Сердце змеи (гет)

Остаток каникул пролетел однообразно и спокойно. Миранда целыми днями сидела над книгами, тщательно следя за тем, чтобы их с Реддлом пути не пересекались. Хватит с нее пока этих игр с огнем, она вполне в состоянии справиться со своими проблемами сама. Она догадывалась, что задумал Реддл, зачем ему нужно было вырвать из нее то отвратительное признание в «Дырявом котле» — ему доставляло удовольствие манипулировать ею, подстраивать под свое видение мира. Но у нее, в отличие от Реддла, есть моральные принципы, и власть над другими людьми ее не прельщает. Она вполне может устоять перед подобным искушением.

…Правда ведь?

Ее возвращение в башню Гриффиндора после беседы с Дамблдором было встречено громким кудахтаньем со стороны Симоны, и Миранде пришлось повторить ту же историю, что она выдумала для Диппета. Поначалу Симона казалась потрясенной, но, когда Миранда рассказала об участии слизеринского старосты в случившемся, ей показалось, что на месте глаз Симоны возникли два сердечка, как это показывали в маггловских мультфильмах.

— И что, он отвел тебя в гостиницу и был с тобой всю ночь? — томно спросила Лефевр, от переизбытка чувств закатывая глаза и восхищенно вздыхая. — Но ведь это так… благородно и заботливо! Миранда, как же тебе повезло, что у тебя такой заботливый и ответственный молодой человек!

— Ага, конечно, — пробормотала она, мечтая поскорее избавиться от Симоны, принять наконец-то душ и переодеться, но не тут-то было.

— Так вы ночевали вместе? — спросила Симона подчеркнуто незаинтересованным тоном, накручивая белокурый локон на палец. — И как? У вас что-то было?

— Что?! — оторопела Миранда, застигнутая врасплох этим, в общем-то, небезосновательным вопросом. Они оба совершеннолетние, плюс она, по легенде, была пьяна, а Реддл очень и очень хорош собой… — Симона, что ты несешь?!

— Ах да, я и забыла, какие вы, англичане, чопорные в этом вопросе, — Симона чуть презрительно скривила пухлые губки. — Вам обязательно брак подавай, и потом уже все остальное… — тут ее лицо разгладилось, будто ей на ум пришло новое гениальное соображение. — Миранда, а насколько у вас с Томом все серьезно?

Миранда мысленно повторила ее последнюю реплику, поняла, к чему был задан этот вопрос, и чуть не застонала вслух.

— Ты спрашиваешь, не собираемся ли мы пожениться?

— Ну да, — та ничуть не смутилась. — А что тут такого? Вот мы с Оуэном…

— Симона, я и Том — это не вы с Оуэном, — отчеканила она зло, подумав, что снова выбрала неверные слова. «Я и Том», надо же было такое ляпнуть! Судя по лицу Лефевр, она тоже услышала именно то, что хотела услышать. — Все совсем не так, как кажется!

— Конечно-конечно, — успокаивающе закивала та. — Замужество — слишком серьезный шаг, чтобы идти на него сразу после школы. Вот через два-три года…

Симона замолкла и посмотрела обиженно — Миранда, издав звук, похожий на рычание, пролетела мимо нее и скрылась на винтовой лестнице, ведущей в спальни для девочек.

Нет, это какой-то кошмар! Парвати с Лавандой были более вменяемы, честное слово! Предположить, что она может выйти замуж за… за… чертова Реддла!

Это как же она в таком случае будет называться? Мадам Волдеморт?

У Миранды вырвалось что-то, похожее на истерический смешок. Нет, пора выбросить этот бред из головы и заняться уже чем-то полезным. К примеру, подумать, кто из обитателей Хогвартса мог использовать Чары слежения и навести на нее нескольких магов. В том, что этого человека нужно искать именно в Хогвартсе, Миранда не сомневалась. Она больше нигде не бывала, а последнее посещение Хогсмида было в начале декабря, чары за это время успели бы развеяться.

Но кто? Слизеринцев Реддл держит в ежовых рукавицах, а других врагов у нее не было… Общалась она больше всего с гриффиндорцами, но искать врага среди своих было противно. Кого из них подозревать? Симону? Макгонагалл? Игнотиуса? Уизли и Лонгботтома?

Кстати, из всех одноклассников наибольшие подозрения вызывала именно Симона. Она и в школе на каникулы оставалась, и подарок на Рождество подарила, и во время нападения ее часы-кулон были на шее Миранды. Одно плохо — Симона совершенно не походит на умного, хитрого и сообразительного противника. Она неглупый человек, но болтлива, легкомысленна и обожает сплетни. Может, Империус? Но в этом случае все усложняется: поди-ка разберись, на кого из одноклассников могли наложить это Непростительное…

Выяснить своими силами, кем был погибший Норман Фитцджеральд, Миранда не сможет, если он только ничем не отличился во время учебы. Но зато у нее есть зацепка, которой нет у Реддла — подсказка Вильгельмины Олливандер и косвенное подтверждение Дамблдора. Тоже немного, но хотя бы есть, с чего начать. Ниточки две: во-первых, это должна быть какая-то совершенно черная отвратительная магия, которую надо искать в самых запрещенных и малодоступных книгах. И второе — странные слова Вильгельмины об отсутствии души. Что-то, что является еще худшим, чем смерть… Этого мало, но это можно использовать.

При воспоминании о странной ведьме в магазине волшебных палочек мысли Миранды сразу перескочили на то, что она сказала после. «Что ты сделал?», «Это противоестественно», «Она разбита»… Что же такое сотворил Реддл, что так потрясло сестру Олливандера? И она велела еще раз внимательнее перечитать «Волхование», вернее, предисловие к нему.

Миранда была уверена, что поступает недальновидно и неправильно расставляет для себя приоритеты, но, выйдя из душа и переодевшись, она вытащила из чемодана жуткую книгу за авторством Годелота и отправилась в Выручай-комнату. Почему-то выяснить, насколько черную магию начал использовать Реддл, ей казалось не менее важным, чем узнать, кто открыл на нее сезон охоты. Хотя почему ее это так волнует? Он же лорд Волдеморт, самый могущественный темный волшебник всех времен… И так очевидно, что он мог опуститься до самых отвратительных темных ритуалов и заклинаний, чтобы добиться своих целей. Какая ей разница, какую именно мерзость он наколдовал?

Ответа на этот вопрос она не могла дать. Но, тем не менее, разница почему-то была.

«Предисловие» оказалось довольно малоинформативным чтивом, где Годелот только упоминал о том, что будет описываться впоследствии. Яд «Оставь надежду». Выпивший его волшебник сначала начисто лишался магических сил, а потом умирал в течение семи дней в жутких муках. Ритуал «Щекотка», после которого жертва испытывала невероятный зуд во всем теле и начинала раздирать себя на части, чтобы это прекратить. Обычно заканчивалось тем, что волшебник голыми руками повреждал себе что-то из жизненно важных органов и умирал. Проклятие «Змеиный яд»* — у живой жертвы начинали отмирать все мышечные ткани в организме. Магия совершенно отвратительная, гнусная, направленная на медленную и мучительную смерть человека. И еще множество примеров подобного использования магии, чтобы убивать, калечить, причинять мучительную боль людям. С такой книгой никакого Круциатуса не надо… С Реддла сталось бы использовать любое из этих заклинаний, но почему Вильгельмина велела обратить внимание именно на «Предисловие»? Ведь каждому из этих ядов, проклятий, ритуалов Годелот потом уделял существенное внимание в течение книги…

«…наипорочнейшее из всех волховских измышлений…»

Миранда встрепенулась и перечитала этот абзац внимательнее, а потом разочарованно вздохнула.

«…мы о нем ни говорить не станем, ни указаний никаких не дадим».

Она еще раз внимательно перечитала от начала до конца «Предисловие», потом пролистнула книгу и даже заглянула в оглавление.

Странно.

Отправившись в Выручай-комнату изучать «Волхование», она от усердия даже захватила с собой пергамент и чернильницу с пером — чтобы делать ценные выписки, но в процессе чтения так и не сделала ни одной заметки. После почти трехчасового штудирования «Волхования» на пергаменте появилось одно-единственное слово. Негусто, но, кроме этого, она больше ничего в «Предисловии» не обнаружила, и теперь Миранда все больше склонялась к мысли, что Вильгельмина именно это имела в виду. Но насколько это должна быть черная магия, если даже Годелот не пожелал об этом писать?

Написанное свежими чернилами, это слово теперь постоянно приковывало ее взгляд.

Крестраж.

* * *

Каникулы закончились, в Хогвартс вернулись студенты, и жизнь возвратилась в привычное русло. Миранда была рада видеть вернувшихся Септимуса и Джеффри, и Игнотиус весь светился от радости при виде нее, и даже с Мэри они очень тепло поздоровались, и Майкл Люпин привез ей книгу из семейной библиотеки, посвященную сложным чарам, которые в школе обычно не проходятся. За окнами валил снег, в факультетской гостиной жарко пылал камин и было очень уютно, и она чувствовала удивительное единение с замком, в котором провела значительную часть своей жизни.

Но была и ложка дегтя в этой бочке меда. С первого дня учебы вся школа стояла на ушах — через неделю должен был состояться Зимний бал, в преддверии которого вся женская половина школы и частично мужская как с ума посходили. Где бы она теперь ни ходила, всюду Миранда натыкалась на группки девушек со старших курсов, взволнованно обсуждавших, кто кого пригласил, какие платья они приготовили и какие прически будут делать. К своим одноклассницам она теперь вовсе боялась приближаться, видя фанатичный блеск в глазах Симоны и Мэри, и старалась держаться поближе к Макгонагалл, которая единственная в эту неделю вела себя адекватно.

Для подобных обсуждений психика Миранды оказалась слишком нежной, и с первого же вечера после окончания каникул она начала сбегать из факультетской гостиной, чтобы спокойно позаниматься в одиночестве. Бал ее не занимал, она не собиралась туда идти. Куда лучше было бы потратить этот вечер на поиски в Запретной секции библиотеки. Вся школа будет танцевать и угощаться пуншем и медовухой в Большом зале, и никто не помешает ей порыться в поисках книг по Темной магии. И, что самое главное, Реддл будет на балу — как староста школы, он обязан присутствовать на школьных мероприятиях, и, следовательно, никак не помешает ей, пока она будет выяснять, что такое крестраж. Интуиция подсказывала Миранде, что Реддл точно не придет в восторг, если узнает, какое направление приняли ее изыскания на этот раз.

Вечер понедельника она посвятила Трансфигурации и не ожидала от него ничего особенного, но тут... И как так только получается, что Реддл постоянно вторгается в ее личное пространство и не дает вздохнуть свободно? На этот раз он не угрожал ей, не пытался опоить или проклясть, хотя возможность у него имелась — отбой был час назад, в коридорах пусто, твори, что хочешь, и даже Тайная комната не понадобится... Вместо всего этого Том... вдруг решил помочь ей с чертовой Трансфигурацией, которая всегда была ахиллесовой пятой Миранды, и это его поведение вывело ее из равновесия куда сильнее, чем если бы он снова наслал на нее Круциатус. Она была готова ко всему с его стороны — к пыткам, запугиванию, допросу, манипулированию, насмешкам, даже к искушению, в которое он пытался ввергнуть ее в последний раз, — но не к... дружелюбию. Серьезно, дружелюбие — это как-то последнее, чего ты ожидаешь от лорда Волдеморта, и нельзя винить ее в том, что она полностью утратила почву под ногами. И Реддл это видел и, она не сомневалась ни на миг, от души наслаждался происходящим. Чертов слизеринец, скользкий змей...

Чего стоит хотя бы его приказ слизеринцам следить за ней! Да, по чистой случайности ей удалось подслушать его разговор с одноклассниками. После обеда она решила сделать круг вокруг замка — это было довольно неосторожно с ее стороны, но Миранде было необходимо развеяться перед тем, как идти на двойную Трансфигурацию к Дамблдору. Их последний разговор слишком выбил ее из равновесия, и она не была уверена, что сможет спокойно смотреть профессору в глаза. И каково же было ее удивление, когда она обнаружила на берегу озера Реддла с приспешниками, обсуждавших свои зловещие планы! Решение Тома посадить ей на хвост «телохранителей» и рассердило, и развеселило ее. Миранда пыталась представить себе, как пойдет на следующих выходных в Хогсмид, и за ней по пятам будет следовать небольшая толпа слизеринцев-семикурсников с подчеркнуто-незаинтересованными лицами, и от этой картины ее начинал душить смех. Можно себе представить гнев и изумление этих напыщенных аристократов, которым велели охранять какую-то полукровку, которая уже попортила им достаточно нервов…

И еще ее заинтересовали слова Реддла: «Ваша задача — вмешаться и сразу вызвать меня». Каким образом слизеринцы могут его вызвать? Неужели лорд Волдеморт уже создал Темную Метку и выжег это клеймо на предплечьях своих приспешников?

Почему он помог ей с Трансфигурацией? К чему это дружеское участие, зачем он позвал ее исследовать незнакомый уголок замка? Какую игру он затеял на этот раз? Игру в доброту и дружбу? Ну так это ему ничего не даст, на подобный дешевый трюк она никогда не купится! Сомнительная честь быть другом лорду Волдеморту ей не нужна. И потом, чем больше она его узнавала, тем больше сомневалась, что он вообще способен на подобное чувство.

И тем не менее она сказала ему, что придет. Зачем? Чтобы в результате услышать от Реддла, что теперь у нее две главные ошибки — пить в присутствии врагов и шляться с этими же врагами по малолюдным местам, где ей гарантированно никто не придет на помощь? Идиотка, когда она уже начнет учиться на ошибках?

Нельзя терять голову. Как ни прискорбно, но Миранда вполне отдавала себе отчет, почему согласилась на очередную авантюру, и теперь отчаянно ругала себя за это. А кого еще можно винить в том, что у нее начисто отключался инстинкт самосохранения, стоило Реддлу перестать вести себя, как будущее мировое зло, и начать вести себя с ней по-человечески? Сначала в приюте — да, во время ночного разговора он признался ей в ужасных вещах, но это был искренний, нормальный разговор! Теперь этот вечер, когда он решил помочь ей подготовиться к контрольной. Ах, ну почему он не может быть нормальным парнем, как все? И плевать, что он слизеринец! Она все равно бы моментально влюбилась в него, потеряв голову и остатки здравого смысла.

Правда, в этом случае она бы ничем не отличалась от всей женской половины студентов Хогвартса, сходившей с ума по старосте школы…

Или… нет? Может, именно поэтому она и теряет самообладание в его присутствии? Сейчас он постоянно интригует ее, угрожает, раздражает, пугает, без конца держит в напряжении. Она никогда не знает, что ее ждет в следующую их встречу — циничная усмешка или человеческая улыбка, допрос с пристрастием или дружеское участие. Рядом с Реддлом она чувствует себя невероятно живой, чувствует эту жизнь каждой клеточкой тела, рядом с ним все ощущения становятся ярче, полнее. Острее. Что ждет ее завтра во время этой ночной прогулки по замку? Очередное противостояние, новая тайна Реддла или ответ на одну из старых загадок? Впереди лишь неизвестность.

И, черт подери, ей это нравится.

Но был бы Реддл по-прежнему настолько для нее притягателен, стань он таким же, как все?

Мерлин, неужели она только что подумала о том, что милому, заботливому парню она предпочла бы Волдеморта?

Она застыла, как вкопанная, у портрета Полной Дамы. Та посмотрела вопросительно, ожидая пароль, но Миранда сначала достала из школьной сумки толстенный учебник «Продвинутый курс Трансфигурации» и как следует стукнула им себя по лбу. Потом мило улыбнулась Полной Даме, которая взирала на нее в безмолвном изумлении.

— «Львиное сердце», — сообщила Миранда вежливо.

— Да, верно, — отозвалась Дама после небольшой паузы, и портрет отъехал в сторону.

Миранда пролезла в опустевшую гостиную, поправила сумку на плече и уже хотела направиться к спальням, как вдруг ее окликнули по имени. Из кресла в дальнем углу поднялся Игнотиус — догоревшие дрова в камине тлели темно-алым, в гостиной было темно, и она поначалу его даже не заметила.

— Привет! Почему спать не идешь? — спросила она, дружелюбно улыбаясь.

— Я… Я хотел дождаться тебя, — сказал он немного неуверенно, будто сомневался в собственных словах, и указал кивком на ее сумку. — Ты в библиотеке засиделась?

— Да, хотела подготовиться к контрольной у Дамблдора. Что-то случилось? — Игнотиус был чем-то смущен, отводил взгляд и вообще выглядел странно.

— Да, я… Я хотел… Ты пойдешь со мной на бал в воскресенье?

Миранда моргнула и уставилась на него изумленно. Этого вопроса она не ожидала и оказалась совершенно не подготовлена, никаких нужных слов внезапно не нашлось.

— Игнотиус, я… Я не знаю… Я не думаю, что…

— Ты идешь с кем-то другим? — быстро спросил он, пытливо взглянув ей в глаза и даже перестав запинаться. Миранда отрицательно покачала головой.

— Нет, я вообще не собиралась идти на этот бал, если честно.

— В самом деле? — похоже, Пруэтт был поражен до глубины души. — Но ты не можешь просто взять и пропустить его, ты ведь в первый и последний раз в Хогвартсе! Пойдем, тебе понравится! Зал всегда украшают, приезжает приглашенный оркестр, все веселятся до ночи… Будет весело! И обещаю ни слова не говорить о квиддиче!

Против воли Миранда рассмеялась.

— Спорим, ты и десяти минут не продержишься?

— Идет! — согласился он охотно и посмотрел на нее с надеждой. — Ну так что, пойдешь?

У Миранды чуть екнуло сердце, пока она смотрела на Игнотиуса. Вот он — милый и заботливый парень, о котором она думала пять минут назад. Так чего ей еще для полного счастья не хватает?

В камине громко треснуло прогоревшее полено, рассыпав сноп искр, и Миранда с Пруэттом машинально повернули головы в ту сторону. Искры погасли, и остались только багровые отблески от тлеющих углей. Этот темно-алый свет внезапно напомнил ей кое-что — именно им наливались глаза Тома Реддла, когда он был в гневе или испытывал какие-то сильные эмоции. Она торопливо отвернулась, пытаясь выбросить из головы видение двух лиц — одно принадлежало красивому темноволосому юноше, другое — змееподобному красноглазому существу.

— Хорошо, — она улыбнулась Игнотиусу, надеясь, что в полумраке гостиной не будет видно, насколько жалкой вышла эта улыбка. — Спасибо за приглашение.

Тот просиял.

* * *

Следующим вечером в десять часов она вышла из гостиной и спустилась на третий этаж, к портрету Эльфриды Клегг. Реддл уже ждал ее, хотя она пришла минута в минуту. Вид у него был непривычно воодушевленный, он казался действительно взволнованным из-за того, что они могли сейчас найти. Миранда смотрела на него недоверчиво, пытаясь понять причину такого приподнятого настроения. Неужели это тоже игра на публику, только вместо целого зрительного зала — она одна?..

— А что именно ты предполагаешь обнаружить? — поинтересовалась она, когда они безо всякого сопротивления со стороны Эльфриды прошли через проем в стене и очутились в совершенно незнакомом месте. Здесь было темно, не горело ни одного факела, и они, не сговариваясь, одновременно зажгли огоньки на конце палочек. Почему-то ни пыли, ни паутины Миранда не заметила, хотя, по словам Реддла, здесь много лет не ступала нога человека.

— Что-нибудь необычное, — просто ответил он, поднимая руку. Белый свет Люмоса выхватил из темноты ряд закрытых дверей — точно Миранда и Том находились в обычном коридоре, где располагались классы.

— Откуда ты вообще узнал об этом месте? — Миранда подошла к пустым рыцарским доспехам и постучала по ним палочкой. Кроме глухого стука, больше ничего не произошло.

— От Елены, — отозвался Реддл рассеянно, исследуя что-то на стене. Потом вдруг сунул палочку в карман мантии и хлопнул дважды в ладоши. Свечи в люстрах над головой ярко вспыхнули, и Миранда прищурила заслезившиеся глаза.

— Какой Елены?

— Которая призрак когтевранцев, — он наконец-то заметил ее удивление и снисходительно улыбнулся. — Знаешь, ни в коем случае не стоит недооценивать призраков. Они столько всего могут поведать, если захотят...

И вновь это был очень странный вечер. Почти два часа они исследовали заброшенный, никому неизвестный коридор на предмет ловушек и тайников, но пока не обнаружили ничего загадочного. Однако Реддл нисколько не унывал и с предвкушением поглядывал на закрытые двери в коридоре. Но сегодня он не стал их открывать, решил оставить до следующего раза, и около полуночи они вышли через портрет обратно.

— По всей видимости, твоя Елена тебе сказала, что здесь ты абсолютно точно что-то найдешь, — задумчиво заметила Миранда, которая все никак не могла привыкнуть к хорошему настроению Тома. — Ни разу не видела тебя в таком хорошем расположении духа.

— Я говорил, что этот замок значит для меня невероятно много, — ответил Том спокойно. Ого! Да он в самом деле в отличном настроении, раз так легко заговорил о своих чувствах. — Мне трудно представить, сколько еще тайн он скрывает, но мне доставляет удовольствие их раскрывать. Это как бездонная кладезь знаний, откуда можно черпать и черпать…

Портрет встал на место, и Эльфрида лукаво подмигнула Реддлу. Миранда закатила глаза. Даже портреты от него без ума!

— Вернусь в субботу, — задумчиво решил Реддл. — Раньше вряд ли получится, нужно к ЖАБА готовиться… В субботу все уйдут в Хогсмид, никто не помешает. Ты придешь?

Ее сердце пропустило удар.

— Я бы с удовольствием, — Миранда искренне понадеялась, что ее отказ он воспримет нормально. — Но мне еще надо в Хогсмид, докупить мелочи для бала…

Позорно признаваться в том, что у нее даже платья нет и делать покупки придется с нуля, она не пожелала, а потом разозлилась на саму себя. Реддл — последний человек, чье мнение по данному вопросу должно ее беспокоить!

— О, хорошо, что напомнила, — Реддл щелкнул пальцами, точно вспомнил о какой-то несущественной мелочи. — Пойдешь на бал со мной?

Миранда понадеялась, что со стороны не очень заметно, как в первый миг у нее вытянулось удивленно лицо. Но она почти молниеносно овладела собой и скептически прищурилась. И ему хватает наглости вести себя настолько самоуверенно?

— Очень любезно с твоей стороны, но меня уже пригласили. Прости, — и она обворожительно ему улыбнулась.

— И с кем же ты идешь? — осведомился он с выражением полного безразличия на лице.

— С Игнотиусом.

— Пруэттом?! — маска равнодушия разлетелась на куски, и на этот раз, похоже, изумление Реддла было самым настоящим. Он застыл посреди коридора с таким видом, будто она сказала, что пойдет на бал с завхозом Принглом. Растерянность на точеном лице быстро сменилась презрительной гримасой. — Соммерс, честное слово, мне казалось, у тебя есть вкус!

Не понимая причин его удивления, Миранда, тем не менее, внезапно ощутила странное игривое настроение. Неужели он думал, что она будет сидеть и ждать, пока Его Темнейшество соизволит снизойти до нее?

— Осторожнее, Том, — она улыбнулась ему сладко и нежно, прекрасно осознавая, что вновь играет с Дьявольскими Силками. — Еще немного — и я подумаю, что ты меня ревнуешь!

— Много чести, Соммерс, — он усмехнулся, со странным выражением рассматривая ее улыбку. — Не льсти себе.

Тут, к счастью, они дошли до лестницы, где их пути расходились, и Миранда с некоторым облегчением ушла в башню Гриффиндора. Поведение Реддла ее озадачило, но к моменту, когда она растянулась на кровати и укрылась одеялом, Миранда отогнала прочь любые сомнения. Мерлин, а ведь она почти поверила, что ему действительно не все равно…

Утро среды проходило своим чередом. Снег наконец-то прекратил засыпать окрестности, небо расчистилось, и в Большом зале было ясно, солнечно. Скоро должен был состояться матч Гриффиндора против Слизерина, Игнотиус повел команду на утреннюю тренировку до завтрака, чтобы наверстать упущенное. В компании Майкла Люпина и Флимонта Поттера Миранда позавтракала и уже допивала кофе, когда в зал вошла бледная и встревоженная Минерва.

— Что случилось? — спросила Миранда, сразу разглядев, что староста обеспокоена. — До Защиты от Темных Искусств десять минут. Где все?

— Несчастный случай на тренировке, — ответила она взволнованно, садясь рядом.

Следом за Макгонагалл в зал потянулись игроки сборной Гриффиндора — бледные и расстроенные, взволнованно переговаривавшиеся между собой. Миранда насчитала шесть человек. А где капитан? Игнотиуса не было. Сердце кольнуло дурное предчувствие.

— Метла Игнотиуса прямо в воздухе разлетелась на куски. Представляешь? — Минерва залпом осушила кубок с тыквенным соком. — Совершенно непонятно, что произошло. Его «Комета» была не такой уж старой, с чего она так? Следов постороннего вмешательства нет, я все проверила… Он упал с высоты пятнадцать метров.

— Он жив?! — воскликнула Миранда, пожалуй, даже слишком громко, а сама в панике перевела взгляд на стол Слизерина. Реддл был там, он как ни в чем не бывало беседовал с Артуром Фростом. Нет, он не мог! В этом нет никакой выгоды для него! Игнотиус мог разбиться, а Реддлу не было никакого смысла убивать капитана гриффиндорской команды!

— Он в Больничном крыле, — сочувственно сказала Минерва, от которой не укрылись терзания Миранды. — Несколько переломов и сотрясение. Мисс Блумфилд сказала, что он полностью поправится, но только к следующей неделе. А ты с ним на бал собиралась? Обидно получилось, но, к счастью, он хотя бы жив…

— Я пойду к нему, — Миранда торопливо схватила сумку и собиралась подняться, но Макгонагалл остановила ее.

— Урок через пять минут, не успеешь. Сходи тогда в обед. Думаю, он будет рад тебя видеть.

Она была вынуждена признать правоту подруги и с тяжелым сердцем пошла на занятие к Вилкост. Чем ближе она подходила к классу Защиты, тем сильнее скребли на душе кошки.

Это просто совпадение. Он не мог сделать это.

Это не могло быть совпадением. Подобная выходка вполне в его духе.

Но не из-за нее же, в самом деле!

Она зашла в класс одной из последних, не хватало только Минервы и профессора. Наплевав на всеобщие удивленные взгляды, она решительно прошествовала мимо своей парты и села рядом с Реддлом, нарушив идеальное разделение класса на гриффиндорскую и слизеринскую половины. Реддл слегка улыбнулся и кивком поприветствовал ее. Игнорируя злобные взгляды Эйвери и Виоланты Кэрроу, сидевших позади, она придвинулась к Реддлу практически вплотную.

— Это ты сделал? — очень тихо спросила она.

— Что именно? — уточнил Реддл невинно. Миранда гневно прищурилась.

— Помог Игнотиусу упасть с такой высоты и отправиться в Больничное крыло, вот что! Чем ты заколдовал его метлу?

— А он попал в Больничное крыло? — Том в притворном шоке покачал головой. — Вот бедолага! Так, получается, ты на воскресенье осталась без пары?

— Реддл, в тебе вообще есть хоть что-то человеческое? — прошипела она разъяренно. Расслышать ее слова, кроме Реддла, никому бы не удалось, но шипела она громко, и теперь недовольные взгляды на них бросали абсолютно все в классе. Но Том лишь обворожительно улыбнулся, возвращая ей ее вчерашнюю улыбку.

— Миранда, ты ранишь меня в самое сердце! Ради того, чтобы пойти с тобой на бал, я сбросил соперника с метлы. Скажешь, это недостаточно по-человечески?

— Я с тобой никуда не пойду!

— Хорошо, — неожиданно покладисто согласился он. — Я слышал, у тебя хватает поклонников, в том числе и на других факультетах. До воскресенья целых четыре дня, и наверняка ты получишь еще не одно приглашение. Так что у нас будет следующим? Несчастный случай на уроке? Кто-то крайне неосторожно выйдет на озеро и провалится под лед? Неудачно отравится на ужине?

Она почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица.

— Ты не можешь так поступить, — прошептала она потрясенно. — Мерлин, Том, чего ты добиваешься? Я ведь даже больше не лгала тебе, не спорила и не оскорбляла! Зачем тебе на этом чертовом балу я? Выбери любую из ваших чистокровных принцесс, они к тебе небось в очередь выстраиваются!

— А мне не нужна там ни одна из этих чистокровных принцесс, — заявил Реддл спокойно, и Миранда вздрогнула. — Я хочу, чтобы это была ты. И ты сама тоже этого хочешь, просто, как обычно, пытаешься мне сопротивляться. Вот скажи, пока у Пруэтта все кости были целы, ты сама с кем больше хотела пойти? Со мной или с ним? Только отвечай честно.

Она открыла было возмущенно рот, чтобы выпалить ему все, что она о нем думает, но осеклась и не выдавила ни слова.

У него ужасные методы, он самоуверен настолько, что ей до смерти хочется сбить с него эту спесь, он опять причинил зло другому человеку, он снова шантажировал ее и все решил за нее.

Но, Мерлин подери все на свете, он был прав.