Ядовитый сад (гет)

Ранее:

Его руки задрожали, едва не выронив подарок. Открыв флакон, Северус вдохнул. Холода он не ощущал, но вдохнув аромат, осознал, что ему давно не было по-настоящему тепло. В нём бурлили незнакомые эмоции: смешанное чувство сожаления, уважения и чего-то ещё, что граничило с привязанностью.

— Наверное, мне следует оставить тебя одного, — сказала Грейнджер, отменяя заглушающие чары. Она повернулась и пошла обратно к дому. А Чарити должна умереть.

— Хьюз, — позвал Северус.

— Да?

— Останься.

* * *

1 августа 1987 год

Какого чёрта она здесь делает?

Под кроссовками хрустело стекло, пока Гермиона следовала за Снейпом по тёмному переулку. Все уличные фонари были разбиты, но он, казалось, без труда ориентировался на местности при слабом лунном свете. На этот раз он явно был не прочь прогуляться — обычно он шагал широко и размашисто, и Грейнджер приходилось бежать, чтобы не отставать от него.

Прогулка была инициативой Снейпа, как и купленная в магазине на углу бутылка водки. Гермиона не могла осуждать его за желание выпить, учитывая, какую информацию ей удалось донести до него в обход Обета.

Проходя мимо полуразрушенной детской площадки, Северус сбавил темп, но останавливаться не стал, пока они снова не оказались в его саду и не уселись на наколдованные стулья. Он открыл бутылку и передал её Гермионе.

Этот момент был до того сюрреалистичен, что ей почти захотелось сделать капсулу времени, которую её младшее «я» обнаружило бы на первом курсе. Эта девочка никогда бы и вообразить не смогла, что будет сидеть в саду в Коукворте и методично напиваться в компании профессора Снейпа.

Гермиона с сомнением сделала первый глоток. На вкус это было как подступающая головная боль — пойло было до того ядрёное, что им можно было запросто смывать остатки отслаивающейся краски со стен сарая Снейпа. Вот и ещё один момент для капсулы времени: когда Гермиона вернула ему бутылку, он прижался губами к тому же месту, которого только что касались её губы. Она смотрела, как вздымается его кадык, пока он пил.

Сердце Гермионы замерло, стоило ей подумать о том, что он в самом деле попробовал Согревающий пар. Причём, пока она стояла рядом с ним. По её представлениям, Северус если бы и воспользовался им, то только в самый разгар зимы, в пронизывающей до костей сырости подземелий.

Главным ингредиентом Согревающего пара было пойманное во флакон дыхание. Пар создавался с мыслью о конкретном человеке и согревал его только в том случае, если зельевар хорошо к нему относился. Этот конкретный флакон сработает только для Снейпа. Если бы содержимое выпил или вдохнул кто-нибудь другой, то не почувствовал бы никаких изменений.

В попытках усовершенствовать полузабытую технику создания Согревающего пара Гермиона использовала Чарити в качестве подопытной. Клубящиеся облака, созданные с мыслями о ней, были небесно-голубого цвета, яркие и обнадёживающие.

— О! — воскликнула Чарити. — Я чувствую уют, тепло и… нежность? Словно объятия в бутылке. Но я также ощущаю некоторую вину и грусть, так что, наверное, это объятия на похоронах. Ты специально хотела вызвать чувство вины? Северус тебя как-то обидел? — подняв флакон, она внимательно изучила его содержимое. — Если это так, то тебе придётся набодяжить этой штуки куда больше. Потому что применять придётся гораздо чаще.

Что же почувствовал Снейп? Создавать Согревающий пар — одно. На деле же распутать её эмоции по отношению к Снейпу и дать им определение — это совсем другое. Большую часть времени ей казалось, что он является единственным знакомым ориентиром здесь. Единственным, что напоминало ей о доме.

И почему он попросил её — ладно, скомандовал, — остаться? Вероятно, чтобы напоить, а затем снова попытаться применить к ней легилименцию. Но стоило Гермионе подумать о том, чтобы просто снять щиты и впустить его, как её запястье обожгло будто огнём.

Ну и ладно. Дурацкая клятва.

Снейп хмуро взглянул на небо, как будто это оно было виновато во всём — и в том, что уже произошло, и в том, чему ещё предстоит случиться. Гермиона ленивым взмахом палочки послала вверх, к звёздам, светящиеся пузыри. Достигнув границы чар, охраняющих сад от любопытных маггловских глаз, они лопались.

Подобные пузыри она наколдовывала не так давно (во всяком случае, так ей казалось) — сидя в компании Джорджа в Норе однажды вечером после кончины Горация. Джордж посылал следом за пузырьками зигзагообразные магические фейерверки, которые разбивали их, рассыпаясь новыми созвездиями. Тогда он сказал ей:

— Поскольку я вижу, насколько ты несчастна в выбранной тобой профессии, я просто должен сказать, что тебя ждёт большое будущее, если ты займёшься изобретением всяких новинок для магазина приколов. Или, если тебя это не интересует, то знай, что многие готовы из кожи вон вылезти, только бы заполучить такого сотрудника, ведь ты же Гермиона, мать твою, Грейнджер. Но всё же подумай о магазине шуток. Это явно твой вариант — ты всегда была ещё той хулиганкой.

Вздохнув, Гермиона снова перевела взгляд на Снейпа.

— Я скучаю по своим мальчикам, — сказала она.

— Ты что, коллекционируешь их? — спросил он, всё ещё хмурясь. — Надо же, твоя жизнь в будущем, оказывается, намного интереснее, чем я мог себе представить.

— Ага, коллекционирую, в каком-то смысле — но только как друзей, у нас чисто платонические отношения. К сожалению, гаремом из мужей я так и не обзавелась.

— Скукотища какая. Когда вернёшься в своё время, поищи того меня, который постарше.

Гермиона, отпившая было из бутылки, прыснула, забрызгав всё вокруг.

— Поверь мне, он бы не согласился пополнить мой гарем. — Если он вообще был жив.

— А знаешь, ты, вероятно, права. Я от природы не склонен делиться, — он наклонился к Гермионе и выхватил из её рук бутылку. — Небось Поттер входит в эту твою платоническую коллекцию?

— Да, он и Рон Уизли — главные экземпляры в моей коллекции. А после того, как мы столько времени провели в Норе, братья Рона стали братьями и для меня. — Гермиона перечислила их всех по именам, специально не упомянув Фреда. И хотя Снейп вряд ли смог бы остановить падающие стены, она хотела хоть кому-то сообщить, что в её времени Фред Уизли больше не смеялся, не дышал и не рассказывал анекдоты. Запястье начало покалывать. — Есть ещё и Невилл, которого я вижу в этом времени, но воспринимаю его по-другому.

— Думаю, что не настолько, как меня.

— Определённо нет. Не странно ли общаться со мной, учитывая, что я знаю тебя гораздо дольше, чем ты меня?

— Как ты уже говорила, ты плохо меня знала, так что нет. Не особенно.

По мере того, как алкоголь растекался по организму, мир становился теплее и подёргивался дымкой. Как раз начала приятно кружиться голова. Сделав ещё глоток, Гермиона вздрогнула. Вкус лучше не стал.

— Странно думать о том, что ты, должно быть, уже знал меня, когда я стала твоей ученицей, — сказала она.

— Когда я увидел, как тебя отправили на Пуффендуй?

Гермиона усмехнулась. Если бы она могла контролировать свои путешествия во времени, то не стала бы сразу возвращаться в 2001 год. Она бы сделала пит-стоп летом, после первого курса, чтобы вернуться в Паучий тупик и подразнить Снейпа — мол, как это он сразу не догадался, что её распределили на Гриффиндор.

— Ты правда так думаешь? — поинтересовалась она.

— Это ещё не окончательный ответ, — Северус сделал ещё глоток, прежде чем вернуть ей бутылку, и пробормотал:

— Либо Пуффендуй, либо Когтевран, других вариантов нет.

Она хихикнула в горлышко бутылки.

— Дай знать, когда определишься.

— Договорились, — он прищурился. — Шляпа долго думала над твоим распределением?

— Да, но не так долго, как с Невиллом. Хотя мне это показалось целой вечностью.

— А куда попал Лонгботтом?

— На Гриффиндор.

— Да ладно?

— Ему потребуется некоторое время, чтобы обрести хотя бы каплю уверенности, но ему самое место на Гриффиндоре. Он очень храбрый.

Снейп презрительно ухмыльнулся, как будто ему только что вручили одно из домашних заданий Невилла по зельеварению.

— Хм.

Гермиона вновь обратила внимание на звёзды, и в ней вдруг вспыхнуло нелепое желание — полетать. Она опустила воспоминания обо всех ужасающих волшебных полётах, которые когда-либо совершала, и сосредоточилась на уроке полёта в Запретном лесу вместе с Северусом. Его магия, ласкавшая её кожу, была опаснее любой метлы.

— Такое всегда бывает, когда ты учишь людей летать? — спросила она.

— Конкретнее. Всегда бывает — что?

В груди запылало пьяное безрассудство пополам с гриффиндорской дерзостью, и Гермиона выпалила:

— Возбуждение.

Снейп громко рассмеялся.

— Понятия не имею. Я никого больше не учил этому. Я изобрёл это заклинание всего пару лет назад и пока не афишировал своё открытие. Судя по тому, что ты рассказывала, в какой-то момент я научу этому и Тёмного Лорда, да? Учитывая количество сотворённых им тёмных заклинаний, вряд ли ему потребуется практическая демонстрация в близком контакте.

— Спасибо Мерлину за маленькие радости.

Какая-то часть Гермионы — вероятно, пьяная часть, — хотела, чтобы полёт без метлы остался чем-то, что принадлежало только им. Она не хотела делиться этим с Волан-де-Мортом, не хотела, чтобы он осквернил это. Но такой подарок Тёмному Лорду помог бы Снейпу завоевать его доверие и, может, даже выкрутиться из сложной ситуации. Что ж, пусть Волан-де-Морт порадуется, если это обеспечит безопасность Северуса.

— Ты не дал бы мне ещё один урок полётов? — спросила Гермиона, не успев подумать как следует.

Снейп взглянул на неё так, что она уже была готова к пронзающему вторжению легилименции, но вместо этого он наклонился ближе и принялся теребить подвеску-подснежник на её ожерелье.

— Возможно, — ответил Северус, вставая. Металл, согретый его прикосновением, упал ей на грудь. — Пойдём со мной.

Чтобы открыть дверь в его сарай, потребовалось сбросить несколько охранных чар. Внутри помещения без окон находилась лаборатория для приготовления зелий. Что-то розовое и вязкое булькало в золотом котле, но Снейп отогнал от него Гермиону прежде, чем она смогла рассмотреть варево поближе. Алкоголь, по-видимому, действовал и на него; он вполне удовлетворился одеялом на полу вместо того, чтобы по обыкновению наколдовать парочку стульев.

— Так ты не сможешь заглянуть в мой котёл, — сказал он.

— Раз ты не хочешь, чтобы я увидела, что ты там варишь, зачем мы здесь? Это место не слишком подходит для уроков лётного мастерства.

— Я не стану летать с тобой, раз мы оба выпили. Мы здесь, чтобы укрыться от моей матери и… Чарити.

Если бы Гермиона не вслушивалась в его слова, то и не обратила бы внимания на небольшую заминку перед именем Чарити. Его лицо всё так же оставалось нечитаемым.

— Твоя мать? — переспросила она.

— Она гостит у меня. Сиди смирно.

Потянувшись к шее Гермионы, Снейп расстегнул её ожерелье. Рассыпавшиеся по плечам локоны задели его запястья, когда чары гламура рассеялись, являя её истинную внешность.

— Так лучше, — сказал он, опуская цепочку с подвеской ей на ладонь.

Гермиона откинула голову назад и легонько ударилась затылком о стену сарая. Внутри всё сжалось и камнем упало вниз. Боже! Он загонит её в гроб когда-нибудь. Что, чёрт возьми, ей делать с этим Снейпом, который поддразнивал её, а не издевался, который хотел увидеть её настоящее лицо? Он взглянул на её губы, и она просто… захотела. Если уж совсем начистоту, она почувствовала тягу к нему с того самого первого полёта. А может, даже раньше. Может быть, это чувство стало зарождаться тогда, когда Северус впервые оставил ей то зелье, от которого становишься язвительным.

Или когда она ввалилась к нему в ванную, когда на нём из одежды было только полотенце.

— Я и правда никогда не знала тебя, да? — спросила она.

— Видимо, нет.

Он был так близко, что Гермиона чувствовала тепло его дыхания. Достаточно близко, чтобы наклониться вперёд совсем чуть-чуть и коснуться его губ своими. Едва ли это можно было назвать поцелуем — всего лишь быстрое касание губ и неловкое столкновение носами, — но в это столь короткое, чудесное мгновение Северус поцеловал её в ответ.

— Насколько ты пьяна? — спросил он, отодвинувшись, чтобы заглянуть ей в глаза.

Достаточно пьяная, чтобы взять желаемое, не задумываясь о последствиях.

— Хм… — протянула Гермиона. — По шкале от одного до десяти, где один — это совсем трезвая, а десять — Сивилла Трелони в рождественское утро, — около шести. Может быть, семь. А ты?

— Кажется, где-то около пяти. А если встану, то, возможно, и все шесть.

Он не пытался поцеловать её снова, но это почему-то не воспринималось как отказ. Гермиона опустила голову ему на плечо; её пульс участился, когда он позволил это сделать. Северус по-прежнему хмурился, хотя и не так сильно, как раньше.

— Сейчас самое время ещё раз попросить тебя помочь с Дуэльным клубом, — прошептала она.

— Ни за что на свете.

— Что ж, я должна была попытаться.

— Ну разумеется. Пуффендуй.