Деньги правят миром или Власть - гоблинам! (джен)

* * *

Подземелья Гринготтса, 1488 год от рождения Мерлина (1991 по маггловскому летоисчислению)

* * *

В самой глубине скал, под белокаменным зданием Гринготтса, куда не проникают лучи солнца и взгляды любопытных магов, находилась маленькая деревня, где в каменных домах, выдолбленных в узорчатом камне, жили гоблины. Их жилища, хоть с первого взгляда не казались достаточно комфортными, были просторными и теплыми. На полу и стенах, прикрывая рунические обереги, весели хорошо выделанные шкуры зверей и вытканные заботливыми руками женщин этого народа гобелены, изображающие древних покровителей и героев их расы. Несмотря на то, что маги запретили гоблинам покупать себе волшебные палочки и, соответственно, творить обычную магию, никто не смог запретить им использовать собственные древние знания, сохраненные Старейшинами. Так что в подземельях было светло и сухо, а огромные, горящие ярким пламенем очаги вкупе с огненными рунами на стенах давали достаточно тепла и уюта вырезанному в камне гоблинскому поселению.

В одном из небольших домов, украшенному искусной резьбой, женщина, невысокая даже по меркам гоблинов, готовила на открытом огне свежее мясо дракона — как раз пару дней назад Клану пришлось зарезать молодую хвосторогу, ставшую чересчур активной и уже успевшую причинить серьезный вред себе и окружающим. Полностью седые волосы гоблинши были заплетены в две длинные косы, перевитые вышитыми черными кожаными шнурками, а на темном хлопковом платье, расшитом светло-красными нитями, ярким пятном выделялся испачканный мукой и кровью фартук. Саах Гриальда была необыкновенно доброй женщиной с большим сердцем, совсем не похожей на своего супруга — Грипфука, поверенного Поттеров, бывшего настоящим гоблином по поведению и мыслям — прижимистым и жадным до денег, хотя никогда и не экономившим на своей огромной семье. Детей у семейной пары было много — трое мальчишек-сорванцов, маленькая девочка и принесенный семь лет назад ее супругом малыш Гархольд, уже давно не отличимый от своих собственных маленьких гоблинов — несмотря на необычную для их расы внешность. Она уже привыкла заботиться обо всех этих ребятах, постоянно забывающих о еде на работе или в развлечениях.

Вот и сейчас она, вытерев руки о белое махровое полотенце, вышла в освещенный мерцающими полосами коридор и, перегнувшись через каменное заграждение над подземным озером, крикнула вниз:

-Неральх, Синдорн! Гриальха! Финдорнх! Домой! Пора ужинать! И не забудьте оттащить Гархольда от кладки! Он опять пытается вытащить яйцо!

Ее звонкий голос отдавался в огромной пещере, отражаясь от стен и темной глади воды, и терялся в многочисленных переходах подземелий Гринготтса. На зов тут же спешат все члены ее семьи, за исключением Грипфука, сидящего этим утром в конторе: трое маленьких гоблинов в мокрой от воды одежде и красивая (только по меркам самих гоблинов) девушка, тянущая за руку хмурого мальчика, чье родство с расой гоблинов можно понять только по совершенно нечеловеческой ухмылке да одежде, представляющей из себя темно-красный камзол и черные брюки с кожаным поясом. Его волосы — черные, отблескивающие в свете магического пламени алым, были по традиции гоблинов убраны в тонкую косу, переплетённую шнурком из выделанной кожи. Только вот в отличие от остального молодняка, плотно убирающего блестящие волосы назад, его лоб и уши скрывали недлинные пряди, достающие подбородка. Именно за ними и прятался известный всему магическому миру шрам в виде молнии — единственное, что теперь связывало невысоко бледного гоблина с Гарри Джеймсом Поттером. Ну, еще и много-много золота в фамильных сейфах.

— Маааам,— капризно потянула Гриальха, выталкивая брата вперед.— Он опять пытался вытащить яйцо у Санни! Она уже дергается, когда этот малолетний вандал подходит к ее гнезду!

— Гархольд,— недовольно поджала губы Гриалда.— Сколько раз я тебе говорила не трогать бедную дракониху!

— Но я хочу дракона!— упрямо заявил одиннадцатилетний мальчишка. Несмотря на то, что он, судя по всему, вряд ли будет слишком высоким, Гархольд Зеленоглазый был уже выше всех остальных детей Гриалды. И она понимала, что пора поговорить с супругом о том, что потолки в комнатах надо сделать на пару футов повыше.

— А я с отцом уже не раз говорила тебе, — невозмутимо продолжила женщина, вытаскивая из печи обжигающе-горячие лепешки.— Что раньше четырнадцати я тебе не позволю притащить в дом такую опасную живность! И вообще, малыш, чем тебя кошки не устраивают?!

— Они маленькие и...милые,— скривился маленький гоблин. Затем, посмотрев на мать из-под тонких бровей, криво усмехнулся и тихо спросил, глядя прямо на женщину.— А как насчет сделки?

Но Гриалда не зря прожила более полусотни лет рядом с Грипфуком, поэтому уже давно не велась на такие, крайне заманчивые для любого гоблина, предложения. Особенно если учитывать на что был способен ее сын.

— Ужинать, Гархольд, ужинать!— строго сказала она.

— А может...

— Нет.

Тяжело вздохнув, зеленоглазый гоблин пошел к столу, аккуратно опускаясь на самый краешек стула. Затем, пробормотав благодарность матери, он приступил к трапезе, вонзая в слабо прожаренное мясо двузубую вилку и острый кинжал.

Вот уже семь лет как Гарри Джеймс Поттер, спрятанный в подземельях банка, стал Гархольдом Зеленоглазым. И мальчик ничуть не жалел об этом.

Он никогда, после того как стал осознавать себя как личность, не считал себя человеком — те смутные воспоминания о жизни вне Клана никогда не вызывали у него особой радости. Он помнил духоту, страх и безразличие, окружающее его все годы жизни у магглов — родственников его биологической матери. Да и потом, оказавшись под покровительством Клана и дедушки Гриндорха, видя магов Англии, он не особо поднял свое мнение о людской расе. Лишь немногие посетители банка смогли вызвать у него уважение — те, кто неплохо ориентировался в финансовых потоках — а вот остальные мало способствовали появлению положительных чувств в отношении народа его кровных родителей. И вовсе не из-за неприятия людей как расы — а из-за отношения спесивых магов к его родным гоблинам, позаботившимся о маленьком несчастном мальчике. А затем, после еще более тесного общения с отцом и дедом — он стал слегка презирать магов за их наплевательское отношение к их собственным деньгам, которые считались мерилом доблести и хитрости любого гоблина, мерилом уважения к нему от остальных.

Гархольд считал себя самым настоящим гоблином, хотя и не спешил отказываться от биологических родителей — в основном потому, что они оставили ему приличное наследство.... А какой гоблин откажется от денег, попавших в его руки?

Он медленно пережевывал достаточно жесткое драконье мясо, мысленно перелистывая в голове последние сводки рынков, обдумывая новую аферу в маггловском мире. Прелестная француженка, заходившая к нему вчера вечером, была крайне приятной леди, так что помочь ей будет достаточно приятно для парня. Особенно если учитывать, что она была настолько глупа, что подписала вчерашний контракт с Зеленоглазым, практически его не просмотрев, так что он может рассчитывать на двадцать пять процентов будущей прибыли. На лице юного гоблина появилась кривая усмешка — в эти сладкие мгновения, в предвкушении будущей прибыли, он чувствовал, что просто обожает людей.

— Гархольд! Не спи над едой!— дала брату подзатыльник невысокая гоблинская девушка, вставая из-за стола.— Мааааам, я иду к Чархи!

— А я — работать,— тут же присоединился к вырвавшейся из-под опеки девушке Гархольд, вылетая из-за стола. В голове у зеленоглазого парня наконец-то сложилась хорошая комбинация с игрушечной промышленностью на материке. Осталось лишь проработать детали, сверившись с гроссбухами и сводками бирж.

— Не забудь поужинать,— крикнула ему старая саах.— И отцу напомни!

А Гархольд уже несся на небольшой, предназначенной специально для персонала, тележке наверх, со скукой глядя на проносящиеся мимо красоты — наполненные лавой реки, бездонные пропасти, чудища, драконы и озера с безупречно прозрачной водой, в чьих глубинах таиться и движется что-то определенно страшное. Страшное лишь для человека, изредка посещающего этот мир запутанных коридоров, но не для гоблина, с самого раннего детства живущего в этих подземельях. Для самих гоблинов и безумные поездки на вагонетках, и страшные чудовища, и жуткие трещины в скалах — лишь привычные картины на краешке сознания, совершенно не мешающиеся никаким размышлениям юного инвестора.

У него есть еще немного времени до предположительного прибытия письма.

* * *

Хогвартс, кабинет Альбуса Дамблдора

* * *

Старый директор с мягкой улыбкой смотрел на возвратившегося из Албании Квирелла, завернувшего свою голову в великолепно-лиловый тюрбан. Он даже отвлекся, подумав, что не отказался бы от такого же цвета мантии...

Затем, выкинув из головы праздные размышления, он снова вернулся к созерцанию бывшего ученика.

Даже с такого огромного расстояния старый маг четко видел кружащуюся тьму, сконцентрированную прямо у затылка нового профессора Защиты от Темных Искусств.

— Грубо работаешь, Том,— покачал головой директор, постукивая кончиками пальцев по запотевшему от дыхания стеклу.— Но сейчас это только мне на руку. Сначала я, конечно же, прикрою тебя от остальных, Том, ну а потом уже приедет Гарри.... Да, да, скоро я снова вступлю в игру...

На лице самого светлого мага последних лет сияла ясная, практически детская, улыбка. Он с нетерпением ждал своего Белого Короля.

* * *

Гринготтс

* * *

Гархольд Зеленоглазый быстро натянул на себя зачарованный плащ служащего, и заскользил по коридорам, приветственно кивая знакомым гоблинам. Зеленоглазый знал, что большинство из работающих в банке были намного старше него, а остальные были исключительно мальчиками на посылках для своих старших товарищей, но его это ничуть не смущало. Уверенный в себе, в своем уме, расчетливости и удаче, не слишком сильно обремененный понятиями «честность» и «совесть» (по крайней мере, в отношении людей-клиентов), он чувствовал себя в мире финансовых интриг как дома. А, учитывая, что в моменты, когда в их домике присутствовал папа, даже простая просьба о лишней конфете выливалась в жадный спор и откровенный шантаж и вымогательство, даже лучше. Ибо обмануть человека неизмеримо проще, чем гоблина.

Вот и сегодня, развалившись в огромном кожаном кресле, он лениво перечитывал сводки маггловских бирж, и рукописные свитки со сводками продаж предприятий и ценных бумаг магического мира, составленных как самим Гархольдом, так и другими гоблинами, с радостью подхватившими хорошую идею магглов. И не одну. Например, сейчас в подземельях Гринготтса велись разработки всеобщей системы данных, призванной объединить все гроссбухи банка в одну систему, основанную на рунической магии и кровных ритуалах.

Обычно Гархольд с радостью и предвкушением очередного интересного дела просматривал гроссбухи и бумаги, но сегодня, несмотря на записанную в тонкой тетрадке идею с покупкой акций завода по производству игрушек, он был не в состоянии спокойно работать. Он отстраненно порадовался, что хотя бы догадался заранее отменить прием посетителей, а то бы они еще больше уверились в отвратительном и злобном характере гоблинов, встретившись с нервным Гархольдом. Сегодня должно было прийти письмо из Хогвартса на имя Гарри Джеймса Поттера. Зеленоглазый слегка поморщился. Когда дед сказал ему, какое имя ему дали родители при рождении, мальчик был здорово разочарован в их вкусе:

— Гарри?— вскинул бровь гоблин.— У них что, вообще не было воображения?

Родители (а ими он считал именно Гриалду и Грипфука) никогда не скрывали от него, что он был рожден человеческими магами, но и никогда не заостряли на этом его внимания, понимая, что юному гоблину не слишком приятно вспоминать о том, что по происхождению он никогда не был одним из них.

Гоблин тяжело вздохнул. Он все еще не был уверен, что хочет посещать эту человеческую школу. По мнению Гархольда, все нужное он мог получить и в подземных классах Гринготтса, но вот дедушка, которому он сообщил о своих мыслях, был совершенно другого мнения:

— Послушай меня, Гархольд,— сказал он около месяца назад, вызвав в свой кабинет, похожий на смесь библиотеки и оружейной, молодого сотрудника.— Я все понимаю — ты, как самый настоящий гоблин, не испытываешь большой любви к человеческому племени... И, соответственно, не желаешь проводить с ними больше необходимого..

— Но деда! Я бы еще смог выдержать общество взрослых,— хотя, судя по слегка скривившемуся лицу юноши, это он мог бы сделать, только очень сильно постаравшись.— Но дети?! Я сойду с ума в обществе этих...этих!

— Для дела можно и пострадать.

— Какого?!

— Гархольд, иногда я забываю, что, несмотря на все твои знания и способности, ты все еще ребенок. И не возражай!— поднял руку старик.— Ты ведь прекрасно знаешь, что все прошлые войны между людьми и гоблинами велись в основном из-за двух пунктов Магического Законодательства — это признание нас расой, а не магическими существами,— поморщился при неприятном словосочетании Гриндорх.— И, соответственно, получение нашей расой волшебной палочки наравне со всеми остальными. И ты, первый из гоблинов в Новейшей Истории магического мира, ее получишь.

— И что?

— А то, что нашим адвокатам, уже давно работающим над этими проблемами, Гархольд, надо только найти прецедент. И ты нам его предоставишь.

Глаза двух гоблинов понимающе засверкали. Гархольд был достойным внуком старого директора.

И вот сегодня придет письмо из их школы магии, и Гархольд впервые выйдет в магический мир как Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил-И-Стал-Гоблином.

И вот, словно услышав его мысли, в окно постучала большая сова, к лапке которой было привязано письмо, подписанное изумрудными чернилами.

Гархольд усмехнулся.

Пора начинать.

* * *

Хогвартс, кабинет директора

* * *

— Директор!— пробасил полувеликан, с трудом протискиваясь в маленькую дверь.— Директор Дамблдор!

— Хагрид, что случилось?— засверкал глазами Альбус Дамблдор.— Ты уже был у Гарри? С ним ведь все в порядке?

— Его..эээ.. там нет!

Директор закашлялся от неожиданности, подавившись очередной лимонной долькой.

— В каком смысле — его нет?!

— Ну...эта..Я, как вы и сказали...эээ...Пришел к Дурслям. А его нет.

— Почему?— помотал головой директор, пытаясь понять не слишком внятную речь бородатого мужчины.

— А они...— продолжал говорить Хагрид.— И...ну...магглы, то есть...не знают.

Глаз директора начал слегка дергаться. Хагрид был прекрасным работником и верным, как пес подчиненным, но вот умом он совершенно не блистал.

— Хагрид,— медленно начал Дамблдор.— Что точно произошло у Дурслей?

И, пока лесничий рассказывал о произошедшем, аккуратно вошел в сознание Хагрида.

Он увидел знакомый аккуратный маггловский район. Он быстро прокручивал воспоминания подчиненного — дом Дурслей, гостиная, визжащий от страха мальчишка, ярко-алый от гнева тучный мужчина с моржовыми усами и бледно-зеленая от страха сухая женщина. И никаких следов мальчишки Поттера.

— Поттер?— визжит Петуния Дурсль.— Этот отвратительный ребенок? Мы не слышали о нем с тех пор, как ему исполнилось три! И слава Богу!

— Маленький уродец исчез, и мы были несказанно рады, что кто-то из ваших, ненормальных, забрал его в психованный мир его уродов-родителей!— вторит ей ее муж Вернон.

— Да как вы можете так говорить о Лили и Джеймсе!— взрывается Хагрид, выставляя вперед свой нелепый розовый зонтик.

Директор еще немного поблуждал по лабиринту мыслей полувеликана, разбираясь в хаосе его воспоминаний. Похихикал над видом толстого, как кит, маггловского мальчишки, получившего в подарок от сломанной волшебной палочки Хагрида поросячий хвостик, и вновь вернулся в реальность, морщась от громкого голоса лесника:

— Ну..эта..Я тогда и решил, что надо..эта..к вам вернуться. Рассказать о Гарри, вот...

— Я понял, Хагрид,— оборвал разговор Альбус.— Спасибо за помощь. И кстати...— Дамблдор пристально посмотрел на растерянного Хранителя Ключей: — Ты ведь не забудешь забрать философский камень из Гринготтса? Дождавшись кивка подчиненного, директор отвернулся к окну. В тот же миг с его лица слетела маска приветливости и спокойствия. На его лоб набежала тень тяжелых мыслей.

— Где же ты сейчас, Гарри, мой мальчик? Кто же воспитывал тебя? И что же будет дальше, мой Белый Король? На письмо, лежащее на директорском столе, упали лучи солнца, высветив аккуратные строки:

«Благодарю за приглашение. Я согласен на обучение в вашей школе. Гарри Джеймс Поттер»

* * *

Хогвартс, покои Квирелла

* * *

— М-мой Л-л-лорд,— простонал невысокий человек, медленно разматывая ярко-лиловый тюрбан.

— Осторожнее, Квирелл!— раздался высокий голос второго.

— П-п-простите, мой Л-лорд!

Лорд Волдеморт, смотрящий прямо из затылка молодого профессора, брезгливо поморщился, ощущая противный гнилостный запах разлагающейся плоти его слуги-недоумка. Сначала, только прибыв в школу, он был удивлен, что его не только пропустили на ее территорию, но и не задержали в дальнейшем. Темный Лорд ни на секунду не сомневался, что старик прекрасно осведомлен о квартиранте бывшего профессора маггловедения, и не понимал какая польза ему от пребывания практически бессильного Волдеморта в школе, полной детей. Он сюда пошел скорее от бессилия — слухи о философском камне и колония единорогов были последней надеждой, что профессора, что Темного Лорда.

И сейчас, сидя в своей комнате, он прекрасно понимал, что старый манипулятор опять начал свои игры.

Недоумок-Квирелл снова задел своими трясущимися руками его лицо!

Волдеморт поморщился, посылая волны нестерпимой боли в мозг Квирелла, скорчившегося около зеркала.

Как Лорда раздражали планы старика. Особенно планы, которые он абсолютно не понимал!

А еще и Поттер... Поттер!

Вот оно что... В голове Темного Лорда начала складываться общая картинка происходящего вокруг него. Все связано с тем, что Дитя Пророчества приходит в этом году в школу. Старый паук плетет свои сети. Но ничего, он тоже не так прост как на шестом курсе. И он тоже начнет плести свою паутину.

Теперь все зависит от мальчика.

Что же он выберет? Слизерин? Гриффиндор?

Чьи сети предпочтет?

— Замолкни, Квирелл!— скривился Лорд, подслеповато щурясь на яркий свет, струящийся из окон.— Мы начинаем игру!

* * *

Косой переулок

* * *

Самая знамения волшебная улочка Британии была необычно оживлена — множество чистокровных семей предпочитало пройтись по магазинам до того, как в волшебный мир нагрянут магглорожденные и им сочувствующие, чтобы не сталкиваться с ними.

Не смотря на множество людей спокойно проходящих по улочке, не создавалось ощущения толпы — аристократы спокойно и важно вышагивали по ней, морщась, когда кто-нибудь более непосредственный быстро пробегал перед ними, спеша в очередной магазин. В этом странном обществе, среди разнообразных людей, одетых и выглядящих совершенно фантастически для взгляда случайно затесавшегося маггла, никто особенно не обратил внимания на невысокого мальчика с длинной черной косой. Одетый в темно-красный камзол военного покроя и черные ботинки на толстой подошве, с накинутой на плечи классической мантией, он был похож на одного из сирот-аристократов, наследника какой-нибудь темной семьи, чьи родители погибли в Войну с Лордом.

Мальчик предусмотрительно не поднимал длинной челки, так что никто не смог узнать в нём Гарри Поттера.

Книги, ингредиенты для зелий, инструменты — к счастью, это ему не придется покупать. Всё уже было приобретено или создано его отцом и дедом, куда лучше мальчика знающих о качестве волшебных вещей, произведенных людьми.

Ему осталось только купить одежду, сову и другие мелочи для будущей учебы. Гархольд снова поморщился — он не чувствовал радости от предстоящего переезда в старый замок, вдаль от любимых теплых подземелий и гроссбухов... Поэтому, погрузившись в печальные мысли, он немного замешкался и не заметил двух аристократов, остановившихся перед магазином с котлами.

Недовольно скривившись, маленький гоблин пробурчал что-то, лишь отдаленно напоминающее извинения. Но на большее для человека Гархольд был попросту не способен. И он уже собирался уходить, когда услышал удивленный выдох позади себя, а затем знакомый, слегка растягивающий гласные, голос:

— Мистер Гархольд Зеленоглазый, не так ли?