Город из Лепестков Хризантем (гет)

Шершавый бумажный шарик бесшумно лег в мою раскрытую ладонь. Секунду я любовалась его мягким свечением, потом стиснула ладонь, отчего шарик начал светиться чуточку ярче, видимо, в тот момент температура моего тела понравилась ему больше, и кивнула Арико.

Мы раскрыли свои мешки и начали быстро и методично рассовывать сою по припасам врага. К главной входной двери старались близко не подходить, ведь за ней, снаружи, вход караулила пара очень даже трезвых демонов, и мы не хотели привлекать их внимание. Засунуть сою, скажем, в хлеб или бутыль с саке было не сложно, сложнее было со множеством туш копченого мяса животных, что висело на крючьях отдельно от других припасов. Тогда Арико нашел небольшую острую палочку и стал проделывать небольшие кармашки в плоти податливого копчёного мяса, в которые он закладывал зерна сои по одной или две штуки. Я похвалила его сообразительность и даже хотела повторить его пример и помочь ему, но вторую такую палочку не нашла, поэтому втыкала сою в подвешенные рядом жирные толстые палки колбасы. Поглубже, чтобы не заметили. Перепачкавшись в сале, но удовлетворенная свое работой, я одернула Арико, показывая, что мой мешочек почти опустел, и пора бы уходить. Он согласился, заявив, что тоже закончил.

В какой-то момент я сбросила несколько витков цепи на землю, которая в темноте была не видна, и когда мы сделали несколько робких шагов к долгожданному выходу, я запуталась ногой в цепочке, шагнула вперед, и цепь натянулась. Пытаясь удержать равновесие, я тут же запнулась о толстый мешок с рисом, в который я сама не так давно запрятала горсть сои. Мгновение спустя, пискнув словно мышка, я уже валялась на полу. И тут же снаружи зашуршала охрана, взвизгнула плохо смазанная щеколда, и на склад ворвались двое демонов с факелами, с перекошенными от гнева лицами.

Слава небесам! Арико среагировал быстрее демонов: он спрятал свой шарик за пазуху, подхватил меня и грубо потащил в темноту, спрятал нас между стеллажей и мешков. Когда же Они ворвались, то увидели на полу только рассыпанный мешок риса. В суматохе я не смогла придумать ничего лучше, чем запихать шарик себе в рот, чтобы его свет нас не выдал. Послышались тяжелые шаги — это Они пошли вглубь склада, пытаясь найти нарушителей. Я словно окаменела, боялась даже повернуть голову и краем глаза видела, как надвигается на нас с факелом сама смерть. Слышала только гортанные короткие фразы, типа: «Ну что, не видно, кто тут шумел? А там смотрел?» А дальше грубая возня и звуки неаккуратно передвигаемых предметов. И тут мой шарик, который был у меня во рту, словно в теплом инкубаторе для птенцов, засиял так, что мой щеки начали испускать голубоватое сияние. Не мешкая я закрыла лицо руками, чтобы не выдать себя еще и этим. А между тем звуки возни и приглушенные рыки неуклонно приближались к месту, где я и Арико спрятались. Правда, Арико залез чуть глубже за наваленные мешки, так как был выше меня ростом.

А я так сжалась от испуга, что боялась не то что убрать ладони с лица, а вообще вздохнуть, как вдруг…Короткий писк, шуршание маленьких лапок по полу, затем резкий, полный гнева и негодования окрик, вырвавшийся из демонической глотки, и удар такой силы, что я слегка подпрыгнула, а вся это старая хибара затрещала. Потом тишина. Но через мгновение снова жалобный писк, еще один удар, еще гортанные, теперь уже более яростные выкрики, и опять тишина. Это была бумажная крыса. Нас спасла обыкновенная бумажная крыса. Чистой воды случайность, а я уже прощалась с жизнью. Демоны ее не поймали, и уж тем более их огромные дубины не смогли попасть в столь юркую цель.

Они убрались. Побурчали сперва, конечно, что-то друг другу и вышли вон со склада, снова заперев дверь. Только тогда я смогла достать шарик изо рта и наконец отдышаться.

— Батюшки-матушки! — причитала я, выбираясь из укрытия. — Это крыса была?

— Похоже на то. Она, да благословят ее боги, спасла нас. А иначе этими дубинами забили бы нас! — ответил Арико и выбрался следом за мной.

— Я уж думала, мы попались. Прости меня, что я такая неуклюжая.

Арико вздохнул.

— Ладно, — махнул он рукой, — главное, мы сделали дело, и пора уходить.

Выбрались мы тем же путем, через дыру. Я с удовольствием вдохнула свежий, чистый уличный воздух, и с восхищением взглянула на луну, радуясь, что снова вижу ее. Из лагеря к своему укрытию мы добрались без проблем. Наученная горьким опытом, который не хотелось повторять, я внимательно смотрела, куда ступаю, а главное, не зацепляется ли наша цепь за что-либо.

Когда мы с Арико снова оказались на холме, в относительном отдалении от лагеря, он предложил мне поспать, дал мне под голову свою куртку, укрыл одеялом и присыпал сверху опавшими сухими листьями, чтобы меня не заметили. А сам остался наблюдать.

Сначала я совсем не хотела спать, кровь еще бурлила в венах после событий, произошедших в лагере, я то и дело вздрагивала и съеживалась. Под одеялом в тепле, спрятанная листвой, я чувствовала себя в безопасности, и до этого момента просто не понимала, как устала. Так или иначе, совсем скоро я уже вовсю дрыхла и пускала слюни на халат Арико.

Я проснулась сама, потянулась и утерла рукавом дорожку слюны, что оставила след у меня на щеке. Я заключила, что раз нас не нашли и не схватили, это значит, что мы до сих пор прячемся на холме. Одним глазом посмотрела на тусклое бумажное солнце, скрывающееся за дымчатыми бумажными облаками, и смогла определить — раннее утро. Тогда я стряхнула с себя опавшие листья, поползла на четвереньках к вершине холма, чтобы проверить, как там дела у Арико.

Своего дозорного я застала спящим. Лицо наполовину утонуло в опавшей листве, а грудь мерно вздымалась и опадала. Я не стала его будить, а примостилась рядышком, потирая заспанные глаза и пытаясь понять, что же происходит в лагере демонов Они. А там было все по-прежнему, рабы прислуживали, а демоны ели и пили в свое удовольствие.

С легким злорадством я устремила взгляд на склад с продовольствием и подумала: «Удалась ли наша затея?»

Наблюдая, как из склада с завидным постоянством выносится еда и питье, я решила, что наказания им не миновать, и скрестила пальцы, надеясь, что наш подарочек никто не обнаружит.

Повсюду в долине горели костры, рабы в оборванных одеждах, напуганные и безропотные, готовили еду. Бумажный огонь нагревал бумажную воду в бумажных котлах. Иногда ветер менял направление в нашу сторону и приносил с собой запахи копчёностей, что щекотали мне обоняние. Очень скоро и мой желудок заурчал, предлагая найти что-нибудь для перекуса, и я, повинуясь первому зову, спустилась с холма и отыскала между деревьев засыпанную упавшей листвой походную сумку Арико. Порылась и достала три оставшиеся маленькие вяленые рыбешки, полую тыкву, в которой Арико носил воду, и последний припасенный рисовый треугольник.

«Да! Не густо», — подумала я, разламывая рисовый треугольник на две части и запихивая себе в рот одну из половинок.

Вторую я оставила Арико. На рыбу я смотрела очень скептически, сама рыба была вкусна, но уж больно соленая. С полминутки я смотрела на завяленное тельце маленькой рыбки, не решаясь сунуть ее в рот, но так и убрала ее на место. Отпила немного из тыквы, чтобы рис не застрял в горле, и еще раз вздохнув, под приглушенное урчание живота я вернулась на пост.

«Ладно, — подумала я. — Когда вернусь, попрошу Леро накормить меня как следует».

Эти мысли меня немного приободрили, и чувство голода почти пропало.

Арико проснулся значительно позже, когда солнце, полыхая багрянцем, уже уползало за горы.

— Ну что там? Соя еще не начала действовать? — спросил он, зевая и потирая бумажные глаза квадратными руками.

Конечно, я обрадовалась, что он наконец проснулся. Он спал так крепко и так долго, что я заподозрила неладное, болезнь или потерю сознания. Я несколько раз порывалась как бы случайно толкнуть его в бок, чтобы он проснулся, потому что мне было чертовки страшно лежать на холме и пялиться на гудящий, словно улей, лагерь.

— Неа. Все еще пируют, черти.

— Хорошо, — только и ответил он, теперь уже сам подключаясь к обозрению ситуации в долине. — Я боялся, что это произойдет раньше, и тогда придется менять план.

— А собственно, что должно произойти? — спросила я с неподдельным интересом.

— Я же рассказывал тебе историю о генерале… — протянул Арико многозначительно. — Все, кто попробовал еду, отравятся, когда семена вместе с едой переварится и попадут в кровь. У Они очень крепкие желудки, как нам рассказывал один странствующий ученый… Если не врал, конечно, — и Арико криво усмехнулся.

Я с недоверием посмотрела на него, и уже сама начала сомневаться, что из нашей затеи может выйти толк, даже если соя, как говорил Арико, так убийственна для Они, не пора бы уже проявиться ее действию.

— Так или иначе, — подытожил он, — ночь близится. Скоро они снова напьются, набьют брюхо, и тогда придет наш черед, — я проследила его взгляд. — Из сарая всю еду повытаскали?

— О да! — с гордостью констатировала я, ухмыляясь, словно главный злодейский план удался. — Весь день только и делали, что жрали.

— Слава богам! — подняв голову к небу, произнес Арико.

И снова, когда утихли все звуки и над долиной в ночное небо стал подниматься гортанный храп спящих Они, мы, будто два ниндзя, пошли на штурм крепости. В сам лагерь мы не стали заходить, обошли стороной, и когда до речки и канала осталось с полсотни шагов, затаились за деревьями.

Арико показал на движение факелов за стенами — охранники.

— Охрана у стен, сверху почти никого нет. А там дозор ходит.

Арико опустил палец в сторону реки, и я заметила трех Они, что, прицепив на длинную палку большой бумажный фонарь, шли вдоль реки и периодически опускали фонарь к воде, видимо, искали таких же, как мы — любителей поплавать.

Я кивнула.

Когда дозор ушел выше по течению на почтительное расстояние, Арико махнул рукой, и мы двинулись гуськом друг за другом. Сегодня ночью полная луна уже не светила, а пряталась за тучами, и высматривать дорогу оказалось гораздо сложнее, так что нам пришлось с еще больше осторожностью смотреть себе под ноги.

Через реку был перекинут мост, но переходить по нему мы не стали, это было опасно, дозор уже возвращался, и Арико потянул меня под мост, в воду. Размышлять о температуре не было времени, и я, задержав дыхание и мыча сквозь зубы проклятия, последовала за Арико. Мы успели укрыться от света фонаря под мостом.

Находиться в бумажной воде оказалось очень даже интересно, я словно бы нырнула в… Детский бассейн с пластмассовыми мячиками. Каждая капелька, что стекала с меня, была оригами, сложенным из бумаги, и таких капелек были миллиарды и миллиарды. Я не переставала удивляться этому чуду, даже когда свет фонаря подошел совсем близко, и нам пришлось нырнуть… Скажу вам, что это было потрясающее зрелище — капельки из бумаги оказались как по волшебству полупрозрачными, и я могла видеть их, когда свет фонарей проходящего над нами дозора Они проникал сквозь перекладины моста. Я даже на некоторое время забыла, кто я и что здесь делаю.

Когда же демоны-дозорные ушли ниже по течению, мы выплыли из-под укрывающего нас моста и поплыли к каналу. Путь нам преградила решетка, но сквозь широко расставленные прутья мы легко протиснулись дальше и через полминуты оказались в водах канала.

Первая задача была выполнена, и я могла нас поздравить — мы успешно пробрались в замок. Разумеется, мы понимали — главное веселье ждало нас там, в глубине замка, на самом высоком этаже.

Насколько я поняла, внутренний двор замка, вплоть до главных ворот, оказался лабиринтом, полным разных пристроек, ниш и ухоженных садов. Видимо, рабов заставляли работать и внутри замка, поддерживая красоту.

«Но зачем демонам красота цветущего сада или ухоженная каменная дорожка? — подумала я. — Видимо, здешние демоны Они редкостные эстеты, в отличие от их собратьев в христианском аду. И им не чужда обычная красота природы?»

Я усмехнулась про себя, представив демона, идущего после очередной сожжённой деревни любоваться, как растет трава в его саду или цветет сакура. Вряд ли. Хотя если глаза меня не обманывали, всякое могло быть.