Сердце змеи (гет)

Согревающие чары пропали с уходом Реддла, но Миранда все равно выждала на продуваемой всеми ветрами площадке не меньше двух минут, прежде чем начала спускаться вниз — чтобы наверняка не столкнуться с ним снова.

То, что он сказал ей... С одной стороны, это тревожило. Заявление Реддла, что он собирается подчинить ее себе, звучало весьма зловеще, и Миранда не сомневалась, что он был совершенно серьезен. И пугало это по двум причинам: во-первых, это означало, что Реддл не оставит ее в покое, а во-вторых... Она даже близко не представляла, каким образом он собирался «покорить» ее. По всему выходило, что пытки и запугивание он счел неэффективными. Тогда чего ей ждать? Психологической обработки? Подобная перспектива, да еще в исполнении Волдеморта, нервировала еще больше.

В то же время она не могла выбросить из головы его слова о том, что она должна быть выше самоубийства. И сам этот странный диалог, странное поведение Реддла… Это было полным бредом, но Миранда не могла отделаться от мысли, что он повел себя… как психотерапевт, отговаривающий пациента от суицида. Он намеренно разозлил ее, чтобы она вновь ощутила этот дух соперничества с ним и перестала думать о самоубийстве. Это выдавало в лорде Волдеморте великолепного психолога, хорошо разбирающегося в людях, но вот почему он выбрал именно эту линию поведения… Это слегка обескураживало.

Но, вопреки опасениям, весь день, а за ним и последующие прошли совершенно непримечательно. Тело после Круциатуса перестало ломить, Миранда больше не вздрагивала от каждого шороха. Школьные уроки полетели в своем режиме. На Защите и Зельях они с Реддлом по-прежнему соперничали в номинациях «Самый развернутый ответ на вопрос преподавателя» и «Лучшее выполненное задание», но в этом перестала чувствоваться какая-то перчинка, точно они делали это по привычке. Миранда опять взялась за библиотечные книги, добралась до Запретной Секции, выпросив разрешение у Слизнорта, но с каждым днем все больше отчаивалась — нужная информация о перемещениях во времени так и не находилась.

Дни складывались в недели, а те — в месяцы. Она хорошо общалась с одноклассниками, помирилась с Игнотиусом и теперь частенько проводила время в его компании вместе с Джеффри и Септимусом. Однажды они выбрались целой компанией в Хогсмид, захватив с собой еще и Симону с Оуэном, и отлично провели выходной все вместе. Миранда много смеялась и просто чувствовала, что может ненадолго расслабиться и ни о чем не думать. Конфликтов у нее ни с кем больше не было, слизеринцы точно старались обходить ее десятой дорогой, и единственное, что ее беспокоило — это поведение Реддла. За почти полтора месяца они едва ли сказали друг другу больше десятка слов, не относившихся к занятиям. Если план Реддла подчинить ее заключался именно в этом, то Миранда не вполне понимала, как это должно работать. Что этот наследник Слизерина задумал?..

Близилось Рождество. Окрестности замка были плотно укутаны снегом, в Большой зал лесничий Огг притащил традиционные двенадцать елей, срубленные в Запретном лесу, и теперь на первом этаже остро пахло хвоей и смолой. Профессора расстарались, занимаясь украшением замка, и Хогвартс поражал своей красотой. Ударил мороз, Черное озеро покрылось льдом, и в свободное время школьники катались по нему на коньках. На выходных полшколы проводило время на улице: играли в снежки, лепили снеговиков, семикурсники с Пуффендуя выстроили настоящую снежную крепость. Это были замечательные дни, на редкость легкие и беззаботные.

До рождественских каникул было рукой подать, и большая часть студентов собирались разъехаться по домам. В жизни Миранды это было первое Рождество, когда ей было попросту некуда возвращаться, и на праздники ей предстояло остаться в Хогвартсе. И все бы ничего, но от Минервы она узнала, что в школе остается и Реддл, и это открытие здорово отравляло ей жизнь. Ну вот что ей теперь делать, забаррикадироваться в гостиной Гриффиндора, чтобы не видеть его все две недели? И чего этому великому наследнику Слизерина домой не едется, к своим чистокровным родственникам? Поехал бы, отдохнул от пыток, подумал бы над своими злодейскими планами по захвату мира в спокойной, домашней обстановке…

На праздники в замке оставалась и Симона, которая очень обрадовалась, узнав, что они с Мирандой будут вместе.

— Как здорово, что ты не уезжаешь! — воскликнула она в тот же вечер, когда они с Мирандой вместе сообщили Дамблдору, что школу покидать не будут. — А я уж думала, что останусь из гриффиндорцев одна и помру от скуки на второй же день! Мэри уезжает к семье в Саффолк, звала меня с собой, но я подумала, что целый клан Аберкромби на Рождество — это перебор… О, Миранда, так хорошо, что ты будешь со мной!

— А как же Оуэн? — спросила Миранда вяло, все еще не придя в себя от перспективы провести ближайшие две недели в обществе Симоны. — Неужели он тебя бросает?

— Он поедет к родственникам в Европу, — Симона пожала плечами. — Его дядюшка не очень хорошо себя чувствует, Оуэн хочет навестить его в Париже. Мои родители собираются к бабушке в Луизиану, но я на этот раз решила не ездить. Там сейчас так тепло, что я потом месяц буду привыкать к английским холодам и сырости… А ты почему остаешься здесь?

Про Мирандино «сиротство» знал только Реддл, и раскрывать правду Миранда не стала.

— Мои родные тоже уезжают. Вот я и решила, что лучше останусь в школе.

— Вот и здорово! — довольно просияла Симона. На фоне смуглой кожи белые зубы сверкнули особенно ослепительно. — Будем каждый день гулять, пить сливочное пиво и обсуждать мальчишек! Кстати, когда ты уже расскажешь мне, что у тебя с Реддлом?..

После этого вопроса Миранда поспешила скрыться в неизвестном направлении, притворившись, будто забыла учебник по трансфигурации в Большом зале.

На следующий день после окончания семестра Хогвартс опустел. Почти всех школьников увезли на станцию запряженные фестралами кареты, в замке едва ли осталось больше двух десятков человек. Утром 25 декабря Миранда проснулась и удивилась, обнаружив у кровати несколько свертков.

— С Рождеством! — радостно воскликнула Симона, которая осталась на праздники ее единственной соседкой по комнате. — Открывай скорее! И спасибо за перчатки — мне так хотелось что-нибудь изящное, но в то же время теплое…

Миранда улыбнулась, разворачивая яркую бумагу. Если верить вложенной записке, это был подарок от Джеффри и Септимуса. Там оказался увесистый том под названием «Самые известные матчи по квиддичу XX века», на который Миранда уставилась с недоумением, а потом расхохоталась. Лонгботтом и Уизли в своем репертуаре — они, похоже, решили, что она не интересуется квиддичем просто потому, что плохо в нем разбирается, и решили приобщить ее к магическому спорту. Спасибо, что метлу не прислали… От Минервы она получила шарф из черно-красной шотландки и коробку имбирного печенья, от Игнотиуса — старинную изящную чернильницу, украшенную литьем. Последний подарок оказался от Симоны — это были маленькие часики-кулон на длинной цепочке, и Миранда с интересом повертела их в руках. Вещица была такая милая и… старомодная, в конце XX века такие уже никто не носил.

— Тебе идет! — весело сказала Симона, когда Миранда поблагодарила ее и надела подарок на шею. — Ну что, пойдем на завтрак? Сегодня домовики должны были столько всего наготовить!

День тянулся спокойно и неторопливо. За домашние задания никто не садился, школьники наслаждались первыми днями отдыха. В гостиной Гриффиндора было немноголюдно, из знакомых остались только староста девочек Августа, Роджер Браун с ее курса, а также несколько четверокурсников. За роскошным завтраком последовал такой же обед, и Миранда решила, что после подобного праздника живота не может больше сидеть в замке, и собралась прогуляться до Хогсмида. Симона еще не вернулась с обеда, и Миранда ушла в одиночестве.

На улице было снежно, морозно, под ботинками весело хрустел снег. Закутавшись в присланный Макгонагалл шарф, Миранда беспрепятственно покинула территорию школы и пошла по дороге в Хогсмид. На душе было как-то удивительно радостно, Миранда улыбалась и наслаждалась зимней прогулкой.

В деревне она неторопливо побрела по улицам, рассматривая витрины. Большинство магазинов сегодня было закрыто, по пути ей почти никто не попадался. Все проводили этот день дома, с семьями… Пройдя главную улицу насквозь, она свернула на одну из боковых. Время шло к вечеру, можно выдвигаться обратно в школу…

Не было ни хлопков трансгрессии, ни каких-то других звуков. Миранда не успела заметить ничего подозрительного, только в последний миг интуиция в полный голос завопила об опасности, вынуждая ее пригнуться и шарахнуться в сторону одновременно с тем, как мужской голос позади нее взревел:

— Петрификус Тоталус!

Энергетический импульс пролетел в считанных сантиметрах от нее. Прежде, чем нападавший успел сообразить, что промахнулся, она молниеносно развернулась, направила вперед палочку и выкрикнула:

— Протего!

У нее не было времени ни на раздумья, ни на оценку ситуации, она действовала так, как когда-то учил отец. Но скорости реакции на этот раз ей хватило не на то, чтобы выиграть преимущество, а лишь на то, чтобы не проиграть еще до того, как началась схватка. Щитовые чары едва успели развернуться перед ней, как тут же дрогнули и рассыпались под сразу двумя вспышками слева и справа от нее.

— Клипеум! Ступефай! Импедимента!

— Сомниум! Фрактус!

— Когитацио!

Отразив последнее проклятие в того же, кто его направил, из-за чего нога одного из нападавших подломилась, и он рухнул в грязный снег, Миранда наконец-то получила полторы секунды на то, чтобы осмотреться. Нападавших было двое, но разглядеть их ей не удавалось: агрессоры были в плащах, с наглухо закрытыми лицами. Эти безликие фигуры до тошноты ей напомнили Пожирателей Смерти, но в то, что это Реддл снова подослал к ней своих последователей, ей не верилось. Фигуры были массивными, а выкрикивавшие проклятия голоса — грубыми, жесткими. На семнадцатилетних подростков они не тянули.

Тогда кто это, черт подери, такие? Чего привязались к ней? На грабителей они не похожи, да и выглядит она не настолько богато, чтобы кто-то заподозрил у нее наживу.

— Ах ты сука! — взъярился один из магов, пока его товарищ, покачиваясь, поднимался на ноги. — Круцио!

От красной вспышки она увернулась, а затем в нее снова полетели разноцветные лучи, против которых она выставила щиты. Миранде быстро стало ясно, что так легко, как на дуэли со слизеринцами, она не отделается: кто бы на нее ни напал, они явно давно превзошли боевой уровень обыкновенных школьников. Все посылаемые в нее проклятия относились к Темным Искусствам, причем становились все зловреднее и опаснее. Бой шел самый серьезный, агрессивный, хотя и не на смерть — ни одного Убивающего проклятия мимо нее так и не просвистело. Значит, она непременно нужна им живой?..

Миранда едва успела заморозить язык голубоватого пламени, который почти лизнул ее мантию. Правую руку точно ошпарило, но у нее не было времени думать о травмах. Она почти ничего не видела: вспышки сверкали так часто, ей приходилось передвигаться так быстро, что сосредоточиться на деталях она попросту не успевала. Снег под ногами шипел и таял, вот уже несколько минут она танцевала на вытоптанном пятачке голой мерзлой земли. В стенах домов темнели щербины от заклинаний, похожие на следы маггловских снарядов.

Нет, это точно были не школьники. Кто бы ни сражался с ней сейчас, это были серьезные противники, хорошо подготовленные, и Миранда прекрасно понимала, что держится до сих пор только каким-то чудом. А скорее всего, не чудом, а потому, что им велели не причинять ей по-настоящему серьезного вреда.

Она раскраснелась, ей было жарко, дыхание сводило от напряжения. Она быстро выбивалась из сил, выкрикивать заклинания становилось все сложнее. Извернувшись, Миранда ухитрилась отправить в одного из нападавших Усыпляющее заклинание, и темная фигура рухнула, но зато другая точно еще больше вызверилась, увидев сопротивление жертвы. В следующую секунду в руку — к счастью, левую — прилетело Режущее проклятие, и Миранда вскрикнула от острой боли. Кисти стало горячо и мокро, рука бессильно повисла вдоль тела.

— А ты неплоха, Путешественница, — прохрипел мужчина насмешливо. — Что, в будущем все девчонки такие борзые, или ты исключение?

Миранда остолбенела, услышав эти слова. В ответ раздался негромкий, мерзкий смешок.

— Удивлена? — гнусаво осведомился тот же голос. Нападать этот человек больше не пытался, а его спутник зашевелился на земле, приходя в себя. — А зря. Ты же не думала, что твое появление здесь было случайным?

— Кто вы? — этот короткий вопрос Миранде удалось выдохнуть лишь в два приема. В боку сильно кололо, будто она только пробежала марафон, и она из последних сил сдерживалась, чтобы не согнуться пополам от этой боли.

— О, тебе скоро все объяснят. Правда, — человек под капюшоном явно расплылся в гнусной улыбке, — едва ли тебе понравится продолжение этого разговора…

Данных слов Миранде было вполне достаточно, чтобы принять решение. Вопрос, каким образом и зачем она очутилась в 1944 году, носил для нее первостепенное значение, но точно не стоил того, чтобы столкнуться с неведомой угрозой лицом к лицу, будучи раненой и выбившейся из сил. Разгадка может подождать.

Она не позволила ни одной эмоции отразиться на раскрасневшемся, покрытом испариной и царапинами лице. Вместо этого она спокойно стояла, опустив палочку, и смотрела на незнакомцев.

— Умная малышка, — с усилием произнес по-французски второй голос, пока маг поднимался на ноги. В отличие от первого, он звучал более высоко и певуче. Амелия Фрост занималась с дочерями иностранными языками, и понять его Миранде не составляло труда. — Не сопротивляйся, и тогда, возможно, тебя не слишком сильно покалечат. Хотя я бы…

Но окончание его фразы Миранда уже не слышала — сосредоточившись и четко представив себе нужное место, она трансгрессировала. Может, это не совсем по-гриффиндорски — второй раз подряд сбегать прямиком с поля боя, но… Сдаваться на милость каких-то ублюдков, которые только что использовали на ней недурной арсенал проклятий Черной магии — нет уж, спасибо. Ей вполне хватило Реддла.

Когда ее ноги коснулись твердой земли, а желудок прекратил делать сальто, Миранда выдохнула и открыла глаза. Она стояла в крошечном тупичке между домами. Выглянув оттуда, она убедилась, что перенеслась именно туда, куда собиралась — это была ничем не примечательная улица в маггловском районе Лондона. Миранда знала, что именно здесь ее родители жили после своей свадьбы, когда бабушка и дедушка Фрост в один голос заявили, что ноги их сына-предателя крови и этого маггловского отродья — его жены — на их пороге не будет. Она поискала глазами дом, в котором снимали квартиру родители, и нахмурилась. Тот дом был на месте, но несколько зданий на улице почему-то были разрушены, превратившись в обвалившиеся горы кирпичей и бетона. Горело всего два одиноких фонаря, людей вокруг почти не было, и выглядела эта картина крайне гнетуще. Задерживаться в маггловской части города ей не хотелось, но Миранде было необходимо отдышаться и немного прийти в себя, и она поискала глазами какой-нибудь темный проулок, где ее никто бы не видел.

На улице темнело, над Лондоном сгущались фиолетовые зимние сумерки. В скудном уличном освещении ее мантия не слишком бросалась в глаза, и Миранда сунула волшебную палочку в карман и поморщилась от боли в левой руке. Судя по ощущениям, руку ей располосовало до плеча. На ладони рана продолжала слабо кровоточить, но кое-где кровь уже свернулась, и образовалась корка.

Прошлым летом Миранда успела выучить несколько полезных заклинаний из магической медицины, и сейчас, повинуясь отработанным движениям волшебной палочки, рана на глазах начала стягиваться. Миранда ненадолго прервалась, чтобы расстегнуть мантию и рубашку, а затем продолжила лечение. Рана затянулась, но ближайшие пару дней ее было лучше не беспокоить, чтобы сомкнутые края не раскрылись снова. Теперь надо бы разжиться Крововосполняющим и Заживляющим зельями. В школьное больничное крыло Миранда решила не соваться, поскольку там точно придется дать разъяснения, как ее угораздило так покалечиться, а объяснять что-либо ей не хотелось. Самой бы понять, что происходит… Единственное, что можно сказать — ее появление здесь было неслучайно. Есть люди, которые знают, кто она. С учетом того, что она ни одной живой душе не говорила о своем перемещении, можно сделать вывод, что эти нападавшие были причастны к ее путешествию во времени. Но как это возможно? Неужели существует какой-то ритуал, который может выдернуть человека из одного времени и перенести в совершенно другое?..

Ноги начали зябнуть, голова слегка кружилась от кровопотери, и Миранда решилась. Значит, сейчас в больницу Святого Мунго, купить у них Крововосполняющее зелье — должна же в больнице быть своя аптечная лавка?.. — а потом обратно в Хогвартс. Она трансгрессирует прямо к воротам школы, к границе защитного барьера, и там до нее никто не доберется. Она будет в безопасности.

Пережив во второй раз за пятнадцать минут отвратительные ощущения трансгрессии, Миранда очутилась в самом центре Лондона. Здесь было пооживленнее, посветлее, но у нее не было времени изучать Лондон середины сороковых годов. Не глядя по сторонам, она добежала до заброшенного магазина с пустой пыльной витриной, в которой одиноко стоял старый манекен в зеленом фартуке. Миранда наклонилась к самому стеклу и прошептала:

— Мне нужно купить лекарства.

Безликая фигура чуть шевельнула пальцем, и Миранда уверенно шагнула сквозь стекло. Вестибюль больницы встретил ее ярким светом, сверкающими мраморными полами и стойкой дежурной медсестры.

— Счастливого Рождества, — обратилась она к ведьме за стойкой. Молодая женщина с ярко накрашенными губами неохотно оторвалась от последнего выпуска «Ведьмополитена». — Где у вас продаются лекарственные зелья?

— На шестом этаже, рядом с буфетом, — отозвалась та и снова уткнулась в журнал. — И вас с праздником.

— Спа…

Договорить она не успела. Стена, из которой в больнице появлялись посетители, дрогнула, и в следующий миг, к изумлению Миранды, в вестибюле материализовались… те двое, что напали на нее в Хогсмиде. Высокий и долговязый ощутимо прихрамывал, зато второй держался как ни в чем не бывало. Их лиц Миранда по-прежнему не могла рассмотреть из-за шарфов, которыми были обмотаны их головы.

— Инкарцеро!

Заклинание ударило без предупреждения, без какого-либо промедления. Миранда едва успела отклониться, и веревочная петля лишь хлестнула ее по лицу, не успев связать.

— Какого… — изумленно начала было медсестра, поднимаясь со своего места, но закончить фразу она не успела.

— Ступефай! — два голоса выкрикнули это одновременно. Сразу два красных луча ударили женщину в грудь, из-за чего ту отшвырнуло на несколько шагов. Раздался неприятный звук от удара головы о пол, и ведьма больше не шевелилась.

— Ну что, маленькая дрянь, — эту французскую речь Миранда уже узнавала. — Сбежать надумала? Ну, раз по-хорошему ты не захотела…

— Фордаре!

Разговорчивый француз не договорил — из палочки Миранды вырвалась темно-синяя молния и стегнула его в грудь. Француз выгнулся дугой, когда его тело пронзил электрический заряд, после чего без сознания осел на мраморный пол.

— Сука!

Закипела новая схватка, и краем сознания Миранда только поражалась абсурдности происходящего. Она и в самом деле дерется черт знает с кем прямо в больнице Святого Мунго! Повезло, что сейчас вечер и Рождество — иначе народу бы здесь было куда больше…

Надо уходить. Еще в первый раз она достаточно вымоталась, и сейчас сил на грамотный бой уже катастрофически не хватало. Левую руку прострелила боль, и Миранда снова ощутила, как что-то теплое стекает по плечу, локтю и как намокает на ней рубашка. Черт, раны опять открылись…

Выгадав момент, она отбила Обжигающее проклятие Гнусавого, послала в него Петрификус и бросилась через витрину обратно на улицу, каким-то чудом не споткнувшись и не словив очередное заклятие. В лицо ударил холодный воздух.

Косой переулок.

Снова ощущение, точно ее пытались пропустить через соломинку для коктейлей, а затем Миранда обнаружила, что стоит перед банком Гринготтс. Зачем именно она перенеслась в Косой переулок, она понятия не имела, просто это было первым, что пришло ей на ум, а из больницы ей нужно было скрыться немедленно. Как, Мерлин все подери, они ее там отыскали? Или просто прикинули, куда может отправиться раненный проклятием человек?

Миранда глубоко вдохнула и оглянулась в поисках какого-нибудь закутка, где можно было бы снова наложить заживляющие чары на руку. Ничего подходящего ей не встретилось, но, с другой стороны, здесь было так же пусто, как в Хогсмиде, только горели окна над магазинчиками. Стемнело окончательно, рождественские ужины были в разгаре. С неба сыпались мелкие снежинки. Ухо внезапно уловило несколько хлопков трансгрессии, а затем взгляд зацепился за знакомые безликие фигуры, возникшие из ниоткуда в паре десятков метров от нее. Отличие заключалось лишь в том, что на этот раз их было трое.

Если бы не критичность ситуации, Миранда бы рассмеялась. Но как, черт подери, как они снова ее отыскали?!

Те больше ничего не говорили и лишь молча, деловито приближались. Двое из них стали обходить ее по широкой дуге, намереваясь взять в кольцо.

На этот раз она даже не стала вступать в бой, а сразу кинулась наутек. Мимо засвистели цветные вспышки, разбилось несколько витрин. Миранда бежала вперед с одной мыслью — оторваться хотя бы на пятнадцать секунд, чтобы снова трансгрессировать. Драться она уже не может, сил не хватит. Голова кружилась все сильнее, по снегу за ней тянулась тонкая дорожка из кровавых капель.

Из Косого переулка она свернула в Лютный, уже не думая о дурной репутации последнего. Может, хотя бы тут ей удастся… Только бы завернуть куда-нибудь, только бы сбить их со следа ненадолго…

В отличие от добропорядочного Косого, Лютный продолжал жить своей жизнью, несмотря ни на какие праздники. Многие витрины были освещены, по улице ходили волшебники, шарахавшиеся прочь от Миранды и ее преследователей. Но в этом был и минус Лютного переулка — никто и не думал прийти ей на помощь…

Из лавки, над которой висела вывеска «Горбин и Бэркс», вышел поздний посетитель, в которого Миранда с размаху влетела, не заметив.

— Прошу прощения, сэр, — выпалила она, а затем на секунду заглянула в лицо человека, которого чуть не сбила. — Реддл?!

Она задохнулась от изумления, обнаружив перед собой свой главный кошмар, который вроде как должен в данный момент наслаждаться рождественской индейкой и пудингом в Хогвартсе. И, судя по всему, она снова застала его там, где ему точно не нужны были свидетели, потому что темные глаза на миг вспыхнули красным, а губы сжались и побелели от гнева. Но даже сейчас Реддл оставался настолько красив, что у Миранды перехватило дыхание — это бледное лицо со впалыми щеками, белые снежинки в темных волосах, густые ресницы…

Топот погони раздавался совсем близко, и она мысленно застонала. Вот дура, на что она потратила столько драгоценных секунд?!

— Вулнере культро! — она едва успела отклониться, и белая вспышка пролетела в дюйме от ее головы. В ответ она мгновенно подняла палочку, краем глаза наблюдая, как гнев на лице Реддла сменяется удивлением:

— Арресто моментум!

Ближайшая фигура замедлилась, когда воздух вокруг нее загустел и стал вязким.

— Счастливого Рождества, Том! — с фальшивой улыбочкой пропела Миранда и припустила дальше по улице.

Она свернула наугад в один переулок, пролетела через какую-то подворотню, потом забежала в следующий…

А потом резко затормозила, чувствуя, как ее охватывает отчаяние, и слыша, как сзади к ней приближаются ее преследователи.

Улица закончилась тупиком.

<hr />Примечания:

В общем, жизнь Миранды с каждым днем становится все интереснее и интереснее) Если у кого-нибудь есть какие-нибудь интересные теории, что будет дальше, делитесь в комментариях!