Самое темное время суток (гет)

В четверг вещи резко меняли цвета и становились зелёными: зелёные стены, потолок и ковёр, зелёные двери и люстры. Даже канарейка в клетке была зелёной. Пришлось снова обвести карандашом предметы, чтобы все видели, где стены, где клетка с канарейкой.

Инна К.

* * *

Натаниэль, лорд Хоувелл-Терлоу, играл на рояле в музыкальной комнате своего замка. Музыка была торжественно-грустной и дополнялась звуками капель, разбивающихся о стекла в окнах комнаты. Пламя свеч легонько подрагивало, длинные пальцы лорда быстро летали по клавишам. Еще минута, и он закончил играть, но, несмотря на то, что его руки уже не касались клавиш, создавалось ощущение, что аккорд еще играл…

Было что-то бесовское во взгляде, который он бросил в ночь, и было что-то зловещее и демоническое в его улыбке, когда он перевел взгляд на большие старинные часы…

Дверь распахнулась и в комнату тяжелой поступью вошел Хоувелл-Терлоу-старший.

— Где тебя носит целыми днями?!!!

Парень как-то безразлично посмотрел на отца. Видимо, отец был сильно зол, об этом говорил слегка подергивающийся кончик носа (это было довольно забавно) и красные пятна, неравномерно покрывающие его уже стареющее лицо.

— Я отдыхал с Долли в «Сахарных ведьмочках».

Белисар выдохнул и приложил всю силу воли, чтобы не убить этого паршивца на месте, гостям он бы еще смог объяснить, но вот своей жене — нет, музыкальная комната была ее любимым местом.

— Вниз. Немедленно, — жестко проговорил он и вышел от греха подальше.

На лице парня появилась довольная улыбка кота, который нализался сметаны по самое не хочу, такая улыбка появлялась у него всякий раз, когда удавалось довести отца своими выходками до крайности, но, надо отдать должное, его старик неплохо держался. Конечно, он выполнит его «просьбу» и спустится вниз, но только затем, чтобы в очередной раз организовать потрясающее шоу.

Уже через пару минут он в джинсах и полосатой футболке спускался по главной до блеска отполированной лестнице на звуки музыки и довольно фальшивого смеха. По пути он остановился у зеркала, растрепал короткую косую челку, подмигнул молоденькой горничной Кити, чем вогнал ее в краску. Не прикладывая особых усилий, парень распахнул двери, ведущие в один из залов для приема. Нат чувствовал, что все эти сливки общества непонимающе смотрят на его «дикий» наряд, от этого его настроение значительно улучшилось. Проталкиваясь в сторону отца и матери, он довольно поймал заинтересованные взгляды размалеванных девиц.

— Мама, — он слегка поклонился. — Отец.

Лицо Ангелины Хоувелл-Терлоу вытянулась, в глазах застыл вопль, а на идеально белой коже щек проступили розовые пятна. Что до Ната, так он считал лицо матери теперь более привлекательным, еще бы убрать эту безвкусную прическу…

Парень с удовольствием отметил, как нервно заходили скулы отца и кончик носа снова начинал дергаться.

— Натаниэль.

Он обернулся и встретился взглядом со смеющимися глазами Сиэля.

— Привет. Как ты?

— В порядке, позволь еще раз выразить соболезнования твоей утрате.

В эту минуту Натан был занят тем, что завороженно смотрел на поднос с пирожными в руках одного из официантов. Дело в том, что он с детства питал слабость к бисквитным пирожным с теплым абрикосовым джемом, но, не найдя его на подносе, разочаровано протянул:

— Очень жаль, — потом повернулся обратно к Сиэлю, — что ты сказал? Утрата, ах да, жаль. Ты вроде, ничего, держишься…

Стоило ли говорить, что Белисар был готов убить своего сына, честно говоря, он хотел сделать это еще пять лет назад, задушить это гаденыша, который причиняет одни неприятности.

— Да, я не видел тебя на прощальном ужине — продолжал Сиэль

— Я был в «Сахарных ведьмочках», Долли меня та-а-а-к утешила, хотел тебя позвать, но ты был занят.

Он хлопнул Сиэля по плечу, бросил взгляд на опешивших родителей (честно слово, уже бы могли привыкнуть к его выходкам), и пошел в сторону другого официанта с целью найти свое любимое пирожное…

* * *

Орферус Франсис, открыл глаза и принялся разглядывать точную копию одной из фресок Микеланджело на потолке своей комнаты, именно с этого он начинал каждое утро, с прекрасного. Орферус тяжело вздохнул: ну вот, очередной день его жизни, когда же это закончится? Парень встал, тело ныло. Он поплелся в ванную комнату. Холодный душ не помог, усталость осталась, последняя надежда на кофе. Надел брюки, накинул рубашку. Он подошел к одному из окон и отодвинул портьеры, за окном было темно, дождливо и холодно, даже для него. Задернул портьеры обратно, настроения смотреть на этот тоскливый пейзаж не было, последнее время на него все навевает тоску…

На прикроватном столике лежал кулон в виде сапфирового сердца на платиновой цепочке. Орферус повертел его в руках, а потом надел на шею. Горло сдавило, стало тяжело и больно дышать, так происходит только в первые три секунды, а потом к этой тяжести привыкаешь. Он подошел к зеркалу и бросил мимолетный взгляд на свое отражение. Отражение было обычным и тоже нагоняло тоску…. Такой ночью лучше всего удобно устроиться в кресле у камина и налить себе бокал «Château Lafite», закрыть глаза и впасть в некое подобие беспамятства. А потом наступит очередное утро, память с готовностью вернется, сапфировое сердце привычно сдавит шею… Интересно, кулон такой тяжелый от чувства вины или от чувства ответственности? Один раз он попробовал оставить его на своем месте, прикроватном столике, но при любом удобном случае рука тянулась к шее и, не находя цепочки с кулоном, опускалась обратно.

А теперь еще и Мина. Если с ней что-нибудь случится, то кулон еще потяжелеет, и тогда совсем станет неподъемным…

Парень остановился посередине большой дубовой лестницы, развернулся и пошел в правое крыло, там тоже есть лестница, только вот ведет она не на кухню, а винный погреб, теперь он там бывает чаще, чем на кухне. Жаль только, что вино давно перестало помогать, долгожданное опьянение и беспамятство не приходили… Он отпер дверь и вошел в погреб. В небольшой комнате на полках мирно покоились десятки бутылочек, на любой вкус и цвет. Парень грациозным жестом вытащил свое любимое вино, закрыл дверь и, чуть-чуть подумав, поднялся выше на этаж, прошел по большому коридору, повернул налево и свернул в узкий коридор. На стенах коридора висели работы итальянских мастеров. Он остановился у одной из картин, откупорил бутылку, поставил ее на рядом стоящий столик с цветами и обернулся в поисках бокала. Обычно он всегда оставлял здесь бокал. Это все Уайт, его дворецкий, сколько можно просить оставить этот коридор в покое. Что, так сложно просто сменить увядшие цветы на только что срезанные и оставить забытый им бокал? Взгляд парня наткнулся на им же оставленный портсигар, легкое движение, и портсигар превращается в большой бокал на длинной ножке. Тут же бокал был заполнен вином. Серые глаза парня скользнули по картине напротив, тонкие губы растянулись в какой-то горькой и разочарованной улыбке:

— За тебя, — он отсалютовал картине бокалом, потом осушил его до дна и поставил к бутылке.

* * *

— Уайт!

— Да, милорд?

Дворецкий перевел взгляд со столешницы, на которой он обнаружил пыль, на своего хозяина.

— Я ухожу, если придет леди Райе, проводи ее в кабинет.

Парень натянул белые перчатки. Откинул мешавшие волосы и застегнул верхние пуговицы на мантии.

— Ваша палочка, милорд.

— Ах, да. Постоянно забываю.

Орферус сунул палочку из красного дерева в карман.

— Это все Уайт, думаю, что вернусь к ужину.

Дворецкий согнулся в поклоне, молодой лорд переместился порывом ветра, он умел делать это красиво.

Уайт разогнулся, поклоны давались ему тяжело, немолодой он уже. Мысли вернулись к пыли.

— Элайза!!!! В серой гостиной пыль!!! Живее прибирайся, палочка тебе на что!

Окинув гостиную придирчивым взглядом, он нашел ее удовлетворительной для приема влиятельных особ. Чтож, дел и без того много, еще две гостиные, и в столовой цветы заменить нужно, но сначала забрать вино и пустой бокал из любимого коридора лорда Франсиса.

* * *

Франсис оказался на безлюдной улице, щелкнул пальцами, и капли дождя стали огибать его фигуру, не причиняя вреда его идеальной прическе и дорогому костюму. Парень оглянулся по сторонам. Можно, конечно, дойти до Джевирса и взять неотслеживающийся портал, но это слишком мелочно, что ли… Орферус всегда любил заходить с парадного входа, предупреждая о своем присутствии. Хотя лорд говорил, что не стоит привлекать лишнего внимания, ну, чтож, лорд вообще слишком много говорит. Он круто развернулся, и решил проделать путь до пункта назначения пешком, по темным и безлюдным улицам, которые бы не осветили и миллионы фонарей. Эти улицы находятся во власти мрака и ночи, мало, кто осмеливается по ним ходить, но те, кто ходят… обычным смертным лучше с этими людьми не пересекаться. И вот, он шел по мостовой, погруженный в свои мысли, мысли о том, что скоро все закончится, и это успокаивало. Ему весь этот спектакль порядком надоел, и он жил в предчувствии занавеса. И уже все равно, кто одержит верх, кто окажется умнее и расчетливее, ему надоело и хочется покоя.

Покоя от всего, и, в особенности, от этого холодного и серого Лондона, города, где он вырос, города, где сломались и разрушились его мечты. Города, который стал клеткой и преградой на пути к свободе. Но сегодня, сегодня все изменится, и плевать на Мину с ее предсказаниями. Таро? Звезды? Внутренности австралийских лягушек? Все это бред, сегодня он почувствовал давно забытый вкус свободы, и он никому не позволит встать на пути.

Парень остановился у небольшого двухэтажного дома, особняком стоящего от других. Дом окружали редкие деревья, он подошел ближе: свет в окнах не горел, дверь была приоткрыта. Кажется, здесь ждали гостей. Он аккуратно взялся за ручку и, стараясь не шуметь, вошел в дом.

Половицы слегка скрипнули, будто желая намекнуть о приходе гостя. Орфи осмотрел узкий коридор в прихожую, совершенной пустой и необжитый. Складывалось впечатление, что дом пустует уже очень давно, если бы он не знал обратного…

Парень подошел к лестнице, ведущей на второй этаж, и постарался взглянуть наверх, света там тоже не было. Он услышал, как капли дождя неторопливо забарабанили в окна дома. Занавески слегка покачивались из-за сквозняка, он тешил себя надеждой, что хозяйки в доме нет. Он еще не перестал верить в чудеса, и это-то с его стилем жизни? Как можно тише он старался войти в гостиную, единственную комнату, которая была жилой когда-то давно… белые стены, дубовый пол, круглый стол у окна, рядом — мягкий стул, фортепиано, камин — все это было покрыто пылью, ветошью и инеем, комната напоминала минутный отрывок жизни, который замер и сохранился на века. Это как будто вы вдруг попали во фрагмент старого черно-белого фильма, который еще не начался, или уже закончился… В общем, приятного мало, если не иметь привычку ничему не удивляться и ничего не боятся.

— Привет, Орфи, — прошептал приятный голос прямо в ухо, и дыхание говорившего обожгло шею.

Парень дернулся в сторону с несвойственной ему резкостью, в глазах на долю секунды мелькнуло замешательство. Его зрачки расширились, когда он посмотрел на говорившего…говорившую.

Говорившей была девушка среднего роста, с темно-русыми волосами, которые тяжелыми локонами спадали ей на плечи, ее кожа была слегка тронута загаром. Он все смотрел на край ее синего платья, не в силах перевести взгляд выше. Преодолев липкое чувство, смутно похожее на страх, Орферус посмотрел в лицо девушке. Его взгляд встретился с взглядом таких знакомых синих глазах, он видел, как ее губы растянулись в насмешливой полуулыбке. В мозгу билась мысль о нереальности происходящего, но отрицать этот холодно-насмешливый взгляд было невозможно. Он закрыл глаза, а потом медленно их открыл— теперь перед ними была знакомая фигура Аманы.

— Что, Орфи, кровавые девочки мерещатся?

— Привет, Амана.

Он мотнул головой, будто прогоняя наваждение.

Парень подошел к камину и стал рассматривать стоящие там фигурки балерин.

— У тебя отличный вкус.

Он повертел одну из фигурок в руках.

— Пришел сделать мне парочку комплиментов?

Орфи обернулся и взглянул на девушку, потом слегка улыбнулся.

— Мы оба знаем, зачем я пришел, Амана.

— И что ж ты медлишь? Захотелось душу излить? — насмешливо спросила девушка.

— Навряд ли.

Парень переставил фигурки.

-Так будет лучше.

Амана усмехнулась:

— Она коллекционировала куклы.

— Знаю. А я коллекционирую песочные часы, — издевательски-доверительно сообщил он, — их у меня около шестидесяти, и все разные по стилю, песок тоже разный. В какой-то там мифологии песочные часы считались атрибутом смерти, забавно, да?

— До невозможности.

-Ему ничего не угрожает, если честно, не думал что, она отдаст за него жизнь, думал, у нее хватит ума уйти.

— Она непредсказуема.

Франсис усмехнулся:

— Не то слово, я отправлю его в Италию.

— Пытаешь исправить свои ошибки, Орфи?

— Нет. Ошибки были сделаны, и я заплатил за них сполна. Беда только в том, Амана, что расплатиться невозможно…

Она как странно посмотрела на него в ответ.

-Кажется, мы все просчитались…

Он кивнул и посмотрел в окно…

— Ночи какие-то длинные.

* * *

Гарри поежился от холода, благо, они уже дошли до «Котла» и пасть смертью храбрых ему не грозит. Холодными пальцами он взялся за еще более холодную ручку, но открывать дверь не спешил.

— Мы что, пришли тут постоять, на дверь посмотреть? Хм, старая, ржавая и некрашеная, я оценила, может, уже пойдем?

Парень дернул ручку и ничего. Он дернул опять, снова ничего. Но мистера Поттера это не убедило, он просто стал дергать сильнее.

Сэль же спокойно стояла в сторонке:

— Жуж, смотри, вот она победа воли над разумом. Еще полчаса, и он поймет, что здесь закрыто.

Гарри зло глянул на нее, но потом снова обернулся к двери, видимо, стараясь подавить ее морально. Не подействовало, ничто в двери не изменилось.

— Закрыто, — констатировал Поттер.

— Уверен? Может, еще раз дернешь?

Гарри насупился.

— И какой урок ты должен вынести? — Елейно спросила девушка, — правильно, мистер Поттер, всегда и во всем слушаться умненькую Сэльвэтрис.

Вышеупомянутый мистер Поттер не нашел, что ответить, поэтому продолжал смотреть куда-то мимо девушки.

-Ладно, — сжалилась она, — иди за мной, somaro.

Девушка уверенно зашагала вдоль здания.

— Как ты меня назвала?

— Somaro. В переводе с итальянского это «балбес», Поттер. И вообще, я к тебе в переводчики не нанималась, займись самообразованием.

Она повернула в узкий переулок и остановилась напротив стены соседнего дома. Стена была обычной, из кирпича, кое-где уже обкрошившегося, справа было непонятное потемневшее граффити, рядом стоящие мусорные баки источали только им присущий аромат. Девушка прошла вдоль стены, провела почти нежно рукой по кирпичам. К ним на встречу выбежала черная кошка с ярко-зелеными глазами, она выгнула спину и зашипела.

— Поттер, у тебя рыбка есть? Нет? Не страшно, иди сюда. Возьми меня за руку и сделай шаг в стену.

— Как на вокзале? — уточнил он.

— Что? Понятия не имею о чем ты, не грузи меня. Идем быстрей.

Он сделал так, как просила девушка: взял ее за руку, сделал шаг в сторону. Почувствовал легкое покалывание во всем теле, отсутствие воздуха и кирпич.

А потом они вышли на тускло освещенную улицу. Гарри оглянулся. Он как будто переместился на два века назад. Улица с ее домами, фонарями, клумбами и лавочками — все это вызывало ассоциации с Англией времен романов про графа Дракулу.

— Как красиво, я здесь раньше никогда не был.

В ответ Манфьолетти только хмыкнула:

— Конечно, ты здесь не был.

Тем временем Жуж обнюхивал цветы на соседней клумбе и довольно урчал.

— Что это за место? — Парень продолжал оглядываться по сторонам, приходя в еще больший восторг от местного колорита.

— Это переулок Черной кошки. Один из самых элитных районов магического Лондона.

— Я ничего о нем не слышал

Поттер наклонился к одной из клумб и сорвал ярко-синий цветок.

— Я не удивлена. Тебе никогда не казалось странным, что весь твой магический мир ограничивается школой, Косым переулком? Никогда не посещали мысли о том, что это слишком мало? Впрочем, не отвечай … Сейчас спустимся вниз и попадем на Ведьмин холм, а там недалеко до Лютного. Поттер, хватит цветы рассматривать! Нам нужно отсюда убираться.

Он слегка кивнул и они стали спускаться вниз. По пути им встретился парень в явно большой ему черной мантии и очках в очень толстой оправе. Волосы парня были зачесаны назад, он смотрел под ноги и что-то сбивчиво объяснял рядом идущей девушке. На месте этого парня Гарри смотрел бы на девушку. Высокая, стройная, с короткими рыжими волосами, в темно-бордовой мантии, которая идеально очерчивала изгибы ее фигуры.

Сэль больно ткнула его локтем в бок:

— Опусти глаза, придурок, и прибавь шаг. На вампиров такими глазами не смотрят.

Он прибавил шаг и честно постарался пройти побыстрее мимо этой странной парочки, хотя это было так не легко, у этой рыжей была та-а-а-ка-а-а-а-я фигура.

— Хватит меня постоянно тыкать!

— Только благодаря тому, что я тебя постоянно тыкаю, ты еще жив. Давай слегка проясним ситуацию: это элитный черномагический район Лондона, случайным путникам сюда проход закрыт, это чревато большими проблемами. Здесь не любят нежелательных гостей, поэтому, давай-ка быстренько свалим отсюда.

— Так, это место, где живут черные маги?!

Поттер замер на месте. Как раз между фонарным столбом и прекрасным кустарником.

— Я никуда не пойду, пока мы все не выясним! Ты появляешься ниоткуда, врываешься в мою жизнь, переворачиваешь все с ног на голову, проводишь хрен знает, какой ритуал, в результате чего я ввязываюсь, черт знает во что, а ты всегда рядом со своими советами и правильными решениями!

— Безусловно, ты нашел подходящее место для истерики, и, да, давай начни говорить еще громче, а то в радиусе километра еще не все услышали.

Парень просто развел руками, еще раз взглянул на девушку, потом просто сел на лавочку.

— Я никуда с тобой не пойду, Сэльвэтрис.

Кот недовольно зашипел и прижал уши к голове.

— Жуж, остынь. Поттер, это не лучшее время и место для разборок. Просто давай еще раз сделаем, как я хочу, а потом..

— Нет.

— Поттер, еще один раз, — она села рядом с ним на скамейку.

— Нет, — упрямо повторил парень.

Он посмотрел на нее своими изумрудными глазами, в его взгляде была уверенность в принятом решении.

— Странный ты. Столько лет верил людям, которые принимали за тебя неправильные решения, людям, решения которых приносили одни несчастья. И ты не веришь мне, той, которая вытащила тебя из полной задницы.

— Не верю, — подтвердил Поттер.

— И это крайне глупо.

— Сэль, — он поправил растрепанные ветром волосы, — я чувствую себя слепцом, который полностью полагается на собаку-поводыря.

Она звонко рассмеялась, от чего на ее щеках появились ямочки:

— О, это очень лестно, с собакой-поводырем меня еще никто не сравнивал. И, знаешь ли, собаку специально тренируют для такой роли. На такую собаку совсем неплохо полагаться. Не будь идиотом Поттер.

Он отрицательно мотнул головой в ответ.

— Так, запас розовых соплей закончился, Поттер, поднимай свою пятую точку и тащи ее в указанном мной направлении.

— А волшебной слово?— усмехнулся он.

— Немедленно!!— рявкнула девушка.

— Знаешь, мое терпение тоже закончилось. И еще, я намерен дальше обходиться без твоего чуткого руководства, поэтому…

Договорить парень не успел, а жаль, слова он подбирал очень тщательно. В полумраке улицы показались две огромные тени, которые постепенно приобрели очертания. Одна из теней на деле оказалась большой черной пантерой, а другая большой черной собакой.

Черная пантера грациозно потянулась и уставилась своими большими ярко-зелеными глазами прямо на Поттера, пес протяжно завыл, оскалился, а потом присоединился к неспешно идущей пантере.

-Эти зверушки смотрят на меня, или мне кажется?

Сэль хранила молчание.

Пантера показала острые зубы.

— Сэль….— позвал он.

— Поттер, ты ясно дал понять, что являешься взрослым мальчиком, и сам в состоянии о себе позаботится. Извини, была не права, доставая тебя своей опекой. Я исправлюсь. Прямо сейчас начну, — насмешливо заверила его девушка.

— Знаешь, сейчас не время выяснять кто прав, а кто нет…

Она усмехнулась.

А собака с пантерой продолжали свое наступление, причем, Гарри видел, как пантера взглядом ловит любое его движение, а глаза собаки смотрели ему точно в грудь. И что-то ему подсказывало, что это не бездомные зверушки в поисках пищи, а холодные и расчетливые хищники в поисках жертвы. Он снова посмотрел на Сэль, она с любопытством изучала архитектуру соседнего дома, будто стараясь постичь тайный смысл каждого кирпичика. От взгляда черного пса становилось не по себе, и вообще всем своим видом пес показывал, что мысленно поделил его тушку на суповой комплект, просто не решил с чего начать…

— Да сделай же ты, черт возьми, что-нибудь!

-Жуж, — безразлично и спокойно позвала кота девушка, не отрываясь от созерцания чуда архитектора.

Кот посмотрел на хозяйку своими янтарными глазами.

— Фас, — закончила Сэль.

— Сэль, не смей, он же маленький кот и…

Поттер был бесконечно удивлен, когда белый тигр оградил его от пантеры и собаки. Тигр предупреждающе зарычал, животные не остановились.

Пантера взглянула на тигра и зашипела, пес оскалился и приготовился к прыжку.

— Убей, — отчетливо произнесла Манфьолетти.

* * *

SammyDark, спасибо за ожидание. Вы абсолютно правы, теперь у него только сила стихии огня, а как ему будет без палочку плохо мы собственно и узнаем)

Br@tok$, конечно же ее душа будет показана, посмотрим насколько она Вам понравится)

Рен, думаю Гарри не стал жить у Сириуса, потому что на Тисовой улице у него особая защита и что бы под ногами не мешался, думаю, даже будучи сквибом он не смог бы сидеть сложа руки, обязательно что-нибудь натворил.

Спасибо всем за комментарии, и за то что проявляете интерес к фику)))