Периметр (гет)

Разговор состоялся в тот же вечер. Более короткий, чем ожидалось, но от этого не менее эмоциональный. От перехода на повышенные тона и крики спасли плохо прилегавшая к косяку дверь на кухне и недавно уснувший в своей комнате Юрка. Но была и ещё одна причина, снизившая потенциальный накал страстей.

Поводом к незапланированному выяснению отношений стал звонок медика, очутившегося в очередной раз в центре событий. Макс, естественно, был не единственным, кто поспешил сообщить о случившемся событии: информация о трагическом происшествии за считанные минуты облетела небольшой военный городок и взбудоражила всех и вся. Телефоны у меня и Лены начали звонить практически одновременно…

Понять реакцию людей было можно. Кому-то хотелось просто обсудить новость и посплетничать, а кто-то реально сопереживал оставшейся без кормильца семье. Любой подобный инцидент с руководством красной чертой проходил через весь коллектив и по касательной затрагивал жизни многих. Смена комсостава грозила подчиненным очередной пертурбацией и выходом из зоны комфорта.

Подобные эмоции, что скрывать, не были чужды и мне. Кроме сожаления и соболезнований, в голове промелькнули потерянные надежды на возможную помощь при переводе в другую часть, а также зависшие десятки тысяч долга по оружейке...

В свои сорок с небольшим командир находился в довольно неплохой форме и на здоровье не жаловался. Среднего роста, коренастый и с некоторым намеком на появившийся живот, он регулярно посещал простенький спортзал на территории части, ходил на лыжах и время от времени плавал в бассейне. Плановые и внеплановые проверки, периодичность которых с каждым годом лишь возрастала, на организм действовали, конечно, отрицательно. Впрочем, с подобными тягостями шеф справлялся вполне достойно — как и полагалось любому кадровому военному, чья служба прошла через далёкие от цивилизации гарнизоны.

Медслужбу на уши поднял зам по воспитательной, в присутствии которого всё и случилось. Не успев ознакомиться и с половиной принесённых на подпись документов, Олег Викторович неожиданно закашлялся и побледнел. Потом с удивлением на лице выругался и потерял сознание, завалив при этом кресло набок. Чудом не задев головой батарею и серьёзно перепугав зама.

Дежурный медик — из молодых — не растерялся и в нештатной ситуации, как рассказал Макс, отработал всё чётко. Открыл форточку, быстро проверил пульс-давление, запросил через дежурку реанимобиль и вызвал Макса — старшего по медчасти. Осуществив лечебно-диагностические мероприятия в объёме первой помощи, стали дожидаться приезда профильных специалистов из города.

Несмотря на то, что Первый через десять минут пришёл в себя, от самостоятельной транспортировки в ближайшую больницу отказались — тревожная клиническая картина, полученная при обследовании, говорила о высокой вероятности неблагоприятных последствий от перевозки на неподготовленном автомобиле.

Правильность первичного диагноза — инфаркта, как наиболее вероятного — была предварительно подтверждена и приехавшей бригадой. После оперативного осмотра и опроса тяжело дышащего пациента аккуратно перенесли на носилках в микроавтобус с высокой крышей, где подключили к различным диагностическим датчикам. Макс, как был, — в куртке поверх майки и спортивных штанах — поехал вместе с ними.

Повторный и ставший фатальным приступ произошёл уже в городе, за несколько километров от больницы. ЭКГ неожиданно выдал ряд зубцов, похожих на гребни высоких и широких волн, после чего зафиксировал остановку сердечной деятельности. Последовавшие за этим реанимационные мероприятия — в виде электрической дефибрилляции, непрямого массажа сердца и искусственной вентиляции лёгких — ни к чему не привели. Полковник, командир части и отец двоих детей, был мёртв.

Макс, вынужденный со стороны наблюдать за попытками медиков вернуть пациента с того света, втиснувшись в угол заполненного спецоборудованием микроавтобуса, беспомощно сжимал кулаки. О своем бессилии что-либо сделать в той ситуации он рассказал потом, уже в машине, когда, закончив с неприятными формальностями, снова позвонил мне и попросил за ним приехать.

Будить Лену, спавшую у сына в комнате, я не стал. Под зеркалом в прихожей оставил записку, где кратко объяснил причину своего вынужденного отсутствия, оделся, взял ключи от Таксона и вышел, аккуратно закрыв за собой дверь.

Разговор по душам у нас, хоть и состоялся, но ясности в отношения всё же не внёс: супруга упорно продолжала злиться и всячески меня игнорировала. И новая ночная поездка вряд ли могла поспособствовать улучшению этих самых отношений. Но, ничего не поделаешь: бросить Макса в такой ситуации я тоже не мог.

До города, благодаря отсутствию движения по трассе, домчал за считанные минуты. Пустынные, освещённые фонарями улицы областного центра видеть было непривычно. В любое другое время людей и машин здесь хватало... По координатам в телефоне нашел нужный адрес и по прибытии отзвонился сослуживцу. Тот, держа в руке какие-то бумажки, сразу вышел и, стряхнув с обуви снег, запрыгнул в салон.

Некоторое время ехали молча. Потом Макс заговорил. И постепенно, событие за событием, начал восстанавливать картину произошедшего, часто уходя при этом в узкоспециальные медицинские термины и формулировки. Я, в основном, слушал и параллельно размышлял о своём. А подумать было о чём...

Заметив огни приближавшейся знакомой АЗС, я предложил заскочить на пару минут — выпить по чашке кофе и заодно заправиться.

Пока медик расплачивался за бензин моей тысячерублёвкой и заказывал кофе, я стоял с пистолетом возле колонки и ожидал подачи топлива. Яркое световое панно из девяти квадратиков рядом с входом в магазин при заправке на фоне всеобщей темноты выглядело крайне неуместным и при этом немилосердно резало глаза. Пришлось отвернуться и перевести взгляд на показания быстро мигавших на счётчике цифр. Получив в бензобак двадцать литров девяносто второго, я проехал несколько метров и припарковался на пустой стоянке.

Прежде чем выйти, вынул телефон из держателя на торпеде и убрал его под чехол заднего сидения. Туда же потом бросил и куртку. Оставшись в одежде выходного дня в зимний период — лыжных штанах и флисовой мастерке — закрыл машину и отправился к ожидавшему меня Максу.

Столиков внутри было немного. Медик ожидаемо выбрал самый обособленный, стоящий рядом с окном. Сонный худой парень за прилавком периодически зевал, но всем своим видом пытался изобразить гостеприимность и радушие. Оглядев мельком помещение и больше никого из посетителей не обнаружив, я направился к сосредоточенно размешивавшему кофе товарищу.

Расположившись за столом, я снял крышку со стаканчика, разломил два стика с сахаром и тонкой деревянной палочкой повторил движения Макса. Теперь можно и поговорить...

— Знаешь, буквально вчера мне задали вопрос, — я сделал пару глотков обжигающего напитка и посмотрел на медика. — На который я так и не смог ответить...

— Какой? — без особого энтузиазма на лице и в голосе поинтересовался явно уставший за день сослуживец. — Что-то по моей линии?

— Практически. Он хоть и касался меня лично, но я тебя тоже хочу спросить... Макс, кто ты такой?