Момент столкновения (Moment of Impact) (джен)

Большую часть следующего дня Гарри провел в постели. К полудню ему стало настолько скучно, что он рискнул спуститься вниз. Заглянув в гостиную, он не обнаружил там Снейпа, так что решил добраться через кухню до веранды. Но Снейпа не оказалось и там. Утомленный краткой нагрузкой, Гарри присел на один из шезлонгов и взял со стола книгу Грин-де-Вальда. Следующая глава называлась “Ожидание неожиданного”. Гарри улыбнулся, вспомнив обещанные Снейпом внезапные нападения. Раскрыв книгу, он приступил к чтению. Убеждая читателя никогда не давать слабины в своей защите, Грин-де-Вальд употребил фразу: “Постоянная бдительность”. Гарри задался вопросом, не по его ли методике изучал окклюменцию Аластор Грюм.

До самого заката Гарри урывками дремал то на шезлонге, то в своей кровати, то в гамаке. Когда он поднимался вверх по лестнице, из незанятой спальни показалась голова Снейпа.

— Выглядите чуть лучше, — сказал он. — Вы не голодны?

Гарри покачал головой.

— Нет, — сказал он, прокашлявшись. — Выпил немного апельсинового сока.

— И наелись им досыта, — хмыкнул Снейп, скрывшись в комнате без дальнейших комментариев.

Когда Гарри проснулся в очередной раз, за окном было темно. Он чувствовал себя гораздо лучше. Перекатившись набок, он поглядел через окно спальни на залитую лунным светом водную гладь. В спальне не было часов, так что ему оставалось лишь гадать, который час — поздний вечер или середина ночи. Он прислушался, но из спальни Снейпа никаких звуков не доносилось. Живот Гарри заурчал, и он понял, что хочет есть.

Спускаясь по лестнице, он услышал голоса. Из гостиной виднелся мерцающий свет масляных ламп, причудливо отражавшийся на стенах коридора. Приостановившись, он попытался понять, кто разговаривает. Первый голос явно принадлежал Снейпу. Гарри разобрал слова "Драко Малфой" и "испытывает его", и был уверен, что Снейп произнес "Белла". При упоминании убийцы Сириуса у него тотчас вскипела кровь.

Собрав в кулак всю волю — несмотря на непреодолимое желание тихонько сесть и подслушать разговор — Гарри продолжил свой спуск, создавая при этом гораздо больше шума, чем было необходимо.

— Мистер Поттер? — когда Гарри достиг последней ступеньки, Снейп сам вышел к нему. Несмотря на все свое старание, Гарри не смог не заглянуть в гостиную. На мягком кресле, которое обычно занимал Снейп, сидел директор в темно-фиолетовой мантии и заостренной шляпе. На столе была раскрыта шахматная доска.

— Простите, что побеспокоил, сэр, — Гарри посмотрел на Снейпа, сознательно игнорируя директора. — Я проголодался и просто шел сделать себе бутерброд.

Снейп окинул пристальным взглядом босые ноги Гарри, его смятую одежду и растрепанные спросонья волосы.

— С ужина остался пастуший пирог, — сказал он. — Вы уже способны принимать тяжелую пищу?

В животе у Гарри загрохотало.

— Звучит неплохо. Что ж, тогда я вас оставлю, — он еле сдерживался, чтобы не выпалить: “Что здесь делает директор? Причем тут Малфой?”

Снейп оглянулся. Поглаживая бороду, Дамблдор изучал шахматную доску.

— Я уверен, что поскольку вы проснулись, директор хотел бы обменяться с вами парой слов до своего ухода. Вынесите свой ужин на веранду, мы присоединимся к вам через несколько минут. Я оставил там на столе лампу на случай, если вы спуститесь.

Верный своему слову, Снейп появился через пять минут в сопровождении директора. Заметив, что Гарри вытащил из холодильного шкафчика несколько кусков пирога, Снейп взмахом палочки разогрел их для него.

— Здравствуйте, профессор Дамблдор, — поприветствовал Гарри директора, устроившегося на одном из стульев за большим плетеным столом. Голос все еще скрипел, но говорить стало не так больно.

— Гарри, — негромко поздоровался директор, устремив на него пристальный взгляд. Гарри почувствовал себя как букашка под лупой. — Приятно тебя видеть. Последние два дня выдались нелегкими.

Гарри пожал было плечами, но тут же сообразил, что такой жест будет грубоватым, поэтому сделал вид, что просто распрямляет спину.

— Мне уже лучше, — ответил он. — Хотя я устал постоянно спать.

Снейп собрал в стопку учебники и пергамент, чтобы освободить место на столе. Что-то в нем было не как обычно, но Гарри не мог понять, что именно.

— Представляю, — кивнул Дамблдор. — Каковы успехи в окклюменции? — задав вопрос, он тут же поймал взгляд Гарри.

— “Ожидаю неожиданное”. О нет…

Атака оказалась не лобовой, непохожей на нападения Снейпа на так называемых “уроках окклюменции” на пятом курсе. Нет, проникновение было куда коварнее и опаснее — Гарри сразу это почуял. Дамблдор осторожно пробирался внутрь, еле касаясь края его сознания, но обволакивая его столь же неотвратимо, как некогда ледники окутывали землю. На поверхность всплыл образ Ремуса, сдерживавшего Гарри в Отделе Тайн после исчезновения Сириуса, но его удалось стряхнуть прочь. Недолго думая, Гарри отступил и полетел. Позже он и сам затруднялся объяснить, как оказался в защищенной капсуле, надежно скрытый океанским шумом; и в то же время часть его сознания взлетела над землей, заложила над Запретный лесом широкий круг на Молнии, и все его существо преисполнилось незамутненной радостью. Он мог летать вечно, нарезая круги, восьмерки и…

— Гарри? Гарри? — ощутив на плече крепкую руку, Гарри открыл глаза. Снейп отпустил его и устроился на своем стуле. Гарри посмотрел на профессора Дамблдора, пытаясь переосмыслить происшедшее.

— Это было нечестно, — заявил он, впрочем, без гнева или обвинений. Трудно сердиться на нападавшего, когда ты только что успешно выгнал его из собственного сознания.

— Он природный окклюмент, Северус, — с огромным удовлетворением в голосе произнес Дамблдор. — Спустя всего мгновение я не смог его найти. Зато мне открылся прекрасный вид сверху на Запретный Лес — между прочим, законопослушные студенты не должны бы знать, как он выглядит.

— И все же перед нами встает проблема, — произнес Снейп. — Он настолько эффективно погружает себя в искусственную утробу, что без посторонней помощи неспособен выбраться из своего барьера.

— Я думал, мы просто еще не добрались до этого момента, — вмешался Гарри. Ему не нравилось, что оба профессора говорили о нем в третьем лице, словно его тут и не было.

Снейп кивнул в знак принятия его слов, но продолжил в том же духе.

— Итак, на вашу атаку он отреагировал естественно и эффективно. Однако вчера он заколебался и чуть не утонул, после чего пытался скрыться за барьером по крайней мере пять минут. В чем отличие?

— Много в чем, — буркнул Гарри, игнорируя тот факт, что Снейп обращался к директору.

Зельевар сверкнул глазами, но, к сожалению, данная мера потеряла свой эффект, и Гарри лишь фыркнул.

— Я думаю, что вы правы, Северус, — сказал Дамблдор, переведя взгляд со Снейпа на Гарри. — Гарри, для тебя это может стать неожиданностью, но мы с профессором Снейпом полагаем, что вчера Волдеморт и вовсе не пытался до тебя добраться. Но в конечном счете окклюменция защитила тебя от боли, таким образом, усилия точно не были потрачены впустую.

— Я не понимаю, — растерянно промолвил Гарри. Он посмотрел на непроницаемое лицо Снейпа, а затем на Дамблдора. — Что же тогда вчера произошло? Вы говорите, что Волдеморт не пытался проникнуть в мое сознание?

— Он вызывал Пожирателей смерти, Гарри, — ответил директор. — Именно это ты и ощутил через свой шрам — боль, которую чувствует Пожиратель смерти в районе метки каждый раз, когда Волдеморт вызывает его к себе.

Гарри рефлексивно поднял руку к шраму. Его начало захлестывать паникой.

— Вы хотите сказать, что со мной будет происходить это каждый раз, когда он вызывает Пожирателей?

— Мистер Поттер, — тихий голос Снейпа завладел его вниманием. — Мне бы хотелось, чтобы вы тщательно обдумали данный вопрос. Возвратившись сюда вчера вечером, я посвятил ему немало времени. Прежде вы никогда не испытывали подобного, верно?

— Верно, — сказал Гарри. — Я вам уже говорил вчера.

— Насколько я помню, отличительным признаком явилось отсутствие зрительных образов, связанных с болью. Вы также неспособны были определить эмоциональное состояние Темного лорда.

Гарри кивнул.

— Но я все еще не понимаю, — сказал он.

Дамблдор и Снейп обменялись взглядами, после чего Дамблдор наклонился к Гарри.

— Гарри, профессор Снейп полагает — и я склонен с ним согласиться — что вчерашняя твоя боль происходила не от самого Волдеморта. Нападая на тебя, он всегда знает, успешной или тщетной оказалась его попытка. Но вчера ты почувствовал его куда сильнее, чем он тебя, и мы рассмотрели возможные варианты.

— Я никогда… — начал Гарри, не глядя на Снейпа. — Я имею в виду, я никогда не знал, когда он вызывал Пожирателей смерти. А вы знаете, когда он злится?

— Нет, до тех самых пор, пока не окажусь в его присутствии, — спокойно ответил Снейп. — Вызов варьируется по интенсивности, так что я имею некое представление о степени срочности. Тем не менее, я не испытываю никаких эмоций посредством своей… — он не сказал “своей метки”, но просто поднял левую руку, указав на область между запястьем и локтем, после чего уронил ее обратно на стол.

— Это же плохо, да? — заволновался Гарри. — В смысле, не для меня, а для вас. Он никак не мог узнать, что вы мне помогаете? — не дожидаясь ответа, Гарри быстро обернулся к Дамблдору. — Я уже овладел основами окклюменции, профессор, и могу теперь заниматься с кем-то другим. Или просто вернуться к Дурслям на оставшиеся две недели, если все заняты.

Прежде чем ответить, директор послал Снейпу многозначительный взгляд.

— Думаю, данная реакция как нельзя лучше подтверждает правоту одной из наших теорий, верно, Северус?

Снейп, задержав долгий взгляд на директоре, перевел его на Гарри.

— Между нами, мистер Поттер, образовалась некая связь. Мы вместе проживаем в доме, скрытом Фиделиусом, — вот одно из объяснений этой связи. Изучая окклюменцию, вы являетесь в некотором роде моим учеником. Это второе. Третье объяснить труднее, но оно может быть обусловлено первыми двумя. Кратко говоря, вы научились доверять мне, а благодаря открытию определенных общих элементов нашего прошлого стали мне сопереживать, чего не случалось вплоть до последнего времени. Возможно также, что вы перенесли на меня часть своих чувств к покойному крестному, подсознательно — и абсолютно неуместно — стремясь заполнить эмоциональную пустоту, оставленную его смертью.

— Что значит неуместно? — переспросил Гарри. Его обеспокоил безэмоциональный, ровный голос Снейпа. — Это вообще не так, но все же, почему это должно быть неуместным?

— Я не образец для подражания, Гарри, — просто ответил Снейп. — Из всех возможных вариантов я последний, кто мог бы занять его место.

— Ты доверяешь профессору Снейпу, Гарри? Ты уважаешь его? — вдруг спросил Дамблдор, прервав напряженное молчание, повисшее было между Снейпом с Гарри. — Ты предпочел бы вернуться к Дурслям, лишь бы не причинить ему вреда из-за образовавшейся между вам связи?

— Я не хочу, чтобы из-за меня кто-то страдал, — ответил Гарри. — Даже Дурсли — я уже говорил об этом.

— После предания огласке несчастного случая Дурсли также оказались в зоне риска, — указал Дамблдор.

— Так лучше пусть они, чем… — Гарри и сам не понял как у него вырвались эти слова.

Снейп усмехнулся.

— Я тронут, что в вашей иерархии ценностей занимаю место выше, чем корова и морж.

Гарри невесело улыбнулся.

— А разве есть разница, почему вообще так произошло? — спросил он. — Если у нас уже есть эта… эта связь, то не лучше ли нам просто выяснить, как ее разорвать или заблокировать, и вернуть все, как было раньше?

— Гарри, — в низком голосе профессора Дамблдора послышалась мольба. — Ответь мне искренне, пожалуйста. Ты этого хочешь? Хочешь, чтобы у вас с Северусом все было, как и раньше? — назвав Снейпа по имени, он только обострил ситуацию.

— Нет, — ответил Гарри, но тут же продолжил. — Но я бы на это пошел. В смысле, попытался. Ведь я узнал его всего неделю назад, а скоро начнется учебный год, и рядом опять будут друзья, и мне уже не будет нужен тот… — голос подвел его и он смолк.

— Кто, Гарри? — спросил Дамблдор.

— Кто заботился бы обо мне, — сказал Гарри, торопливо добавив: — И тренировал бы меня. Мы снова организуем занятия ОД… я каждый вечер стану практиковаться в окклюменции. Я могу справиться — раньше же справлялся. Мне не нужен… мне не нужен… — он снова поперхнулся. Чувство неизбежной потери нахлынуло новой волной.

Дамблдор встал и посмотрел на Снейпа.

— Северус, вы останетесь здесь и вдвоем разберетесь с этой ситуацией. К Дурслям Гарри не вернется, а в замке ему пока появляться не следует, — после этого Дамблдор сделал кое-что странное и крайне неожиданное, растрогав Гарри и одновременно смутив его. Директор подошел к мальчику и опустился перед ним на колени, так что их глаза оказались на одном уровне.

— Когда-то в юности, Гарри, я тоже потерял почти все дорогое для себя. Сейчас тебе многое может быть неясно, но со временем ты поймешь. Я дал тебе Северуса, потому что на данный момент сам не могу стать для тебя тем, в ком ты действительно нуждаешься… взрослым, который может сосредоточиться на тебе, которого больше интересуешь ты сам, а не… общее благо.

Он встал, и Гарри услышал хруст его коленей. Взгляд Гарри переместился на руку директора, которую тот положил ему на колено сразу, как только склонился перед ним; рука, прежде покрытая перчаткой, была высохшей и почерневшей.

Директор ушел, оставив за собой Гарри с Северусом, груду книг, мерцающую масляную лампу и слона в комнате.

(От переводчика: Я честно искала в русском языке аналог английского "слона в комнате", но не нашла, так что просто даю пояснение. Идиома: elephant in the room. Перевод: что-либо, о чем всем известно, но это не обсуждается.)