Принц, Блэк и Лесная Земляника. Часть 3. (гет)

Иногда Северусу казалось, что Дамблдор его ненавидит. Вот уже подбирается третья годовщина «Победы над Волдемортом», как громко называли ее газетчики. Но даже непосредственные участники понятия не имели, что же там на самом деле произошло. А еще заканчивался его четвертый год работы в Хогвартсе. Старый Принц был абсолютно прав — директор и не думал отпускать Мастера Зелий с должностей профессора зельеварения и декана Слизерина. Тут Северус попал по полной программе. Но все же за эти годы он приобрел некоторый опыт да и, что уж говорить, некоторую репутацию. Многие школьники искренне полагали, что после уроков зельеварения у профессора Снейпа им не страшно уже ничего. В некоторой степени этот ореол мрачности и ужаса распространялся на его подопечных, которые после поражения Лорда оказались в очень невыгодном положении. Северус в который раз убедился, что дети — самые жестокие существа, которым необходимо присвоить пятый класс опасности. Ему пришлось выстроить жесткую дисциплину на факультете, объяснить, что они все отвечают друг за друга, что никто, кроме них самих, о них же не позаботится, что все ссоры и споры решаются внутри. Сейчас стало чуть легче, но старшекурсники все еще провожали младших на занятия и с занятий. Его змейки все еще ходили компанией не меньше трех человек вне зависимости от возраста. Северус прекрасно знал, что такое травля. Теперь ей подвергался целый факультет. А директор закрывал глаза. Так ему было выгодно: есть герои, есть злодеи. Так проще управлять и взращивать сторонников. Северус это понимал. Принц злился, что не мог уйти из этой дурацкой школы со всеми ее проблемами — будто у него своих не хватало. Сначала он злился на директора и его криводушие: «Северус, мальчик мой, как я могу отпустить тебя сейчас, когда Волдеморт может вернуться в любой момент, а мы еще не закончили наше дело?» Как будто преподавание не отбирает у него силы и время, которые он мог бы потратить на решение этого самого дела. Потом он злился на контракт и на собственную глупость. А потом Северус понял, что не сможет бросить своих змеек, которые держали спины прямо, сыпали изящными оскорблениями, но оставались простыми детьми, которых ненавидят за цвет их галстуков. На кого он оставит факультет — на Аврору, которая смотрит только на звезды? Или на одного из тех несчастных, что ведут ЗОТИ, исправно сменяя друг друга каждый год? Ответственность, дракклова ответственность — ну почему он ощущает ее перед этими детьми? Оставалось утешаться тем, что все же он смог добиться хотя бы того, что больше ему не ставили в понедельник первым уроком сдвоенные зелья у Гриффиндора и Слизерина.

Принц в задумчивости потер левое предплечье — метка и не думала исчезать, разве что стала еще бледнее и превратилась в размытое пятно, в котором лишь угадывались очертания змеи и черепа. С каждым уничтоженным хоркруксом метка блекла, но не исчезала. Северус уже в который раз за эти несколько лет задавался вопросом, сколько же их сделал этот ненормальный? Уничтожено было три — медальон, чаша и дневник. Где-то болтается неприкаянной основная часть Лорда и явно ищет способы возродиться. Но его самые ярые сторонники — в Азкабане, а те, кто смог отвертеться, явно не торопятся возвращать своего повелителя. Кто-то его откровенно боится, как, скажем, Эйвери, кто-то наслаждается свободой от психопата, как Малфой, а кто-то давно предал своего Лорда, как сам Северус. Тем не менее Принц не только думал о хоркруксах, но и тщательно изучал всевозможные темные ритуалы и способы возвращения с того света. Разрабатывались они в основном для свежепочивших магов, которых в течение короткого времени можно было вернуть из-за грани. Все они были темными, все они были незаконными, все они были ужасно сложными. И, естественно, их описания содержались в очень редких, дорогих и запрещенных книгах. Таких даже в запретной секции Хогвартса не найдешь. Но зато такие имелись в библиотеках старинных родов. Принц без зазрения совести подключил к своим изысканиям Регулуса, Люциуса и Эйва. Эйвери-старший, кстати, поступил весьма разумно — сбежал из страны, как только начались аресты сторонников Темного Лорда. Поэтому Эйв фактически стал лордом, и манор с огромной библиотекой перешел в его полную власть. И даже Рабастан Лестрейндж после долгих разговоров с Регулусом присоединился к их компании. Про какую только мерзость не доводилось читать Северусу, но он понимал, что Лорда перед возрождением не остановит ничто — ни убийство единорога, ни осквернение могил предков, ни овладение чужим телом и разумом. А значит, нужно быть готовым.

Время от времени Дамблдор пытался проводить душеспасительные беседы с Северусом, однако тот вычислил, что стоит ему только начать задавать вопросы о Лили и ее сыне, у директора тут же оказываются срочные дела. Что с Лили и как она живет, действительно волновало Принца. Он не оставлял попыток связаться с ней, но совы возвращались с его нераскрытыми посланиями. Дамблдор, конечно, не отказывал напрямую и передавал его письма, но в ответ принес всего лишь одну короткую записку. И всякий раз директор делал скорбное лицо, что ему недосуг. Северус даже хотел послать Лили патронуса, но это была односторонняя связь, ведь Лили больше не была волшебницей. В целом же Альбус убеждал его, что Лили и Гарри живут вдали от всего волшебного, в тишине и спокойствии, где никто их не беспокоит, а сторонники Темного Лорда не смогут найти. Да и дом взят под наблюдение. Северус хмыкнул: «Ребенку уже четыре года — скоро ему в школу: маггловское учебное заведение тоже возьмут под наблюдение, или Поттер будет обучаться на дому?» Директор на вопрос не ответил, а увел разговор в сторону. У Принца же хватало других дел и вопросов. На всякий случай Северус даже аккуратно поговорил с некоторыми членами Ордена Феникса — может, хоть с кем-то она поддерживает связь, но все были свято уверены, что Лили мертва, а Гарри воспитывают родственники. Какие именно — магглы или волшебники — никто не знал. Северус же отличался завидным упорством и потому на всякий случай попытался разыскать Петунию. Отношения у них были неважными, но, возможно, та знала, где скрывается сестра или даже помогала ей. Короткая вылазка в Коукворт ситуацию прояснила мало. Оказалось, мистер и миссис Эванс погибли несколько лет назад — несчастный случай. А Петуния вышла замуж за Вернона Дурсля и переехала. Северус попытался ее отыскать, но следы уводили куда-то в Канаду. Вряд ли Дамблдор отпустил бы героя и будущего спасителя Британии так далеко. Поэтому Северус оставил свои поиски. В конце концов, Лили помнила, как ее родители отправляли ей весточки в Хогвартс. В Лондоне и некоторых других городах были места, где это можно было сделать. Значит, при желании она могла бы выйти с ним на связь и без Дамблдора. Учитывая, как они расстались, велика вероятность, что Лили опять на него обиделась. Или же просто забыла. Как и всегда.

Сейчас же мысли Северуса занимала одна идея. Волдеморт очень уважал Основателей, по крайней мере, трех из них. А реликвию Гриффиндора заменил на собственный дневник. Собственно, скромностью Лорд никогда не страдал. Или же дневник был просто первым вместилищем его мыслей, и это показалось ему символичным. А Лорд тяготел к символам. Для этого достаточно вспомнить его псевдоним и его метку. Возможно, он решил сделать четыре хоркрукса, то есть разделить душу на пять частей? Пять органов чувств, пять стихий, пять лучей в пентаграмме… Символизм есть и здесь. Во всяком случае, медальон Слизерина и чаша Хаффлпафф в руки к нему попали. Дамблдор даже рассказал какую-то жутковатую историю, в которой участвовали торговцы антиквариатом, старушки и домовики. Это все было познавательно, но польза таких разговоров была неясна. Северус зарылся в биографии Основателей. Как же мало дошло действительно ценных сведений о них, а не выдумок и легенд. Остается только удивляться, ведь для магов тысяча лет — не так уж и много. Это у магглов сменилось сорок поколений, а волшебники жили куда дольше. Северус делал пометки, записи, однажды даже наткнулся на интересное зелье и на несколько не менее любопытных заклинаний. Но все это было не то.

Вот и сегодня вечером молодой декан Слизерина в очередной раз склонился над списком возможных реликвий Ровены Рейвенкло. Вдруг Северус почувствовал знакомый холод. Он поднял глаза — так и есть, сегодня у него гость.

— Добрый вечер, Барон.

— Добрый вечер, декан, — склонил голову в приветственном поклоне Кровавый Барон.

— Что-то случилось с нашими подопечными?

— Нет, сегодня все спокойно. Я просто хотел дать вам небольшой совет. Иногда то, что ищешь — находится на виду.

И призрак, в свойственной им манере, растаял.

Северус потер переносицу. С этими привидениями всегда сложно. Обычно с Кровавым Бароном проблем не было. Факультетское привидение почему-то всегда симпатизировало ему. Барон не раз выручал его еще во времена учебы Северуса, показывая короткие ходы, тайные ниши. Нет, Барон никогда не вмешивался в противостояние, но всегда поддерживал Северуса. А когда тот стал Слизеринским деканом, мрачный призрак улыбнулся. Слабонервные детишки потом долго это вспоминали, а к новому декану невольно начали относиться с уважением. Ведь он даже бровью не повел, а лишь улыбнулся одними уголками губ в ответ. Уж кому, как не Северусу, знать, что такое кривые зубы? Если б не эта чертова работа, записался бы на прием к Джону Грейнджеру… Впрочем, отвлекаться было некогда. Привидения, как и портреты, должны были помогать преподавателям справляться с детьми. Однако во всем остальном они предпочитали с живыми не связываться. Северус довольно быстро понял, что обычно призраки не возятся с первокурсниками, да и вообще больше общаются между собой. Тем сильнее он ценил дружбу Барона. Вот и сейчас призрак явно хотел помочь, но почему-то не сказал напрямую. Возможно, это как-то связано с его смертью. У призраков считается крайне дурным тоном говорить с живыми о этом, хотя, если спросить их в лоб, они не удержатся и расскажут. Ведь это последнее знаменательное событие в их существовании.

— На виду, на виду, — бормотал Северус, бродя по коридорам замка.

Конечно, можно было бы призвать Кровавого Барона, а как декан он имел такое право, но это было бы невежливо. Поэтому надо было отправиться на поиски лично. Благо Северус знал, где обычно можно найти призрака.

На астрономической башне было холодно — осенние ночи в Шотландии не предполагали иного. Барон стоял на парапете, как будто пытаясь стать ближе к звездам, и вглядывался в небо.

— Почти тысячу лет я смотрю на звезды. Небо успело измениться, но она еще ни разу не пришла ко мне.

Северус молча прислонился к стене. Его слова были бы лишними.

— Я любил ее больше жизни, и я виноват в ее гибели. Я решил, что не заслуживаю жизни. Но смерть, как оказалось, тоже надо заслужить. Я не могу уйти без ее прощения, или пока не уйдет она. Но она никогда не приходит на нашу башню.

Затем Барон обернулся.

— Вы уже догадались?

— Диадема Ровены Рейвенкло.

Барон низко наклонил голову.

— Госпожа Рейвенкло просила меня об одной услуге, а я не только не выполнил ее просьбу, но и убил ее дитя и свою возлюбленную. Ее призрак служит своему дому. Возможно, Хелена расскажет вам больше.

— Я благодарю вас, Барон, — ответил Северус и низко поклонился.

— Передайте ей… Впрочем, не стоит, — и тот, кого прозвали Кровавый Барон, отвернулся и снова поднял глаза к небу. Он не знал, под каким небом сможет наконец-то отправиться дальше.

* * *

Миссис Блэк шла по Хогвартсу в сопровождении декана Слизерина. Казалось бы, в этом не было ничего удивительного, но шли они не в подземелья, а к башне Рейвенкло. Заклинание, не позволяющее их подслушивать, облаком окутывало их.

— Так ты хочешь, чтобы я поговорила с нашей Серой Дамой?

— Да, Берри, очень важно узнать про диадему Ровены Рейвенкло, велика вероятность, что Том дотянулся и до нее.

— А почему бы тебе самому с ней не поговорить?

— Ты знаешь, она несколько предвзята к слизеринцам. А тут такой случай, ты же как раз собиралась навестить профессора Флитвика.

— Да, я, правда, думала встретиться с ним в Хогсмиде. Но ради тебя пришлось пить чай с директором и выслушивать его предложения стать преподавателем ЗОТИ в следующем году. Мне кажется, он уже просто всем подряд предлагает. И хорошо, кстати, что ты дал мне безоар.

Северус кивнул.

— Обычно он добавляет в чай пару капель зелья доверия и чуть-чуть болтливости.

Берри пожала плечами — мол, мне не понять великих. Но тут они уже дошли до кабинета профессора чар. Был четверг, шесть часов вечера, они снова пришли к своему учителю, как и шесть лет назад.

— Мои дорогие, как я рад вас видеть! Мисс Фрост, ох, простите, конечно, миссис Блэк, мои поздравления! Я в вас не сомневался — то, что вы станете Мастером чар, было лишь вопросом времени.

— Спасибо, профессор, — просияла Берри, — но без вас у меня ничего бы не вышло.

Они еще какое-то время обменивались любезностями. Флитвик вручил Берри редкое издание, от которого она пришла в восторг. Берри, в свою очередь, тоже пришла не с пустыми руками — хороший алкоголь и конфеты, и, разумеется, хорошая книга. Вечер прошел на удивление приятно, и все трое получили удовольствие. А затем они распрощались, уточнив у профессора, где можно найти Серую даму.

Берри зябко куталась в мантию и даже наложила на себя согревающие чары. Она и забыла, как холодно бывает в Хогвартсе, особенно наверху. Сейчас она стояла на верхней открытой галерее, соединявшей башню Рейвенкло с большим залом. Ей почти никогда не пользовались, разве что в теплое время года, потому как здесь было холодно и ветрено почти всегда. Но привидениям, видимо, холод нипочем.

— Леди Хелена, — позвала Берри, но ветер снес ее слова в сторону. Тем не менее, прямо перед ней из воздуха соткалась фигура высокой девушки с печальными глазами. Серая Дама пришла. Вообще-то она была одной из самых молчаливых привидений Хогвартса, но, наверное, и ей бывало скучно. А, может, к ней просто давно никто не обращался по имени.

— А, это ты — девочка, которая лезет в запретные ходы со слизеринцами. Странно, что ты до сих пор жива. Нельзя влюбляться в слизеринцев, нельзя даже позволять им любить себя — это ни к чему хорошему не приводит. Они воткнут нож тебе в спину, а потом будут причитать над твоим телом, но тебе это не поможет.

— Добрый вечер, леди Хелена. Вообще-то Северус — мой троюродный брат, я не могла его тогда отпустить одного. К тому же Шляпа думала о его распределении на факультет самых умных.

Хелена презрительно улыбнулась, показывая, что все равно не изменила своего мнения о слизеринцах.

— Но ты ведь не за этим пришла ко мне?

— Нет, леди Хелена, не за этим. Я хочу рассказать вам кое-что, я знаю, вы не болтливы.

Серая Дама взлетела вверх, выглядела она очень встревоженно.

— Почти полвека назад здесь учился один мальчик — полукровка со Слизерина. Он был красив, умен и обходителен.

Серая Дама побледнела еще больше и стала почти прозрачной. А Берри продолжала:

— Этот мальчик был коварен и обманывал лучшие умы. Почти никто не видел, насколько черна его душа.

Берри знала, что и к призраку можно найти подход. Хелена всхлипнула.

— Я знаю его! Его звали Том. Он пришел однажды ко мне. Вежливый, красивый. Мы много разговаривали. И он обманул меня, хотя я и знала, что нельзя верить слизеринцам. Впрочем, я и сама не лучше него, может, даже хуже. Я украла диадему Рейвенкло, так я думала, что смогу превзойти в уме свою мать. Я сбежала с ней на континент. Сейчас, кажется, эта страна зовется Албания, да. Я показывала Тому на карте.

Берри тихонько ахнула.

— Никто не знал, что я сделала, почти никто. Леди Рейвенкло скрыла позор рода. Но ей хотелось вернуть — не диадему, нет, просто красивая безделушка, которая помогает сосредоточиться, она хотела вернуть меня. И послала за мной того, кто был долго в меня влюблен и отвергнут. Тэн Барро нашел меня случайно. Я скрывалась от него в лесу — я умела обращаться в лань, где же еще мне было прятаться? Не знаю, случай или судьба свели охотника и жертву. Когда он вынул копье из моей груди, ко мне вернулся прежний облик. Барро не знал, какую дичь загнал. Он заколол себя там же. Назад вернулось два призрака, а диадема так и осталась в лесах. Я не смогла простить его. А он не может простить себя.

Серая Дама тряхнула длинными волосами, отгоняя воспоминания.

— Но Том обманул меня. Если он и нашел диадему, то не отдал ее мне, как обещал. Он потом еще возвращался в школу. Но на мои вопросы не стал отвечать. Он побывал у директора, затем побродил по замку, зашел на восьмой этаж, а в подземелья даже не спустился и покинул Хогвартс. Больше я его не видела.

— Спасибо, леди Хелена. Вы мне очень помогли.

Берри было больше нечего сказать Хелене, но ей стало жалко Кровавого Барона.

— Он ждет вас на астрономической башне, все это время…

Серая Дама растаяла в ночном воздухе. Берри поспешила в тепло — ей надо беречь себя.

Северуса Берри нашла в его кабинете за проверкой пачки эссе. Он поднял на нее взгляд.

— Привет, братец, выглядишь так, словно у тебя болят зубы.

Северус скривился еще больше.

— А ты послушай, что они пишут.

И он зачитал прямо со свитка, что лежал перед ним.

— Гмм, можно прямо с начала. «Одуванчик обыкновенный относится к роду одуванчиковых семейства одуваны…» — нет, ну что они только делают на гербологии? Слушай дальше. «Из одуванчика выходит чудное варенье, которое обеспечивает легкость в желудке. Поэтому цветки одуванчика используются в облегчающем зелье». И вот такой бред в каждом втором эссе.

— Какой курс?

— Второй, Хаффлпафф.

Берри улыбнулась.

— Вот поэтому я никогда не пойду работать в школу, ну уж нет.

— Да, да, я знаю, что ты умнее меня, не обязательно мне напоминать об этом всякий раз. Лучше расскажи, что тебе рассказала Серая Дама?

Берри весьма подробно пересказала беседу. Северус задумался.

— Хм, кажется, я знаю, где искать. Хотя, конечно, Лорд мог спрятать ее где угодно.

— Вот и проверишь основную версию, а мне пора домой. Проводишь меня до ворот? Не хочу еще раз беспокоить директора.

Тут она чуть замерла, взгляд изменился — кто-то вызывал ее по карте. За это время Берри нарисовала портреты почти всех родственников. Сеть контактов потихоньку росла. И заказов становилось все больше.

— Это Рег, — сказала она брату, а потом уже мужу: — Да, привет.

…

— Пока у Северуса, но уже ухожу.

…

— Да, скоро буду.

…

— И я тебя.

Закончив разговаривать, Берри поднялась со стула и полуосознанно положила ладонь на живот в защитном жесте. Северус, конечно, ничего не заметил, но это и к лучшему. Собственно, Берри сама только днем, побывав у целителя в Мунго, убедилась в своих подозрениях. Надо сначала обрадовать Регулуса, а все остальные узнают попозже.

* * *

Проводив сестру до ворот и убедившись, что все в порядке, Северус вернулся в Хогвартс. Но путь его лежал в этот раз не в подземелья, а на самый верх. Мысль, что дивная комната, в которую он приводил Энни, может служить для разных целей, не давала ему покоя. Возможно, Лорд тоже ее обнаружил. Конечно, в своем самолюбии он решил, что только ему известно про Выручай-комнату, и велика вероятность, что диадему Рейвенкло он спрятал где-то там. Северус прошелся по коридору, мысленно вопрошая комнату: «Мне нужно место, где все спрятано». Появившаяся дверь выглядела так, как помнилось Принцу, но когда он ее отворил, то обомлел. Он однажды побывал в Кафедральном соборе святого Павла и сейчас испытывал похожее чувство: пылинка перед вселенной. Кругом громоздились кучи хлама: сломанные и сожженные парты, какие-то шкафы, забитые книгами и не только, скелеты животных, плоды неудачных трансфигураций, испорченные котлы… Груды однажды спрятанных вещей образовывали лабиринт и уводили в неведомую даль. Если бы Северус не был волшебником, он бы пришел в отчаяние. Разумеется, «акцио» на хоркрукс не действовало. Но существовали различные способы найти вещь. А тут еще вещица имеет выраженный темный след и подпись владельца. Вот и метка пригодится для хорошего дела. Северус закатал рукав, прошептал заклинание и пошел по следу. Диадема нашлась довольно быстро. Никаких инферналов, никаких ядов, даже проклятий не было. Северус натянул перчатки из драконьей кожи и потянулся за диадемой. Она была прекрасна. Крупный овальный дымчатый топаз окружала россыпь алмазов, образуя крылья. Но это внешне, а магическая часть — тонкая руническая вязь, сеть заклинаний — все разрушено жутким ритуалом создания хоркрукса. Принц ощутил настойчивое желание надеть диадему. Украшение, конечно, женское, но кому же не нужна ума палата? Северус ухмыльнулся, значит, работает по тому же принципу, что и дневник. Проникает в сознание и постепенно подчиняет его. Поэтому и защитных чар мало, чтобы какой-нибудь растяпа водрузил эту красоту на свою голову. Северус вздохнул, привычно наколдовал защитную сферу и запихнул хоркрукс в свой безразмерный карман. Время близилось к полуночи, но директор будет рад его видеть с таким подарком. Надо только уничтожить диадему до того, как Дамблдору захочется ее опробовать. Впрочем, схема была отработана, в огнеупорности сферы Северус не сомневался.

— Северус, мальчик мой! — Дамблдор не удержался и даже хлопнул в ладоши, когда диадема исчезла в адском пламени. — Ну почему вы всегда так торопитесь? Нам бы следовало ее изучить получше.

— Нет, директор. Мы с вами договаривались об уничтожении хоркруксов, а не об их изучении.

Колокольчики в бороде директора мерно звякнули.

— Но, возможно, мы могли бы узнать и о других хоркруксах.

— А, возможно, попасть под проклятие или в подчинение Волдеморта. Если я правильно понял, то конкретно этот хоркрукс был создан не позднее пятьдесят шестого года, ведь Лорд именно тогда посещал Хогвартс. А с этого времени он убил столько людей, что мог разорвать свою душу на Юнион Джек. Можно спорить об этом долго, но что есть, то есть. В конце концов, у нас есть надежный индикатор.

Северус отдернул рукав мантии, расстегнул множество пуговиц одним заклинанием и обнажил предплечье. Метка, побледнев еще на один тон, все еще была на месте. На один шаг ближе, но все еще слишком далеко.

— Значит, есть еще, — озвучил очевидное Дамблдор.

Судя по всему, он не сильно удивился. Это заставило Северуса насторожиться.

— Есть какие-то признаки, что он возвращается?

— Нет, мой мальчик, пока все спокойно.

— А как Лили?

— У них с Гарри все хорошо, они в надежном месте. Но ты знаешь, уже поздний час. Думаю, мы можем продолжить разговор позже.

— Конечно, директор, как скажете. Доброй ночи.

— Доброй ночи, мой мальчик.

Северус позволил себе скривиться, так как уже стоял спиной к директору. И вдруг он словил насмешливый взгляд. С картины на него щурился Финеас Блэк. И тут до Северуса дошло, что все это время ключик к загадке Лили фактически находился у него в руках. Сириус Блэк наверняка знает, где его крестник. Но это действительно может подождать до выходных.