Гром и молнии (гет)

Дождь сегодня льет целый день, с самого утра. Гермиона смотрит за окно, смотрит на сплошные потоки воды и поплотнее закутывается в теплый свитер. Она почему-то постоянно мерзнет этой осенью, этот октябрь какой-то слишком холодный, совсем не такой, какой она любит. В этом году не было теплой сухой погоды, не было прогулок по аллеям, усыпанным золотистой листвой. В этом году еще в середине сентября зарядили дожди, и выходить из дому совсем не хочется. На улице хмуро и дождливо, на улице полно луж и совсем уж как-то уныло.

Девушка подходит к зеркалу, собирает свои длинные волосы в тугой пучок, в свое отражение всматривается. Она на кухню идет, ставит чайник на плиту. Крепкий черный чай всегда от хандры спасает, поэтому Гермиона достает из шкафчика любимую большую кружку с отбитым ушком, достает вазочку со сладким печеньем. Чайник начинает весело свистеть, и она улыбается, снимает его с огня, заваривает чай, добавляет ломтик лимона и три ложки сахара. Все-таки, она стала невыносимой сладкоежкой за последние годы.

Дома сегодня тихо-тихо, никто не мешает погружаться в собственные мысли. Гермиона не очень любит сидеть на месте, но последним временем скучать дома не приходится, дел по горло. А пока есть минуточка отдыха, можно и чаю горячего на кухне выпить, всматриваясь в ливень за окном.

Гермиона делает первый маленький глоточек и улыбается удовлетворенно. Все-таки чай — это именно то, что нужно.

И вдруг раздается негромкий стук в окно. Она поворачивает голову и видит, что в стекло бьет раздраженно клювом мокрый взъерошенный филин. Гермиона медленно опускает руку, ставит чашку с горячим чаем на стол и нервно сглатывает. Потом закрывает и снова открывает глаза. Филин никуда не исчез, он только громче стучит в окно, требуя впустить его внутрь. Тот самый филин.

Девушка подходит порывисто к окну, распахивает его, и птица влетает внутрь, делает почетный круг над кухней, стряхивая с крыльев капли дождевой воды. Потом приземляется на стол и протягивает ей лапку с привязанным к ней небольшим конвертом.

Этого не может быть. Он не может ей писать.

Она действует почти автоматически, отвязывает письмо, угощает птицу печеньем, отпускает ее назад, в дождь. Садится за стол и смотрит испуганно на конверт. «Только не все сначала», — думает она обреченно. На конверте стоит имя Драко Малфоя.

Гермиона закрывает глаза, и в памяти всплывают обрывки воспоминаний. Сколько всего случилось за этих пять лет! Она вспоминает горький вкус победы, вспоминает судебные процессы, которые длились почти год. Вспоминает, как ее взгляд судорожно цеплялся за фамилию «Малфой», мелькавшую в газетах. Процесс этой семьи был чуть ли не самым долгим. Появлялись все новые и новые факты, новые свидетели, новые доказательства. Гермиона вспоминает дрожь в руках, которую никак не могла унять после того, как узнала, что их оправдали.

Нарцисса спасла Гарри жизнь в Запретном Лесу. Он отблагодарил ей ходатайством.

Пять лет после победы. Пять лет. Драко Малфой ни разу ей не написал за это время.

Она порывисто хватает конверт, воровато оглянувшись, она разрывает его и вытаскивает из него элегантную открытку.

И это приглашение на свадьбу.

Гермиона смотрит на имена Драко Малфоя и Астории Гринграсс, вчитывается в слова о том, что счастливые молодожены будут рады видеть их с мужем на собственном бракосочетании и горько ухмыляется. Это было так по-слизерински, так по-малфоевски — пригласить ее на свою свадьбу. И хоть она понимает, что это письмо, скорее всего, только обязательный жест вежливости, что в современном магическом сообществе их фамилию все еще произносят с придыханием, а «Ежедневный Пророк» не забывает следить о новостях «семьи героев-защитников», все равно не верилось, что она держит в руках приглашение на свадьбу Драко Малфоя.

Пять лет. Пять гребанных лет... Долго же ты держался, Малфой...

Гермиона ухмыляется.

Она пытается вспомнить, кто эта самая Астория Гринграсс, но имя не вызывает у нее никаких ассоциаций. Она думает о том, что эта самая Астория, наверное, слизеринка и, наверное, чистокровная — чистокровнее некуда. Она смотрит на свое собственное обручальное кольцо на безымянном пальце левой руки. Она обводит взглядом теплую уютную кухню, и видит яркие колдографии в рамках, колдографии, на которых улыбаются радостно молодожены — Рон и Гермиона Уизли. Она думает, что если бы не муж, она бы точно сошла с ума в первые послевоенные годы.

У Гермионы во рту — горечь.

Она косится опасливо на собственную волшебную палочку и думает, что за эти пять лет она ни разу не пробовала вызывать Патронуса.

И она поднимается на ноги резко, сбрасывает с себя оцепенение, она отправляет элегантную открытку в мусорное ведро, она хватает конверт, и уже хочет отправить его туда же, но руки невыносимо дрожат, и он падает на пол. И когда Гермиона наклоняется, чтобы его поднять, то видит, что из конверта выпал еще один небольшой клочок пергамента.

За окном вспыхивает молния.

Знакомый аккуратный почерк режет ее душу ножами.

«На самом деле, тебе все это снилось. Ты была маленькой девочкой. Теперь ты выросла и выращиваешь свою прекрасную Розу»

И Гермиона застывает на мгновенье, но тут же комкает записку, смахивает с глаз непрошенные слезы и спешит в комнату.

От слишком громкого раската грома проснулась и расплакалась маленькая Роуз.