Король звезды (джен)

Прошло уже несколько недель после первого испытания, но многие ученики по-прежнему приветствовали Карла странным шипением. Они не могли общаться на таком языке с драконом, поэтому говорили с ним. Карл не отвечал: произносимые ими слова ничего не значили, просто набор звуков, презрения и зависти.

Преподаватели тоже упорно не хотели забывать о произошедшем. Профессор Грюм на каждом уроке пристально наблюдал за Карлом. Случись эта история на втором курсе, когда была открыта Тайная комната, профессор, наверное, сразу же отправил бы его в Азкабан.

Только Валери восхищала новая способность Карла. Конечно, и она призналась, что его слова, обращённые к дракону, звучали несколько жутковато, но потом добавила радостно: «Я обожаю фильмы ужасов!» Она хотела заставить его продемонстрировать своё умение на маленьких змейках или ящерках, но, к счастью для Карла, все змейки и ящерки уже давно спрятались, спасаясь от наступающих холодов.

Вместе с зимой приближалось и время второго испытания. Карл несколько раз пробовал открыть золотое яйцо, полученное от дракона, но, совершенно пустое, оно кричало так, словно разрывалось на части. После очередной тщетной попытки, мальчик решил оставить всё как есть. Если ответ не находится сейчас, значит, ещё не время.

Валери назвала такой подход бегством от проблем.

— Я от проблем никогда не бегаю! — с гордостью заявила она. — Я их решаю.

— И как бы ты решила эту? — с улыбкой спросил Карл. — Ударила по яйцу чем-нибудь тяжёлым?

— А хоть бы и так!

Карл снова улыбнулся: Валери не решала проблемы, она их уничтожала.

Сегодня она снова прогуляла предсказания и отправилась вместе с Карлом на трансфигурацию. Профессор МакГонагалл напомнила непослушной студентке Шармбатона, что у третьекурсников транфигурация на третьей паре, но Валери простодушно посмотрела на преподавательницу и сказала:

— Но, мадам МакГонагалл, предсказания — это ведь такая чушь!

В этом Минерва МакГонагалл, видимо, оказалась согласна с девочкой, потому что Валери получила разрешение присутствовать на занятии.

Темой урока были межвидовые трансформации. Ученики получили задание превратить цесарку в морскую свинку. Достав птицу из клетки, Карл долго смотрел на неё, пытаясь понять, что сказала бы она, если бы знала о готовящемся превращении.

— Она боится, — сообщила Валери. В других она очень легко находила страх.

— Не превращения, — шёпотом сказал Карл. — Здесь много людей, они все чужие... Но о превращении она не знает.

— Конечно, не знает, она ведь курица!

— Цесарки могут летать. Поэтому, когда они вырастают, им подрезают перья на крыльях... Я видел в приюте.

— Ужасно быть цесаркой...

— У этой перья не подрезаны, значит, она летала...

— Мистер Штерн, если мисс Дюран будет отвлекать вас от работы... — послышался строгий голос профессора МакГонагалл.

— Простите, профессор!

— Курица и свинья, — насмешливо прошептал Драко.

Слава богу, Валери этого не услышала.

— Птица знает, что такое полёт, — продолжил Карл, когда профессор вернулась за свой стол, — а морская свинка не знает. Что будет, если мы превратим существо, которое летает, в существо, которое никогда не сможет летать?

— Что?.. — переспросила Валери.

— Не знаю... — медленно ответил он, беря в руки волшебную палочку.

Карл произнёс заклинание — и на парте перед ним оказалась маленькая свинка.

— Получилось! — обрадовалась Валери.

Но Карл пристально смотрел на животное. Оно действительно было точной копией свинки — и только в глазах застыло странное удивление. Мальчик осторожно погладил свинку.

— Наверное, сейчас она видит мир по-другому... — тихо сказал он. — Она узнаёт, что есть другие существа... Она пытается понять, что значит быть другим существом...

— У нас получилось! — подняв руку, закричала Валери. — Посмотрите, мадам, у нас получилось!

Профессор МакГонагалл подошла к их парте.

— Да, у вас получилось, — кивнула она. — Хорошо. Теперь верните ей первоначальный вид.

Валери толкнула Карла в бок:

— «Хорошо!» Она тебя похвалила!

Карл рассеянно улыбнулся, потом посмотрел на животное и произнёс заклинание — свинка превратилась в птицу.

— Интересно, она помнит о том, что произошло? — спросил мальчик, наклонившись к птице.

Цесарка растерянно смотрела по сторонам.

— Наверное, немного помнит... — самому себе ответил он.

За сегодняшнее занятие Карл получил «Выше ожидаемого», но после урока Драко со своими друзьями догнал его в коридоре и сказал:

— Это всё из-за волшебной палочки! Без неё ты как был никем, так никем и остался!

— Неправда! — выскочила вперёд Валери. — Карл мог колдовать и без палочки! Он очень сильный волшебник!

— Конечно, — усмехнулся Драко, — я с ним четвёртый год учусь и успел заметить, какой он сильный.

— Карл, покажи им! — повернулась к нему Валери. — Покажи, что ты можешь колдовать без палочки!

— Не надо, Валери, — остановил её Карл.

— Что «не надо»? Ты же можешь, покажи им!

— Нет, — с тихим раздражением в голосе сказал он, — я ничего не собираюсь показывать.

— Карл! — топнула ногой Валери.

— Я же говорил, — пожал плечами Драко. — Пойдёмте, — сказал он своим друзьям, — здесь не на что смотреть.

— Почему ты позволяешь им так с собой обращаться?! — прошипела Валери.

— А что ты предлагаешь — разбить Драко так же, как золотое яйцо? — вдруг разозлившись, крикнул Карл.

Валери вздрогнула: он никогда не повышал на неё голос.

— Прости... — заметив, что обидел её, проговорил Карл. — Для меня важно твоё мнение, мнение Тапани, Матти... ещё нескольких человек, но не Драко.

Это было не совсем правдой. Мнение Драко его тоже волновало, но, как решить эту проблему, Карл не знал.

— Делай, что хочешь, — пожала плечами Валери. — У меня следующая пара заклинания. Не хочу их пропускать. Увидимся на обеде.

Она махнула рукой и пошла, унося с собой обиду.

День обещал быть интересным, а оказался неудачным. Такое часто случалось в жизни, пора бы привыкнуть. Но ей привыкать не хотелось...

На уроке профессора Флитвика она провела только полчаса, потом забежала в комнату за пальто и отправилась гулять.

Чёрт с ним, с обедом! Карл будет волноваться, обвинит себя во всех смертных грехах — ну, и пусть! Ей хочется гулять — и она будет гулять!

Погода была ужасной: словно неумелый волшебник пытался превратить дождь в снег. Мысленно поставив ему по трансфигурации «Отвратительно», Валери натянула капюшон, но короткие волосы уже успели превратиться в беспорядочные завитки. Как большинство детей с кудряшками, Валери мечтала о прямых волосах...

Она почти спустилась к озеру, когда увидела стоящего у самой кромки воды юношу.

«Тебя только не хватало!» — мысленно проворчала девочка.

Нужно было повернуть или молча пройти мимо, но Валери не привыкла ни поворачивать, ни молчать.

— Прогуливаешь занятия? — язвительно спросила она. — Хотя таким, как ты, можно делать что угодно!

Джейден обернулся, непонимающе глядя на неё.

— Не делай вида, что не понимаешь моего английского! — разозлилась Валери. — Я знаю, что хорошо говорю!

— Я не понимаю тебя, — сказал он.

— Могу объяснить, — насмешливо проговорила она. — Я ненавижу таких людей, как ты!

— Видимо, это у нас взаимно, — ответил Джейден, делая шаг по направлению к ней.

На краю сознания появилась мысль, что этот человек на четыре года старше её. Он почти взрослый волшебник, применивший непростительное заклятие... Но Валери уже не могла остановиться.

— Я тебя не боюсь! — гордо подняв голову, выкрикнула она. — Я не те беззащитные люди, которых ты мучил! Я волшебница!

— Не люди, а человек.

— Что?

— Это были не люди, а один человек, — с холодной любезностью объяснил Джейден.

— Не важно!

— Почему же не важно? Очень даже важно, — в его голосе послышалась издёвка.

— Только трус будет использовать магию против людей!

— А вот это серьёзное обвинение, — он наклонил голову.

— Есть ещё более серьёзное! Ты использовал непростительное заклятие!

— Ты, как я вижу, неплохо изучила мою биографию. Но позволь просветить тебя ещё немного, — ледяные глаза впились в неё. — В той газетёнке вряд ли написали о моей сестре... Хотя наш род один из самых древних в Голландии, в её чистой крови не оказалось ни капли магии. Она была сквибом. Один человек встретил её вечером, когда она возвращалась из гостей, и изнасиловал. Не выдержав унижения, Агнесс покончила с собой. Я нашёл этого человека... Кто-то считает, что смерть — самое страшное наказание. Я так не думаю. «Круциатус» намного... эффективнее... И каждый раз, приходя в сознание, он теперь будет чувствовать нечеловеческую боль, а добрые врачи будут вливать в его вены питательную жидкость, продлевая такую жизнь... Да, я применил непростительное заклятие, а почему я не должен был этого делать? Я его не простил.

Валери шагнула назад, оступилась, повернулась и, шатаясь, побрела куда-то. К горлу подступала тошнота. Не надо было с ним говорить, не надо было... Это неправда, это не может быть правдой... Он наверняка солгал... Таким ничего не стоит солгать... Он преступник! Там написали, что он преступник!.. Наверное, всё было наоборот... Всё должно было быть наоборот!..

Повторив это бесчисленное количество раз, Валери поверила, что сказанное Джейденом — ложь. И, с искренней ненавистью вспоминая его имя, никогда не призналась бы себе, что хочет, чтобы кто-нибудь применил заклинание к тем подонкам, чтобы кто-нибудь не простил их за то, что они сделали с ней.

Она вернулась в замок только вечером и нехотя спустилась в гостиную Слизерина. Карл говорил с близнецами. Девочка забралась на диван и укрылась пледом, делая вид, что хочет спать.

— ... похож на «Летучего голландца».

— А что такое «Летучий голландец»?

— Это название корабля... Есть легенда... Грустная... Один голландский капитан вёз на своём корабле жениха и невесту. И капитану понравилась та девушка... Он убил жениха и предложил ей стать его женой. Но девушка отказалась и выбросилась в море. Корабль продолжил путь, но когда собирался обогнуть мыс, начался шторм. Напуганные моряки предложили капитану переждать непогоду в какой-нибудь бухте, но тот застрелил недовольных и поклялся, что никто из команды не сойдёт на берег до тех пор, пока они не обогнут мыс, даже если на это уйдёт вечность. Бог услышал слова капитана и исполнил его желание. Теперь он, бессмертный, обречён бороздить волны океана до конца времён... Но и у него есть шанс обрести покой: раз в десять лет капитан может вернуться на землю и попытаться найти ту, которая добровольно согласиться стать его женой...

— Что у тебя за истории! — Валери скинула плед и встала, потирая глаза.

— Я сказал, что корабль, на котором приехали студенты Дурмстранга, похож на «Летучего голландца», и Тапани спросил меня... — начал объяснять Карл.

— Ладно-ладно, — отмахнулась она. — Я, пожалуй, пойду к себе. Вы тоже долго не засиживайтесь. Легенды не помогут выиграть конкурс.

— Спокойной ночи! — сказал Карл.

Его ночь не была спокойной. За окнами теперь шёл снег. Он не видел его, но слышал — покорно падающего на землю... Снег мешал ему спать. Снег означал приближение второго испытания, а золотое яйцо, спрятанное в тумбочке, по-прежнему смеялось над бесплодными попытками разгадать его тайну.

«Надо было спросить Тубана, что делать с яйцом», — подумал Карл. — «Но он бы, наверное, не сказал...»

Мальчик снова повернулся, пружины заскрипели.

— Хватит вертеться! Я из-за тебя заснуть не могу! — крикнул кто-то из ребят.

Карл замер, потом осторожно выбрался из кровати и, взяв мантию, вышел из спальни.

«А мне не даёт заснуть снег...» — с грустью подумал он. — «Глупость, конечно, но что поделать... Он падает и падает... Вокруг приюта уже все тропинки, наверное, замело... Это первый снег, который не увидит Софи...»

Бредущий по коридорам в мантии, наброшенной поверх пижамы, он был похож на персонажа, сошедшего с одной из картин. Другие обитатели портретов, обычно с шумным недовольством встречавшие нарушавших дисциплину учеников, сегодня принимали его за своего.

«Вот Пивз вряд ли окажется таким же добрым. Увидит — и поднимет крик на весь замок. А профессор Снейп снимет несколько десятков баллов, хотя я и студент Слизерина...»

За три года у него так и не получилось стать частью своего факультета... У него вообще плохо получалось общаться с людьми... Да, поступление в Хогвартс позволило ему общаться с Тэдом, Софи и другими детьми, но это были только летние каникулы, проведённые вместе. Летом всё становится проще и радостнее... Это не то, что вместе пережить осень и зиму... Каждый день видеть человека, принимать его радостные слова, печальные, обидные... Валери с ним трудно... Он чувствует, но не знает, как это исправить...

— Привет... — произнёс тихий голос над ним.

— Миртл? — удивился Карл и сразу почувствовал себя виноватым: он давно уже предпочитал обществу этого маленького привидения компанию живых. — Как твои дела? — спросил он, приготовившись выслушать справедливые упрёки.

Но девочка не стала обвинять его. Медленно, словно повторяя заученную речь, она сказала:

— Ты не можешь открыть золотое яйцо.

— Я как раз работаю над этой проблемой, — попробовал пошутить Карл.

— Нужно открыть его под водой и послушать.

— Под водой?

— Нужно открыть его под водой и послушать... — повторила Миртл.

— Спасибо... А остальные знают?

— Да...

— А Флёр с Виктором?

— Да... Все знают, только ты...

— Спасибо, Миртл... Спасибо большое!.. Прости меня...

— Не прощу... — эхом откликнулась девочка. — Я тебя не прощу...

— Но всё равно... Ты помогла мне...

— Потому что он сказал...

— Он? Кто «он»? — удивлённо переспросил Карл.

— Профессор... — ответила девочка и исчезла в каменной кладке стены.

Профессор? Профессор Снейп?

Карл остановился, забыв и про загадку, и про испытание.

Значит, профессор не ненавидит его! И ему не всё равно!.. Он беспокоится о нём и хочет помочь!.. Не может быть...

В темноте коридора Карл почувствовал, как внутри него просыпается существо из света. Зима больше не казалась холодной, слова Валери — обидными. Он знал, что сможет найти общий язык со всеми, выдержит любые испытания... Пусть профессор никогда не скажет, что беспокоится о нём, — слова не важны! Ему достаточно просто знать... Ему хватит слов маленького привидения, хватит, чтобы...

Карл побежал назад в общежитие и вдруг резко остановился.

На лестнице спорили два человека.

Профессор Снейп сказал, что профессор Грюм обыскал его кабинет. А профессор Грюм ответил: «Это работа мракоборца».

— Дамблдор доверяет мне, — возразил Северус Снейп. — И я отказываюсь верить, что это он вам приказал.

— Ещё бы он вам не доверял, — усмехнулся Аластор Грюм. — Он людям верит. Второй шанс даёт. А я считаю, есть пятна, которые не смываются никогда. Понятно, о чём я?

Профессор Снейп вдруг схватился за запястье левой руки, словно в этом месте его пронзила боль.

Они продолжали перебрасываться фразами, которые Карл почти не слушал. Он смотрел на руку профессора Снейпа. Карл больше не слышал, как падает снег. Теперь он слышал только боль.

Когда профессор Снейп, оставив мистера Филча и профессора Грюма, стал спускаться по лестнице, Карл медленно пошёл за ним.

Горящая в кабинете свеча отражалась в длинных рядах пузырьков с зельями. Казалось, в каждом пузырьке заперто крошечное пламя. Человек сидел, положив перед собой левую руку, словно она была чем-то не принадлежащим ему. Боль не исчезала никогда, но последнее время стала сильнее — и это могло означать только одно... Он опустил голову на здоровую руку и закрыл глаза.

Мальчик вошёл бесшумно, только мантия сползла с плеча и волочилась по пыльным камням. Но этого звука человек не услышал. Он очнулся, только когда чужие пальцы приподняли манжет на рубашке — и замерли.

Чёрная змея свивалась кольцами, выползая из черепа... Мальчик накрыл её своей ладонью — и змея исчезла. Такая же рука, как и у всех, накрытая другой рукою... И только потом человек понял, что боль тоже исчезла.

Несколько минут он слушал тишину, а потом сказал сухим, хриплым голосом:

— Пошёл вон!..

Мальчик испуганно отдёрнул руку, подобрал мантию и побрёл к двери.

Человек смотрел, как он уходит. А в запястье медленно возвращалась боль...

Он вернулся в спальню только утром. Его лицо было бледным, а плечи мелко дрожали. Близнецы засыпали взволнованными вопросами и посоветовали пойти в госпиталь. Он сказал, что просто не мог заснуть.

— Волнуешься перед вторым туром? — с нехорошими улыбками спросили одноклассники. — Желаем тебе удачи!

Когда они ушли, Карл заглянул в тумбочку — золотое яйцо исчезло.

Близнецы расстроились, Матти даже заплакал. Валери пришла в ярость, когда узнала, и обещала «вытрясти из этих негодяев всю душу».

— Не надо, — рассеянно проговорил Карл. — Я справлюсь и без подсказки... Это наверняка опять какое-то магическое существо, с которым нужно сражаться...

С этим он справится... С другим справиться невозможно...

«Есть пятна, которые не смываются никогда...»

В небе над палаточной долиной было чёрное облако, заслоняющее звёзды... Они сказали, это Тёмная метка... Они сказали, это знак тех, кто служил Тёмному волшебнику...

«Есть пятна, которые не смываются никогда...»

Да, это правда, но если бы Аластор Грюм видел дальше своей ненависти, он бы заметил, что профессор Снейп не пытается «смыть» пятно. Запереться в Азкабане намного легче, чем каждый день смотреть в глаза тем, кто тебя презирает...

Карл ничего не рассказал ни Валери, ни близнецам, ни даже Рабэ. Он решил, что эта тайна умрёт вместе с ним и человеком, которому принадлежит.

На следующем уроке зельеварения профессор посмотрел на него всего один раз — словно одного взгляда ему хватило, чтобы убедиться в молчании своего ученика. Тогда Карлу показалось, что Северус Снейп умеет читать мысли.

Рассеянно мешая зелье, мальчик вспоминал своё старое сочинение. В нём он написал: «Убийство — это преступление. У преступления не может быть смысла. У преступления должно быть наказание». И искренне верил в истинность этих слов. Но это было его преступление и его наказание. А если преступление совершил другой?..

Как и он тогда, профессор Снейп выбрал жизнь. Жизнь стала его наказанием, наказанием стал каждый день, каждый человек... А эта метка — как шрамы... Карл видел много таких у детей в приюте. Заживающие на руках, они никогда не заживали в сердце...

«Нет, я не хочу... Я не хочу становиться вашим наказанием... Возможно, я ошибался... и, кроме наказания, у преступления может быть прощение... Я не могу простить себя, но я смогу простить вас... Надеюсь, когда-нибудь и вы сможете простить меня...»

Ночью перед вторым испытанием Карл почти не спал. Последнее время в его жизни стало больше ночей, проведённых на ковре у камина, чем в постели. Карл почти не чувствовал волнения, он давно решил, с кем бы его ни заставили сражаться, он сражаться не будет... Все считают, что со змеями могут говорить только наследники Слизерина, но его родители — обычные люди. Он связан со Слизерином не больше, чем Валери или братья Корхонен. Просто в василиске было что-то, пробудившее в нём способность говорить со змеями. И, может, если он постарается, то сумеет говорить и с другими животными... Кем бы ни было то существо, если он очень постарается, то сможет понять его...

Карл закрыл и снова открыл наугад книгу. Опять то же стихотворение...

Всё пройдёт,

останутся только круги на воде.

И кто-то грустный

прочитает по ним моё имя.

Неслышно прошепчет сухими губами,

и оно растворится в воздухе,

смешавшись с запахом полыни...

На завтрак Карл почти опоздал. Торопливо доедая вместе с близнецами казавшуюся безвкусной кашу, он ждал Валери, но девочка так и не пришла. Рабэ тоже куда-то запропал.

Пришлось идти без них. «Хорошо начинается день», — с грустью думал Карл, шагая рядом с Тапани и Матти по выпавшему ночью снегу.

— Почему мы идём к озеру? — спросил Матти.

— Не знаю, — пожал плечами Карл. — Может, они вызовут водяное чудовище, чтобы оно сразилось с нами...

— Смотрите, там Валери! — сказал Тапани. — Валери! — он помахал ей вязаной рукавичкой, но девочка не подошла к ним.

Они сами поднялись к ней.

— Мы ждали тебя в столовой и уже начали волноваться, — с ласковым упрёком сказал Карл.

— Вот идиот! Тебе надо о себе беспокоиться, а не обо мне! — грубо ответила Валери. Её руки были скрещены на груди, а глаза упрямо не желали смотреть на Карла.

— Ладно... Тогда я пойду... — постояв рядом с ней, сказал он.

— Удачи тебе! — хором воскликнули братья.

— Спасибо, — Карл постарался улыбнуться как можно беззаботнее, потом бросил взволнованный взгляд на Валери и медленно пошёл к судейским столам.

Увидев его, Людо Бэгмен нетерпеливо замахал рукой.

— Скорее, молодой человек, мы уже почти начинаем! Идите в палатку и переоденьтесь.

Карл растерянно посмотрел на остальных участников, одетых в купальные костюмы. Не могут же их заставить заходить в воду зимой!..

— А у него кто? — негромко спросил один из судей, кивком указав на Карла.

— Я предложил отправить туда профессора Снейпа, — сказал Аластор Грюм и с усмешкой поклонился Северусу. — Даже невооружённым глазом видно, как мальчик к вам привязан.

— Не говорите глупостей, — поморщившись, пробормотал Северус Снейп.

Опустив плечи, Карл побрёл к палатке. Там он дрожащими руками снял свитер, джинсы, потом на негнущихся ногах прошёл по скользкому от намёрзшего снега помосту и вдруг понял, что оставил волшебную палочку рядом с одеждой. Он беспомощно огляделся по сторонам и поймал взволнованный взгляд Тапани. Валери сидела рядом, закрыв лицо руками.

— Быстрее! — закричал мистер Бэгмен.

— Сэр... — начал было Карл.

— Так, все участники готовы ко второму испытанию! — сообщил зрителям Людо. — За час они должны найти то, что у них отобрали.

Отобрали?.. Что у него отобрали?.. Что у него можно отобрать?

— Итак, на счёт три: раз... два... три!

А где искать это?

Виктор Крам прыгнул в воду, за ним Седрик Диггори.

В озере?..

Ледяная вода растворяла в себе падающий снег, но оставалась такой же чёрной... Как в тот день, когда он впервые приехал сюда...

Не может быть... Он готовился говорить с существом из озера, но как говорить с озером?..

Карл повернулся, пытаясь уцепиться взглядом за чей-то взгляд. Профессор Грюм сделал шаг вперёд, видимо, собираясь поторопить нерешительного студента. Профессор Снейп отошёл назад и отвернулся. За его спиной по скользкому помосту бежал Тапани, сжимая в руках волшебную палочку. Потом кто-то толкнул Карла, и он упал в чёрную воду.

Ледяные волны обожгли кожу, потом начали гореть кости, лёгкие, сердце... В отчаянии он бил по воде руками, но не мог удержать ставшее бесконечно тяжёлым тело...

Вот и всё... Нелепый конец... Умереть в волшебном мире из-за того, что не умеешь плавать... Обычная человеческая способность... Всех этому учили... А его не учили... Для детей из приюта походы в бассейн — слишком большая роскошь...

Как они, наверное, будут смеяться... Драко просто умрёт от смеха... А Рита Скитер напишет статью «Магглам — маггловская смерть»... Валери скажет: «Всё-таки он был слишком слабым», — и теперь точно будет болеть за Виктора Крама... Профессор Снейп напомнит директору: «Я же говорил, что вы совершаете ошибку, разрешая этому ребёнку участвовать в турнире». А сам, наверное, даже обрадуется, что это надоедливое зеркало наконец разбилось... Тэду и Софи ничего не скажут. Какое дело волшебникам до этих детей?.. И они подумают, что он решил навсегда остаться в своей чудесной школе... И забудут его... Все забудут... Не останется даже кругов на воде...

Карл из последних сил тянул руки, пытаясь ухватиться за кого-то, но пальцы ловили только падающий снег... Потом он не мог дотянуться и до снега... С каждой минутой их разделяло всё больше воды. Холодной, чёрной воды, похожей на нефть...

Тяжело... Слишком тяжело... Словно тело весит сотни тонн... И голос уже не способен произносить слова... Из горла вырываются странные звуки, похожие на стоны... Или песню... печальную песню океана... Кто-то отвечает ему, но он не знает их имён... И его имя... его имя тоже забылось... растворилось в чёрной воде... Но здесь не нужно имён...

Как просто... Искать в волнах звук — и отвечать на него звуком... тихим, похожим на песню... Всю жизнь... год за годом... сотни лет... отвечать на звук звуком... Найти звук, который станет твоим эхом... для которого ты станешь эхом...

Как просто...

Светло и спокойно... Не темно, не больно, не одиноко... Каждая частица несёт в себе жизнь... Жизнь вышла отсюда... на горячую, жестокую землю... Не надо больше идти туда... Надо найти дорогу к океану... Там ждут его другие... Они зовут его... Их осталось мало... Существо, живущее на горячей, жестокой земле, пришло к ним и убило их... Теперь их осталось мало... Они зовут его... Он должен идти к ним...

Но кто-то сказал... Давно... когда он ещё понимал слова... Кто-то забрал у него что-то дорогое... Это нужно найти...

Зачем?.. В океане столько богатств... Жемчужины... Морские звёзды... Монеты, оставленные существом, живущим на горячей, жестокой земле... Ему не нужна дорогая вещь, которую забрали...

А вдруг этой вещи нужен он?..

Серебристые рыбки-стрелы, и ты, странная рыбка-камешек, покажите, где они прячут её...

Не бойтесь, вас никто не тронет... Там в водорослях притаились гриндилоу, но они не посмеют выйти... Даже гигантский кальмар покорно склоняет голову... Вы знаете, в сердце у него живёт зависть... Как в сердце существа, идущего по горячей, жестокой земле...

А в сердце русалок поёт тоска... У всех, кто живёт между мирами, в сердце поёт тоска...

Сегодня их песня о времени и о потерях... Но что мне их минуты?.. Что мне их потери?.. Когда умирает один из нас, мы слышим... Мы слышим смерть... Когда умирает один, умирают все... Я умирал много раз... Существо, идущее по горячей, жестокой земле, много раз убивало меня...

Сегодня русалки стерегут тела этих существ... Зачем мне спасать их?.. Кто они мне?.. Я не помню их лиц, не знаю их имён...

Смотрите, рыбки-стрелы, и ты, рыбка-камешек, горячие существа пришли за ними... А за этой чёрной птицей никто не пришёл... Чёрные птицы — вестники печали... Мне снова нужно забрать печаль?..

Русалка... Старая русалка с глазами, полными тоски, отдай мне мою вещь... Они приказали тебе стеречь её, но в воде не слышно их слов... В воде слышна моя песнь!..

У тебя есть руки, русалка... Руки нужны, чтобы обладать вещами... У меня нет рук... Я могу принять только тоску... Отнеси эту птицу к небу, и тогда я заберу часть твоей боли...

Пойдём за мной... Не бойся тех, кто ходит по горячей, жестокой земле... Может быть, ты существуешь только потому, что они верят в тебя...

Мы вернём птицу в небо... А потом будем искать путь в океан... Земля слишком горяча для нас... В земле слишком много крови... В океане тихо и спокойно... Мы будем плыть, подхваченные течением, словно звёзды в огромном молчаливом космосе... Ты ведь любишь звёзды, русалка, смотри сколько их вплетено в твои поседевшие волосы...

Но как много тоски в твоих глазах... Тебе не нужен океан... Чьё отражение ты хочешь увидеть в этих волнах, русалка?..

А мне не нужны их отражения... Я отдам птицу небу и уйду туда, где тишина и покой...

Смотри, вода светлеет... Уже слышно, как падает снег... Слышно, как бьются сердца горячих, жестоких существ... Слышно, как в их сердцах бьётся боль... Много... много боли... Боль слепых, боль неподвижных, боль проклинающих, боль проклятых, боль убийц и боль убитых...

Прости меня, старая русалка... Я хочу, больше всего хочу найти путь в океан... Но на земле слишком много боли... Мне нужно вернуться...

Что?.. Что ты хочешь сказать, русалка?.. Чьё имя ты пытаешься назвать?.. Я уже не понимаю твоих слов... Я уже не могу дышать водой... Я задыхаюсь!.. Помогите!.. Помогите мне!..

Тающий синий кит из последних сил ударил хвостом по воде. К небу полетели тысячи ледяных брызг. Потом волны выбросили на берег тело мальчика и чёрную птицу.