Каждый раз с подобного угораю как в первый:

Ярик
Ору лисой!
(интересно, а кто же тогда создал канон, ммм?)

есть другая солнечная система, со своми 9 планетами

По канону Карлос, по фанону созданной Роулинг Филимонт

Lady Astrel
Фанон! Плутон по канону планета!

По канону родителей Джеймса никак не зовут.

Tomblackcat (Незарегистрированный пользователь) 7 мая 2020, 07:16
Прода! Это хорошо!
Вообще-то, Уизли - "Предатели крови"... В саге все они "прилипли" к более сильным/магическим волшебникам/существам. То есть, ПАРАЗИТИРОВАЛИ на ком-то.
Артур - к Молли ПРЮЭТТ
Билл - к ГОБЛИНАМ
Чарли - к ДРАКОНАМ
Фред и Джордж - провоцировали своими "вредилками" других учеников на спонтанные выбросы магии...
Перси - к КРАУЧУ-старшему
Рон - к Гарри и Гермионе, в оконцовке окончательно прилепившись к последней
Джинни - к ГАРРИ...
У Драко, вполне вероятно, были причины ВОСПРИНИМАТЬ "магию" семейи Уизли как "тухлую" и "неприятную". Да и Гарри он за всю сагу пытался это сказать и просветить.

Северус Снейп, пунктуальный до мозга костей и верный, как штык, принес Люпину лекарство, увидел на столе забытую карту, посмотрел в неё и увидел, как бессовестный оборотень драпает во все лопатки к Гремучей иве. Вот ты ж гад… Ну уж нет, ты будешь пить у меня отраву, вервольф ты наш домашний… С этими мыслями, охваченный праведным гневом, профессор с чистой совестью погнался за Люпином.

Рубеус Хагрид проводил панихиду по Клювокрылу, которого эти бессердечные чинуши казнили на закате, сидел на заднем крылечке, глядел на обезглавленное тело, делал огромный глоток из бутыли и временами поплакивал. Покойся с миром, гордый гиппогриф…

Профессор МакГонагалл устало опекала Фаджа и Макнейра, празднующих удачное окончание грязного дела — казнь одного взбесившегося гиппогрифа.

Также праздновал свою победу Драко Малфой, на радостях снявший фиксирующую повязку с якобы покалеченной руки.

И брела по лунному лесу второкурсница Полумна Лавгуд, спеша на встречу с любимыми фестралами. В белой сумке на широком ремне лежали гостинцы — куски сырого мяса, самое вкусное угощение для фестрических коней.

Бегали по школе и околошкольной территории взмыленные мракоборцы, поставленные на уши сиятельным лордом Малфоем и раздраконенной бабушкой Долгопупс, не дозвавшихся на связь своих единственных наследников. Лорду Малфою об исчезновении Драко сообщил семейный гобелен, который вдруг побледнел в том месте, где было вышито имя Драко. Леди Августе о пропаже внука поведало заболевшее сердце. Встревожившись, бабушка потянулась к зачарованному блокнотику, открыла его и написала Невиллу. Ответа от внука она не дождалась. О пропаже Рона родителям рассказали Джинни и старшие братья, Молли, разумеется, принеслась в Хогвартс и устроила Дамблдору знатную головомойку, хорошенько заложив ему уши своим ультравизгом. Артур повторил подвиг Локонса — удалил Дамблдору кости из нижних конечностей и поклялся, что тот не встанет, пока не вернет им ребёнка!!! Лавгуд, потерявший дочь, добавил Капкан, приклеивший Дамблдора навечно к золотому креслу.

— Но позвольте! А как же… в туалет?..

Лавгуд кончиком палочки начертил в воздухе вензель, и перед директором материализовался ночной горшок с крышечкой. Поппи Помфри на жалобный взгляд Дамблдора только губы поджала.

— Вы же слышали, директор, мистер Уизли поклялся. А клятва есть клятва, её нельзя нарушать, так что не просите, я не дам вам Костерост, — и, отворачиваясь, негромко проворчала себе под нос: — Тоже мне, состроил щенячьи глазки. Да бассет и то умильней выглядит, чем жалобные глазоньки на старческой роже…

Дурслям и Грейнджерам пока не сказали о том, что пропали Гарри и Гермиона. Но сердце матери — это сердце матери. Миссис Грейнджер растолкала мужа.

— Джон! Джон, проснись, Гермионе страшно, что-то случилось с нашей девочкой!

А к Дурслям прилетела осиротевшая Букля. Потерянно потыкавшись туда-сюда, она наконец засела на холодильнике и обреченно нахохлилась. Петунья побелела. Вернон налился нехорошей краснотой. Грохнув по столу кулаком, он яростно рявкнул:

— Говорил же — ничего хорошего от колдунов не жди! И где теперь мальчишка?

В этот миг Гарри, теряющий сознание, увидел себя. Хоть он и думал потом, что видел своего отца, Маховику это было ровно фиолетово. По его законам было нарушено главное правило — никто не должен видеть себя в будущем.
Итак. Время, пространство и события кольцанулись и схлопнулись, охватив довольно большой кус территории: сколько-то акров леса, лужок перед Хогвартсом и совершенно случайных людей, оказавшихся не в том времени и не в том месте. Самих зачинщиков и виновников происшествия: Гарри и Гермиону, Хагрида, Северуса, Сириуса и Люпина с Петтигрю (далеко ли крыса ускачет крысьими своими скачками?), и нечаянно затесавшихся: МакГонагалл, Полумну, Драко, Рона и Невилла, кроме того, в радиус охваченного Маховиком участка попали Клювокрыл, Клык, сколько-то фестралов, пять дементоров и один Патронус. Полноценный телесный Олень, которого Гарри успел вызвать.

Драко, повторяю, перся узнавать правду о том, казнили ли гиппогрифа? Рон, не дождавшись возвращения друзей, скакал на одной ножке с той же целью — спросить, а куда это растаяли Гарри и Гермиона?

Ярик
Оу, это известный фрик.

— Вот и замечательно, — безмятежно улыбнулся Залтон и кивнул на остальных. — Но им лучше всё же помочь с приобретением новых палочек. Старые ваши сгинули без возврата. Это одно из пограничных условий нашего мира — никакого оружия: ни холодного, ни огнестрельного, ни магического.

— А ножи? — нахмурился Гарри. — У Хагрида с собой два ножа сюда проникли.

— Нож приравнен к топору и серпу с косой, они могут убить, но оружием не считаются. Нам сюда, — сменил тему эльф, сворачивая с дороги.

— К Рассветной скале, заглянем к Владыке леса. Надеюсь, Несси уже пришла?

— Чего гадать-то, сама же всё увидишь! — проворчал Гарри, переходя на бег. Догнал молодого рогатого льва и побежал рядом с ним, наслаждаясь мощью и красотой грациозного зверя. Гарри никогда не упускал возможности побыть около чего-то прекрасного… А уж если оно ещё и безопасное, то тем более. Глупо не воспользоваться таким редким шансом — пробежаться бок о бок со сказочным существом, дыша одним воздухом с ним, впитывая в себя его глубокий первобытный дух, проникнуться им и причаститься его силой, могуществом и властью. Ведь обыкновенного льва Гарри так и не довелось пока встретить. Разве что в зоопарке, но там вряд ли разрешат побегать с большой дикой кошкой.

На вершине её возлежал белый Зверь. Антилопа-кот. Длинное узкое тело, вытянутые вперед и сложенные вместе передние лапы, круглая кошачья морда и лирой загнутые рога… Как-то сразу стало понятно, что он и есть владыка леса. Зеленые глаза Зверя с веселым ожиданием смотрели на пеструю толпу, хаотично собирающуюся перед скалой, и игриво подрагивал кончик длинного толсто-тонкого хвоста. Выдрового, если кто не понял.

— Несси! Несси! Несси пришла! Несси пришла в лес Дасти!
И давай плясать-танцевать вокруг дракона.

А Несси и вправду оказалась удивительной. Она — первая драконица, открывшая Правду о драконьем правосудии. Жила она в Глендейле, в долине Скагена, что за лесом Дасти. Попала она туда случайно, упав в водопад со своего плато, осиротевшая и маленькая, она прибилась к кентавру, а тот её вырастил, несмотря на её драконье происхождение. И однажды Несси отплатила — спасла ребёнка. И случайно открыла дар — драконье знание, которое она смогла донести до широкой массы благодаря своей прирученности. На вопрос Северуса — зачем она здесь? — последовало пояснение.

— Несси отвезет вас в Глендейл.

А увидев, как повытягивались лица волшебников, Залтон дожал:

— Там же ваши друзья могут вернуть себе человеческий облик. Или вам Купель Единорога сюда доставить? Так это нереально, и учтите, кошку и собаку придется купать там, больше негде.

— А может, мы сами как-нибудь, пешком там или на лошади? — попыталась откосить от полета на драконе Гермиона.

— Несси, далек ли путь отсюда до долины Скагена? — обратился к дракону эльф.

— Дядя Залтон, ты же сам там жил, — с укором ответила Несси.

— А я переехал и забыл, — фыркнул Залтон. Несси тоже фыркнула. Дети и маги неуверенно переглянулись. Как им объяснили уже через минуту, Пограничные земли Эленгдейла лежат на отдельной плоскости одного из миров и пешком их пределов не покинуть, границы миров способен пересечь только дракон. И только по небу. И вообще, поскорей бы вы решение приняли, а? Тут луна никогда не убывает, и ваш Люпин будет вынужден превращаться в волка ночь за ночью всё время пребывания здесь, давайте не будем над ним издеваться и уедем из мира Застывшего времени?

Снова переглянулись наши путешественники, уже с пониманием ситуации в целом. Сами уже начали проводить аналогию между полной, словно приклеенной к одной точке небосклона луной и названием — мир Застывшего времени. Тут и ежику в тумане понятно, что сие означает — если время замерло и никуда не движется, то и лунному циклу вроде не с чего куда-то течь.

— Но солнце-то? — недоуменно уставилась на Залтона Гермиона. — Солнце-то движется, рассветы и закаты по-прежнему проходят. Как так?

Залтон на это лишь плечами пожал, а Гарри дурашливо произнес всезнающим тоном:

— Так ма-а-агия же, Гермиона, ма-ги-я! Ты магию пробовала объяснить?

Северус, прежде чем залезть, подхватил под брюшко возмущенно пискнувшую Минерву и закинул на широкий верх, избавив её от позора карабкаться самой по плетеной стенке. Гермиона забиралась в корзину с тихим бурчанием, прислушавшись к которому, Гарри уловил:

— И ведь не сказали же сразу, что предстоит переезд! Наплели про палочки, а сами… Заманили! И вот вам полет черт-те куда и на драконе…

— Гермиона, притормози, — взмолился Гарри. — Ну слышат же они всё, перестань бухтеть.Сварливая девчонка ойкнула и прикусила язык — что-то неадекватно она себя ведет, превратилась непонятно во что… Полумна и Невилл с Драко уселись рядком, причем Гарри ненадолго оказался прижат к Северусу.

Мерно махали над головами кожистые паруса — крылья бронзового дракона, а сбоку, чуть поотстав, летели гиппогриф и невидимые фестралы, которых видели только половина пассажиров.

Гарри, облокотившись о край борта и подставив лицо встречному ветру, думал об отце — найдет ли папа его в другом месте?..

И никто из них не вспомнил Пита, забытого в местной тюрьме.

Сперва Малфой хотел огрызнуться по старой привычке, но передумал, не увидев в лице Поттера прежнего презрения, и потому молча кивнул. Такого ответа оказалось достаточно для Гарри, и тот успокоенно улыбнулся. А Драко вдруг растерялся, видя столь искреннее к себе отношение своего вечного врага. Впрочем, а враг ли он? — задумался Драко, вспоминая короткие стычки и склочки, возникающие между ними зачастую на пустом месте. По сути-то они и всерьез друг другу не вредили, не успели вообще-то.

Посмотрев в ищущие зеленые глаза, наблюдающие за ним из-за круглых стекол, он увидел в них немой вопрос — мир? Мир, взглядом ответил Драко. Потому что ну сколько можно полемику из пустого в порожнее переводить? Они и ругачки-то больше для виду устраивали, говоря окружающим, что не дружны слизеринец с гриффиндорцем, и попутно отводили душу, вымещая на оппоненте накопленный негатив.

Рон заметил этот обмен взглядами и, конечно, возмутился до глубины души — это они тут чего затеяли?! — но его разукрашенное синяками и ссадинами лицо всё ещё помнило вразумляющие кулаки Поттера, и возникать Рон не посмел, с горечью констатировав, что вот, пожалуй, и закончилась его дружба с Поттером…

— Есть эльфы. Население Тихого дола мало чем отличается от Сонного, а сама долина Скагена изобилует разнообразием форм и видов настолько, что и вовек классификацию не составить. Одни келпи чего стоят… кстати, держитесь от них подальше — они крайне неприятные типы. Мне довелось однажды встретиться с одним таким. Он прикинулся лошадью и, представляете, чуть не утащил в воду дядю Лютера, мне пришлось ему голову откусить, чтобы спасти дядю Лютера. Ох и мерзкий же он на вкус! Совершенно как протухшая рыба!

Знаете, был период, когда я думала, что я — единственный дракон на всем белом свете. Даже пол поменяла, чтобы родить, и чуть не отправилась в последний полет, дурочка…

Смена пола дракона Гарри не удивила — и не такое бывает, встревожило его другое.

— То есть вы могли умереть? — с беспокойством спросил он.

— Представьте себе! — развеселилась Несси. — Собралась помирать, как распоследняя идиотка. Спасло меня то, что я решила отложить свое яйцо в Тихом доле, а там у меня друзья! Те, кто меня вырастил, с кем прошло мое детство, вот они-то мне и не дали «исполнить последний долг», уговорили остаться с ними, поклявшись, что двум драконам в их долине тесно не станет.

Гарри с облегчением вздохнул, искренне радуясь такому итогу — Несси ему нравилась, как и всё в этом удивительном мире говорящих зверей.

— Да я потом парня нашла, — доверительно сообщила Несси. — Вернее, про меня прослышали. И однажды из далекого южного края прилетел дракон-мужчина, сосватался ко мне, потом ещё один прилетел и положил глаз на мою дочь. С ними мы смогли отложить полноценные кладки, а не одно-единственное, одинокое яйцо. Мы счастливые матери и бабушки, наши дети и внуки расселились по всем горам, ближним и дальним. Просто мы с Линн выросли в долине Скагена и привыкли жить на равнине.

— Ну, граница, рубеж, — чуть неуверенно ответила Несси. — То самое, которое только крылатые могут пересечь, по земле это невозможно — фронтир не пропустит.

С опозданием в несколько минут с неба спикировали гиппогриф, фестралы и Линн. Что-то сжимая в правой передней лапе, она подошла к людям. Протянула Северусу клетку с крысой и ехидно изрекла:

— Залтон просил догнать и спросить — вы его нарочно забыли?

Чёрт, Мерлин и Моргана — Пит! Пита забыли!

Рон и Драко тут же с ненавистью уставились друг на друга, Невилл порозовел, покосившись на Гермиону, а Гарри ободряюще улыбнулся засиявшей Полумне. Что любопытно, так это то, что никто из них не обратил внимания на застывшего в шоке Северуса — что, простите? Это с какого-такого перепугу его назначили нянькой шестерым оболтусам?! Однако он не успел выразить протест, Несси проницательно посмотрела на него, каким-то образом говоря ему без слов: «А кто ещё? Из всех взрослых в вашей компании ты один самый адекватный, и единственный, кто действительно способен позаботиться о детях. К тому же они тебя знают, ты не чужой для них».

Ну что ж, с этим Северус не рискнул спорить — сейчас детям только встрясок не хватало. Так что драконица права, будет лучше, если с ними останется кто-то, хорошо им знакомый. Хагрид, конечно, проявил себя прекрасным охотником и кормильцем, но он именно что охотник, лесник, ни в коем разе не нянька. Драку разнимать не станет, а сядет поудобней с пакетом попкорна и начнет «болеть» за любимчиков. Минерва… ну, она кошка пока, Сириус даже не вопрос — кто ж ему, блохастому, детей доверит? Люпин туда же, в те же ворота.

Зато наши герои изрядно подивились на пасущихся на лугах гиппоронов и моронов.

— Я с тобой спать не буду, пошел вон! — рявкнул Драко.

— Сам чеши отсюда! Я её себе выбрал! — взревел Рон.

Гарри, Невилл и Северус с девочками выглянули в коридор, посмотрели-послушали разгорающийся спор и озабоченно переглянулись. Потом Невилл попытался разрулить ситуацию:

— Рон, а со мной ты не против?

— Чего?! — вызверился рыжий вредина. — Это чтоб Гарри с Малфоем в одной комнате были? Не допущу! Я с Гарри буду!

— Ах! У них любовь!.. — картинно схватился за грудь Драко. Северус дернул краем рта, с усилием сдерживая хохот.

— А я с тобой не хочу! — вдруг взбрыкнул Гарри, зло глядя на Рона. — Ты храпишь!

Казалось, выхода нет — никто не желал делить комнату с Драко, а сам Рон не хотел оставаться наедине ни с кем, кроме Гарри. Но эту безвыходную ситуацию разрешил Северус: подойдя к проблемной комнате, он заглянул в неё — просторная, с двумя окнами и столом между ними, кровати стояли на приличном расстоянии друг от друга, за ними вдоль стен вытянулись два шкафа. Пожав плечами, Северус коротко распорядился:

— Уизли, вы займете мою. Малфой, вы с Долгопупсом. Поттер — со мной.

Разумеется, ему не посмели возразить. Несогласно ворча, ребята тем не менее послушно разбрелись по указанным местам. А ведь так, собственно, всё было правильно: Рон своим храпом никому не будет мешать, Невилла и Драко примирило и объединило происхождение — оба были аристократами из древних благородных родов. Гарри, хоть и удивился, против взрослого соседа ничего не имел против. Понадеялся только, что профессор не храпит.

Туалет пришлось поискать — он нашелся в глубине сада, отдельно от дома. И не будочка с полумесяцем на двери, а вполне приличное строение, сложенное из серого камня. Внутри оказался каменный унитаз и высокий водоем для умывания.

А седой Лютер предупредил, что у Люпина в эту ночь будет кризис.

— В его организме происходит конфликт, он настроен на полную луну в том мире Застывшего времени и совсем не готов к тому, что здесь луна убывающая. Скорей всего, он оборотится, его придется сдержать, и будет лучше, если вы станете при этом присутствовать.

— Зачем? — опешил Северус.

— От вашего участия зависит его восприятие самого себя, ваше присутствие поможет Люпину принять своего волка, надо, чтобы кто-то был рядом, и хорошо, если это будут хорошо знакомые ему люди.

— Которых он без раздумий распотрошит, как только увидит… — снова забухтела Гермиона. Гарри покосился на девчонку — пубертат, что ли, на неё так действует? Но как бы там ни было, ночи все терпеливо дождались и после двух обильных ужинов отправились в лесочек, где ожидались главные события.

Поднялась и встала на небе НЕполная луна. Организм Люпина, настроенный понятно на что, начал выкобениваться, отчего оборотня стало нещадно колбасить и выворачивать. То он шерстью покроется, решив стать волком, то он, чуя и видя рядом друзей, вспоминал, что всё-таки человек, и ковырялся обратно…

Лютер вздохнул, покачал головой, пробормотал «извините», перекинулся в огромного серебристого волка и отошел к Люпину. Положил лапу на тощую гнутую шею и мягко сказал по-человечьи:

— Ну соберись… Прими его уже.

Взгляды встретились: желтый и безумный — Люпина и лунно-голубой — Лютера. А миг спустя в желтых глазах сверкнули проблески ума, по телу прошла судорога, и рядом с серебряным волком появился бурый, с добрыми карими глазами…

Волк Люпина обрел разум.