Ядовитый сад (гет)

Ранее:

Северусу захотелось расцеловать её за то, что она поделилась с ним этим клочком информации. Его мать выживет. Грейнджер, казалось, была готова и дальше заниматься этим — продолжать свободно отдавать то, что он в противном случае попытался бы украсть. Засомневавшись, что она сейчас захочет целоваться, он скользнул пальцами к скованному Обетом запястью. И в знак благодарности сжал её руку.

Грейнджер выдавила из себя улыбку. Вид у неё был такой, словно она потеряла кое-что — потеряла его. Возможно, она решила держаться с ним отчуждённо из-за его вероятной смерти. Нет, скорее всего, это Эйлин рассказала ей что-то постыдное, шокирующее, компрометирующее, или всё вместе. Матери ведь именно этим и занимаются. А его мать — особенно.

И всё же она не отдёрнула руку.

* * *

4 августа 1987 год

Под мерцающими волнами магии Северуса появлялась мадам Пинс. Волосы сменили цвет с чёрного с проседью на серый, как сталь. Изменился разрез глаз, они приобрели ореховый оттенок, щёки стали более впалыми, а кожа посветлела и уже не была такой жёлтой. Только нос остался прежним.

— Ты уверена, что не хочешь изменить форму носа? — спросил Снейп. — Было бы прискорбно упустить такую возможность.

— С вашим носом всё в порядке, — заверила её Гермиона.

— Совершенно согласна, — кивнула Эйлин. — Очень выдающийся нос.

— Да, мама, только мы, наоборот, стремимся сделать тебя как можно неприметнее.

— Все эти хулиганы, которые высмеивали мой нос в школе… Если я изменю его, то считай, они одержали надо мной победу. Нос остаётся.

— Думаю, вам лучше оставить всё как есть, — согласилась Грейнджер. — Вы и так прекрасно выглядите.

Северус попросил её проследить за процессом наложения маскировочных чар. Таким образом, она могла бы скорректировать изменения внешности так, чтобы Эйлин выглядела в точности как мадам Пинс, какой Гермиона её помнила. Она согласилась, ведь это так прекрасно вписывалось в её план по спасению его жизни.

Он достоин этого. И слабость в коленках при воспоминании об их совместных полётах тут ни при чём. Она справится. В планах на сегодня — дружба, а ещё волос для Призывного зелья. Она сварила одно такое зелье для Фоукса, и теперь оставалось только ждать, когда Снейп примет его в 1998 году. Изначально в качестве запасного варианта, если феникс вдруг не прилетит в Визжащую хижину, Грейнджер собиралась использовать Нарциссу Малфой.

Но раз Эйлин — мадам Пинс, это совсем другое дело. В отличие от Нарциссы, мать Северуса будет сражаться на стороне света. Да и ускользнуть ей после падения Волан-де-Морта будет куда проще. Вспомнив мадам Пинс во время битвы за Хогвартс, Гермиона улыбнулась. Они с Роном наткнулись на неё по пути в Тайную комнату: она читала лекцию мистеру Филчу о том, как глупо оставаться на поле боя, если не можешь защищаться. Попутно она ухитрилась вывести из строя одного из Пожирателей, даже не прерывая своей тирады.

— Так, позвольте мне помочь вам, — обратилась Гермиона к Эйлин, которая как раз стояла перед зеркалом, раздумывая, что сделать со своими новыми, более длинными волосами.

Воспроизвести пучок мадам Пинс оказалось не так уж сложно. Закончив с причёской, Гермиона спрятала несколько тёмных волосков в карман, как раз хватит для второй порции Призывного зелья.

* * *

5 августа 1987 год

Помимо тяжести в животе, возникающей у Северуса каждый раз при виде Чарити с тех пор как он узнал, что ей суждено умереть, ему теперь было гораздо труднее отказывать ей в чём-либо. Иначе с чего вдруг он в данный момент расхаживает по до тошноты прелестной традиционной английской деревушке, отвечая на глупые вопросы о привычках магглов? Надо было заманить её в сад Элджи, пообещав устроить ещё один пикник. Гермиона как раз на работе и могла бы присоединиться к ним в обеденный перерыв.

Северус не понимал: неужели она и впрямь к нему остыла? Мысли его пребывали в полном хаосе, и он так и не пришёл к какому-то определённому заключению. Эйлин уверяла его, что они ни разу о нём не говорили. Ага, свежо предание. Что ж, зелье в его сарае было почти готово, так что реакция Гермионы, быть может, прояснит ситуацию.

И нет, он не станет унижаться перед ней, предлагая попрактиковаться в полётах ещё раз. Гермиона чувствовала его интерес. А Снейп не хотел выглядеть отчаявшимся.

Мужчины в белом на сельском крикетном поле не обладали даже сотой долей привлекательности растений Элджи. Периодические звуки ударов битой и приглушённые аплодисменты не привлекали его внимания, а скорей грозили усыпить на месте.

— Как в это играют? — спросила Чарити.

— Честно говоря, понятия не имею, — ответил он. — Никогда не интересовался крикетом.

И прежде чем ты спросишь о других маггловских играх, должен тебя уверить, что тоже почти ничего о них не знаю. Я предпочитаю квиддич. И даже на игру в плюй-камни посмотрел бы с большим удовольствием, хоть и терпеть их не могу. К несчастью, моя мать отправилась в Новую Зеландию, чтобы попробовать себя в этой игре профессионально.

— Да ладно? Ей это пойдёт на пользу. Здорово, я рада, что у неё будет новое приключение.

Северус неопределённо хмыкнул. Ложь оставила горький привкус во рту, но он не мог рисковать правдой, если Чарити схватят и будут пытать под «Круцио». Если он подведёт её.

На самом деле, Эйлин уехала в Хогвартс этим утром с собственным маскировочным ожерельем. Им с мадам Фриз предстояло проработать основные вопросы до начала нового семестра. Поскольку система мадам Фриз, похоже, заключалась в том, чтобы считать студентов преступниками лишь потому, что они оказались в одном помещении с её драгоценными книгами, Северус был уверен, что Эйлин справится. Особенно после того, как уловил запах толчёного когтя гриффона из её рта. Оскорблённый тем, что она не обратилась за помощью к нему, Северус прокрался в её комнату и внимательно изучил состав средств, помогающих завязать с алкоголем. Она купила их в низкопробной аптеке в Косом переулке, и они оказались раздражающе безупречны.

Ссутулившись, Чарити пнула корень дерева, проросший сквозь мостовую. До годовщины смерти Гидеона Пруэтта ещё далеко; эта дата была выжжена в памяти Северуса. Он прекрасно помнил, когда это случилось, несмотря на все отчаянные попытки забыть. Тогда почему она выглядит такой подавленной? И хоть она просила больше никогда не пытаться её приободрить, он решил, что вполне можно применить подход, прямо противоположный его обычным методам.

— На днях я встречался с Нарциссой, — сообщил Северус. — Возможно, тебя порадует новость, что теперь она станет навещать нас реже. Я сказал ей, что нам лучше остаться друзьями.

Чарити в изумлении уставилась на него.

— Правда? — дождавшись его утвердительного кивка, она добавила: — Слава яйцам!

— Да не сказал бы, что им прям слава.

Она рассмеялась, но такой смех был для неё нетипичным. Было в её смехе что-то наигранное.

— Так я оказалась права? Ты таки отморозил себе хозяйство.

Они прогуливались по переулку вдоль сада, из которого доносился смех вперемешку с разговорами.

— Как думаешь, должность профессора по защите от тёмных искусств и вправду проклята? — поинтересовалась Чарити.

Снейп был уверен в этом. Тёмный Лорд неоднократно этим хвастался.

— Возможно.

— Помнишь профессора Малоуна? Так вот, он до сих пор лежит в палате Януса Тики. Чувствую, и Хезер эта должность не сулит ничего хорошего.

— По-моему, Хьюз согласилась занять эту должность только на год. В июне она уже планирует уехать, так что, думаю, ни травмы, ни смерть ей не грозят. — Он даже почти не соврал. Путешествие во времени в каком-то смысле можно считать отъездом.

— Она сама сказала тебе, что уедет?

— Она очень чётко определила срок своего пребывания здесь, когда согласилась на эту работу.

Год и один день. Живот скрутило так, что Северус понял: обедать в деревенском пабе явно было слишком опрометчивым решением.

* * *

16 августа 1987 год

— Загрязнение воздуха, — пробормотала Чарити, постукивая по губам маггловской ручкой. Уголок рта был испачкан синими чернилами. — Четыре буквы. Хм-м. О! Жаба. Подходит!

Гермиона фыркнула от смеха.

— Зачем вообще браться за кроссворд, если ты всё равно пишешь то, что подойдёт по количеству букв, а не по смыслу?

— Эй! Посмотрела бы я, как ты пытаешься дышать воздухом, полным жаб. И вообще, мой способ разгадывания куда веселее. Я потом смотрю правильные ответы, когда их публикуют, так что вот не надо тут умничать. Я трачу немало усилий, узнавая о жизни магглов, и, кстати, уже знаю о них гораздо больше, чем многие чистокровные, — достаточно, чтобы никто из жителей Коукворта не заподозрил во мне ничего необычного. Ну, может быть, за исключением миссис Купер, хотя я уверена, что любой принял бы её брехливую собачонку за крысу.

— Я куплю тебе парочку приличных книг, прежде чем уеду в Хогвартс. О магглах, а не о собаках, похожих на крыс.

Шурша газетой, Чарити забралась на диван и подтянула колени к груди.

— А давай! Тогда мне будет чем заняться. Здесь всегда тихо, когда Северус возвращается на работу в Хогвартс, но в этом году будет ещё тише. Буду тогда болтать с крысо-собакой, чтоб с ума не сойти.

— Не уверена, что это станет признаком здоровой психики, — усмехнулась Гермиона.

— А я, наверное, как приеду в замок, сразу начну доставать Снейпа просьбами испечь вместе какой-нибудь кулинарный ужас и неправильно заполнять маггловские кроссворды. Я буду скучать по жизни с тобой.

Даже если Северусу не удастся спасти Чарити, Гермиона была рада и тому, что ей выпал шанс по-настоящему узнать профессора Бербидж, чтобы она стала чем-то большим, а не просто смутными воспоминаниями и безликим именем на военном мемориале. Чарити заслуживала того, чтобы её знали. И Гермиона сделает всё возможное, чтобы фортуна была к ней благосклоннее.

— Взаимно, — она облизнула измазанные чернилами губы. — Ворчун. Семь букв. Ну, это точно Северус, а значит, ответ с жабой был неверным. Слово должно начинаться с «У».

— Чарити, да ты меня удивляешь.

Сонный Дионис расправил крылья и спрыгнул со своего насеста. Обе ведьмы по очереди подверглись бурным проявлениям любви с его стороны: сначала Чарити, потом Гермиона. Чарити, погладив его по голове, несколько раз набирала воздух в лёгкие, будто собираясь что-то сказать, но в результате только разочарованно выдыхала.

— Знаешь, — наконец сказала она, — Северус расстался с моей кузиной.

У Гермионы перехватило дыхание. Нет, это ничего не меняло. Ничего. Они всё ещё принадлежат к разным временным линиям. Гермиона до сих пор отчётливо видела, как Северус истекает кровью на полу Визжащей хижины. Её сердце, никогда не прислушивавшееся к голосу разума и логике, слегка дрогнуло.

— Серьёзно? — спросила она.

— Видимо, этим летом они только и делали, что играли в шахматы и сплетничали, как две старушенции. Ну я, в общем-то, даже не удивлена.

Гермиона не знала, как истолковать взгляд, который бросила на неё Чарити. Это было схоже с пронзительным взглядом во время легилименции, как будто она пыталась разглядеть, что вытворяет сердце в груди у Гермионы.

— Будь с ним помягче, ладно? — попросила Бербидж. — Я не шучу, когда говорю, что он мне как брат. Ближе него у меня никого нет, и… ты так усердно трудилась над садом, что было бы очень жаль хоронить тебя в нём.

В комнату вошёл не кто иной, как сам Северус Снейп, внеся с собой аромат свежих трав, который обычно выделялся во время приготовления зелий для красоты или завивки волос. Чувствовалось что-то ещё — что-то более сладкое, напоминающее пряный мёд.

— Хьюз, — начал он, — зелье в моем сарае наконец-то настоялось, если ты всё ещё хочешь его увидеть.

— Хорошо, — осторожно ответила Гермиона. Почему он приглашает её в свой сарай, вместо того чтобы просто дать ей зелье или оставить его у двери?

Если он приготовил зелье для улучшения её внешности, Гермиона уж точно не станет с ним церемониться.

— Кстати, Чарити, — позвала её Грейнджер через плечо, выходя вслед за Снейпом из гостиной. — Загрязнение воздуха, четыре буквы: смог. А это значит, что ворчун из семи букв, скорее всего, угрюмый.

— Разве я только что не грозилась похоронить тебя в саду? — спросила Чарити. — Иди, поиграй лучше с Северусом, и хватит портить мои кроссворды своими правильными ответами, всезнайка.

Войдя в сарай, Снейп наложил «Муффлиато», прежде чем перелить немного блестящего лилово-красного зелья из котла во флакон. В кои-то веки он не стал дожидаться предположений Гермионы, для чего именно оно предназначено.

— Это, — начал Северус, — позволит любому, кто знает твою истинную внешность, увидеть тебя настоящую даже под маскировочными чарами. В следующий раз, когда захочешь… как ты там говорила?.. побыть какое-то время самой собой, тебе не придётся рисковать, снимая ожерелье.

Снейп начал варить это зелье ещё до того, как они поцеловались, до того, как он затащил Гермиону в этот сарай, чтобы увидеть её настоящее лицо. Осознавая всю сложность подобной магии, Грейнджер с трудом подавила в себе желание вскинуть руку вверх с тысячью вопросов о процессе создания такого зелья. Вместо этого она сделала глоток.

Ей казалось, будто она пьёт маггловский напиток: только вкус терпких ягод и можжевельника на языке и больше ничего. Наколдованное из воздуха зеркало показало ей, что зелье сработало, но стоило ей поднять руку, чтобы потрогать длинный тугой завиток, как пальцы прошли сквозь него, пока она не наткнулась на короткие волосы «маскировки».

— Ты просто обязан рассказать, как тебе удалось это сделать, — произнесла Гермиона.

— Да неужели? — в его голосе слышалась насмешка.

Она попыталась искренне улыбнуться.

— Ага. И, кстати, спасибо. Это фантастика! Как долго продлится эффект? Сработает ли это на тех, кто каким-то образом узнал мой секрет, или эта возможность есть только у нас двоих и Дамблдора? Как долго ты над этим работал? А что насчёт тех, кто не знает о чарах гламура? Ты уверен, что они ничего не увидят?

Как и следовало ожидать, Снейп ответил только на её последний вопрос.

— Ну разумеется, я уверен, — он наградил её сердитым взглядом. — Ты и в моём классе вела себя так же? Бесконечно приставала ко мне с вопросами?

— А ты уверен, что это хорошая идея — рассказывать тебе о будущем слишком много? — фыркнула Грейнджер.

— Мерлин. Ты даже свой ответ умудрилась превратить в вопрос. Я обречён.

Ну нет, ни в коем случае. Уж она постарается этого не допустить.