Гарри Поттер и Круг Силы (джен)

Солнечный луч теплой ладошкой провел по черным волосам, рассыпавшимся по подушке, ласково погладил смуглую щеку, тихонько скользнул по губам. Спящий мальчик, почти юноша, недовольно поморщился, пожевал губами, повернулся на другой бок и вдруг широко раскрыл глаза.

Светлая, просторная комната, возле окна — компьютерный стол с разбросанными коробками из-под дисков, на стене — большой телевизор, под ним — музыкальный центр... Куда это его занесло?!

Но тут гулкий храп, донесшийся внезапно из глубины комнаты, помог мальчику восстановить события прошедшего дня...

* * *

Он, Гарри Поттер, студент теперь уже четвертого курса Школы Магии и волшебства Хогвартс, вчера в полдень вместе со всеми покинул замок, и поезд, как всегда деловито, потащил вагоны на юг, к Лондону. Студенты то и дело перебирались из вагона в вагон, делились планами на лето, торопливо писали на обрывках пергамента свои каминные адреса, клялись слать сов "ну вот каждый день!" и уже скучали друг без друга.

Все было, как обычно... Но ближе к Лондону Хогвартс-экспресс неожиданно стал замедлять ход и вдруг неподвижно застыл посреди плотных зарослей кустарника.

Ребята насторожились — слишком хорошо все они помнили о дементорах, минувшей осенью нагнавших страху на пассажиров Хогвартс-экспресса. Однако, на этот раз видимых причин для паники заметно не было — в вагонах охлаждающие чары едва справлялись с июньским зноем; послеполуденное солнце в ожидании заслуженного отдыха то пряталось за медленно плывущими облаками, то снова лениво вглядывалось в высохшую от долгой засухи землю. Тревога утихла...

Самые нетерпеливые выскакивали из вагонов, и скоро с разных сторон послышались строгие голоса факультетских старост, созывающих несознательных учеников под надежный кров Хогвартс-экспресса...

* * *

...Колеса стучали не хуже метронома, отмеряя время и расстояние. Невидимый посторонним состав из шести грузовых и двух пассажирских вагонов медленно и целеустремленно продвигался на север Англии. Пестрая компания мужчин лениво перебрасывалась ничего не значащими фразами. Укрепляющие зелья закончились сутки назад и драконологи, чтобы хоть немного взбодриться, галлонами пили кофе, предпочитая скорее стоять, чем сидеть, и скорее ходить, чем стоять. Спать было нельзя — тех секунд, которые потребовались бы на пробуждение, могло не хватить в чрезвычайной ситуации. Все как манны небесной ожидали, когда же на горизонте покажется знакомый пейзаж, означающий конец долгого пути. И отдых — такой нужный, такой желанный...

Резкий тревожный вой лишь на секунду опередил скрежет тормозов. Усталости как не бывало. Адреналин вспенил кровь, подстегнул мысли.

— Четвертый вагон! Хвосторога!

Этих слов хватило, чтобы люди начали действовать, как давно и хорошо отлаженный механизм. Четверо из присутствующих бросились в непотревоженные вагоны, на помощь к дежурившим там драконологам, остальные, подчиняясь неслышным командам, ринулись за насыпь, к густым зарослям. Автоматически раздвигая так и норовившие разодрать одежду цепкие плети кустарника, Чарли Уизли бежал след в след за своими друзьями, а в голове настойчиво звучало одно и то же: "Я же говорил... Не поверили..."

...Он и впрямь говорил, там, в заповеднике, что не стоит связываться с этим драконом. Хвосторога, отложив яйца, стала не просто подозрительной и осторожной, как остальные самки, она стала просто неуправляемой. Ну и что, что он пестовал ее с тех самых пор, как она проклюнулась из яйца?! Кому пришло в голову мерить все человеческими мерками? Да, еще полгода назад он мог без всякого опасения подойти вплотную, прикоснуться к мягким чешуйкам, прикрывавшим нижнюю часть морды, и Хвосторога, млея, прикрывала веки, пряча под ними свои вертикальные зрачки. Друзья смеялись: "Она у тебя вроде котенка; еще немного — и научится мурлыкать".

А потом, после ее встречи с этим меднокожим красавцем, все резко изменилось. Драконица, как и прежде, позволяла магам чистить вольер и благосклонно принимала пищу. И все же... Чарли казалось, что она постоянно прислушивается к чему-то внутри себя. Когда он рассказал об этом своим приятелям, те просто посмеялись:

— Брось! Это не первый дракон, который родился в неволе! До последнего времени твоя подружка знать не знала, что существуют ей подобные. Для нее ты — и мама, и папа. А что нервничает — так на то она и женщина. Или, может, ты просто ревнуешь? — подтрунивали они. — Брось, парень, ты все равно проиграешь! Куда уж тебе сравниться с тем меднолобым амбалом! У него одни шипы на хвосте чего стоят!

Чарли смеялся вместе со всеми, но тревога не отпускала его с той самой минуты, когда, подчинившись одновременному заклинанию множества волшебников, Хвосторога стала заваливаться на бок, окатив напоследок Чарли полыхающим ненавистью взглядом пронзительно-желтых глаз.

Но проходило время, миля за милей приближалась конечная цель путешествия и Чарли уже начал верить, что все пройдет благополучно. Напрасно...

Откуда-то спереди явственно потянуло гарью. Черт, а вот это совсем плохо. Июнь был жарким, дождей выпало мало. Там, за кустарником — пересохшее болото. А ну как огонь перекинется туда?! Чарли потряс головой — однажды в Румынии он уже видел подобную картинку. Обманчиво ровное, не сулящее никаких опасностей пространство. Бегущие впереди собаки, потом непонятный шум, предсмертный вой гибнущих псов — и взметнувшийся на высоту нескольких ярдов столб сажи, дыма и разгорающегося пламени. Чарли прибавил ходу, обогнав двоих мужчин, и первым выбежал на полянку.

Хвосторога была там — грозная, нахохленная, с приподнятыми крыльями и напряженно вытянутой шеей. Она была дезориентирована; лишь последствия мощного наложенного заклинания не позволяли ей взвиться в небо и это давало хоть какую-то надежду на победу. Чарли понимал, что для драконицы сейчас кругом одни враги, отобравшие у нее самое дорогое — ее кладку, ее будущее...

Чарли решил рискнуть. Он знал — если драконоборцы посчитают, что нет никаких шансов покорить вышедшее из-под контроля животное, Хвосторогу просто убьют. Мощности объединенных заклятий на это хватит.

И он безрассудно шагнул вперед, глядя гигантской рептилии прямо в глаза. Кто-то сзади громко окликнул его по имени, потом голоса за спиной смолкли, а он все шел и шел, и мысли отчетливо отдавались у него в голове. Чарли смотрел в вертикальные, острые как бритва, зрачки и твердил про себя: "Ну же, девочка, будь умницей! Никто и не думал тебя обижать. Твоя кладка цела, до последнего яйца, поверь! Я сам пару часов назад переворачивал эти теплые тяжелые сферы, чтобы огонь равномерно обогревал твоих будущих малышей... Еще немного — и мы приедем на новое место. Там просторно и пахнет водой. А еще там растут высокие ели, и они будут день и ночь шуметь у тебя над головой, навевая спокойствие. Ну же, моя хорошая, посмотри на меня — и поверь! Я не отойду от тебя ни на шаг, пока ты не получишь назад своих крошек. Я ведь ни разу не обманывал тебя, правда?!"

Люди на опушке замерли. Это было страшно и одновременно завораживающе-прекрасно. Маленькая фигурка на фоне темной кромки леса неторопливо подходила к громадной туше рептилии. Густые рыжие волосы на голове молодого мужчины под косыми солнечными лучами блестели так же, как медные чешуйки на узкой морде драконицы. Пространство вокруг заискрило, переполненное первобытной, неподконтрольной людям магией. Казалось, что между этими двумя идет неслышный разговор...

Нет, им не показалось! Вот, словно нехотя, сложились громадные крылья. Хвост, все это время метавшийся из стороны в сторону, замер, а длинная шея стала плавно опускаться вниз...

"Только бы у ребят хватило терпения! — невесть откуда пришло запоздалое опасение. — Одно неосторожное движение — и все полетит в тартарары!" Но вокруг стояли настоящие мужчины, для которых работа с драконами давно стала образом жизни. Они прекрасно понимали — свои эмоции нужно держать в узде. Как бы ни страшились они за жизнь этого отчаянного парня, это был его выбор и сейчас никто не вправе ему помешать.

Чарли подошел так близко, что при желании драконица могла дотянуться до него. Постояв немного, она опустила узкую, длинную морду совсем низко, на уровень его глаз. Чарли замер — а ну, как выпустит струю огня, от него даже пепла не останется! Хвосторога повернула голову так, что стал виден лишь один глаз, и медленно, словно подмигивая, опустила веко. Парень на минуту оцепенел, а затем, смахнув пот, струящийся по лбу, протянул руку к морде, как делал уже сотни раз, и погладил мягкие, теплые чешуйки под подбородком, чувствуя, как расплываются губы в дурацкой улыбке. Так они и двинулись в обратный путь: по бокам цепью шли маги, до сих пор не верящие в то, что только что случилось на их глазах, а в центре двое — неуклюже перебирающая лапами драконица, и невысокий крепыш с рыжей растрепанной шевелюрой.

Чарли так и не покинул Хвосторогу. Он стоял рядом, дожидаясь, пока в ее вагон погрузят большую корзину с желтоватыми в медных прожилках, яйцами; он первым шагнул в вагон, не слушая ничьих возражений, и ехал там, заменив двух драконоборцев, обязанных дежурить при драконице. Вся эта суета заняла около двух часов, а потом поезд издал победный рык, и колеса под вагонами снова застучали, обещая конец пути и отдых. Вот только спать почему-то никому уже не хотелось...

* * *

...Через два часа Хогвартс-экспресс, так же неожиданно, как и остановился, вдруг окутался белым облаком пара. Прозвучал резкий свисток, двери купе закрылись, — и вот уже каждый поворот колеса, словно движение секундной стрелки, приближает долгожданное время встречи с родными.

Пожалуй, лишь он сам, Гарри Поттер, среди всей веселящейся толпы с удовольствием растянул бы путешествие до начала нового учебного года. Однако усталый поезд, тяжело отдуваясь, уже медленно втянулся под крышу вокзала.

Тут же нетерпеливо захлопали двери, шум в коридорах стал нарастать, и по перрону вприпрыжку побежали самые младшие, стремясь поскорее увидеть своих родных. Старшекурсники, скрывая нетерпение, шли медленнее, весело перекрикиваясь друг с другом, обмениваясь прощальными рукопожатиями и мимолетными поцелуями.

Наконец, тяжело вздохнув, Гарри медленно пошел к выходу. Несколько человек его окликнули, и он, не оборачиваясь, прощально махнул рукой. Странно было ехать вот так, одному, в пустом купе последнего вагона. Думать о событиях, приведших к ссоре с его самыми близкими друзьями, не хотелось, и Гарри с готовностью задвинул неприятные мысли в самый дальний уголок памяти. Времени на это будет предостаточно...

Когда Гарри преодолел границу между волшебным и маггловским мирами, толпа на перроне уже схлынула. К его удивлению, дядя Вернон, не выказывая явных признаков нетерпения, вполне мирно прохаживался возле платформы девять. Заметив приближающегося племянника, он лишь буркнул что-то нечленораздельное, и неспешным шагом направился к выходу из вокзала, нисколько не интересуясь, идет ли мальчик следом. Подойдя к стоянке автомашин, он открыл багажник своего Land Cruiser и недовольно буркнул:

— Ставь свой сундук... Да смотри, поосторожнее там, не повреди багажник, мальчишка! И садись на переднее сиденье, нам надо поговорить!

Ошалевший от непривычно теплого приема Поттер лишь недоуменно косился на дядюшку. Быстро забросив свои вещи, он легко вспрыгнул на переднее сиденье, а уже в следующую секунду все встало на свои места:

— А ее ты зачем в салон притащил?! Чтоб духу этой проклятой птицы у нас в доме не было! — рыкнул дядя, махнув рукой в сторону клетки с Буклей, и, пресекая возможные возражения, добавил — Как минимум дней на десять! Мне дела нет до того, что ты с ней сделаешь — в лес отправишь или к этим своим... ненормальным, но в доме гости, и я не позволю, чтобы на нас смотрели, как на чудиков из-за того, что тебе вздумалось держать в доме это страшилище!

— Дядя Вернон, а кто именно гостит?.. — начал было Поттер, но тут машина нервно дернулась, и он посчитал за лучшее не раздражать дядю Вернона, пока тот, ругаясь себе под нос и поминая всех «придурков и бестолочей, которые только вчера автомобиль увидели, а уже свои правила навязывают», выруливал с переполненной транспортом автостоянки. «Лучше уж дождаться, пока дядюшка не выедет на автотрассу», — разумно рассудил мальчик. Времени до приезда в Литтл-Уингинг вполне достаточно, чтобы задать все интересующие его вопросы. Кроме того, на данную минуту его куда больше интересовала другая проблема — что делать с Буклей? Конечно, его сова обладала весьма независимым характером, но все же ей никогда не приходилось оставаться одной так надолго. Ох уж эта ссора с Роном... Годом раньше Гарри ни минуты бы не сомневался, куда отправить свою питомицу. А теперь... И тут Гарри вспомнил о Хагриде. Вот уж кто наверняка не откажется присмотреть за совой!

На душе у Гарри потеплело. Хагрид, громадный, вечно лохматый великан, с огромными ручищами и сердцем всегдашнего мальчишки. Хагрид, всегда готовый прийти на помощь и поддержать словом и делом! Хагрид, который видит в людях только хорошее и не хочет верить в предательство!

Гарри завертелся на сиденье, разыскивая хотя бы клочок бумаги.

Дядя Вернон, успешно обогнав юркий кабриолет, удовлетворенно крякнул и с подозрением покосился на племянника:

— Чего заерзал?!

— Дядя Вернон, я, кажется, знаю, кто сможет присмотреть за Буклей. Но мне нужно написать записку, я ведь не могу просто так отправить ее...

Не дослушав, дядя Вернон махнул рукой в сторону перчаточного ящика:

— Глянь туда! Внутри вроде был блокнот и ручка. Да не забудь предупредить — никаких писем всю эту неделю!

Гарри, не желая ввязываться в ненужную ссору, лишь согласно кивнул, стараясь коротко и внятно изложить на листке бумаги создавшуюся ситуацию. «Хагрид, отправляю к тебе Буклю. Возникли непредвиденные обстоятельства, из-за которых она не сможет жить на Тисовой улице до середины июля. Пожалуйста, присмотри за ней! Твой Гарри»

Мальчик открыл клетку, выпустил негромко ухнувшую сову (дядя Вернон презрительно отвернулся) и, приматывая к лапке записку, тихонько зашептал:

— Букля, не обижайся, но тебе придется вернуться в Хогвартс. Если бы я только знал, что так получится, то оставил бы тебя в совятне. Но зато в замке ты не будешь одна, да и Хагрид не станет запирать тебя, и ты сможешь полетать со школьными совами над Запретным лесом и вдоволь поохотиться! А через несколько дней — не больше, чем через две недели, я обещаю — ты сможешь вернуться, и мы до конца лета будем вместе! Ну не сердись, я и так рассорился со всеми, с кем только смог! Не хватало, чтобы еще ты на меня дулась!

Дядя Вернон, до последней минуты делавший вид, что ничего не слышит, все же не выдержал и презрительно фыркнул.

— Останавливаться не будем, правилами запрещено... Я сейчас на минутку приторможу, а ты выпускай свою чертову птицу! — дядя Вернон сбросил скорость до минимума, чем вызвал бурю недовольных гудков едущих позади автомобилей.

Букля, выразительно глянув желтым глазом в сторону багрово-красного от злости дяди Вернона, снисходительно клюнула Поттера за палец и медленно поднялась в темнеющее небо. Она двигалась с такой грацией, будто слетела с вершины самой высокой башни, а не протиснулась через боковое стекло несущегося вдоль трассы автомобиля; словно она купалась в теплых воздушных массах, а не преодолевала порыв встречного ветра. Несколько минут Гарри неотрывно смотрел на белую точку, прочертившую грифельную темноту неба, а потом, вздохнув, решительно повернулся к дяде...

— Дядя Вернон, вы сказали, что у вас гости... Это тетя Мардж, да?

— Ты думаешь, что после того, что ты натворил прошлым летом, у меня хватило бы совести пригласить ее в наш дом? В то время, когда ты приезжаешь на каникулы? Я еще не настолько сошел с ума!

— Я, правда, не хотел, чтобы так получилось... Просто сорвался. Обо мне пусть бы говорила, что ей хочется, но ведь мама с папой... Родители, они замечательные, я за этот год о них и о своем крестном столько узнал!

— О крестном?! Нет у тебя никакого крестного! Нет, и не было никогда!

— Нет, есть! Просто так получилось, что все эти годы он был в Азкабане, и... Впрочем, это сейчас не важно...

Дядя Вернон с каким-то неопределенным выражением глянул на племянника, потом пожал плечами и снова уставился на дорогу. Неловкое молчание прервал какой-то бесшабашный мотоциклист, который, нарушая все правила, неожиданно вырулил на дорогу прямо перед машиной дяди. Вернон с заметным облегчением выругался, выровнял машину и уже куда спокойнее заговорил:

— Да нет, это не Мардж... Не знаю, доходят ли до вашей дурацкой школы новости, но в прошлом сентябре во всех газетах были репортажи о победителях конкурса садоводов-любителей. Так вот... Твоя тетушка вошла в число финалистов в нашем графстве, и этой весной ездила с делегацией от Суррея на Всеанглийский фестиваль. В Лондоне она много с кем познакомилась, и теперь делится секретами, как вырастить такой идеальный сад...

Гарри невольно усмехнулся. Какие там секреты? Все просто: надо заставить племянника работать в саду все лето, с утра до вечера, в любую погоду, — и результат налицо. Вот только этот рецепт подходит не всем — мало того, что племянник должен безропотно выполнять все приказы тетушки, он еще должен быть волшебником, который неплохо знает Гербологию...

Дядюшка подозрительно покосился на племянника, словно мог прочитать его мысли, и продолжил:

— Подруги у нее появились... Вот одна из таких подруг и приехала погостить к нам, она тут на конференции, или съезде, или еще что-то такое... Точно не знаю. Петуния пригласила ее пожить у нас, а ближе к осени уже мы отправимся к ней в гости. Зовут эту дамочку Сесилия О’Флаэрти. Она живет в Ирландии, в Дублине. Профессорша в тамошнем университете, преподает психологию.

Поттер слушал с неподдельным интересом. Как ни странно, но в прошлом он очень мало общался с обычными людьми. Соседи его не жаловали, разве что тетушка Фигг. Но фанатичка-кошатница в перерывах между демонстрацией очередного любимца или просмотра фотоальбомов с хвостатыми питомцами только и могла, что предложить твердокаменный кекс или пахнущий веником тепловатый чай. Правда, были еще учителя в начальной школе, но особых проблем с учебой у Поттера не было, выдающихся знаний он тоже не демонстрировал, а потому тихий, незаметный мальчишка ничем не мог заинтересовать учителей. Оставалось лишь семейство Дурслей, да еще друзья Дадли, которых Гарри по возможности, избегал, поскольку все их "разговоры" обычно заканчивалось пинками и затрещинами.

А тут ему предстоит прожить несколько дней бок о бок с незнакомым человеком, к тому же — профессором. Интересно, отличаются ли профессора-магглы от преподавателей Хогвартса?!

— Дядя Вернон, а ваша гостья знает, где я учусь? В смысле — вы ей сказали, что я учусь в школе святого Брутуса, да?!

Дядя заговорил не сразу, а Гарри, затаив дыхание, ждал ответа. От слов дяди зависело многое — сможет ли незнакомка воспринимать его просто как Гарри, тринадцатилетнего (почти четырнадцатилетнего, с удовольствием поправил он себя) подростка, или как испорченного, недалекого мальчишку, на которого и внимания-то не стоит обращать.

— Нет... Ну, мы... то есть Петуния, решила, что раз уж Сесилия, профессорша то есть, занимается психологией, не надо ей знать, что ты — ненормальный. Вдруг у нее пунктик там, трудных подростков лечить, кто ее знает... Лучше уж поосторожней. Мы ей сказали, что ты живешь и учишься далеко на севере, в Шотландии, там, где жили когда-то твои мать и отец. Правду, в смысле, сказали. Что закрытая школа, строгие правила, то-се... Что приезжаешь только на лето... Да, сразу говорю — жить ты будешь с Дадликом в его комнате. Временно, конечно, пока эта дамочка не уедет, потом опять к себе переберешься... Вроде твою комнату отремонтировать не успели, вот и пришлось жить вместе с Дадли... Столько хлопот! Была бы возможность заставить твоих чокнутых задержать тебя в школе еще на недельку-две, пока профессорша не отбудет!..

Толстая рука дяди с досады хлопнула по рулю и по окрестности прокатился жалобный рев обиженного автомобиля. Это несколько отрезвило дядю и он, глянув на часы, продолжил:

— Тетя еще расскажет, как ты себя должен будешь вести. Скажу одно — что бы ни происходило, делай вид, что все идет так, как положено. Петуния — умница, она сама решит, что и когда надо делать, чтоб все правильно было. А тебе, мальчишка, вообще стоит пореже открывать рот и говорить только тогда, когда тебя спросят. И уж, конечно, никаких, слышишь — НИКАКИХ фокусов!

...Автомобиль сыто урчал, прокатывая под колесами милю за милей. За окнами было совсем темно, придорожные кусты словно отгородили трассу от всего мира. Предопределенный навсегда путь, путь из пункта А в пункт Б... Даже если впереди тебя ждет поворот — он заранее нанесен на карту, изучен и просчитан. Как жизнь самого Гарри... Ни повлиять, ни изменить...