Момент столкновения (Moment of Impact) (джен)

Рон и Джинни встретили известие о том, что Гарри не едет с ними, с крайним негодованием. Ребята не переставали возмущаться даже после того, как обнаружили, что в США полетят на самолете: родители Гермионы отправлялись на конференцию стоматологов в Бостон, после чего намеревались отвезти юных волшебников в Салем, магическое сообщество Америки. Дамблдор в рекордные сроки организовал паспорта для Рона и Джинни, идентифицирующие их как Рональда и Джиневру Грейнджер, а родители собрали им вещи в дорогу. К обеденному часу все трое были готовы к поездке.

— Мне плохо от одной мысли, что тебя придется оставить здесь, Гарри, — сказал Рон, расправляясь с куском пастушьего пирога. — Ты уверен, что сальноволосый мерзавец не пустит тебя на ингредиенты?

— Рональд! — воскликнула Гермиона. — Лучше бы ты молчал!

Гарри перестал притворяться, будто ест свое пюре, и отложил вилку в сторону. Большую часть дня они проговорили, и Гарри постепенно начал смиряться (заслуга Гермионы!), с фактом, что окклюменция для него жизненно необходима, а три недели пролетят незаметно. Поездка в Бостон заинтриговала его, но, откровенно говоря, сидеть восемь часов в самолете ему вовсе не улыбалось, при всем том, что забавно было бы наблюдать за тесным контактом Рона с маггловской техникой. Особенно с учетом того, что сиденья невозможно расширить магией, чтобы они лучше соответствовали его долговязой фигуре. Гарри задался вопросом, не станет ли друг просить стюардессу принести ему тыквенного сока или сливочного пива.

— Со мной все будет в порядке, — уверил он. — Прекрати об этом волноваться.

Джинни с сомнением взглянула на него, зато Рон успокоился. Только они разделались с пудингом, как появилась Нимфадора Тонкс, чтобы сопроводить их в Хогсмид, откуда они отправятся камином в Лондон к Грейнджерам.

— Неплохой костюмчик, Тонкс! — воскликнула Джинни. У Рона и Гарри отвисли челюсти, и даже Гермиона выглядела слегка шокированной.

— После того, как отделаюсь от вас, мне надо появиться под прикрытием в маггловском клубе, — пояснила Тонкс, одергивая пониже свою фиолетовую юбку в попытке скрыть верхушку своих сапожек длиной почти до самого бедра.

Гарри вышел на каменную лестницу вместе с ними. Гермиона и Тонкс обняли его на прощание, после чего Джинни отчаянно вцепилась в Гарри обеими руками, и даже Рон слегка обхватил его за плечи.

— Ну что ж, увидимся первого сентября, — с улыбкой пожал плечами Гарри.

— Верно… давайте выдвигаться, — скомандовала Тонкс. Подмигнув Гарри, она повела свой небольшой отряд к воротам. Гарри некоторое время наблюдал за тем, как Гермиона пытается втиснуться между Роном и Тонкс, но его друг не спешил сдавать свои позиции. Гарри вздохнул, после чего резко развернулся и направился к замку, злясь на себя за то, что так сильно сердится на очередную несправедливость судьбы. Ему велели после ужина явиться в Больничное крыло; туда он и направился. На ровной поверхности он передвигался безо всяких усилий, а вот подниматься по лестнице удавалось с трудом, так что продвигался Гарри не слишком быстро. Однако до Больничного крыла он добрался одновременно со Снейпом. Снейп приветствовал его сухим: “Мистер Поттер” и, нацепив маску равнодушия, придержал дверь, пока мальчик проковылял внутрь.

Мадам Помфри провела с ним ряд упражнений для ног и руки. Некоторые из них были призваны вернуть конечностям былую силу, другие — развивать мелкую моторику. К счастью, ни одно из них не требовало прикосновения к нему профессора Снейпа. Закончив с этим, колдомедик рассмотрела с ними режим приема зелий. Снейпа никак нельзя было обвинить в чрезмерном дружелюбии, но при этом он не особенно придирался. Если бы Гарри предложили одним словом описать его поведение во время собеседования с мадам Помфри, он бы выбрал термин: “профессиональное”. А добавив еще два определения, назвал бы его сухим и стесненным. Удостоверившись, что оба верно поняли все условия физического восстановления Гарри (зелья, упражнения, свежий воздух и много сна), мадам Помфри отпустила своего пациента, а сама поспешила в кабинет ответить на каминный вызов профессора Дамблдора.

Снейп собрал все зелья и мази, выданные колдомедиком, и принялся упаковывать их в сумку, напомнившую Гарри аптечку образца девятнадцатого века.

— Можете идти, мистер Поттер. Встречаемся в вестибюле завтра в восемь тридцать утра, — не отрывая взгляда от своего занятия, уведомил Снейп. Гарри кивнул и встал. — Возьмите с собой задания на лето, — Гарри вновь кивнул. Снейп продолжил изучать содержимое аптечки, и Гарри обернулся к двери. Ноги ныли от упражнений, и Гарри надеялся, что сумеет добраться до своей комнаты, не свалившись на полпути. Он едва ли расслышал последнюю фразу Снейпа:

— И возьмите купальный костюм. Мы будем у океана.

* * *

Двенадцать часов спустя Гарри стоял слева от профессора Снейпа посреди негустой рощицы, во все глаза глядя на океан, простиравшийся прямо перед ними. Он только что подвергся первому опыту аппарации — парной, по словам профессора Дамблдора, который буквально пару мгновений назад помахал им рукой и исчез, предварительно трансфигурировав пару боксеров Гарри в плавательный костюм длиной чуть ли не до колен. Завершив трансфигурацию, директор прищурился на оказавшийся у него в руках предмет одежды синего цвета и (Гарри был готов побиться об заклад) собирался уже добавить рисунок вроде разноцветных метел или золотых звезд, когда Снейп выхватил у него шорты и затолкал их обратно в сундук. У Хогвартских ворот Снейп приказал Гарри взяться за его руку, и несколько мгновений спустя они очутились здесь. Ощущение оказалось не из приятных: тебя словно протащили сквозь узкую трубку, одновременно стягивая в кольцах удава. После завершения аппарации Гарри едва смог вдохнуть, зато приземлился он на ноги, да и сажей не был покрыт. Выходило, что единственным магическим способом передвижения, не вызывавшим у Гарри отвращения, оставалась метла. Но куда же они попали?

Снейп, в отличие от Гарри, и не думал любоваться океаном. Вытащив из кармана клочок пергамента, он вручил его Гарри, который быстро прочел слова, написанные на нем прекрасным почерком Альбуса Дамблдора.

— Коттедж “Ракушка” расположен на восточном побережье Англии, Кэйрн-роуд, 22, Йоркшир.

В тот же миг поляна исчезла и на ее месте появился дом. И если особняк на площади Гриммо словно выдвигался из щели между домами 11 и 13, то этот дом словно выскочил из-под земли, как гигантский гриб, сместив ограждения в стороны и устроившись точно посередине. Коттедж оказался маленьким и уютным, добротно сложенным для защиты от прибрежных ветров и дождя, а вокруг него росли деревья, отбрасывавшие густую тень. Сбоку к дому была пристроена внушительных размеров веранда, с которой открывался превосходный вид на океан. Гарри невольно подался вперед, словно коттедж так и манил его к себе.

Звук хмыканья развеял наваждение.

— И вот так всегда, — проговорил Снейп. — Проклятый гостеприимный дом — словно пламя костра холодной ночью.

Зельевар стряхнул пылинки с дорожной мантии и направился к воротам сада. Отперев их, он обернулся к Гарри и смерил его пристальным взглядом, в котором, несмотря на отсутствие враждебности, не светилось и доли гостеприимства, излучаемого домом.

— Проходите.

Гарри напоследок огляделся по сторонам, после чего последовал за профессором. Подойдя к двери, Снейп вынул связку ключей, висевших на простом серебряном брелке. Среди ключей различной формы и размеров Снейп быстро выбрал один и вставил его в замочную скважину. Сделав полный оборот, он вынул его и вставил второй. Процесс повторился по меньшей мере пять раз, прежде чем Снейп еле слышно наколдовал Алохомору, и дверь распахнулась. Гарри задался вопросом, не были ли ключи тщательно продуманной уловкой, и дверь на самом деле открывалась простым отпирающим заклинанием.

Оказавшись внутри, Снейп снял плащ и повесил его на вешалку в прихожей. Гарри повесил куртку туда же, после чего оглядел внутреннее убранство дома. Прихожая выходила прямо в большую гостиную, центральную стену которой украшал камин, инкрустированный ракушками. Одна из дверей гостиной вела в просторную кухню. С другой стороны прихожей вверх поднималась лестница. Если снаружи дом можно было назвать гостеприимным, то внутри он казался уютным: много старинной удобной мебели, украшения с ярко выраженным влиянием морского побережья. Снейп жестом указал Гарри на диван, а для себя выбрал место в синем кресле непосредственно напротив него. Он молча созерцал Гарри несколько секунд. Гарри начал нервничать: Снейп определенно не походил на себя самого. Он не насмехался, но и не улыбался; не называл его “Поттером”, но и по имени не обращался. Казалось, он полностью отрешился ото всех эмоций, обращаясь с Гарри чисто профессионально (как и прошлым вечером в Больничном крыле), но от осознания этого мальчику не стало легче.

Гарри чуть не подскочил на месте, когда Снейп наконец-то заговорил. Его голос звучал негромко, однако каждое слово было выговорено очень четко.

— Я нахожусь здесь с вами по просьбе директора. Я уважаю его просьбу, равно как и обязательство, взятое мною на себя пятнадцать лет назад — перед вашей матерью.

— Моей матерью? При чем тут моя?.. — Гарри искренне старался соблюдать нейтралитет. Он знал, что перебивать Снейпа — не лучшая идея, но когда речь зашла о его матери… его матери…

Слова замерли на губах под гневным взглядом: на миг Снейп вновь вернулся к привычному образу.

— Не смейте меня перебивать, — Гарри пришло на мысль, что Снейп из последних сил сдерживается, чтобы не проклясть назойливого студента. Он покосился на палочку в руке зельевара и заметил, что ее кончик слегка дрожит.

— Ваша мать… — Снейп приостановился и обратил свой взгляд к окну. Несколько мгновений спустя он вновь посмотрел на Гарри и продолжил столь же тихо, как и раньше, но в голосе поубавилось резкости. — Ваша мать была моей… подругой.

Гарри заметил, что зельевару больно говорить о Лили, но мудро удержал язык за зубами. Он был готов на что угодно, чтобы услышать что-то о своей матери, пусть даже от Снейпа, пусть эти слова казались ему практически бессмысленными. Как они могли дружить? Ты же слизеринец!

Но Снейп устремил на него взгляд прищуренных глаз.

— Вы словно открытая книга, мистер Поттер. Да, мы учились на разных факультетах, я на Слизерине, она — в Гриффиндоре. Но мы познакомились еще детьми, так как выросли в одном и том же районе.

Гарри знал, что на его лице вновь отразилось безграничное изумление от известия, что его мама и Снейп оказались друзьями детства.

— Это все, что вам следует знать по этому поводу в настоящий момент. Достаточно сказать, что я дал обещание, и намереваюсь сдержать его. Я не думал, что ради этого мне придется действовать так… так открыто.

Под внимательным взглядом Гарри Снейп встал и подошел к книжной полке, пересекавшей стену гостиной. Окинув полку кратким взглядом, он вытащил потрепанный фолиант в кожаном переплете. Стряхнув пыль с корешка книги, он протянул ее Гарри.

— Выберите любую из малых спален наверху: обе выходят окнами на океан. Я подниму ваш сундук и увеличу его, после чего вам предоставляется час, чтобы распаковать его и осмотреть дом и территорию. Избегайте первое время береговой линии: она довольно скалистая, а море бывает непредсказуемым. В десять часов мы встретимся на веранде. Думаю, вы сумеете найти туда дорогу. Книгу принесите с собой.

Гарри кивнул, но внимание его было направлено на книгу в его руках. Название оказалось довольно предсказуемым: “Магия разума”. А вот автор… Геллерт Грин-де-Вальд. Он не знал, о чем спросить сначала: почему ему вручили книгу предыдущего Темного лорда, или откуда Снейп знал, что эта книга вообще тут есть. Он сглотнул.

— Сэр? Вы бывали здесь прежде?

Ярко-черные глаза Снейпа впились в него.

— Вам дали книгу, написанную Геллертом Грин-де-Вальдом, а вы первым делом интересуетесь, бывал ли я прежде в этом доме?

— Я думал, что возможности задать второй вопрос у меня может не оказаться, сэр, — ответил Гарри.

Снейп задержал на нем взгляд. Уголок его рта дернулся вверх.

— Да, мистер Поттер. Я бывал здесь прежде. Книга, которую вы держите, фактически моя: ее дал мне директор, когда перенес меня сюда вскоре после... — он заколебался. —

Вскоре после того, как вы получили свой шрам.