Сердце змеи (гет)

Когда тарелки слегка опустели, а всеобщее нетерпеливое ожидание достигло апогея, Диппет снова хлопнул в ладоши, и посуда стала совершенно чистой. Студенты поднимались, выходили из-за столов, и, повинуясь мановению руки директора, столы и скамьи растаяли в воздухе. Теперь центр зала стоял пустым, оркестр заиграл вальс, а это означало, что…

Реддл непринужденно повернулся к ней и с легкой улыбкой протянул ей руку ладонью вверх.

— Ты позволишь тебя пригласить?

Миранда приняла руку и сделала легкий книксен.

— Это очень любезно с твоей стороны.

Первым по программе шел фигурный вальс, и она самую малость нервничала, сможет ли сейчас вспомнить все па. В ее времени от подобных сложных танцев уже мало что осталось, и большинство ее одноклассников даже не знали, что это такое и как танцуется. Наверное, только следовавшие многовековым традициям чистокровные семьи заставляли своих отпрысков заучивать сложные движения старинных танцев. Ричард Фрост в этом вопросе тоже был блюстителем традиций, и Миранда с Пантеей обучались танцам. Кто бы думал, что однажды это пригодится…

Впрочем, с первых же секунд все опасения Миранды рассеялись сами собой. Том танцевал просто идеально, он легко и непринужденно вел ее, и она не испытывала ни малейшего дискомфорта. Она больше не боялась споткнуться о подол платья, она не боялась сбиться с ритма… Это было удивительное ощущение, которое она испытывала впервые в жизни — когда ее вел партнер, и ей оставалось только следовать за ним, ни о чем не задумываясь. Когда первый страх пропал, Миранда даже смогла осмотреться по сторонам. Под звуки музыки по Большому залу плавно кружились пары как студентов, так и преподавателей. Рядом танцевали Сигнус Блэк и Друэлла Розье, и Миранда только сейчас вспомнила, что в будущем они поженятся. Собственно, они и станут родителями Беллатрисы Лестрейндж, Андромеды Тонкс и Нарциссы Малфой. Абраксас Малфой танцевал с Кассиопеей Гринграсс, Джеффри с Минервой, Флимонт Поттер с Юфимией Гэмп, Оуэн с Симоной… Дамблдор очень изящно кружил в танце профессора Вилкост, а профессор Хиллиард танцевал с мисс Блумфилд, которая при своих габаритах двигалась весьма грациозно. Боковым зрением она вдруг уловила магниевую вспышку — оказывается, в зале был фотограф, который запечатлевал танцующие пары.

Миранда вполне расслабилась и даже обнаружила, что может получать удовольствие от происходящего, как вдруг…

— Ты выглядишь божественно, — раздался тихий голос над ее ухом. — Пригласить тебя было и в самом деле правильной идеей.

— О, Том, я надеюсь, ты не принимаешь это на свой счет? — спросила Миранда, нежно улыбаясь. Наверное, она опять вставала на неверную дорожку, но уж очень ей хотелось хоть как-то отплатить ему за свое беспомощное состояние и за шантаж, из-за которого она вообще здесь очутилась.

— А разве я не должен? — он тихо усмехнулся, нисколько не рассердившись. — Знаешь, Друэлла и остальные вернулись из Хогсмида в крайне отвратительном расположении духа. Вопили что-то про одну наглую гриффиндорку, которая совершенно потеряла страх и ради того, чтобы пойти со мной, напала на них и наслала крайне зловредное проклятие. Не знаешь, о ком шла речь?

— Ты сам виноват. Это из-за твоей блажи на меня взъелись все твои поклонницы. Мерлин, мне страшно представить, какой жуткой смерти они желают мне прямо сейчас!

— Ты сама виновата, — повторил он ее реплику дословно. Миранда удивленно приподняла голову и встретила его взгляд. Том смотрел на нее сверху вниз, и он вновь был так близко, что она почувствовала, как тонет в этих темных глазах. — Ты пришла на бал, затмив всех этих аристократок, и теперь они бесятся не только из-за того, что ты танцуешь со мной, они бесятся еще и из-за того, что их собственные кавалеры не спускают с тебя глаз!

Миранда недоверчиво хмыкнула.

— Ты мне льстишь.

— Вовсе нет. Я же легилимент, забыла? — она насторожилась, а Реддл спокойно объяснил. — Из моего окружения только ты владеешь окклюменцией на достойном уровне. Остальные же… Знаешь, весь ужин мне пришлось слушать, как сильно мои друзья тебя хотят. Даже Эйвери, хотя он тебя больше ненавидит, и фантазии у него, надо сказать, весьма извращенные. И даже сейчас…

— Прекрати! — прошипела она сердито, с ужасом догадываясь, что Реддл не врет. — Ничего не хочу слушать! Мерлин, зачем я только на это согласилась!

Его рука на ее талии чуть напряглась.

— Они тебя не тронут, — пообещал он спокойно.

— Разумеется, не тронут. Иначе я отправлю всю твою свиту в больничное крыло.

— Да, после рождественских событий я уверен, что тебе это вполне по силам, — согласился Том, вновь почему-то пропустив мимо ушей ее попытку поддеть его. — Но я лишь хотел сказать, что они и подойти к тебе не посмеют.

— Это почему же?

— Потому что я им не позволю.

Она вновь заглянула ему в лицо — для того, чтобы обнаружить, что Реддл не спускает с нее пристального взгляда, в котором сейчас тлели искры. Ей стало не по себе — слишком собственническим был этот взгляд, и очень он ей напомнил тот момент, когда Реддл обещал избавиться от любого, кто рискнет пригласить ее на бал. И Миранда могла бы пропустить это мимо своего внимания, если бы не странное ощущение, что Реддл… ревновал.

Даже не ревновал, нет, это чувство ему едва ли знакомо. Скорее, испытывал гнев из-за того, что кто-то покушался на его собственность.

Но это было полбеды. О том, как Реддл к ней относится, Миранда уже имела общее представление — ведь тогда в Лютном переулке он сказал Этьену, что никому не позволяет посягать на то, что принадлежит ему. С этим Миранда в целом могла смириться. Ну, не совсем смириться, а, скорее, притвориться до поры до времени, что такой расклад ее устраивает. Но вот то, как смотрел на нее Реддл прямо сейчас, заставило ее занервничать. Может, ей не стоило экспериментировать с этим платьем, а нужно было взять то одеяние жуткого поросячье-розового цвета и не привлекать к себе никакого внимания?

А все потому, что в глазах Реддла сейчас отчетливо читалось то же желание, что, по его словам, испытывали прочие слизеринцы. То есть он не подпустит к ней никого по той причине, что… как бы так покрасивее выразиться… присмотрел ее лично для себя?

Нет, ей это, в определенном смысле, конечно, лестно… Но здесь Реддла точно ждет разочарование.

— Наверное, это стоит воспринимать как комплимент, — прошептала она, и Тому пришлось наклониться к ней еще ближе, чтобы услышать каждое слово. — Но все же я… откажусь.

— Ты уверена? — спросил он спокойно.

— Совершенно.

— Хммм… — Том сделал вид, будто задумался. — Странно… Мне показалось, что ты сама хочешь чего-то другого.

— Это чего же?

В его глазах сверкнул знакомый алый огонек, и Миранда вздрогнула. Реддл почувствовал это и улыбнулся, а затем… В очередной раз ведя с ним словесную дуэль, все танцевальные фигуры Миранда выполняла чисто машинально, даже не следя за происходящим, поскольку полностью отдалась на волю партнера, растворилась в звуках музыки. И сейчас она внезапно ощутила, как Реддл одним неуловимым движением притянул ее еще ближе к себе — хотя куда уж ближе, если они и так танцевали вальс? Пальцы его руки, лежащей на ее талии, начали мягко выписывать какие-то узоры — это были легкие, едва заметные касания, которые никто посторонний просто бы не заметил, а вот Миранда сквозь тонкий бархат платья ощущала их весьма отчетливо. Теперь он удерживал ее так близко, что она фактически прижималась к нему. И в этот момент ее буквально оглушило деталями, на которые ей до поры до времени удавалось не обращать внимания.

Ее рука в его руке. Его рука на ее талии. Его дыхание, щекочущее ее висок. Реддл был выше нее, и разница в росте вновь заставила ее почувствовать себя маленькой и беззащитной. Сейчас, когда ее нос находился где-то в районе его шеи, Миранда вновь чувствовала его одеколон, и этот запах снова заполнял ее легкие целиком, точно так же, как Амортенция в лаборатории Слизнорта. Он был так близко, что она ощущала тепло его тела, почти слышала удары его сердца… Забавно, разве у лорда Волдеморта может быть сердце?..

Он был так близко, так опасно близко… Она физически чувствовала сейчас свою полную незащищенность, свою полную зависимость от него. Подними она голову — и он сможет ее загипнотизировать одним только взглядом, захоти она сбежать — и он не отпустит, ведь крепко держит ее… Ей вдруг стало нечем дышать, в зале, казалось, было нестерпимо жарко. Миранда чувствовала, как ее собственное сердце рвется из груди, как подрагивают ее руки. И Реддл ведь наверняка чувствует эту дрожь…

Музыка смолкла, и Миранда не сразу осознала, что танец подошел к концу. Она позабыла обо всем, она смогла полностью раствориться в своем партнере, и это… пугало ее до чертиков. Дело ведь не в том, что она так увлеклась танцем, а в том, что Реддл догадался, какое влияние на нее оказывает, и решил этим воспользоваться! Чтобы продемонстрировать свою власть над ней, ради чего еще?! И она купилась на это, поддалась на его воздействие!

Вальс закончился, все поаплодировали друг другу. Дальше по программе шел менуэт, но Миранда, чувствуя, как задыхается, вежливо попросила вывести ее из центра зала. Реддл улыбнулся и заявил что-то в духе, что желание дамы для него закон. Он отвел ее к столу у дальней стены зала, где стояли чаши с пуншем, соком и другими напитками. Именно там к ним подошла Друэлла, которая сразу что-то сладко защебетала Тому, а затем весьма вежливо обратилась к Миранде с вопросом, не против ли она, если на следующий танец — белый — Друэлла пригласит ее кавалера. Миранда расплылась в самой сиропной улыбке, на которую была способна, и с готовностью заверила Друэллу, что нисколько не возражает. Ту энтузиазм Миранды явно озадачил, однако ее желание было выполнено, и интерес к Миранде Розье сразу же утратила. Теперь она осаждала Реддла с какой-то болтовней, и Миранда незаметно отошла от них. Убедившись, что слизеринцы остались в стороне, она приблизилась к столу, налила себе кубок пунша и в три глотка осушила его. Легче не стало, и она так же залпом выпила второй. После этого в голове слегка зашумело, и напряжение начало уходить.

Странно, но после алкоголя ее не потянуло совершать глупости, а вместо этого, наоборот, включилось родное чувство осторожности. Надо уходить, мысленно велел внутренний голос. Она сделала, что хотел Реддл — пришла на бал с ним и ничьи другие приглашения не принимала. Теперь можно возвращаться к себе и забыть этот вечер, как дурной сон. Реддл пускай ищет себе другую игрушку для развлечений.

Поскольку было самое начало бала, и никто даже помыслить не мог о том, чтобы расходиться, она совершенно беспрепятственно выскользнула из зала и глубоко вдохнула, очутившись в пустынном холле. Здесь было тихо и прохладно, все звуки, казалось, отрезало дверями Большого зала. Миранда улыбнулась, чувствуя, как отступает напряжение и возвращается спокойствие, и неторопливо пошла по лестнице наверх, как вдруг двустворчатые двери за ее спиной снова скрипнули.

— Уходишь так рано? — подчеркнуто безразлично поинтересовался такой знакомый голос за ее спиной.

Застигнутая на полпути на второй этаж, она обернулась. Реддл стоял у подножия лестницы и не отрывал от нее пронзительного взгляда. Миранда была готова к тому, что он будет зол, начнет ей угрожать, любым другим способом выскажет свое недовольство, но не была готова к тому, что смотреть он на нее будет… с восхищением. Он не злился, не насмехался. Казалось, Реддл лишь любовался ею, пока она застыла на ступеньке.

— Завтра вставать на Травологию рано, — выдала она самую очевидную глупость, не понимая, как реагировать на этот взгляд. — А тебя там Друэлла ждет. Невежливо пообещать даме танец и не пойти…

Она не договорила. Реддл в три шага нагнал ее и теперь стоял на одной ступеньке с ней. Миранда подалась было назад, не желая повторять то же, что было во время их танца, но Том внезапно не позволил, крепко взяв ее за руку. Больно не было, но как-то стало ясно, что вывернуться из этой хватки ей не удастся.

— Почему ты ушла? — спросил он прохладно. Злым он по-прежнему не выглядел, а, скорее… уязвленным. Миранде захотелось протереть глаза, чтобы убедиться, что они ее не обманывают. Она бросила его на балу, а Том Реддл не злится, а кажется расстроенным. Это еще почему?

Какое-то время она молча смотрела ему в лицо, раздумывая над ответом. Соврать? Сказать какую-нибудь очевидную ложь или неочевидную, в которую он мог бы поверить? Или сказать правду, чтобы раз и навсегда обозначить Реддлу свою позицию?

— Ты ошибся, — сказала она спокойно, отвечая еще на тот, старый вопрос, который он задал во время танца. — Я не принадлежу тебе. Никогда не буду.

— Почему ты в этом так уверена? — спросил он вроде бы безмятежно, но темные глаза полыхнули красным. Миранда мысленно вздохнула. Ну естественно, она вновь отказалась подчиниться великому лорду Волдеморту. Дальше что по программе? Пытки?

— Потому что я этого не хочу. Моя гордость этого никогда не позволит.

Снова раздался скрип дверей, на секунду зазвучали громко голоса, музыка и смех, а затем в холле громко захихикали и раздался шелест платья — какая-то парочка явно выскочила из зала, чтобы побыть наедине. Миранда замешкалась, а Реддл не растерялся и в мгновение ока утянул ее наверх, а на втором этаже распахнул первую попавшуюся дверь и затолкал Миранду туда. Она осмотрелась вокруг, изучая швабры, ведра и тряпки — должно быть, это помещение находилось в ведении завхоза Прингла. Ох, и везет ей после каждого бала оказываться в подобных местах…

— И что теперь? — спросила она устало, когда Реддл закрыл за ними дверь, достал палочку и запечатал ее Коллопортусом. В один момент все их противостояние внезапно до смерти ей надоело, и даже перспектива новых пыток не показалась такой уж ужасающей. Мерлин, зачем ее тогда вообще выбросило именно в Литтл-Хэнглтоне? До чего жизнь была бы проще, если бы их первая встреча с Реддлом тогда так и не состоялась! — Круциатус? Используешь на мне какое-нибудь из любимых проклятий Годелота? Или…

Она не договорила. Реддл в долю секунды преодолел разделявшее их расстояние и обрушил свои губы на ее. Миранда пискнула от удивления, а в следующий миг в ее сознании воцарилась совершеннейшая пустота. В голове слегка шумело от выпитого пунша, и не стало ничего — ни мыслей, ни сомнений. Ее всецело захватили новые ощущения, которых она не испытывала никогда раньше, и, уже не думая ни о чем, Миранда сама прижалась к нему, запустила пальцы в густые вьющиеся волосы. Реддл целовал ее яростно, жадно, он завладел ее губами и теперь терзал их, и Миранда буквально ощущала его полную власть над собой. Вся кожа в один момент стала крайне чувствительной, и полуобнаженной спиной она чувствовала холод и каждую шероховатость каменной стены, в которую ее вжимал Том. Никто никогда не целовал ее так — с полной уверенностью в том, что делает, с полной уверенностью, что она подчинится.

Он углубил поцелуй, и теперь она чувствовала его язык у себя во рту. Он исследовал, дразнил, играл с ней, и Миранда задыхалась в этих руках, но даже не пыталась освободиться. Каждым сантиметром своего тела она чувствовала, как он вжимает ее в стену, ей казалось, что Реддл был всюду. И внезапно к этим ощущениям добавились новые желания, которых она никогда раньше не испытывала в своей жизни — ей вдруг очень захотелось… дотронуться до него, провести подушечками пальцев по обнаженной коже, припасть к ней губами.

Реддл оторвался от нее на миг, давая ей свободу — но только для того, чтобы она смогла вдохнуть. В следующее мгновение его губы переместились ей на шею и теперь мягко заскользили по ней вниз, к ключицам. Миранда глухо застонала, когда он чуть прикусил ей жилку на шее.

— Что ты… Зачем ты… делаешь со мной… — слова вырывались у нее бессвязно, она куда больше была сосредоточена на своих ощущениях. Его рука, гладящая ее открытое плечо, его губы на ее ключицах…

Внезапно она ощутила, как ее кожи коснулось прохладное дуновение — оказывается, второй рукой Реддл умудрился расстегнуть застежку на ее спине, из-за чего складки темно-синего бархата легко стекли с правого плеча. Ничем более не удерживаемый, лиф платья недолго продержался на своем месте и соскользнул вниз, оголив верхнюю половину ее тела. Подобный фасон нижнего белья выше пояса не предусматривал, вот и очутилась Миранда перед своим главным кошмаром внезапно почти голая.

В панике она торопливо попыталась прикрыть грудь руками, глядя на Реддла испуганно. Миранда ощущала растерянность, страх, но почему-то не подумала о том, чтобы дотянуться до волшебной палочки, пристегнутой к лодыжке, и попытаться что-то сделать. Почему-то мысль о сопротивлении даже не возникла в ее сознании. Тяжело дыша, дрожа то ли от страха, то ли от возбуждения, она поймала взгляд Реддла. В глазах того пылали темно-алые искры, которые сейчас не пугали ее, а, наоборот, притягивали к себе. Дыхание Тома тоже сбилось, рот был слегка приоткрыт. Встретившись с ней глазами, он неторопливо положил свои руки поверх ее и медленно потянул их вниз, вынуждая ее вновь открыться перед ним. Все это время он не сводил с нее взгляда, впитывая каждую ее эмоцию — смущение, стыд, страх…

Желание.

Он медленно наклонился, а в следующий миг его губы сомкнулись на ее соске. Миранда тихо охнула, когда ее точно пронзило электрическим разрядом. Она запрокинула голову и шумно, коротко дышала, пока его язык выписывал круги по чувствительной тонкой коже. Реддл то прикусывал его, то вновь принимался ласкать, и она не могла сдержать тихих стонов. Тем временем пальцы Реддла сомкнулись на втором, и она едва не вскрикнула, когда он начал пощипывать и поглаживать второй сосок. Внизу живота разлилась горячая тяжесть, ноги отказывались ее держать.

— Том…

— Шшшш… — прошептал он, отрываясь от ее груди и вновь возвращаясь к губам. — Не сейчас…

— Тебя твоя Друэлла ждет…

— Плевать на нее, — отрезал он нетерпеливо. — Плевать на всех.

— Так нельзя… — выдавила она в перерывах между поцелуями, но сама тут же нетерпеливо тянулась за следующим.

— Почему? Потому что этого твоя гордость тоже не позволяет?

Это слегка отрезвило ее. В голове прояснилось, и Миранда уперлась обеими руками в грудь Реддла, вынуждая его сделать шаг назад. До нее дошло, в каком виде она сейчас перед ним стоит — полуголая, с разметавшимися по шее и груди волосами, растрепанная… Она торопливо вернула лиф в изначальное положение, убедилась, что он скрывает все, что необходимо, и кое-как застегнула чертову застежку на спине. После этого она посмотрела на Тома. Надо сказать, Реддл тоже несколько утратил вид мальчика с обложки журнала — волосы встрепаны, а верхние пуговицы его рубашки почему-то были расстегнуты. Мерлин, когда она успела это сделать?..

— Если ты скажешь, что сделал это только для того, чтобы испытать меня, я сама тебя убью, — произнесла Миранда слабым голосом, чувствуя, как внутри нее что-то обрывается.

— Я лишь хотел, чтобы ты перестала врать самой себе, — заявил он хрипло. Как и Миранда, Реддл тяжело дышал, но не выглядел хоть сколько-нибудь смущенным. — И мне это удалось.

— То есть для тебя это только игра? — она горько усмехнулась и закатила глаза. — Ну конечно. Неужели я могла поверить во что-то иное?

Она была готова к смеху, к циничной улыбке, к ледяному презрению с его стороны — но никак не ожидала, что Реддл внезапно схватит ее за плечи и уставится ей в глаза пылающим, полубезумным взглядом. Вся его самоуверенность как испарилась, а глаза полыхали алым пламенем.

— Игра? — переспросил он низким голосом, почти переходящим в шипение. — Хотел бы я, чтобы все это было просто игрой! Но нет, Миранда, ты ведь… ты как опухоль, как гниль, как болезнь, от которой не избавиться! Ты проникла во все, ты везде, всюду, и я не могу от тебя освободиться! Как ты это делаешь? Это какая-то магия? Амортенция?

— Что?!

Несколько секунд ей казалось, что он сейчас ее ударит. В глазах Реддла появилось выражение, которое она видела там впервые по отношению к себе — то было отвращение.

— Я тебя ненавижу, — заявил он вроде бы спокойно, но лихорадочный блеск багровых глаз выдавал его с головой. — И я найду способ это преодолеть. Избавлюсь от тебя, чего бы мне это ни стоило.

И, отвернувшись от нее, он стремительно отступил прочь. Достал палочку, пробормотал контрзаклинание, снимая блокировку с двери. Затем, не удостоив ее и взглядом, молча вышел.

Миранда продолжала молча таращиться ему вслед, не в силах двинуться с места.

Какого дьявола?