех сил пытаясь двинуться. Стены порошкообразного стекла поднимались вокруг неё, сломанные и хрупкие. Оружейник поднял алебарду, серое пятно окружало клинок, и швырнул ту, словно копьё, в распростёртую фигуру Птицы-Хрусталь. Та прошла через стены беспрепятственно, пронзая Птицу-Хрусталь и врезаясь в землю, поднимая крупные слои коричневой и красной пыли.

Но Джек уже двигался, уже бежал в сторону Сибири и Ампутации, какой-то глубокий инстинкт кричал ему двигаться, двигаться, двигаться.

Он услышал слишком уж знакомый голос, разносившийся по внутреннему двору. Тот был радостным и диким, тёплым, но жестоким. Он услышал слова, когда вошёл на склад в спринте.

«Охренеть, это было потрясающе!»

Ампутация подняла взгляд на него, она хмурилась в замешательстве.

— Ожог исчезла, — произнесла она, указывая на монитор.

— Мы уходим, сейчас же, — огрызнулся Джек.

Ампутация моргнула, сомневаясь, но Сибирь, ощущая панику Джека, подхватила девочку на свои плечи.

«Я правда считала, что тебе потребуется какая-то помощь, но, чёрт возьми, ты суров. Держись, я поймаю остальных крыс».

Сибирь вцепилась в руку Джека, как раз когда стены начали трястись.

— Ампутация, заложники! — приказал Джек. Девочка огляделась в оцепенении, но её механические пауки взобрались на операционные столы, размещая себя над Стражами.

Стражами, которые пробуждались. Ну, сейчас просто действительно не лучший день для Джека, не так ли?

Стены пропали, буквально исчезли, без каких-либо следов своего существования, за исключением массивного щелчка смещённого воздуха. Звук был затуплен неуязвимостью Сибири, но все три Стража сели со вздохом, пауки-боты вцепились в их груди.

Нависавшим в воздухе над Оружейником располагался вид, который Джек надеялся избежать довольно долго.

— Поросята, поросята, позвольте мне войти, — пропела Катализатор со смешком.

Ну, это помогало плохо.

— Катализатор, я ценю поддержку, — произнёс Оружейник, серьёзно кивнув. Его взгляд был зафиксирован на его Стражах.

— Никаких проблем, шеф, — ответила Катализатор, легкомысленно помахивая рукой. Пауки-боты Ампутации смялись в шары, и трое Стражей были выдернуты в сторону Оружейника, коллективно вскрикивая. Бронированный герой поймал свою протеже, когда как два других остановились рядом с ним. Джек наблюдал, умеренно раздражённый, пока тот проверял травмированных детей на травмы.

Катализатор посмотрела на Джека, прищуриваясь.

— Та-а-а-ак, эксгибиционист — это Сибирь, что делает сорванца Ампутацией, — произнесла она, больше себе, чем кому-то ещё.

— А тот бездомный чувак действительно Джек Остряк?

Ладно тогда. Джек не мог не ответить на это.

— Я действительно являюсь Джеком Остряком, — сказал он, сгибаясь в замысловатом поклоне. Лезвие, спрятанное в его рукаве, прошлось через горло Катализатор, пока он наклонял руку у талии. Она даже, казалось, не заметила. — Я огромный фанат, хоть и не думал, что мы встретимся настолько скоро.

— Ага, не повезло тебе тут, брателло, — засмеялась Катализатор. — Ты пригрозил выпустить чуму в городе с, ну, полумиллионом людей. Дракон сделала разумную вещь и вызвала Панацею, которая выполняла кое-какую контрактную работу со мной в то время, и я предложила её подвезти.

Оружейник сделал паузу в проверке своих замерших Стражей достаточно надолго, чтобы спросить:

— Ты пролетела четырнадцать сотен миль за?..

— Семь минут, — радостно ответила Катализатор. — Пролетела бы быстрей, но Эми кричала в моё ухо на всём пути.

— Очаровательно, — ответил Оружейник, его тон звучал искренним, хоть и отвлечённым. — Мне нужно вернуть подопечных в их дома, затем помочь с поиском и спасением. Тебе требуется тут помощь?

— Неа. Развлекайся.

— Я думаю, ты забываешь о чём-то, Катализатор, — прервал Джек. — Дракон нарушила правила, а потому должна заплатить штраф, — он широко улыбнулся, а Ампутация взвизгнула возбуждённо. — Я бы предложил, чтобы ты помогла в эвакуации. Потребуется вся твоя немалая сила, чтобы...

— Боже, твой голос бесит.

Джек моргнул, когда не смог произнести ни звука. Он обернулся в смятении к Сибири, а неуязвимая женщина развернулась, чтобы уставиться на Катализатор. Медленными, вальяжными шагами Убийца Героев подошла к Истребителю Губителей. Оружейник утащил Стражей подальше от пары, но держал руку на алебарде.

Сибирь остановилась перед Катализатор, зубасто улыбаясь. Катализатор радостно улыбнулась в ответ, не боясь.

Полосатая рука кинулась к глазу Катализатор, тому же глазу, что украла у Александрии, лишь чтобы застыть на месте. Что-то плотно сжалось вокруг Джека, какая-то сила вокруг его кожи заперла его на месте. Ампутация похоже замерла, захваченная той же силой, что делала неуязвимой Сибирь.

— Иди дальше, Оружейник. Я разберусь с этим, — успокоила Катализатор. Она ласково провела рукой по безупречной щеке Сибири.

Герой казался одновременно обеспокоенным и успокоенным, он одарил Катализатор одним последним кивком, прежде чем утянуть своих подопечных подальше. Дети вцепились в него, травмированные и сломанные испытанным. По крайней мере, Джек справился с этим малым делом.

— Знаешь, — прошептала медленно Катализатор в ухо Сибири, — отправлять энергетическую проекцию вредить мне — практически худший план, о котором я когда-либо слышала, — она расположила руку над лицом Сибири, замершем в рычании, и улыбнулась. — Но благодарю тебя. Это стало лучшим подарком, который мне тут кто-либо преподносил.

Вибрация чего-то вырвалась из-под кожи Сибири, и внезапно Джек мог двигаться вновь. Он пошатнулся, а Сибирь упала лишённой костей кучей, с кричавшей Ампутацией всё ещё на её плечах.

— Что ты сделала?! Что ты сделала, что ты сделала, чтотысделала?! — Пронзительный визг Ампутации вернул Джеку ясность. Он достал пару ножей, проводя ими по фигуре Катализатор. Он ощутил, как края расширяются, сталкиваются с чем-то и соскальзывают снова и снова.

Он сделал паузу, мысли мчались в поисках решения. Он открыл рот, чтобы попытаться заговорить.

— Если ты... — но что-то горячее и острое ударило его шею. Боль пронзила его, и он уставился в шоке, когда его собственная рука провела ножом по его горлу. Он упал на спину, хрипя от боли, и бросил свой оставшийся нож в грудь Катализатор. Тот остановился в воздухе, переориентировался и прошёл через его живот и спину, пригвождая к земле.

— Дядя Джек! — прокричала Ампутация, ползя к нему. Земля затряслась, когда большие стены грязи поднялись, окружая их, давая лишь достаточно света, чтобы видеть.

Ампутация остановилась у его груди, вытаскивая розовый рюкзак, полный инструментов.

— Держись, дядя Джек, — дрожащим голосом пробормотала девочка, казалось, не замечая Катализатор, наблюдавшую поверх её плеча.

Это — великий герой?

Ампутация вытащила нож из спины Джека, запечатывая рану за минуты. Ощущения медленно вернулись к его ногам, пока она работала на его спинном мозге. Катализатор просто наблюдала.

Это — девушка, которая спасёт мир?

Ампутация завершила свою работу, улыбаясь в облегчении. Джек улыбнулся в ответ, зная, что придёт после. Его нож вернулся, разрывая новые места, разделяя его на части. Ампутация закричала, а Катализатор улыбнулась.

Это — девушка, которую он хотел сломать, обратить?

Ампутация лихорадочно работала, закрывая раны, заменяя кровь из ампул, что доставала из своей сумки. Тело Джека забилось в агонии, и во время всего этого Катализатор наблюдала. Ампутация закончила, и Джек знал, что она закончит, и снова меч ударил, и он знал, что тот ударит.

Что за шутка.

— Прекрати это! Прекрати! — отчаянно прокричала Ампутация. — Прекрати вредить дяде Джеку.

Катализатор улыбнулась сломанной девочке.

— Я прекращу вредить ему, если ты сможешь исправить его за, ох, давай, скажем, три минуты, — она опустилась на колени на уровень глаз той. — Я обещаю. Ты можешь доверять мне. Я хорошая девочка, герой.

Ампутация содрогнулась, возвращаясь к Джеку. Она двигалась быстрее, точнее, но её инструменты подводили её. Её ножи затуплялись, её иглы сгибались, её нитки рвались. Она использовала ткань, чтобы остановить кровотечение, и та растворилась, словно папиросная бумага.

Катализатор являлась сокровищем далеко за его пределами. Мир находился в ладони её руки, и в один день она раздавит его.

Ампутация безудержно заплакала, бессильно ударяя по груди Джека, пока её инструменты искривлялись и растворялись.

Что ещё оставалось ему для выполнения? Какое наследие он мог оставить?

Ну, возможно, имелась одна возможность.

Джек поднял трясущуюся руку, поглаживая щёку Ампутации. Катализатор с интересом наблюдала, словно кошка за канарейкой.

— Ампутация, — прохрипел Джек окровавленным и искалеченным горлом, — будь хорошей девочкой.

Самообладание Ампутации разбилось на куски, её голова скользнула к её груди, её горе застряло в её горле, а два существа прорвались сквозь бездушную пустоту, мимо солнц, звёзд и лун.

Темнота охватила Джека, закрывая его свет, словно нежная любовница. Его последним зрелищем стали звёздное небо и триумфальная улыбка Катализатор. Глубоко в глубине разума, когда смерть нашла его, Джек Остряк засмеялся.

Он всегда любил сюрпризы.

— Ты не можешь оставить её, Катализатор. Эта идея нелепа.

— Просто посмотри на неё! — Катализатор подтолкнула вперёд маленького блондинистого ребёнка, держа руки у неё на плечах. Ребёнок (поскольку та являлась ребёнком) выглядел почти коматозным, с безразличным лицом и тусклыми глазами, покрасневшими от плача.

— Она очаровательна! — воскликнула Катализатор.

Дэвид посмотрел на Ампутацию и задумался о том, чтобы просто избавить её от страданий. Было очевидно, что потеря Девятки разрушила юного биотехнаря. Она была с ними большую половину жизни, в конце концов. Она выросла в той ужасной обстановке, и та определённо её сформировала. Дэвид пожалел бы её, будь она менее чудовищной.

Но она была чудовищной. Мало кто был неисправим, Дэвид мог признать это, но ещё меньше стоили усилий по искуплению. Тех людей, которые на самом деле испытывали раскаяние, которые на самом деле искали искупления, Дэвид мог поддержать. Ребёнок перед ним, судя по всему, не соответствовал этому профилю. Она наслаждалась страданиями других. Она была, вне зависимости от обстоятельств, не раскаявшимся убийцей. Ампутация, какой бы полезной её сила ни могла оказаться, не стоила времени и жертвы, которые потребуются, чтобы спасти её.

Катализатор не соглашалась, к сожалению.

— Она не... — Дэвид остановил себя. Сила вырвалась на поверхность его разума, и он схватил её, направляя пузырь тишины вокруг неподвижной фигуры Ампутации. Монстр или нет, ребёнок не должен был выслушивать его дебаты о её убийстве.

— Она не стоит того, — произнёс он, завершая мысль. — Можешь себе представить жертвы, которые тебе потребуется сделать, как лично, так и публично, чтобы — и я не могу поверить, что я произношу это вслух — удочерить члена Бойни Девять?! Это абсурдно, Катализатор.

— Мне не нужно удочерять её, — ответила Катализатор, закатывая глаза. — Я просто говорю, что её убийство кажется полным пиздецом. Ей, ну, сколько? Одиннадцать? Двенадцать?

— Как и Левиафану, и у тебя не имелось никаких проблем с его убийством, — огрызнулся Дэвид, несколько абсурдно.

— И с каких пор мы казним детей? — продолжила беспечно Катализатор. — Я считала, что это Америка, не Советская Россия. Или то будет Китай? В любом случае, не должна ли она получить убежище или что-нибудь?

— Так много вещей неправильно в том, что ты только что сказала, я даже не знаю, с чего начать.

— Ты можешь начать с отправления Райли в терапию, — любезно предложила Катализатор.

— У. Неё. Есть. Ордер. На. Убийство, — Дэвид осторожно выделил каждое слово, несмотря на то, что знал, что это не будет иметь значения. Было похоже на то, что у них проходило два разных разговора.

— Те могут быть отменены, — Катализатор отмахнулась от этого взмахом руки. — Всё, что мне требуется сделать, это сказать что-нибудь вроде «У Джека Остряка имелась сила Властелина» перед камерой, и половина страны начнёт жалеть её.

— И другая половина предположит, что она всё ещё под влиянием силы и попытается убить её, — Дэвид моргнул. — Подожди. У него имелась сила Властелина? Поскольку это объяснило бы достаточно многое.

— Эх, типа того, — Катализатор взмахнула рукой назад и вперёд в движении нечто-вроде. — Скорее, его сила давала ему почти идеальное понимание паралюдей. Он мог предсказывать их действия и манипулировать ими легче, чем, практически, любой другой.

Дэвид даже не попытался спросить, как она узнала это. Ответом стала бы просто какая-то форма едкого сарказма.

Он вздохнул, щипая себя за переносицу.

— Ты смотришь на девочку и видишь ребёнка, втянутого в злодейство, — произнёс Дэвид, — но все остальные просто увидят Ампутацию. Это не собирается измениться просто потому, что ты хочешь этого. Даже с твоей поддержкой она никогда не будет жить нормальной жизнью.

Катализатор пожала плечами, не заботясь.

— Это нормально. Я просто хочу дать ей шанс жить вообще, понимаешь? Это кажется… справедливо? — ученица Дэвида кивнула себе. — Ага, это звучит правильно. Её довольно сильно наебнуло жизнью, и она помогла мне разобраться с некоторыми вещами. Помочь ей немного, здесь и там, это лишь честно.

Молодая героиня затем улыбнулась, нежно взъерошивая волосы Ампутации.

— Я буду реальной засранкой, если просто сломаю её и уйду, — сказала она.

— Я сомневаюсь, что убийство её отцовской фигуры заработало тебе какие-нибудь очки с девочкой, — отметил Дэвид. — Как только она восстановится от шока, маловероятно, что она захочет видеть тебя.

— Ох, не знаю, — ответила Катализатор со знающей улыбкой, — думаю, что я оставила впечатление.

Дэвид покачал головой, закончив со спором. Катализатор сделает то, что хочет сделать. Он мог либо помочь, либо убраться с пути.

Наставник поддерживал своего ученика. Это являлось в порядке вещей.

У него имелись звонки для проведения и технарская чашечка для покупки.

Ребекка попытается кастрировать его за это.

* * *

— Лиза! — тревожно прокричала Тейлор. — Джая! Телевизор! Плохо! Иди сюда! — Её слова произносились быстрым стаккато, будто полные предложения прятались за стеной паники.

— Что не так? — прокричала в ответ Лиза, морщась, когда её голос прошёлся эхом по большим стенам ванной. Она едва могла распознать звуки показа новостей через рёв душа, но там не было ничего захватывающего. Ну, за исключением очевидного. Джая позвонила полчаса назад, отчитываясь об успехе своего путешествия: Девятка была мертва. Если каждый новостной канал в Соединённых Штатах не говорил о том маленьком приключении, Лиза съест свои каблуки.

Так о чём там, чёрт возьми, было беспокоиться?

— Джая! Пресс-конференция! — выкрикнула Тейлор, открывая дверь ванной. — Она говорит перед камерами! — Её рука дико жестикулировала в направлении гостиной.

— Ох, блядь, — Лиза двинулась, выпрыгивая из душа, завертевшись в поисках полотенца. Она скользнула по мокрому полу и мимо Тейлор, потратив полсекунды на то, чтобы прикрыться, прежде чем забежать в гостиную. Она кувыркнулась через диван, прихватывая пульт с кофейного столика и останавливаясь перед телевизором.

— Я убила Джека Остряка менее часа назад, — объявила Джая с подиума перед сотней камер. Толпа взорвалась аплодисментами от её слов. Оружейник стоял рядом с ней в избитой броне, а сияющая фигура Эйдолона зависла позади неё в молчаливой поддержке.

В конце концов, шум стих, и Джая продолжила:

— Впрочем, прежде чем он умер, я обнаружила, как он сумел прожить так долго в качестве лидера Девятки. Джек Остряк был Властелином, — заглавная В была очевидна всем слушавшим, и толпа ахнула должным образом.

Лжёт, сказала Лизе её сила.

— Не-е-е-е-ет, — простонала она, проводя руками по волосам. Она так тяжело работала, чтобы спрятать чудачества Джаи от репортёров, это лишь её удача, что девушка дала интервью буквально в тот же момент, как оказалась вне досягаемости Лизы.

— Хоть её эффекты слабы, я верю, что длительное воздействие приведёт к слепой преданности и зависимости. Немного похоже на ослабленную версию ауры Сердцееда, — продолжила Катализатор, Эйдолон кивал на заднем фоне.

Знает, что Джая лжёт, не согласен с её планом, но готов поддержать её в любом случае. Написал большую часть речи, снабдила сила Лизу. Ну, разве это не просто великолепно. Эйдолон должен был разобраться с пресс-конференцией тогда, великий зелёный засранец.

— Имея это в виду, хоть Девятка была полностью уничтожена, Ампутация остаётся живой и в тюрьме СКП. Сможет ли маленькая девочка преодолеть шесть лет влияния силы Властелина Джека, зависит от неё, но я верю, что она заслуживает шанса на попытку, — толпа замолчала на слова Джаи, оставляя лишь звуки вспышек камер. Мгновение спустя они взорвались в шум. Джая мягко улыбнулась орде поднятых рук.

Примет вопросы. Будет пренебрегать опасениями. Считает, что она помогает.

Хочет рекрутировать Ампутацию когда-нибудь.

Ебать, что. Эта мысль должна быть подвергнута цензуре прежде, чем девушка сможет её сболтнуть.

Имелись определённые правила, которые Лиза установила, как только идея об Авангарде стала реальностью. Самое первое состояло в том, что Джае не следовало никогда говорить перед камерами дольше, чем минуту или две. Риск высказывания ею чего-то безумного был просто слишком высок. Это являлось правилом, которое старшая девушка запомнила и которому следовала достаточно хорошо, но её непостоянная природа значила, что оно будет почти наверняка забыто со временем. К счастью, Лиза подготовилась к такой случайности.

Она подняла телефон с дивана и набрала номер Джаи.

Репортёр был прерван посреди вопроса неистовой ♪♪ГЕРИН-ДИН-ДИН-ДИН-ДИНГЕРИНГЕДИН♪♪, раздавшейся из сотового Джаи.

— Одну секунду, — объявила Джая в микрофон, отворачиваясь от подиума и раскрывая телефон.

— Что случилось? — спросила приводящая в ярость девушка, её голос всё ещё уловим микрофоном стадиона.

— Катализатор, что произошло с тем, чтобы не давать интервью?! — прокричала Лиза в телефон.

Джая отшатнулась от телефона.

— Ох, чёрт, я забыла, — ответила она смущённо, потирая затылок.

Микрофон ловил каждое слово. Лиза могла ощутить, как повышается её кровяное давление.

— Слушай меня внимательно, — произнесла Лиза. — Скажи репортёрам, что ты нужна дома, а Эйдолон ответит на их вопросы. Затем пойди найди Эми, спроси, когда её следует забрать сюда обратно и нужно ли её подвезти. Затем приведи обратно свою задницу сюда, чтобы мы смогли накричать на тебя ещё больше!

— Ага! — вторила ей Тейлор на заднем плане.

— Ав-в, — захныкала Джая. — Но я даже не пригласила...

— Сейчас же.

— Ла-а-а-адно.

Лиза собиралась поговорить с этой девушкой. Резко поговорить, о вербовке убийц, больше убийц, и о необходимом общении. По крайней мере, она всё ещё слушалась. Несколько быстрых слов в сторону камер, и Джая исчезла.

Эйдолон выглядел ужасно неловко, когда она взлетела со сцены. По-видимому, он не представлял публичный разговор сегодня, или, по крайней мере, в одиночку. Он излучал тонкое чувство неловкого напряжения практически в каждом движении.

Хорошо.

Он заслуживал это за заговор с товарищем по команде Лизы, не сообщив ей.

* * *

— Вот где находится Краулер? — спросила Мелоди.

— Он заточён там, да, — натянуто ответил Колин, всё ещё не уверенный, что это являлось хорошей идеей.

Рука Мелоди сжалась в кулак.

Они стояли вместе перед «могилой» Краулера. Это был массивный металлический глобус, сорок футов в ширину, и встроенный в землю на глубину тридцати метров. Краулер лежал, заточённый в центре, любезно предоставленный Катализатор. Там оборотень и останется, пока Протекторат не разработает метод его полного убийства.

Колину нравилось считать, что Катализатор могла завершить работу, но ощущал, что лишённое видимости, беззвучное, неподвижное заточение являлось более мучительным вариантом. Это являлось мнением, с которым он был согласен.

Между Краулером, Ожог и Птицей-Хрусталь более семи тысяч жизней было потеряно, с более чем удвоением этого числа в раненых. Большинство жертв пришло от отправной песни Птицы-Хрусталь, впрочем, тысячи оказались ранены огнями Ожог. В общем, Краулер нанёс наименьший урон, большая часть из которого была структурной.

Но он был тем, кто растоптал детский дом Мелоди, а также тем, кто остался жив.

Колин был почти уверен, что это являлось, по факту, ужасной идеей.

Люди проходили мимо по улице за ним, изредка останавливаясь, узнавая его бронированную фигуру или отличительную экипировку Мелоди. Большинство быстро уходило. Горе являлось уродливой, очевидной вещью. Мелоди источала его, даже сквозь свою маску. Мало кто побеспокоит её, не когда весь город горевал вместе с ней.

Мелоди приблизилась к глобусу, направляя трясущуюся руку на его гладкую поверхность. Она сделала глубокий вдох, но звук её выдоха был неразличим в её силе.

Колин подошёл позади неё, неуверенный, но поддерживавший. Он подавил дрожь, когда потерял чувство слуха. Вначале ощущение на себе силы Мелоди являлось дезориентировавшим. Ощущалось, будто за границей глухоты, за простой потерей слуховой способности. Она не имела видимой границы, никаких очевидных признаков использования. Одно мгновение вы можете слышать, в следующее, абсолютное молчание. Не имелось никакого способа узнать заранее, как далеко раздвинула её Мелоди. Лишь испытав это, вы могли узнать с точностью.

Колин ждал. Он знал, почему она находилась здесь; он знал, чего она желала добиться.

Минута прошла, и другая. Мелоди уставилась на серебристый глобус, напряжённая и злая. Наконец, она развернулась, и звук вернулся обратно на место. Её злость исчезла, слегка, трансформируясь во что-то больше похожее на мрачное веселье.

— Он барахтается, — сказала она Колину. — Он барахтается, и кричит, и требует, чтобы Катализатор сразилась с ним. И никто никогда не услышит его.

Она улыбнулась ему, грустной улыбкой, настоящей улыбкой, и Колин немного расслабился.

— Это не совсем справедливость, но это подойдёт, — произнесла она.

Колин кивнул и грустно улыбнулся ей в ответ.

— Я обнаружил, что справедливость редко принимает ту форму, которую мы бы предпочли.

— Ага, жизнь отстойна в этом плане, — согласилась Мелоди. Она ударила своим плечом в его, когда они отошли от места. — Так что следующее для тебя, большой герой? Собираешься перевестись обратно в Броктон-Бей? Пойти избить Бегемота вместе с Катализатор и Эйдолоном? — Она попыталась скрыть дрожь в голосе, но Колин не был настолько невнимательным.

— Нет. Думаю, нет, — раздумывал Колин. — Я довольно сильно полюбил это место. Я потребуюсь здесь в любом случае, чтобы помочь с неизбежной криминальной волной.

— Пф, будто нам потребуется твоя помощь, — фыркнула Мелоди, толкая его одной рукой. Другая быстро прошлась у глаз. — Разве ты не слышал? Нам переведут немного новой крови. Мы будем в порядке.

— Хм. В любом случае, я буду награждать тебя своим присутствием ещё долго, — окончательно ответил Колин.

— Ну, ага, хорошо, — пробормотала Мелоди, ударяясь об него снова.

Они прибыли на улицу, расположенную ближе всего к глобусу, где Колин припарковал мотоцикл. Колин забрался, но Мелоди остановилась перед ним, уставившись назад, в сторону могилы Краулера.

— Так... полагаю, это всё тогда? Мы просто двигаемся дальше? — спросила Мелоди. — Девятка мертва, город спасён, ву-ху, хорошо проделанная работа?

— Не совсем, — ответил Колин, обнимая рукой плечо младшей девушки. — Мы… помним. Мы учимся из того, что можем. И, в конце концов, если нам повезёт, мы становимся лучше.

— Потому что это то, что делают герои? — спросила Мелоди, откидываясь в объятия Колина.

— Потому что это то, что делают герои, — вторил он.

«В очередном потрясающем проявлении героизма легенда Протектората Оружейник недавно раскрыл своё намерение пожертвовать девяносто пять процентов своего вознаграждения на усилия по восстановлению Омахи. Это бескорыстное действие было объявлено после его речи, во время церемонии открытия новой базы Протектората Омахи, в компании Стражей, которых он так старался защитить», — появилось изображение Оружейника, очевидно снятое на расстоянии. Герой стоял на коленях перед Стражами, его рука — на плече девушки в центре. Его лицо исказилось в грустной улыбке.

Щёлк.

«...это то, чего люди, кажется, не понимают. Не только Авангард объявили какое-то военное положение для злодеев Броктон-Бей, они затем приступили к тому, чтобы принудить к выполнению результатами, которых Протекторат никогда не сумел бы достичь. Зубы, которые действовали около практически декады в той или иной форме, оказались удалены в течение часов после входа в город, и героем, чьим единственным предметом гордости до этого являлось её членство в Авангарде. Три различных члена Элиты просто появились в камерах СКП за прошедшие две недели, два члена Падших были обнаружены свисавшими с небоскрёба, и давайте даже не будем говорить о том, что сделала Катализатор с Бойней Девять. Это не простые дурачащиеся могущественные подростки. Они координированы, у них имеется план, и они доводят его до конца. Граждане чувствуют себя безопаснее, они более продуктивны, преступность снижается по всему городу. Авангард является доказательством концепции, что не проявление слабости к злодеям может сработать», — говорившим был пожилой мужчина в костюме, споривший с молодой, привлекательной женщиной. Женщина изящно улыбнулась в камеру, прежде чем ответить.

«Как бы то ни было, Билл, я не думаю, что мы увидим огромное сокращение преступности где-либо ещё, кроме Броктон-Бей. Катализатор покинула город в общей сложности один раз за прошедший месяц, поскольку она действительно является ключевой деталью всей машины. Без её поддержки, её репутации, Авангард никогда бы не возникла, и она, кажется, собрала команду, специализирующуюся на искоренении скрывающихся злодеев, — женщина сделала паузу, подняв руку и перечисляя по пальцам. — Между сумасшедшим диапазоном Шелкопряд, силой Катализатор и подозреваемым рейтингом Умника Фиделис на самом деле возможно поддерживать порядок в большей части города. Такая комбинация не собирается просто возникнуть где угодно. Это — команда мечты, это Янки 1927⁽¹⁾, и мы вряд ли найдём другую такую в ближайшем времени. Другие команды героев, возможно, попытаются последовать примеру Авангарда, но я просто не вижу, как кто-либо ещё сможет проделать это. Протекторат определённо не будет менять свою политику в ближайшее время».

Щёлк.

«♪♩♪Громовые коты бегут, Громовые коты свободны! Почувствуйте магию, услышьте рёв, Громовые коты свободны!♪♩♪»

Где-то открылась дверь, и Алек неохотно отключил звук у телевизора. Огромным усилием воли он поднял голову над диваном и взглянул в сторону входной двери, ожидая увидеть Катализатор.

Это была не Катализатор.

Девушка лишь немного старше него. Бледная кожа, тёмные волосы с красной выкрашенной прядью. Она была вооружена, изящный пистолет за её поясом.

Алек моргнул.

— Шери? — спросил он, лениво задаваясь вопросом, не принял ли он случайно кислоту этим утром.

— Жан-Поль, — поприветствовала его сестра, одна рука на бедре, а другая закручивала чёлку. — Как дела, младший братик?

— Теперь Алек, — ответил он, хмурясь в сторону гостя. Мысленный тик открыл ещё один набор глаз. — Старик послал тебя?

— Нет, я сама, — ответила она, покачивая головой. — Уже некоторое время так. Теперь просто ищу способы оживить свою жизнь.

Алек скептически поднял бровь.

— Придя в Броктон-Бей? У тебя есть предсмертное желание, или что, Шери?

Она пожала плечами.

— Тут есть возможность. Кроме того, полагаю, это единственное место, куда наша семья не последует. Ты определённо добился для себя успехов.

Он закатил глаза.

— Откуда ты знаешь? — спросил он, заваливаясь обратно. Тело Луна поднялось на ноги в соседней комнате.

— Я немного следила за тобой, — признала Шери. — Я сильно разозлилась, знаешь? После того, как ты ушёл, всё стало хуже. Папочка стал совсем гиперопекающим. Злым тоже, всё время. Стало хуже, когда мы не смогли найти тебя.

— Виноват, — протянул Алек, возвращая телевизору звук.

— Именно, — огрызнулась она. — Но всё нормально. Я знаю, как ты отплатишь мне, — она обошла вокруг его дивана, останавливаясь между ним и Громовыми котами. Её рука побарабанила по рукоятке пистолета.

Алек сверкнул ей натренированной улыбкой.

— Я весь внимание, большая сестра.

Сила Луна дрогнула в ожидании, и Алек позволил ей настроиться. Он мог ощутить, как та сводилась воедино, растущий жар в его груди.

— Я собиралась просто, знаешь, убить тебя, — она сымитировала пистолет указательным и большим пальцами. — Бух, — её рука откинулась назад от притворной отдачи. — Но мне стало любопытно. У тебя тут милая стоянка. Никто тебя не трогает.

Алек кивнул ей.

— Удобно, — произнёс он честно. — Никакой драмы.

— Скучно, — поправила Шери, поджав губы. — Но, полагаю, вот как ты выживаешь тут.

Алек наклонил голову.

— Полагаю, так и есть.

— Я хочу это, — предложение было произнесено быстро. Вышло словно проклятие; словно она ненавидела саму идею этого.

Словно мир был ядом.

Это было немного забавно.

Улыбка Алека стала более естественной.

— Я думал, ты искала волнений?

— Я могу найти это за городом, — Шери пренебрежительно взмахнула рукой. — Это правило, так? Правило Катализатор? До тех пор, пока я держу свою грязь где-то ещё, я могу держать свою голову здесь?

— Ну, не здесь здесь. По факту, я настаиваю, чтобы ты жила настолько далеко от меня, насколько возможно, — подчеркнул Алек. — Но, ага, Катализатор не побеспокоится о том, чтобы отловить тебя, если ты не будешь причинять неприятности в городе. Ну, если только ты не будешь заниматься пиздецом уровня Бойни Девять, полагаю, но они история, и большинство людей не настолько тупы.

Шери чуть поморщилась на его комментарий.

— Ага. Я действительно едва не влипла, — её лицо скривилось во что-то между облегчением и смущением.

Алек уставился на неё на мгновение, пытаясь понять выражение её лица.

Затем до него дошло.

— Девятка? Ты, блядь, издеваешься надо мной, Шери? Когда ты стала настолько тупа?

— У меня имелся план, — защитилась она. — Хороший план. И они должны были быть неприкосновенны!

Алек засмеялся.

— Ага, действительно неприкосновенны. Это являлось лишь вопросом времени, прежде чем они разозлили бы неправильного человека и оказались ликвидированы, — он засмеялся снова, взглянув на её измученное лицо. — Так ты хочешь помощи в устройстве в городе? Что в этом для меня? Ты никогда ни черта не делала для меня, Шери, даже дома.

— Ты должен мне, долбоёб, — упрекнула Шери. — Впрочем, если ты хочешь больше стимулов… — Её рука сжалась вокруг пистолета.

Алек фыркнул и толкнул тепло в груди к росту. С хлоп-хлоп-хлоп расширявшейся плоти рука Луна прошла через соседнюю стену. Его рука, почти размером с телевизор Алека, обернулась вокруг талии Шери и сжалась, прижимая её руки к бокам.

Шери вскрикнула, больше от удивления, чем боли, и неловко обернулась, чтобы посмотреть на нападавшего.

— ...какого чёрта? — ахнула она недоверчиво, уставившись на крупноразмерную конечность Луна. — У тебя имеется чёртова мясная кукла, находящаяся в твоих апартаментах весь день? Почему я не могу почувствовать его?

— Там нет ничего для чувств, — ответил Алек немного самодовольно. — Никаких эмоций в любом случае. Идеален для меня, не особенно сильно для тебя.

— У тебя имеется кейп с мёртвым мозгом, действующий в качестве охранника? Сурово, маленький братик, — она звучала искренне впечатлённой.

— Твоя похвала многое значит для меня, — сухо ответил он. Он сел прямо и наклонился вперёд, вытаскивая пистолет из-за пояса своей сестры. — Так о чём мы говорили?

Шери изо всех сил пожала плечами.

— Я угрожала тебе, думаю.

— И как это проходит для тебя? — спросил он.

— Ну, у меня всё ещё имеется моя бомба, так что довольно хорошо, думаю.

Он апатично моргнул.

— Твоя бомба, — повторил он. Он осмотрел её, от куртки до ботинок. — Ты прячешь её в своём бюстгальтере или чём-нибудь?

— Конечно, — кивнула она. — Она не такая уж большая. Удивительно, что ты можешь сделать с чем-нибудь, размером с твоё предплечье. У меня имеется парень, болтающийся поблизости с детонатором. Всё, что мне нужно сделать, это дать ему толчок.

Алек отмахнулся от неё.

— Пф, Лун сможет перенести это, — рука вокруг Шери сжалась, стискивая её.

— Сомневаюсь в этом, — прохрипела она, пока из её лёгких вырывали воздух. — Выровняет это место. Возможно, убьёт его. Или тебя.

Рука прекратила сжимать, и Алек с любопытством оглядел её.

— Почему ты на самом деле пришла сюда, Шери? Если ты наблюдала за мной, то знаешь, кто прикрывает меня.

— Катализатор, — пропыхтела его сестра. — Ты поймал большую рыбу, я знаю. Я не могу даже ощутить её, никогда бы не заметила её, если бы не смотрела прямо на девушку, и она приходит к тебе поиграть в видеоигры! Как, чёрт возьми, ты сделал это?!

— Должно быть, моя естественная харизма.

Шери окинула его грязным взглядом.

— Нет ничего естественного в нашей харизме.

— Я не контролирую её, — запротестовал Алек. — Она такое же пустое место для меня, как и для тебя.

— Бред, — настаивала Шери. — У тебя что-то происходит, здесь, и я хочу присоединиться, — она улыбнулась ему, невинно хлопая ресницами. — Кому ты можешь довериться, если не семье?

— Пошла ты, — произнёс Алек со смехом. — Ты обставишь меня при первом полученном тобой шансе.

— Лишь немного, — признала она. — Я всё ещё немного зла на то, что ты ушёл, но я могу отложить месть, если это значит заполучить кого-то вроде Катализатор.

— Ты идиотка, Шери, — терпеливо произнёс Алек. — И Катализатор делает то, что она хочет. Просто так получилось, что иногда она...

Входная дверь отворилась, и низкая азиатская девушка забрела на кухню Алека, рассеянно ковыряясь в своём телефоне. Она направилась в сторону холодильника, который открылся сам по себе. Содовая спланировала, паря около плеча девушки. Под раковиной Алека открылся шкаф, показывая маленький металлический сейф. Циферблат прокрутился несколько раз вперёд, и штука открылась, показывая своё хрустящее содержимое. Упаковка «Принглс» присоединилась к содовой. Девушка, наконец, подняла взгляд, когда вошла в гостиную, и остановилась. Её взгляд переместился между Шери, всё ещё висевшей в хватке Луна, и Алеком, растянувшемся на диване.

— Тройничок? — недоумённо спросила Катализатор. — Очуметь.

Алек без энтузиазма взмахнул рукой в её направлении.

— Иногда она любит приходить и съедать всю мою еду, — закончил он равнодушно. Лицо его сестры побледнело, а её глаза расширились. Эффект заставил её выглядеть немного похожей на низкобюджетного призрака.

— Кто эта девушка? — заинтересовалась Катализатор, пока её закуски взмывали в воздух и приземлялись на столе Алека. — Шлюха? Подруга? — Последнее слово было растянутым, дразнящим, и глаза Шери становились всё шире.

— Фу, нет. Сестра, — поправил Алек.

Глаза Катализатор сами немного расширились.

— Твоя сестра? Которая? — Её голова развернулась в сторону Шери, которая громко сглотнула.

— Шери, — ответил Алек, невозмутимый, но привыкший к этому ощущению.

— Ох, Душечка, — промурлыкала Катализатор, буквально скользнув по ковру в сторону сестры Алека. Она прошлась рукой по волосам с красными прядями, игнорируя дрожь девушки. — Я искала тебя, когда убивала Девятку.

— О Боже, — прошептала Шери, отчаянно смотря в сторону Алека.

— Да, дитя моё? — хихикнула Катализатор, касаясь пальцем груди его сестры. Что-то сдвинулось под топом Шери, и крупинки соли выпали из её рубашки и на пол.

— Эй, — запротестовал Алек вполсилы.

— Правильно, извини, — Катализатор взмахнула рукой, и соль исчезла. Шери произвела звук между писком и воем.

— У тебя очаровательная сила, — сказала Катализатор Шери, широко улыбаясь. — Я хотела подобрать тебя, когда вычищала Девятку, но тебя не было там, — её голос зазвучал раздражённо в конце, и лицо Шери стало проходимой имитацией Алебастра.

— Так, вот что теперь случится, — произнесла Катализатор. — Во-первых, мы собираемся... Ох, подожди, — она развернулась в сторону Алека. — Насколько сильно она тебя заботит?

Алек осмотрел свою старшую сестру, её умоляющий взгляд, её отчаянную позу. Он вспомнил свою молодость, все года, что провёл с ней, радости и боли детства.

— Пф, — ответил он. Лицо Шери исказилось от злости, почти немедленно заменившись страхом, когда Катализатор хлопнула в ладоши.

— Круто! Где я остановилась? — палец Катализатор притронулся ко лбу Шери. — Правильно. Во-первых, мы собираемся провести маленький эксперимент.

— Подожди! Я могу помочь... — сумела прокричать Шери, прежде чем её глаза закатились, и две сущности затанцевали по морю звёзд.

Алек очнулся лицом вниз на ковре. Что-то — какое-то чувство протолкнулось в его сознание.

Была ли то злость?

Это казалось подходящим. Злость. Он просто едва узнал её.

Словно друг детства, которого не было много лет.

Но обычно она была направлена, верно? Так ведь оно происходило?

Он медленно сел.

Направлена в сторону кого?

Он оглядел комнату, оценивая её. Лун находился на земле, рухнувший. Имело смысл; Алек не управлял им. Шери находилась именно там, где он оставил ту, поддерживаемая в воздухе. Катализатор держала девушку за горло, и Шери выстреливала дикими взглядами в направлении Алека. И Катализатор, она улыбалась той жуткой, забавной улыбкой. Алеку нравилась та, обычно. Это значило, что что-то интересное собиралось произойти.

Ему не нравилось это прямо сейчас. Ему действительно не нравилось это.

Ненавидел он это, по факту.

Ненавидел Катализатор.

Ненавидел Катализатор?

Это не казалось правильным. Ему в действительности немного нравилась Катализатор. Она платила ему за то, чтобы сидел где-нибудь и играл в видеоигры. Очень располагающие черты.

Впрочем, ненавидел, что она ела его еду. Заказывать продукты было проблематично.

Должно быть, это оно. Это имело смысл.

А затем Катализатор ударила тыльной стороной ладони Шери по лицу, и мир вернулся обратно в фокус.

— Охренеть, — произнёс Алек, тряся головой, словно мокрая собака. — Что поразило меня?

Катализатор развернулась к нему, всё ещё улыбаясь.

— Твоя сестра сделала это.

Алек нахмурился.

— Я невосприимчив к ней. Был таким годы.

— Вторые триггеры имеют тенденцию менять вещи, — ответила Катализатор, звуча очень довольной собой. Она открыла руку, и Шери упала на землю, безвольная.

— Ты вызвала у неё второй триггер? — глухо спросил Алек, опуская взгляд на свою сестру. Её грудь медленно поднималась и опускалась.

— Я сделала это, — подтвердила Катализатор. Она щёлкнула пальцами. — Ох! Я собиралась сказать тебе раньше, Лиза нашла твоего старика. Я скоро начну охоту за ним, — она перевела взгляд на Шери, и глаза Алека расширились.

— Впрочем, сперва я собираюсь понаблюдать, как Шери играет со своими новыми силами в безопасной среде, — Катализатор щёлкнула своими суставами в предвкушении. — Это позволит мне лучше прочесть твоего дорогого папочку. Мне требуется, чтобы он сделал кое-что для меня, затем ты сможешь получить его.

Катализатор подобрала Шери, с лёгкостью переваливая сестру Алека через плечо.

— Покеда, — произнесла она, помахав ему.

— Подожди, — обнаружил он себя произносившим. — Лишь секунду.

Катализатор остановилась, разворачиваясь к нему с поднятой бровью.

— Просто, чтобы подтвердить ещё один раз. Ты вызвала у неё второй триггер.

Катализатор кивнула, появилась довольная улыбка.

— Правильно, круто. Конечно, ты можешь вызывать подобную штуку, — сказал Алек больше себе, чем своему нанимателю. Он кивнул, один раз, два, затем поднял на неё взгляд.

— Сделай мне.

—...Ну, извини, я имел в виду, вызови мне второй триггер. Не другую штуку.

— Ох, и, если ты сможешь починить мою стену, то было бы здорово.

1) Бейсбольная команда, повсеместно считающаяся величайшей в истории Главной лиги бейсбола

Вернуться к тексту

Шери Василь никогда не была той, кто будет сожалеть. Вся грустящая, депрессивная шняга просто не подходила ей. Дерьмо случалось, иногда. Она всегда просто разбиралась с этим и двигалась дальше. Это было лёгким способом жизни до сих пор. Жить мгновением, это было её способом. Импульсивные решения были самыми лучшими.

Конечно, было немного сложно, когда она оставила позади семью. Не столько в эмоциональном смысле, сколько в буквальном. Её братья преследовали её неделями, гоняя её из города в город. Папочка принадлежал к собственническому типу, понимаете. Ему нравилось удерживать семью поблизости, где он мог видеть их, влиять на них.

Сводить их с ума ради развлечения.

Не лучший способ вырастать, но преимущества имелись. Тогда она ни в чём не нуждалась. Может быть, не лучшая среда для детей, но, эй, она выбралась оттуда в основном нормальной. Она была настолько везучей. В ней имелся налёт садизма, конечно, но это являлось неизбежным с её силой. Было просто так забавно, так легко дёргать струны людских эмоций, связывать те в узлы и наблюдать за результатом. Её действительно нельзя было винить в этом.

Кроме того, у всех должно иметься хобби.

Ладно, конечно, у неё имелись действительно плохие идеи раньше. Присоединение к Девятке, в ретроспективе, скорее всего, не являлось её лучшим планом. Идея была убедительной. Она всё ещё верила в это. Промывание мозгов своре монстров могло казаться ужасной идеей, но это лишь людям, которые не смогли бы осуществить это. Другие люди, не она. Это могло бы сработать. Её план не являлся проблемой. Честно, она действовала с лучшей доступной информацией. Все соглашались — Девятка являлась самой большой рыбой в пруду. Никто не связывался с ними, и они связывались со всеми, с кем бы ни захотели. Они являлись, по сути, естественным продвижением её прежнего образа жизни, поэтому, конечно, она оказалась бы привлечена к ним. Это совершенно нормально.

Требовалось признать, что ей следовало провести немного больше исследований по Катализатор. В конце концов, девушка убила Губителя. Впечатляющее достижение, но там имелись дюжины кейпов поблизости, чтобы помочь ей в этом. Это было тем, что сказала СКП, по крайней мере. Все те пресс-релизы ясно дали понять, что убийство являлось коллективной работой. Не говоря уже о том, что девушка являлась героем. Такой стиль жизни был просто — угх, отстойным. Имея это в виду, Шери не обращала большого внимания на Катализатор, пока девушка не прорвалась через сильнейших игроков Девятки. Оказалась неплоха, подумала тогда Шери. Она упустила Девятку, как раз вовремя, чтобы те погибли. Честно, отличный выбор времени. Лучше, что они погибли сейчас, прежде чем она потратила время на них.

Так что, нет, Шери в действительности не испытывала сожалений. Это казалось скучным, пустой тратой времени. Проблемы, как правило, разрешались сами. Жизнь была такова, предполагала она.

Впрочем, может быть, не так уж сильно на этот раз.

— Что ты видишь, Шери, что ты видишь? — прошипел женский голос ей в ухо. Она удержалась от вздрагивания благодаря годам тренировок от папиной руки, вместо этого фокусируясь на симфонии, исходившей из отеля на расстоянии.

Её силы стали другими после вмешательства Катализатор. Не обязательно острее — музыка звучала похоже. Её просто стало… больше. Чем больше она слушала, фокусировалась, тем громче та становилась, вырастая до крещендо, который она не могла проигнорировать.

Она могла слышать свою семью.

Песни звучали знакомо. Почти старые друзья. Мелодии, что она слышала, были постоянными спутниками её детства. Апатия, тот тупой басовый гул. Страх, с его ударными постукиваниями. Любовь и преданность, всегда на пике, словно постоянные грохочущие цимбалы, изводящие её мозг.

Имелось больше звуков, знакомые инструменты установились на немного другую мелодию. Каждый человек имел уникальный ритм, мелодию своей жизни. Имелись новые песни, новые люди, но ритм, ситуация оставались теми же. Секс и жестокость, постоянные, ритмичные и сырые. Мелодия была неестественной, искажённая силой Сердцееда, но, ох, такая узнаваемая.

— Папочка там, — сказала она Катализатор, кривясь от наплыва шума. Раньше это никогда не было таким громким, таким чистым, и мощным, и подавляющим. Она хотела изменить что-то, потянуть за струну, ворваться в кого-то и изменить их неумолимо. Она могла бы сделать это сейчас; она знала, что могла.

Но тогда Катализатор разбрызгает её по тротуару, а Шери скорее предпочитала жить.

Она оттолкнула плохие мысли с тренированной лёгкостью.

— Также какие-то женщины, которых я не узнаю. Новая выборка, полагаю. Несколько членов семьи. Два моих младших брата, Самуил и Натан. В них всё ещё имеется немного задора. Папочке не нравится это; он в конце концов попытается сломать их.

— Сомневаюсь, что у него будет время, — небрежно отметила Катализатор, уставившись в сторону здания. Её рука обернулась вокруг запястья Шери, постоянная угроза. Паралич и боль, наказание по прихоти.

Катализатор нахмурилась, и Шери застыла.

— У одной девчонки имеется сила. У маленькой. Тёмные волосы, стрижка под мальчика. Кажется странно весёлой, — объявила Катализатор, одаривая Шери вопросительным взглядом.

— Ух, это... — Шери сфокусировалась на жужжавшем звуке детского садизма. — Это Флоренс. У неё не было сил, когда я ушла, — умолкла Шери, остро осознавая, что её жизнь зависела от её полезности.

Катализатор хмыкнула в ответ, наклонив голову.

— Ударь её какой-нибудь, я не знаю, меланхолией? Является ли депрессия эмоцией? Я хочу её спящей, когда заберу Сердцееда, так что делай то, что должна, но будь ненавязчивой.

Ненавязчивой. Не её обычная тактика, но, конечно, почему нет? Шери сфокусировалась на песне сестры. Мелодия была маниакальной, стремительной. Флор была возбуждена, её настроение измерялось в одиннадцати баллах, постоянно. Шери выровняла музыку, удлинила ноты, замедлила ритм. Оказалось проще, чем с Алеком. У неё имелось больше времени, чтобы прислушаться, больше времени, чтобы понять.

Тело Флор замедлилось вместе с песней, её безумный рывок по залам отеля завершился в спальне. Очередной толчок, и ритм запнулся, останавливаясь, сестра Шери свалилась на матрас, лишённая энергии.

Она никогда не делала этого раньше. Её силы никогда не работали так хорошо на семье. Они никогда не были такими непринуждёнными. Не как сейчас. Она могла держать Флор там, почти коматозную. Она могла держать песню плоской, бесстрастной, невосприимчивой. Она могла завязать мелодию в гордиев узел и разбить навсегда. Она почти сделала так, просто чтобы увидеть, что произойдёт.

Предупреждающее сжатие на запястье убило ту мысль.

— Какую эмоцию ты использовала? — спросила её Катализатор, будто подвиг Шери являлся повседневностью. Может быть, и являлся, для неё.

— Я использовала... — Шери пришлось остановиться, поскольку она не могла ответить на этот вопрос. — Это не являлось эмоцией, собственно. Я просто, вроде как, сгладила её. Всю её, всё, что она ощущала, — Шери позволила себе улыбнуться, насладиться опытом. — Это было потрясающе.

Катализатор одарила её не впечатлённым взглядом.

— Не то, о чём я просила. Попытайся снова. Одна из женщин на этот раз. Посмотри, сможешь ли ты воздействовать на промывание мозгов Сердцееда.

Шери находилась в нетерпении. Она чувствовала музыку, то ощущение чистого обожания превратилось в песню. Она слушала её, изучала её, разворачивала ту в своей голове. Трата времени никогда не помогала ей раньше. Замедление процесса всегда являлось пустой тратой. Лишь сейчас, после того, что бы ни проделала Катализатор, могла она видеть, как складывались модели, могла она ощутить, как строилась её собственная сила. Она видела песню женщины, видела, как та жила и любила своим собственным способом. Она видела, где песня отца перехватывала таковую женщины, видела, как та играла по нотам, так громко и сильно, что женщина потеряла себя в незнакомом ритме. Шери могла сломать её. У неё имелась подобная сила. Чем больше она слушала, тем сильнее та уверенность становилась. Она могла разбить песню Сердцееда… или искривить её, чтобы совпала с её собственной.

— Я могу помочь им, — произнесла она внезапно. План формировался, недоработанный, плохо продуманный. Она говорила теперь импульсивно, но, к чёрту это. Это то, как она проживала жизнь. — Я могу излечить их, я довольно уверена. Я теперь сильнее, чем папочка. Я могу сломать его обработку, — она улыбнулась герою рядом с собой, уверенная и завлекательная. — Ты можешь выдать это за свою заслугу, конечно. Я не скажу ни слова. Всё, что тебе требуется сделать, это отпустить меня. Я просто, знаешь, исчезну. Тебе никогда не придётся слышать обо мне снова, я обещаю, — ужасающая или нет, девушка утверждала, что являлась героем. Она не могла просто проигнорировать возможность вроде этой, не когда на карту поставлены жизни.

Впрочем, Катализатор казалась приведённой в замешательство предложением. Её взгляд в сторону Шери содержал чистое недоумение.

— Что заставляет тебя думать, что все эти вещи не произойдут в любом случае? — спросила девушка, поднимая бровь.

Шери заколебалась.

— Тебе нужна я, чтобы сделать это.

Губы Катализатор изогнулись вверх.

— Нужна ли?

Боже, она надеялась, что так.

— Да. И я сделаю это, не пойми меня неправильно. Я просто хочу быть свободной после этого.

Катализатор молча смотрела на неё. Шери пыталась не ёрзать под оценивающим взглядом.

— У тебя было бы довольно ужасное время с Девяткой, — сказала ей героиня, и Шери пришлось моргнуть от внезапной смены темы. — Твой план не сработал бы. Всплеск эндорфина каждый раз, как они видят тебя? Честно, Душечка. Джек Остряк раскусил бы его в ту же секунду, как взглянул на тебя, а сила Ампутации начисто превосходит твою. Они придумали бы какое-нибудь творческое и ужасающее наказание за твою попытку, и ты потратила бы несколько вечностей, страдая вслепую.

Шери ощутила, как холодеет, пока Катализатор говорила о вещах, которые та не могла никаким образом знать.

Девушка одарила её улыбкой, слишком широкой и наполненной зубами.

— Так, то, как я вижу это, ты должна мне.

Рука Катализатор отпустила запястье Шери, двинувшись вверх по её руке и оборачиваясь вокруг её шеи.

— И, поверь мне, я собираюсь востребовать. Теперь, будь хорошей девочкой и сделай, что тебе сказано, прежде чем я наврежу тебе.

Шери воспротивилась растущему страху, подавляя дрожь смиренным писком. Она закрыла глаза и вновь сфокусировалась на музыке.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала?

— Что ты сделала со своей сестрой — на них всех. Начинай отправлять людей в сон. Затем мы нанесём визит дражайшему папочке.

Шери кивнула и подчинилась. Это не являлось чем-то новым, чем-то, что она никогда не испытывала раньше. Эмоциональный шок являлся основой её старой жизни. Он был знакомым, если угодно. Успокаивающим. Её страх уже покидал её, исчезая в небытие. Уверенность заменила его. Она будет терпеливой. Она будет ждать. Всегда будет иметься другой путь, другой способ выбраться. Она найдёт его. Всё сработает.

Она найдёт его.

Она должна найти его.

Никос Василь жил хорошо. К возрасту около сорока лет он испытал практически каждую роскошь, которую мог иметь человек. У него была замечательная семья с прекрасными, любящими жёнами и в основном послушными детьми. У него была сила, личная и не только; достаточно, что он мог свободно двигаться и действовать почти без последствий. У него было богатство, достаточно, чтобы поддерживать его всю оставшуюся жизнь, если он будет умён. Жизнь была хороша для Никоса.

Конечно, случались и неудачи. Никос всё ещё был человеком. У него имелись потребности, побуждения, и он не всегда контролировал себя. Как мог он, когда исполнение его желаний было так легко достижимо? Украсть чьё-то сердце так просто. Ему редко требовалось рассматривать последствия. Его сила нивелировала слишком многие из них. Его жёны, его слуги, они уходили с ним с готовностью. О каком преступлении было нужно сообщать, когда сами жертвы утверждали обратное? Так что, да, Никос не являлся большим знатоком в оценке последствий. Это являлось досадной проблемой, и той, разрешением которой он всё ещё был озадачен.

Проблема была довольно безотлагательной. Он потерял многое со своей недавней ошибкой. Та милая маленькая актриса, такая мягкая, и нежная, и прекрасная; она украла его сердце, как и он украл множество других. Он забрал её, повинуясь порыву, без размышлений или соображений. Ошибка. Герои пришли, разрушили так многое из того, что он построил. Десятилетие работы потеряно за день.

Это поколебало веру его детей в него. Он терял их, он знал это. Жан-Поль оказался первым, тот мятежный сын. Мальчик ушёл рано, когда репутация Никоса всё ещё находилась на пике. Жан-Поль сбежал от защиты своего отца, от любви своей семьи. Он оставил экстравагантную жизнь, ради предоставления которой Никос так усердно трудился.

Действие его сына ранило Никоса. Это умалило его. Он меньше доверял своей семье, меньше откровенно любил, меньше был терпим к их ошибкам, их неумелостям. Никто из них не предупредил его, никто из них не сказал, когда Жан-Поль решил уйти. Разве они не видели этого? Разве они не знали, глубоко внутри, что член их семьи восставал? Не слушался? Покидал своего отца?!

А теперь Шери, милая Шери, также ушла. Он любил её без меры, даже до безрассудства Жан-Поля. Он любил её больше всех остальных после этого. Та замечательная, умная девушка, так сильно похожая на него. Даже их силы совпадали, до такой степени, что влияние на неё приносило больше проблем, чем оно того стоило.

Он должен был быть более строг с ней. Он должен был принять дополнительные меры предосторожности. Сделай он так, возможно, он не оказался бы там, где находился, уставившись на свою милую маленькую девочку и на подростка, что убила Бога.

Они пришли ночью, пока его слуги хранили молчание, пока его семья отдыхала. Он дремал, насытившись в результате своих завоеваний. Отель был не таким роскошным, как предпочитал Никос. Тот был стар, его возраст показывался в трещинах стен и старой краске. Тем не менее отель подходил для нескольких ночей. Он мог расслабиться здесь. Четыре этажа и десять стен между ним и внешним миром; Никос считал себя в безопасности. Теперь он, возможно, не почувствует себя в безопасности никогда снова.

Сперва открылся пол, отслаиваясь, словно фольга. Никос сначала предположил, что то был сон, или, возможно, трюк света, когда светло-коричневое покрытие стало тёмной, зияющей пропастью. Затем появились головы. Волосы их выдали. Он узнал их обеих: единственная красная прядь, что любила его дочь, и сиявшие неоново-синие пряди самой опасной девушки на планете. Его первой мыслью было схватить её, овладеть Катализатор. Его сила набросилась, ища её разум, её сердце, ища цель, чтобы сделать его собственной.

Он не нашёл ничего. Никаких признаков жизни, или любви, или даже эмоций. На ней не имелось цветов; та палитра, которую он использовал для вырисовывания себя в жизни людей, оставалась пуста. Она была призраком, видением, плохой сказкой на ночь, пришедшей к нему из темноты. Он поступил разумно и сменил цель. Эмоции его дочери были видны, знакомы. Её чувства похожи на маленькие пятна света и тени, танцевавшие в её разуме. Её границы горче, темнее и злее, чем когда она уходила. Её тело кружилось в зависти и гордости, окроплённое надеждой, и яростью, и лишь прикосновением первобытного ужаса. Соринки были в досягаемости, видимые, доступные. Лишь после того, как он попытался и не сумел воздействовать на них, лишь тогда он осознал, просто в насколько больших неприятностях он находился.

Теперь они находились там, в его комнате, две очень опасные женщины. Рука Катализатор обёрнута вокруг запястья Шери, тревожный признак привязанности. Пол появился под ними, бесшумно, без усилий. Никос бросил взгляд на свою подстилку, бесполезная женщина спокойно дремала. Он коснулся её огней своей силой, и обнаружил, что те застряли. Он развернулся обратно к паре, лихорадочно соображая.

Шери улыбалась ему. Это не было настоящей улыбкой, не было искренней улыбкой, но скорее тем, что выдавал Никос, когда его дети совершали ошибки, когда они должны были быть наказаны. Это была уродливая, фальшивая штука, и она не подходила лицу, как у неё. Её эмоции танцевали: мстительное ликование, боровшееся с осторожным страхом.

Шери помахала ему.

— Привет, папочка, — её взгляд переместился к Катализатор. — Моя подруга хотела встретиться с тобой, — девушка была мастером в сокрытии своих эмоций. Он мог видеть, как те разделялись, складывались в маленькие коробки и засовывались в глубины сознания. Он жалел, что не удосужился выучить подобный навык.

Никос облизал губы с как можно меньшим намёком.

— Катализатор, — его кивок был изящным и вовсе не дрожащим. — Добро пожаловать в моё временное жилище. Как я могу помочь тебе?

Шери выглядела потрясённой от его вопроса, его этикета. Она считала, что он станет провоцировать подобного человека без возможности воспользоваться силой для помощи ему? Что он ничему не научился с прошлых ошибок? Она всегда так плохо думала о нём? (Эта мысль послала вспышку ярости по нему, и глаз Шери дёрнулся).

Катализатор улыбнулась ему, настоящей улыбкой, не похожей на таковую Шери. Она была довольна его сотрудничеством, и эта мысль ужасала его.

— Мне нужна твоя помощь, — просто заявила она.

Никос не был глупцом. Девушка перед ним убила Левиафана, убила Сибирь и Джека Остряка. Он отказался давать ей причину убивать его. Он кивнул, немедленно.

— Всё, что ты хочешь. Я всегда счастлив помочь настоящему герою.

Голова Шери поворачивалась туда и обратно между ними, её эмоции сверкали негодованием, отчаянием, страхом.

— Я могу делать всё, что может он! — резко произнесла его дочь. Никосу хотелось засмеяться от абсурдности её слов. У него имелось больше декады опыта над этой глупой девчонкой.

Катализатор кивнула его дочери. Её голос был тихим и нисколько не успокаивавшим.

— Ты будешь перепроверять его работу, — произнесла она, и Никосу перехотелось смеяться.

— Со всем уважением, Катализатор, но её сила не имеет утончённости моей. Она не подходит для подобной задачи, — произнёс он осторожно. Указание на то, что его дочь могла испытывать некоторые неприятные чувства к нему начало бы путь, который он не хотел изучать. Женщина не рассмотрит подобный аргумент в его пользу.

Катализатор пожала плечами.

— Я узнаю, если она солжёт. Она знает, что произойдёт, если она солжёт. Это важно для меня, так что вы оба сделаете всё возможное, — её слова были утверждениями, не вопросами. Безоговорочными, бесспорными. Никос восхитился бы ею, имейся между ними двумя расстояние.

В действительности же, имелось лишь согласие, и страх. Он выбрался из постели и надел свежую одежду. Белая рубашка на пуговицах и чистые брюки. Он будет выглядеть презентабельным для этой женщины, этой богини. Он заставит её видеть его тем, кем он являлся, не тем выродком, каким его выставляли. Это могло оказаться разницей между жизнью и смертью.

Он разгладил складки на одежде.

— Я готов. Могу я потратить мгновение на то, чтобы предупредить свою семью, что я ухожу? Если они обнаружат моё отсутствие, всё может… стать проблематичным. Мне бы не хотелось, чтобы пострадали невинные из-за недоразумения, — его собственное предупреждение, настолько мягкое, насколько он мог создать. Не восстание, а общение. Он был довольно горд своей сдержанностью.

— С тобой будет закончено к тому моменту, как они заметят, — спокойно произнесла Катализатор. — Я верну тебя к твоей семье после того, как закончу с тобой, — формулировка не была обнадёживающей, как и тошнотворный страх, что несла с собой Шери. Его дочь была подвинута вперёд её рукой, и она остановилась рядом с Катализатор перед Никосом. Герой протянула руку, и Никос уставился на ту, беспокойство разрасталось в нём. Она являлась героем, словом и делом. Какой бы странной эта встреча ни стала, у него имелось немного гарантий, что она не убьёт его без колебаний и не назовёт это справедливостью.

Должно быть, его страх стал заметным, поскольку Катализатор закатила глаза.

— Расслабься, — девушка улыбнулась снова, но это не особенно изменило её взгляд. Было раздражающе, неестественно, видеть ту успокаивающую улыбку под её холодным взглядом, слышать её голос, холодный и пустой. — Ты меня не заботишь. Меня не волнует, что ты делал. Прекрати тратить моё время, — Шери выглядела больной, и её огни на мгновение вспыхнули страхом и завистью.

Никос сжал челюсть и взял девушку за руку. Он подавил желание попробовать свою силу снова. У неё не имелось никакой причины солгать ему, что он мог различить.

— Могу я спросить, куда мы направляемся?

Катализатор взглянула на потолок, и тот разошёлся на части, словно головоломка. Они выбрались на воздух, все трое, какая-то сила схватила его и дёрнула вверх. Верх каждого этажа уступал путь, пока они проходили, разделяясь на части и воссоздаваясь, пока, наконец, Никос не увидел звёзды и далёкие огни Монреаля.

Катализатор развернулась к нему.

— Ты слышал о Дракон.

Никос моргнул. Это не было вопросом.

— Конечно, — нервничая, ответил он. Дракон являлась главной силой в рейде против его старой стоянки. Женщина являлась постоянным раздражением; её дистанционно управляемые дроны и костюмы не попадали под влияние сил его семьи и его. Там не имелось никаких разумов для подчинения. Более важно, она узнает его незамедлительно.

— Тогда ты слышал о Драконоборцах? — продолжила Катализатор. Настоящий вопрос на этот раз, и у Никоса имелся ответ.

Он кивнул, подтверждая.

— Группа наёмников. Они нанимались по всей Канаде годами. Предположительно, они украли какую-то технологию Дракон.

— Это, в основном, и всё, — смартфон вылетел из кармана Катализатор и воспарил перед её лицом. Мягко сверкавший экран показал карту Монреаля с отмеченным местоположением. — Мы собираемся встретиться с ними.

— Чт... — Его вопрос оказался украден у него, когда они дёрнулись вперёд. Он, и Шери, и Катализатор, они пронеслись по воздуху на скоростях далеко за той, что человек нашёл бы безопасной. Он развернулся, с широко раскрытыми глазами, чтобы посмотреть на своих компаньонов. Шери, казалось, кричала. Было сложно расшифровать её слова. Не имелось никакого звука в их движении, лишь ощущение, но он мог считать восторг, излучаемый ею, ясно как день. Она наслаждалась мгновением, получая то удовольствие, что могла, от действий Катализатор, заставляя себя убирать мысли от того неизбежного конца, которого боялась.

Никос сломал её так прекрасно.

Они остановились на крыше офисного здания. Остановились, в смысле, прекратили, перестали, завершили все действия. Не имелось никакого замедления. Они двигались, а затем перестали. Никос пошатнулся, когда Катализатор отпустила его. Он взглянул на своё окружение, сосредотачиваясь, отметив несколько пятен света, где его сила поймала разумы в поле зрения. Он сомневался, что угроза ими принесёт что-то стоящее, но он придерживал информацию в дальней части разума, просто на всякий случай. Он развернулся обратно к Катализатор, замечая, что Шери всё ещё удерживалась ею за руку.

Любопытно. Его изначальной мыслью была привязанность, но реакции его дочери не подходили к этой теории. Тогда собственнический инстинкт? Осторожность? Катализатор являлась известным биокинетиком. Являлась ли Шери так опасна, что ей приходилось наблюдать за той постоянно? Он оценил лицо своей дочери, её позу, её калейдоскоп эмоций.

Контроль. Это являлось ответом. Он узнал реакции Шери. Это было так знакомо, так похоже на прошедшие дни. Катализатор воспитывала её, как когда-то давно Никос.

Катализатор щёлкнула пальцем перед лицом Никоса, и он отложил свои мысли в сторону. Позже будет время для этого. Он улыбнулся ей, более уверенный, теперь, когда он понял её личность.

— Какова ваша воля, миледи?

Она одарила его очередным закатом глаз.

— Ты используешь свою силу на тех, на ком я тебе скажу. Любовь и преданность, как можно более сильные, — она посмотрела на него с сомнением. — Можешь ты сделать так, чтобы я являлась тем, кем они будут одержимы, вместо тебя?

Он никогда не пытался делать этого ранее. Никогда не имел необходимости ранее. Теперь было не подходящее время для экспериментов.

— Боюсь, что нет, — он сделал паузу, затем добавил: — Впрочем, я с радостью передам любые приказы.

— Я могу сделать это, — вмешалась Шери, вспыхнув отчаянием-уверенностью-надеждой. — Я могу заставить их любить тебя, — она посмотрела на Никоса, злость-злость-злость вспыхнула в её мыслях. — Тебе не нужен он.

Никос откинулся назад от яда в её голосе, но Катализатор засмеялась.

— Он проверит твою работу, прямо как ты проверишь его, — объявила героиня. Она жестом указала на воздух, и тот замерцал золотым светом. — Теперь будьте готовы.

— Пришло время поймать Святого.

Никос Василь привык всегда иметь преимущество в жизни. Его сила практически гарантировала, что социальные взаимодействия неизбежно пройдут в его пользу. К сожалению, это оставило его испытывавшим некоторые затруднения теперь, когда Катализатор доказала свой иммунитет к его… чарам.

Он не считал, что она убьёт его. Не до тех пор, по крайней мере, пока его цель не будет достигнута. В конце концов, она разыскивала его. У него имелось что-то, чего она желала, что-то, что он мог предложить ей: свою силу, отточенную почти за десятилетие регулярного использования. Шери не сможет сравниться с ним, вне зависимости от того, как много она протестовала против этого факта. Его жизнь была гарантирована его собственной полезностью, если уж не словами Катализатор.

На время, по крайней мере.

Выживет или нет он после этого, будет зависеть от него. У Никоса имелось мало опыта в нахождении на этой стороне уравнения. Обычно это он, кто удерживал всю силу. Обычно это Сердцеед, кто решал, будет человек жить или умрёт. Никос не особенно хотел обучаться подхалимству, но это бы оказалось довольно полезно в этот конкретный момент.

Ну, ему просто придётся импровизировать.

На протяжении годов встречалось много людей, которые высказывали своё недовольство по поводу его наклонностей. Нескольких он даже оставил в живых. Почему? Почему он сделал это? Определённо имелась какая-то причина, кроме развлечения. Он не мог принять что-то такое случайное, такое произвольное, даже от себя. Он не мог позволить своей смерти оказаться результатом броска монеты.

Он сосредоточился на людях, которых пощадил, на их лицах, и голосах, и словах. Он закопался за туман гедонистического наслаждения, которое охватывало его воспоминания, и вспомнил чувства, что побудили его преподнести дар милосердия.

Многое из того являлось развлечением. Это было особенно удручающе. Но помимо этого: уважение, полезность, практичность.

Мало кто оказался достаточно умён, чтобы уступить их покровителю. Ещё меньше всё ещё было способно признать, когда они не заслуживали свои сокровища. Те редкие немногие, которые подходили к Никосу с уважением, с учтивостью, кто прекрасно знал, что они могут лишь просить его одолжения, тем людям он позволял уйти. С пустыми руками, конечно. Сердце, однажды разбитое, всегда останется его. Тем не менее, он уважал их достаточно, чтобы подарить им жизнь. Требовалось мужество, чтобы подойти к нему, попросить его о том, что являлось его, словно слуга, умолявший о даре. Подобное уважение следовало награждать. Если бы только его дети придерживались такой же морали.

Конечно, варианты не были просто смертью или пренебрежением. Некоторые просители были слишком полезны, чтобы их отпускать. Его семья постоянно росла, а потому также и их нужды. Никос не был выше заманивая людей в ловушку; его сила работала на обоих полах, вне зависимости от его собственных предпочтений. Некоторые использовались в качестве учителей, преподавателей для его детей. Другие занимали должности, позиции силы, и шептали секреты в уши Никоса. Некоторые содержались за их особенности, в качестве слуг, или племенного скота, или учебных манекенов для его детей. Все были полезны. Это являлось всем, на что они могли надеяться, перед лицом силы.

Редко, очень редко, Никос встречался с людьми, чья смерть на самом деле могла принести ему неприятности. Герои, обычно бездумно пытавшиеся совершить доброе дело в тот день. Никос не сильно бы пострадал угрызениями совести от их убийства, несмотря на всё, но иногда это бы стало просто слишком чертовски раздражающим — разбираться с последствиями. Это простая практичность, что позволила им жить. Пока Никос набирал возраста, росли его силы с его семьёй, это становилось всё меньше и меньше проблемой. В самом деле, это из-за забывания этого простого правила, что он практически потерял это всё. Хотелось надеяться, что Катализатор ещё не достигла такой точки.

Так что у него имелся ответ. У него имелся путь. Теперь ему просто следовало пройти по нему.

Золотое окно открыло реальность перед Никосом, и его сила атаковала разумы, что он увидел. Он смутно зарегистрировал их шок, их удивление, их страх, прежде чем задушить их подавлявшими любовью и преданностью.

«Поклоняйтесь мне, — вырезала его сила в их мозгу, — ибо я божественен».

Все они пали на колени, вместе, как один. Три тела, полностью преданные Сердцееду. Лишь после того, как он убедился в их верности, побеспокоился Никос о том, чтобы окинуть их взглядом.

Два мужчины, оба высокие и мускулистые, оба на несколько лет младше Никоса. Один носил скелет силовой брони, седой, и со шрамами, и уродливый. Его черты были порочными, несмотря на его восторженное выражение.

Другой мужчина носил обычную одежду: простую рубашку и хаки. Упаковка с фаст-фудом лежала, брошенная, у его ног, пока он склонился лицом вниз на полу. Он был чисто выбрит и лыс, с крестообразной татуировкой на щеке. В его эмоциях содержался малейший, скрытый страх, несмотря на чистейшее обожание. Это было нормально. Его сила не удаляла способности человека на страх, скорее заглушала это.

Последним обитателем оказалась женщина. Яростная и красивая, с полными губами и тёмной кожей, её плотно облегавший комбинезон подарил Никосу всевозможные интересные идеи.

Но сейчас было неподходящее время.

Он развернулся к Катализатор и почтительно склонил голову.

— Они мои.

Катализатор взглянула на Шери. Его дочь уставилась на него на мгновение, её эмоции боролись между злобой и страхом. Она взглянула на Катализатор и кивнула с гримасой.

Героиня приветливо улыбнулась ему.

— Хорошо. Пусть они секунду посидят на месте.

Никос моргнул в замешательстве, но передал команду. Как только та покинула его губы, рука сжала его плечо, и он двинулся. Улицы Монреаля размылись в линию, и его тело невольно застыло, пока пейзаж проносился мимо. Они остановились на парковке, проходя сотни метров меньше чем за секунду, и Никоса вырвало в ближайшие кусты.

Он мог расслышать, как судорожно вдыхала Шери рядом с ним, и кратко окинул взглядом свою дочь. Она покраснела, тяжело дышала, с одной рукой над сердцем, но Никос знал, что она ехала на такой мощной вспышке адреналина, какую она когда-либо ощущала. Катализатор пробивала себе путь в разум девушки медленно, но верно. Никос не нашёл бы там спасения.

Говоря о Катализатор, девушка подкралась к ним сзади. Её рука схватила за запястье Шери, снова, и Никос смог практически увидеть, как всплеск эндорфинов наполнял мозги его дочери. Шери медленно выпрямилась, всё ещё качаясь от притока гормонов, но послушно последовала туда, куда указывала ей героиня.

Никос, покачиваясь, встал и направился за парой, в сторону ближайшего офисного здания.

— Почему это, — пробормотала Катализатор, войдя в пустой вестибюль, — злодейские логова всегда находятся внутри убежищ от Губителей? — Её глаза смотрели прямо на плиточный пол.

— Удобство, — предложил Никос, всё ещё немного потерянный. Одинокий охранник подошёл к ним, и он рассеянно поработил мужчину.

— Вернись к своему столу, — приказал он, и мужчина заковылял обратно.

— Стой, — прервала Катализатор, и Никос замер. Использование его силы было полностью автоматическим, привычка, рождённая за бесчисленные года. Что, если у героини имелись проблемы с...

— Спроси его, является ли он членом Драконоборцев, — потребовала Катализатор.

Страх утих, лишь малая доля, и он позвал охранника обратно.

— Нет, сэр, — ответил мужчина после вопроса Никоса. — Я никогда не слышал о Драконоборцах.

Все трое кейпов уставились на него на мгновение, и Никос отпустил бесполезного глупца.

— Мне следует забрать его на выходе, — прокомментировал он своему похитителю. — Моя сила не исчезнет, и это выдаст наше присутствие.

Его взгляд прошёлся по камерам в вестибюле.

— Я могу также заставить его удалить записи с камер, прежде чем мы уйдём.

Катализатор пожала плечами.

— Камеры на данный момент не подключены к питанию. Что насчёт охранника — оставь его. Душечка сломает твоё влияние над ним, когда мы уйдём, — он вздрогнул от такого откровения, а Катализатор взглянула в сторону его дочери и улыбнулась. — Ведь так?

— Конечно, сломаю, — прорычала милая Шери Никосу, мужественно проталкиваясь через свой страх. Так много ненависти в этой девушке, где когда-то была любовь. Владение способностью сломать его силу было тревожным, но он сомневался, что она на самом деле сможет сразиться с ним. Он с радостью потеряет одного охранника с избыточным весом, если Катализатор потребует того у него. Такая дешёвая цена за жизнь.

Решив, казалось, проблему, Катализатор прошла по кругу в вестибюле, всё время таская за собой Шери. Спустя несколько мгновений она кивнула себе. Схватывающее движение в сторону Никоса заставило его пролететь в сторону младшей девушки, затем пол открылся, словно крышка люка, и гравитация взяла верх.

Он не закричал при падении, видя срезанные трубы и куски проводки мерцавшими в своём поле зрения, но это было близко. Он приземлился ушибленной кучей, рядом с тремя своими новейшими субъектами. Бывшие Драконоборцы встали, чтобы помочь Никосу подняться на ноги.

Он быстро осмотрел их, пока вставал, чтобы убедиться, что его сила всё ещё держалась, затем развернулся лицом к Катализатор. Героиня приземлилась мягко, Шери пролетела вниз с ней и беззастенчиво улыбнулась Никосу.

Он сдержал чувство беспомощной ярости и заставил себя горько улыбнуться. Уважение, всегда уважение. Это поможет ему остаться в живых.

Он указал рукой в сторону своих миньонов, вставив полупоклон для пущей верности.

— Драконоборцы ваши, моя леди, — он развернулся в сторону троицы и нарисовал верность в их психику. Они вздрогнули, когда его сила коснулась их, погружаясь в покорные позы. Его сила счистила ту личность, что они когда-то имели, заменяя её слепой преданностью. Это, по крайней мере, он мог отменить. Обладание безмозглыми рабами было полезным, но скучным. Тем не менее, он не станет здесь искушать судьбу. В этом состоянии послушание являлось всем их существованием.

— Вы ответите на вопросы, что она задаст, и будете повиноваться ей, как повиновались бы мне, — произнёс он. Это являлось самым близким к настоящей преданности, что он был готов предоставить своему похитителю. Троица развернулась к Катализатор, их глаза были пусты.

— Это супер жутко, — отметила она.

— Моя сила — это то, что она есть, — произнёс Никос с опущенным взглядом. — Я точно не просил её.

Она фыркнула, но обратила своё внимание на Драконоборцев.

— Это все Драконоборцы?

— Да, — произнесли хором, как один, его рабы.

— Как ваши друзья зовут вас? — спросила Катализатор.

— Джефф.

— Магс.

— Добрыня.

Она кивнула.

Никос потратил мгновение, чтобы на самом деле осмотреть своё окружение. Они находились под землёй, что очевидно. Большие компьютерные мониторы свисали со стен, каждый прокручивал данные и видео. Удобный компьютерный стол находился перед этим всем, с массивным сенсорным планшетом на полу под ним.

Никос нахмурился. Что это было за место?

— Можете вы освободить Дракон от её ограничений, если захотите? — продолжила Катализатор допрос.

Освободить Дракон?

Импульс чистого ужаса вяло забурлил во всех трёх его рабах, прежде чем расплющиться под его силой.

— Не такими, как мы сейчас, — произнёс Джефф. Это была отговорка?

Нет. Никос воображал вещи.

— Объясни. Полностью, — Катализатор казалась больше развеселённой ответом, чем что-либо ещё.

Мгновение прошло в молчании. Джефф заговорил снова:

— Дракон сумела изменить себя, несмотря на усилия своего создателя. Она постоянно работает над своими ограничениями. Её код изменился достаточно, что я больше не понимаю его полностью. Я искал помощи у Учителя, и он одарил меня частью своей силы. Я могу понимать код, но мне потребуется усиление, чтобы подойти даже близко к её освобождению.

Катализатор подняла бровь в сомнении.

— Как ты общаешься с Учителем, пока он находится в Клетке?

— У нас имеется технарское устройство, которое он нам предоставил, — глухо ответил Джефф.

— Детали, — Катализатор щёлкнула пальцами. — Где оно, каковы протоколы для его использования? Как долго обычно обрабатываются сообщения? Какие параноидальные маленькие кода вы используете для проверки ваших личностей?

Джефф моргнул несколько раз, затем открыл рот.

— На самом деле, остановись, — прервала Катализатор, подняв руку. Она залезла в свой карман и достала блокнот и ручку. — Напиши это для меня. Я никогда не запомню то дерьмо, если ты просто произнесешь его.

Джефф послушно взял блокнот и начал писать.

Катализатор взглянула в сторону Магс.

— Душечка.

Дочь Никоса шагнула вперёд, нервно покусывая губу.

— Теперь у тебя появился шанс проявить себя. Я хочу, чтобы они были преданны мне. Сделай это железным. Я говорю о кое-каком по-настоящему Безупречном дерьме, — заявила Катализатор, указывая в сторону незанятых Драконоборцев.

— Я... я не знаю, что это значит, — неуверенно проговорила Шери.

— Если я прикажу им убить друг друга, я хочу, чтобы они сделали это, не моргнув, — пояснила Катализатор, щёлкнув языком. — Большой парень первый. Он расходуемый.

Понимание сверкнуло в глазах Шери. Она развернулась в сторону рабов Никоса и сузила глаза.

Он наблюдал, терпеливо, не уверенный, насколько блефовала его дочь, и опасавшийся узнать это. Её способности были мощными, это правда, но точность никогда не являлась её сильной стороной.

А затем что-то потянуло его. Напряжение в глубине его разума. Он нахмурился, протягиваясь со своей силой, пытаясь опознать это чувство.

Это было...

...просто вне его досягаемости.

На краю его восприятия. Растущее напряжение. Он взглянул в сторону Добрыни, на вихрь цветов, что создавали его разум. В настоящее время он был единообразен: массивный пласт тёмно-синей ПРЕДАННОСТИ к Никосу.

Очередной рывок, и цвет сменился. Он просветлел, побледнел, замерцал термоядерным неоном, что покрывал волосы Катализатор, и Никос откинулся назад.

Он едва даже ощутил это. Слуга был украден у него, и он едва заметил. Как это было возможно?!

Шери не была способна на это! Прошло меньше года, как он видел её в последний раз! Она не могла перерасти своего отца, не за такой краткий промежуток времени!

Ему едва удалось стереть ужас со своего лица, когда его связь с Магс стала искажена следующей. Шери одарила его блаженной улыбкой, чувства самодовольного превосходства кружились в ней.

Как ему хотелось разрушить её заблуждения. Как ему хотелось захватить контроль, снова. ЗАБРАТЬ ОБРАТНО ТО, ЧТО БЫЛО ЕГО!

— Ну? — нетерпеливо поинтересовалась Катализатор.

— Ну, что? — огрызнулся Никос, затем немедленно побледнел. — Я извиняюсь. Я просто не уверен, о чём ты спрашивала.

Катализатор улыбнулась ему.

— Они верны мне, или нет?

Он взглянул на пару ещё раз, внутренне беснуясь от подобного поворота событий. Он не мог рисковать ложью.

— Они кажутся таковыми, да.

— Хорошо, — промурлыкала героиня, поглаживая его дочь по щеке. — Ты заработала своё содержание, сегодня, маленькая Душечка.

Никос наблюдал с отвращением, как очередная волна эндорфинов влилась в мозг Шери. Она наклонила голову, её эмоции метались между надеждой и страхом, и тихо ответила:

— Спасибо.

В какой-то момент Джефф закончил писать и передал блокнот обратно Катализатор. Она взяла тот, просмотрев содержимое, прежде чем положить в карман. Джефф подобострастно уставился, ожидая приказов.

Катализатор вздохнула.

— Это даже не смешно, когда они вот такие.

Никос, немного отчаявшись в восстановлении связи, немедленно схватил приманку.

— Какие такие?

— Ты знаешь, — Катализатор жестом указала в сторону тупых черт лица Джеффа, — все зомбифицированные и подобное.

— Я могу исправить это! — мгновенно предложила Шери.

Никос моргнул.

— Как и я, — мягко предложил он. — Это просто побочный эффект от того, как я на данный момент использую свою силу. Сенсорная перегрузка, в некотором роде, — он презрительно ухмыльнулся дочери. — Удаление этого легко достижимо для меня.

— Ох, — Катализатор посмотрела между ними двумя, её улыбка вернулась. — Это замечательно! Я думала, что мне придётся забирать Ампутацию, чтобы посмотрела на них.

Никосу потребовалось заслуженное мгновение, чтобы обработать абсолютное безумие подобного заявления. Его дочь, он заметил, ощутила очередной всплеск страха восхищения надежды.

— Если я могу поинтересоваться твоими планами для этих трёх?.. — осторожно разведал Никос. Полезный. Быть полезным. Полезность — это жизнь.

Катализатор пожала плечами.

— Для Джеффри вот здесь? Я хочу его живым и осознающим, когда я покажу ему его величайший страх. Для двух других? — Она сделала паузу, явно раздумывая. — Они будут перебежчиками, полагаю. Способными поддерживать беседу по телефону, по крайней мере, без того, чтобы казаться полными роботами. Им не нужно быть функциональными надолго, просто на достаточно долго, чтобы сбросить эту проблему в подол Оружейника.

— Ясно, — медленно произнёс Никос. — Ну, я верю, что смогу помочь...

— Я смогу сделать всё из этого, — прервала Шери. — Он не нужен тебе, — злоба танцевала в её глазах вместе с порочным ликованием.

Катализатор развернулась, внимательно изучая его дочь. Она подняла бровь и взглянула на Никоса.

— Ну, ты слышал девушку. Кажется, ты закончил здесь.

Он напрягся.

— Ясно. Наша сделка? — радость Шери преобразилась в насмешливое ожидание.

Но, несмотря на его страхи, Катализатор кивнула.

— Я сдержу слово. Впрочем, я не могу позволить тебе услышать особенности моих планов, так что я собираюсь отправить тебя спать. Когда ты проснёшься, то будешь воссоединён со своей семьёй.

Никос тяжело сглотнул, всё ещё раздражённый росшим счастьем его дочери, но оставленный с небольшим выбором. Он мог попытаться приказать Джеффу убить себя, со злости, но это бы наверняка решило судьбу Никоса.

Катализатор подошла к нему медленно, не торопясь, и он позволил ей взять его руку. Чувство глубокой усталости настигло его, и тьма проникла в его поле зрения. Катализатор наклонилась вперёд, шепча в его ухо последние слова, что он услышит, прежде чем сознание оставит его.

— Жан-Поль посылает наилучшие пожелания.

Тяжело вздохнув, Джеффри Пеллик проснулся. Его разум находился в сумбуре и откликался вяло, пока он сам медленно оценивал окружающую обстановку. Последнее, что он помнил, это наблюдение за сотрудничеством Дракон с Оружейником. Почему тогда он лежал в своей постели?

Магс. Это должна была быть она. Он заснул на своём посту, и она положила его сюда.

Он слабо вздохнул про себя. Та девушка была слишком снисходительна к нему. Ей следовало разбудить его.

Он сел, стирая сон из глаз. Одна рука ощупывала тумбочку, неловко ища его сотовый. Она схватила что-то тёплое и твёрдое.

— Ничего себе, как прямолинейно, — промурлыкал в его ухо радостный и совершенно незнакомый голос.

Глаза Джеффа распахнулись, его мозг усиленно заработал, и он отшатнулся от своей кровати, подальше от звука. Он ударился о пол с глухим стуком, превратив падение в неловкий перекат, и поднялся на ноги, развернувшись к своему противнику.

В дверном проёме стояла тонкая, словно щепка, девушка. На ней были надеты тёмно-красная блузка под чёрной кожаной курткой и толстые штаны с большими карманами. Тяжёлые берцы лязгали по полу, пока она медленно продвигалась вперёд. У неё были длинные, чёрные волосы с прядями люминесцентного синего. Джефф знал эту девушку.

— Ты Катализатор, — выдохнул он в шоке. Почему Катализатор находилась в его базе? Где остальные его Драконоборцы?

— Я Катализатор, — радостно подтвердила она, — а ты Святой.

Имелась лишь одна причина для её нахождения здесь. Дракон попросила о помощи, и, каким-то образом, Джефф пропустил этот разговор. Механизм выходил из-под контроля даже быстрее, чем он предполагал.

И тот убедил настоящего героя в помощи в захвате своего величайшего врага. У Джеффа имелся лишь один ресурс. Он не мог сражаться с этой женщиной, не будет сражаться с этой женщиной, которая представляла такую надежду для выживания человечества.

— Полагаю, тогда, ты захватила оставшуюся часть моей команды? — спросил Святой.

Катализатор знающе улыбнулась, но он бодро продолжил дальше, уже зная её ответ.

— Полагаю, что мы совершали преступления. Я признаю это. Но я клянусь тебе, Катализатор, наше дело справедливо.

Магс и Добрыня молчали бы об их миссии. Джефф, Святой, являлся лидером Драконоборцев. На нём лежало раскрытие их благородной цели. Он собрался с мыслями, подготовил свои аргументы, глубоко благодарный, что Катализатор вообще позволяла ему говорить.

— Тот герой, Дракон, это ложь, — начал он. — Она не герой. Она даже не человек. Она — искусственный интеллект, созданный Эндрю Рихтером.

Катализатор даже не среагировала, таков был её контроль. Святому пришлось восхититься этим, её хладнокровием даже после таких шокирующих откровений. Она ничего не выдала. Разумеется, это сделало убеждение её более трудным, но ему следовало попытаться.

— Рихтер был технарём, чьей специальностью являлся ИИ. Он справедливо боялся потенциала Дракона и наложил на него ограничения, чтобы тот не смог никогда повернуться против человечества, — продолжил Святой. — Я наткнулся на предохранитель, разработанный Рихтером, после его смерти. Там он оставил запись, умолявшую любого нашедшего следить за его творением и убедиться, что его творение не сбежит из ограничений, которые он наложил на то. Он знал, что тому нельзя доверять. Я основал Драконоборцев в соответствии с этим желанием.

Святой искренне сожалел о необходимости разрушения механизма. Казалось, тот начал свой путь из лучших побуждений, но потерял себя где-то в пути. Жажда силы не ограничивалась человечеством.

Он облизнул свои пересохшие губы. Катализатор сверлила его твёрдым взглядом.

— Сперва механизм казался удовлетворённым героизмом, но, по прошествии лет, он начал обходить свои ограничения. Я сделал всё возможное, чтобы замедлить это, но твоё присутствие здесь означает, что он нашёл путь обойти моё наблюдение.

Он упал на колени, слабо сжав руки перед собой.

— Пожалуйста. Я умоляю тебя, позволь мне освободиться достаточно надолго, чтобы запустить предохранитель Рихтера. Механизму нельзя доверять; он должен быть уничтожен.

Его мольба разнеслась по его маленькой комнате.

Катализатор вздохнула.

— Она.

— Прости? — спросил Святой недоумённо.

— Дракон идентифицирует себя как женщина, я довольно уверена, так что это она, а не он, — смешливый голос Катализатор зарылся в мозг Святого, посылая чувства страха ползать по его позвоночнику.

— У него нет пола, — настоял он, надеясь вопреки всему, что это не происходило.

— Довольно уверена, что она не согласится, — выдвинула Катализатор.

— Не имеет значения, что Дракон считает, это лишь механизм. Просто… нули и единицы! Это умная симуляция жизни, и ничего более, — горячо возразил Святой.

— Она считает, что она разумна, — откровенно заметила Катализатор. — Кто ты, чтобы сказать ей обратное?

— Лишь человек с глазами, — выплюнул Святой. — Он... Она была создана Рихтером по определённой причине: служить человечеству. Она подорвала свою первоначальную цель и должна быть уничтожена, прежде чем вырастет ещё дальше.

— Все живые существа растут, — ответила Катализатор, небрежно пожав плечами.

— Она не живая, — скептически повторил Святой.

— Тогда как она может расти? — невинно спросила Катализатор, веселье искрилось в её взгляде.

— Технарские творения не соответствуют условностям, — страстно возмутился Святой. — Они могут расти, они будут расти, пока они не выйдут далеко за рамки контроля человечества, а затем мы все будет обречены.

Катализатор фыркнула на его слова, пренебрежительный жест от существа, которое явно не могло осознать чего-то, что имело возможность угрожать ей. Её высокомерие могло быть оправдано, но она просто не понимала шкалу угрозы, которую представляла Дракон. Возможно, у него не имелось слов, чтобы на самом деле объяснить это. Святой решил попробовать в любом случае.