Ее Королевское Высочество (джен)

«Алекс, я, разумеется, понимаю, что летом хочется отдохнуть и развеяться, но зачем тогда ты брала на себя ответственность за ребенка? Чтобы сплавить его на два месяца с глаз долой?..»

Держу в руках пергаментный лист. Мой дядя никогда не шлет вопиллеров — он считает их верхом неприличия. Все, что касается семьи, нельзя выставлять напоказ. Особенно раздражение и гнев.

Дядя прав. С этим золотом я совершенно забросила Северуса. Если бы не дядя Джон, то было бы нелегко. Но я уверена, что он позаботился о мальчике самым лучшим образом.

А еще я помню, что дядя сказал мне в начале июня.

Достаю лист бумаги, которой никогда не пользовалась — с водяным знаком королевского герба. И обмакиваю перо в чернила.

«Дорогой дядя, я искренне благодарна вам за то, что позаботились о Северусе. Лето выдалось хлопотным, и на кого мне надеяться, кроме как на близких людей?..»

Я никогда не писала дяде писем на подобной бумаге — она используется больше для официальных писем и документов. Но при этом я сохраняю семейное обращение.

Дядя поймет мой намек.

И он понимает. Причем понимает правильно.

«...Я надеюсь, что твои хлопоты закончились. И да, Алекс. То, что я сказал тебе — я подтвержу всегда. Ты — моя королева».

* * *

Четвертого числа в восемь утра выхожу из камина в Хогсмиде. Работники почты мне приветливо кивают, я здороваюсь в ответ.

— Мяу, — говорит мне полосатая пушистая кошка, сидящая на крыльце Хогвартса.

Вглядываюсь в зверушку и узнаю в ней мисс Норрис.

— Здравствуйте, мисс Норрис.

— Мяу, — кошечка обнюхивает мои пальцы, задирает хвост и трется головой о руку, выпрашивая ласку.

— Как у вас дела? — улыбаюсь красавице.

— Мур...

Норрис проходит слева направо, обтираясь о мою мантию, затем справа налево, и я замечаю круглый выступающий живот.

Похоже, будут котята.

— Так она не мисс уже, а миссис, — вздыхает появившийся рядом Филч. — Вот, не углядел, чей-то кот ей... эх.

— И с мужем не познакомила, — грустно киваю. — Нехорошо вы поступили со своими родителями, пусть и приемными, миссис Норрис.

— Мяу?! — кошечка непонимающе смотрит на нас, и мы с Филчем прыскаем.

— Она очень умная, — парень наклоняется и гладит миссис Норрис. — Иногда у меня такое чувство, что это анимаг, только перекинуться назад не может. Если бы я ее не видел крошкой, то попросил бы профессора МакГонагалл на нее Анимагум Ревеллиум применить. Знаете, профессор Симпсон, она помогает мне выслеживать нарушителей. Не знаю, словно связь какая-то... Она кого-нибудь заметит, а я уже знаю, куда идти... А у меня магической силы ведь никакой, я ведь сквиб.

— Так уж и никакой, — возражаю. — Антимаггловские чары на вас не действуют, Хогвартс вы видите. Были бы совсем бессильны, вы тут просто работать бы не смогли.

— Возможно, вы правы, — говорит Филч через некоторое время очень странным голосом. — Я... как-то не думал над этим.

— Ничего страшного, — пожимаю плечами и делаю шаг в сторону входа.

— А... профессор, — вдруг останавливает меня Филч. — А если... а если я попробую... ну... колдовать? Палочка меня будет слушаться?

— Возможно, — вспоминаю, что отец что-то ощущал, когда брал в руки мою палочку или палочку матери, — но особо рассчитывать на это не стоит.

— Спасибо, профессор! — с какой-то надеждой говорит парень. Киваю в ответ.

* * *

Распределение я, разумеется, пропустила. И с новичками-первокурсниками мне придется знакомиться по ходу дела.

Первыми в новом учебном году ко мне приходят третьекурсники Рэйвенкло и Хаффлпаффа, затем пятикурсники Гриффиндора и Слизерина (Рабастан Лестрейндж при виде меня раздувается от гордости), затем второкурсники опять же Рэйвенкло-Хаффпафф...

За обедом преподаватели приветливо мне кивают, а Минерва МакГонагалл отодвигает кресло, предлагая мне присесть рядом.

— Как ваши дела, Алекс? — произносит женщина.

— Хорошо, спасибо, — приветливо киваю в ответ.

— Директор Дамблдор сказал, что у вас были дома неотложные дела.

— Да, — киваю снова.

— Простите... если не хотите говорить, — МакГонагалл переставляет кувшин с тыквенным соком поближе ко мне. — Надеюсь, что у вас все в порядке.

— Да, спасибо, — сглатываю, вспомнив отца, ведь в прошлую мою неожиданную отлучку мне пришлось задержаться из-за его смерти. — Теперь все хорошо.

Выхватываю взглядом темную макушку Северуса. Словно почуяв мой взгляд, мальчик поднимает голову и смотрит на меня. Улыбаюсь, склоняю слегка голову набок, обозначая приветствие, получаю кивок в ответ.

Перевожу взгляд на учеников красно-золотого факультета. Блэк, Поттер, Петтигрю... А где Люпин? Неужели Дамблдор его исключил? А, нет. Вон и его рыжеватая шевелюра...

Успокаиваюсь, смотрю на учителей. Толстячок Слагхорн сидит на другом конце стола, но, заметив мой взгляд, радостно машет рукой.

Отвечаю на приветствие опять же кивком.

* * *

Северуса перехватываю после обеда.

— Как прошли ваши каникулы, мистер Снейп? — интересуюсь у ученика после обмена приветствиями.

— Спасибо, хорошо, профессор Симпсон.

— Рада за вас. Надеюсь, вы помните — завтра в семь утра я по-прежнему жду вас у себя.

— А... — глаза мальчика широко распахиваются, но он через секунду овладевает собой. — Понял, профессор. Я буду.

— Полагаете, что наши занятия закончились? — смотрю на Северуса. — Не дождетесь.

— Спасибо, профессор Симпсон, — кивает мальчик. — Я... я не думал... но не беспокойтесь. Я буду. Обязательно. Да.

Улыбаюсь, отпускаю смущенного слизеринца.

Смотрю, как мой ученик шагает по коридору, и внезапно отмечаю, что он совершенно не похож на того мальчика, которого я когда-то приметила. Если до этого он был похож на какого-то неприкаянного галчонка, тощего, горбящегося и пытающегося прятать свои руки, словно он стыдился самого себя, то сейчас по Хогвартсу шагает молодой вороненок. Ухоженные волосы, приличная одежда, расправленные плечи.

Принц.

Да и вырос он аж на семь сантиметров за этот год. Причем последние три, похоже, пришлись на два летних месяца.

Вот что делает хороший уход.

* * *

В первый же день после ужина ко мне в комнаты приходят четверо человек со старших курсов Слизерина и Рэйвенкло.

— Мы хотим поинтересоваться, когда в этом году продолжится факультатив по ЗоТИ, — интересуется Рабастан Лестрейндж за всех.

— Пока не знаю, — развожу руками. — Но как только он начнется, я вас информирую.

— Спасибо, профессор Симпсон, — кивают мне ученики.

* * *

Первые две недели проходят относительно спокойно. Я снова набираю группу из магглорожденных учеников, чтобы дать им основы обращения с палочкой, занимаюсь с Северусом и жду появления Руквуда, чтобы тот снова сделал зал для тренировок. Руквуд, как Глава Отдела Тайн и высококлассный специалист, отправился в Америку по международному соглашению — расследовать пропажу золота из Форта Нокса. И это хорошо — он сумеет запутать следы так, что следствие зайдет в тупик.

Северуса я нередко вижу вместе с Эванс, особенно в библиотеке. Они на разных факультетах, поэтому делать уроки в гостиной не могут. Вот и облюбовали один из тихих уголков в библиотеке.

О том, что Северус — мой полный ученик, знают, похоже, уже все. Попечительский Совет, учителя, ученики... Остальные ученики относятся к Северусу так же, как раньше, за исключением некоторых. В глазах Поттера вижу неприкрытую зависть, Блэк же смотрит на Северуса с презрением. Петтигрю же и Люпин копируют Поттера с Блэком.

Спустя год уже четко прослеживается, что в их гриффиндорской четверке главный — Поттер. Следом идет Блэк, затем Люпин. А Петтигрю в этой компании занимает самое последнее место, и отношение к нему соответствующее. Но мальчику очень хочется иметь влиятельных и сильных друзей, вот и прогибается.

Меня Поттер тихо ненавидит. Нет, он занимается, старается. Он один из лучших в своем классе. Но при этом я очень хорошо ощущаю, что он не простил мне историю с оберегом.

Девятнадцатого сентября меня вызывает к себе Дамблдор.

В кабинете он не один. Рядом с ним на кресле с чашкой чая в руках сидит Минерва МакГонагалл.

— Алекс, — директор тепло улыбается, словно я его хорошая подруга. — Как ваши дела? Как учебный год?

Пожимаю плечами.

— Неплохо, спасибо, Альбус.

Перед директором появляется еще одна чашка, которую он наполняет чаем из небольшого пузатого заварничка, подвигает мне большой поднос с печеньем, блюдо с лимонными дольками.

— Угощайтесь!

Деду, видимо, что-то от меня нужно.

Беру чашку с чаем, делаю вид, что отпиваю. В любом случае, пить чай я у него не стану, поскольку никто не знает, что он мне подмешать может.

— Признаться, я ожидал, что вы нажалуетесь на меня в Попечительский Совет, — веселым голосом говорит старичок, когда мы обмениваемся ничего не значащими репликами о погоде, — что позволил мистеру Люпину учиться вместе с другими детьми. И даже был слегка удивлен, что вы это не сделали.

— Спасибо вам, Алекс, — подает голос МакГонагалл.

— Алекс... я задам вам нескромный вопрос, — Дамблдор серьезнеет. — Почему?

— Почему я не сообщила? — интересуюсь и, дождавшись кивка обоих, слегка улыбаюсь: — Ну, во-первых, я много лет прожила в Советском Союзе, а там к оборотням гораздо более терпимое отношение. Если зараженный соблюдает меры предосторожности, то он не опасен. Во-вторых, мистер Люпин не виноват в своей болезни. Он хороший волшебник, и отказывать ему в праве получить достойное образование только на основании болезни, на мой взгляд, неправильно.

Дамблдор переглядывается с МакГонагалл. В их взглядах проскальзывает что-то похожее на облегчение, и затем Дамблдор кивает.

— Алекс... Профессор Слагхорн рассказал, что у вас есть идеи по разработке зелья, которое может помочь мистеру Люпину и его собратьям по несчастью более спокойно переносить ежемесячную трансформацию. Я бы хотел... чтобы вы попытались воплотить эту идею в жизнь.

Рука с чашкой замирает на полпути.

— Простите, Альбус, — говорю, опомнившись. — Как вы себе это представляете? Это не так просто, как может показаться. В Советском Союзе многие маги бьются над этой проблемой, но пока безуспешно. Считаете, что мы с профессором Слагхорном способны сделать то, что не могли сделать более знающие специалисты на протяжении многих лет?

— Почему нет? — Дамблдор пожимает плечами, наливает себе еще чаю. — Алекс, я верю в ваше мастерство.

Как говорил незабвенный Иосиф Виссарионович, «если возникает какая-то проблема, которая не противоречит законам физики, механики и химии, а ее решение необходимо родине, то она будет решена — вот что такое Советская власть».

Только в нашем случае еще и магии.

— Это сложно, — хмурюсь. — Я не думаю, что в условиях школы возможно исследование подобного масштаба с какими-то положительными результатами.

— А если у вас получится, — Дамблдор откусывает печенье, — то аттестационная комиссия легко присвоит вам и Горацию звание Магистра Зелий.

А, ясно, откуда ноги растут. Слагхорн упоминал, что в приятельских отношениях с Дамблдором...

— В любом случае, Министерство согласно финансировать вашу разработку в той мере, в которой это необходимо, — добавляет директор, видя мою задумчивость. — И Алекс, определять необходимую сумму будете только вы.

Впрочем, почему нет? В любом случае, я ничего не теряю, а приобрести могу.

— Хорошо, — соглашаюсь, — можно попробовать.

— Вот и отлично! — радостно восклицает Дамблдор, поправляя очки. — Я знал, что могу на вас положиться. Спасибо, Алекс. Теперь у мистера Люпина и многих других детей будет шанс на нормальную жизнь.

— Я буду рада, если у нас с профессором Слагхорном все получится, — улыбаюсь в ответ.