Гарри Поттер и каменная философия (джен)

Поезд дополз до Хогсмида, где старшекурсников ждали кареты, запряженные фестралами, а новичков собирал Хагрид, чтобы традиционно переправить их по озеру. Гарри походя погладил одного фестрала по морде и получил легкий щипок клыками за предплечье — фестрический конь оказался игривым. Невольно улыбнувшись, Гарри выбрал эту карету с кусачим конем, ему показалось, что это хорошая примета, когда конь замечает человека.

Длинная вереница карет стояла вдоль дороги, кони терпеливо ждали, пока все рассядутся. Гарри вдруг подумал, что они невероятно умные — сами же всё делают, дистанцию между каретами соблюдают, безо всяких кучеров понимают, когда можно везти пассажиров. Удивительные создания! Гарри приник к пыльному окну и с удовольствием смотрел, как играют блики от габаритных фонарей на атласной шкуре фестралов.

Карета подкатила к великолепным чугунным воротам, слева и справа высились невысокие каменные колонны-постаменты, увенчанные крылатыми кабанами, рядом стояли два дементора, с ног до головы укутанные мантиями. Гарри ощутил подступающий озноб, идущий от них, и задумался: а вот и ещё одно интересное существо, интересненько, а нельзя ли с ними поближе познакомиться? Вроде английскую речь понимают… ушел же тот, в поезде, после его вежливой просьбы.

Прибыли. Гарри и его друзья вместе со всеми вошли через высокие дубовые двери в огромный холл, освещенный факелами. Из холла наверх вела роскошная мраморная лестница. Двери в Большой зал были гостеприимно распахнуты. Поток учеников понес к ним Гарри, но он успел только увидеть волшебный, затянутый сегодня черными тучами, потолок.

— Поттер! Грейнджер! Подойдите ко мне! — раздался чей-то голос. Гарри и Гермиона удивленно обернулись. Профессор МакГонагалл, преподаватель трансфигурации и декан Гриффиндора, требовательно глядела на них поверх голов. Вид у нее был, как всегда, суровый. Волосы собраны в тугой пучок, сквозь квадратные очки в упор смотрят острые, живые глаза. Полный неприятных подозрений, Гарри локтями прокладывал в толпе дорогу. Как-то так получалось, что при виде профессора МакГонагалл он всегда чувствовал себя виноватым.

— Не волнуйтесь. Я просто хочу поговорить с вами у себя в кабинете, — сказала она. — А вы, Смит и Уизли, идите в зал.

Рон посмотрел всем троим вслед и поспешил за Захаром к праздничному столу. Профессор повела друзей через холл по мраморной лестнице к коридору, ведущему к ней в кабинет. Это была маленькая комната с большим, ярко пылающим камином. Профессор пригласила гостей сесть у камина, сама расположилась за письменным столом. Гарри сел, полный дурных предчувствий. И надо сказать, они его не подвели…

— Мистер Поттер, — начала МакГонагалл, строго глядя на него поверх очков. — Ваши опекуны подписали вам разрешение на посещение Хогсмида?

— Д-да… — от неожиданности растерявшийся Гарри ответил правду. Профессор приглашающе похлопала ладонью по столешнице:

— В таком случае, я вынуждена забрать его у вас, мистер Поттер. Вам запрещается посещение Хогсмида. Пожалуйста, положите его сюда.

— А… н-не могу! — в горле у Гарри внезапно пересохло, и он сглотнул. — Его у меня нет с собой, мэм. Оно где-то в багаже.

— Понимаю, — Минерва поджала губы. — Что ж, принесете разрешение на первом моем уроке.

— Но зачем, профессор? — осмелел Гарри. — Почему вы мне запрещаете?

— Мистер Поттер, это повеление Дамблдора, а его приказы — не обсуждаются! — сухо отчеканила МакГонагалл и переключилась на Гермиону:

— А теперь вы, мисс Грейнджер. Мне надо сказать несколько слов о вашем расписании, после чего мы все вместе пойдем на праздник. Мистер Поттер, подождите нас в коридоре.

Пожав плечами, Гарри вышел, недовольный таким раскладом. Молча протестуя предстоящему запрету, он тихо бродил вдоль стенки туда-сюда. Вскоре появилась сияющая Гермиона в сопровождении МакГонагалл, и все трое отправились в Большой зал. Их встретило целое море черных остроконечных шляп; тысячи свечей парили в воздухе, бросая свет на лица учеников за длинными столами. Профессор Флитвик, крошечный волшебник с целой шапкой седых волос на голове, выносил из Большого зала старую Шляпу и трехногую табуретку.

— Распределение уже кончилось, — погрустнев, заметила Гермиона.

— Зачем вас вызвали? — спросил Драко, когда Гарри сел рядом с ним. Гарри зашептал ему, но тут на ноги поднялся директор школы.

— Приветствую всех! — громогласно произнес Дамблдор. — Приветствую и поздравляю с началом нового учебного года в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс»! Мне надо многое вам сказать. Начнем с самого важного и серьезного, чтобы уж больше к этому не возвращаться. Это не самое приятное известие, но зато нас сегодня ждет отменное пиршество, — Дамблдор кашлянул и продолжал: — Как вам уже хорошо известно, в нашу школу прислали на время несколько стражей Азкабана — дементоров, которые находятся здесь по поручению Министерства магии. Сегодня вечером они производили обыск в «Хогвартс-Экспрессе».

Дамблдор секунду-другую молчал. А Гарри вспомнилось корректное поведение «контролера» в поезде, и он слегка улыбнулся.

— Они будут стоять у всех выходов с территории школы, — продолжал директор. — И пока они здесь — запомните хорошенько! — никто не должен даже пытаться покинуть Хогвартс без разрешения. Дементоров не проведешь ни переодеванием, ни какими-либо еще фокусами, не помогут даже мантии-невидимки, — последние слова он произнес как бы между прочим, а Гарри переглянулся с Люцианом, единственные понявшие намек насчет мантии. — Дементоров тщетно умолять, тщетно просить прощения. Поэтому я вас очень прошу, всех и каждого, не давайте им повода причинить вам вред. Я уже говорил со старостами факультетов и двумя нашими новыми старостами школы, они будут следить, чтобы никто никогда не затевал с дементорами опасной игры.

Перси, сидевший за столом Гриффиндора, выпятил грудь и горделиво огляделся. Дамблдор опять замолчал, окинул внимательным взглядом сидящих — никто не шелохнулся, не произнес ни слова.

— Закончу на более приятной ноте, — продолжил он. — Счастлив представить двух наших новых преподавателей. Во-первых, профессор Люпин, который любезно согласился занять должность преподавателя защиты от темных искусств.

Послышались редкие хлопки, известие было принято без особого энтузиазма. Профессор выглядел особенно жалко среди преподавателей, одетых в свои лучшие мантии.

Снейп при этом смерил Люпина таким взглядом… В нем читались не зависть или гнев, оно выражало сильнейшее отвращение. Гарри хорошо знал это его выражение. Оно появлялось в лице Снейпа всякий раз, как он смотрел на плохо нарезанные ингредиенты — и так дорогие, а эти мелкие недотепы ещё и портят их!

— Что касается второго назначения, — заговорил Дамблдор после того, как стихли жидкие аплодисменты, — должен, к сожалению, напомнить, что профессор Кеттлберн, наш специалист по уходу за магическими существами, в конце прошлого семестра подал прошение об отставке, чтобы провести больше времени с оставшимися у него руками и ногами. Так вот, с большим удовольствием сообщаю вам, что его должность согласился принять сам Рубеус Хагрид. Он будет совмещать работу лесничего с преподаванием.

Гарри с Драко, Рон и Гермиона, Захар сперва не поверили своим ушам. И тут же присоединились к буре аплодисментов, которые были особенно сильны за столом гриффиндорцев. Гарри подался вперед, чтобы лучше видеть Хагрида. Лесничий был красный, как свекла, глядел, опустив глаза, на свои огромные ручищи, а в его черной всклокоченной бороде играла широкая довольная улыбка.

— Как же это мы не догадались! — ударил кулаком по столу Рон. — Кто еще мог рекомендовать нам эту кусачую книгу?

Когда студенты закончили хлопать, Дамблдор заговорил опять, и друзья увидели, что Хагрид вытирает глаза скатертью.

— Ну вот, кажется, и всё, во всяком случае, самое главное. А теперь будем праздновать!

Золотые тарелки и кубки наполнились едой и питьем. Гарри почувствовал, что умирает от голода, и положил себе на тарелку все, до чего мог дотянуться. Пир был хоть куда! Зал наполнился смехом, разговорами, звоном ножей и вилок. А Гарри и его друзья всё никак не могли поверить услышанному — Хагрид будет их учить! Интересно, как? Ведь у него даже не было диплома волшебника. На третьем курсе юного Хагрида безвинно исключили из школы за преступление, которое он не совершал. И что с того, что в прошлом году ему вернули доброе имя? Профессором-то научной кафедры он от этого не стал!..

— Я к нему не пойду! — протестующе прошипел Драко, с ненавистью глядя на великана. Гарри только сочувственно глянул на него, с содроганием вспоминая о жуткой книге, лежавшей в чемодане и крепко перетянутой бельевой веревкой тёти Петуньи.

После пира восемь друзей потихоньку отсеялись от общей толпы и свернули в узенький коридорчик, ища ближайший заброшенный класс. Вскоре их догнала Полумна с Когтеврана.

— Идите за мной… — шепнув на ходу, она устремилась вперед. Восьмерка переглянулась и ускорилась за златовлаской. Легконогая Полумна вприпрыжку проскакала все коридоры, переходы и лестничные пролеты вплоть до восьмого этажа. К концу этого марафонского забега остальные уже едва дышали и, доползя до тупика, согнулись, держась за бока. От бешеного колотья было больно даже просто стоять! А красотка и на йоту не запыхалась, стоит и смотрит на них сияющими синими глазищами.

И они ей всё простили, как только поняли, какое чудо она для них открыла. А открыла она самую потрясающую комнату в мире — Комната-По-Желанию, Выручай-Комната и она же Комната Так-И-Сяк. Зашли, осмотрелись. Коричневые низенькие диванчики, обитые пушистым плюшем, такие же пуфики, только синего цвета. На полу между ними толстый мягонький ковер с веселенькой раскраской. Пара длинных столов, вдоль стен стеллажи с книгами и коробками, среди которых Гарри узнал собственные настольные игры, привезенные и оставленные здесь в позапрошлом году. Свет лился откуда-то с потолка, его источником, видимо, была какая-то особая магия Замка. Что и говорить, чудесное место для собраний тайного клуба!

Рон тут же плюхнулся на диван и начал радостно хвастаться тем, какую замечательную новую волшебную палочку он себе купил. Рассказал и про сову, породистую кроху, кажется, она называется воробьиный сыч! А ещё он маме купил шаль, теплую и пушистую, только она почему-то не обрадовалась, а долго допытывалась, откуда у него деньги… Так прицепилась, ребята, честно, чуть не признался ей, что крысу другу продал. Но она, к счастью, вроде поверила, что я галлеон нашел, тот платок как раз столько стоил.

— А сову породистую ты ей как объяснил? — язвительно спросил Драко.

— А у меня день рождения в мае был, так что когда тётка Мюриэль подарила мне пару галлеонов, я маме сказал, что буду на метлу копить. А когда я купил Сыча, мама уже забыла, сколько именно мне тётка денег презентовала, похвалила только за то, что не потратил их на ерунду.

— Ладно, — перебил их Гарри. — Давайте о дементорах поговорим.

— А чего о них говорить? — скривился Драко и передернулся. — Кошмарные мордреды, на всех жути наводят и всё!

— Да я не об этом! — Гарри помотал головой. — Я о том, что одного такого профессор Люпин пытался прогнать. Вытащил палочку, помахал, что-то шепнул… но серебряные искорки, которые из палочки вылетели, дементора не прогнали. Наоборот, приманили, дементор профессора прямо-таки обнял и к лицу его склонился, как… как влюбленный.

Драко и Невилл побледнели, Гермиона икнула и съежилась. Лаванда и Парвати, вытаращив глаза, уставились на Гарри, как на гоминида с Поллукса. Рон закашлялся, подавившись удивлением, а Захар сумрачно оглядел всех и злобно сказал:

— И нечего на Гарри ТАК смотреть. Он, чтоб вы знали, дементора вежливым словом попросил удалиться. Я сам слышал.

— А я слышала то, что профессор Люпин шепнул! — встрепенулась Гермиона. — Ну, когда палочкой махнул. Он сказал что-то вроде «Инспектор Патронов».

— Экспекто Патронум, — поправил Невилл. — Я знаю это заклинание, оно вызывает Патронуса. Им бабушка часто пользуется, когда хочет кому-то послать голосовое сообщение. Хотя обычно Патронуса вызывают для того, чтобы прогнать дементора. Ведь его иногда так и называют — антидементор.

Драко поморщился и потер переносицу, а может, почесал невидимый прыщик…

— Да ну его. Тратить трудоемкое заклинания на передачу сообщения. Да и не всем это под силу. Мы, например, для общения сквозным зеркальцем пользуемся.

— Которое не всем по карману, — фыркнула Лаванда. — Не все могут его достать. А Патронус доступен почти всем.

— Угу, всем… — мрачно покивал Захар. — Вон, Люпина чуть не чмокнули.

— А что он хотел сделать? — поинтересовался наивный барашек Гарри.

— Он собирался поцеловать профессора, — пояснил Захар. — Так называется мера наказания у дементоров, когда они высасывают душу из преступника.

— Чего-чего высасывают? — переспросил ошарашенный Гарри.

— Ну, душу, — принялся объяснять на пальцах Драко. — Понимаешь, когда я спросил у отца: «А что у дементора под капюшоном?», папа нахмурился и сказал: «Видишь ли, те немногие, кто это знает, не в состоянии поведать об этом. Дело в том, что дементоры откидывают капюшон только для того, чтобы применить свое последнее и самое страшное оружие… Его называют Поцелуй дементора, они его применяют к тем, кого хотят совершенно уничтожить. Думаю, что под капюшоном у них что-то вроде рта, они прижимают челюсти ко рту жертв и высасывают из них душу».

Гарри аж воздухом поперхнулся от изумления:

— Что? Это они так убивают?

— Нет, гораздо страшнее, — мрачно возразил Драко. — Тебе известно, что без души человек может жить, пока у него работают мозг и сердце? Но он ничего больше не чувствует, ничего не помнит… И поправить это нельзя. Человек просто существует. Пустой, как выеденное яйцо. Душа навсегда покинула тело. Навсегда.

— Такая судьба ожидает и Сириуса Блэка, — нехотя вставил Невилл. — Об этом сегодня написано в утреннем выпуске «Пророка», мне бабушка показала перед тем, как доставить меня на перрон. Министерство дало разрешение применить Поцелуй, если они его найдут.

Гарри какой-то миг оторопело думал о людях, у которых через рот высосали душу, и никак не мог себе это представить. Фантазии не хватило.

— Слушайте… — жалобно начал он. — До такого ужаса даже Стивен Кинг не додумывался. Куда я попал? Что за страшная сказка тут вырисовывается?

Растерянный Захар потыкал пальцем в его плечо:

— Гарри, что с тобой, родной?.. Ты же видел дядю…

— Ну да, — Гарри дернул плечом. — Я его видел. И он не показался мне таким уж особенным монстром. Адекватный тип. Ушел молча и без протестов. А ведь простого бандита попробуй так прогнать! «Уйдите, пожалуйста!» Да ты и пикнуть не успеешь, так сразу нож у горла и слюни в лицо — «что ты сказал, щенок?».

Услышав это, Захар задумался. Припухла и Гермиона, не понаслышке знавшая о бандитах в мире магглов. По всему выходило, что Гарри прав, дементоры хоть и нагнали страху, но вреда никому не причинили.

Полумна, сидевшая за столом с книгой, подняла голову.

— Осталось полчаса до отбоя. Думаю, пора уходить.

Что ж. Пришлось расходиться по своим факультетам. Завтра начнется учебный год.

На урок Трансфигурации Гарри шел, как на гильотину, сжимая в руке поддельное разрешение. Прокатит — не прокатит? Он его скопировал, вручную, ловко подделав форму разрешения, а почерк дяди и тёти… Ну откуда МакГонагалл знать, как они расписываются?

Фух, пронесло! Гриффиндорская деканша ничего не заподозрила, со снисходительной улыбкой забрала фикцию и спрятала в стол.

Трелони Гарри насмешила. Шарлатанистая насквозь, она изо всех сил корчила из себя этакую Вангу и Нострадамуса в одном флаконе. Её урок больше походил на цирк. Вот только один эпизод не пришелся Гарри по вкусу.

— Вот вы, — неожиданно обратилась она к Невиллу, который чуть не свалился с пуфа, — не могли бы вы сказать, как себя чувствует ваша бабушка? Здорова?

— Надеюсь, — дрожащим голосом ответил Невилл.

— Я бы на вашем месте не была столь уверена, — сказала профессор Трелони, и пламя камина заиграло на ее длинных изумрудных серьгах. Невилл прерывисто вздохнул. А профессор невозмутимо продолжала: — В этом году мы будем изучать основополагающие методы прорицания. Первый семестр посвятим гаданию по чаинкам. Во втором семестре займемся хиромантией. Между прочим, моя крошка, — Трелони метнула взгляд на Парвати Патил, — вам следует опасаться рыжеволосых.

Парвати недоуменно покосилась через плечо на Рона, сидевшего прямо позади неё, и подняла руку:

— Вы что-то путаете, профессор. Рыжие люди в Индии редкость и потому почитаются, как белые слоны. Рыжий цвет бороды у сикхов считается самым шиком, поэтому многие индийцы специально красят волосы и бороду в рыжий. Выглядит это очень необычно в сочетании с черными бровями. Так с чего же мне рыжих опасаться? Тем более, что девушки часто красятся хной в рыжий цвет.

В общем, уела Парвати Трелониху, отомстила за Невилла. А нечего на чужих бабушек наезжать! Бабушка — это святое.

Первый урок у Хагрида проводился на улице. Сорок третьекурсников дошли сначала до хижины лесника, потом прошли ещё дальше, на опушку леса и до загона, где их ждал сюрприз в лице или мордах стаи каких-то несуразных созданий. У Гарри челюсть отвалилась при виде их, орлиноподобных спереди и конеобразных сзади.

— Знакомьтесь! Гиппогрифы! — радостно проорал Хагрид.

Ах, гиппогрифы… а они-то думали, что это грифоны.

— Ну как? — Хагрид потер ручищи одну о другую. Лицо его сияло восторгом. — Если хотите, можете подойти ближе.

Желающих не нашлось, все их опасались, особенно аристократы: уж больно неласково они смотрели на передние ноги гиппогрифов. Но к изгороди они всё же подошли поближе.

— Перво-наперво запомните, — сказал Хагрид. — Это зверь гордый. Никогда ему не грубите. Не то и с белым светом проститься недолго.

Малфой, Кребб и Гойл не слушали: они о чем-то шептались.

— Гиппогриф все делает по своему хотению и очень любит блюсти церемонию, — продолжал Хагрид. — Подойдешь к нему, поклонись. И жди. Он в ответ поклонится, можешь его погладить. Если на поклон не ответит, не тронь и скорее отойди подальше: когти у него как сталь. Кто первый хочет познакомиться?

Ученики еще на шаг отступили от изгороди. Даже храбрые Гарри с Захаром не горели желанием пообщаться с крылатыми красавчиками. Гиппогрифы вскидывали свирепые морды и шевелили могучими крыльями. Им, похоже, не очень нравилось сидеть на цепи.

— Никто не хочет? — умоляющим голосом спросил лесничий.

— Никто, сэр! — твердо заявил Драко, подойдя вплотную к ограде. — Вы привели на урок диких гиппогрифов. А у домашних…

Драко приглашающе замолчал, и вперед вышел Гойл. Откашлялся и важно проговорил:

— У домашних, сэр, подстригают когти на передних ногах, задние ноги обычно подкованы, и они приучены к недоуздку.

— И че? — недоуменно прогудел так ничего и не понявший Хагрид. — Я-то вам не домашних показываю, а самых что ни на есть диких! Мне от домашних болонок, э-э-э, чихать охота. Вот.

— Мистер Хагрид, а можно, мы просто прочитаем про них? — робко спросила Гермиона.

— Да… После того, как мы научимся открывать ваши кусачие учебники, — вставил побледневший Захар.

И тут, словно в ответ, крайний гиппогриф на что-то рассердился, с коротким криком-клекотом он взвился на задние конские ноги и полоснул когтями-саблями по шее соседа. Тот рухнул как подкошенный, зияя глубокой раной-траншеей…

Ученики совершили массовый побег с урока. И впереди всех к замку бежал Гарри.