Четвёртая сторона треугольника (гет)

Декабрьские вечера наступают рано, но именно в этом месяце солнце не играет особой роли. Мало кто вспоминает о нём, когда каждый дом и каждое окно светятся всеми цветами радуги, гирлянды из-за стеклянных витрин бросают на тротуары и лица прохожих золотые блики, а снег переливается серебром, подмигивая тусклым городским звёздам, которые в канун Нового года становятся совсем незаметными.

На холодное небо, имевшее розоватый оттенок, уже наползала вечерняя синева, и повсюду, слева и справа, буквально на моих глазах вспыхивали неоновые огни. Лишённые, возвращавшиеся с работы, первым делом заскакивали в магазины и выбегали оттуда с пакетами, полными бутылок, коробок в ярких обёртках и мандаринов. Под их каблуками весело хрустел снег. Те, кто шёл парами или группами, оживлённо беседовали друг с другом, а те, кто шёл поодиночке, придерживали у уха смартфоны и говорили в них, одновременно пытаясь дышать на свои замёрзшие ладони.

Наконец я дошла до торгового центра, влилась в поток спешащих через крутящиеся двери людей и очутилась в гигантском холле, где каждый метр свободного пространства бросался в глаза чем-нибудь новогодним. Весь пол был зачем-то усыпан крохотными бутафорскими снежинками, на которых с руганью поскальзывались женщины на своих высоких сапогах. Неработающий фонтан был украшен разноцветной мишурой; всюду висели мягкие игрушки, изображавшие дедов морозов, Санта-Клаусов, снеговиков и оленей. Едва окинув взглядом схему торгового центра с названиями бесчисленных магазинов, я поняла, что застряла там надолго. Шутка ли — купить столько подарков! "Не было бы друзей — не было бы проблем," — ворчала я про себя, мысленно планируя свой маршрут.

Первым делом я отправилась на второй этаж, в спортивный отдел — выбирать подарок Кате. Да, именно ей и именно там.

После недолгих поисков я нашла наконец то, что собиралась купить... ну как купить... денег у меня было всего ничего — волшебной шкатулочки у меня больше не было, а Арсений, милостиво снабжавший меня средствами, щедростью не отличался. Поскольку я всё ещё была в некотором роде вне закона, то решила наплевать на правила и заняться фальшивомонетничеством. В моём кошельке многообещающе хрустели самые качественные во Внешнем мире поддельные купюры, ещё накануне бывшие обёртками от шоколадок.

Выходя из отдела, я щёлкнула пальцами, пытаясь хоть немного уменьшить вес громоздкой коробки, и направилась в соседний магазин — за подарком Диме, благо с ним я определилась уже давно. Подарок неожиданно оказался таким дорогим, что я начала смутно опасаться нехватки шоколадных фантиков.

Сидя за столиком в кафе, располагавшемся на пару этажей выше, я жевала картошку фри и раздумывала, стоит ли что-нибудь дарить Арсению. С одной стороны, потрёпанные нервы ангела заслужили хоть какой-нибудь компенсации, а с другой... светлый меня просто жутко бесил своими гиперответственностью и занудством. С того момента, как я вернулась, не было ни дня, чтобы он не начал перечислять мне мои грехи.

Правда, блины у него вчера получились ничего такие... Точно! И как это я сразу не подумала! Идея подарка для Арсения Илиева, ангела Альбиона, хранителя Влада Воробьёва, воителя Света и стража справедливости, пришла моментально.

Через пятнадцать минут я уже оплачивала на кассе гигантскую книгу "Сто лучших рецептов для домохозяек".

* * *

С уменьшением веса у меня ничегошеньки не получалось. Я уже подумывала вызвать Тэфи, чтобы освободиться от кучи сумок и перестать смахивать на вьючного осла, когда мой взгляд упал на витрину ювелирного магазина. За стеклом, на большой бархатной подушке, сверкало золотое колье, усыпанное красными камнями. Самый крупный камень имел форму языка пламени. Его цвет был очень насыщенным и глубоким, меняясь в зависимости от освещения и угла, с которого на него смотреть — то винный, то гранатовый, то тёмно-кровавый...

Я никогда не была падкой на украшения вообще и на такие вызывающие в частности, но тут что-то дрогнуло в моём сердце, будто это колье было создано специально для меня и ни для кого другого. Даже более того — словно я сама создавала его, и только по какой-то причине забыла об этом. По ту сторону стекла я видела не золотое колье, а своё собственное отражение.

— В конце концов, я имею право сделать подарок самой себе? — пробормотала я себе под нос. — Демон я или трусливая нищебродка-Лишённая?

Я заставила себя посмотреть на ценник, и пыла у меня сразу поубавилось. Мне пришлось бы скупить половину кондитерского отдела, чтобы обеспечить свою покупку фантиками. Слишком рискованно. Даже для меня. Выходит, и демоны не всё могут себе позволить. Или я просто взрослею, становлюсь как Арсений — ответственной и скучной?

— Ты хочешь это? — услышала я справа голос, заставивший меня отскочить и едва не врезаться в стекло. Передо мной стоял Эндариан, вопросительно протягивая ладонь в толстой кожаной перчатке. А на ней, тускло сверкая в свете электрических ламп, лежало то самое рубиновое колье. Я машинально перевела взгляд на витрину — та была пуста.

— Вот уж не думал, что моя дочь придаёт значение таким побрякушкам, — задумчиво сказал Советник. — Бери, если хочешь. Думаю, Внешний мир переживёт потерю одной блестяшки.

Я молча взяла у него колье и, не придумав ничего лучше, засунула его в карман шубы.

— За это ты должна мне кое-что пообещать.

— Что? — я едва смогла разлепить губы.

— Не пытаться сбежать и тем самым заставить меня применить силу. Я всего лишь хочу поговорить. Но этот муравейник, — он кивнул на шумящую и дрейфующую между магазинами толпу Лишённых — не лучшее место. Так ты идёшь?

Я сумела только кивнуть.

Мы спустились по эскалаторам на первый этаж, причём я постоянно ощущала на себе тяжёлый взгляд Советника. Чёрт, да от одного этого взгляда хотелось сбежать как можно дальше! Но разница в силах была слишком большой. Кроме того... если бы он хотел причинить мне вред или похитить меня, он бы давно это сделал.

После того, как за нашими спинами мягко сомкнулись двери торгового центра, мы снова очутились в толпе Лишённых. Узкий тротуар был весь заполнен людьми в шубах, дублёнках, пуховиках, с пакетами и сумками, звенящими ключами и сотовыми телефонами... На лице Эндариана отразилось брезгливое презрение. На долю секунды я подумала, что он взмахнёт рукой и Лишённые попадают замертво, но он всего лишь схватил меня за плечо и повлёк в другую сторону, за угол здания, туда, где была автомобильная стоянка. Добравшись наконец до свободного пространства, мы остановились возле стареньких белых "Жигулей". Мои руки уже давно отваливались от количества пакетов, поэтому я свалила их на капот и следом села сама, щелчком пальцем заставив сигнализацию заткнуться.

Советник молча смотрел на меня, не выказывая ни одобрения, ни неудовольствия.

— Удобно устроилась? — только и спросил он. Я кивнула.

— Надо полагать, в Даймонес ты больше не вернёшься.

— Не хочу. Во всяком случае, пока не хочу.

— И мою помощь ты тоже не принимаешь? Ведь ты до сих пор толком не имеешь понятия о том, с чем столкнулась. Я мог бы в любой момент просто забрать тебя, но, боюсь, твои способности нельзя силой заставить проявиться.

— О, да я имею право голоса! Приятная неожиданность, — не удержалась я. Чутьё подсказывало, что в этот раз отец и вправду не желал мне вреда, поэтому можно было немного и похамить. А душа этого определённо требовала.

— И вообще, вы... ты ошибаешься. Во мне, если не считать красоты, харизмы и обаяния, нет ничего необычного. Сами небось уничтожили всё этим... Стиранием, — язвительно добавила я.

— Что ж. Посмотрим. Вспомни своего дружка-Лишённого. Никто, включая нас, Советников, не мог даже подумать, что он представляет какую-то ценность, и уж тем более — что он станет единственным оружием против Хаоса. Никто, кроме анжельцев. Как ни горько это признавать, но светлокрылые мерзавцы всегда на шаг впереди...

Он замолчал. Я думала о Матвее, Арсении и Анне, о чём думал Эндариан — неизвестно.

— Но я здесь не только для того, чтобы поговорить, — прервал Советник затянувшуюся паузу. Он достал из внутреннего кармана своего плаща какой-то прямоугольный небольшой свёрток, обвязанный красной бечёвкой.

— Понятия не имею, что там. Я обнаружил это у себя сегодня утром с запиской — просьбой передать это тебе.

Я нерешительно взяла свёрток, точно ожидая услышать внутри приглушённое тиканье. Анонимные подарки? Что-то у меня нет к ним доверия. В любом случае, там должно быть что-то особенное...

Может, стоило бы открыть "подарок" в уединении, сохранив в секрете его содержимое, однако любопытство оказалось сильнее осторожности. Тщетно пытаясь развязать узел, я попросту сожгла нить и сорвала обёртку.

Под ней оказалась книга в плотном тёмно-красном переплёте, с тусклыми медными буквами на обложке.

— Гёте? "Фауст"? — поражённо спросила я. Кольцо-Воспоминание стало чуть теплее, а в сознании шевельнулось нечто смутное. Кажется, это внешнемировская поэма о дьяволе и человеке? Или я ошибаюсь?

Я перевела взгляд на Эндариана: тот был удивлён не меньше меня.

— Мда... — пробормотал он. — Надо издать приказ о введении в учебные программы Школ основ внешнемировской литературы...

— И что мне с этим делать? — глуповато спросила я.

Лицо Первого Советника снова стало ледяным и ироничным.

— Используй как подушку. Ума не приложу, для чего ещё могут понадобиться книги.

Я пожала плечами и засунула книгу в один из пакетов, собираясь забыть о ней уже через несколько минут.

— Это всё? — с надеждой спросила я.

— Почти, — скучающе протянул Советник. — Можешь передать своим светлым, что теперь мы в одной упряжке. Коллегия и Совет активно сверяют имеющуюся информацию и ищут Лишённых, которые могут оказаться потомками ангело-демонских союзов. Нужно найти их раньше, чем это сделают хаоты. Поскольку Дмитрий — единственный известный нам Нейтрализатор, в поисковом отряде он должен участвовать обязательно. Учитывая, что вряд ли вы отпустите его одного...

— Мы будем искать синмагов сами? — я не поверила своим ушам.

— Не без нашего контроля, разумеется, — холодно сказал Эндариан. — Надеюсь, вы уже не дети и вполне осознаёте ответственность за собственные действия.

Я со смущением вспомнила о хрустящих в кошельке шоколадных фантиках.

— Через несколько дней вы получите список с именами и адресами возможных синмагов. Действовать быстро, но лишнего внимания не привлекать. Это касается тебя прежде всего!

— А что сразу я-то?

Впервые в глазах Советника промелькнуло нечто вроде ухмылки.

— Иногда я забываю, как ты похожа на свою мать.

Должно быть, Эндариан почувствовал моё замешательство. Поэтому он прервал тишину:

— Ладно, оставим это... Я хочу, чтобы ты знала: в твоих интересах не отвергать помощь таких сильных демонов, как я и Даррелл. Если бы не ситуация, за всё, что ты сделала, ты понесла бы серьёзное наказание. Пока ты ведёшь себя подобным образом, ты куда более уязвима, скажем, чем твой знакомый, Корнел, кажется? Он единственный из вас, у кого есть голова на плечах. Жаль только, что мыслит она не в том направлении.

Если до этого разговор меня не очень-то занимал, то тут я встрепенулась. Неужели Эндариан что-то о нём знал? Где он сейчас, что делает... Мне захотелось спросить отца об этом, но я передумала и только крепче сжала губы. По крайней мере об этой моей болевой точке Советник не узнает.

— Простите, господин Советник, — насмешливо поклонилась я, едва не упав при этом с капота машины, — но мне уже сто семьдесят три года, даже с хвостиком. Я в состоянии сама принимать решения и строить планы. И послушание тому, кто убил моих близких, в них не входит.

Советник ничего не ответил на это. Он надел капюшон, задумчиво кивнул собственным мыслям и взмахнул рукой. От кончиков его пальцев разлетелись тёмно-алые искры, они кружились вокруг него и облепляли плащ, создавая сияющий багровый ореол.

Прежде чем исчезнуть во вспышке телепортации, Эндариан окликнул меня. Я выронила из рук сумки и обернулась.

— Я сожалею, что убил твою однокурсницу. Не мог подумать, что ты придашь этому такое значение.

Я недоверчиво смотрела на него.

— И я невиновен в смерти твоей матери.

Яркий всполох тёмного огня — и я осталась наедине с тяжёлыми пакетами и мыслями, которые были ничуть не легче.

* * *

— Кать, ну ты молодец. Все канапешки себе забрала и радуется.

— Эй, ты мне на ногу наступил!

— Секунду, я бутылку достану...

— А ну пустите, у меня индейка горячая!

— Ох ты ж ничего себе ты наготовил!

— Понимаешь, физичка всегда спохватывается в конце четверти, так что ничего удивительного...

— Выключите телевизор, он меня бесит!

— Ну вот, новую рубашку испачкал...

— Ничего, потом дашь мне, я постираю. Или попрошу Лёшу, всё равно ему делать нечего.

— Спасибо, но я ещё не так низко пал, чтобы мне твой брат стирал рубашки.

— А попробуй салат с морепродуктами, Сенька с ним три часа возился. Пальчики оближешь!

— Я бы хотела вон тот. Это же салат, да?

— Это холодец. Да, он не очень удался.

— Дайте же выйти из-за стола!

Примерно такой какофонией была наполнена гостиная за полчаса до наступления нового года. Тут были мы с Матвеем, разумеется, Катя с Димой, Арсений, Эрик, Влад и его девушка, Женя. Женя оказалась улыбчивой скромной девчонкой, на первый взгляд неловкой, как подросток, но симпатичной. По этой причине Матвею с Димой она понравилась, а нам с Катей не очень.

Большой стол был завален праздничными блюдами, на приготовление которых у Арсения и Кати ушли два последних дня. Те дневали и ночевали в нашей с Матвеем квартире, споря до хрипоты о каждой кулинарной мелочи, пока Леонерий, рекрутировав Тэфи, прибирался в комнатах, старательно пряча при этом все вещи Анны. О ней никто больше ничего не слышал, и трудно сказать, хорошо это было или плохо. При каждом звонке в дверь Матвей нервно дёргался, нечаянно показывая и страх, и надежду. Но каждый раз это оказывались либо Арсений, вернувшийся из магазина, либо Влад, притащивший "супер-яркую" гирлянду семнадцати цветов, их собственного с братом изобретения...

Здесь же, за новогодним столом, никто об Анне и не заговаривал. Повисшую из-за этого напряжённую атмосферу старались разогнать громкой музыкой, телевизором, невпопад бубнившим строчки из традиционных рождественских фильмов, и похвалами арсениевской еде.

— Так, народ! — Влад встал, отодвинув стул, и постучал вилкой по бокалу с шампанским. — До двенадцати осталось совсем чуть-чуть, поэтому предлагаю набить в последний раз свои хомячьи щёки салатами и приняться за подарки! Я ведь не один их приготовил, надеюсь? А то неловко выйдет.

После негромких смешков Лишённые зашевелились, пряча за спинками стульев пакеты. Мы с Матвеем и Арсением остались сидеть спокойно — наши подарки вполне можно было левитировать из соседних комнат.

Компания вышла мягко говоря, очень разнородной; некоторые из присутствующих даже не были знакомы друг с другом. По этой причине Влад дарил подарки с формулировкой "это от нас с Женькой, с Новым годом, типа, и все дела". Даже мне достался небольшой подарок, увидев который, вначале я зависла в замешательстве, а затем расхохоталась.

— Ты мне всю жизнь будешь ту оговорку вспоминать? — я подняла подарок над головой, показывая всем книгу с названием "История ХХ века" и подписью маркером внизу "(!) Внешнего мира, прошу заметить".

— А то! Это было эпично, как в анекдотах про Штирлица. Перепутать мировую войну с межмировой надо суметь.

Следующим подарки дарил Арсений. От него мне досталось удивительное, потрясающее ничего.

Ладно, немного не так. Он сказал, что его подарок ещё не готов, проще говоря — застрял в Анжелии и прибудет не раньше, чем через месяц.

— Ты что, внешнемировской почтой его послал? — буркнула я. — И вообще, боюсь я анжельских подарков. Какова вероятность, что я хотя бы прикоснуться к нему смогу?

Арсений заверил меня, что большая. Самого интересного подарка от него удостоилась, как ни странно, Катя. Им стал заколдованный "вечный" набор химических реактивов.

— Вообще такая магия немного незаконна, особенно во Внешнем мире, но зато теперь ты сможешь ставить химические опыты, не опасаясь нехватки средств, — оправдывался Арсений, вручая его. Просиявшее лицо Кати говорило о том, что в этот раз на правила ей было немного наплевать. Что может быть лучше зачарованного подарка по хобби всей твоей жизни?

После Арсения наступил мой черёд дарить. Получив из моих рук громоздкую коробку, Катя недоверчиво спросила:

— Это коньки?.. Спасибо...

— Я знаю, что ты на них ни разу не стояла, но надо же когда-то начинать! Тем более что суть подарка совсем не в том. Раз уж пошёл такой флэшмоб с нарушениями правил, так и быть, раскрою карты. Я тоже немного поколдовала над этими коньками. Не вздумай ступить в них на каток и вообще на любой лёд — он тут же растает, и ты упадёшь. Однако прикосновение лезвий превращает в лёд абсолютно всё, что им не является. Ты сможешь кататься на асфальте, на траве, даже на поверхности воды — всё это будет превращаться под твоими ногами в крепкий и гладкий лёд! Я уже опробовала, кстати.

Матвей, которому в тот раз пришлось оттирать лёд с паркета, буркнул что-то недовольное себе под нос.

— Ничего себе... — пробормотала Катя, широко раскрыв глаза.

— Но ты всё равно особо в них не светись. Катайся по лесочкам, в пустынях, на полях. А то если люди увидят тебя в коньках в июле, они могут не так понять...

— Спасибо, Феста! — не дослушав, она кинулась меня обнимать, чудом не заехав локтем в тарелку с салатом.

— Да не стоит, — хихикнула я. — Если хочешь получить ещё что-то нелогичное и неправильное — только свистни!

Матвею я тоже подарила заколдованную вещь. Во время нашего путешествия он потерял свой волшебный мешочек, в который умещалась целая куча вещей, поэтому я решила подарить ему рюкзак с увеличенной в одиннадцать раз (на большее сил у меня не хватило) вместительностью. Во внутреннем кармане этого рюкзака лежал ещё один, совсем небольшой подарок — моё перо. Честно говоря, я и сама не знала, о чём думала, когда отпиливала его от собственных крыльев, стараясь не морщиться от боли. Маленькое, смольно-чёрное, совсем лёгкое. Как знать, может, оно пригодится — например, открыть какую-нибудь демонскую дверь, как там, на той стороне. А ещё мне безумно хотелось отдать ему что-нибудь, что было бы частью меня. Зачем? В благодарность за всё, что он для меня сделал? Как знак того, что именно о нём я вспоминаю, раскрывая крылья?

Очень надеюсь, что Матвей поймёт меня правильно, хотя даже мне это сделать не удалось.

Арсению его подарок, как ни странно, понравился. Он усмехнулся, поблагодарил, а затем — видимо, не удержавшись — открыл книгу и пробежался взглядом по оглавлению. Главный повар нашей компании искал для себя новые испытания. Владу и Жене досталось по серебряному кольцу — я пыталась устроить что-то вроде голосовой связи между ними, однако вышло только установить "код опасности": если кому-то из двоих будет угрожать опасность, он должен будет дважды произнести имя второго, и другое кольцо раскалится, сигнализируя о том, что нужна помощь.

Диме я подарила швейцарские часы — помня о том, что его собственные были раздавлены криоттами. Он принял их чуть ли не с восторгом, однако секундой позже все услышали протяжный стон Кати.

— Эй, в чём дело?

Вместо ответа Катя вытащила из-за спины коробку, в которой были... ну разумеется, тоже часы!

— Ничего страшного, — смеялся Дима, подбрасывая оба подарка, — неспроста же у людей две руки!

От Матвея я получила компас с двумя стрелками, ни одна из которых не показывала на север. Как он пояснил, одна указывала на ход в Даймонес — он засёк точные координаты и "прикрепил" к ним магнитную стрелку, вторая же указывала на его подарок Кате — маленькую заколку для волос. "Чтобы ты её не потеряла," — сказал Матвей.

Пока все с интересом рассматривали магнит, он, сидя рядом со мной, наклонился и прошептал:

— У меня есть для тебя ещё кое-что. Пообещай, что не откроешь, пока хаоты не победят и не наступит конец света.

Я чуть не фыркнула, но лицо ангела было абсолютно серьёзным. Он передал мне конверт из темноватой, плотной, как картон, бумаги.

— Пытка, а не подарок!

— Это и не должно быть подарком. Пообещай, слышишь?

Сердце мне сжало недоброе предчувствие, но я кивнула.

Понятное дело, что Лишённые не могли преподнести нам и друг другу что-то магическое, да и расплачиваться фантиками им было бы трудновато, но тем ценнее были их такие маленькие и смешные подарки. От Кати я получила ловец снов (намёк был понят, и я даже надулась на несколько минут), а от Димы — красивую брошь с саламандрой. Последний всем подарил броши и булавки, добавив, что они с Арсением и Матвеем попытались перенести на эти маленькие аксессуары часть его силы, нейтрализующей хаос. Получилось это или нет, они сами не знали, поэтому Эрику тут же предложили их испытать. Как только Дима вышел из комнаты, Эрик под пристальными взглядами ангелов взял с тумбочки будильник и внимательно уставился на циферблат, а затем — на нас.

Ничего не случилось, и все облегчённо вздохнули.

— Что ты пожелал-то? — спросила я у него. Швед улыбнулся.

— Чтобы вы все друг с другом поменялись одеждой. Представил, что сегодня утром вы её перепутали.

Дружный хохот заставил синмага смущённо замолчать.

— Итак! Осталось каких-то пять минут до Нового года! — громко провозгласил вернувшийся Дима, обожавший озвучивать очевидные вещи. — Все приготовили алкоголь, дети и трезвенники — апельсиновый сок... Феста, сок, я сказал!

— А что сразу я? — возмутилась я. — Матвей вон себе шампанского налил!

— Ему можно, у него есть самоконтроль.

— Да неужели?!

— Так, перестаньте, — вмешалась Катя. — Времени мало.

— Хм. Извини. Что ж, — продолжил Дима, — цитируя известных людей, этот год был для нас непростым... На самом деле это правда. Самый непростой год, что у нас был. Я думаю, каждый из присутствующих здесь со мной согласится. Мы узнали много невероятного, увидели то, во что сами бы не поверили некоторое время назад, а многие из нас и лично поучаствовали в великих событиях.

Да, тут стоит заметить, что Дима с самого возвращения во Внешний мир только и делал, что хвастался собственным героизмом. Поначалу он честно говорил, что прятался за спинами демонов и притворялся великим магом; в последующих рассказах он уже отбивался в одиночку от полчищ дарлуоров, разгоняя их одним мысленным импульсом и добавляя хук правой в придачу.

— Несмотря на то, что наша жизнь буквально перевернулась вверх дном, — Катя, Влад, Женя, Эрик, думаю, вы согласны со мной, — оно того стоит, пока мы можем что-то сделать, чем-то помочь. Мы всего лишь люди. Но какая бы помощь ни потребовалась, каждый из нас сделает всё возможное. И вообще, ребята... я встречал Рождество и Новый год в разных странах, с разными людьми и в разных обстоятельствах. Но вы — самые лучшие. И не только потому, что часть из вас — гении или будущие знаменитости, а часть способна подарить заколдованные коньки и побрякушки. Вы — потрясающие друзья.

Дима приподнял руку с бокалом и сел на место, давая возможность высказаться другим. Следом за ним поднялся Матвей.

— Я не умею так же складно говорить, — начал он, поглядывая на часы, — но есть то, что я хотел бы успеть сказать. Во Внешнем мире я уже во второй раз. Тогда я не видел ничего, кроме погони за демоном, порочности мира, который защищал, и непонимания людей, с которыми меня сталкивала судьба. Сам не знаю, зачем отправился сюда во второй раз, но я этому очень рад. Дим, прости меня. Я был не самым лучшим хранителем и много раз подвергал тебя опасности. Надеюсь, ты не в обиде.

— Да что ты, друг! — воскликнул Роднев. — Никаких проблем!

— Не стоит думать, что худшее уже позади, — помрачнел Леонерий. — То, что было в Даймонесе — всего лишь проверка. Сдадимся мы сразу или решимся сказать дать отпор. Теперь хаоты попытаются проникнуть сюда, во Внешний мир, в мир людей, и ситуация становится гораздо более сложной... Нас попытаются разобщить, рассорить друг с другом, чтобы ангелы не помогали демонам, демоны — людям, а люди — друг другу. Однако я смею верить, что это им не удастся. Хочу верить, что это так.

Закончив говорить, Матвей сел на место. Время до полуночи ещё оставалось, и я поняла, что от меня тоже ждут каких-то слов. Неловко отодвинув стул, я взяла бокал и встала.

— В общем-то, всё уже сказали за меня... Прошлое было трудным, будущее будет, судя по всему, ещё труднее... Знаете что? Я не хочу сейчас говорить об опасности, войне, Хаосе и прочих радостях жизни. Я хочу просто встретить Новый год, оторваться где-нибудь под громкую музыку и вспышки фейерверков и уснуть под ёлкой в обнимку с горой подарков. Правда, под ёлкой уснуть вряд ли получится, потому что я нечаянно её слегка подожгла... да, пластиковую ёлку... да, именно поэтому у нас стоит наряженное лимонное дерево. Но не всё ли равно? Народ, вы крутые. С вами я хочу встретить этот год и с вами его провести. У меня всё.

— Браво! — рассмеялась Катя. — Замечательная речь.

Все встали, взяли бокалы и в ожидании уставились на часы. По телевизору шла какая-то новогодняя программа, и ведущие в несколько голосов громко орали обратный отсчёт.

— Три! — воскликнул хором с ними Эрик, изрядно повеселевший от шампанского.

— Два, — тихо сказал Матвей, не поднимая головы.

"Один!" — прозвучало у меня в голове. — "Всё! Матвей, Корнел, Катя, все — с Новым годом!"

— С Новым годом! — прогремели сразу несколько голосов, зазвенели бокалы, а из динамиков телевизора грянула торжественная музыка.