Сердце змеи (гет)

Они спустились с крыльца, и Миранда плотнее закуталась в мантию — ветер разошелся, нагнал туч, и в любой момент грозил начаться дождь.

— Что ты будешь делать дальше?

Миранда обернулась. Тея стояла рядом, сунув руки в карманы, и не отрывала глаз от ее лица. Она уже не удивлялась встрече со странной колдуньей, не рассматривала ветхий дом за их спинами и не пыталась расспросить Миранду о необычных способностях Вильгельмины.

— Поеду в Хогвартс первого сентября, — отозвалась Миранда бесцветно, прислушиваясь к себе. Внутри нее было тихо и спокойно, как в Мертвом море. — Закончу седьмой курс снова.

— То есть ты не собираешься… ты не будешь…

— Я не стану возвращать крестраж к жизни, — кивнула она, безразлично глядя на простирающиеся зеленые луга впереди. — Если бы речь шла только о Томе… Вероятно, ты считаешь меня тронувшейся умом, но я не сумасшедшая. И воскрешать лорда Волдеморта я не буду. Наш мир и так слишком много пережил за последние годы. Я не хочу так рисковать.

— Пообещай мне!

Всего лишь на мгновение она запнулась — но от Теи эта заминка не укрылась.

— Даю слово.

Младшая сестра улыбнулась — радостно, освобожденно. Все возвращалось на круги своя, все снова было замечательно: Миранда после встречи с этой непонятной волшебницей явно одумалась, пришла в себя и снова была похожа на вменяемого человека, через считанные дни предстояло ехать на Кингс-Кросс, и весь год она, Пантея, проведет в компании самого лучшего человека на свете… И хорошо, что Миранда восприняла слова Вильгельмины так спокойно. Нет, она всегда была сдержанной, но после признания, в кого именно ее угораздило влюбиться и что она всерьез раздумывала, не вернуть ли самого опасного темного волшебника к жизни, Тея поняла, что от старшей сестры можно ожидать чего угодно.

— Но я не отдам крестраж Гарри. Кольцо останется у меня, — заявила Миранда, и в отстраненном голосе внезапно послышались металлические нотки.

Тея только торопливо закивала, опасаясь, что Миранда снова выкинет какой-нибудь дикий поступок, если начать с ней спорить. В конце концов, главного Тея от нее добилась — она пообещала не воскрешать мага. Ну и Мерлин с ним, с этим крестражем, тем более что на Миранду он все равно не действует!

Она быстро взглянула на сестру. У той было очень бледное лицо и какие-то пустые, неживые глаза, и Тею пронзила острая жалость к Миранде. Нет, она до сих пор не понимала, как сестра в здравом уме могла влюбиться в этого человека и по-настоящему убиваться по нему, но сейчас, когда все сомнения и страхи разрешились, она начала испытывать сострадание. В конце концов, Миранда не виновата в своих чувствах, сердцу, как известно, не прикажешь…

— Мири, не стоит так из-за этого…

— Мне не нужно сочувствие, — высоким холодным тоном отозвалась она, и Тея поежилась, догадываясь, у кого именно Миранда переняла манеру подобным образом манипулировать голосом. — Ты готова? Пора возвращаться.

Тея сочла за лучшее не спорить и взяла Миранду за протянутую ладонь. Они трансгрессировали.

* * *

Первого сентября сестры попрощались с родителями и отправились на платформу 9 ¾. Поскольку Миранда неплохо освоила Чары Незримого расширения, весь их школьный скарб теперь помещался в двух небольших сундучках. Среди стопок одежды, книг, свитков чистого пергамента Миранда спрятала полученную от Тома шкатулку. Книги о крестражах остались в ее комнате: если Лени или родители их найдут, катастрофы не случится, поскольку всем известно об интересе Миранды к темной магии. Но вот что будет, если они случайно обнаружат фотографию или обручальное кольцо… Этого лучше не выяснять.

На вокзале было привычно шумно и многолюдно, родители провожали детей в школу, давая последние наставления. Одноклассники Миранды прибыли, по большей части, самостоятельно, но зато все остальные курсы, вплоть до шестого, прощались с семьями. Ухали совы в клетках, мяукали кошки. Миранда и Тея обогнули группу четверокурсников, шумно обсуждавших, кто как провел это лето, и зашли в поезд.

— Я пойду в конец, ладно? — Тея нетерпеливо оглядывалась по сторонам, мимоходом кивая кому-то из знакомых. — Я договорилась встретиться там с…

— У него еще будет собрание в вагоне старост, — отозвалась Миранда, высматривая знакомые лица в толпе. — Он же теперь вообще староста школы, помнишь?

— Помню, — безмятежно улыбнулась Тея. — Так что я просто подожду его в хвосте, а заодно пока выясню, какие в этом году настроения на моем факультете. Что-то мне подсказывает, что слизеринцам в ближайшие месяцы будет не слишком весело… Увидимся на пиру?

Миранда кивнула, и Тея упорхнула дальше по коридору, умудряясь весьма изящно лавировать между студентами. Миранда же пошла в противоположном направлении, выискивая свободное купе.

Сидя в одиночестве у окна и наблюдая, как оживленные городские улицы сменяются пригородом, а затем зелеными лугами и полями, она рассеянно касалась пальцами цепочки на шее. Мысли в голове текли как-то вяло и неохотно — с самого того момента, как она приняла твердое решение ничего не делать с крестражем и оставить все как есть. Миранда знала, что это было верное решение, и Тея могла спать спокойно, поскольку даже искренняя, самая сильная любовь к Тому Реддлу не могла перебить воспоминаний о том, кем являлся лорд Волдеморт. Однако с той секунды, как это решение было принято, разум Миранды впал в странное оцепенение. Она знала, что поступила правильно, но факт оставался фактом: ей внезапно стало все равно. Будто в тот миг, когда она добровольно отказалась от шанса вернуть Тома, она утратила интерес к жизни, а ее собственная душа подернулась коркой льда, превратившейся в плотный ледяной панцирь. Возвращение в Хогвартс, лица друзей, ожидание седьмого курса — все потеряло смысл. Что ее ждет в ближайшие месяцы? Те же уроки, те же лица и абсолютная душевная пустота. Он не вернется.

Крестраж продолжал висеть у нее на шее: Миранда физически не нашла в себе сил отказаться от него. Это была единственная ниточка к Тому. К тому Тому, который, по словам Вильгельмины, по-настоящему ее любил… Да, скорее всего, ей стоило бы снять кольцо, отринуть все те счастливые воспоминания из 1940-х, чтобы поскорее отпустить прошлое и идти дальше… Но на это у нее в данный момент не было никаких моральных сил.

Она сжала кольцо Серпентины в кулаке и прикрыла глаза, пытаясь услышать хоть что-то. Если здесь заключена часть души Тома, того самого Тома, которому она была дорога, почему он никак не дает о себе знать? Почему она не ощущает в кольце вообще ничего — никакого биения жизни?

Дверь купе лязгнула, на пороге показалась Полумна и дружелюбно улыбнулась Миранде. Из-за ее глаз навыкате казалось, будто Полумна чему-то удивляется; к груди она прижимала знакомый журнал в яркой обложке.

— Миранда, можно я сяду с тобой? В этом году столько первокурсников, что свободное место не найти…

— Конечно, — та ободряюще кивнула. — Присоединяйся.

Та села напротив, с деловым видом сунула волшебную палочку за ухо, раскрыла «Придиру» и углубилась в чтение. На шее у нее висел странный талисман, который Миранда теперь исподтишка рассматривала — больше всего он походил на волосатый зеленый глаз.

— Это сушеный плод Вельвичии пустынной, — не отрываясь от журнала, сообщила Полумна слегка потусторонним голосом, и Миранда машинально попыталась перевести взгляд на окно, но было слишком поздно. — От него довольно сильно хочется спать, но зато он отлично отпугивает летающих ухогрызов. Если хочешь, возьми себе. Я напишу папе, он мне еще пришлет…

— Нет-нет, спасибо, — торопливо отказалась Миранда, стараясь сделать так, чтобы голос звучал все так же дружелюбно. — Надеюсь, что в Хогвартсе эти… ухогрызы не водятся.

— Зря, — безмятежно отозвалась Полумна, перелистывая страницу. — Лето выдалось жаркое, и у них была довольно обширная миграция. Теперь большое их количество задержалось в горах Шотландии, где попрохладнее. Отец очень заинтересовался этим явлением, хочет даже в командировку съездить, чтобы самому посмотреть на этих существ…

В дверь купе постучали, что избавило Миранду от необходимости поддерживать светскую беседу о летающих ухогрызах. Нет, она очень хорошо относилась к Полумне, но… рассуждать с каменным лицом о несуществующих тварях, вроде морщерогих кизляков или вот этих ухогрызов, Миранда пока не научилась.

В коридоре обнаружилась улыбающаяся пожилая волшебница с тележкой сладостей. Полумна от угощения отказалась, а Миранда купила несколько тыквенных печений и шоколадных лягушек. Продавщица покатила тележку к следующему купе, а затем на пороге возник Рон Уизли — уже в школьной мантии, с приколотым к отвороту значком старосты факультета. При виде Миранды и Полумны его выражение лица стало куда более приветливым.

— Всем привет! — весело поздоровался он, заходя внутрь. — У вас тут без приключений?

— А ты патрулируешь, что ли? — сообразила Миранда после секундной заминки, взглянув на его значок. — А где Гермиона?

Каким будет ответ, она догадалась по кислому лицу Рона, который весь скривился.

— Они с Хорьком сейчас в другом вагоне и патрулировать должны вместе. Ну если он ей хоть слово скажет, я ему…

— Да вряд ли, — сказала она осторожно, догадываясь, что Рону ее ответ в любом случае не покажется убедительным. — Я думаю, он прекрасно понимает свое положение и ответственность…

— Мерлин, Миранда, какая еще ответственность? — утомленно осведомился Рон, кладя руку на ручку двери и собираясь выходить. — Ты что, Малфоя не знаешь? Не помнишь, как он себя вел на пятом курсе, когда только стал старостой? Одна та Инспекционная дружина чего стоит! А теперь...

Он только раздраженно махнул рукой и вышел. Миранда вручила ему напоследок тыквенное печенье, и Рон закрыл за собой дверь.

За окном стемнело, Миранда и Полумна переоделись в школьные мантии. Поезд замедлил ход и остановился на станции, в коридорах разом сделалось шумно и тесно. Семикурсницы терпеливо переждали, пока студенты четвертого и пятого курсов, которых почему-то было больше всего в их вагоне, выйдут. Пробираясь к выходу, Миранда внезапно налетела на кого-то и тут же отступила назад.

— Прошу прощения…

— Ничего, — Майкл Корнер с седьмого курса Когтеврана ей улыбнулся. — Привет, Миранда. Как прошел август?

Во время восстановления Хогвартса они довольно часто виделись в замке, хотя близко никогда не общались. Неподалеку Миранда заметила друзей Майкла и помахала им — Терри Буту и Энтони Голдстейну.

— Спокойно, — она послала ему ответную улыбку. Майкл спустился на платформу первым, а затем вдруг обернулся и подал ей руку, помогая выйти; Миранда удивилась, но его ладонь приняла. — Спасибо. Работала в больнице, читала. Ничего интересного.

Корнеру хватило вежливости помочь и Полумне. Та весьма изящно спрыгнула с подножки; волосатый глаз на ее шее закачался, привлекая к себе внимание окружающих. Кто-то из третьекурсниц с Пуффендуя захихикал, но Полумна и бровью не повела. Из вагона вышли Бут с Голдстейном, и вся компания направилась к лестнице с перрона, где их поджидали кареты. Неподалеку слышался зычный голос Хагрида: «Первокурсники! Эй, первокурсники, сюда!».

Недавно прошел дождь, и платформа тускло блестела в освещении фонарей. На улице было свежо и влажно, студенты торопились поскорее добраться до замка. В окружении когтевранцев Миранда добралась до кареты и на мгновение замерла, впервые собственными глазами увидев запряженное в нее скелетообразное существо, отдаленно напоминающее лошадь. И не одна Миранда застыла на месте — почти все ее одноклассники с седьмого курса замирали на несколько секунд так же. Те, кто участвовал в той битве.

Смерть Тонкс, подсказал чуть слышно внутренний голос. Вот когда ты начала их видеть.

— Жутковато, — одними губами произнес у нее над ухом Майкл. Взглянув на него, Миранда не увидела страха, только какую-то молчаливую скорбь. — Я их немного по-другому представлял…

— Они не нападут без причины, — Миранда разглядывала хищную морду, похожую на драконью. — Эту стаю Хагрид приручил.

— Тебе ведь уже доводилось на них летать? Тогда, на пятом курсе, да?

Она кивнула, вспоминая тот полет в Министерство. Полумне пришлось тогда помочь ей забраться на тощую кожистую спину, поскольку сама Миранда видела перед собой лишь пустоту.

Ехали практически в молчании, обменявшись лишь несколькими замечаниями. В темноте кареты Миранда чувствовала время от времени, как Корнер бросает на нее взгляды, и пыталась вспомнить, как проходило их общение летом. Можно уже тогда было обнаружить его интерес к ней?.. Но, как Миранда ни пыталась, на ум ничего не приходило. Летом мыслями она была слишком далеко отсюда и едва замечала, что происходит вокруг.

В холле горели факелы, было тепло, и Миранда вытащила из карманов озябшие руки. На лестнице ей помахали близнецы Патил, потом она поздоровалась с профессором Стебль. На той была залатанная шляпа, а подол мантии измазан в грязи — видимо, на пир профессор шла прямо из теплиц. Войдя в Большой зал, освещенный мерцанием тысячи паривших в воздухе свечей, Миранда распрощалась с когтевранцами и направилась к столу Гриффиндора, приветствуя знакомых.

— Миранда, иди к нам!

Она села на скамью между Невиллом и Роном, напротив нее сидели Гарри и Джинни, которые весело поздоровались с ней. Через двери в зал заходили студенты и рассаживались на своих местах; последними зашли Гермиона и Малфой. Малфоя Миранда не видела со дня смерти Дамблдора, больше года (а принимая во внимание ее путешествие в прошлое — все два), и ей было видно, что минувший год выдался для него нелегким — он побледнел, похудел, утратил привычное самодовольство. Впрочем, забитым он тоже не казался; Малфой шел с безразличной маской на лице, по которой было невозможно понять, о чем он думал. Гермиона направилась к ним; Миранда и Рон подвинулись, и она плюхнулась между ними.

— Он тебя доставал? — немедленно спросил Уизли.

— Нет, Рон, все в порядке, — та ему улыбнулась. — Мы вообще почти не разговаривали.

— Хорошо бы его так на весь год хватило…

— Миранда, что ты так смотришь на Малфоя, будто никогда в жизни его не видела? — окликнула ее Джинни, и Миранда, чуть вздрогнув, перевела взгляд на гриффиндорцев. — Он уже успел до тебя докопаться?

— Нет, нет… Просто я задумалась, — она выдавила кривую улыбку, не в силах придумать никакой убедительной лжи, и уставилась в пустую тарелку перед собой, но потом снова обернулась на соседний стол. Объяснить ничего одноклассникам она не могла, в особенности тот факт, что интересовал ее вовсе не Малфой. Нет, перед глазами так и стояло это сочетание — значок старосты школы на отвороте слизеринской мантии, и Миранде казалось, что подними она взгляд чуть выше — и увидит красивое лицо со впалыми щеками, темные глаза, чуть вьющиеся волосы…

Вместо этого поверх мантии обнаружились острый подбородок и платиновые волосы Драко Малфоя, и Миранда с досадой отвернулась. Мимо неторопливо проплыли по воздуху степенно беседующие Почти Безголовый Ник и Толстый Проповедник, профессора занимали свои места за преподавательским столом. На месте Дамблдора теперь сидела Макгонагалл, а затем в зал вошел крошечный профессор Флитвик, который теперь стал заместителем директора, и сообщил, что первокурсники на месте. Перед столом преподавателей уже стоял табурет со старой Шляпой.

Наблюдая за распределением перепуганных новичков, Миранда не могла избавиться от картин, которые всплывали у нее перед глазами. Всего четыре месяца назад здесь лежали убитые и стонали раненые, велось обсуждение атаки, именно здесь был повержен лорд Волдеморт — и вот, нескольких месяцев не прошло, как начался новый учебный год, будто ничего и не было. Даже за слизеринским столом полно знакомых лиц — седьмой курс вернулся на учебу почти полным составом. Хотя Пэнси Паркинсон Миранда среди них не разглядела — после призыва схватить Гарри перед битвой она, видимо, не осмелилась вернуться.

Видения разрушенных коридоров и классов сменились другими, и почему-то именно от них сейчас судорожно сжалось сердце. Она сидит за столом Гриффиндора, настороженная и ощетинившаяся, как еж, справа от нее — юная Минерва Макгонагалл и Симона Лефевр. Во главе преподавательского стола поднимается директор Диппет с официальной речью, а она сама не может расслабиться из-за ощущения чужого пристального взгляда, сверлящего ее до костей. Мерлин, знала бы она тогда, что этот повышенный интерес Тома Реддла ей сулит!

Знакомый мальчик из лавки Олливандера шел в списке первокурсников последним и присоединился к столу Слизерина. Шляпу унесли, а потом со своего места поднялась Макгонагалл. В зале стало тихо — все ожидали первое слово от нового директора, которое поможет определить, какие изменения ждут школу с новым руководством.

Голос пожилой волшебницы во время приветственной речи звучал так же строго и сдержанно, как обычно, и Миранда неожиданно для себя улыбнулась.

— … мы рады, что столько учеников седьмого курса решили вернуться и закончить обучение. И я хочу сказать спасибо всем тем, кто помогал этим летом в восстановлении Хогвартса. Вы проделали огромную работу.

Мы же возвращаемся к обычному учебному процессу, и я хотела бы выразить надежду, что после последних… событий Хогвартс обойдется без межфакультетских распрей. Надеюсь на вашу сознательность.

Эти слова были встречены мертвой тишиной, пока многие бросали недружелюбные взгляды на стол Слизерина. Надо отдать слизеринцам должное — несмотря на то, что они остались в меньшинстве, запуганными они не казались, а вместо этого отвечали взглядами, исполненными холодного высокомерия.

— Также у нас слегка изменился преподавательский состав. Итак, позвольте представить вам профессора Ребекку Паркинсон, которая с этого года будет вести Защиту от Темных Искусств.

В синей мантии, красивая черноволосая Ребекка, которую Миранда заметила только сейчас, поднялась со своего места, пока зал ей хлопал. Миранда успела с веселым удивлением переглянуться с соседями по столу — летом к присутствию Ребекки успели привыкнуть, и многие ее знали.

— Хороший выбор, — заметил Гарри, когда новоиспеченный профессор села обратно. — Во всяких защитных заклинаниях она хорошо разбирается, это мы уже успели понять.

— Трансфигурацию теперь будет преподавать профессор Морис Монтгомери.

Из-за стола поднялся незнакомый высокий темноволосый мужчина в парадной мантии, который чуть поклонился. Он был молод и весьма хорош собой, и потому тоже удостоился горячих аплодисментов — причем преимущественно от женской половины студентов.

— О, я влюбилась! — простонала Парвати, пожирая нового преподавателя взглядом. — Красавчик, правда?

— Интересно, он женат? — вторила ей Лаванда, пытаясь со своего места разглядеть, есть ли на пальце Монтгомери обручальное кольцо.

— Вроде нет…

— Точно?

Гермиона и Джинни только переглянулись между собой, пытаясь изо всех сил скрыть смех, Гарри, Рон и Невилл смотрели на Парвати и Лаванду с явным замешательством. Миранда обратила внимание, что за прочими факультетскими столами тоже шли подобного рода диспуты.

Минерва представила новую преподавательницу маггловедения, на которую почти никто не обратил внимания, поскольку этот предмет особой популярностью никогда не пользовался, а затем перешла к стандартным напоминаниям — пользоваться магией в коридорах запрещено… товары из «Всевозможных волшебных вредилок», по настоянию Филча, запрещены… ходить в Запретный Лес запрещено… Затем она перешла на тему квиддича, и Миранда совсем перестала слушать.

Пир пролетел незаметно. Миранда ела мало, все еще поглощенная воспоминаниями, и к тому моменту, когда новый директор скомандовала отбой, поняла, что должна сделать, чтобы развеяться и прочистить мысли. Ее любимый способ, к которому она прибегала не один год — и именно он поможет ей сейчас, когда она вновь рискует захлебнуться в потоке воспоминаний. Все в этом месте, в Хогвартсе, напоминает ей о нем и тех часах, что они провели вместе — счастливых и не очень. Мерлин, как она выдержит здесь целый год?! Да ее самоконтроль полетит к чертям уже к следующему месяцу!

После пира факультеты потянулись к своим гостиным. Старосты во главе с Гермионой и Малфоем помогали растерянным первокурсникам, и Миранде с Гарри и Джинни пришлось пробираться между малышами, чтобы сначала узнать у Макгонагалл пароль, а затем добраться до дверей. Миранда почти не запомнила прочее — как они добрались до гостиной, в которой полным ходом шли встречи одноклассников, обменивающихся последними новостями, как она потом поднялась в спальню… Парвати и Лаванда продолжали с жаром обсуждать красавчика-преподавателя, игнорируя разобиженные взгляды Дина и Симуса, и продолжили разговор в спальне для девочек. Миранда переоделась в пижаму и сразу забралась под одеяло, старательно игнорируя попытки вовлечь в разговор и ее, хотя Патил и Браун легко сдаваться не собирались.

— Да ладно тебе, Миранда, неужели он тебе совсем не понравился? Ладно Гермиона и Джинни, у них теперь только Рон и Гарри на уме, но ты-то? Ты же сама ни с кем не встречаешься!

— Не встречаюсь, — подтвердила она сухо.

— Значит, можешь говорить совершенно свободно! Ну признай, что он красавец!

Миранда против воли вызвала в памяти образ нового преподавателя. В чем-то одноклассницы правы. Монтгомери высок и темноволос и типажом очень напоминал ей…

Нет, не думать об этом! Слишком больно, слишком тяжело…

— Он ничего, — согласилась она, лишь бы они поскорее отвязались.

— «Ничего»! Ты слышала, он всего лишь «ничего»! — Лаванда закатила глаза, но Миранда решительно задернула полог, не желая участвовать в их разговоре. Эх, и Гермиона здесь больше не живет — с этого года у нее комнаты в башне старост…

Девушки угомонились минут через двадцать. Миранда выждала еще около получаса и после этого осторожно раздвинула занавеси. В спальне было темно и тихо, Парвати и Лаванда ровно и размеренно дышали. Миранда взяла с тумбочки волшебную палочку, босиком подошла к окну, открыла его и отточенным движением забралась на подоконник. И сделала шаг в пустоту.

На улице снова накрапывал дождь, но мелкий, и полету он не мешал. Миранда раскинула крылья и полетела к озеру, чувствуя знакомое ощущение свободы и покоя. В прошлом году, пока Фросты были заперты в поместье, она почти не летала, поскольку это было слишком опасно, а летом так нагрузила себя делами, что свободного времени у нее физически не оставалось. Зато сейчас…

Ничто не могло сравниться с этим ощущением. Но в то же время… Нет, врать самой себе смысла нет. Не было эйфории, которую она испытывала каждый раз, когда оказывалась в воздухе. На холоде ей стало легче, но радость так и не пришла. И Миранда вскоре поняла причину — взглянув вниз, она обнаружила, что вот уже некоторое время летает кругами над Черным озером. А если точнее, над тем самым местом, где…

Она не могла объяснить, почему делает это, будто что-то невидимое притягивало ее сюда. И не противясь более этому зову, она спустилась к земле и превратилась в человека — в том самом уголке, где они с Томом столько времени провели вместе, где она однажды оглушила его… Босыми ногами она сделала несколько шагов вперед по ледяной земле и прижалась к стволу дерева, под которым они сидели и готовились к ЖАБА. Вместе... Как же легко было в те солнечные майские дни поверить, что это "вместе" будет навсегда! На глазах выступили слезы — такие горячие, что Миранда только сейчас поняла, как на улице было холодно.

— Миранда?!

Она резко обернулась, одновременно вскидывая волшебную палочку, и обнаружила на склоне за своей спиной… Гарри, который точно так же направил палочку на нее. Он был в джинсах и куртке и с изумлением разглядывал трясущуюся на холоде босоногую Миранду в одной пижаме.

— Привет, Гарри, — она опустила руку, и он после небольшой паузы сделал то же самое, рассудив, что сбежавшие Пожиратели Смерти в Хогвартс не проникли бы. Миранда торопливо вытерла глаза, и Гарри это заметил.

— Ты… совсем замерзла. Вот, возьми, — он начал стягивать с себя куртку, на что Миранда с благодарностью улыбнулась, а потом подняла палочку и сотворила Согревающие чары. Гарри хмыкнул и встал рядом.

— Почему ты здесь? — спросила она, чувствуя, как холод отступает, и изо рта перестают вырываться облачка пара.

— Хотел побыть один, — просто ответил Поттер.

Какое-то время они молча стояли на берегу. Почему-то Миранда не чувствовала в Гарри угрозы, хотя, если задуматься, Поттер был тем самым человеком, от которого ей вместе с крестражем стоило держаться подальше в первую очередь. Впрочем, понятно, почему не чувствовала — потому что Гарри даже в голову не приходила мысль о том, что последний крестраж находился в считанных шагах от него.

— Знаешь, после всего случившегося... тяжело просто вернуться к мирной жизни, — вдруг произнёс он. — Мне все время кажется, что я должен быть в другом месте, что-то делать, что-то искать… До сих пор не могу привыкнуть, что все закончилось. Что он мертв.

Как я тебя понимаю, подумалось Миранде. И маленькая поправка: он не мертв.

Они немного помолчали. Гарри весьма тактично не задавал ей вопросов, и Миранда его жест оценила.

— В зале было очень шумно и многолюдно, — сказала она быстро, рассматривая гладь озера, неровную из-за того, что накрапывал дождь. — Мне нужно было выйти и развеяться. У меня возникло чувство, что стены давят, что мне трудно дышать.

Он кивнул, и Миранде показалось, что он действительно ее понимал.

— Рано или поздно это должно будет пройти, — сказал он внезапно, глядя на громаду Запретного леса вдалеке. Поймав вопросительный взгляд Миранды, Гарри пояснил. — В смысле, вот это странное состояние. Джинни говорит, что просто нужно время.

— Тея говорит то же самое, — Миранда чуть улыбнулась и внезапно, словно ее кто-то тянул за язык, призналась: — И я хочу в это верить, очень хочу, но... Прошло уже столько месяцев, но легче почему-то так и не стало.

— Всего четыре месяца, — заметил Гарри негромко, слушая ее очень внимательно. — Это не такой большой срок.

— А... Да, конечно. Ты прав.

Миранда безразлично кивнула. Это для неё уже прошло тринадцать месяцев — с тех пор, как она вернулась из прошлого.

— С тобой что-то произошло в прошлом году? — спросил Гарри внезапно. — Что-то особенно тяжелое? Но ведь в Хогвартсе ты не была, и Пожиратели, как мне известно, в ваш дом ни разу не врывались.

— Да, так и есть. Я не хочу, чтобы ты думал, что я такая чувствительная и не могу взять себя в руки, и именно поэтому я брожу тут ночами и страдаю. Конечно, с тем, через что пришлось пройти вам с Роном и Гермионой, мне не тягаться, — она на миг обернулась назад, чтобы взглянуть на величественные очертания замка. — Но... кое-что в прошлом году со мной случилось. И мне довольно сложно просто отпустить это и притвориться, будто ничего не было.

— Я тебя понимаю.

Миранда быстро взглянула на него.

— Да, — нисколько не обиженный ее недоверием, подтвердил Гарри. Он стоял, глубоко сунув руки в карманы, и неотрывно смотрел на чёрную воду впереди, и Миранда была уверена, что он сейчас едва помнил о ее присутствии. — Знаешь, вся моя жизнь была подчинена этому. Если бы не то Пророчество... Но, так или иначе, с момента моего появления в Хогвартсе Волдеморт всегда давал о себе знать. Он мог находиться в бесплотном состоянии, скрываться на другом конце света, но я всегда знал, что он где-то есть, и что однажды я снова с ним встречусь. И далеко не факт, что смогу выжить.

Он глубоко вдохнул, справляясь с собой.

— Сейчас это наконец-то закончилось. Больше нет этой тревоги, этого давящего чувства ответственности. И в то же время... я ощущаю себя странно. Будто не вполне уверен, что должен делать дальше. Непонятное чувство...

В молчании они простояли у озера какое-то время. Присутствие Поттера не мешало ей, как ни удивительно; в этот миг Миранда чувствовала в нем родственную душу. Хотя и странно было стоять тут, именно на этом месте, с Гарри. Ведь это всегда было их с Томом место, а сейчас она стоит здесь с его убийцей и мирно разговаривает, не ощущая к нему враждебности… Том бы воспринял это как предательство…

— Пора возвращаться, — наконец сказал Гарри и вновь с растерянностью взглянул на ее пижаму. — Как ты...

— А ты как? — спросила она без какого-либо вызова.

Он чуть отступил назад и смущенно улыбнулся.

— Вернёмся каждый сам по себе? — предложила Миранда, нисколько не сомневаясь, что Гарри хватит честности сдержать слово. А вот Том бы точно попытался выяснить, как она очутилась на улице посреди ночи, да ещё в таком виде... — И каждый останется при своих тайнах?

Гарри с видимым облегчением согласился и поднялся вверх по склону. Он скрылся из виду, но Миранда ещё какое-то время стояла у воды, выжидая. Потом использовала заклинание «Гоменум Ревелио», но оно никого не обнаружило. Тогда она превратилась в ворона и полетела обратно к башне Гриффиндора.

Странное дело — пролетая над территорией Хогвартса, она не обнаружила Гарри, как ни вглядывалась в землю внизу. Через подземный ход он, что ли, выбрался?..