Принц, Блэк и Лесная Земляника. Часть 3. (гет)

Северус даже не знал, где ему доводилось бывать чаще — в Министерстве на заседаниях суда или в Хогвартсе — в течение всего ноября и декабря. Процесс над Питером Петтигрю был лишь одним в череде многих. Под сывороткой правды тот признался, что так опасался за свою шкуру, что предпочел сдать друзей Волдеморту, придя к тому на поклон после месяцев постоянных попыток скрыться. Сириуса Блэка вывели из зала почти сразу после того, как он дал показания. Сириус просто не мог физически находиться в одном пространстве с Петтигрю и не возвещать всем, что он про него думает. Питер был приговорен к Азкабану пожизненно — за участие в деятельности организации Пожирателей Смерти, за пособничество Волдеморту в убийстве Поттеров (Лили тоже официально объявили мертвой), за незаконную анимагию, за убийство двенадцати магглов. Помимо всего прочего, на него надели неснимаемый браслет, блокирующий анимагию. Питер, конечно, сдал Сириуса Блэка. Но тому пришлось лишь заплатить штраф и стать на учет. Регулус умудрился сохранить свою анимаформу в тайне — Питер не понял, что его схватил кот, решив, что это Бродяга изловчился в ловле крыс.

Одного слова Дамблдора действительно хватило, чтобы оправдать Северуса, когда Игорь Каркаров начал сдавать всех и вся. Регулуса, который не был замешан ни в одной кровавой стычке, а, кроме того, помогал Сириусу Блэку в поимке предателя, суд оправдал довольно легко. Малфоям, Эйвери и многим другим пришлось приложить немало усилий и расстаться с солидными суммами, однако в их отношении вердикт был или оправдательный, или довольно мягкий. Ну, в самом деле, кто будет сажать в Азкабан за переводы древних текстов? Эйв был приговорен к огромному штрафу и домашнему аресту. Но такому результату он был только рад. Люциус юлил и вертелся, однако смог убедить присяжных, что был под Империо. Очевидно, он приберег антидот к сыворотке правды, сваренный Северусом еще к его помолвке, как раз для такого случая. Были те, кто отправились в Азкабан, но на кого Северусу было по большому счету плевать — Долохов, Трэверс, Яксли, Розье…

Но были и те, за кого Северус искренне переживал. Что же станет в Азкабане с беспечным мальчишкой Мальсибером? Марк с горькой улыбкой признавал, что именно он накладывал Империо и на Малфоя, и на Эйвери, и на всех, кто пожелал спастись за его счет, что он неоднократно использовал и другие непростительные, и Морсмордре. Он не успел избавиться от своей палочки, когда за ним пришли после показаний Каркарова. Северусу хотелось задушить эту мразь. Но он ничего не мог сделать для Марка. Разве что сварить яд, пока дементоры не высосали из него то, что не смог вытравить даже Волдеморт — всю его радость, всю его беспечность, все его жизнелюбие. Ведь без этого Марк не будет собой. Эйвери не смог сдержать слез, когда Мальсибера приговорили к пожизненному сроку в Азкабане. Северус лишь сжал кулаки так, что ногти оставили глубокие красные вмятины в ладонях. А Мальсибер улыбался, как мог улыбаться только он — радовался, что пока может видеть друзей, радовался, что пока чужие патронусы не позволяют дементорам пить из него, радовался пляске пылинок в луче холодного солнца…

Еще одним громким процессом стало дело Лестрейнджей и Крауча-младшего. Каким-то чудом, не иначе, Регулусу удалось отговорить Басти Лестрейнджа от участия в глупой затее. Белла решила, что Темный Лорд должен был отправиться к Лонгботтомам, не зря он ими так интересовался, а значит, у них силой можно вырвать признание, где он. Барти Крауч даже слушать не стал доводов Блэка. Лорд был для него всем — кумиром, учителем, отцом. А вот родной отец отправил своего сына в Азкабан не колеблясь. Дело Рабастана Лестрейнджа слушалось ранее и при закрытых дверях. Свобода дорого стоила Басти. На запястье его горел непреложный обет — после своего освобождения он сразу отправился в Гринготтс. Вышел он оттуда с небольшим свертком, который впоследствии передал Дамблдору. Хоркрукс был уничтожен вместе с чашей Хельги Хаффлпафф. В сейфе Лестренджей осталась копия, сделанная Регулусом. Возможно, Басти предпочел бы Азкабан, но разговор со старшим братом заставил поменять приоритеты. «Рабастан, не повторяй моих ошибок, теперь род Лестрейндж — это ты. Ты должен сделать все, чтобы наш род не канул в небытие». И теперь Басти, а точнее, Рабастан Лестрейндж, сидел в зале суда и нервно сжимал платок. Он не задумываясь мог насылать самые страшные заклятия на врагов. И его так и подмывало кинуться в защиту брата и невестки, но он благоразумно оставил палочку дома. Теперь Лестрейндж — это он. Обвинения сыпались как из рога изобилия. Белла хохотала как безумная и вопила, что Темный Лорд вернется, пока на нее не наложили Silencio. Холодные глаза Руди были бесстрастны. Он молчал, не опровергая обвинения, но и не признавая их. Родольфус хранил то единственное, что у него оставалось — гордость. Чтобы ни случилось, лорд Лестрейндж не позволит себе уронить лицо, даже если он чуть не привел свой род к гибели. Родольфус очень хорошо понимал, что значит род. Именно поэтому он первым вошел в дом к Лонгботтомам и сразу спрятал ребенка за пологом тишины и невидимости. Он знал, что его жена ни перед чем не остановится и будет пытать ребенка на глазах у матери. Да, Фрэнк и Алиса Лонгботтомы уже никому ничего не расскажут, но их сын Невилл остался в целости и сохранности, проспав весь ужас в своей кроватке. Уже выходя из зала суда, Родольфус Лестрейндж поймал взгляд младшего брата, и глаза его на миг потеплели. Он слегка кивнул головой. «Ты все делаешь правильно, брат». Басти и не заметил, как тонкий платок истлел в его руках. Магии не всегда нужна палочка.

* * *

Магическое общество еще долго приходило в себя. Но решительные действия Министерства и массовые судебные процессы убедили большинство обывателей в том, что теперь можно спать спокойно. Самые ярые сторонники Волдеморта составляли компанию дементорам. Те, кому этого удалось избежать, изо всех сил изображали лояльность. Аристократии хотелось показать, что они все еще имеют вес, все еще многое могут. Помолвка наследника рода Блэк, которая проходила во вновь обретенном Блэк-маноре, казалась достаточным поводом, чтобы собрать весь цвет магической Британии. А то, что невеста была полукровкой, лишь подчеркивало, что даже такая чистокровная и древняя семья способна взять новый курс.

Берри, наверное, сбежала бы еще в самом начале этого действа, если бы рядом не было Регулуса. Он нежно сжимал ее ладошку в своей руке и придавал уверенности перед всеми этими людьми, большинство из которых она видела первые.

— Мистер Блэк, мисс Фрост — наши поздравления!

— Мы так рады за вас, мистер Блэк, мисс Фрост!

— Мисс Фрост, мистер Блэк, в этот знаменательный день позвольте принести наши искренние поздравления!

В голове гудело от всех этих однообразных фраз. Казалось, вся эта толпа выдышала весь воздух, весь кислород. Хотелось наколдовать себе головной пузырь. От нелепой мысли, что ее высокая прическа не влезет в пузырь, сделалось смешно. Но невесте позволительно хихикать, даже в самом высшем обществе. Берри перевела взгляд на Регулуса. Он тепло улыбнулся ей одними глазами и чуть сильнее сжал ее ладонь. Стало легче, она вытерпит это. А потом еще прием для молодежи, ведь это только банкет для старших. Мерлин! Внезапно стало жарко. А гости все прибывали и прибывали. Всем хотелось посмотреть на Блэк-манор. Всем хотелось увидеть полукровку, отхватившую чуть не самого завидного жениха магической Британии. Внезапно объявилась куча родни со стороны отца. С некоторыми они действительно общались, но большинство отвернулось от Фреда Фроста, когда тот женился на магглорожденной. Но ради хороших отношений с Блэками они предпочли забыть все недоразумения и теперь поздравляли жениха и невесту особенно горячо. А те гости, у которых были дочери на выданье, особенно тщательно и слащаво улыбались — их подарки надо будет проверить отдельно. Стоило им отойти от жениха и невесты, они тут же собирались в группы. «Это просто мезальянс, но теперь такая обстановка… Блэки все просчитали, ее сомнительное происхождение даст им преимущество… Вот увидите, лорд Блэк еще укрепит свои позиции в Министерстве, да и его сыновьям надо делать карьеру. Но они могли бы женить Сириуса, ведь Регулус — наследник как-никак…» А Берри продолжала улыбаться. Обед невеста почти не запомнила. Они с Регулусом сидели за центральным столом, рядом были родители и самые близкие родственники. Что-то ели, что-то пили, что-то говорили. Она лишь ждала, когда все это закончится. Только танец с Регулусом, когда он подхватил ее и повел, позволил ей чуть-чуть расслабиться. Так легко отдаться этим сильным и уверенным рукам и забыть обо всех и обо всем. Берри не очень любила и умела танцевать, но с Регулусом она забывала и об этом.

Если бы Фрост знала, во что это превратится, она бы ни за что не согласилась. Ритуал — и баста! Никаких приемов по случаю! Никаких банкетов! Но и Регулус, и Северус, и все-все-все убеждали ее, что прием по поводу помолвки необходим. А тем более сейчас, когда почти всем аристократом хочется показать, что у них все в порядке, что они держатся на плаву.

Тщательный расчет положения звезд показал, что наилучшим для брака будет день весеннего равноденствия. Регулусу не терпелось, он хотел отволочь свою Фрес к алтарю чуть ли не первого ноября. И, вероятно, сделал бы это, если бы не усталость. Но потом закрутился водоворот событий — суды, разбирательства, и еще раз суды и разбирательства… Берри же было страшно, как перед прыжком в неизвестность. Она говорила себе, что всего лишь хочет закончить учебу, но понимала, что дело не в этом. Девушка отчаянно боялась встречи с будущими свекром и свекровью.

Знакомство с родителями жениха и невесты прошло чинно и мирно. Вальбурга Блэк, конечно, сверлила ее взглядом, но это был скорее взгляд изучающий. Вальбурга помнила, кто вернул ее сына к жизни, и сдерживала свои желания. Тем более что Регулус нахально заявил чуть ли не полтора года назад — что или эта девушка, или никто.

Орион Блэк про себя отметил, что Северус глупо использовал свое желание. Однажды сын назначил встречу и в уплату долга за освобождение Адары Блэк попросил поддержать Регулуса в его выборе и оказывать покровительство избраннице. Орион долго изучал девочку и нашел, что она умна, талантлива, хорошо воспитана и даже красива по-своему. А к тому же приходится двоюродной племянницей Эйлин. Орион не мог ее не поддержать. Но к его удивлению, Вальбурга выбор сына не то чтобы одобрила, но возражать не стала.

Юджиния Фрост, которая на собственном опыте знала, какими обжигающе холодными могут быть аристократы, как тонко и изящно умеют они оскорблять, переживала за дочь и ее выбор. Нет, сам Регулус ей нравился, но она боялась, что ее Берри будет нелегко ужиться в древней аристократической до мозга костей семье. Но когда они собрались все вместе ради знакомства и обсуждения помолвки, она не почувствовала никакого презрения ни к себе, ни к дочери. Фредерик Фрост, с одной стороны, косо поглядывал на этого Регулуса Блэка, как и всякий заботливый отец, в приватном разговоре пообещав все кары небесные, если тот обидит его дочь, но с другой стороны, был рад. Это вне всяких сомнений был удачный брак, который открывал перед его дочерью, а частично и перед ее семьей, многие двери, которые захлопнулись, когда он сам женился на магглорожденной. В итоге все свелось к тому, что на банкете будут только свои. Это означало, что будет половина магической Британии.

И тогда Берри поняла, что на самом деле боится потерять свою независимость. Фрост даже пару раз нагло пыталась соблазнить своего жениха, хоть это было и не совсем честно по отношению к нему, но Регулус держался, тем более что они уже давно освоили альтернативные способы. Блэк решил, что ему нужен ритуальный брак, и Блэк его получит. Его любовь была такой нежной, такой щедрой, такой обволакивающей, но сохраняла ее невинность для ритуального брака. Берри чувствовала, что ей надо все это с кем-то обсудить, но не станешь же посвящать в такие подробности брата. Тогда Берри поговорила с бабушкой. И это было одно из лучших решений в ее жизни. После разговора Фрост поняла, что все страхи в ее голове. Она уже давно отдала Регулусу Блэку свое сердце и душу, взамен забрав его. Вернуть, не разбив, два сердца уже не выйдет. Значит, ей осталось отдать только руку. Март приблизился незаметно. Платья и мантии были сшиты. Кольца выбраны уже давно. Блэк-манор ждал свой первый после трехсотлетнего перерыва ритуал.

* * *

Берри стоит в белом платье, поверх которого мягкими струями ниспадает светло-голубая мантия, расшитая звездами, похожими на снежинки, и снежинками, похожими на звезды. Волосы распущены по плечам. Босые ноги холодит каменный пол подвала в самом центре Блэк-манора. Но ей все равно. Она может смотреть лишь на своего Регулуса. Он прекрасен в своих синих одеждах и такой же мантии, только более темного оттенка. Горят свечи, но Берри знает, что где-то сейчас тают последние звезды — вот-вот взойдет солнце ее новой жизни. Они ответили на все вопросы Ориона Блэка. Где-то в углу мама и бабушка украдкой вытирают слезы. Регулус берет ее руку и уверенно надевает то самое кольцо с сапфиром — она не захотела другого. Ее пальцы дрожат, но она справляется и надевает на безымянный палец Регулуса парное кольцо, тоже из белого золота и с сапфиром василькового оттенка. Они складывают левые руки в одну чашу и наполняют ее своей кровью. Руки они держат над алтарем, и их кровь, смешавшись, выливается на него. Темный камень впитывает ее как губка, и тут же раны заживают, голубоватое свечение алтаря наполняет ритуальный зал, оставляя невидимые знаки на руках жениха и невесты. Регулус смеется и целует ее долго и нежно. Род Блэк принял их клятвы. Всего один ритуал — и брак будет свершен.

А потом следует кошмар. Сестра помогает ей соорудить невероятную прическу. В ход идут всевозможные косметические зелья. В зеркале Берри видит какую-то девушку — очень красивую, очень на нее похожую, но это не она. Фредерика рассказывает какую-то успокаивающую чушь про свой брак, видя ее волнение. Но гораздо больше младшую волнует предстоящий праздник. Она успевает перекинуться парой слов с Северусом. Тот успокоил ее в своей манере:

— По крайней мере, на твою помолвку, в отличие от Малфоевской, не придет Темный Лорд.

— Несомненно, это меня радует.

Северус выдает ей свое зелье — оно помогает успокоиться, но вместе с тем тонизирует.

— Ты прекрасно выглядишь, все вороны обзавидуются твоему гнезду.

— Северус, ты всем делаешь такие комплименты?

— Нет, сестренка, только тебе — ты уникальна.

Они смеются, и ей становится легче. Хотя бы чувство юмора Северуса остается неизменным.

* * *

А после банкета для старшего поколения начался прием для молодых волшебников. И снова Берри пришлось стоять и встречать гостей. Снова ей без конца целовали руку. Снова желали счастья. Кто-то даже искренне, но большинство оценивали ее, взвешивали и удивлялись. Особенно пристальные взгляды в спину она получала от девушек. Потенциальные невесты сверлили ее глазами, и Берри прямо чувствовала, как они, собравшись группками, обсуждают ее. «Что он в ней нашел? Такой огромный нос! У нее мать магглорожденная, представляете? Говорят, эта Фрост умна, она с Рейвенкло, наверное, придумала что-то хитрое!» А Берри казалось, что у нее сейчас сведет судорогой лицевые мышцы, что кожа на правой руке сотрется до крови от бесконечных поцелуев, что она сейчас просто позорно грохнется в обморок. За обедом она так и не смогла впихнуть в себя что-то из еды, хотя все было невероятно аппетитно, и теперь Берри жалела об этом. Но вот Регулус прошептал ей, что уже последние гости прибыли и они могут идти в зал. И снова банкет кажется ей повторением того, что было днем. Только было больше танцев, больше смеха и меньше душных разговоров.

* * *

Северус смотрел на свою сестру. Она была хороша в своем белом платье и голубой мантии, волосы в сложной высокой прическе напоминали корону, лицо светилось, а в глазах зажигались звезды, когда она смотрела на Регулуса. И все же Принц видел, как ей тяжело. Северус и сам был человеком замкнутым и понимал, как нелегко Берри дается весь этот праздник. Иногда, встретившись с ней глазами, он ловил отголоски ее мыслей и старался подбодрить ее. Это всего лишь один день. Разумеется, в будущем, когда она сама станет леди Блэк, ей придется посещать и устраивать подобные мероприятия. Но это будет позже. Она справится, как справлялась всегда с любой сложной задачей. Надо просто применить научный подход. Если рассматривать эти приемы как социальный эксперимент, как модель общественных процессов, то ей будет легче примириться со всей этой шумихой. Жаль, что эта мысль не пришла ему в голову раньше — возможно, сегодня Берри было бы попроще.

А пока Северус стоял в углу, держал бокал вина в руках и тщательно игнорировал направленные на него взгляды молоденьких девиц. Некоторые из них еще учились в Хогвартсе, а все туда же. Пожалуй, впервые в жизни он радовался присутствию Сириуса Блэка — тот, несомненно, оттягивал большую часть внимания на себя. Хотя Сириус был непривычно серьезен, скорбь по лучшему другу не отпускала его, но тем выше он ценил наладившиеся отношения с Регулусом. Тем не менее Сириус был гораздо привлекательнее Северуса. И только самые расчетливые девицы прикидывали, что лучше Принц-полукровка, но наследник старого лорда, чем красавчик Блэк, которого почему-то обошел в наследовании младший брат. В общем, пока все веселились, Принц оставался в тени. Но и тут его нашли. Сначала Северус вздрогнул, но потом узнал в приближающейся фигуре Нарциссу и успокоился.

— Северус, еле тебя нашла. Если ты хотел спрятаться, у тебя отлично получилось.

— Благодарю, Нарцисса. Ты, как и всегда, выглядишь великолепно.

Нарцисса в ответ улыбнулась.

— Драко скучает по тебе.

— Ты преувеличиваешь, как может скучать ребенок, которому и двух лет нет?

— Разумеется, может, ведь ты его крестный и единственный человек, кроме лорда Малфоя, который может сказать ему «нет». Дети тянутся ко всему необычному. А еще он до сих пор спит с той плюшевой змейкой, что ты ему подарил. И даже имя у нее «Севлус».

Северус улыбнулся. Маленький крестник действительно оправдывал свое имя и зачастую вел себя как разбушевавшийся дракончик. Но это был пока единственный ребенок на свете, который Северуса не раздражал. И он старался навещать своего крестника хотя бы несколько раз в месяц.

— А еще Люциус созрел для серьезного разговора, — проронила Нарцисса.

А вот это было уже куда любопытнее. Северус знал, что у Малфоев хранится книга, отданная на хранение Темным Лордом. Велика вероятность, что это очередной хоркрукс. Хотелось бы знать, сколько их всего, но пока следовало заняться известными. Пока Лорд был в силе, разговаривать с Люциусом было не только бесполезно, но и опасно. Теперь же можно было попытаться склонить его на свою сторону. И, несомненно, это был бы ценный союзник.

— Спасибо, Нарцисса. Когда вам будет удобно?

— Любые выходные, Северус, как только ты сможешь вырваться со своей работы.

— Тогда следующее воскресенье подойдет?

— Отлично. Будем ждать тебя к двенадцати. Ты и с Драко успеешь поиграть, а потом я уложу его на дневной сон, и с Люциусом, — и Нарцисса тонко улыбнулась. Ей часто казалось, что у нее на самом деле два ребенка, просто один постарше.

Тут музыка сменилась, и Нарцисса спросила:

— Может, потанцуем? Я поспорила с Люциусом, что смогу уговорить тебя.

— И на что был спор?

— На то, кто сегодня укладывает Драко.

— Тогда я не могу тебе отказать, Нарцисса.

И он предложил ей свою руку.

* * *

Фрост еле дождалась того момента, когда наконец-то можно было пойти к себе. Регулус проводил Берри до ее комнат. Оставшись одна, девушка открыла окно — холодный воздух мартовской ночи освежил ее горящие щеки. Она наконец-то сняла свою пышную одежду и распустила волосы. Нырнув под теплое одеяло, Берри подумала, что полежит только минуточку, а потом обязательно сходит в ванную, расчешет волосы, наденет рубашку… Но заснула, измучавшись за день. Регулус, пробравшись среди ночи к любимой, не стал ее будить, а улегся рядом, прижав свое сокровище к себе. А утром на гобелене рода Блэк появилось новое имя — Фрагария Веска Блэк, урожденная Фрост.