Дочь Волдеморта (СТАРАЯ РЕДАКЦИЯ!) (гет)

Гермиона долго размышляла над словами химерной ламии. И над тем, должна ли она предпринимать что-либо. В следующие выходные леди Малфой даже, на радость Генриетте и Адальберте, побывала в Баварии — но всезнающий призрак Милагрес так и не показался, чтобы ответить на ее вопросы.

Молчал пустой портрет, который Гермиона поставила на стол в своем кабинете.

И, не решив еще, собирается ли она что-то делать, наследница Темного Лорда никому не рассказывала о загадочных словах своего видения.

Узнай она наверняка, о какой кобре шла речь и раздобудь неведомую воду, — стала бы ли тогда вмешиваться? Именно этот вопрос на самом деле не давал покоя.

Для того чтобы определиться с ним, Гермиона хотела сначала вычислить «кобру». Ведь вполне могло статься, что ламия говорила аллегорично.

Не хотелось пока ни с кем советоваться, чтобы не быть вынужденной следовать высказанной рекомендации…

В гимназии начались экзамены, а уроки мадам Малфой прекратились, — и Гермиона смогла надолго оставить Румынию. Последние дни семестра выдались довольно хлопотными, и теперь, развязавшись с насущными делами, леди Малфой собиралась как следует пораздумать над предоставленной ей загадкой.

Но совершенно неожиданное событие отвлекло ее от этого намерения.

* * *

Мобильный телефон Гермиона приобрела много лет назад, когда жила с Еттой у своих названых родителей. Вернувшись в магический мир, она очень редко пользовалась этим устройством, пребывавшим, обыкновенно, отключенным потому, что сильное магическое поле тех мест, где она почти всегда находилась, глушило сигнал, и телефон всё равно не работал.

И всё же Гермиона не избавлялась от него, прибегая к услугам современной техники для того, чтобы связываться с назваными родителями, не пугая их совами и имея возможность самой получать от них сообщения.

Именно с этой целью Гермиона время от времени включала свой телефон и прослушивала голосовую почту. И какого же было ее удивление, когда в этот раз, в самом начале лета, проглядывая накопившиеся сообщения, она нашла среди посланий от мистера и миссис Грэйнджер пространную запись с совершенно незнакомого, не британского номера.

Обыкновенно Гермиона трансгрессировала в дальнюю часть парка при поместье Малфоев, чтобы проверить свою голосовую почту — там магическое поле было слабее, и спутниковый сигнал кое-как пробивался сквозь него.

Именно здесь, в воскресенье, в девять часов вечера, опустившись на старую садовую лавку, она и обнаружила неожиданное послание.

«Ева Бенедиктовна, — вещал в трубке на русском языке дрожащий от волнения голос, — это Алексей, помощник участкового из Васильковки. Вы не подумайте, что я напрасно вас тревожу. Не знаю, как вас найти, телефон всё отключен и отключен. А я и так кучу времени потерял, пока подключал себе роуминг! Вы позвоните мне, пожалуйста, поскорее. Это очень важно».

Сообщение датировалось началом прошлой недели. Совершенно сбитая с толку, Гермиона машинально нажала обратный вызов.

— Ева Бенедиктовна! — вскричал в трубку после десятого гудка сонный, но взбудораженный голос. — Ой, дайте с мыслями собраться! Наконец-то вы позвонили! — голос стал тише и заговорил полушепотом, — повремените минуточку, я из хаты выйду, чтоб всех не перебудить…

— Ой, ты спал, Лёшка? Который у вас час? — спохватилась ведьма.

— Первый по полуночи пошел, — прошептал Лёша, и послышался скрип претворяемой двери, — ничего, неважно! Как я рад, что вы наконец-то позвонили!

— Лёш, ты меня несколько…

— Ой, вы не подумайте, что я так просто! — быстро зачастила трубка. — Тут такое дело… Вот только можно ли по телефону, Ева Бенедиктовна? Ну, для вас не опасно, что я…

— Если хочешь, я могу поговорить с тобой с глазу на глаз.

— Да оно и лучше бы. Если для вас это не тяжело.

— Ты где сейчас? — спросила Гермиона.

— Да около хаты я, во дворе. Вы это… Когда приедете? Или как это у вас там называется?..

— Да прямо сейчас, если ты не возражаешь.

— ЧТО?! О, я… Я…

Гермиона улыбнулась, отключила связь и трансгрессировала.

В Васильковке было уже совсем темно, ясная звездная ночь окутала спящую деревеньку.

— Алё! — вопил на крыльце взлохмаченный Лёшка, в одних семейных трусах переминающийся с ноги на ногу. — Алё!!! Ева Бенедиктовна!

— Тише, мать разбудишь! — сердито шикнула ведьма.

Лёшка подскочил на месте, сдавленно охнул и прытко шмыгнул в дом.

Послышалась возня, и он снова показался на крыльце, обряженный в выцветшую синюю фуфайку на добрых пять размеров больше, чем ему требовалось.

— Е-ева Бенедиктовна? — неуверенно позвал Лёшка, почти поверивший во время поисков одеяния в то, что ему померещилось.

— Здесь я. Не шуми. Привет.

— З-з-здраствуйте. Ох и здóрово, верно, вот так вот где надобно появляться! — не сдержался он.

— Здóрово, здóрово, — хмыкнула ведьма. — Пошли за сарай, матушку твою разбудим. Ну, что случилось? — спросила она, когда оба устроились на покосившейся лавочке и закурили — Лёшка, впрочем, забывал затягиваться и всё смотрел на нее огромными счастливыми глазами. — Помощи магической надо?

— Мне?! — обиделся собеседник. — Да я бы никогда… За зря…

— Ну не тебе, — быстро замахала руками Гермиона, — каким-нибудь добрым людям…

— Да я только об вас и переживаю! — выдохнул Лёшка с досадой. — Стал бы я ради кого-то тайной вашей рисковать!

— Давай уже, выкладывай! — прервала его причитания Гермиона. — Заинтриговал ни на шутку.

— Да приехал тут один англичанин с переводчицей, — начал сбивчивый рассказ помощник васильковского участкового, — недели две назад. У Кареленского поселились. И всё про вас выведывает, всех замучил уже! Я сразу же вам позвонил, а мне всё «абонент недоступен». Это когда я уже роуминг себе подключил. До того вообще…

— Какой англичанин? — перебила Гермиона.

— Кляром назвался, — живо отрапортовал Лёшка.

Гермиона подняла брови.

— Он о вас что-то знает. Всё про странности вынюхивает, бабу Дарью застращал. А Гришка-поганец ему наплел чего не следует, вот вам крест! Я его, гадину…

— Ой, Лёш, попридержи гиппогрифов! Я за тобой не успеваю!

— Простите, пожалуйста, — тут же смешался ее собеседник. — Но я тут тоже всё это время сложа руки не сидел! Повыведал у этой его переводчицы. Она в нем души не чает, но болтливая стерва… Книгу он пишет.

— Какую книгу? — совсем запуталась Гермиона. — Он маггл?

— Кто?

— Этот твой англичанин?

— Маггл — это как? — растерянно уточнил Лёшка.

— Ну… Не волшебник?

— Ой, да я ж не знаю! — охнул тот. — Но ничего такого он не вытворял. Странного.

— А ну-ка, погляди мне в глаза да припомни, как он выглядит.

— Ну, волосы черные, короткие… — начал Лёшка.

— Да нет же, мысленно припомни, — засмеялась Гермиона. И быстро помрачнела, когда удивленный Лёша исполнил ее просьбу.

В его воспоминаниях она узнала «англичанина». Это был Оскар Кляр, журналист и писатель, друг Робби Томпсона, с которым ее как-то познакомили в ресторане.

— О-ла-ла, — озабоченно пробормотала ведьма, отводя глаза в сторону, — какие люди! И что же он обо мне расспрашивает?

— Вы что-то поняли, да? — восторженно отозвался Алексей, посверкивая глазами в темноте.

— Пока не очень, — призналась Гермиона.

— Он всё выведывает о странностях, которые тут творились тогда, давно, и всё в основном про вас. Мы сначала в толк даже не взяли, о ком он. Он вас Герминоной Саузвильт называл поначалу.

— Гермионой, — поправила ведьма. — Неплохо бы его повидать.

— Это — легко, — оживился Лёшка. — Вот только…

— Что?

— Да вам бы приехать сюда как-то по-людски, — озабоченно сказал тот. — Народ и так чего только об вас не сочиняет. Хотите, я могу как будто со станции в Петрозаводске вас привезти? Я бы утром уехал, а мы б где-то с вами встретились и потом к обеду — сюда. Я бы вам и встречу с Кляром организовал, в участке. Только вы это… Вы без смертоубийства, ладно?

— Алексей, ну за кого ты меня принимаешь?!

* * *

— Во имя Мерлина, Кадмина, ну что он может там узнать?

— Однако же он смог выведать уже достаточно много, — упрямо возразила Гермиона. — Смог непонятным мне пока чудом вычислить деревню. Я очень мало рассказывала Робби о России. И из этих крупиц…

— Твой маггловский приятель излишне болтлив, — наставительно вставил Люциус.

— Я еще узнаю, как этому проныре удалось его расколоть! Робби никогда не предал бы меня осознанно.

— Нож в спину летит всегда от того, кто, по-твоему, меньше всего способен сделать подобное, — философски сказал ее супруг. — Предать может каждый.

— Робби не такой!

— Не человек? — насмешливо спросил Люциус. — Опыт показывает, что даже домовые эльфы способны на предательство. Хотя это противоречит всем законам природы.

— При чем тут домовые эльфы?! — рассердилась Гермиона. — Ты собираешься мне помочь?

— Сообщить Темному Лорду было бы…

— Нет! У Papá слишком кардинальные методы. Мне просто нужен человек, умеющий хорошо моделировать память за длительные промежутки времени. Я абсолютно уверена, что ты такого человека знаешь.

— Прекрасный Принц работал некоторое время стирателем памяти в бригаде Экстренных Магических Манипуляций, — задумчиво протянул Люциус после минутной паузы, — еще до женитьбы. Насколько я знаю, ему часто поручались вещицы подобного рода, и он всегда блестяще справлялся с ними.

— Эйвери? — сощурилась Гермиона.

Люциус кивнул.

— Тогда напиши ему. Завтра утром в семь я встречаюсь с Лёшкой около тридцатикилометрового указателя на Васильковку, и он везет меня в деревню, чтобы создать видимость природного путешествия. Эйвери должен трансгрессировать туда со мной.

— Дорогая, скоро полночь, — насмешливо напомнил супруг. — Я же не Темный Лорд, чтобы в любой час призывать своих слуг по первой надобности.

— Брось, милый, такое чудо, как Данкан — или вампир, или продал душу дьяволу за вечную молодость, — рассмеялась леди Малфой. — Он не может спать по ночам. Отправь почтовым заклинанием.

Данкан Эйвери в кругу знающих его людей принес дополнительную славу маггловскому писателю Оскару Уайльду — кто-то, знакомый с творчеством последнего, прозвал вечного юношу Дорианом Греем, и это прозвище плотно пристало к волшебнику. Впрочем, его чаще называли Прекрасным Принцем(1).

Никто не знал, за счет чего Данкан в свои сорок восемь лет выглядел двадцатилетним юношей — но факт оставался фактом. Не исключено, что у него тоже в какой-нибудь потаенной комнате спрятан чудесный портрет, потому что, как и в произведении великого классика, на Данкане Эйвери «печать страстей» не оставила и тени своего неумолимого следа.

Сложно было заподозрить этого цветущего юного красавца в той безграничной холодной жестокости, которая была ему на самом деле присуща.

Гермиона знала Данкана довольно бегло, и он ей никогда не нравился. Но выбирать не приходилось.

__________________________

1) Главный герой «Портрета Дориана Грея» Оскара Уайльда носил прозвище Прекрасный Принц и до зрелого возраста сохранил свои молодость и красоту из-за того, что печать времени мистическим образом ложилась на его портрет, минуя оригинал.

* * *

— Смоделировать память, — наклонив голову, сказала леди Малфой, — возможно, за несколько лет. Сможешь?

— Смотря какой волшебник, — пожал плечами Эйвери, задумчиво глядя на нее своими блестящими голубыми глазами. — К тому же, нельзя забывать и о его окружении.

— Это маггл. И я не думаю, что он многим болтал о том, что должен будет забыть.

— Без проблем в таком случае, — коротко кивнул ночной визитер.

— Нужно не повредить его разума.

— Без проблем, — повторил Прекрасный Принц.

— Хорошо. Сегодня к семи часам трансгрессируешь со мной в Россию.

— Плохо. Мне нужно время, чтобы подготовиться к модуляции памяти иноязычного человека.

— Он англичанин.

— В семь я буду здесь, — коротко кивнул маг.

* * *

Дорога до Васильковки заняла чуть меньше часа. Молчаливый красавчик Данкан на заднем сидении сильно действовал Лёшке на нервы, хотя он и пытался делать вид, что всё в полном порядке, а Гермиона заверила (и это было чистой правдой), что тот ни слова по-русски не понимает.

Первые пятнадцать километров Лёшка излагал пространную теорию о том, почему Гермионе нужно задержаться хотя бы на пару дней в деревне, и она, в конце концов, согласилась.

— Только Прекрасного Принца нужно будет отправить вместе с Оскаром и его девочкой. Я думаю, они уедут прямо сегодня.

— Он не понимает нас? — уточнил Лёшка, и Гермиона покачала головой. — А почему вы называете его Прекрасным Принцем? — продолжил осмелевший водитель.

— Потому что он похож на Дориана Грея, — рассмеялась Гермиона.

— Такой же закостенелый грешник?

— И это тоже, — хмыкнула ведьма, немного помрачнев. — Ему под пятьдесят лет просто, — добавила затем она.

— ЧТО?!

— Вот я и говорю: Дориан Грей.

Лешка бросил ошарашенный взгляд в зеркало заднего вида, а Гермиона приоткрыла окно и закурила.

— Странная маггловская привычка, леди Малфой, — подал голос Эйвери. — Вам не идет.

— Мне не идут очень многие вещи, которые я делаю, — хмыкнула Гермиона по-английски. — И убери эту тень страдания со своего прекрасного лица, мы уже скоро приедем.

Лёшка покосился на нее и забарабанил пальцами по рулю. За очередным поворотом дребезжащий автомобиль подпрыгнул на кочке так, что у молодой женщины клацнули зубы.

— Это такая магия, да? — погодя спросил Лёша, снова бросая взгляд на отражение их спутника.

— Не знаю. «Мистер Грей» не признается, в чем секрет его молодости.

— А вам сколько лет на самом деле? — опасливо уточнил водитель.

— Двадцать восемь, не переживай.

Они были в Васильковке в начале двенадцатого по здешнему времени, и это значило, что Оскар с его переводчицей уже довольно долго дожидаются в участке, куда их, ничего не объясняя, вызвал запиской «мистер Платонов».

Старый, видавший виды «Запорожец» въехал прямо во двор единственного правоохранительного учреждения Васильковки. Там их встретил Дмитрий Сергеевич Зубатов, предупрежденный еще с утра. Он охал, ахал, сердечно приветствовал Гермиону и рассыпался в неумелых комплиментах.

Молодая женщина улыбалась и пыталась объяснить, что дело прежде всего — но им всё равно не удалось сразу пройти в комнату, где Оскар Кляр вместе с переводчицей Маргаритой давно дожидались Алексея. В конце концов, Зубатов согласился подождать в своем кабинете, а Гермиона и Данкан во главе с Лёшкой подошли к нужной комнате на втором этаже.

Помощник участкового вошел первым.

— Вам не следовало заставлять нас дожидаться столько времени! — гневно встретил его визгливый женский голос: переводчица Маргарита не преминула выразить обоюдное со своим клиентом мнение, едва виновник отворил дверь.

— Это переходит все допустимые границы, сэр, — вторил ей по-английски возбужденный мужской голос.

Но молодая женщина не успела перевести сказанного — леди Малфой решительно шагнула на порог и оборвала ее на полуслове:

— Тебе придется простить непутевость Лёшки, Ар, — громко сказала она на языке туманного Альбиона, — он задержал тебя сегодня исключительно по моей вине.

— Oh, — только и смог вымолвить в первую минуту Оскар Кляр, совершенно смешавшись.

Юная черноволосая дамочка, остриженная под каре и одетая в неуместный деловой костюм, изумленно подняла густые брови.

— Ми… — запинаясь, начал Оскар, пытаясь взять себя в руки, — Гермиона… Миссис Саузвильт… Какая неожиданность…

— Меня сейчас зовут леди Малфой, — оборвала ведьма. — И ты, кажется, крайне жаждешь что-то узнать о моей скромной персоне. Оставьте нас, — обратилась она к Лёшке и переводчице.

Маргарита бросила на Оскара испытующий взгляд.

— Иди, Рита, — буркнул тот. — Мадам вполне владеет английским для того, чтобы я поговорил с ней без твоей помощи.

Лёшка безмолвно удалился вслед за обеспокоенной женщиной.

— Как тебя сюда занесло? — досадливо спросил старый знакомый.

— Этот вопрос уместнее было бы задать мне, — хмыкнула ведьма. — Что ведомо тебе, мой друг сердечный? Ты в эту глушь приехал неспроста…

— Расширяю кругозор, — невозмутимо парировал Кляр. — Путешествую.

«Чертова ведьма своим появлением всё испортит!» — пронеслось у него в голове.

— Чертова ведьма умеет читать мысли, Оскар, — к неописуемому ужасу собеседника произнесла женщина. — И ей придется внести некоторые коррективы в твой вояж.

— Дерьмо! — отступая, выругался Кляр.

«Всё правда!» — мелькнуло у него в глазах, и журналист не смог подавить вспышки ликования.

— Итак, ты пишешь книгу? — продолжала Гермиона. — Надо полагать, посвященную мне? Откуда такая неожиданная идея, Ар? Мы с тобой виделись только раз в жизни.

— Зато Роб рассказал мне много любопытного, — перешел в наступление собеседник.

— Робби не так уж много обо мне знал, — прищурилась Гермиона.

— Потому-то мне и пришлось искать эту чертову дыру!

— Журналистское расследование? — с напускным пониманием спросила Гермиона. — Ты очень преуспел.

— Мне понадобились на это годы! — кичливо заметил Оскар, скрестив руки на груди. — И я от своего не отступлюсь.

— Вот как? — подняла брови Гермиона. — Ты, надо полагать, решил разбогатеть да прославиться на подобной сенсации?

— Меня не купишь! — надменно вскинул голову Оскар, а в голове его промелькнуло: «Сколько даст?»

Гермиона рассмеялась.

— Ар, ты просто поразительно хладнокровен! Совсем не боишься: а говоришь, что многое обо мне узнал.

— Тут полно свидетелей, дорогуша, и в посольстве кинутся искать меня, — заявил он, размышляя между тем об опасностях пустынной дороги от Васильковки до Петрозаводска. — Тебя видели Платонов и Рита — вздумаешь чудить, все стрелки укажут на тебя, — продолжил он.

— На Еву Бенедиктовну Измайлову? — подзадорила его Гермиона.

— Рита всё про тебя знает! — соврал Оскар.

— Ар, ты всё еще неподражаем! Во-первых, ты забываешь, что я вижу твои мысли. Во-вторых, я могу взмахнуть палочкой, и ты на пару со своей очаровательной любовницей пойдешь и, на глазах всей деревни, бросишься в глубокий колодец. Ты же пишешь о ведьме, не забывай.

Оскар в испуге отступил к самой стене.

— Успокойся, я не кровожадная, — смилостивилась Гермиона. — Так, Ар, теперь я провожу расследование. Буду стараться, чтобы оно не сильно покоробило твой разум.

Она вытащила палочку. Испуг Кляра говорил о том, что он действительно продвинулся в своих изысканиях.

— Ну-ну, — ласково пробормотала Гермиона. — Легелименс!

Невероятно, как много можно вычислить и отыскать, обладая лишь смутной и отрывочной информацией, выведанной у пьяного товарища после неосторожно оброненных им слов! Прозорливость и дотошность Оскара Кляра вызывали восхищение.

— Твое счастье, что, оберегая тайну, ты был такой скрытный, — убирая палочку, произнесла Гермиона. Оскара трясло. — Данкан! — громко крикнула ведьма. — Прекрасный Принц займется твоими воспоминаниями, — продолжала она. Эйвери показался в дверях. — Он твой. Убираем всё, что связано с расследованием касательно моей персоны и магии. Сюда он поехал… Ну, чтобы написать о здешних широтах. Но не нашел ничего интересного. Пусть берет свою девочку и уезжает сегодня же. Ей, понятно, заплатит и оставит, где нанимал. В Питере, да? А сам пускай летит в Лондон и живет себе спокойно.

— Провалы в памяти допустимы? — откинул голову Эйвери.

— ВЫ НЕ ИМЕЕТЕ ПРАВА!

— В разумных пределах, — улыбнулась Гермиона, игнорируя панику своего знакомого. — Пока, Ар! Довезете по дороге в Петрозаводск «мистера Грея» до трассы.

Эйвери рассмеялся. В его незабудковых глазах мелькнула какая-то тень, и он вскинул волшебную палочку. Гермиона развернулась к двери.

— Вы не имеете пра…

* * *

— Но почему я не могу остановиться у тебя? — удивлялась леди Малфой, пока Дмитрий Сергеевич кипятил чайник, а они с Лёшкой накрывали на стол в кабинете участкового.

— Полька и так успела закатить мне скандал за то, что я вас привез, — стушевался Лёша.

— Твоя девушка?

— Жена, — одними губами произнес он, потупившись и, кажется, краснея.

— Здóрово! Поздравляю!

— Да ну… Спасибо, конечно… Она у меня хорошая… Но шумная очень. И ревнивая. Прибежала уже, успела, пока вы там с Кляром беседовали. Такое устроила…

— Ваш друг, Ева Бенедиктовна, точно ничего незаконного там не натворит? — спросил Зубатов, возвращаясь в кабинет с большим дымящимся чайником.

— Не переживайте. Оскар уедет сегодня, живой и здоровый.

— Ох, Ева Бенедиктовна, всё необычайное в наших краях всегда связано с вами.

— Ну простите, — развела руками женщина. — Если мы очень попросим Прекрасного Принца, он может сделать так, что все вы навсегда забудете обо мне.

— Ой, что вы! Господь с вами! Не нужно!

— Я тоже так думаю. Рассказывайте, Дмитрий Сергеевич! Что у вас нового?..

Данкан провозился с памятью бедолаги-Оскара до самого вечера, а потом все трое, вместе с озадаченной переводчицей Маргаритой, покинули деревню.

Появление Гермионы и внезапный отъезд англичанина вызвали в Васильковке настоящий фурор. Говорили только об этом.

Знаменитая в здешних краях ведьма поселилась у старушки Петушеной, на радость подросшему, но, казалось, только внешне, Грише. Лёшина жена Полина люто ненавидела гостью все те дни, что она находилась в Васильковке — и, надо признать, было за что. Лёшка не отходил от ведьмы совершенно. В один из дней он даже научил ее в небольшом садике участка стрелять из маггловского пистолета, и Гермиона преуспела в этом нехитром деле. Обрадованный Лёшка от избытка чувств подарил ей небольшой черный револьвер из своей скромной, годами собираемой коллекции, чем окончательно лишил покоя супругу. С тех пор та даже не пыталась казаться милой.

Гермиона прогостила в Васильковке восемь дней. Ей было тяжело находиться там, в особенности оставаться одной. И, не признаваясь в том себе, она интуитивно искала постоянного общества — благо, Алексей всегда был рядом, а по вечерам в ее распоряжении оставались Гришка и Дарья Филипповна.

Едва ли наследница Темного Лорда могла объяснить себе, из-за чего пробыла в карельских лесах столько времени. То ли ностальгия, то ли упрямство. Днями она старательно играла — в основном перед самой собой — роль отдыхающей на природе путешественницы, беззаботной и веселой, немного загадочной (ведь тут все считали ее чудным чудом). А ночами не спала, бесконечно глядя на прибывающую луну и гоня прочь всякие мысли.

Леди Малфой уехала восемнадцатого июня, на следующий день после годовщины смерти своего первого супруга. За прошедшие шесть лет она, наверное, всё же смогла примириться со своей утратой. В той или иной мере. Во всяком случае, выдержала эти восемь дней здесь. И даже смогла что-то себе доказать.

Что — она и сама не знала.

О том, что Оскар Кляр и Маргарита Семенова так и не добрались до Петрозаводского шоссе, а Прекрасный Принц в ночь июньского полнолуния(1) снова посетил Васильковку, Гермионе стало известно только через несколько лет…

_________________

1) В 2008-м году ночь с 18 на 19 июня.