Принц, Блэк и Лесная Земляника. Часть 3. (гет)

— Гарри, пора закругляться. Через пятнадцать минут я должен вернуть тебя домой, — произнес Северус, глядя на мальчика, увлеченного игрой.

Надо отдать должное Поттеру — он был прекрасно воспитан:

— Хорошо, дядя Северус.

«Дядя Северус» сам не знал, как очутился в подобном звании. Поначалу мелкий Поттер, который был ужасно похож на своего отца, вызывал раздражение. Но невозможно долго сердиться на ребенка, тем более на такого, который фактически рос как сирота. Убедившись в первый визит, что с Лили и ее сыном все в порядке, Северус тем не менее не мог избавиться от чувства, что что-то не так. Несмотря на полное отсутствие свободного времени, он продолжал их иногда навещать и все больше убеждался в своих заключениях. С Лили творилось что-то неладное. За фасадом идеального дома с ровным газоном и чудесными розами, в доведенных до блеска комнатах, где у каждой вещи было строго определенное место, жило два несчастных человека. И если Лили отказывалась признать это и убеждала Северуса, что у нее все прекрасно, то Гарри откровенно нуждался в помощи. В первую очередь ребенку нужна была любовь, которую Лили почему-то не могла ему дать. Северус тщательно выполнял просьбу подруги и первое время никак не выдавал свою причастность к магии. Но однажды, когда Принц был у них в гостях, случилось странное событие. Точнее, ничего странного в магическом выбросе у пятилетнего ребенка нет. Но вот то, как на это отреагировала Лили, поразило Северуса.

— Гарри! Что ты вытворяешь! Не смей так делать! — визжала Лили наверху, куда отправилась позвать мальчика к ужину.

Северус, не дожидаясь приглашения, рванул наверх. Войдя в комнату Гарри, он застал следующую картину. Лили стояла посредине, поставив руки на бока, а глаза ее метали молнии. Мальчик парил под потолком, но уже зацепился ручками за шкаф и пытался опуститься, но тело его стало как будто слишком легким и не желало подчиняться законам гравитации.

— Не смей выделывать эти фокусы! Урод!

Северус похолодел. Перед ним стояла Петуния Эванс. От Лили в этой женщине не было ничего.

— Тетя, но я не специально! Я не знаю, как спуститься! — пытался оправдываться Гарри.

— Если ты сейчас же не прекратишь, ты останешься без ужина!

Дальше слушать Северус не стал. Тобиас Снейп не раз оставлял его без еды за колдовство. Потом, когда он напивался и засыпал, мама тихонько прокрадывалась в комнату к Северусу и кормила припрятанным ужином.

— Но ведь мальчик не виноват. Гарри не может контролировать это.

Мисс Эванс перевела взгляд на гостя.

— Я думаю, бессмысленно наказывать его за это, — продолжил Северус. — Ты разрешишь мне помочь ему?

— Делай, что хочешь, — рявкнула она и в бессилии опустила руки. А затем вышла, оставив их вдвоем.

Северус вздохнул, потянулся за палочкой, подхватил ребенка Левиосой и плавно опустил на кровать. Гарри трясло, слезы катились по щекам, но он не проронил не звука.

— Наверное, мне надо многое объяснить тебе, Гарри.

Северус уселся прямо на пол — так их глаза оказались почти на одном уровне.

— Тетя просто испугалась. Она очень волнуется за тебя, а когда люди волнуются, но не могут ничего сделать, они начинают злиться.

— Но вы ведь не злитесь! Вы помогли!

— Просто, Гарри, я, как и ты — волшебник.

Он взмахнул волшебной палочкой, и из нее вылетела стайка маленьких дракончиков, которая взметнулась вверх. Этим колдовством он обычно развлекал Драко. Когда дракончика ловили, он исчезал в вихре разноцветных искр. Суть игры была в том, чтобы переловить их всех. Но Гарри завороженно глядел, как пять разноцветных иллюзорных созданий парили по его комнате, пока один из них не уселся прямо на него. Маленький дракончик взорвался золотым фейерверком.

— Их надо ловить, — улыбнулся Северус.

— Они такие красивые! А я тоже так смогу?

— Когда-нибудь, Гарри. Всему нужно учиться.

— А вы научите меня? Вы же учитель?

— Так и есть. Но до школы тебе еще надо подрасти. В школу чародейства и волшебства Хогвартс принимают с одиннадцати лет. Если хочешь, я могу ответить на твои вопросы.

Вот зря он тогда это сказал. Потому как вопросы у мальчика были. Его интересовало буквально все волшебное. Некоторые вопросы были наивными и явно почерпнутыми из сказок. Из серии, может ли кот играть на скрипке, бывают ли лунные коровы и так далее. Но некоторые были удивительно простыми и вместе с тем очень серьезными. Откуда берется магия? А куда она девается? А волшебная палочка обязательно нужна? А можно ли наколдовать еду? А друзей? А можно ли сделать всех счастливыми?

Эти вопросы не прекратились и по сей день. Пришлось Северусу взять на себя труд по воспитанию маленького волшебника. В какой-то момент он осознал, что один с этим не справится. И тогда он стал брать Гарри с собой то в Принц-манор, то в Блэк-манор. А что? Берри сама предложила. Как и грозилась, сына Арктуруса Феркада (вообще-то Берри хотела назвать в честь отца Фредериком, но кто ж ей позволит?) она родила в день рождения Регулуса и теперь почти всегда была дома. Благодаря Кричеру нянчить малыша было легко, поэтому Берри с удовольствием проводила время с Гарри. Конечно, однажды эту компанию обнаружила и Вальбурга, явившаяся навестить внука без предупреждения. К Гарри Поттеру, который к тому же был не только крестником ее старшего сына, но и приходился ей двоюродным племянником, она прониклась симпатией. Ведь негоже наследнику Поттеров, пусть и полукровке, расти среди магглов. Гарри поначалу дичился, вел себя вежливо, но, словно каменный, замирал в углу и почти не разговаривал ни с кем, кроме Северуса. Он не верил, что чужие люди могут хорошо к нему относиться просто так. Ведь любовь тети надо было заслужить — быть хорошим мальчиком, помогать по дому, сидеть тихо, и тогда вечером, если все будет хорошо, он сможет получить ее одобрение. Но ни один ребенок не выдержит, если глаза разбегаются от чудесных игрушек, если из-под кисти миссис Блэк выходят самые разные звери и разбегаются по листу как живые, если вслух читают потрясающие сказки, если появляется ушастый смешной старичок и пытается угодить «маленькому господину». И вскоре Гарри привык и к тете Фрес, и к дяде Регулусу, и к тете Вальбурге (и не дай Мерлин назвать ее бабушкой!) и ждал воскресений, которые обычно проводил с ними, как праздника. Иногда, и тогда становилось еще веселее, приходил Драко. Ведь играть со сверстником куда лучше, чем со взрослыми или с пускающим пузыри малышом. Можно бегать наперегонки, можно сражаться на шпагах, можно летать на детских метлах. Малфой ужасно выпендривался во всем, но хотя бы после беседы с крестным ему хватало такта не поминать через слово своего великолепного отца, чем Драко обычно грешил. Так что и ему такое общение явно шло на пользу.

Северус усмехался: вот Дамблдор удивится, в каком обществе вращается будущий герой — все сплошь Пожиратели Смерти, слизеринцы, радетели чистокровности и их дети. И сегодня шестилетний Гарри играл с годовалым Арком, и у него отлично получалось: старший строил башню из кубиков, а младший с удовольствием ее разрушал. Северус же проводил время с пользой и удовольствием, роясь в семейной библиотеке. Близился вечер: Гарри нужно было вернуть на Тисовую улицу, а самого Северуса ждали котлы в лаборатории Принц-манора. Каникулы скоро закончатся, и придется возвращаться в Хогвартс.

* * *

Лили встретила Северуса и Гарри на пороге. Они никогда не опаздывали, но и раньше не приходили, поэтому она точно знала, когда их ждать. И сегодня мисс Эванс подготовилась ко встрече с другом. Зеленое платье подчеркивало фигуру и оттеняло глаза, умелый макияж делал их почти такими же, как раньше. Красная помада сделала губы яркими.

— Сев, — почти промурлыкала она, открывая дверь. — Спасибо тебе, что присмотрел за Гарри. Как тебе платье? Я купила сегодня.

— Э-э-э, тебе очень идет, — выдавил из себя Северус.

Принц смотрел на ярко накрашенную блондинку в обтягивающем платье и недоумевал. Этот образ у него ассоциировался исключительно с борделем. Может, у Лили было свидание? В конце концов, она еще молодая женщина и не обязана хоронить себя.

— Гарри, отправляйся к себе, — почти пропела она, и мальчик, попрощавшись послушно ушел наверх. — Сев, заглянешь на минутку?

— Прости, но у меня еще планы…

— Всего минутка.

И она затянула его в дом и провела в столовую. Вино уже было разлито по бокалам, овощи и мясо — нарезаны. Лили действительно подготовилась. Она взяла бокал себе и протянула Северусу.

— Как хорошо, что мы снова друзья, Сев.

— Друзья, — эхом отозвался Северус и чуть пригубил вино. Кажется, свидание у Лили намечалось прямо сейчас.

— Но мы бы могли стать кем-то большим, Сев, — она облизнула губы и придвинулась к нему почти вплотную. Десять лет назад Северус бы зашелся от восторга, но эти времена для него давно прошли. Теперь он испытывал жуткую неловкость и чувство, похожее на стыд.

— Лили, — назвал он ее имя, второй раз в этом доме.

— Сев, помнишь, ты когда-то звал меня замуж? Ты говорил, что любишь меня. И ты всегда заботился и оберегал меня. И продолжаешь это делать. Так почему бы нам не попробовать начать все сначала, Сев?

Он перехватил ее руку, которая в интимном жесте пыталась поправить его волосы.

— Не надо, в одну реку не войдешь дважды. Я понимаю, тебе сейчас тяжело. Но я люблю тебя только как друга. Да и ты никогда меня не любила, не любишь и теперь. Мы слишком разные — жаль, что я не сразу понял это. Мне горько смотреть, что ты делаешь со своей жизнью. Это отчаяние. Но поверь, ты выбираешь не лучшие способы справиться с ситуацией — тебе не поможет ни эта попытка, ни вино, — и Северус кивнул на бутылку.

— Ты хочешь сказать, я алкоголичка?!

— Насколько мне известно, ты пьешь каждый день перед сном, и точно — каждую субботу и воскресенье.

— Я имею право отдохнуть в выходные!

— Конечно, мой отец тоже так говорил.

— Это просто… просто способ расслабиться! После того что было в октябре 81-го, я не могла заснуть, чтобы не видеть кошмаров! Я осталась без магии, мне пришлось поменять даже имя, а Гарри… Я все отдала за него, и никакой благодарности! И я теперь не могу расслабиться? Прости, что решила, что небезразлична тебе! Ты, кажется, спешил?

Северус удивился бы такой вспышке гнева, но ему было не привыкать.

— Хорошо, это просто недоразумение. Я зайду за Гарри через неделю, как обычно. И если вдруг тебе понадобится зелье… — по исказившемуся лицу подруги Северус понял, что лучше не продолжать.

И он, толком не попрощавшись, поскорее ушел. В лаборатории Принц-манора его ждало то, что поможет успокоиться — экспериментальные зелья.

* * *

Эванс осталась на кухне одна. Она была невероятно зла: Гарри отобрал у нее магию, нормальную жизнь, имя и даже Северуса Снейпа. Она чисто автоматически отхлебнула вина, и стало полегче. Одновременно ее посетила мысль: «Неужели Сев прав, и я действительно алкоголичка, которая и дня не может провести без выпивки?» Действуя на эмоциях, она вылила все свои запасы спиртного, разревелась, размазывая косметику, затем приняла душ и наконец-то легла в постель. Она вовсе не алкоголичка, ей ничего не стоит отказаться от этой привычки, надо просто купить в аптеке какое-нибудь снотворное, чтобы не мучали кошмары. С этой мыслью она и заснула.

Утро было отвратительным. Будильник истерично сообщал, что день начался и ей надо многое успеть. Привести себя в порядок, накормить Гарри, закинуть его к миссис Фигг и поспешить на работу. Лили не знала, что бы делала без соседки. Отпуск свой она уже отгуляла, а занятия в школе начнутся только в сентябре — надо продержаться еще две недели. Завтрак подгорел. Гарри копался, как будто специально затягивал процесс, доводя ее до белого каления. Форменную блузу с вечера она забыла отгладить, и предстояло решить, что лучше — пойти в мятой или опоздать. А ведь раньше достаточно было взмахнуть палочкой… Миссис Фигг обязательно надо было показать своего нового котика. Эванс это бесило, но необходимо быть вежливой, иначе кто приглядит за ребенком? В автобусе было жарко, какой-то потный мужик бросал на нее сальные взгляды и пытался прижаться поближе в и без того тесном автобусе. В универмаге, в котором работала Эванс в мужском отделе, пришлось приводить в порядок целую секцию. Коллеги болтали о своем, и от их глупости у нее раскалывалась голова. А потом пришли покупатели. Эванс улыбалась им насквозь фальшивой улыбкой. Уже к обеду голова просто раскалывалась — пришлось даже сбегать в аптеку, где она купила обезболивающее, которое тут же приняла, и снотворное, которое ей пригодится вечером. Во рту было сухо, казалось, там нагадили кошки, которые сейчас скребли на душе. Наконец-то день закончился, можно возвращаться домой. Снова автобус, забитый людьми. Снова глупая болтовня о кошках. А у Гарри очередная царапина — вот что он делает с этими дурацкими животными? Ребенок пытался ей что-то рассказать, но Эванс было не до этого. Надо что-то приготовить. Сегодня понедельник, а значит, надо убрать гостиную. Она взялась за уборку. Обычно это успокаивает, да и Гарри при деле. Но сегодня все ее раздражало ее неимоверно. Она даже заглянула в буфет, но вспомнила, что вчера сама вылила все свое «успокоительное». Эванс решила, что это просто тяжелый день и надо лечь в постель пораньше. Она отправила ребенка спать, приняла снотворное и заснула.

Сон не принес облегчения. Во вторник она проснулась от разрывающегося будильника с ощущением, что ночь она не проспала, а разгружала угольные вагоны. Зеркало ее встретило недовольным и каким-то опухшим лицом. Утро почти полностью повторило вчерашнее. Разве что на работе было еще хуже. Зарплата была жалкой, и только за счет премий можно было как-то держаться. А премии зависели от продаж. Поэтому все девочки старались быть вежливыми и приветливыми с клиентами, некоторые даже флиртовали. Вот и сейчас в отдел зашел высокий мужчина средних лет. Обычно его обслуживала Мэри. Но сейчас она рассчитывала другого клиента. Мужчина улыбнулся Мэри, мол, я подожду. Но Эванс решила, что нехорошо, чтобы клиент ждал. К тому же все знают, что Мэри только и может, что заговаривать зубы клиентам, а вкус у нее отвратительный, и она никогда не могла подобрать нормальный галстук к рубашке. Лили включила свою самую лучшую улыбку и подплыла к мужчине.

— Я могу вам помочь, сэр?

— О, спасибо, мисс, но я подожду, пока освободится Мэри.

— Зачем же ждать? — почти пропела Лили, не обращая внимания на злые взгляды коллеги. — Вы пришли за чем-то конкретным?

— Вообще-то мне нужна рубашка.

— Вы носите 40-42 размер, верно?

— Честно говоря, я не уверен, Мэри знает.

— О, это легко проверить.

Эванс достала ленту из кармана и сделала необходимые замеры. Ну, а то, что пришлось пару раз прикоснуться к мужчине — ну, так им это только нравится. И она повела его к стенду с рубашками. Какая-то тварь устроила здесь бедлам. Эванс бесилась — ну как можно запихнуть 38-й размер среди 40-х? И продолжала улыбаться клиенту.

Но тут Мэри наконец-то освободилась и коршуном подлетела к ним.

— Ах, Петуния, зачем ты предлагаешь мистеру Джонсу голубые рубашки? Ему не идет этот цвет. Мистер Джонс, посмотрите вот эту.

И она протянула ему жутковатую желтую рубашку с коричневым мелким узором. По мнению Эванс, этот цвет не шел мужчине категорически, о чем она и сообщила. Но тот уже ее не слушал и прикладывал рубашку, предложенную Мэри, к лицу. Так она еще и умудрилась впихнуть ему к этой рубашке зеленый галстук в полоску. Рассчитывала клиента Мэри.

Эванс потом отловила ее в подсобке.

— Мэри! Ты зачем влезла? Я же уже начала его обслуживать!

— А какого черта, Петуния, ты полезла к моему клиенту? Я же уже почти освободилась. Я прекрасно слышала, что он хотел подождать меня!

— С каких это пор у нас клиенты закреплены? Он что, твой муж?

— Отлично, когда придет твой мистер Стивенсон, я его обслужу, что ты скажешь на это?

Эванс хотелось выцарапать глаза нахалке. Мэри только и думает, как выйти замуж да урвать клиентов побольше. Но тут, на их счастье, вошла миссис Коул, старший продавец.

— Девочки, что вы тут устроили! Марш в зал! И приведите секцию рубашек в порядок — кто-то перепутал все размеры.

Молодые женщины обменялись взглядами, полными взаимной ненависти, и отправились работать. Ничего удивительного, что оставшийся день Эванс провела как на иголках. Наорала на кондуктора в автобусе. Чуть не разревелась, когда споткнулась на улице. И снова пришлось слушать миссис Фигг, которая распиналась, как Гарри чудесно играл с ее котиками. Вернувшись домой, Эванс разогрела ужин. Они сели за стол.

— Тетя, а можно мне посмотреть фотографию мамы и папы?

У Эванс почти ничего не осталось из той жизни, но все же у нее была их с Джимом свадебная фотография. Самая обычная, не движущаяся. Ее сделал отец. Гарри любил ее рассматривать, а она — нет. Слишком больно было глядеть на то, какой она была когда-то, как счастлива она была.

— Гарри, дай мне спокойно поесть. Я устала.

— Но я же хорошо себя вел, и миссис Фигг мной довольна.

— Просто помолчи!

Гарри уткнулся в тарелку. После ужина мальчик принялся за посуду, а Эванс отправилась убирать гостевую комнату — сегодня был вторник. Вдруг она услышала звон посуды. Маленький паршивец расквасил что-то, как будто у нее есть лишние деньги! Но когда она спустилась в кухню, осколков нигде не было, а Гарри держал в руках и с удивлением смотрел на целую чашку.

— Что ты сделал? — тихо спросила Эванс.

Гарри знал, что такой обманчиво спокойный голос гораздо страшнее, чем когда тетя кричит.

— Ничего.

— Я слышала, ты что-то разбил.

— Но я… я починил. Я не знаю, как это вышло — просто очень сильно захотел…

— Что я тебе говорила про волшебство в моем доме, Гарри?

— Но, тетя, дядя Северус говорит, что магию подавлять вредно, я не хотел, честно…

Эванс не знала, что же ее вывело из себя больше — факт, что ребенок опять колдовал, или то, что он припомнил Северуса. Она ударила его. Нет, она, конечно, и раньше шлепала его за провинности, и по рукам била. Но вот пощечину отвесила впервые. И почему-то разозлилась еще больше.

Гарри ронял горькие слезы. Было больно, еще больше его душила обида.

— Ты совсем не похожа на мою маму! Все говорят, что она была добрая, умная и красивая! Она бы гордилась мной! Она была волшебницей, а ты — нет!

Эванс затрясло. Да как он смеет! Она все отдала ради него! А он!

— Неблагодарный урод! Марш в свою комнату! И чтобы я ни звука не слышала! А то я еще подумаю, отпускать ли тебя к твоему драгоценному дяде Северусу!

Тут Гарри стало действительно страшно. Он жил этими часами, которые проводил с дядей Северусом, тетей Фрес, дядей Регулусом, Арком, Драко. Гарри был готов на все, лишь бы не потерять это. Иногда он позволял себе мечтать, что кто-то из них окажется его настоящими родителями, что его просто проверяют, а потом скажут, что он может остаться с ними навсегда. Если бы тетя Петуния так сильно не ненавидела все, что связано с магией, он бы решил, что она злая ведьма. Гарри отчаянно нуждался в ее любви и одобрении, но страх был сильнее. Поэтому он быстренько поднялся в свою комнату, забрался под одеяло и сидел тихо-тихо. Вскоре он услышал, как хлопнула входная дверь и повернулся ключ. Значит, можно пробраться в туалет. Тетя, конечно, запретила выходить из комнаты, но вряд ли она обрадуется, если он еще и описается.

Эванс шагала по тротуару, и руки у нее тряслись от злости. До небольшого магазинчика, который был расположен в нескольких кварталах, молодая женщина долетела почти вприпрыжку. То, что сказал Гарри, стало просто последней каплей. Ей необходимо расслабиться и немного успокоиться, а от снотворного, как она убедилась, наутро болит голова. Она просто выпьет бокал вина, и все. Все под контролем. Звякнул колокольчик. В маленьком магазине почти никого не было. Продавщица приветливо улыбнулась ей. А затем вернулась к покупателю.

— Нет, я не могу отпустить тебе в долг, Тина. Тут не хватает почти полфунта на большую бутылку.

— А, черт с тобой, давай хотя бы полпинты.

— Держи, может, возьмешь что-нибудь закусить на сдачу?

— Не надо.

Тина, которую мисс Эванс часто видела в этом магазинчике, хитро подмигнула ей, хотя на оплывшем лице это сложно было различить, и вышла из магазина. Продавщица уже трещала:

— Вам — как всегда, мисс Эванс?

— Да, пожалуйста, бутылку каберне.

Рассчитавшись, Эванс вышла на улицу. Тина еще не успела далеко уйти — она была занята, пила дешевый джин прямо из горла. Словив на себе осуждающий взгляд, Тина выкрикнула своим грубым голосом:

— Ты ничуть не лучше меня! Думаешь, если пьешь вино, то ты лучше? У тебя просто больше денег! Не смей смотреть на меня, как на грязь, сука!

Далее последовала такая брань, что Эванс поспешила скрыться. Самое ужасное, что она словила себя на мысли, что до дома и вожделенного глотка еще чертовски далеко. Придя домой, она позволила себе выпить два бокала, все же завтра снова на работу. Сразу стало легче. И ей даже стало стыдно за то, как она сорвалась на ребенка, на своего сына. Она тихонько прокралась на второй этаж и заглянула к Гарри. Мальчик уже спал, свернувшись калачиком на своей кровати. Непрошенные слезы потекли по лицу. Разве об этом она мечтала? Да, ребенок был ранним и неожиданным, но ведь когда-то она любила его настолько, что отдала за его жизнь самое дорогое? Так почему же они оба так несчастны? Лучше бы она тогда действительно умерла. Так было бы проще.

Утром, глядя на свое лицо в зеркало Лили Эванс призналась сама себе: у нее проблемы с алкоголем.