Холера (джен)

Не знакома с канонам, и, увы, мало что поняла, кроме основного - болезненной одержимости. Написано ярко, много метафор, автор умело нагнетает атмосферу, но всё же слог показался мне тяжелым.

Канона не знаю, слэш не читаю, но правила номинации неумолимы. Прежде всего хочу выразить свое восхищение слогом: столько метафор, такие красочные, атмосферные описания, я в восторге! Главный герой пугающий в своей одержимости Тадзио. А сколько мальчику лет-то? Немного не поняла из текста.
Удачи на конкурсе, автор.

Не смогу сказать ничего нового к тому, что уже сказали. Авторский стиль прекрасен, описания потрясающе реалистичны. Главный герой отвратителен, не вызвает ни малейшего сопереживания, хотя вроде бы ничего плохого и не сделал, но сама его одержимость ребенком... Неприемлемо.

_Chiffa_

Благодарю за фидбэк, Chiffa) Пожалуй, более чем закономерно появление именно "смешанных впечатлений": довольно сложно симпатизировать умирающему педофилу, да?.. Хотя, впрочем, я не писала эту вещь как что-то однозначно омерзительное: в духе эстетствующего декаданса, "уродство одного лишь оттеняет, делает полной красоту иного". Кстати, это неплохо прослеживается в оригинальной повести Манна, и именно за это я эту повесть и люблю... И за Тадзио)

Но – более чем пониманию, что это очень "на любителя". Очень.
А послевкусие... Что ж, надеюсь, вам не было слишком уж неприятно читать этот фф, но – к счастью или к сожалению, это послевкусие не может не быть созвучно с "вкусом земли и гниения"

Миравно

О, вы знаете канон (во всяком случае, знакомы) – не знаю почему, но меня это радует XD Хотя произведение практически классическое, но, кажется, "нишевое" и потому с ним мало кто знаком

"Абсурдно подчеркиваемое тягостное омерзение"... Что ж, пожалуй, это и верно. У меня как всегда: я уверена, что пишу нечто красивое (или, во всяком случае, пытаюсь писать), а по итогу слышу, что написала нечто отталкивающе-мерзкое и тяжёлое. Типичная ситуация)))

"На дальних пыльных полках"? Это было бы символично: история о страхе перед уродством и смертью покрывается желтизной и затхлостью

coxie

Спасибо за фидбэк)
Довольно забавно, думаю, что буквально парой комментариев выше звучала такая формулировка, как "читается работа легко", а вы говорите о тяжёлом слоге... Наверное, так происходит потому что это довольно субъективно. Субъективно, ведь является вопросом интерпретации, хех

Темная Сирень

Ну, думаю, вам почти повезло: "слэш" здесь немножко номинален, думаю – что в моем фф, что в каноне. Ведь Тадзио недостижим для Ашенбаха, в этом его "суть", и Ашенбах, на самом деле, и не стремится это изменить.

И — ох, мне радостно и лестно слышать ваше восхищение, благодарю))
Кхм, сколько лет? Насколько я помню, емв примерно тринадцать-четырнадцать. Все еще ребенок, но хотя бы не пять, что, наверное, приносит некоторое облегчение XD

Яросса

Благодарю за фидбэк, Яросса.
Насчет стиля – лестно слышать, весьма лестно)
А мне, между тем, даже самой с себя несколько странно, что я не считала Ашенбаха таким уж по умолчанию отвратительным... Странно, конечно, весьма странно, ну да не суть

Наверное, потому что для меня априорно симпатия Ашенбаха к Тадзио является не педофилической симпатией (что, очевидно, неприемлемо), а "символом", тягой старости к утраченной юности, блеклости – к красоте... Как-то так

Но это лишь интерпретация, опять же

Анонимный автор
Пожалуйста) Работа, несмотря на неприязнь к гг, с интересом читалась и оставила впечатления.
Даже не предполагала, что это можно было бы интерпретировать так. Хотя в вашем описании бреда Ашенбаха он видит Тадзио как свое отражение в зеркале. Сейчас прочитав ваше объяснение, я подумала, что это вполне могло натолкнуть на мысль. И у меня даже возникал вопрос: "Почему перенос на себя?" Но отвращение к педофилу, а оно выросло из наличия явных признаков сексуального - пусть и не деятельного, а лишь мысленного - интереса к мальчику, вытеснило эту мысль прежде, чем я успела задуматься над ответом на вопрос.
Выскажусь: а вы и написали красивое) Отталкивает личность гг, а не ваш фанфик.

Бог мой, фанфик по Томасу Манну! Вы умеете удивлять)) Я произведения Манна люблю, хотя читать их большой труд. Ваш текст в целом органично вписался в канон: и по стилю, и по настроению, и сюжетно. Очень вязкое, тягучее повествование, будто бы сахарным сиропом обливаешься, но оно и у Манна такое. Красивые конструкции, много интересных эпитетов и метафор. Герой у меня, кстати, резкого отторжения не вызывает, я не вижу в нем второго Гумберта.
Спасибо, что принесли! Работа определенно заслуживает внимания.

Очень сильный и вместе с тем очень тяжелый фик. Одержимость - это всегда очень болезненная тема, а тут переплетена и болезненная, до помутнения рассудка, одержимость писателя мальчиком Тадзио и самой болезнью, исподволь наползающей на него.
Спасибо!

Мне тяжело воспринимать подобные истории, вернее, истории о подобных людях. Не читала роман, но в целом по описаниям вроде бы вникла в сюжет, а вот за суть не уверена. Одержимость, с которой Ашенбах размышляет о Тадзио такая... Я не знаю, как это точнее объяснить, но я почувствовала какое-то липкое, до горечи приторное омерзение. Как когда вместо щепотки ванили добавляешь в блюдо весь пакетик, как когда пережигаешь карамель. Могло получиться что-то хорошее, но вышло что-то извращённое, неприятное. Это могла бы быть история о старике, который смотрит на красивого мальчика и размышляет о смысле жизни, о будущем, которое этого мальчика может ждать, о возможностях, которые сам старик упустил - размышляет обо всём этом со спокойствием и мудростью. Но здесь всё по-иному - Ашенбах смотрит на Тадзио с желанием, и желание это - не столько быть с Тадзио, сколько быть самим Тадзио. Есть в этом что-то порочное, мерзкое. Отсылки на болезненность, холеру только усиливают этот эффект. Работа восхитительная, но немного не моя трава.

Повествование захватывающее, как сон от которого не можешь проснуться. С интересом наблюдала за мыслями Ашенбаха, его поведение не вызвало отторжения, но и сопереживания тоже. Есть о чем подумать.

Не читала первоисточник. Потому не могу судить, насколько вы справились с задачей, которую себе поставили. Но это было красиво. Судя по всему, мальчик тоже его заметил и тоже смотрел. Уж не знаю, с какой целью. И записку даже оставил. А что дальше? Все умерли от холеры?

Фига себе героя колбасит!! За беднягу Тадзио даже страшно немного.
Сны очень психоделические. И даже интересно стало, насколько же все остальные вокруг Густава фон Ашенбаха невзрачны, что Тадзио настолько совершенным кажется?

Очень стильный текст, тягучий, осязательный, местами сладкий, как мед, местами острый, как перец. В него погружаешься, в нем непривычно и странно. Иногда казалось, что писатель бредит, а в следующий миг - что он просто очень остро и тонко чувствует окружающий мир. Так и не разобралась, как к нему относиться, но что он человек сложный и влип не менее сложно - это очевидно.

Манна не читала, но зато вспомнила "Тошноту" Сартра и ещё "Степного волка" Гессе, и стиль автора напомнил два этих произведения. Ашенбах болен, очевидно, и физически, и духовно (не путать с "душевно"), и текст весь работает на эту мысль. Он как сны при лихорадке: логичный в один момент и оборачивающийся неразрешимой головоломкой в следующий, как в сцене в зеркалом. И это неразрешимость, иллюзорность близкого решения, она мучает и терзает всю ночь, и на облегчение после такого сна надеяться не придётся. Но мне почему-то больше запомнилась сцена на пляже, с попытками героя говорить на чуждом Тадзио языке, который тот, он уверен, не может не понять. Вот эта иллюзорная реальность - где не существует расстояния, не существует разных языков, но при этом никакие попытки установить контакт не работают (вот она, парадоксальность болезненных сновидений!), - она передана автором очень хорошо. И даже если подтекст произведения кому-то не приятен, что я прекрасно понимаю, по крайней мере можно получить удовольствие от "эстетствования", как написали выше. Это прекрасный стилистический эксперимент, автор, браво.

Стилистически от начала и до конца выдержанный в своей манере текст. Да, я не читала это произведение, поэтому некоторые моменты, чувствую, от меня ускользнули. Метафоры, символы, аллегории очень интересные, наверное, еще вернусь к ним перечитывать, чтобы понять досконально каждую, увидеть и ее смысл, и красоту.
Я увидела здесь тоску по юной чистой красивой и здоровой жизни. Тоску увядания, среди серости и болезни, ощущения старости по всему этому. Желание, заведомо невыполнимое, и оттого еще более истовое оказаться в светлом безопасном месте, наполненном красками жизни в молодом красивом теле, ощутить радость и полноту жизни. Оказаться мальчишкой, у которого все еще может быть, чьи ощущения мира и себя ничем не отравлены.
Получается, Ашенбах на фоне болезни все это испытывал? Он уже заразился холерой? И эта записка -- это 1) Предупреждение от мальчика? 2) табличка, что здесь ели больные холерой? 3)Сообщение, что мальчик с мамой заболели и умерли? 4)Знак, предсказание, что поглотит этот мирок, и его действующих лиц дальше? (Вспышка эпидемии холеры)
Я стараюсь понять, но чувствую, что у меня не получается (( Как говорила одна учительница ученикам: ты туп или глуп? (( Вот со мной, видимо, одно из двух.

Пы Сы Интересно, Тадзио -- это Тадеуш?..

Канона не знаю, читаю как ориджинал.
Что ж, это было… красиво. Язык у автора такой, что зачитаешься: болезненно-горький и одновременно тягучий, поэтический. Завораживающий. Настолько художественно полный, что перед глазами возникал фильм — а это тоже мастерство: донести до читателя картину таким образом, чтобы он увидел её наяву. Так что у этой работы, как минимум, очень красивая и живая обёртка.
Главный герой… а вот тут у меня уже неоднозначные впечатления. С одной стороны, одержимость Густава ребёнком — скорее метафора о ностальгическом желании старости вновь стать молодостью. Недаром в представлении Густава Тадзио (блин, ну и имя, вначале я думала, что это что-то японское!) — самое красивое и совершенное существо. Но меж с тем и педофильские нотки откровенно ощущаются. Не знаю. Мне с Густавом было крайне некомфортно. Всё время казалось, что я наблюдаю за чем-то неправильным. Возможно, отсутствие Тадзио в столовой — это даже к лучшему… Про записку в конце, правда, не совсем поняла. Это написал Тадзио? Или у Густава вновь галюны?
В общем, довольно противоречивый рассказ, но мне он понравился. Никогда не против почитать что-то необычное, даже драма здесь не смотрится так надрывно, как могла бы быть. Спасибо, короче, автор!

Охохо, меня вот удивляет, что я удивила вас XD
Хотя я крайне спонтанно решила писать работу по Манну: даже и не помню, почему... Тем более, что читала я "Смерть в Венеции" достаточно давно, чтобы не помнить некоторые эпизоды – кажется, что-то около двух или трех лет назад? Тогда я не знала, что Манна сложно читать, а потому воспринимала его едва ли не как развлекательную литературу... Кажется, это даже забавно))

Благодарю, у вас интересные метафоры и, думаю, точные: всегда любила "вязкость" в тексте, главное, с ней не переборщить ^_^'

))
Да, пожалуй, хотя бы до цинизма, до "плотскости" желаний Гумберта Ашенбаху довольно далеко... XD

Уффф, однако, это было весьма развёрнуто, благодарю за фидбэк

Да, могла бы быть, но... со "спокойствием и мудростью" у Ашенбаха как-то не задалось, увы. Пожалуй, это и впрямь порочно, в том смысле, что противоеестественно – и то, как именно вы видите это, довольно интересно)

...меня радует и немного пугает то, как мой текст, кажется, провоцирует тошноту и желание говорить метафорами XD

Как иначе объяснить такое количество того и другого в комментариях я, честно, и не знаю
Однако, благодарю за фидбэк и форму этого фидбэка))

А я вот не читала "Тошноту" и "Степного волка", но ваше сравнение меня заинтриговало, может, стоит как-нибудь добраться...


Я сама не думала об этом, но — крайне верное сравнение, ну, со "сном при лихорадке". Думаю, если бы мне пришлось интерпретировать собственный текст, то я пришла бы к чему-то схожему
А вообще это ужасно интересно — знать, что твою читают, знают, что именно в ней видит тот или иной человек, как он ее воспринимает... Это ценно

Благодарю за фидбэк)

Благодарю за столь развёрнутые мысли по поводу

И – ну что, время блиц-опроса? XD Итак:

1. Сомневаюсь, да и по канону Ашенбах узнал об эпидемии первым, а после скрывал таковую от семьи мальчика из страха, что они уедут

2. Это звучит как очень "бытовое" объяснение, но мне нравится: "рука Судьбы" лучше видна в действиях третьих лиц

3. Нет-нет, к счастью, в каноне такого точно не было, да и это было бы как-то... Несправедливо, что ли? Хотя в этом была бы своя красота: "воплощение юности умирает юным"

4. ...да. Безусловно, это знак, а чьей рукой он был начертан, с какой именно целью – не столь и важно, не так ли?)

Вообще же не люблю давать однозначных ответов помимо тех, что уже содержаться в тексте: люблю эту чисто-модернисткую концепцию о "смерти автора"

И – нет-нет, я протестую: вы не "тупы" и не "глупы", хотя сама формулировка вопроса с мнимым выбором, конечно, шикарна... XD

Zemi

Да) Тадзио – это что-то вроде уменьшительно-ласкательной формы от Тадеуша (так называла его матушка)

Кусок Мира
Спасибо за такие подробные интересные ответы! Я тоже частенько даже против железной однозначности в текстах, по крайней мере, в подобных этому. Но иногда кажется, что что-то так и не уловила, и хочется поговорить с автором 😁

Благодарю, мне приятны ваши слова) Мне крайне важна эта "кинематографичность", визуальная точность без "общих мест"


...пожалуй, утверждать, что "педофильских ноток" совсем нет было бы и впрямь несколько наивно ^_^" Кстати, даже немного удивлена, что у "Смерти в Венеции", насколько мне известно, такого уж публичного осуждения как у набоковской "Лолиты" не было.
Про записку... В сообщении выше писала об этом подробнее, но вкратце: не люблю придерживаться какой-то одной интерпретации. Если выбирать из ваших вариантов, то – "галюны" мне нравятся больше. В конце концов, картина мира всегда искажена восприятием, вопрос лишь в какой степени