Snape's Memories (джен)

Золотые лучи солнца, игравшие на поверхности озера, согревали лицо Гарри. Черный мрамор тоже нагрелся на солнце. Было приятно сидеть вот так на зеленой траве, прислонившись спиной к теплому камню. У него на коленях, тщательно завернутый в мантию, спал, едва слышно дыша, маленький светловолосый мальчик. Гарри вяло размышлял, стоило ли утруждаться и звать Кричера, чтобы попросить его принести ему сливочное пиво.

Джинни, Джеймс, Лили и Ал играли два на два в квиддич на прогалине рядом с озером. Они держались к земле ближе, чем обычно, вероятно, потому, что Джинни знала, что он за ними наблюдает. По доброте душевной ей не хотелось стать причиной еще и (в добавку к его новому легкому) сердечного приступа.

Гарри закрыл глаза и повернулся лицом к солнцу, но почувствовал, как на него упала тень.

— Не будите его, — тихо сказал Гарри прибывшему. — Ему нужно поспать.

— Учитывая количество сонного зелья, которым целители напичкали вас обоих, я искренне сомневаюсь, что вас разбудит даже ядерный взрыв, — раздался саркастичный ответ.

Гарри открыл глаза. Знакомый силуэт Северуса Снейпа загораживал солнце.

— Позволишь присоединиться к тебе? — спросил он с удивительной любезностью.

— Ну, наверное, — сощурился Гарри, смотря на него снизу вверх.

— Довольно идеалистичная картина, — заметил Снейп, садясь на землю рядом с Гарри и следя за тем, чтобы не побеспокоить спящего ребенка. Как и в прошлый раз, когда они виделись, Снейп снова стал моложе. Таким молодым Гарри его при жизни не видел. Крючковатый нос и черные волосы были все такими же, но вот лицо было здоровее, не таким землистым, на нем было меньше морщин, а заботы еще не успели наложить свой отпечаток.

— Если я умер, то не говори мне об этом хотя бы парочку тысяч лет, договорились? — лениво ответил Гарри, про себя решив, что все это было сном, ведь Снейп был рядом. Хотя нельзя было исключать возможность, что он действительно умер.

— Так для тебя это рай, Поттер? — серьезно спросил Снейп.

Гарри повернул голову. Как и при прошлых встречах, он вгляделся в лицо зельевара в поисках насмешки. Так ее и не найдя, он ответил:

— Возможно, — медленно сказал он, задумавшись. — Хотя, если на то пошло, я был бы не против, чтобы здесь были и мои родители.

Снейп пожал плечами. Вид у него был очень расслабленный: он сидел рядом, опустив руки на согнутые колени и сцепив пальцы в замок. На нем была его обычная черная мантия, сочетание которой с привычной белой рубашкой, которую Снейп носил под ней, напомнило Гарри о волшебниках, скорбящих по своим умершим женам. Сходство было не явным: воротник рубашки не мог сойти за белый шейный платок, но образ этот был близок к тому, что могли носить овдовевшие волшебники в годы после смерти супруги, если им так и не довелось жениться вновь. Гарри гадал, уж не пытался ли Снейп таким образом выразить свою продолжавшуюся скорбь по Лили.

Высокий волшебник указал подбородком в сторону разворачивающегося квиддичного сражения.

— Вот же они, Джеймс Поттер и Лили Эванс. Прямо здесь.

Гарри улыбнулся.

— Да. И Фред. Молли тоже так говорит. Она рассказывала, что тоже порой видит своих братьев и родителей в детях. А Тедди иногда просто точная копия Ремуса.

— Все так, — ответил Снейп, чуть улыбнувшись.

— Чего ты хочешь? — спросил Гарри, спустя долгое время, которое они провели, сидя под солнцем. — Если, конечно, ты здесь не за тем, чтобы насладиться этим днем, что мне снится.

Мальчик у него на коленях чуть пошевелился во сне. Гарри погладил его по плечу, и тот, вздохнув, погрузился в более глубокий сон.

Сложно было беспокоиться о чем-либо в такой момент.

— Это прекрасный день, — согласился Снейп.

— Чем, черт возьми, накачали меня целители, что мне снится, как я обсуждаю с тобой погоду? — лениво спросил Гарри, даже и не зная, хотелось ли ему вообще слышать ответ.

Снейп усмехнулся.

— Если учесть, как ты расслаблен, это было сонное зелье с какой-то добавкой от тревожности. Им нельзя и дальше поить тебя Зельем для сна без сновидений, но едва ли целители хотят, чтобы ты повредил это свое новое легкое из-за острой реакции на кошмар.

Это звучало разумно. Возможно, целитель уже объяснял ему это.

— Как ты себя чувствуешь? — заботливо спросил Снейп.

— Они, похоже, обеспечили мне крайне комфортные условия, раз ты уже спрашиваешь меня о таком, — саркастично отметил Гарри. — Наверняка ты в любой момент превратишься в Чеширского кота.

— В твоем состоянии это, скорее, будет курящая кальян гусеница, — фыркнул Снейп в ответ. (1)

— Ты что, только что пошутил? — спросил Гарри. — Попрошу их уменьшить мне дозу.

В ответ Снейп посмотрел на него с кислой миной. Так-то лучше.

Ребенок, чья голова покоилась у Гарри на коленях, снова беспокойно заерзал, а затем открыл глаза.

— Привет, — прошептал он, потирая глаза рукой.

— Привет, — ответил Гарри, улыбнувшись. — Хорошо поспал?

Тим кивнул, зевая, и сел.

Снейп уставился на ребенка с невероятно странным выражением на лице. Мальчик поднял на профессора взгляд, и на его лице, казалось, отразилось точно такое же выражение.

— Здравствуйте, — сказал Тим.

К гарриному удивлению Снейп улыбнулся мальчику с любопытной нежностью.

— Здравствуй, малыш. Как ты себя чувствуешь?

Во сне Тим не выказывал признаков замкнутости, проявлявшейся в ребенке в присутствии незнакомых людей. Напротив, он, кажется, рад был присутствию человека, известного тем, что он мог заставить расплакаться даже третьекурсника. Мальчик коснулся руки Снейпа, словно проверяя что-то.

— Я сплю?

— Да, — ответил Снейп. Такого доброго тона от него Гарри еще не доводилось слышать.

— Так это ты мне снишься или тебе снюсь я? — спросил Гарри Тима с ноткой веселья.

Снейп перевел взгляд обратно на Гарри и ответил на его вопрос.

— Возможно, и того, и того понемногу, — серьезно сказал он.

— Вы его знаете, мистер Поттер? — спросил Тим. — А я думал, он только мой.

— Я твой, ребенок. Я лишь хотел перекинуться парой слов с мистером Поттером, — мягко прозвучал баритон Снейпа. — Тебе лучше снова ложиться спать. Уже очень поздно.

— Но ведь сейчас день, — ответил мальчик, оглядываясь по сторонам.

— Лишь в сознании мистера Поттера.

— О, — ответил Тим, словно этот разговор имел хоть какой-то смысл.

— Иди сюда, ребенок, — вытянул руки Снейп.

Тим тоже вытянул руки и устроился на плече мужчины еще до того, как Гарри успел его остановить. Светлые волосы Тима смешались с темными волосами Снейпа.

Гарри определенно стоило поговорить с целителями об уменьшении дозировки зелий, которые они ему давали.

— Вы использовали Смертельное проклятье, мистер Поттер, — категорично заявил Снейп после того, как спящий Тим замер в его руках.

Гарри отвернулся.

— Да. Удивлен, что меня преследуешь ты, а не Смит. Хотя целители, наверное, именно из-за этого опасались, что мне будут сниться кошмары.

— Хм, — согласился Снейп. — Любопытно, что ты никогда не использовал это проклятье против Темного лорда.

— Мне было семнадцать. Есть множество вещей, которые в семнадцать мне казались невозможными, но на которые, как выяснилось, я вполне способен теперь. Полагаю, что так бывает со всеми, — ответил Гарри. Хотя сонное зелье и мешало ему сильно переживать, он ощутил отдаленную тупую боль.

— Некоторые из нас совершенно иные, — Снейп погладил ребенка по голове. — Полагаю, что тут верна старая поговорка о том, что человек может понять свою жизнь, лишь оглянувшись назад.

Ненадолго между ними повисла тишина. Гарри вновь принялся наблюдать за тем, как играют Джинни и дети.

— Ты говорил об этом с Молли? — внезапно спросил Снейп. — Как мне кажется, ей есть что сказать. Возможно, обуревавшее ее после войны горе было в той же степени связано с кровью на ее руках, как и с потерей сына.

— Я думал об этом.

— Я заметил, что мисс Рослин очень помогает тебе, — отметил Снейп. — Знаешь, она ведь была одной из моих любимых учениц, когда я был главой ее факультета. Умная. Терпеливая. Одаренная в зельях. Единственная маглорожденная, попавшая в Слизерин в том году. Она была решительно настроена стать лучшей волшебницей своей параллели. Но она не афишировала это. В ней не было раздражительной привычки мисс Грейнджер выпячивать свой ум и искать одобрения со стороны окружающих.

Гарри кивнул.

— Рос очень хороша. И ей весьма неплохо удается разрешать политические вопросы. Я узнал, что она была слизеринкой лишь тогда, когда начал читать твои дневники, — криво усмехнулся Гарри. — Она рассказала, как сильно ты помог ей, разъяснив, как функционирует волшебное сообщество. Знаешь, она сказала, что даже на секунду не поверила, что ты предал Дамблдора. Ей не удалось примириться с мыслью о том, что ты убил директора, и тогда она решила, что им передали неверную информацию. Как она сказала, это было одной из причин, побудивших ее покинуть страну.

Побег после смерти Дамблдора был одной из основных причин того, что Рос не угодила в Азкабан, как многие ее коллеги-авроры, которым не повезло родиться в семье магглов.

— Я рад, что есть те, кто поминает меня добрым словом.

Вновь повисло долгое молчание.

— Эрни МакМиллан патентует твое зелье. От твоего имени. У него уже готова статья для публикации в “Котле”. Кто-то из Америки хочет скопировать твое исследование для собственного проекта. Теперь его называют “Зелье Снейпа”, — Гарри протянул руку и погладил светловолосого мальчика по спине. — Я должен поблагодарить тебя. Ему гораздо лучше.

Снейп фыркнул.

— Не позволяй им назвать его ”Зельем Снейпа”. Это как-то даже неловко. Его настоящее название “Слезы”. Я очень рад, что ребенку лучше, но не могу ничего обещать — у него впереди долгая дорога к настоящему исцелению. — А затем Снейп совершенно внезапно задал вопрос: — Ты любишь этого мальчика, Поттер?

Гарри развернулся к нему, готовый ответить что-то резкое или саркастичное, поскольку ему изрядно надоели эти допросы со стороны Снейпа. Но выражение на лице мужчины остановило его. Он выглядел немногим старше Джеймса. Ему едва хватало лет, чтобы сойти за выпускника школы. Он был похож на того Снейпа, который в воспоминании молил Лили Эванс о прощении. Он был похож на того человека, который лишь пару лет спустя после того, молил Дамблдора о том, чтобы тот защитил Лили Поттер, и поклялся отдать взамен все, что у него попросят.

Любопытно было и то, что мальчик у него в руках проснулся и тоже посмотрел на Гарри с тем же самым выражением надежды, отчаянья и страха.

— Да, — уверенно сказал Гарри. — Не знаю, что тебе нужно, чтобы ты мне поверил.

Снейп расслабился, вздохнув.

— Лишь время, полагаю.

Тим, похоже, снова уснул.

— Итак, скажите же мне, профессор, — начал Гарри, — каков рай в вашем представлении? — ему действительно было любопытно.

Уголки рта Снейпа дернулись вверх.

— Как ни странно, но он не так уж отличается от этого.

А вот это было интересно.

— Тебе нравится там, где ты сейчас? — спросил Гарри, забыв, что этот человек был лишь плодом его воображения.

Снейп наградил Гарри долгим, оценивающим взглядом.

— Думаю, да.

Внезапно он неловко пошевелился, подбирая под себя ноги, чтобы встать, держа ребенка на руках. Гарри тоже подскочил.

— Куда ты направляешься? — резко спросил он.

Снейп улыбнулся Гарри, как улыбался до этого Тиму, и улыбка эта коснулась его темных глаз, согрев и смягчив их.

— Не спустишь с ребенка глаз даже во сне?

— Нет. Если для тебя нет разницы, — напряженно ответил Гарри и осторожно забрал спящего ребенка у Снейпа.

(1) Мало ли кто не в курсе, но Рикман (Снейп) озвучил гусеницу в последней экранизации “Алисы в стране чудес”, снятой Бертоном.