Snape's Memories (джен)

Чувствуя подступающую панику, худой невысокий мальчик ринулся вниз по каменной лестнице, которая явно намеревалась сменить направление, свернув от третьего этажа, куда вела в данный момент. Если это случится, то ему придется проделать двойной путь, и он опоздает еще сильнее, чем опаздывал сейчас.

Как только он понял это, мальчик вскочил на каменные перила. Когда лестница начала неповоротливо двигаться, мальчик бросился вперед, надеясь, что его магия замедлит падение до приемлемой для выживания скорости до того, как он приземлится на площадку второго этажа. Вспомнив свои многочисленные падения с метлы, он постарался сгруппироваться.

В его голове зазвучали голоса лучших друзей, отчитывающих его за попытку сломать себе шею. Но, честное слово, уж лучше сломать шею на этой лестнице, чем встретить ту участь, что ждала его, если через пять минут его задница не будет в подземельях.

Гарри опаздывал на урок зельеварения.

Опять.

Он не сомневался, что в этот раз Снейп выполнит свою угрозу и пустит его на ингредиенты для зелий. Он промчался вниз по лестнице, спрятанной за гобеленом, так и не сумев вспомнить заклинание, которым Гермиона выпрямляла её.

Он свернул за угол рядом с горбатой ведьмой, затем пробежал мимо туалета Плаксы Миртл. Несясь по коридору, он мысленно проклинал Рона, гадая, почему тот не потрудился разбудить его перед уходом.

Наконец, он оказался в каменном коридоре, который вел к подземельям Снейпа. Дверь кабинета всё ещё была открыта, что означало, что урок ещё не начался. Гарри судорожно вздохнул и постарался придать свой походке как можно более непринужденный вид.

Кабинет был пуст.

Спустя секунду Гарри понял, что сегодня была суббота. Остальная часть класса ушла в Хогсмид, но у Гарри была отработка со Снейпом. По крайней мере, он надеялся, что со Снейпом.

Он опустил взгляд на свою руку, на которой до сих пор не зажили слова, которые Долорес Амбридж заставила вырезать его на собственной руке. Даже после того, как он вымочил руку в эссенции мартлапа, она не перестала кровоточить. Он заметил, что кровь пропитала правый рукав его мантии. Маленькие капли крови падали на пол.

— Дайте мне взглянуть на это, Поттер.

Рядом с ним появилась профессор Макгонагалл. Гарри решил, что видел её по дороге в коридоре в её кошачьей форме.

— Знаете, Джеймс был точно таким же, — сказала она, водя волшебной палочкой над порезами, — не мог соврать, даже если от этого зависела его жизнь.

Кровь перестала капать на пол.

— Спасибо, Минерва, — прервал их голос Снейпа в тот момент, когда Гарри уже начал было надеяться, что, возможно, у него была отработка с Минервой. Она была очень строгой, но, как и Дамблдор до неё, она никогда не использовала методы дисциплины, оставляющие после себя незаживающие шрамы.

А вот Снейп, напротив…

— Незаживающие шрамы, Поттер? — усмехнулся Снейп.

Черт. Неужели он сказал это вслух? Может быть, ему подмешали зелье болтливости? Может, он спустился сюда, чтобы Снейп дал ему антидот?

— Вообще-то, Поттер, я надеялся, что мы сможем просто поговорить.

Гарри уставился на Снейпа, который лишь улыбнулся, облокотившись на свой стол. Выражение на его лице было немного ироничным, но не было видно и следа его обычной злобы.

Гарри снова окинул кабинет взглядом. Макгонагалл ушла, хотя Гарри казалось, что она стояла прямо за дверью. Без какого-либо перехода он понял, что они находятся в её кабинете. Нет, осознал Гарри, это был кабинет Дамблдора. Снейп стоял, облокотившись на стол директора.

Гарри начал рыться в кармане в поисках своей волшебной палочки. Позади Снейпа огромная змея Нагайна готовилась нанести удар.

— Профессор! — крикнул Гарри. — В сторону! — он указал волшебной палочкой на змею, даже не придумав, каким заклинанием воспользоваться.

Змея трансформировалась со вспышкой зеленого света и бросилась удирать теперь уже на шести ногах. Безвредное насекомое.

Гарри открыл глаза в темноте. Рядом с ним, спокойно дыша, спала Джинни. Спустя мгновение Гарри вновь завернулся в одеяло, пытаясь успокоить быстро бьющееся сердце. Прошло много времени с тех пор, как ему в последний раз снился один из этих снов.

Проворочавшись несколько минут и так и не сумев найти удобную позу, Гарри вздохнул. Выбравшись из кровати, он натянул пару носков, чтобы не замерзнуть в прохладе ночи. На прикроватной тумбочке нашлись очки и волшебная палочка.

— Всё в порядке, Гарри? — прошептала Джинни.

— Всё нормально. Сон приснился, — шепнул Гарри в ответ.

— Составить тебе компанию? — у Джинни тоже бывали подобные сны.

— Нет, я в порядке, — сказал Гарри, вспомнив сказанные пару дней назад слова Дадли об этой самой фразе. — Я просто пойду проведаю детей, — эту привычку он завел много лет назад. Ничто так не прочищало голову после кошмаров, как вид мирно спавших детей.

В свете ночника Лили, как всегда, спала, наполовину свесившись с кровати, разбросав одеяла во все стороны. Джинни говорила, что этим она походила на Фреда и Джорджа. В ней было столько энергии, что она, казалось, не замирала никогда, даже во сне. Гарри забросил одеяла обратно на кровать, улыбнувшись, когда Лили обернула их вокруг себя, словно кокон.

Позади себя он почувствовал легкое движение. Защитные чары дома не срабатывали, а потому Гарри догадывался, что… или кто это был. Он медленно развернулся и зажег волшебную палочку невербальным заклинанием. Их новый приемный сын Тим испуганно дернулся прочь от света.

— Простите, мистер Поттер, — прошептал он.

Гарри улыбнулся мальчику.

— Привет. Не можешь заснуть? — они ожидали от Тима странного поведения. Например, они обнаружили, что тот по ночам бродил по дому. Гарри попросил Кричера незаметно присматривать за мальчиком и будить его или Джинни, если ему покажется, что мальчику нужна помощь. — Ты можешь идти спать, Кричер, — сказал Гарри, зная, что старый эльф был где-то неподалеку, — теперь с Тимом побуду я.

— Вы не обязаны, мистер Поттер, — сказал Тим, смотря на него немного обеспокоенно. — Я в порядке. Кричер просто принес мне попить, и мне нужно было в туалет, я обещаю, что вернусь в кровать и не побеспокою вас, — Тим практически всегда говорил без пауз между предложениями. Если он, конечно, вообще говорил.

Гарри вздохнул. Он не мог уговорить Тима звать его как-то иначе, чем “Мистер Поттер”.

— Не хочешь выпить горячего шоколада? — мягко спросил он. — Я как раз собирался себе сделать.

Мальчик заметно сглотнул. Целители разума предупредили Поттеров, что Тим боялся мужчин. Одной из причин, по которым они считали, что приемными родителями должна стать крепкая семья, было то, что мать Тима, похоже, имела “нестабильные отношения с мужчинами”.

Как по мнению Гарри, то это было типичное преуменьшение из уст целителей.

Он протянул маленькому мальчику руку, который взялся за нее с очевидной неуверенностью. С легкой улыбкой Гарри заметил, что Тим прижимал к себе мишку, которого Гарри дал ему той ночью, когда ребенка забрали под опеку. Тим едва ли вообще выпускал эту игрушку из рук.

Гарри отвел малыша на кухню. Кричер явно услышал предложение Гарри, потому что на столе стоял поднос со всем необходимым для приготовления шоколада, а также успокаивающее зелье и флаконы с зельем для сна без сновидений (с детской и взрослой дозами).

— Спасибо, Кричер, — сказал Гарри. — А теперь иди спать.

Кричер поклонился и скрылся в своем шкафу.

Для приготовления горячего шоколада Гарри использовал волшебную палочку, хотя обычно предпочитал делать все руками. Целители сказали, что Тиму важно было видеть использование магии в повседневной жизни.

Гарри смерил успокаивающее зелье оценивающим взглядом, но Тим не показался ему чересчур расстроенным, просто нервным и настороженным. Что ж, их тут таких было двое. Недавняя встреча с Дадли, рассказ (и книга) кузена об их детстве, а затем и появление маленького Тима в семье пробудили в Гарри чувства, о которых он не думал много лет.

Именно это они с Джинни обсуждали на встречах с целителями до того, как подали заявление на оформление опеки над ребенком. Гарри прекрасно знал, что приемный ребенок мог напомнить ему о собственных проблемах, связанных с непростым детством.

С другой стороны, это был здоровый способ удовлетворить его тягу к спасению людей.

Он протянул мальчику слегка остуженный шоколад. Он мысленно сравнивал напряженное и настороженное поведение малыша с тем, как повели бы себя в подобной ситуации его собственные дети в этом возрасте. Джеймс бы радостно болтал, Ал бы потребовал рассказать ему сказку. Лили бы настояла на том, чтобы позвать Кричера и устроить чаепитие, и Кричер бы для такого случая надел бы свое лучшее чайное полотенце.

Тим же угрюмо наблюдал за Гарри, молча делая глотки горячего шоколада.

Гарри призвал из шкафа банку с печеньем. Поставив ее на стол, он подтолкнул ее к Тиму, который неуверенно взял одну печеньку. Гарри тоже решил угоститься.

— Тебе приснился плохой сон? — спросил Гарри.

Тим кивнул, но сам не стал ничего рассказывать.

— Хм, мне тоже, — серьезно сказал Гарри. Ребенок вел себя настолько не по-детски, что Гарри слегка растерялся.

Мальчик опустил пустую кружку на стол.

— Мы завтра пойдем гулять, — сказал Гарри, вспомнив о запланированной встрече. — Ты помнишь Гермиону и Дадли? Они тоже пойдут с нами. И еще несколько человек, — Гарри надеялся, что такая толпа не ошеломит Тима.

Некоторое время мальчик продолжал молчать.

— Вам не нужно меня запирать, мистер Поттер, — наконец прошептал он, неуверенно подбирая слова. — Я знаю, что ничего не должен трогать. Может быть, я могу помочь Кричеру или...

Гарри вздохнул, представив себе выражение на лице Джинни, услышь она подобное. Тим уже успел сказать достаточно за последнюю пару дней, из-за чего Джинни белела как простыня и выходила из комнаты.

— Нет, Тим, — мягко перебил его Гарри. — Я имел в виду, что мы пойдем все. Вся семья.

В глазах Тима мелькнули страх и грусть, и он закусил губу.

— О. Значит, вы возьмете Кричера с собой?

— Нет. То есть Кричер, конечно же, часть семьи, но и ты теперь тоже, — терпеливо объяснил Гарри. Ему вспомнилось, что на первом курсе Хогвартса он вел себя примерно так же. Кажется, он спрашивал Рона, действительно ли он получил подарки на Рождество. Конечно, когда Гарри начал учиться в Хогвартсе, ему было уже одиннадцать, а не семь (Тим был маленьким для своего возраста, явно переживая отставание в развитии из-за причин, в которых целители всё ещё пытались разобраться). Гарри не знал, к лучшему это было или к худшему.

— То есть… вы хотите, чтобы я тоже пошел? — уставился на него огромными глазами Тим.

Гарри улыбнулся.

— Да. Думаю, тебе понравится. Лили хочет всё тебе показать.

К большому удивлению Гарри и Джинни, Лили восприняла свою новую роль старшей сестры крайне серьезно. Хотя, конечно, заслугой тому во многом было то, что этой осенью Лили должна была отправиться в Хогвартс. Перспектива обретения волшебной палочки заставляла большинство детей-волшебников противиться тому, чтобы с ними нянчились. Помогало и то, что Тим проявил в Лили склонность присматривать за другими людьми.

— О…

Судя по всему, Тим не собирался больше ничего говорить. Возможно, он боялся, что скажет что-нибудь не то и разозлит Гарри. Конечно, после выходок Джеймса и Ала этот маленький мальчик едва ли мог сделать что-то, что могло вызвать в Гарри злость. Досаду и раздражение ещё может быть, но не злость.

— Пойдем, — Гарри снова протянул руку. — Давай уложим тебя обратно в кровать.

В этот раз Тим взял его руку чуточку более уверенно. Но Гарри не упустил то, что Тим стащил из банки еще три-четыре печеньки и незаметно засунул их в карман. Кричер рассказал Гарри и Джинни, что мальчик прятал еду в пакете под кроватью. Кричера и Джинни беспокоило, что Тим держал в комнате испорченную еду, но Гарри догадывался, зачем мальчик это делал. Он наказал Кричеру ничего не убирать и пообещал сам со всем разобраться. Похоже, ему предоставился удобный случай для этого.

— Эй, Тим? — сказал Гарри, когда они поднимались по лестнице в новую комнату мальчика. — Это печенье быстро испортится у тебя в кармане.

Тим остановился. Гарри опустился на несколько ступенек, когда мальчик повернулся к нему лицом, неподвижно замерев в свете волшебной палочки.

— Знаешь, ты всегда можешь взять себе что-нибудь поесть на кухне, — как ни в чем ни бывало продолжил Гарри, — или позвать Кричера. — Он снова начал подниматься, потянув мальчика за собой. — Но если тебе так проще, то я могу поставить шкафчик с едой в твою комнату. Я могу заколдовать его, чтобы еда внутри оставалась свежей. Не хочется, чтобы у нас завелись мыши, понимаешь?

Он открыл дверь в комнату Тима, и мальчик быстро забрался в кровать, с опаской наблюдая за Гарри. Одним быстрым заклинанием Гарри вынул половицу, внезапно вспомнив, как он сам прятал вещи в доме у Дурслей. Еще несколькими заклинаниями он создал маленький тайник для еды с сохраняющими чарами внутри. Что бы Тим ни положил сюда, оно будет оставаться свежим и не привлечет внимания мышей и жуков. Он протянул руку за печеньем, спрятанным в кармане Тима. Тот робко протянул его ему. Гарри указал палочкой под кровать, призывая спрятанный там пакет.

Тим протестующе пискнул, и Гарри постарался его успокоить.

— Все хорошо, я просто хочу убрать еду.

В пакете Гарри обнаружил еще печенье, яблоко, кусочек варенной морковки, половинку бутерброда, немного сыра и другие маленькие кусочки еды, которые легко можно было утащить с кухни. С уколом в сердце Гарри отметил, что, за исключением печенья, ничего из найденной им еды нельзя было отнести к “лакомствам”. Тим обладал всеядностью ребенка, которому было знакомо чувство голода. Он ни разу не спрашивал о еде и не отказывался от нее, не было у него и каких-либо предпочтений, кроме большого количества съеденного шоколадного печенья.

Гарри убрал еду в маленький тайник и закрыл его сверху половицей.

— Вот так. Ты можешь есть в любое время, даже не спускаясь на кухню. Только не сори в кровати, — Гарри сделал мысленную пометку предупредить обо всем Кричера и, может быть, попросить его следить за тем, чтобы в маленьком тайнике всегда что-нибудь лежало.

Гарри взглянул на другие вещи, лежавшие в пакете. Пара игрушек, что Тиму подарили сотрудники больницы Святого Мунго. Тим было вытянул руку вперед, но тут же отпрыгнул назад, когда Гарри поднял на него взгляд. Кажется, ему было слишком страшно, чтобы вымолвить хоть слово.

Следующим из пакета Гарри достал фотоальбом. Он был старым и пыльным, и Гарри точно знал, откуда он тут взялся.

Из его кабинета.

Единственного места, куда детям не было дозволено заходить, и даже Джинни стучалась, прежде чем войти туда. Единственного места, куда он просил Тима не ходить.

Гарри поднял альбом. В нем были фотографии его родителей, Сириуса, Ремуса и даже несколько фотокарточек с Северусом Снейпом, которые перешли во владение Гарри после того, как Министерство обнаружило завещание Снейпа. На них были изображены Снейп и мать Гарри, Лили.

— Простите, простите, — Тим поднял руки и сжался еще до того, как Гарри успел что-то сделать.

Сжавшийся ребенок отбил у Гарри всякое желание закричать. Последний раз ему так хотелось закричать только тем летом, когда Джеймс взял его метлу (новейшую модель “Молнии”) без разрешения. Джеймса тогда очень расстроили крики Гарри. Тима же нечто подобное бы просто раздавило.

Гарри глубоко вздохнул, беря под контроль свое раздражение (его целитель разума им бы гордилась). Тим же от страха судорожно пытался вздохнуть. Гарри выдохнул и мысленно досчитал до десяти. Когда он почувствовал, что сможет говорить без раздражения в голосе, он сказал:

— Мне нужно положить это на место. Если ты хочешь взглянуть на вещи в моем кабинете, то тебе нужно попросить. В противном случае это будет проявлением неуважения, — Гарри вдруг понял, что говорит, как Ремус. Сдержанные нотации Ремуса всегда несли в себе больше веса, чем истерики иных людей. — Мне и самому нужно ложиться в кровать, — Гарри наклонился вперед и похлопал по подушке Тима. — Ну же, ложись, — сказал он сбитому с толку, напуганному ребенку, который послушался и лег, весь дрожа. — Зови меня или тетю Джинни, если тебе что-то понадобится, хорошо? — шепнул Гарри, укрывая его. С копанием в чужих книжных шкафах они разберутся завтра.

Гарри свернулся рядом с Джинни, уставший настолько, что даже и не заметил, как снова заснул. Во сне он вновь вернулся в кабинет директора.

— Поразительно, как дети всегда умудряются сделать именно то, что ты просил их не делать, — язвительно заметил Снейп.