Город из Лепестков Хризантем (гет)

— Ты великолепна! — услышала я Костин голос еще до того, как заметила его за спиной.

С неприкрытым восхищением он осматривал меня. Хотела бы я броситься ему навстречу, обнять и расцеловать его, но этот наряд будто что-то переменил во мне; все, что я могла себе позволить сейчас, это тихонько просеменить к нему навстречу. Он прижал меня к себе, как принимают в руки самую дорогую вещь.

— Я так рада тебя видеть. — шептала я ему, а у самой наворачивались слезы от радости.

— Ну-у-у, — протянул он ласково, — не плачь, любимая. Для слез нет повода. Пойдем.

Рука об руку мы пошли по просторным коридорам дворца, который хоть и был роскошно украшен и обставлен великолепной мебелью, благоухал ароматами, наполнялся ненавязчивой музыкой, все-таки был пуст. Я подумала: как же Костя жил раньше в этом пустом и столь огромном дворце? Представляла себе, как ему было одиноко среди этой роскоши без живого общения. Могли ли духи составить ему компанию в его заточении?

Вскоре мы пришли в большую квадратную комнату, здесь стоял большой стол с разнообразными кушаньями, в углу неприметная служанка в маске играла для нас на сямисэна кроткую мелодию. С балкона открывалась волшебная панорама на ночной город, он утопал в разноцветных огнях под стенами замка. Завороженная блеском и роскошью, я никак не могла опомниться, вышла на балкон сделать пару глубоких вдохов свежего воздуха, чтобы прояснить сознание. Костя последовал за мной и обнял, прижал к себе и поцеловал в висок.

Неожиданно в воздух устремились десятки разноцветных огней, начали взрываться, озаряя темное ночное небо великолепными вспышками ярких красок. Салюты так грохотали, что я просто не могла сдержать свой восторг, меня разрывало чувство неописуемого счастья.

«Не этого ли я так хотела?» — подумалось мне.

— Эти существа на улицах, твой чудесный замок, твой друг лис-оборотень, а еще эти наряды и прочее… Антураж не походит к твоему имени. Я права? Скажи мне, — начала я, когда мы сели за стол, — как тебя зовут на самом деле?

— Я… — начал было Костя нерешительно.

— Мне привычней называть тебя Костя, — перебила его я, запихивая себе в рот кусок вкусного пирога. — Принцев не зовут так, боюсь, это какое-нибудь имя из двадцати слогов, и я его, ты уж прости, не смогу выговорить.

Я весело улыбнулась, наблюдая за его растерянностью, Костя вдруг погрустнел и опустил ложку на тарелку.

— У меня нет имени. — медленно произнес он. — Вернее, есть, но оно было украдено у меня, когда меня бросили в эту темницу.

— Имя можно украсть? Мне непонятно, как можно это сделать, — оторопела я.

— Здесь возможно многое, — отозвался Костя.

Я проснулась из-за того, что луч полуденного солнца беспардонно светил мне в глаза сквозь щель между ставнями балконной двери. Вдруг в груди кольнуло.

— Костя! Милый! — испуганно позвала я.

— Да, любимая, — отозвался Костя приятным, ласковым голосом откуда-то из глубины комнаты.

— Идем ко мне под бочок, — поманила я его.

— Я бы с радостью, но отсюда ты просто великолепна, и я бы хотел еще немного полюбоваться на тебя.

Оказалось, что Костя уже был одет, он сидел на стуле в углу комнаты.

— Я не имею права торопить тебя, счастье мое, но я уже закончил приготовления к ритуалу, про который тебе говорил. Жду только тебя, — произнес он деловито.

— Уже? Хорошо! — я тут же вскочила.

Кимоно валялось на полу еще со вчерашнего вечера. Торопливо я трясла блестящее тряпье, не понимая, как вообще оно может сложиться в строгий наряд. Костя улыбался, будто умилялся моей неуклюжести.

— А твои служанки могут снова помочь мне одеться?

— Можешь не утруждаться, я принес тебе твою старую одежду. Надень ее, — и Костя показал пальцем на табурет, где увидела свои аккуратно сложенные вещи.

Я постаралась одеться быстро, так как чувствовала Костино нетерпение из-за предстоящего ритуала. Узкие джинсы будто сопротивлялись, молнию заедало, пуговицы на блузке выпадали из петель, волосы рассыпались и путались, поэтому я жутко разволновалась. Из вещей я оставила в комнате зимнее пальто и сапоги — во-первых, я слышала, что в Азии в помещении в сапогах ходить было не принято, во-вторых, пальто очень теплое, а за окном сверкало лето.

И вот мы пошли.

Помещение, куда привел меня Костя, было поистине огромно! Большой, совершенно белоснежный от пола до потолка зал с покатыми стенами, свод не подпирала ни одна колонна, а в его центре, словно маленькая планета, вращалась сфера, покрытая сотнями живых иероглифов, они бегали то быстро, то замедляясь. Чем ближе мы приближались, тем бледнее становились иероглифы, как будто бы тушь растворилась в воде; стали всплывать круги, большие и маленькие, образовывали красивые симметричные узоры из геометрических цветов.

— Что это за место? — ахнула я.

Костя вместо ответа меня слегка подтолкнул к сфере:

— Можешь подойти ближе и потрогать. Это мои врата. Сейчас они запечатаны, но с твоей помощью они откроются. Ты мой ключ.

Я обернулась на Костины теплые слова и улыбнулась ему, мне нравилось, что он торопиться избавиться от своих зачарованных оков, чтобы быть вместе со мной; он воодушевлял меня, потому что боролся за наше счастье.

Подойдя к сфере, я нерешительно протянула руку, и вот мои пальцы коснулись ее — она была ледяная, как вода в реке зимой, от прикосновений контуры кругов расплылись, словно я трогала еще не высохший рисунок, а потом снова вернулись на место, как только я убрала руку. Я подошла вплотную и погрузила руку в сферу уже по локоть, но меня не била дрожь от холода — странное это было чувство, как будто я мерзну, но не замерзаю. Тогда я стала обходить сферу по кругу, веселясь как ребенок, вырисовывая загогулины и наблюдая, как круги расходятся, а потом сходятся вновь. Костя тоже пошел за мной, он наблюдал за моим ребячеством, но тут я остановилась, увидев это…

Я показала на черные следы, которые оставались после каждого его шага.

— Костя, что это? — я почему-то раньше их не замечала.

— Ах, это? — обернулся Костя на свои следы. — Это мои тюремщики. Куда я — туда и они.

Я ошарашенно пялилась на черные отпечатки сапог, и, честно скажу, они наводили на меня ужас.

— Чего они хотят? А они нам не помешают? — спросила я.

— Нет, — хмыкнул Костя презрительно. — У нас с ними… Так сказать, договор, и они получат обещанное не раньше, чем я выберусь из этой тюрьмы. Не бойся, милая, я не дам тебя в обиду, хоть я и пленник, но у меня еще осталась немного силы! — добавил ласково Костя, хлопнув себя по плечу.

Вдруг в одной из стен отворилась дверь, и в белый зал вошла служанка с небольшой подушечкой в руках, когда она подошла к Косте, я увидела, что на подушечке лежит мамин кулон.

— Для чего он тебе? — удивилась я.

Костины пальцы уже готовы были схватить маленькую каплю, как вдруг кулончик дернулся и метнулся ко мне в руки, словно он был куском железа, а я магнитом. Когда маленькая вещь оказалось в моей руке, сфера за моей спиной вдруг уплотнилась и мертвой хваткой притянула мою руку. Я попыталась с силой вытащить руку из сферы, но кисть, казалось, застряла намертво, а моя рука с кулоном прижалась к груди так сильно, что я почувствовала боль. Одновременно с испугом и диким восторгом Костя смотрел то на меня, то на сферу.

— Костя! Мне страшно! Помоги мне! Что происходит?! — билась я в панике.

Во рту вдруг все разбухло, словно бы надувался воздушный шар прямо на языке, в глазах помутилось, все залило ярким светом, челюсть заклацала, и изо рта не моим голосом громогласно прозвучало:

— ТЫ НЕ ОСВОБОДИШЬСЯ, ПОКА НЕ РАСКАЕШЬСЯ В СОДЕЯННОМ! ПОКА НЕ СМОЕШЬ ПОЗОР ДОБЛЕСТЬЮ! И ПОКА НЕ СОЕДИНИШЬ ТО, ЧТО БЫЛО ТОБОЮ РАЗОРВАНО!

Вмиг все погасло и затихло. Я могла двигать руками и ногами, как хотела. Кулон в моей руке лежал смирно, как ему и полагалось.

— Костя, милый. Что это было? — произнесла я из последних сил.

Но Костя молчал.

Я свалилась на пол от бессилия. Время шло, а силы возвращались очень медленно, а все ждала, что Костя вот-вот подойдет, успокоит меня, унесет меня прочь от этого ужасного места.

— Это она! — я вдруг услышала Костин голос вдалеке.

— Помоги мне. Сил нет подняться. — шептала я.

Но Костя словно бы не слышал меня.

— Поднимите ее, — в его голосе зазвучал грубый приказ, — я хочу посмотреть.

Твердые руки служанок схватили меня за плечи, и сейчас в их руках совсем не было нежности и учтивости, а лишь сила и грубость. Они подняли меня над полом, как несут покойника на отпевание, и не было сил даже головы поднять. Я не видела и не понимала, что происходит вокруг меня.

Кто-то подошел. Это был Костя, я догадалась по яркому цвету его зеленого кимоно, и обрадовалась, думая, что вот сейчас он все исправит. Костя схватил меня за волосы и резко дернул, поднимая мою голову. В глазах его были холод и безразличие. Он просто меня осматривал, как какую-нибудь вещь.

— Костя! Что ты делаешь? — из глаз побежали слезы, я ничего не понимала, словно бы впала в оцепенении, и смотрела на все его действия, будто находясь за стеклом.

— Да-а-а, — прошептал Костя задумчиво, — она — ключ!

— Костя? Что ты делаешь? Помоги мне! — шептала я в горячке.

— Костя? — наконец-то он обратил на меня внимание. — ДА НЕТ НИКАКОГО КОСТИ! — закричал он мне в ухо, а потом добавил тихо: — Костя — очередная маска.

И одним легким движением он сорвал маску с лица, с ненавистью швырнул ее о пол, а она звонко дзынькнула и разлетелась на тысячи осколков.

— Как же я устал притворяться хорошим, любящим… — злобно цедил Костя, или, вернее, уже не Костя. Тот, кто оказался под маской, был очень похож на Костю, только изо лба торчали два небольших рога.

Я уже окончательно перестала что-либо понимать, и просто смотрела на него остекленевшими глазами.

— Ладно. Ладно. Спокойней… — он вдруг начал говорить сам с собой, как будто уговаривал себя. — Все это ради дела, ради дела.

Костя все повторял и повторял последнею фразу, словно мантру, он ходил по залу кругами, закрыв лицо руками, и с каждой следующей фразой его речь понемногу стихала.

— А-а-а-а! — закричал он так громко, что затряслись сами стены. — Ну, знаешь, хорошая моя, если бы ключ не попытался защититься, спрятавшись в тебе, я бы тебя уже убил! — навис надо мной Костя. — А так мне придется выковыривать его из тебя! И выживешь ли ты при этом, еще большой вопрос.

Затем он хмыкнул, уголки его губ поползли вверх, и Костя засмеялся, так тихонечко, как бы предвкушая, что сейчас будет, и в этой его улыбке было само безумие.

Мне к тому моменту было уже все равно, мой мир рухнул, меня снова предали и бросили. После каждого расставания я умудрялась склеить свое разбитое сердце и жить дальше, но сейчас… Осколки моего сердца лежали в руинах, и мне уже не хотелось их собирать.

Я не почувствовала боли, когда Костя приступил к действию. С неистовой злобой он разодрал мне грудь, пытаясь добраться до того, что спрятано внутри, я совершенно отчужденно смотрела на вращение сферы, сознание по капле покидало меня, я теряла связь с миром, и мне так не хотелось, чтобы последним моим воспоминанием была картина, где Костя убивает меня.

И я бы умерла там от рук древнего божества в ту минуту, если бы те, кто писал мою судьбу, не решили здорово удивить меня.

Огромная клыкастая пасть неожиданно сомкнулась передо мной, поглотив Костю целиком, затем она мотнула головой и выплюнула его с такой силой, что он пролетел через весь зал и, проломив стену храма, исчез. Служанки тут же бросили меня на землю и кинулись на черную шкуру того огромного существа, что так неожиданно пришло ко мне на помощь. Твердые пальцы этих кукол-служанок превратились в маленькие клинки, и они то и дело сверкали в серебряном свете сферы, но черный зверь был быстр и силен и словно деревянные игрушки разбросал всех служанок, а потом метнулся ко мне.

— Забирайся! — прорычал голос.

Я не знаю, откуда взялись силы схватиться за его черную шкуру и влезть ему на спину, если честно. В мертвой хватке служанок какая-то часть меня уже смирилась со смертью, и вот, почувствовав, что я не одна, неожиданно решила бороться, чтобы прожить еще несколько мгновений. Так или иначе, тело нашло в себе силы, чтобы затащить себя на спину этого зверя.

— Держись! — громко прорычал лис и метнулся вперед.

— А ну стоять! — раздался крик Кости. — Закрыть ворота!

Обернувшись, я заметила, как из обломков вырывается Костя и бросается за нами в погоню вместе со своими служанками. Он бежал так быстро, что я поверила, что ему под силу догнать нас.

И вот они — врата, и вот он — выход, и зверь ускорил бег, а затем одним мощным прыжком вылетел наружу до того, как нефритовые врата с оглушительным грохотом захлопнулись, а дальше его когтистые лапы застучали по деревянному мосту.

Я последний раз кинула взгляд на замок и увидела, как Костя вылетает за ворота, но стоило ему преодолеть границу замкового двора, как сотни красных плетей обвили его руки, ноги, шею и не давали больше сделать и шага, тянули его назад во дворец.

— СХВАТИТЬ ЕЕ! — разнесся над мостом его разгневанный крик.