Принц, Блэк и Лесная Земляника. Часть 3. (гет)

Северус завидовал Нарциссе Малфой — у этой женщины несомненный талант: одной улыбкой, одной фразой, одним жестом она смогла усмирить разбушевавшегося дракона. Возможно, дело было в том, что это был ее собственный сын, которому не было еще и двух лет. Но Северусу казалось, что не только в этом: мальчик полностью оправдывал свое имя. Властный, требовательный, коварный — настоящий слизеринец. Принц не сомневался, на какой факультет отправит малыша Шляпа. Когда он к двенадцати явился к Малфоям, белокурый мальчик искренне обрадовался и крестному, и новой игрушке. Драко кинулся к гостю с воплем «Севлус!», торжественно потрясая серебристой плюшевой змейкой, которая не иначе как за счет магии еще не потеряла презентабельный вид. Принц тут же был взят в плен и провел два часа, то сооружая башни из волшебных кубиков, то варя «зелье» из чего попадется под руку, то изображая гиппогрифа. Последнее особенно понравилось Драко. Он даже научился кланяться ради того, чтобы его подхватили, закинули на спину и галопом промчали по комнате. Когда Северус намекнул, что хорошо бы игры сворачивать и отправляться в постель, то Драко проявил невиданное упрямство. Но Нарцисса, которая с улыбкой наблюдала за двумя мальчишками, подошла к своему сыну и ласково погасила вспышку гнева, подхватила на руки и усадила ребенка на стульчик для кормления. По ее щелчку явился домовик с обедом. Северус тихонько сидел в кресле — Нарцисса попросила его остаться, чтобы ребенок не нервничал — и мог пронаблюдать, как манеры держаться за столом прививаются с младенчества. Нарцисса следила, чтобы ребенок правильно держал столовые приборы, и не позволяла играть с едой. Когда Драко поел и был освобожден из стула, он подбежал к крестному и обнял за ногу. Маленький паршивец знал, как привязать к себе. Северус подхватил мальчика на руки и обнял. Маленькие ручонки вцепились в него.

— Се-ве-рус, — старательно проговорил Драко — буква «р» давалась ему через раз.

— Драко, мне было весело играть с тобой.

— Будем играть еще?

Северус улыбнулся малышу.

— Сейчас пора спать.

Драко было сделал недовольную рожицу, но зевок смазал всю картину.

— Я обязательно приду к тебе еще. Хочешь, пока расскажу тебе сказку про хитрого змея и умного ворона?

Мальчик сонно положил голову на плечо крестному и заснул, слушая историю. Северус немного подержал его на руках, дожидаясь, пока дыхание станет размеренным и ровным, а потом аккуратно передал Драко матери. Нарцисса отнесла ребенка в спальню и вышла буквально через минуту.

— Ты загонял его, Северус, — улыбнулась она, — обычно он редко засыпает днем так быстро.

— Ну, справедливо будет и обратное — он тоже загонял меня.

— Все же в нем очень много от Блэков, как бы по-малфоевски он ни выглядел. Только не говори Люциусу, — прошептала Нарцисса, а потом очень серьезно добавила: — Ты будешь замечательным отцом, Северус.

Северус неожиданно сам для себя улыбнулся. Он совсем не ожидал, что общение с маленьким ребенком может приносить столько радости. Возможно, сказывалась связь крестного и крестника. Возможно, он сам не наигрался в детстве. Но особенно прекрасно было то, что Драко всегда можно вернуть Нарциссе.

Миссис Малфой отдала распоряжение домовику привести в порядок игровую, и они отправились обедать.

* * *

Весна уже вступила в свои права, и это чувствовалось во всем Малфой-маноре. Вот и в комнате, где собрались обедать его обитатели, за исключением самого младшего, и их гость, это тоже ощущалось. На столе стоял букет из первоцветов, собранный Нарциссой в парке во время утренней прогулки с Драко. Нежный аромат фиалок, впрочем, был быстро заглушен аппетитными запахами блюд, расставленных ушастыми домовиками. Но даже не в цветах и не в весеннем солнце, упорно проникавшем в столовую, было дело. Сама атмосфера Малфой-манора стала чище, легче, радостней. Люциус просто похвалялся своими успехами в Министерстве. Как быстро ему удавалось восстановить свое доброе имя. Нарцисса направляла излияния супруга в более спокойное русло. Абраксас не бросал суровые взгляды на сына, а, казалось, позволил себе наконец-то расслабиться и время от времени подначивал Люциуса. Северусу тоже было приятно просто насладиться хорошей беседой, вкусной едой, приятной компанией, не опасаясь, что сейчас они с Люциусом почувствуют, как горят их метки.

После обеда Люциус пригласил Северуса в свой кабинет. Они расселись в удобные кожаные кресла. Два стакана, в которых плескалось огневиски, плавя лед, стояли рядом на небольшом инкрустированном драконьей костью столике. Северус подозрительно относился к любому алкоголю. Все же жизнь с Тобиасом оставила на нем отпечаток. Но сейчас он позволил сделать себе глоток — не столько ради своего удовольствия, сколько из уважения к хозяину.

— Ну что, ты даже не скажешь, сколько лет оно выдерживалось в дубовой бочке?

— Пятьдесят. И не просто в дубовой бочке, а в бочке из дуба, в котором гнездились феи. Их пыльца пропитала дерево, которое затем отдало ее этому благородному напитку. Посмотри, как огневиски играет на свету.

Северус взял бокал и посмотрел сквозь него на луч солнечного света. Действительно, кроме обычных янтарных всполохов, напоминавших пламя, можно было увидеть маленькие разноцветные искорки, зажигающиеся в глубине.

— Красиво, оказывается, твое огневиски нужно не столько пить, сколько смотреть. Ты знаешь, что пыльца фей усиливает эффект алкоголя на человека?

— То-то я думаю, почему мне так нравится именно этот сорт! За новую жизнь, Северус!

Они сделали еще по глотку. Но Северус покачал головой.

— Ты думаешь, все действительно закончилось?

— Лорд бы уже давно объявился, если бы мог. Прошло полгода — не в его духе оставлять своих подопечных так надолго. Метка поблекла…

— Но не пропала.

Люциус пожал плечами.

— Ты не хуже меня знаешь, что он был великим волшебником. Он серьезно переделал чары клеймения, возможно, так и должно быть.

Северус внимательно посмотрел на Люциуса. Кажется, тот был не против сложившего положения дел. Да, Малфои частично утратили влияние и вес в Министерстве. Да, они потеряли еще больше денег, откупая Люциуса от Азкабана. Да, в их семье подрастал Драко, которого ни отец, ни дед не желали видеть на службе у психопата, в которого превратился Лорд. Хватит ли этого, чтобы склонить Малфоя на свою сторону? Если Волдеморт вернется, а чем дольше Северус думал над этим вопросом, тем более вероятным ему это казалось, то Люциусу будет тяжело оправдать себя перед Лордом. Ему удалось избежать Азкабана, он потихоньку восстанавливает положение в обществе — все это вполне понятно. Но вот как он будет объяснять пропажу хоркрукса? «Малфои никогда не оставляют своих», — вдруг вспомнилось Северусу. А судя по всему, Темный Лорд своим для Малфоев не был. Значит, можно рискнуть.

— Люциус, я бы хотел рассказать тебе кое-что важное. Но только под обет молчания.

Люциус внимательно посмотрел на своего друга. Да, именно друга. Сначала это просто был забавный мальчишка-полукровка, в котором слизеринский староста увидел потенциал. Потом время показало, насколько он был прав — Северус был не просто талантливым магом и выдающимся зельеваром. Он был тем, кто подставит плечо. Он был тем, благодаря кому род Малфой не оборвался. Он был тем, кому можно доверять. Он был своим. А значит, надо соглашаться.

Когда слова обета прозвучали, Северус рассказал то, от чего у Люциуса стали дыбом его прекрасные белые волосы — по всему телу, просто на голове они были собраны в хвост и это было незаметно.

— Полукровка? — уточнил он на всякий случай, вдруг он не так понял.

— Полукровка — Том Марволло Реддл. Учился на Слизерине с тридцать девятого по сорок шестой. Даже старостой был. Очень талантлив.

— В этом мы уже могли убедиться. Но почему же никто из старшего поколения не сказал нам об этом? Кто бы пошел за ним?

— Вспомни, как он умел очаровывать, убеждать. Думаю, тех, кто узнал в Волдеморте Тома Реддла, было немного. И он убедил их молчать. Ну, или покопался в мозгах. Обливиэйт еще никто не отменял. Лорд Малфой на несколько лет его старше, но все же они должны были пересекаться в Хогвартсе. Как и многие другие. Да и Том надолго исчез из Британии почти сразу после окончания школы. А вернулся к нам уже Темный Лорд. Может быть, именно поэтому он и предпочитал иметь дело с нами, а не с нашими родителями? Но и это еще не все, Люциус.

Малфой думал, что теперь его трудно чем-то удивить, но Северус смог. Слово «хоркрукс» не прозвучало, но все было понятно. Каким психом надо быть, чтобы сделать их несколько? А ведь Северус уже уничтожил два. Оснований не верить ему не было. И эта дрянь находится в его родном доме, в доме, где спит его единственный сын? Нет, Малфои не боялись темной магии. Они ее знали, любили, практиковали. Немало действительно черных вещичек хранилось в особых сейфах. При желании Малфои могли сделать и сами что-нибудь эдакое. Но чужой хоркрукс — это было за гранью. То, что в кабинете ничего не разбилось в этот день, говорило лишь о выдержке Люциуса. Но Северус впервые увидел, как от гнева раздуваются тонкие ноздри друга.

— Ты уверен, что та вещь, что Лорд отдал мне на хранение — то, что ты ищешь?

— Разумеется, нет. Но не исключаю. Это можно проверить.

Люциус кивнул.

— Только не в доме. Пойдем в лабораторию — она хотя бы стоит отдельно.

Через минут пятнадцать Принц осматривал знакомое помещение. Кажется, он не был здесь целую вечность, но, вероятнее всего, он был последним, кто здесь работал. Зелья готовят сами или от большой любви к ним, или от бедности. Малфои не страдали ни тем, ни другим. Тем не менее здесь был удобный стол, неплохая защита, и здание действительно стояло в стороне от основного ансамбля манора. Люциус выдал Северусу перчатки из драконьей кожи, да и сам их надел. Он, конечно, уже прикасался к небольшой тетрадке, но только к наружной части. Что будет, если притронуться голой кожей к листам, проверять не хотелось.

— Ты только посмотри, — восторженно сказал Северус. Выдающееся волшебство, неважно какое — темное или светлое, всегда приводило его в восхищение.

Люциус посмотрел. Под волшебной палочкой его друга оживала вязь заклятий, наложенных на тетрадь. Хотелось присвистнуть, но воспитание не позволяло. А Северус продолжал:

— Да, под такими чарами можно все что угодно спрятать, никто даже не заметит черную магию — хоть в Хогвартс неси, хоть в Министерстве держи, никто не догадается. Но все же это то, что я ищу.

Северус немного повозился с заклинанием, и Люциус сам почувствовал, как разит от простой тетрадки черной магией. Ему захотелось уничтожить эту вещь как можно скорее. Он знал, что в хоркруксах, как и других проклятых вещах, есть очарование, которое попытается подчинить, навязать свою волю. Тем более, что хоркрукс содержит часть души, а, значит, почти разумен и мало в чем уступает создателю. Северус же с безумным взглядом исследователя открыл тетрадь.

— Давай-ка мы тебя проверим. Так-так, пустые листы, значит, хочешь, чтобы в тебе начали писать. Ну, давай попробуем.

Прежде, чем Люциус успел что-либо сделать, Северус схватил перо и вывел в тетради: «Собственность Принца-полукровки».

Ему вспомнилось с каким пафосом он подписывал собственные вещи в школе. Неужели Лорд создал этот хоркрукс, еще будучи школьником?

Сначала ничего не произошло, но тут чернила впитались, и через мгновение начали проступать буквы, написанные совсем другим почерком:

«Привет, Принц. Это твоя фамилия или псевдоним?»

— Северус, пожалуйста, осторожнее. Ты же чувствуешь это?

— Что?

— Дневник тянет из тебя магию.

— Вот как? Интересно. Напиши ты. Давай, я тоже хочу посмотреть! Видишь, я пока не умер от одной фразы.

Люциусу не хотелось рисковать. Но, кажется, ему приходилось выбирать между шкурой и честью. Как же он это ненавидел. Поэтому он невозмутимо взял перо и написал, позволив себе маленькую колкость:

«Моему другу такое прозвище кажется оригинальным. А кто ты?»

Чернила снова впитались, и ответ не заставил себя ждать.

«Меня зовут Том Марволо Реддл. А вас?»

— Ого! — воскликнул Северус и поскорее захлопнул тетрадь. — Вот ведь дрянь!

От греха подальше он поместил дневник в непроницаемую сферу Фрост.

— Ты понял, что это было? — спросил Люциус.

— Наш Темный Лорд — чертов гений, если смог такое провернуть еще в школе. Это же модифицированный магический паразит. Тут столько сложных чар намешано. Интересно, все хоркрусы такие? Жаль, не додумался так подробно исследовать предыдущие. Частичка души тянет магию и силы через общение. Видимо, чем больше будешь с ним «общаться», тем больше у него будет сил. Непонятно только, в итоге он подчинит и вселится в тело жертвы или заставит провести ритуал с возрождением и обретением собственного тела. Впрочем, жертва в любом случае погибнет. И что-то мне не хочется проверять.

— Мне тоже, — кивнул Люциус. — Ты сможешь это уничтожить?

Северус кивнул.

— Да, только не стоит это делать здесь. Да и Дамблдору покажу сначала. Говорить, что ты сам отдал?

Люциус задумался. Это был серьезный вопрос. Связываться со старым интриганом не хотелось. Сотрудничество с ним всегда выходило боком. Возможно, лучший вариант — вовсе не иметь с ним дел. Хотя, учитывая все его должности и положение в обществе, это было проблематично.

— Ты можешь попридержать эту информацию?

— Конечно. Я не докладываю ему все.

— Тогда пока не говори. Возможно, потом я придумаю, как это использовать. Только, Северус, будь осторожен. Пообещай, что не будешь экспериментировать с дневником, а сразу уничтожишь.

— Я, по-твоему, похож на психа?

— Похож, — кивнул Люциус. — Клянись, что уничтожишь. Если ты и так собираешься это делать, то эта клятва ничего не значит.

— Ладно-ладно. Клянусь, что не буду экспериментировать с дневником и уничтожу, как только покажу Дамблдору.

— Альбусу Дамблдору…

Северус закатил глаза.

— Альбусу Дамблдору. Доволен? Я пойду тогда, мне тут нужно кое-что уничтожить.

— Хорошо. Ты сможешь зайти к нам вечером?

— Хорошо, но ненадолго. У меня работа все-таки.

Северус покинул Малфой-манор и направился в Хогвартс. Он все же уговорил Дамблдора подключить камин в своем кабинете для перемещений. Пусть и только для Северуса, но директор дал разрешение. Видимо, для того, чтобы это произошло, Джеймс Поттер должен был умереть.

* * *

Вечером Принц еще раз заглянул в Малфой-манор. Он был уставшим и несколько раздраженным. Дамблдору захотелось поэкспериментировать с дневником, а клятва вынуждала Принца уничтожить его сразу. Пришлось повоевать — в итоге Северус поместил хоркрукс в сферу и спалил его адским пламенем прямо на столе у директора. Предмет спора был уничтожен, но директор явно остался им недоволен.

Когда домовик встретил его в холле и провел в одну из гостиных, то его там дожидался не Люциус, а Абраксас Малфой. Северус бы удивился, но сил на это не было.

— Рад снова видеть вас, Северус.

— Взаимно, лорд Малфой.

— Прошу простить моего сына. Просто он забыл, что обещал Драко искупать его вечером, а вот Драко — нет. Надеюсь, моя компания вас не разочарует.

— Разумеется, лорд Малфой. Я, собственно, вновь явился к вам лишь потому, что обещал Люциусу сообщить о завершении начатого дела.

— Это прекрасно. Но мне все же хотелось бы знать, о чем молчит мой сын.

Северус вздохнул. Разумеется, даже обет не помешает Люциусу красноречиво молчать. В итоге Северусу пришлось брать еще один обет и еще раз рассказывать про Тома Реддла.

— Удивительно, Северус. Как только вы рассказали, я действительно вспомнил этого полукровку. Но у меня до сих пор такое ощущение, что это два разных человека. У мистера Реддла был поразительный талант в ментальных науках. Ведь он смог обойти мою защиту и наложить такой точечный Обливиэйт. И, судя по всему, не мне одному. И знайте, Северус, если вам когда-либо понадобится помощь, род Малфой будет рад оказать вам ответную услугу.

Северус низко поклонился. Такое обещание от главы рода много значило. Это действительно был союз. Абраксас еще немного поговорил с ним о хоркруксах, но, казалось, это беспокоило его куда меньше, чем вмешательство в его память. Все же Северус решил не дожидаться, пока Люциус искупает и уложит Драко, а отправился в школу. Профессору зельеварения тоже не мешало вымыться и выспаться. Завтра — понедельник, а, значит, сдвоенный урок у пятого курса Слизерина и Гриффиндора. Иногда Северусу казалось, что Дамблдор его ненавидит.