Гарри Поттер и каменная философия (джен)

Минерва была расстроена, не вышло у ней ничего… А ведь Альбус так просил исполнить его просьбу — назначить Поттера Самым Молодым Ловцом Столетия, зачем-то это надо было директору. И у неё почти всё получилось, она застукала Поттера за нарушением и собралась взыскать с него штрафные баллы, а потом и «наградить», подарить ему невиданную для первокурсника привилегию — место ловца! Но вмешался Северус, этот бдительный Стоглазый Аргус, и всё испортил.

* * *

Когда Гарри немного освоился в замке и более-менее утряс в голове расписание уроков, расположение лестниц и дверей, то загорелся идеей поискать своих родственников в волшебном мире.

В этом ему помогла большая библиотека Хогвартса. Архивный зал предоставил ему подшивки старых газет и копии гримуаров, в одном из которых Гарри нашел то, что искал.

Фамильное древо Блэков. А по сноскам и ссылкам отыскал и репродукцию гобелена, размером с ватман. Выпросив его у мадам Пинс, он утащил копию гобелена в гостиную, где расстелил на полу и принялся ползать по нему, внимательно изучая. К нему прилагалась справка, на которой было написано следующее:

«Фамильное дерево Блэков» представляет собой огромный выцветший гобелен с портретами всех членов семейства Блэков, их супругов и потомков. Полотно занимает по высоте расстояние от пола до потолка в гостиной, ему отдана одна из стен комнаты. Это немыслимо старая ткань. На самом верху большими и достаточно яркими буквами выведено:

БЛАГОРОДНЕЙШЕЕ И ДРЕВНЕЙШЕЕ СЕМЕЙСТВО БЛЭК

Чистота крови навек

На фоне зелёных листьев изображено стилизованное дерево, на ветвях которого расположены портреты членов семьи, под ними находились белые ленты с именами и датами жизни. Иногда рядом с портретом очередного Блэка помещали и подписанный портрет его жены или мужа. Дети дочерей, ушедших в другие рода, показывались не всегда. К примеру, на гобелене есть Драко Малфой, сын Нарциссы Блэк и Люциуса Малфоя.

Если кто-то из Блэков сочетался браком с нечистокровным волшебником, портрет супруга и дети (если были) вообще не появлялись на гобелене.

Очевидно, начало род берёт в глубоком средневековье. Кто именно начал писать семейное древо, неизвестно, но надпись была сделана тогда, когда Блэки были уже древним родом.

Большинство Блэков — ярые сторонники чистоты крови. Поэтому состоят в родстве со всеми чистокровными волшебными семьями.

Стоило кому-то из членов семьи отступить от этих убеждений, с древа их выжигали.

Так поступили с Альфардом Блэком, его убрали с семейного древа за то, что дал «приличное количество золота» Сириусу Блэку, когда юноша демонстративно ушёл из дома.

С Андромедой Блэк, которая вышла замуж за магглорождённого мага.

С Айолой Блэк, она и вовсе вышла замуж за маггла, дура недожаренная…

С Мариусом Блэком, этот почему-то родился сквибом.

С Финеасом Блэком, который за каким-то лядом боролся за права магглов.

С Цедреллой Блэк, с какого-то перепугу вышла замуж за Предателя крови.

С Эдуардусом Блэком, он был выжжен по неизвестной причине.

С Сириусом Блэком, дрянной мальчишка сбежал из дома в шестнадцать лет в семью Поттеров.

Прочитав справочку, Гарри с горящими глазами начал заново исследовать копию, теперь точно зная, что искать. С одуряющим восторгом он пальцем провел по линии от Сириуса Блэка к Нарциссе Блэк, а от неё к Люциусу Малфою и Драко. Замер. Поднял сияющие счастьем глаза к потолку, открыл рот… а когда восторг переполнил его легкие, Гарри испустил ликующий вопль, достойный команчей. От его переливчатого визга дрогнули стены, с потолка осыпалась потрясенная его криком штукатурка, а старшекурсников вжало в кресла и диваны.

Захлопали двери, в гостиную влетели встревоженные дети, привлеченные криком, среди них и Драко Малфой. Кто? Что? Чего? Поняв, что орет Поттер, Драко начал было брюзжать, но был схвачен и придушен крепкими объятиями Гарри, а также оглушен его восторженным воплем в самое ухо:

— Драко! Уррра-а-ааа!!! Ты мой кузен!

Вредному Малфою хватило ума сдержать свое ехидство при себе и принять этот случайный шанс хотя бы так сблизиться с Гарри.

Поизучав родословную ещё раз, Гарри обнаружил, что его родственниками боковых ветвей являются ещё и Невилл Долгопупс, и все Уизли. Этому факту Гарри не стал давать широкую огласку, просто тихо порадовался и всё. А потом занялся поисками информации об остальных Блэках; найдя же, Гарри малость огорчился. Тётя Беллатриса, дяди Рабастан и Родольфус, а также крестный отец Сириус Блэк оказались заключенными в волшебной тюрьме Азкабан. А ещё один родственник, Регулус Блэк, младший брат Сириуса, к сожалению, был и вовсе мертв…

Посопев и подувшись на несправедливость жизни, Гарри стал читать все новости, из которых узнал, за что посадили Блэка и Лестрейнджей. Прочитал и офигел — ничего себе родня у него! — Блэк предал Поттеров, Лестрейнджи напали на Долгопупсов и довели их до сумасшествия.

Попереживав и погрустив, Гарри вернул копию гобелена обратно в библиотеку, поблагодарил мадам Пинс, а чуть позже, встретив Захара, пожаловался ему на то, что узнал из газет.

— Представляешь, куча родни и все вне досягаемости. Как это несправедливо!

— Понимаю тебя, Гаврила, — солидно покивал головой мудрый Захар. — Всё у магов, как у людей, половина родни заперта по тюрьмам.

— Это ты меня так утешил? — фыркнул немало позабавленный Гарри.

— А как же! — важно приосанился Захар, назидательно подняв палец. — Дело-то житейское!

— От кого ты этого нахватался? — с улыбкой спросил Гарри.

— От Карлсона, — пожал плечами Захар. И добавил, опережая следующий вопрос: — Который живет на крыше.

Кто это такой и почему он живет на крыше, Гарри на всякий случай не стал переспрашивать.

Потекли будни. Учителя учили, ученики учились. Нудел о гоблинских восстаниях призрачный профессор Биннс, заикался о вампирах Квиррелл, сыпала непонятными терминами на Трансфигурации МакГонагалл. Чирикал и свистел крошка Флитвик, чудом удерживаясь на шаткой стопке книг. Вещала о звездах каждую ночную среду профессор Синистра. Шипел и плевался ядом на Зельеварении профессор Снейп, периодически прикрывая студентов от взрывающихся и плавящихся котлов Финнигана и Долгопупса.

Этим занимались первые-вторые курсы, остальные, начиная с третьего, терпели ещё и взбалмошные чудачества Трелони, Руны Вектор, маггловедение от Бербидж и фантастических тварей на уроках Кеттлберна.

Урок за уроком, завтраки-обеды-ужины. Домашние задания вперемешку с играми. Выгул цербера каждый вечер. И потихоньку-полегоньку время доползло до Хэллоуина.

Гермиона довела до нервной трясучки Рона своими «наставлениями». Рон сорвался, наорал на Гермиону и обозвал её заучкой и настоящим кошмаром. Девочка разобиделась и убежала в туалет, заливать обиду слезами.

Именно в этот же день некто в фиолетовом тюрбане решил выпустить тролля из секретной кладовки. Дело было к вечеру, и у Каменного Мальчика была уйма времени до рассвета, до первого солнечного лучика… Тролли тупы, тролли неразумны и глупы — так утверждают все энциклопедии, бестиарии и сборники мифов. Каменок так не считал. Камешек не умел читать, но слушал бабушкины сказки с таким же вниманием, как и все умненькие и внимательные детки.

И первым делом, выйдя на свободу, Камешек занялся поисками выхода из замка, а там и надежной, темной и глубокой пещеры. Крепко сжимая дубину, молодой тролль по имени Каменок, или ласково, по-бабушкиному, Камешек, шел по коридорам, нагибая голову под косяками дверей. Выход никак не находился, хоть он давно покинул подземелья.

Гермиона не появилась на следующем уроке, и до самого вечера никто вообще не знал, где она. Лишь спускаясь в Большой зал на банкет, посвященный Хэллоуину, ребята случайно услышали, как Парвати Патил рассказывала своей подружке Лаванде, что Гермиона плачет в женском туалете и никак не успокаивается, прося оставить ее в покое. Судя по виду, Рону стало совсем не по себе. Но уже через несколько мгновений, когда они вошли в празднично украшенный Большой зал, Рон и думать забыл о Гермионе.

На стенах и потолке сидели, помахивая крыльями, тысячи летучих мышей, а еще несколько тысяч летали над столами, подобно низко опустившимся черным тучам. От этого огоньки воткнутых в тыквы свечей трепетали. Как и на банкете по случаю начала учебного года, на столах стояли пустые золотые блюда, на которых вдруг внезапно появились самые разнообразные яства.

Гарри накладывал себе в тарелку запеченные в мундире картофелины, когда в зал вбежал профессор Квиррелл. Его тюрбан сбился набок, а на лице читался страх. Все собравшиеся замерли, глядя, как Квиррелл подбежал к креслу профессора Дамблдора и, тяжело опираясь на стол, простонал:

— Тролль! Тролль… в подземелье… спешил вам сообщить…

И Квиррелл, потеряв сознание, рухнул на пол. В зале поднялась суматоха. Понадобилось несколько громко взорвавшихся фиолетовых фейерверков, вылетевших из волшебной палочки профессора Дамблдора, чтобы снова воцарилась тишина.

— Старосты! — прогрохотал Дамблдор. — Немедленно уводите свои факультеты в спальни!

Перси тут же вскочил из-за стола, явно чувствуя себя в своей стихии.

— Быстро за мной! — скомандовал он. — Первокурсники, держитесь вместе! Если будете слушать меня, ничего страшного не случится! Пропустите первокурсников, пусть подойдут ко мне! Никому не отставать! И всем выполнять мои приказы — я здесь староста!

Люциан Боул, Джемма Фарли и Роберт Хиллард с Пенелопой Кристалл недоуменно переглянулись и о-о-очень неласково уставились на директора. Пенелопа кисло буркнула:

— Ну, мои, допустим, в башне. Слизней, допустим, не жаль, но барсуков-то за что убивать?!

Её глубокое контральто, как ни странно, в общей суматохе услышали все. И дошло до всех почти сразу. Деканша Стебль побагровела, начала раздуваться, как жаба Голиаф, и взбешено заклокотала:

— Директор Дамблдор, это как понимать???

Снейп, даром что слизеринец, а взревел, как гриффиндорский лев:

— Что-о-о? Это моих не жаль???

В общем, дым и туман коромыслом и на дыбы… Шум и гвалт поднялся тако-о-ой, что мама не горюй, прости и прощай.

Квиррелл, находясь в обмороке, незаметно перекатился под стол, чтоб не затоптали ненароком. Захар, Гарри и Невилл цапнули Рона и тишком уволокли в уголочек. Захар, поднеся к веснушчатому и вечно в чем-то испачканном носу внушительный кулак, грозно вопросил:

— Ты что сделал с Гермионой, засранец?!

Веснушки Рона побледнели, и он громко сглотнул:

— Ничего, но я сейчас сбегаю за ней. Пустите.

— Осади, дурак. Куда «сбегаю»? К троллю в пасть? — придержал его Захар. — К деканше сбегай, ей скажи!

Но Рона уже опередили. На Минерве повисли две девочки и жалобно ныли:

— Профессор МакГонагалл, спасите Гермиону, пожалуйста!

— Она в женском туалете на втором этаже плачет…

Гриффиндорская деканша натужно пыхтела, пытаясь стряхнуть с рук девочек:

— Пропустите меня, мисс Патил, мисс Браун, мне некогда заниматься вами, вы не слышали, что староста вас собирает? Идите к нему…

— Гермионы нету в зале!!! — хором кричали девочки.

Минерва раздраженно рявкала:

— Да что такое это ваше "гермиона"?! Отцепитесь, я спешу!

Опешившие Лаванда и Парвати разжали руки, выпуская рукава мантии. И Минервушка на всех парусах унеслась к кучке учительниц, взволнованно кудахтающих в дальнем конце зала…

Охреневший донельзя Рон развернулся к троице, взглядом спрашивая: «А что это было?». Захар покосился на окно, потом шепнул остальным:

— За мной…

Большой зал, как известно, находится на первом этаже, и в нем высокие стрельчатые и красивые витражные окна, которые легко открываются, так как не замазываются и не заклеиваются на зиму, как это обыкновенно делают во всех регионах матушки России, на частичной родине Захара. Никем не замеченные при полном зале народа дети выскользнули из окна на мерзлую траву и, крадучись, побежали вдоль стены к задней части замка. Их семеро, к трем прибавились четыре — Рон, Драко и Лаванда с Парвати.

По склону холма Гарри и Невилл с Захаром влезли в окно Запретного коридора и спустя какое-то время выскочили обратно в сопровождении гигантского трёхголового пса. Грозно рыча и топая лапами, Триединый Зор целеустремленно помчался к парадному входу. Умница Троезорик явно знал, что делать…

Наревевшись, Гермиона вышла из кабинки и, шмыгая распухшим носиком, направилась к рукомойникам на противоположной стене туалета. Скрипнула дверь, и в туалетную комнату заглянуло высоченное — под потолок! — существо. Наклонив голову, оно внимательно обозрело помещение, тщательно принюхиваясь.

Гермиона, оцепенев от ужаса, стояла на месте ни жива ни мертва. Существо походило на кусок плохо обработанного гранита, словно мастер-каменотес имел весьма поверхностное представление о человеческой анатомии. Ну, на человека оно было отдаленно похоже: короткие ноги, длинные руки до колен, малюсенькая ушастая голова. Серая кожа и сильный запах перегретого камня.

Поняв, что из этой комнаты тоже нету выхода, Камешек усунулся обратно в коридор, не обратив ровно никакого внимания на девочку. И ушел бы дальше, если б Гермионе хватило ума помолчать. Но, к сожалению, как только монстр убрался из туалета, Гермиона решила, что теперь самое время позвать на помощь. Она крепко зажмурилась и громко и вдохновенно завизжала.

Девчоночий визг ввинтился в чувствительные уши Каменока. Гулко ойкнув, он прижал руки к ушам, защищая их от лишних децибел. Оглушительный гавк сотряс стены. Визг прекратился. Видимо, от удивления. Гермиона выглянула в коридор, чтобы посмотреть, кто это там так лает. Видение цербера поразило последнюю каплю её воображения, а уж когда трехголовый пёсель завилял хвостиком перед троллем, разум Гермионы окончательно сделал ей ручкой. Чувствуя себя на грани, Гермиона, ослабев, села на пол. К ней подошли Гарри и Захар.

— Ты жива, барышня-крестьянка? — как можно ласковей спросил Захар. А Гарри сказал собаке:

— Троезор, уведи тролля на улицу.

Пёс весело подтолкнул тролля под руку и умильно тявкнул, приглашая идти за собой. Камешек вопросительно глянул на детей и, пожав плечами, подобрал с пола брошенную дубину, после чего последовал за цербером. К Гермионе тут же подошли её подружки и, сев на пол, обняли её с двух сторон. Гермиона растерянно посмотрела вслед троллю и церберу и перевела взгляд на ребят, подумала и требовательно спросила:

— А что вы здесь делаете?

— Тебя спасаем, дурочка, — ласково сообщил Захар и подпихнул локтем Рона. — Извинись перед ней хотя бы сейчас, рыцарь!

Хлопанье дверей и громкие шаги заставили всех восьмерых поднять головы. Они совсем забыли о том, что без разрешения покинули зал, что цербер громко лает, очевидно, внизу услышали шум, и мгновение спустя в коридор ворвалась профессор МакГонагалл, за ней профессор Снейп, а за ними профессор Квиррелл.

Квиррелл взглянул на следы тролля, оставленные в полу в виде вмятин, тихо заскулил и тут же плюхнулся на пол, схватившись за сердце. Снейп нагнулся над трещинами, а профессор МакГонагалл сверлила взглядом Гарри и компанию. Гарри никогда не видел ее настолько разозленной. У нее даже губы побелели. Гарри надеялся, что за спасение Гермионы им дадут пятьдесят призовых очков, но сейчас приятная мысль быстро улетучилась из его головы.

— О чем, позвольте вас спросить, вы думали? — в голосе профессора МакГонагалл была холодная ярость. — Вам просто повезло, что вы остались живы. Почему вы не в спальнях?

Гарри уставился в пол. Ему почему-то стало стыдно. Но не Захару, ему, как русскому человеку, всё было нипочем.

— Профессор МакГонагалл, — сказал он, глядя на неё честными карими глазами. — Мы искали Гермиону, а если вы не помните, кто это, то вот она… — с этими словами Захар притянул за рукав вышеупомянутую девочку. Минерва раздраженно уставилась на неё. Гермиона робко посмотрела в ответ.

— Минерва, не рано ли для склероза? — язвительно процедил Снейп, сверля глазами первокурсников. Не дождавшись отклика от Минервы, он обратился к детям: — Куда вы тролля дели?

— А это был тролль? — уточнил Захар. — Мы его никуда не девали.

— Да, потому что его здесь не было, — подхватил Гарри.

— А это что? — Северус кивнул на вмятины и трещины.

— Это? — Захар колупнул ногой ближайшую ямку. — Не знаю, сэр. Вроде так и было. Замок старый, знаете?.. Давно ремонт не делали…

— Марш по гостиным! — взревел Северус.

Ребят как ветром сдуло. А отбежав подальше, лихая восьмерка радостно переглянулись между собой. Их полку прибыло, а на полной и вольной свободе оказались молодые тролль и цербер!

Жизнь — прекрасна!!!