Телохранители для Магистра (джен)

Огонь. Везде, куда ни брось взгляд, его окружают сплошные огненные стены, заслоняющие собою всё и вся. Простая и одновременно изысканная ловушка для глупцов, что при помощи вершины ментальной магии попытаются проникнуть в голову Мальчика-Который-Выжил… и смертельное испытание для безумца, рискнувшего влезть к тому в подсознание.

Бушующая стихия, опасная, неконтролируемая и такая прекрасная в своей смертоносности. В любое другое время он бы с огромным удовольствием понаблюдал за пламенем, особенно если можно было бы спалить на нём парочку-другую магглокровок, но не в том случае, когда оно окружило его со всех сторон с явным намерением поджарить до хрустящей корочки.

Ужасное, выжигающее всё и вся пламя… или же, как его называет Поттер, огонь волшебника — не важно. Нет ничего хуже первобытной стихии под контролем шестнадцатилетнего сопляка.

Это всё нереально — убеждал себя Лорд Судеб, мужественно стараясь не обращать внимания на сводящую с ума жару.

Это всё происходит в подсознании, причем даже не в его — безуспешно стараясь не вдыхать раскалённый, обжигающий лёгкие воздух, пытался убедить себя будущий властитель мира. Но инстинкты, проклятые человеческие инстинкты, от которых так и не удалось избавиться в погоне за самосовершенствованием, было не переубедить. Астральное тело так же боялось медленно, но верно сжимающегося вокруг него кольца огня, как и настоящее. Потому что уже успело на себе прочувствовать, насколько это пламя не иллюзорное, когда нужно показать незваному гостю, что его здесь совсем не ждут.

— Проклятый паршивец! Мерзкое отродье грязнокровки! — гневно прошипел Тёмный Лорд и, закрыв глаза, бесстрашно шагнул прямо в пламя…

…чтобы рухнуть здесь, в реальном мире, на паркет танцевального зала в доме Ноттов, нагло занятого им в качестве импровизированной лаборатории.

Кажется, он кричал, схватившись за голову.

Кажется, он катался по полу, пытаясь сбить с себя несуществующее пламя.

И ни одна из тварей, что носила его метку, не пришла ему на помощь.

О да, он чувствовал их, столпившихся за плотно запертыми дверьми, отчаянно трясущихся за собственные шкуры… а кое-кто по ту сторону отчаянно надеялся, что их господин в этот раз уж точно не выживет после своих магических изысканий. Трусы! Отвратительные, не достойные ему и ноги целовать жалкие ничтожества, а однако же приходилось терпеть, потому как других-то и нет. Ведь даже Белла — его верная и сумасшедшая Белла — предала его, умудрившись попасться в руки поганой грязнокровке и стать жалкой сквибкой.

Пообещав себе разобраться с теми, кто так бурно радовался его боли, позже, Лорд Судеб рухнул в спасительный обморок, вызванный болевым шоком. И единственной радостью для его затухающего сознания было понимание, что в этот раз ему удалось проникнуть в разум Поттера куда дальше, чем в предыдущий.

В первый раз Волдеморт попытался влезть в сознание мальчишки сразу же после того, как ему пришлось убить свою самую верную соратницу, в одночасье ставшую бесполезной. После всех этих лет, что Белла верой и правдой служила ему, всё, что её господин мог для неё сделать, это подарить быструю и милосердную смерть.

В тот вечер он лишился не только мадам Лестрейндж. Положа руку на сердце, Тёмный Лорд потерял скользкого друга ещё задолго до своего возрождения — сытая, мирная жизнь плохо сказалась на верности многих его слуг. Малфой ведь и вернулся к нему исключительно ради мести Дамблдору. Появление давно потерянного сына и предоставленная возможность без потерь избавиться от метки быстро перевесили желание Люциуса отведать блюда, которое, как известно, подаётся холодным. Однако это вовсе не означает, что тот откажется от мести, скорее найдёт себе других союзников.

Спустя несколько шальных Авад и бесчисленное количество Круциатусов, доведших слуг до состояния дрожащей у его ног черной массы, на смену всепоглощающей ярости Темного Лорда пришло банальное человеческое любопытство. Что же произошло с детишками? Где они были? И как оказались связаны с аркой Смерти? Признаться честно, он, как, впрочем, и большая часть его слуг, долгое время полагал, будто трио первогодок, изучая Хогвартс, исключительно по глупости своей забрело туда, куда совсем не следовало, а Дамблдор потом просто заметал следы, прекрасно понимая, что смерти национального героя и наследника Малфоев ему не простят. Грязнокровку, как обычно, никто не считал чем-либо, стоящим внимания, поэтому её совершенно не принимали в расчет — вот оно, сближение с миром магглов, о котором твердит старый маразматик, во всей красе. Толерантное ущемление прав меньшинства, которое уже давно стало большинством. Какая мерзость! Он хотя бы не лицемерит, называя вещи своими именами.

Конечно, возможность отклонять и обращать вспять заклятья, как, впрочем, и то, что девица сделала с Беллой, взяв под контроль её магию и уничтожив метку Люциуса — это всё крайне любопытно, однако рано или поздно всё и так раскроется. Детишки сейчас заперты, кто в штабе ордена имени директорской птички, а кто в семейном гнезде Малфоев, так что добраться до них, чтобы как следует изучить, не представляется возможным. Но рано или поздно лето закончится, начнется школа, и не нужно быть гением, чтобы понять — Альбус наверняка захочет затащить всех троих в Хогвартс. Теперь, после того как Фадж воочию узрел его — живого и вполне боеспособного, — Дамблдору позволят всё что угодно, лишь бы тот защитил народонаселение от Тёмного Лорда. А сам Лорд умел ждать — годы скитаний бесплотным духом сделали его терпеливым.

Однако куда больше умений грязнокровки или очередных гениальных идей старого врага Волдеморта неимоверно интересовало: что же из себя теперь представляет назначенный ему судьбой враг?

Используя связь между ними, он с легкостью проник в сознание мальчишки. Несмотря на доклады Пожирателей, которых едва не ухайдокали даже не закончившие Хогвартс детишки, в плане менталистики от Поттера он не ожидал ничего особенного — не та у него наследственность, чтобы можно было чего-то ожидать — однако, как оказалось, у дамблдоровской марионетки нашлось, чем его чем удивить. Многоуровневая защита разума с атакующими свойствами… кто бы мог подумать?

В первый раз, когда он попытался выведать секреты мордредова Мальчика-Который-Выжил, ему повезло — Поттер, должно быть, спал.

Магистр Рал ведёт нас.

Ну то есть это потом, после второго визита в разум мальчишки, Лорд Судеб посчитал, что в прошлый раз ему сопутствовало везение, а пока всё, что ему оставалось, это внимать чьему-то громовому, вибрирующему голосу, бившему его наотмашь и пронизывающему насквозь всю суть незваного гостя.

Магистр Рал наставляет нас.

Было громко, слишком громко для неподготовленного слушателя — голос буквально вбивал в него слова странной молитвы. Это как оказаться возле звонящего колокола, когда каждый удар ужасающим грохотом отдаётся в голове.

Магистр Рал защищает нас.

Невыносимая, острая, лишающая разума и воли, сбивающая с ног — боль. И он, некогда поклявшийся сам себе в том, что никто и никогда не сможет поставить его на колени, падает на полированные мраморные плиты.

В сиянии славы твоей — наша сила.

Могучий, ужасающий голос распался на тысячу разных голосов: мужских и женских, старых и молодых, и теперь они раздавались у него в голове, вливались в уши…

— В милосердии твоём — наше спасение, — исступленно шептал Волдеморт, повторяя за ними. Он хотел бы молить небеса о том, чтобы это прекратилось, однако для этого ему нужно было оглохнуть — странная молитва вбивалась в подкорку, а дичайшая головная боль не давала сосредоточиться ни на чём ином кроме:

В мудрости твоей — наше смирение.

Темный Лорд больше не сопротивляется новой истине, не пытается куда-либо проникнуть и уже не желает чьих-либо секретов, он лишь смиренно ждёт, когда ему позволят покинуть сознание врага. Теперь он больше не сомневается — судьба не ошиблась и вовсе не сошла с ума, когда выбрала ему во враги юного Поттера.

Вся наша жизнь — служение тебе.

Под конец слушать это многоголосье уже не так больно. Если смириться и позволить словам, наполненным силой и древним смыслом, беспрепятственно течь через всю свою суть, становится почти терпимо. Давление ослабевало, когда жертва покорялась, и если правильно подгадать момент, то даже можно сбежать.

Вся наша жизнь принадлежит тебе.

И он сбежал, радуясь предоставленной возможности.

Чтобы тут же на подгибающихся ногах выйти из самовольно занятого кабинета хозяина дома — снедающая его ярость требовала выхода, ибо никто в этой жизни не смеет ставить Темного Лорда на колени. Даже в подсознании мордредова Поттера. На несчастье бедняги Кэрроу, не вовремя сунувшегося в кабинет с докладом, палочка у него была под рукой, что обернулось зелёной вспышкой Авады Кедавры и очередным трупом, который трясущиеся от ужаса домовики Ноттов прикопали на заднем дворе.

Однако радость от чудесного освобождения была недолгой — следующей же ночью, стоило ему отдаться в объятия Морфея, как Волдеморт вновь оказался на коленях в круге яркого света посреди темноты, а тысячи голосов вновь и вновь повторяли уже слышанную молитву. Её слова, казалось, намертво въелись в его сознание, и вряд ли он когда-нибудь их забудет.

Магистр Рал ведёт нас.

Магистр Рал наставляет нас.

Магистр Рал защищает нас.

В сиянии славы твоей — наша сила.

В милосердии твоём — наше спасение.

В мудрости твоей — наше смирение.

Вся наша жизнь — служение тебе.

Вся наша жизнь принадлежит тебе.

Во второй раз, когда Лорд Судеб добровольно сунулся в разум Мальчика-Который-Выжил, тот, должно быть, бодрствовал, просто был чем-то или кем-то сильно измотан, что позволило ему на свою голову проникнуть сквозь пугающий своими гипнотическими свойствами заслон.

Честно, лучше бы этот огнекрабовый выкормыш спал, потому как гореть заживо, пусть и всего лишь его сознанию в разуме Поттера, Темному Лорду совершенно не понравилось. И с тех пор он безуспешно пытается продвинуться дальше, выискивая различные методики, чтобы преодолеть вторую ступень защиты. Ему уже даже было наплевать на то, какие тайны за ней прячет дамблдоровская марионетка, просто хотелось доказать хотя бы самому себе, что он всё ещё великий и ужасный Тёмный Лорд, чьё имя, некогда выдуманное от скуки на Истории Магии, никто, кроме горстки безумцев, больше не рискует произносить.

С каждым разом Волдеморту удавалось стать на один маленький шажок ближе к своей цели, продвинуться дальше и глубже в разум мальчишки, постепенно привыкая к голосам, больше не воспринимая их как что-то чужеродное, и к пламени… однако, заигравшись в шпиона, он так и не заметил, что проникновение на вражескую территорию работает в обе стороны.

* * *

В очередной раз выпроводив Волдеморта, покинувшего его сознание не солоно хлебавши, Гарри спрыгнул с кровати и исполнил нечто отдалённо напоминающее танец дикарей. Как и всегда мистер Реддл упорно продолжал танцевать канкан на граблях в надежде, что ну хоть в этот раз ему точно повезёт, и он сможет прорваться сквозь негаснущий в его разуме огонь волшебника. Наивный. Самое любопытное в том, что чем дальше продвигается убийца его родителей, тем больше тот становится уязвим для его влияния, ведь любая связь работает в обе стороны. Какая жалость, что мистер Реддл об этом забыл. Для него жалость, разумеется.

Посвящение работает только в том случае, если люди верят в силу Магистра Рала — это факт известный. Однако, если день за днём, год за годом методично вбивать текст клятвы в голову ещё не обращённой паствы, то рано или поздно… так или иначе, слова Посвящения будут не только услышаны, но и найдут отклик в неокрепших душах.

Проникнуть за огненную преграду Томас сможет только в трёх случаях: если на Гарри наденут Рада Хань, если его Дар окажется во власти Морд Сит и, наконец, если он сам ему это позволит. Но даже в первом случае он будет защищён узами, во втором — встать между Морд Сит и её учеником может только самоубийца, а вот насчет третьего… нужно подумать. Может всё-таки пропустить Тёмного Лорда, раз он так этого хочет?

Когда они с Гермионой рассказывали Ордену Феникса о том, как действуют узы Ралов на волшебников, то немного не договорили. Посвящение Лорду Ралу действительно не даёт проникнуть в разум д’харианца и поработить его — это правда, в этом они не солгали. Как, впрочем, не обманули они оба и в том, что со временем у волшебников вырабатывается свой вариант ментальной защиты, основанный на их любимом заклятии. Но, тем не менее, и он, и Гермиона хором умолчали об одной небольшой детали — свой-то вариант вырабатывается, однако он не заменяет собой защиту уз, а лишь дополняет её. Если Волдеморт или подобный ему волшебник с неуёмным любопытством таки преодолеет огонь волшебника, то на последнем рубеже его встретит образ Магистра Рала с мечом Истины наперевес — то самое воплощение уз, созданное на основе его магии. И Гарри бы дорого заплатил за возможность понаблюдать за этой встречей из первых рядов.