Гарри Поттер и Круг Силы (джен)

Но у профессора Снейпа в тот момент были совсем другие проблемы. Он всегда гордился тем, что, начиная работу, отодвигал прочь все неприятности. Вот и в этот раз, невзирая на снедающее его беспокойство, он тщательно изучил свои записи, в которых содержались усовершенствованные им самим рецепты множества снадобий, подготовил необходимое оборудование и ингредиенты и принялся за изготовление сразу трех зелий, сокрушаясь, что с большим количеством он не справится без квалифицированного ассистента. Блэка, сунувшегося было ему помочь, он безапелляционно выставил на площадь Гриммо, заявив, что от него толку меньше, чем от Хагрида.

Но довести до конца работу ему так и не дали. Через пару часов вернулся донельзя раздраженный Блэк, а еще через несколько минут в двери лаборатории поскребся Добби, испуганным шепотом сообщивший о том, что «голова мастера Директора Хогвартса» хочет поговорить с профессором Снейпом по каминной сети.

Мысленно посылая проклятия на головы всех, кто посмел ему помешать, Снейп оглядел начатую работу и прикинув, что минут пять свободных у него есть, почти бегом побежал из подвала наверх. В тени ведущей наверх лестницы зельевар заметил громадного пса, в испуге поджавшего хвост и, поблагодарив себя за предусмотрительность, набросил на него поттеровскую мантию.

Зайдя в гостиную, он сразу же натолкнулся на обеспокоенный взгляд старого волшебника.

— Северус, ну наконец-то, — с непонятным облегчением выдохнул тот. — А я уже боялся, что и тебя не окажется на месте.

— Добрый день, директор. Прошу прощения, но я вынужден просить вас либо отложить наш разговор часа на четыре, либо спуститься со мной в лабораторию. У меня всего три минуты — срочный заказ из Святого Мунго...

— Лучше будет, если мы поговорим сейчас, — после секундного промедления решил Дамблдор и в следующее мгновение уже стряхивал пепел с длинной мантии. — Веди в свое царство...

Снейп, быстрым шагом пересекая прихожую, бросил мимолетный взгляд в сторону лестницы. Там никого видно не было. Оставив дверь в лабораторию открытой, Северус подвинул директору обновленный Поттером деревянный стул и, вежливо попросив прощения, продолжил начатую работу.

— Мне очень неловко тебя беспокоить, мой мальчик, но по какому-то нелепому обстоятельству на данный момент ты единственный, к кому я могу обратиться со своей просьбой.

Снейп движением головы подтвердил, что принял данное заявление к сведению.

Дамблдор немного поерзал, устраиваясь поудобнее и, окидывая глазами просторное, сияющее чистотой помещение, проговорил:

— Вижу, времени ты зря не теряешь. С тех пор, как я был у тебя последний раз, тут многое изменилось. Сам руки приложил или гоблинов нанимал?

— Гоблины переделывали дом, в подвале без них обошлось...

— Что, много берут?

Снейп в ответ только неопределенно передернул плечами и продолжил перемешивать бурно кипящее варево в одном из котлов. Поняв, что светской беседы не получится, Дамблдор перешел к делу:

— Как ты понимаешь, я не стал бы отрывать тебя от дел без серьезной причины. Речь пойдет о Гарри Поттере.

Снейп вопросительно взглянул на директора, но затем, опасаясь за качество зелья, снова возобновил работу.

— Понимаю, ты удивлен, и все же мне, как никогда, нужна твоя помощь... Я только сегодня вернулся в Хогвартс, а через пару дней снова должен его покинуть... Дел накопилось, как всегда, уйма... Как правило, мне помогает Минерва, но сегодня, как назло, ее на месте не оказалось, а Филиус доложил, что она прихворнула и отправилась в св. Мунго.

Снейп, которому еще пару часов назад Добби рассказывал о визите МакГоннагал на Тисовую, насторожился. Дамблдор этого не заметил, погрузившись в свои невеселые размышления.

— Я, конечно же, тотчас же поспешил туда. На наше счастье, ничего особо страшного, но целители сказали, что ей неплохо бы недельку полежать. Сердечко подлатать, зелий попить... Не девочка уже. Вообще-то, все к лучшему: когда еще лечиться, как не на каникулах... Так что тревожить Минерву я не стал, пусть себе отдыхает, и вернулся в замок. А тут новая напасть... Арабелла Фигг, помнишь ее?..

— Ее забудешь, как же, — буркнул зельевар, перемещаясь к другому котлу. — Недели три назад она меня только что пинками не выставила, когда я к ней по вашему поручению направился...

— Это за что же? — неподдельно удивился Дамблдор. — Неужто ее уже и твои зелья перестали устраивать?

— Нет, до такого еще не дошло, — ухмыльнулся зельевар. — Я имел глупость сказать что-то нелестное о Поттере. Кстати, для меня было новостью узнать, что она за ним приглядывает...

— Приглядывать-то приглядывает, — тяжело вздохнул Дамблдор. — Но, по всей видимости, совсем наша Арабелла хватку потеряла. Не соображает, что важно, а что — нет...

— Это вы о чем? — не поднимая головы, переспросил Снейп.

— Да видишь ли, Поттер-то у нас сейчас один живет... — Перехватив непонимающий взгляд Снейпа, Дамблдор нехотя объяснил: — Дурсли, горгулья их раздери, в вояж отправились, а эта... Арабелла об этом сразу и не подумала сообщить. Только сегодня, когда ей позвонили по телефону с другого конца Англии и сказали, что Дурсли попали в аварию, она додумалась мне написать. Понятно, что я тотчас же отправился на Тисовую, но мальчишки и след простыл. Нет, в том, что он там, сомнений нет. У меня сложилось впечатление, что он ушел не больше чем за час до моего прихода — чайник был еще теплым, в кухне пахло сдобой так, что даже мне есть захотелось, и вещи все на месте... По-хорошему, надо было бы его подождать, да вот времени нет совсем ...

— Правильно я понимаю, что вы хотите сделать из меня няньку для этого оболтуса? — раздраженно переспросил Снейп.

— Ну, я бы не стал так формулировать... Никто не заставляет тебя сидеть возле его кровати и читать на ночь сказки. Но аппарировать на Тисовую раз в день и проверить, все ли у него в порядке — это ведь не так сложно? Ну, и придумать ему занятие, чтобы мальчик не шатался по улице.

— При всем желании в ближайшие день-два ничего не получиться... Целители намекнули, что заказанное зелье предназначено для очень высокопоставленной особы. Портить отношения с власть предержащими — увольте, я еще не настолько выжил из ума! Ничего за это время не станет с вашим Золотым мальчиком, прожил же он как-то все эти недели? Ну, а потом... Постойте, а почему вы не отправите его к Уизли? В позапрошлом году, если я не ошибаюсь, они именно оттуда совершили свой знаменитый марш-бросок.

— Поверь, Северус, если бы можно было отправить Поттера в «Нору», я бы тебя вряд ли побеспокоил... Но если уж пошла полоса неудач, то остается только надеяться, что она не будет очень широкой. Артура я в Министерстве разыскал, но что толку? В «Норе» сейчас не протолкнуться. Старшие отпрыски Уизли решили навестить родителей. Билл с нового года будет работать в Лондонском отделении Гринготтса, подыскивает себе квартиру, а пока занял свою старую комнату. Чарли тоже использует отпуск, чтобы познакомить родных со своим другом... Так что до середины августа Поттера им просто некуда поселить.

— Все это ерунда. С комнатой все просто, любому серьезному волшебнику под силу наложить чары расширения пространства. Уж месяц-то они продержатся! Да и остальное легко решаемо... Подбросьте старшим Уизли деньжат, и я уверен — все проблемы решатся за пять минут. Лишний десяток-другой галеонов им не помешает.

— В сейфе Гарри не так много денег, чтобы ими разбрасываться, — недовольно пробурчал Дамблдор. — Да и Уизли — гостеприимная семья... Предложи я им деньги, они, еще чего доброго, обидятся.

— Уверен, что не обидятся. А что касается сейфов... Почему бы немного не растрясти тот, который гоблины открыли для победителя Волдеморта? Помнится. Об этом в свое время «Пророк» много писал...

Дамблдор изумленно уставился на зельевара:

— А какое отношение этот фонд имеет к Поттеру?

Тут уж пришло время удивляться Снейпу:

— Как это — какое? Насколько я помню, волшебники перечисляли свои галеоны именно ему, Мальчику-который-выжил...

— Средства фонда предназначены для того, кто покончит с Волдемортом раз и навсегда!

— Другими словами, вы убеждены, что Темный лорд вернется?

— Это ясно любому, кто знает о содержании пророчества... Вполне вероятно, что именно Гарри уготовано судьбой вступить в схватку с этим порождением тьмы. Если он победит, никто не станет оспаривать его право владеть средствами фонда. Но это дело достаточно отдаленного будущего, а что нам делать сейчас...

Директор задумчиво покрутил большими пальцами.

— Северус, а ты давно встречался с Люпином?

— Как обычно, перед полнолунием. Пересеклись в Косом переулке, я передал ему флакон с зельем — и до свидания. А что?

— Да вот прикидываю, не сможет ли он приглядеть за Гарри, пока ты не освободишься.

— Ну, ни сегодня, ни завтра это невозможно... Люпину нужно будет еще пару дней, чтобы прийти в себя.

— Что ж, не самый лучший вариант, но другого все равно нет. Сейчас же отошлю Римусу сову. Пусть, как только наберется сил, сразу отправляется на Тисовую. А ты, Северус, поддержишь его, как только освободишься. Люпин слишком мягок, а Гарри нужна крепкая рука. Понимаю, что слишком многого от тебя требую, и все же, в качестве одолжения...

— У меня ведь нет выбора, не так ли, директор? — обреченно вздохнув, спросил Снейп.

Дамблдор успокаивающе похлопал его по плечу:

— Я — твой должник, мой мальчик. Можешь просить меня, о чем захочешь...

* * *

Квартира мисс О’Флаэрти встретила Поттера настороженной тишиной. Гарри, ожидавший застать здесь профессора Снейпа с уже готовыми зельями, невольно занервничал, прикидывая, что же могло так надолго задержать зельевара. Не особо надеясь на успех (все же между пригородом Лондона и Дублином было огромное расстояние), мальчик по привычке сжал в руке амулет и тихо позвал: «Добби!». Несколько секунд ничего не происходило, и Гарри уже развернулся, собираясь найти для себя книгу в библиотеке, но тут за спиной послышался знакомый голос:

— Сэр Гарри Поттер звал Добби?

— Привет, Добби! Ты не знаешь, где мистер Снейп?

— Хозяин очень занят, мастер Гарри! Он варит зелья для мисс профессор, а еще к нему пришел директор Дамблдор.

— Профессор Дамблдор? Кажется, я знаю, о чем, точнее — о ком идет разговор... Вот что, Добби, ты сможешь отсюда перенести меня на Тисовую?

— Добби может, сэр Гарри Поттер! Добби теперь может делать многое из того, что раньше не получалось!

— Что, и ты тоже?! Ладно, об этом потом... А сейчас сделаем вот что — я напишу записку, чтобы мадам Боунс и профессор не волновались, и мы отправимся в Литтл-Уингинг. Только по дороге купим что-нибудь в магазине, чтобы объяснить свое отсутствие, хорошо? Ну, а потом ты вернешься к профессору Снейпу, только так, чтобы тебя никто не видел...

...Они едва успели. Гарри вошел со стороны сада и только начал раскладывать по местам покупки, как послышался заливистый звон дверного колокольчика. Проверив, все ли пуговицы на рубашке застегнуты, мальчик гостеприимно, как человек, которому нечего скрывать, распахнул входные двери. На пороге стоял пожилой человек, одетый в старомодный твидовый костюм, с тросточкой на сгибе локтя. Гарри с некоторой долей недоумения вежливо поздоровался:

— Добрый день, сэр! Я могу вам помочь?

— Здравствуй, мой мальчик! — голос, в отличие от внешности, профессор Дамблдор менять не стал. — Могу я надеяться, что ты пригласишь своего старого учителя на чашечку чая? Думаю, нам давно стоило поговорить...

— Д-директор?.. Профессор Дамблдор? — судя по выражению лица, удивлению Гарри не было предела. — Да, конечно же, проходите!

Переступив порог дома Дурслей, Дамблдор одним движением снял иллюзию, словно это был надоевший плащ, и внимательно оглядел холл.

— Думаю, поговорить удобнее всего будет в гостиной.

Светлые льняные шторы закрывали окна, позволяя защищать комнату от летнего зноя, а легкий сквозняк, приносящий из сада запах цветов, лишь добавлял свежести.

Если Дамблдора и удивило то, с каким мастерством Гарри за несколько минут сервировал столик, то он очень ловко скрыл это, рассеянно разглядывая многочисленные фотографии. Наконец, все было готово, и Поттер непринужденно опустился в кресло напротив своего директора. Несколько минут оба в молчании пили чай... Дамблдор не выдержал первым:

— Гарри, ты не хочешь мне объяснить некоторые вещи? К примеру — почему ты и словом никому не обмолвился о том, что твои родственники уехали в путешествие, а ты уже почти месяц живешь здесь совсем один?

— Простите, профессор, но я не понимаю... Кому именно я должен был это сказать? И почему? Мне почти четырнадцать... Тетя и дядя прекрасно знают, что я способен пару недель уследить и за домом и за садом, меня самого тоже уже лет десять никому в голову не приходит кормить или одевать... Так почему бы им всем вместе в кои-то веки не отправиться в путешествие по стране? В чем проблема? Или это вы боитесь, что я свяжусь с плохой компанией?

— Как минимум, мой мальчик, ты должен был написать обо всем мне или профессору МакГоннагал. Мы отвечаем за своих учеников, и тебе это хорошо известно!

— В учебное время — да. Но на каникулах, насколько я знаю, все решения принимают опекуны.

Дамблдор начал раздражаться. Любой мальчишка в таком положении начал бы оправдываться, нервничать, злиться, наконец! А этот? Откуда в Поттере эта уверенность, раскрепощенность? Что-то тут не так...

— Ну, с твоими опекунами я еще разберусь... По правде говоря, я уже начинаю сомневаться, что они тебе подходят. Что бы ты не говорил, но то, что они бросили подопечного одного, да еще на столь долгий срок — это просто безответственность! Возможно, нам стоит подумать о замене...

— А как же кровная защита, которая стоит на этом доме? Насколько я знаю, меня отправили к Дурслям именно потому, что тетя Петуния — единственная близкая родственница мамы. Если меня возьмет под опеку другая семья, кровная защита спадет, разве нет?

Дамблдор внимательно посмотрел на Поттера:

— Хорошо, что ты помнишь об этом... Но все же не дело, когда несовершеннолетний маг остается надолго без присмотра. Тем более теперь, когда с твоими близкими случилась такая неприятность. Да-да, мой мальчик, мне рассказали об этом, и я искренне сожалею... Полагаю, профессор Снейп согласится помочь твоим родным побыстрее встать на ноги. Я сегодня же попрошу его об этом, обещаю. Кстати, он бы мог заглядывать к тебе изредка, проверять, не нуждаешься ли ты в чем-либо. Ты как, не против?

Заметив, как юный маг недовольно поджал губы, Дамблдор мысленно потер руки: «Вот так-то, мальчик! Кончилась твоя вольница! Конечно, стоило бы самому за ним присмотреть, но... Слишком большая честь для сопляка, если им займусь я, да и времени на это нет. Ну ничего, Северус не хуже меня прижмет его к ногтю! Но что же могло так изменить мальчишку? Месяца не прошло с того дня, когда он закатил истерику в моем кабинете — и нате вам... Кстати, аура у него вполне обычная, какой и полагается быть у подростка в его возрасте. Ну, может, чуть поярче... Так что, выходит, он просто перегорел? Да... такое бывает... Но как же тогда пророчество? Хотя... Возможно, сила проявляется лишь в моменты крайнего нервного напряжения. Пожалуй, это могло бы многое объяснить... Но этого юного нахала на всякий случай не стоит ни на минуту выпускать из поля зрения».

— Что ты молчишь, мой мальчик?

— Простите, профессор Дамблдор. Я уважаю профессора Снейпа, но у нас с ним довольно напряженные отношения. Не думаю, что ему понравится заниматься мной. Кто знает, как скоро поправятся Дурсли... Если необходимо, чтобы рядом был кто-то из взрослых, возможно мне стоит написать профессору Люпину? Вряд ли лучший друг моего отца откажется провести со мной пару недель, пока не вернутся родственники...

— Одно другому не мешает. — Хлопнув руками по подлокотникам, Дамблдор резким движением поднялся из кресла, тем самым подчеркнув, что спорить больше не о чем. — Ты напишешь Люпину, а я поговорю с Северусом, сегодня же... К сожалению, следующие три недели я буду очень занят, но ты в любой момент можешь прислать мне сову. Будь уверен — при необходимости я найду способ тебе помочь. Да, Гарри... Через несколько дней тебе исполнится четырнадцать, не думай, что твои друзья об этом забыли. К сожалению, в настоящий момент семейство Уизли не в состоянии тебя принять, к ним нагрянуло много гостей, но Артур, узнав, что я направляюсь к тебе, просил передать его искренние поздравления и вот это...

С этими словами директор достал из кармана мантии маленький сверток и передал его Гарри.

...Старая фотография в тусклой серебряной рамке. На заднем плане — смазанное изображение переполненных трибун Хогвартского стадиона, чуть ближе — силуэты игроков двух команд. А в самом центре — фигуры трех друзей. Смеющиеся Сириус Блэк и Римус Люпин обхватили стоящего в центре Джеймса Поттера за плечи, в руках отца — громадный серебряный кубок. И столько счастья и веселья было в их глазах, что у Гарри перехватило горло — судя по внешнему виду игроков, снимок был сделан незадолго до окончания Хогвартса. А это значит, что жить старшему Поттеру осталось всего несколько лет.

— А вот это — от меня. Думаю, в следующем году это тебе пригодится.

Гарри, все еще под впечатлением от полученной фотографии, разорвал яркую упаковку. В его руках была прекрасно изданная книга «Магические учебные заведения Европы. Опыт и перспективы». Не скрывая удивления, Гарри поднял глаза на директора:

— Вы хотите, чтобы я продолжил учебу где-то в другой школе?

— Ну что ты, мой мальчик! — покровительственно усмехнулся Дамблдор. — Поверь, Хогвартс дорожит каждым из своих учеников. Тем не менее, будет полезно познакомиться с историей и особенностями других школ. Жизнь богата на сюрпризы, и кто знает — возможно, тебе предстоит встретиться с носителями другой культуры. Да и вообще — лишних знаний, как известно, не бывает!

— Благодарю вас, директор! Я непременно прочитаю эту книгу.

— Ну что ж, Гарри... Если у тебя нет ко мне вопросов... Или, может быть, просьб?..

— Нет, спасибо. У меня все в порядке.

— Что ж, тогда — до свидания...

Подождав, пока пожилой человек, тяжело опирающийся на старомодную трость, не скроется из виду, Гарри с облегченным вздохом запер дверь и чуть не подпрыгнул, услышав за спиной голос крестного:

— У-у-у, старый интриган! Интересно, что ему тут было нужно на самом деле?

— Сириус! Черт, как же ты меня напугал! Как ты тут оказался?

— С помощью Добби, конечно! Снейп так и думал, что Дамблдор вернется на Тисовую, вот только предупредить тебя мы не успели... Сам он отправился в Дублин, а сюда послал меня, для страховки, так сказать. Но ты и сам прекрасно справился.

— Но я даже не слышал хлопка аппарации!.. — все никак не мог успокоиться Поттер.

— И не услышишь. Добби перемещается, словно тень, даже не сбрасывает Полог невидимости. Очень полезная вещь, надо признаться!

— Но... Разве так бывает? Я, конечно, мало что знаю про способы магического перемещения...

— Если ты видел аппарацию в исполнении кого-то одного, то ты знаешь, как это ДОЛЖНО ВЫГЛЯДЕТЬ. Но в том-то и дело, что в последнее время со всеми нами творится что-то, чего быть не должно. И думаю, причиной всего являешься ты. Ну, или твой амулет, это уж как тебе будет угодно. И Снейп, и я аппарируем практически бесшумно. Кстати, а не пора ли тебе научиться делать это самостоятельно? Что мы тебя таскаем, как эту... авоську?

— Но ведь несовершеннолетним запрещается аппарировать самостоятельно...

— Брось! Ты и так уже умеешь много такого, что не под силу даже взрослым. Чтобы понять, в каком возрасте маг способен освоить аппарацию, нужен индивидуальный подход к каждому, а зачем Министерству лишние хлопоты? Вот и решили, что уж если к семнадцати годам человек не научится в достаточной мере концентрироваться, значит, ему это и вовсе не дано. А ты думал, что все взрослые умеют аппарировать? Нет, это неплохая идея... Обязательно поговорю об этом со Снейпом. Вдвоем мы без проблем тебя подстрахуем, а умение исчезнуть, когда запахнет жареным — это очень даже неплохо...

Гарри, спохватившись, что они так и стоят в холле, двинулся в сторону гостиной и тут свет упал на фотографию.

— Ну-ка, что это у тебя? — Сириус протянул руку и замер, не сводя глаз со снимка. С минуту он простоял молча, а потом заговорил хриплым, срывающимся голосом:

— Это наш последний перед выпуском матч. После полутора часов игры слизеринцы обгоняли нас больше, чем на сотню очков, а снитча все не было. И тут вдруг он появился, почти над самой поверхностью стадиона. Видел бы ты, как твой отец летел! Тогда еще никто и слыхом не слыхивал про финт Вронского. Со стороны казалось, что Джеймс просто падает... Весь стадион затих, а Лили (она сидела рядом с нами), та совсем перестала дышать. Как Джеймсу удалось затормозить — один Мерлин знает! После финального свистка все словно взбесились. Весь стадион орал и аплодировал! Эту колдографию сделали уже после того, как Гриффиндор получил свой кубок. А сразу после окончания матча Лили подлетела к Джеймсу, отвесила ему полновесную затрещину и тут же поцеловала... Первый раз поцеловала на глазах у всех! Потом заплакала и убежала. Джеймс порывался ее догнать, но команда его не отпустила — именно ловец должен был получить заслуженную награду. Так что еще не известно, чему так радуется твой отец — победе в квиддиче или... Как бы там ни было, но ни на празднике в факультетской гостиной, ни в спальнях всю следующую ночь их обоих никто не видел...

* * *

...Вдали от Тисовой профессор Снейп тоже испытывал свои нервы на прочность. Закончив работу и отправив Блэка в Литтл-Уингинг, зельевар поспешно переместился в Дублин, но кроме записки от Поттера в квартире Сесилии ничего интересного не было. От недостатка информации и непрерывного нервного возбуждения Снейп не мог усидеть на месте и размеренно шагал по гостиной, размышляя, что правильнее — оставаться в Дублине и ждать появления одной из сестер, или написать рекомендации по применению приготовленных им лекарств и вернуться к себе? Был риск, что Дамблдор еще раз посетит его дом, если в очередной раз не встретится с Поттером, но на такой случай у него было оправдание — готовые зелья нужно было доставить заказчику, а уж с мадам Боунс Дамблдор вряд ли решит связываться... Неожиданно со стороны входной двери послышался подозрительный шум, и Снейп, торопливо набросив на себя чары Отражения, отошел в самый дальний угол гостиной, откуда через открытую дверь прихожая была видна, как на ладони.

— Осторожней, я вам говорю! — незнакомый басовитый рев раскатился по небольшой прихожей и покатился дальше, вглубь квартиры. — Надо было все же взять носилки, а вы — кресло, кресло!.. Сколько раз себе твердил: слушаться баб — последнее дело! Ну, женщин, в смысле...

Снейп замер, услышав веселый смех Сесилии:

— Доктор, да успокойтесь вы, наконец! Я вполне здорова, и до дома мы добрались без происшествий! Честно говоря, я с удовольствием прошлась бы сейчас по парку, после стерильного воздуха в этой вашей больнице...

— И думать не смейте!.. — снова загремел незнакомый бас. — Ишь, чего выдумала — гулять ей! Вы, милая моя, по правилам только в подушках, аки младенец, присаживаться должны, да всякую скользкую гадость типа протертых супчиков потреблять! Кстати, не вздумайте ее антрекотами да миногами кормить, а не то мигом на больничную койку верну! И не хихикайте мне, вот ей-ей верну!

— Доктор, да я от вашей овсянки быстрее умру! — весело засмеялась Сесилия. — Ну, хоть куриный бульон можно?

— Бульон, пожалуй, можно... Но ничего грубого, острого, жареного! И кончайте хохотать, в конце-то концов! Этак вы все швы разорвете, а мы потом что — снова штопай? Где это ваше чудо малолетнее? Это ведь в его руки я должен передать мою необычную пациентку?

Доктор огляделся и вдруг заметил на кофейном столике несколько хрустальных флаконов с этикетками и листок бумаги, испещренный мелкими четкими буквами.

— А это еще что такое, а? — загрохотал он, открыв флакон и принюхиваясь к неизвестным снадобьям. — Вы что, окончательно решили меня добить? Что за пакость такая? Бр-р-р, это же не пить, это нюхать невозможно! Надеюсь, вы не собираетесь брать в рот эту дрянь? Вы же взрослая женщина, профессор, а не какая-то там полоумная вертихвостка — и, как все бабы, верите всяким шарлатанам? Да еще и несовершеннолетним... Ладно, ладно, не злитесь. Допускаю, что-то в этом парнишке есть, раз он за пару часов с вами сотворил такое... Но эта бурда? Кто знает, что он тут намешал...

Тут вмешалась вернувшаяся откуда-то из глубины квартиры мадам Боунс:

— Во-первых, Гарри к этим лекарствам не имеет никакого отношения. Во-вторых, могу поклясться чем угодно, что все эти настои не только безвредны, но и чрезвычайно эффективны. В массовое производство они не поступают из-за наличия в их составе некоторых уникальных ингредиентов и из-за сложности приготовления. Достаточно пальцев одной руки, чтобы пересчитать столь умелых зельеваров...

— Кого-кого?!— от неожиданности и удивления мужской бас превратился в высокий баритон. Мужчина сконфузился и замолчал. Молчали и сестры.

Звонкий голос Поттера прервал затянувшуюся паузу:

— О-о-о, вы уже здесь! Извините, я тут устроился почитать и неожиданно уснул. Мисс О’Флаэрти, как вы себя чувствуете?

— Спасибо, Гарри! Все замечательно. Ты ведь знаком с доктором?

— Да, мы успели поговорить, когда вы заснули... Доктор даже отвел меня к Дурслям.

Сесилия, которой надоело сидеть в кресле-каталке, прервала его:

— Друзья, давайте все же пройдем в гостиную! Ну что мы тут столпились, словно в коробке... Проходите, доктор Салливан. Амелия, у наших друзей наверняка с утра маковой росинки во рту не было, посмотри, может у нас найдется, чем накормить гостей?

— Нет-нет, на меня не рассчитывайте! — бородатый мужчина замахал в воздухе широкими ладонями. — Я и так тут с вами заболтался, а меня «неотложка» внизу ждет. Надо разобрать документы, а завтра... — тут он мечтательно закатил глаза. — Завтра я, наконец, высплюсь... Буду спать до восьми... нет, до девяти утра! А как только приведу себя в порядок — вот тогда и нагряну к вам в гости, драгоценная вы наша. Готовьте кофе, и побольше да покрепче! И не в этих ваших наперстках... Если больших кружек не найдется, то тогда хоть в бульонной чашке. Ну, что вы опять смеетесь? Экая мне больная попалась несерьезная. То есть досталась-то серьезно больная, а теперь вот и не больная, и несерьезная!

Затем, переждав очередной приступ смеха у своей пациентки, он неожиданно серьезным взглядом обвел всех присутствующих и проговорил:

— Шкурой чую, что-то вы от меня скрываете. Что-то такое, важное... Возможно, это и не мое дело, но может и я мог бы чем-то помочь? Вы подумайте, Мэтью Салливан умеет держать язык на привязи...