Сердце змеи (гет)

— О чем ты разговаривала с этой ненормальной? — осведомился Реддл брезгливо, когда они спустились с обледенелого крыльца и пошли в сторону «Дырявого котла». — Заинтересовалась темой «дурных ореолов»?

— Мне стало любопытно. И Вильгельмина не похожа на сумасшедшую.

— Да что ты? — Том только высокомерно усмехнулся.

— Я бы сказала, что она похожа на человека, которому дано видеть больше, чем остальным людям, — Миранда пожала плечами, но тут же спохватилась. — Хотя, может, ты и прав. Наверное, не стоит прислушиваться к ее словам.

Реддлу точно не стоило того знать, но ей стало интересно, что имела в виду сестра Олливандера, когда велела перечитать «Волхование» внимательнее. Если эта колдунья в самом деле обладала даром видеть сущность человека, что именно ее так напугало в Реддле? Она не могла знать, кем он станет и что совершит, ведь у нее нет дара предвидеть будущее. Что же такое страшное уже таится в душе лорда Волдеморта, что бедную женщину просто колотила дрожь, когда она это увидела? О какой черной магии она говорила?

И еще эти ее странные слова про саму Миранду. Нет, не про характер, здесь как раз мисс Олливандер все сказала верно. А вот с чего она решила, что Миранда беспокоится о Волдеморте? И это заявление, что Миранда пытается найти в нем что-то хорошее…

Но ведь это… тоже правда. Те два месяца после их душевного общения в Тайной комнате Миранда мечтала, чтобы Том Реддл провалился в преисподнюю раз и навсегда. Но со вчерашнего вечера, когда он спас ее и привел в свой приют, после ночного разговора в ней как будто что-то переменилось. Ей и в самом деле хотелось верить, что в Томе Реддле есть что-то доброе. Что он способен на нормальные человеческие качества — к примеру, доверие, бескорыстие.

Миранда сердито тряхнула головой. Сто процентов это в ней говорит та самая вера в высшее добро и идеалы, про которую ей также толковала Вильгельмина. Пытаться найти в Волдеморте способность доверять другим людям и прийти кому-то на помощь без выгоды для себя — ха-ха, очень смешно. В ее времени все ее знакомые просто умерли бы от смеха.

Кроме, разве что, Дамблдора, который верил, что каждый заслуживает второго шанса…

— Что тебе сказал Олливандер? — спросила она, торопливо отгоняя от себя эти мысли. Время обдумать все, что ей сказала Вильгельмина, у нее еще будет в Хогвартсе. Сейчас стоило сосредоточиться на прочем. — Вы нашли имя этого инфернала?

Реддл бросил на нее быстрый взгляд.

— Пойдем пока позавтракаем, — вдруг предложил он. — В «Дырявом котле» все и обсудим.

— Но нам надо возвращаться в замок…

— Мы уже отсутствуем там почти сутки. Часом больше, часом меньше — никакой роли не играет.

— И это мне говорит староста школы, — пробормотала Миранда. — Из-за нашего исчезновения там все небось с ног сбились!

— Кто? — Реддл презрительно скривился. — Брось. Ни у тебя, ни у меня нет семьи, а остальным на нас, по большому счету, плевать.

От такого циничного подхода Миранда вовсе оторопела, но… спорить не стала. И не потому, что мысленно согласилась с Реддлом или побоялась возражать, а потому что… не хотела прямо сейчас возвращаться в школу. Ей было интересно, что смог узнать Реддл, было волнительно, что история с ее перемещением в прошлое внезапно получила какое-то развитие — пусть и не совсем такое, которое ей бы хотелось. Еще ей было интересно из-за того, что вокруг нее начали развиваться какие-то события — да, схватка с вчерашними магами могла закончиться плачевно, но все равно это было приключение, что-то, что заставило ее встряхнуться, что внесло разнообразие в рутину последних четырех месяцев! Не иначе, за это странное ощущение жажды приключений ответственно ее гриффиндорское безрассудство. Рационально объяснить ее странное душевное состояние было невозможно.

И последнее — Миранда наотрез отказывалась признаваться в этом даже самой себе — ее безумно интриговал тот новый Реддл, который вмешался прошлым вечером в схватку, в которой она проигрывала. Да, это был все тот же Волдеморт, который наверняка, как обычно, вел свою игру, но в данный момент это ее почему-то не волновало. Скоро они вернутся в школу, вернутся к привычным маскам, и там эта странная атмосфера рассеется без следа, но сейчас, когда они были вместе в непривычных обстоятельствах… Миранде хотелось продлить это мгновение. Кажется, никогда раньше в жизни она не ощущала себя настолько живой, никогда не воспринимала все, что творилось вокруг, так ярко и остро.

В «Дырявом котле» было все так же немноголюдно, и они расположились за столом у окна в дальнем углу зала. Бармен Том принял заказ и скрылся на кухне, а Реддл подошел к барной стойке и вернулся оттуда со свежим номером «Ежедневного Пророка». На первой полосе Миранда успела разглядеть очередное сообщение о перемещениях Гриндевальда (якобы накануне его видели в Гавре), а потом Реддл перевернул страницу и углубился в чтение.

— Полагаю, мы на полшага опережаем Министерство, — поведал он довольно и протянул ей через стол «Пророк». — Прочитай сама.

Миранда развернула газету и сразу обнаружила фотографию указателя «Лютный переулок». Под ней шел снимок незнакомого круглолицего волшебника средних лет. Статья называлась «Инфернальное Рождество» и была следующего содержания:

«Рождественский вечер 1944 года оказался омрачен ужасающей находкой мистера Шеймаса Шайверетча, возвращавшегося после ужина со своими родными. Мистер Шайверетч направлялся домой около одиннадцати часов вечера, когда у стены своего магазина обнаружил безжизненное мужское тело с явными следами использования темной магии. Прибывшие из Министерства мракоборцы признали, что погибший подвергся воздействию настолько черных чар, что установить их природу сразу не удалось. Министр магии Леонард Спенсер-Мун взял это дело под личный контроль и велел Отделу магического правопорядка в ближайшем времени подготовить результаты расследования. Личность погибшего установить пока не удалось, на вид ему можно дать от сорока до пятидесяти лет. Сотрудник Отдела магического правопорядка, пожелавший остаться неизвестным, поговорил с нашим корреспондентом и сообщил, что следы подобного рода черной магии в последние годы часто встречались во Франции. Имеет ли это ужасающее происшествие отношение к деятельности темного волшебника Геллерта Гриндевальда, сейчас выясняется, но Министерство магии заверяет, что причин для паники нет…».

На следующей странице шла небольшая заметка о происшествии в больнице Святого Мунго: по словам дежурившей медсестры Александры Мюррей, прошлым вечером в больницу ворвались двое злоумышленников в масках, которые оглушили ее с помощью заклинания. Других свидетелей случившегося не было, кроме неизвестной пациентки, обратившейся в больницу за лекарствами, но пациентка пропала из больницы, и ее больше никто не видел. Ведется расследование, хотя что и кого надо искать, пока не вполне понятно.

— Прелестно, — оценила Миранда, откладывая газету в сторону, и поймала на себе изучающий взгляд Реддла. — Что? Надеюсь, ты не думаешь, что на меня охотится Гриндевальд? Потому что это чушь.

— Уверена?

— Абсолютно. Гриндевальду обо мне или о моей семье ничего не известно, это я точно могу сказать.

— В статье нет ни слова, какую именно магию использовали на этом трупе. Похоже, они тоже не уверены, что это был инфернал. Или просто не хотят сеять панику…

Миранда нахмурилась. К столу подошел бармен Том с подносом, который принялся ловко расставлять тарелки с едой, и Реддл с Мирандой молчали, дожидаясь, пока он закончит. Пожелав приятного аппетита, бармен удалился, и Миранда сразу посмотрела на слизеринца.

— А ты когда-нибудь встречал инферналов, которые могли бы использовать магию и вообще вести себя вполне сознательно? Или читал о таком?

— Нет, — Реддл сам казался слегка удивленным, когда признавал, что есть такая область Темных Искусств, о которой ему еще не доводилось читать. — Но это лишь означает, что перед нами был не инфернал. Характеристику инфернала ты и так знаешь, ты же Вилкост на первом уроке про него рассказывала…

— Ты узнал, что это за труп? — вдруг спохватилась Миранда. — Что тебе сказал Олливандер?

Том чуть дернул уголком рта.

— Палочка из бука и волоса единорога принадлежала Норману Фитцджеральду, который купил ее тридцать два года назад, когда поступал в Хогвартс. Значит, сейчас ему должно быть сорок три года.

— Совпадает с возрастом в статье, — согласилась Миранда. — Но многого это нам не дает. Надо бы как-то отыскать этого Фитцджеральда… Ты можешь задействовать кого-то из своих слизеринцев? Розье нашел тебе информацию обо мне, может, и о Фитцджеральде найти что-то удастся?

Она слегка запнулась, заметив, с каким весельем смотрит на нее Реддл.

— Для отца Розье это называется «злоупотребление должностным положением в личных целях», Соммерс, — сообщил он неторопливо. — И потом, неужели твое гриффиндорское благородство не бунтует при мысли обращаться за помощью к слизеринцам? Ко… мне?

Миранда встретила его взгляд кривой ухмылкой.

— А ты мне откажешь?

— Я-то может и нет, — Реддл усмехнулся и слегка прищурился, с интересом за ней наблюдая. — А вот мои друзья… Знаешь, не думаю, что кто-то из них будет гореть желанием оказать тебе услугу. После того, что ты сделала с бедными Долоховым, Лестрейнджем и Эйвери…

— Но ведь ты можешь их заставить, — заявила Миранда спокойно, хотя внутренне ужасалась тому, что говорит. Мерлин, куда ее понесло? Нельзя играть в подобные игры с Волдемортом, она к этому не готова и даже не представляет, чем ей это может аукнуться!

Улыбка пропала с красивого лица. Теперь Реддл смотрел на нее пристально, оценивающе, и в темных глазах вновь промелькнул красный отблеск, в котором сейчас ей почудилось что-то алчное. Губы чуть раздвинулись в злой, холодной усмешке. Вместо Тома Реддла перед ней вновь предстал Волдеморт, и Миранда впервые за все утро ощутила робость.

— Скажи это вслух, — вдруг приказал он. Именно приказал, не предложил. — Я хочу услышать эти слова от тебя.

Она шумно выдохнула, не в силах сопротивляться этой властности в его голосе. Снова он манипулирует ею и заставляет переступать через себя, заставляет говорить то, чего она не хочет!

— Я хочу, чтобы ты заставил кого-то из своих прихвостней добыть мне нужную информацию, — отчеканила она зло. — Чтобы они сделали это быстро, и ни одна живая душа не узнала, кому и зачем это понадобилось. Ты этого от меня добивался?

— Да, — он широко улыбнулся, только эта улыбка была такой же холодной и расчетливой. Она не украсила его лицо, а, наоборот, придала тонким чертам что-то хищное, пугающее. Миранда изо всех сил старалась смотреть на эту улыбку безразлично. — Как ощущения?

— С учетом того, что ты снова ведешь какую-то свою игру и заставляешь меня следовать твоим правилам? Так себе.

— Неужели? — Реддл прищурился. — А мне показалось, это должно напомнить тебе момент, когда ты победила Эйвери и остальных, а потом пытала Лестрейнджа…

— Что ты имеешь в виду? — спросила она нервно, не отрывая взгляда от Реддла. В глазах того уже не просто появлялся и пропадал алый отблеск, теперь они совершенно отчетливо налились багрецом, и Миранда чувствовала себя загипнотизированной этим взглядом.

— Власть, Миранда, — спокойно объяснил он, явно наслаждаясь происходящим. — Лучшее ощущение на свете. Ты испытывала его, когда расшвыряла моих… друзей, и ты испытываешь его сейчас, зная, что я действительно могу заставить Розье добыть нужные сведения и собираюсь тебе помочь. Тебе нравится это… ощущение?

В последний вопрос он вложил какую-то новую интонацию — понизил голос, добавив в него вкрадчивых ноток. Миранда почувствовала, что не способна отвернуться от этого полыхающего красным взгляда, что он полностью подчинил ее себе, лишил воли. Но это не вызвало страха, только… странное волнение где-то в груди. Ее дыхание стало прерывистым, во рту пересохло. Она сама не понимала, чего в тот момент хотела больше — сбежать на другой конец света, подальше от него, или же…

Поцеловать его.

— Том, ты… — медленно начала она, облизнув губы и наклоняясь к нему все ближе. Теперь их лица разделяли считанные дюймы. Ухмылка Реддла стала поистине дьявольской, Миранда еще раз скользнула взглядом по его лицу, а затем решительно отпихнула наваждение и твердо договорила, — … ничего обо мне не знаешь.

Отодвинувшись, она несколько мгновений могла любоваться тем, как зловещая и в то же время невероятно притягательная маска (хотя какая это, к черту, маска? Это было его настоящее лицо!) сменяется удивленной. Она ожидала, что за этим последует гнев, но вместо этого Реддл только беззаботно рассмеялся, окончательно утратив облик лорда Волдеморта.

— Знаю, Миранда, — сообщил он с непоколебимой уверенностью. — И ты рано или поздно это признаешь.

Она молча смотрела на него.

— Все? Готова идти?

— Погоди-ка, — медленно сказала Миранда, которой пришла в голову неожиданная мысль. — Идиотка, почему я сразу об этом не подумала?!

Под удивленным взглядом Реддла она направила на себя волшебную палочку:

— Специалис Ревелио!

— Ну да, — сказал Реддл после небольшой паузы, внимательно разглядывая что-то на ней. — Следящие чары. С их помощью они тебя вчера везде и находили. Причем чары необычные — действуют только в магических районах, в маггловских их действие затихает.

После чего направил на нее свою палочку. Миранда слегка вздрогнула, но он лишь произнес:

— Фините Инкантатем!

Она вздохнула с облегчением, а Том непринужденно поинтересовался:

— Кто их на тебя повесил?

— Не знаю, — честно ответила она, задумавшись. — Каникулы начались только вчера, перед отъездом их кто угодно мог наложить. Да их необязательно накладывать лично — эти чары довольно липучие, их можно прислать вместе с какой-нибудь вещью. Вчера же было Рождество, я подарки разворачивала… Черт возьми, — добавила Миранда расстроенно, когда осознала свои последние слова.

— Никому нельзя доверять, — охотно согласился Реддл, без труда догадавшись, о чем она думала. — Даже тем, кого ты считаешь друзьями. Ты готова? Пора возвращаться.

* * *

Реддл перенес их настолько близко к замку, насколько позволял антитрансгрессионный барьер.

Они вошли в пустынный холл, их шаги громко отдавались эхом вокруг. В замке было так же тихо и мирно, как рождественском утром, и у Миранды закралось абсурдное предположение, что их отсутствия вовсе никто не заметил, как вдруг...

— Соммерс! Реддл! В кабинет директора, немедленно!

Наверху большой лестницы стоял завхоз Прингл с выражением злорадного удовлетворения на узком желтоватом лице.

— Хорошо, сэр, — сказал Реддл мирно, из-за чего Миранда широко распахнула глаза. После последних суток, когда она видела Тома во множестве разных ипостасей, его возвращение к образу идеального старосты слегка выбило ее из колеи. Хотя Миранде было чему поучиться — сейчас уж точно следовало изобразить на лице вселенское раскаяние и покорность судьбе.

В кабинете Диппета Миранда была во второй раз. Директор сидел за письменным столом, и в выцветших глазах читалась суровость, которой Миранда от этого дряхлого старца как-то не ожидала. Они с Реддлом, как провинившиеся, стояли перед директорским столом. Помимо них, в кабинете присутствовали еще деканы: запыхавшийся Слизнорт, который после забега через ползамка все пытался отдышаться, и Дамблдор, стоявший справа от Диппета. Взгляд профессора Трансфигурации выражал сильное недовольство.

— Вы отсутствовали в школе сутки, никого не предупредив и не спросив позволения, — холодно произнес Диппет. — Объяснитесь.

— Профессор, это моя вина, — сразу сказала Миранда. Они с Томом этого не обговаривали, но, учитывая, что он не вернулся в Хогвартс вовремя по ее вине, отвечать тоже следовало ей. — Мне очень стыдно, но вчера я отправилась в Косой переулок, чтобы посидеть в баре, и очень сильно... В общем, я переборщила с алкоголем. К счастью, на улице я встретила Тома. Он увидел, в каком я состоянии, и решил, что в таком положении мне не стоит возвращаться в школу. Мы остановились в гостинице, где я отлежалась. Прошу прощения за причиненное беспокойство, профессор. Я повела себя крайне глупо и неподобающе. Мне очень стыдно. Вины мистера Реддла в случившемся нет.

Диппет выслушал эту речь со все больше нарастающим неодобрением. Слизнорт, наоборот, вздохнул с облегчением, когда убедился, что его подопечный тут ни при чем и, наоборот, единственный в этой ситуации повел себя более, чем достойно. Портреты предыдущих директоров переглядывались неодобрительно, возмущенно шушукались, а одна волшебница с сучковатой клюкой громко воскликнула: «Позор!». Один Дамблдор продолжал разглядывать Миранду через очки-половинки, и у нее не было никаких сомнений, что он ей не верит. Мерлин, неужели она на самом деле вступается за Волдеморта?

— Мисс Соммерс, Совет Попечителей пошел вам навстречу, приняв во внимание вашу... ситуацию, и оказал вам большое доверие, когда позволил обучаться в этом году в Хогвартсе, — очень холодно сказал Диппет. У Миранды от ужаса екнуло сердце — неужели исключит?.. К такому она не была готова. — Мне кажется, своим поступком вы это доверие не оправдали. Вы поступили крайне безответственно и заслуживаете соответствующего наказания. Вы это понимаете?

— Да, сэр, — нервно произнесла она.

— Принимая во внимание ваши высокие оценки, полагаю, доводить дело до исключения мы не станем, — продолжил Диппет, и Миранда не сдержала облегченного вздоха. — Но вы остаетесь на испытательном сроке. Также минус пятьдесят баллов с Гриффиндора. Детали вашего наказания определит ваш декан. Мистер Реддл, я одобряю ваш поступок и помощь однокласснице, но снимаю с вас двадцать баллов за то, что вы никак не предупредили школу о своем отсутствии. Вы можете быть свободны.

Первыми за дверью скрылись представители Слизерина, причем Реддл вышел молча, даже не взглянув в ее сторону, а Слизнорт осуждающе покачал головой. Миранда мысленно усмехнулась, подумав, что за свое аморальное и безнравственное поведение приглашений на вечеринки в Клуб Слизней в ближайшем будущем она едва ли дождется.

— Мисс Соммерс, следуйте за мной, — сухо сказал Дамблдор, и Миранде подумалось, что это был первый раз, когда она видела профессора таким раздраженным. От этого на душе стало как-то неприятно. Вроде ерунда, и вообще было страшно несправедливо, что вчера ее чуть пополам не перерубило, а с нее за это еще и баллы сняли, но видеть Дамблдора таким разочарованным было… обидно.

В кабинете Дамблдора на четвертом этаже у Миранды сразу разбежались глаза по сторонам от такого количества необычных механизмов и приборов, назначение которых она не могла угадать. У стола профессора на жердочке сидела большая, размером с лебедя, птица в ярком красно-золотом оперении, и Миранда восхищенно вздохнула. Феникс! И, возможно, тот самый, который через пятьдесят лет будет петь на похоронах Дамблдора…

— Мисс Соммерс, я хотел бы серьезно поговорить, — сказал профессор чуть устало и жестом указал ей на стул перед письменным столом. Сам Дамблдор занял свое место напротив нее.

— Профессор, я знаю, что поступила безответственно, но…

— Я не собираюсь сейчас обсуждать ту историю, что вы изобрели для Армандо, — заявил Дамблдор спокойно, и Миранда поперхнулась воздухом. — Чаю? Кофе?

— Н-нет… Ничего не нужно, спасибо, профессор.

И хотя она сильно сомневалась, что Дамблдор подольет ей в напиток Сыворотку правды, как это делала Амбридж, рисковать не хотелось.

— Как угодно, — легко согласился тот и взмахнул волшебной палочкой. На столе сам собой возник серебряный поднос с чайным сервизом и тарелкой эклеров. — А я, с вашего позволения, выпью.

Пока профессор наливал в чашку душистый ароматный чай, звенела ложечка о тонкий фарфор, Миранда сидела неподвижно, пытаясь понять, как ей себя дальше вести. Если ее вывели на чистую воду, не стоит ли наконец-то во всем признаться? Может, это будет самым правильным?

— Мисс Соммерс, я не хотел бы сейчас обсуждать причины, которые подвигли вас выдумать историю с потерей памяти, чтобы очутиться в Хогвартсе, — наконец сказал Дамблдор ровно, отчего Миранда напряглась еще сильнее. — Не буду скрывать, мне не вполне ясны ваши мотивы, но вы одаренная студентка, тянетесь к знаниям, прилежно учитесь, а также хорошо ладите с окружающими, и мне бы очень хотелось верить, что у вас просто были серьезные причины солгать.

— Да, профессор, — подтвердила Миранда очень тихо. — Они у меня были.

Дамблдор помедлил, точно ожидал от нее продолжения, не дождался и кивнул сам себе.

— Но в то же время меня серьезно беспокоит то, что произошло с вами вчера. Скажите, мисс Соммерс, вы были прошлым вечером в Лютном переулке?

Она замерла, стараясь ни единым жестом или движением не выдать охватившего ее волнения. Откуда он знает? Как Дамблдор узнал об этом?

— Я видела утреннюю газету, сэр, — сказала она очень осторожно, тщательно выверяя каждое слово, будто шла по тонкому льду. — Вы полагаете, что я могу быть причастна к смерти того несчастного?

— Не вы, — возразил Дамблдор мягко. — Помимо вас, в Хогвартсе прошлой ночью отсутствовал еще один студент.

У нее округлились глаза.

— Вы… вы подозреваете в чем-то Тома, сэр?

Несколько секунд профессор вглядывался в нее своими пронзительно-голубыми глазами, из-за чего у Миранды во второй раз за день возникло ощущение, что ее безо всякой легилименции видят насквозь. Интересно, Дамблдор случайно не в родстве с Олливандерами? С Вильгельминой у них явно много общего.

— Меня слегка беспокоит мистер Реддл, — наконец сказал профессор, видимо, решив приоткрыть ей правду. Миранда затаила дыхание. — Я ни в чем его не обвиняю, но не могу не заметить, что мистер Реддл временами оказывается слишком близко от мест, где происходит что-то нехорошее. Даже очень и очень нехорошее. Признаюсь вам честно, Миранда, у меня нет против него ни доказательств, ни даже твердой уверенности, что он ко всему этому причастен. Возможно, я глубоко заблуждаюсь, но мне все-таки хотелось бы называть это интуицией…

— Прошу прощения, сэр, но почему вы вообще решили, что ваша интуиция вас не обманывает? — спросила Миранда после паузы.

Дамблдор откинулся на спинку стула. Про недопитый чай он, казалось, позабыл, не сводя глаз с Миранды.

— Меня немного тревожит его интерес к темной магии. Это крайне опасная область, мисс Соммерс, опасная и невероятно притягательная, особенно для молодого неокрепшего ума. И я опасаюсь, что мистер Реддл может увлечься этим разделом магии слишком сильно.

«О, профессор, вы даже не представляете, насколько».

Миранда закусила губу. А ведь если послушать Дамблдора, то получается, что она ничем не лучше Волдеморта. Тоже интересуется Темными Искусствами, вовсю использует их на живых людях, пусть и противниках…

— Я не мог не заметить, что вы с ним… сблизились в последнее время, — Миранда мысленно усмехнулась, услышав, как деликатно профессор обозначил их с Реддлом «воссоединение» в Большом зале. — Однако буквально в тот же вечер вы очутились в Больничном крыле. Вчера же вы оба исчезли из школы, находились, по вашим словам, в Косом переулке, и в ту же ночь там обнаружили тело со следами крайне черной магии. Поэтому я хотел бы спросить вас, мисс Соммерс: возможно, вы хотите мне что-то рассказать?

Она застыла. Вот он, тот самый момент, о котором она когда-то уже думала. Похоже, Реддл все же недостаточно хорошо следил за своим вторым «Я», и сущность лорда Волдеморта уже привлекла внимание Дамблдора. Если она сейчас ему расскажет обо всем — об убийстве Реддлов, о Тайной комнате, о первых Пожирателях Смерти — Дамблдор больше не спустит с Реддла глаз, и тогда, возможно, лорду Волдеморту уже никогда не удастся развернуться в полную силу. Вот он, ее второй шанс! Шанс исправить все, не доходя до убийства! То, о чем она мечтала каких-то два месяца назад!

Перед глазами возникли другие картины — как он спас ее вчера, как добыл необходимые лекарства, как отвел ее в свой приют…

…Почему Дамблдор вообще об этом спросил? Почему заинтересовался тем трупом в тупике? Мало ли народу сейчас умирает каждый день, особенно во Франции, где зверствует один темный волшебник? Что это — знак судьбы? Или же…

— То есть «Пророк» не ошибся, и это убийство действительно имеет отношение к Гриндевальду, — вслух произнесла Миранда. Теперь настала ее очередь внимательно следить за реакцией собеседника. Дамблдор оставался совершенно спокоен, но зато вдруг быстро взмахнул крыльями феникс, точно ощутив настроение хозяина. — Вас беспокоит, что Реддл захочет примкнуть к нему?

— Он очень одаренный и амбициозный юноша, — ответил профессор после непродолжительного молчания. — Путь Гриндевальда мог показаться ему весьма соблазнительным.

Миранда глубоко вздохнула. Опасения подтвердились, и вчерашние агрессоры действительно имели отношение к Гриндевальду. Жутковато, но сейчас не время об этом думать. Пора принимать решение. Другой возможности не будет, это ее последний шанс в корне изменить ситуацию…

— Профессор, я очень прошу вас поверить мне. Вы заблуждаетесь. Прошлой ночью я попала… в крайне опасную ситуацию. Скорее всего, она закончилась бы моей смертью. Том спас меня. Он действовал очень смело и пришел мне на помощь. Я не думаю, что стезя приспешника Гриндевальда кажется ему заманчивой.

«Нет, разумеется. Великий лорд Волдеморт в жизни не пойдет за кем-то. Вместо этого он убедит или заставит окружающих идти за собой.

Мерлин, что я делаю?! Почему я опять защищаю его, зная, в кого он превратится?».

Дамблдор не заметил ее переживаний. Или заметил, но решил сделать вид, будто все в порядке.

— Хорошо, мисс Соммерс. Можете идти.

Она поднялась, вышла в коридор и почти закрыла за собой дверь, когда ей в спину прилетели последние слова Дамблдора:

— Я очень надеюсь, что вы не ошибаетесь. Ошибка может стоить нам всем слишком дорого.

«Поверьте, профессор, я знаю это, как никто другой.

И все же я сознательно иду на этот шаг.

Почему?!»