Момент столкновения (Moment of Impact) (джен)

В четыре часа утра Гарри заварил чай.

С половины пятого до шести он дремал на диване, оставив путеводитель открытым на странице с собором Святого Павла. К верхушке самого высокого из куполов вело 528 ступеней. Гарри задался вопросом, осилит ли он хотя бы первые 257, чтобы добраться до Галереи вздохов.

Проснувшись, он прочел огромную главу о королеве Виктории и ее скоропостижно скончавшемся муже, Альберте. Гарри пришел к выводу, что обязательно хочет взглянуть на специальную вдовью корону: Виктория сделала ее менее вычурной и более подходящей к траурному одеянию, которое она носила в течение сорока лет. В путеводителе было сказано, что корона выставлена на обозрение в Лондонском Тауэре.

Потом он поджарил тосты, но справился лишь с двумя кусочками.

В семь он снова задремал и проснулся уже около девяти.

В девять часов Гарри принял душ и переоделся в свежую одежду, привезенную с собой.

В половину десятого он вытащил из рюкзака свой дневник, сел за столом в гостиной и озаглавил новую страницу: “Страх”. Об этой эмоции он писал целый час и, возможно, мог написать еще больше, но от занесения своих мыслей на бумагу он только начинал бояться сильнее.

В половине одиннадцатого он снова заварил чай и выпил его вместе с печеньями, найденными им в кухонном шкафу.

В одиннадцать, заслышав звуки во внешнем коридоре, мальчик подскочил на ноги и чуть было не распахнул дверь, но шаги направились ко второй двери на лестничной площадке. Гарри вернулся на место.

В начале двенадцатого он снова раскрыл дневник и написал "Морской сон", оставив несколько чистых страниц на случай, если ему позже захочется добавить что-нибудь о страхе. Он записал свой первый сон так подробно, как только мог, затем перечислил символические элементы, которые они еще не обсудили: снитч, феникс, думосбор, превратившиеся в пескарей воспоминания, перо, Философский камень, меч. Он вспомнил, что сон закончился, когда Дамблдор протянул ему руку в перчатке, что привело его к мыслям о том вечере в коттедже, когда директор опустил свою почерневшую руку ему на колено. Он в очередной раз задался вопросом, что же за проклятие подкосило Дамблдора, и как вообще один из самых могущественных магов в мире подпал под его действие?

К упражнениям он приступил в полдень, за три часа до назначенного времени.

В половине первого он нашел в кухне банку супа. Разогрев, он съел его с подсохшими крекерами. В холодильнике оказались яблоки. Нарезав одно из них на дольки, Гарри принялся медленно жевать каждую из них.

В начале второго он решил рассмотреть содержимое шкафов своей спальни. Он обнаружил несколько идентичных рубашек с длинными рукавами, висевших в шкафу рядом с маггловскими выходными костюмами. В тумбочке он нашел книгу с загнутыми уголками страниц, “Убить пересмешника”, авторства Харпер Ли. Гарри унес книгу в гостиную.

Боль нахлынула в 15.15. До этого часа Гарри читал, так что от внезапности уронил книгу. Боль, сосредоточенная на этот раз не в шраме, пронизывала его конечности и туловище. Его мышцы напряглись и заныли.

В 15:28, после тринадцатиминутного Круциатуса, ему наконец с неимоверным трудом удалось закрыться. О том, чтобы оставить часть сознания в комнате, не было и речи.

В четыре часа дня яркая вспышка и резкий хлопок возвестили о прибытии красно-золотого феникса. Желтое перо упало на пол вместе с письмом, которое принес Фоукс, и с новой вспышкой феникс исчез из виду. Гарри не пошевельнулся. В письме, написанном Альбусом Дамблдором, говорилось: “С. задержится. Оставайся внутри. Не посылай сову”.

В 17:20 ощущение руки на плече и хриплый шепот: "Гарри" вернули его в Лондонскую квартиру. Но вместе с сознанием вернулась чувствительность травмированных конечностей, подвергшихся пыткам. Приглушенно вскрикнув, Гарри еще плотнее прижал колени к груди.

* * *

— Нам необходимо как-то разобраться с этим, Альбус! Шестнадцатилетний подросток не в состоянии выносить такие пытки! Он и так чуть не сошел с ума! — Гарри вздохнул. Кто-то втирал зелье в его травмированную руку, и боль, ослабевшая уже после первого нанесения, практически полностью исчезла.

— Я прочитал все, что нашел, Северус. Было сложно посвятить достаточно времени исследованию: Министерские работники до сих пор свободно перемещаются по всему замку. Все признаки указывают на то, что Гарри — эмпат, но на этот раз он настроен конкретно на вас. Здесь вы не под Фиделиусом, так что данное объяснение можно сбросить со счетов.

— Я ничего не могу поделать, Альбус! Я не в состоянии разорвать эту связь. Вот почему я обсудил с Минервой другой выбор…

— Другой выбор, как вы выразились, займет месяцы.

— Не обязательно. Он может справиться гораздо скорее. Он постоянно проявляет магические способности, редкие для своей возрастной категории. Материальный Патронус на третьем курсе! И ОД в прошлом году! Его родители — да, оба, как ни больно мне это признавать — были сильными магами. Он может выучиться не за месяцы, а за недели, Альбус.

— К сожалению, Трансфигурация — не его конек. Кроме того, разве ему стоит разделять свое внимание, Северус? Вы знаете, что с начала учебного года я займусь с ним тем, что мы с вами не так давно обсуждали.

— Я не знаю, Альбус. Честно. Эта… связь… которую он установил со мной… кто мог ее предвидеть!

— Будьте честны — вы образовали ее вдвоем. Подумайте, Северус: Гарри связан с Волдемортом — и Волдеморт счел целесообразным заблокировать эту связь после событий в Министерстве. Вы связаны с Волдемортом посредством метки, хотя и в одностороннем порядке. Теперь вы с Гарри также связаны — и втроем, если выражаться образно, образуете равносторонний треугольник. Гарри почувствовал вашу боль трижды, и все эти разы она происходила от Волдеморта. Скорее всего, обычной боли и эмоций он не почувствует. Эта связь в конечном счете может принести больше пользы, чем вреда, учитывая наше возможное будущее.

— Вы просите слишком многого, Альбус.

— А теперь попрошу еще больше. Вы должны продолжать свое наставничество по отношению к Гарри. Со своей стороны я научу его всему, чему только успею за отмеренное мне время.

Гарри проснулся не до конца, но бодрствующая его часть внимательно вслушивалась в разговор профессоров, однако мозг был слишком затуманен, чтобы разобраться в значении их слов. Он пытался притвориться спящим, но когда Снейп начал втирать зелье в голени, Гарри не сдержал стона.

— Гарри, можете открыть глаза, я знаю, что вы проснулись.

— Гарри, как ты себя чувствуешь? — в голосе Дамблдора послышалось беспокойство.

Гарри потянулся, вздрогнул и повернулся набок. Снейп набросил на него легкое одеяло. Гарри был полуодет — по-видимому, чтобы Снейп мог нанести ему на тело пост-Круциатус — но он совсем не помнил, как оказался без верхней одежды. Он так же не имел ни малейшего представления, когда прибыл Дамблдор.

— Лучше, — хрипло произнес Гарри. — Все ноет, но уже намного лучше, — он вгляделся в слегка расплывчатую фигуру Снейпа. — А вы?

Снейп отмахнулся от вопроса Гарри — равно как и от его беспокойства.

— Нормально. Я привык к боли. Гарри, так продолжаться не может. Мы должны разобраться с этим, пока вы не получите необратимых повреждений.

— А как же насчет того, что сказал директор? Что связь может пригодиться?

Снейп и Дамблдор обменялись быстрыми взглядами.

— Это просто предположения директора, которые, к тому же, были адресованы не вам, — ответил Снейп.

Негромкое уханье со стороны окна напомнило Гарри о появившейся посреди ночи сове.

— Хедвиг! — воскликнул он. — Я обнаружил ее за окном после того, как будильник разбудил меня. У нее не было ни письма, ни посылки…

— Я послал ее к тебе, как только получил Патронус профессора Снейпа, — пояснил Дамблдор. — Я подумал, что возможность отправить сообщение с совой удержит тебя от использования камина или несовершеннолетней магии на время отсутствия Северуса.

— Я думал об этом, — кивнул Гарри. — Я перебрал множество других вариантов — возможно, письмо и было, но его кто-то перехватил, — Гарри намеревался подняться с дивана, но Снейп жестом удержал его.

— Вам не стоит в ближайшее время нагружать ноги, — предупредил он.

Гарри вновь улегся набок, слегка поохав, пока не устроил ноги в удобном положении.

— Почему он это сделал? — спросил он. — Почему он применил Круциатус?

— Я прибыл последним, — просто ответил Снейп, и Гарри знал, что он не лжет. — Поверьте, никто не хочет оказаться последним.

— Это из-за меня вы задержались, — промолвил Гарри. — Вам пришлось завести будильник и послать Патронус Дамблдору.

— Я опоздал, потому что я выбрал своей первоочередной задачей вас, — четко проговорил Снейп. — Кстати, ваши слова прозвучали подозрительно похоже на вину. Возможно, стоит вернуться к этой теме в дневнике?

— Северус, — прервал его Дамблдор. — Вам стоит прилечь. Гарри определенно полегчало. Поппи настаивала…

— Беспокойство Поппи не имеет оснований. Я принял зелье для восстановления нервов, а крема достаточно и здесь.

— Вы с Гарри скорее всего не сможете ходить по Лондону…

— Значит, завтра мы проведем день в квартире, а свои планы перенесем на следующий день.

— Поппи? Мадам Помфри? — переспросил Гарри. — Вы же сказали, что с вами все нормально!

Снейп резко обернулся к Гарри. Его лицо казалось посеревшим, а правая рука подрагивала.

— Со мной, как вы выразились, все нормально, и даже более чем. А вот вы до сих пор не можете выпрямить ноги, и нервы руки сильно пострадали.

— Северус!

Северус задержал еще один долгий взгляд на Гарри и лишь после этого обернулся и ушел в гостиную. Дамблдор проводил его взглядом, а затем придвинул кресло поближе к кровати и сел лицом к Гарри.

— Вам не стоило одергивать его, правда, — негромко произнес Гарри, чувствуя себя наглецом, осмелившимся указывать директору.

— Неужели? И почему же? — ответил Дамблдор. Его взгляд был лишен обычного мерцания, и Гарри пришло на мысль, что голубые глаза и хотели бы мерцать, но слишком сильное беспокойство не давало им осуществить желаемое.

— Я думаю, он просто волнуется за меня, — сказал Гарри. — И боится. Как мама Рона послала ему вопиллер на следующий день после нашего полета на фордике. Она так злилась, что готова была его убить — но на самом деле она просто боялась и волновалась.

Тут до Гарри полностью дошел смысл только что сказанных слов.

— Я… я не имею в виду, что он волнуется за меня как родитель. Но он же отвечает за меня этим летом — я его студент, и вообще. Он взрослый…

Дамблдор лишь улыбнулся.

— Думаю, ты прав, Гарри. Сейчас… мне нужно вернуться в Хогвартс. Верится с трудом, но охранные чары еще не завершены. Однако сразу по прибытии я пришлю к вам кое-кого, чтобы присмотреть за тобой и Северусом, пока вы не придете в себя. А завтра вечером мне, возможно, придется забрать тебя для небольшого поручения — если Северус позволит, и если ты будешь хорошо себя чувствовать.

— Поручение? — Гарри был заинтригован. Поручение с Дамблдором? И почему Дамблдор нуждался в позволении Снейпа?

— Именно. Мне нужен новый преподаватель, а предполагаемого кандидата придется изрядно поуговаривать, — при этих словах директор поднялся, попрощался с Гарри и отбыл в Хогвартс камином. Десять минут спустя, когда Гарри начал снова клевать носом, камин вспыхнул зеленым, и в гостиную ступила профессор МакГонагалл.