Момент столкновения (Moment of Impact) (джен)

К полудню следующего дня Гарри дочитал книгу до середины, исписал две страницы дневника с помощью зачарованного пера мадам Помфри и даже успел понаблюдать за горожанами, то и дело заглядывающими в паб, находящийся под ними. Он вернулся к теме доверия и описал качества людей, которым не доверяет (вроде Драко Малфоя и дяди Вернона), и тех, которым доверяет безоговорочно (вроде Хагрида и профессора Снейпа). Закончив, он отметил, что нынешнюю характеристику Малфоя всего месяц назад он мог бы с успехом отнести и к Снейпу.

Снейп отбыл в Хогвартс в десять. Ему нужно было показаться на глаза министерским чиновникам и переговорить с мадам Помфри о планируемом посещении Св. Мунго. Гарри подозревал, что Снейп не прочь побеседовать с профессором Дамблдором об их вчерашнем эксперименте, но зельевар не обмолвился об этом ни словом.

Снейп вернулся в час дня с корзиной в руках.

— Подношение вашего надоедливого Добби, — сказал он, ставя корзину на стол в гостиной.

— Пахнет вкусно, — Гарри, поднялся и левой рукой снял крышку. — Бутерброды с индейкой. Ого, он еще и чипсы послал, и шоколадный пирог! На вашем месте я не стал бы называть его надоедливым, — Гарри вытащил бутерброд еще в самом начале, так что заканчивал свою восторженную речь уже с набитым ртом.

— Дикарь, — пробормотал Снейп, протягивая ему салфетку.

Они пообедали в уютной тишине, после чего Гарри сразу вытянулся на диване. Он так привык к послеобеденному сну, что отключался практически моментально. Несмотря на то, что они находились в центре Лондона, Гарри вообразил, что слышит из-за окна шум волн.

Во сне он вернулся в Хогвартс. Они с Роном, Гермионой и Джинни сидели у камина в Гриффиндорской гостиной. Джинни, усевшая в одно кресло с ним, провела пальцем по шраму на его ладони.

— Я н. .oлж.. ..ать, — негромко произнесла она, приподняв его ладонь, чтобы ее увидели и остальные. — Думаю, крем, который Снейп разработал для Гарри, очень хорошо помог.

Она слегка прикоснулась губами к шраму и поднесла руку Гарри к своему сердцу: в его ритмичных ударах ему вновь почудилось море. Рон и Гермиона отошли куда-то на задний план, а Гарри потянулся вперед, чтобы поцеловать Джинни. Но она в ужасе вскрикнула и спрыгнула с кресла. Гарри выбросил руку вперед, чтобы не потерять равновесия, но вместо этого свалился в кресло в виде галапагосской черепахи — его анимагической формы. Оказавшись панцирем вниз, он принялся сучить короткими ножками, пытаясь перевернуться.

— Я чуть было не поцеловала черепаху! — воскликнула Джинни. Тогда все бывшие в гостиной гриффиндорцы засмеялись и засвистели. Симус и Дин перевернули его и опустили на пол.

— Пять сиклей за катание на черепахе!

— Я! Я хочу! — дружно завопили первокурсники. Черепаший разум Гарри пришел в панику. Я не знаю, как перекинуться в человека! Он поковылял к камину, но в это время один из первачков подбежал и пнул его; естественно, ребенок тут же отшиб пальцы и заорал от боли. Глаза черепахи были сосредоточены на камине. Если бы он только мог добраться до Летучего пороха! Если бы он стал страусом или жирафом… Но Дин оказался проворнее Гарри. Он схватил горсть порошка и бросил ее в камин, воскликнув: "Лондонский Зоопарк!" Одновременно с этим Симус и Рон затолкали Гарри в зеленое пламя, и его завертело во все стороны…

Он проснулся с испуганным криком, когда его черепашье тело приземлилось на песчаном пляже на манер летающего домика Волшебника Изумрудного города. Открыв глаза, он узнал Лондонскую квартиру. Гарри поднял левую руку и убедился, что находится в человеческой форме.

Галапагосская черепаха! Откуда он вообще такое взял? Уж не Добби ли добавил в бутерброды какого-нибудь особенного соуса?

Он сел на диване. Снейп дремал в мягком кресле. Возможно, Добби и впрямь что-то добавил… Гарри долго наблюдал за спящим профессором. Тот не выглядел больным, однако и полностью здоровым назвать его было нельзя. Рука Снейпа вдруг задергалась, и Гарри почувствовал себя так, словно подсматривает в замочную скважину. Он поспешно закрыл глаза и попытался в деталях припомнить странный сон. Гигантская черепаха! Если МакГонагалл хотя бы косвенно намекнет, что свою аниформу можно предвидеть посредством снов, он точно откажется от всей этой затеи. Гарри встал и отправился в спальню за дневником. Когда он вернулся, Снейп уже не спал. Он посмотрел как Гарри уселся на диван, поместив зачарованное перо и дневник на журнальном столике.

— Превосходный выбор времени, мистер Поттер, — одобрил Снейп. По нему практически невозможно было определить, что пару минут назад он еще спал. — Через несколько часов прибудет директор, чтобы забрать вас для одного поручения — чрезвычайного глупого, на мой взгляд, но, тем не менее, важного. До этого момента нам необходимо собрать воедино все детали вашего первого морского сна. Вы сказали, что перечислили символические элементы?

— М-м… да… Они где-то здесь, в дневнике, — Гарри начал переворачивать страницы, осознавая, что Снейпу ничего не стоит заглянуть в текст во время перелистывания. Однако любопытство по поводу таинственного поручения отвлекло его, так что мальчик не обратил внимания, что надолго задержался на развороте с заголовком “Страх” и вчерашней датой. — Куда мы с директором отправимся?

— Хм-м, — фыркнул Снейп, беззастенчиво глядя в дневник. — Директор возьмет вас к бывшему хогвартскому профессору — Горацию Слагхорну. Он преподавал зельеварение во времена моей учебы в Хогвартсе, а уволился как раз в год вашего рождения.

— И зачем я там нужен? — поинтересовался Гарри. — Что от меня ожидается? Впечатлить его своими успехами в зельеварении?

Снейп закатил глаза. Гарри усмехнулся, вообразив, как нарезает лирный корень ровными сегментами, отмеряет точно двенадцать граммов и добавляет в зелье, после чего начинает помешивать содержимое котла стеклянной палочкой против часовой стрелки.

— Вы, мистер Поттер, являетесь приманкой, — ответил Снейп. — Слагхорн “коллекционирует” знаменитостей. До сих пор он успешно сопротивлялся намерениям директора уговорить его вернуться к преподаванию. Теперь профессор Дамблдор хочет поймать его на живца.

Гарри поразмыслил над услышанным.

— Он вообще собирался мне об этом сообщить?

Снейп усмехнулся.

— Используйте мозг, Поттер.

— Мне бы стоило возмутиться, разве нет? — произнес Гарри, обдумав вопрос еще раз. — Но… — он затих, не соображая, как удачнее выразиться.

— Но..?

— Но вам бы это не помогло, так? Вы не можете преподавать ЗОТИ, пока в школе не появится новый зельевар. А вы ведь хотите попасть на эту должность, да?

Снейп не ответил. Казалось, он и сам пытался сформулировать подходящий ответ.

— Я имею в виду, так все говорят. Будто вы подаете заявление каждый год, а Дамблдор постоянно его отклоняет.

— И вы этому верите?

— Ну… не совсем… — Гарри сделал паузу. Снейп вперил в него острый взгляд своих темных глаз. — Хотя, да, раньше верил. Просто так было принято считать, и для меня такое положение вещей имело смысл.

— Имело смысл, что профессор зельеварения хотел бы преподавать ЗОТИ?

— Так если вы не хотите, то зачем Дамблдору искать нового зельевара? Почему он не ищет нового преподавателя Защиты?

— Мистер Поттер, под копной волос и толстым черепом у вас определенно имеется мозг: за прошедшие дни я наблюдал немало тому доказательств. Используйте его. Возможно, этой должности желаю вовсе не я.

— Но зачем Дамблдор…. Ой... — Волдеморт. Вот кто хочет, чтобы Снейп стал преподавателем ЗОТИ. От этого открытия у Гарри внутри все сжалось. Зачем это Волдеморту? Желает смутить умы несовершеннолетних волшебников? Привить им вкус к Темным Искусствам, как сделал “Грюм”, продемонстрировавший им все три Непростительных и применивший к студентам Империо, чтобы посмотреть, могут ли они сопротивляться проклятию? Может, он просто выискивал самых слабовольных, которых впоследствии можно было заставить выполнять указания своего хозяина.

Вдруг до Гарри дошло: эта должность была проклята. Ни один преподаватель не задерживался на ней дольше года. Если Дамблдор в этом году отдаст ее Снейпу, значит, ему что-то известно… назревает что-то особенное. Год станет переломным.

Снейп откинулся на спинку кресла, сцепив руки в замок.

— Итак, ваш сон?

Гарри понял, что эту тему пока лучше отложить. В любом случае, своими полунамеками и короткими фразами Снейп давал ему куда больше информации, чем Дамблдор. Гарри возьмет свое позже: задаст пару наводящих вопросов за ужином или перед сном, когда они будут читать или заниматься окклюменцией. Он вздохнул и открыл дневник.

— Первое — моя метла, которая превратилась потом в кусок древесины, — начал он.

— Метла связана с полетом, — отметил Снейп. — Что для вас значит полет?

— Свободу и бегство, — ответил Гарри. — Не просто освобождение от земного притяжения, но возможность на какое-то время вообще избежать реальности, не переживать… обо всем.

— В маггловской психологии полет — точнее, контролируемый полет — представляет собой мощь, способность управлять собственными жизненными обстоятельствами. В то время как магглы, естественно, не могут летать, я полагаю, что их символика верна — в вашей жизни есть много неподконтрольных вам элементов, однако во время полета вы свободны ото всех этих границ.

— Значит, метла, ставшая древесиной..? — спросил Гарри.

— Вы скажите, — пожал плечами Снейп.

— Я не знаю — потеря контроля? Состояние прикованности к земле и необходимость встретиться лицом к лицу со своими проблемами?

Выражение Снейпа показало, что Гарри справился. Улыбнувшись, он посмотрел в дневник.

— Камень, — сказал он, просмотрев список. — Я потянулся к воде за Философским камнем. Но когда я поднял его, он растаял, и в руке у меня оказался снитч.

— Снитч пока оставим, только камень, — указал Снейп.

— Я думаю, самое важное здесь то, что он растаял, оказавшись в моей руке, — предположил Гарри. — Я не знаю… я поднял его, потому что он блестел, но когда я рассмотрел его на свету, он оказался вовсе не тем, что я ожидал увидеть…

— Впечатляюще, — довольно прокомментировал Снейп. — И у вас остался снитч.

Гарри широко улыбнулся.

— Снитч — это конец. Он оканчивает игру и знаменует победу, успех в поисках, — Гарри снова улыбнулся. Он почти наяву ощущал трепетание крошечных золотых крыльев в своей ладони.

— Вы кое-что пропустили, мистер Поттер. Итак, в чем именно вы добились успеха?

Гарри озадачился.

— Может, в том, что все-таки отпустил камень?

Снейп кивнул.

— Возможно.

— Следующая часть — когда снитч открылся, из него появился возродившийся феникс.

На этот раз Снейп не стал возражать.

— Итак, если снитч — это конец или успех, то содержимое снитча..?

— Приз, — улыбнулся Гарри. — Но возродившийся феникс? На груде пепла?

— Феникс — символ бессмертия, Гарри, — негромко подсказал Снейп,

— А камень…

— Изобретение. Творение рук человеческих. Это подвело Волдеморта и, в конечном счете, Фламеля.

— Значит, приз в этой битве — бессмертие. Но ведь пепел…

— Вовсе нет. Он является не смертью, а тем, что осталось от жизни, — Снейп сделал паузу. — Католики используют пепел, оставшийся от сожженных пальмовых ветвей, в богослужении Великого поста. Они чертят пеплом на лбу крестное знамение и говорят: “Помни, человек, что ты — персть, и к персти вернешься”. Это должно напомнить верующему о собственной смертности.

Гарри задумался.

— Птенец феникса уронил в воду слезу. Тогда пескари превратились в воспоминания, и появился думосбор. Мне больше всего запомнилось, что воспоминания остались похожими на пескарей и продолжали бить хвостами.

— Воспоминания — живые существа, — задумчиво проговорил Снейп. Внезапно он поднялся и подошел к окну, выглянув на улицу. Гарри ждал.

— Последняя часть, — сказал наконец Снейп, снова повернувшись к Гарри. — Перо.

— Меч Гриффиндора, — сказал Гарри. — Его принес мне Фоукс в Тайную комнату. Думаю, поэтому перо и превратилось в меч Гриффиндора. Имеет значение, что он лежал под водой?

Снейп пристально посмотрел на него.

— Некоторые сны, — начал он, — предназначены для проработки наших жизненных проблем. Подсознание играет с нашими заботами, страхами и надеждами, когда мы не можем их полностью контролировать. Другие сны усиливают страхи и проблемы. Но этот… он имеет все признаки очень редкого вида сновидений — пророческих снов. Вы понимаете, что это значит? — Снейп посмотрел на Гарри, и тот побледнел.

— Не бойтесь, Гарри, — сказал Снейп. — Лучше примите и воспользуйтесь им. Я не ожидал, что так будет, но при вступлении на путь войны нам лучше подготовить все возможное оружие. Вы должны держать глаза открытыми, искать эти символы, проявляющиеся в вашей жизни. И мы должны обсудить это с директором. Я думаю… думаю, что о некоторых деталях этого сна он обязательно должен узнать.

Гарри кивнул. Он мысленно сравнил себя с профессором Трелони. Ему стало неловко, словно его поймали на каком-то мошенничестве. Его замешательство не осталось тайной для профессора Снейпа.

— Что вас беспокоит?

— Наверное, сама идея пророческого сна. У меня уже есть пророчество, нависшее над головой… а теперь еще и пророческий сон.

Снейп покачал головой.

— Думаю, вы не совсем поняли. Пророческий сон не предсказывает будущее, Гарри. Он дает вам инструменты… идеи… чтобы претворить желаемое будущее в реальность.

Поразмыслив, Гарри счел такое объяснение очень мудрым. А затем ему в голову пришло кое-что еще.

— Мне приснился еще один сон, когда я дремал сегодня днем.

Снейп поднял бровь.

— Неужели? Вы считаете его пророческим?

Гарри засмеялся.

— Надеюсь, что нет. Черепахи ведь не означают ничего особенного, верно?

Снейп широко раскрыл глаза.

— Вам снились черепахи?

— Вообще-то я сам был черепахой. Это важно?

Снейп опустил голову на руки и вздохнул.