Ядовитый сад (гет)

Ранее:

Гермиона изо всех сил старалась скрыть шок. Это что, его первые серьёзные отношения? Интересно, это его сознательный выбор или просто так сложились обстоятельства? Или он всё это время страдал по мёртвой женщине? Конечно же, он всё ещё любил Лили. Всегда. И Гермиона это знала.

* * *

1 декабря 1987 год

Северус произнёс заклинание, почти не задумываясь. Эти чары он довёл до автоматизма; он пользовался ими так часто, что мог вызвать бурный поток счастья, необходимый для вызова патронуса, просто взмахнув палочкой по знакомой широкой дуге. Радость накатывала волной, как условный рефлекс. Сейчас он наколдовал патронуса только для того, чтобы ответить на просьбу Альбуса подежурить в Хогсмиде два раза подряд. Ответ состоял из одного-единственного слова — «нет», разумеется. И Северус совершенно не ожидал, что сердце начнёт так колотиться в горле, когда из палочки вылетело подтверждение его чувств к Гермионе.

Новый патронус был мельче и ярче. По сути, тот же олень, но не совсем. Теперь это была лань — изящная, как косули, наблюдавшие за ними в Запретном лесу. Лань моргнула, взмахнув длинными ресницами, пока Северус, затаив дыхание, таращился на сияющий образ. Он ожидал выдру, но лань показалась более подходящей, в ней он видел одновременно и Лили, и Гермиону. Первый друг, первая любовь. Раньше он бы оплакивал потерю оленихи, ведь это была единственная связь с Лили. Но не теперь.

Твою ж мать. Придётся объяснять это директору. Как только возобновится война, Альбус должен быть уверен, что сообщения действительно приходят от его шпиона, поэтому нужно предупредить его об этих переменах. И пусть вредный любопытный старикашка только посмеет хотя бы намекнуть Гермионе о том, насколько глубоки чувства Северуса! За такое он бы запросто прикончил старика и тем самым изменил ход войны.

* * *

25 декабря 1987 год

Гермиона теснее прижалась к Северусу. Она так и не поняла, почему он во сне вечно откатывался на самый край, чуть не падая с кровати. Воспользовавшись тем, что он ещё не проснулся, она принялась изучать его лицо. Ей всё сильнее хотелось остаться в его времени навсегда. Она была готова даже снова пройти всю войну, только бы не оставлять его здесь одного, когда наступит лето.

С момента разговора с Дамблдором в учительской Гермиона уже тысячу раз пыталась заставить себя поверить в версию событий, изложенную Гарри. Северус пережил нападение Нагайны. Они не обнаружили труп в Визжащей хижине, потому что Северус сбежал и спрятался, чтобы не встречаться с ними. Если она по-настоящему поверит в то, что Гарри прав, Обет не помешает ей рассказать Северусу о нападении. Мысленно она всё повторяла: «Я верю, верю, верю».

Как обычно, это не сработало. Стоило ей подумать о том, чтобы предупредить его, запястье снова обожгло как огнём — так же, как и раньше. Ну как насильно убедить себя в чём-либо? Тьфу ты… Может, отправиться в Оттери-Сент-Кэчпоул и спросить совета у Ксенофилия Лавгуда?

— И как долго ты собираешься на меня пялиться? — спросил Северус, не открывая глаз.

— Пока ты мне не запретишь.

Он открыл глаза — только затем, чтобы их закатить.

— С Рождеством, — сказала она.

— Угу.

Гермиона глянула в изножье кровати, где их дожидались празднично упакованные свёртки. Подарки для Северуса она сложила в нарядные пакеты, отказавшись от обёрточной бумаги — одним из подарков был гибрид наперстянки и аконита, и она боялась повредить его. Она специально просила Элджи создать это растение. Если её расчёты верны, оно облегчит Северусу приготовление аконитового зелья. Не то чтобы он был в курсе, что в будущем ему придется варить его почти целый год. Второй подарок она купила экспромтом. Стоя в очереди в канцелярском магазинчике в Хогсмиде, она заметила на прилавке знакомый бювар с двумя чернильницами (для красных и черных чернил) и подставкой для трёх перьев. Этот бювар она ежедневно видела на столе Снейпа, когда училась в Хогвартсе, и даже не осознавала, что в этом времени в кабинете чего-то не хватает, пока не заглянула в магазин.

Гермиона хотела подарить ему на Рождество свои зелья, но и антидоту, и «Феликс Фелицис» требовалось чуть больше времени, чтобы настояться. Благодаря Чарити она знала, что у него скоро день рождения, так что к этой дате точно всё будет готово.

Северус первым выбрался из-под уютного пухового одеяла, чтобы взять подарки. Точнее, высвободил руку и просто приманил обе горки беспалочковой магией. Гермиона начала с того, который был завёрнут в гигантский лист зонтичного цветка. К её удивлению, отправителем оказался Элджи: он прислал ей книгу о волшебных гибридных растениях и в приложенной записке велел обязательно прочитать к лету. А ещё в свёртке нашёлся рисунок от Невилла — множество разноцветных рождественских ёлок. Гермиона улыбнулась.

Чарити подарила ей платье — тёмно-зелёное и, слава небесам, с классическим силуэтом, а не какой-нибудь ужас с пышными рукавами, которые были в моде в восьмидесятых. Подарок её не удивил — в последнем письме Гермиона разнылась, что ей нечего надеть на новогоднюю вечеринку, и собиралась что-нибудь прикупить накануне праздника, когда отправится в Коукворт, проверить «Феликс Фелицис». За платьем последовали вполне ожидаемые шоколадные конфеты, шарфики и прочие дежурные мелочи от коллег. Подарки Северуса она приберегла напоследок.

В первом аккуратном свёртке обнаружилась книга об экспериментальных зельях, которую в её времени уже давно не переиздавали. Гермиона много лет искала её в секции подержанных книг во «Флориш и Блоттс». Во втором она нашла пачку пергаментов, исписанных знакомым угловатым почерком. Северус написал ей рекомендацию для гильдии зельеваров. С этими бумагами она может смело претендовать на звание Мастера.

— У меня сложилось впечатление, — сказал он, отрываясь от подаренного ею растения, которым любовался всё это время, — что ты не успела закончить обучение у Слизнорта. Думаю, это тебе пригодится в будущем.

Восторженная одиннадцатилетняя девочка внутри Гермионы едва не бросилась исполнять победный танец, увидав многостраничные хвалебные оды от профессора Снейпа в свой адрес, но ограничилась тем, что прихлопнула рот ладонью.

Северус поёрзал, разглаживая одеяло, прикрывавшее его колени:

— Признаю, подарок так себе. Всю работу проделала ты. Те зелья, которые ты создала в этом времени, более чем достойны рассмотрения гильдией. Я не был уверен, какую дату проставить, так что там пустая строка, впишешь сама.

Гермиона подскочила на месте, метнулась через всю кровать и, плюхнувшись к нему на колени, прижалась губами к его губам.

— Идеально, — выдохнула она. — Спасибо. Из всех мастеров я хотела письменных рекомендаций именно от тебя.

Он так улыбнулся в ответ — тёплой, довольной улыбкой, предназначавшейся ей одной — что Гермиона едва не призналась ему в любви. Впрочем, она не считала, что он готов это услышать, поэтому прикусила язык, приберегая признание на попозже, склонилась к нему и вовлекла в очередной поцелуй.

* * *

30 декабря 1987 год

Чарити сидела на полу своего сарая, баюкая флакончик Жидкой удачи в ладонях. Трясущиеся ноги совсем её не держали. Хезер проторчала у неё на кухне целую вечность, там они пили чай и болтали, и только потом она сходила в свою бывшую комнату и разлила настоявшийся «Феликс Фелицис» в два флакона — один для себя, другой для Чарити.

Это всё, других вариантов нет. И это просто обязано сработать. Она не имела права напортачить. Поднеся флакон к губам, Чарити проглотила золотистое зелье.

У него был насыщенный, утончённый вкус — как густой горячий шоколад, посыпанный корицей. Чарити почти сразу показалось, что она взлетела. Перед ней расстилался весь мир, исполненный бесконечных возможностей. Ха. И очень странно, что первым побуждением было сесть и написать кузине-сквибке, Мерси Бербидж, и пригласить её на завтрашнюю новогоднюю вечеринку.

Чарити никогда не была близка с Мерси, хоть семья и отреклась от них обеих. Они практически не общались, лишь посылали друг другу открытки на Рождество. Ну что ж, кажется, «Феликс» лучше знает. По крайней мере, если на вечеринку придут и её кузина, и Уизли, то Артур будет донимать бесконечными расспросами о маггловском мире не Хезер, а Мерси, поскольку та вела почти маггловский образ жизни.

Затем Чарити написала второе письмо, на этот раз Северусу, предлагая прийти на вечеринку с матерью, если та вдруг приедет из Новой Зеландии на праздники. Она понятия не имела, как всё это связано с её собственным проектом — закончить модификацию чар на старой книжке-хроновороте Гидеона, но она будет рада увидеть Эйлин.

С этим покончено. Когда Дионис улетел с письмами, Чарити бросилась на кухню за кружкой, из которой Хезер пила чай. Почему-то ей сейчас очень нужна эта кружка. В ней было что-то важное. Сунув под мышку буханку хлеба и прихватив банку малинового джема из холодильника, она вернулась в сарай.

Чарити проработала много часов. Время от времени, проголодавшись, съедала тост с джемом, поджаренный с помощью магии. Она почти впала в транс, в котором арифмантические уравнения решались будто сами собой, и рука с палочкой двигалась самостоятельно, словно ей было известно куда больше, чем её хозяйке. Оказывается, раньше она всё делала неправильно, пытаясь наложить на страницы как можно больше чар. А на самом деле нужно лишь расширить те, которые создали Гидеон и Фабиан, объединить их и привязать к нужной цели.

Чарити позволила зелью действовать вместо неё, принимая те решения, которые приведут к успеху. За несколько секунд до того, как «Феликс» перестал действовать, она добавила последний компонент — едва заметный отпечаток губ Хезер на кружке. Накладывая заклинание, Чарити прижала кружку к книге, словно воруя у Хезер поцелуй на удачу.

И тут свершилось: её настиг последний импульс, продиктованный снадобьем. Чарити прижала готовую книжку к груди и поняла. Её нужно отдать Северусу. Удача улетучилась, оставив её хватать воздух открытым ртом.

И в классе у Слизнорта, и позже Чарити неоднократно слышала, что едва действие «Феликс Фелицис» заканчивается, человек испытывает печаль и отчаяние, будто вся удача в мире иссякла. Но то, что почувствовала она, было куда хуже отчаяния — настолько хуже, что она не смогла даже заплакать, чтобы облегчить своё состояние. Открыв книжку, Чарити уставилась на даты внутри. С 20 июня 1987 года по 21 июня 1988 года. Намного позже смерти Гидеона. Книга предназначалась Хезер.

В груди захрипело, когда Чарити глухо всхлипнула. Она хотела вовсе не этого. Да, несомненно, она желала Северусу счастья, но не за счёт себя и Гидеона. А теперь она действительно потеряла его навсегда. Это ведь ей должно было повезти во всех начинаниях. Ей, а не Северусу.

Ей вспомнился урок у Слизнорта и его слова: «У жидкой удачи есть предел. Вы добьётесь успеха только в том случае, если этот успех вообще возможен. Зелье сделает вас более везучими, но не всемогущими». Раз она потерпела поражение, значит, пути назад к Гидеону не существует. Счастливый финал невозможен. У неё так пересохло в горле, что она сомневалась, сумеет ли произнести заклинание Джеминио, но всё равно попробовала, хоть и знала, каков будет результат. Бледная копия была всего лишь книгой. Без всякой магии. И без чар. Чарити уничтожила её.

Настоящая книжка выскользнула из её одеревеневших пальцев. Всё кончено.