Сердце змеи (гет)

август 1944 г.

Комната, которую она арендовала в «Кабаньей голове», была так себе. Крошечное помещение под самой крышей, продуваемое всеми ветрами, так что даже сейчас, в конце лета, Миранде постоянно приходилось использовать Согревающие чары. Мебели было мало, а почти все свободное пространство занимали заново купленные для учебы вещи. Пора осваивать Заклинание Незримого Расширения, ей-богу…

В Хогсмид Миранда перебралась сразу после того, как ее выписали из больницы. Она тепло распрощалась с доброй миссис Моро, получив от нее строгий наказ обязательно сообщить, когда память к ней вернется. Потом Миранда трансфигурировала куртку и кроссовки в мантию и туфли. Результат получился далеко не блестящий: туфли оказались маловаты, а мантия обзавелась странной каймой из кнопочек по рукавам. Впрочем, трансфигурация никогда не являлась ее коньком, и, оценив полученные обновки, Миранда со вздохом принялась переодеваться.

Оставаться в Лондоне до осени не стоило как минимум из-за столичных цен, а вот маленькое чердачное помещение в «Кабаньей голове» оказалось ей вполне по карману. Через несколько дней после переезда серая встрепанная сипуха принесла ей конверт и мешочек с монетами — письмо из Хогвартса и средства, полагавшиеся неимущим студентам. В письмо была вложена и записка от Дамблдора, в которой он сообщал, что уладил вопрос с директором Диппетом, однако ей теперь надлежало явиться в школу первого сентября в пять вечера и встретиться с директором лично. Подумав, что теперь она должна Дамблдору как минимум бутылку самой лучшей медовухи из паба мадам Розмерты, Миранда трансгрессировала в Косой переулок за покупками.

Народу там было мало, поскольку самые горячие дни, когда все студенты закупались к учебе, еще не настали. Она неторопливо бродила по улице, рассматривала витрины магазинов, сравнивая с тем, что видела в своем родном времени. Стоило признать, что Косой переулок почти не изменился за минувшие десятилетия. Больше всего радовали цены — похоже, инфляция действовала в магическом мире точно так же, как в маггловском, и сейчас те галлеоны, которые она захватила из 1997 года, были вполне себе неплохой суммой.

Учебники, весы и котел пришлось покупать в магазинах подержанных товаров, а вот за мантиями она отправилась к мадам Малкин. Едва ли из поношенной мантии она бы смогла трансфигурировать что-то приличное, а ни один Фрост никогда не позволит себе выглядеть дешевкой. Фамильную гордость еще никто не отменял. И потом, в этом мире она никого не знает, а по одежке, как известно, встречают… Телескоп ей, к счастью, больше не нужен, а вот в аптеке она потратила много времени на покупку ингредиентов, поскольку зельеварение на седьмом курсе она точно должна продолжить изучать. Завершающим этапом стал поход во «Флориш и Блоттс», куда она заглянула просто так, а в итоге застряла надолго, обнаружив целый стеллаж, посвященный одним только Темным Искусствам. Ну и ну — теперь она точно видела, как сильно изменилась политика Министерства Магии за пятьдесят лет! В ее времени подобную литературу можно было отыскать только в Лютном переулке да в библиотеках чистокровных семей, но никак не в свободном доступе в самом известном волшебном книжном магазине! Да уж, это вам не полное собрание сочинений Златопуста Локонса… У этого стеллажа она провела почти час, изучая книги в зловещих угольно-черных, кроваво-красных, пурпурных обложках и буквально пальцами чувствуя исходившую от них магию. Несколько книг оказались ей знакомы, поскольку такие же экземпляры были в библиотеке Фростов, какие-то ей встречались в Запретной Секции библиотеки Хогвартса, а некоторые она видела впервые. Превосходно разбиравшийся в Темных Искусствах Ричард Фрост приобщил к ним и обеих дочерей, хотя об этом Миранде и Пантее было строжайше запрещено говорить хоть кому-то. Разумеется, на практике они темную магию почти не использовали, только на тренировках, и то с осторожностью, но этот раздел магии Миранда всегда изучала с огромным интересом. Черная магия всегда казалась ей невероятно захватывающей, опасной и потому привлекательной. Хотя, конечно, стоило иметь какой-то внутренний тормоз, который должен был срабатывать и не давать изучению Темных Искусств перерасти в их повседневное использование.

В целом, книги на стеллаже, хотя и относились к Темной магии, но были такой, средней опасности. Обычные проклятия, хотя и чуть более зловредные, чем те, которые можно было использовать в дружеской дуэли. Ничего по-настоящему опасного и необычного она там так и не нашла, и уже собиралась уходить, когда взгляд зацепился за тонкую книжку на самой верхней полке, сунутую куда-то в самый конец и зажатую более толстыми томами. Не без труда Миранда вытащила ее на свет. Потрепанная черная обложка, буквы на которой давно вытерлись. Название было продублировано на титульной странице: «Волхование всех презлейшее» и ни о чем Миранде не говорило, но, пролистнув несколько страниц и прочитав предисловие, она поняла, что эту вещь точно купит. Одновременно все больше закрадывались сомнения, как эту вещь могли выложить в свободную продажу. Это уже была Черная магия в чистом виде, такое только в Лютном и можно было бы найти!

Подозрения подтвердились, когда она вместе с книгой подошла к кассе. Продавец дружелюбно ей улыбнулся, однако, увидев, что она ему протягивает, побледнел и, кажется, едва удержался, чтобы не шарахнуться назад.

— Где вы это взяли, мисс?

— На полке в зале, — непринужденно ответила она. — Она ведь продается?

— Зачем Рем выложил ее туда? — удрученно пробормотал продавец, обращаясь, скорее, к самому себе. — Говорил я ему, что это стоит отдать в Министерство…

Миранда почувствовала, что книга уплывает у нее из рук, и решила усилить натиск. За спиной начинала собираться очередь, что тоже было на руку.

— Простите, сэр, могу я уже расплатиться? У меня портключ должен сработать через семь минут, а мне еще в кондитерскую надо успеть.

— Вы совершеннолетняя? — спросил продавец убитым голосом и оглянулся по сторонам в поисках поддержки, однако никого из его коллег в пределах видимости не наблюдалось.

— Уже несколько месяцев.

Ему не оставалось ничего другого, кроме как продать ей книгу, и Миранда, расставшись с несколькими галлеонами, вышла на шумную улицу.

Остаток лета пролетел спокойно и однообразно. Она бродила по Хогсмиду, читала купленные книги, выучила несколько новых заклинаний из учебника по Чарам, сделала несколько пометок в «Расширенном курсе зельеварения» и с жадным интересом вчитывалась в «Волхование». Написавший его Годелот жил в далеком средневековье, и продираться сквозь его словесные обороты и многосложные конструкции было временами архисложно, поэтому чтение продвигалось медленно, но оторваться от книги было еще труднее. Правда, Миранда быстро взяла себе за правило читать «Волхование» только утром или днем — автор описывал там такие мерзкие проклятия и ритуалы, что, почитав как-то перед сном, она потом полночи не могла нормально уснуть из-за кошмаров.

О семье она запретила себе думать. Слишком много боли приносили эти мысли, слишком одинокой и беспомощной Миранда себя чувствовала, свернувшись вечером под тонким одеялом на чердаке трактира. Мама, папа, сестра… Как она теперь будет без них? Кто защитит в случае опасности, кто поможет, утешит, приласкает? А они? Что они сейчас делают, когда она пропала? А если она так и не сможет отыскать способ вернуться?!

И снова эти переживания шли по бесконечному кругу, и ночью укрыться от них было невозможно.

Ее самым любимым временем суток стали сумерки. Почти каждый вечер Миранда выходила из «Кабаньей головы», покидала Хогсмид и направлялась по главной дороге к родному Хогвартсу. К замку она не подходила, а вместо этого спускалась по склону к Черному озеру и, убедившись, что поблизости никого нет, обращалась к еще одному своему любимому разделу магии, — к анимагии. Если бы кто-нибудь проходил в этот момент мимо по дороге и заметил высокую беловолосую девушку, скрывшуюся из глаз рядом с озером, то через несколько секунд он мог бы увидеть черного ворона, взмывшего над водой.

Анимагией Миранда заинтересовалась еще на третьем курсе, когда профессор Макгонагалл рассказывала о ней на уроках. Поначалу этот интерес был чисто теоретическим, но после четвертого курса, когда Ричарду Фросту стало известно о возрождении Того-Кого-Нельзя-Называть, Миранда начала заниматься анимагией всерьез. На обучение уходила львиная доля свободного времени, по многим предметам, оцененным ею как «не самые важные», успеваемость резко снизилась, и это на пятом-то курсе, когда неумолимо приближались СОВ! Астрономия, Прорицания, Уход за магическими существами, История магии, даже любимые Древние Руны — в тот год этим предметам она уделяла крайне мало внимания, и потому результаты экзаменов не слишком сильно порадовали ее родителей. Астрономию, Прорицания и Историю магии она тогда просто завалила, по Магическим существам и Рунам кое-как наскребла «Удовлетворительно». Зато предметы, необходимые ей для карьеры целителя, она сдала весьма прилично. По Трансфигурации и Травологии получила «Выше ожидаемого», а по Защите от Темных Искусств, Чарам и Зельеварению — совершенно законное «Превосходно».

Почти год изучения книг, посвященных анимагии, а также тяжелой самостоятельной работы — и, наконец, в один прекрасный день Миранда во время тренировки обнаружила, что совершенно по-другому ощущает свое тело, глаза почему-то начали видеть с обзором 360 градусов, звуки воспринимаются иначе, из горла вырывается только хриплое карканье, а вместо рук — угольно-черные крылья. Осознав себя птицей, она испытала невероятный душевный подъем, поскольку возможность летать много лет оставалась для нее несбыточной мечтой: метл она панически боялась, и всего, связанного с квиддичем, старательно избегала. Еще несколько месяцев ушли на то, чтобы окончательно освоиться с трансформацией и новыми способностями, и теперь от возможности превращаться в птицу она бы не отказалась ни за что.

Отец был доволен ее успехами и посоветовал никому не рассказывать о новом таланте. Да, незарегистрированный анимаг — это незаконно, но зато есть лишний козырь в грядущей войне…

Занятно, что из всех птиц в мире бледная сероглазая Миранда с пепельными волосами начала превращаться именно в черного, как ночь, ворона. Никакого разочарования она не испытывала. Только улыбнулась впоследствии, когда Гарри на собраниях Отряда Дамблдора начал их учить вызывать Патронуса, и после многочисленных попыток она увидела, как из ее палочки вырвался точно такой же серебристый ворон.

Теперь почти каждый вечер она превращалась в птицу и наслаждалась видами замка, Запретного леса, озера и Хогсмида. С самого первого превращения полет давал ей не просто чувство радости, нет, он дарил ей ощущение полной эйфории, головокружительной свободы, и ничего более пьянящего, чем эти чувства, она не испытывала никогда. И именно их она вызывала в памяти, произнося потом заветное «Экспекто Патронум».

Это были крайне спокойные две недели в 1944 году, несмотря на всю неопределенность ее положения. После последних двух лет, когда с возвращением Волдеморта о мирной жизни можно было просто забыть, Миранда впервые ощутила спокойствие в душе. Не нужно было никуда бежать, ни от кого спасаться, не нужно было без конца бояться за своих близких…

Незаметно подкралось первое сентября, и, собрав свои пожитки и облачившись в школьную форму, Миранда покинула трактир. Она вышла заранее и, заставив чемодан плыть за ней по воздуху, размеренным шагом двинулась к школе. Сколько раз она проделывала этот путь в своем времени, возвращаясь в выходной день с прогулки по Хогсмиду! Хогвартс-экспресс должен был прибыть только через пару часов, так что она успеет добраться до замка и встретиться с директором Диппетом, избежав излишне любопытных глаз других студентов.

Войдя в столь хорошо знакомый холл, она глубоко вдохнула, чувствуя невероятную ностальгию по школе. Обстановка внутри ни капли не изменилась; интересно, во всем замке так?..

— Прошу прощения, мисс, вы кто?

Открыв глаза, Миранда обнаружила перед собой худощавого человека неопределенных лет с каким-то нервным, дергающимся лицом. На нее он смотрел так, будто она пыталась, по меньшей мере, незаконно провести в школу соплохвоста, и это выражение лица невероятно напомнило ей Филча.

— Меня зовут Миранда Соммерс, у меня назначена встреча с директором Диппетом. Не подскажете, как я могу его найти?

Он смерил ее с ног до головы подозрительным взглядом, потом посмотрел на чемодан.

— Вы студентка?

— Да, новая, сэр. А вы?

— Меня зовут Аполлион Прингл, я смотритель, — мысленно Миранда восхитилась своей проницательности, однако не позволила отразиться никаким эмоциям. Тот еще немного поколебался, но потом все же нелюбезно буркнул. — Я провожу вас.

— О, я вам очень признательна, сэр!

Вещи она безбоязненно оставила в холле, не сомневаясь, что домовики разберутся, куда их отправить, а сама последовала за завхозом. Тот провел Миранду многочисленными коридорами и лестницами к знакомой горгулье. О том, что здесь располагается кабинет директора, она знала, однако побывать внутри ей ни разу не доводилось. Назвав пароль, смотритель жестом велел ей подниматься наверх, но сам за Мирандой не пошел. Та решительно шагнула вперед, лестница с горгульей подняла ее наверх, и Миранда вежливо постучала.

Директор Диппет оказался настолько стар, что Миранда в первый миг искренне поразилась, как в этом дряхлом теле вообще еще держится душа. Лицо покрыто глубокими морщинами, волос почти нет, кроме нескольких седых клочьев, еще оставшихся на голове профессора. Глаза были выцветшими, бесцветными, и распознать их изначальный цвет было невозможно. Тем не менее, на посетительницу директор посмотрел совершенно осмысленно, строго и без малейшего удивления.

— Добрый вечер, мисс Соммерс. Вы пунктуальны.

— Здравствуйте, господин директор.

— Присаживайтесь, — он кивком указал на стул перед директорским столом, и Миранда послушно заняла предложенное место. — Альбус рассказал мне о вас. Значит, потеря памяти после неудачной трансгрессии?

— Да, сэр.

— Мы обсудили ваш случай с Советом Попечителей и приняли решение позволить вам остаться на ближайшие месяцы в Хогвартсе. Вы будете учиться на седьмом курсе, а в конце года, если пожелаете, сдадите ЖАБА. В течение первой недели вам необходимо установить, по каким предметам у вас самая большая успеваемость, чтобы выяснить, к каким экзаменам вы сможете подготовиться. После этого вам будет необходимо подойти к вашему декану и согласовать с ним расписание. У вас есть вопросы?

— Нет, сэр.

— Я полагаю, что ваше появление вызовет в школе определенный интерес, поскольку новые ученики на старших курсах у нас не появлялись уже много лет. Если всеобщее внимание вас напрягает, могу предложить вам пройти распределение сейчас, а не с первокурсниками.

Проследив за взглядом директора, Миранда обнаружила на полке на стене хорошо знакомую Распределяющую шляпу, которая шесть лет назад отправила ее в Гриффиндор. В этом времени заплат и грязи на ней было чуть поменьше, но товарный вид этот знаменитый артефакт, похоже, утратил не меньше столетия назад.

— Да, сэр, если можно, я бы хотела пройти распределение сейчас, — торопливо выпалила она, не веря в свою удачу. Миранда ненавидела быть в центре внимания, и уж меньше всего ей хотелось снова сидеть на глазах у всей школы, ожидая, когда Шляпа вынесет вердикт.

— Что ж, прошу вас.

Миранда аккуратно сняла Шляпу с полки и нахлобучила ее на голову. Почти сразу же в ее мыслях раздался тихий голос, который она уже слышала в свой самый первый приезд в Хогвартс:

— Хм, весьма интересно. Даже сразу не определишься. Светлый ум, тяга к знаниям — хорошие качества для Когтеврана… Но в то же время вижу амбициозность, хладнокровие, решительность — Слизерин вам бы тоже подошел…

Ничего себе… На первом курсе Шляпа колебалась между Когтевраном и Гриффиндором, а теперь еще Слизерин добавился! Не иначе, изучение Темных Искусств этому поспособствовало, привнесло в ее характер более мрачные оттенки…

— И в то же время в вас есть стержень, и вам хорошо знакомо, что такое верность идеалам. Вы смелы и не боитесь заслонить собой близкого человека в момент опасности… — с ума сойти, это что же, Шляпа увидела ее воспоминание о том, как она оттолкнула маму с «линии огня» перед прыжком во времени?.. Миранда торопливо обратилась к окклюменции, а негромкий голос в голове продолжал. — И, пожалуй, эти качества сильнее всех остальных. Поэтому… Гриффиндор!

Последнее слово она выкрикнула вслух, и Миранда почему-то ощутила, как с души падает камень. Непонятно, правда, чего она так из-за этого занервничала.

— Поздравляю, мисс Соммерс, — Диппет улыбнулся, и сухая кожа странно натянулась на старом лице. — Домовики доставят ваши вещи в башню Гриффиндора, а вы пока можете идти в Большой Зал на пир. А вот, к слову, и ваш декан…

Миранда стянула Шляпу, закрывавшую ей часть кабинета, и обнаружила на пороге улыбающегося профессора Дамблдора в праздничной фиолетовой мантии, украшенной золотистыми звездами.

— Здравствуйте, профессор.

— Добрый вечер, мисс Соммерс. Добро пожаловать. Значит, Гриффиндор? Я очень рад за вас. Армандо, Хогвартс-экспресс только подъехал к станции. Можно спускаться в Зал, а я пойду в холл встречать первокурсников.

— Мы с мисс Соммерс спустимся вместе, я покажу ей дорогу, — промолвил директор. — Мисс Соммерс, вас не затруднит взять Шляпу с собой? Распределение первокурсников всегда проходит перед пиром…

Та заверила его, что с удовольствием поможет, и компания из двух профессоров и одной студентки покинула директорский кабинет.