Гарри Поттер и Круг Силы (джен)

Туманная сырость предыдущей ночи сменилась нудным, тоскливым, совсем не летним дождем. Гарри, широко зевнув, взглянул в окно — на верхнюю часть стекла ветер крохотными точками наносил дождевые капли. Капли перетекали из одной в другую, укрупнялись, сливаясь внизу в небольшие извивающиеся ручейки. Настроения вставать не было, но мальчик все же поднялся — тело просило движения. Пару дней он совсем не тренировался, но сегодня не было причин, способных оправдать безделье. В доме стояла тишина, и Поттер, боясь разбудить своих неожиданных гостей, на цыпочках шел по коридору к гостевым спальням. Уже на подходе понял — в комнатах пусто. Мальчик спустился вниз, уже не сомневаясь, что он в доме совершенно один. «Ну, Люпин, скорее всего, уже в Министерстве... А Сириус тогда где?» — подумал мальчик.

Ответ ждал его на кухне. На столе лежал ничем не примечательный с виду листок белой бумаги, но Снейп на одном из занятий объяснил, в чем тут подвох. Текст послания может прочесть лишь тот, для кого оно предназначается. Гарри, взяв листок в руки, проговорил контрзаклинание и прочел появившийся текст:

«Гарри, Люпин с самого утра будет на слушанье в Министерстве, Снейп тоже отправится прямо туда. Мы договорились, что я буду ждать результатов заседания на площади Гримо. Будет лучше, если ты останешься на Тисовой. Твой С.» Гарри вздохнул — похоже, пробежка на сегодня отменяется. Зябко поеживаясь, Гарри повернулся к окну, чтобы поплотнее его закрыть, но не успел: появившаяся словно ниоткуда встрепанная сова требовательно застучала клювом по стеклу.

— Это еще что за новости... — удивленно пробормотал Поттер, но сову все же впустил. Мокрая, взлохмаченная, недовольная птица переминалась на узком подоконнике, словно боясь нарушить идеальный порядок, по привычке поддерживаемый мальчиком на кухне. Гарри, с уважением посмотрев на пернатого почтальона, нерешительно достал салфетку. Словно поняв, чего от нее хотят, сова переступила поближе к мальчику. Тот осторожно промокнул перья, стер капельки воды с подоконника, и лишь тогда птица расправила крылья и перелетела на спинку стула. Гарри, улыбаясь, мелко порезал пару кусочков бекона и подвинул угощение поближе к крылатой гостье. Затем осторожно снял туго закрученный маленький свиток.

«Гарри! Думаю, тебя удивит это письмо, но все же я надеюсь, что ты мне ответишь. Бабушка решила в этом году пригласить на мой день рождения не только родственников, как это было прежде, но и моих друзей. Я понимаю, что вряд ли могу считаться твоим другом, тем не менее, все же рискну послать тебе это приглашение. В конце указан мой каминный адрес на тот случай, если ты все же согласишься его принять. Если же нет — просто забудь, что я тебе писал и извини меня за самонадеянность. Невилл Л.»

Гарри с минуту раздумывал, уж не Дамблдор ли навязывает ему нового приятеля, но тут же устыдился своих мыслей — не стоит заранее считать всех предателями и негодяями. Прикинув, что до окончания слушаний в Министерстве у него еще куча времени, он позвал Добби и с его помощью оказался в особняке зельевара. Подойдя к камину, он встал на колени и, бросив горсть порошка, отчетливо произнес только что полученный адрес.

Видимо, Невилл не предполагал, что Гарри откликнется так быстро. Услышав голос Поттера, он резко развернулся, уронив при этом какой-то предмет, с грохотом разбившийся о каменный пол.

— Невилл, сколько раз я просила тебя заниматься своими цветами исключительно в оранжерее! — послышался недовольный женский голос. — Вот видишь, что ты наделал! У эльфов куча дел и помимо уборки... Не забывай, уже завтра здесь появится много гостей!

— Простите, миссис Лонгботтом, — Гарри говорил, стараясь не сильно открывать рот, чтобы туда не попал пепел, и слова от этого прозвучали невнятно. — Но один из гостей хотел бы пообщаться с именинником уже сегодня...

Высокая пожилая дама растерянно закрутила головой, не видя источника звука. Невилл же, преодолев неловкость, проговорил дрожащим голосом:

— Бабушка, позволь представить тебе моего... друга, Гарри Поттера. Гарри, это моя бабушка, Августа Лонгботтом.

Величественная дама, сделав несколько шагов в центр комнаты, едва заметно склонила голову:

— Очень рада с вами познакомиться, мистер Поттер. Много наслышана о вас от моего внука. Может быть, вы зайдете? Полагаю, вам не очень удобно общаться таким образом...

— Простите, миссис Лонгботтом. Рад бы, но в данный момент не могу. Я на минутку воспользовался чужим камином, чтобы на пару часиков утащить Невилла к себе. Надеюсь, вы не будете против? Я так рад, что могу поговорить хоть с кем-то из своих школьных друзей. Целый месяц никого не видел! Обещаю, уже к полудню Невилл будет дома!

— Что ж... Пожалуй, это возможно. Пообещайте только не очень сильно шалить, мальчики! И еще — возьмите с собой нашего эльфа, он поможет Невиллу вернуться домой.

— Вы очень добры, миссис Лонгботтом. У меня аналогичная просьба — вы не позволите моему домовику взять координаты для аппарации? Тогда завтра мне не придется пользоваться чужим камином.

— У вас есть свой домовик? Не знала, что они живут и в домах магглов.

— Добби не принадлежит мне, он свободный эльф, и помогает мне просто потому, что мы с ним друзья...

— Интересный вы мальчик, Гарри... Вы ведь позволите вас так называть?

— Напротив, мне будет очень приятно!

— Ну что ж, где там ваш необычный эльф?

Добби произвел неотразимое впечатление. В это утро он убирался в лаборатории Снейпа и потому был в рабочей мантии. Сморщенное ушастое личико с громадными зелеными глазами на фоне традиционного одеяния волшебников выглядело настолько необычно, что растерявшаяся Августа Лонгботтом от неожиданности протянула домовику руку, и тот, оглянувшись на Гарри, церемонно пожал кончики пальцев старой волшебницы, чем лишь усилил ее восторг. Гарри, у которого болели колени и начинало ломить спину, пришлось несколько раз подтвердить, что «Да, он непременно будет заходить в гости к Невиллу», и «Непременно пришлет Добби, если вдруг возникнет хоть малейшая надобность».

Невилл и его домовик, наряженный в опрятное льняное полотенце, наконец выбрались из камина. Лонгботтом с любопытством оглядывался, стараясь делать это как можно незаметнее. Гарри понимающе хмыкнул:

— Пытаешься определить, чей это дом? Спорю на что угодно, не угадаешь. А я, поскольку тут вроде как нелегально, просто не имею права раскрывать имя хозяина особняка. Так что извини... И поверь — так даже лучше, сбережешь кучу нервов. А теперь приглашаю тебя в дом к настоящим магглам.

* * *

...Примерно час Гарри проводил урок маггловедения. Невиллу еще ни разу не приходилось бывать в домах обычных людей, и все, что он видел, начиная с выключателя на кухне и заканчивая газонокосилкой, вызывало у него вопросы. Сад вообще произвел на него сильное впечатление. Узнав, что летом родственники перепоручают цветники и газоны заботам Гарри, Лонгботтом засыпал приятеля советами по уходу за растениями и пообещал подкинуть несколько новых саженцев, которые прекрасно приживутся и без магии. Гарри искренне забавляло, с каким восторгом Невилл покатил по траве газонокосилку (правда, перед этим Поттеру пришлось довольно долго убеждать его, что эта рычащая штука ничуть не опаснее ножниц). Наконец, устав от новых впечатлений, они уселись на кухне, потягивая чай с купленными вчера пирожными. Разговор сам собой перешел на школу, потом — на каникулярные задания... Когда Невилл узнал, что его однокашник давно уже покончил со всеми упражнениями, в его глазах промелькнула искренняя зависть. Особенно это касалось Зельеварения. Гарри, немного поколебавшись, признался, что Снейп дал ему индивидуальное задание, поэтому помочь Лонгботтому, просто дав ему списать, не получится. Невилл покорно кивнул, подавив разочарованный вздох, и Гарри, мысленно проклиная свою всегдашнюю мягкотелость, пообещал ему помочь, благо времени до начала учебного года оставалось вполне достаточно. Невилл поначалу даже не поверил, а затем загорелся таким энтузиазмом, что Поттеру пришлось его сдерживать, предупредив, что он пока не может назвать точную дату начала занятий. Теперь, когда его родственники попали в больницу, его опекает профессор Люпин, а значит — именно с ним придется согласовывать подобные вопросы. За разговорами они не заметили, как бежит время, и спохватились, когда стрелки на часах уже показывали без четверти двенадцать. Так как Невилл своего домовика уже отпустил, в Лонгботтом-мэнор он отправился в сопровождении Добби, перед уходом несколько раз напомнив Поттеру, что ждет его к двум часам пополудни вместе с профессором Люпином, если тот пожелает составить ему компанию.

Невилл ушел, а проблема осталась. Огромная такая проблема — что делать с подарком имениннику? В голове Гарри мелькали десятки идей, от магических вредилок до так понравившейся Лонгботтому газонокосилки. Но все это было не то... Поттер мерил шагами комнату, представляя, что могло бы понравиться этому зацикленному на всем необычном любителю растений. Растения... САД ЯДОВИТЫХ РАСТЕНИЙ! Вот оно, то что надо!

Осталось решить, как убедить мистера Говарда устроить им экскурсию завтра утром — он ведь предупреждал, что свободен только по воскресеньям, а 30 июля — это суббота... И еще — чем отплатить за подобную услугу? Конечно, герболог сам предлагал навещать его, но это приглашение относилось скорее к Снейпу, чем к Гарри. Как ни крути, в прошлый раз Гарри был не очень-то вежлив, а его сегодняшнюю просьбу кое-кто вообще мог бы расценить, как беспрецедентную наглость. Вспомнив о Снейпе, Гарри насмешливо хмыкнул и вновь погрузился в размышления.

...Помнится, в оставленном Певереллами сейфе было что-то, связанное с растениями... Итак, разобьем задачу на несколько этапов. Первое, что нужно сделать — это отослать Буклю в Нортумберленд. Если герболог откажет, придется срочно придумывать что-то другое... Затем — в Гриннготс. Снять побольше наличных, причем потребуются как галлеоны, так и фунты — дом на Тисовой требует немалых расходов... Заодно поговорить с управляющим — у него давно должен был быть готов список имущества... С остальным определимся на месте. Да, и не забыть оставить записку!

Пара минут — и на обратной стороне оставленной утром Сириусом записки появляются несколько новых строчек. Поттер взлетает наверх по лестнице, торопливо приводит себя в порядок, накладывает легкий морок и под прикрытием отцовской мантии-невидимки вместе с Добби направляется в Косой переулок. Белые стены неприступного Гриннготса, вышколенный лакей на ступенях, низко поклонившийся невзрачному посетителю... Гарри, велев Добби подождать, подошел к первому встретившемуся ему гоблину и что-то тихо прошептал. Гоблин, почтительно склонив голову, резко ускорился и кинулся вглубь служебных помещений.

...— Мистер Гинтерас, помнится, вы обещали предоставить мне список всего имущества Певереллов. Я понимаю, времени прошло не так уж и много... И все же — когда я смогу ознакомиться с перечнем?

— Простите, мистер Поттер. Главное направление моей работы — организовать правильное перераспределение денежных фондов, способное обеспечить в дальнейшей перспективе устойчивый прирост...

— Мистер Гинтерас! Я понимаю, что в профессиональном плане вы на голову превосходите любого из волшебников. Но хотелось бы заметить, что в предшествующий период, по заверениям руководства Банка, капиталы семейства Певереллов и так приносили неплохие дивиденды Банку. Вы хотите сказать, что за прошедший месяц произошло нечто, в корне изменившее эту тенденцию?

— Видите ли, молодой человек... Как бы вам попонятнее... Дело в том, что длительное время золото Певереллов рассматривалось гоблинами... Как бы это выразиться...

— ...Как неотъемлемая часть капиталов Банка...— закончил за него фразу Поттер. — Что ж тут непонятного? Гоблины, пользуясь тем, что много веков никто не требовал финансовых отчетов о проводимых операциях, пускали деньги моих предков в оборот наряду с капиталами самого Банка. Соответственно, выбирались наиболее выгодные схемы, приносящие гоблинам максимальный процент. Теперь же, когда деньги перешли к частному лицу, каковым я и являюсь, руководство Банка сочло необходимым ... притормозить наращивание капитала. Я прав, не так ли?

Гоблин ошеломленно смотрел на сидящего перед ним юнца, который с ювелирной точностью только что разложил по полочкам тщательно продуманную гоблинами схему. Разумеется, никто из гоблинов не замарал бы себя прямым воровством, но и выводить разом ТАКИЕ деньги ради невесть откуда нарисовавшегося наследника... В конце концов, то, что сейфы Певерелов трещат от золота — это целиком заслуга гоблинов! Руководствуясь подобными рассуждениями, финансисты решили пустить в оборот часть полученной за долгие века прибыли, доходы же от новых операций перевести на внутренние счета банка. Таким образом, деньги покрутятся еще несколько лет, а потом можно обрадовать клиента, добавив к основным капиталам «неожиданно обнаруженную» сумму. Прибыль же от новых операций послужат Гриннготсу неплохой компенсацией. И вот...

— Я вижу, что мои рассуждения недалеки от истины. Вот что, уважаемый. Я предоставляю вам последний шанс — через семь дней я хочу иметь полный... Подчеркиваю — полный список всего, чем владели и владеют семейства Певерелл и Поттер. Проверять буду не я, а профессиональный аудитор. Если он сочтет нужным — деньги останутся в вашем распоряжении. Однако если его что-то насторожит... Что ж, в таком случае часть активов я переведу в другие отделения Банка (уверен, там мне смогут обеспечить более квалифицированного управляющего), а часть, вероятно, будет вложена в различные доходные предприятия, и не обязательно — магические. Кроме того, я непременно сообщу о нашей сегодняшней беседе лорду Принцу и лорду Блэку. Они оба — Главы не самых бедных семейств магического мира. Как вы полагаете, пойдет ли на пользу Банку то, что столь влиятельные волшебники откажутся от ваших услуг? Я уж не говорю о том, какой скандал поднимется в газетах! И не думайте, что неуравновешенный юнец просто решил поиграть у вас на нервах. Я стараюсь выполнять свои обещания. Вы все поняли?

Гоблин, расширенными от изумления глазами глядя на мальчишку, еще месяц назад боящегося лишний раз слово сказать, только кивнул.

— А теперь то, за чем я пришел. Если я не ошибаюсь, в сейфах семейства Певерелл была отдельная секция с образцами реликтовых растений и рецептами старинных зелий. Могу я надеяться, что вы, или кто-то другой из служащих, соблаговолит проводить меня к моему сейфу?

* * *

...Джон Говард, во второй раз перечитывая коротенькое письмо, улыбнулся — ему очень понравился этот зеленоглазый парнишка, совсем не похожий на икону, созданную журналистами. Пожалуй, он был бы не прочь встретиться с ним еще раз. Но вот как быть с датой? Суббота — это один из наиболее богатых посетителями дней недели. С другой стороны, плановых экскурсий вроде бы не намечено, а в оранжерее давно барахлит система капельного полива. Пожалуй, если несколько приукрасить размеры аварии, то под таким предлогом можно закрыть питомник на все выходные. Но стоит ли Поттер таких хлопот? Хотя... Как там говорится: дети — наше будущее? С ТАКИМ будущим имеет смысл познакомиться поближе.

* * *

...Сова из Нортумберленда перехватила Гарри в тот момент, когда он наслаждался великолепным мороженым в кафе Фортескью. Ему еще предстояло купить новую парадную мантию. Что поделать — это в маггловском мире он мог бы заскочить к своему однокласснику на день рождения без особых церемоний. А в данном случае он — Наследник одной из древнейших фамилий и собирается нанести визит в родовое гнездо представителей не менее древнего рода. Это уже совсем другой формат общения. Что-что, а такого рода вещи Снейп успел накрепко вдолбить в голову своего новоявленного протеже, да и Сириус добавил...

Настроение, изрядно подпорченное в Гриннготсе, после получения письма от мистера Говарда значительно улучшилось. Главное, подарок уже есть. Осталось заглянуть к мадам Малкин, запастись хорошим букетом и накупить маггловских сластей — это наверняка придется по вкусу Невиллу и его гостям.

Было уже почти четыре часа, когда Гарри, с трудом вырвавшись из цепких ручек мадам Малкин, стремившейся всучить ему кучу ненужных, с его точки зрения, вещей, которые «всенепременно должно быть в гардеробе наследника столь древнего рода, да еще к тому же такого привлекательного», аппарировал с помощью Добби в Литтл-Уингинг. Тут он наскоро забежал в цветочную лавку, а затем — в ближайшую к дому кондитерскую, скупив без разбора чуть ли не всю полку с конфетными коробками. К сожалению, продукты питания и напитки нельзя было уменьшить стандартным заклинанием, поэтому Гарри плелся посреди тротуара, нагруженный пакетами, с громадным, обернутым в кричащую упаковку букетом, и чувствовал себя последним болваном.

Зайдя в дом, он с удовольствием скинул свои покупки в угол, решив сначала передохнуть и снять влажную от непрекращающейся мороси одежду, а уж потом заняться остальным. Странно, но в доме еще никого не было. Гарри поспешил на кухню — лист бумаги все так же лежал на середине кухонного стола, и Гарри теперь уже всерьез забеспокоился. Разумеется, судебный процесс — дело затяжное, и вряд ли на рассмотрение обстоятельств произошедшего много лет назад преступления потребуется всего пара часов. Особенно, если принять во внимание предыдущую судебную ошибку, стоившую Сириусу долгих лет заключения. И все же — не может быть, чтобы суд решил заседать до позднего вечера! Если дело настолько сложное, не было ли более правильным перенести слушания на следующий день?

Гарри, забыв обо всем, зашагал по кухне. А вдруг случилось нечто непредвиденное? Если Дамблдор снова как-то повлиял на ход следствия, и Блэка не оправдают? Тогда, получается, и Снейпа могут обвинить, к примеру — в укрывательстве беглого преступника? Гарри затряс головой — нет, такие мысли недопустимы. Теперь уже и мадам Боунс знает правду, а значит — просто замять дело, как в прошлый раз, директору не удастся. Нужно успокоиться... Нужно взять себя в руки... Что может отвлечь от бесполезных метаний по комнатам? И тут его осенило — Танец с тенью... Коридор на первом этаже вполне подходит для его занятий, на улице, благодаря дождю, стоит полумрак, а на стене коридора, словно по заказу, горит одинокий светильник.

Гарри скинул рубашку, оставшись в легких брюках. Вместо палочки, немного поколебавшись, он взял нож для разрезания бумаги, на минуту закрыл глаза, и, сосредоточившись, начал свой танец. Казалось, телу недоставало именно такого короткого перерыва, чтобы все изученное хорошенько отложилось в мышечной памяти. Гарри лишь краем глаза фиксировал изменение положения тени на стене; было непонятно, кто ведет в этом танце — мальчик или его тень. Поттер не замечал уходящего времени, не чувствовал усталости... Его состояние напоминало транс, и лишь негромкие хлопки заставили мальчика очнуться.

— Браво, Поттер! — Снейп произнес это тоном, от которого Гарри уже успел отвыкнуть — высокомерным и немного презрительным. Он недоуменно поднял брови, но Снейп взглядом указал, что за его спиной кто-то стоит, и Гарри тут же собрался. Вспыхнул верхний свет, однако за секунду до этого Гарри успел накинуть рубашку, молясь всем богам, чтобы никто не видел его татуировку. Амулет перед тренировкой он засунул в нагрудный карман и теперь размышлял, сможет ли тот прикрыть его обычно пылающую после тренингов ауру.

Оказалось, к нему пожаловала целая делегация — кроме самого зельевара, там были мадам Боунс, Римус Люпин и профессор МакГоннагал. На лицах последних было столь явное изумление, что Гарри понял — ему сейчас устроят настоящий допрос. Перехватив инициативу, он пригласил всех пройти в гостиную, а сам, извинившись, понесся на второй этаж, чтобы наскоро привести себя в порядок. Ему хватило десяти минут, но к тому времени вся компания уже перебралась на кухню. Люпин уже закипятил чайник, а на тарелках были разложены бутерброды. Гарри про себя усмехнулся — правильно, теперь МакГоннагал своими глазами убедится в том, что Люпин все держит под контролем, да и Снейп ответственно относится к поручению директора.

— Гарри, позволь представить тебе Главу департамента обеспечения магического правопорядка Амелию Боунс, — чопорно начала разговор декан Гриффиндора.

В глазах пожилой волшебницы на мгновенье вспыхнули веселые огоньки, но тут же пропали. Гарри почтительно наклонил голову, стараясь не улыбаться.

— Мистер Поттер, вы, вероятно, в курсе, что сегодня проходило слушание по пересмотру дела Сириуса Блэка, обвиненного двенадцать лет назад в предательстве ваших родителей и убийстве волшебника по имени Питер Петтигрю?

— Да, мадам Боунс. Мне недавно пришло письмо из Министерства Магии с просьбой описать все, что мне известно по этому поводу.

— Я ознакомилась и с вашим письмом, и с письмами мисс Грейнджер и мистера Рональда Уизли. За исключением мелких разночтений, они практически идентичны. Значит ли это, что вы втроем обсуждали, как будете отвечать на присланные вам вопросы?

— Нет... Каждый из нас отвечал самостоятельно. Не буду отрицать: и Рон, и мисс Грейнджер прислали мне письма, в которых спрашивали, как я намерен поступить. Но к тому времени я уже отправил ответ в Министерство, о чем и сообщил обоим.

— Как давно вам стало известно, что Сириус Блэк — ваш крестный, и кто вам об этом рассказал?

— Я случайно услышал об этом в пабе, еще в начале третьего курса... Человека, который это сказал, я не рассмотрел, но вернувшись в Хогвартс заново изучил все семейные фотографии и на одной из них увидел Сириуса в роли шафера на свадьбе родителей. Этот факт меня заинтересовал. В течение нескольких месяцев я тщательно проштудировал все доступные материалы, в том числе — выдержки из магического законодательства и подшивки газет за прошлые годы. Этого оказалось достаточно, чтобы я начал сомневаться в том, что Блэк сбежал из Азкабана, чтобы меня убить. И именно поэтому я безоговорочно поверил ему в Визжащей хижине. А потом крыса Рона превратилась в Питера Петтигрю... Больше доказательств не требовалось.

— Что ж, довольно убедительно... Следующий вопрос: каким вы видите свое будущее в том случае, если мистера Блэка оправдают?

— Я надеялся, что в таком случае будет выполнено главное условие завещания моих родителей — Сириус Блэк станет моим опекуном. Тогда я смогу больше не раздражать семью Дурслей своим присутствием в этом доме.

— То есть вы хотите сказать, что ваши опекуны не считают вас полноправным членом своей семьи?

— Да.

Недовольно посмотрев на своего ученика, в разговор вмешалась Минерва МакГоннагал:

— Думаю, Поттер, как и все подростки его возраста, несколько утрирует ситуацию. Возможно, его просто тяготит необходимость подчиняться определенным ограничениям. Насколько мне известно, за все эти годы нареканий в отношении опекунов у органов опеки не было. А Гарри — очень импульсивный мальчик, за три года обучения он не раз нарушал школьные правила. Не так ли, мистер Снейп?

— Да, ревнителем школьной дисциплины мальчишку назвать нельзя. Но вот в чем он мной ни разу не был замечен, так это в клевете. Поттер вообще, насколько я знаю, врать не умеет и не любит. Да и жалоб с его стороны я за три года ни разу не слышал. Так что я склонен думать, что не все так спокойно в Датском королевстве...

— Что ж, возможно... Однако хочу заметить, что в последнее время Поттер очень изменился. Переходный возраст, юношеский максимализм — неважно, что тому причиной, — но я все чаще замечаю за мальчиком стремление добиться своего любыми средствами. Чего стоит, к примеру, тот скандал, который он закатил в кабинете директора! А эта его ссылка на завещание родителей — вообще чушь несусветная! Альбус наверняка знал бы о существовании подобного документа и уж, безусловно, постарался бы выполнить последнюю волю четы Поттеров...

Гарри с трудом удерживался, чтобы не вскочить со своего места, но Снейп взглядом приказал ему успокоиться и мальчик взял себя в руки.

Зато совершенно неожиданно в разговор вступила мадам Боунс:

— Простите, Минерва. О каком завещании идет речь? Совсем недавно в регистрационную палату Министерства гоблинами был представлен документ, согласно которому ими назначен управляющий делами Поттеров. Каюсь, тогда этот документ я просмотрела лишь наскоро, когда визировала, однако ссылка на завещание Джеймса и Лили Поттер там, несомненно, наличествовала... Кроме того, там было что-то о разблокировании фонда пожертвований и перечислении денег на ремонт особняка Поттеров в Годриковой лощине... Думаю, теперь у меня есть повод вернуться к этому документу и изучить его повнимательнее... А теперь я хочу задать вопрос, ответ на который, несомненно, интересует нас всех: мистер Поттер, что это за представление вы тут устроили? Кто вам показал эти движения и для чего они служат?

Однако, вопреки ожиданиям, на последний вопрос ответил Северус Снейп:

— Прошу прощения, мадам Боунс, но постановщиком этого «представления», как вы выразились, являюсь я. Дело в том, что директор, покидая Хогвартс, просил меня как следует нагрузить Поттера, чтобы ему было недосуг слоняться по городу. Мальчишка гиперактивный, уровень умственного развития — довольно средний, да и попробуйте заставить четырнадцатилетнего недоросля весь день просидеть за книгами! Магией заниматься тоже запрещено, а домашнее задание, к моему удивлению, он уже сделал. Что мне оставалось? Только одно — загрузить его какими-то активными упражнениями. Можно было, конечно, заняться чем-то традиционным, вроде фехтования, но тогда я должен был бы ежедневно аппарировать в это захолустье и тратить два-три часа своего драгоценного времени на этого... разгильдяя, а это уж слишком. Вот я и вспомнил о комплексе гимнастических упражнений, который любой мало-мальски подвижный подросток может разучить самостоятельно. В сочетании с утренней пробежкой и работой по дому и в саду получается вполне неплохая нагрузка.

— То есть вы хотите сказать, что мальчик занимается гимнастикой лишь потому, что вы ему так велели? — В голосе мадам Боунс слышалось явное недоверие.

Снейп пренебрежительно хмыкнул:

— Полагаю, что этого вполне достаточно. Мы неплохо изучили характер друг друга за три года обучения... Не так ли, ГАРРИ?

Поттер поднял голову и полоснул своего профессора таким взглядом, что у МакГоннагал потеплело на душе — нет, разумеется, ей просто почудилось... С чего бы это Снейпу выгораживать мальчишку и тренировать его? Дамблдор снова оказался прав, поручив зельевару присматривать за этим несносным Поттером.

* * *

Снейп отправился провожать дам к наиболее подходящей для аппарации площадке в глубине сада Дурслей, а Поттера на кухне задержал чем-то очень недовольный Люпин. Гарри только сейчас сообразил, что свое послание он по привычке адресовал Снейпу и Сириусу, а значит, Ремус понятия не имел, куда мог испариться его подопечный. Гарри хотел было извиниться, но вернувшийся в этот момент Снейп и рта не позволил ему раскрыть:

— Итак, Золотому мальчику Гриффиндора вновь не терпится пощекотать себе нервы! Стоило только оставить его без присмотра, как он снова принимается за свое... Куда вас носило на этот раз, позвольте поинтересоваться?

Гарри, не чувствующий за собой никакой вины, упрямо нахмурился:

— В Косой переулок.

— И чем на этот раз вызвана неотложная необходимость посетить столь популярное место? Вам чего-то не хватает? Острых ощущений, общения с себе подобными разгильдяями?.. Девочек, наконец? Или приснился очередной туманный сон и потребовалось срочно его истолковать?

Гарри не знал, да и не хотел знать, чем было вызвано столь гнусное настроение зельевара, а потому решил сократить общение с ним до минимума, коротко сообщив:

— Миссис Августа Лонгботтом пригласила меня и профессора Люпина, если тот пожелает, прибыть завтра на празднования Дня Рождения Невилла. Пришлось озаботиться подарком и парадной мантией. Кроме того, я зашел в Гриннготс и имел там весьма познавательную беседу с мистером Гинтерасом. Кстати, это вам...

Он достал и осторожно положил на краешек стола перевязанный крест-накрест бумажный сверток:

— Простите, но если вы не возражаете, я хотел бы подняться в комнату и избавиться, наконец, от этой ноши. — Мальчик показал на брошенные в углу свертки и пакеты.

Снейп, хотя и понял, что отсутствие Поттера имело под собой веское основание, все же не спешил сразу сменить гнев на милость:

— А что, за те пару дней, что мы не виделись, вы окончательно позабыли английский алфавит? Или получили несовместимую с пером и пергаментом травму, помешавшую оставить записку? Люпин в перерыве заседания торопится к вам, чтобы предупредить о переносе слушаний на вторую половину дня, а вас и след простыл — ни ответа, ни привета!

— Записка лежит на подоконнике, прямо за вашей спиной, профессор. Моя вина состоит в том, что в качестве адресата я забыл указать профессора Люпина. Прости, Ремус, я еще не успел привыкнуть... А теперь, надеюсь, я могу подняться наверх?

Снейп, отчитывая Поттера, машинально достал из распакованного пакета нечто вроде тетради в потертом кожаном переплете, раскрыл ее на середине и замер, вглядевшись в рукописную вязь старинного готического шрифта:

«...Моря замерзшая часть песчинки округлые катит,

Те, что с собою родит сперва, приблизившись к пару

И подмешавши к нему лучи, светило Дионы*.

Это оно, бродя среди рыб, озирая пучины,

В них самоцветы родит, как о том повествуют арабы.

Свойства подобных камней полезны тем, кто их носит:

Многим вернули они, сохранили многим здоровье.

Их, как и все, разделил на роды и виды создатель,

Чтобы могли мы их различать по виду, по цвету,

Чтобы и род их для нас, и свойства были наглядны...»

Зельевар судорожно вздохнул, с благоговением раскрыл титульную страницу и прочел:

Galfridus Monemutensis VITA MERLINI.

Libri Duo «Сompedium alchimia»

(ГАЛЬФРИД МОНМУТСКИЙ ** ЖИЗНЬ МЕРЛИНА

том 2 «Компендиум * * *

алхимии «)

— П-поттер, что это?!

— Скажем, так: это компенсация за предоставленный приют и потраченное на меня время. Не волнуйтесь, я ее не украл, все совершенно законно и согласовано с гоблинами. Если хотите, я составлю дарственную на ваше...

— Дарственную?! ДАРСТВЕННУЮ?! Да ты понимаешь, мальчишка, какую ценность я сейчас держу у себя в руках?! Какое право ты имеешь разбрасываться... Да что ты вообще понимаешь! Только за то, чтобы прочитать одну вот эту главу — зельевар указал дрожащим пальцем на лежащий перед ним текст и торжественно прочел: «Alkahest. Menstruum universale»... Просто прочесть, я уже не говорю — скопировать, многие зельевары готовы продаться в рабство на пару десятков лет...— Зельевар огляделся, и, не заметив в слушателях особого трепета, злобно пояснил — Объясняю для особо одаренных: алкагест — жидкая субстанция, обладающая способностью растворять все без исключения вещества. Опыты по его созданию проводил Парацельс, но уже тогда были сведения, что он опирался в своей работе именно на утраченные в далеком прошлом труды Мерлина... А, что с вами, неучами разговаривать. — Поняв всю тщетность выступления перед нецелевой аудиторией, он замолк и лишь негодующе сверкал антрацитовыми глазами из-под нахмуренных бровей. Потом, взяв себя в руки, продолжил:

— Думаю, на эту тему мы поговорим позже... Однако позволь поинтересоваться: Лонгботтому ты тоже решил преподнести нечто подобное?

— Нет, профессор. В качестве подарка я попросил доктора Джона Говарда провести для Невила персональную экскурсию по оранжерее завтра утром. Мистер Говард любезно согласился, прислав для нас обоих портключ в Нортумберленд. А вот вашему другу я действительно собираюсь передать пару хорошо сохранившихся семян, способных украсить его коллекцию. Не думаю, что мистер Говард будет сильно возражать... Как полагаете, идея подарить Мастеру гербологии уникальные семена с целью возродить исчезнувшее много столетий назад растение — это мальчишеская глупость? Нет? Тогда почему желание передать забытые рецепты зелий тому единственному человеку, у которого хватит знаний, терпения и таланта воссоздать их, вы считаете блажью? Или оттого, что эти записи еще сотни лет пролежат без всякой цели, кому-то станет легче? Простите, профессор, но мне не кажется это логичным. А теперь, с вашего позволения, я все же поднимусь в свою... наверх...

Рассерженный, чувствующий себя несправедливо обиженным, Поттер рванулся вверх по лестнице, на чем свет проклиная себя за спонтанно возникшее желание обрадовать зельевара, ставшего за эти недели близким человеком. Да и чего еще можно было ожидать? Снейп есть Снейп... Век бы его не видеть!!!

Злясь на весь мир и на одного конкретного зельевара в частности, Гарри быстро настрочил Невиллу письмо довольно туманного содержания, весь смысл которого можно было выразить одной фразой: «Если тебя интересует нечто необычное, я буду ждать тебя завтра к десяти часам в доме моих родственников».

Примечания:

*Диона — в греческой мифологии океанида, согласно некоторым мифам — супруга Зевса и мать Афродиты.

**О жизни Гальфрида Монмутского известно очень немного. Очевидно, он был уроженцем Уэльса и сохранил в своем творчестве интерес к валлийским легендам и преданиям. В 1129-51 Гальфрид был связан с монастырской школой Оксфорда, в документах которой он именуется магистром. В 1152 незадолго до смерти Гальфрид становится епископом в Сент-Асафе в Северном Уэльсе.К концу жизни Гальфрид Монмутский пользовался значительным влиянием в государстве: его подпись скрепляет хартию Стефана Блуаского 1153 года, в которой признаются права Генриха II Плантагенета на английский престол.Основной труд Гальфрида Монмутского — «История бриттов» («История королей Британии»). В ее составе есть небольшое повествование, посвященное жизни Мерлина. Приведенная цитата — именно оттуда. Том второй VITA MERLINI — плод фантазии автора.

* * *

Компендиум (лат. compendium «сокращение, сбережение, прямой путь»)— сокращённое изложение основных положений какой-либо дисциплины.

На самом деле трактат под таким названием принадлежит английскому алхимику Джорджу Рипли.